It’s my life  (гет)

Мужчина с длинными белыми волосами вернулся домой, сам не свой. В голове все перемешалось, но даже этот хаос, состоящий из несвязанных мыслей, не мог затушить угнетающее чувство потери. Ему сильно захотелось выпить, напиться до бесчувствия, чтобы ни о чём не думать, ничего не соображать.

«Не вспоминать», — уточнял внутренний голос.

Он просто летел в собственный кабинет, сшибая всё на своём пути. Домовые эльфы, проходящие мимо, в ужасе бросились врассыпную. В таком состоянии своего хозяина они ещё не видели никогда. Люциус мог жестоко наказать и даже убить эльфа за остывший кофе. О том, на что способен этот человек в порыве гнева, лучше не говорить. Приближаясь с каждым шагом все ближе к заветному кабинету, в котором находился бар с годовым запасом драгоценного огневиски, он любыми путями пытался заглушить ожесточенный внутренний голос.

«Его убили…

растерзали голодные звери…

а ты стоял и смотрел…

ничего не предпринял…

не помог…

не уберёг…»

— ЗАМОЛЧИ! — закричал Люциус в никуда.

Звук его голоса эхом отозвался по всему дому, однако, гул голосов в голове не прекратился, лишь слегка притих, да и то ненадолго. В результате сильного удара рукой, дверь в кабинет была с грохотом открыта. То же самое произошло и с дверью из красного дерева, ведущей к мини бару. Трясущимися руками, он достал заветную бутылку выдержанного огневиски и, наколдовав предварительно стакан, принялся лить в него жидкость. Всё тело мужчины трясло, со стороны могло показаться, что его бьют конвульсии. Из-за небрежных и резких движений, содержимое бутылки наполовину было разлито, и сейчас нещадно стекало по бумагам, оставленным на столе, на дорогой паркет. Малфой быстро осушил, с трудом налитый стакан и, недолго думая, начал пить с горла. Жгучая жидкость моментально подействовала на организм, взбудораживая чувства, заставляя поток мыслей двигаться быстрее. Спустя несколько секунд, внутренний голос исчез из сознания мужчины, но радости ему это не принесло. Сделав несколько глотков, Малфой — старший остановился, перед глазами у него стоял образ светловолосого трёхлетнего мальчика, который упал на грязную землю и не может подняться.

« — Драко! — воскликнула Нарцисса.

Женщина хотела помочь сынишке, на коленках которого были видны ссадины и царапины, а по щекам уже вовсю текли слёзы, но ей перегородила дорогу украшенная изумрудами трость. Мужа всегда раздражало её желание помочь сыну, приласкать его, любым образом проявить материнскую заботу.

— Но, ему же больно, он плачет, — пыталась она уговорить Люциуса.

Его лицо оставалось беспристрастным.

— Он мужчина, к тому же — Малфой. Он должен быть сильным и со всеми трудностями разбираться сам.

Нарцисса отступила, за несколько лет в браке она поняла, что живёт в золотой клетке, где ей не принадлежит даже право голоса.

— Поднимайся, — спокойно сказал Люциус, но мальчик не внимал его словам.

— Немедленно прекрати реветь и поднимайся! — уже жёстче

повторил волшебник.

Мальчик резко умолк и с опаской посмотрел на отца. Многое дети в его возрасте боятся вымышленных монстров, которые, якобы живут под кроватью или в самом дальнем углу комнаты. Драко, в свои три года, боялся, вполне реального чудовища, более того — мальчик был вынужден называть его «папа». Смахнув рукавом слёзы с лица, Драко медленно встал. К нему тут же подбежали домовые эльфы — стирать грязь с ран. Заплаканными, полными детской обиды глазами, мальчик в это время испуганно смотрел на отца, который брезгливо отвернулся, демонстрируя своё отношение к недостойному поведению…»

Бутылка огневиски полетела в сторону. Люциус хотел забыться, но в памяти, всё ярче и ярче, оживал образ обиженного мальчишки. Со звоном, хрусталь разбился, оставляя вместо себя десятки осколков, которые почти плавали в красной жидкости. Мужчина смотрел на разлитое огневиски, которое сейчас было очень похоже на кровь. В его памяти ожила другая картина — семнадцатилетний парень лежит в снегу, весь в крови, не может пошевелить ни рукой, ни ногой, в его глазах нет больше слёз или обиды, теперь в них больше ничего нет, даже жизни, только пустота, поскольку он мертв. Не в силах вызвать эльфа, чтобы тот убрал разбитую бутылку, Люциус круто развернулся, задев при этом дорогую вазу, которая стояла столе. Он с отвращением посмотрел на предмет роскоши, которым когда-то гордился, хвастался перед друзьями.

