Гарри Поттер и Наследник крови (гет)

Гарри и Гермиона молча вернулись в гостиную Гриффиндора; едва они пересекли порог, как на них посыпались вопросы от ребят, хотевших узнать, зачем Снэйп пришел за ними в башню факультета. Пришлось отвечать снова и снова, что Мастер Зелий выспрашивал у них о местонахождении Дамблдора, которого ищет новая власть министерства магии.

Для Гарри решение Снэйпа позвать его в свидетели на венчание было столь неожиданным, что юноша просто потерял дар речи, и на вопросы ребят отвечала, в основном, Гермиона.

— Гарри! – к нему подошла Джинни. – Мы хотели завтра провести тренировку по Квиддитчу. До следующего матча почти два месяца, но мы же будем играть против Слизерина. Гарри, ты меня слушаешь?

— А? да, тренировка, — нашелся Гарри, — отлично, капитан, ты права. Надо хорошо подготовиться.

— Ага, — ответила Джинни. – Ты устал, что ли, Гарри? Такой бледный. Поспи, что ли, а то будешь завтра вареный на тренировке – буду кричать.

— Ты? Кричать? – улыбнулся Гарри. – Ты права – пойду спать.

Гарри поднялся в спальню, Рон задал те же вопросы, что все остальные – "чего хотел Снэйп". Гарри отмахнулся, сославшись на усталость после тяжелой недели, и пошел в душ. Стоя под струей горячей воды, юноша вспоминал недавний очень неприятный разговор с Мастером Зелий. Но вдруг Снэйп просит Гарри быть свидетелем на их венчании с Вивьен; сама девушка ждет ребенка – просто чудеса какие-то! Идет война, а Снэйп пытается завести семью, которой его лишил Волдеморт семнадцать лет назад.

— Ох, не вовремя ты все это затеял, Снэйп, — вслух сказал Гарри. – Не посреди же войны!

Уснуть Гарри удалось с большим трудом. Он долго ворочался, освобождая разум от воспоминаний и мыслей, но как тут уснешь спокойно, когда Снэйп послезавтра венчается, у него и Вивьен будет сын.

Утром Гарри не остался без завтрака только лишь потому, что Рон стал его пинать, выгоняя из постели.

— Тебя с метлы голодного ветром сдует, если опоздаешь на завтрак, вставай, Гарри! – почти кричал Рон. – Водой облить?

— Не, я встаю, — проворчал Гарри.

Не выспавшийся Поттер за другом поплелся на завтрак, где их встретила сборная Гриффиндора по Квиддитчу во главе с капитаном. Джинни настаивала на том, чтобы они тренировались весь день, так как она зарезервировала поле, с большим скандалом отбивая от Рэвенкло, которые так же хотели тренироваться сегодня.

— Ну, хоть на обед нам позволишь прерваться, Джинни? – зевнул Гарри. – Или мы должны будем умереть от голода?

— А ты что такой сонный? – заметила капитан. – Я думала, ты лег пораньше вчера.

— Толку-то, — протянул Гарри, — будто я от этого быстрее уснул.

— Сейчас выйдешь на поле – сразу проснешься, — сказала Джессика, — там ветерок приличный, а с утра – не очень теплый.

— Ты не боишься, что я замерзну возле колец без работы, Джес? – лукаво спросил Рон.

— Уши береги, братец, — сказала Джинни, — вот натру их тебе – они тебя и согреют.

Ребята засмеялись, даже Гарри, который начал понемногу просыпаться.

— Прям, после завтрака начнем, кэп? – спросил Гарри. – Или можно будет поспать пару часов?

— Я тебе по лбу дам, поспать! Десять минут на сборы и ни минутой больше!

Гриффиндорская сборная вернулась на десять минут в башню факультета, чтобы переодеться в спортивную форму и взять метлы. Выйдя на улицу, ребята встретились с весенними лучами солнца и довольно ощутимым ветром с озера. Джинни сразу заставила команду работать на полную катушку: сначала они играли в догонялки на метлах; чтобы почувствовать ветер и вспомнить о скоростных и маневренных качествах своих метел, через десять минут после разминки Алан и Мел выпустили бладжеры, от которых искали спасения все игроки. Затем Рону было поручено тренироваться с Гарри, кидая ему шарики для гольфа вместо снитча, а остальные игроки занимались перепасовкой квоффла.

— Уф, — выдохнул Гарри, плюхнувшись вместе с Роном за уже обеденный стол своего факультета, — уморился я. И она хочет продолжить? Да я завтра не встану на ноги.

— Зато подкачаешь мускулы, — изящно села рядом с юношей Гермиона, — и будешь девчонок повсюду за собой таскать.

— А я к этому и стремлюсь, очевидно, — состроил рожу Гарри. – Хотя, если ты говоришь,…заведу себе тетрадь, куда буду записывать всех девчонок, которых буду охмурять…

— Что? – воскликнула Гермиона. – Я ж пошутила!

— А я – нет, — серьезно ответил Гарри, но, заметив, как вытянулось лицо у Гермионы, засмеялся и обнял ее за плечи, — мне хватает одной.

