Большие небочесы (джен)

На третий этаж через лестничный пролет влетел черный ворон. Было в его внешнем виде что-то странное, но рассмотреть его все равно не вышло бы — ворон, не красуясь и не делая почетных кругов, опустился на пол и превратился в Оуэна. Тот сегодня весь был в черном.

Парень обвел происходящее взглядом и лукаво улыбнулся. Пол был вскрыт. Делегация из Эндора удалась на все руки, как будто не из школы Мамблчук, а из Больших Небочесов. Представляя, какой град вопросов на него сейчас посыплется, Фортинбрасс молча указал оставшимся наверху на лестницу и, не сказав больше ни слова, спустился вниз на первый этаж, к Адаму.

— Джироламо сообщил мне, что в "Джакомо" вороны, — сказал он вместо приветствия. — Когда я появился, здесь был Сверчок, и вы попали в глупую ситуацию — его не надо впускать в гостиницу, как и остальных патрульных. Это место хранит в себе большую историю, которая пока еще не закончена, и закончена в ближайшее время не будет. Чем меньше патрульных в здании, тем лучше. Позже, когда я разговаривал с Джироламо, он сказал, что имел в виду не мальчишку из ПМБ, а лидера приехавших. В ворона превращаетесь вы.

Оуэн непонимающе покачал головой и задал Адаму странно прозвучавший вопрос:

— Как так вышло?

— Штрудель сегодня вкусный, — Мира поежилась. У нее, как и у остальных, было много вопросов к Оуэну, но все же его появление было скорее неприятным сюрпризом. Он теперь не только знал, что они лгут, так и застал их при обыске здания. Не произнося ни слова, девушка спустилась к Адаму в надежде получить ответы.

Взволнованный Чарли поспешно выбросил окурок и потащил Ваню за руку внутрь здания, где явно что-то намечалось. Слова объявившегося Оуэна вызвали шквал вопросов в голове, но задавать их сотрудник не намеревался: сейчас важнее был разговор двух воронов. Кто на самом деле этот Оуэн и почему ведёт себя так подозрительно, вероятно, и так вскоре выяснится.

Бурёнка сподручнее обхватила пальцами рукоять ножа и спустилась следом за Фортинбрасом. Очень осторожно и не менее настороженно. Раз он сделал такой акцент на превращении Адама в ворона в совокупности со сравнениями с людьми из ПМБ, можно было догадаться, что теперь ему известно слишком много.

Удивительно, как быстро это их "посидим на дорожку, растащим матрасы на посошок" превратилось в деловитое раскапывание всемирных заговоров и любование очередным анимагом. Нет, последнее, конечно, до мурашек завораживало, как и любое другое проявление магии вблизи, но Лёня как-то не очень хотел, чтобы из вороны в человека перед ними перекидывался кто-то, кроме Адама. По крайней мере, сейчас.

Наверное, в такие моменты бравой армии следовало быть неподалёку от ректора, потому что заклинания — заклинаниями, а старый-добрый удар в область первой-второй чакры никого ещё не оставлял равнодушным, так что, большими глазами поглядывая на ребят, мальчонка почесал вниз.

Чисто принципиально, Ася не удивилась бы, даже если здесь материализовался бы Зюзя Карачун с бутылкой березового сока в руках и в сомбреро на голове. Судьба у мезюков такая: притягивать к себе странных существ.

— Добрый вечер.

Оуэн, кстати, выглядел сегодня несомненно лучше, но из криков ребят Ася поняла, что в заветной коробке было что-то не очень хорошее. В любом случае, все еще памятуя историю с вмешательством и представителем ПМБ, девушка решила помолчать, послушать и действовать по обстоятельствам.

Кесса последовал за Оуэном и Адамом, вытаращил глаза и прижал ладони к раскрытому рту. Потом тихо побил себя по бокам и затих, рассматривая черную фигуру их провожатого. Рядом со светлым и лучистым Адамом он смотрелся как его полная противоположность и в то же время как что-то подходящее. Даня не мог разобраться в своих ощущениях от этих двоих рядом и от воздуха, который будто сразу стал гуще и напряженнее.