«Зачем мне теперь всё это? Фарфоровая ваза середины XIV века, самые дорогие в мире картины, деньги, чистокровность. Кому теперь всё это?»

Он взял в руки вазу, за которую, в своё время, потратил не один миллион, и разбил о противоположную стену. Проделывая такие нехитрые движения, Малфой заметил, что на нём до сих пор мантия Пожирателя Смерти. На протяжении двадцати лет, он успешно выполнял все приказы Тёмного Лорда, не раз рисковал собственной жизнью, при этом, даже сидел в Азкабане ради своего господина. Одна маленькая оплошность в Министерстве — и всё это оказалось зря, Волан-де-Морт не пожалел его сына. С болью от этой мысли, Люциус принялся рвать на себе черную мантию. Он делал это яростно, бездумно, до тех пор, пока она не превратилась в лохмотья. Будучи увлеченным этим занятием, он даже не заметил, как дверь кабинета тихо скрипнула и в неё вошла как всегда безупречно красивая женщина.

Нарцисса застыла в нерешительности, глядя на лежащие на полу осколки, на то, как супруг буквально срывает с себя остатки мантии. Такое необычное поведение говорило лишь об одном — произошло нечто страшное.

— Что-то случилось? — тихо спросила она.

Люциус перевёл взгляд на жену и не смог вымолвить ни слова. Что он может сказать этой женщине? Вот уже семнадцать лет она жила только ради сына.

«Сына, которого больше нет в живых».

Впервые в жизни он просто так, безо всякой причины, подошел и обнял супругу. Сквозь тонкий слой одежды он почувствовал, как быстрее забилось трепетное материнское сердце.

— Что-то с Драко? — почти шепотом спросила Нарцисса.

Мужчина всё так же, молча, посмотрел в безупречно красивые глаза, которые сейчас лихорадочно искали на его лице хоть какие-то доказательства того, что с сыном всё в порядке. Обманывать её не было смысла, Люциус коротко кивнул в знак согласия. Глаза женщины в ту же секунду наполнились слезами, однако, она не заплакала, она всегда была сильной и сейчас собрала всю свою решимость, чтобы задать последний вопрос.

— Как?

— «Авада Кедавра», — соврал он.

«Ей не стоит знать правду, она её не перенесёт».

— Мне незачем больше жить, — словно в подтверждение мыслей Люциуса, сказала она.

Мужчина на это ничего не сказал, поскольку слова соболезнования не имели сейчас никакого смысла, он лишь сильнее сжал Нарциссу в своих объятиях. Такой простой для обычного человека жест, был непривычным и новым в аристократической семье, где каждое проявление чувств — было лишь показательным выступлением перед другими аристократами. Однако беда сближает людей, будь то маггл или чистокровный волшебник. Больше Нарцисса не могла сдерживать слёз и разрыдалась на плече у мужа. Он молчал, ему нечего было сказать.

— А где его тело? — Вдруг спохватилась женщина. — Мы же должны похоронить его по-человечески. Где тело, Люциус?

Он достал из кармана волшебную палочку и тихо произнёс заклинание.

«Не говорить же ей, что Драко разорвали хищные звери».

— Где тело? — снова повторила Нарцисса и начала медленно оседать.

Как только женщина уснула, Малфой призвал одного из домовых эльфов.

— Следи за ней в оба. Если с хозяйкой что-нибудь случится, не сносить тебе головы! — рявкнул он на несчастного эльфа.

Накинув на плечи дорожную мантию, волшебник вышел из дома в неизвестном направлении. Единственное, чего он сейчас хотел — это месть, ради которой Люциус был готов пойти на всё.