— Ты получил разрешение, чтобы трахать грязнокровок, Поттер? – за спиной появился Малфой. – Не забудь вымыть ее как следует, перед тем, как…

Гарри не дал ему договорить, потому что резко вскочил на ноги и с размаху заехал Драко кулаком в лицо. Тот взвизгнул, закрыв лицо руками, сквозь неплотно сжатые пальцы просочилась кровь.

— Что ты делаешь, Поттер! – набросились на него с кулаками Крэбб и Гойл.

Тут началась рукопашная между Гриффиндором и Слизерином; старшеклассники дрались по-настоящему, пуская в ход и руки, и ноги. Девчонки сцепились по-своему — в волосы, и катались по полу с воплями и оскорблениями в адрес друг друга. Учителя неслись разнимать два дерущихся факультета, но студентов было в несколько раз больше. И не придумав ничего другого, профессор МакГонагалл скомандовала коллегам разнимать драчунов при помощи магии. Уже через пять минут учителя добрались до эпицентра драки, где семикурсники обоих факультетов дрались просто насмерть.

— Поттер, Малфой, прекратите немедленно! – крикнула МакГонагалл. – Я вас оглушу сейчас, если не остановитесь!

— Что здесь происходит? – послышался от дверей голос Мастера Зелий. – Драка?

— Я не могу их разнять, профессор Снэйп, — доложила МакГонагалл.

Снэйп спокойно подошел к неистово бьющимся Поттеру и Малфою и поднял палочку.

— "Intrare Oris!" – произнес Снэйп, и оба парня обессиленные упали на пол. – И в чем же дело?

— Мы просто разговаривали, сэр, — объяснила Гермиона, которая стояла все это время рядом, пытаясь разнять ребят, — тут подошел Малфой и…

— И? – вскинул бровь Снэйп. – Продолжайте, мисс Грейнджер.

— Он облил меня грязью, сэр, — жестко произнесла Гермиона, — Гарри его ударил за эти слова, тут на него налетели слизеринцы, ну, и началось…

— Понятно, — протянул Снэйп, посмотрев, почему-то на часы четырех факультетов, висящих над столом учителей, — оба факультета оштрафованы на сто баллов за драку в Большом зале. Малфой и Поттер после посещения больничного крыла придут в мой кабинет, где я назначу им наказания, как зачинщикам. Если вы еще хотите обедать – продолжайте. Если нет – покиньте зал.

И Снэйп спокойно проследовал к своему месту за учительским столом на обед. Гермиона подошла к Гарри, вместе с Роном помогла ему подняться на ноги.

— Идем, приятель, — сказал Рон, — мадам Помфри примет тебя без очереди.

— Как постоянного клиента, ты хотел сказать, — тихо усмехнулся Гарри, повиснув на руках у друзей. – Оно того стоило, ты видел, что я с Малфоем сделал?

Ребята оглянулись на врага, которого Крэбб и Гойл подняли на руки, и тащили из зала на руках почти бесчувственного.

— Ублюдок получил по заслугам, — прошептал Гарри, — по-моему, я сломал ему пару ребер и выбил зуб. Выродок, я б ему еще кое-что оторвал бы…

— Хватит, Гарри, — остановила его Гермиона, — надо было сдержаться. А в итоге мы потеряли первое место в гонке за кубок школы.

— Плевать, — сказал Рон, — зато хорек получил, и остальные тоже.

— Я думал, что тебе были оскорбительны его слова, — обиделся Гарри, — я ж из-за тебя это сделал, Гермиона.

— Мне хотелось бы, чтоб ты не ходил с фингалом под глазом из-за меня, Гарри, — ответила Гермиона. – Зато теперь вся школа будет обсуждать наш роман.

— А у вас что, и, правда, интрижка? – только сейчас дошло до Рона.

— Нет, Рон, — с вызовом ответила девушка, — у нас любовь, а не шуры-муры.

— Всерьез? – спросил Рон.

— То есть? – уточнил Гарри. – А бывает по-другому?

— Ну, я имел в виду, — замялся Рон, — вы уже, ну, это…

— А это тебя не касается, дружище, — ответил Гарри. – Это личное, извини.

— Мне итак все ясно, — проворчал Рон. – И тут ты меня опередил, Гарри. Что ж тебе всегда удается быть первым?

— Где именно я первый? – спросил Гарри. – В списке жертв Волдеморта? О, так я с удовольствием поменяюсь с тобой, приятель.

Ребята засмеялись невеселым смехом; мадам Помфри схватилась за голову, увидев такой поток избитых студентов. Первым делом она дала Гарри и Малфою восстановительного зелья, затем занялась их синяками. У Драко действительно было сломано ребро, а так же нос, и рассечена бровь над правым глазом.

— Вот, Малфой, — тихо сказал Гарри, — может, у тебя тоже шрам теперь появится, Волдеморт нас перепутает и убьет тебя вместо меня? А, хорек?

— Ты пожалеешь, Поттер, — выплюнул Малфой.

— Так, а ну, замолчали, оба! – рявкнула мадам Помфри.

