С севера с любовью (джен)

В День дурака, на рассвете, будто это просто первоапрельская шутка, сквозь дементорский патруль беспрепятственно вышли фигуры в тёмных мантиях и масках. Сомнений в их намерениях не осталось после того, как они демонстративно разнесли поле для квиддича. Ропот на затворничество в замке тоже прекратился — даже до самых оголтелых спортсменов дошло, что было бы, не отмени директор в марте все занятия на улице.

В Хогвартсе началась эвакуация. Младшекурсников отправляли по домам через каминную сеть поголовно всех, старшие курсы — избирательно, кого удалось принудить. Остальные настраивались защищать школу до последней капли терпения Минервы МакГонагалл.

Боевые маги появились оперативно — в белых мантиях, и вся земля вокруг замка вплоть до гор и леса покрылась белым снегом. Нападающих стало видно как на ладони, а авроры получили преимущество скрытности. И начали операцию по отлову бешеных ПСов — три недели Алиса и Френк Лонгботтом, поселившиеся в Хогсмиде под чужими личинами, планировали тактику захвата.

Адепты-мракоборцы присоединились к ним на боевую практику.

— Если выживем, зачтёте экзамен автоматом? — покидая защитный купол замка, стала клянчить Тонкс.

Грюм усмехнулся:

— Сначала выживи, а там поглядим.

Чернота принялась отвоёвывать своё, расползаясь вместе с акромантулами и разлетаясь клоками мрака на дементорских балахонах. Здесь-то и пригодились старшекурсники, освоившие заклинание патронуса: под командованием профессора Люпина выпустили своих сияющих зверей в помощь аврорам. В кои-то веки элективный курс по магозоологии давал навыки, настолько применимые к жизни!

В сердце замка началась операция "Смерть Гарри Поттера". Северус Снейп подозвал Невилла Лонгботтома и вручил ему несколько склянок и записку.

Со стороны гор показались великаны. Алиса сидела на скале у самой кромки защитного купола — готовилась топить тяжёлую бронетехнику, ведь с тыла к замку не подобраться иначе чем через воду.

На лодочную пристань Хогсмида вышел высокородный Мальсибер. На его пути стали приветственно прорастать из-под земли ледяные грибы — сувениры из общего прошлого. Благородный лорд сморчки и трюфели не оценил и по-барски щедро вызвал Адское пламя.

Это было предсказуемо, но обернулось неожиданно плохо: огонь стал пожирать и лёд, и воду, оставляя за собой только запёкшийся песок. Сам Пожиратель неспешно шёл за стеной сверхвысокотемпературной плазмы по стеклоподобному выжженному дну. Будто лёд — но неподвластный Алисе. Вот как они решили провести великанов! Но тогда Подводному городу грозила судьба похуже Атлантиды. Нужно было спасать раритетного кальмара и несколько тысяч озёрных жителей от участи Содома и Гоморры!

Алиса две недели готовилась к худшему. Вся одежда была пропитана защитными чарами, под белой асбестовой мантией — бронежилет (снова спасибо Выручай-комнате!), на голове — мотошлем (всяко лучше вуали и рыцарского шлема, а других средств защиты лица она придумать не смогла). В кармане — жабросли на случай, если придётся спасаться в воде. В рукаве — перо диринара для экстренной эвакуации в безопасность. Кот-патронус невидимо мурчит над ухом. Метла в руках аж подпрыгивает от нетерпения. И в конце концов, её прапрапрабабушка с горя заморозила целый город, так что и она справится! Но всё равно, покидая защитный купол Хогвартса, Алиса глубоко вдохнула.

До края озера по прямой было минут сорок пешком, а на метле — минуты три. Спешившись за сотню метров от стены огня, Алиса выпустила на волю долго сдерживаемую стужу. Адское пламя замедлилось, но не остановилось. Пламя было сильнее.

Алиса сжала зубы. План Б: нужны дементоры с их побочным эффектом заморозки!

И она отпустила патронуса — не впустую, конечно, а с сообщением Кикимеру. Зажала в руке перо диринара, чтобы в нужный момент перенестись в безопасное место, и продолжила унимать неуёмный источник энергии. Лёд всё равно таял.

— Кикимер не сможет прорваться через дементоров, хозяин... — на лице Кикимера отразилось явное затруднение при виде Гермионы, привязанной к сосне, и нависшего над ней Сириуса Блэка.

Лже-Гермиона предостерегающе помотала головой, чтобы домовик вёл себя естественно.

— В чём дело? — рыкнул Сириус.

— Дружественное создание просит Кикимера перенести его на пристань, — начал он рассказывать не то хозяину, не то пленнице. — Но Кикимер не может добраться до него, не нарушив третий запрет. Кикимер должен заботиться о своей безопасности, чтобы беречь Гарри Поттера...

— Какое создание?

— Друг Гарри Поттера, целитель Алиса, — витиевато ответил домовик.

— Где она?!