* * *

Пробуждение Драко было не самым приятным: веки казались неимоверно тяжелыми, грудь сдавливали бинты, голова ужасно болела. Не так он себе представлял прибытие в ад. Хотя, как для ада, здесь было довольно мило: голубая стена, на которой весела милая картина, теплая, удобная кровать, на которой он лежал. Недалеко от него послышался шорох, парень повернулся и увидел, стоящую к нему спиной женщину, которая разбирала какие-то медикаменты. Прямо у кровати стоял журнальный столик, на котором лежала палочка Драко. События вчерашнего дня вихрем пронеслись в его голове. Не понимая, что это за место и как он сюда попал, парень осторожно потянулся за палочкой, но на его руку аккуратно легла нежная девичья ладошка.

— Успокойся, боец. Здесь тебе ничего не угрожает, — сказала Гермиона.

Она сидела в кресле, которое стояло прямо возле кровати, и видела, как Драко медленно приходит в себя. Её даже ничуть не удивило то, что первым его действием была самооборона. Увидев Гермиону, он облегчённо вздохнул и взял в свою руку её ладонь, которая тут же выскользнула, как только женщина повернулась к молодым людям.

— Вижу, наш гость уже пришел в себя, — ласково сказала она.

Вид смущенной пышноволосой девушки, которая поспешно разрывает кольцо сплетённых рук, не укрылся от глаз проницательной хозяйки дома. Драко посмотрел на неё с неприкрытым интересом.

— Здравствуйте, миссис Грейнджер, — поприветствовал он маму Гермионы.

В том, что это именно её мать, можно было убедиться, лишь посмотрев на её лицо: глаза цвета топленого молока, кудрявые волосы, такой же понимающий взгляд.

— Здравствуйте, …

— Драко, — представила своего однокурсника Гермиона.

— Драко, у вас были очень глубокие ранения, но больше вашей жизни ничего не угрожает. Так что, если будете регулярно использовать вот эту мазь, — сказала она, указывая на маленькую коробочку, — то скоро пойдёте на поправку.

— Благодарю. Я теперь ваш должник, — вежливо сказал он.

Гермиона даже открыла рот от удивления, в то время как её мама восхитилась воспитанностью молодого человека.

— Вы, наверное, голодны? Я сейчас что-нибудь приготовлю.

После того, как Джейн Грейнджер отправилась на кухню, Гермиона не смогла удержаться от сарказма.

— Драко Малфой проявляет чудеса вежливости перед магглой? Видно, сильно тебя по голове били.

— Как давно я здесь? — пропустил он мимо ушей язвительные речи.

— Около суток.

— А как я здесь оказался?

Девушка насупила брови.

— Иду я как-то по лесу, грибы собираю, вижу, тело валяется. Дай, думаю, домой заберу, вдруг пригодится.

Малфой внимательно смотрел на девушку, которая всеми правдами и неправдами пыталась показать, что всё ещё обижена на него. Чтобы хоть как-то сгладить свою вину, он взял её руку, преподнес к своим губам и поцеловал.

— Ты спасла мне жизнь.

После этого Гермиона резко залилась краской.

— Её спасла моя мама, — буркнула она. — Вот ей ручки и целуй, а мне уже пора собираться.

— Куда? — его голос прозвучал взволновано.

— В Хогвартс, я вообще-то там учусь, если не забыл. Я написала Дамблдору, что была вынуждена срочно приехать домой. Он прислал за мной экипаж, запряженный фестралами. И я давно уже должна была сесть в него, но всё ждала, пока ты очнешься.

Гермиона хотела было встать с кресла и уйти, но парень удержал её.

— А ты вернёшься?

На языке вертелись язвительные слова «я сюда на каникулы возвращаюсь», но она не смогла их произнести, видя мольбу в его глазах.

— Постараюсь.

Затем девушка попрощалась с мамой и уехала обратно в школу. Всю дорогу туда, она корила себя за наивность. Ведь Малфой никак не извинился за разговор с Паркинсон, никак не объяснил свою дурацкую метку и задание Волан-де-Морта, но уже был полностью оправдан в её глазах. Когда Хогвартс появился на горизонте, перед ней возникла ещё одна проблема — как объяснить свое внезапное исчезновение друзьям, в историю о возвращении домой, они вряд ли поверят. К счастью, первой ей встретилась Джинни.

