Огненные дьяволы (гет)

Зои позвонила утром понедельника.

Отсыпавшийся после смены Каз неохотно оторвал голову от подушки, протер пальцами глаза и вслепую нашарил уехавший по простыне телефон. Запоздалое удивление настигло, когда он уже вознамерился отключить надоедливо ввинчивающийся в уши мерзкий звук. Пришлось принять звонок.

Он определенно не намерен был начинать свой день в половине девятого утра, рухнув на кровать в половине шестого.

— Ола, — пробормотал он. — Зои, что такое? Вообще-то не у всех нормированный рабочий день.

— Ола, Каз! — голос Зои был до отвращения бодрым. — Прости, что разбудила. У меня к тебе есть просьба. Неотложная!

— Слушаю, — обреченно отозвался он и в качестве послабления себе самому подтянул подушку повыше под голову.

Зои в трубке неуверенно замялась и хмыкнула, словно ей было неловко.

— У нас тут некоторые проблемы намечаются, в участке. Я пока не могу официально объявить, но хотела бы решить пару проблем малой кровью, как говорится. Можешь сделать для меня кое-что? Слышишь, Каз?

— Я тут, — безрадостно отозвался он.

Святые! Ну уж с имеющейся информацией полиция может что-нибудь сделать? Он не собирался лезть в это ещё больше. Хватит с них и анонимного предупреждения.

— Ты же общаешься с Инеж Гафа, верно? — затараторила Зои. — Сделай так, чтобы после полудня она не приходила на работу! Назначь репетицию или тренировку, привлеки к чему-нибудь, на свидание пригласи, в конце концов!

На последнем пункте Каз все-таки закашлялся и спешно потянулся за стаканом воды. В первый час после просыпания он вечно чувствовал себя развалиной с отекшей носоглоткой, гудящей головой и крайне дурным настроением.

— А просто отгул дать, нет?

— Если я ни с того, ни с сего дам ей отгул, могут возникнуть неприятности. У неё в первую очередь, — очень сдержанно сказала Зои, словно тоном пыталась намекнуть на что-то. — А если у неё будет веский повод, то я, как хорошая подруга, просто пойду ей навстречу, и все будет чудненько. Ну, сделай! Ради меня!

То есть если Зои после анонимки просто отпустит сотрудницу, то под подозрением в случае чего будут обе. Если сотрудница попросит отпустить её сама, то соберет все подозрения единолично. А если во все это вмешается Каз, то дамы жизнерадостно свалят все неприятности со своих здоровых голов на его больную.

Нет, это понять он мог. Единственное, что не поддавалось пониманию, почему Зои готова сделать единственное исключение, и то под строгой конспирацией? Признаться честно, Каз полагал, что всем сотрудникам просто дадут внеурочный отгул, как и поступил бы нормальный человек. Что за набор сакральных жертв?

Он не стал задавать эти вопросы, задал другой, отчасти дурацкий.

— Почему я?

— Потому что ты не хочешь по нелепой случайности лишить коллектив талантливой участницы? — голос Зои был полон странной иронии. — Потому что ты мой старый друг. Потому что ты все равно согласишься, не так ли?..

Чертова Назале по-прежнему продолжала парадоксальным образом получать от людей то, что хочет… И почему её не съел аллигатор в свое время? Каз сел на кровати и несколько раз моргнул, широко раскрывая глаза и пытаясь проснуться.

— Давай-ка заключим взаимовыгодную сделку, — в конце концов, произнес он. — И первым пунктом будет — не звонить мне в такую рань! Что ты от меня конкретно хочешь?

— Я в тебе не сомневалась, Каззи! — судя по голосу, Зои сейчас напоминала довольную кошку. — Слушай…

* * *

Больше заснуть так и не получилось, да и времени не оставалось. После трех часов сна мозг соображал из рук вон плохо. Каз мрачно цедил свежесваренный кофе и пытался думать.

Думалось пессимистично.

Маттиас после судьбоносной встречи в клубе — Каз не сомневался, что видел именно его — признаков жизни не подавал и старательно делал вид, что сидит в деревне без связи, интернета и надежды когда-либо вернуться в мир развитой цивилизации. В сети он, разумеется, благоразумно не появлялся, и отправленные сообщения висели непрочитанными.

Каз тоже претензии предусмотрительно предъявлять не спешил, так нейтрально осведомился о делах. Колоть друга на расстоянии было дохлым делом. Но если бы Маттиас хотя бы просто появился в чертовом онлайне, было бы спокойнее.

Ехать в деревню было некогда, а звонить сеньору Рамирес Каз не хотел. Если Маттиас на месте, просто без связи, а Каз все же обознался, то выйдет лишь дополнительный переполох, чреватый ненужными рисками. А вот если Маттиаса в деревне нет… Каз ещё не придумал, что делать в этом случае, и потому пока что откладывал момент вскрытия истины.

Из головы не выходили слова Ротти. Каз проверил их, пообщался ещё с людьми. Шепотки ходили тихие, неявные, точно никто ничего не знал и не хотел знать. Если бы Каз был копом, он бы не узнал ничего, но ему, мирному крупье, доставались едва заметные крупицы чужих разговоров, пожатий плечами и непроницаемых гримас.

Что-то назревало.

И не факт, что в понедельник.