Кикимер указал пальцем на Чёрное озеро. Казалось, там началось извержение вулкана: красное зарево, дым столбом, и рваные балахоны дементоров пеплом клубятся над жерлом.

— Отправь меня к ней!

— Кикимер не может... — начал занудно гундеть эльф.

— Бестолковая хрень! — закатил глаза Сириус, сам уже проклиная тот день, когда он приказал домовику зазубрить эти три запрета. — Тогда стереги эту!

Он ткнул пальцем в самозванку, которую с таким трудом выслеживал три недели в Хогсмиде и полчаса ловил по заснеженному лесу, и крутанулся, чтобы трансгрессировать в самое жерло вулкана, но ничего не произошло.

— Зачаровано, — заботливым тоном подсказала лже-Гермиона, отчего её захотелось придушить. — От всего, даже от трансгрессии. К берегу аппарируй, а там пешком.

Хрена с два он будет слушать заведомого врага!

— Кикимер, перенеси меня так близко к ней, как сможешь, — приказал Сириус.

Эльф щёлкнул пальцами, и Блэка осенило, как исчезла лже-Гермиона из кухни Хогвартса. Это был не спрятанный Маховик времени и тонкий расчёт, это кто-то из домовых эльфов ей помог!

Мысленно распрощавшись с добычей и смирившись, что придется ловить её ещё раз, Сириус материализовался примерно на середине озера. Приземлился жёстко, но ушибся не сильно, а то бы надрал потом уши Кикимеру без разговоров. Махнул палочкой — без толку, магия на лёд действительно не работала. Сириус чертыхнулся и чуть не поскользнулся. Вызвал патронуса и отправил его разгонять чёрную тучу дементоров, а сам в облике пса побежал следом, но тут же провалился в пухлый снег с головой. Пришлось снова оборачиваться человеком и откапываться ручным вихрем, а потом выбираться из ледяной коробки со стенками выше человеческого роста с помощью Асцендио. Метко приземлившись на твёрдую поверхность, Сириус всмотрелся в чередование ледяных и снежных участков и согрел Алисины уши ядрёными словами, оценив масштабы подснежного лабиринта. Спохватился и вызвал нового патронуса, а чтобы не сбивать концентрацию клокотавшим внутри раздражением, снова обернулся псом.

Благородный лорд Мальсибер-младший предвкушал момент торжества. Он выжжет эту заразу раз и навсегда! Он не заметил, как на лодочной станции материализовались лже-Гермиона и Кикимер, и тем более не смог бы среагировать, когда одна из лодок по щелчку исчезла с пристани и приземлилась ему на голову. Пламя перестало подпитываться ненавистью хозяина, но неуправляемый остаток всё равно не остановился.

"Ты победишь", — звучал жуткий голос в голове. — "Я помогу. Позволь".

План Б оказался ещё провальнее.

"Ты спасёшь всех. Позволь себе стать сильнее".

Поцелуй дементора больше не пугал: появилась альтернатива пострашнее.

"Они погибнут из-за твоей трусости".

Вся надежда была на план В. Алиса совсем бросила снежную волшбу и сосредоточенно отстреливалась от дементоров лучами патронуса, стараясь не подпускать к себе, но и не отгонять слишком далеко от огня. Только бы не пропустить момент! И тогда доведётся воочию узреть, как решается старая загадка когтевранской двери: кто победит — дементор или Адское пламя? Какая из двух чёрных дыр окажется сильнее?

Замечтавшись о монументальной магозоологической монографии, Алиса момент пропустила.

Дементор коснулся её плеча.

Мир померк.

Она не справилась.

Она проиграла.

Это конец.

Палочка безвольно выпала из рук. Перо беспомощно приземлилось у ног.

Безнадёжность поглотила её.

Глаза остекленели.

Огонь дышал в спину, и последний высверк сознательной мысли напомнил, что смерть — это не самое страшное. Прости, гигантский кальмар, будущий шашлык. Тебя жальче всех.

Лёд исчез весь разом, и гигантский аквариум превратился обратно в озеро.

Полыхнуло.

Сириус провалился в воду с головой и замолотил лапами, пытаясь вынырнуть, но масса воды играючи бултыхала его в своих глубинах, как проглоченный леденец. Довольно быстро лапы начало сводить, а потом возникла неприятная щекотка. Будто щупальца гигантского кальмара. Кальмара, оголодавшего за две недели заточения в ледяном аквариуме — студенты же лишились возможности подкармливать его тостами...

Алиса топором шла ко дну. Намокшая одежда тянула вниз, жилет утяжелял и без того безвольное тело, в шлеме остался крохотный запас воздуха, и нужно было всплывать, но как? Крутануться для аппарации не выходило — слишком тормозила вода. Алиса нащупала шнурок на запястье и притянула палочку. Чтобы применить Асцендио, нужно знать, где верх, но на большой глубине как в космосе — нет верха и низа. В космосе ориентируются по звёздам, а здесь хоть патронус-пёс и изображает созвездие Большого Пса, но слишком радостно носится вокруг — высчитать по нему направление не выходит.

