Неизвестная родня 4. Кубок огня (джен)

Тихие голоса постепенно разбудили Ориона, и он с трудом сдержал стон от боли, которая охватила его с первыми проблесками сознания. У него болели голова и всё тело. В недоумении Орион нахмурился, пока не вспомнил о ночном нападении и последовавшей за ним головной боли. Однако это не могло объяснить его общее состояние. Что же произошло после этого? Почему он не мог восстановить события?

— Я знаю, что ты расстроен, Сириус, — спокойный голос Эвелин донёсся до ушей Ориона. — Я лишь хочу сказать, что сейчас мы не можем действовать опрометчиво.

— Ты не видела, — огрызнулся Сириус. — Там Пожиратель смерти, который охотится за моим сыном!

— Но ты не видишь общей картины, Сириус, — вмешался Ремус. — Если мы примем во внимание то, что сказали Орион и Виктор, Барти Крауч-младший действует по приказу Волан-де-Морта. Волан-де-Морт нацелился на Ориона. Он хотел, чтобы Орион участвовал в Турнире, и я чувствую, что причина этого станет ясна в Третьем задании.

— Вот и всё! Я забираю его домой! — прорычал Сириус. — С меня хватит!

— Ты не можешь, Сириус, — тихо сказала тётя Элис. — Орион должен участвовать в соревнованиях. Крауч и Волан-де-Морт прекрасно это понимают.

— Значит, в этом лабиринте что-то будет, — заключил Кингсли. — Вопрос в том, как Волан-де-Морт обеспечит, чтобы Орион добрался до конца?

— Есть ли у Грозного Глаза какие-нибудь идеи? — спросил дядя Фрэнк.

Послышался вздох. — Думаю, будет лучше, если мы пока не будем мешать Грозному Глазу, — ответил Сириус. — Я никогда не видел его таким злым. Он винит себя в том, что на Ориона напали. Он полон решимости обыскивать лес, пока что-нибудь не найдёт. Если бы это был кто-то другой, я бы забеспокоился, но мы все знаем, что Грюм становится ещё опаснее, когда злится.

— Сириус, ты уверен, что мы можем доверять Грюму? — спросила Эвелин. — Я знаю, что он твой наставник, но он не знает, с чем мы столкнулись за последние несколько лет. Мы, по сути, столько же времени охотились на Волан-де-Морта. Он не знает всего, что мы узнали, и ни одного исследования, которое провели Ремус и Орион.

— Но он знает достаточно, — сказал дядя Фрэнк. — Эвелин, Грозный Глаз тебя не обучал. Есть причина, по которой Дамблдор настоял на том, чтобы в этом году именно он преподавал Защиту от Тёмных искусств. Есть причина, по которой он такой параноик. С ним все всегда виноваты, пока не докажут обратное. Таким он был всегда.

Повисла долгая тишина. — Я пойду, проверю Ориона, — сказал Ремус. — Уже почти полдень. Он никогда не спал так долго.

Были слышны шаги, и они приближались. Ему показалось, или шаги Ремуса отдавались эхом? Это было ненормально. Впрочем, в этом году всё было ненормальным. Всё было настолько ненормальным, насколько это вообще возможно.

Рука легла ему на плечо и слегка сжала его. С большим трудом Орион медленно открыл глаза и встретился с обеспокоенным взглядом Ремуса. Ориону потребовалось мгновение, чтобы понять, что позади него кто-то есть, и ещё одно, чтобы осознать, что это его отец. Орион медленно моргнул и попытался пошевелиться, но это оказалось ошибкой. Боль пронзила всё его тело, и он поморщился.

— Ори? Что случилось? — быстро спросил Сириус, опускаясь на колени у кровати Ориона.

— Больно, — прошипел Орион, хватая Сириуса за руку. — Что случилось?

— Я позову Поппи, — сказал Ремус и выбежал из комнаты.

Пытаясь сосредоточиться на чём-нибудь, кроме боли, Орион огляделся и в замешательстве нахмурился. На первый взгляд он подумал, что находится в своей комнате в общежитии, но там было только три кровати с балдахинами, а шторы были такого же тёмно-коричневого цвета, как и сами кровати. — Где мы? — наконец спросил он.

— Комната по требованию или выручай-комната, — ответил Сириус. — Дамблдор решил, что так будет безопаснее. Мы на седьмом этаже, напротив гобелена с тем парнем, который пытался научить троллей балету. Седрик и Виктор ушли несколько часов назад, дав официальные показания Амелии. Она вернётся через несколько часов, чтобы взять показания у тебя.