Словам Ротти доверять не стоило, но Каз все же рискнул и в анонимке указал срок, названный им. В конце концов, молодчика Брума должны были выпустить именно утром понедельника.

То, что Ротти — то ещё трепло, Каз прекрасно знал, на это по правде говоря и надеялся. Может быть, ничего и не будет. Бруму незачем портить отношения с Алехандро сейчас. Наверное…

Лампа на потолке мигнула несколько раз и погасла, оставив лишь утренний свет из окна. Каз вскинул голову, нахмурился, но предпринять ничего не успел — свет вспыхнул вновь. И опять потух, на этот раз вместе со всей техникой.

Каз вздохнул. Электричество в районе отключали часто, как и воду, да и в принципе все коммунальные услуги. Учитывая, что добрая часть страны их вообще не знала, то в сущности жаловаться было не на что. Половину детства Каз провел без подобных удобств, посему такие вещи пугали мало. Хотя стоило признать, Маттиас со своим фургончиком и генератором электричества на солярке имел куда больше независимости, чем жители города.

Свет опять зажегся, а старая кофеварка жалобно, но стойко запищала, демонстрируя, что подобные испытания для её предохранителя плевое дело.

— Руки бы оторвать этим ремонтникам, — констатировал Каз в пространство и потряс головой.

Пора было выходить. Инеж он уже написал, но ответа пока не получил. План у Каза был простой — пройтись по городу, осмотреться, понюхать воздух и при необходимости отсигналить всем своим срочно залегать на дно. Джаспер шепнул девчонкам собрать вещи, и держал машину прогретой, чтобы в случае чего рвануть кружными дорогами из города все в ту же деревню. Ну или в соседнюю. Связи у падре Иоганна были обширными.

Не то чтобы они ожидали, что ребята Брума пойдут с разбоем… Ладно, этого здесь ожидали всегда. Останавливать их все равно будет некому: от десятка полицейских, из которых добрая половина — девчонки возрастом моложе Каза, толку не выйдет, а что решит Алехандро, предсказать невозможно. Иногда проще не мешать куражиться над людьми, чем терять деньги.

К тому же, Каз жил относительно спокойно лишь потому, что был в той же шайке, работал на Алехандро и вертелся волчком, удерживая ровные отношения со всеми, с кем получалось. О веселых забавах ребят уже самого Алехандро говорить было не принято, однако Каз лично знал парочку отморозков, зацепиться с которыми почти наверняка означало полгода больнички. При удачном стечении обстоятельств.

В общем и целом обольщаться не стоило. Паниковать, впрочем, тоже было пока рано.

В городе на первый взгляд было спокойно. Все так же шуршали по улицам старые ярко-желтые автобусы, неторопливо ползли машины, то застревая затором на узком повороте, то на площади пытаясь разъехаться между собой вопреки всем правилам, когда-либо существовавшим на этой бренной земле. Каз отчасти поэтому не садился за руль и избегал вождения как чумы: не хватало интуиции чувствовать улицы и других водителей. Здесь, в хитросплетении городских закоулков, нужно было жить этим пестрым хаосом, чувствовать руль как свое продолжение, чтобы ездить без проблем. Маттиас умел это, он на своем объемном пузатом фургоне ухитрялся виртуозно ввинчиваться в любые дырки, проезжать через снующую туда-сюда толпу, и даже не раздражался на откровенную альтернативность мышления других водителей. Благо права здесь, в провинции, получить было делом нескольких занятий и пары хороших знакомых.

Каз от этого бедлама начинал беситься примерно минуте на десятой. Ему было хорошо на шоссе, там надо было всего-то что следить за дырами в асфальте да притерпеться к постоянной тряске. Дороги, особенно в горах, ремонтировали сравнительно редко. В основном, после схождения селей.

Он шел по улице, уже по дневному оживленной. Жизнь в городе полноценно начиналась часов с шести утра, поэтому в этот час улицы уже были в меру заполнены народом, и Казу приходилось тщательно выбирать маршрут, чтобы вокруг него оставалось достаточно пространства.

Жизнь бурлила вокруг него: то дышала в лицо ароматным дымом от уличных жаровен, на которых женщины пекли тортильи и варили кофе, то обдавала резким запахом из красильных мастерских, чьи яркие товары увешивали стены домов, раскладывались прямо на тротуаре. Прохожие ловко лавировали между мотками яркой разноцветной шерсти, лотками перезрелых манго, перескакивали через ноги уличных торговцев, и со всех сторон в уши лилась замысловатая неповторимая речь смешения испанского и индейских языков.

Каз без труда находил путь сквозь эту сутолоку и шел, легко успевая за этим хаотичным ритмом гомонящей улицы. Это тоже было своеобразным танцем: вовремя отклонить голову, уворачиваясь от связки длинных плинтусов в руках рабочих, приветственно кивнуть знакомому торговцу и тут же выставить ладонь в мягком отказе в ответ на протянутую румяную ещё дымящуюся лепешку. Каз знал здешние неписанные законы вежливости: если тебя знали, тебе всегда предлагали бесплатно и с искренней улыбкой, но взять что-либо и не заплатить — означало “actuar indignamente”, поступить недостойно. Эти женщины за утро могли выпекать под сотню таких лепешек, одинаковых на вид и на вкус, и труд этот стоил всего лишь несколько кетцалей в день. Если Каз не хотел доставать в толпе кошелек, он никогда ничего не брал.