"Акцио перо!"

Скорость магии в воде гораздо медленнее, чем на воздухе, но перо всё же достигло её быстрее, чем она — дна, и на том спасибо. Алиса смяла перо диринара в руке, и портал выбросил её на берег рядом с Кикимером и Гермионой.

— Это не Гермиона! — это было первое, что Сириус сделал после того, как гигантский кальмар услужливо вынес его на берег (ладно, он ещё благодарно гавкнул, отряхнулся и перевоплотился в человека — сухого, одетого: хорошо быть анимагом!).

— Сириус! — Алиса (тоже сухая) обернулась и радостно подбежала к нему, невежливо бросив разговор о монографии на полуслове.

Сириус прижал её к себе и чуть отвернул, чтобы полуоборотом закрывать девушку от потенциального врага — и чтобы не загораживала прицел.

— Эй, стой! — заклинание взрыхлило песок в том месте, где мгновение назад была не-Гермиона, и Алиса повисла у него на руке. — Он не с Пожирателями больше!

— Да ну? — он попытался стряхнуть её, но она вцепилась ему в руку и не давала прицелиться. Сириус заподозрил, что она действует под Империо. — Он сам тебе сказал?

— Он Мальсибера вырубил! И Барти выследил! Поступки сами за себя говорят! — Алиса обманулась его покорной заминкой и не заметила, как его левая рука нырнула за пояс за второй палочкой.

— И я должен доверять перебежчику, — насмешливо поднял бровь Сириус, выстреливая с левой руки. Но луч ушёл в пустоту — враг в облике Гермионы со щелчком растаял в воздухе (как показалось Сириусу, с горечью во взгляде).

Сириус в ту же секунду аппарировал тоже — в рандомную точку леса, а потом ещё и ещё, чтобы оказаться в безопасном неотслеживаемом месте. И чтобы на время обезвредить Алису, если она действует не по своей воле — выбитый из лёгких воздух даст ему преимущество во времени, чтобы снять Империо. И пользоваться её слабостью ему совсем не стыдно!

Через несколько мгновений она шумно задышала и села на траву.

— Да забудьте вы уже свою детскую ссору! — с досадой сморщилась она, обнимая себя за плечи.

— А ты будто точно знаешь, о ком говоришь! — усмехнулся Сириус, убрав обе палочки и садясь рядом, довольный, что может снова ей доверять.

— Львиное Сердце — несложная загадка для астронома... — будто извиняясь, ответила Алиса, и Сириус порадовался, что она не видит сейчас его лица. Он не любил чувствовать себя глупо — и особенно не любил чувствовать себя глупее, чем о нём думают. Он изучил всех Ричардов Хогвартса и докопался до привидения Ричарда Галкрада, который клеился к его дальней прабабке Апполонии. Эта курица сначала отшила парня, а потом ещё и обвинила в его смерти свою конкурентку — Анну Фисбе с Когтеврана. Но это было лет сто назад. Может, у них были дети? Неизвестные наследники дома Блэков? И поэтому Кикимер слушается этого...

— ...главная звезда в созвездии Льва.

Сириус оторопел. Но он же... умер? Вкус давно похороненного имени неожиданно громко тренькнул в сердце.

— Помнишь, кстати, как ты ругался на Хвоста, когда он называл вешалкой ваше титульное гриффиндорское созвездие? — Алиса улыбнулась и стала теребить дырку у него на коленке — как в старые добрые времена. Теперь уже Сириус стал неподвижен, будто это у него выбили весь воздух из лёгких.

— Только я не могла понять, как это возможно, — продолжила она. — И пока Рудольф разбирал дело Алисы-Беллатрисы, я его спросила в лоб. Его Кикимер в пещеру притащил, представляешь? Регулус после вашей ссоры сильно с ним сдружился. И Рудольф успел его вытащить! А чтобы изумрудное зелье его не убило, напитком живой смерти напоил, и так в искусственной коме твой брат и пролежал — тринадцать лет овощем! И знаешь, где? В Азкабане! Представляешь?! А после Нового года Рудольф его вывез, когда за мной возвращался. Чтобы не с пустыми руками улетать, а то возникли бы вопросы. В больницу под шумок устроил. И наши его вылечили! Воистину чудо.

Алиса просительно заглянула ему в глаза.

— Сириус, дай брату шанс! Пожалуйста!

— Только ради тебя, — со вздохом уступил он, в душе отчаянно желая, чтобы шанс увидеться с братом и всё исправить выпал ему поскорее, и требовательно добавил:

— Если больше не будешь лезть под Адское пламя.

— Оказывается, не такая уж я и сильная, — как будто с радостью ответила она, хотя что радостного в собственной слабости? — Я не так опасна, как боялась.