Орион поморщился при мысли о разговоре с представителями Министерства, даже если это была тётя Сьюзен. Он действительно не хотел снова вдаваться в подробности. — Ты что-нибудь нашел? — спросил он.

Сириус вздохнул и покачал головой.

— Мы не думали, что у нас получится, но мы должны были попытаться, — сказал он. — Прошлой ночью мы допросили бывшего эльфа Крауча. Потребовалось некоторое убеждение, но нам удалось узнать, что Крауч годами держал своего сына под Империусом. Его жена умирала, и спасение их сына из камер Азкабана было ее последней просьбой. Исходя из этого, мы можем только строить обоснованные теории.

— Весь этот год был сплошной теорией, — проворчал Орион.

Взгляд Сириуса стал сочувствующим. — Я знаю, что тебе было тяжело, малыш, и я знаю, что меня почти не было рядом, чтобы помочь. Я попросил Скримджера перенести нашу базу сюда, по крайней мере, до окончания Турнира. Я надеюсь, что Грозный Глаз и Дамблдор, возможно, заметят то, что мы упустили.

Орион нахмурился. Это было плохо. Его отец просил о помощи только тогда, когда исчерпал все возможные варианты. Закрыв глаза, Орион крепче сжал руку Сириуса.

— Где ты застрял?

Сириус мгновение смотрел на Ориона, прежде чем спросить: — Сколько раз ты на самом деле подслушивал за эти годы?

Орион не смог сдержать ухмылку. — Я твой сын, но это не имеет значения. Значит, я так понимаю, сын мистера Крауча не был в могиле?

Сириус закрыл глаза и покачал головой. — Орион, тебе действительно стоит сосредоточиться…

— Пап, ты не можешь ожидать, что я не буду об этом думать, — перебил его Орион. — Может, я сначала посмотрю на всё и…

— Ни в коем случае! — возмутилась мадам Помфри, входя в комнату в сопровождении профессора Дамблдора, Ремуса и профессора Снейпа. — Мистер Блэк, пожалуйста, отойдите, чтобы я могла осмотреть вашего сына.

После нескольких заклинаний и зелий Орион почувствовал себя значительно лучше и был готов сражаться за свой шанс принять участие в расследовании. Он осознавал, что вступает на опасную территорию. Это было не просто разведывательное задание, а расследование Министерства, и он ещё не сдал СОВ.

Он видел, что команда хотела возразить, особенно дядя Фрэнк и тётя Элис. Они всегда были не согласны с тем, что Сириус открыто обсуждал свои дела с Орионом. Они просто не понимали, что иногда лучше быть в курсе событий, чем слепо идти на риск.

К удивлению Ориона, Ремус хранил молчание на протяжении всего обсуждения, как будто оценивал реакцию всех остальных, прежде чем заговорить.

— Если бы это был кто-то другой, я бы даже не рассматривал это, — спокойно сказал Ремус. — Однако Орион уже знает большую часть информации, и он подвергается наибольшему риску.

— Но он же просто мальчик! — возразила тётя Элис.

— Мальчик, который сражался с теми, кто был вдвое старше его, — возразил Кингсли. — Я согласен с Ремусом. Орион уже доказал, что может быть нам полезен. Это не слишком большая просьба.

Тетя Элис умоляюще посмотрела на дядю Фрэнка, но дядя Фрэнк избегал ее взгляда.

— Я тоже согласен с Ремусом, — твердо сказал он. — Если наши подозрения верны, все произойдет во время Третьего задания. Даже если Дамблдор позволит нам патрулировать границы, Ориону придется столкнуться с тем, что находится внутри лабиринта в одиночку. Отправить Ориона неподготовленным — худшее, что мы могли сделать.

Повисло неловкое молчание, пока Сириус не заговорил: — Я согласен, что опасность слишком велика, чтобы с Орионом обращались как с ребенком. — Когда тетя Элис попыталась возразить, Сириус продолжил. — Мне это тоже не нравится, Элис, но Фрэнк прав. Я не буду помогать Волан-де-Морту, добиться успеха из-за возраста Ориона. — Внимание Сириуса переключилось на Ориона. — Мы узнали, что в Азкабане умерла жена Барти Крауча, а не его сын. Из отчётов и заявлений близких семьи мы знаем, что заключение сына разрушило мать. Она неоднократно умоляла Барти освободить его. Мы считаем, что он, наконец, сдался, когда выяснилось, что она умирает. Они пришли навестить его в Азкабан и поменялись местами.