В приграничных районах было хуже. Там легко было встретить старух у таких же жаровен, а рядом девочек лет четырнадцати, которые улыбались открыто и звали за собой в крытую постройку с полупрозрачной полиэтиленовой занавеской. Дочери или внучки, они тоже работали, только по-своему, в перерыве помогая матерям по хозяйству или выпекая все те же лепешки.

Здесь такого не было, и за это Каз искренне уважал местную церковь, искоренявшую подобные явления всеми силами, которые у них только были. Пусть кто-то презрительно называл их места отсталой провинцией, с промытыми святошами мозгами, Каз искренне желал ему подхватить что-нибудь стоящее в подобной постройке. Желательно на всю жизнь.

Туристические районы всегда были богаче, проще, более открытыми, радушными и… полными грязи. Денежной грязи, которой грех было не воспользоваться, когда позволяла ситуация, но все же были вещи, опуститься до которых — в глазах Каза означало потерять себя.

На перекрестье улиц показалась больница. Каз направлялся именно туда: полицейский участок располагался сразу за ней, на соседней улице. Нужно было пройти по парковке вдоль фасада и завернуть за угол.

Несколько машин скорой помощи стояли, поблескивая белыми, недавно отмытыми боками. Когда они возвращались из глуши, то были отнюдь не такими красивыми: покрытые грязью и вмятинами. Вмятины, впрочем, дисциплинированно оставались на прежних местах. Колеса были необычные, снятые с грузовых машин. Каждая скорая, в конце концов, однажды преображалась в этакую уродливую химеру, зато способную пройти через любое месиво вместо дороги и спасти чью-то жизнь.

На самой парковке было пусто, хотя в одном из боковых входов Каз заметил людей, перегружавших большие деревянные ящики из подогнанной легковушки с явственно фальшивыми номерами. Он вежливо отвернулся и ускорил шаг, пока никто из возможных знакомых не опознал его лица.

Контрабанда лекарств — дело богоугодное. В страну их завозили мало, недостаточно для снабжения всех департаментов. Даже самым бешеным скандалом больше установленной квоты было не выбить, а её, этой квоты, всегда катастрофически не хватало. Приходилось крутиться, находить спонсоров из-за рубежа, тайно перевозить пожертвования через границу, чтобы не связываться с таможней. Пьетро занимался и этим тоже, практически безвозмездно. Затраты на лекарства он отбивал на транспортировке наркоты — все логично. Каз так подозревал, что эти вещи даже путешествуют порой вместе.

Величественные статуи святых приветственно протягивали к нему руки, улыбались каменными неподвижными лицами, и он еле заметно кивал им, как старым знакомым. Мимоходом коснулся краешка платья святой Маргариты на удачу и направился дальше, несправедливо проигнорировав Елизавету.

Когда он был подростком, среди мальчишек ходило поверье, что если забраться на самый верх и чмокнуть святую в щеку, а паче того в губы, то будешь удачлив в любви. Джаспер и Каз всегда на это лишь презрительно фыркали — так и остались гордыми одиночками. А вот Маттиас слазил, и Зеник в тот же год ответила ему взаимностью. Правда, когда Маттиас слезал, кто-то увидел это безобразие и доложил его отцу. Так что всыпали Хельвару знатно и за вандализм, и неуважение к религии, зато уже к концу года Зеник была с ним неразлучна.

Каз был куда более осмотрителен, чтобы не узнали ни взрослые, ни — не приведи Господь — друзья. Он лазил под прикрытием самой темной ночи, без фонаря и не расшибся тогда лишь каким-то чудом.

Святая Елизавета его усилия определенно не оценила. То ли оскорбилась такой скрытностью, то ли желала большего уважения. В любом случае, с любовью складывалось как-то несерьезно, а удача в какой-то момент и вовсе оставила его вместе со способностью касаться других людей.

Вероятно, святую в свое время Каз выбрал до крайности неудачно.

Полицейский участок был маленьким, компактным и по-своему милым. Вход был обрамлен клумбами, поставлены маленькие белые скамейки, такая же белая чистенькая дверь отгораживала эту крепость благочинного порядка от страшного грязного мира. Обитель благородных девиц, а не полиция, ей-богу!

Каз прислонился к стене рядом, не без удовольствия пнув подошвой светлую побелку. Он взглянул на время, ожидая, когда выйдет Инеж, и внимательно огляделся кругом. Все было тихо.

Дверь отворилась, Каз встрепенулся, обернулся и досадливо хмыкнул.

— День добрый, — озадаченно поздоровался капитан Ланца и одарил Каза подозрительным взглядом. — Вам что-то нужно?

— Да так, жду кое-кого, — Каз беззаботно пожал плечами. — Хороший денёк сегодня, погожий!

— Есть такое, — вежливо поддержал разговор капитан. — Что может быть лучше хорошей прогулки, когда есть такая возможность! А кого ждете, если не секрет?

— Сеньориту Гафа, разумеется, — Каз в подробностях представил, как Зои съедает громадный крокодил, и настроение слегка улучшилось. — Она здесь, не знаете?