* * *

Гарри выпустили к ужину, а Малфоя оставили в палате сращивать поломанное ребро. Джинни, по началу разозлившаяся на то, что им не удалось потренироваться весь день, к вечеру отошла, заявив, что Гарри правильно сделал, побив Малфоя за такие слова. Больше всех этому радовались ученики Рэвенкло, ведь теперь их факультет вышел на первое место. Что же касалось наказания, так Гарри направился за ним в кабинет Мастера Зелий после ужина.

— Заходи, — резко сказал Снэйп. – Садись.

Гарри медленно подходил к столу профессора, который был явно взбешен таким поведением гриффиндорца.

— Ну? – рявкнул Снэйп. – Что на этот раз, Поттер? Что он сказал твоей девушке, что ты полез в драку?

Гарри дословно передал слова Малфоя, после чего Снэйп разозлился еще больше.

— Как вы мне оба надоели! – понесло Снэйпа. – У него полностью отсутствует воспитание, а у тебя – сдержанность. Ты не мог подловить его где-нибудь в глухом закоулке замка и избить там, а Поттер? Обязательно было устраивать ледовое побоище при всей школе?

— Я не намерен пропускать его грязь, выливающуюся на Гермиону, мимо ушей, сэр, — спокойно ответил Гарри. – Была бы палочка с собой – ему бы гроб заказывали сейчас…

— А тебе – камеру в Азкабане для начала, — перебил Снэйп. – Ты соскучился по Дементорам, Поттер? Напомнить?

— Нет, сэр, — внутри у Гарри все похолодело.

— Тогда я уже в…пятисотый раз говорю тебе, Поттер, чтоб ты не связывался с ним! – зашипел Снэйп. – Ты не слышал, как этот выродок разговаривал со мной? Как он чувствует власть Темного Лорда и считает, что ему можно все!

— Может, вы его, в самом деле, отравите, сэр?

— Заткнись! – рявкнул Снэйп. – Не надоело еще, Поттер? Ты хочешь моей скорой смерти?

— Причем тут вы, сэр?

— А то, Поттер, что все твои шалости отражаются на мне, — ответил Снэйп. – На будущей неделе будешь проверять рефераты в наказание. Пошел вон.

— Да, сэр…

Гарри побрел к двери.

— Поттер, — окликнул его Снэйп, — в половине двенадцатого, завтра. Ты и Гермиона.

— Да, сэр, — повторил Гарри и вышел.

Выйдя из кабинета Мастера Зелий, Гарри столкнулся с Крэббом и Гойлом, идущими в гостиную Слизерина.

— Пожалеешь, Поттер, — прохрипел Крэбб.

— Испугал, — ответил Гарри, и быстро покинул подземелья.

* * *

О драке в Хогвартсе написали в "Воскресном Пророке", который пришел с почтой во время завтрака.

"Драка в Хогвартсе. И снова зачинщик – Поттер ".

Вчера за обедом в Большом Зале школы Хогвартс произошла драка между факультетами Гриффиндор и Слизерин. В потасовке участвовали, в основном, студенты старших классов. Неудивительно, что зачинщиком драки стал Гарри Поттер, о воинственном настроении которого "Ежедневный пророк" писал неоднократно.

Все началось, когда семикурсник из Слизерина, проходивший мимо стола факультета Гриффиндор, случайно толкнул девушку Поттера – Гермиону Грейнджер.

Роман Поттера и Грейнджер начался после того, как был убит Виктор Крам. Не исключено, что Поттер из ревности убрал с дороги соперника, списав все на то, что Виктор принадлежал к группе Упивающихся Смертью (чего не было доказано — единственным свидетельством были слова Поттера и Дамблдора).

Ранее мы писали о том, что Гарри Поттер разжигает войну между факультетами в Хогвартсе. И что самое странное – никто не в состоянии справиться с одержимым властью юношей. Новый директор Хогвартса – профессор зельеделия Северус Снэйп рассказал нам, что никакие разговоры не влияют на поведение Поттера. И вчера профессору Снэйпу пришлось применить обессиливающее проклятие, чтобы разнять Поттера, избивающего семикурсника из Слизерина.

— Видимо, Поттер общается с прежним директором школы – Албусом Дамблдором, — поведал "Ежедневному Пророку" Северус Снэйп, — пока мне не удается выяснить, как Поттеру удается держать связь с Дамблдором, которого нет в школе достаточно давно.

— Не думаете ли вы, сэр, что через мальчика, выживший из ума старик хочет воздействовать на школьников, затевая войну в школе?

— Мне больше хочется думать, что Поттеру нравится внимание общественности, к которому он привык с рождения, — ответил директор Снэйп, — к сожалению, даже моего авторитета не хватает, чтобы пресечь нарастающие воинственные настроения в Хогвартсе. Я просто в шоке – когда я учился в этой школе, таких студентов исключали даже и за меньшие проступки.

— А сейчас вы вынуждены терпеть присутствие Поттера в школе из-за того, что Дамблдор наложил на него заклинание, позволяющее Поттеру не покидать замок, не смотря ни на что, так?

