Гарри Поттер и Шоу Без Конца (гет)

Пришло время узнать, на какую сделку пошла Гермиона ради спасения Гарри.

Несколько месяцев назад...

... Когда Норд провел Гермиону и следовавшего за ней от озера Наполеона в офис Тео, там никого не было, но рабочее кресло Тео было повернуто высокой спинкой к столу и лицом к окну. Гермиона не стала ходить вокруг да около.

— Я пришла, чтобы предложить сделку, которую мы обсуждали... — прямо сказала она.

Кресло медленно развернулось лицом к ним. Тео сидела на своем месте, но сегодня она выглядела совсем иначе, совсем не так, как обычная американская женщина, какой они её уже привыкли видеть. Её каштановые волосы были аккуратно зачесаны и собраны в пучок; она была одета в черную, официального вида тунику с высоким воротником и длинными рукавами. Шею украшал красивый медальон на пурпурного цвета ленте; «официальный бэйдж её офиса», — подумала Гермиона. Похоже, это была её официальная одежда, форма Стража. Гермиона почувствовала, как её решимость заколебалась... вид Тео в официальной Мантии Стражей, как в невидимой кольчуге, явно не располагал к шуткам.

— О какой сделке идет речь? — сказала она. — Я не помню, чтобы обсуждала это с вами.

— Вы чертовски хорошо знаете, что обсуждали. Вы намекали мне, что я должна сделать, все время с момента нашего появления тут. Я просто не понимала этого, не могла понять, пока вы не рассказали мне про Сета.

Тео медленно поднялась с кресла.

— Вы пришли, чтобы предложить что-то Стражу? — спросила она, формальным тоном.

Гермиона выпрямилась. “так вот по каким правилам мы играем”, — подумала она.

— Да, я пришла с предложением, — сказала она.

Норд встал рядом с Тео, заложив руки за спину. Гермиона почувствовала, как Наполеон придвинулся и встал рядом с ней.

— Итак, чего вы хотите, — спросила Тео.

— Я хочу, чтобы Гарри Поттер был вылечен и снова вернулся в нормальное состояние. Я хочу, чтобы все посторонние вмешательства в его сознание были убраны.

— Ваша просьба находится в прямом противоречии с правилами Стражей о невмешательстве, — сказала Тео, держа глаза странно прищуренными. — Что вы предлагаете в качестве компенсации?

Гермиона стиснула зубы.

— Я предлагаю свою собственную жизнь. Возьмите её в обмен на его, — она ощутила, как Наполеон напрягся рядом, но он же должен был догадаться...

Тео кивнула.

— Благородный, хотя и предсказуемый поступок. Но я боюсь, что этого недостаточно.

На мгновение Гермиона растерялась.

— Недостаточно? Как это?

— Ты готова умереть, чтобы спасти этого человека? — тон Тео стал менее официальным.

— Да!

— Ты предлагаешь поменять его жизнь на свою?

— Да!

Тео села обратно в кресло.

— Тогда ты не поняла правил. Чтобы сделка состоялась, нужно, чтобы то, что предлагается взамен, имело какую-то ценность.

Наполеон стоял с открытым ртом.

— Вы хотите сказать, что её жизнь не имеет ценности?!

— Для неё — нет, не имеет. Она так легко предлагает это, потому что чувствует, что если он умрет, то её жизнь будет навсегда разбита. Правильно, Гермиона?

Гермиона опустила голову. Тео была права. Предложить себя в жертву было так легко, так естественно. Почему? Потому что, по крайней мере, это означало, что ей не придется видеть его смерть, переживать, пытаться чем то заполнить пустоту жизни без него.

— Тогда... тогда мне нечего предложить вам, — прошептала она. Она подняла голову и посмотрела в глаза Тео. — Что бы вы хотели получить от меня?

— Дело совсем не в том, что бы я хотела, — Тео встала и подошла к Стене, на которой было смонтировано множество наблюдательных мониторов, смотревшихся сейчас, как черные стекла. Она сделала движение рукой и в них появились движущиеся изображения. Гермиона поднялась и медленно подошла к Стене, и все её тело застыло, когда она поняла, что в каждом стекле она видит, как Гарри умирает. Её мысли остановились, а глаза сами по себе фиксировали, как он корчится на столе, как кровь идет из его ушей и носа, как он застывает неподвижно, как Сакеш констатирует его смерть. Дюжины сцен, каждая со своими отличиями. В нескольких она увидела себя саму, увидела, как Гарри умирает прямо у неё на руках. В её горле родился крик отчаяния и боли, но он был так велик, что не смог пробиться, и она просто сдавленно вздохнула несколько раз.

Тео взяла её за рукав и отвернула прочь от мониторов.