— О, — капитан слегка расслабился, и выражение его лица стало куда искренней. Он просунул голову в дверь и во весь голос крикнул. — Инеж, ты там?.. Да я-то что? Это тебя тут поклонник дожидается!

Каз улыбаться перестал и очень сдержанно сделал шаг назад. Ноги так и чесались отвесить капитану увесистый пинок, пока тот так удачно повернулся. Они что там, сговорились ославить его на весь город?..

Капитан Ланца выпрямился и обезоруживающе улыбнулся Казу. Очевидно, очень довольный своей проказой. Каз ласково ощерился в ответ.

— Насколько я знаю, из цветов она любит фиалки или кустовые розы, — доверительно поделился капитан. — И у неё отлично поставлен удар в челюсть, учтите.

— Проверяли? — Каз издевательски вздернул одну бровь, этой гримасой он заслуженно гордился. — У танцоров вообще хорошо с физической подготовкой.

— И с азартом, полагаю, тоже, — парировал капитан Ланца. — Надеюсь, мне не придется беспокоиться о своей сотруднице?

Слишком уж часто они с капитаном наблюдали друг друга в злачных заведениях. Это даже в некоторой степени роднило. Отчасти.

— Не думаю, разве что о своей челюсти, — очаровательно улыбнулся Каз. — В том случае, если вы проявляете слишком близкое беспокойство о своих сотрудницах…

Хамить с благожелательным лицом и ласковой интонацией было тщательно отточенным умением. Капитан Ланца ощутимо напрягся и уже готовился изречь что-нибудь не менее убийственное в ответ, но тут на крыльцо выглянула сама Зои, видно, почувствовав неладное.

— О, Каз! — очень натурально удивилась она. — Ты к Инеж? Нико, — она шутливо толкнула его под локоть. — Будь милостив, отпусти её сегодня погулять? Ну пожалуйста! Как её подруга прошу!

Зои, по мнению Каза, переигрывала нещадно, для такого игривого тона как минимум не хватало трех расстегнутых пуговиц в зоне декольте, в чем, кстати, Зои никогда себе не отказывала, благо возможности позволяли. Сегодня, однако, она была наглухо застегнута в форменную рубашку, под самое горло. Да и груди как таковой видно не было, Зои вообще несколько изменилась, словно утяжку нацепила… А точнее — Каз пригляделся — старательно замаскированный бронежилет.

Капитан Ланца хохотнул и приобнял её одной рукой, край мундира слегка задрался, и под ним Каз разглядел точно такую же экипировку. По всей видимости, анонимка возымела нужный эффект, а перед Казом сейчас разыгрывалось бездарное представление на двоих.

Зои поймала его скептический взгляд и сделала страшные глаза. Значит, представление предполагалось на троих. Здесь определенно не хватало поющего Уайлена на фоне для пущей драматичности.

— А этот, которого арестовали в пятницу? Что с ним? — поинтересовался Каз. — Выпустили уже?

— Утром ещё, — Зои настороженно кивнула. — Ну, двое суток отсидел в камере, как положено. Сеньор Брум за ним приезжал, штраф за хулиганство уплатил, и отпустили его. Что тут ещё сделаешь?

— Увы, — капитан Ланца пожал плечами. — Здесь многого не сделаешь. Впрочем, однажды и на эту банду управа сыщется! Я так понимаю, здешним бонзам эти пришельцы тоже не по нраву.

Каз стойко выдержал его испытующий взгляд и покачал головой.

— Здесь предпочитают не ссориться до последнего. Нарушать равновесие… опасно.

— Я знаю, — капитан сумрачно кивнул. — Однако сохранение мира зачастую чревато жертвами ещё большими.

— А установление порядка заливает улицы кровью, — парировал Каз. — Благими намерениями вымощен известный нам всем путь. Хорошего вам дня, капитан!

Он дружелюбно кивнул вышедшей Инеж, прижимающей к себе объемный пакет с бумагами. Она кивнула в ответ и одарила парочку на крыльце долгим внимательным взглядом.

Каз принял пакет из её рук, поймал взгляд Зои и едва заметно покачал головой. Та пожала плечами. Каз отвернулся и сделал любезный жест, пропуская Инеж вперед, и сам направился следом.

Зачем Зои нужна была эта встреча? Он не понимал. Она попросила его прийти именно сюда, чтобы они с капитаном Ланца перебросились парой колкостей? Или это была проверка, и Зои просто хладнокровно его сдала? Очная ставка?

Недоказуемо.

Что ж ему, Казу, не менее хладнокровно помолиться о том, чтобы красавчика-капитана сегодня пристрелили или как? За ним не залежится. Так чего Зои добивается?

— Я вот думаю, вся эта пантомима как-то связана с тем, что компьютер главного взломали и завесили всю систему? — насмешливый голос Инеж прорвался сквозь плотную пелену его размышлений.

— В смысле? — Каз непонимающе поднял голову.

— Ночью кто-то взломал защиту и оставил анонимное предупреждение, — отозвалась Инеж. — Насколько я поняла, планируется что-то опасное. Зои как увидела, придумала поручение с бумагами и сказала мне написать кому-нибудь из знакомых, чтобы помогли. Не успела я взять телефон в руки, там обнаружилось сообщение от тебя. Забавное совпадение, да?

