Неизвестная родня 4. Кубок огня (джен)

Орион Блэк, глядя на звёзды сквозь густую листву, прикусил язык, чтобы сдержать смех. Было чуть больше часа ночи — время, когда большинство людей спят. В обычных обстоятельствах Орион, его лучший друг Невилл Долгопупс и их почётный брат Седрик Диггори были бы среди этого большинства, но не сегодня.

Трое юных волшебников отправились к большому дубу на Стотсхед-Хилл, где им предстояло дождаться Ремуса Люпина и Амоса Диггори, которые должны были присоединиться к ним через три с половиной часа. После этого им нужно было найти портключ, который перенесёт их на чемпионат мира по квиддичу.

Ремус и мистер Диггори не одобряли, что мальчики не спали всю ночь, но они были слишком взволнованы, чтобы заснуть. Именно это волнение привело к спору между Невиллом и Седриком. На этот раз они обсуждали свойства жабросли — глупый спор, но им действительно было нечего делать.

Единственное, что хорошего было в этом споре, — он дал Ориону время подумать о том, как сильно изменилась его жизнь за последние несколько месяцев.

* * *

Орион всегда чувствовал, что он не совсем обычный человек, даже среди волшебников. Когда ему было пять лет, его усыновил Сириус Блэк, используя специальное зелье. Орион не помнил своей жизни до этого момента и никогда не пытался её восстановить. Он был счастлив со своим отцом и уважаемым дядей.

Так продолжалось до конца его последнего семестра в Школе чародейства и волшебства Хогвартс, когда один невероятный человек начал осознавать величайшую тайну, связывающую две семьи. Питер Петтигрю заметил одну особенность, которую не изменило зелье усыновления кровью. Он увидел глаза, которые Орион унаследовал от своей настоящей матери.

Петтигрю удалось сбежать, и он всё ещё на свободе, но возможная опасность была слишком велика, чтобы её игнорировать. У Сириуса не осталось выбора, и он наконец рассказал, кто были биологические родители Ориона — Джеймс и Лили Поттер. Ему потребовалось время, чтобы смириться с этой новостью. Подумать только, его настоящая семья была так близко всё это время… и акцент был сделан на слове «семья». Зелье усыновления изменило его только со стороны отца. Технически Лили Поттер всё ещё была его матерью, а значит, Гайден и Роуз Поттеры были его сводными братом и сестрой.

Это многое объясняло, но также создавало неловкость в отношениях между Орионом и детьми Поттеров. Вероятно, именно по этой причине Орион был так рад, что мистер и миссис Поттер наконец-то решили взять на себя обучение Гайдена и Роуз заклинаниям на лето. Судя по нескольким письмам, которые они написали, мистер и миссис Поттер были полны решимости. Они хотели, чтобы их дети научились защищать себя. Орион мог только думать, что лучше поздно, чем никогда.

* * *

Невилл был единственным человеком, который, помимо Сириуса и Ремуса, был в курсе последних событий в жизни Ориона. Он никогда не задавал вопросов и всегда терпеливо выслушивал, когда Орион чувствовал необходимость поделиться своими мыслями. Именно Невилл был той причиной, по которой Орион так спокойно относился ко всему происходящему. Невилл помог Ориону осознать, что не имеет значения, кем была его мать и кем был его родной отец. Последние девять лет Сириус был рядом, и это было самым важным.

* * *

Орион поморщился, когда спор Невилла и Седрика разгорелся с новой силой. Это было не самое подходящее время для головной боли, но она не уходила. Две ночи назад началась сильная мигрень, которая к утру почти прошла, но голова всё ещё болела. Это было странно. У него редко случались такие сильные головные боли. В последний раз что-то подобное было ближе к концу его первого года в Хогвартсе. Странно.

— Да ладно тебе! — возразил Невилл. — Ты же не можешь всерьёз думать…

— Ни один из вас не будет думать ни о чём, если вы это не прекратите, — раздражённо перебил Орион, потирая лоб костяшками пальцев. — Неужели вы не можете найти что-то, в чём вы оба согласны?

Долгое время стояла тишина, прежде чем Орион почувствовал и услышал, как шевельнулась ветка. Посмотрев вниз, Орион заметил, что Седрик взбирается на дерево. Он вздохнул и закрыл глаза. Это не было неожиданностью. Невилл боялся высоты, а Орион был довольно высоко.

Вскоре Седрик уже сидел на большой ветке рядом с веткой Ориона. — Ты хочешь вернуться? — спросил он. — Если все так же плохо...

— Это не так плохо, как было, — со вздохом сказал Орион. — Это просто раздражает. Испытание будет невозможно пройти, если это не пройдёт.

Седрик нахмурился. — Может, Ремус принесёт зелье для этого, — предложил он.

Орион пожал плечами. — Мы пробовали зелья. Кажется, ничего не помогает, а сны только ухудшают ситуацию.

Седрик нахмурился. — Какие сны? — напряжённо спросил он.

Орион снова пожал плечами. — Это не совсем сны, — признал он. — Просто приглушенные голоса, которые трудно разобрать. Я могу уловить только отдельные слова здесь и там.

Седрик нахмурился ещё сильнее. — Странно, — тихо сказал он. — Может, нам стоит забыть…

— О нет, только не это! — перебил его Орион с ухмылкой. — Ты от этого не отвертишься. Ты обещал.

Седрик поморщился. — Я пообещал, не зная всех фактов, — возразил он.

Улыбка Ориона стала шире. — Тебе не повезло, — поддразнил он, прежде чем его тон стал более понимающим. — Это не так уж плохо, Седрик. Правда. Это просто небольшая забава между друзьями.

Седрик фыркнул. — Только у тебя, Орион, могут быть такие друзья, — проворчал он.

Орион уставился на Седрика, приподняв бровь. — Ты ведь получишь за это «Молнию», не так ли? — насмешливо спросил он.

Седрик уставился на Ориона. — Это единственная причина, по которой я держу свое слово, — сказал он подозрительно. — Нет ничего другого, о чем ты умалчиваешь, не так ли?

Орион выглядел оскорблённым.

— Кто? Я? — невинно спросил он. — Зачем мне что-то от тебя скрывать?

Седрик прищурился. — Орион, — прорычал он.

— Орион, лучше скажи ему, — крикнул Невилл с земли. — Если ты не скажешь, он сорвётся на мне!

Орион драматично вздохнул. — Ладно, будь, по-твоему, — сказал он и ухмыльнулся. — Я почти ничего не утаил от тебя. Когда мы приедем на чемпионат мира, нам нужно будет сразу отправиться на стадион. Там нас будет ждать представитель, который проведёт нас к нашим местам. Мы будем сидеть с родителями Виктора — они очень милые люди, так что твой папа должен с ними поладить. Как только закончится финальная тренировка, нас отведут в раздевалку и выдадут футболки, которые нужно будет надеть поверх нашей одежды. Кажется, мы будем в зелёном, а они — в красном.

— С этой частью я справлюсь, — смущённо сказал Седрик. — А вот с тем, что будет после, я не уверен.

Глаза Ориона расширились от осознания. — Ты нервничаешь? — спросил он. Седрик кивнул. — Седрик, это просто забава. Они профессионалы, а мы, очевидно, нет. Я не рассчитываю на победу, хотя было бы здорово подобраться к ним поближе.

Седрик заметно расслабился. — Правда? Ты же знаешь, что я не такой сильный, как ты в воздухе.

Орион фыркнул. — Началось, — сухо сказал он. — Седрик, ты лучше меня. Единственная разница между нами в том, что я проделываю больше трюков, чем ты. Для меня полёт — это свобода. Для тебя — это ловля снитча. Ты всегда был ловцом. Я всегда был летуном. — Седрик задумчиво уставился вдаль. Ориону пришлось сдержать смех. — Откуда взялись все эти сомнения? Ты же знаешь, что не можешь этого сделать, если собираешься участвовать в…

— Сначала меня должны выбрать, — перебил Седрик, прежде чем взглянуть на Невилла.

— Не беспокойся обо мне, — крикнул Невилл. — Я был там, когда Сириус начал разглагольствовать о глупости Министерства. Он даже не понял, что мы там были, пока не стало слишком поздно. Мы поклялись хранить тайну, так что не распространяйся об этом.

— Я не буду, — быстро сказал Седрик. — Папа сказал мне только потому, что надеялся, что я поступлю.

— Лучше ты, чем я, — серьёзно сказал Орион. — Я просто рад, что в этом году опасность не будет угрожать мне. Этого мне хватило на всю жизнь.

— Спасибо, — саркастически сказал Седрик. — Теперь я чувствую себя намного лучше.

Орион пожал плечами. — Ты меня подозреваешь? — спросил он. — Я изучил Турнир Трёх Волшебников. Я знаю, насколько он опасен. Вот почему я не могу поверить, что они его вернули. Разве я многого прошу — один спокойный год в Хогвартсе?

— На самом деле, всё было относительно спокойно, пока ты не начал учиться, — беспечно сказал Седрик.

— Я согласен, — задумчиво добавил Невилл. — Думаю, это судьба. Всякий раз, когда Поттер и Блэк оказываются в Хогвартсе, начинается хаос.

Орион поморщился. Если бы Невилл только знал, что настоящий хаос ещё даже не начался. — Думаю, все предпочли бы хаос старшего поколения тому, с чем мы столкнулись, — сухо сказал он.

— Ты прав, — признал Седрик. — На самом деле ты ни в чём не виноват, так что мы не можем винить тебя. С Поттером, конечно, другая история.

— В этом тоже не было вины Гайдена, — сказал Невилл в своё оправдание.

Седрик пересел на ветку так, чтобы смотреть на Невилла сверху вниз. — Тебе не кажется странным, что всё это с Сами-Знаете-Кем началось именно тогда, когда Поттер появился в школе? — подозрительно спросил он. — Как будто Сами-Знаете-Кто ждал его.

Орион нахмурился. Это, конечно, было одним из возможных объяснений, если бы не тот факт, что Волан-де-Морт охотился не за Гайденом. Его целью был Философский камень. Гайден просто помешал ему.

— Волан-де-Морт всегда был проблемой, — сказал Орион отстранённо, — и будет, пока его окончательно не уничтожат. Он провёл тринадцать лет в качестве призрака, брошенного своими «верными» последователями. Он теряет терпение — очень сильно теряет терпение.

Внезапно моргнув, Орион покачал головой, словно отгоняя мысль, и в замешательстве нахмурился. — Простите. Я не знаю, откуда это взялось.

Седрик с беспокойством посмотрел на Ориона. — Ты уверен, что с тобой всё в порядке, Ори? — осторожно спросил он. — Может быть, твоя головная боль и эти сны влияют на тебя сильнее, чем ты думал.

Орион упрямо покачал головой. — Я в порядке, — настаивал он. — Возможно, это просто результат моего исследования прошлого Волан-де-Морта. Тебе стоит посмотреть папино досье — оно огромное.

В комнате воцарилась тишина, и Орион вновь обратил свой взор на звёзды. Вместо того чтобы вернуться к прежним размышлениям, он заставил себя сосредоточиться на чемпионате мира по квиддичу… и на Турнире ловцов.

Орион был в восторге, когда узнал, что Виктор Крам стал ловцом болгарской команды. Как и он сам, Виктор был прирождённым летуном, наслаждаясь свободой полёта. Виктору повезло, что в семнадцать лет он оказался таким талантливым ловцом, что его сразу приняли в международную команду по квиддичу.

Именно Виктор предложил идею Испытания ловцов. Он пошутил, что после стольких лет необходимо проверить «прогресс» Ориона, чтобы убедиться, что он полностью раскрывает свой потенциал. Орион же пошёл ещё дальше и предложил создать команды: Крам и Эйдан Линч, ловец ирландской команды, против Ориона и местного ловца по его выбору. Седрик стал первым выбором Ориона.

Седрик, как и Линч, был расчётливым игроком в квиддич. Оба они были склонны полностью сосредотачиваться на игре, а не просто получать удовольствие. Единственная разница заключалась в том, что Седрик знал Ориона гораздо лучше, чем Линч знал Виктора. Седрик понимал, что ему придётся присматривать за Орионом, чтобы тот не совершил ничего безрассудного.

Поначалу Линч сомневался, стоит ли участвовать в этой игре перед началом чемпионата мира, но все, похоже, сошлись во мнении, что это будет отличной рекламой. Вскоре после того, как Линч согласился, появились объявления, в которых утверждалось, что «Вызов Искателя» — это событие, которое случается раз в жизни. Имена Ориона и Седрика не разглашались, поэтому большинство фанатов постоянно спорили о том, кто будет представлять Министерство Британии. Обсуждалось множество профессиональных Искателей, но все они отрицали, что их приглашали участвовать. Никто даже не подумал о студентах Хогвартса. Они определённо будут удивлены.

Само испытание ловцов было довольно простым: побеждала команда, которая дважды поймает снитч. При этом не допускалось никакого насилия и манёвров, которые могли бы поставить под угрозу способность Виктора или Линча участвовать в игре, которая должна была начаться сразу после этого. Все участники легко согласились с этим ограничением. Несмотря на сильное желание победить, никто не хотел, чтобы кто-то пострадал ради небольшого развлечения.

Благодаря широкой огласке, Виктор без труда договорился о том, чтобы «Молния» досталась Седрику — единственному игроку в «Испытании Ловцов», у которого её ещё не было. Хотя Седрик сначала возражал, Виктор был настойчив. Это было наименьшее, что могли сделать болельщики, ведь они и так получали немалый доход от турнира.

Исход чемпионата мира зависел от поединка между Ирландией и Болгарией. Орион понимал, что у Ирландии более сильная команда, но именно Виктор вывел Болгарию в финал. Он ожидал, что Ирландия победит, но также осознавал, что Виктор не потерпит, чтобы кто-то превзошёл его. Если бы игра складывалась не в пользу Болгарии, Орион был уверен, что Виктор возьмёт управление на себя.

Орион закрыл глаза и позволил своим мыслям переключиться с квиддича на Турнир Трёх Волшебников. Он по-прежнему считал, что Министерство поступило необдуманно, вернув его только для того, чтобы улучшить общественное мнение, которое было испорчено июньским инцидентом. В тот день Питер Петтигрю сбежал из-под стражи из-за нападения дементоров, санкционированного министром магии Корнелиусом Фаджем. Этот приказ едва не стоил мистеру Поттеру, Гайдену и Роуз их душ.

Было легко догадаться, почему семья Поттеров была недовольна Фаджем в тот момент. Последнее, что слышал Орион, это то, что мистер Поттер всё ещё размышлял, стоит ли ему противостоять Фаджу перед Визенгамотом. Мистер Поттер имел на это право, но публично выступать против министра магии было неразумно. Публичная судебная тяжба могла обернуться катастрофой для обеих сторон.

Несмотря на то, что популярность Фаджа неуклонно снижалась, у него было достаточно влиятельных людей, которые помогали ему. Это были люди, которых мистер Поттер не стал бы злить, а не Корнелиус Фадж. Они бы вытащили все скелеты из шкафа мистера Поттера и выставили их на всеобщее обозрение. С другой стороны, если бы Фаджа разоблачили как некомпетентного болвана, его покровители могли бы назначить на его место кого-то ещё более неприятного. Учитывая сложившуюся ситуацию, это был не тот риск, на который стоило идти.

Внезапно его размышления прервали два громких треска. Орион осторожно приподнялся на ветке и стал искать просвет в листве, пока не увидел двух новых гостей. Ремуса и мистера Диггори было легко узнать даже в темноте. Возможно, это было благодаря тому, что мистер Диггори говорил довольно громко и взволнованно. Ориону пришлось сдержать смех. Иногда мистер Диггори мог превзойти Сириуса в том, как он вёл себя как ребёнок на Рождество.

— Невилл! — радостно воскликнул мистер Диггори. — Я вижу, ты ещё не спишь! Где Седрик и Орион?

— Я здесь, пап, — сказал Седрик несколько скучающим тоном. — Мне даже не нужно спрашивать, сколько кофе ты выпил.

— Теперь Седрик…

— Примерно полкотелка, — с улыбкой перебил Ремус. — Я пытался остановить его, Седрик, но ты же знаешь, каким хитрым может быть твой отец.

— Подлый?! — возмущённо спросил мистер Диггори. — Вы не можете винить меня за то, что я хочу бодрствовать ради своего сына…

— Не сейчас, пап, — перебил Седрик. — И не смей об этом говорить. Никто не должен знать, кто участвует в Соревновании.

Мистер Диггори с явным оскорблением долго смотрел на Седрика. — Прошу прощения, разве я здесь не родитель? — спросил он.

— Иногда это спорный вопрос, — тихо пробормотал Седрик, прежде чем продолжить. — Мы ведь встречаемся с другой группой, верно?

— Кажется, Уизли, — ответил Ремус. — У вас, ребята, всё есть?

Орион рефлекторно схватился за цепочку на шее, на которой висела его метла, превращенная в простой серебряный амулет. Было бы слишком очевидно, если бы он пришёл на стадион с «Молнией» в руке.

— Всё, что нам понадобится, — ответил Орион. — Нам не нужно много, потому что почти всё уже есть.

Ремус кивнул, прислонившись к стволу дерева. — Стоит ли мне говорить, насколько я с этим не согласен? — спросил он.

— Нет, — одновременно произнесли Орион, Седрик и Невилл, и все трое рассмеялись.

* * *

Только когда небо начало светлеть, Орион и Седрик спустились вниз и начали поиски портключа. С каждой минутой Орион ощущал, как его волнение нарастает, вытесняя усталость. Если бы только головная боль прошла, всё было бы идеально.

— Я нашёл его! — крикнул Седрик с другой стороны холма, держа в руках старый заплесневелый ботинок.

— Ботинок? — ошеломлённо спросил Невилл, подбегая к нему. — Зачем они использовали ботинок?

— Портключи должны быть незаметными, Невилл, — терпеливо объяснил Ремус, забирая портключ у Седрика.

— И отвратительный старый ботинок посреди пустоши не вызывает ни малейших подозрений, — саркастически заметил Орион с ухмылкой, чем вызвал улыбку у Ремуса.

— Итак, сколько у нас времени? — нетерпеливо спросил Невилл.

Мистер Диггори посмотрел на часы.

— Около пятнадцати минут, — сказал он и взглянул на вершину холма. — Группе Артура лучше поторопиться, иначе они опоздают.

— Может, нам пойти поискать их? — предложил Седрик.

— Нет, Артур знает, что нужно приходить вовремя, — ответил Ремус, хотя и он тоже смотрел на вершину холма. — Наверняка, Рона было трудно поднять с постели так рано.

Орион и Невилл усмехнулись. Вытащить Рона из постели без какой-нибудь еды в качестве взятки было практически невозможно.

— Возможно, им придётся тащить его сюда, — сказал Орион.

Невилл рассмеялся. — Не-а, Фред и Джордж не позволили бы этому случиться, — сказал он с понимающей ухмылкой на лице. — Они бы сначала разыграли его, чтобы разбудить.

Орион и Седрик поморщились.

— Будем надеяться, что этого не произошло, — сказал Седрик. — Что-нибудь вроде этого привлекло бы внимание.

— Честно говоря, Седрик, я не думаю, что Молли и Артур позволили бы Рону выйти из дома, не устранив сначала ущерб, — сказал Ремус. — Ах, я полагаю, это должны были сделать они.

И тут раздался голос мистера Уизли. — Теперь нам нужен портключ. Он не большой… Давайте…

— Сюда, Артур! — воскликнул мистер Диггори, указывая на склон холма. — Мы уже нашли его!

Орион, прищурившись, разглядел кудри Гермионы, которая шла рядом с двумя другими девочками. Одна из них, вероятно, была Джинни с длинными волосами, примерно на голову ниже Гермионы. У другой девочки волосы были ещё длиннее, чем у Джинни, но она была почти такого же роста. Орион предположил, что это Роуз. Он не мог представить никого другого, кого бы Уизли пригласили на такое важное событие.

Во главе группы шел мистер Уизли, а рядом с ним — две одинаковые фигуры, которые, вероятно, были Фредом и Джорджем. Это означало, что Гайден и Рон отстали.

— Амос! — с улыбкой сказал мистер Уизли, подходя и пожимая руку мистеру Диггори. — И Ремус, я не знал, что у вас есть билеты!

Ремус с невинным видом улыбнулся. — У некоторых наших друзей было несколько лишних мест, и они попросили нас сесть с ними, — сказал он, пожимая руку мистеру Уизли.

Мистер Уизли моргнул, прежде чем перевести взгляд на Ориона, Невилла и Седрика. «Привет, ребята, я удивлён, что вы все такие бодрые», — сказал он.

Мистер Диггори и Ремус рассмеялись. — Они ещё не ложились спать, — сказал Ремус, подмигивая Ориону. — Они были слишком взволнованы, чтобы даже думать об этом.

Мистер Уизли понимающе посмотрел на Ремуса. — Некоторые из моих детей тоже. Я думаю, что мальчики больше волнуются перед испытанием, чем перед самой игрой.

Лицо Ремуса оставалось невозмутимым. — Да, это должно быть настоящее шоу, — сказал он, прежде чем обратить внимание на остальных. — Привет, Фред, Джордж. Надеюсь, вы двое не вляпались в неприятности.

— Кто? Мы? — спросил близнец, стоявший ближе к Ориону. — Что ты имеешь в виду?

— Мы были белыми и пушистыми, — добавил другой.

Мистер Уизли вздохнул. — Не думаю, что ваша мама согласится, — сказал он.

— Привет, девочки, — сказал Ремус, как только Гермиона, Джинни и Роуз подошли к мистеру Уизли. — Надеюсь, у вас были хорошие каникулы.

Роуз, не теряя времени, бросилась к Ремусу и обняла его за талию. — Ремус! — воскликнула она. — Я скучала по тебе.

Ремус обнял её. — Я тоже скучал по тебе, малышка, — нежно сказал он. — Тебе удалось держать брата в узде?

Роуз посмотрела на Ремуса с широкой улыбкой на лице. — Это было тяжело, но мама помогла.

— Эй! — крикнул Гайден.

Орион пошевелился и оглянулся на мистера Уизли, чтобы увидеть, как три фигуры приближаются к остальной группе. Растрёпанные волосы Гайдена было легко узнать, а долговязое тело Рона — нет. Ещё был высокий человек с растрёпанными волосами — растрёпанными волосами, которые могли принадлежать только…

Рука тут же легла на плечо Ориона.

— Доброе утро, Гайден, Рон, Джеймс, — приветливо сказал Ремус.

— Привет, Ремус, — сказал мистер Поттер, переводя взгляд на Ориона. — Сириус работает?

Ремус мягко сжал плечо Ориона. — Команда заканчивает работу над некоторыми деталями безопасности, и я думаю, что они обеспечивают безопасность «Испытания»...

— Правда? — взволнованно спросил Рон. — Они встретятся с Крамом?

Ориону стоило больших усилий сохранять невозмутимое выражение лица. Было так странно слышать, как люди говорят о Викторе с таким восхищением, и, судя по раздражённым лицам Фреда и Джорджа, Орион мог только предположить, что для Рона это было нормально. Он задумался о том, каким забавным было бы их знакомство.

— Они позаботятся о том, чтобы с Виктором или Эйденом ничего не случилось до начала матча, — поправил Ремус. — А теперь, я думаю, уже почти пора. Все, собирайтесь вокруг.

Орион остался рядом с Ремусом, стараясь по возможности не встречаться взглядом с мистером Поттером. Он ещё не был готов встретиться лицом к лицу с мистером или миссис Поттер. Он всё ещё был слишком зол на них, чтобы рационально мыслить. Дело было не только в том, что они бросили его после случайного приёма зелья. В основном потому, что теперь они хотели, чтобы он был в их жизни. Они хотели притвориться, что никогда не отворачивались от своих друзей и сына.

Один за другим все потянулись и коснулись старого ботинка. Группе мистера Уизли было сложнее, потому что у всех были большие рюкзаки. Ремус и мистер Диггори уменьшили всё, и это было намного проще. Конечно, им не полагалось использовать магию, но сегодня у них действительно не было времени делать всё по-магловски.

— Хорошо, — сказал мистер Уизли, взглянув на часы. — Три… два… один…

Портключ активировался. Орион почувствовал, как что-то тянет его за пупок, и быстро закрыл глаза. Он чувствовал Ремуса и Невилла по обе стороны от себя. Они все неслись вперёд, подгоняемые ветром. Орион быстро согнул колени и приготовился к удару. Сейчас, в любой момент…

Ноги Ориона ударились о землю, и ему с трудом удалось устоять на ногах. Невилл упал, и, судя по звукам, ещё несколько человек упали вместе с ним. Открыв глаза, Орион заметил, что только он, Ремус, Седрик, мистер Диггори, мистер Уизли и мистер Поттер остались стоять.

— Семь минут шестого с Стотсхед-Хилл, — объявил голос.

Орион быстро помог Невиллу подняться на ноги, в то время как остальные старались встать. Они оказались на безлюдном участке туманного болота. Перед ними стояли два угрюмых волшебника: один с большими золотыми часами в руках, а другой с толстым рулоном пергамента и пером. Оба пытались одеться как маглы, но это у них не очень получилось. Краем глаза Орион заметил, что Гермиона и Роуз пытаются сдержать смех.

— Доброе утро, Бэзил, — сказал мистер Уизли, поднимая башмак и подавая его волшебнику в клетчатой юбке. Тот бросил его в стоящий рядом ящик для использованных порталов.

— Да уж, доброе, Артур, — устало пробурчал Бэзил. — Не на дежурстве? Некоторым везет... А мы здесь проторчали всю ночь... Скорее уйди с дороги. В пять пятнадцать прибывает большая партия из Черного леса... Погоди, найду твое место в лагере... Уизли... Уизли... — Он принялся перематывать исполинский пергамент. — Первое поле, отсюда в четверти мили. Ваш привратник — мистер Робертс. Диггори... Второе поле, спросите мистера Самсона.

— Спасибо, Бэзил, — сказал мистер Уизли и жестом пригласил всех следовать за ним. — Как ты так близко подобрался, Амос? Такие места должны быть зарезервированы для семей игроков.

— Не смотрите на меня, — сказал мистер Диггори, пожимая плечами, когда они шли по пустынной пустоши. — Это всё Ремус и Орион. Я ничего не знаю.

Орион чувствовал на себе взгляды, но не обращал на них внимания. К счастью, никто не задал очевидный вопрос. Они просто продолжали идти. Примерно через двадцать минут показался небольшой каменный коттедж у ворот. За домом виднелись сотни палаток, поднимавшихся по пологому склону большого поля к темному лесу на горизонте. Орион и Невилл помахали на прощание Гайдену, Гермионе, Рону и Роуз, прежде чем продолжить путь с Ремусом, Седриком и мистером Диггори. Им предстояло еще немало пройти пешком, прежде чем они были близки к месту назначения.

* * *

Прошёл почти час, прежде чем они добрались до своего района, который был ярко украшен чёрным и красным цветами. Большинство палаток выглядели как обычные, маггловские, но с дымоходами, колокольчиками и даже флюгерами. Вдалеке Ориону показалось, что он увидел что-то похожее на дворец. Это зрелище заставило его задуматься о том, как магглы могут не знать о волшебном мире. Некоторые люди даже не пытались скрыть свою принадлежность к нему.

Мистер Самсон оказался довольно дружелюбным сквибом, который не возражал против того, чтобы время от времени демонстрировать магию. Более того, он был рад видеть кого-то, кто свободно говорит по-английски, и даже показал группе «Диггори» их место. Его было нетрудно найти — это было единственное пустое место с небольшим знаком, вбитым в землю, на котором было написано «Зарезервировано».

Люди вокруг них глазели и перешёптывались на иностранном языке, особенно когда Ремус достал табличку. Орион заметил, что они были единственными, кто мог сойти за магглов. Все остальные были либо в мантиях, либо в футболках с эмблемой Хогвартса. Повсюду висели плакаты с Виктором, почти ослепляя их. Орион не мог не заметить, каким серьёзным выглядел Виктор на каждом плакате. Это и не удивительно. Виктору действительно не нравилось фотографироваться.

Шепот стих, когда мистер Диггори быстро опустошил карманы и опустился на колени. Быстро оглядевшись, он достал волшебную палочку и увеличил всё вокруг. Рюкзаки и палатка быстро выросли до нормального размера. Ещё одним взмахом палочки палатка была установлена, и всё было убрано внутрь.

— Тогда ладно, — с улыбкой сказал мистер Диггори. — Давайте отведём вас двоих на стадион.

Орион взволнованно последовал за ним, снял с шеи цепочку и передал её Ремусу. С лёгким щелчком и постукиванием амулет изменился и вырос, снова превратившись в его Молнию. Вскоре они оказались в тени гигантского стадиона. Глядя на сооружение, Орион почувствовал, как у него заколотилось сердце. Он знал, что стадион будет большим, но не настолько. Должно быть, он был как минимум в десять раз больше поля в Хогвартсе.

— Там поместятся сто тысяч человек, — радостно сказал мистер Диггори. — И подумать только, что мой сын будет летать…

— Папа, — слабо перебил его Седрик. — Пожалуйста, не начинай.

— А, кажется, я заметил представителя, — сказал Ремус весёлым тоном. — Привет, Алек. Я удивлён, видеть тебя здесь.

Орион проследил за взглядом Ремуса и увидел высокого мужчину с короткими тёмными волосами, одетого в костюм-тройку. Его очки в тонкой оправе отражали солнечный свет таким образом, что было трудно поддерживать зрительный контакт. Несмотря на то, что мужчина был одет в маггловскую одежду, его выбор наряда делал его более неуместным, чем тех, кто не мог правильно сочетать маггловскую одежду.

— Ремус, — с улыбкой сказал Алек по-английски с акцентом, протянув руку и пожав Ремусу руку. — Давно не виделись. — Он перевёл взгляд на Ориона. — Орион, посмотри на себя! Не могу поверить, что ты тот самый мальчик, которому удалось пролететь через главное поместье, чтобы поймать снитч, ничего не сломав.

— Амос, Седрик, Невилл, это Алек Модев, — с улыбкой сказал Ремус. — Он помощник Ивана Крама — работает в семье уже пятнадцать лет.

Алек кивнул в знак приветствия мистеру Диггори, Седрику и Невиллу. — Ты заставляешь меня чувствовать себя старым, друг мой, — сказал он, пропуская Ремуса вперёд. — Следуйте за мной. Обе команды только что прибыли. Будет короткая разминка, а затем они покинут поле. Вашим мальчикам дадут десять минут полетать, прежде чем разрешат вход зрителям. Были просьбы сделать фотографии…

— Может быть, после соревнования, — мягко перебил Ремус, положив руку на плечо Ориона. — У меня такое чувство, что они предпочтут сосредоточиться на этом, а не пытаться улыбаться по команде.

Алек кивнул. — Понимаю. Я буду с мальчиками на каждом шагу. Мистер Крам хотел убедиться, что о вас хорошо позаботятся.

— И мы это ценим, — искренне сказал Ремус. — Раз у нас ещё есть немного времени, может, осмотрим наши места?

— Конечно, Ремус, — с готовностью ответил Алек. — Просто следуй за мной.

* * *

Алек привел их к ближайшему входу, где их уже ждала ведьма из Министерства. Они остановились и подождали, пока Алек не достанет из кармана пиджака нечто похожее на пропуск. Ведьма лишь мельком взглянула на него, прежде чем отойти в сторону и пропустить их.

Лестница, ведущая на стадион, была покрыта темно-фиолетовым ковром, который продолжался и внутри. На каждой площадке слева и справа находились двери, ведущие на трибуны, но они продолжали свой путь. Наконец, достигнув самой высокой точки стадиона, они прошли через дверь справа и оказались в небольшой коробке, расположенной между золотыми стойками ворот.

— В ложе слева будут находиться наш министр и ваш, — произнес Алек, отступая в сторону. — Сэр, мадам, ваши гости прибыли.

Из двадцати пурпурных с золотом кресел были заняты лишь два. Оба человека встали и с улыбками повернулись к ним. Мистер Крам был похож на Виктора в зрелом возрасте: с короткими тёмными волосами и крючковатым носом. Миссис Крам была ростом с мистера Крама, с длинными тёмными волосами, зачёсанными назад.

— Ремус! — воскликнул мистер Крам с улыбкой, обходя свой стул и пожимая руку Ремусу. — Давно не виделись. Я уж думал, что больше никогда тебя не увижу.

Ремус рассмеялся. — Боюсь, недавние события заставили нас держаться поближе к дому, — сказал он, затем оглянулся на остальную группу. — Позвольте мне представить вам Амоса Диггори и его сына Седрика.

Мистер Диггори шагнул вперёд и пожал руку мистеру Краму. — Приятно с вами познакомиться, — взволнованно произнёс он. — Ремус так много о вас рассказывал.

Мистер Крам с настороженностью посмотрел на Ремуса. — Это так? — осторожно спросил он.

Ремус пожал плечами. — Мне пришлось объяснить, откуда Орион и Виктор знают друг друга. Учитывая последний статус Виктора, все утверждают, что являются его друзьями. — Мистер Крам понимающе кивнул, и Ремус продолжил. — Это Невилл Долгопупс, и я уверен, что вы помните Ориона.

Мистер Крам кивнул Невиллу, прежде чем широко улыбнуться Ориону. — Я вижу, Виктор не единственный, кто вырос, — сказал он, пожимая Ориону руку. — Нам очень не терпится увидеть, как ты сегодня полетишь.

Орион ответил улыбкой, пытаясь подавить нарастающее внутри него волнение. Возможно, это будет не так весело, как он думал изначально. Сколько людей будут сравнивать его полёт с полётом Виктора? Нет, не думай об этом. Просто веселись. Это единственный способ.

Вскоре Алек вывел Ориона и Седрика на поле. Им обоим выдали футболки с эмблемой Хогвартса на спине, а Седрику — его «Молнию». Седрик всё это время молчал, что было явным признаком того, что он нервничает. Орион понимал его чувства. Подумать только, что весь стадион будет заполнен… Нет, не думай об этом!

* * *

Когда тренировка ирландской команды подошла к концу, Орион мог только наблюдать, как они направлялись в раздевалку на противоположной стороне поля, широко раскрыв глаза. Это было совсем не похоже на те игры, которые он видел в Хогвартсе. Глубоко вздохнув, Орион сел на метлу и взлетел, «Молния» мгновенно подняла его в воздух. Все его тревоги остались на земле. Ветер в лицо, свобода... Орион не мог сдержать эмоций.

Он летел, не заботясь ни о чём на свете. Он нырял, вилял, переворачивался и парил, пока не почувствовал, как что-то пронеслось мимо него. На его лице появилась ухмылка. Если Седрик хотел посоревноваться, то они будут соревноваться. Опустив метлу, Орион последовал за Седриком. Они пролетели через одни ворота к другим. Разница в росте и весе была небольшим преимуществом для Ориона, но Седрик, казалось, всегда менял курс так, чтобы Орион не мог его догнать. Когда он подошёл достаточно близко, Орион мог поклясться, что заметил широкую улыбку на лице Седрика. По крайней мере, Седрику было весело.

Раздался громкий свисток, означавший окончание игры в догонялки. Орион и Седрик, взглянув вниз, увидели Алека, стоящего посреди поля. Оба резко нырнули вниз, стремясь опередить друг друга и приземлиться первыми. Седрик приземлился первым, а Орион — как раз вовремя. Спрыгнув с метлы, Орион ухмыльнулся Алеку, который выглядел очень бледным.

— Скоро сюда придут зрители, — сказал Алек, прерывисто дыша. — Я предлагаю нам вернуться в раздевалку, пока не начнётся соревнование.

Следуя за Алеком, Орион толкнул Седрика в бок. — Ну, что ты думаешь? — взволнованно спросил он.

Седрик мгновение смотрел на Ориона, прежде чем ответить. — Это было чертовски здорово, пока ты не попытался себя убить, — спокойно сказал он.

Орион выглядел обиженным. — У меня всё было под контролем, — возразил он. — Мы летали всё лето. Думаю, мы оба знаем свои пределы.

Седрик вздохнул, когда они вышли с поля в туннель, ведущий в раздевалку. — Ты же знаешь, что Ремус тебя прибьёт, если ты выкинешь какой-нибудь опасный трюк, — устало сказал он.

Орион пожал плечами. — Ремус доверяет мне, — уверенно сказал он. — По крайней мере, нам не нужно беспокоиться о бладжерах.

— Верно, — признал Седрик, когда они остановились у одной из раздевалок.

Были слышны голоса, но Алек не двигался, чтобы войти внутрь. Судя по иностранному языку, Орион предположил, что они стоят у раздевалки болгарской команды. Голоса неуклонно приближались с противоположной стороны. Почти сто тысяч ведьм и волшебников в данный момент занимали свои места на трибунах. Это была самая сложная часть — ожидание. Именно в этот момент волнение и нервы могли всё испортить.

Вскоре дверь дальней от них раздевалки открылась. Из неё вышел высокий молодой человек со светло-каштановыми волосами и бледно-зелёными глазами, одетый в красную рубашку и держащий в руке «Молнию». Его взгляд быстро остановился на Орионе и Седрике, и на его лице появилась улыбка.

— Теперь это выглядит знакомо, — сказал Эйдан Линч с сильным ирландским акцентом, подходя к ним и пожимая руку Седрика, а затем и Ориона. — Предматчевое волнение. Оно никогда не проходит, заметьте. Просто учишься лучше его скрывать.

— Ну, по крайней мере, мы не одни, — пробормотал Седрик.

Эйдан пожал плечами. — Ты неправильно об этом думаешь. Я рассматриваю Соревнование как способ избавиться от нервозности перед началом настоящей игры.

Дверь в соседнюю раздевалку открылась, и в проёме появился высокий, худощавый и бледный мужчина с тёмными волосами и глазами, одетый в красную рубашку, как у Эйдана. У него был изогнутый нос, как у мистера Крама, но округлые плечи, как у миссис Крам. Он выглядел точно так же, как на плакатах, которые висели у всех на стадионе. Орион задумался, что же случилось с тем энергичным подростком, который подбивал юного Ориона на самые безумные трюки.

Как только Виктор заметил Ориона, на его лице появилась ухмылка. — Ну и ну, Орион, — сказал он с тем же акцентом, что и у его отца. — Я тебя почти не узнал.

Орион фыркнул. — Посмотрите, кто заговорил, мистер «Звезда Квиддича», — парировал он.

Виктор нахмурился, прежде чем переключить своё внимание на Седрика и протянуть ему руку. — Ты, должно быть, Седрик Диггори, — сказал он, когда Седрик протянул ему руку. — Орион много рассказывал мне о тебе.

Седрик бросил на Ориона любопытный взгляд. — Могу вас заверить, что большая часть этого, вероятно, преувеличена», — настаивал он.

Орион раздражённо закатил глаза и повернулся лицом к выходу из туннеля. Седрику действительно нужно было научиться принимать комплименты. — И сколько нам ещё ждать? — с любопытством спросил он.

Виктор и Эйдан переглянулись, прежде чем Алек заговорил. — Думаю, ещё полчаса, — сказал он, взглянув на часы. — Мне сделать запрос?

— Нет, Алек, — сказал Виктор с улыбкой. — Мы можем подождать. Возможно, было бы лучше, если бы мы обсудили план игры. — Орион и Седрик недоверчиво уставились на Виктора. — Я имею в виду, что, хотя нам не разрешается делать ничего опасного, мы всё равно должны что-то предпринять, чтобы развлечь толпу.

Эйдан первым понял, к чему клонит Виктор. — Что ты задумал? — спросил он.

Виктор пожал плечами. — Орион, ты всё ещё летаешь?

— Как будто кто-то хочет умереть? — перебил Седрик. — Лучше тебе в это поверить. Ты бы видел, какие трюки он пытался провернуть этим летом.

Орион не мог не почувствовать себя оскорблённым. — Эй! — запротестовал он. — У меня всё было под контролем.

Виктор усмехнулся. — Я так и предполагал. Возможно, нам придётся над этим поработать. Приём Вронского не разрешён, но это не значит, что мы не можем придумать что-то подобное.

Эйдан и Седрик выглядели очень обеспокоенными. — Что именно? — спросил Эйдан.

Орион и Виктор обменялись понимающими взглядами, прежде чем снова усмехнуться. — Мы что-нибудь придумаем, — ответил Орион. — Просто следуй нашему примеру.

Эйдан и Седрик снова обменялись встревоженными взглядами, и это было понятно. Доверять Ориону и Виктору, полагаясь только на веру, было рискованно, но они не могли предсказать, как всё сложится. Всё зависело от Снитча, как и в любой другой игре в квиддич. Если Снитч решит спрятаться на какое-то время, Орион и Виктор, скорее всего, будут играть в «кто кого перехитрит». Орион мог только надеяться, что это не продлится слишком долго. Он не думал, что у него хватит трюков, чтобы соперничать с кем-то вроде Виктора.

Орион всё ещё мысленно представлял возможные варианты, когда его мысли прервал громкий, гулкий голос.

— Дамы и господа… добро пожаловать! Пожалуйста, займите свои места! Соревнование ловцов начнётся через мгновение!

Орион нахмурился. Он узнал этот голос. — Это был Людо Бэгмен? — спросил он.

Седрик кивнул. — Он глава отдела магических игр и спорта, так что он был очевидным выбором на роль комментатора. Я просто надеюсь, что ему удастся держать язык за зубами. Он никогда не умел хранить секреты.

Орион был вынужден согласиться с этим. Сириус всегда говорил, что Людо Бэгмен слишком часто получал бладжеры по голове в те времена, когда играл за «Уимборнских ос» в квиддич. Орион знал, что Бэгмен — не лучший руководитель отдела. Он не уделял должного внимания таким вещам, как, например, исчезновение одного из его сотрудников во время отпуска, но его популярность в те времена, когда он играл в квиддич, заставляла людей в большинстве случаев смотреть на это сквозь пальцы.