Он прижал её к себе:

— Значит, тебя теперь можно целовать?

Алиса фыркнула:

— А ты правда все эти годы верил в древнее северное проклятье?

Немая пауза переросла в неверящее:

— Да ладно... Серьёзно?

— Сириоусно.

Сириус прикрыл глаза, осознавая масштаб шалости, а потом усмехнулся сам себе, но для подстраховки всё-таки пробормотал заготовленное северное заклинание:

— И сэрцэ внофь гарит и любит аттаво што нилюбить ано ниможыт...

* * *

К вечеру авроры заподозрили неладное. Нападающие будто не нападали, а... тянули время, отвлекали внимание. Без дементоров перевес был на стороне мракоборцев, так что те пару раз даже остановились у тушек мёртвых акромантулов, чтобы нацедить дорогущего яда — премию за опасную работу. Великаны занимались рукопашной борьбой с подводными жителями, но до штурма замка на скале дело никак не доходило.

К закату авроры привели в Хогвартс потерянно бродившую по лесу Сивиллу Трелони с начисто стёртой памятью. Хорошо хоть живую!

Тогда же в замке хватились Гарри Поттера.

— Где он, Снейп?! — Сириус на одном дыхании осилил узкую винтовую лестницу Северной башни, чтобы добраться до кабинета прорицаний. Зельевар, отпаивавший пострадавшую коллегу умиротворяющим бальзамом, закатил глаза.

— Ты не входишь в круг лиц, которым положено это знать, Блэк, — пренебрежительно ответил он, не глядя на запыхавшегося гриффиндорца.

— А кто входит? — мигом осклабился Сириус. В башне было пыльно — почти месяц никто здесь не появлялся! Хотя нет, кто-то был — и нарисовал пальцем на пыльных шарах для прорицаний потешные рожицы.

— Ты не входишь в круг лиц, которым положено это знать, — с издевательской размеренностью повторил Северус.

Сириус начал закипать, хоть и обещал Гарри в конце первого курса сдерживать себя по отношению к человеку, который несколько раз за год спас тому жизнь:

— Слушай, Снейп, Гарри — мой...

— Кто? — с неожиданной холодной яростью прервал его зельевар. — Сын?

— Крестник, — не дрогнул Сириус. — И сын моего лучшего друга.

— Который умер из-за тебя, — бросил обвинение Северус.

— А ты и рад, — бросил в ответ Сириус.

— Был бы рад, не забери он Лили, — внезапно осипнув, ответил Северус. Одно даже воспоминание о ней до сих пор утихомиривало их конфликты — удивительное свойство!

— Гарри — единственное, что от них осталось, — примиряюще начал Сириус.

— Неудивительно, что тебе не доверили участвовать в его судьбе! — ядовито отозвался Северус.

— Я уже однажды счёл себя недостойным и не стал хранителем Фиделиуса, — с пересохшим горлом выговорил Сириус. — И к чему это привело...

— Да лучше бы ты умер тогда! — со спокойной ненавистью произнёс Северус.

— Да! Лучше бы я умер! — дурным голосом заорал Сириус. — Я, а не они! Я тринадцать лет живу в аду...

— Да что ты знаешь об аде! — чуть не рассмеялся Северус. — Знатный богач, любимчик, звезда факультета. Твои невзгоды действительно очень велики!

Он всмотрелся в своего старого школьного недруга.

— Знаешь, мне не будет жаль тебя, даже когда ты узнаешь, каково это — терять главного человека в жизни.

— А ну объяснись! — наставил на него палочку Сириус.

— А вот догадайся, — Северус вызывающе подался вперёд, держа свою палочку наготове.

— Северус всегда был верен нам, — вкрадчиво вмешалась в разговор Сивилла Трелони, вставая с кушетки и ощутимо пошатываясь под действием бальзама. — Нет оснований сомневаться в этом.

Драться перед дамой, к тому же убогой, — последнее дело, и мужчины одарили друг друга жгучими взглядами и отпрянули. Трелони взяла Сириуса за руку и всмотрелась в линии ладони.

— Если нужно, я могу заглянуть в глубины пространства, — она потянула его к ближайшему столику с хрустальным шаром и полой драной юбки стёрла дурашливую мордашку вместе с пылью. Положила руку Сириуса на шар — и он вдруг слабо засветился.

— Я вижу галерею шаров, стеллажи, ряды, бесконечные, безграничные, белое марево в черноте стен... — глубоким месмеризирующим голосом завела волынку прорицательница, накрывая руку Сириуса своими ладошками и усаживаясь рядом.

Сириус заподозрил, что она говорит про Отдел тайн, куда Волдеморт уже несколько раз пытался заманить Гарри — добыть пророчество. Нужно срочно туда! Но ладошки провидицы крепко прижимали его руку к шару.