— Удивительно! — у Каза натуральное изумление получалось не в пример естественней, чем у Зои. Даже скромничать лишний раз было бы грешно.

Инеж обернулась к нему, и Каз перестал ёрничать, просто пожал плечами и уже обычным тоном добавил.

— Зои утром позвонила, попросила тебя по возможности проводить и проследить, что в участок ты больше сегодня не вернешься. На всякий случай.

— А вы?..

— Знакомы, конечно. Мы учились вместе, — Каз сверился со временем и свернул в один из малозаметных переулков, Инеж последовала за ним. — И, к сожалению, она знает, что по утрам я не работаю. Так что предлагаю пройти до площади, отдать бумаги в управление и разойтись по домам.

— Звучит, как хороший план, — хмыкнула Инеж.

— Там много народу осталось? — Каз искоса взглянул на неё.

Та покачала головой.

— Только капитан Назале, капитан Ланца и сержант Хуарес. Остальные в патрулях.

Каз незаметно перевел дыхание. Зои осталась верна себе, сделав все по-своему, и осталась принимать удар на себя.

Чертова идиотка!..

Хуан на информацию отреагировал без особого интереса, и Каз понял, что помощи не последует, куда ни обратись. Этот удар полиции предстояло принимать один на один.

— А что за взлом системы? — спросил он не без интереса.

— Кто-то хакнул, — спокойно отозвалась Инеж. — Оставили анонимку, но больше ничего особо не тронули. Следов за собой он не оставил, но переполоху наделал изрядно. Меня теперь неделю трясти будут, что это было и какого черта!

Каз постарался, чтобы вид его не вызывал подозрений, но в глубине души был весьма польщен. Все-таки не только в танцах он кое-что мог!

Для этой выходки пришлось связаться со знакомым хакером и по его инструкциям снова взломать многострадальную полицейскую базу. Благо Инеж не зверствовала и защиту поставила хорошую, но типовую, с лазейками. С другой стороны, их полицейский участок на величие Пентагона и не претендовал.

Каз, по правде говоря, тоже на крутого программера не тянул, зато обладал широким кругом полезных знакомств. За консультацию он выложил кругленькую сумму, вдвоем они провозились полночи, и теперь Каз гадал, насколько бездарно он пролюбил эти деньги.

Инеж казалась хмурой. Каз ее понимал, он и сам был не в лучшем расположении духа. В том числе и из-за того, что сделать больше было уже невозможно. Разве что самому грудью закрыть участок от неведомого врага, который мог даже не появиться на горизонте.

Пакет оттягивал руку, Каз жалел, что при Инеж не имеет возможности сунуть в него нос. Чисто, чтобы подтвердить свои подозрения. Судя по всему, Зои просто эвакуировала все особо важные документы, уложив злополучных зайцев просто наповал. Ответственная Инеж не даст никому лезть в бумаги, а Каз, прекрасно осознавая, что происходит, обеспечит их безопасность и гарантированно доведет до места.

Конечно, если бы ему было надо, он бы десять раз обошел все этические нормы, ещё бы и плюнул сверху. Тонкость расчета Зои как раз и заключалась в том, что ему было не надо, он вообще не желал знать, что эти неугомонные там накопали.

С другой стороны, если отвлечься от тревожной атмосферы, напряжение которой сгущало воздух до состояния плотного желе, то водить Инеж по городу Казу даже нравилось. Днем было безопасно и светло, и если не забредать совсем уж в трущобы, то город вел себя дружелюбно и почти по-светски.

Он искоса разглядывал Инеж, пользуясь тем, что она преимущественно смотрела под ноги. Сегодня на ней была белая блузка — естественно, с длинными рукавами — но на этот раз кое-что выбивалось из привычного стиля: декольте, открывающее шею, ключицы и верх плечей, как у старинного платья. Это было красиво и так непривычно, что Каз постоянно возвращался взглядом к её ключицам, даже приотстал, чтобы беспрепятственно наблюдать за изгибом шеи и разглядывать контрастное сочетание кипенно-белой блузки и темного золота кожи.

Инеж обернулась в какой-то момент, Каз задумчиво оторвал взгляд от мостовой и вопросительно приподнял подбородок. Словить его, бывалого крупье, на заинтересованном взгляде не удавалось никому. Это был бы вызов его профессионализму.

К тому же, уж кому-кому, а Инеж точно не нужен был его интерес. Это ни к чему не вело. Все люди в жизни преходящи, если повезет, они пройдут мимо тебя и однажды растают как дым, не успев причинить боли, оставив лишь приятное воспоминание.

Он надеялся, что Инеж не станет привязываться ни к одному из воронов слишком сильно и, когда настанет пора расставания, им всем будет легко принять его.

Ему должно быть в особенности легко, он ведь привык уже пропускать людей мимо себя.

Площадь уже виднелась вдали, а приметная красная крыша городского управления притягивала взгляды. Одно из самых высоких зданий в городе.

Конечная цель их короткого путешествия неумолимо приближалась с каждым шагом.

Бумаги требовалось просто передать. Инеж справилась с этим до обидного быстро, Каз даже не успел пригреться на солнышке. Казалось, только прикрыл глаза на мгновение, и в следующий же миг услышал над ухом деликатное покашливание.