Они всей группой подошли к входу в туннель, оставаясь в тени, чтобы их не заметили. Орион слегка толкнул Седрика, и тот толкнул его в ответ. Это было немного, но этого должно было хватить. Они были в этом деле вместе и сделают всё, что смогут. Это было лучшее, на что они могли надеяться.

Громкий голос Бэгмена заставил их всех замолчать. — А теперь, без лишних слов, Соревнование ловцов! — Стадион взорвался аплодисментами. — Для начала, хозяева поля… пожалуйста, поприветствуйте шестнадцатилетнего Седрика Диггори из Хогвартса!

— Ну вот, началось, — произнес Седрик, взмывая на метле и растворяясь в солнечных лучах.

Не успели стихнуть радостные возгласы, как Бэгмен снова заговорил: — Также представляет домашнюю команду… четырнадцатилетний Орион Блэк из Хогвартса!

Это был его сигнал. Орион запрыгнул на метлу и взмыл ввысь, крепко держась за черенок, словно катался на доске для сёрфинга. Толпа внизу казалась разноцветным облаком, не более того. Когда ветер свистел в ушах, было легко не замечать шум, который они производили.

Как только Орион поднялся достаточно высоко, он отпустил черенок метлы и, управляя ею ногами, совершил четверть круга по стадиону. Затем он встал в стойку на руках, крепко держась за метлу левой рукой и обхватив правой лодыжку. Быстро развернувшись, он вернулся в нормальное сидячее положение и подлетев к Седрику.

— А теперь сборная мира… из Ирландии, Эйдан Линч! — объявил Бэгмен.

Эйдан вылетел из туннеля, словно заклинание, выпущенное из волшебной палочки. Крики зрителей стали громче, когда он, выписывая сложные зигзаги, двинулся вперёд и занял позицию напротив Седрика. Орион воспользовался возможностью, чтобы оглядеться вокруг.

Всё было залито странным золотистым светом, который, казалось, исходил от самого стадиона. Ряды людей стояли на ногах и громко приветствовали под несколькими большими ложами. В одной из них сидели Ремус, Невилл, мистер Диггори и Крамы. На противоположной стороне была гигантская доска, по которой бежали золотые буквы, исчезая через мгновение, чтобы смениться чем-то другим.

— А теперь наш последний участник «Испытания Ловца» — Виктор Крам! — провозгласил Бэгмен.

Когда Виктор, словно из пращи, выскочил из туннеля, аплодисменты достигли оглушительного уровня. За ним было трудно уследить, но Орион не мог сдержать смех, когда Виктор выровнялся и, подняв ноги, встал в стойку на руках. В первый раз, когда он попробовал это сделать, у него не очень получилось. Миссис Крам даже пригрозила сжечь метлу Виктора, если он когда-нибудь попробует это снова. Очевидно, Виктор её не послушал.

Как только Виктор присоединился к Эйдану, Бэгмен вновь заговорил: — В «Испытании ловца» побеждает команда, которая первой дважды поймает снитч. И вот он, Хассан Мустафа, наш судья «Испытания» и Кубка мира, прибывший из Египта, чтобы судить «Соревнование» и Кубок мира, прославленный председатель Международной ассоциации квиддича!

Орион посмотрел вниз и увидел, как на поле вышел крошечный человечек с блестящей на солнце лысой головой. В одной руке он держал маленькую коробочку, а в другой — метлу. Толпа затихла, когда Мустафа, сев на метлу и оттолкнувшись, быстро поднялся и завис между командами. Все четверо игроков приготовились. Казалось, что Мустафа движется очень медленно, пока сундук, наконец, не открылся, и Снитч не вырвался на свободу. Как только он свистнул в свисток, они тронулись в путь.

Орион бросился за Снитчем, Виктор сразу же последовал за ним, а Седрик и Эйдан — за ними. Золотой свет стадиона отражался от Снитча, и за ним было почти легко уследить… пока Снитч не взмыл вверх. Орион потянулся за ним, но солнце полностью ослепило его. Даже прищурившись, Орион не мог разглядеть Снитча.

Когда Орион остановился, по стадиону эхом разнеслись слова Бэгмена: «О, как близко!» Седрик быстро оказался рядом с Орионом.

— Я буду на другом конце поля, — сказал он, с подозрением глядя на Ориона. — Только не делай ничего серьёзного, хорошо?

Орион закатил глаза и посмотрел, как Седрик улетает, прежде чем снова сосредоточиться на поиске снитча. Краем глаза он заметил, что Виктор и Эйдан остановились между ним и Седриком. Это была хорошая стратегия: если Орион или Седрик заметят снитч, они будут отрезаны от своих товарищей по команде.

Бросив взгляд через плечо на ворота, Орион увидел блеск золота в лучах солнца и без раздумий бросился вперёд.

— Посмотрите на Блэка! — закричал Бэгмен. — Он что-то заметил! А Крам и Линч у него на хвосте! Посмотрите, как они летят!

Снитч резко нырнул вниз, и Орион последовал за ним. Он медленно набирал скорость, но Виктор и Эйдан тоже приближались. Их дополнительный вес давал им преимущество при нырянии. Наклонившись вперёд, Орион попытался разогнать свой «Молнию» так быстро, как только мог. Виктор и Эйдан были у него на хвосте. Поле находилось всего в пятидесяти футах от них. Ему нужно было действовать быстро.

Решив рискнуть, Орион изменил угол наклона, чтобы казалось, будто он собирается быстро подлететь к Снитчу. Снитч метнулся в противоположную сторону, как и надеялся Орион… прямо к Седрику. Орион, Виктор и Эйдан быстро вышли из пике как раз вовремя, чтобы увидеть, как Седрик летит за Снитчем с вытянутой рукой. Виктор и Эйдан бросились за Седриком, но было уже слишком поздно. Пальцы Седрика сомкнулись вокруг Снитча и крепко его удержали.

— Невероятно! — закричал Бэгмен. — Хозяева поля первыми поймали снитч благодаря потрясающей командной работе!

Орион быстро оказался рядом с Седриком, когда тот передал снитч судье. Как только рука Седрика освободилась, Орион дал ему «пять», а Седрик взъерошил Ориону волосы. Орион оттолкнул руку Седрика и рассмеялся, когда они заняли свои позиции напротив Виктора и Эйдана — оба внезапно стали очень серьёзными.

Все четверо игроков снова приготовились. Мустафа бросил взгляд на каждую команду, прежде чем выпустить снитч. Секунда, которая потребовалась Мустафе, чтобы дать свисток, показалась вечностью, но время снова ускорилось, когда Орион и Виктор бросились за снитчем, летя плечом к плечу. Снитч уже был у ворот, метнулся влево, затем вправо, взмыл вверх и исчез в лучах солнца.

Орион был слишком близко к стойкам ворот, чтобы их миновать, поэтому он сделал единственное, что пришло ему в голову. Он отпустил метлу, пролетел через среднее кольцо и схватился за верхнюю часть кольца. Собравшись с силами, Орион держался изо всех сил, пока его нижняя часть тела поднималась вверх. Бросив верхнюю часть тела вперёд, Орион отпустил кольцо и быстро схватился за метлу, чтобы взмыть вверх, к солнцу, вслед за Виктором.

Ничего не было видно, поэтому Орион и Виктор вскоре прекратили погоню и стали ждать, когда снитч появится снова. Орион начал медленно облетать стадион в поисках снитча. Он уже собирался сделать второй круг, когда заметил, что Виктор нырнул вниз. Орион без колебаний нырнул за ним. Он оглядел всё поле в поисках снитча, но ничего не увидел. Его охватило подозрение. Приём Вронского не был разрешён, но это не помешало Виктору провернуть нечто странно похожее на него.

В этот момент мимо Орионова носа промелькнула золотая вспышка, заставив его резко выйти из пике и последовать за ней. Он прижался к метле и заметил, что солнце быстро скрылось у него над головой. Подняв взгляд, Орион увидел две фигуры, летевшие над ним. Это было его единственным предупреждением перед тем, как они оба нырнули за снитчем, который взмыл вверх — прямо в лицо Эйдану. Эйдан отпрянул, а Виктор пронёсся мимо Орионова носа, чтобы быстро схватить снитч.

— Крам ловит снитч для сборной мира! — Бэгмен перекрикивал шум толпы. — Держу пари, никто этого не ожидал! Всё подстроено! Следующая команда, поймавшая Снитч, выигрывает Соревнование!

Эйдан потирал свой больной нос, пока они все поднимались на высоту Мустафы. Как только Виктор передал снитч, они в последний раз заняли свои позиции и приготовились. Это был конец. Орион должен был признать, что не ожидал, что у них будет шанс побороться, но раз уж они его получили, почему бы не попытаться выиграть соревнование?

— Будь готов ко всему, — сказал Орион Седрику, перекрикивая шум толпы. — У меня есть идея, но она рискованная.

Седрик поморщился. — Я хочу знать? — спросил он.

Орион повернул голову, чтобы Виктор и Эйдан не могли видеть, что он говорит. — Смена обстановки, — четко сказал он. — Я полечу против Эйдана, а ты полетишь против Виктора. Просто представь, что ты летишь против меня.

Седрик недоверчиво уставился на Ориона. — Я ни за что не смогу угнаться! — запротестовал он. — Я не знаю его тактику так, как твою!

— Поверь мне, — настаивал Орион, прежде чем снова обратить внимание на Мустафу, который медленно переводил взгляд с одной команды на другую, прежде чем выпустить снитч. Все четверо ловцов приготовились, и по свистку они в третий раз бросились в погоню.

На этот раз Виктор взлетел лучше всех, и Ориону пришлось догонять его. Это было плохо. Из-за размеров Виктора было трудно что-либо разглядеть за ним. Это было нехорошо — не для финального забега. Опустив себя так, что он практически лежал на метле, Орион крепче ухватился за неё и перевернулся, чтобы лететь вверх ногами. Было трудно сохранять равновесие и одновременно разгонять «Молнию», но это было единственное, о чём Орион мог думать в тот момент.

Только когда Орион приблизился к груди Виктора, тот осознал, что происходит. Орион не мог не улыбнуться, когда Виктор от неожиданности подпрыгнул, позволив ему немного оторваться. В это время снитч стремительно устремился вправо, к трибунам. Оба ловца быстро свернули, чтобы избежать столкновения. Орион перевернулся в воздухе, отчаянно пытаясь отыскать снитч, но тот затерялся в толпе.

— О! Они были так близко! — воскликнул Бэгмен. — Блэк, кажется, использует все свои трюки!

Орион медленно подлетел к Седрику, оглядывая толпу в поисках снитча. Бросив друг на друга быстрый взгляд, они поняли, что, вероятно, думают об одном и том же. Виктор и Эйдан быстро учились, придумывая, как обойти своих соперников. Смена тактики была их единственным шансом на успех.

Когда Виктор снова нырнул, Седрик последовал за ним, а Орион остался на месте, продолжая поиски снитча.

— Кажется, хозяева изменили свою стратегию! — удивленно сказал Бэгмен.

Орион покачал головой и продолжил свои поиски. Он ещё не видел снитч и понимал, что это стратегия Виктора. Он намеревался отвлечь внимание, пока либо сам искал снитч, либо оставлял это Эйдану. Лично у Ориона было ощущение, что это первое. Виктор никогда бы не доверил никому то, что считал своей работой.

Золотая вспышка, промелькнувшая мимо табло, быстро вывела Ориона из задумчивости. Он бросился за ней и понял, что Эйдан у него на хвосте. Когда Орион миновал ворота, он заметил, что к ним присоединились Виктор и Седрик. Эйдан быстро нагонял его справа, а Виктор — слева, в то время как Седрик делал всё возможное, чтобы отвлечь Виктора. Орион знал, что скоро всё станет очень напряжённым. Краем глаза он заметил, как Эйдан и Виктор вышли из комнаты, прежде чем вернуться, оставив его делать единственное, что он мог придумать.

Он отклонился в сторону от линии удара и попытался заставить свою метлу лететь быстрее, пока Эйдан и Виктор пытались сохранить равновесие. Седрик стоял у плеча Ориона с ухмылкой на лице, которую Орион вернул ему. Снитч был так близко — почти в пределах досягаемости. Орион наклонился вперёд и попытался дотянуться до него, но тот постоянно ускользал. Ему нужно было быстро что-то придумать, пока Виктор и Эйдан не…

Все мысли вылетели из головы Ориона, когда что-то твёрдое с силой гиппогрифа врезалось ему в спину, отбросив его вперёд с метлы. Он отчаянно потянулся за метлой, но она уже летела в противоположном направлении. Казалось, что всё происходит в замедленной съёмке. Прежде чем он успел осознать, что происходит, Орион почувствовал, как чья-то рука схватила его за запястье и крепко сжала. Он удивлённо поднял взгляд и увидел, что Седрик пытается удержаться за него, сохраняя равновесие.

— Держись, Орион! — крикнул Седрик.

— Сюда! Дай мне другую руку, Орион! — крикнул Виктор.

Тишина была оглушительной, когда Орион быстро потянулся вверх и схватил протянутую руку Виктора. Мустафа свистнул, и Орион поднял взгляд и увидел Эйдана со Снитчем в руке и смущённым выражением лица. Орион знал почему. Седрик и Виктор проигнорировали Снитч, чтобы помочь, но Эйдан сосредоточился на награде.

— Линч поймал снитч! — закричал Бэгмен. — Сборная мира побеждает!

Приветственные возгласы нарушили тишину, когда Орион подлетел к своей метле. Это было немного унизительно, но, по крайней мере, он не упал на землю. Сириус и Ремус никогда бы не простили его за это. Как только он благополучно уселся на свой «Молнию», четверо ловцов пожали друг другу руки, помахали толпе и направились к туннелю, где их уже ждали остальные члены обеих команд.

— Прости, Орион, — взмолился Эйдан, как только слез с метлы. — Я, правда, думал, что ты идёшь за мной.

Орион ухмыльнулся и пожал плечами. — На самом деле ничего особенного, — настаивал он. — Возможность представилась сама собой. Так оно и есть для Ловца.

Плечи Эйдана расслабились, и он с облегчением улыбнулся. Алек подал знак, что он здесь, и начал выводить Ориона и Седрика из туннеля. Орион успел только пожелать удачи обеим командам, прежде чем обнаружил, что бежит по краю поля, чтобы добраться до противоположной стороны, ведущей к трибунам. Подумав об этом, Орион понял, что не ожидал другого результата, но всё же… они были так близки.

Честно говоря, летать против Виктора и Эйдана было очень весело. В следующий раз им просто нужно будет устроить что-то, за чем не будут наблюдать сто тысяч человек… и без ограничений.

К тому времени, как они достигли выхода с противоположной стороны поля, который вел к лестнице, Орион уже почти запыхался. Иногда быть самым маленьким в группе было довольно неудобно.

Они резко затормозили, чуть не врезавшись в команду Сириуса, ожидавшую их. Орион сразу же оказался в объятиях Сириуса, а остальные члены команды похлопали его по спине и пожали руку Седрику.

Однако это была не вся команда. Здесь присутствовали только Сириус, Эвелин, Кингсли и мистер Лонгботтом — как ни странно. Насколько он слышал, мистер Лонгботтом должен был сегодня работать в офисе авроров на случай чрезвычайной ситуации.

— Я так горжусь тобой, малыш, — сказал Сириус, когда, наконец, отстранился. — Вы оба отлично справились.

Орион никогда бы не признался в этом вслух, но в глубине души он скучал по возможности регулярно видеть команду Сириуса. Эвелин Смит и Кингсли Шеклболт, вероятно, были теми членами команды, которым он доверял больше всего. Оба они теперь обладали достаточным опытом, чтобы возглавить собственные команды, но они отказывались уходить от Сириуса, что вызывало раздражение у их начальника, Руфуса Скримджера.

Скримджер хотел, чтобы команда Блэка занималась тренировкой молодых авроров. Это было неизбежно, но Орион понимал, что движет Сириусом. Ему потребовались годы, чтобы наконец найти команду, которая работала так же слаженно, как команда «Блэк». Зачем её распускать?

Голос Бэгмена, эхом разносящийся по лестнице, был всем, что им нужно было, чтобы начать долгий подъём. — А теперь, без лишних слов, добро пожаловать, дамы и господа, на Кубок мира по квиддичу! — Раздались восторженные возгласы и аплодисменты, эхом разносящиеся вверх и вниз по лестнице и побуждающие всех ускориться. Они были почти на середине пути, когда Бэгмен снова заговорил. — Для начала — талисманы сборной Болгарии!

— Интересно, что они принесли, — задумчиво произнесла Эвелин, и радостные возгласы почти заглушили её голос.

— Они привели вейл, — сказал Алек, заставив Эвелин споткнуться. — Не волнуйся. Они будут в безопасности, пока мы их не увидим.

Сириус рассмеялся. — Что случилось, Эви? Боишься, что тебе придётся увести нас от них?

Эвелин фыркнула, оглянувшись через плечо на Сириуса. — Если хочешь выставить себя дураком, валяй, — сказала она, прежде чем подмигнуть Ориону. — Это, конечно, было бы не в первый раз.

— Ну-ну, дети, — упрекнул их Кингсли, заработав сердитые взгляды Сириуса и Эвелин, а Орион лишь ухмыльнулся.

Заиграла музыка, и Орион обрадовался, что не будет смотреть представление. Вейлы — прекрасные создания с бледной кожей и бело-золотистыми волосами — обладали удивительной способностью очаровывать мужчин. Они были словно сирены, но не нуждались в призывах, чтобы привлечь внимание. В их образе было что-то волшебное, что заставляло мужчин мечтать о том, как завоевать их расположение.

Наконец, они добрались до вершины лестницы как раз в тот момент, когда музыка стихла. Послышались сердитые крики, сигнализирующие о том, что можно заходить в ложу. Алек, шагнув вперёд, открыл перед ними дверь, за которой их ожидала наполовину заполненная ложа. Орион и Седрик быстро положили свои метлы и сели рядом с Невиллом, который незаметно показал им большой палец вверх. Команда Сириуса заняла оставшиеся места, и как только Сириус поздоровался с мистером и миссис Крам, представление началось.

Кто-то взъерошил волосы Ориона, и тот бросил на Ремуса недовольный взгляд через плечо. Почему сегодня все решили это сделать? Ремус наклонился вперёд и положил руку на плечо Ориона. — Все были очень впечатлены вами двумя, — сказал он так, чтобы услышали и Орион, и Седрик. — Не думаю, что кто-то знал, что ты так умеешь летать, Ори.

Седрик усмехнулся, когда мистер Диггори с гордостью поздравил его. «Никто не дал ему шанса», — пробормотал он себе под нос, заслужив понимающий взгляд Ориона. — Что ж, это правда.

Орион пожал плечами, а затем в замешательстве нахмурился. — Так что же ударило меня в спину… — и этого было достаточно, чтобы Седрик поморщился. — О.

— Мне, правда, жаль, — настаивал Седрик. — Я просто пытался их замедлить. Мне не следовало подходить к тебе так близко.

Орион снова пожал плечами. — Ты поймал меня, и это всё, что имеет значение, — сказал он с улыбкой и заметил, что Седрик сразу же расслабился.

Посмотрев вниз, Орион заметил большую группу вейл, медленно направлявшихся к дальнему концу поля. Он мог только представить, сколько проблем они бы устроили, если бы музыка прекратилась, и поборол желание спросить Ремуса, не был ли он очарован… Орион вздрогнул. Есть вещи, о которых не стоит спрашивать своего дядю.

Бросив взгляд в их сторону, Орион увидел, что Гайден, Рон, Гермиона, Роуз и Джинни смотрят на него широко раскрытыми глазами. Орион ухмыльнулся и помахал им, прежде чем снова обратить внимание на поле. Он знал, что позже ему придётся многое объяснять, но сейчас он не собирался об этом думать.

— А теперь, — взревел Бэгмэн, — пожалуйста, поднимите свои волшебные палочки… в честь талисманов сборной Ирландии!

Все были в изумлении, когда огромная зелено-золотая комета стремительно ворвалась на стадион. Она сделала один круг над трибунами, а затем разделилась на две меньшие кометы, которые устремились к воротам. В этот момент радуга прочертила дугу через поле, соединив два светящихся шара.

Зрители разразились возгласами «О-о-о» и «А-а-а», когда радуга исчезла, а шары соединились и сдвинулись, образовав огромный мерцающий трилистник. Все заворожённо наблюдали, как он медленно поднялся в небо и начал парить над трибунами, осыпая их чем-то, напоминающим золотой дождь.

— Ах, золото лепреконов, — понимающе сказал Ремус, когда трилистник пронёсся над ними. Тяжёлые золотые монеты посыпались вниз, отскакивая от их голов и сидений. Подняв глаза, можно было легко разглядеть тысячи крошечных бородатых человечков в красных жилетах, каждый из которых держал в руках маленькую золотую или зелёную лампу.

— Посмотрим, сколько мы сможем купить на это, — взволнованно сказал Невилл, зачерпнув горсть золота лепреконов.

— Невилл, — предупредил мистер Лонгботтом.

— Что? — невинно спросил Невилл. — Ты же знаешь, что я этого не сделаю, пап. — Он наклонился к Ориону и прошептал: — Хотя это было бы забавно.

Орион сдержал смешок и посмотрел, как растворяется большой трилистник. Затем лепреконы переместились на противоположную сторону поля, где вила, скрестив ноги, наблюдали за матчем.

— А теперь, леди и джентльмены, поприветствуем — болгарская национальная сборная по квиддичу! Пред­ставляю вам — Димитров!

Фигура в красных одеждах, на метле, двигающаяся с такой быстротой, что казалась размытой, вылетела на поле из дальнего нижнего входа под сумасшедшие апло­дисменты болгарских болельщиков.

— Иванова!

Подлетел второй игрок в красной мантии.

— Зогров! Левски! Волчанов! Волков! И-и-и-и-и-и — Крам!

Орион взволнованно подался вперёд, когда Виктор вылетел из туннеля и, сделав сложный трюк, присоединился к своим товарищам по команде, завершив построение «V» из семи игроков. Они летели как единое целое, каждый вносил минимальные изменения одновременно, но было ясно, что Виктор был единственным, кого хотела видеть толпа, судя по крикам «Крам», разносившимся по стадиону.

— А сейчас, прошу вас, встречаем ирландскую национальную сборную! — надсаживался Бэгмен. — Представ­ляю: Конолли! Райан! Трой! Маллет! Моран! Куигли! И-и-и-и-и — Линч!

Ирландская команда выстроилась в ту же расстановку, что и болгарская, и обходила поле с такой скоростью, что они казались просто семью зелёными размытыми пятнами.

— И снова наш судья! Хассан Мустафа!

Мустафа вынес большой деревянный ящик на середину поля, прежде чем оседлать метлу и открыть ящик ударом ноги. Бладжеров и снитч взмыли в воздух, а квоффл был запущен между обеими командами. Прежде чем квоффл начал падать, Мустафа дунул в свисток и взмыл в воздух.

— На-а-а-ачинаем! — взвыл Бэгмен. — Это Маллет! Трой! Моран! Димитров! Снова Маллет! Трой! Левски! Моран!

Было трудно выбрать, за кем следить: за квоффлом или за снитчем. Из-за скорости игры невозможно было следить за обоими. Бэгмен успевал назвать имя каждого игрока, прежде чем квоффл переходил к кому-то другому. В тот момент Виктор и Эйдан искали только снитч, но это могло измениться в мгновение ока.

— Это атакующая формация Хоксхед, — заметил Седрик, наклонившись вперёд. — А это уловка Порскоффа.

— Ирландия действительно быстро всё сворачивает, — задумчиво сказал Невилл. — Разумно ли это?

— ТРИ ОЧКА! — закричал Бэгмен. — Десять ноль в пользу Ирландии!

Стадион взорвался аплодисментами, когда Орион воспользовался моментом, чтобы осмотреться в поисках снитча, пока Трой совершал круг почёта по полю. Было очевидно, что Виктор и Эйдан делают то же самое, не обращая внимания на лепреконов, которые снова поднялись в воздух, образовав огромный сверкающий трилистник.

Когда игра возобновилась, Орион попытался сосредоточиться на поиске снитча, но его постоянно отвлекало происходящее на поле. Ирландские ловцы двигались как единое целое, а не как три отдельных игрока. Когда один двигался, двое других адаптировались, не нуждаясь в подсказках.

Орион не хотел думать о том, сколько часов потребовалось, чтобы достичь такого уровня мастерства.

В течение десяти минут Ирландия забила два гола. Охотники делали всё возможное, чтобы помешать им использовать свои лучшие приёмы, но Ирландия, казалось, всегда была на шаг впереди. Прошло почти двадцать минут, прежде чем Ивановой удалось забить первый гол Болгарии.

— Заткните уши, мальчики! — крикнул Сириус, перекрывая радостные возгласы, когда вейлы начали танцевать в честь праздника.

Орион не стал смотреть на них и сосредоточился на небе в поисках Снитча. Возможно, это была стратегия болгарской команды — ошеломить противника, пытаясь вернуть утраченные позиции. Танцы длились всего несколько секунд, и Болгария снова завладела квоффлом, а Бэгмен успел только назвать имя игрока.

— Димитров! Левски! Димитров! Иванова — о боже!

Виктор и Эйдан оторвались от остальных игроков и неслись на такой скорости, что было удивительно, как они не столкнулись. Они были уже у ворот Ирландии, когда Виктор внезапно нырнул вниз, а Эйдан последовал его примеру. Казалось, что они вот-вот врежутся друг в друга, но в последнюю минуту они быстро разъехались в разные стороны.

— Похоже, Линч кое-чему научился на Турнире, — задумчиво сказал Седрик. — Крам слишком сильно полагается на финт Вронского.

Орион пожал плечами. — Если ты можешь что-то сделать, почему бы не воспользоваться этим? — возразил он.

Виктор и Эйдан быстро пролетели над остальными игроками и вернулись к поискам снитча. Ирландия завладела квоффлом и быстро забила ещё один гол. Следующие пятнадцать минут игра была за Ирландией. Они забивали гол за голом, вынуждая болгарских охотников доставать свои трюки. Ирландским охотникам приходилось следить за бладжерами, а также за болгарскими охотниками, которые пытались украсть квоффл, и за тем, что делали их товарищи по команде.

Теперь счёт был 130:10 в пользу Болгарии. Болгарам нужно было чудо — или чтобы Виктор быстро нашёл снитч. Даже болгарский вратарь Зограф начал играть грязно. Когда Маллет бросилась к воротам, крепко сжимая квоффл под мышкой, Зограф вылетел ей навстречу, и через секунду Мустафа дал свисток.

— И Мустафа наказывает болгарского вратаря за то, что тот слишком часто использует локти! — прокричал Бэгмэн, перекрывая разъярённый рёв ирландских болельщиков. — И — да, это пенальти в пользу Ирландии!

Лепреконы поднялись в воздух и произнесли: «Ха-ха-ха!» Вилы на другой стороне поля в ответ сердито взмахнули волосами и начали танцевать. Орион, Седрик и Невилл быстро засунули пальцы в уши и попытались сосредоточиться на игре в воздухе, но на самом деле никто не играл. Они тоже засунули пальцы в уши. Однако одного человека не хватало: судьи Мустафы. Бросив взгляд вниз, Орион широко раскрыл глаза, увидев, как Мустафа разминает мышцы и разглаживает усы перед вейлами.

Вскоре по полю, засунув пальцы в уши, пробежал медимаг и сильно ударил Мустафу по голени. Этого было достаточно, чтобы Мустафа пришёл в себя и начал кричать на вил, которые наконец перестали танцевать и выглядели возмущёнными. Только тогда Орион вытащил пальцы из ушей.

— И если я не сильно ошибаюсь, Мустафа на самом деле пытается избавиться от талисманов болгарской команды! — удивлённо сказал Бэгмэн. — Вот это уже что-то новенькое… О, это может обернуться неприятностями…

Волков и Вулканов, болгарские загонщики, быстро приземлились по обе стороны от Мустафы и начали яростно спорить с ним. Орион заметил, что они продолжали указывать на лепреконов, которые теперь радостно скандировали «ХЕЕ, ХЕЕ, ХЕЕ». Очевидно, Мустафа считал, что насмешки лепреконов не так плохи, как гипнотизирование судьи. Он просто ткнул пальцем в воздух, показывая, что они должны присоединиться к своим товарищам по команде. Когда они отказались, Мустафа дважды коротко свистнул.

— Два штрафных Ирландии! — прокричал Бэгмэн, перекрикивая сердитые возгласы болгарской толпы. «А Волкову и Вулканову лучше сесть на эти метлы… да… вот они… и Трой забирает квоффл…»

Насилие усилилось. Загонщики в обеих командах бросали бладжеры во все, что двигалось. Волков и Вулканов пошли дальше и били ирландских игроков, когда бладжер был далеко. охотники даже присоединились к грубой игре. Димитров выстрелил прямо в Моран, у которой был квоффл, и чуть не сбил ее с метлы.

— Фол! — закричал Бэгмэн. — Димитров сносит Морана — намеренно летит туда, чтобы столкнуться — и это ещё один фол — да, вот и свисток!

Что ещё хуже, лепреконы снова поднялись в воздух и на этот раз сформировали гигантскую руку, которая показала вилам на другом конце поля очень неприличный жест. Этого было достаточно, чтобы вилы потеряли контроль. Вместо того, чтобы танцевать, они бросились через поле и начали бросать в лепреконов что-то похожее на огненные шары. Орион внезапно обрадовался, что у него нет омникуляра. Вилы были не самыми привлекательными существами, когда выходили из себя.

Волшебники из Министерства быстро вышли на поле, чтобы разделить вейл и лепреконов, но без особого успеха. Пока они это делали, игра возобновилась в воздухе.

— Левски — Димитров — Моран — Трой — Маллет — Иванова — снова Моран — Моран — МОРАН ГОЛ!

Из-за хаоса на поле было сложно различить радостные возгласы ирландских болельщиков. Вилы издавали возмущённые крики, особенно когда в них стреляли заклинаниями члены Министерства. Это казалось абсурдным. Зачем вообще выпускать талисманы на поле? Почему нельзя было просто насладиться игрой в квиддич?

Левски поймал квоффл и передал его Димитрову. Тот ловко увернулся от Квигли, который сильно ударил по пролетающему мимо бладжеру, и изо всех сил бросил его в сторону Виктора. Орион вскочил на ноги, но Невилл и Седрик удержали его. Всё происходило как в замедленной съёмке. Виктор попытался увернуться, но не успел. Бладжер ударил его прямо в лицо.

Мистер и миссис Крам ахнули. Орион мог только смотреть. Нос Виктора, должно быть, был сломан. Это не могло быть результатом прямого попадания бладжера. Его лицо было залито кровью, но никто не спешил останавливать игру. Мустафа даже не заметил этого, потому что одна из вейл бросила горсть огня в хвост его метлы.

— Кто-нибудь, объявите перерыв! — сердито прошипел Орион.

Именно тогда Эйдан резко нырнул вниз. Орион знал, что Эйдан увидел снитч. Другого объяснения быть не могло. Виктор, должно быть, подумал то же самое, потому что сразу же бросился в погоню за Эйданом. Не прошло и секунды, как Эйдан и Виктор оказались бок о бок, стремительно приближаясь к земле. На этот раз казалось, что ни один из них не остановится, пока не схватит снитч.

— Они разобьются! — простонал Невилл, закрыв глаза, но тут же разжал пальцы и выглянул наружу.

— Если они не отведут метлу в ближайшее время, то да, разобьются, — сказал Седрик, наклонившись вперёд в предвкушении.

Все были в ужасе, когда Эйдан с огромной силой упал на землю и был затоптан разъярённой толпой вил. Виктор, к всеобщему удивлению, не присоединился к нему и уже скрылся из виду. Орион поднял голову и лишь ухмыльнулся. Виктор уже кружил по стадиону, его красные одежды были забрызганы кровью из носа, он высоко поднял кулак и сверкал золотом в руке.

Именно тогда Орион заметил, что на табло мигает надпись: «БОЛГАРИЯ: 160, ИРЛАНДИЯ: 170». Произошло нечто редкое. Команда, поймавшая снитч, не выиграла игру. Всем остальным потребовалось несколько секунд, чтобы осознать этот факт, и только тогда болельщики Ирландии разразились радостными криками.

— Ирландия побеждает! — закричал Бэгмэн. — Крам ловит снитч, но Ирландия побеждает — боже мой, не думаю, что кто-то из нас ожидал такого!

Седрик ухмыльнулся Ориону, когда они оба встали и вежливо зааплодировали. — Ты знал, что что-то подобное произойдёт, не так ли? — спросил он.

Орион пожал плечами. — Я знаю Виктора. Независимо от того, как дела у его команды, он никогда никому не позволил бы опередить его в полете. — Его глаза не отрывались от Виктора, когда он приземлился, и его окружили медивизоры. Когда остальная часть болгарской команды присоединилась к Виктору, Орион был рад, что его не слышат. Они не собирались быть счастливыми с Виктором, но, честно говоря, это было к лучшему. Ирландские преследователи были просто слишком хороши. Разница в счёте только увеличилась бы. Когда Виктор поймал снитч, казалось, что игра была ближе к завершению, чем на самом деле.

Когда со всех сторон зазвучал ирландский национальный гимн, лепреконы обрадовались и осыпали ирландскую команду золотом. Вилы наконец-то снова стали самими собой и, к счастью, начали покидать поле. Орион мог думать только о том, что это произошло слишком быстро.

— И пока ирландская команда совершает круг почёта в сопровождении своих талисманов, Кубок мира по квиддичу ввозят в ложу! — взревел Бэгмен.

Орион обернулся и чуть не ослеп от яркого белого света, озарявшего верхнюю ложу. Два волшебника, тяжело дыша, внесли огромную золотую чашу в ложу и передали её Фаджу, который выглядел немного недовольным. Орион задумался, кто же на этот раз заставил Фаджа выглядеть идиотом.

— Давайте поаплодируем доблестным проигравшим — Болгарии! — крикнул Бэгмэн.

Орион поморщился от бестактности Бэгмена. Он знал, что позже услышит это от Виктора. Ни одному игроку в квиддич, который дошёл до финала и проиграл, не нравится, когда его называют неудачником.

Под сдержанные аплодисменты стадион заполнили семь игроков сборной Болгарии. Они вошли в ложу, пожали руки своему министру, а затем Фаджу, когда Бэгмен объявил их имена. Виктор был последним, и его вид оставлял желать лучшего. Сквозь кровь Орион заметил, что у него уже наливаются синяки под глазами.

Одного взгляда на Виктора в таком состоянии было достаточно, чтобы понять: он не хочет играть в квиддич на профессиональном уровне. Это было просто не worth того, чтобы подвергать себя такой опасности.

Болгарская команда вышла, чтобы освободить место для ирландской. Орион с нетерпением повернулся к двери, которая открылась, и Виктор вошёл внутрь. Мистер и миссис Крам сразу же подошли к нему, за ними последовал Ремус. Вся трибуна наблюдала, как Ремус что-то прошептал Виктору, прежде чем поднять палочку. Несколько взмахов — и кровь исчезла. Глаза Виктора тоже выглядели лучше, но синяки всё ещё были заметны и, вероятно, продержатся ещё несколько дней.

Когда объявили ирландских игроков, Виктор пожал руки Ремусу, Сириусу и нескольким другим людям в ложе, которых он явно хорошо знал. Затем он подошёл к Ориону, Седрику и Невиллу. Орион ухмыльнулся, когда Виктор и Седрик пожали друг другу руки, но улыбка исчезла, когда Виктор взъерошил волосы Ориону.

— Эй! — запротестовал Орион, отчаянно приглаживая волосы. — Отстань! — раздался смех, и Орион нахмурился. Несмотря на то, что он был младше большинства людей в коробке, это не означало, что все могли обращаться с ним как с маленьким ребёнком.

— Мы должны когда-нибудь снова полетать, Орион, — нетерпеливо сказал Виктор. — Ты действительно прирожденный пилот. Меня не удивит, если через несколько лет разведчики начнут присылать сов.- Его взгляд переместился на Седрика. — Я не знаю, как ты это выдерживаешь. Я думал, что на метле нет никого более сумасшедшего, чем я.

— Привыкай всегда следить за ним, — с ухмылкой ответил Седрик. — Никогда не знаешь, когда придётся бросить снитч, чтобы спасти его жизнь.

— Я не такой уж плохой! — угрюмо сказал Орион. Почти все, кто стоял вокруг, недоверчиво уставились на Ориона. — Что? — спросил он, защищаясь. — Я не такой!

Сириус и Ремус обменялись долгим взглядом — взглядом, который Орион слишком хорошо знал. Они молча спорили, стоит ли быть честными или подшутить над Орионом, чтобы избежать конфронтации. Честно говоря, Орион не думал, что то, что он делал в воздухе, было настолько опасным. Конечно, это выглядело так, но для прирождённого лётчика это был просто ещё один день в воздухе.

Виктору пришлось уйти, чтобы вернуться к своей команде, но перед этим он настоял на том, чтобы они оставались на связи, и пожелал Седрику удачи в том, чтобы уберечь Ориона от неприятностей. Излишне говорить, что Орион не мог сдержать хмурого выражения лица, когда они, наконец, спустились по лестнице, устланной фиолетовым ковром. Почему сегодня все решили его пристыдить?

* * *

Покидание стадиона было долгим и неторопливым. Ирландские болельщики с радостью делились своей победой с каждым, кого встречали на пути. Удивительно, что ни один конфликт не разгорелся между ними и болгарскими фанатами, которые тоже выходили из стадиона.

Когда Орион наконец покинул стадион, он с удивлением обнаружил, что на улице уже стемнело. Неужели прошло столько времени?

— Держитесь поближе, мальчики, — сказал Сириус, положив руку на плечо Ориона. "Мы не хотим, чтобы кто-нибудь потерялся".

Орион позволил Сириусу увести себя из толпы, но резко остановился, когда заметил, что их ждёт большая группа, состоящая в основном из рыжеволосых. В этом не было ничего страшного — на самом деле, Орион мог выделить нескольких, кого он действительно хотел увидеть. Билл Уизли стоял в конце группы, и его добродушное лицо было именно таким, каким его запомнил Орион, но на этом всё. Всё остальное изменилось. Его волосы были намного длиннее и собраны в хвост; в ухе у него была серьга, похожая на клык, и он был одет как на концерт. Очевидно, за пять лет многое могло измениться.

Чарли был ещё одним человеком, которого Орион давно не видел. Он стоял ближе к передней части трибун с нетерпеливой улыбкой на лице. Он почти не изменился с тех пор, как Орион видел его в последний раз. Он, вероятно, был единственным из Уизли с загаром из-за того, что много работал с драконами на свежем воздухе. Из всех Уизли именно Чарли больше всех оценил бы Вызов Искателя и участие в нём Ориона, ведь именно Искатель научил Ориона основам профессии Искателя.

Орион мог справиться с ними и со всеми остальными подростками в группе. Именно высокого мужчину с растрёпанными чёрными волосами Орион хотел избегать, и все это знали.

— Орион! — воскликнула Гермиона, бросившись вперёд и обняв Ориона. — О чём ты только думал? Ты хоть представляешь, как сильно ты нас напугал?

Когда Гермиона отстранилась, Орион обменялся понимающими взглядами с Невиллом, прежде чем ответить. — Гермиона, твоя уверенность во мне просто поражает.

— Ты всё равно мог бы нам сказать, приятель, — сказал Рон, слегка ударив Ориона по плечу. — Откуда ты знаешь Крама?

Орион пожал плечами. — Мы знаем друг друга много лет, — небрежно сказал он.

Рон ошеломлённо уставился на Ориона. — Виктор Крам? — пискнул он.

Орион, приподняв бровь, ответил ему взглядом. Однако он не успел произнести ни слова, потому что близнецы, словно голодные волки, накинулись на него с расспросами. За ними последовали Гайден и Роуз, которые, казалось, были в полном восторге от происходящего.

Лишь когда они отошли в сторону, Орион заметил, что его окружили Билл и Чарли. Билл почти не говорил, а лишь внимательно слушал, как Чарли рассказывает о каждой тактике, использованной в «Соревновании Ловцов». По мнению Чарли, Орион и Седрик должны были победить благодаря командной работе, которую они продемонстрировали. Они были единственной «командой», которая действительно работала слаженно.

Возбуждённые комментарии Чарли были прерваны вмешательством Сириуса, который настоял на том, что пора идти в палатки. Орион и Невилл быстро пожелали спокойной ночи своим одноклассникам, после чего Сириус и мистер Лонгботтом увлекли их за собой.

Пока они шли, Орион боролся с желанием оглянуться через плечо, когда почувствовал, что за ним наблюдают. Он прекрасно понимал, кто это, и не собирался доставлять мистеру Поттеру удовольствие, оглядываясь назад.

Возможно, это даст мистеру Поттеру столь необходимый намёк, чтобы он оставил семью Блэков в покое.

Все с облегчением вошли в палатку, которую установил мистер Диггори. Снаружи она казалась маленькой, будто вмещала только двоих, но внутри оказалась просторная зона отдыха, кухня и три отдельные комнаты, рассчитанные на девятерых человек, коими они теперь стали.

Орион бросил взгляд на комнату справа, предназначенную для него, Невилла и Седрика, и почувствовал, как сказывается бессонная ночь. Быстрый взгляд на своих товарищей показал, что он был не одинок в этом ощущении. Похоже, ночь обещала быть короткой, но Орион был совсем не против.

Когда все собрались в зоне отдыха, Орион заметил, что взгляды то и дело обращаются к нему и Сириусу. От этих взглядов ему стало очень не по себе. Он знал, что слишком явно демонстрирует своё недовольство семьёй Поттеров, но они не должны были усугублять ситуацию!

Вскоре Орион не выдержал. Он разрывался между желанием спрятаться в своей комнате и выбежать из палатки.

— Пап? — устало спросил Орион. — Можно нам пойти погулять?

