Under a bloody Moon (гет)

Жестокая игра.

Ты – победитель.

Взял в плен сердце мое.

Душу Дьяволу мою продал.

Так не трогай, хотя бы его!

Ты знаешь, мне дороже он

Всего на этом свете!

Я жизнь готова отдать за него.

Ты хмурой улыбкой смотришь в глаза.

Ты не знаешь, что, убивая его,

Ты убиваешь меня…

Гарри взял записку и еще раз перечитал ее:

Гермиона!

Пойми, мы не можем быть вместе. Я люблю другую. Все что я говорил тебе – ложь. Прости меня и прощай. Забудь все, что нас связывало.

Рем.

Юноша улыбнулся. «Гениальная идея! Использовать заклятие, подделывающее почерк. Получив эту записку, она расстанется с ним, и станет моей…»

Вот такими мыслями была заполнена голова гриффиндорского «льва» Гарри Поттера.

* * *

Очередной урок зельеварения. С тех пор, как их с Ремусом застал Снейп, прошло около трех месяцев. Время летело быстро. Скоро и конец учебного года, заключительные экзамены, выпускной бал… И прощай, Школа! Огромный мир откроет свои двери перед выпускниками Школы Чародейства и Волшебства “Хогвартс”… И каждый из этих ребят пойдет своей дорогой…

Профессор быстрым шагом переходил от одной парты к другой, с презрением и брезгливостью заглядывая в котлы учеников. Когда он, остановившись около котла Драко Малфоя и похвалив его за великолепное зелье, закончил обход, он встал перед классом и произнес:

— Вы сварили, кто, как мог, — Снейп посмотрел испепеляющим и уничтожающим взглядом на Невилла Долгопупса, — очень сложное и опасное зелье. Оно называется Сыворотка Правды. Если заставить кого-нибудь выпить хотя бы пару капель этого зелья, он выдаст все, что знает, ответит на любые вопросы. Естественно, неправильно сваренное зелье может привести к непредсказуемым и необратимым результатам… А теперь наберите в колбы немного зелья и оставьте у меня на столе для проверки. Приступайте.

Северус сел за стол. Гермиона в упор смотрела на преподавателя. Вдруг Снейп поднял голову и встретился с девушкой взглядом. Пожалуй, впервые за последние три месяца. Взгляд его черных глаз заглядывал в душу, обдавал могильным холодом сердце и пронзал. Гермиона затрепетала, как испуганная лань.

«А что будет, если он скажет Дамблдору? Директор может исключить меня и уволить Ремуса…» — пронеслось у нее в голове.

Северус чуть заметно улыбнулся.

«Он читает мысли?»

Снейп улыбнулся шире и уткнулся в свои бумаги. Злорадная усмешка играла на его лице…

Прозвенел звонок. Гермиона, оставив колбу с зельем на столе Снейпа, собрала вещи и вылетела из класса.

* * *

Драко, для которого уже вошло в привычку проводить бессонные ночи в размышлениях, лежал на спине в своей кровати и смотрел в потолок.

«Не могу понять… Остались ли у нее какие-нибудь чувства ко мне? Да нет, вряд ли… Она относится ко мне только как к другу. Как к старому, доброму другу. Как к частице прошлого… Хм… Почему-то в моей голове настойчиво вертится сказка о русалке, которую мне рассказывала в детстве мама… Когда-то, давным-давно, когда ты, да и я, да и наши дедушки и прадедушки, бабушки и прабабушки еще не появились на свет, у берегов Ирландии на песчаной отмели стояла скала. Огромная, одной частью уходящая в воду. Скала была покрыта мхом, и от этого казалась зеленой. Формой она напоминала тело свернувшегося на берегу дракона… Морские волны разбивались об эту скалу на тысячи соленых брызг… Шумело море… Выл ветер… Низко, над самой водой, скользили чайки. Их пронзительный крик, так похожий на плач, разносился вокруг…»

Вскоре Драко уснул… Ему снилось море. Бескрайнее свинцовое море. Свободное, дикое, неукротимое… Море… Волны плескались у его ног, разбиваясь на тысячи брызг… В серых глазах отражалась морская волна, а на лице играла легкая улыбка. Чуть печальная и безнадежная. Усмешка смерти в лицо…

* * *

Наступила последняя неделя перед экзаменами. Гермиона почти все свободное время просиживала в библиотеке. Но, как это ни странно, чтение книг не доставляло ей такого удовольствия, как раньше. Она сидела и часами смотрела в одну и ту же страницу…

Она тосковала по Ремусу. По вечерам, когда она засыпала, ей часто мерещилась в темноте его тень.