— Именно, — ответил Северус Снэйп. – Кем бы меня не считали, я не желаю войны в школе. Против детей ни я, ни мой покровитель не собираемся воевать. Мы же не убийцы, в конце концов! Обвинения Дамблдора в том, что в прошлом году на Хогвартс напали слуги Темного Лорда – не боле чем рекламный трюк старика, направленный на оправдание помешательства Поттера.

— И какими будут ваши действия, Мастер Снэйп?

— Я постараюсь пресечь начало войны в школе. Завтра я выступлю перед школой с серьезным заявлением, надеюсь, после этого все прекратится.

Гарри морщился, читая статью. Он прекрасно понимал, что Снэйп должен был сказать именно такие слова, но от этого не стало легче. Теперь все будут думать, что Гарри одержим властью, ни за что избивает студентов и общается с маразматиком Дамблдором.

— Прошу внимания, — из-за стола учителей раздался голос МакГонагалл, — директор хочет сделать заявление.

— Во-первых, — начал Снэйп, — я хочу, чтобы вы адекватно воспринимали мои слова. Да, я – Упивающийся Смертью и ближайший помощник Темного Лорда. Но я не воюю с детьми. Вам, кроме снятия баллов и оставления после уроков я больше ничем не вредил, и не собираюсь. Теперь обращаюсь к факультетам Гриффиндор и Слизерин. Мне надоело постоянно вас разнимать! Надоело, поняли?!

Снэйп говорил тихо, но очень жестко, некоторые ребята даже испуганно на него смотрели.

— И я хочу, чтобы вы зарыли топор войны, пока я здесь директор, — продолжил Снэйп. – Иначе мне придется ужесточить меры наказания для нарушителей дисциплины в Хогвартсе. Вы же не хотите, чтобы вместо чистки котлов и уборки помещений вас пороли розгами? А раньше это было, и студенты были шелковыми. Не вынуждайте меня идти на крайние меры. Персонально для Поттера и Малфоя – еще одна подобная выходка – я лично выпорю вас обоих так, что вы потом неделю будете спать на животе, если вообще будете спать. Это все, что я хотел сказать, отдыхайте.

Снэйп сел завтракать, а вот ученикам после его предупреждений было не по себе, и многие не могли спокойно есть, представляя себе его угрозу в деле. Гарри ковырял в тарелке, пытаясь подцепить ускользающий бекон, но, оставив попытку, бросил вилку в тарелку.

— Не принимай близко к сердцу, Гарри, — Гермиона положила ладонь на руку юноши, — он должен был…

— Я знаю, Гермиона, — перебил Гарри, — думаю, что ему тоже было неприятно говорить такие вещи…о Дамблдоре. Мне интересно, он пошутил насчет "выпороть" или как?

— В любом случае, Гарри, не сцепляйся с Малфоем, — сказала Гермиона, — Снэйп прав – хорек опасен. Планы на день?

— Не знаю, можем погулять, навестить Хагрида – я у него не были с начала года – обидится, — ответил Гарри. – Надо будет еще подумать, что надеть вечером.

— Я уже нашла наряд, — гордо заявила девушка, — могу тебе помочь с выбором.

— После ужина, — ответил Гарри, — а сейчас пойдем к Хагриду.

Рон отказался идти к Хагриду, решив прогуляться с Джессикой. Гарри и Гермиона постучались в дверь хижины лесника.

— О! Гарри! Гермиона! Проходите! – Хагрид был несказанно рад гостям. – Вы совсем меня забыли, ребятки.

— Прости, Хагрид, — виноватым голосом ответил Гарри, — ты ж знаешь, сколько всего происходит…

— Знаю, Гарри, знаю, — сказал великан, — Дамблдор был у меня утром, принес статью о тебе. Сокрушался, что так тебя ругают там.

— Им больше ничего в голову не приходит, как обливать Гарри грязью, — вступила Гермиона. – Как твои дела, Хагрид?

— Учу детишек понемногу, — ответил он, — чай будете?

— Да, спасибо, — не посмел отказаться Гарри. – А есть новости из Ордена? Ни Снэйп, ни Дамблдор ничего не говорят.

— Плохи дела у нас, — ответил Хагрид, — еще троих убили на прошлой неделе. Римус медленно поправляется…

— ЧТО? – крикнул Гарри, и Хагрид уронил чашку. – Римус был ранен?

— Тебе не сказали? Дамблдор не хотел, видимо, чтоб ты еще больше переживал, Гарри.

— Он серьезно ранен? Почему старик снова от меня все скрывает! – негодовал Гарри. – Говори, что случилось, Хагрид! Рассказывай все!

— Гарри, — потянула его за рукав Гермиона, — не кричи на Хагрида.

— Я не знаю, Гарри, не знаю, что происходит, — грустно сказал Хагрид, — много наших людей гибнет, и Дамблдор не знает, как это происходит.

— Предатель? – предположил Гарри.

— И тогда он первым бы выдал Снэйпа, — ответила за великана Гермиона.

— Ты права, девочка, — подтвердил Хагрид, — нет, Дамблдор уверен, что Лорд установил слежку за теми, о ком он уже знает.