— Я так волновалась, — сказала она, обнимая подругу. — Мы уже думали отправляться на твои поиски, когда от тебя пришло письмо Дамблдору.

— О, Джинни, прости, но я… мне нужно было так поступить.

— Ничего не говори, — перебила ее рыжая девушка. — Я прекрасно понимаю, каково тебе сейчас. Я прочитала это в сегодняшнем «Ежедневном пророке». Хоть, он и был мерзким хорьком, но поверь, мне действительно жаль.

— О чём ты?

Джинни взяла свежий номер газеты и показала Гермионе надпись «Семья Малфоев скорбит о потери наследника…», которая красовалась на первой же странице.

— Не бойся, Гермиона, ты можешь не скрывать от нас своих чувств. Мы с Гарри и Роном всегда поймём и поддержим тебя. Я им всё рассказала.

— Что ты сделала? — Гермиона в ужасе уставилась на подругу.

Сама она бы долго подбирала подходящие слова и нужный момент, чтобы признаться друзьям в своих чувствах к слизеринскому принцу.

— Не переживай, они всё поймут. К тому же теперь, когда его больше нет в живых…

— Но он жив! — Не выдержала Гермиона.

— Что?

— Драко жив и скоро вернётся в Хогвартс, — уже успокоившись, повторила она.

— И где же сейчас мистер Малфой? — послышался неподалёку голос зельевара.

Девушки были так увлечены своей беседой, что даже не заметили, как над нами повисла тень декана Слизерина.

— Мне повторить свой вопрос? — спросил он Гермиону.

Но девушка молчала, пусть Драко и не рассказал ей о своем ранении, но в том, что это сделали именно Пожиратели Смерти, она не сомневалась. К тому же, когда Гермиона помогала маме накладывать швы и забинтовывать парня, то заметила, что метка на левой руке исчезла. Это могло говорить лишь о том, что Темный Лорд больше не хочет видеть младшего Малфоя в рядах своих приспешников.

— Мисс Грейнджер, проследуйте в мой кабинет, — так и не дождавшись ответа, сказал Снейп.

Гриффиндорка шла по направлению в подземелье, прокручивая в голове разные варианты местонахождения Драко, однако ничего правдоподобного на ум не приходило. К сожалению, гриффиндорцы действительно не умели лгать, единственное, что сейчас занимало все её мысли, — это слова известного маггловского классика:

«Я тебя не отдам никому,

Даже Господу Богу,

Я такую устрою войну,

К тебе все позабудут дорогу».

Она и так чуть было не потеряла любимого, и сейчас ни за что не позволит кому-то причинить ему боль, даже если ради этого придётся сразиться с десятком Пожирателей Смерти.

— Итак, — начал Снейп, как только за Гермионой закрылась дверь. — Где и когда вы в последний раз видели мистера Малфоя?

Девушка молчала, и что-то в её решительном виде говорило о том, что она не сознается даже под действием «Круцио».

«Вот ведь упрямая!» — устало подумал зельевар.

— Он в безопасности? — неожиданно для Гермионы, спросил он.

— Да.

— Хорошо. Это единственное, что меня интересует. Мисс Грейнджер, не могли бы вы лично проследить за выздоровлением Драко? Я напишу вам освобождение от занятий и оповещу, когда ему можно будет вернуться обратно в Хогвартс.

Хоть Гермиона и была удивлена таким поведением Снейпа, но в глубине души она всегда надеялась на то, что Дамблдор не зря доверяет этому человеку. После небольшого раздумья она кивнула в знак согласия.

«Значит, я всё-таки был прав, Малфой не просто так перешел на другую сторону баррикад. Случилось чудо, и это самое чудо сейчас стоит передо мной».

Выписав гриффиндорке освобождение, он, молча, передал ей пергамент, мысленно рассуждая о том, какие сюрпризы, порой преподносит судьба. Гермиона без лишних слов взяла пергамент и направилась к выходу, но у самой двери обернулась.

— А вы расскажете обо всём тому чудовищу?

— Да, если именно так вы называете директора школы.

Девушка против воли улыбнулась этим словам, и была просто поражена, когда увидела слабое подобие усмешки в ответ. Что-то заставило её поверить этому человеку, поверить в то, что он не желает зла Драко. Как только она ушла, Снейп достал ещё один лист пергамента.