— Кажется, нам и впрямь пора расходиться, — резюмировала Инеж мягко. — И кому-то обратный путь лежит прямиком в кровать досыпать.

Каз с силой потер лицо ладонями и с удивлением обнаружил, что прошло не две минуты, как показалось изначально, а все двадцать. Лавочка оказалась на удивление удобной.

— Ага, я как раз примерно в это время и встаю, — хмыкнул он с досадой. — Нет, ложиться уж точно бестолку, весь день пойдет насмарку.

Инеж посмотрела пристально и неодобрительно. Каз как раз обнаружил, что в таком ракурсе снизу-вверх есть своя особенная прелесть, и с удовольствием уставился на неё в ответ, всем видом транслируя в пространство собственную серьезность.

— Может, кофе поможет? — Инеж махнула рукой на ряд кафешек на другой стороне площади. — Я бы тоже выпила на самом деле. Хотя, возможно, лучше дома...

— В таком случае, как образцовый джентльмен, я не могу не пригласить даму на чашечку кофе, — Каз немедленно поднялся на ноги и галантно сделал приглашающий жест в сторону одной из самых отдаленных кофеен.

Там тоже был хороший кофе, и что самое замечательное, не было никаких близких приятелей. Все же знакомить Антонио с Инеж без сопровождения ребят было бы на редкость не благоразумным поступком.

Инеж смотрела на его паясничество с заметным скепсисом, но лишь изящно повела плечом и согласно кивнула.

Каз пропустил её вперед и не сдержал на лице нечаянной улыбки. Он рад был задержать это мгновение ещё хоть ненадолго, провести с ней чуть больше времени. Совсем немного, совсем капельку уступить себе и своим несбыточным мечтам.

К чему было себя обманывать? Она ему нравилась во всех смыслах этого слова. На кого бы ещё он стал тратить своё время, находить все новые и новые поводы для взаимодействия и срываться с места в любое время суток по первой просьбе Зои? В конце концов, ему это в кои-то веки доставляло какое-то особенное удовольствие.

Из-под одной из пестрых вывесок неслась по площади игривая легкая мелодия какого-то вальса. Каз не удержался от искушения представить, как они могли бы скользить под неё по щербатому булыжнику. Видение было слишком красивым, чтобы так легко выбросить его из головы.

Хотелось представить Инеж в своих руках, ощутить её ладони на плечах, чувствовать её дыхание всем телом и позволить музыке вести их куда-то в собственный мир.

Мимолетная фантазия — музыка сменилась на молодежно-гнусавые рулады о любви, и Каз очнулся, не без сожаления расставаясь с придуманным образом. Зря… Стоило бы радоваться тому, что есть.

Кофе взбодрил и вернул обеими ногами на землю. Каз глянул на время и попытался определиться с планами на день. Устраивать репетиции даже себе самому не хотелось категорически, слишком уж тревожный день.

Инеж напротив неторопливо мелкими глотками пила кофе из широкой чашеобразной чашки. Толстый расписной фарфор в тонких хрупких пальцах казался несоразмерно тяжелым. Каз наблюдал, как подкрашенные губы касаются белого края и оставляют на нем практически незаметный след. Завораживающее зрелище.

Можно было бы попробовать выловить Маттиаса, или связаться с Зои через некоторое время — после того, как он проводил бы Инеж до дома. Малодушная попытка ещё немного оттянуть момент безмятежности.

Отдаленные глухие удары заставили Каза встревоженно вскинуть голову, и в следующий момент посуда на столе пошла дрожью. Секунда, и тревожно загудели окна и мебель.

— На улицу! — рявкнул Каз. — Быстро!

Он схватил рюкзак и рывком выдернул замешкавшуюся Инеж из-за столика, подтолкнул в спину. Кафе они покинули одними из первых.

Второй толчок был ещё мощнее, Каз слышал, как осыпаются на пол предметы за спиной, и тянул Инеж за собой на открытое пространство. Отдельные возгласы, детские крики, грохот рушащихся пластиковых перегородок, какой-то странный отдаленный стрекот — в ушах все сливалось в один неразделимый шум. Кто-то, протискиваясь мимо, больно толкнул его в плечо.

Каз оглянулся. Здесь, на площади было безопаснее всего: ни проводов, ни жилых построек. Люди бежали сюда, скапливались плотной толпой, жались друг к другу. Каз чувствовал, как что-то сжимается вокруг него, мешая дышать. Он до боли закусил щеку, не давая себе провалиться в приступ паники.

Инеж рядом рвано охнула, когда земля под ногами вновь заходила ходуном.

— Это…

— Землетрясение, — ответил он коротко. — Это оно. Спокойно, скорее всего, ещё пара толчков, и оно утихнет.

И вопрос, что ещё после этих толчков останется. Этого он не сказал, но мысли метались бешеным смерчем. Кого из ребят застало врасплох? Кто успел укрыться? Что там, в горах?

Бледный Антонио, окруженный стайкой детей, помогал идти какой-то пожилой сеньоре. Они с Казом обменялись понимающими взглядами. Пожарная сирена, включившись в каком-то здании, резала уши беспрестанным душераздирающим воем.

Усадив сеньору на бордюр клумбы, Антонио протолкался к Казу.

— Давненько такого не было, а?

— Весьма, — Каз хватанул ртом воздух. — Никаких предупреждений не было ведь?