— Ну, такой точно сможет морожку ящиками таскать, — непроизвольно прошептал Кесса и почему-то порадовался, что у него тоже темная одежда.

Ник медленно, очень медленно протер переносицу. Или Оуэн работал против своих же, или полукровка решительно запутался. Единственное, чего он хотел на данный момент — держаться возле господина ректора и мисс Аксы, слушать во все уши и ничего не упустить.

Адам улыбнулся. У него было множество улыбок на все случаи жизни, он вообще любил улыбаться. Мама говорила, что из-за этого люди выглядят дружелюбнее. И чем большее внутреннее напряжение испытывал Адам, тем более дружелюбно он улыбался. Сейчас он улыбался как никогда в жизни.

— Как так вышло что, Оуэн? — спросил он, приблизившись к Фортинбрасу вплотную, они были примерно одного роста и комплекции. — Как так вышло, что у вас хранятся фотографии королевы и списки ПМБ? Как так вышло, что вы шпионили за нами?

Кадмон был расслаблен, будто вёл разговор не о серьёзных вещах, а о выставке или погоде. Жарко сегодня, верно? Да, вы правы, наверное скоро будет дождь. Вы так думаете? Обычный разговор со слабо знакомым человеком, что совершенно диссонировало с происходящим.

— Я превращаюсь в ворона, и что с того? Вы тоже в него превращаетесь. Или у вас какие-то расовые предрассудки из-за цвета?

Коробку с фотографиями он вернул в руки девочек, дав им знак придержать её у себя. Столь существенные улики стоило сохранить для дальнейшей беседы. Что ж, стоило ожидать, что без приключений они из 55 года не уберутся, а человек, первым предложивший им помощь, окажется отнюдь не прост.

И правда, как? Всё происходящее начинало напоминать какой-то тысячесерийный турецкий сериал, но от этого не становилось менее интересным. Бэт переводила взгляд от одного действующего лица к другому и не забывала поглядывать на реакцию окружающих, а заодно старалась получше слиться с окружающей средой, дабы ненароком не прервать говоривших. А то ведь если собьются, потом могут и не договорить. Северсталька даже и не дышала, кажется, чтобы лишний раз не шевелится.

"Так и знала, что здесь все не так просто!" — хотела воскликнуть Белова, но не сделала это. Слишком не к месту, слишком не в тему. Хотелось слушать, чем обернется разговор Адама и Оуэна. Вполне могло случиться, что придется довольно быстро уносить ноги, вырубив подозрительного типа.

Адам и Оуэн друг друга стоили. Один широко улыбался, видимо, пытаясь сохранить внешнюю невозмутимость — а может он и действительно был сейчас невозмутим, — а второй откровенно обвинял его в чём-то. Но в чём? Что странного было в анимагической форме Адама? Кьяра была уверенна, что кое-кто из мезовцев смог бы ответить на её вопросы, но сначала противостояние с повисшим в воздухе напряжением хотелось досмотреть и дослушать до конца.

Марсель напряженно сжимала руку Петры, но молчала. Молчала так, как никогда прежде, и, кажется, даже забывала, что такое дышать. Почему-то казалось, что в разговоре ректора с Фортинбрасом должен вот-вот произойти какой-то слишком резкий поворот, который ускорит время в несколько раз, а сюжет Санта-Барбары внезапно воплотится в реальности.

Адам был мастером вести переговоры и путать людей — оставалось гадать, не будет ли у его визави уровень навыка выше.

— С чего ты взял, что они хранятся у меня. Я здесь не живу, это гостиница. Вы нашли здесь какие-то фотографии, документы и фото королевы. Порядочные люди в этой ситуации вызывают полицию. Если вам нужен мой совет по поводу нее, то вызывайте и бегите. Не нужно, чтобы вас ловили в "Джакомо" с такими материалами.

Фортинбрас сейчас был один против тридцати волшебников. Парень напротив трещал от волшебства. Почти все студенты тоже могли доставить некоторые проблемы. Но преимущество было на стороне Оуэна.