Сириус лишь на мгновение взглянул на Ориона, прежде чем кивнуть. — Конечно, малыш, — сказал он и направился к выходу, оглянувшись на остальных. — Только не создавай проблем…

— Но это ничего не значит, раз ты уходишь, — с ухмылкой перебил Ремус.

Орион не смог сдержать улыбку, когда Сириус вывел его из палатки. Было довольно тихо, хотя издалека доносились радостные возгласы. Судя по звукам, ирландские болельщики не собирались ложиться спать в ближайшее время. Орион был рад, что Сириус наконец-то свободен и ему не придётся с ними разбираться. Никогда не стоит связываться с ирландскими фанатами квиддича, особенно после того, как они выпьют огневиски.

* * *

Они шли по тропинке, ведущей от стадиона, почти двадцать минут, прежде чем Орион наконец решился и озвучил свои опасения.

— Папа? — с любопытством спросил он. — Э-э… сколько людей знают о… ну, ты понимаешь?

Сириус вздохнул, прежде чем обнять Ориона и притянуть его к себе.

— Если ты спрашиваешь, знает ли команда, то ответ — нет, — сказал он отстранённым голосом. — Они знают только то, что известно всем остальным. Незадолго до смерти Гарри между мной, Ремусом и Джеймсом произошла ссора, которая разрушила нашу дружбу. Затем я усыновил тебя, а остальное — уже история.

Орион нахмурился. На самом деле он имел в виду не это. Конечно, он хотел узнать, знает ли команда, но, учитывая всё произошедшее, должен был быть кто-то ещё, кто помог.

— Дедушка знает, да? И тётя Элис, и дядя Фрэнк?

Сириус поколебался, прежде чем ответить.

— Да, они знают, — сказал он наконец. — Элис и Фрэнк тогда нам очень помогли. Я знал, как быть крестным, но не отцом. От Альбуса было мало толку, так как он думал, что сладости — это решение от всех проблем. — Сириус и Орион обменялись ухмылками. Это была единственная черта профессора Дамблдора, которая никогда не изменится.

— А профессор МакГонагалл? — спросил Орион. — Она знает?

Сириус снова вздохнул. — Ори, большинство преподавателей в курсе, — поспешил он успокоить сына. Увидев его испуганный взгляд, он продолжил: — Подумай об этом. То, что произошло с тобой, никогда раньше не случалось. Мы с Ремусом были ограничены в выборе места, куда можно обратиться за помощью. Хогвартс стал очевидным решением. Мы не могли рисковать, обращаясь в Министерство с таким уязвимым человеком, как ты.

Орион поморщился, услышав слово «уязвимый», хотя и понимал, что оно точно описывает его состояние. Если бы Сириус поступил иначе, Министерство превратило бы его в подопытного. Хотя магическому сообществу уже несколько тысяч лет, многие аспекты магии остаются неизвестными и непредсказуемыми. Орион был ярким подтверждением этому.

— Альбус придерживался принципа "нужно знать", — продолжил Сириус. — Минерва, Помона и Снейп — единственные, кто знает. На самом деле со Снейпом много консультировались, поскольку зелье, которое тебе дали, было украдено у него. Он, вероятно, чувствовал, что если он сможет помочь, то сможет компенсировать то, что это было его зелье

Орион недоверчиво уставился на Сириуса. — Пап, это почти похоже на комплимент, — осторожно сказал он. — Ты хорошо себя чувствуешь?

Сириус бросил на Ориона игривый взгляд. — Очень смешно. Вообще-то, это была оценка Ремуса. Я думал, что Альбус заставил его это сделать.

Орион посмотрел на Сириуса с улыбкой на лице. — Как скажешь, пап. Как скажешь.

С губ Сириуса сорвалось рычание, прежде чем он схватил Ориона за горло и начал быстро бить костяшками пальцев по его голове.

— Эй! — закричал Орион, пытаясь вырваться. — Папа! Прекрати!

Сириус издал смех, похожий на лай, и просто еще мгновение терся сильнее, прежде чем отпустить Ориона. — Тогда ладно, — сказал он с широкой улыбкой. — Еще вопросы есть?

Орион яростно пытался пригладить волосы, сердито глядя на Сириуса. — Я не маленький, знаешь ли, — проворчал он.

Сириус вздохнул, притянул Ориона к себе и снова пошёл. — Ты всегда будешь моей маленькой Тенью, Ори, — мягко сказал он. — Каждый раз, когда я смотрю на тебя, я всё ещё вижу пятилетнего ребёнка, который думал, что я могу ходить по воде.

Орион фыркнул. — Это потому, что ты действительно сделал это с помощью заклинания левитации, — парировал он. — Ты знаешь, как тяжело пришлось тете Элис и дяде Фрэнку, чтобы убедить меня, что это простое заклинание?

Сириус ухмыльнулся и пожал плечами. — Наверное, не так долго, как мне пришлось сидеть и слушать, как Ремус твердит, что я плохо на тебя влияю… на самом деле, я перестал слушать после третьей лекции, так что понятия не имею, что он говорил.

— Или что-то ещё после этого? — с ухмылкой поддел его Орион. — Ремус ведь никогда не сдавался, верно?

Сириус ухмыльнулся ещё шире. — Что я могу сказать? — спросил он. — По какой-то странной причине он решил, что я могу быть ответственным родителем.

Орион уставился на Сириуса широко раскрытыми глазами. — Но так и есть, папа, — искренне сказал он. — Ты всегда рядом, когда у меня неприятности и когда мне что—нибудь нужно, а это о многом говорит, учитывая, насколько требовательна твоя работа.

Сириус встретился взглядом с Орионом, и на его лице появилось серьёзное выражение. — Ори, ты ведь знаешь, что ты для меня на первом месте, верно? — спросил он.

Орион моргнул. — Конечно, пап, — быстро сказал он. — Мы — стая: ты, Ремус и я. Стая — превыше всего.

Широкая улыбка снова появилась на лице Сириуса. — Верно, — твёрдо сказал он. — А теперь давай вернёмся, пока Ремус не организовал поисковый отряд.

* * *

Когда они обернулись, их оглушил громкий взрыв, заставивший подпрыгнуть. Сириус мгновенно отреагировал, выхватив палочку и одной рукой толкая Ориона за спину. Последовал ещё один взрыв, за которым быстро послышались крики людей. Орион инстинктивно схватил Сириуса за руку и крепко сжал её. В глубине души он осознавал, что Сириус будет расследовать случившееся, и ему это совсем не нравилось.

— Сириус! — раздался низкий голос Кингсли.

Орион удивлённо подпрыгнул и обернулся, увидев, что Кингсли, Эвелин, мистер Лонгботтом, Ремус и мистер Диггори бегут к ним с уже вытянутыми палочками. Сириус быстро посмотрел на Ориона, и, когда их взгляды встретились, Орион понял, что выбора нет. Сириус защищал людей, и он был лучшим из авроров.

— Ори…

— Я знаю, пап, — сказал Орион с нервной улыбкой. — Будь осторожен.

Сириус кивнул, прежде чем повернуться лицом к прибывшим. — Ремус, мне нужно, чтобы ты остался с мальчиками, — сказал он с мольбой в голосе.

Ремус шагнул вперёд и положил руку на плечо Ориона. — Я позабочусь о них, Сириус, — сказал он и мягко отвёл Ориона от Сириуса.

Они могли лишь наблюдать, как все пятеро исчезли с громким хлопком. Орион неохотно позволил Ремусу отвести его обратно в палатку через лес. Ожидание всегда было самым трудным, и Орион чувствовал, что будет только хуже, пока Волан-де-Морт не будет побеждён раз и навсегда.

Как только Орион и Ремус вошли в палатку, на них посыпались вопросы. Слышны были крики и звуки, похожие на выстрелы. Орион мог лишь рухнуть в ближайшее кресло и представить, с чем столкнулись Сириус и его команда. Почему ни одно мероприятие не обходилось без проблем?

Посмотрев в сторону входа в палатку, Орион увидел, как Ремус шепчется с Невиллом и Седриком. От его внимания не ускользнуло, каким напуганным выглядел Невилл, и он понимал почему. Фрэнк Лонгботтом недолго был на передовой. Годы, прошедшие с момента нападения Пожирателей смерти вскоре после падения Волан-де-Морта, конечно, дорого обошлись мистеру Лонгботтому. Ему пришлось обратиться к специалистам по всему миру и пройти многолетнюю физиотерапию, чтобы восстановить повреждённые нервы. Невилл знал, что его отец хотел вернуться в строй. Он просто не представлял, каково будет тем, кто остался дома.

Орион поднялся на ноги, чтобы пойти и утешить друга, когда всё внезапно превратилось в... нечто иное. Повсюду были палатки, некоторые горели, а другие были просто разрушены. Толпа волшебников в капюшонах, двигаясь как единое целое, медленно шла по полю, направив волшебные палочки прямо вверх. На всех были маски, так что опознать кого-либо было невозможно. Подняв голову, Орион мог лишь в ужасе смотреть на четыре фигуры, которые боролись в воздухе, словно их телами управляли волшебные палочки под ними.

Что еще хуже, двое из этих фигур были детьми.

— Орион! Орион, что случилось? — Голос звучал так отстранённо, но нельзя было отрицать настойчивость в его голосе.

К марширующей группе присоединилось ещё больше волшебников, которые смеялись и указывали на парящие фигуры. Зелёные палатки, стоявшие на пути группы, рухнули, а некоторые даже загорелись. Крики усилились, и начался хаос. Люди толкались слева и справа, пытаясь убежать от беспорядка. Он повернул голову и на мгновение увидел испуганное лицо Роуз, прежде чем она внезапно затерялась в толпе. Это было последнее, что он увидел, прежде чем что-то врезалось в него, и всё погрузилось во тьму.

— Орион!

Часто моргая, Орион медленно сосредоточился на обеспокоенном лице Ремуса. Он снова был в палатке, стоял на коленях, а Ремус практически держал его вертикально. Ориону потребовалось мгновение, чтобы понять, что произошло. Он наблюдал за происходящим глазами Гайдена — глазами своего брата-близнеца. Такое случалось и раньше, но он не понимал, почему это происходит. Гайдену нужна была помощь.

— Гайден ранен, — выдавил из себя Орион.

Глаза Ремуса расширились, и он крепче сжал плечи Ориона. — Что? — дрожащим голосом спросил он. — Ори…

— Я… я видел это, — настаивал Орион. — Ему нужна помощь, Ремус. Роза — она потерялась, и Пожиратели Смерти — их было так много в капюшонах и масках. Мы должны помочь им! — Когда Ремус заколебался, Орион тихо продолжил. — Пожалуйста, Ремус. Я не могу — только не после...

Ремус вздохнул и кивнул. — Твой отец меня убьёт, — сказал он и помог Ориону подняться на ноги. — Ладно, ребята. Доставайте волшебные палочки и следуйте за мной. Если я скажу бежать, бегите. Ори, ты знаешь, где Гайден?

Орион неуверенно кивнул. Как только он приблизится, у него появится ощущение, что он сможет сузить круг поиска. Роуз, с другой стороны, будет сложнее. С палочкой в руке Орион последовал за Ремусом из палатки в сторону огня и дыма, которые виднелись за лесом. Седрик и Невилл шли за ними по пятам. Люди всё ещё убегали, и Ориону, Невиллу и Седрику пришлось идти прямо за Ремусом, чтобы ни с кем не столкнуться. Вдалеке Орион увидел, как в воздухе мелькают разноцветные заклинания, а под ними, словно подвешенные в воздухе, застыли четыре фигуры.

По крайней мере, Орион знал, где будет Сириус.

Добравшись до горящих палаток, Орион быстро остановился и огляделся. Из-за дыма было трудно что-либо разглядеть. Как он должен был найти Гайдена, если ничего не видел?

— Следуй за мной, — сказал Ремус и свернул налево. — Артур говорил, что их место находится рядом с лесом.

* * *

Казалось, что они попали в зону боевых действий. Орион не мог поверить, что за такой короткий промежуток времени всё было разрушено. Повсюду валялись разбитые вещи, а те немногие палатки, которые не горели, либо лежали плашмя на земле, либо были разорваны в клочья и развевались на лёгком ветру. Орион лихорадочно искал хоть что-то знакомое, пока не заметил обилие зелёного цвета. Взлетев, Орион поискал палатки с зелёными вставками и заметил их неподалёку.

— Сюда! — крикнул Орион и начал разгребать каждый клочок ткани, лежавший на земле, пока, наконец, не заметил очки Гайдена, сломанные и согнутые, как будто кто-то на них наступил. Дрожащей рукой Орион поднял их и медленно огляделся. — Где ты, Гайден?

Чья-то рука легла Ориону на плечо. — Мы найдем его, Ори, — уверенно сказал Седрик. — Он не может быть далеко.

— Здесь! — крикнул Невилл почти с другого конца поля. — Я нашёл его!

Облегчение охватило Ориона, когда он подбежал к Невиллу и увидел, что Ремус стоит на коленях рядом с Гайденом, который был без сознания. Орион, Невилл и Седрик могли только наблюдать, как Ремус осматривает Гайдена на предмет травм. Если не считать большой шишки на правой стороне головы Гайдена, он выглядел нормально, хотя то, что Ремус осматривал шею Гайдена, не успокоило Ориона.

— Где мистер Поттер? — тихо спросил Невилл. — Я не думал, что он оставит Гайдена одного.

Ремус замешкался — явный признак того, что он задавался тем же вопросом. — Он, наверное, с теми, кто пытается остановить беспорядки, — сказал он

Орион, Невилл и Седрик обменялись скептическими взглядами. Все они знали, что мистер Поттер беспокоился только о безопасности Гайдена и Роуз. Неужели дело в Роуз? С ней что-то случилось? А что насчёт Гермионы и Уизли? Что, если они все мертвы? Ориону пришлось выбросить эту мысль из головы. Размышления ничего не решали.

— Мортмордре!

Орион быстро обернулся и в ужасе уставился на то, как из леса в небо взметнулось нечто зелёное, принявшее форму колоссального черепа со змеёй, высунувшейся изо рта, как язык. Это была Тёмная метка — знак Волан-де-Морта, которого боялись увидеть все ведьмы и волшебники, когда Волан-де-Морт представлял собой видимую угрозу. Появление Тёмной метки над вашим домом обычно означало одно: кто-то из ваших близких был убит.

Ремус немедленно вскочил на ноги. — Вы трое остаетесь с Гайденом, — быстро проинструктировал он. — Держите свои палочки наготове и стреляйте во все, что движется.

Орион мог только кивнуть и наблюдать, как Ремус исчезает в лесу. Из леса доносились крики, и Орион не мог не представлять себе худшие из возможных сценариев. Что, если именно поэтому мистер Поттер покинул Гайдена? Что, если у него не было выбора? Что, если он мёртв? Орион мог недолюбливать этого человека, но он знал, что это уничтожит Гайдена и Роуз.

Тихий стон, донёсшийся сзади, быстро отвлёк Ориона от его мрачных мыслей, заставив его обернуться и увидеть, что Гайден приходит в себя. Орион быстро подошёл к Гайдену и помог ему сесть. Гайден в замешательстве долго щурился, прежде чем понял, кто стоит на коленях рядом с ним. Орион мог лишь наблюдать, как замешательство на лице Гайдена быстро сменилось паникой.

— Орион, что ты здесь делаешь? — спросил Гайден, пытаясь оглядеться прищуренными глазами. — Где Роуз?

Орион прикусил губу, прежде чем поднять очки Гайдена и пробормотать «Репаро», чтобы починить их. Он знал, что Гайден, скорее всего, придёт к тем же выводам, и мог только надеяться, что Ремус скоро вернётся. Закрыв глаза, он передал Гайдену очки и подождал всего секунду…

— Нет! — выдавил из себя Гайден. — Нет! Этого не может быть!

Орион и Невилл быстро схватили Гайдена за руки, когда он попытался вскочить на ноги.

— Гайден, успокойся! — настаивал Невилл. — Ремус всё проверяет. Мы даже не знаем, был ли кто-то убит.

— Невилл прав, — добавил Седрик, глядя на Тёмную метку. — Кто-то, наверное, просто пытается всех напугать — заставить их вспомнить, какой ужас наводил Сам-Знаешь-Кто.

Гайден уставился на Ориона, практически умоляя подтвердить, что Невилл и Седрик были правы.

— Рон и Гермиона не позволят, чтобы с ней что-то случилось, Гайден, — серьёзно сказал Орион. Произнеся эти слова, Орион понял, что они были правдой. Рон и Гермиона знали, как много Роуз значит для Гайдена. Они бы рискнули чем угодно, чтобы защитить её.

Гайден неуверенно кивнул, но по-прежнему не сводил глаз с леса, высматривая Роуз. Крики прекратились, и наступила жуткая тишина, от которой у всех по коже побежали мурашки. Почему никто не выходит из леса? Что происходит? В этот момент Орион был бы рад, если бы кто-нибудь поднял белый флаг. Любая информация лучше, чем её полное отсутствие.

— Так, где же твой отец, Гайден? — неловко спросил Невилл.

Гайден нервно прикусил нижнюю губу. — Он пошел за пожирателями Смерти, — тихо сказал он. — Я должен была остаться с Розой и охранять ее, но кто-то толкнул меня, и это последнее, что я помню. Папа будет очень зол.

— Это не твоя вина, Гайден, — твёрдо сказал Орион. Если бы мистер Поттер сказал что-то противоположное, Орион бы точно высказал ему всё, что думает.

— Я что-то вижу! — воскликнул Седрик.

Орион и Невилл помогли Гайдену подняться на ноги и подняли глаза как раз в тот момент, когда Тёмная метка исчезла из виду, а из леса вышли несколько фигур. Из-за отсутствия освещающего зелёного света стало трудно разглядеть, кто приближается, и Орион занервничал. Он осторожно встал перед Гайденом и направил палочку на толпу.

— Люмос! — Твердо сказал Орион.

Из палочки Ориона вырвался луч света, на мгновение, ослепив их, а затем, рассеявшись, и Орион увидел, как Ремус идёт к ним, а за ним Роуз, Гермиона, братья и сёстры Уизли и мистер Поттер. Встретив гордый взгляд Ремуса, Орион, наконец, позволил себе расслабиться. Угроза миновала — пока что.

— Роуз! — закричал Гайден, оттолкнув Орион и подбежав к сестре.

Орион заставил себя стоять неподвижно, наблюдая, как Гайден и Роуз обнимают друг друга, и ему пришлось отвернуться, когда мистер Поттер присоединился к объятиям. Орион не знал почему, но его беспокоило, что мистер Поттер ведёт себя как обычный заботливый родитель. Как будто кто-то сыпал соль на рану, о существовании которой он даже не подозревал. Возможно, это было из-за того, что мистер Поттер позволил своей гордости взять верх над «заботливым родителем», когда Гарри Поттер перестал существовать. Что же такого особенного было в Гайдене и Роуз?

Выдохнув, Орион поднял голову и встретился с подозрительным взглядом Невилла. Это было плохо. Этот взгляд мог означать только одно — Невилл догадался о единственной тайне, которая всё ещё была у Ориона. Орион быстро заставил себя отвернуться и смотреть куда угодно, только не на Поттеров. Он придумает, что сказать Невиллу позже — надеюсь, намного позже.

— Что случилось? — спросил Седрик, как только Ремус подошёл к ним. — Кто-то пострадал?

Ремус ободряюще сжал плечо Седрика, прежде чем его внимание полностью сосредоточилось на Орионе и Невилле. — Все в порядке, — сказал он с улыбкой. — Ваши отцы на "зачистке" и встретят нас у нашей палатки, как только смогут. А до тех пор, я думаю, нам всем следует попытаться немного поспать.

— Да, да, конечно, — быстро сказал мистер Уизли, выглядя немного измотанным. — Дети, пойдемте. — Он начал уводить младших Уизли подальше от толпы, но обернулся и встретился взглядом с Ремусом. — Ремус, спасибо тебе за помощь. Я не знаю, что бы я сделал...

— Не беспокойся, Артур, — искренне перебил Ремус. — Я просто оказался в нужном месте в нужное время.

Орион помахал на прощание своим друзьям, когда Ремус повёл его, Невилла и Седрика в противоположную сторону. Было очевидно, что Рон и Гермиона хотели что-то сказать, но решили, что лучше будет послушать мистера Уизли. Орион мог только представить, какие вопросы они теперь задавали.

— Ремус!

Орион сдержал стон, услышав, как мистер Поттер бежит к ним, и не стал оборачиваться. Однако у Ремуса не было выбора.

— Джеймс, — осторожно сказал Ремус.

Повисло неловкое молчание, прежде чем мистер Поттер заговорил. — Я просто хотел поблагодарить тебя за помощь Гайдену и Роуз, — тихо сказал он. — Я облажался. Я должен был остаться с ними.

Любопытство взяло верх, когда Орион взглянул через плечо на Ремуса. На лице Ремуса была смесь сочувствия и разочарования. — У тебя не может быть и того, и другого, Джеймс, — прямо сказал Ремус. — Ты должен сделать выбор — Аврор или отец. Я думал, ты принял решение, когда ушел из команды Сириуса.

Последовало еще одно колебание, прежде чем мистер Поттер ответил. — Наверное, я не понимал, что все это повлекло за собой, — признался он. — Еще раз спасибо, Реми, и спасибо вам, мальчики, за то, что присмотрели за Гайденом.

Невилл и Седрик кивнули в знак согласия, но Орион вообще отказался признавать мистера Поттера. Ремус быстро вмешался и быстро попрощался с мистером Поттером, прежде чем продолжить путь к их палатке. Они шли молча, по меньшей мере, десять минут, прежде чем Невилл заговорил.

— Так что же случилось в лесу? — с любопытством спросил Невилл.

— Рону и Гермионе удалось найти Роуз, — тихо ответил Ремус. — Артур и Джеймс сказали им спрятаться в лесу, поэтому они взяли Роуз и попытались найти Гайдена. Они были совсем рядом с тем, кто наложил Тёмную метку, поэтому их было легко найти. Я добрался туда как раз в тот момент, когда прибыли люди из Министерства и попытались оглушить детей. К счастью, Сириус и Джеймс быстро нас узнали. Сириус и Амос вмешались и убедили Барти Крауча выслушать историю Рона и Гермионы. Это было нелегко, потому что Барти при любой возможности обвинял их.

Орион нахмурился. — Папа сказал, что мистер Крауч слишком одержим местью и работой.

— Примерно так, — признал Ремус. — Не думаю, что он когда-либо смирялся с тем, что произошло много лет назад, и теперь всё станет только хуже. Его домового эльфа Винки нашли с палочкой Гайдена. Поскольку Гайдена там не было, Барти не мог его обвинить, а Джеймс и слышать не хотел ни о каком сценарии, в котором был бы замешан Гайден.

— Домашний эльф не стал бы…

— Я согласен, Седрик, — перебил Ремус. — Домовик Винки настаивал, что это не она, и Барти быстро вмешался, прежде чем мы смогли узнать что-то ещё. Барти настаивал, что Винки нашла палочку, которую выбросили после того, как была вызвана Метка. Винки согласилась с этим, но когда Амос спросил, кто наложил Тёмную Метку, Барти вмешался и взял всё в свои руки, сразу же отмахнувшись от Винки.

— На глазах у всех? — в ужасе спросил Невилл.

По какой-то причине у Ориона было ощущение, что в этом и был смысл. Орион никогда не любил Барти Крауча в основном потому, что Барти Крауч не любил Сириуса. Крауч всегда считал, что это лишь вопрос времени, когда Сириус пойдёт по стопам своей семьи, и ничто из того, что делал Сириус, не могло этого изменить. Неважно, сколько Пожирателей смерти Сириус поймал или как много лет он посвятил тому, чтобы держать все угрозы на расстоянии.

— Боюсь, что так, Невилл, — со вздохом сказал Ремус. — Излишне говорить, что Гермиона была не слишком рада. Она, наверное, до сих пор кричит о порабощении и несправедливости по отношению к домовым эльфам. Думаю, она впервые увидела, насколько жестокими могут быть некоторые люди по отношению к домовым эльфам.

И у Ориона было такое чувство, что он никогда не услышит конца этой истории. Он предупреждал Гермиону, что волшебный мир несовершенен, но у него было такое чувство, что она намеревалась внести как можно больше «улучшений» — независимо от того, готов ли к этому волшебный мир.

* * *

Войдя в палатку, Орион не скрывал облегчения, которое испытал, рухнув в ближайшее кресло. Теперь он определённо чувствовал последствия бессонной ночи. Сон казался очень хорошей идеей на тот момент, и, судя по тому, как Седрик рухнул в кресло рядом с ним, он был не единственным, кто так думал.

Невилл, напротив, казалось, о многом размышлял, прислонившись к камину и не сводя глаз с Ориона. — Почему ты не сказал мне, Орион? — наконец спросил он едва слышно.

Орион в замешательстве уставился на Невилла. — О чём ты?

Лицо Невилла было решительным. — Почему ты не сказал мне, что Поттеры — твои биологические родители? — спросил он чуть громче. — Ты ведь Гарри, да?

Седрик сел и в замешательстве уставился на Невилла. — Невилл, Гарри мертв, — медленно произнес он. — Он умер много лет назад.

Невилл упрямо покачал головой. — Нет, всё это имеет смысл. Связь, о которой Гайден всегда говорил, что она есть у Гарри, — она всё ещё жив. Именно поэтому сегодня ты увидел, что случилось с Гайденом, и именно поэтому Гайден увидел, что случилось с тобой, когда на тебя напал василиск.

Орион нервно взглянул на Ремуса, который задумчиво смотрел на Невилла. Это было плохо. Что они собирались делать? Это должно было остаться в секрете! Никто не должен был догадаться! Орион почувствовал, как его охватывает паника. Если Невилл догадался, то, что мешало Гайдену и Роуз? Это было очень плохо. Орион не был готов к такому. Он не был готов к тому, что все узнают, что когда-то он был Поттером.

Седрик всё ещё не был уверен. — Невилл, — медленно произнёс он, словно опасаясь за рассудок Невилла. — Гарри мёртв, помнишь? Он умер из-за того, что сделал Сам-Знаешь-Кто. Все это знают. — Когда Невилл не ответил, Седрик осторожно взглянул на Ориона, а затем на Ремуса. — Верно?

Ремус бросил быстрый взгляд на Ориона, прежде чем снова обратить внимание на Невилла. — Невилл…

— Нет! — настаивал Невилл. — Я знаю, что прав. Вот почему Орион не хочет иметь ничего общего с мистером и миссис Поттер — потому что они бросили его. Вот почему он хотел, чтобы ты нашёл Роуз в лесу — потому что она его сестра!

Орион мог только закрыть лицо руками. Теперь Невилла уже не переубедить. Оглядываясь назад, Орион понимал, что Невилл был прав. В своей панике он был слишком очевиден. Он мог всё испортить, и винить ему было некого, кроме себя.

— Орион? — осторожно спросил Седрик. — Это правда?

Орион старался не встречаться взглядом с серыми глазами Седрика. Сейчас не было смысла лгать. — Я не хотел, чтобы кто-нибудь знал, — тихо сказал он. — Я не хотел, чтобы люди видели во мне "погибшего Поттера", и я не могу быть братом, которого хотят Гайден и Роуз. Я не хочу быть сыном, которого бросили мистер и миссис Поттер.

— Орион, — предупредил Ремус.

— Это, правда, Ремус, — устало настаивал Орион, откинувшись назад и глядя в потолок. — Я — маленький грязный секрет Поттеров.

— Ладно, я в замешательстве, — в отчаянии сказал Седрик, вскакивая на ноги. — Зачем Поттерам бросать Гарри?

Невилл фыркнул. — Потому что кто-то дал ему Зелье Кровного усыновления, чтобы он больше не был Поттером, разрушающим то, что они считали идеальной семьей, — прямо ответил он. — Вместо того, чтобы быть настоящими родителями, они выбрали лёгкий путь и сказали, что он умер.

Орион съежился, и Ремус мгновенно оказался рядом с ним.

— Невилл, — предупредил Ремус. — Хватит. Ничего такого не было . Это было недоразумение, которое, к сожалению, вытащило на поверхность множество подавленных чувств. Ошибки были допущены с обеих сторон. К сожалению, молодое поколение в конечном итоге расплачивалось за эти ошибки. До недавнего времени Орион не знал, и Гайден с Роуз тоже не знали.

Седрик медленно покачал головой и провёл рукой по усталому лицу. — Это невероятно, — тихо сказал он. Прежде чем Седрик заговорил снова, воцарилась долгая тишина. — Итак, Ори, что ты хочешь, чтобы мы сделали?

Орион удивлённо посмотрел на Седрика. Он не ожидал такого вопроса.

— Что? — в замешательстве спросил Седрик. — Ори, я бы хотел, чтобы ты сказал мне, и я мог бы помочь. Узнать о Поттерах — это как будто твоя самая большая мечта и кошмар одновременно. У тебя наконец-то есть кровные брат и сестра. Мы все знаем, что ты всегда этого хотел. Просто не повезло, что это Поттеры.

— Седрик прав, — добавил Невилл. — Прости, что я на тебя наехал, но… просто… это же Поттеры! Орион, почему ты решил, что должен разбираться с этим в одиночку?

Орион пожал плечами. — Ты, правда, думаешь, что теперь, когда ты всё знаешь, ты сможешь нормально относиться к Гайдену? — возразил он.

Невилл и Седрик обменялись нервными взглядами. — Наверное, мне будет проще, потому что я не в ладах с Поттером, но если ты этого хочешь, Орион, то я так и сделаю, — искренне сказал Седрик. — Вопрос в том, действительно ли ты этого хочешь?

Орион кивнул. — Так нужно, — сказал он смиренным голосом.

— В этой ситуации нет правильного ответа, мальчики, — мягко произнес Ремус. — Правильно ли скрывать это от Гайдена и Роуз? Нет, но кто должен им рассказать? Они должны услышать правду от своих родителей, и когда это произойдёт, я думаю, мы перейдём к следующему шагу… убеждению Поттеров в том, что Орион остаётся Орионом, даже если когда-то он был Гарри.

Тишина наполнила палатку. Орион не решался поднять взгляд, чтобы увидеть реакцию Седрика и Невилла. Он очень хотел, чтобы они узнали об этом не таким образом — он желал, чтобы они вообще не узнали. Он ненавидел сочувственные взгляды, которые Сириус и Ремус бросали на него последние несколько месяцев. Орион понимал, что не очень хорошо воспринял эту новость, и ему было легче просто не думать об этом. Если бы только все остальные могли принять это.

— Уже поздно, — наконец произнёс Ремус, поднимаясь на ноги. — Седрик, Невилл, я понимаю, что у вас, вероятно, много вопросов, но Орион сам должен решить, что ему рассказывать. Вы оба должны осознать, что из-за потери памяти мы многого не знаем. Лучшее, что вы можете сделать для Ориона, — просто быть рядом, если он в вас нуждается.

— Мы это сделаем, — быстро ответил Невилл.

Ремус устало улыбнулся Невиллу. — Тогда хорошо. А теперь, я думаю, пора ложиться спать. Ваши отцы будут здесь, когда вы проснётесь.

Никто не попытался возразить. Несмотря на всю тщательность Сириуса, Орион чувствовал, что пройдёт ещё несколько часов, прежде чем он вернётся. Орион был уверен, что не сможет продержаться так долго. Не говоря ни слова, они с Седриком и Невиллом вернулись в свою комнату, приготовились ко сну и легли. Между ними чувствовалось усталое напряжение. Вопросы были, но Седрик и Невилл изо всех сил старались сохранять молчание.

Пока Орион лежал, глядя в потолок и стараясь не обращать на это внимания, он мог лишь беззвучно повторять: «Ничего не изменилось. Я по-прежнему Орион Блэк. Ничего не изменилось. Я по-прежнему Орион Блэк.»

Орион надеялся, что Седрик и Невилл почувствуют то же самое утром.

На следующее утро Орион проснулся от неясного бормотания. Ему потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что звуки доносились из-за палатки, и ещё больше времени, чтобы вспомнить, почему он так устал.

Мало того, что спустя столько лет появились Пожиратели смерти и Тёмная метка, что уже само по себе было ужасно, так ещё и Невилл с Седриком узнали о настоящей связи между семьями Блэков и Поттеров. От одной мысли об этом Орион уткнулся лицом в подушку.

Поскольку Сириус часто выступал в роли «лица» Департамента авроров, Орион знал, с каким вниманием ему приходилось сталкиваться каждый день — с пристальными взглядами, шепотами и криками. Он видел достаточно, чтобы понять, что не хочет всего этого. Он не желал, чтобы люди делали поспешные выводы, которые могли бы стоить Сириусу всего, а они бы именно так и поступили. Это было одним из многих недостатков волшебного мира, где всегда поспешно судили и медленно принимали правду.

Орион с трудом сполз с кровати и, спотыкаясь, вышел из комнаты. День обещал быть крайне непродуктивным. Это было очевидно. Ему потребовалось немало времени, чтобы осознать, что в гостиной не так многолюдно, как должно быть. Он ожидал увидеть Сириуса, его команду, Ремуса и мистера Диггори. Однако за столом сидели только Сириус и Ремус, которые выглядели измотанными.

Сириус первым заметил Ориона. — Доброе утро, Ори, — устало произнес он. — Я думал, ты проспишь ещё несколько часов.

Орион в замешательстве нахмурился и опустился в ближайшее свободное кресло.

— Где все? — спросил он.

— В Министерстве, — ответил Ремус, протягивая экземпляр «Ежедневного пророка». — Сегодня утром «Ежедневный пророк» вышел с Тёмной меткой на первой полосе.

Орион поморщился, увидев заголовок: «Сцены ужаса на чемпионате мира по квиддичу», а также мерцающую чёрно-белую фотографию Тёмной Метки над деревьями. Это было плохо. Последнее, что им сейчас нужно, — это паника в волшебном сообществе.

— Рита Скитер? — устало спросил Орион.

— Кто же ещё? — возразил Сириус. — Рита — единственная журналистка, которой действительно нравится критиковать Министерство. Фрэнк и Кингсли любезно предложили прикрыть меня, пока мы не вернём вас, ребята, в Блэк-Мэнор. Я не тороплюсь сегодня разбираться с Фаджем, и у меня есть предчувствие, что, когда Невилл и Седрик проснутся, у них может возникнуть несколько вопросов.

Орион снова поморщился. Он бы предпочёл иметь дело с Фаджем, чем с этой дилеммой дома. По крайней мере, с Фаджем Орион знал, что его можно просто игнорировать.

— Мне, правда, жаль, пап, — нервно сказал Орион. — Я не подумал. У Гайдена были проблемы…

— Я не сержусь, сынок, — перебил Сириус. — Наоборот, я рад. Разобраться с личностью твоих биологических родителей было для тебя непросто — даже без необходимости сталкиваться с кем-либо из Поттеров. Видеть Гайдена и Роуз каждый день в Хогвартсе — мы оба знаем, что это будет для тебя тяжело. Тебе будут напоминать о том, что было отнято, и нас не будет рядом, чтобы помочь это пережить. Невилл и Седрик, однако, могут.

Орион не знал, радоваться ли ему реакции Сириуса или расстраиваться из-за неё. Отсутствие гнева было долгожданной переменой. С другой стороны, тот факт, что Сириус считал, что возвращение в Хогвартс будет для Ориона слишком тяжёлым испытанием, был почти как пощёчина. Не то чтобы у него были проблемы с тем, что Поттеры были его биологическими родителями... ладно, это была ложь. У него действительно были проблемы с тем, кто были его биологические родители, но не только из-за того, что это были Поттеры. Дело было в том, как Поттеры обошлись с ним после принятия зелья. Они вычеркнули его из своей жизни только для того, чтобы теперь захотеть вернуть.

У любого были бы проблемы с этим.

— Настоящая проблема заключается в очевидной связи между Ори и Гайденом, — тихо произнес Ремус. — Именно поэтому Невилл и догадался. Как бы ни было тяжело, Ори, тебе нужно быть осторожным, когда это происходит.

Орион кивнул в знак согласия. — Будем надеяться, что в этом году Гайдену удастся избежать неприятностей, — пробормотал он.

— Будем надеяться, что вы оба не попадете в беду в этом году, — пояснил Ремус. — Связь существует в обоих направлениях, Орион. Вот почему тебе нужны Невилл и Седрик. Они смогут помочь тебе убедиться, что Гайден ничего не узнает. — Орион снова съежился. — Мы должны быть готовы к такой возможности.

— Я согласен, — неохотно признал Сириус. — Питер всё ещё там…

— …и пока мы его не поймаем, мы понятия не имеем, что он на самом деле знает, — перебил Орион. — Я знаю, пап. Я знаю, чем это грозит. Мне просто не нравится, что из-за этого Невилл и Седрик будут чувствовать себя не в своей тарелке. Они не должны беспокоиться о том, что говорят в присутствии Гайдена и Роуз.

— Я думаю, это должен быть наш выбор, — сказал Седрик, входя в гостиную вместе с Невиллом. — Послушай, Ори, ты слишком переживаешь. Если ты хочешь сохранить это в тайне, мы сохраним это в тайне.

Невилл устало кивнул в знак согласия и рухнул лицом вниз на диван посреди комнаты. — Прости, что прошлой ночью я сболтнул лишнее, — пробормотал он. — Я вроде как думал, что Седрик уже знал о неразберихе с усыновлением.

— Хотел бы я знать, — сказал Седрик, не сводя глаз с Ориона. — Я бы попытался помочь.

Орион издал стон отчаяния и закрыл лицо руками. Ситуация действительно выходила из-под контроля. — Мне не нужна помощь! — воскликнул он. — Я сам справлюсь. В этом году Поттеров не будет в Хогвартсе, как в прошлом. Я справлюсь с Гайденом и Роуз. Они не виноваты в том, что сделали с нами их родители.

Сириус и Ремус обменялись долгим взглядом, явно не веря Ориону. Орион не мог не почувствовать себя оскорблённым. Он думал, что ему удавалось вести себя нормально в присутствии брата и сестры Поттер — особенно с тех пор, как он решил, что ни при каких обстоятельствах не сможет быть для них кем-то большим, чем просто другом. Это был единственный способ, которым он мог отделить Ориона Блэка от Гарри Поттера. Гарри был их братом, о котором они мечтали. Орион был их другом, который заботился о них, как должен заботиться брат.

Больше ничего не было сказано, в основном потому, что больше нечего было сказать. Орион знал, что его нынешняя семья поможет ему, если возникнут проблемы со старой семьёй. Однако Орион должен был сам заговорить, если почувствует, что ему нужна помощь, чего, как надеялся Орион, никогда не случится. Я справлюсь с этим. Ничего не изменилось.

Ориону очень хотелось в это верить, но в глубине души он знал, что всё уже никогда не будет прежним. Одно лишь осознание того, что Гайден был его братом, а Роуз — сестрой, всё изменило.

* * *

Когда часы пробили полдень, Орион, Невилл, Седрик и Ремус наконец прибыли в поместье Блэков. Сириус, напротив, с явной неохотой отправился в Министерство. Кингсли уже отправил ему сову с предупреждением о том, что Министерство наводнили репортёры, которые задают вопросы всем без исключения. Это означало, что они неминуемо обратят своё внимание на Сириуса, как только увидят его. Орион мог понять нежелание своего друга сталкиваться с такой ситуацией.

* * *

На следующей неделе Орион почти не видел Сириуса, и он был не единственным, кто испытывал трудности из-за статьи Риты Скитер. Седрик и Невилл практически жили в поместье Блэков, так как их родители много работали в Министерстве.

Все были обеспокоены тем, насколько Министерство способно обеспечить безопасность, и тем, как мир теперь смотрит на них. Обычно Министерство не воспринимало критику так серьёзно, но в связи с Турниром, который должен был пройти в Хогвартсе, было крайне важно, чтобы школы-участницы чувствовали себя в безопасности на чужой территории.

Ремус старался компенсировать отсутствие родителей, но было очевидно, что его усилий недостаточно. Орион и Невилл помогали Ремусу составить план занятий на случай, если Седрика выберут для участия в Турнире. В целом, Орион не завидовал Седрику.

Большинство считало, что пятый и седьмой курсы были самыми трудными в Хогвартсе, но это было не совсем так. На шестом курсе ученики выбирали предметы, которые определяли их будущее. В этом году также было уделено внимание бесшумно произносимым заклинаниям.

Бесшумно произносимые заклинания часто не замечали, так как на их освоение уходило много лет. На них не делали такого акцента, как следовало бы, поскольку большинство сосредоточилось на дополнительных заклинаниях, которые часто выходили за пределы возможностей учеников. Однако Орион уже включил бесшумно произносимые заклинания в свой план занятий на год. Если он хотел стать аврором, то знал, что ему придётся этому научиться.

Прежде чем кто-либо успел это осознать, наступила ночь тридцатого августа. Утром они должны были отправиться в Хогвартс, а это означало, что нужно было собрать вещи. У Невилла и Седрика всё уже было в поместье Блэков, так как Ремус должен был отвезти их на вокзал Кингс-Кросс утром. Орион задавался вопросом, не рад ли Ремус тому, что избавился от трёх подростков, пока аккуратно складывал свою новую парадную мантию. Добавление парадной мантии в список вещей могло означать только одно: в течение учебного года будет проводиться бал.

Излишне говорить, что Орион не был в восторге от этой идеи.

— Ты уже собрал вещи, Ори? — с любопытством спросил Седрик, войдя в спальню Ориона. Он резко остановился и оглядел беспорядок из одежды, книг и принадлежностей, разбросанных по комнате. — Видимо, нет.

Орион оглянулся через плечо, приподняв бровь. — Я пытаюсь выбрать то, что может понадобиться, — сказал он и взял в руки две тяжёлые книги. — Как думаешь? Чары или защита?

Седрик подошёл ближе, чтобы взглянуть на книги, которые держал Орион. — Ты угадал так же хорошо, как и я, — признал он. — Послушай, Ори, я ценю это, но сначала меня должны выбрать для участия в Турнире. Как насчёт того, чтобы ты просто сосредоточился на своём материале? На каком ты сейчас курсе — в середине пятого?