Орион недоверчиво уставился на Сириуса.

— Но он был Пожирателем смерти! — возразил он. — Он… он…

— … был частью группы, которая пытала нас, чтобы получить информацию о Волан-де-Морте после той ночи, — прямо сказал дядя Фрэнк. — Мы знаем и не рады этому. Крауч знал, что его сын чуть не забрал у Невилла. Он знал, что если бы Сириус не появился вовремя, мы с Элис были бы либо мертвы, либо навсегда остались бы в больнице Святого Мунго.

— Мы считаем, что Крауч годами держал своего сына под проклятием Империус, чтобы контролировать его — по крайней мере, так утверждает обезумевший домовой эльф, — продолжил Сириус. — Через какое-то время после того, как Крауч освободил домового эльфа на Кубке мира, Волан-де-Морт узнал о Барти-младшем и сумел освободить его, а Барти-старшего — под проклятием Империус. Если верить тому, что Барти-старший сказал прошлой ночью, Волан-де-Морт узнал об этом от Берты Джоркинс после того, как она «исчезла» в Албании.

— Но как? — перебил Орион. — В последний раз, когда ты его видел, ты сказал, что он был похож на призрака. Как он мог провернуть такое? — Орион не мог не заметить, что все неловко переглядываются. Это было плохо. Это было очень плохо. — Пап, просто скажи мне.

Сириус тяжело вздохнул. — Ты помнишь то пророчество, которое учитель прорицания сказала Гайдену?

Орион скептически посмотрел на Сириуса. — Она всего лишь мошенница, пап. Я просто сказал тебе это, потому что беспокоился о Беллатрисе.

— Министр разделял твой страх, Орион, и позаботился о том, чтобы она получила Поцелуй, — мягко сказал Ремус. — Дамблдор согласен с тем, что «слугой» мог быть Питер, а не Беллатриса. Питер сбежал той ночью, и с тех пор его никто не видел — кроме как во сне Гайдена.

Орион смутно помнил, что Гайден упоминал что-то о Петтигрю и Волан-де-Морте, но это был всего лишь сон, верно?

— Папа, ты не можешь искренне верить в то, что Гайден видел во сне, — запротестовал он. — У меня все время бывают сны, но я сомневаюсь, что хоть один из них когда-нибудь сбудется.

Сириус и Ремус переглянулись. Орион уже начал ненавидеть эти взгляды. Они никогда не предвещали ничего хорошего.

— Ори, у Гайдена есть связь с Волан-де-Мортом, — мягко сказал Ремус. — Ему уже много лет снятся сны.

Орион лишь удивленно взирал на него. Он не мог поверить, что Гайден не поделился с ним своими мыслями. В глубине души он чувствовал боль от того, что Гайден не открыл ему нечто столь важное, но быстро подавил это чувство. Неважно, что Гайден хранит секреты, ведь он и сам хранит множество тайн.

— Значит, ты — единственное доказательство для Гайдена и профессора Трелони? — скептически спросил Орион. — Папа, мы говорим о Хвосте. Как он мог найти Волан-де-Морта, если ты не смог?

— Не напоминай, — проворчал Сириус.

— Твой отец пытается сказать, — сказал Ремус, твёрдо взглянув на Сириуса, — что, хотя источники и не самые надёжные, мы им доверяем. Мы всё ещё не понимаем, почему Волан-де-Морт ищет тебя, а не Гайдена, но на это должна быть причина.

Орион нахмурился. Он вынужден был признать, что они сделали некоторые успехи в расследовании, но он не мог не заметить важный аспект, который оставался без внимания. Они до сих пор не знали, кто подбросил его имя в Кубок. Он сильно сомневался, что Барти Крауч-младший мог бы незаметно проникнуть в замок и совершить такой поступок.

* * *

Звук открывающейся двери прервал их разговор. Оглянувшись через плечо, Орион с удивлением увидел, как профессор Дамблдор входит в комнату, а за ним следуют Невилл, Гайден, Роуз, Гермиона и Седрик. Он бросил быстрый взгляд на Сириуса, и в его глазах отразилась паника. Несмотря на то, что он полностью доверял своим друзьям, им действительно не стоило знать о его подозрениях. Это только добавило бы им беспокойства.