— Вижу две чёрные фигуры, двух мальчиков в чёрном. У одного — шрам на лбу в виде молнии, у другого — чёрная остроконечная шляпа на голове, — продолжала пра-пра-правнучка вещей Кассандры. — В их глазах отражаются ряды шаров — как в зеркалах. Зеркала скрывают глаза, скрывают мысли...

Зеркальные очки, понял Сириус. Зеркальные очки были действенным барьером против окклюменции. Молодцы! Сам он ничего в шаре не видел — только клубы дыма, поэтому приходилось слушать.

— Я не могу увидеть сквозь эти зеркала, но я вижу отражение, — она наклонилась к шару, вглядываясь. Сириус по прежнему видел только белую муть и отражение Сивиллы Трелони. — Я вижу глаза — изумрудные, змеиные. Я слышу шипение! Мальчик со шрамом протягивает хрустальный шар: "Мы, рождённые на исходе седьмого месяца, от людей, трижды бросавших тебе вызов, пришли свершить пророчество!"

Сириус чуть не выругался и снова дёрнулся, но рука будто прилипла к шару, который засиял ещё пуще прежнего.

— Всё заливает свет. Слепит глаза, проникает через веки. Слишком много света, в шарах свет, даже чёрным стенам не съесть столько света, они выцветают...

Это было похоже на световое шоу, которое они устроили на последнем квиддичном турнире с Когтевраном. Люмос Солем Максима, усиленное Магикусом Экстремумом и дополненное светоотражающими поверхностями, давало ошеломляющий эффект! Парни хорошо подготовились!

— Удар! — Трелони дрогнула и выгнулась, но рук не отняла. — Шары разлетаются, и теперь идет дождь из света, и каждая стеклянная капля несёт ещё больше бликов. Свет выжигает всё и оставляет сияющую пустоту в голове, как чистый лист, как новую страницу в жизни...

Неужели они применили заклинание забвения под прикрытием светового щита? Изобретательно! Интересно, это прошлое или будущее?

— Люди в чёрном довольно ударяют в ладоши. Прозрачные узы сковывают чёрную фигуру, волшебная палочка лежит на полу... Они победили.

Трелони засмеялась — невпопад, истово, от души, до кашля, а потом её голос изменился — раздвоился и загремел на всю башню:

— Блестяще для школьников, но бесполезно против того, кто повелевает материей! Авада Кедавра!

В башне полопались окна, всё внутреннее убранство раскидало по стенам и разломало в щепки, тела двух давних школьных недругов одинаково безжизненно лежали на полу.

В центре башни осталась только Трелони, снова потерявшая свои очки, и её глаза нескрываемо горели зеленью. Кому нужно пророчество, когда можно заполучить пророчицу! Теперь будущее — в его руках.

Волдеморт в теле Трелони поднял руку с палочкой:

— Морсмордре!

И над башней засиял череп со змеёй.

Он вовремя узнал, что отродье Поттеров — его негаданный крестраж: Барти не зря три месяца лицедеил в Хогвартсе.

Он ждал, когда многоумный Альбус пошлёт мальчишку на смерть: магия жертвы снова сохранила бы ему жизнь, а крестраж был бы уничтожен создателем. Но он заманил свой крестраж в Отдел тайн вовсе не ради хрустального шара, ведь память и тело провидицы давно открыли ему всё, что он хотел знать. Нет, он заманил свой крестраж в Отдел тайн, чтобы даровать тому вечную жизнь — Северус сварил для этого превосходный напиток живой смерти. Так мальчишка и пролежит века под охраной дементоров, среди уймы таких же безликих марионеток Министерства магии — нашлось в памяти Берты и такое. Оборотное зелье помогло Беллатрисе упрятать мальчишку в Азкабан ещё до заката. Убедившись в этом, "Трелони" счастливым образом была найдена и возвращена в Хогвартс.

А Распределяющая Шляпа — о Салазар, какой щедрый подарок! Второй мальчишка, вероятно, надеялся вынуть меч Гриффиндора — да, вызнал Барти и об этом. Но после глупой смерти глупого гриффиндорца меч вынула Мери — ведь гриффиндорцы бывшими не бывают! Правда, проклятый меч таял каждый раз, когда она выпускала его из рук, поэтому жертву для крестража пришлось поискать в коридорах Министерства магии, а не использовать верную Мери, заодно убрав лишнего свидетеля. Зато очередной крестраж стал сильнее прежних: пропитанный ядом василиска, он занял почётное место в домашней сокровищнице Люциуса — банкам и гоблинам после утерянной чаши Пенелопы Пуффендуй Волдеморт не доверял.

Метка торжествующе реяла над башней прорицаний. Атака на защитный купол замка пошла по-настоящему. Оставалось открыть камин и впустить Пожирателей, и Хогвартс со всей его колдовской мощью, проклятыми хранилищами и гоблинскими вместилищами древней магии будет в его власти! Но Альбус — заклятый Альбус — пришёл попрощаться с жизнью без свидетелей. Как не уважить старика!