— Вообще-то, почти в конце, — поправил Орион, отложив книги и взяв «Стандартную книгу заклинаний для пятого класса» Миранды Гошаук. — Этим летом у меня было много времени на чтение.

Седрик с подозрением уставился на Ориона. — Ты имеешь в виду, когда ты избегал Сириуса и Ремуса, — поправил он. — Ори…

— Я не хочу об этом говорить, Седрик, — твёрдо перебил Орион. — Сколько раз мне это повторять? Ничего не изменилось. Мой отец по-прежнему мой отец. Моя семья по-прежнему моя семья.

— Для тебя, может быть, и так, но что будет, когда дети Поттеров узнают? — возразил Седрик.

Орион фыркнул. — Этого не случится, — мрачно ответил он. — Поттеры никогда бы не признались, что бросили своего сына из-за несчастного случая. Гораздо легче забыть о том, что он когда-либо существовал.

— Но они не забыли, — медленно произнёс Седрик. — Я думал, что в этом и была часть проблемы — что они хотели быть частью твоей жизни.

Орион вздохнул и сел на край кровати. — Я не жду, что ты поймёшь, Седрик. Я сам не понимаю. Я просто знаю, что не хочу, чтобы они думали, что то, что они сделали, было правильным. Это было не так. Это было худшее, что кто-либо мог сделать. Они объявили Гарри Поттера мёртвым. Гарри Поттер был их сыном, а не Орион Блэк.

Седрик осторожно шагнул вперед. — Ори, ты не можешь этого сделать, — сказал он обеспокоенным тоном. — Ты не можешь разделять себя как двух разных людей.

Орион не согласился. Единственная жизнь, которую он знал, была жизнью Ориона Блэка с Сириусом в качестве отца и Ремусом в качестве дяди. — У тебя все наоборот, — твердо сказал он. — Поттерам нужно понять, что я не Гарри Поттер. Они хотят, чтобы я был Гарри, а я не могу. Я… я просто не могу.

Седрик вздохнул и, подобрав одежду с пола, подошёл к Ориону. — Я не буду притворяться, что понимаю, как это на тебя действует, — с сочувствием сказал он, садясь рядом с Орионом. — Это действительно самое странное из всего, что произошло.

Орион был вынужден признать, что Седрик прав... если только тот, кто дал ему зелье, не хотел, чтобы это произошло. Что, если они намеревались разлучить семью Поттеров? Нет. Это было невозможно. Как кто-то мог предсказать то, что произошло?

— Вот почему я стараюсь сохранить всё как можно более нормальным, — сказал Орион с ноткой мольбы в голосе. — Я не хочу каждую секунду думать о том, что могло бы быть. Это сведет меня с ума.

Седрик понимающе кивнул. — Хорошо, тогда как насчёт того, чтобы сделать так: когда всё выйдет из-под контроля, ты скажешь Невиллу или мне кодовую фразу, и мы будем знать, как увести тебя подальше от всех?

— Я согласен на это, — сказал Орион с мягкой улыбкой. — Это должно быть что-то расплывчатое, но не слишком.

Седрик на мгновение задумался, прежде чем предложить: — Как насчёт чего-то вроде «в коридорах немного тесно»? — сказал он.

Орион на мгновение задумался, прежде чем кивнуть. — Это сработает, — сказал он с усмешкой. — Теперь мы должны сообщить Невиллу…

— Не надо! — крикнул Невилл откуда-то из коридора. — Многолюдные коридоры! Я понял!

Орион фыркнул от смеха. Невилл явно подслушивал весь разговор. — Значит, ты проиграл в подбрасывании монетки, — сказал он Седрику.

Седрик выглядел оскорблённым. — Эй, — сказал он с притворным возмущением, вскакивая на ноги. — Как ты мог подумать такое?

Орион мог только закатить глаза. — Я знаю вас двоих лучше, чем кто-либо другой, — сухо сказал он. — Невилл, который подслушивал, тоже выдавал меня.

Седрик разочарованно вздохнул. — Ладно, ладно, мы подтасовали карты, — признал он, и его лицо вытянулось от смущения. — Мы просто забыли объявить условия перед подтасовкой, поэтому я вызвался проверить.

Орион не смог сдержаться. Он расхохотался. Именно так поступили бы Седрик и Невилл.

* * *

На следующее утро начался сильный дождь — верный признак того, что они отправятся на вокзал Кингс-Кросс по каминной сети. Орион, пошатываясь, спустился по лестнице на кухню и резко остановился. За столом вместе с Ремусом сидели Сириус, Долгопупсы и Диггори. Все они выглядели измотанными, а мистер Диггори, казалось, спал за столом, уткнувшись лицом в сложенные руки.

— Доброе утро, Ори, — сказал Ремус с улыбкой, заставив всех за столом подпрыгнуть и удивленно посмотреть на Ориона. — Ты сегодня рано встал.

Орион неопределенно пожал плечами и плюхнулся на свободное кресло рядом с Сириусом. Краем глаза он заметил, как Сириус потянулся и пригладил его растрёпанные волосы. Сириус часто так делал после долгого дня, мысленно напоминая себе, почему он вообще мирится с политиками. В такие моменты Орион знал, что не стоит возражать, каким бы взрослым он ни был.

— Кингсли и Эви сегодня прикрывают нас, — грубовато сказал Сириус. — Если у Скримджера или Фаджа возникнут с этим проблемы, они могут просто…

— Сириус, — предупредила миссис Лонгботтом.

Сириус взглянул на миссис Лонгботтом, приподняв бровь. — Я не говорю ничего такого, чего бы он не слышал раньше, Элис, — сказал он с некоторой резкостью в голосе. — Кроме того, он знает, чего не следует повторять.

Орион тихо фыркнул. Скорее, Орион знал, что не стоит ничего повторять, когда Сириус в таком настроении. — Дай угадаю, Фадж хочет результатов, но по-прежнему отказывается позволить тебе допросить его благодетелей, включая Люциуса Малфоя, — предположил он и вздохнул, когда никто не ответил. — Пап, тебе нужно перестать быть таким… гриффиндорцем в этом вопросе. Слабость Люциуса Малфоя — Драко…

— Орион! — возмущенно воскликнула миссис Лонгботтом.

— Позвольте мне закончить, — настаивал Орион. — Драко любит злорадствовать по поводу всего, что делает его отец. Всё, что вам нужно, — это чтобы Драко сказал что-нибудь о той ночи…

— Это всё равно слухи, Орион, — мягко возразил Ремус. — Сириусу нужны вещественные доказательства, которые он никогда не найдёт. Люциус слишком долго заметал следы, чтобы совершить такую непростительную ошибку. Корнелиус просто хочет, чтобы кто-то был виноват, чтобы он мог вернуться к своей вере в то, что все довольны его идиотизмом.

Сириус, мистер Лонгботтом и мистер Диггори фыркнули, потягивая чай. Орион был склонен с ними согласиться. В этом и заключалась дилемма. Фадж был некомпетентен, но при нынешнем положении дел это было лучше, чем иметь на посту бывшего Пожирателя смерти. Чем больше Орион об этом думал, тем больше он боялся неизбежного. Волан-де-Морт попытается вернуться снова… он будет продолжать, пока не добьётся успеха, и если Фадж добьётся своего, у волшебного мира не будет ни единого шанса против него.

— СИРИУС!

Сириус вскочил со стула в мгновение ока, и все последовали его примеру. Они поспешили в гостиную и увидели, что голова Кингсли появилась в камине.

— Что случилось, Кингсли? — спросил Сириус, опускаясь на колени перед камином.

— Это Грозный Глаз, — быстро сказал Кингсли. — Он утверждает, что там был злоумышленник, но маглы связались с их правоохранительными органами…

— …что только усугубит ситуацию, — перебил Сириус. — Возьми Иви и постарайся не дать ситуации выйти из-под контроля. Мы встретимся с вами там.

Голова Кингсли с громким хлопком исчезла в камине. Орион мог лишь закрыть глаза и слушать, как мистер Лонгботтом и Сириус быстро надевают свои мантии авроров и спешат к двери. Если бы это был кто-то другой, Орион знал, что Сириус остался бы. Он бы сказал Кингсли и Эвелин, чтобы они сами со всем разобрались.

Аластор «Грозный Глаз» Грюм был наставником Сириуса — волшебником, который разглядел потенциал Сириуса, когда все остальные видели в нём лишь шкодливого мальчишку из Хогвартса.

— Сириус! — отчитал его Ремус.

Орион медленно открыл глаза и оглянулся через плечо, чтобы увидеть Сириуса, который нерешительно стоял у двери с болезненным выражением на лице. Было ясно, что Сириус ненавидел это так же сильно, как и Орион, но дело в том, что Сириус стал лучшим во многом благодаря Аластору Грюму. Орион не мог винить Сириуса за то, что тот хотел ему помочь.

— Я буду там до того, как поезд уйдет, малыш, — пообещал Сириус. — Я обещаю.

Как только дверь закрылась, плечи Ориона поникли от разочарования. Он знал, что это пустое обещание. Невозможно было предсказать, сколько времени займёт миссия, особенно если в ней участвовали маглы. Нужно было изменить воспоминания, придумать легенды и уведомить соответствующие маггловские органы власти. На зачистку часто уходили часы, включая время, когда Орион садился в поезд.

— Ори, — мягко сказал Ремус. — Прости.

Орион просто пожал плечами и повернулся к лестнице. — Я должен закончить сборы, — пробормотал он. — Я разбужу Невилла и Седрика.

* * *

Утро тянулось мучительно медленно. Хотя Орион и понимал, что это невозможно, он не мог не надеяться, что Сириус сдержит своё обещание. Он хотел как следует попрощаться с Сириусом, тем более что в этот раз они не скоро увидятся. В этом году не будет никаких дополнительных мер безопасности. Всё уже было подготовлено к Турниру Трёх Волшебников, и это не имело никакого отношения к Чёрной Команде. Ориону казалось, что таким образом Фадж пытается привлечь к себе внимание, которое обычно получал Сириус.

Ревность. Вот к чему всё сводилось. Фадж завидовал тому, что общественность считала Сириуса Блэка героем. Неважно, что Сириус упорно трудился, чтобы стать самым успешным аврором со времён Аластора Грюма. Неважно, что он пожертвовал почти всем, в то время как Фадж просто сидел в своём кабинете и пытался присвоить себе заслуги других людей.

Орион сердито захлопнул багажник. Иногда он действительно ненавидел Министерство.

Когда все прибыли на платформу 9¾, там царила смесь волнения и уныния. Орион был в центре этого «уныния», стоя рядом с Ремусом. Он знал, что это по-детски — то, что на самом деле не должно иметь значения… но имело. Семья Блэков была не такой, как все. Сириус был не просто отцом. Он был другом и членом стаи. Сколько людей могут сказать такое о своих родителях?

— Ори? — Орион медленно перевёл взгляд с алого парового двигателя на сочувствующее лицо миссис Лонгботтом. Она понимающе улыбнулась и протянула руку, чтобы пригладить его волосы. — Ты же знаешь своего отца, Ори, — сказала она. — Если он не справится, то найдёт другой способ.

Орион кивнул, попрощался и последовал за Седриком и Невиллом в поезд. Он прошёл мимо моря красных мантий, в котором выделялись две чёрные фигуры. Ориону потребовались огромные усилия, чтобы не отреагировать, особенно когда он почувствовал, что за ним наблюдают.

— У тебя будет интересный год, — голос Билла был легко узнаваем. — Может быть, я даже возьму отгул, чтобы прийти и посмотреть кое-что.

— На что? — Разочарованно спросил Рон.

Орион был удивлён. Похоже, Уизли действительно что-то скрывали от тех, кто всё ещё учился в Хогвартсе. Он задавался вопросом, как им это удалось. Фред и Джордж были печально известны тем, что узнавали самые сокровенные тайны. У Ориона было ощущение, что это была своего рода месть со стороны Уизли — в частности, Билла и Чарли. Они разыгрывали «мастеров розыгрышей».

Раздался громкий свисток, когда Орион запрыгнул в поезд. Обернувшись, он бросил ещё один взгляд на толпу и легко заметил Ремуса, стоявшего рядом с миссис Лонгботтом и Диггори. Вот тебе и обещания. Вздохнув, Орион последовал за Невиллом мимо толп студентов, махавших толпе. Это было мелочно, и Орион знал это. Ему было четырнадцать. Он не должен был так себя чувствовать. Разве подростки не должны предпочитать независимость?

— Невилл! Орион! Сюда!

Орион поднял взгляд и увидел, как Гермиона заходит в купе неподалёку. Седрик воспринял это как сигнал к прощанию и отправился на поиски друзей. Глубоко вдохнув, Орион заставил себя выбросить разочарование из головы. Ему нужно было решить более серьёзные проблемы.

— Привет, Невилл! Привет, Орион! — с улыбкой воскликнул Гайден, сидя на полу и играя с Роном во «Взрывающуюся хлопушку». — Мы не видели тебя на платформе. Опоздал?

— Вроде того, — сказал Невилл, садясь рядом с Гермионой. — Мы ждали, когда наши папы вернутся из Министерства.

Рон, отложив карту, с недоумением взглянул на Невилла и Ориона.

— Зачем они были в Министерстве? — спросил он, переводя взгляд с одного на другого. — Папа сказал, что вчера вечером разговаривал с твоим отцом, Орион, и что сегодня у него выходной.

Орион пожал плечами и сел у окна. — Что-то случилось, — сказал он, на мгновение взглянув на сильный дождь, бьющий по стеклу, прежде чем снова обратить внимание на Гайдена и Рона. — У одного из папиных старых друзей возникли проблемы, и они с дядей Фрэнком отправились на помощь.

— О, — удивленно произнёс Гайден. — Я…

— Ш-ш-ш! — внезапно прошипела Гермиона, прижав палец к губам и указывая на соседнее купе.

Орион нахмурился в замешательстве, пока знакомый протяжный голос не донёсся из открытой двери.

— Знаешь, отец действительно подумывал о том, чтобы отправить меня в Дурмстранг, а не в Хогвартс. Он знаком с директором, понимаешь. Ну, ты же знаешь его мнение о Дамблдоре — этот человек такой любитель грязнокровок, — а в Дурмстранг не принимают таких отбросов. Но маме не понравилась идея, что я буду учиться так далеко…

Орион встал, подошёл к двери купе и захлопнул её, заглушая голос Драко.

— Дурмстранг никогда бы его не принял, — сказал он, садясь обратно. "Даже у них есть стандарты".

— Орион, у Дурмстранга ужасная репутация, — осторожно сказала Гермиона. — Согласно «Оценке магического образования в Европе», там большое внимание уделяется Тёмным искусствам.

— Ну, это чушь собачья, — возразил Орион. — Они не делают акцент на Тёмных искусствах. Они просто не игнорируют тот факт, что они существуют. Люди считают, что Дурмстранг — это школа Тёмных искусств, потому что Грин-де-Вальд был из Дурмстранга. Но они не понимают, что Волан-де-Морт был из Хогвартса, так что, если предположения верны, это значит, что Хогвартс так же плох, как и Дурмстранг.

— Но Сам-Знаешь-Кто не изучал тёмные искусства в Хогвартсе, — фыркнула Гермиона.

— Он не знал? — спокойно спросил Орион. — Откуда бы он мог это узнать? Из приюта для магглов, в котором он вырос? Нет. У Тома Риддла и Грин-де-Вальда много общего. Оба поддались искушению Тёмных искусств, чтобы попытаться изменить магический мир так, как они считали нужным. Грин-де-Вальд хотел, чтобы маглы подчинялись ведьмам и волшебникам, а Волан-де-Морт хотел, чтобы чистокровные волшебники правили всем магическим миром. Оба пытались захватить власть силой, независимо от того, кого им приходилось убивать, чтобы воплотить в жизнь своё «видение».

— Но это не значит, что Сами-Знаете-Кто действительно изучал Тёмные искусства в Хогвартсе, — возразила Гермиона. — Он мог научиться им где угодно.

Орион потёр переносицу и глубоко вздохнул.

— Гермиона, ты читала что-нибудь в Запретной секции? — спросил он. «Эти книги не зря запрещены. В них затрагиваются темы, которые — при наличии правильного стимула — может найти каждый, кто интересуется тёмной магией. Для такого человека, как Волан-де-Морт, это было как вызов, от которого он не мог отказаться».

— Я думаю, что Орион имеет в виду: «Не суди о школе по поступкам одного человека», потому что если бы это было правдой, то у многих людей сложилось бы ужасное мнение о Хогвартсе, — предположил Невилл.

Гермиона, казалось, хотела поспорить, но она промолчала, и Орион почувствовал облегчение. Профессор Дамблдор всегда говорил, что происхождение человека не имеет значения. Именно его решения определяют, кем он станет. Идеальным примером этого был Сириус Блэк. Сириус оставил свою «тёмную» семью, чтобы последовать за «светлым». Это было нелегко, но ни одно судьбоносное решение не даётся легко.

По мере продвижения на север дождь становился всё сильнее и сильнее. К полудню зажгли фонари, чтобы хоть как-то осветить путь. Орион вынужден был признать, что если дождь не прекратится, первокурсникам придётся плыть до замка. Их купе, похоже, пользовалось популярностью у большинства студентов, особенно у тех, у кого были вопросы о Турнире Трёх Волшебников. Симус Финниган и Дин Томас задержались почти на час, задавая вопрос за вопросом о том, каков Виктор Крам на самом деле.

Конечно, их разговор резко оборвался, когда появился Драко Малфой с Винсентом Крэббом и Грегори Гойлом. Орион видел, что Драко разрывается между желанием насмехаться и злорадствовать. В конце концов, в Турнире Трёх Волшебников участвовал член семьи Блэков, но это не мешало Драко сильно ревновать из-за того, что он сам не участвовал в нём.

Казалось, насмешка взяла верх. — И сколько же галлеонов твоему отцу пришлось потратить, чтобы ты принял участие в Турнире, Блэк? — протянул Драко.

— Нисколько, — спокойно ответил Орион. — На самом деле нам дали «Молнию» для Седрика, так что мы были в равных условиях, о чём ты, очевидно, знаешь, поскольку, вероятно, пожаловался отцу, как только услышал наши имена.

В купе раздался смех, когда лицо Драко исказилось от ярости. — Думаешь, ты такой умный, — прорычал Драко. — Держу пари, ты первым войдёшь в класс.

Орион уставился на Драко, приподняв бровь. — Я думаю, мы оба знаем, что это невозможно, Драко, — спокойно сказал он. — Твой отец уже купил это место для тебя.

Драко сжал кулаки и начал дрожать. — Когда мой отец…

—услышав об этом, мы пожалеем о том дне, когда ты вообще родился, — прервал Орион скучающим тоном, затем поднялся на ноги. — Мы знаем, Драко. Твои угрозы не изменились почти за восемь лет. Почему бы тебе не пойти и не придумать что-нибудь новенькое?

Лицо Драко покраснело, прежде чем он вышел из купе вместе с Винсентом и Грегори. В купе внезапно воцарилась тишина, и Орион воспользовался возможностью и закрыл дверь, отрезав себя от разговоров в соседних купе. Он знал, что Драко, как всегда, будет ревнивым придурком, но это уже начинало раздражать. Честно говоря, как долго Драко собирался прятаться за спиной своего отца?

— Что, чёрт возьми, это было? — в шоке спросил Рон.

— Э-э-э, ты в порядке, Орион? — обеспокоенно спросил Гайден. — Обычно ты не позволяешь Малфою так себя вести.

Орион пожал плечами и снова сел рядом с Невиллом. — Он этого не делал, но, как я уже сказал, он использовал своего отца как угрозу, сколько я его знаю, — сказал он. — Я не боялся Люциуса Малфоя тогда и уж точно не боюсь сейчас.

— Наверное, это потому, что твой отец может посадить его отца, если тот что-нибудь натворит, — с ухмылкой сказал Невилл.

— Верно, — сказал Орион, улыбаясь в ответ.

— Но что вы имели в виду, когда говорили, что будете первыми в очереди? — настаивал Рон, подозрительно прищурившись. — Вы знаете, что происходит, не так ли? Вы знаете, в чём большой секрет!

— Мы знаем, что профессор Дамблдор должен что-то объявить на сегодняшнем пиру, — неопределённо предположил Орион. — Ты же знаешь Драко, Рон. Если бы он решил, что ты чего-то не знаешь, он бы тебя безжалостно дразнил.

Рон разочарованно нахмурился. — Чёрт, — пробормотал он. — Это действительно раздражает.

Рон почти ничего не говорил до конца поездки. Орион не упустил из виду нервные взгляды, которыми обменивались Гайден и Гермиона, или виноватые выражения, которые время от времени появлялись на лице Невилла. Это была щекотливая тема. Был ли он неправ, испортив сюрприз или сохранив тайну? Честно говоря, Орион и Невилл были бы так же не в курсе, как и большинство других учеников, если бы Сириус смог держать язык за зубами…

...хотя, может быть, и нет. Волнение мистера Диггори сделало бы это невозможным. Чем больше Орион думал об этом, тем больше он задавался вопросом, хорошо ли, что Седрика выбрали для участия в Турнире. Он не хотел представлять, как бы повел себя мистер Диггори, если бы его сын действительно стал чемпионом Хогвартса.

Когда поезд начал замедляться, все быстро переоделись в школьную форму. Дождь всё ещё лил как из ведра, а из-за полной темноты снаружи ничего не было видно. Впервые никто не спешил выходить из поезда, как только открылись двери. Конечно, громкое раскатистое грохотание тоже не помогало. Наконец, похоже, всем пришла в голову одна и та же мысль, и они просто побежали к безлошадным экипажам. Орион мог только склонить голову и попытаться не обращать внимания на то, что казалось ему ведрами ледяной воды, которые снова и снова выливали ему на голову.

— Я рад, что в этом году я не первокурсник, — с облегчением сказал Невилл, когда они запрыгнули в ближайший экипаж.

— Неужели они не могут хоть раз проигнорировать традицию? — обеспокоенно спросила Гермиона, садясь рядом с Роном. — Всё равно они не смогут увидеть замок.

Орион мог только ухмыльнуться, когда их карета тронулась с места, грохоча и разбрызгивая воду, и покатила по дороге к замку Хогвартс. Она просто не понимала. Некоторые традиции слишком почитаемы, чтобы их мог остановить небольшой дождь, а Хогвартс уделял большое внимание традициям.

В свете редких вспышек молний путь до Хогвартса был полон ужаса. Лишь когда они почти добрались до замка, они смогли разглядеть его сквозь плотную завесу дождя.

Как только карета остановилась, Орион первым вышел из неё и поспешил вверх по каменным ступеням. Он даже не осмеливался поднять взгляд, пока не достиг освещённого факелами вестибюля. Взглянув на великолепную мраморную лестницу, Орион резко остановился, увидев перед собой Сириуса и мистера Лонгботтома, которые выглядели мокрыми и уставшими.

Орион не смог сдержать улыбку и бросился к Сириусу. Ремус был прав. Возможно, это было не то прощание, которого ожидал Орион, но оно всё равно было долгожданным.

— Папа! — радостно воскликнул Невилл, спеша к мистеру Долгопупсу. — Что ты здесь делаешь?

— Доделываю кое-какие дела, — с улыбкой ответил мистер Долгопупс.

— Мы просто хотели пожелать тебе удачи ,— добавил Сириус, взъерошив мокрые волосы Ориона. — Вы, мальчики, постарайтесь в этом году держаться подальше от неприятностей и быть хорошими для своего учителя защиты.

Орион и Невилл обменялись осторожными взглядами.

— Папа, ты что-то от нас скрываешь? — осторожно спросил Орион.

Сириус ухмыльнулся. — Скоро узнаешь, — сказал он, затем наклонился вперед, чтобы прошептать Ориону на ухо. — Не бойся обращаться ко мне, если я тебе понадоблюсь, хорошо, малыш? Даже если ты просто хочешь поговорить.

Орион кивнул, и на его лице появилась улыбка облегчения. — Спасибо, пап, — тихо сказал он. — Я воспользуюсь зеркалом, как только смогу.

Сириус ободряюще сжал плечо Ориона и указал в сторону Большого зала. — Вам двоим пора идти, — сказал он, подмигнув. — Скоро начнется сортировка.

Орион и Невилл в последний раз попрощались и влились в толпу, которая направлялась через вестибюль к двойным дверям справа. Праздничный ужин в честь начала учебного года всегда был самым ярким событием года. Золотые тарелки и кубки сияли в свете сотен свечей, парящих в воздухе. За четырьмя длинными столами факультетов сидели взволнованные ученики, а в верхней части зала преподаватели расположились вдоль пятого стола, лицом к ученикам.

На своих обычных местах сидели профессор Дамблдор, профессор МакГонагалл, профессор Флитвик, профессор Спраут и профессор Снейп. Орион сразу заметил, что за столом не было никого нового. Где же преподаватель защиты от тёмных искусств?

— Орион! Невилл! Сюда!

Гермиона, Гайден и Рон уже сидели за столом Гриффиндора в дальнем конце зала. Невилл, прежде чем направиться к ним, бросил быстрый взгляд на Ориона. Орион узнал этот взгляд — в последнее время Невилл часто так смотрел на него. Это был взгляд, который говорил: «Скажи слово, и я что-нибудь придумаю».

Орион не знал, как относиться к этому. Он был полон решимости доказать, что справится с этим. В конце концов, он пережил поездку на поезде, так что ещё несколько часов не должны стать проблемой.

— Почему здесь были твои родители? — обеспокоенно спросил Гайден.

— Дела министерства, — с улыбкой сказал Невилл, — и они хотели попрощаться, потому что сегодня утром опоздали на поезд.

— Всё в порядке? — спросила Гермиона. — Я имею в виду, это не связано с Петтигрю, да?

— Нет, вовсе нет, — сказал Орион, качая головой. — Это был просто возможный взлом в доме бывшего аврора, старого друга наших отцов.

— Но сейчас всё хорошо, верно? — спросил Гайден.

Орион и Невилл переглянулись. — Мы не спрашивали, — удивлённо сказал Невилл. — Но я бы так и подумал. Они бы не пришли сюда, если бы проблемы всё ещё были.

— Интересно, где новый преподаватель Защиты от Тёмных искусств, — рассеянно сказал Рон. — Было бы неплохо посмотреть, кто будет вести этот предмет.

— Рон! — возмутилась Гермиона. — Это ужасно!

— Что? — в замешательстве спросил Рон. — Это правда. У нас не было ни одного, кто продержался бы больше трёх семестров. Профессор Люпин был близок к тому, чтобы снять проклятие, но он ушёл от нас.

Орион с трудом подавил дрожь. Никто не знал настоящей причины ухода Ремуса. Все думали, что он покинул школу из-за того, что его секрет о том, что он оборотень, раскрылся. Но Ремус мог бы справиться с этим.

На самом деле причина была в том, что Ремус, известный как Лунатик, причинил вред ученику. К счастью, это был Орион, а не кто-то другой, из-за кого у Ремуса могли бы быть проблемы. Однако в других отношениях ему, возможно, повезло меньше. С тех пор как он переехал в Блэк-Мэнор, Ремус боялся причинить боль Ориону.

— Честно говоря, Ремус был здесь только из-за побега из Азкабана — чтобы помочь защитить Ориона и Гайдена, — серьёзно сказал Невилл. — Обычно он предпочитает быть консультантом, чтобы не привязываться к расписанию.

Орион подавил желание взглянуть на Невилла, приподняв бровь. Это было не совсем так. Ремус был прирождённым учителем. Он просто ненавидел ограничения, налагаемые полнолунием. Его злило, что люди часто видят только ограничения, не замечая возможностей.

По заколдованному потолку пронеслась молния, за которой последовал раскат грома, заставивший многих вздрогнуть. Когда двери Большого зала открылись, наступила тишина, и все повернулись, чтобы увидеть, как профессор МакГонагалл ведёт длинную вереницу промокших первокурсников к передней части зала. Было трудно что-либо разглядеть за множеством голов, выстроившихся вдоль преподавательского стола и остановившихся в ряд лицом к остальной части школы. Однако Ориону показалось, что он узнал слишком большое пальто из кроличьей шерсти, несколько раз обернутое вокруг самого маленького мальчика. Очевидно, это был Хагрид, а значит, мальчик, должно быть, упал в озеро.

Профессор МакГонагалл выставила перед первокур­сниками трехногую табуретку и водрузила на нее нео­бычайно старую, грязную, заплатанную Волшебную шля­пу. К ней были прикованы взгляды всего зала. В наступив­шем молчании у самых ее полей открылась широкая щель наподобие рта, и Шляпа запела:

«Наверно, тыщу лет назад, в иные времена,

Была я молода, недавно сшита,

Здесь правили волшебники — четыре колдуна,

Их имена и ныне знамениты.

И первый — Годрик Гриффиндор, отчаянный храбрец,

Хозяин дикой северной равнины,

Кандида Когтевран, ума и чести образец,

Волшебница из солнечной долины,

Малютка Пенни Пуффендуй была их всех добрей,

Ее взрастила сонная лощина

И не было коварней, хитроумней и сильней

Владыки топей — Салли Слизерина.

У них была идея, план, мечта, в конце концов

Без всякого подвоха и злодейства

Собрать со всей Британии талантливых юнцов,

Способных к колдовству и чародейству.

И воспитать учеников на свой особый лад —

Своей закваски, своего помола,

Вот так был создан Хогвартс тышу лет тому назад,

Так начиналась хогвартская школа.

И каждый тщательно себе студентов отбирал

Не по заслугам, росту и фигуре,

А по душевным свойствам и разумности начал,

Которые ценил в людской натуре.

Набрал отважных Гриффиндор, не трусивших в беде,

Для Когтевран — умнейшие пристрастье,

Для Пенелопы Пуффендуй — упорные в труде,

Для Слизерина — жадные до власти.

Все шло прекрасно, только стал их всех вопрос терзать,

Покоя не давать авторитетам —

Вот мы умрем, и что ж — кому тогда распределять

Учеников по нашим факультетам?

Но с буйной головы меня сорвал тут Гриффиндор,

Настал мой час, и я в игру вступила.

«Доверим ей, — сказал он, — наши взгляды на отбор,

Ей не страшны ни время, ни могила!»

Четыре Основателя процесс произвели,

Я толком ничего не ощутила,

Всего два взмаха палочкой, и вот в меня вошли

Их разум и магическая сила.

Теперь, дружок хочу, чтоб глубже ты меня надел,

Я все увижу, мне не ошибиться,

Насколько ты трудолюбив, хитер, умен и смел,

И я отвечу, где тебе учиться!»

Когда Волшебная шляпа закончила петь, весь Боль­шой холл загремел аплодисментами.

—Когда я назову ваше имя, вы надеваете Шляпу и са­дитесь на табурет, — обратилась она к новичкам. — Ког­да Шляпа назовет ваш факультет, вы встаете и идете за соответствующий стол.

—Экерли, Стюарт!

Вперед выступил мальчик, явственно дрожащий с го­ловы до пят, взял Волшебную шляпу, надел и сел на табу­ретку.

— Когтевран! — объявила Шляпа.

Стюарт Экерли снял шляпу и поспешил занять место за столом Когтеврана.

— Ну как ты? — прошептал Невилл на ухо Ориону.

Орион взглянул на Невилла краем глаза и пожал плечами. — Я в порядке, Невилл, — прошептал он в ответ. — Думаю, помогло то, что Роуз не было в купе.

Со стола Слизерина донеслись аплодисменты.

— Я могу это понять, — задумчиво сказал Невилл. — Три года назад мы не дружили с Гайденом. Нам всем потребовалось много времени, чтобы стать друзьями. С Роуз такого никогда не было. С того дня, как ты её встретил, ты заботился о ней, — он наклонился ближе и прошептал, — как настоящий брат.

Стол Хаффлпаффа разразился аплодисментами. — Думаю, я могу это понять, — задумчиво сказал Орион. — Просто я не хотел, чтобы то, что случилось с Джинни, случилось с кем-то еще. Мы все видели, что с Джинни что-то не так, но ничего не предприняли .

За столом Хаффлпаффа снова зааплодировали.

— Видишь? — с ухмылкой спросил Невилл. — Старший брат.

— Заткнись, — сказал Орион с хмурым видом.

— Криви, Деннис! — позвал я.

Орион и Невилл одновременно застонали. Если Деннис хоть немного похож на своего брата Колина, то в этом году Гайдену понадобится гораздо больше укромных мест. В одном Орион никогда не завидовал Гайдену — в постоянном внимании. Каждый год новые ученики хотели взглянуть на Мальчика-Который-Выжил. Каждый год все ждали от Гайдена чего-то грандиозного. Никто не мог соответствовать такому давлению.

— ГРИФФИНДОР! — закричала шляпа.

— Конечно, — сухо сказал Невилл под аплодисменты. — Куда ещё ему идти?

Деннис Криви подбежал прямо к своему брату. —Колин, я поступил! — пронзительно закричал он, падая на свободное место рядом. — Это замечательно! А меня кто-то схватил в воде и забросил обратно в лодку!

—Здорово! — не менее возбужденно воскликнул Ко­лин. — Наверное, это был гигантский кальмар, Дэннис!

—Ого! — восхитился Дэннис — похоже, в самых сме­лых мечтах он и не надеялся на такое приключение — во время шторма упасть в бушующее бездонное озеро и за­тем быть поднятым оттуда громадным морским чудови­щем.

Гайден и Рон медленно повернулись и посмотрели на Ориона и Невилла. Не нужно было ничего говорить. Они все думали об одном и том же: любой ценой избегать братьев Криви.

—Дэннис! Дэннис! Видишь вон того мальчика? Того, с черными волосами и в очках? Видишь его? Знаешь, кто это, Деннис?

Лицо Гайдена покраснело, когда он повернулся и снова уставился на Распределяющую шляпу. Распределение продолжалось, и очередь учеников медленно сокращалась, пока Кевина Уитби не распределили в Хаффлпафф. Все (особенно Рон) вдруг с нетерпением стали ждать начала пира. Когда профессор МакГонагалл унесла Распределяющую шляпу и табурет, профессор Дамблдор поднялся на ноги с улыбкой на лице и широко раскинул руки в приветственном жесте.

— У меня есть только два слова для вас, — сказал профессор Дамблдор, и его голос эхом разнёсся по всему залу. — Приступайте.

На их глазах пустые тарелки волшебным образом наполнялись горами еды, и это было единственным стимулом, который был нужен каждому, чтобы наполнить свою тарелку. Все были так голодны, что разговоры прекратились, и было слышно только звяканье столовых приборов о тарелки, которое, казалось, усилилось, когда первое блюдо сменили пудинги. Как только они были съедены, остатки еды исчезли, и тарелки засияли чистотой.

Все внимание переключилось на профессора Дамблдора, когда он поднялся на ноги.

— Итак, — заговорил, улыбаясь Дамблдор. — Те­перь, когда мы все наелись и напились, я должен еще раз по­просить вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений. Мистер Филч, наш завхоз, просил меня поставить вас в известность, что список предметов, запрещенных в стенах замка, в этом году расширен и теперь включает в себя Визжащие игрушки йо-йо, Клыкастые фрисби и Безостановочно-расшибальные бумеранги. Полный список состоит из четырехсот тридцати семи пунктов, и с ним можно ознакомить­ся в кабинете мистера Филча, если, конечно, кто-то пожелает.

Едва заметно усмехнувшись в усы, Дамблдор продол­жил:

— Как и всегда, мне хотелось бы напомнить, что Зап­ретный лес является для студентов запретной террито­рией, равно как и деревня Хогсмид — ее не разрешается посещать тем, кто младше третьего курса. Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет.

Глаза Ориона расширились от удивления. Ему и в голову не приходило, что квиддич отменят, хотя в этом был смысл. Понятно, что всё внимание должно быть сосредоточено на Турнире — и на чемпионе Хогвартса.

—Это связано с событиями, которые должны начать­ся в октябре и продолжиться весь учебный год — они потребуют от преподавателей всего их времени и энер­гии, но уверен, что вам это доставит истинное наслаж­дение. С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе...

Но как раз в этот момент грянул оглушительный гро­мовой раскат и двери Большого зала с грохотом распах­нулись.

На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в черный дорожный плащ. Все го­ловы в зале повернулись к незнакомцу — неожиданно освещенный вспышкой молнии, он откинул капюшон, тряхнул гривой темных с проседью волос и пошел к пре­подавательскому столу.

Глухое клацанье отдавалось по всему залу при каждом его шаге. Незнакомец приблизился к профессорскому подиуму и прохромал к Дамблдору. Еще одна молния оза­рила потолок. Гермиона охнула, и было от чего.

Вспышка резко высветила черты лица пришельца. Таких лиц Гарри еще не доводилось видеть. Оно словно было вырезано из изъеденного ветрами дерева скульп­тором, имевшим довольно смутное представление о том, как должно выглядеть человеческое лицо, и вдобавок скверно владевшего резцом. Каждый дюйм кожи был ис­пещрен рубцами, рот выглядел просто как косой разрез, а изрядная часть носа отсутствовала. Но самая жуть была в глазах. Один был маленьким, темным и блестящим. Другой — большой, круглый как монета и ярко-голубой.

Этот голубой глаз непрестанно двигался, не моргая, вра­щаясь вверх, вниз, из стороны в сторону, совершенно независимо от первого, нормального глаза — а кроме того, он временами полностью разворачивался, загляды­вая куда-то внутрь головы, так что снаружи были видны лишь белки.

Незнакомец подошел к Дамблдору и протянул ему руку, так же, как и лицо, исполосованную шрамами. Ди­ректор пожал ее, негромко сказав при этом несколько слов, которые Гарри не расслышал. Похоже, он что-то спросил у вошедшего — тот неулыбчиво покачал голо­вой и тоже вполголоса что-то ответил. Дамблдор кивнул и жестом пригласил его на свободное место по правую руку от себя.

— Я не верю в это, — выдохнул Орион.

— Ну, по крайней мере, мы знаем, что здесь делали наши отцы, — прошептал Невилл.

Бывший аврор Аластор «Грозный Глаз» Грюм выглядел именно так, каким его запомнил Орион. На его лице были суровые напоминания о том, насколько опасным на самом деле было быть аврором. Казалось, что почти каждый сантиметр его кожи покрыт шрамами. У него не было большой части носа, а один глаз был заменён магическим.

— Кто это? — Тихо спросила Гермиона.

— Грозный Глаз Грюм, — ответил Рон низким, благоговейным голосом.

Профессор Дамблдор пожал Грозному Глазу руку, затем жестом пригласил его занять свободное место справа от себя.

— Позвольте представить вам нашего нового препода­вателя защиты от темных искусств, — жизнерадостно объя­вил Дамблдор в наступившей тишине. — Профессор Грюм.

Глаза Ориона тут же сузились от подозрения. Аластор Грюм никогда не любил толпы, особенно толпы детей. Он был известен тем, что сурово наказывал всех и вся, что хоть как-то отдавало подозрительностью. С другой стороны, Аластор Грюм был очень похож на профессора Дамблдора. Оба они были склонны смотреть на вещи нестандартно и часто оказывались правы. Если бы профессор Дамблдор беспокоился о безопасности своих учеников и не хотел бы привлекать внимание Министерства, то первым делом он обратился бы к Аластору Грюму.

Раздались редкие аплодисменты в честь профессора Грюма, пока профессор Дамблдор не откашлялся. — Как я и говорил, — он улыбнулся множеству сту­денческих лиц, все взоры которых были обращены к Грозному Глазу Грюму — в ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого еще не было в этом веке. С громад­ным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хог­вартсе состоится Турнир Трех Волшебников.

— Вы ШУТИТЕ! — оторопело произнес Фред Уизли во весь голос, неожиданно разрядив то напряжение, ко­торое охватило зал с самого появления Грозного Глаза.

Все засмеялись, и даже Дамблдор понимающе хмык­нул.

— Я вовсе не шучу, мистер Уизли, — сказал он. — Хотя, если уж вы заговорили на эту тему я этим летом слышал анекдот... словом, заходят однажды в бар тролль, ведьма и лепрекон...

Орион закрыл лицо руками, когда профессор МакГонагалл громко откашлялась.

— Э-э-э... но, возможно, сейчас не время... н-да... — Дам­блдор почесал кустистую бровь. — Так о чем бишь я? Ах да, Турнир Трех Волшебников. Я тоже, думаю, некоторые из вас не имеют представления о том, что это за Турнир, а те, кто знают, надеюсь, простят меня за разъяснения, и пока могут занять свое внимание чем-нибудь другим. Итак, Турнир Трех Волшебников был основан при­мерно семьсот лет назад как товарищеское соревнова­ние между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства — Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трех магических зада­ниях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнано, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской моло­дежью разных национальностей — и так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить.

Орион и Невилл понимающе переглянулись. Это было всё, что им нужно было, чтобы не участвовать в Турнире.

— За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, — продолжал Дамблдор, — но ни одну из них нельзя назвать удачной. Тем не менее, наши Департаменты магического сотрудничества и ма­гических игр и спорта пришли к выводу, что пришло вре­мя попробовать еще раз. Все лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при кото­рых ни один из чемпионов не подвергся бы смертель­ной опасности. Главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут с оконча­тельными списками претендентов в октябре, и выборы чемпионов будут проходить на День Всех Святых. Бес­пристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трех Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галле­онов.

— Что ж, надежда есть всегда, — с ухмылкой пробормотал Невилл Ориону.

—Я хочу в этом участвовать! — прошипел на весь стол Фред Уизли — его лицо разгорелось энтузиазмом от пер­спективы такой славы и богатства. Он оказался далеко не единственным, кто, судя по всему, представил себя в роли хогвартского чемпиона. За столом каждого факультета Гарри видел людей, с не меньшим восхищением уставив­шихся на Дамблдора или что-то с жаром шепчущих со­седям. Но тут директор заговорил вновь, и зал опять умолк.

