Рандеву со Смертью (гет)

Драко Малфой уже достаточно давно хотел повидаться с крестным, однако новые обязанности Лорда, беспокойство за Гермиону и теперь еще Асторию, ремонт в доме на Гриммо, — все это отнимало колоссальное количество времени и сил. А когда Драко, наконец, находил свободное время, то это время было бы, по мнению парня, не вполне удачным для визита к Директору школы.

Но откладывать встречу и дальше — Драко не мог. Он не любил быть в долгу у кого-то, особенно если это касалось денег. А Северусу он должен был за зелья для Гермионы. И хотя пара сотен галеонов не была хоть сколько-нибудь значимой суммой для Лорда Малфоя, однако он не считал возможным тянуть с этим еще хотя бы день.

* * *

Кабинет ЗОТИ очередной раз поменял расположение, в связи с необходимостью ремонта прежнего класса. И Драко пришлось приложить некоторые усилия, чтобы отыскать его. Благо эльфы Хогвартса всегда знали где находится директор.

Чего Драко точно не ожидал, так это того, что встретит там же тетю Беллу, да еще и в качестве учителя этого самого ЗОТИ.

Проводив родственницу недоуменным взглядом, Драко даже завис на пару мгновений.

Но из ступора его быстро вывел голос Снейпа:

— Не стой в дверях, Драко, проходи уже, — домовики уже вовсю трудились, возвращая кабинету его первозданный вид, и Северус указал Драко на стул возле только что возвращенного на место учительского стола.

— Добрый день, директор, — все еще растеряно поздоровался Малфой, озираясь по сторонам. А посмотреть было на что. Все стены класса были перемазаны чем-то красным, подозрительно похожим на кровь. Причем пятна были даже на потолке.

Оценив реакцию парня, Снейп усмехнулся:

— Не обращай внимания это всего лишь красящие чары, — Драко облегченно выдохнул, усаживаясь на предложенное ему место. Снейп сел напротив и тут же заказал у домовика им обоим крепкий кофе.

Пригубив обжигающе горячий напиток, он кажется тоже немного расслабился.

— С чем пожаловал, что-то случилось? — обеспокоенно спросил Северус, видя что Драко опять о чем-то задумался.

— Да, то есть нет. Со мной все в порядке, если ты об этом, я по другому поводу, — сбивчиво ответил блондин.

— Тогда давай ближе к делу, потому что у меня не так много времени, как хотелось бы, — поторопил парня крестный.

Драко выудил из кармана небольшой мешочек с гербом Гринготтс и положил его на середину стола.

— Это за зелья, профессор. Доктор Тернер был у вас на днях, — Северус молча кивнул, забирая деньги.

— Для кого же, позволь спросить, ты заказывал столь специфические средства? — бровь Снейпа вопросительно дернулась вверх, а глаза сузились, дав понять Драко, что лжи он точно не оценит.

— Для Грейнджер, то есть Поттер. Никак не привыкну к ее новой фамилии, — посетовал блондин, — Она родила мальчика.

— Все в порядке? Зелье помогло? — уже более нейтрально спросил Снейп, медленно смакуя свой кофе.

— Да, все нормально. Ребенок здоров. Она вроде тоже, только... — Драко замолчал, пытаясь сформулировать то смутное беспокойство, которое у него вызывало состояние Гермионы.

— Только... что? — договаривай уже. Ты же знаешь, что дальше меня эта информация никуда не пойдет, — нетерпеливо вздохнул Снейп.

— Мне кажется, что она не в себе. К ребенку не подходит. Все время ревет в три ручья, почти не ест и ребенка кормить отказывается. В общем она не похожа на счастливую молодую мать. Хотя вроде бы она всегда любила Поттера, насколько я могу об этом судить, но теперь даже слышать о нем не хочет. Я боюсь, что она может навредить себе или ребенку, — Драко по привычке запустил пальцы в свои волосы, взлохмачивая идеально уложенную до этого шевелюру. И этот неосознанный жест сказал Снейпу куда больше, чем могло показаться. А именно, что Драко Малфой был очень сильно встревожен сложившейся ситуацией.