Антонио молча покачал головой.

Земля вздрогнула ещё раз всем своим могучим телом, несколько домов пошли трещинами и с грохотом обрушились непрочные вывески. Собор тревожно качал шпилем, точно медленно переваливающийся из стороны в сторону маятник.

Что-то склизкое, влажное схватило Каза за запястье, жарко облепило ногу. Он вздрогнул, дернулся и в ужасе оглянулся. Маленькая девочка — возможно, дочка Антонио — вцепилась в его руку ещё крепче, пытаясь спрятаться за его ногами, как за деревом.

— Нет! — Каз застряс головой, чувствуя, как в глазах пляшут черные мушки. — Отойди! Пожалуйста, отойди!..

Она не понимала, он попытался вырвать руку, но девочка не понимала, только смотрела пронзительно, неотрывно, и из глаз её катились крупные редкие слезы. Каз застыл, боясь, что, если дернется ещё раз, то следующим движением просто отшвырнет её от себя, не соизмеряя силы. Он стоял, стараясь не шевелиться, цепляясь сознанием за реальность, а по рукам его вновь текла зловонная жижа, полная трупного яда, и змеи обвивали ноги, утягивая куда-то под землю.

Мир вокруг содрогался, грохотал, а Каз продолжал медленно умирать, не находя выхода и проваливаясь все глубже.

— Забери её, Антонио! — сквозь зубы выдохнул он, собрав остатки здравого смысла. — Забери…

Святые будто бы вняли его мысленным мольбам: оковы на руках разжались, и чья-то добрая сила освободила его запястье. Каз смог выдохнуть и медленно открыл глаза.

Инеж бережно обнимала цепляющуюся за неё девочку и вытирала ей слёзы, что-то мягко говорила, будто утешала, и лицо её казалось таким же добрым и одухотворенным, как у святой Алины.

Каз опустился на колени, уперся в них ладонями и несколько раз коротко вдохнул и выдохнул, пытаясь нормализовать дыхание. Душу переполняло небывалое презрение к себе. Слабак! Оранжерейный цветочек благополучного города, не приспособленный выживать.

Все вокруг постепенно начинало успокаиваться. Толчков не было уже несколько минут, и начинала возвращаться надежда, что на этом все и закончится.

После этаких фортелей природы площадь выглядела донельзя живописно: дома не обрушились, но все вокруг было засыпано мусором, штукатуркой и пластиковыми разноцветными обломками. Люди негромко встревоженно переговаривались, но вели себя спокойно — первый приступ паники уже схлынул.

Из собора осторожно выглядывали священники. Пара каменных украшений-барельефов все-таки не выдержали, и широкие ступени перед дверями были усыпаны каменными осколками. Падре Иоганн осторожно пробирался между ними, за ним следовали и другие. Каз заметил даже падре Апрата. Он стоял в дверях, хмурился, когда обводил глазами площадь, задерживаясь взглядом на отдельных местах, и негромко отдавал приказы младшим по сану.

В моменты, подобные этим, церковь всегда приходила на помощь.

Телефон в кармане разразился настойчивыми трелями. Джаспер на фото абонента беззаботно и радостно улыбался, а вот голос его оказался переполнен совсем противоположными эмоциями:

— Каз! Каз, ты где? Говорят, город тряхнуло будь здоров! Ты в порядке?

— Нормально, — коротко отозвался Каз в трубку. — Что у вас? Кто из ребят отозвался?

— Ну, у нас с Уаем только люстры качнулись, — Джаспер озабоченно прищелкнул языком. — Девочки уже отписались, что они в порядке. Я не понимаю, что в горах!..

— Маттиас не онлайн? — уточнил Каз и, услышав закономерный ответ, скомандовал. — Дозванивайся до супругов Рамирес, заодно узнай, нужна деревне помощь или все в норме!

Джаспер согласно угукнул в трубку и сбросил звонок. В следующую минуту за телефон схватилась уже Инеж — ей одновременно звонили Уайлен, Нина и мать.

Каз мрачно испепелил взглядом аватарку Маттиаса и ткнул в ещё одного абонента. Зои откликнулась не сразу, только на пятый зуммер, и измученно выдохнула в трубку:

— Каз? Ты? Я в норме, да. Давай потом, а? Нас тут немножко обстреляли, да еще и протрясло как пиньяту! Сейчас будем разбираться. Все, адьос!

Каз затейливо выматерился себе под нос, и огляделся, лихорадочно пытаясь понять, что делать в первую очередь. Где-то вдалеке уже раздавались сирены скорой помощи.

Падре Иоганн вынырнул откуда-то сбоку и махнул Казу рукой, подзывая к себе.

— Не пострадал? — он окинул Каза беглым взглядом. — Хорошо, тогда слушай. Только что позвонили: в горах кошмар, несколько деревень разрушено. Есть раненые. Велика вероятность схождения селя.

— Дьявол! — выдохнул Каз. — Простите, отче.

Падре успокаивающе поднял руку.

— Туда уже выехали. Всех, кого найдут, привезут сюда. Раненых много, медиков не хватит. Сейчас начнется коллапс. Понимаешь, к чему я веду?

— Я… да…

— Собирай ребят, — коротко приказал падре. — Каждый медик на счету. Нам нужен каждый! Вы все имеете начальное образование санитаров, хотя бы уколы и перевязки возьмете на себя.