— Это то, что должно случиться, Гермиона. В каждой реальности, неважно, что ты делаешь, неважно, что ты обнаруживаешь, он умирает. Это его судьба.

— Нет, — отчаянно закричала она. — Если бы ваши проклятые Вечные не забрали его, ничего бы не случилось! Если бы вы и Сет не... не испортили так сильно его мозг, он был бы в порядке!

— Да, ты права, — сказала Тео. — Я веду войну, которая никогда не кончается, войну, в которой порой погибают и невинные. Если я сегодня помогу Гарри, то я потеряю шанс причинить определенный стратегический ущерб Сету. Он в итоге выиграет этот раунд, и это не должно случиться.

— Я сделаю так, чтобы оно того стоило.

— Что ты можешь предложить мне?

— Вы должны мне сказать, — Тео стояла и смотрела на неё. — Да, именно так. Вы что-то имели в виду, когда привели нас сюда, иначе вы бы просто не встретились с нами. Поэтому скажите мне, что я должна отдать за эту сделку. Если вам недостаточно моей жизни, то что же тогда?

Тео снова сделала жест рукой, и панели на стене погасли, к немедленному облегчению Гермионы... было тяжело сконцентрироваться, имея все эти изображения смерти Гарри за плечом. Она возвратилась к своему месту за рабочим столом.

— Нет, я не возьму твою жизнь, Гермиона. Я не Бог, у меня нет ключей к жизни и смерти. У меня есть такая возможность, но она не должна использоваться, — она села. — Я собираюсь исцелить Гарри.

Гермиона обессиленно плюхнулась в одно из кресел, стоявших в офисе, потеряв на мгновение дар речи. Оказывается, она не замечала, в каком напряжении и тревоге была все это время до момента, когда она услышала эти слова.

— Спасибо, — прошептала она.

— Не благодари меня раньше времени. Ты права, мне нужна причина, чтобы сделать это. Поэтому я пойду на сделку с тобой.

— Что угодно. Я отдам все, что угодно.

— А что, если я попрошу не твою, а его жизнь? — спросила Тео, показывая на Наполеона.

Живот Гермионы скрутило узлом.

— Это... это то, что вы просите взамен?

— Что, если и так?

Гермиона взглянула на Наполеона, который просто стоял и пристально глядел на неё. Он не казался взволнованным или испуганным.

— Этого я не могу предложить, — сказала Гермиона.

— Ты в этом уверена?

— Да. Это должно быть между нами двоими. Наполеон к этому не имеет отношения.

— Очень хорошо, — У Гермионы вдруг создалось ясное ощущение, что это было просто тестом, тестом для Гермионы.

— В таком случае, вот что я сделаю: я исцелю Гарри. Его мозг будет восстановлен в нормальное состояние. Я удалю все, что внес туда Сет, а также подчищу и свои собственные следы. Он не будет помнить пребывания у Вечных, но он будет помнить все, что случилось после его возвращения к тебе. Тут я ничем не могу помочь.

— И что я должна отдать взамен?

— Взамен, от тебя, Гермиона, я возьму часть твоей жизни. Какое-то время, которое ты бы прожила без этого.

Гермиона ощутила, что её как будто внезапно ударили под-дых.

— Сколько? — прохрипела она.

— Ты не будешь знать. Возможно, дни, возможно, десятилетия. — Тео оперлась локтями на стол. — Твоя жизнь в основном будет такой же, какой и была бы без этого. Ты будешь жить обычной жизнью, с Гарри рядом с тобой. У тебя будут твоя карьера, твои приключения, и все, что ты выберешь себе в жизни. Ты не будешь знать заранее о своей смерти и ты не будешь знать, когда её ожидать... но когда это случится, ты будешь знать, что это случилось раньше времени. Насколько раньше, ты знать не будешь.

Гермиона была абсолютно ошеломлена... Предложить свою жизнь в жертву за него казалось ей таким естественным... но сейчас, вот это, было много хуже. Это было великолепно продуманно, дьявольски жестоко. Настоящая жертва. Дай мне взамен не то, что тебе не нужно, но часть того, что тебе нужно больше всего на свете. И услышав предложение Тео, она внезапно осознала еще кое что... она поняла, что она уже было смирилась с тем, что не увидит больше Гарри. Она думала, что или Страж возьмет её собственную жизнь в обмен на его исцеление, и она никогда его не увидит, потому что умрет, или что сделка будет отвергнута и тогда Гарри умрет, и она опять-таки никогда не увидит его снова. Предложение Тео полностью все меняло... он будет жить... и она будет жить... но как долго?

— Не соглашайся, — прошептал Наполеон, с побелевшим лицом.

— У меня нет выхода, — ответила она.