— Я не хочу навредить тебе и этим ребятам, — на его руке сформировалось небольшое заклинание, похожее на локальную тучку. — Еще больше я не хочу вредить этому хостелу, он пережил времена гораздо более страшные и темные, нежели нашествие студентов из школы мадам Мамблчук. Не нужно устраивать локальный апокалипсис. Вам пора домой в Эндор. Оставьте документы — или заберите, если они нужны, и уходите. Чем быстрее, тем лучше, потому что за этой коробкой могут прийти владельцы, и тогда я вам ничем не помогу.

Оуэн весь подобрался. Стычки с магами для него не были диковинкой и чаще всего не несли за собой никакой опасности. Но сегодня возможные нападавшие были ему не знакомы и преследовали неясную цель. Оуэн перестал понимать, кто они вообще и зачем сюда явились, сразу же, как заметил на руке у их предводителя серебряное украшение. В первый же час знакомства.

— Откуда у тебя кольцо, которым ты колдуешь?

Чарли искренне надеялся, что не придётся вступать с Оуэном в бой: хоть их и было против него человек тридцать, местный волшебник казался не из робкого десятка. Наверняка ещё и способностей из киосков наглотался.

Экки замерла на лестнице, напряженно вслушиваясь в разговор. Жизнерадостность Адама её вообще напрягала, не к добру это всё. Но больше всего напрягал Оуэн. Угрозы угрозами, но он пришёл один и говорит более чем спокойно, а их тут всё таки действительно нашествие. Пока Адам не давал команду уходить, она с места трогаться не собиралась, да и куда, собственно, уходить?

Оуэн настаивал на том, что коробка ему не принадлежит, но при этом о месте ее хранения знал. Быть может даже наблюдал. Ник покосился на ректора и остался спокойно подпирать стену, только руку завел за спину, чтобы почесать правую лопатку. Да там и оставил, незаметно переплетая пальцами серые нитки магической энергии.

Элизабет переводила взгляд то на Оуэна, то на Адама, но на мисс Аксу. Не понимая, о чем говорят ректор и Оуэн Фортинбрас, но, тем не менее, ощущая напряженную атмосферу, Лиззи очень спокойно, стараясь не делать лишних движений спустила на локоть свой лук. На всякий случай.

Маша подергала Хосе за одежду, мол, смотри, как рассказывает. Говорить что-то не хотелось, но Марсель должна была обратить внимание Пети на то, что Оуэн говорит слишком подозрительно, слишком хитро и слишком много колдует для сегодняшнего дня. Прогноз погоды на сегодня говорил, что это лучше не делать, и Маша начинала опасаться за себя и окружающих, потому что последствия могли быть слишком непредсказуемыми.

— Если вы не хотите открытых конфликтов и разрушений, — мягко произнёс Адам, — то не нужно нам угрожать, Оуэн. Мы всегда открыты к диалогу. И, как уже говорилось прежде, я должен вам услугу. Вы очень помогли нам с ночлегом. Поэтому я просто спрашиваю, не нападаю на вас, не пытаюсь взломать вашу память или вызвать полицию. Но признайте, происходящее достаточно тревожно и странно.

Кадмон слегка передвинулся, чтобы, если Фортинбрас всё же решит на них напасть, первый удар пришёлся в него, а не в детей. Слишком уж Оуэн был силён, от его магии даже дышать было тяжело, она была отталкивающая, диссонирующая с магией Адама, будто сталкивались одинаковые полюса магнитов.

— Мы уйдём и оставим вас в покое, если вы объясните нам эти фотографии и списки, — произнёс он серьёзно, без тени улыбки. — Коробка выглядит старой, но один из снимков королевы, я заметил его, он был сделан на ВДНХ вчера. Фото совсем свежее. И если коробка принадлежит не вам и не Джироламо, значит в этой гостинице есть кто-то ещё. Враждебный закону.

Подняв открытые ладони, Адам взглянул в настороженные глаза Оуэна. Тот весь подобрался, готовый к атаке. Приняв их, его, Адама, за ворона, он уже был готов бросаться проклятиями.

— Что касается этого кольца, — Кадмон коснулся его большим пальцем. — Это дар, его дал мне отец.