— И чем Орден сейчас занимается? – спросил Гарри. – Если даже Снэйп ничего не знает…

— И не надо, — перебил Хагрид. – Он очень рискует, разрывается теперь не на две, а на три части. Надо ж за тобой следить, а ты все время его подводишь, Гарри.

— Я? – Гарри покраснел. – Ты прав, и он прав,…просто хорек меня достал…

— Терпи, Гарри, осталось немного, и потом ты не будешь видеть Малфоя, — сказал Хагрид, — а Снэйпа не подводи под монастырь. Он на волоске, Гарри…

— Я постараюсь…

— Я помогу ему, Хагрид, — сказал Гермиона.

— Кстати, я тут слышал, что вы э-э…, — промямли Хагрид. – Вы уже взрослые стали. Помню, какими детишками вы были, а сейчас…Гарри такой взрослый, почти мужчина, а ты, Гермиона – просто красавицей стала.

— А раньше не была, ты хотел сказать? – улыбнулась девушка.

Они проболтали с Хагридом до обеда, потом решили прогуляться вдвоем по территории замка. Дойдя до озера, Гарри невольно вспомнил события, развернувшиеся на этом месте.

— Ты знаешь, Гарри, — Гермиона так же о чем-то вспомнила, — не могу забыть, как Волдеморт тебя едва не убил на моих глазах. Мне показалось в тот миг, что мой мир умер вместе с тобой. Не знаю, оправилась бы я от шока, если бы он тебя убил…

— Эта опасность не потеряла свою силу, Гермиона, — ответил Гарри. – Он может убить меня в следующий раз.

— Не говори мне об этом! – воскликнула девушка. – Я не переживу, Гарри!

— Ну, я не собираюсь легко сдаваться, Гермиона, — обнял ее Гарри, — не могу позволить ему убивать невинных, избавившись от меня, как единственного возможного соперника.

— Гарри, я хотела спросить, — сказал Гермиона, — ты видел фотографию жены Снэйпа?

— Э-э, а почему ты спрашиваешь? – удивился Гарри.

— Вивьен, правда, на нее похожа?

— Поразительное сходство, — подтвердил Гарри. — Я не отведу тебя туда, Гермиона.

— Куда?

— На могилу Эммы, — ответил Гарри. – Это личная жизнь Снэйпа, я не имею права.

— Да, наверное, ты прав, — согласилась девушка, — а вообще, где находится кладбище?

— Там, — указал Гарри на тропинку, уходящую за западную стену замка. – Я сам нашел его случайно, помнишь? На День влюбленных в прошлом году. Там и встретил Снэйпа, он каждый год приходит на могилу Эммы в этот день. Она погибла четырнадцатого февраля.

— Как печально, — расстроилась Гермиона. – Вот почему Снэйп сказал об этом на бале. Интересно, а Вивьен видела, как она похожа на Эмму?

— Думаю, нет, — ответил Гарри. – Давай вернемся к озеру, Гермиона, там солнышко, а тут я замерзать начинаю.

Они прогуляли до ужина, болтая о своих проблемах, о делах в Ордене. После вечерней трапезы, Гермиона поднялась в спальню Гарри, чтобы помочь ему выбрать наряд для церемонии венчания. После долгих споров и разногласий во вкусах юноши и девушки, консенсус был достигнут.

Гарри аккуратно разложил на кровати черные брюки, белую рубашку, галстук-бабочку, и темно-зеленую мантию с золотыми нитями.

— Думаю, что нам придется выходить из гостиной под мантией отца, — сказал Гарри. – Нас же не должны видеть.

— Не надо мантию, Гарри, — ответила Гермиона, — я овладела заклинанием невидимости, которым пользуется Дамблдор.

— Ну, ты даешь, — изумился Гарри, — и когда ты успеваешь?

— Не трачу время на драки с Малфоем, — ответила она, и Гарри надулся, — ну, ладно, я шучу. Снэйп сказал, что не только одежда должна быть чистой, но и мы сами.

— Тогда я пошел в душ…

— Предлагаю ванну старост, — сказала Гермиона. – Тебе ж там понравилось на четвертом курсе?

— Как ты узнала?

— Рон проговорился, — ответила Гермиона. – Идем.

* * *

Выйдя с ужина, Вивьен узрела Северуса, спешащего к дверям замка. Девушка проследовала за ним, удивляясь, куда это он собрался, на ночь глядя. Снэйп вышел из замка и направился к западной стене, исчезнув между деревьями. Вивьен смогла определить, куда он пошел только по звуку ломающихся веток под его ногами.

— Северус! – позвала она. – Северус!

— Ты следишь за мной? – его тихий голос раздался, почему-то, за ее спиной.

— Я увидела, что ты выходишь из замка…

— Тебе лучше вернуться, Вивьен, — спокойно сказал Снэйп.

— Куда ты идешь? – спросила девушка. – Я могу пойти с тобой?

Снэйп замялся, глазами ища ответ в небе.

— Ты уверена? – спросил он, и Вивьен кивнула. – Тогда пошли.

Она взяла его под руку, и Северус повел девушку по тропинке, даже не освещая ее, будто знал путь с закрытыми глазами. В быстро опускающейся на территорию школы темноте Вивьен сумела разглядеть ровные ряды каменных плит.