— Хорошо, — Каз кивнул. — Сколько нужно?

— Все, — отрезал падре Иоганн. — Собирайтесь, вороны! Вы нужны дома.

— Будет сделано.

— Сбор в холле больницы, готовность два часа.

Падре ускользнул дальше в толпу, а Каз бессильно взглянул на равнодушный мессенджер. Ещё один вызов повис без ответа. Каз сбросил звонок и спешно отправил несколько сообщений Джасперу.

Каждый из них, не без подачи того же падре Иоганна, в свое время прошел медицинские курсы. Дети медиков, они и без того понимали в этом больше других. В условиях катастрофической нехватки персонала каждый человек был на счету, даже тот, кто хотя бы что-то слышал про жгут и инъекции.

Они умели все это, пусть ни один не пошел по родительским стопам, но каждый прошел обязательную, противную и неприятную, муштру, которая впоследствии не раз спасала им жизни.

И когда случалось нечто непредвиденное, вот как сейчас, дети медиков выходили на подхват профессиональным врачам и трудились с ними наравне. Так уж повелось ещё с далеких дней их отрочества.

Инеж наконец разобралась со всеми звонящими. Каз обернулся к ней. Говорить они начали одновременно:

— Ты уже слышала…

— Там в участке…

— Если Зои смогла взять трубку, то стрелять по ним явно перестали, — произнес Каз успокаивающе. — Хочешь пойдем туда?

Инеж отчаянно закивала, и он впервые различил на её лице испуг и потрясение. Каз дернул уголком рта. Да уж, его спокойная страна в кои-то решила показать скрытый темперамент и лихое буйство своей дикарской натуры.

* * *

Участок выглядел, как будто стал жертвой всех всадников апокалипсиса одновременно. Поваленные деревья основательно порушили инфраструктуру, и теперь отовсюду смертельными змеями свисали оборванные провода. Все было засыпано ветками и пальмовыми листьями. Каз, пользуясь преимуществом кроссовок, шел первым и старался хоть как-то расчищать путь, чтобы Инеж в своих босоножках не пропорола ногу раньше времени.

Само здание участка приобрело непревзойденно запоминающийся вид. Белые стены оказались сплошь изрешечены пулями, стекла выбиты, козырек над крыльцом обвалился, а одно из деревьев упало прямо на крышу и проломило её. Милым белым лавочкам тоже досталось автоматных очередей, а одну так и вовсе разнесло в щепки. Судя по всему, гранатой.

Досталось и полицейским. Запыленные Зои и Николас в изорванных кителях тащили на себе сержанта Хуареса. Инеж ахнула и бросилась к ним. Каз медленнее, но все же последовал за ней.

— Ему шкафом ногу зажало, когда землетрясение началось, — пояснила Зои и помогла Хуаресу сесть, тот коротко матюгнулся от боли. — Каз, помоги его до машины дотащить, а?.. А, ты же не можешь. Я забыла. Извини.

— Поправочка: машины у нас больше нет, — мрачно сообщил капитан Ланца, успевший вернуться от полицейской парковки. — Остался только металлолом, зато художественно изрисованный дырочками.

— Сейчас парни приедут, — коротко отозвался Каз. — Джаспер уже в пути. Десять минут, и будет тут. Он как, продержится? Обезболивающее нужно?

— Ты как? — Зои покосилась на Хуареса.

Тот скривился, но помотал головой и кивнул на капитана.

— Ему! Плечо по касательной задело. Хорош храбриться, Нико! Свалишься — Назале в одиночку все разгребать придется!

Капитан Ланца обвиняюще покосился на собственный рукав, на поверку изрядно пропитавшийся кровью и неохотно кивнул.

— Перевязать найдется чем?

Каз привычным жестом извлек из рюкзака шприц, а, покопавшись подольше, вытащил и пачку медицинских салфеток. Зои и Инеж помогли капитану стащить китель, и Зои занялась перевязкой.

Каз присел на остаток лавочки и посмотрел на капитана чуть теплее обычного. Столичный капитанишка, возможно, был не таким уж гнилым, как казалось ранее. По крайней мере, Зои рядом с ним выжила.

— Вам здесь досталось, я смотрю, — заметил он нейтрально. — Что случилось?

— Машина подъехала, дали несколько очередей, закинули пару гранат. Мы укрылись за несущей стеной, но вот землетрясение было совсем уже не по плану, — капитан Ланца издал слабый смешок. — С другой стороны, если бы не оно, они бы не смылись так быстро. Возможно, это было божье провидение. Ребята были настроены предельно серьезно.

И зачем же вы всеми силами на эту серьезность нарывались? Казу очень хотелось задать этот риторический вопрос, но он промолчал и лишь подал Инеж ещё одну салфетку.

Жизнь стремительно теряла свою стабильность. Не то чтобы Каз находил в этом нечто удивительное, однако туманность будущего уже начинала напрягать.

Кто-то приближался к ним, пробираясь через обвалившиеся с деревьев ветки.

Каз вскинул голову как раз вовремя, чтобы заметить краткий миг неподдельного удивления, когда его новый знакомый Мал Оретиос увидел его в окружении потрепанных жизнью полицейских.