Оставалось надеяться, что дети будут сохранять благоразумие — Фортинбрас был умелым противником, очень опасным и коварным. Расклад отвратительный, сковывающий. Творить сильную магию в таком тесном пространстве — большой риск, Адам мог навредить ребятам.

Рик заинтересовался речью и поведением Адама. Ситуация казалась столь напряженной, что к концу этого дня всем были положены шевелящиеся волосы, и к тому же седые. В то, что кто-то пострадает в большей мере, не верилось. Пока старшие играли в дипломатию, а закон не торопился им мешать, можно было немного расслабиться. Правда, стоять истуканом порядком надоело, и дампир опустился на пол поближе к стенке, ненавязчиво вытащив волшебную палочку, будто бы та мешала расположиться удобно.

— Если я умру, выйдет красивый комнатный куст, — шепнул Нук и нашёл глазами Машу. Потом медленно пробрался к ней и схватил за руку. Мальчишка не знал, боится ли он за девушку или за себя. Но то, что он боится, было очевидно.

— Маш, — произнёс он на ухо, — если мы умрём, я хочу, чтобы ты знала.

Анук сглотнул, посмотрел на двух магов и выдохнул на ухо Маше:

— Наверное, я гей.

Если Оуэн так угрожал, а не говорил на уровне "это не угроза, а пока предупреждение", то Марсель тоже хотела уметь так угрожать — завуалировано, но слишком метко, чтобы пропустить этот момент.

— Если ты гей, то, кажется, я выполнила план минимум на веселую жизнь, когда с тобой целовалась, — удивленно моргнув, широко открыла глаза Машка и наклонилась к Гессу.

— Отец? Я надеюсь, ты его не убил, чтобы его забрать. Хотя, может, лучше бы убил. — Оуэн сделал неоднозначное движение головой, которое можно было бы расценить, как кивок, который обычно следует за "приятно познакомиться". — Ты тянешь время, за которое здесь могут появиться совсем нежелательные люди. Вы находитесь в гостинице, которая когда-то была штаб-квартирой оппозиционной Возрождению частью... одной структуры. Раньше они были одним целым, но пятнадцать лет назад раскололись на две составляющих. Публичную и тайную. Я не принадлежу ни к одной из них. И сожалею за то, что сейчас произойдет. Надеюсь, город вам понравился.

Оуэн прекрасно колдовал без волшебной палочки. Сегодня это было опасно, но его это мало волновало. Бешенные энергетические линии соседнего города, наложившие ограничения на магию в прогнозе на сегодняшний день — не самое страшное, что могло бы случиться в этом Королевстве.

Волшебник вскинул вверх руку с заклинанием и, резко выбросив его вперед, сам мгновенно очутился между ближайших окон — так свет от них слабо, но прятал в сумрак его фигуру. Заклинание, почти неслышно взорвавшись и рассыпавшись, как подкрашенная серым мука, окутала все помещение едким сизым дымом, от которого слезились глаза.

Оуэн локтем распахнул окно возле себя и подтянул на нос черную косынку.

Найдя взглядом Адама, он почти оцепенел на пару секунд, но быстро совладал с собой. Имя у него было распространенное. Внешность — можно спутать. Но вот кольцо.

— Откройте портал, он будет заметен и в дыму. И уходите, — повторил он, тут же исчезая где-то в клубах заклинания.

— Вы вообще не задумывались, что его фамилия переводится, как "крепость в щетке"? — размышляла Шарлотта вслух. — Мне кажется, это уже довод.

Её навыки переводчика хромали, как калека без костылей. Донован, наконец, довольная тем, что скрыта толпой, не стала поднимать руку, чтобы ее услышали. Иначе её размышления вслух могли бы дать повод для путаниц в разговорах.

Донован закашлялась, мысли прервались.

Отель было жалко, потому что от каждого слова ректора и Оуэна как искры сыпались. Лёня медленно отступил на два шага назад, глазами нашёл Анука с рюкзаком и всё так же медленно достал из общего склада маленькую скляночку с демоном. Он не умел колдовать и эвакуироваться вовремя, когда дело пахло керосином пополам с птицами, но умел делать необдуманные поступки и кидаться стеклом, в котором что-то горело.