— Бессмертный против умирающего, — довольно взглянула "Трелони" на почерневшую руку с кольцом Марволо Мракса. Фамильное кольцо сослужило хорошую службу, обменяв часть заключённой в себе души на жизнь старого волшебника!

— Я не боюсь смерти, Том, — со спокойной мудростью ответил Альбус и достал бузинную палочку.

Тёмный Лорд атаковал первым, одновременно вводя в транс захваченное сознание прорицательницы. Видения будущего замельтешили перед мысленным взором — но директора в них не было. Исчез он и из виду — сбросил свою мантию и накинул капюшон нижней мантии-невидимки. Проклятье!

Обрывочные видения подсказывали, откуда придёт опасность, а тела двух волшебников, дорогих сентиментальному сердцу директора, служили отличным щитом. Затруднения старик испытывал и с телом провидицы — единственное оправдание покойной Берты, которая вместо крови врага, отнятой силой, принесла добровольно отданную кровь и загубила зелье рудиментарного тела. Пришлось ютиться в теле змеи, пока Барти не привёл поддатливую гадалку.

Её палочка из орешника с волосом единорога артачилась на тёмную магию, но хозяйской руки всё же слушалась и выдавала атакующие заклятия площадного действия и удушающие туманы. Бузинная палочка только и успевала оберегать хозяина и два бездыханных тела на полу то от огня, то от самонаводящихся плазменных шаров. Волдеморт знал, что победит, он места живого не оставил в Башне прорицаний: он по щепкам разобрал всю мебель и прошил пространство мириадами деревянных игл, он в стеклянную муку перебил хрустальные шары и заполнил воздух смертоносными осколками, так что и самому стало больно дышать, он каждую ниточку превратил в удавку, а прожигающие капли расплавленной металлической утвари светящимся дождём лились с потолка. Он не прерывался ни на секунду, безостановочно неся разрушение, он упивался хаосом, инициируя всё новые и новые уничтожающие метаморфозы материи, и на пике этого танца смерти его настигло видение.

Беллатриса в Азкабане.

Отродье Поттеров возвращается в Хогвартс.

Люциус отдаёт Распределяющую Шляпу Дамблдору.

МакГонагалл достаёт меч, и дементор высасывает из него часть тёмной души.

В Британии мир.

Мери МакДональд преподаёт в Хогвартсе зельеварение, а Северус — Защиту от темных искусств.

На мгновение Тёмный Лорд замер в оцепенении, всего на мгновение — и был развоплощён невидимым заклинанием Эванеско.

Дух его, привязанный крестражами к этому миру, ринулся на поиски нового тела — выбор стараниями директора был рядом. Но вселиться в Северуса не получилось — сознание оказалось наглухо закрыто. Тогда он нырнул в тело Блэка — но не смог им управлять и бестолково бился в конвульсиях: гриффиндорец обладал недюжинной силой воли и готов был сопротивляться до смерти. С яростным воплем, от которого содрогнулись каменные стены истерзанной башни, он вылетел из тела ненавистного врага — и вновь попал под заклинание развоплощения. Снова не умер, но был ослаблен до такой степени, что едва мыслил себя цельным существом — так, клочок тёмной материи, размазанный по большому каменному колодцу Башни прорицаний. Впереди снова были годы концентрации, пока количество не перерастёт в качество.

Впрочем, этих годов ему не дали.

Люциус Малфой действительно вернул Распределяющую Шляпу в Хогвартс — и этим поступком снова избежал Азкабана и сохранил репутацию добропорядочного гражданина и невинной жертвы Тёмного Лорда.

Минерва МакГонагалл достала меч Гриффиндора и под охраной своего патронуса-кошки скормила последний крестраж дементору. Освобождённый дух наконец получил возможность двигаться дальше — или упокоиться навеки, развоплотиться, распасться на мириады несвязанных микрочастиц и размешаться по вселенной.

Операция "Смерть Гарри Поттера" удалась. Тёмный Лорд был одурачен оборотным зельем, а зеркальные очки и Распределяющая Шляпа скрыли мысли настоящего Гарри, и Тот-кого-нельзя-называть своей рукой уничтожил собственный крестраж под личиной Невилла. Его тело Мери МакДональд как будто бы издевательски забросила через ближайший камин прямиком в гостиную Августе Лонгботтом, и почтенная леди вместе со своей подругой по чаепитию Гризельдой Марчбэнкс два дня прятали Гарри Поттера ото всех видов магического обнаружения в пригородном домишке. Только когда в газетах появились сводки о безоговорочной победе авроров, они рискнули связаться со школой, чем изрядно восхитили Альбуса Дамблдора.

Настоящий Невилл, которого в облике Гарри Поттера напоили напитком живой смерти и уложили на вечный сон в гнездо дементоров, пришёл в себя через три дня — зелье Северуса Снейпа было чётко рассчитано по времени. К этому времени Кингсли Бруствер уже вытащил его из мрачных застенков Азкабана и вернул родителям — так они семьёй и лежали в отдельной палате в Мунго, восстанавливаясь после судьбоносного Дня дурака.