«Нужно написать Нарциссе, что её сын жив и находится в надёжных руках. Надеюсь, Люциус ей ещё ничего не сказал».

* * *

Гарри сидел в гостиной Гриффиндора и ожидал возвращения подруги. Новость о том, что Гермиона всерьёз увлеклась их школьным недругом, поначалу сильно шокировала парня, но потом он немного успокоился. Ведь подруга всегда поддерживала его, даже в тех случаях, когда они с Роном делали глупости, всегда была рядом, успокаивала, помогала. И вот, наступил тот момент, когда помощь и поддержка друзей понадобилась ей. По сути дела, нет ничего удивительного в том, что она совершила ошибку, полюбив не того парня, ведь Гермиона — такой же человек, как и все. Просто, её привыкли воспринимать, исключительно, как самую умную и рассудительную, позабыв о том, что даже самые сильные мира сего, могут ошибаться. К тому же, Гарри долгое время был сильно зациклен на своих проблемах с Джиневрой, а Рон — частенько убегал к Луне, тем временем, как Гермиона оставалась наедине со своей проблемой. Сначала Гарри планировал вычитать подругу за легкомыслие, но потом его начали мучить угрызения совести. Ведь её возлюбленный, кем бы он ни являлся, умер, а это — сильный удар для любящего сердца. Стоило лишь на миг представить себя на месте Гермионы, а Джинни — вместо Малфоя, как в душе всё холодело, сердце замирало, даже дышать становилось больно.

Дверь в гостиную слегка приоткрылась, но в дверном проеме показалась не девушка с каштановыми волосами, а запыхавшийся пятикурсник, Колин Криви.

— Привет, Гарри. Я везде тебя ищу.

— Привет, Колин, отдышись для начала. Что случилось?

— К тебе посетитель пришел, очень просил, чтобы я тебя позвал. Он ждёт тебя у озера.

«Сегодня определённо день сюрпризов», — подумал Мальчик-Который-Выжил.

У него никогда не было посетителей, поскольку единственными родственниками было семейство Дурслей, которые и слышать не хотели о племяннике. Спускаясь к озеру, Гарри сошелся на мысли, что ожидающий его человек — наверняка очередной журналист, которому не терпится в сотый раз напечатать статью о битве в Министерстве. Каково же было его удивление, когда перед ним предстал ни кто иной, как Люциус Малфой, собственной персоной.

«Да как он смеет являться сюда, когда за его поимку назначена такая награда?!»

Первой мыслью было — сразу обратится к аврорам, но любопытство взяло верх, и Гарри, сжимая в руках волшебную палочку, медленно приблизился к Малфою.

— Вы хотели меня видеть?

— У меня есть к тебе предложение, — перешел сразу к делу Люциус.

— Как мило. Надеюсь, не руки и сердца?

— Я знаю, как избавиться от Темного Лорда, — не обратив внимания на сарказм парня, продолжил Малфой. — И ты должен мне в этом помочь.

Люциус говорил так, словно приказывал. Это не была просьба о помощи, это была просто констатация факта, от чего Гарри только сильнее разозлился и вспылил.

— А больше я вам ничего не должен?! Вы — просто лжец и убийца, а место ваше в Азкабане, среди таких же, как вы. Я презираю вас каждой клеткой своего тела, и не желаю иметь с вами ничего общего!

После этих слов, Гарри развернулся и хотел уйти, пожалев о том, что пришел, но Малфой схватил его за локоть и продолжил говорить.

— Неужели ты думаешь, что я пришел бы сюда просто так?! Неужели ты действительно считаешь, что я не знаю, как ты ко мне относишься?! Но сейчас это все неважно, поскольку Лорд остался без своих верных телохранителей. Он уязвим, а нас объединяет единая цель — месть. Ты хочешь отомстить за смерть родителей, я — за сына. Мы оба хотим избавиться от этой твари, но поодиночке у нас ничего не выйдет.

Гарри смотрел на мужчину с недоверием, он начал вникать в смысл его слов, которые казались весьма разумными, но все ещё сомневался относительно их искренности.

— Почему я должен вам доверять?

Люциус отпустил руку парня и задумчиво посмотрел на шрам, отмеченный на его лбу.

— Потому, что другого такого шанса не будет.