— Успокойся, так бывает, — сказал Снейп после минутного раздумия, — Твоей вины в этом нет. Женщины сложные существа, Драко. Для нас, мужчин, их способность рожать детей кажется чем-то естественным, даже обычным. Но эта их способность базируется на очень тонко отлаженном биологическом механизме. И как любой сложный механизм — он может иногда ломаться. То, что ты описываешь очень похоже на послеродовой психоз.

— Но почему, там же был Тернер? И он наблюдал за ней всю беременность. У нее были все самое лучшее, — воскликнул с каким-то отчаянием Драко. Он чувствовал себя виноватым. Ему казалось, что он что-то упустил, раз такое произошло с Гермионой в его доме.

— Прекрати накручивать себя и послушай, — осадил его Снейп, — ты здесь совершенно не при чем! Всему виной тяжелые роды, я думаю. И зелья тут тоже сыграли свою роль. В обычной ситуации память блокирует самые неприятные и болезненные моменты. И женщина переключает все свое внимание целиком на ребенка и заботу о нем. Это природный защитный механизм. Но в ситуации Грейнджер все с самого начала пошло не так. Иначе бы Тернер не поднял меня с постели, верно? — Драко кивнул, а Северус продолжил, — Это все еще можно исправить. Я свяжусь с Тернером. Скорее всего Грейнджер придется пропить курс восстанавливающих зелий. Твоя задача сейчас, сделать все, чтобы она не оставалась одна с ребенком. Приставь к ней эльфа. Двух, трех, если нужно. Но лучше чтобы рядом с ней был другой человек, которому она сможет доверять.

— Откуда ты все это только знаешь, крестный? — удивился Драко, — Ты же вроде не целитель и в Мунго не работал. Про то, что у Снейпа нет собственных детей, — Драко упоминать не стал. Северус самодовольно усмехнулся.

— Открою тебе секрет: у твоей матери с тобой было точно так же. И Люциусу пришлось самому возиться с тобой первые месяца три точно, пока она не пришла в норму. Сейчас она может даже не помнить об этом. Мне же тогда пришлось перелопатить кучу книг, чтобы понять что вообще происходит с Нарциссой. Повезло, что как раз тогда я увлекся ментальной магией.

— Значит все дело только в голове? — удивился Драко.

— И да, и нет. Ты же знаешь, что от Круциатуса можно сойти с ума? — Драко передернуло от неприятных воспоминаний.

— В данном случае, — продолжил Снейп, — разум работает примерно так же: вместо того, чтобы заблокировать воспоминания о пережитой боли, он начинает зацикливаться на них, снова и снова прокручивая, искажая, дополняя выдуманными подробностями.

Вследствие чего возникает неконтролируемый страх. И дальше все зависит от того что именно разум сочтет источником боли. При Круцио это может быть волшебная палочка или конкретный маг, применивший заклинание. А в случае Грейнджер — это ребенок.

— Ты хочешь сказать, что она боится своего собственного ребенка? — не поверил блондин.

— Именно это я и сказал. Он для нее сейчас сродни боггарту. Поэтому она и не хочет его кормить, приближаться к нему и хоть как-то взаимодействовать. Это и есть основные симптомы послеродового психоза.

— И часто такое бывает?

— Чаще чем принято думать, — ответил Северус. — Если это все, что тебя беспокоило, то надеюсь, что я помог тебе прояснить ситуацию, — Снейп отставил от себя пустую чашку и поднялся, давая понять, что разговор пора заканчивать, — У меня урок через пятнадцать минут. Так что прошу меня извинить, Лорд Малфой, но дела не ждут.

— Спасибо огромное, крестный, — Драко встал, и прежде чем Снейп успел что-то понять, — порывисто обнял его, еще раз шепнув "Спасибо", затем чинно пожал мужчине руку, поправил мантию и откланялся. Тем не менее покидать Хогвартс Лорд Малфой не спешил. В свете открывшихся ему фактов, Драко собирался поговорить еще и со своей Матерью.

Нарцисса нашлась в учительской, которая располагалась неподалеку от Большого Зала. Настроение у нее было прекрасное. И, выслушав Драко, она пообещала, что сегодня же вечером прибудет камином, чтобы оценить обстановку и пообщаться с девушкой лично. Но, как и Снейп, посоветовала не оставлять девушку в одиночестве.