— Мы идем на кладбище? – спросила она.

— Да, — ответил Снэйп. – Ты же хотела пойти со мной, теперь не ной.

Вивьен смогла различить среди черных плит одну белую, к которой, судя по всему, Снэйп и вел ее. Дойдя до белого камня, Снэйп все-таки зажег палочку.

— Lumos, — сказал он, осветив надгробие.

Вивьен посмотрела на надпись плиты, увидела фотографию, и вскрикнула.

— Мерлин мой! Как же мы похожи! Я никогда не думала, что я так похожа на твою жену, Северус!

— Я буду тебе благодарен, если ты не станешь кричать об этом на весь Хогсмид, Вивьен, — спокойным тоном сказал Снэйп. – Да, вы очень похожи. Точнее, ты на нее похожа…

Вивьен присела на корточки, проводя пальцами по буквам имени Эммы.

— У нас одинаковые глаза, Северус, — наконец сказала Вивьен. – А остальное — просто схожесть типов лица. Для тебя, ее глаза стали тем, чего ты не смог забыть. Не даром же говорят: глаза – зеркало души.

— Ты права, — тихо сказал Снэйп, приклоняя колено. – Здравствуй, милая.

Снэйп провел рукой по фотографии жены, наколдовал розу из воздуха, и, как всегда, положил ее на плиту.

— Я чувствую себя виноватым перед ней, — еще тише произнес Снэйп. – Я обещал любить ее вечно.

— В том, что ты сейчас влюблен в другую женщину – не есть предательство, Северус, — сказала Вивьен. – Уверена, что Эмма не хотела бы, чтобы ты был одинок всю жизнь из-за того, что ее нет рядом с тобой. Ты итак столько лет страдал, оплакивая любимую. Ты должен жить дальше, милый. Никто не сможет обвинить тебя в том, что ты предаешь Эмму из-за меня.

Снэйп промолчал, лишь тяжко вздохнул.

— Я знаю, что ты любил ее, Северус, — продолжила Вивьен, — и ты продолжаешь любить Эмму сейчас. Так должно быть, она всегда останется в твоем сердце.

— Да, всегда, — сдавленный голос Снэйпа говорил, что ему тяжело тут находиться. – Я не хотел, чтоб ты думала, что я ищу в тебе Эмму. Да, вы похожи, по типу, как ты сказала. Но твои глаза…

Снэйп встал и обнял Вивьен.

— Твои глаза всегда будут напоминать мне о ней, милая, — сказал Снэйп, — и за это я прошу у тебя прощения.

— Не глупи, Северус, — девушка нежно поцеловала его в губы. – Я могу обещать твоей жене, что дам тебе счастье, постараюсь сделать все, чтобы ты снова стал тем, кем был, будучи рядом с Эммой.

— Уверен, она слышит тебя, — перебирая прядь волос Вивьен, ответил Снэйп.

— Я замерзла, пойдем в замок, — сказала Вивьен.

* * *

Вернувшись в гостиную около десяти вечера, Гарри и Гермиона немного поболтали с друзьями, затем, сделав вид, что пошли спать, на самом деле одевались к обряду. В одиннадцать часов, когда Гарри уже готовый сидел на кровати, дверь в спальню отворилась, но никого не было.

— Это я, Гарри, — прошептала Гермиона, — отдерни полог, я тебя заколдую.

Гарри убрал завесу, но никого не увидел. Затем услышал шепот заклинания, и, посмотрев на свою руку, не увидел ее.

— Класс! – восхищенно прошептал он.

— Идем…

Оба невидимые, Гарри и Гермиона вышли из гостиной. Они старались идти бесшумно, поэтому медленно спускались на этаж, где был кабинет Дамблдора. За пятнадцать минут до назначенного времени, ребята дошли до каменной горгульи.

— Черт, — выругался Гарри, — я забыл пароль.

— Что же делать?

— Постучусь ментально, — ответил Гарри и напряженно улавливал флюиды Дамблдора. – профессор Дамблдор, это Гарри, я забыл пароль, впустите нас.

Горгулья отпрыгнула в сторону, открывая двигающуюся лестницу.

— Вот видишь, — заиграл бровями Гарри, — как полезна Окклюменция.

Они поднялись наверх и застыли возле дубовой двери кабинета.

— Пошли, — Гарри сжал руку Гермионы, и открыл дверь. – Мерлин мой!

Гарри застыл как вкопанный, увидев троих волшебников. Точнее, вид Дамблдора его мало поразил, но Вивьен и Снэйп…

— Неужели это вы, профессор? – не удержался Гарри, а Дамблдор скрыл улыбку в седой бороде.

Снэйп закатил глаза и отвернулся.

Он был весь в белом шелке. Белые брюки, белая рубашка, опять же, с расстегнутыми пуговицами; белый галстук, как бы, небрежно завязанный на приспущенный узел, белая мантия, правда, с золотыми вплетениями.

А Вивьен была еще неотразимей. На ней было белоснежное свадебное платье, облегающее ее сексапильную фигуру. Гарри не мог отвести глаз, пока Гермиона не ткнула его в бок. Наряд Гермионы изобиловал розовым, что очень ей шло. Короткая черная юбка, нежно-розовая блузка без пуговиц с открытым декольте, и розовая мантия.