—Я знаю, что каждый из вас горит желанием завое­вать для Хогвартса Кубок Трех Волшебников, однако Гла­вы участвующих школ совместно с Министерством ма­гии договорились о возрастном ограничении для пре­тендентов этого года. Лишь студенты в возрасте — я под­черкиваю это — семнадцати лет и старше получат раз­решение выдвинуть свои кадидатуры на обсуждение. Это, — Дамблдор слегка повысил голос, поскольку после таких слов поднялся возмущенный ропот — близнецы Уизли, например, сразу рассвирепели, — признано не­обходимой мерой, поскольку задания Турнира по-прежнему остаются трудными и опасными, какие бы предо­сторожности мы ни предпринимали, и весьма малове­роятно, чтобы студенты младше шестого и седьмого курсов сумели справиться с ними. Я лично прослежу за тем, чтобы никто из студентов моложе положенного возрас­та при помощи какого-нибудь трюка не подсунул наше­му независимому судье свою кандидатуру для выборов чемпиона. — Его лучистые голубые глаза вспыхнули, скользнув по непокорным физиономиям Фреда и Джор­джа. — Поэтому настоятельно прошу— не тратьте понап­расну время на выдвижение самих себя, если вам еще нет семнадцати. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга появят­ся здесь в октябре и пробудут с нами большую часть этого года. Не сомневаюсь, что вы будете исключитель­но любезны с нашими зарубежными гостями все то время, что они проведут у нас и что от души поддержите хогвартского чемпиона, когда он или она будет выбран. А теперь — уже поздно, и я понимаю, насколь­ко для вас всех важно явиться на завтрашние уроки бодрыми и отдохнувшими. Пора спать! Не теряйте вре­мени!

Профессор Дамблдор снова сел и быстро вступил в дискуссию с профессором Грюмом. Когда Орион поднялся на ноги, он взглянул на стол Хаффлпаффа и встретился с нервным взглядом Седрика. Седрик долго не продержится, если его нервы уже сдают. Это ещё одна причина, по которой хорошо иметь возрастные ограничения. Младшие ученики никогда не смогут справиться с давлением.

— Мы поговорим с ним завтра, Ори, — сказал Невилл, когда они влились в толпу, направлявшуюся к двойным дверям в вестибюль.

— Я знаю, — сказал Орион с полуулыбкой. — Я просто беспокоюсь, что он будет слишком сильно напрягаться из-за своего отца.

— Тогда нашим отцам придётся вразумить мистера Диггори, — с ухмылкой сказал Невилл.

—Они не могут так поступить! — заявил Джордж Уиз­ли, который не присоединился к людскому потоку в две­рях, а остался стоять, с гневом глядя на Дамблдора. — Семнадцать нам исполняется в апреле, почему же нас лишают шанса?

—Они не помешают мне участвовать, — упрямо ска­зал Фред, тоже хмуро поглядывая на преподавательский стол. — Чемпионам позволено такое, о чем остальные и мечтать не смеют. И тысяча галлеонов награды!

—Ну да, — произнес Рон с мечтательным видом. — Тысяча галлеонов...

—Пойдемте-ка, — предложила Гермиона. — Если вы не пошевелитесь, мы тут останемся в одиночестве.

Фред, Джордж, Рон, Гайден и Гермиона быстро присоединились к толпе, стоящей позади Ориона и Невилла. Фред и Джордж тут же начали обсуждать, как профессор Дамблдор может попытаться помешать тем, кому меньше семнадцати, участвовать в Турнире. Ориону пришлось сдержаться, чтобы не вздохнуть, поскольку каждая идея казалась всё более и более невероятной.

— Как ты думаешь, кто такой беспристрастный судья? — с любопытством спросил Гайден.

—Понятия не имею, — ответил Фред. — Но его-то нам и предстоит провести. Я полагаю, Джордж, тут сработает пара капель Старящего зелья...

—Но Дамблдор знает, что вы не проходите по возра­сту, — возразил Рон.

—Это-то да, но ведь не он решает, кто станет чемпи­оном, правильно? — весьма проницательно отметил Фред. — Сдается мне, что как только этот судья узнает, кто хочет участвовать, он выберет лучшего из каждой школы и внимания не обратит, сколько тому лет. А Дамб­лдор пытается помешать нам подать заявки.

—Там люди гибли, учти! — с беспокойством напом­нила Гермиона, когда они прошли через дверь, скрытую гобеленом и начали подниматься подругой, более узкой лестнице.

— Да, да, — беззаботно согласился Фред, — но это ког­да было... Да хоть бы и так — что за удовольствие без эле­мента риска? Эй, Рон, а что, если мы и впрямь отыщем способ, как обойти Дамблдора? Мы участвуем, представ­ляешь?

Орион задумчиво нахмурился. Фред был прав. — Так что же мешает несовершеннолетнему заставить кого-то постарше вписать его имя? — спросил Орион у Невилла.

Теперь настала очередь Невилла нахмуриться. — Ничего, — признал он. — Но кто бы на самом деле зашёл так далеко?

Орион уставился на Невилла с выражением «ты ведь не просто так это спросил».

— Но ведь люди умирали! — обеспокоенно возразила Гермиона, когда они прошли через дверь, скрытую за гобеленом, и начали подниматься по узкой лестнице.

— Да, — беззаботно сказал Фред, — но это было много лет назад, не так ли? В любом случае, какое веселье без риска? Эй, Рон, а что, если мы узнаем, как обойти Дамблдора? Как тебе такая идея?

— Как думаешь? — спросил Рон у Гайдена. — Было бы круто попасть туда, не так ли? Но я думаю, что им может понадобиться кто-то постарше… Не знаю, достаточно ли мы научились…

— Я ни за что не пойду туда, — твёрдо сказал Гайден. — Я уже достаточно натерпелся опасностей на всю жизнь.

— Но это будет по-другому, Гайден, — возразил Джордж. — Это будет совсем не похоже на последние несколько лет…

— Это не имеет значения, — упрямо перебил Гайден. — Я просто хочу, чтобы в этом году мы с Роуз не подвергались опасности. Мы и так достаточно натерпелись от мамы с папой.

На мгновение воцарилась тишина, прежде чем Рон снова заговорил. — А ты, Орион? — с любопытством спросил он.

Орион немедленно покачал головой. — В этом вопросе я согласен с Гайденом, — сказал он, когда они подошли к большому портрету толстой леди в розовом шелковом платье, скрывающему вход в Гриффиндорскую башню. — Я полностью планирую поддерживать чемпиона и наблюдать за всем с трибун.

— Пароль? — спросила толстая дама.

— Чепуха, — ответил Джордж. — Мне сказал об этом староста снизу.

Портрет отодвинулся, открывая проход в стене, через который они смогли пролезть. Они прошли через круглую гостиную к лестницам. Гермиона пожелала всем спокойной ночи и поднялась по одной из них в спальню девочек, в то время как остальные направились по другой лестнице в спальню мальчиков.

Спальня Ориону, Невиллу, Гайдену и Рону располагалась на вершине башни. У стен стояли шесть кроватей с тёмно-красными балдахинами. Не говоря ни слова, каждый из мальчиков вернулся в свою комнату. Дин и Симус уже готовились ко сну, тихо обсуждая предстоящий Турнир.

Орион быстро переоделся в пижаму и задернул шторы. У него было ощущение, что Турнир будет занимать все мысли до тех пор, пока не выберут чемпиона. Это давало Фреду и Джорджу более чем достаточно времени, чтобы разработать возможный план действий. Орион определенно не завидовал задаче, стоявшей перед профессором Дамблдором. Такой стресс, конечно, не каждый смог бы выдержать.

На следующее утро буря утихла, хотя потолок в Большом зале оставался пасмурным, а над головами студентов клубились тяжёлые свинцово-серые тучи. Было рано — слишком рано, как считал Невилл, но Орион слишком хотел увидеть Седрика, чтобы оставаться в башне Гриффиндора. К счастью для Ориона, Седрик присоединился к ним вскоре после их прибытия и рассказал всё, что они пропустили в гостиной Хаффлпаффа прошлой ночью.

Оказалось, что многие хаффлпаффцы разделяли мнение мистера Диггори о том, что Седрик был идеальным кандидатом на роль чемпиона — особенно учитывая дополнительную подготовку, которую он получал от Ремуса на протяжении многих лет. Ориону пришлось поморщиться, когда Седрик начал ворчать о «гордости хаффлпаффцев» и давлении со стороны сверстников. Он знал, что хаффлпаффцы не хотели намеренно усложнять жизнь Седрику. Они просто хотели наконец-то привлечь к себе внимание. На факультет Хаффлпафф традиционно не обращали внимания. Последней «славой» Хаффлпаффа стала победа в квиддиче над Гриффиндором в прошлом году, но её затмило вторжение дементоров на поле.

— То есть ты хочешь сказать, что нет другого хаффлпаффца, который собирается участвовать в Турнире? — ошеломлённо спросил Невилл.

— О нет, — со смехом сказал Седрик. — Все, кто сможет, примут участие. Ребята надеются, что выберут меня.

Орион быстро положил себе на тарелку еще яиц, чтобы избежать сердитого взгляда, который послал в его сторону Седрик. Не то чтобы Орион был виноват в том, что хаффлпаффцы так стремились к малейшему признанию или что Седрик слишком боялся кого-либо разочаровать. — Если все это внимание беспокоит тебя, скажи им, — прямо сказал Орион. — Если ты станешь Чемпионом, будет только хуже.

Седрик задумчиво нахмурился. — Ты прав, — признал он. — Если я не могу справиться с давлением сейчас, то нет никакого способа…

— А теперь остановись, — перебил Орион. — Тебя не выбрали, и ты можешь не попасть в список. Каждый ученик седьмого курса имеет право участвовать, как и любой другой ученик шестого курса, у которого день рождения до того, как будут выбраны имена. Ты, Седрик, хочешь участвовать в Турнире?

Седрик на мгновение задумался, а затем вздохнул. — Я хочу, чтобы мой отец гордился мной, — признался он.

— Орион спрашивал не об этом, — нахмурившись, сказал Невилл. — Если бы твой отец ничего не сказал, ты бы всё равно захотел участвовать?

Седрик долго молчал, перекладывая яичницу по тарелке. — Я… я не знаю, — тихо сказал он. — Мне никогда не нравилось внимание. Я знаю, это не будет похоже на то, с чем тебе приходилось сталкиваться на протяжении многих лет, Ори, но...

— Мистер Диггори, — сказала профессор Спраут, подходя к нему. — Как староста, вы должны знать, что распределение по факультетам…

— … для шестого курса сегодня утром, — устало перебил Седрик. — Простите, профессор. Я забыл.

На лице профессора Спраут появилось понимающее выражение.

— Ах да, я представляю, что у тебя много забот, — сказала она и посмотрела на пергамент в своей руке. — Ты уже решил, какие предметы хочешь изучать в этом году? Ты всё ещё хочешь стать аврором?

Орион удивлённо посмотрел на Седрика. Седрик никогда не рассказывал об этом.

— Э-э-э… я думаю об этом, — осторожно сказал Седрик.

Профессор Спраут улыбнулась. — Что ж, ваши результаты по СОВ были, безусловными, достаточно высокими, — одобрительно сказала она. — Вы подавали заявки на гербологию, заклинания, защиту от темных искусств, трансфигурацию и зелья. Не хотели бы вы добавить еще что-нибудь?

— Нет, — ответил Седрик, хотя это прозвучало скорее как вопрос, чем как настоящий ответ.

— Очень хорошо, — сказала профессор Спраут, передавая расписание Седрику. — Мистер Диггори, я считаю, что ваши друзья правы. Вам следует участвовать в Турнире только в том случае, если вы этого хотите.

Орион, Невилл и Седрик удивлённо уставились на профессора Спраут, когда она повернулась и пошла обратно к столу Хаффлпаффа.

— Ну, что ты думаешь? — наконец спросил Невилл.

— Блэк, Долгопупс, — строгий голос профессора МакГонагалл вывел их из оцепенения. Она положила перед ними несколько расписаний. — Я надеюсь, что вы проследите, чтобы Поттер, Уизли и Грейнджер получили свои расписания.

— Э-э-э… конечно, профессор, — сказал Невилл и пролистал расписание, вытащив своё и Ориона. — Интересно, где они, — добавил он, как только профессор МакГонагалл перешла к следующей группе. — Они не похожи на тех, кто так опаздывает.

— Мы не опоздали, — проворчал Рон, плюхаясь на стул напротив Невилла. — Нас загнали в угол братья Криви, и они не затыкались.

— Рон, — сделала Гермиона выговор, хотя в её голосе не было никакой строгости. — Прекрати. Деннис просто рад встрече с Гайденом.

— Извините, что мы пропустили это, — сказал Невилл, раздавая расписания. — Сегодня мы всё утро на улице. Гербология с пуффендуйцами и уход за магическими существами со слизеринцами.

— Двойное гадание во второй половине дня, — простонал Гайден. — Только этого мне не хватало в первый учебный день.

— Тебе стоило бросить это, как и мне, не так ли? — спросила Гермиона, намазывая тост маслом. — Тогда ты бы занималась чем-то полезным, например, арифмантикой.

— Или возьми выходной на вторую половину дня, — с ухмылкой сказал Орион, взглянув на своё расписание. — Отлично! Я смогу закончить некоторые задания Ремуса до того, как мы погрязнем в учёбе.

Рон перестал набивать рот едой и уставился на Ориона. — Учеба? — в ужасе спросил он.

Седрик кивнул. — Четвертый год — это сплошная подготовка, — сказал он со знанием дела. — Когда в следующем году ты получишь аттестаты зрелости, учителя постараются подготовить тебя к тому, что должно произойти, чтобы следующий год не был таким уж большим потрясением.

— Насколько всё плохо? — нервно спросил Гайден.

Седрик пожал плечами. — Скажем так, ты, наверное, будешь рад, что квиддич отменили, особенно если новый капитан был бы похож на Оливера Вуда. — Он взглянул на часы. — Что ж, мне пора. Хорошего первого дня, Ори, Невилл — увидимся позже, хорошо?

— Конечно, — с ухмылкой ответил Невилл. — Может, встретимся в библиотеке и поработаем над списком, который дал тебе Ремус?

Седрик ответил ему улыбкой, прежде чем развернуться и уйти. Орион и Невилл переглянулись, прежде чем вернуться к завтраку. Что бы ни решил Седрик, они будут рядом, чтобы помочь ему — это меньшее, что они могли сделать.

— Так зачем Диггори здесь сидел? — пробормотал Рон с набитым тостами ртом.

— Просто разговаривали, — сказал Орион, пожимая плечами.

— Он собирается участвовать в турнире? — с любопытством спросил Гайден.

— Он думает об этом, — ответил Орион. — Турнир сопряжён со многими трудностями, о которых многие даже не задумываются.

— Что значит «как»? — ошарашенно спросил Рон. — Это же тысяча галлеонов! Что ещё тут можно обсуждать?

Орион уставился на Рона, приподняв бровь. — Как насчёт давления, которое сопровождает звание чемпиона? — сухо спросил он. — Вся школа будет рассчитывать на того, кто победит. Конечно, его или её будут поддерживать, если они справятся, но будут и высмеивать, если они потерпят неудачу. Подумай о том, как Драко любит тебя дразнить, Рон, и умножь это на большинство учеников этой школы.

Гайден вздрогнул. — Это решает дело, — твердо сказал он. — Я ни за что не войду. Рон, ты сам по себе.

Рон нахмурился и ничего не говорил до конца завтрака и на протяжении всего пути в третью теплицу на гербологию, где они всё время собирали гной с бубонтюберов. Орион и Невилл работали за столом со Сьюзен Боунс и Джастином Финч-Флетчли, которые задавали вопрос за вопросом о Турнире Трёх Волшебников. Излишне говорить, что Орион почувствовал облегчение, когда прозвенел звонок, возвещающий об окончании урока.

* * *

После травологии гриффиндорцы и хаффлпаффцы разделились. Хаффлпаффцы вернулись в замок на трансфигурацию, а гриффиндорцы направились по холмистой местности к маленькой деревянной хижине Хагрида. Хагрид уже ждал их вместе с Клыком. Когда они подошли ближе, Орион заметил несколько открытых деревянных ящиков на земле у ног Хагрида. Из ящиков доносились странные дребезжащие звуки, похожие на небольшие взрывы. Это не могло быть хорошо.

— Привет! — сказал Хагрид, улыбаясь грифиндорцам. — Постоим, ну, то есть... ждем слизеринцев — им-то точно... ну, не захотят пропустить такое — соплохвосты!

Орион уставился на Хагрида, приподняв бровь. Он никогда не считал, что знает всё, но о волшебных существах он знал очень много. Это была популярная тема для Ремуса, когда Орион был младше. Если Ремус никогда не упоминал о них, значит, они были довольно новыми — возможно, слишком новыми. Попытается ли Хагрид создать гибридное существо? Возможно.

— Кто-кто? — спросил Рон.

Хагрид в ответ лишь указал на корзины.

— Ф-е-е! — взвизгнула Лаванда Браун, отпрыгивая назад.

— Они... ну, это... только что вылупились, — с гордос­тью сказал Хагрид. — Так что вы, того, словом, сможете вырастить их сами! Можем даже этот... проект насчет это­го составить...

Глаза Ориона расширились. Это было неправильно во многих отношениях. Новые существа нужно изучать в уединённой обстановке, под присмотром опытных ведьм и волшебников, а не детей. Хагрид напрашивался на неприятности, и, зная Хагрида так, как знал его Орион, он бы никого не послушал, пока кто-нибудь серьёзно не пострадал бы. Разве Хагрид не извлёк урок из прошлого года? Разве он не понял, как быстро всё может пойти наперекосяк?

— А с какой стати мы должны хотеть выращивать их? — раздался холодный голос.

Это подошли слизеринцы, и говорил, естественно, Драко Малфой, а Крэбб и Гойл тут же понимающе заго­готали при этих словах.

Хагрид был озадачен подобным вопросом.

— Я имею в виду, что они делают? — уточнил Мал­фой. — Зачем они нужны?

Хагрид даже приоткрыл рот, напряженно размышляя, и после затянувшейся паузы с нарочитой небрежностью произнес:

—Это... э-э-э... потом... на следующем уроке, Малфой. Сегодня вам их... ну., надо просто накормить. Ну, мы... нам... попробовать несколько других... словом, разных вещей... Я никогда их раньше... ну, дела не имел, и не уве­рен, как их... что у них пойдет... так что приготовил мура­вьиные яйца, и... эту… лягушачью печень... ну, и кусок ужа... просто их... дайте им всего понемногу.

—Так, сначала гной, теперь вот это, — проворчал Си­мус.

Ориону было очень трудно держать рот на замке на протяжении всего урока. Несколько учеников получили ожоги, когда взорвались наконечники, а других ужалили жала. К концу урока Орион молча поклялся, что найдёт время поговорить с Хагридом. Если об этом узнают не те люди, у Хагрида могут быть большие неприятности.

—Что ж, по крайней мере, соплохвосты малень­кие, — сказал Рон, когда они часом позже брели вверх по лугу обратно в замок на обед.

—Это сейчас, — хмуро отозвалась Гермиона. — Но как только Хагрид выяснит, что они едят, не сомневайся — быть им шести футов в длину.

—Ну, какое это имеет значение, если они, скажем, вырабатывают лекарство от морской болезни или что-то в этом роде? — хитро усмехнулся Рон.

—Ты отлично понимаешь, что я сказала это только затем, чтобы Малфой заткнулся, — отмахнулась Гермио­на. — Но в сущности-то он прав. Лучше всего было бы передавить большинство из них, прежде чем они начнут бросаться на нас.

— Что-то мне подсказывает, Рон, что они будут только мешать, — со вздохом сказал Гайден, когда они поднимались по каменным ступеням. — Честно говоря, кому захочется иметь дело с тем, кто может причинить тебе боль тремя способами?

— Может, нам стоит пробраться туда ночью и растоптать их всех, — предложил Невилл.

Проходя через вестибюль в Большой зал, Орион вынужден был признать, что идея Невилла казалась очень заманчивой, хотя они, скорее всего, не смогли бы провернуть это так, чтобы их не поймал Хагрид. Если бы только у Гайдена всё ещё был плащ-невидимка…

Они сели за гриффиндорский стол и взяли себе по отбивной из ягнёнка и картофелю. Гермиона с любопытством посмотрела на еду, а затем повернулась к Ориону. — Ори, у тебя ведь есть домовые эльфы? — спросила она.

Орион медленно кивнул, подозрительно глядя на Гермиону. — Двое, — сказал он. — Минди и Тоби. Папа избавился от старого семейного домового эльфа после того, как усыновил меня, а затем нашел Минди и Тоби, чтобы они помогали по дому. Если бы их там не было, я, вероятно, умерла бы с голоду. Папа не умеет готовить, даже чтобы спасти свою жизнь.

Гермиона нахмурилась. — Но ведь им платят, верно?

Теперь настала очередь Ориона нахмуриться.

— Платить? — недоверчиво переспросил он. — Гермиона, предлагать домовому эльфy деньги — значит оскорблять их. Они должны быть привязаны к кому-то — от этого зависит их рассудок. Возьмём, к примеру, мою семью. Моя бабушка была не самым приятным человеком. Она верила в превосходство чистокровных, которое предносил Волан-де-Морт. Кричер, домашний эльф, разделял её убеждения, в том числе ненависть к моему отцу. Его конечной целью было присоединиться к своим предкам, изображённым на стене.

Гермиона поморщилась. Орион не мог её винить.

— Мерзость, я знаю, — прямо сказал он. — Излишне говорить, что это была нездоровая обстановка для домового эльфа, и Кричер поплатился за это. С Минди и Тоби всё по-другому. Они действительно рады работать на папу. Он хорошо с ними обращается — лучше, чем большинство людей обращаются с домовыми эльфами.

— Но это всё равно рабский труд! — настаивала Гермиона.

Орион вздохнул и провёл рукой по лицу. — Гермиона, я говорил тебе много лет назад, что мир волшебников не идеален, помнишь? — разочарованно спросил он. — Иметь преданного домового эльфа — это привилегия, поэтому многие предпочитают хорошо обращаться со своими домовыми эльфами. Те, кто этого не делает, позволяют сегрегации влиять на их суждения.

Гермиона фыркнула. — Это просто несправедливо, — проворчала она.

Орион боролся с желанием напомнить ей, что жизнь не всегда справедлива. Он действительно не хотел спорить о недостатках волшебного мира. Всё было бы по-другому, если бы домовые эльфы действительно хотели перемен, но большинство из них даже не рассматривали такую возможность. На внедрение даже самых незначительных изменений могли уйти поколения, и Орион чувствовал, что у Гермионы не хватит на это терпения.

* * *

Когда прозвенел звонок, возвещающий о начале послеобеденных занятий, Гайден, Рон и Невилл отправились на урок прорицания, а Гермиона — на арифмантику. Орион же, не теряя времени, поспешил в башню Гриффиндора, чтобы забрать учебники пятого курса, а затем направился в библиотеку. Возможно, это был его единственный шанс поработать над дополнительными заданиями до начала «хогвартских заданий». К счастью, мадам Пинс была единственной в библиотеке, так что Орион был там один.

Он начал с заклинаний — своего самого простого предмета, за которым последовала защита от тёмных искусств. Гербология была не такой простой, но довольно прямолинейной. Зельеварение же, напротив, было, пожалуй, самым сложным предметом, который преподавали в Хогвартсе. При приготовлении зелья нужно было помнить о множестве различных факторов: ингредиентах, температуре, подготовке и сборке. Одна ошибка могла привести к катастрофическим последствиям, но даже это было проще для Ориона, чем трансфигурация — единственный предмет, с которым у него были проблемы.

Полностью сосредоточившись на своих заданиях, Орион чуть не подпрыгнул на месте, когда раздался звонок, возвещающий об окончании послеобеденных занятий. Он быстро собрал вещи и поспешил на встречу с Невиллом. Пробираться сквозь толпу было трудно, но благодаря росту и рыжим волосам Рона было легко найти гриффиндорцев с четвёртого курса в очереди учеников, спускающихся по лестнице в Большой зал.

— Жалкая старая карга, — с горечью сказал Рон, когда к ним присоединился Орион. — Это займёт все выходные, это займёт…

— Много домашних заданий? — весело спросила Гермиона, присоединившись к ним. — Профессор Вектор вообще не задавал нам никаких заданий!

— Ну, спасибо профессору Вектору, — проворчал Рон.

— Что случилось? — С любопытством спросил Орион.

— Сегодня мы изучали планеты, и … ну… Рон отпустил неуместную шутку, — тихо сказал Невилл.

— Это была шутка! — возразил Рон. — Я не виноват, что у Трелони нет чувства юмора.

— Рон, мы постоянно шутим на Прорицаниях, — возразил Гайден. — Я удивлён, что это всё, что сделала Трелони.

Глаза Ориона расширились. Должно быть, Гайдену было плохо, раз он заговорил. — Не думаю, что хочу это знать, — сказал он, когда они подошли к вестибюлю.

— Уизли! Эй, Уизли!

Орион обречённо вздохнул и вместе со всеми повернулся, чтобы увидеть Драко, стоящего там с Винсентом Гребом и Грегори Гойлом. Все они выглядели чрезвычайно довольными, что никогда не было хорошим знаком для гриффиндорца.

— Что еще? — резко спросил Рон.

— Твой отец попал в газету, Уизли! — объявил Малфой, размахивая номером «Ежедневного Пророка» и ста­раясь, чтобы его услышало как можно больше народу. — Вот только послушай это: «ДАЛЬНЕЙШИЕ ПРОМАХИ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ. Создается впечатление, что неприятности Министерства магии никак не закончат­ся, пишет специальный корреспондент Рита Скитер. Недавно критике подверглась бездарная организация массовых мероприятий на Чемпионате мира по квиддичу и упорная неспособность объяснить исчезновение одной из колдуний, сотрудницы спортивного отдела. И вот вчера Министерство оказалось втянуто в новый скандал — на сей раз благодаря выходкам Арнольда Уизли из Комиссии по борьбе с незаконным использо­ванием изобретений маглов».

Тут Малфой поднял глаза:

— Прикинь, они даже его имя правильно написать не могли, как будто он полное ничтожество, а, Уизли?

Теперь слушали уже все, кто был в холле. Малфой эффектным жестом расправил газету и стал читать дальше:

— «Арнольд Уизли, два года назад оштрафованный за незаконное владение летающим автомобилем, вче­ра ввязался в драку с магловскими блюстителями за­кона (т.н. «полицейскими») из-за нескольких, весьма агрессивно настроенных мусорных баков. Мистера Уизли вызвали, чтобы помочь награжденному мракоборцу Сириусу Блэку и недавно восстановленному в должности мракоборцу Фрэнку Лонгботтому разобраться с беспорядками в резиденции "Грозного Глаза" Грюм, престарелого экс-мракоборца, который уволился из Министерства, когда больше не мог отличить рукопожатие от покушения на убийство»

Глаза Ориона сузились. На этот раз Рита Скитер зашла слишком далеко.

— Поэтому нет ничего удивительного в том, — Продолжил Малфой, — что, явившись к м-ру Грюму в его строго охра­няемый дом, м-р Уизли обнаружил, что м-р Грюм в который раз поднял ложную тревогу. В ходе дальней­ших событий м-ру Уизли пришлось несколько раз прибегнуть к преобразованию памяти, прежде чем ему удалось скрыться от полицейских. При этом м-р Уизли отказался отвечать на вопросы «Ежедневного Пророка» о том, зачем ему потребовалось вовлекать Министерство в эту недостойную и чреватую сканда­лом историю». Тут и картинка есть, Уизли! — ликовал Малфой, развернув и подняв перед собой газету. — Фо­тография твоих родителей перед домом — если это можно назвать домом. Твоей мамаше не помешало бы немного сбросить вес, как считаешь?

Рона затрясло от бешенства. Все взгляды были устрем­лены на него.

Орион и Гайден тут же схватили Рона за руки, когда тот сделал шаг вперёд. — Рон, оно того не стоит, — предупредил Орион.

Рон сердито отдёрнул руку от Ориона. — Ты ещё поговори! — прорычал он. — У тебя нет матери!

Коридор наполнился вздохами, когда Орион сделал неуверенный шаг назад. Если бы только у него не было матери. Орион предпочёл бы её отсутствие, а не то, что она его не хотела.

— Спасибо, что напомнил мне, — тихо сказал он, затем повернулся и встретился взглядом с широко раскрытыми глазами Невилла. — В коридорах немноголюдно, тебе не кажется?

Невилл оправился от шока. — Э-э-э, верно, — сказал он, затем быстро повернулся и повёл их через толпу в Большой зал.

Когда они вошли, оба услышали, как возмущённый голос Гермионы разносится эхом, и стало невозможно разобрать, что она говорит. Как только она закончила, в обоих залах воцарилась тишина. Орион обречённо вздохнул и направился к столу Гриффиндора, но почувствовал, как кто-то положил руку ему на левое плечо.

— Ну же, Ори, — сказал Седрик с сочувствием на лице. — Сегодня утром я сидел с тобой за гриффиндорским столом. Сегодня вечером вы оба можете сесть со мной за стол Хаффлпаффа — вы оба можете.

Орион снова вздохнул, но на этот раз с облегчением. Чем дольше он мог откладывать встречу с Роном — или Гайденом, — тем лучше. В глубине души Орион знал, что Рон на самом деле не хотел быть жестоким, но это не отменяло того факта, что Рон вспылил в гневе, не подумав.

— Ты в порядке, Ори? — спросил Седрик, когда они сели рядом с друзьями Седрика.

Орион кивнул, когда Гермиона присоединилась к ним и, фыркнув, села. «Честно говоря, — сердито сказала она, но не успела договорить, потому что раздался громкий взрыв, за которым последовали несколько криков. Все повернулись в сторону больших дверей. Некоторые даже начали тревожно подниматься на ноги.

Раздался второй громкий хлопок, прежде чем громкий голос положил конец всем движениям. — О, НЕТ, ПАРЕНЬ, НЕ НАДО!

Орион застыл. — Это был дядя… э-э… профессор Грюм, — выдохнул он.

— Тогда, я думаю, нам стоит остаться здесь, — осторожно сказал Седрик. — Сегодня днём у нас с ним были занятия.

— Правда? — с жаром спросил Невилл. — Как это было?

— Напряжённо, — ответил Седрик. — Это было полной противоположностью Ремусу. Они оба действительно знают, чему учат, но Ремус позволял чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы задавать вопросы, а Грюм — его не хотелось перебивать.

— ОСТАВЬ ЭТО! — голос профессора Грюма эхом разнёсся по Большому залу.

— О, это не может быть хорошо, — сказал Итан Акарт, высокий темноволосый мальчик, сидящий напротив Седрика. — Как ты думаешь, кто это был? Малфой или Уизли?

Все переглянулись и заулыбались. — Малфой, — хором сказали они.

— Я так не думаю! — прогремел профессор Грюм.

Седрик посмотрел на темноволосого мальчика с ухмылкой. — Что думаешь, Итан? — спросил он. — Стоит нам это проверить?

— Ни за что! — быстро ответил Итан. — Я слишком ценю свою жизнь.

Орион, приподняв бровь, уставился на Седрика. — Профессор Грюм никогда бы не причинил вреда ученику, — твердо сказал он.

— Профессор Грюм! — потрясённый голос профессора МакГонагалл быстро заставил Ориона замолчать, а многих хаффлпаффцев — рассмеяться.

— Возможно, он и не причинит вреда ученику, но это не значит, что он будет просто назначать отработки, — возразил Седрик. — Твой отец когда-нибудь рассказывал тебе, каким он был в отделе авроров?

Орион покачал головой. — Всё, что папа когда-либо говорил мне, это то, что подготовка авроров была интенсивной, — задумчиво сказал он. — Знаешь, я полагаю, меня ничто не удивит. Должно быть, что-то заставило папу перестать быть проказником.

Седрик и Невилл фыркнули. — Ори, ничто не заставит твоего папу перестать быть проказником, — искренне сказал Невилл. — Он просто знает, что нужно держать это подальше от офиса.

Когда ученики начали заходить в зал и рассаживаться за свои столы, в помещении сразу же поднялся гул разговоров. Это было сигналом того, что представление окончено, и все начали наполнять свои тарелки едой.

Орион сразу же заметил, что Джастин, Эрни, Сьюзан и Ханна спешат занять свои места с явно взволнованными лицами. Он и Невилл переглянулись. Это не предвещало ничего хорошего.

— Ори! Ты такое пропустил! — воскликнула Сьюзен Боунс, садясь рядом с Гермионой. — Грюм превратил Малфоя в хорька!

Орион выронил вилку, его рот открылся от удивления. — Что? — выдохнул он.

— Ну, никто не был в восторге от Уизли из-за… э-э… того комментария, но Малфой сказал, что лучше бы у него не было матери, чем такая, как у Рона, — быстро сказал Джастин. — Потом Поттер вмешался и стал высмеивать мать Малфоя. Вот тогда всё и началось. Поттер попытался оттащить Уизли, но тот не сдвинулся с места. Малфой попытался проклясть Поттера, когда тот повернулся к нему спиной, но промахнулся, а в следующий миг Малфой исчез, и на его месте оказался светловолосый хорек. Грюм был в ярости — он продолжал называть Малфоя трусом.

Орион фыркнул. На самом деле это было мило. Драко был всего лишь избалованным мальчишкой, который слишком сильно зависел от отца, решавшего за него проблемы. Конечно, не помогало и то, что профессор Снейп не наказывал слизеринцев должным образом, но, похоже, только Драко злоупотреблял этим в своих интересах.

— Затем пришла профессор МакГонагалл, развернула Малфоя и отругала Грюм, — сказала Сьюзен с ухмылкой. — Самое смешное, что Грюм было всё равно. Он просто отвёл Малфоя к Снейпу, сказав, что всё равно хотел поговорить со Снейпом… но… зачем?

— Может, он знает, что Снейп — мерзавец, и хочет ему угрожать, — с ухмылкой сказал Эрни Макмиллан.

Это было принятие желаемого за действительное. Профессор Снейп ненавидел, когда ему указывали, как выполнять свою работу и как заботиться о своих учениках. Если уж на то пошло, то из-за того, что профессор Грюм загнал профессора Снейпа в угол, занятия станут ещё более невыносимыми для учеников, которых профессор Снейп не очень-то любил. Орион мог только надеяться, что его в этом списке нет.

* * *

В течение следующих двух дней в школе царила напряжённая атмосфера. Орион, Невилл и Гермиона не разговаривали с Роном, что создавало неудобства для Гайдена. Гайден пытался убедить Рона извиниться, но тот, похоже, всё ещё злился на Ориона за то, что тот не понял серьёзность оскорбления Драко.

Профессор Снейп был особенно резок на уроках зельеварения и назначил Гайдену и Рону отработку. К счастью, Ориону удалось защитить Невилла от этой участи, пока профессор Снейп отчитывал Рона. Невилл предпочитал спокойную обстановку, а зельеварение было совсем не таким, когда профессор Снейп был в гневе.

Рано утром в четверг Орион, Невилл и Гермиона отправились на свой первый урок Защиты от Тёмных искусств. Они заняли три места прямо перед учительским столом. Когда они достали свои экземпляры «Темных сил: руководства по самозащите», Орион заметил, что Гайден и Рон сели на несколько рядов позади Симуса и Дина. Вскоре они услышали характерные шаркающие шаги профессора Грюма по коридору. Когда он вошёл в класс и окинул его быстрым взглядом, наступила тишина.

— Можете убрать их, — хрипло прорычал он, проко­вылял к своему столу и сел. — Эти книги. Они вам не по­надобятся.

Друзья спрятали учебники обратно в сумки. Рон за­метно волновался.

Грюм вытащил классный журнал, тряхнул длинной пегой гривой, убирая волосы с покореженного и усеян­ного шрамами лица и стал называть имена, причем его обычный глаз не отрывался от списка, в то время как ма­гический вращался по сторонам, устремляясь на студен­та, когда он или она отзывались.

— Хорошо, — сказал он, когда последний заявил о своем присутствии. — Профессор Люпин написал мне об вашем классе. Похоже, вы достаточно основательно овладели противодействием Темным Созданиям — про­шли боггартов, Красных Колпаков, болотных фонарников, гриндилоу ползучих водяных и оборотней — я пра­вильно понял?

Класс согласно зашумел.

— Но вы отстали — и очень отстали — в отношении заклятий. Поэтому я здесь для того, чтобы подтянуть вас в области того, что сами волшебники могут причинить друг другу. У меня есть год, чтобы научить вас, как разби­раться с Темными...

— А вы не останетесь? — вырвалось у Рона.

Профессор Грюм долго смотрел на Рона. — Я всего на один год, — сказал он. — "Особое одолжение» Дамблдору…Один год, а затем я вернусь на тихую пенсию. Итак, прямо к делу. Заклятия. Они бывают разной силы и формы. Согласно рекомендациям Министерства магии, мне следует обучить вас некоторым антизакляти­ям и на этом остановиться. Я не должен показывать вам, каковы из себя запрещенные Темные заклятия, пока вы не перейдете на шестой курс — вас считают недостаточ­но взрослыми, чтобы до этого времени иметь дело с та­кими вещами. Но профессор Дамблдор придерживается более высокого мнения о вашей выдержке, он считает, что вы справитесь, а я скажу так чем раньше вы будете знать противника, тем лучше. Как можно защитить себя от того, чего никогда в жизни не видел? Волшебник, ко­торый собирается применить к вам запрещенное закля­тие, не станет делиться своими планами, он не будет дей­ствовать открыто, на ваших глазах, вежливо и тактично. Вы должны быть готовы заранее. Вы должны быть бди­тельны и наблюдательны. Вы должны убрать это, мисс Браун, когда я говорю.

Лаванда подпрыгнула и залилась краской — она как раз показывала Парвати под партой свой законченный гороскоп. Несомненно, магический глаз Грюма обладал способностью видеть сквозь дерево точно так же, как он видел через затылок.

— Итак... Кто-нибудь из вас знает, какие заклятия наи­более тяжело караются волшебным законодательством?

Несколько рук поднялись вверх, в том числе и рука Ориона. Профессор Грюм указал на Ориона, хотя его волшебный глаз всё ещё был устремлён на Лаванду.

— Проклятие Империус, профессор, — сказал Орион, изо всех сил стараясь не улыбаться.

Профессор Грюм, казалось, заметил это и ухмыльнулся. — Да, с этим у нас с твоим отцом было много проблем, — сказал он, затем открыл ящик своего стола и достал стеклянную банку, внутри которой копошились три больших черных паука. Никто не пошевелился, когда профессор Грюм сунул руку в банку, поймал одного из пауков и держал его на ладони, чтобы все могли его видеть. Затем он направил на него свою палочку и пробормотал: — Империо!

Орион в ужасе наблюдал, как паук спрыгнул с руки Грюма на тонкую шёлковую нить и начал раскачиваться вперёд-назад, словно на трапеции, а затем сделал сальто назад, оборвав нить и приземлившись на стол. Орион узнал о непростительных проклятиях много лет назад, когда изучал Волан-де-Морта. По мнению Ориона, Империус был самым страшным из них. Людей можно заставить делать что угодно — даже убивать собственных родных, и они будут бессильны это остановить.

Все засмеялись — все, кроме Грюма.

— Думаете, это смешно, да? — прорычал он. — А по­нравится вам, если я то же самое проделаю с вами?

Смех мгновенно умолк

— Полная управляемость, — тихо заметил Грюм, ког­да паук сжался в комок и стал перекатываться по столу. — Я могу заставить его выскочить из окна, утопиться, зап­рыгнуть в горло кому-нибудь из вас...

Рон невольно сглотнул.

— Были времена, когда множество колдуний и вол­шебников были управляемы при помощи заклятия Им­периус, — продолжал Грюм, и Гарри понял, что он гово­рит о тех днях, когда Волан-де-Морт орудовал в полную силу. — Вот была забота у Министерства — попробуй-ка разобраться, кто действует по принуждению, а кто по своей доброй воле. Заклятие Империус можно побороть, и я научу вас как, но это требует настоящей твердости характера и далеко не всякому под силу. Если возможно, лучше под него не попадать. ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬ­НОСТЬ! — рявкнул он, и все подскочили.

Грюм подобрал кувыркающегося паука и водворил обратно в банку.

— Кто еще знает что-нибудь? Другие запрещенные заклятия?

Орион заметил, как рука Невилла медленно поднимается, и понял почему. Фрэнку Лонгботтому потребовалось почти двенадцать лет, чтобы полностью восстановиться после чрезмерного воздействия Проклятия Круциатус.

— Да? — спросил профессор Грюм, устремив свой волшебный взгляд на Невилла.

— Проклятие Круциатус, — нервно сказал Невилл.

Профессор Грюм на мгновение уставился на Невилла, а затем перевёл взгляд на остальных учеников. — Заклятие Круциатус, — заговорил Грюм. — Надо бы чуть побольше, чтобы вы уловили суть.

Он нацелил палочку на паука и скомандовал:

— Энгоргио!

Паук вырос и стал больше тарантула. Орион быстро толкнул Невилла локтем. Невилл неуверенно посмотрел на Орион. «Закрой глаза», — прошипел Орион сквозь зубы.

Невилл без колебаний зажмурил глаза, как только профессор Грюм снова поднял палочку и шепнул:

— Круцио

В ту же секунду ноги паука прижались к туловищу, он перевернулся на спину и начал ужасно дергаться, качаясь из стороны в сторону. От него, разумеется, не доносилось ни звука, но Гарри был уверен — будь у паука голос, он визжал бы изо всех сил. Грюм не уби­рал палочки, и паук затрясся и задергался еще неис­товей.

— Редуцио, — приказал Грюм, и паук уменьшился до нормальных размеров.

Грюм посадил его обратно в банку.

— Боль, — сказал он тихо. — Вам не нужно тисков для пальцев или ножей, чтобы пытать кого-нибудь, если вы можете применить заклятие Круциатус... Оно тоже ког­да-то было очень популярно. Так.. Кто знает еще что-ни­будь?