— Пожалуйста, простите, что я вас перебиваю, — вежливо сказал профессор Дамблдор. — Несколько друзей Ориона начали беспокоиться.

— Это не проблема, — сказал Сириус, поднимаясь на ноги. — Мы в любом случае ожидали, что Амелия скоро прибудет. — Его взгляд переместился на Ориона. — Проведи немного времени со своими друзьями, Ори. Один из нас придет за тобой, когда придет время для твоих показаний.

Орион кивнул и посмотрел, как вся команда Блэков выходит из комнаты. Внезапно он почувствовал себя довольно одиноко. Ему хотелось, чтобы Сириус вернулся и сказал, что, хотя всё выглядит ужасно, на самом деле всё под контролем и в конце концов всё будет хорошо. Это была несбыточная мечта, но всё же мечта.

Роуз, не теряя времени, подбежала к Ориону и обняла его. Орион беспомощно посмотрел на Невилла и Гайдена, но ни один из них не попытался её оттолкнуть. Стоя позади них, Орион поймал сочувствующий взгляд профессора Дамблдора, прежде чем тот вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

— Седрик вкратце рассказал нам, что произошло прошлой ночью, — прямо сказал Невилл. — Мы просто забеспокоились. Седрика и Крама отпустили несколько часов назад.

Орион пожал плечами, когда Роза отпустила его.

— Я проснулся совсем недавно, — признался он. — Насколько там все плохо?

Повисла неловкая тишина, пока Седрик не заговорил: — Было невозможно сохранить это в секрете при всех аврорах и чиновниках Министерства, которые были здесь сегодня, Ори. Они не знают всех подробностей, но им известно, что на нас напали, что мистер Крауч был замешан в этом и что теперь он пропал. Поскольку Министерство ведёт расследование, никто не должен нас допрашивать, но это не мешает людям пытаться.

Орион поморщился. Ему это действительно было не нужно. Он уже получил достаточно внимания на всю оставшуюся жизнь. — Стоит ли мне вообще спрашивать?

— На самом деле всё не так плохо, — ответила Гермиона. — Я думаю, что все напуганы больше, чем когда-либо. После того, что случилось на чемпионате мира, все автоматически придут к выводу, что это дело рук Пожирателей смерти, хотя это последнее, чего кто-либо хочет.

Орион уставился на Гермиону широко раскрытыми глазами. Как будто кто-то только что произнёс заклинание Люмос, позволившее ему, наконец, увидеть то, что было скрыто во тьме. — Гермиона, разве ты не говорила что-то о том, что у мистера Крауча были места в ложе, где ты сидела?

Гермиона в замешательстве уставилась на Ориона. — Да…

— Но он так и не появился, — перебила Роуз. — Только его домашний эльф Винки был в ужасе от высоты.

Орион нахмурился. — Это не имеет смысла. Он потратил столько сил, чтобы забронировать места в самой популярной ложе на чемпионате мира, и даже не потрудился прийти? Мистер Крауч ни за что не упустил бы шанс восстановить свою репутацию ... С другой стороны, что, если мистер Крауч хотел занять это место не по этой причине? Что, если это была всего лишь уловка, чтобы мистер Крауч мог незаметно следить за своим сыном? Нет, в этом не было никакого смысла, особенно если в коробке был его домашний эльф.

— Орион? — осторожно спросил Невилл. — Что мы упускаем? Без обид, но у твоего отца точно такой же взгляд, когда он расследует дело.

— Что? — спросил Орион, отвлекаясь от своих мыслей. — О нет, я ничего не понимаю. Кажется, я просто наконец-то задаю правильные вопросы.

* * *

Жизнь в Хогвартсе, казалось, уже никогда не будет прежней. Авроры часто появлялись в коридорах, особенно когда Орион, Седрик и Виктор были рядом. Казалось, все были согласны с тем, что Орион, Седрик и Виктор всё ещё в опасности, и их нужно защищать до окончания Третьего задания.

Не помогало и то, что главными защитниками были родители свидетелей, хотя Орион не мог их винить. Если все подозрения Сириуса были верны, то им повезло, что они остались невредимыми.