— Проходите, ребята, — сказал Дамблдор, заметив, что все уже нагляделись друг на друга. – Все готово. Гарри, ты встаешь рядом с Северусом. Гермиона – рядом с Вивьен, лицом друг к другу.

Ребята встали, как им было велено. Снэйп и Вивьен повернулись к Дамблдору.

— Гарри, Гермиона, — обратился к ним старик, — возьмите кольца; когда я скажу, Гарри даст кольцо Вивьен, а Гермиона – Северусу. Все понятно?

— Да, сэр, — ответили они вместе.

— Северус, — тут голос Дамблдора изменился; даже нельзя было сказать, в какую сторону, он просто стал другим, – Вивьен, повернитесь друг к другу, дети мои.

Снэйп и Вивьен встали лицом друг к другу и взялись за руки.

— "Nervus Caritas!" – произнес Дамблдор, подняв палочку на пару.

Луч, вылетевший из палочки директора, опоясал Снэйпа и Вивьен в виде огненного кольца.

— Гермиона, — сказал Дамблдор, — кольцо.

Гермиона открыла коробочку, что дал ей Дамблдор. Там лежало золотое кольцо, по поясу которого были письмена на рунах. Гермиона не стала читать, что там написано, а протянула кольцо Снэйпу. Он принял кольцо, взяв его большим и указательным пальцами. Вивьен подняла левую руку, чтобы мужчина смог надеть кольцо ей на палец. Они смотрели друг другу в глаза; когда кольцо было не полностью надето на палец, Снэйп произнес:

— Suavis, Вивьен Эжени Де` Лакруа, Nihil mihi est te carius.

И он полностью надел кольцо девушке на палец, но руку не убрал, продолжая смыкать пальцы вокруг украшения.

— Гарри, передай кольцо Вивьен, — сказал Дамблдор, выведя Гарри из ступора.

Гарри открыл коробочку и обнаружил там точно такое же золотое кольцо, с рунами снаружи, и протянул Вивьен. Девушка взяла его так же двумя пальцами и поднесла к левой руке Снэйпа.

— Suavis, Северус Снэйп, — сказала Вивьен, глядя Снэйпу в глаза, — Nihil mihi est te carius.

И надела ему кольцо до конца, так же продолжая его удерживать.

— Гарри, положи свою левую руку поверх правой руки Северуса, снова заговорил Дамблдор, — Гермиона, то же самое сделай по отношению к Вивьен. И не размыкайте их, пока я не скажу, ясно?

— Да, сэр, — ответили ребята.

Гарри положил ладонь на правую руку Снэйпа, почувствовав, как тепло разливается по телу, когда он пересек огненное кольцо. Гермиона сделала то же самое, положив ладонь на руку Вивьен.

— "Magus Conventus!" – произнес Дамблдор, направив палочку на четырех человек.

Все четверо ощутили странное чувство, сопровождаемое легким покалыванием в том месте, где они соприкасались руками.

— Гарри, Гермиона, можете опустить руки и сделайте шаг назад, — сказал Дамблдор.

Ребята убрали руки и встали ближе к Дамблдору.

— Теперь самое главное, — произнес старик, — Вивьен, Северус, вы готовы?

Они кивнули, не отрывая взглядов друг от друга.

— "Ritus Coronare!" – громко сказал Дамблдор.

И тут Гарри не закричал только потому, что онемел от восторга. Из палочки Дамблдора вырвался перламутровый луч света, который, достигнув Снэйпа и Вивьен, превратился в сферу, окутывающую их, скрывая от остальных. Когда мужчина и женщина полностью были окружены перламутровой сферой, она превратилась в купол черно-зеленого цвета со стороны Снэйпа и фиолетово-белого со стороны Вивьен.

— Боже, как красиво, — прошептала Гермиона. – Никогда не видела что-либо, красивее этого.

— Это еще не все чудеса, Гермиона, — сказал Дамблдор, — смотри.

Какое-то время четыре цвета были четко различимы, но постепенно они начали переплывать друг в друга и, как бы, впитываться в сплетения рук Снэйпа и Вивьен. Они же смотрели друг на друга, не отрываясь и не размыкая рук. Гарри видел, что из небесно-голубых глаз Вивьен потекла слеза, но эта слеза была связана с радостью. А глаза Снэйпа смотрели не девушку с такой нежностью и любовью, какой ни Гарри, ни Гермиона, ни, возможно, Дамблдор, никогда не видели.

Купол начал таять, проникая через магические кольца в мужчину и женщину. Снэйп закрыл глаза, и, глубоко дыша, что-то бормотал, будто он ощущал прилив неведомой силы.

Когда купол почти растаял, Снэйп открыл глаза, на мгновение задержал взор на Вивьен, а затем они слились в поцелуе. Гарри и Гермиона смотрели на целующуюся пару, открыв рты от удивления. Конечно, их изумление было связано со Снэйпом, чей образ изверга никак не укладывался в головах ребят, наблюдавших сейчас иного, чувственного, нежного и любящего мужчину.