Краем глаза Орион заметил, как Гермиона неуверенно подняла руку.

— Да? — Спросил профессор Грюм.

— Авада Кедавра, — прошептала Гермиона.

— Ага, — еще одна чуть заметная улыбка скривила неровный рот Грюма. — Да, последнее и самое худшее... Авада Кедавра... Заклятие Смерти.

Он опять запустил руку в банку, и, словно догадыва­ясь, что сейчас произойдет, третий паук отчаянно заме­тался по дну, пытаясь увернуться от скрюченных паль­цев. Грюм его все-таки поймал и посадил на стол. Паук бросился наутек по деревянной крышке.

Полыхнула вспышка слепящего зеленого света, раз­дался свистящий звук, будто что-то невидимое и громад­ное пронеслось по воздуху, и паук мгновенно опрокинул­ся на спину — без единого повреждения, но безусловно мертвый.

В глубине души Орион почувствовал, что ему нужно дождаться пронзительного смеха, за которым последуют крики боли, но этого не произошло. Паук просто перевернулся на спину, не пострадав, но безошибочно мёртвый.

Орион мог только смотреть на него широко раскрытыми глазами. Как профессор Дамблдор мог это одобрить?

Несколько девушек сдавленно вскрикнули. Рон отпрянул назад и едва не слетел со стула, когда паук рух­нул в его сторону.

Грюм смахнул мертвого паука на пол.

— Ни порядочности, — спокойно сказал он, — ни любезности. И никакого противодействия. Невозмож­но отразить. Пара близнецов, были единственными известными выжившими после проклятия, один из них все еще жив сегодня, и он находится в этой комнате.

Орион изо всех сил старался смотреть вперёд, а обычный глаз профессора Грюма был направлен на Гайдена, в то время как его волшебный глаз перевёл взгляд с Гайдена на Орион. Возможно ли это? Рассказал ли Сириус профессору Грюму или профессор Грюм уже знал?

— Авада Кедавра — заклятие, требующее для выпол­нения серьезной магической мощи. Сейчас вы все може­те достать свои волшебные палочки, направить на меня и произнести положенные слова — однако сомневаюсь, чтобы меня от этого хотя бы насморк прохватил. Но ни­чего, я здесь для того и есть, чтобы научить вас, как это делать. Возникает вопрос — если все равно нет противодей­ствующего заклятия, то зачем я вам это показываю? За­тем, что вы должны знать. Вы должны ясно представлять себе, как выглядит самое худшее. Недопустимо, чтобы вы вдруг оказались в ситуации, где столкнетесь с этим нос к носу. БУДЬТЕ ВСЕГДА НАЧЕКУ! — взревел он, и весь класс опять подскочил.

Весь класс снова подпрыгнул.

— Итак — эти три заклятия — Авада Кедавра, Импе­риус и Круциатус — известны как Преступные заклятия. Использования любого из них по отношению к челове­ческому существу достаточно, чтобы заработать пожиз­ненный срок в Азкабане. Это то, чему вы должны проти­востоять. Это то, с чем я должен научить вас бороться. Вам нужна подготовка. Вам нужно быть во всеоружии. Но самое главное — вам нужно приучить себя к постоянной, неусыпной бдительности. Достаньте ваши перья... запи­шите это...

Остаток урока они провели, делая заметки о непростительных заклинаниях. Никто не разговаривал, пока не прозвенел звонок. Облегчённо вздохнув, Орион поднялся на ноги, но профессор Грюм остановил его.

— Мистер Блэк, пожалуйста, останьтесь, — хрипло сказал профессор Грюм.

Невилл и Гермиона замешкались, но Орион жестом велел им следовать за остальными. Профессор Грюм не двигался, пока они не вышли из кабинета, и шум голосов не превратился в неразборчивое жужжание. Орион воспользовался возможностью встретиться взглядом с профессором Грюмом, чтобы понять, почему тот выделил его.

— Я должен сказать вам, мистер Блэк, что ваш отец ничуть не изменился за эти годы, — хрипло сказал профессор Грюм. — Он по-прежнему говорит о вас каждую свободную минуту. — Орион покраснел. — Он упомянул, что вы работаете над материалом на пятом курсе, я полагаю.

— На самом деле я почти окончил пятый курс, сэр, — осторожно сказал Орион. — Мне осталось только трансфигурация.

— Сэр? — усмехнулся профессор Грюм. — С каких это пор ты называешь меня «сэр»?

Орион смущённо ухмыльнулся. Профессор Грюм поймал его. — Ну, я подумал, что ты не хочешь, чтобы я называл тебя здесь «дядя Эл». Папа ясно дал понять, что я не должен тебя доставать.

Профессор Грюм долго смотрел на Ориона, прежде чем заговорить. — Твой отец также дал мне понять, что в этом году тебе может время от времени понадобиться «дядя Эл». Итак, он наконец-то рассказал тебе… Полагаю, это стало для тебя настоящим шоком — узнать, кем ты был раньше.

Орион пожал плечами. — Я стараюсь не думать об этом, — честно признался он. — Просто так лучше.

— Так ли это? — прорычал профессор Грюм. — Тебя устраивает, что на столько вопросов нет ответов?

Орион нахмурился. Что Сириус рассказал профессору Грюму? Конечно, он хотел бы получить ответы на свои вопросы, но не за счёт того, что Поттеры узнают, что он в курсе о слишком большом скелете в их шкафу. Они бы только хотели проводить с ним больше времени. — Пока что, — наконец сказал Орион.

Профессор Грюм, похоже, понял, что Орион не хочет больше обсуждать эту тему. — Полагаю, ты знаешь лучше, чем кто-либо другой, — согласился он. — Просто знай, Орион, что если тебе понадобится помощь, я здесь.

Орион прерывисто вздохнул. — Спасибо за поддержку, дядя Эл, — сказал он со слабой улыбкой. — Просто, пожалуйста, не обращайся со мной иначе в классе или с кем-либо из других учителей. Они не знают...

— Понял, Орион, — кивнул профессор Грюм. — А теперь, я думаю, нас ждёт ужин.

Орион попрощался и поспешил в Большой зал. Он не знал, радоваться ему или расстраиваться. Конечно, Сириус доверял профессору Грюму, но Орион не видел его много лет. Он не мог просто взять и довериться ему. Возможно, именно поэтому профессор Грюм хотел поговорить с ним в начале семестра — чтобы у них было время снова познакомиться.

* * *

Войдя в Большой зал, Орион с облегчением увидел, что Невилл и Гермиона освободили для него место. Гайден и Рон сидели чуть дальше, вместе с Симусом и Дином, и это значительно упрощало задачу Ориону. Теперь он мог спокойно отвечать на вопросы, которые наверняка возникнут у Невилла и Гермионы, не опасаясь, что они его услышат.

— Итак, — осторожно начала Гермиона, пока Орион быстро наполнял свою тарелку. — Что хотел профессор Грюм?

— Он просто хотел повидаться, — пожал плечами Орион. — Я познакомился с ним много лет назад, ещё до его отставки.

— Правда? — с надеждой спросила Гермиона. — Каким он был?

— Примерно так же, — честно ответил Орион. — Думаю, именно поэтому папа никогда ничего от меня не скрывал. Дядя Эл всегда считал, что лучше быть готовым, чем изнеженным. Но я никогда не думал, что он зайдёт так далеко, чтобы демонстрировать Непростительные. Министерство было бы в ярости, если бы узнало.

— Что бы сделало Министерство? — Спросила Гермиона.

— Худший вариант развития событий? — спросил Невилл. — Выставить Грюма и Дамблдора перед Визенгамотом, а затем «убедить» попечителей школы отстранить их от должностей. Министерство редко вмешивается в дела Хогвартса, в основном потому, что никто не хочет ссориться с Дамблдором — они слишком часто нуждаются в его помощи.

— Но меня беспокоит другое: почему сейчас? — задумчиво спросил Орион. — Почему профессор Дамблдор считает, что нам нужно знать об этом именно сейчас?

Невилл долго смотрел на Ориона, прежде чем заговорить. — Мне не нравится этот взгляд, — нервно сказал он. — Ты собираешься выставить всех нас идиотами, не так ли?

Орион покачал головой. «Просто… подумай об этом на минутку. Сначала Петтигрю сбегает и до сих пор на свободе, потом пропадает та ведьма из Министерства — как её зовут?»

— Джоркинс? — в замешательстве переспросил Невилл. — Но, Ори, твой отец сказал, что…

— Я знаю, — перебил Орион, — но подумай сам. Пожиратели смерти на чемпионате мира, Темная Метка, профессор Дамблдор, возвращающий Аластора Грюм с пенсии ... Не кажется ли вам, что это к чему-то ведет?

— Э… что? — в замешательстве спросил Невилл.

— Я думала, Пожиратели смерти убежали, когда появилась Тёмная метка, — вмешалась Гермиона.

Орион нахмурился. Возможно, она была права. Возможно, он поспешил с выводами. Ему просто показалось, что профессор Грюм знал о приближении худших времен и что они наступят в ближайшее время. Это заставило его задуматься: а что, если профессор Дамблдор испытывал те же чувства? Возможно, именно поэтому он попросил одного из своих ближайших друзей провести этот год, обучая детей. В Хогвартсе могла таиться опасность.

Внезапно, что-то столь незначительное, как Турнир Трёх Волшебников, перестало казаться таким важным.

В течение следующих нескольких недель Хедвиг, казалось, работала на пределе своих возможностей. Впервые Сириус не отвечал на вопросы Ориона, хотя это было не по его вине. Всё внимание Министерства было сосредоточено на Турнире Трёх Волшебников, а не на ошибках, которые они хотели, чтобы публика забыла. Сириус и Ремус заверили Ориона, что сообщат ему всё, как только услышат что-нибудь новое, но ожидание не помогало Ориону сохранять спокойствие.

Однако Сириус признался, что, возможно, говорил об Орионе, когда помогал профессору Грюму 1 сентября. Это означало, что Сириус хвалился Орионом, пока кто-то не заткнул его. Орион знал, что должен быть рад тому, что отец им гордится, но это не означало, что Сириус должен был раскрывать всё тому, кого не видел много лет.

Профессор Грюм больше не выделял Ориона, и это было облегчением. Когда профессор Грюм был чем-то недоволен, лучше было слиться с толпой. Его уроки быстро стали самыми сложными и требовательными, что, учитывая, что «Защита от тёмных искусств» была одним из лучших предметов Ориона, говорило о многом. Что ещё хуже, профессор Грюм объявил, что наложит на каждого из них Империус, чтобы продемонстрировать его силу и посмотреть, сможет ли кто-нибудь из них противостоять его воздействию.

— Но… но вы сказали, что это незаконно, профессор, — нервно сказала Гермиона, когда профессор Грюм взмахнул палочкой, и столы отодвинулись к стенам, освободив большое свободное пространство в центре комнаты. — Вы сказали, что использовать это против другого человека — это…

— Дамблдор хочет, чтобы вы почувствовали, каково это, — твёрдо сказал профессор Грюм. — Если вы предпочитаете учиться на собственном горьком опыте — когда кто-то надевает это на вас, чтобы полностью вас контролировать, — я не против. Вы свободны. Можете идти.

Гермиона, конечно, не ушла, но обменялась неуверенным взглядом с Орионом. Они могли только наблюдать, как одного за другим вызывали учеников, накладывали на них проклятие и заставляли делать самые невероятные вещи. Дин Томас трижды прыгал по комнате, распевая какую-то песню, которую Орион никогда раньше не слышал. Лаванда Браун изображала белку. Невилл выполнил серию поразительных гимнастических упражнений, которые, как знал Орион, Невилл даже не пытался повторить. Никто не смог снять проклятие.

— Поттер, — прорычал Грюм, — ты следующий.

Орион наблюдал, как Гайден нервно вышел в центр класса. Не успел он опомниться, как профессор Грюм поднял палочку, направил её на Гайдена и произнёс: — Империус!

Это было так же, как и со всеми остальными. Лицо Гайдена стало пустым, он уставился в одну точку. Орион краем сознания почувствовал что-то странное, но проигнорировал это… или, по крайней мере, попытался. Это было похоже на раздражающую волну чего-то, что становилось всё настойчивее. Ориону потребовалось мгновение, чтобы понять, что это была «связь», о которой его предупреждали Сириус и Ремус, — его «двойственная» связь с Гайденом.

Гайден согнул колени, словно готовясь к прыжку, но замешкался. Он слегка покачнулся, затем опустился ниже, но снова замешкался. Неужели Гайден действительно боролся с проклятием? Волны становились всё сильнее — почти болезненными. Гайден опустился ещё ниже и совершил то, что можно было назвать «полупрыжком» прямо на ближайший стол. Как будто он прыгнул и попытался удержаться от прыжка.

— Вот это уже больше похоже на дело! — прорычал профессор Грюм. — Посмотрите-ка на это, ребята… Поттер боролся! Он боролся с ним и почти победил! Мы попробуем ещё раз, Поттер, а вы, остальные, будьте внимательны — следите за его глазами, вот где вы это видите — очень хорошо, Поттер, очень хорошо! Им будет трудно тебя контролировать!

Профессор Грюм трижды накладывал проклятие на Гайдена, и каждый раз результат был одинаковым. В конце концов, Гайден был вынужден заговорить, заявив, что его колени не выдержат ещё одного броска. В живых остался только один ученик.

— Ладно, Блэк, давай ты, — прорычал профессор Грюм.

Орион занял место Гайдена в центре класса, его рука тянулась к палочке, надёжно спрятанной в кобуре. Ему было противоестественно не реагировать на направленную, на него палочку.

И снова никакого предупреждения. — Империо!

На этот раз «волна» ударила его в лицо, омыла его, пытаясь стереть всё. Инстинктивно Орион мысленно воздвиг стены, как его учили годами. Единственная проблема заключалась в том, что «волны» не исчезали. Они продолжали биться о стены, пытаясь их разрушить. Орион поморщился от боли и слегка пошатнулся, когда «волны» усилились. Они набирали скорость и увеличивались в размерах. Ему казалось, что его мозг тонет, и нет никакой возможности всплыть, если только Орион не заставит профессора Грюма прекратить эту пытку.

Опустившись на колени, Орион подумал не только о том, о чём следовало. Он взмахнул рукой и схватил свою палочку. — Хватит, — прошипел он сквозь зубы. Давление усилилось. — Хватит! Остановись! Экспеллиармус!

Палочка профессора Грюма взлетела в воздух, когда «волны» исчезли. С облегчением Орион повалился вперёд, пока его лоб не коснулся холодного каменного пола. Голова у него так сильно болела, что он удивился, почему никто не спрашивает, что это был за шум.

— Блек? — Осторожно спросил профессор Грюм.

Руки легли на спину Ориона, и его медленно усадили, после чего комнату наполнили вздохи.

— Ори, — в ужасе воскликнула Гермиона. — У тебя кровь!

— Я взял его, — сказал Невилл и прижал что-то мягкое к носу Ориона. — Пойдём, Ори, отведу тебя в больничное крыло.

Невилл и Гермиона помогли Ориону подняться на ноги и медленно выйти из класса. С каждым шагом Орион чувствовал, как боль ослабевает, превращаясь в почти терпимую пульсацию. Ему всё ещё было слишком больно, чтобы думать, но, по крайней мере, Орион больше не чувствовал необходимости вырубиться, чтобы избавиться от боли.

* * *

Невилл и Гермиона не произнесли ни слова, пока они не добрались до больничного крыла, за что Орион был им благодарен. Отсутствие шума казалось лучшим, что могло сейчас быть для его головы. Если бы только всё перестало кружиться.

— Мать королевы! — воскликнула мадам Помфри, как только они вошли в больничное крыло. — Что случилось?

Гермиона и Невилл неуверенно взглянули на Ориона, и он понял почему. Была большая вероятность, что мадам Помфри не знала о практическом занятии по Защите от Тёмных искусств. Также была большая вероятность, что она не знала о щитах Ориона от окклюменции. Однако она была бы очень расстроена, узнав, что ученик пострадал из-за действий учителя.

— Болит голова, — процедил Орион сквозь зубы.

— Это не объясняет, откуда взялась кровь! — возмутилась мадам Помфри.

— Это из-за головной боли, мадам Помфри, — сказала Гермиона, когда они с Невиллом помогли Ориону дойти до ближайшей кровати. — Мы были на уроке Защиты от Тёмных искусств, и профессор Грюм…

— Не говорите больше ничего, мисс Грейнджер, — сказала мадам Помфри с обречённым видом. — Рано или поздно это должно было случиться. — Она повернулась и направилась к шкафчику с зельями. — Ложитесь, мистер Блэк, и постарайтесь расслабиться.

Орион попытался расслабиться, как только его голова коснулась подушки, но это было трудно из-за яркого солнечного света, бормотания мадам Помфри и нервного хихиканья Гермионы. Честно говоря, в тот момент Ориону больше всего хотелось зелье сна. Его разум нуждался в восстановлении, а лучший способ для этого — отдых.

— Сейчас, — сказала мадам Помфри, подходя к кровати Ориона. — Есть ли что-нибудь еще, что вы трое хотели бы мне сказать, что могло бы помочь диагностировать ваши недуги и назначить соответствующие зелья, мистер Блэк, или я должна догадываться?

Гермиона и Невилл неуверенно посмотрели на Ориона, но тот остался непреклонен. Он не собирался навлекать на профессора Грюма неприятности в первую же неделю.

— Тренировка заклинаний пошла не по плану, мадам Помфри, — настаивал Орион. — Честно говоря, мне просто нужно отоспаться.

Мадам Помфри с неодобрением нахмурилась. Не говоря ни слова, она протянула Ориону зелье за зельем, а затем забрала пустые флаконы и ушла. Орион вздохнул с облегчением и стал ждать, пока подействуют зелья. Он был рад, что Невилл и Гермиона решили подождать с неизбежными вопросами. На них, конечно, было бы трудно ответить, потому что у Ориона не было никаких ответов. Он никогда раньше не слышал ни о чём подобном, хотя, вероятно, это не было чем-то, что обычно проверялось.

* * *

В течение следующей недели происшествие на уроке профессора Грюма было главной темой для разговоров в школе. Орион слышал множество пересказов этого события и каждый раз с трудом сдерживался, чтобы не закатить глаза. Казалось, все были полны решимости выставить профессора Грюма параноиком, который напал на Ориона без причины.

Орион быстро отказался от попыток опровергнуть слухи после первого дня, поскольку никто, похоже, не верил его версии. В конце концов, какая польза от правды, если слухи гораздо интереснее?

Ориону также пришлось пережить крайне неприятную встречу с профессором Дамблдором, профессором Грюмом, Сириусом и Ремусом. Профессор Грюм неоднократно извинялся, хотя Орион настаивал, что в этом нет необходимости. Затем встреча превратилась в теоретический спор о том, что вызвало такую реакцию. Профессор Дамблдор настаивал на том, что окклюмент должен иметь преимущество в блокировке проклятия Империус, но оно не должно причинять боль. Ремус первым предположил, что, возможно, дело в процессе усыновления Ориона… то есть в зелье усыновления.

Ориону совсем не понравился этот аргумент. Последнее, чего он хотел, — это ещё один пример того, что зелье усыновления сделало его ненормальным.

К счастью, у Ориона не было много времени, чтобы зацикливаться на этом из-за обилия домашних заданий, которые давали всем четверокурсникам. Орион быстро понял, что его дневники используются чаще, чем некоторые книги, и был благодарен Ремусу за то, что тот настоял на их ведении, когда Орион много лет назад начал изучать программу Хогвартса. Теперь это, безусловно, экономило ему много времени.

Единственным предметом, с которым у Ориона возникли проблемы, была «Забота о магических существах». Хагрид хотел, чтобы они по очереди наблюдали за соплохвостами и документировали их поведение. Лично Орион хотел доложить о Хагриде в Министерство, хотя бы для того, чтобы избавиться от этих тварей. Они росли с поразительной скоростью и, казалось, только и делали, что вредили и разрушали.

— Я не буду, — решительно сказал Драко, неосознанно озвучивая мысли Ориона. — Я и так насмотрелся на эти огрызки Елизаветы II и на уроках.

Хагрид перестал улыбаться. — Ты сделаешь, что тебе говорят, — прорычал он, — или я возьму пример с профессора Грюма… Я слышал, ты хорошо ладишь с хорьками, Малфой.

Все гриффиндорцы, кроме Ориона, расхохотались. Драко покраснел от гнева, но ничего не ответил, и Орион знал почему. Методы профессора Грюма могли напугать кого угодно. Драко не знал, что Хагрид не мог выполнить свою угрозу, потому что у него не было настоящей волшебной палочки.

Орион обнаружил, что отстаёт от Невилла и Гермионы, когда они возвращались в замок. Он не понимал, почему в последнее время у него такое плохое настроение на уроках по уходу за магическими существами. Может быть, дело в том, что Хагрид открыто, нарушил запрет на скрещивание разных видов, и с этим ничего не делали. Почему профессор Дамблдор не вмешался? Хогвартсу не нужна была такая головная боль перед Турниром.

Войдя в вестибюль, Орион сразу же заметил большую толпу учеников, собравшихся вокруг большой вывески, которая была установлена у подножия мраморной лестницы. Протиснувшись сквозь толпу, Орион, Невилл и Гермиона смогли увидеть, из-за чего весь этот шум.

«Турнир Трех Волшебников. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга прибывают в Хогвартс в ближай­шую пятницу — 30 октября в 6 часов вечера. Уроки в этот день закончатся на полчаса раньше...»

— Осталось всего неделя! — радостно сказал Эрни Макмиллан, выходя из толпы. — Интересно, знает ли Седрик. Думаю, я пойду и скажу ему…

Орион и Невилл обменялись осторожными взглядами. Насколько они знали, Седрик всё ещё сомневался, стоит ли ему участвовать, и больше всего его беспокоило то, что все будут обращать на него внимание и оказывать давление, а не сами задания. В глубине души Орион знал, что Седрик всё равно бы участвовал, как и он сам, если бы это означало, что Сириус будет им гордиться.

* * *

В течение следующей недели только и разговоров было о Турнире Трёх Волшебников. Младшие классы с нетерпением ждали его начала, а старшие обсуждали его особенности. Орион перестал прислушиваться к этим разговорам в начале недели, когда вероятность проведения Турнира становилась всё меньше.

Филч также был занят уборкой школы, как всегда. Он был очень строг к тем, кто привносил в школу грязь. Ученики быстро поняли, что лучше накладывать очищающие чары каждый раз, когда они заходят в школу, чтобы избежать гнева Филча.

* * *

Когда наступило тридцатое октября, все с нетерпением ждали прибытия «Шармбатона» и «Дурмстранга». Наконец, после стольких предположений, ожидание подошло к концу, и Турнир начался. В то утро Большой зал уже был украшен огромными шёлковыми флагами факультетов Хогвартса, свисавшими со стен, а самый большой флаг с гербом Хогвартса висел за учительским столом.

— Это, конечно, облом, — мрачно сказал Джордж, Фреду, Ориону, Невиллу и Гермионе, которые сели рядом с ними. — Но если он не захочет поговорить с нами лично, нам всё равно придётся отправить ему письмо. Или сунуть его ему в руки. Он не сможет вечно избегать нас.

— Мы хотим знать, кто тебя избегает, — с любопытством спросил Орион.

Фред и Джордж обменялись смущёнными взглядами. — Не совсем, — сказали они одновременно.

—А что вы думаете о Турнире? Хотите в нем участво­вать?

—Я спросил у МакГонагалл, как будут выбирать учас­тников, а она не говорит, — сокрушался Джордж — Ве­лела замолчать и заняться трансфигурацией енота.

— Что ж, единственный способ быть абсолютно беспристрастным в процессе отбора — это поручить его неодушевлённому предмету, — задумчиво сказал Орион. — Конечно, на него будут наложены заклинания и чары, чтобы несовершеннолетние ученики не могли попасть внутрь, как сказал профессор Дамблдор.

— Как ты думаешь, что бы сделал Дамблдор, Ори? — нетерпеливо спросил Фред. — Ты знаешь его лучше, чем кто-либо из нас.

Орион нахмурился, взглянув на учительский стол. — На самом деле есть только один верный способ отличить взрослого человека от ребёнка, — сказал он.

— И что это такое? — спросил Невилл.

— Следящие чары, — пожал плечами Орион. — Это единственное общее, что нельзя изменить с помощью заклинаний или зелий. На месте профессора Дамблдора я бы сосредоточился на этом.

Фред и Джордж снова переглянулись, и на этот раз Орион увидел на их лицах разочарование. — Что ж, это отстой, — пробормотал Фред. — Должно быть, это действительно опасно, если Дамблдор прибегает к чему-то подобному.

— Но мы могли бы справиться с этим, — настаивал Джордж. — Мы же не первокурсники. Нам всего несколько месяцев не хватило…

— Если проявить снисходительность, то где это закончится? — возразил Орион. — Логично, что возрастное ограничение установлено на семнадцатилетие — когда мы становимся совершеннолетними и, следовательно, не нуждаемся в одобрении родителей. Можете себе представить реакцию вашей мамы, если бы Джинни выбрали чемпионкой Хогвартса?

Фред и Джордж поморщились.

— Никогда об этом не думал, — признался Фред. — Но это худший вариант развития событий. Мама знает, что мы можем о себе позаботиться.

Орион уставился на них, приподняв бровь. — Ваши право, — сказал он и начал наполнять свою тарелку едой. В глубине души Орион знал, что Фред и Джордж всё равно попытаются войти. Такими уж они были людьми. Для них выгода перевешивала риск.

По всему замку царила взволнованная атмосфера, пока все ждали окончания уроков. Большинство учителей оставили всякую надежду рассказать что-то новое, за исключением зельеварения, где профессор Снейп заставлял их работать до звонка. Четверокурсники спешили убрать свои рабочие места, вернуться в башню Гриффиндора, чтобы оставить там сумки и книги, взять плащи и вернуться в вестибюль, где царил хаос.

Главы факультетов лихорадочно выстраивали своих учеников в шеренги и выкрикивали последние распоряжения.

— Уизли, поправьте свою шляпу! — рявкнула профессор МакГонагалл. — Мисс Патил, уберите эту нелепую штуку с волос!

Орион обернулся и увидел, как Парвати неохотно снимает с конца своей косы большую декоративную бабочку.

— Следуйте за мной, пожалуйста, — сказала профессор МакГонагалл. — Первокурсники впереди… не толкайтесь…

Они спустились по ступенькам и выстроились перед замком. Для этого времени года было немного холодно, о чём свидетельствовало количество дрожащих людей. Небо было ясным, и они могли прекрасно видеть прозрачную луну над Запретным лесом, а также последние отблески заката.

— Почти шесть, — сказал Рон Гайдену, который стоял прямо за Ориона. — Как думаешь, они скоро придут? На поезде?

— Не думаю, — ответил Гайден. — Если бы они были там, мы бы ждали их на станции Хогсмид. Должно быть, они едут другим путём.

— Портключ? — предположил Рон. — Или они могли бы аппарировать — может, там, откуда они родом, это разрешено делать до семнадцати лет?

— Ты не можешь аппарировать на территории Хогвартса, сколько раз я тебе это говорила? — нетерпеливо сказала Гермиона, оглядываясь через плечо.

Орион закрыл глаза и подождал, пока Рон ответит, но услышал только громкое «Ой!» прежде, чем заговорил Гайден. — Что ты думаешь, Орион? — спросил он. — Ты знаешь о Турнире больше, чем кто-либо…

— Это не порталы, — спокойно сказал Орион. — Несмотря на то, что этот Турнир посвящён международному сотрудничеству, каждая школа захочет доказать, что она лучшая, а это включает в себя и эффектное прибытие. Учитывая наше расположение, я бы не удивился, если бы одна школа прибыла по воздуху, а другая — по морю.

Голос профессора Дамблдора заставил всех замолчать. — Чует мое сердце — делегация Шармбатона недалеко!

— Где? Где? — обрадовались ребята, вертя головами.

— Вон! — указал шестикурсник на небо в стороне За­претного леса.

Гигантская черная тень почти касалась верхушек деревьев. Льющий­ся из окон замка свет озарил приближающееся чудо — огромную синюю карету, подобную башне. Ее тянула по воздуху дюжина крылатых золотых коней с развевающи­мися белыми гривами, каждый величиной со слона..

Первые три ряда учеников подались назад. Заходя на посадку-, карета снижалась с бешеной скоростью. И на­конец, с оглушительным громом, от которого Невилл, подпрыгнув, наступил на ногу пятикурснику-слизеринцу, копыта золотых коней размером с хорошее блюдо коснулись земли на опушке Запретного леса. Следом при­землилась карета и покатила, подпрыгивая на гигантских колесах; кони кивали исполинскими головами, выпучив огромные огненно-красные глаза.

Открылась дверца, украшенная гербом: две скрещен­ные золотые палочки, из каждой вылетают по три крас­ные звезды; с облучка прыгнул мальчик в голубой мантии, наклонился, что-то нашарил на полу кареты и развернул золотые ступеньки. Тут же почтительно отпрыгнул назад, и из кареты появилась черная лаковая туфля размером не меньше детских санок, и сразу же за ней изумленным зри­телям явилась ее обладательница, которую Орион когда-либо видел.

У мадам Максим, как и у любого директора или директрисы, была репутация, и теперь Орион знал почему. По её габаритам было легко понять, почему она была известна как устрашающая фигура и очень заботливая по отношению к своим ученикам. Орион не сомневался, что мадам Максим сделает всё возможное, чтобы её чемпион выиграл Турнир.

Дамблдор зааплодировал. Ученики вторили. Мно­гие вставали на цыпочки, чтобы лучше разглядеть ве­ликаншу.

Лицо ее расплылось в улыбке. Она подошла к Дамблдору и протянула сверкающую драгоценностями руку. Директор, и сам роста немалого, лишь слегка склонился для поцелуя.

—Дорогая мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс!

—Дамблёдорр, — произнесла мадам Максим груд­ным голосом. — Надеюсь, вы пребываете в добром зд'гавии?

— Спасибо. Я в превосходной форме.

— Мои ученики, — небрежно махнула она назад ог­ромной ручищей.

Всеобщее внимание переключилось на дюжину мальчиков и девочек в одеждах из тонкого шёлка, которые вышли из кареты. Большинство из них дрожали и смотрели на замок со смесью тоски и страха.

— Ка'г-ка'гов уже приехал?

— С минуты на минуту ждем, — сказал Дамблдор. — Вы его будете здесь приветствовать или пойдете сразу в замок?

— Лучше пойдем в замок Тут у вас холодно. Только вот кони...

—Наш преподаватель ухода за магическими суще­ствами сочтет за счастье о них позаботиться. Он вот-вот вернется, только уладит небольшое недоразумение. Его... э-э... подопечные требуют повышенного внимания.

— Скрутс, — пробормотал Рон.

— Есть надежда, что они убили друг друга? — спросил Невилл у Ориона.

Орион ухмыльнулся. — Надежда умирает последней.

—Моим коням нужен сильный конюший. — Мадам Максим явно сомневалась, что хогвартский учитель справится с ее золотыми жеребцами. — Они ошшень к'гепкие.

—Уж поверьте, кому-кому а Хагриду эта работенка по плечу, — улыбнулся Дамблдор.

—Ошшень хо'гошо! — слегка поклонилась мадам Максим. — Передайте, пожалуйста, мсье 'Агриду что пьют мои кони только ячменный виски.

—Непременно передам. — Дамблдор тоже в ответ поклонился.

— Идите сюда, — приказала мадам Максим своим ученицам.

Ученики Хогвартса быстро расступились, чтобы пропустить её и учеников Шармбатона вверх по каменным ступеням. Как только они скрылись из виду, все обратили внимание на темнеющее небо в поисках признаков Дурмстранга.

— Как ты думаешь, какими будут лошади Дурмстранга? — громко спросил Симус.

— Они ведь не будут делать то же самое, да? — с любопытством спросил Гайден. — Я имею в виду, какой смысл хвастаться, если мы уже это видели? Орион сказал, что один из них будет по воздуху. Может, он снова окажется прав и другой прилетит по воде — как на озеро.

Они перевели взгляд на озеро, но не увидели ничего, кроме гладкой поверхности тёмной воды. Несколько минут никто ничего не говорил. Единственным звуком было фырканье и топот огромных лошадей, пока из темноты не донёсся громкий и странно жуткий шум. Это была смесь приглушённого грохота и сопения, что было очень странным сочетанием. Внезапно в центре озера на поверхности образовались большие пузыри, а затем появился водоворот, как будто со дна озера вытащили гигантскую пробку.

Из центра водоворота медленно начал подниматься длинный чёрный шест, прикреплённый к огромному кораблю. У него был странный, похожий на скелет вид, как будто его подняли со дна океана. Корабль медленно развернулся и поплыл к берегу. Все широко раскрыли глаза, когда якорь был брошен за борт, а на берег спустили трап.

С корабля сходила непрерывная вереница фигур, и все они, казалось, были такого же телосложения, как постоянные спутники Драко, Винсент Крэбб и Грегори Гойл, стоявшие поодаль. Когда они приблизились, стало ясно, что их лохматыми, похожими на мех плащами они казались такими большими.

— Дамблдор! — сердечно воскликнул мужчина, возглавлявший группу. Он был одет в серебристые меха, которые сочетались с его короткими волосами и бородкой. — Как поживаешь, дружище, как поживаешь?

— Благодарю вас, профессор Каркаров, — ответил профессор Дамблдор.

Орион едва сдержал возглас. Он знал достаточно об Игоре Каркарове из досье Сириуса. Пожиратель смерти, пойманный после падения Волан-де-Морта, сумел выбраться из Азкабана, выдав имена других Пожирателей смерти. Это была сделка с дьяволом, которую Сириус не одобрял, но его начальство считало иначе. Вопрос был в том, действительно ли Каркаров оставил своё прошлое в прошлом.

Каркаров подошел к профессору Дамблдору и пожал ему руку. — Старый добрый Хогвартс, — сказал он с улыбкой, взглянув на замок. — У меня действительно есть просьба от одного из моих студентов о Седрике Диггори и Орионе Блэке ... Не могли бы они помочь до окончания ужина?

Профессор Дамблдор уставился на Каркарова на краткий миг, прежде чем ответить. — Конечно, — любезно сказал он. — Я уверен, они были бы рады. Седрик и Орион, пожалуйста, подойдите к нам.

Орион почувствовал, как все взгляды устремились на него, когда он медленно вышел из толпы и подошёл к профессору Дамблдору вместе с Седриком. Краем глаза он поймал взгляд Седрика и понял, что тот так же растерян, как и он сам.

— Отлично! — объяснил Каркаров и отошёл в сторону, открывая знакомое лицо, которое Орион никак не ожидал, увидеть, на территории Хогвартса.

— Сюрприз, Орион, — сказал ухмыляющийся Виктор Крам.

Орион ухмыльнулся в ответ. «Я и не думал, что они выпустят тебя из страны», — сказал он.

Виктор пожал плечами. «Кто-то должен был проверить, как ты», — сказал он и бросил на Седрика любопытный взгляд. «Какие-то проблемы?»

— С ним? — спросил Седрик, указывая большим пальцем на Ориона. — Всегда.

Орион вздохнул. — Хватит меня обсуждать. Я уверен, что все замёрзли, так что, может, пойдём в замок?

— Отличная идея, Орион, — любезно сказал профессор Дамблдор. — После вас, Игорь.

Каркаров шёл впереди, Орион и Седрик — за ним, а Виктор — между ними. Когда они проходили мимо учеников Хогвартса, Орион старался не обращать внимания на изумлённые взгляды, которые, казалось, были у всех на лицах, и на шёпот, который преследовал их по лестнице и в замке.

— Как тебе удалось покинуть страну? — снова спросил Орион, когда они проходили через вестибюль. — Я думал, учитывая твоё выступление на чемпионате мира, они будут бояться, что с тобой что-то случится?

Виктор фыркнул. — Не стоит беспокоиться, — тихо произнёс он. — Если я действительно виновен, они хотят дополнительной огласки. Я просто хочу проверить, смогу ли я сравниться с репутацией Хогвартса. Жаль, что ты не можешь принять участие, Орион...

— Вовсе нет, — твёрдо возразил Орион, когда они вошли в Большой зал и заметили, что ученики Шармбатона сидят за столом Когтеврана. — Я вполне удовлетворён тем, что наблюдаю, как вы рискуете своими жизнями.

— Ну, спасибо, Ори, — саркастически сказал Седрик, останавливаясь. — Э-э-э… за какой стол? Хаффлпафф или Гриффиндор?

Орион оглянулся через плечо на группу студентов Дурмстранга. Они действительно не имели выбора. Последнее, чего им хотелось, — это чтобы Рон громко спросил, практикуют ли в Дурмстранге Тёмные искусства.

— Возможно, за столом Хаффлпаффа нам будет немного комфортнее, — наконец произнёс Орион.

Седрик на мгновение встретился с Орионом взглядом, затем кивнул и направился к столу Хаффлпаффа. Ученики Дурмстранга, разделившись на два ряда, прошли к концу стола перед учительским. Орион не мог не заметить, что каждый из них, похоже, следовал примеру Виктора, даже если не осознавал этого.

Виктор первым занял место рядом с Орионом и Седриком, которые сели по обе стороны от него в центре группы. Заметив угрюмые выражения на лицах учеников Дурмстранга, Орион решил взять ситуацию в свои руки и начал показывать им самые популярные достопримечательности Большого зала, включая зачарованный потолок. Он был настолько увлечён своим занятием, что не обращал внимания на перешёптывания и взгляды вокруг. Многие гриффиндорцы всё ещё были в состоянии шока, в то время как слизеринцы, включая Драко, излучали возмущение.

Орион мог только представить, какие сцены могут произойти в будущем.

Когда последние ученики Хогвартса заняли свои места по факультетам, в зал вошли преподаватели, направились к главному столу и заняли свои места. Последними в очереди были профессор Дамблдор, профессор Каркаров и мадам Максим, что стало особенно очевидно, когда ученики Шармбатона вскочили на ноги в знак уважения к своей директрисе. Некоторые ученики Хогвартса рассмеялись, но остались сидеть на своих местах, не сдвинувшись ни на дюйм, пока мадам Максим не заняла место слева от профессора Дамблдора. Как только они заняли свои места, Большой зал погрузился в тишину, и только профессор Дамблдор остался стоять.

— Добрый вечер, дорогие друзья! — с улыбкой обратился он к ученикам и призракам, а затем с особым теплом поприветствовал иностранных гостей. — Я с радостью приветствую вас в Хогвартсе! Уверен, что вы хорошо проведете здесь время. Не сомневаюсь, что вы уже успели оценить удобство нашего замка. Официальное открытие Турнира состоится сегодня вечером, сразу после ужина. Прошу вас, угощайтесь от всей души! Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома!

Перед ними, как обычно, стояли тарелки с разнообразными угощениями. Среди них были не только привычные блюда, но и несколько необычных, привезённых из других стран. Многие студенты Дурмстранга с нетерпением ожидали тушёного тёмного мяса, которое Орион смутно помнил по своим прошлым визитам в Болгарию. Во время трапезы почти никто не разговаривал: все были слишком заняты, пробуя как можно больше блюд, чтобы тратить время на разговоры.

Первое нарушение порядка произошло, когда через двадцать минут после начала пира появился Хагрид. Он пытался пройти незаметно, но с его внушительными габаритами это было почти невозможно. Когда он начал наполнять свою тарелку, Орион заметил его забинтованную руку. Очевидно, соплохвосты снова устроили беспорядок.

Ещё одно нарушение порядка произошло почти десять минут спустя, когда мистер Крауч занял свободное место рядом с мадам Максим, а Людо Бэгмен — последнее свободное место рядом с профессором Каркаровым. Орион не мог отвести от них взгляда. Ему показалось, или мистер Крауч выглядел слегка нездоровым?

Наконец, золотые тарелки опустели, и Дамблдор вновь поднялся со своего кресла. Зал замер в ожидании.

— Торжественный миг приблизился.— Дамблдор ог­лядел, улыбаясь, обращенные к нему лица. — Турнир Трех Волшебников вот-вот будет открыт. Перед тем как вне­сут сундук, я хотел бы коротко объяснить правила нынешне­го Турнира. Но прежде позвольте представить тем, кто не знает, мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества. — Слуша­тели вежливо похлопали. — А также Людо Бэгмена, на­чальника Департамента магических игр и спорта....

Конечно, аплодисменты в адрес Бэгмена были гораздо громче, чем в адрес Крауча, что и неудивительно. Бэгмен определённо выглядел гораздо более представительным, чем Крауч, но Крауча это не волновало.

— Мистер Бэгмен и мистер Крауч, организаторы Тур­нира, без устали работали несколько месяцев, — продол­жал Дамблдор. — И они войдут в судейскую бригаду, ко­торая будет судить состязания.

— Филч, — улыбнулся он, — сундук сюда, пожалуйста.

Филч, который до этой минуты прятался где-то в даль­нем углу зала, тут же явился к профессорскому столу, неся в руках старинный деревянный ларец, инкрустирован­ный жемчугом. Зал, зашумев, всколыхнулся. Дэннис Кри­ви даже встал на стул, чтобы лучше видеть, но был так мал, что все равно едва возвышался над соседними головами.

Филч осторожно поставил ларец перед Дамблдором, и тот продолжил объяснения:

— Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бэгменом уже проверены. Для каждого тура все готово. Туров — три, состязания основаны исключи­тельно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусства­ми, личную отвагу и умение преодолеть опасность.

При последних словах зал притих, затаив дыхание. А Дамблдор невозмутимо продолжал:

— В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оце­нивать по тому, как они справились с очередным состя­занием. Чемпион, набравший во всех турах самое боль­шое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристраст­ный выборщик — Кубок огня.