Больница была полна ранеными аврорами. Джон Долиш был оглушён трижды и долго не мог понять, кто он вообще такой. Нимфадора Тонкс, исцарапанная Струпьяром, разодрала тому в ответ половину лица и с хищной ехидцей при каждом обходе справлялась о его здравии в медицинском карцере. Зачёт Аластор Грюм им таки поставил, и вся группа стажёров официально лежала в забронированных аврорских палатах. Ремусу приходилось бегать туда-сюда, навещая также своих самоотверженных учеников, попавших под шальной камнепад, Сириуса в отдельной палате под крышей и палату учителей, где лежали Помона Стебль с глубокой травмой души от героической гибели всех боеспособных обитателей её теплиц, Сильванус Кеттлбёрн с блестящей чешуйкой бармаглота на верёвочке и Северус Снейп в таком же плачевном состоянии, как и Сириус.

Алиса сбивалась с ног, обегая всех. В приоритете на лечение были авроры: сильно поредевшая стая дементоров не обеспечивала должной охраны Азкабана, и исполняющий обязанности Министра магии Кингсли Бруствер (назначенный на должность за блестящую операцию по поимке сбежавших Пожирателей смерти последним указом Барти Крауча, который ушёл с поста по собственному желанию) продавливал гуманитарный проект полной замены дементоров на авроров.

Альбус Дамблдор отбивал у Департамента магического правопорядка Мери МакДональд, демонстрируя, как она достаёт меч Гриффиндора, а значит, чиста помыслами и сердцем. Она ещё с Первой магической войны была двойным агентом, доказывал он и предъявлял старое воспоминание с выпускного курса, когда Мери просила едва ли не благословения ввязаться в тёмные искусства, чтобы у Северуса была хоть одна страховочная пешка на этом шахматном поле смерти. По её свидетельским показаниям дуэлянты Долохов и Джагсон, трое Лестрейнджей, высокородные Мальсибер и Эйвери, невыразимец Август Руквуд и убийца МакКинноннов Трэверс были торжественно возвращены в свои отремонтированные застенки в сопровождении двух новых друзей — Гиббона и Торфина Роули. Корбан Яксли и Уолден Макнейр отделались только увольнением из Министерства с запретом работать там до конца жизни — удачно откупились мелкими пешками, зато Отдел по работе с оборотнями целую неделю переписывал популяцию диких банд и наносил каждому на шею следящую татуировку.

Великаны беспрепятственно ушли в горы — их никто не догонял. Водный народ в память о своих павших борцах сделал воду Чёрного озера действительно чёрной на несколько дней, что спровоцировало три научных и одну научно-популярную статью в "Трансфигурации сегодня".

Из-за обширных разрушений замка решено было перенести Турнир трёх волшебников на год, чтобы успеть всё восстановить до приличного состояния. Братья Уизли, до последнего отстаивавшие свою школу, воспряли духом: через год им будет по 17, и они смогут официально заявиться!

Занятия возобновились только в середине апреля. Всем защитникам замка зачли ЗОТИ автоматом — более красноречивого экзамена сложно было представить. Профессор Слизнорт заявил, что возвращается на пенсию, и вопрос о преподавателе зельеварения встал ребром. Сириус Блэк ещё зимой предлагал свою кандидатуру на роль преподавателя Защиты от тёмных искусств, а Северуса Снейпа можно было бы вернуть на прошлую должность, но Минерва МакГонагалл медлила — уж больно грамотная учебная программа сложилась с приходом слизеринца на желанное место. Но кем тогда заполнить кадровый голод в плане зельеварения? Хагридом?

Домовики сноровисто починяли кладку каменного замка, и даже Добби работал бок о бок с Кикимером, разобравшись наконец, что Гарри Поттеру не угрожает опасность — и что Гарри Поттера больше не нужно делить между собой! Регулус Блэк оставил своего Кикимера в Хогвартсе с расчётом, что всё-таки доучится на последнем курсе и получит официальные корочки магического аттестата зрелости, а то какой же аристократ без образования? Не наследник знатного рода, а посмешище! Он почти не отходил от постели Сириуса и много беседовал с Гарри, который дневал и ночевал здесь же. Постепенно в палату Блэков стянулась почти вся Армия Невилла, и Регулусу выдался прекрасный шанс объясниться с Гермионой и попросить прощения, что пользовался её репутацией в своих целях. Гермионе было лестно, и почему-то волнительно полыхали щёки при каждом взгляде на сохранившегося шестнадцатилетним парня, но Регулус этого не замечал: влюбляясь, глупеют все до единого. Впереди у них был целый год одновременной учёбы в Хогвартсе...