Из-за всеобщего внимания Ориону было трудно готовиться к Третьему заданию. Из-за аврора, который его «защищал», Орион всегда чувствовал себя неловко, как будто тот осуждал всё, что он делал. Сначала Орион думал, что слишком остро реагирует, пока Невилл, Гайден и Роуз не сказали, что чувствуют то же самое. Единственным преимуществом Ориона было то, что он годами изучал материал, который ему понадобится.

Хуже всего было, когда Гермиона, Невилл, Гайден и Прорицание оставили Ориона одного в библиотеке, а его защитник следовал за ним по стеллажам. Если бы только он мог найти книгу, которую искал, он мог бы спрятаться за ней и притвориться, что действительно один. Пройдя половину раздела о существах, Орион вздохнул с облегчением, когда нашёл её: «Как защититься от того, что таится в лесах». Это должно было ему помочь.

Орион быстро вернулся за свой стол и погрузился в чтение. Акромантулы… Хагрид знал, что в лабиринте будет хотя бы одна из них. К сожалению, там было написано лишь то, что их нужно избегать и что их слабое место — глаза. Вероятно, лучше было временно ослепить существо, чем злить его, причиняя вред. Последнее, что нужно было Ориону, — это бежать по лабиринту, преследуемый акромантулом. Написав несколько возможных заклинаний, Орион перевернул страницу и посмотрел на следующее существо: Эшвиндер… вряд ли. Огарей — слишком редкое… Василиск — никак не получится.

— Ох! — простонал Орион, почувствовав внезапный приступ сильной головной боли. Схватившись за лоб, он не мог ничего поделать, кроме как позволить пульсирующей боли захватить его разум. Ему казалось, что что-то пытается расколоть его голову на части. Он хотел закричать и позвать на помощь, но понимал, что не должен этого делать. Если это было похоже на его предыдущие головные боли, то ничто не могло облегчить его страдания.

— Блэк! Блэк, что случилось!

Рука схватила Ориона за плечо, настойчиво требуя, чтобы он лёг. Внезапно Орион осознал, что соскользнул со стула. Боль пронзила его тело, словно огонь, обжигая каждый нерв. Раскалённые добела ножи, казалось, пронзали каждый сантиметр его кожи. Он услышал крики и с ужасом осознал, что это его собственные. Орион молил о том, чтобы кто-нибудь убил его, избавив от мучений.

— Держись, Блэк! — крикнул голос.

Боль усилилась, когда Орион почувствовал, что его оттаскивают назад, вглубь стеллажей. В тот момент, когда он подумал, что хуже уже быть не может, боль во всём теле исчезла, оставив лишь пульсирующую головную боль и судороги.

Свернувшись калачиком, Орион медленно открыл глаза и увидел спину своего защитника-аврора, который сидел перед ним на корточках с палочкой наготове. Орион попытался заговорить, но не мог подобрать слова. И тут до его ушей донёсся знакомый голос.

— Рассредоточьтесь и найдите их!

— Папа! — прохрипел Орион, пытаясь сесть, но из-за судорог ему было трудно.

— Уильямсон! Ты видел нападавшего?

— Нет, сэр!

Внезапно команда Блэков оказалась рядом, окружив их. Орион тут же вцепился в мантию отца. Он знал, что это по-детски, но ничего не мог с собой поделать. Сириус докопается до сути происходящего. Он должен это сделать.

— Ты можешь стоять, Ори? — быстро спросил Сириус, прежде чем подхватить Ориона под руку и поднять его. Орион слегка споткнулся, но смог устоять на ногах, когда его вывели из библиотеки. — Кингсли, Фрэнк!

Оглянувшись через плечо, Орион заметил, что Кингсли и дядя Фрэнк отстали и остались у входа в библиотеку. Его внимание тут же переключилось на происходящее перед ним, и он, спотыкаясь, стал спускаться по движущимся лестницам.

Ориону понадобилось всего мгновение, чтобы понять, куда они направляются. Сириус мог привести его только в одно место — туда, где он считал, что будет достаточно безопасно.

Они не останавливались, пока не вошли в кабинет профессора Дамблдора. Там они обнаружили, что профессор Дамблдор был не один. Ремус стоял рядом с ним, а Гайден сидел за столом. Мгновение тишины сменилось хаосом.

Ремус поспешил к Ориону и помог ему сесть на ближайший стул. Профессор Дамблдор стоял у камина и кого-то звал, а Сириус то отдавал приказы Эвелин, то пытался получить показания Уильямсона. Орион слышал, как Ремус бормотал что-то про «видение» и «связь», но это не имело особого смысла.