Дамблдор вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца три раза. Крышка медленно, со скрипом открылась. Дамблдор сунул внутрь руку и достал боль­шой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ни­чего примечательного — не будь он до краев наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Дамблдор закрыл крышку, осторожно поставил на нее Кубок, что­бы все хорошо его видели.

— Желающие участвовать в конкурсе на звание чем­пиона должны разборчиво написать свое имя и назва­ние школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал он. — Им дается на размышление двадцать четы­ре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире.

Орион быстро взглянул на Седрика, но Седрик не отрываясь смотрел на Кубок Огня. И тогда Орион понял, что Седрик примет участие в Турнире, несмотря на все свои сомнения.

— К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. — продолжал директор, — А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, прими­те к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до кон­ца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним маги­ческий контракт, который нарушить нельзя. Посему хо­рошенько подумайте, действительно ли вы хотите уча­ствовать в Турнире. Ну а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем, всем доброй ночи.

Как только все поднялись на ноги, сразу же началась болтовня. Орион взял инициативу в свои руки и направился к дверям в вестибюль. Виктор и Седрик быстро присоединились к нему, заработав множество взглядов от тех, кто пытался разглядеть Виктора.

— Ты готов к этому? — с ухмылкой спросил Орион, когда они подошли к дверям. — Думаю, ты можешь быть популярнее мальчика, который выжил.

Виктор нахмурился, глядя на Ориона, и тот улыбнулся ещё шире. Этот год станет для Виктора пыткой, даже если его не выберут чемпионом.

— Тогда возвращаемся на корабль! — Объявил Каркаров, подбегая к своим ученикам. — Виктор, как ты себя чувствуешь? Ты достаточно поел? Может, мне послать на кухню за глинтвейном?

Виктор закатил глаза. — В этом нет необходимости, — сказал он скучающим тоном и повернулся к Ориону и Седрику. — Мы встретимся здесь завтра утром?

Орион быстро взглянул на Седрика и кивнул. — Конечно, — с готовностью сказал он. — Восемь часов — не слишком рано?

Виктор покачал головой. — Нет, это идеально. Мы сразу впишем наши имена. — Виктор ухмыльнулся и взъерошил волосы Ориона, прежде чем слегка ударить его по плечу. — Увидимся утром.

Виктор и остальные ученики Дурмстранга вышли из Большого зала в сопровождении Каркарова. Когда «знаменитость» удалилась, Орион воспользовался возможностью догнать Невилла, который шёл в толпе сразу за Гайденом и Роном. К счастью, Невилл понял, что Орион не в настроении отвечать на неизбежные вопросы, и не стал ничего говорить. Он просто последовал за Орионом по нескольким коротким маршрутам, и они добрались до башни Гриффиндора раньше остальных четверокурсников.

Орион понимал, что допрос неизбежен, особенно учитывая, что Рон жаждал узнать всё, что связано с Виктором Крамом. Возможно, это желание заставит Рона сделать шаг вперёд и наконец извиниться… А может, и нет.

* * *

Ночь в общежитии была напряжённой. Симус и Дин поспешили вернуться в башню Гриффиндора и засыпали Рона вопросами, в основном о Викторе. Они замолчали только тогда, когда в комнату вошёл Рон в сопровождении Гайдена. Не глядя на друзей, Рон подошёл к своей кровати с балдахином, запрыгнул на неё и задернул полог.

Гайден на мгновение заколебался, прежде чем присоединиться к толпе, сидящей на кровати Ориона. — Извини за это, — тихо сказал он. — Фред и Джордж придирались к Рону во время ужина. Ты же знаешь, как Рон относится к Краму, и поскольку он не извинился...

— Почему он этого не сделал? — спросил Симус. — Это всё равно, что Рон сказал бы, что ты не знаешь, каково это — иметь брата, потому что Гарри умер.

Гайден вздрогнул, когда Орион и Невилл обменялись неловкими взглядами. Возможно, Симус был немного груб, но суть он уловил. У каждого из них была «запретная» тема, к которой нельзя было прикасаться. Спустя три года все знали, что нельзя использовать эти темы друг против друга. К сожалению, это правило было нарушено, когда на кону оказалась гордость Рона.

* * *

На следующее утро Орион и Невилл вышли из башни Гриффиндора раньше всех. Прошлой ночью им было нелегко уснуть, особенно из-за Гайдена. После того как все разошлись по своим кроватям, Гайден вернулся к Ориону и попросил совета о Роне. Он признал, что упрямство Рона затянулось слишком надолго, но не знал, как заставить его изменить свое мнение.

Орион же считал, что в данный момент это было бесполезно. Рон был слишком поглощен своей гордостью и завистью, чтобы слушать кого-либо.

Спустившись по мраморной лестнице, Орион и Невилл резко остановились, увидев, как профессор Дамблдор задумчиво обходит Кубок Огня в вестибюле. Кубок был установлен в центре на табурет, где обычно лежала Распределяющая шляпа. На полу была проведена тонкая золотая линия, образующая круг диаметром в три метра вокруг него. Орион быстро жестом попросил Невилла замолчать, но в этом не было необходимости.

— Вы двое, наверное, не собираетесь участвовать в турнире? — приятным голосом спросил профессор Дамблдор.

Орион не мог не почувствовать себя немного обиженным. — Ты же знаешь меня лучше, дедушка, — сказал он. — Нам надо встретиться с Седриком и студентами Дурмстранга.

Профессор Дамблдор улыбнулся, его глаза заблестели в лучах раннего утреннего солнца. — Ах, да, — сказал он понимающе. — Я полагаю, что прошлой ночью вы застали врасплох почти всех. Мало кто догадывался, что вы с Виктором на самом деле были близкими друзьями.

Орион пожал плечами. Он не собирался извиняться. Его ближайшие друзья знали об этом, и только это имело значение.

— Мало кто понимает, что Виктор был человеком до того, как стал звездой квиддича, — возразил Орион.

Улыбка профессора Дамблдора стала немного грустной. — Да, мало кто смотрит дальше того, что напечатано в газетах, — признал он, прежде чем его лицо снова приняло обычное приятное выражение. — Полагаю, ты понял, какие защиты я установил на Кубок и вокруг него, Орион.

Орион медленно подошёл к профессору Дамблдору, не сводя глаз с Кубка Огня. — Что ж, учитывая Фреда и Джорджа, вам придётся установить несколько защитных заклинаний — одно вокруг Кубка и одно на самом Кубке, господин директор. Вы проверяете, есть ли на нём след Министерства, верно?

Глаза профессора Дамблдора сверкнули. — Почему ты так думаешь?

Орион мгновение смотрел на профессора Дамблдора, прежде чем ответить. Он знал, что никогда не получит ответа на вопрос о том, что это за защита. Это была «теоретическая» дискуссия, чтобы заставить Ориона ответить на свой вопрос. — Это единственное заклинание, которое я могу придумать и на которое не действует никакое зелье старения, — наконец ответил Орион. — Единственное, что не будет защищено, — это если младший ученик попросит старшего вписать его имя в...

— Орион уже давно беспокоится об этом, — перебил Невилл, подойдя к Ориону.

— Я знаю, на что готовы пойти некоторые студенты ради тысячи галлеонов, — возразил Орион.

— Как и я, — добавил профессор Дамблдор. — Главное — понять, как Кубок выбирает чемпиона для каждой школы, мой мальчик.

Орион нахмурился. Скорее всего, это был ключ, но Орион понятия не имел, как такой предмет, как Кубок Огня, может определить, кто достоин стать Чемпионом, а кто нет. Со стороны ученика не было задействовано никакой магии, так что проверить магический след было невозможно — если только Кубок не мог каким-то образом улавливать магическую подпись при вводе имени.

— Я разделяю твои опасения, мой мальчик, — любезно сказал профессор Дамблдор. — Я не утверждаю, что предусмотрел все возможные схемы, которые могут прийти в голову студенту, но я полагаю, что предусмотрел большинство из них, просто рассмотрев, что попытался бы сделать твой отец за годы учебы.

Орион ошеломленно уставился на профессора Дамблдора. — Тогда вы, должно быть, плохо выспались, профессор — сочувственно сказал он. — Лунатик рассказал мне о множестве безумных планов, которые придумал папа. Были такие, которые, я думаю, Фред и Джордж даже не рассматривали .

Профессор Дамблдор странно улыбнулся. — Именно поэтому я использовал его в качестве ссылки. — Звук приближающихся снаружи шагов резко положил конец разговору. — Похоже, что прибывают студенты Дурмстранга, так что на этом я прощаюсь. Если бы ты мог, Орион, пожалуйста, пока придержи свои теории при себе. Я не верю, что другие оценили бы такую сложную работу с заклинаниями, как ты.

Орион улыбнулся и кивнул. Он понял, что на самом деле имел в виду профессор Дамблдор, когда говорил «ценю». То, что у Ориона не было соблазна обойти защиту, не означало, что у других его не будет.

Профессор Дамблдор поднялся по мраморной лестнице как раз в тот момент, когда ученики Дурмстранга вошли в вестибюль во главе с Виктором. На лице Виктора появилась понимающая ухмылка, когда он увидел Ориона. Остальные ученики Дурмстранга, напротив, не сводили глаз с Кубка Огня.

— Тоже не спится? — спросил Виктор, подходя к нам.

Орион ухмыльнулся. — Было немного трудно уснуть, когда все хотели узнать всё о каком-то знаменитом игроке в квиддич, — раздражённо сказал он. — Я имею в виду, я же не знаю, какая у него любимая еда или какой он…

— … как ужасно для тебя, — поспешно перебил Виктор. — Кто-нибудь уже вошел?

— Не этим утром, — ответил Орион. — Но я не могу сказать, заходил ли кто-нибудь сюда прошлой ночью.

Виктор пожал плечами, прежде чем подойти к Кубку, миновать золотую линию и легко бросить маленький сложенный пергамент в синее пламя, которое на мгновение стало красным и рассыпало искры, прежде чем снова стать синим. Один за другим остальные ученики Дурмстранга вписали свои имена и вошли в Большой зал, украшенный к Хэллоуину, и снова сели за стол Хаффлпаффа.

* * *

Они только начали накладывать себе еду, когда вбежал Седрик и присоединился к Ориону, Невиллу и Виктору в конце стола. Было ещё довольно рано. В Большой зал вошли лишь несколько учеников Рейвенкло, так что можно было спокойно поесть. К тому времени, как начали прибывать остальные ученики Хогвартса, большинство учеников Дурмстранга уже закончили и скрылись от любопытных взглядов.

Когда они вошли в вестибюль, Седрик воспользовался возможностью и вписал своё имя в Кубок Огня, стараясь не обращать внимания на понимающие взгляды Ориона и Невилла. — Так что ты сегодня будешь делать? — с любопытством спросил он Виктора.

Виктор пожал плечами. — Мы, вероятно, начнем с нашего курса "ворк", — сказал он скучающим голосом. — Директор Каркаров хочет, чтобы мы сделали как можно больше, прежде чем Турнир станет слишком напряженным. — Он на мгновение заколебался, прежде чем продолжить. — Он хочет, чтобы любой выбранный был сосредоточен на Турнире.

Орион, Невилл и Седрик попрощались с Виктором и отправились в свои спальни, чтобы выполнить домашние задания, прежде чем встретиться в библиотеке. Не было ничего удивительного в том, что библиотека оказалась пустой. Все, очевидно, были слишком взволнованы Турниром, чтобы думать о домашних заданиях.

* * *

Примерно через час пришла Гермиона и рассказала, что Фред и Джордж пытались вписать свои имена в Кубок, но, когда они пересекли золотой круг, у них выросли длинные белые бороды. Орион не мог заставить себя сочувствовать им. В конце концов, он же их предупреждал.

До обеда они все занимались своими заданиями, а затем встретились с Виктором по пути в Большой зал. Все, похоже, гадали, кто станет чемпионом Хогвартса. Орион слышал, что Анджелина Джонсон была зачислена и считалась «надеждой Гриффиндора». Слизеринцы возлагали надежды на Уоррингтона, бывшего ловца команды Слизерина по квиддичу. Без обид, Слизеринцы, но Орион не думал, что у Уоррингтона есть шанс.

День прошёл так же, как и утро, за исключением того, что было очевидно, что Седрику трудно сосредоточиться. Орион и Гермиона пытались отвлечь его вопросами о заклинаниях, которые можно произносить беззвучно, но Седрик явно думал о выборе чемпиона.

* * *

Когда часы пробили половину шестого, пришло время собирать вещи и возвращаться в общежитие. Они вошли в Большой зал как раз в тот момент, когда туда же входили ученики Дурмстранга. Виктор шёл впереди, рядом с профессором Каркаровым, и, казалось, это не доставляло ему удовольствия. Профессор Каркаров наслаждался статусом знаменитости Виктора, подобно тому, как Фадж в прошлом пытался делать с Гайденом.

Гермиона присоединилась к Ориону и Невиллу за столом Хаффлпаффа, где они сидели с одной стороны от Седрика и его друзей, а с другой — от Виктора и ребят из Дурмстранга. Кубок Огня теперь стоял перед пустым креслом профессора Дамблдора за учительским столом, его синее пламя горело на фоне обилия оранжевого.

Праздничный ужин в честь Хэллоуина, казалось, проходил очень медленно. Несмотря на необычную еду, все постоянно поглядывали на учительский стол, чтобы узнать, закончили ли профессор Дамблдор, Людо Бэгмен и мистер Крауч. Когда золотые тарелки наконец вернулись в своё первоначальное безупречное состояние, воцарилась тишина, и все повернулись, чтобы увидеть, как профессор Дамблдор поднимается на ноги.

— Кубок огня вот-вот примет решение, — начал Дам­блдор. — Думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к сто­лу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. — Он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний.

Он вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул; тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепитель­но били по глазам. Но взгляды всех все равно прикованы к Кубку, кое-кто поглядывает на часы...

— Осталась одна секунда, — сказал Ли Джордан. Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп

искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамен­та. Зал замер.

Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, осве­щенный огнем, опять синевато-белым, и Дамблдор гром­ким, отчетливым голосом прочитал:

— Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам.

Орион тут же начал хлопать, когда Виктор поднялся на ноги, подошёл к профессору Дамблдору, а затем вдоль преподавательского стола и исчез за дверью, ведущей в следующий зал. Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, враз­валку двинулся к Дамблдору повернул направо и, мино­вав профессорский стол, исчез в соседней комнате.

— Браво, Виктор! Браво! — перекричал аплодисмен­ты Каркаров, так что его услышал весь зал. — Я знал, в тебе есть дерзание!

Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок вы­стрелил еще одним куском пергамента.

—Чемпион Шармбатона — Флер Делакур!» — возве­стил Дамблдор.

Аплодисменты были более сдержанными в адрес девушки с длинными серебристо-светлыми волосами, которая встала и прошла между столами Рейвенкло и Хаффлпаффа. Когда Флёр Делакур тоже исчезла в боковом помещении, снова воцарилась тишина. Напряжение было почти удушающим, все с надеждой смотрели на Кубок Огня. Каждый факультет хотел, чтобы чемпионом Хогвартса стал их представитель.

Огонь вновь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дам­блдор поймал его и прочитал:

—Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори.

Орион тут же вскочил на ноги, хлопая в ладоши и радуясь. Седрик широко улыбался, стоя и хватая Ориона за плечо, прежде чем направиться в комнату за преподавательским столом. Орион встретился взглядом с каждым из однокурсников Седрика и увидел на их лицах гордость и понимание. Они, как никто другой, видели, что Седрик чрезмерно опекает Ориона. Они также знали, что Орион чувствует то же самое.

Когда все, наконец, расселись, Орион наклонился к Итану Экарту с ухмылкой на лице. — Мы сделаем всё, что в наших силах, но я думаю, что ты можешь помочь Седрику лучше, чем мы, — сказал он, когда профессор Дамблдор снова заговорил. «Я думаю, что Седрику важно научиться произносить заклинания беззвучно».

Итан кивнул. — Я согласен, — сказал он. — Вероятно, будет что-то, для чего он не сможет произнести заклинания. Я думаю, нам, может быть, стоит подождать неделю, дать Седрику насладиться этим, прежде чем подавлять его .

Орион кивнул в знак согласия. — Давай не будем делать его ещё более невротичным, чем он уже есть, — сказал он с ухмылкой.

Итан фыркнул. — Забавно. Обычно он так тебя и описывает.

Орион открыл рот, чтобы возразить, но его прервал возглас…

— Орион Блэк!

Орион медленно повернулся и в замешательстве посмотрел на профессора Дамблдора. Конечно, он разговаривал, но не мог быть единственным, кто это делал. Однако одного взгляда на лицо профессора Дамблдора Ориону хватило, чтобы понять, что это не выговор. Профессор Дамблдор пытался сдержать то, что Орион редко видел на лице человека, которого считал своим дедом… панику. Что-то было не так.

Это не правильно!

Орион сидел, в замешательстве глядя на профессора Дамблдора. Он не мог не заметить, что все вокруг, казалось, повернулись и уставились на него с выражениями шока или возмущения на лицах. Орион нервно перевёл взгляд на Невилла, который выглядел так, будто его вот-вот стошнит.

За преподавательским столом профессор МакГонагалл встала и, пройдя мимо Людо Бэгмена и профессора Каркарова, прошептала что-то профессору Дамблдору с безумным выражением на лице.

Единственный раз, когда он не обращтил внимания…

— Невилл, что происходит? — процедил Орион сквозь зубы.

Невилл нервно взглянул на Гермиону, прежде чем ответить: — Т-т-твоё имя только что вылетело из Кубка Огня, — заикаясь, произнёс он.

Орион в ужасе уставился на Невилла. Казалось, всё его тело онемело. Это было невозможно. Профессор Дамблдор утверждал, что ничего подобного не может случиться. Это была шутка… должно быть… кто-то хотел посмеяться… может, Фред и Джордж хотели… нет, они не могли добраться до Кубка…

Профессор Дамблдор кивнул профессору МакГонагалл, прежде чем перевести взгляд на место, где сидел Орион. — Орион Блэк! Орион! Поднимись сюда, пожалуйста!

Орион знал, что это не просьба, но не мог заставить себя пошевелиться. Встать с безопасного места означало признать, что это происходит на самом деле, а этого он не мог сделать. Такое с ним не случалось — это всегда происходило с Гайденом, и Орион делал всё возможное, чтобы помочь Гайдену выжить.

Чья-то рука схватила Ориона за плечо и сжала. — Ори, тебе лучше подняться туда, — тихо сказал Итан. — Не волнуйся. Мы знаем, что ты не клал своего имени. Мы разберемся с этим, я обещаю.

Раздался шёпот, но Орион не мог разобрать, что говорят даже те, кто сидел рядом. Не успел Орион опомниться, как чья-то рука схватила его за руку, подняла на ноги и потащила к двери, ведущей в комнату, где ждали Виктор, Седрик и Флёр Делакур, не подозревая о происходящем. Орион несколько раз споткнулся, пытаясь не отставать от того, кто его тащил.

— Останься с ним, Северус, — сказал профессор Дамблдор, когда они проходили мимо него.

Орион был втащен через дверь из Большого зала в маленькую комнату, увешанную картинами с изображением ведьм и волшебников. В дальнем конце комнаты, где стояли Виктор, Седрик и Флёр, в камине горел большой огонь. Они подняли глаза, когда вошли Орион и профессор Снейп.

— Блэк, — потребовал профессор Снейп и подождал, пока Орион встретит его яростный взгляд. — Ты посмел…

— Нет, профессор! — настаивал Орион. — Клянусь, я никогда не хотел… я бы никогда так не поступил с папой или дедушкой!

— Профессор? — спросил Седрик, делая шаг к ним. — Орион? Что происходит?

— Они хотят, чтобы мы вернулись в зал? — с любопытством спросила Флёр.

Профессор Снейп отпустил руку Ориона и отступил назад, не обращая внимания на Седрика и Флёр. Без поддержки Орион внезапно почувствовал, что его слабые колени не держат его. Он слегка покачнулся, но, к счастью, чья-то рука схватила его за плечо, не давая сдвинуться с места.

— Ори? Орион, что случилось? — быстро спросил Седрик.

Орион мог только смотреть на Седрика. Как он должен был ему сказать — как он мог испортить это для Седрика? Это должно было стать моментом славы Седрика и Хаффлпаффа. Теперь это будет известно только как время, когда всё пошло наперекосяк.

— Он выглядит больным, — обеспокоенно сказал Виктор. — Вот, пусть сядет.

Орион был усажен на ближайший стул и рухнул на него. Седрик и Виктор открыли рты, чтобы заговорить, но их заглушил топот ног, и дверь открылась, явив Людо Бэгмена с широкой улыбкой на лице.

— Невероятно! — воскликнул он, схватив руку Ориона. — Необычайное происшествие! Джентльмены... леди, — обратился он к чемпионам, таща Блека к ками­ну. — Позвольте представить вам, как бы удивительно ни звучало, четвертого чемпиона, участника Турнира!

Седрик и Виктор тут же напряглись. — Нет! — воскликнул Седрик. «Это невозможно! Орион был весь день со мной! Он не мог вписать своё имя!

Виктор упрямо покачал головой, Что до Флер, она взмахнула блестящей вол­ной волос и с улыбкой промолвила:

— О-ля-ля! Очень веселая шутка, мсье Бэгмен!

— Шутка! — Бэгмен еще не пришел в себя. — Да нет же! Какая шутка! Имя Ориона только что выскочило из Кубка.

— Что невозможно, — настаивал Седрик.

Людо недоверчиво уставился на Седрика. — Мистер Диггори, пожалуйста, успокойтесь. Как вы знаете, возрастное ограничение было введено только в этом году в качестве дополнительной меры безопасности. И поскольку его имя вылетело из Кубка,…Я имею в виду, я не думаю, что на данном этапе можно уклоняться от ответа.…Это записано в правилах, вы обязаны…Ориону просто придется сделать все возможное, чтобы он...

Дверь снова открылась, только на этот раз вошла большая группа людей, включая профессора Дамблдора, за которым следовали мистер Крауч, профессор Каркаров, мадам Максим и профессор МакГонагалл. Отдаленная болтовня сотен студентов была слышна до тех пор, пока профессор МакГонагалл не закрыла дверь.

— Мадам Максим! — негодующе воскликнула Флер. — Они говорят, что этот пти гарсон тоже примет участие.

Мадам Максим выпрямилась во весь исполинский рост. Макушка красивой головы задела канделябр со све­чами, обтянутый атласом внушительный бюст заколы­хался.

—Дамблёдорр! Кес-кёсе? Что сие означает? — власт­но промолвила она

—Я тоже хотел бы это знать! — поддержал францу­зов профессор Каркаров. На лице его застыла каменная улыбка, синие глаза превратились в льдинки. — Два чем­пиона от Хогвартса? Что-то не припомню, чтобы шко­ла — хозяйка Турнира — когда-нибудь выставляла двух чемпионов. Может, я плохо знаком с правилами? — С его губ слетел ехидный смешок.

Орион прищурился. Шок наконец-то прошёл, и его мозг снова заработал. Он не мог в это поверить. Они обвиняли в этом профессора Дамблдора? Разве они не заметили, что профессор Дамблдор был так же потрясён, как и он?

—Импоссиблъ. — Мадам Максим опустила огром­ную, унизанную прекрасными опалами руку на плечо Флер. — 'Огва'гтс нельзя выставить двух чемпионов, это не есть сп'гаведливо.

—Мы были уверены, Дамблдор, что запретная линия допустит к участию в конкурсе только учеников старших курсов. — Каменная улыбка не сходила с лица Каркарова. — Иначе мы привезли бы сюда куда больше претен­дентов

Профессор Дамблдор повернулся и посмотрел на Ориона. — Ты попросил старшекурсника вписать твоё имя в Кубок Огня, Орион? — спокойно спросил он.

— Нет, сэр, — твёрдо сказал Орион. — Я бы так не поступил.

Профессор Дамблдор слегка улыбнулся. — Я знаю, мой мальчик, но я должен был спросить, — сказал он со вздохом, затем повернулся к профессору Каркарову и мадам Максим. — Игорь, Олимпия, я знаю Ориона много лет. Он образцовый ученик, и я знаю, что он никогда бы не сделал того, в чём вы его обвиняете.

И мадам Максим, и профессор Каркаров, казалось, были поражены тоном профессора Дамблдора. — Как вы это объясните? — спросила мадам Максим.

— В настоящее время нет никаких объяснений, — ответил профессор Дамблдор. — Я, конечно, сделаю всё, что в моих силах, чтобы выяснить, кто сделал это с Орионом, но это всё, что я могу сделать.

—Мистер Крауч, мистер Бэгмен.— В голосе у Каркарова появились льстивые нотки. — Вы — наши беспри­страстные судьи. И вы, конечно, согласны, что происшед­шее противоречит правилам Турнира?

Бэгмен вытер носовым платком круглое мальчише­ское лицо и глянул на Крауча. Тот стоял в тени, в несколь­ких шагах от камина. Полумрак старил его, делал похо­жим на призрака. Но заговорил Крауч обычным брюзг­ливым тоном.

—Мы должны строго следовать правилам. А в них на­писано черным по белому: тот, чье имя выпало из Кубка, обязан безоговорочно участвовать в турнире.

— Но я не подписывался! — запротестовал Орион. — Как будто кто-то подделал мою подпись на контракте! Разве нельзя как-то — не знаю — проверить подпись или что-то в этом роде?

Повисла долгая тишина, прежде чем мистер Крауч заговорил. — Правила ясны…

— … для того, кто добровольно участвует в Турнире, — перебил Орион. — Должно быть что-то…

— Орион, пожалуйста, успокойся, — сказал профессор Дамблдор, успокаивающе положив руку на плечо Ориона. — Мы ознакомимся с правилами

—Ну, конечно! Барти знает правила как свои пять пальцев! — просиял Бэгмен и взглянул на протестующих гостей, как бы говоря: спор завершен.

— Я настаиваю на том, чтобы увеличить число моих подопечных, получивших доступ к Кубку огня. — Карка­ров отбросил подобострастный тон, улыбка сползла, лицо злобно исказилось. — Зажгите его еще раз. Все шко­лы должны иметь равное число чемпионов. Это, Дамбл­дор, будет честно!

—Поймите, Каркаров, это невозможно, — возразил Бэгмен. — Кубок огня погас, и его разожгут не раньше сле­дующего Турнира.

—Которому мы объявим бойкот! — взорвался Карка­ров. — После всех встреч, переговоров, компромиссов я ничего подобного не ожидал! И готов хоть сейчас бро­сить все и уехать.

—Пустая угроза, Каркаров, — прохрипел голос у две­ри. — Ты не сможешь отозвать своего чемпиона. Как ска­зал Дамблдор, чемпионы связаны магическим контрак­том. Хотят они или нет, им придется участвовать в Тур­нире. Что, не согласен?

В комнату вошел Грюм и, хромая, подошел к огню. Каждый его шаг сопровождался стуком, издаваемым пра­вой ногой.

— Согласен? — переспросил Каркаров. — Боюсь, я не совсем тебя понял, Грюм.

Каркаров держался высокомерно, показывая всем, что слова Грюма не достойны его внимания, но профессора выдали руки, судорожно сжавшиеся в кулаки.

—Неужели? — спокойно продолжал Грюм. — Тогда слушай. Все очень просто. Кто-то опустил в Кубок имя Поттера, точно зная, что, выпади его имя, ему придется участвовать в Турнире, пусть хоть небо обрушится.

—Значит, мсье успешно помог 'Огва'гтсу откусить от одного яблока два раза, — подытожила мадам Максим.

—Полностью с вами согласен, — кивнул Каркаров. — И я намерен подать протест в Министерство магии и Международную конфедерацию колдунов...

Орион мог только смотреть на профессора Грюма, умоляя своего «дядю» либо прийти на помощь, либо хотя бы помочь профессору Дамблдору прекратить этот глупый спор..

Орион знал, что профессор Грюм преувеличивает, но не мог унять нарастающий страх. Казалось, профессор Грюм говорит, что кто-то хочет его смерти, но это не могло быть правдой. Он не был Гайденом Поттером — он был забытым, тем, кто оставался в тени.

— Грюм… Не думаю, что мне нравится то, к чему ты клонишь, — сказал Людо, нарушив напряжённую тишину, повисшую в комнате. — Он сын Сириуса Блэка. Кто захочет причинить ему вред?

— Именно, — прорычал профессор Грюм. — Сириус Блэк заполнил Азкабан почти таким же количеством Пожирателей смерти, как и я. Если кто-то хочет отомстить, проще всего было бы отомстить его сыну.

Орион ощутил беспокойство и почувствовал ободряющую руку профессора Дамблдора на своём плече. Никогда раньше ему не приходила в голову такая мысль. С точки зрения стратегии он был единственным слабым звеном в цепи Сириуса. Орион знал, что произойдёт дальше. Завтра утром Сириус будет в Хогвартсе, будет упрекать профессора Дамблдора в том, что тот не смог защитить Ориона… снова, и будет настаивать на том, чтобы Орион покинул школу.

—Как всем нам известно, Грюм считает утро пропа­щим, не раскрой он к обеду полдюжины заговоров. — Каркаров перешел к прямым оскорблениям. — Ему всю­ду мерещится опасность. Небось и студентам то же вну­шает. Мягко говоря, странное свойство для преподавате­ля, который учит, как защищаться от Темных Искусств. Но вам, Дамблдор, конечно, виднее.

—Мне мерещится? — вновь захрипел Грюм. — Фан­тазия разыгралась? Да поймите, подложивший в Кубок имя Блека обладает огромной волшебной силой!

—А доказательства, мсье? — Мадам Максим всплес­нула ручищами.

—Маг сумел обмануть предмет, обладающий исклю­чительными магическими свойствами. Только мощней­шее заклятие Конфундус могло заставить Кубок забыть, что в Турнире должны участвовать три школы. Ведь что­бы Кубку не из кого было выбирать, надо иметь в школе всего одного претендента. И скорее всего, имя Блека подложили от некой четвертой школы.

—Сдается мне, ты очень много об этом думал, — хо­лодно заметил Каркаров. — Занятная гипотеза. А я тут недавно слыхал такую историю: ты вбил себе в голову, — ха-ха! — что один из подарков, которые ты получил в день рождения, — хитроумно замаскированное яйцо василис­ка. Ты его взял и разбил, а это оказались часы для автомо­биля. Потому-то мы и не воспринимаем тебя всерьез...

—Да, существуют люди, умеющие раздуть из мухи слона. — В голосе Грюма прозвучала угроза. — Работа у меня такая: разгадывать замыслы темных сил, Каркаров. Тебе бы следовало об этом помнить...

Орион с тревогой посмотрел на профессора Дамблдора. Учитывая то, что профессор Дамблдор рассказал этим утром, теория профессора Грюма была бы идеальным способом обойти ограничения, установленные профессором Дамблдором и Кубком Огня. Это была лазейка, о которой никто не подумал.

— Аластор! — предостерегающе сказал профессор Дамблдор. — Мы не знаем, как возникла эта ситуация. Однако мне кажется, что у нас нет другого выбора, кроме как принять её, если только мы не сможем найти в правилах что-то, что оправдает Ориона. До тех пор и Седрик, и Орион будут участвовать в Турнире. Поэтому они будут это делать.

И мадам Максим, и профессор Каркаров выглядели так, будто хотели возразить, но не могли придумать, что ещё сказать.

— Ну что, начнём? — спросил Людо, потирая руки и улыбаясь. Он действительно выглядел как ребёнок, которому Рождество подарили раньше времени, и Орион хотел проклясть его за это. — Нужно дать нашим чемпионам инструкции, не так ли? Барти, не хочешь ли оказать нам честь?

Мистер Крауч выпрямился. — Да, — сказал он, — инструкции. Первый тур проверит вашу смекалку, — принялся за объяснения Крауч. — Мы не посвящаем вас в то, какое испытание вам предстоит. Для волшебника крайне важ­но действовать смело и находчиво в неожиданных об­стоятельствах. Первый тур состоится двадцать четверто­го ноября в присутствии зрителей и судейской бригады. Участникам Турнира воспрещается принимать от учите­лей хоть какую-то помощь. Единственное оружие чем­пиона — волшебная палочка. По окончании первого тура вы получите инструкцию для второго. Учитывая затра­ты сил и времени для подготовки к Турниру, чемпионы освобождаются от годовых экзаменов. По-моему, это все, Альбус? — повернулся Крауч к Дамблдору.

Орион невольно поморщился от этой мысли. Все будут наблюдать, как он сталкивается с неизвестностью…

— Думаю, да, — сказал профессор Дамблдор с ноткой беспокойства в голосе. — Ты уверен, что не хочешь остаться в Хогвартсе на ночь, Барти?

— Нет, Дамблдор, я должен вернуться в Министерство, — настаивал мистер Крауч. — Сейчас очень напряжённое, очень трудное время… Я оставил всё на молодого Уэзерби… Он очень энергичен… даже слишком, если честно…

— Вы хотя бы выпьете перед уходом? — спросил профессор Дамблдор.

— Да ладно, Барти, я остаюсь! — радостно сказал Людо. — Понимаешь, сейчас в Хогвартсе происходит столько всего, здесь гораздо интереснее, чем в офисе!

— Думаю, нет, Людо, — нетерпеливо сказал мистер Крауч.

— Профессор Каркаров, мадам Максим, не хотите ли выпить на ночь? — спросил профессор Дамблдор.

Мадам Максим не ответила. Она просто обняла Флёр за плечи и быстро вывела её из комнаты. Профессор Каркаров попытался сделать то же самое с Виктором, но тот оттолкнул его руку и подошёл к Ориону.

— Увидимся утром, Орион, — сказал Виктор с тревогой в голосе. — Я буду ждать тебя в вестибюле. — Затем он посмотрел на Седрика. — Позаботься о нём.

Седрик кивнул, и, не говоря больше ни слова, Виктор ушёл вместе с профессором Каркаровым, который выглядел разъярённым. Орион был рад, что пропустил это противостояние. И Виктор, и профессор Каркаров были очень упрямыми. Профессор Каркаров, несомненно, будет возражать против дружбы Виктора с Орионом и Седриком теперь, когда он соперничает с ними обоими.

Эта мысль заставила Ориона содрогнуться. Если бы ему пришлось соревноваться, это означало бы, что он должен был бы соревноваться со своим другом и названым братом.

— Орион? — спросил профессор Дамблдор, нарушив молчание. — Ты в порядке, мой мальчик?

Орион нервно посмотрел в голубые глаза профессора Дамблдора. «Вы правда думаете, что кто-то сделал это, чтобы отомстить папе?» — спросил он дрожащим голосом.

— Я, честно говоря, не знаю, Орион, — серьёзно сказал профессор Дамблдор. — Пока мы не выясним, почему это произошло, мы должны учитывать все возможности.

— Профессор, — осторожно сказал Седрик, — простите, что перебиваю, но это действительно бессмысленно. Любой, кто знает Ори, знает, что он… э-э… более продвинутый, чем обычный четверокурсник. Я имею в виду, мы вместе работаем над материалом для шестого курса. Тот, кто поставил его имя, сильно рискует, надеясь, что он не выживет.

Орион на мгновение задумался, прежде чем заговорить. — Если только "травма", которую я должен получить, не физическая, — задумчиво произнес он. — Сколько людей поверят, что я не ввел свое имя? В "Ежедневном пророке" будет написано, что сын Сириуса Блэка идет по стопам своего отца. Все, ради чего папа так усердно работал, будет уничтожено .

— Твоему отцу будет всё равно, Орион, — мягко сказала профессор МакГонагалл. — Те, кто заботится о тебе, знают, что ты никогда бы не…

— Они что? — перебил его Орион, прежде чем наклониться вперёд и закрыть лицо руками. Его мысли тут же переключились на тех, кто не знал его так хорошо, — например, на людей, с которыми Сириусу приходилось иметь дело каждый день в Министерстве. Это были люди, о которых Сириус утверждал, что они ему безразличны, но которые, тем не менее, могли влиять на его обязанности аврора.

Стук в дверь заставил Ориона подпрыгнуть. Подняв взгляд, Орион увидел Невилла, стоящего в дверях со знакомым маленьким квадратным зеркалом в руках. — Э-э… подруга Толстой Леди, Вайолет, сказала, что Орион должен участвовать в Турнире, поэтому я подумал, что Сириус должен знать, — выпалил Невилл на одном дыхании.

Ориону пришлось сдержать улыбку, несмотря на ситуацию. Невилл явно репетировал то, что собирался сказать… неоднократно. Однако всякая мысль о том, чтобы улыбнуться, исчезла, когда Орион понял, что ему придётся рассказать Сириусу о случившемся. Папа меня убьёт.

Орион неохотно протянул руку за зеркалом. Казалось, время замедлилось, когда Невилл подошёл и вложил зеркало в руку Ориона. Сбивчиво дыша, Орион посмотрел в зеркало и произнёс: «Сириус Блэк», — так чётко, как только мог. Отражение Ориона исчезло, и вместо него появился знакомый кабинет, заставивший Ориона нахмуриться. Было поздно. Что зеркало Сириуса делало в кабинете Сириуса в Министерстве? — Папа? — осторожно спросил он.

Сцена сдвинулась, слегка покачнувшись, прежде чем в зеркале появилось лицо Эвелин. — Орион? — удивлённо спросила Эвелин. — Всё в порядке?

Орион нервно прикусил губу. В данный момент всё было хуже некуда. — Папа там? Мне очень нужно с ним поговорить.

— О! Конечно, — быстро сказала Эвелин. — Он только что закончил доклад… так что, наверное, ему не помешает отвлечься. Я приведу его.

Зеркало было поставлено на место, и на этот раз Орион отчётливо видел потолок кабинета Сириуса. Орион уже пытался придумать, как сообщить Сириусу эту новость, но не мог придумать ничего, что не привело бы к тому, что Сириус в ярости ворвался бы в Хогвартс.

Послышались звуки бегущих шагов, и потолок в кабинете Сириуса сдвинулся, открыв уставшее лицо Сириуса. Орион нервно прикусил губу. Сириус явно был на грани, и Орион собирался усугубить ситуацию, но у него не было выбора. Сириусу нужно было знать, прежде чем мистер Крауч и Людо Бэгмен вернутся в Министерство.

— Что случилось, Ори? — осторожно спросил Сириус. — Разве сегодня не тот вечер, когда выбирают чемпионов? Седрика выбрали?

Орион судорожно вздохнул. — Да, но…

Сириус понимающе улыбнулся. — Ори, не беспокойся о Седрике, — сказал он. — С ним все будет в порядке

— Папа, — перебил его Орион, — пожалуйста… кое-что случилось…

Улыбка Сириуса исчезла. — Ори, что случилось? — серьёзно спросил он. — Расскажи мне!

Орион прерывисто вздохнул и закрыл глаза. — Папа, моё имя тоже прозвучало из Кубка, — слабым голосом сказал он.

На долгое мгновение в комнате воцарилась тишина. Казалось, все просто ждали, когда Сириус взорвётся.

— Орион? — в замешательстве спросил Сириус. — Кажется, с зеркалом что-то не так. Мне показалось, что ты произнёс своё имя из Кубка Огня.

Орион медленно открыл глаза и встретился с тревожным взглядом Сириуса. — Я так и сказал, — сказал он

Раздался взрыв. — ЧТО?! — взревел Сириус. — КАК ЭТО ВОЗМОЖНО!

Орион съежился. — Я не знаю, — слабо произнес он. — Клянусь, я не вписывал свое имя в...

— Конечно, ты этого не делал, — нетерпеливо сказал Сириус. — Ты бы никогда так не поступил с Седриком. А что сейчас происходит? Кто подозреваемые? Расследование ведёт Грюм?

Орион беспомощно взглянул на профессора Дамблдора. Последнее, чего он хотел, — это новых вопросов и теорий. Он хотел ответов — решений. К счастью, профессор Дамблдор, казалось, понял его и осторожно забрал зеркало из рук Ориона.

— Орион, Седрик, Невилл, я предлагаю вам пойти спать, — сказал профессор Дамблдор. — Я уверен, что Гриффиндор и Хаффлпафф ждут, не дождутся, когда смогут отпраздновать вместе с вами, и было бы жаль лишать их этого прекрасного повода, устроить беспорядок и шум.

Орион снова поморщился. Этот вечер быстро превратился в одну из худших ночей в его жизни. Праздновать чью-то попытку причинить ему вред казалось неправильным.

— Дамблдор…

Профессор Дамблдор поднял зеркало и уставился в него. — Давай поговорим об этом, Сириус, — терпеливо сказал он. — Однако Орион в данный момент достаточно расстроен.

— Пойдём, Ори, — тихо сказал Седрик, выводя Ориона из комнаты и проходя через Большой зал, который был совершенно пуст. Свечи почти догорели, придавая вырезанным на тыквах улыбкам жуткий мерцающий вид.

— Э-э-э, Ори, просто чтобы ты знал, все ждут тебя в башне Гриффиндора, чтобы отпраздновать, — смущённо сказал Невилл.

В животе у Ориона поселился глубокий страх. Всё, чего он хотел, — это забраться в постель и надеяться, что всё это просто кошмар. Так и должно было быть. Этот год должен был стать обычным годом в Хогвартсе — без ситуаций, связанных с жизнью и смертью.

— Зачем им праздновать? — озадаченно спросил Седрик, когда они подошли к вестибюлю.

Невилл переступил с ноги на ногу и избегал их взглядов. — Э-э-э… ну… некоторые думают, что Орион сам вызвался участвовать в Турнире — но таких немного! — поспешно добавил он, увидев ужас на лице Ориона. — Большинству всё равно, как это произошло — главное, что Гриффиндор участвует в соревнованиях.

Орион в ужасе закрыл глаза. — Гайден и Роуз?

— Они с Гермионой, — быстро ответил Невилл. — Они беспокоятся о тебе, Ори. Они не верят, что ты подкинул своё имя.

Орион выдохнул с облегчением. Он знал, что всё будет плохо. Он знал, что есть люди, которым плевать на правду, пока Гайден и Роуз не относятся к ним.