Май

На похороны Альбуса Дамблдора съехалось, кажется, полмира. Алиса завистливо встретила на вокзале Хогсмида Хогвартс-экспресс — даже магглы смогли проехаться на легендарном поезде, а ей всё не судьба! Она жадно взяла из тётиных рук золочёный билет с вензелями — хоть косвенно приобщиться к беспрецедентному симбиозу магии и техники!

Тётя Росво тем временем увлечённо обсуждала приключения молодого Альбуса Дамблдора с румяным полнотелым старичком, с которым они ехали в одном купе и угощались потрясающей сдобой из его старомодного чемодана. Тётя тоже была нехуденькая, и вместе эти двое сами смотрелись как две булочки. Хотя во всеуслышание назвать потомственную разбойницу Росво булочкой едва ли было бы разумным поступком. Скорее — последним.

Оказалось, что у тёти и директора было немало общих друзей, и вскоре она совсем пропала из виду, почувствовав себя в замке старого друга как на вечеринке и увлёкшись разговорами об общем прошлом. Алиса всё время обеспокоенно выглядывала её поверх голов, пока Сириус не сжалился и не пошёл искать свою будущую родственницу.

Та нашлась у больничного крыла — стояла перед дверью и не решалась войти. А может, не могла: если Сириус правильно помнил, мисс Росво не обладала магическими способностями.

— Ты ему подарок от меня передал? — вместо приветствия буркнула она, хлюпая носом.

— Аккурат к Рождеству, — кивнул Сириус, вспоминая, как трепетно вёз кулёк с лимонными дольками, завёрнутыми в шерстяные носки с исландскими узорами, — будто это был свёрток с философским камнем.

— Нерасторопный, — фыркнула она, а потом посерьёзнела. — Он уже тогда был... обречён?

— Выходит.

Старая финка тронула его за рукав.

— Лукошко моё морошковое, ты мне поможешь к нему пройти попрощаться?

Сириус без раздумья взмахнул палочкой, распахивая дверь.

— Вы давно знакомы?

— Лет пятьдесят! Ой, то есть тридцать, я же не такая старая, — кокетливо хохотнула она и сделала шаг внутрь. Притихла задумчиво.

— Как вы познакомились? — он почётным караулом последовал за ней. В больничном крыле было непривычно пусто.

— Он вербовал у нас народ гонять остатки Гриндевальдовских молодцов, и мы вызвались, — немаленькая разбойница деловито подошла к спящему вечным сном старому другу.

— Но вы же магглы?!

— Нас никто не воспринимал всерьёз, — усмехнулась она. — И даже палочки доставать не успевали. Маги не понимают про пистолет, пока не покажешь. А потом уже поздно.

Она коснулась почерневшей от смертельного проклятья руки старого друга и мечтательно задумалась:

— Но Альбус успел. Пришлось руку ему прострелить. И вторую.

Сириус уважительно промолчал.

— И палочку в декольте запрятать... как раз вот эту, — она по-хозяйски повертела в руках директорскую палочку и протянула Сириусу.

— Бузинную? — он оторопело замер. — То есть... настоящий её хозяин — Вы?!

— На кой она мне? — она пожала плечами и вложила невостребованную палочку обратно в тронутую тленом руку. — Вернула, как только мы контракт кровью скрепили.

Сириус с прищуром прикидывал, могла ли добром возвращённая палочка сохранить свою мощь — или её сила осталась у победившей разбойницы, скажем, в пистолетах? Все думают, что Бузинная палочка утратила свои свойства, так как её владелец умер своей смертью, но что если?..

— Да, славно мы тогда этих мужиков поганых погоняли по минному полю! — мечтательно вспоминала тем временем тётя Росво, поглаживая перстни на ледяных руках старца. — Альбус их ловко заманивал! Мы были идеальной командой в боях. А вот ноги у него в его полуперденчиках вечно мёрзли...

Она перешла к его ногам и беспардонно задрала мантию, обнажив мягкие расшитые туфли с загнутыми носами и босые пятки.

— Пришлось вязать ему носки, недотёпе. Так до сих пор и вяжу, как бабка старая.

Потомственная разбойница опустила руку в карман, вытащила заботливо перевязанные лентой шерстяные носки с зимними узорами в виде снежинок, оленей и шишек и стала натягивать их бывшему директору на босые ноги.

— Вот теперь как надо, — она заботливо поправила мантию, будто укрывала одеялом. — Спи, старый друг, холод тебя не тронет.

Пока шли обратно к собравшимся на церемонию, Сириус попробовал магией вытащить у старой финки пистолеты, но безуспешно: ни Акцио, ни Левиоса, ни Локомотор, ни Мобиле их даже не пошевелили.

— У Альбуса школа, у Игорька школа, — рассуждала тем временем Росво. — Может, и мне школу завести? А что — статусно! И в историю точно войду. Ты же потерпишь без Алисы пару лет?

Сириус поддакнул, не слушая, — увлечённо проверял, от каких ещё заклинаний заговорена одежда старой финки. Мысль сделаться властителем смерти прельщала до слепоты.