Как ей хотелось прямо сию секунду бросить все, сорваться с места и бросится в его объятия! Но он твердо сказал, что надо готовится к экзаменам. Похоже, что это решение – отстранится от любимой на время сессии – далось профессору Люпину с трудом. Он безумно тосковал по Гермионе…

Но когда Гермиона позволяла себе на мгновенье расслабится, задуматься, ее мысли, чувства и сердце прочно и глубоко занимал… Драко Малфой. Нет, она не любила его. Она воспринимала его как друга. Просто как товарища. Ей почему-то было неспокойно на душе. Она то винила себя в том, что позволила себе ответить согласием на предложение встречаться, то винили себя в том, что влюбилась в Ремуса. Но она тут же говорила себе: «Что сделано – то сделано. Ничего уже не изменить. Пускай все остается, как есть».

Гермиона никому не сказала, что она оборотень. Об этом знал, наверное, только Дамблдор. Ремус в полнолуние уводил ее в образе волчицы в Лес. И там они вместе бродили часами… И похоже, что это и было то, что называется Настоящее Счастье.

* * *

Первым экзаменом была Защита От Темных Искусств. Естественно, Гермиона получила оценку ”отлично“. Далее следовали экзамены: по Трансфигурации, по Зельеварению, Нумерологии, Заклинаниям, Истории Магии, по Древним Рунам. Заключительным экзаменом был экзамен по Уходу за Магическими Существами. Несомненно, в аттестате Гермионы Грейнджер стояли только оценки ”отлично“.

Наконец наступило блаженное время – неделя отдыха после экзаменов, до объявления результатов.

Вечером Гермиона стояла перед зеркалом и укладывала при помощи «Простоблеска» свои непослушные волосы. Она была одета в серебряное платье, в котором была на Рождественском Балу… Сегодня в полночь у нее была назначена встреча с Ремусом. Встреча после «долгой» (недельной) разлуки…

На ее руке блеснуло кольцо. Тонкий серебряный ободок. Ремус подарил вчера это кольцо ей со словами:

— Чтобы ты не забыла меня...

Потом он поцеловал ее и добавил:

— Надеюсь, Снежная Королева не против того, чтобы стать моей законной супругой?

Гермиона засмеялась, а потом прошептала ему на ухо:

— Конечно, не против…

Вдруг кто-то постучал с улицы в оконное стекло.

— Что такое?

Гермиона подошла к окну и распахнула его. В комнату влетела сова. Она протянула Гермионе лапу, к которой было привязано письмо.

— От мамы с папой…

Гермиона присела на кровать и открыла конверт.

Дорогая Гермиона!

Надеемся, что у тебя все хорошо. Что-то ты давно не пишешь. Как сдала экзамены? Когда поедешь домой? У нас все хорошо. И еще, Гермиона, у нас есть для тебя радостная новость: ты теперь стала старшей сестрой! Родился мальчик. Мы назвали его Гарри. Как тебе это имя?

Пиши скорее ответ.

С любовью, твои папа и мама.

— Господи! Как мне это имя? Отвратительно! Ну почему в жизни столько случайностей и совпадений! Может, все-таки стоило к Трелони на уроки походить? И звучит-то по-идиотски: «Гарри Грейнджер». Как будто я вышла замуж за Гарри Поттера и он взял мою фамилию… Ну, ладно. Хватит! Все-таки это мой брат. И никакого отношения к Поттеру, кроме имени не имеет. Надо написать родителям письмо…

Гермиона достала из письменного стола перо, кусок пергамента и пузырек чернил.

Мамочка и папочка!

У меня все просто замечательно… Экзамены все сдала на ”отлично“. Домой приеду скоро… И, если вы позволите, не одна… Мама, папа! Я должна вам рассказать… Я влюблена… Один человек предложил мне руку и сердце. Мы хотим пожениться, как только я окончу школу…

Дальше следовало около полутора страниц, всецело посвященных Ремусу Люпину. Гермиона рассказала родителям все, начиная со дня встречи и кончая вчерашним днем, когда он подарил ей кольцо…

Поставив точку, она перечитала письмо, потом немного подумала и вывела на листе:

P.S. Надеюсь на ваше понимание! Я вас люблю!

Ваша дочь, Гермиона.

Гермиона вручила сове и письмо, та развернула свои крылья и вылетала в ночь. Птица растворилась во тьме.

Последний раз, глянув на себя в зеркало, она взяла в руку мантию-невидимку и вышла из комнаты. В Гостиной никого. Она подошла к портрету Полной Дамы и отодвинула его. Замерла, прислушалась. Тишина. Девушка бесшумно зашагала по коридору.

Вдруг, прямо перед собой она увидела парящую в воздухе алую розу, к которой была прикреплена записка.