На самом деле, в тот момент, кажется, ничто больше не имело смысла.

— Вы уверены, что никого не видели? — спросил Сириус Уильямсона и вздохнул, когда тот кивнул. — Хорошо. Спасибо, что защитили его.

— Конечно, сэр, — быстро ответил Уильямсон. — Если больше ничего не нужно, я подожду снаружи.

Сириус кивнул, проводив взглядом Уильямсона, и только затем повернулся к Ориону. В этот момент камин вспыхнул зелёным пламенем. Все мгновенно приготовили свои жезлы, но опустили их, когда из зелёного пламени вышла мадам Помфри. Она сразу же взяла ситуацию в свои руки, заставив Ремуса отступить и вступить в приглушённый разговор с Сириусом. После нескольких заклинаний и зелий Орион почувствовал себя гораздо лучше. Именно тогда к нему присоединился Гайден.

— Ори, что случилось? — тихо спросил Гайден. — Я пришёл сюда поговорить с Дамблдором, и меня чуть не сбил твой отец. Ремус сказал что-то о нападении…

Орион глубоко вздохнул и потер ноющий лоб. — У меня снова разболелась голова, и я думаю, что кто-то меня проклял. Было так больно…

— Боюсь, это проклятие Круциатус, — сказал профессор Дамблдор, садясь за свой стол. — Орион, эта головная боль похожа на ту, что была у тебя в этом кабинете совсем недавно?

Орион нахмурился.

— Э-э-э… да? — неуверенно спросил он. — Но у меня и раньше бывали такие головные боли.

— Когда, Орион? — нетерпеливо спросил профессор Дамблдор, наклонившись вперёд.

Орион внезапно почувствовал себя неловко. Он так долго хотел получить ответы, но что-то в выражении лица профессора Дамблдора заставило Ориона почувствовать, что он предпочёл бы остаться в неведении. — Этим летом — перед чемпионатом мира, и я думаю, что он был в первый год обучения…

— Я это помню! — вмешался Гайден. — Ты был в общей комнате после того, как меня задержали в лесу,… но это было много лет назад. Как ты мог столько лет обходиться без неё, а потом завести троих?

— Действительно, — задумчиво произнёс профессор Дамблдор. — Я не считаю, что нападение на Ориона в то же время, когда у Гайдена было видение о Волан-де-Морте, — простое совпадение.

Орион заметил, как профессор Дамблдор переглянулся с Сириусом и Ремусом. Ему потребовалась секунда, чтобы понять, о чём они не говорят. Профессор Дамблдор не знал. Он не был в курсе, что Орион уже осведомлён о своём происхождении, а это означало, что речь должна идти о «родстве с Поттерами» — как о связи между близнецами. Вероятно, в этом и кроется причина. Из-за этой связи с Гайденом у него постоянно болела голова. Всякий раз, когда у Гайдена происходило видение…

— Директор, — начала мадам Помфри, — я понимаю, что школа закрыта до тех пор, пока авроры не завершат поиски. Тем не менее, я хотела бы отвести мистера Блэка в больничное крыло, чтобы он пришёл в себя.

Профессор Дамблдор медленно обратил свой взгляд на мадам Помфри. — Если мне не изменяет память, Ориону нужно подождать ещё несколько часов, прежде чем ему разрешат принимать какие-либо дополнительные зелья. Учитывая это, я считаю, что лучше оставить его здесь.

Мадам Помфри, казалось, хотела возразить, но, в конце концов, кивнула в знак согласия и вышла через камин. Как только зелёное пламя погасло, профессор Дамблдор достал волшебную палочку и взмахнул ею замысловатым образом, прежде чем снова обратить внимание на Сириуса и Ремуса. — Сириус, Ремус, Эвелин, если вы хотите присоединиться к поискам, я останусь здесь с Гайденом и Орионом.

Сириус с неохотой кивнул и встретился взглядом с Орионом. — Постарайся расслабиться, Ори. Мы вернёмся, как только сможем.

Орион мог лишь снова кивнуть и наблюдать, как Сириус, Ремус и Эвелин уходят, оставляя его наедине с человеком, у которого, казалось, были ответы на все вопросы. Однако он не мог задать их, потому что тот, с кем он был, даже не подозревал о существовании этих вопросов.

Если бы только жизнь могла быть простой.