Поэтому Драко Малфой, отложив прочие свои дела — поспешил домой, к Гермионе.

* * *

Том Реддл о послеродовом психозе ничего не знал. Но чувствовал он себя совершенно ужасно. Передать всю гамму противоречивых чувств, что бушевали внутри, — он не мог, но в двух словах — ему хотелось сдохнуть. Что было странно, учитывая, как яростно он цеплялся за жизнь в бытность свою Волдемортом.

Теперь же ему казалось, что его жизнь кончена. И что дальнейшее его существование лишено всякого смысла. Кто он? Зачем ему ребенок? Что ему делать с ребенком? — вопросы роились в его голове, жужжа, как растревоженный улей. Они вызывали только головную боль. Но никаких ответов на них Том не находил.

Если он все еще Том Марволо Реддл, лорд Волдеморт, то что он забыл здесь, запертый в комнате с орущим младенцем?

А если он — это Гермиона Поттер, родившая сына от Гарри, чертова, Поттера, то почему он не испытывает никакой радости и счастья по этому поводу? Почему ему настолько безразличен этот ребенок? Неужели именно так попадали в приют все те, с кем он провел свое далеко не счастливое детство? Неужели именно так ощущали себя матери, бросившие своих детей?

В голове Тома вырисовывалась странная мысль: Гермиона — плохая мать, потому что она — не она. Ему думалось, что не реши Мара вселить его в это тело, то Грейнджер, вероятно, знала бы что делать с ребенком. Знала бы как быть ему хорошей матерью. Потому что она — женщина. И тут же разум подбрасывал ему другую мысль, что если бы Мара не вселила его, Тома Реддла, в тело девушки, то никакого бы ребенка вовсе не было. Он был умер вместе со своей матерью, еще тогда, в мае...

— Невеселые мысли? — спросила его, внезапно, как всегда, возникшая прямо в изножье его постели, Мара, — Том не ответил. Ему нечего было сказать Маре, сверх того, что она знала о нем и так.

— Когда у тебя появилась Нагайна ты не особо заморачивался по поводу ваших взаимоотношений, Том, — сказала она.

— При чем здесь Нагайна?! — раздраженно и с какой-то досадой прошептал Том.

— При том, что маленькие дети — они почти как домашние питомцы. Им нужно не так уж много. Чистота, пища и немного внимания.

Ни одна женщина не любит рожденного ею младенца по умолчанию. До любви, Том, еще нужно дорасти. И до материнства тоже. От тебя требуется не так уж много. Твоя задача проста. Ребенок не должен умереть. Относись к этому как к работе, если тебе так легче.

Еда, чистота, капля внимания и наблюдение за состоянием здоровья. Это все. Сейчас маленькому Томасу Альтаиру Поттеру больше ничего не требуется.

Помнится, Том, ты был достаточно дисциплинированным студентом, и даже старостой. Разве накормить младенца вовремя — сложнее, чем сдать эссе? Подумай об этом. Чем быстрее ты научишься выполнять эту несложную работу, тем комфортнее будет вам обоим. Малыш Томми не будет кричать часами напролет, а ты не будешь страдать от мигрени из-за его крика. — Мара, говоря это, прикоснулась своей бледной рукой ко лбу девушки и головная боль, изводившая Реддла почти сутки — сошла на нет.

— Спасибо, — еле слышно пробормотал он, не поднимая глаз на фигуру в алом. Она все еще пугала его до дрожи. И Том стыдился этого своего страха.

— Да неужели? Ты научился благодарить? Прогресс. Вот что значит вернуть себе часть души. Все что с тобой происходит — не уникально, Том. Через это проходят многие.

— Но я не могу быть ему матерью, я же мужчина?! — не выдержал он, срываясь почти на крик.

— Ну так представь себя отцом, если тебе так проще, — почти равнодушно продолжила Мара, никак не отреагировав на его эмоции. — Ты сам взял для своего возрождения кровь Гарри Поттера. "Кровь врага, взятая силой" — помнишь? — Реддл раздраженно мотнул головой.