— Но, Гермиона... сокращение твоей жизни может быть на годы... это совсем иное... Это...

— Хуже, да. И это еще даже не самое худшее, — она посмотрела Тео в глаза. — Хуже всего то, что я не смогу никому сказать об этом, правда ведь?

— Верно, — сказала Тео. — Ты поклянешься мне, что никому не расскажешь об этом, исключая Гарри. Я разрешаю тебе сказать ему.

Гермиона горько усмехнулась.

— Очень щедрое предложение, учитывая, что вы дьявольски точно знаете, что никакая сила не заставит меня рассказать это ему.

— Почему это? — возбужденно спросил Наполеон. — Ему стоит знать, что ты...

— Нет! — твердо оборвала его Гермиона. — Он никогда, никогда, не должен узнать этого. Если он узнает, что я отдала, чтобы спасти его, он попросту не сможет жить сам с собой. Чувство вины будет поедать его изнутри, и это будет отравлять нас.

— Оно все равно отравит тебя, Гермиона. Ты не сможешь всю жизнь нести эту ношу одна.

— Нет, я смогу!

— Ну, хорошо, по крайней мере, я буду знать, и я....

Гермиона остановила его.

— Нет, ты не будешь знать, — она повернулась к нему и мягко взяла его за руку, решительное выражение её лица немного смягчилось. — Я никогда бы не сумела сделать всего, что сделала, без твоей поддержки, Наполеон... но ты не будешь помнить ничего о том, что я собираюсь сделать. Она не позволит тебе запомнить этот разговор. Я должна нести эту ношу сама, — она взглянула на Тео. — Я права?

Тео кивнула.

— Он будет помнить пребывание здесь, но забудет о том, что ты сделала.

Наполеон затряс головой, весь его вид говорил о несогласии.

— Это неправильно! Это слишком тяжело!

Она встретилась с его взглядом.

— Слишком тяжело для кого? Для тебя? Не для меня! Я сделаю то, что я должна сделать!

— Сделать для него.

— Да, для него, — она сделала шаг к Наполеону и легко прикоснулась рукой к его лицу, выражение которого омрачало легко читаемое раздражение и недовольство. — Мне очень жаль, что тебе тяжело это слышать, но ты знаешь, что нет ничего на всем белом свете, чего бы я не сделала для него. Он бы сделал для меня то же самое и даже больше.

Наполеон кивнул со вздохом, глядя глубоко в её карие глаза.

— Ну, хорошо, просто... разреши мне запомнить это. Дай мне разделить тяжесть сделанного с тобой.

Она покачала головой.

— Нет, это должна быть только я. Это должно исходить от меня. Я была готова умереть за него, теперь я должна убедиться в том, готова ли я жить с этой ношей ради него.

Наполеон качнул головой, в уголках его глаз заблестели слезы.

— Он никогда не узнает до конца, как ему повезло с тобой, — прошептал он.

Гермиона сумела улыбнуться. Она отступила от Наполеона и повернулась к Стражу.

— Я принимаю ваши условия.

Тео не высказала никаких эмоций, никаких признаков триумфа, услышав это, лишь слегка вздохнула.

— Очень хорошо. — Она чуть наклонила голову и пристально посмотрела на Гермиону. — Ты знаешь, ты очень необыкновенная личность, Гермиона. Мне хотелось бы познакомиться с тобой поближе. Я надеюсь, что ты не ошибаешься в том, что ты думаешь, что ты хочешь. Никогда не забывай, что наши договоренности могут повлечь совершенно непредвиденные последствия. Даже я сама не могу все предвидеть.

— Когда вы... когда мы...?

— Здесь нет течения времени.

— Что, сейчас? — Наполеон явно не ожидал этого. Тео просто взглянула на него. — Дай ей хоть немного времени приготовиться.

— У меня будет вся моя оставшаяся жизнь, чтобы приготовиться, — сказала Гермиона, мрачным от осознания неизвестности, которая её теперь ждала, тоном. — Давайте действовать, пока я еще не перенервничала окончательно.

— Разреши мне только сначала кое-что сделать, — сказал Наполеон.

— Что за?.. — это было все, что успела сказать Гермиона прежде чем он схватил её за плечо и звонко поцеловал в рот. Одно мгновение Гермиона постояла в оцепенении, затем расслабилась и позволила целовать её. В далеком будущем она много времени потратит, пытаясь осознать, в какой степени она отвечала тогда на его поцелуй.

Через несколько мгновений они отделились друг от друга, и Гермиона снова повернулась к Тео.

— Что-нибудь еще? — сказала та, слегка поднимая одну бровь в легкой усмешке. Никто не сказал ни слова. — Ну, хорошо, тогда давайте уже покончим с этим.

А что было дальше, описано в 12-й главе...