Снэйп и Вивьен целовались до тех пор, пока купол совсем не растаял, и все это время они не размыкали рук.

— Я поздравлю вас, дети мои, — произнес Дамблдор, широко улыбаясь.

Снэйп и Вивьен смотрели в глаза друг другу, теперь просто держась за руки. Снэйп отпустил девушку, и Дамблдор подойдя к ним, склонился к Вивьен и поцеловал ее в каждую щеку. Помедлив, старик обнял Снэйпа за плечи, тот чуть склонил голову, и Дамблдор поцеловал его в лоб.

— Я счастлив за тебя, сынок, — тихо сказал Дамблдор, — уверен, что у тебя впереди долгая и счастливая жизнь с той, которую любишь ты, и которая любит тебя.

— Спасибо, директор, — искренним голосом ответил Снэйп.

— Позволишь ребятам вас поздравить, Северус? – спросил старик, озорно блеснув глазами.

Снэйп кивнул в знак согласия. Гарри подошел к Вивьен, обнял ее и поцеловал в каждую щеку.

— Спасибо, Гарри, — сияла Вивьен, — спасибо, Гермиона.

Гарри сделал шаг к Снэйпу, тот, казалось, выжидал, что сделает Поттер. Затем сам протянул руку парню. Гарри крепко пожал руку Снэйпу, глядя в его черные глаза, светящиеся счастьем, и улыбнулся.

— Спасибо, Гарри, — сказал Мастер Зелий.

— Я рад за вас с Вивьен, сэр, — ответил юноша.

— Профессор Снэйп, — обратилась к нему Гермиона, — э-э, а мне можно вас поздравить?

Снэйп бросил короткий взгляд на Дамблдора, затем кивнул. Но Гермиона сделала совсем не то, чего ожидал Снэйп. Она подошла к нему, взяла за руку и потянула его вниз. Он смутился, но наклонился к девушке, и Гермиона поцеловала его в обе щеки, как и Вивьен. Гарри мог поклясться, что Снэйп покраснел. Но Мастер Зелий тут же сделал полшага в сторону, прижав Вивьен к себе.

— Северус, Вивьен, — улыбаясь, произнес Дамблдор, — я должен вам напомнить, что вы должны завершить обряд не позднее третьего дня.

— Разве это еще не все? – удивился Гарри.

Гермиона прыснула в сторону, Дамблдор едва сдержал смех; Вивьен посмотрела на мужа и уткнулась в его грудь.

— А вот там мне свидетели не нужны, Поттер, — в обычной манере произнес Снэйп. – Я сам справлюсь.

Вивьен одернула его, но брови Снэйпа все равно взлетели вверх, когда он прочитал непонимание на лице юноши.

— Какой же ты еще ребенок, Гарри, — немного смягчил тон Снэйп, все же, закатив глаза, — обряд венчания должен быть завершен брачной ночью не позднее третьего дня.

Гарри покраснел и опустил глаза долу.

— Тем самым усиливается магия обряда, Гарри, — пояснил Дамблдор. – Но, я думаю, что вы не будете ждать три дня, да, Северус?

Снэйп клацнул языком, закатил глаза, а потом тихо хихикнул, спрятав улыбку в волосах Вивьен.

— Старый сводник, — прошептал Снэйп.

— Северус, — вновь одернула его Вивьен. – Перестань.

— Мы вам больше не нужны, директор? – спросил Снэйп, сдерживая довольную улыбку.

— Идите, дети мои, — ответил Дамблдор, — с Гарри и Гермионой я справлюсь сам.

Снэйп и Вивьен стали невидимыми, и вышли из кабинета директора.

— Вот я идиот, — выплеснул эмоции Гарри. – Не мог догадаться!

— Ничего, зато это рассмешило Северуса, — смягчил обстановку Дамблдор, — а теперь я буду наложу на вас заклинание Хранителя, чтобы вас не смогли бы заставить выдать их тайну. Когда необходимость иссякнет, мы снимем заклинание. Подойдите ко мне…

* * *

Северус и Вивьен медленно шли в подземелья, обнявшись. Северус вдыхал запах волос Вивьен, склонив к ней голову. Девушка держала мужа под руку, рассматривая их кольца. Снэйп открыл дверь в свои личные комнаты и обрел видимость; следом то же сделала Вивьен. Мастер Зелий наложил на дверь пять разных заклинаний, чтобы никто не вошел, не подслушал и так далее.

— Поверить не могу, — сказала Вивьен, прижимаясь к нему. – Мы поженились, Северус.

— Не рада?

— Какой же ты, — улыбнулась она, легонько стукнув его в грудь, — поцелуй меня.

Снэйп положил одну руку ей на талию, а второй продолжал перебирать волосы Вивьен. Девушка утопала в глубокой черноте глаз любимого, получая во взгляде все его чувства, о которых даже не нужно было говорить. Северус еще ближе прижал к себе Вивьен, и чувственно поцеловал ее в губы.

— Ты скажешь мне, что написано на наших кольцах, Северус? – спросила Вивьен.

— Потом, — прошептал он, — не могу сейчас думать об этом…