— Так что этот ребенок в каком-то смысле действительно кровь от крови твоей. Не было бы его — и это тело не смогло бы принять твою искалеченную душу. Я бы могла вселить тебя в самого Поттера, но с твоим характером ты быстро бы оказался в Азкабане, или в Мунго, рядом с четой Лонгботтом.

Можно было бы, конечно, вселить тебя в тело этого ребенка, но тогда ты бы утратил все свои воспоминания и личность, а твоя разорванная душа сказалась бы на этом маленьком теле крайне неблагоприятным образом. Ты бы стал инвалидом и сквибом, если бы не умер почти сразу после рождения. так что в этом не было бы никакого смысла. Научись принимать реальность такой, какая она есть. И всегда помни о том, что все могло обернуться намного хуже.

А теперь прекрати себя накручивать и займись, наконец, ребенком, потому что кроме тебя никто этого не сделает. Отныне ты не один. У тебя есть родной человек. Сейчас он нуждается в тебе, но будут и дни, когда ты будешь нуждаться в нем. Что посеешь сейчас, то и пожнешь в будущем. — сказав это Мара истаяла так же внезапно, как и появилась.

* * *

Но перейти даже от мысленного согласия с ее доводами к конкретным действиям было сложно. Том испытывал какой-то иррациональный страх при взгляде на ребенка. Разве существо, способное причинить ТАКУЮ боль может быть безобидным? Разве после всех пережитых мучений он еще что-то должен, обязан делать на благо своего мучителя?

И хотя умом Том понимал, что его страхи беспочвенны, но эмоции захлестывали его с такой силой, что совладать с ними не представлялось возможным. Руки дрожали, колени подгибались, а горло сжимало спазмом. В результате Дикси снова напоила его успокоительным, прежде чем принести ребенка для очередного кормления.

Том больше не сопротивлялся этому процессу физически, но все его существо протестовало что есть силы. Он отворачивался, закрывал глаза, лишь бы только не смотреть на присосавшуюся к нему тварь.

Вопросами чистоты Дикси занималась сама, брюзжа себе под нос что-то про нерадивых молодых мамаш, которым самим еще нянька нужна. Под это брюзжание Том Реддл уснул. Чтобы через два часа быть разбуженным для очередного кормления.

* * *

Драко Малфой по возвращении домой сразу же направился к Грейнджер, но девушка спала. Ее лицо наконец-то было безмятежным и умиротворенным. И Драко не стал ее будить. Осведомившись у домовушки о состоянии молодой мамы и новорожденного.

Нарцисса прибыла в Мэнор почти сразу после ужина в Хогвартсе.

И оставив Драко разбираться с бумагами в кабинете, Леди Мракс направилась прямиком в апартаменты миссис Поттер.

Гермиона явно не ожидала подобного визита и заметно смутилась из-за своего помятого заспанного вида. Выглядела девушка действительно неважно.

Нарцисса с порога перешла на мягкий, неформальный тон беседы, пытаясь расположить девушку к себе и вывести ее на откровенность.

— Добрый вечер, Гермиона, как вы? — спросила Нарцисса, расположившись на стуле у секретера. — Гермиона лишь молча пожала плечами, отводя взгляд.

— Вы думаете я не понимаю что вы чувствуете? Думаете я всегда такая холодная, строгая, с иголочки одетая дама и в груди у меня вместо сердца кусок льда? — с улыбкой заметила женщина. — Не удивляйтесь. Я прекрасно знаю что обо мне думают окружающие. Но это не более чем маска.

— Когда родился Драко, — после паузы продолжил Нарцисса, поняв что девушка не спешит с ней откровенничать, — я была еще совсем молода и ничего не знала ни о детях, ни о том как именно они появляются на этот свет. И, честно говоря, я была в ужасе. Все произошло так стремительно. И так несвоевременно. Я боялась потерять его, боялась навредить.

Я была полна страхов. Почти не спала, но и к ребенку прикоснуться боялась. Мне казалось, что я все испорчу. Потому что уже подвела его, уже не справилась. Ведь он родился раньше срока. Совсем крошечный и беззащитный. У меня было полно молока, но он не мог есть сам. А я чувствовала себя такой бесполезной и никчемной, что мне хотелось умереть. И еще я была почти уверена, что Драко не выживет...