Как только Оуэн исчез, Экки сбежала по лестнице, ближе к выходу и старшим волшебникам.

— Что за кольцо? Какой отец? У вас брат есть? Давайте быстрее отсюда сматываться, пока действительно чего-нибудь не произошло.

Всё слишком хорошо начиналось, чтобы хорошо закончится.

Мгновенно закашлявшись, Чарли сощурил слезящиеся глаза и попытался нащупать кого-нибудь из ребят поблизости, но наткнулся на дверной косяк. Произошедшее вызвало ещё больше вопросов, чем было до прихода Оуэна, но сейчас волноваться стоило не об этом. Фортинбрас наверняка входил в число долгожителей королевства, на магию которых сегодня был нацелен островной прогноз, и ПМБ мог нагрянуть в любой момент.

— Адам! Что делаем-то? — крикнул Чарли, делая неуверенные шаги в центр комнаты.

— А я поставила деньги на Оуэна, — успела вставить Ива, закрывая нос рукавом рубашки.

Рик вскочил на ноги, но решительно не понимал, куда деваться. самым разумным казалось не отбиваться от коллектива. И не терять брата. Поэтому протиснулся ближе к Нику, будто бы забыв уточнить у начальника, какой у них теперь план. Во всяком случае, точно не прыгать в окна или бегать по городу.

Ник успел только вздернуть бровь во время быстрого прощания, как все поглотила тьма, рассеиваясь липким дымом. Северсталец прикрыл глаза ладонью, но это не спасло от его личной доли слёз.

— Мы уходим?

Ася кашляла долгими, протяжными спазмами и терла глаза кулаками. Мир сжался до очень конкретного страха выкашлять собственные легкие и умереть в 1955 году, в крайне непривлекательных декорациях.

— Это же нечестный прием... — Ася по памяти и чуть ли не наощупь ринулась к двери, чтобы избавить себя и помещение от страданий, но выйти наружу не решалась, как и колдовать при такой-то видимости. — Адам, уберите это!

— Вы очень добры, Оуэн, — произнёс Кадмон, прикрыв ладонью рот и нос. — Но мне понравилось наше знакомство, я не хотел бы завершать его так скоропостижно и не прощаясь.

Спрятаться в дыму от детей Фортинбрас может и мог, но от Кадмона... Слишком отталкивающим и мощным было волшебство, которое он испускал каждой порой своей кожи. Оно ощущалось буквально спинным мозгом. Адам сделал стремительное движение и выбросил вперёд ладонь, будто пытался попасть зазевавшееся насекомое. И улыбнулся — поймал.

Другой ладонью он сделал такое же резкое движение — сизый дым немного порядел, и сквозь него стало возможным увидеть Оуэна и детей. Он стоял буквально в двух метрах от Кадмона, обездвиженный, будто застывший во времени. Дети были напуганы, но, судя по всему, не пострадали.

— Бейте наверняка, Оуэн, или не бейте вообще, — с улыбкой сообщил Адам Фортинбрасу. — Позвольте оказать вам услугу. Я не люблю оставаться в долгу.

Усадив безвольное тело волшебника на стул, он ободряюще похлопал его по плечу.

— Мисс Лэйншер, я думаю, нам пора. Этим джентльменом займутся другие люди. Никто не пострадал? — последние слова были обращены к детям. — Как только откроется портал, запрыгивайте в него скорее. Этот дым не ядовит, но я бы не хотел, чтобы вы им надышались.

Напоследок зацепившись взглядом за красивенный профиль местного колдуна, Акса бесцветно хмыкнула, сжимая в руках арбалет и корзину с трофеями одинаково крепко. Её волосы подневольно тянулись в его сторону, однако сама миссис Невструева уверенно отвернулась.

"... Нет, ну вообще-то, если подумать... "

— Нужно беречь себя, милый. Дети мадам Мамблчук — те еще, — она с почти осязаемой нежностью обвела окружающих взглядом, — охламоны.

Вокруг было дымно, и ей внезапно и стремительно захотелось домой.