Том внимательно слушал Нарциссу, хоть и не подавал виду в своей заинтересованности. Все, что она говорила было для него откровением. Но все же, опыт этой женщины каким-то неведомым образом откликался в его душе.

— А потом это прошло? — спросил он, когда Нарцисса замолчала.

— Не сразу. Но да, прошло. Мне помогали. Люциус взял на себя заботу о сыне, а Северус, профессор Снейп, — он варил какие-то зелья.

Я пила их не задумываясь. И со временем меня отпустило. Страх ушел. Хотя, по правде сказать, все матери всегда боятся за своих детей, боятся потерять их. Как если бы часть твоего сердца, твоей души вдруг начала жить своей отдельной жизнью. И этот страх никуда не денется. Он просто будет существовать фоном, где-то на задворках сознания. Но к этому можно привыкнуть. Все наладится, Гермиона, но тебе нужно время. Вам обоим, — сказав это она бесшумно подошла к колыбели со спящим мальчиком, — Какой упитанный, — улыбнулась она. — Ты умница и все делаешь правильно.

— Как ты себя чувствуешь? Драко сказал, что роды были сложными. Хотя простыми они, на мой взгляд, вообще никогда не бывают. Особенно первые.

— Том смутился, но решил, что ничего особо не потеряет, если скажет как есть.

— Тело как чужое, — пробормотал он, — Грудь постоянно ноет и чешется, внизу все тоже болит. Бандаж мешает спать.

— Насколько сильные боли от одного до десяти? — спросила Нарцисса, опасаясь худшего, — температуры нет?

— Вроде нет. От трех до пяти, но во время кормления хуже. Начинает еще живот болеть.

— Значит все более или менее нормально. То, что ты описываешь — это нормально. Но я закажу Снейпу мазь для тебя — она должна помочь, — улыбнулась Нарцисса, присаживаясь на краешек кровати рядом с Гермионой. — А теперь давай снимем этот ужасный бандаж, раз он тебе спать мешает. Он нужен только в первые сутки, чтобы твои органы встали на свои места и не было осложнений. Давай, не стесняйся, сними его.

Том, помявшись начал расстегивать мелкие пуговки на своей сорочке. А потом, не без помощи женщины — смог избавиться и от стягивающего живот бандажа. Кожа на животе выглядела ужасно. Покрытая уродливыми складками и мелкими морщинками — она свисала как пустой бурдюк, — смутившись, Том попытался тут же прикрыть это непотребство халатом.

— Тебе нечего стесняться, Гермиона. У тебя прекрасная фигура. Ты почти не набрала за время беременности, а живот скоро придет в норму. Через полгода ты себя не узнаешь, — сообщила Нарцисса, с уверенностью.

— Дикси, — позвала она, и домовушка тут же явилась с поклоном.

— Слушаю вас, леди Мракс, — произнесла она, а Том вздрогнул, услыхав знакомую фамилию.

— Леди Мракс?! — вырвалось у него, прежде чем он успел прикусить язык.

— Да, милая, я теперь замужем за тем-кого-нельзя-называть, — констатировала Нарцисса, поморщившись. И это не было моим выбором. Была б моя воля... — женщина умолкла, понимая, что продолжать эту мысль не следует. — К счастью, я почти не вижу своего нового мужа. Я весь день в Хогвартсе, а где он меня не особо заботит. — Том пытался переварить то, что он услышал, но факты отказывались укладываться в его картину мира.

— Дикси, принеси из западной кладовой мои платья, только из левого гардероба. Должны подойти, — распорядилась Нарцисса и эльфийка исчезла.

— Но почему вы развелись с Люциусом? — не выдержал Том, — Вы ведь были женаты так долго.

— Это, конечно, очень личный вопрос. Но я отвечу. Я понимаю почему ты спрашиваешь. Мы ведь всем всегда казались чуть ли не идеальной парой... — женщина замолчала, пытаясь сформулировать свои мысли.

— Это был приказ темного лорда. Но помимо всего прочего. Люциус лгал мне долгие годы об одной очень важной для меня вещи. Да и минувшая война не прошла для нас бесследно. Слишком много взаимных обид накопилось знаешь ли. Так бывает. По правде сказать я думала о разводе и раньше, но это не очень приветствуется в нашем окружении.

И если бы не приказ, то мы бы так и жили, наверное всю жизнь. Каждый сам по себе. И делали вид, что мы образцовая семья, но только на публике. — пока Нарцисса откровенничала, Дикси уже вернулась с ворохом всевозможных платьев, сорочек, туник и мантий. Нарцисса осмотрев вещи, выудила оттуда светло желтую шелковую сорочку, отделанную кружевом. — Вот, примерь это. Мне все это давно уже мало, да и не по возрасту, а портить хорошую ткань чарами подгонки — я не люблю.

Том, взяв в руки сорочку, погладил пальцами приятную, текучую ткань и поняв, что спорить бессмысленно, скрылся за ширмой.

Сорочка села как влитая. И была приятной к телу. Горловина сорочки была на завязках, и небольшой вырез на груди был как будто бы специально сделан для кормления.

— Ну вот, я же говорила, что тебе подойдет! — всплеснула руками Нарцисса, осматривая Гермиону со всех сторон. — Даже по росту подгонять не придется. — Считай, что это мой тебе подарок. Носи на здоровье.

— Дикси, развесь вещи здесь в шкафу, — скомандовала леди Мракс. А потом организуй нам с миссис Поттер чай с меренгами. И пару булочек с корицей, как я люблю.

Однако с чаем пришлось подождать. Малыш Том проснулся и потребовал к себе немедленного внимания.

Нарцисса уверенно подошла к колыбели и взяла младенца на руки, — Какой крепыш, — с восхищением проворковала она, — Хочешь к мамочке? — видя, с какой легкостью Нарцисса берет ребенка, Том почувствовал укол ревности. Это ведь был его ребенок. А к своему он всегда относился очень ревностно.

Поэтому когда леди Мракс вручила ему малыша, — Том, к своему великому удивлению, испытал облегчение. Кормить ребенка грудью при Нарциссе Тому не хотелось. Но леди Мракс быстро поняла в чем дело и прежде чем Том успел открыть рот — набросила ему на плечи широкий шарф из тончайшей белой шерсти, который скрыл столь интимный процесс от посторонних глаз.

hd.kinopoisk.ru

— Шерсть единорога, — проговорила она, — редкая вещица. Хорошо помогает от мелких недомоганий. Помнится я укутывала в нее Драко, когда у него зубы резались. Это проще чем использование мазей или зелий. Так что если Томас будет плохо спать — просто заверни его в эту шаль и он уснет минут через пять.

— Спасибо, — прошептал Том, — такая забота со стороны Нарциссы действительно удивила его. Это было непривычное, но очень приятное чувство защищенности, которое Том прежде никогда не испытывал.

— Думаю, если бы здесь была твоя мать, то она бы лучше могла позаботиться о тебе, Гермиона, но ее здесь нет. А я сегодня же должна вернуться в Хогвартс и не смогу навещать тебя часто. Если что-то будет нужно — говори Дикси. С какими-то интимными вопросами она к Лорду Малфою не побежит, можешь не волноваться. Все же я хорошо ее выдрессировала за эти годы, — Нарцисса подмигнула девушке, — Ну все, мне пора.

Обязанности декана, знаешь ли, оставляют мало свободного времени.

— А вы теперь декан?

— Я так понимаю, что газеты тебе не носят? — вопросом на вопрос ответила Нарцисса, и Том покачал головой.

— Дикси, принеси подшивку Пророка за прошлое полугодие, пожалуйста.

Всего доброго, Гермиона.

— И вам того же, леди Мракс, — ответил Том прежде чем Нарцисса скрылась за дверью. К тому моменту как звук ее шагов окончательно стих, Том Реддл уже выудил первую попавшуюся газету из стопки и погрузился в чтение.

Ребенок наелся и уснул. Но Том был слишком увлечен газетой и даже не обратил внимания на то, что продолжает одной рукой держать сына, прижимая его к себе. Развернутый Пророк лежал на подушке и пестрел громкими заголовками.

Этого чтива Реддлу хватило в аккурат до переезда на площадь Гриммо. Однако картина мира, которая вырисовывалась из обрывочных фактов, почерпнутых из "Пророка" — отказывалась укладываться у Тома в голове. Потому что все было совсем не так, как он думал.