Когда тебе несколько больше лет, чем должно быть даме с твоими внешними данными, понятие "дом" может включать в себя множество разномастных мест, отложившихся в памяти и подсознании, как нечто очень уютное и безопасное.

Ей хотелось домой, и на одной из стен, самостоятельно, без визуального контакта, сам собой развернулся четкий, крепкий и стабильный портал, подогнувший под свои границы окружающее пространство гостиницы как нечто совершенно нереальное, одновременно с этим раздувая клубы дыма возле себя потоками магии.

— Мы закончили здесь, ребят, — Акса расслабленно подступилась к Адаму, — Пора.

— Было бы интересно встретить этого человека ещё раз, — кашлянул Брысь.

Лиззи очень не хотела возвращаться обратно, не хотела оставлять Оуэна тут одного, не хотела покидать 55, когда ещё столько загадок. Элизабет подбежала к Оуэну, сняла со своей головы розовые с блестками очки, на которых была надпись: "Ты попал в хит-парад моих мыслей" и надела на него. Наверное, Элизабет поцеловала бы на прощание Оуэна, но побоялась, что может опять всё испортить, поэтому, не оборачиваясь побежала и прыгнула в портал.

Чарли остолбенело смотрел на обездвиженного Оуэна, краем глаза замечая портал. Вот так и закончится их приключение? Было непросто поверить, что переговоры двух воронов закончились на такой почти мирной ноте, даже кровь не пролилась и никто не поплакал.

Жижи наверняка изменятся к их приходу, Чар всерьёз опасался этого.

Аэлина, не задумываясь, побежала к порталу и шагнула в него. Большие Небочёсы были настоящей сказкой — с магией, приключениями, злым волшебником и, конечно, счастливым концом. Насколько он счастливый не ей было судить в нынешней ситуации, но все они выбирались живыми и без повреждений, а ещё и с подарками. Это было лучшее, что можно было ожидать.

— Мы точно его так оставим?

В тоне Доминика сквозила неуверенность. Нервно дернувшись, он бросил вопросительный взгляд на ректора, после на мисс Лейншер и только потом на портал. Комната, принимающая мезовчан, была ему незнакома.

— До встречи через... — парень скривился, не зная, слышит ли их Оуэн. — В общем, до встречи.

Два шага и юноша скрылся в портале.

Ребята торопились в портал. Адам говорил уходить, и его стоило послушаться — кажется, он в происходящем точно понимал больше, чем все они вместе взятые.

Когда дети скрылись в портале, Адам удовлетворённо кивнул и, наконец, заметил состояние своей одежды. Рубашка в тёмных уродливых разводах, такие же грязные штаны. Кадмон тяжело вздохнул и с упрёком взглянул на Фортинбраса.

— Ну и чего вы добились, Оуэн? Так пытались скрыть свои маленькие секреты, а в результате спровоцировали конфликт, которого можно было избежать. Мои дети добрые, они бы забрали вас с собой, если бы это не изуродовало время. Я тоже стараюсь быть добрым, поэтому не убью и не покалечу вас. Вы талантливый волшебник и хитроумный человек, вызываете уважение.

Он прижал ладонь к ткани рубашки и с силой провёл по ней, словно утюгом. На рубашке остался совершенно белый чистый след. Очистив одежду полностью, Кадмон подошёл к Оуэну и снял с его носа безобразные девчачьи с блестяшками.

— Прошу простить, — с неловкой улыбкой извинился он. — Как я и сказал, детям вы понравились. Встретимся с вами в будущем, господин Фортинбрас. Если вам немного повезёт. Прощайте.

Адам понимал, что поступает опрометчиво. Будущее изменится от его поступка, но оставить на свободе человека, который собирал фотографии Тин Таллэ и мешал Возрождению... Всё-таки Кадмон был лидером этой организации однажды. А Фортинбрас, судя по всему, ликвидировал не одного ворона и убил бы ещё больше, если бы не встретился с учениками Эндора.

Прежде чем прыгнуть в портал, Адам отыскал взглядом кнопку вызова ПМБ и нажал на неё.

Теперь можно было с чистым сердцем оставить 1955 год.