— Ори, почему бы тебе не переночевать сегодня в Хаффлпаффе? — предложил Седрик. — Невилл может всё объяснить гриффиндорцам, чтобы они поняли, что ты не хочешь праздновать.

Орион упрямо покачал головой. — Нет, это неправильно, — твердо сказал он. — Хаффлпаффцы заслуживают права праздновать…

— Хаффлпаффцы заботятся о своих, — перебил Седрик. — Ты один из нас, Орион. Тот, кто не готов тебе помочь, не заслуживает быть хаффлпаффцем.

Орион открыл рот, чтобы возразить, но Седрик уже тянул его к двери справа от мраморной лестницы. Как только дверь открылась, Седрик обнял Орионова за плечи, и Орион успел лишь мельком увидеть сочувствующее лицо Невилла, прежде чем они спустились по лестнице. Это было неправильно. Орион знал это. Главная мысль Седрика должна была быть о праздновании, а не об утешении того, кто лишил его признания.

— Седрик…

— … даже не пытайся, Ори, — настаивал Седрик, когда они проходили мимо большой картины с изображением вазы с фруктами, которая служила входом на кухню. — После того, что только что произошло, ты действительно думаешь, что я бы выпустил тебя из виду? Кто-то пытается тебя убить!

* * *

Орион вздрогнул и, прежде чем он успел что-то сообразить, Седрик уже подошёл к входу в общежитие Хаффлпаффа, назвал пароль и втащил Ориона в гостиную Хаффлпаффа. Их встретил хаос. Толпа бросилась к Седрику, но резко остановилась, заметив Ориона.

— Что он здесь делает? — раздался знакомый голос, и Орион поднял взгляд и увидел лицо племянника Эвелин, Захария Смита.

Глаза Седрика сузились. — Он здесь, потому что я этого хочу, — процедил он сквозь зубы. — Если у тебя с этим проблемы, Смит, можешь переночевать сегодня в Большом зале.

Итан первым шагнул вперед. — Что они сказали? — спросил он. — Они знают, кто подкинул имя Ориона?

Седрик сделал знак Ориону сесть на ближайший стул. — Пока никто ничего толком не знает, но правила гласят, что Орион должен участвовать в соревнованиях, — сказал он. — Из этого нет выхода.

Комната наполнилась вздохами, и Орион внезапно обнаружил, что его окружают Джастин, Эрни, Сьюзен и Ханна. Краем глаза Орион заметил пристальный взгляд Захарии и подавил желание что-то сказать. Эвелин никогда не отрицала, что Захария был немного напыщенным в хорошие дни и невыносимым в плохие. Орион чувствовал, что сегодня у Захарии был один из таких плохих дней.

Итан подошёл к Седрику. — Как я могу заставить его соревноваться? — спросил он приглушённым голосом.

Джастин поспешно поднял Ориона на ноги. — Пойдём, Орион, выпьем тыквенного сока — или, может, чего-нибудь покрепче, — сказал он, ведя Ориона сквозь толпу к столам, заставленным едой. — Я не знаю, что друзья Седрика получили от домовых эльфов.

Орион пребывал в оцепенении. Он не мог ни на чём сосредоточиться, и какая-то часть его не хотела этого делать. Толпа хаффлпаффцев медленно разбилась на группы, но было очевидно, что Орион был темой их обсуждений, судя по взглядам, которые он постоянно ловил на себе. Орион не знал, что хуже: обвиняющие взгляды меньшинства или полные жалости взгляды большинства.

В конце концов, большинство хаффлпаффцев разошлись по своим комнатам. Орион не был уверен, поняли ли они, что никаких дальнейших разоблачений не будет и что «вечеринка» не будет такой захватывающей, как они думали изначально. Он просто обрадовался, что больше не находится в центре внимания.

И тут его осенило. Он будет в центре внимания весь год. Этого-то Седрик и боялся — взглядов, шепота, комментариев… особенно от тех, кому было всё равно, насколько это больно.

Рука схватила Ориона за плечо, вырывая его из размышлений. — Пойдём, Ори, — обеспокоенно сказал Седрик. — Нам нужно поспать. У меня такое чувство, что завтра будет долгий день.

Взгляд Ориона сразу же устремился к ближайшему дивану, но у Седрика были другие планы. Каким-то образом Седрику удалось раздобыть дополнительную кровать в спальне мальчиков-шестикурсников, и он ждал, когда Орион заберётся на неё. Несмотря на то, что кровать была очень похожа на его собственную в спальне Гриффиндора, она всё равно казалась чужой. Это было почти как ночёвка в чужом доме — вторжение, потому что ему больше некуда было пойти.

— Ори? — прошептал Седрик в темноте. — Ты ведь знаешь, что я помогу тебе всем, чем смогу, верно?

Орион не ответил. Он лишь перевернулся на другой бок и уткнулся лицом в подушку. Он чувствовал себя виноватым в том, что произошло. Он должен был помочь Седрику. Он должен был сохранять спокойствие и рассудительность.

Ему не нравилось, что он не знает, кто стоит за всем этим и почему они выбрали именно Турнир Трёх Волшебников. Что-то было не так, и Орион ощущал, что это только начало.

Как бы ни был измотан Орион, сон, казалось, ускользал от него. Его разум был занят, и он не мог успокоиться. Теперь, когда он наконец смирился с тем, что это действительно происходит, он мог только гадать, почему и кто это с ним сделал. Он исключил возможность того, что кто-то из учеников ввёл его имя в Кубок. Судя по тому, что он узнал, существовала одна лазейка, которую не прикрывали ни защита Кубка, ни профессор Дамблдор. Одно только заклинание, необходимое для обмана Кубка, могло уничтожить значительную часть волшебного населения.

Это означало, что кто-то действительно хотел, чтобы он участвовал в Турнире, но с какой целью? Чтобы запятнать имя семьи Блэков? Чтобы дискредитировать Сириуса? Чтобы дискредитировать его самого? Ничто, казалось, не оправдывало усилия, которые этот человек должен был приложить, чтобы провернуть всё это, а потом оставить всё на волю случая… если только последствия не имели значения. В данный момент люди не будут обращать внимания на то, кто участвует в Турнире. Они будут хотеть знать только одно: что пошло не так?

Они захотят узнать, что профессор Дамблдор сделал не так.

Орион в шоке резко сел. Что, если это так? Что, если это заговор не против Сириуса? Что, если это заговор против профессора Дамблдора? Но тогда… почему из всех учеников Хогвартса они выбрали Ориона? Почему они не выбрали Гайдена? Все знали о нём. Всем было небезразлично, что случилось с Мальчиком-который-выжил.

Орион выдохнул и откинулся на кровать. Это ни к чему не приводило. Как Сириус это делал? Как он всегда всё понимал, имея так мало информации?

* * *

Орион проснулся с пульсирующей головной болью, как только небо начало светлеть. Он не знал, куда идёт, но чувствовал, что больше не может оставаться в бездействии. Седрик поймёт его — после того, как накричит на Ориона за то, что тот исчез.

Выбраться из общежития и гостиной оказалось довольно легко. Если не считать редких громких храпов, Орион не слышал ничего, пока не вышел из портретного входа.

Скрип закрывающегося портрета казался таким громким в оглушительной тишине, что Орион удивился, как никого не разбудил. Однако после долгой паузы он расслабился и отправился в путь. Он знал, что Сириус и Ремус где-то здесь, не могут уснуть, как и он сам. Сириус всегда шутил, что неспособность заснуть, должно быть, «семейная черта». Когда у кого-то возникала проблема, остальные не могли спать.

Поднимаясь по лестнице в вестибюль, Орион наконец-то услышал какие-то признаки жизни. От стен отражались приглушённые голоса, которые было невозможно разобрать. Орион не сомневался, что эти голоса принадлежали Сириусу, Ремусу и остальным членам «Чёрной команды», которые были в Министерстве, когда он связался с Сириусом, включая Эвелин. Орион сделал мысленную пометку не поднимать тему её племянника… вообще.

Добравшись до верха лестницы, Орион сначала хотел подняться по мраморной лестнице, но его остановили тихие голоса, доносившиеся из Большого зала.

— Так что ты хочешь, чтобы мы сделали, Сириус? — терпеливо спросила Эвелин.

— Мы могли бы разделиться, — предложил Кингсли своим низким голосом. — Нас достаточно, и у нас достаточно опыта, чтобы справиться с этим.

— Я согласен с Кингсли, — добавил Ремус. — Что бы ни говорил Дамблдор, это нужно расследовать. Орион был выбран по какой-то причине, и я не уверен, что согласен с теориями Грюма или Дамблдора.

— Какая ещё может быть причина? — спросил Сириус. — Орион — хороший парень. У него нет врагов…

— Но он дружит с Гайденом, — перебил Ремус.

— Тогда почему не выбрали Гайдена? — возразил Сириус. — Проблемы всегда были у Поттеров.

Орион нервно двинулся вперёд, пока не оказался в большом дверном проёме. Сириус, Ремус, Эвелин, Кингсли и Фрэнк Долгопупс сидели за гриффиндорским столом и, судя по всему, завтракали. Все, кроме Ремуса, были одеты в мантии авроров и выглядели такими же измотанными, как и сам Орион. Его быстро охватило чувство вины. Последнее, чего он хотел, — это добавить Сириусу ещё больше стресса.

— Доброе утро, Орион, — заговорил Ремус. — Присоединяйся к нам? Нам есть что обсудить.

Все остальные удивлённо вскочили и повернулись, когда Орион вышел вперёд. Не говоря ни слова, все быстро подвинулись, позволяя Ориону сесть между Сириусом и Ремусом. Сириус тут же приобнял Орионова за плечи, и Орион невольно расслабился.

— Ну как ты, малыш? — спросил Сириус.

Орион пожал плечами. Честно говоря, он был слишком потрясён, чтобы испытывать что-то, кроме паники.

— Я тебя не виню, — сказал Сириус. — Полагаю, ты хочешь получить ответы, верно? — Он встретился взглядом с Орионом, полным надежды. — Что ж, к сожалению, у нас их не так много. Мы пытались изучить пергамент с твоим именем, но после того, как он выпал из Кубка, им столько раз пользовались, что ничего не вышло. Тот, кто вложил твоё имя, определённо знал, что делает, и приложил все усилия, чтобы его не обнаружили.

— Это был преднамеренный, расчётливый поступок, — вмешался Фрэнк. — Тот, кто это сделал, точно знал, кто будет выбирать чемпионов, и какие защиты наложил Дамблдор.

— Значит, это кто-то, кто имеет большое влияние в Министерстве и связан с профессором Дамблдором? — спросил Орион. — Это может быть кто угодно. Люди на таких высоких постах не привыкли держать язык за зубами.

— Но Дамблдор — привык, — терпеливо возразил Ремус. — директор мало кому доверял, и никто из них не стал бы нарушать доверие Дамблдора.

— Если только они не сделали этого по своей воле, — предположил Кингсли.

Фрэнк фыркнул. — Дай мне знать, как пройдет допрос, — саркастически сказал он. — Грюм высмеет тебя, а Крауч выгонит из своего кабинета только за то, что ты это предложил.

Глаза Ориона расширились от удивления. — Профессор Грюм и мистер Крауч?

Сириус кивнул. — Аластор был прошлой ночью с нами в кабинете Дамблдора, — ответил он. — Он чуть не проклял меня за то, что я исключил его из числа подозреваемых. — Никто не может быть выше расследования, — сказал он. Что ж, он прав, но то, что он находится в качестве подозреваемого, в некотором роде сводит на нет цель его присутствия здесь — следить за происходящим .

— Первым подозреваемым Аластора, конечно, был Каркаров, — добавил Ремус, — однако Дамблдор с этим не согласился.

— И я тоже, — перебил Орион. — Я видел реакцию Каркарова. Он больше беспокоился о том, что это разрушит шансы Дурмстранга, чем о чём-либо ещё.

— Я согласен с тобой, малыш, — сказал Сириус с полуулыбкой. — Каркарову больше достанется, если он сделает что-то подобное.

— И что это нам даёт? — с любопытством спросил Орион.

Все переглянулись, прежде чем Сириус заговорил. — В этом-то и проблема, — мягко сказал он. — На данный момент мы в ловушке, и продвижения нет. Крауч был прав в одном, правила предельно ясны. Как только имя выплывает из Кубка, ученик обязан участвовать в соревновании. Поскольку нет возможности идентифицировать человека, который вписал ваше имя, мы должны сосредоточиться на мотиве. У нас есть две вероятные теории. Первая — это теория Грюма о том, что это было сделано из мести, неважно, против меня или против вас. Вторая — это теория Дамблдора о том, что всё это может быть отвлекающим манёвром, чтобы помешать нам искать Волан-де-Морта.

— Но ты же искал его много лет, — в замешательстве сказал Орион. — Зачем устраивать представление сейчас?

Лицо Ремуса внезапно стало серьёзным. — Потому что сейчас происходят странные вещи, Орион. За последние несколько месяцев был убит смотритель поместья, которое когда-то принадлежало семье Волан-де-Морта по отцовской линии, Берта Джоркинс исчезла в той же стране, где мы потеряли след Волан-де-Морта, а ещё были Пожиратели смерти и Тёмная метка на чемпионате мира. Это отдельные случаи, но все они связаны с Волан-де-Мортом.

Ориону совсем не понравилось, как это прозвучало. — Значит, ты думаешь, что Волан-де-Морт как-то связан с тем, что моё имя появилось в Кубке? — нервно спросил он. — В этом нет никакого смысла!

Сириус откашлялся. — В каком-то смысле так и есть, Орион. Когда ты помешал Волан-де-Морту заполучить Философский камень, он поклялся отомстить. Это может стать началом.

Орион нахмурился, размышляя об этом. Это было не в стиле Волан-де-Морта. — Начало чего? — спросил он. — Его поражение от Гайдена тринадцать лет назад, безусловно, более значимо, чем то, что сделал я. То, что я участвовал в Турнире, — в лучшем случае временное неудобство.

— Для публики, скорее всего, — признал Рем. — Для нас — ни за что.

Взгляд Ориона упал на стол. Что, если в этом и заключалась цель? Все знали, что Сириус вмешивался в дела Хогвартса всякий раз, когда в них был замешан Орион. — Может, мы ошибаемся, думая, что есть только одна причина, — предположил Орион. — Что, если дядя Эл и дедушка оба правы?

В ответ он услышал долгое молчание, пока Кингсли, наконец, не заговорил. — Какова бы ни была причина, мы должны найти выход, — сказал он, глядя на Сириуса.

Сириус вздохнул и притянул Ориона ближе. — Я думаю, было бы разумно установить здесь дополнительную охрану, — наконец сказал он. — Нам нужно с этим быть настороже. Тот, кто это сделал, имеет доступ в Хогвартс и к Ориону. Если он заподозрит, что мы вмешиваемся, то Ориону не поздоровится.

— Тогда, возможно, мне стоит занять этот пост, — предложил Ремус. — Меня будут воспринимать только как дядю Ориона, а не как чиновника Министерства.

— Но это также означает, что у тебя нет полномочий, арестовывать кого-либо, если ты найдёшь преступника, — возразил Сириус.

— Орион!

Все быстро обернулись и увидели, что к ним бегут Невилл, Гайден, Гермиона и Роуз. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что разговор окончен… пока что. Все как один отошли от группы и полностью сосредоточились на завтраке. Орион быстро оказался в объятиях Гермионы и Роуз, которые крепко его держали.

— Как ты, Ори? — осторожно спросил Невилл. — Ты поспал?

Орион покачал головой. — А ты? Насколько плохо было в Гриффиндоре?

Невилл пожал плечами. — Было совсем неплохо, когда вмешались близнецы Уизли и пригрозили разыграть любого, кто не оставит меня в покое, — признался он. — Я думаю, они все еще не понимают, что это не повод для радости.

Орион кивнул и медленно сел обратно. В этом-то и была проблема. Никто толком не понимал, насколько всё серьёзно. Все были сосредоточены на славе, а не на рисках.

— Как насчёт того, чтобы всем вместе позавтракать с Орионом? — предложил Ремус, поднимаясь на ноги. — Полагаю, нам пора на встречу с директором.

Сириус и его команда поднялись на ноги, проходя мимо, каждый из них взял Ориона за плечо или руку. Орион поймал взгляд Сириуса и понял, что тот заметил панику в его глазах. — Мы найдём тебя до того, как уйдём, Ори, — настаивал Сириус. — А пока будь начеку. Дай мне знать, если заметишь что-нибудь необычное.

Орион кивнул и сделал прерывистый вдох. Это будет нелегко, но он знал, что у него нет выбора. Это будет его «миссия», и он не собирался подводить Сириуса.

— Невилл, — тихо сказал Фрэнк, проходя мимо. — Присмотри за Орионом. Ему понадобится твоя поддержка.

Невилл решительно кивнул. — Без проблем, папа. Передай маме от меня привет, хорошо?

Фрэнк озорно улыбнулся. — О, я обязательно скажу ей, что ты ужасно по ней скучаешь, и отправлю ей сову с рассказом об этом.

— Папа! — в ужасе закричал Невилл.

Фрэнк усмехнулся, взъерошив волосы Невиллу, и последовал за остальными членами команды из Большого зала. Невилл, Гайден, Гермиона и Роуз, не теряя времени, присоединились к Ориону за гриффиндорским столом. Они только начали раскладывать еду по тарелкам, как услышали доносящуюся из Большого зала болтовню. Орион поморщился при мысли о взглядах и шёпоте, обращённых в его сторону. Как Гайден справлялся с этим каждый день?

— Так что сказал твой отец? — тихо спросил Гайден.

— Ничего, — пробормотал Орион. — Я должен участвовать в соревновании; правила не позволят мне отказаться. Они пытаются выяснить, кто подкинул моё имя в Кубок и зачем. Профессор Дамблдор считает, что это может быть как-то связано с Волан-де-Мортом.

Гермиона, Невилл и Роуз ахнули, а Гайден внезапно побледнел и широко раскрыл глаза, в ужасе уставившись на Ориона. У Ориона вдруг возникло ощущение, что Гайден точно знает, что происходит, но это невозможно, не так ли?

Гайден сделал судорожный вдох, прежде чем заговорить: — Орион, летом мне приснился Волан-де-Морт. Он был с Петтигрю, и они говорили об убийстве кого-то — я не знаю, кого. Всё, что я помню, — это как Волан-де-Морт предупреждал Петтигрю, что если тот ошибётся, то он скормит Петтигрю змее.

Орион в изумлении уставился на Гайдена. Это могло быть ключом ко всему, а Гайден не мог вспомнить?

— Ты кому-нибудь рассказал? — настойчиво спросил Орион.

Гайден нервно прикусил нижнюю губу. — Я рассказал родителям, а папа рассказал Дамблдору. Думаю, они беспокоились, что со мной что-нибудь случится,… как ты думаешь, твоё имя подкинули по ошибке?

Орион долго не отвечал. Это был ещё один вариант, который стоило рассмотреть, но он был невозможен. Единственные люди, которые знали о прежней личности Ориона, поклялись хранить тайну… кроме Петтигрю. Что, если Петтигрю рассказал Волан-де-Морту о своих подозрениях? Нет, это было нелепо. Зачем Волан-де-Морту думать о забытом близняшке Поттере? «Зачем им нас путать? Если не считать цвета волос, мы совсем не похожи» — пренебрежительно подумал Орион.

Гайден вздохнул, его плечи поникли.— Я просто напуган, Ори. Такого рода вещи просто не случаются с тобой .

— Потому что это всегда случается с тобой, — проворчал Невилл, обращаясь к Гайдену.

Между ними повисла неловкая тишина. Студенты начали постепенно заполнять зал. Орион не мог не замечать взгляды и перешёптывания, которые, казалось, усиливались всякий раз, когда кто-то садился рядом с ними. Каждая клеточка его тела кричала ему бежать, но он знал, что не может. Это только усугубит ситуацию,… особенно когда Седрик, наконец, появится. С другой стороны, может, стоит спрятаться в башне Гриффиндора, пока Седрик не остынет.

— Значит,… я так понимаю, Рон мне не верит? — с любопытством спросил Орион.

Все вокруг вздрогнули. — Э-э-э… ты же знаешь Рона, — смущённо сказал Гайден. — Он ревнивый придурок. Я думаю, он верит тебе — в глубине души — но это просто ещё одна причина, по которой ты привлекаешь к себе внимание…

— Внимание! — перебил Орион. — Если он хочет внимания, которое последует за этим, пусть получает его! Я не хочу никакого внимания!

— Мы знаем это, Орион, — терпеливо сказала Гермиона. — Рон одумается. Просто сейчас он не видит ситуацию ясно.

Орион не мог сдержать улыбку. Его действительно не интересовало, чем занимается Рон. Он так долго игнорировал его, что это стало частью его обычного состояния. Единственная проблема заключалась в том, что Рон был лучшим другом Гайдена, и Орион понимал, что если бы Гайдену пришлось выбирать, он бы выбрал Рона.

Вскоре появился Седрик с большей частью Хаффлпаффа. Как только Ориону удалось успокоить Седрика, выяснилось, что он разбудил большинство Хаффлпаффцев, отчаянно разыскивая Ориона. Большинство из них нашли это забавным, но были и те (включая Захарию Смита), кто проворчал что-то себе под нос и направился к столу Хаффлпаффа.

Теперь, когда первый шок прошёл, стало очевидно, что не все хаффлпаффцы разделяют чувства Седрика. Не то чтобы они обвиняли Ориона в случившемся, просто им не нравилось, что это произошло, и что Седрик так спокойно к этому отнёсся. Орион вздохнул с разочарованием. Если бы только Турнир был единственным, о чём им нужно было беспокоиться!

До конца дня Орион чувствовал, что уединение — единственный способ избежать взглядов и перешёптываний. Помимо группы хаффлпаффцев во главе с Захарией Смитом, было немало когтевранцев и слизеринцев, которые, казалось, считали, что участие Ориона в Турнире — это просто ещё один случай, когда Гриффиндор привлекает к себе внимание.

Большинство, похоже, предпочли поверить простому слуху, а не сложной правде, и почему бы им не сделать этого? Насколько они знали, больше всего их беспокоил предстоящий экзамен. Волан-де-Морт даже не был темой для обсуждения. Орион задавался вопросом, каково это — быть настолько невежественным.

* * *

Сириус и команда ушли ближе к ужину после того, как нашли Ориона в библиотеке. Ориону было велено сообщать обо всём необычном во время ночных проверок с командой. Было решено, что если Сириус будет недоступен, кто-то другой понесёт зеркало и сообщит Сириусу о любых новостях. Орион согласился в основном потому, что знал, что ему, вероятно, понадобятся перерывы от безумия, которое будет окружать его до окончания Турнира.

* * *

В течение следующих нескольких дней эта теория, безусловно, нашла своё подтверждение. Ничто не осталось незамеченным как для преподавателей, так и для учеников. Студенты быстро разделились на четыре группы: те, кто верил Ориону и беспокоился о его безопасности, те, кто не совсем был уверен в угрозе, но поддерживал Ориона, те, кто не знал, что и думать, и те, кто был уверен, что это лишь уловка, чтобы отвлечь внимание от Седрика.

К счастью, близкие друзья Ориона из Хаффлпаффа были среди тех, кто верил ему, независимо от того, что говорили другие ученики. Джастин, Эрни, Сьюзен и Ханна часто заходили к Ориону, когда видели его. Седрик тоже пытался проведать его, но из-за огромной толпы, которая, казалось, повсюду следовала за ним, это было очень трудно. Виктор оказался в такой же ситуации. Его популярность только возросла после того, как он стал чемпионом, чего Орион не ожидал.

Вместо популярности Ориону приходилось сталкиваться с ревнивыми взглядами Рона, язвительными комментариями Захарии и нелепыми насмешками Драко. Ориону было трудно выбрать, кто из них хуже. Все они были раздражающими и мелочными, но это только подливало масла в огонь, который разгорался с каждым днём.

К тому времени, как в пятницу днём шло зельеварение, Орион чувствовал, что вот-вот взорвётся. Ему стоило больших усилий притворяться, что всё это его не трогает, хотя на самом деле ему хотелось наслать проклятия на всех них… начиная с Драко.

— Итак, Блэк, ты в последнее время много автографов раздаёшь? — громко спросил Драко, когда гриффиндорцы присоединились к слизеринцам у кабинета профессора Снейпа.

Орион долго смотрел на Драко, прежде чем отвернуться и уставиться в стену. Не обращай на него внимания. Просто не обращай на него внимания. Он не хочет видеть, что происходит на самом деле. Проблема была в том, что Орион понял, что ему на самом деле всё равно, понимает ли Драко. Он хотел наброситься на Драко и заставить его вспомнить, что с Блэками шутки плохи.

— Оставь его в покое, Малфой, — огрызнулся Гайден. — Ты просто завидуешь, что «семья», которой твой отец хвастается в Министерстве, — это Орион, а не ты. Скажи мне, каково это — постоянно разочаровывать собственного отца?

Долю секунды они смотрели друг другу в глаза и за­тем одновременно крикнули:

—Фурункулюс!

—Дантисимус!

Из палочек выскочили лучи, на полдороге столкнулись и срикошетили. Луч Гайдена угодил в физиономию Гойла, луч Малфоя — в Гермиону. Гойл взвыл и схватился за нос, который покрылся огромными безобразными нарывами. Гермиона прижала ладонь ко рту и залилась слезами.

— Гермиона, дай мне посмотреть, — взмолился Орион, но Гермиона лишь покачала головой, прикрыв рот рукой. По донёсшимся до него всхлипам Орион понял, что её зубы уже выросли с невероятной скоростью. Верхние резцы у Гермионы, которые и без того выдавались, стали вдруг расти с ужасающей быстротой. Секунду-другую она по­ходила на бобра, но зубы все росли, перешагнули губу и уже достигли подбородка. Драко за это заплатит. — Гермиона, тебе нужно пойти к мадам Помфри, пока они не стали слишком большими. Иди. Я объясню всё профессору Снейпу.

Гермиона бросила взгляд на происходящее перед ней, а затем бросилась бежать по коридору и скрылась из виду как раз в тот момент, когда появился профессор Снейп.

— И из-за чего весь этот шум? — холодно спросил профессор Снейп. Слизеринцы наперебой стали рассказывать о случившемся, но замолчали, когда профессор Снейп поднял палец и медленно указал им на Ориона. — Объясните.

Орион нервно прикусил губу, увидев возмущённое выражение на лице Драко. Это было плохо. Почему профессор Снейп выбрал именно его? Неужели учителя в Хогвартсе пытаются всё усложнить?

— Драко и Гайден поссорились, и они достали волшебные палочки, сэр, — со вздохом сказал Орион. — Их заклинания столкнулись и попали в случайных прохожих. Гайден ударил Грегори, а Драко ударил Гермиону. Она уже направляется в больничное крыло.

Профессор Снейп на мгновение перевёл взгляд на Гайдена и Драко, а затем посмотрел на Грегори. — Больничное крыло, Гойл, — сказал он и проследил, как Грегори последовал за Гермионой и скрылся из виду. Тишина наполнила коридор, когда профессор Снейп снова посмотрел на Гайдена и Драко. — Отработка, обоим. А теперь идите внутрь, иначе вам придётся отработать целую неделю. Блэк, останься.

Все поспешили в класс, даже не взглянув в сторону Ориона. Орион осторожно посмотрел в равнодушные глаза профессора Снейпа, и это сбило его с толку. Профессор Снейп никогда не смотрел на гриффиндорцев без отвращения на лице. Может быть, профессор Снейп случайно попал под действие подбадривающих чар…

— Орион!

Орион посмотрел в коридор и увидел, что Седрик спешит к нему вместе с профессором Снейпом. — Седрик, что ты…

— Ты что, забыл? — перебил его Седрик. — Скоро у нас церемония взвешивания волшебных палочек.

Орион нахмурился. Это было для него новостью. — Мне никто не сказал, — признался он.

Глаза Седрика расширились. — МакГонагалл должна была, — осторожно сказал он, прежде чем взглянуть на профессора Снейпа. — Сэр…

— Да, да, я знаю, — нетерпеливо перебил профессор Снейп. — Идите. Блэк, я жду, что вы наверстаете упущенное сегодня.

«Теперь это похоже на профессора Снейпа» — с горечью подумал Орион, следуя за Седриком по коридору к лестнице, ведущей в вестибюль. Эта неделя, без сомнения, была самой ужасной из всех, что Орион провёл в Хогвартсе.

— Так что же я прервал? — с любопытством спросил Седрик.

— Ничего, — проворчал Орион. — Просто мне кажется, что все хотят сделать мою жизнь невыносимой.

Седрик споткнулся, удивленно уставившись на Ориона. — Я знаю, это было нелегко, — признал он. — Джастин и Сьюзен сказали, что Малфой доставлял тебе неприятности, но он делает это со всеми.

— Дело не только в Драко, — со вздохом сказал Орион. — Дело во всём! Я ненавижу, что все смотрят на меня как на плохиша! Я этого не хотел! Даже учителя ведут себя так, будто во всём виноват я!

Последовала долгая пауза, прежде чем Седрик заговорил. — Я знаю, ты не хотел этого, Ори, — сказал он сочувственно. — Я поговорю с профессором Спраут. Возможно, они даже не осознают, что делают это .

Орион сердито взглянул на Седрика, когда они остановились перед нужной комнатой. Это было не то, что он хотел услышать, но он не должен был удивляться. Седрик доверял своему декану. Ещё несколько минут назад Орион сказал бы то же самое о профессоре МакГонагалл.

Седрик неуверенно взглянул на Ориона, прежде чем постучать и войти в комнату. Орион последовал за ним в довольно маленький класс. Большинство парт были сдвинуты в дальнюю часть комнаты, оставляя большое пространство посередине. Однако три парты были расставлены в ряд перед доской и накрыты длинным куском бархата. За партами, накрытыми бархатом, стояли пять стульев, и Людо Бэгмен сидел на одном из них, разговаривая с Ритой Скитер. Это был плохой знак. Если Рита Скитер освещала Турнир Трёх Волшебников, это означало, что будет опубликовано очень мало фактов.

* * *

Виктор и Флёр уже были там и тихо разговаривали. Разговор резко оборвался, когда Виктор заметил Седрика и Ориона, и Флёр явно расстроилась. Недалеко от неё стоял мужчина с брюшком, державший большую чёрную камеру и поглядывавший на Флёр краем глаза. Внезапно всё встало на свои места. Это была фотосессия для «Ежедневного пророка». В животе у Ориона внезапно поселился страх. Это была, несомненно, худшая неделя в его жизни.

— Я думал, вы двое не придете, — тихо сказал Виктор. — Не то чтобы я вас винил.

Орион фыркнул. — Если бы Седрик не следовал бы по пятам, я бы убежал, — сердито пробормотал он.

Седрик нервно прикусил губу. — Орион, пожалуйста…

— Даже не начинай, — перебил его Орион приглушённым голосом.

Людо внезапно появился рядом с Виктором. — А, вот и они! — воскликнул он с восторженной улыбкой на лице. — Наши чемпионы Хогвартса! Не волнуйтесь, мальчики, — просто церемония взвешивания палочек, а потом небольшая фотосессия…

— Мой отец одобрил это? — прервал Орион

Улыбка Людо померкла. — Одобрить? Орион, это часть Турнира…

— Да, но только взвешивание палочек, — снова перебил Орион. — Я несовершеннолетний, и вам нужно разрешение родителей, прежде чем публиковать что-либо обо мне, — не так ли, мисс Скитер?

Рита Скитер избегала встречаться взглядом с Орионом. — Боюсь, я забыла об этом, Людо, — призналась она. — Сириус Блэк в прошлом предельно ясно выражался. Но я полагаю, мы могли бы сделать снимки и попросить разрешения перед печатью — если Орион, конечно, согласится.

Орион прищурился. Он понял, что на самом деле задумала Рита Скитер. Если он даст разрешение, она воспользуется этим, чтобы напечатать всё, что захочет. — И вы поверите, что я на это пойду? — сухо спросил Орион. — Не думаю. Я уйду сразу после взвешивания палочек.

Людо нахмурился. — Но Турнир...

— Закон есть закон, мистер Бэгмэн, — предложил Виктор. — Если вам так хочется увидеть Ориона на фотографиях, поговорите с его отцом.

— Что-то случилось? — приятный голос профессора Дамблдора, казалось, рассеял напряжение, которое постепенно нарастало в комнате. Он стоял в дверях вместе с мистером Краучем, мистером Олливандером, профессором Каркаровым и мадам Максим.

— Дамблдор! — воскликнул Людо с облегчением. — Нам не нужно разрешение Сириуса, если у нас есть ваше! Так Орион всё равно сможет участвовать в фотосессии!

Лицо профессора Дамблдора стало серьезным. — Это подорвало бы авторитет Сириуса, Людо, а я не собираюсь этого делать, — твердо сказал он. — К счастью для тебя, сегодня утром я разговаривал с Сириусом. Он согласился только на групповую съемку и настаивает на том, чтобы увидеть статью до того, как она будет напечатана. Учитывая все, что произошло, я считаю, что это совершенно разумно.

Рита Скитер нахмурилась, но Людо, наконец, расслабился. Это показалось Ориону странным. Какая разница, будет он в «Ежедневном пророке» или нет? Трое чемпионов будут официально объявлены, и это должно быть самым важным.

Когда все судьи собрались, все быстро заняли свои места. Судьи сели за «стол», покрытый бархатом, а чемпионы — в ряд на стулья у двери. Рита Скитер села в углу, доставая пергамент и что-то похожее на перо-скорописец. Орион внезапно обрадовался, что Сириус настоял на прочтении статьи. Эти перья, как правило, писали только выдуманную правду в соответствии с мыслями владельца.

— Позвольте представить вам мистера Олливандера, — обратился к чемпионам Дамблдор, заняв место за столом судей. — Он проверит ваши палочки, дабы убе­диться в их готовности к турнирным сражениям.

Гарри повернулся к окну. Там стоял пожилой волшеб­ник с большими светло-серыми глазами. Да ведь это его старый знакомый! Именно у него три года назад Гарри купил свою волшебную палочку.

— Мадемуазель Делакур, начнем с вас, если не возра­жаете. — Мистер Олливандер вышел на середину класса.

Флер Делакур легкой походкой подошла к нему и про­тянула палочку.

—Хм-м, — протянул Олливандер, повертел ее в длин­ных пальцах как дирижерскую палочку. Из палочки по­сыпался сноп розовых и золотых искр. Мастер поднес ее к глазам и внимательно рассмотрел. — Ясно, — сказал он спокойно. — Двадцать сантиметров, не гнется, розовое дерево. Боже милостивый! Содержит...

—Волос с головы вейлы, моей гран-маман..

— Да... да, — сказал Олливандер. — Я никогда не исполь­зовал для палочек ее волос. Слишком уж они получаются тем­пераментные. Но каждому свое, и если она вам подходит...

Мистер Олливандер пробежал пальцами по палочке, проверяя, нет ли царапин или каких неровностей.

— Орхидеус! — воскликнул он, из палочки выскочил букет орхидей, и он протянул их Флер. — Мистер Дигго­ри, ваша очередь.

Флер полетела на свое место, по пути одарив Седри­ка улыбкой.

— А-а, узнаю свое изделие, — заметно оживился мис­тер Олливандер, беря палочку Седрика. — Прекрасно ее помню. Содержит один волос из хвоста уникального экземпляра жеребца-единорога — около двух метров в хол­ке. Чуть не проткнул меня рогом, когда я дернул его за хвост. Тридцать пять сантиметров, ясень, хорошая упру­гость. Регулярно ее чистите?

— Вчера вечером полировал, — улыбнулся Седрик.

Мистер Олливандер выпустил из палочки Седрика се­ребристую спираль дыма на весь класс, остался ею впол­не доволен и пригласил на середину комнаты Крама.

Виктор Крам встал, повел плечами, ссутулился и враз­валку подошел к мастеру. Протянул палочку и, сунув руки в карманы, нахмурился.

— Хм-м. Ежели не ошибаюсь, творение Грегоровича? Прекрасный мастер, хотя стиль не совсем тот, какой... Ну, это ладно...

Он поднес палочку к глазам и тщательно рассматри­вал ее, вертя так и этак.

— Да... саксаул и сухожилие дракона? — метнул он взгляд на Крама.

Крам кивнул.

— Толстовата, довольно жесткая, двадцать семь сан­тиметров... Авис!

Палочка из саксаула выстрелила как ружье, из дула выпорхнула стайка щебечущих птичек и вылетела в окно навстречу солнцу.

— Хорошо, — сказал мистер Олливандер, возвращая палочку Виктору. — Остаётся… мистер Блэк.

Орион неохотно поменялся местами с Виктором и отдал ему свою палочку.

— Ааааа, да, — сказал мистер Олливандер, его светлые глаза внезапно заблестели. — Да, да, да. Как хорошо я помню. — Он медленно осмотрел палочку, как будто это было заветное сокровище, прежде чем, наконец, заставить фонтан вина выстрелить из нее. Затем он с радостью вернул ее, объявив, что она по-прежнему в идеальном состоянии.

— Время для фотографий! — Объявил Людо.

Групповой снимок занял много времени, главным образом из-за высокого роста мадам Максим. Создавалось впечатление, что фотограф и Рита Скитер соревновались за право быть в центре внимания на фотографии. Фотограф хотел, чтобы Флёр оказалась в центре, а Рита — чтобы Орион. Однако один взгляд Ориона положил этому конец. Он не желал быть в центре внимания, а стремился спрятаться за мадам Максим, даже если она сидела.

Во время индивидуальных съёмок Орион отошёл к двери и молча ждал, пока Седрик закончит. Он заметил, как Рита Скитер пытается протиснуться к нему, и едва удержался от того, чтобы не закатить глаза. Неужели она не понимает намёков? Очевидно, что нет.

— Я был удивлён, что ты не обсудил это с Сириусом, — тихо сказал профессор Дамблдор, присоединившись к Ориону.

Взгляд Ориона стал жёстким. — Я бы так и сделал, если бы знал об этом, сэр, — холодно сказал он.

Профессор Дамблдор удивлённо посмотрел на Ориона, прежде чем его взгляд стал сочувствующим. — Мне жаль, Орион. Похоже, кое-кто воспринял мой совет слишком серьёзно. Учитывая твоё участие в Турнире, мы не могли допустить, чтобы другие восприняли твою близость с персоналом как помощь в Турнире. Я попросил персонал относиться к тебе как к любому другому ученику.

Орион уставился на профессора Дамблдора, приподняв бровь. — Вместо того, чтобы поддержать меня и прекратить всю ту жестокость, которую мне пришлось вынести, вы все решили притвориться, что меня не существует, — саркастически резюмировал он. — Большое вам спасибо, профессор.

Профессор Дамблдор выглядел так, будто его ударили. Орион знал, что не должен срывать своё раздражение на профессоре Дамблдоре, но кто ещё был рядом? Никто из взрослых не разговаривал с ним, кроме команды Сириуса, а у них и так хватало забот.

— Наконец-то, — со стоном произнёс Седрик и замолчал, увидев выражение лица профессора Дамблдора. — Э-э… я что-то не то сказал?

— Вовсе нет, — тут же ответил Орион. — Пойдёмте. Мне не терпится услышать, как все четыре дома сообщат мне, какой я предатель, жаждущий внимания... снова.

— Ори… — начал Седрик, но Орион уже вышел за дверь. Достаточно было одного взгляда между Седриком и профессором Дамблдором, чтобы понять, что они думают об одном и том же. Так больше продолжаться не могло. За одну неделю уравновешенный мальчик превратился в загнанного зверя. Если в ближайшее время ничего не предпринять, Орион сорвётся, и это может быть очень, очень опасно.

После ночи, проведённой в одиночестве, Орион проснулся рано утром в субботу с ощущением, что совсем не спал. Всю неделю он испытывал то же самое: его преследовали кошмары, безликие фигуры бросали ему невыполнимые задания и смеялись знакомым высоким смехом всякий раз, когда он терпел неудачу. Он знал, что сходит с ума. Раньше Орион верил, что сможет справиться почти с чем угодно. Однако, очевидно, это убеждение оказалось ложным. Одна только угроза — и он разваливается на части.

Вероятно, именно это беспокоило Ориона больше всего. Гайден как-то сказал, что хотел бы быть таким же уравновешенным, как Орион, в кризисной ситуации. Но правда в том, что они ничем не отличались друг от друга. Ни один из них не мог справиться с кризисом, когда сам находился в опасности. Они оба слишком сильно сосредотачивались на угрозе, чтобы видеть общую картину.

Как можно тише Орион переоделся и выскользнул из спальни, никого не разбудив. Ему нужно было подумать, но он сомневался, что это возможно, когда Рон храпит так громко, что его слышно даже в коридоре. Орион удивлялся, как он вообще мог спать под этот храп почти каждую ночь.

Спускаясь по лестнице, Орион пытался мысленно перебрать всё, что знал, — а знал он немного. Из всех учеников Хогвартса его выбрали и втянули в опасное мероприятие, которое могло стоить ему жизни — акцент был на «могло». Зачем кому-то прилагать столько усилий, чтобы оставить всё на волю случая? Это просто не имело смысла. Если только… если только результат Турнира не был важен, а важно было только участие Ориона.

Орион вздохнул. Он снова размышлял, но так трудно было не делать этого, когда столько всего было неизвестно. В этом и заключалась большая часть его проблемы. С каждым взрослым, с которым он общался, в глубине души он задавался вопросом, причастны ли они к этому кошмару. Ориону было стыдно признаться, что однажды он даже подозревал профессора Дамблдора.

— Ты рано встал, малыш.

Орион подскочил от неожиданности, увидев Сириуса и Ремуса, ожидающих его в пустой гостиной Гриффиндора. Сказать, что он потерял дар речи, — значит, ничего не сказать. Появление без предупреждения… это могло означать только одно.

— Что случилось? — Быстро спросил Орион. — Кто-нибудь пострадал?

Сириус и Ремус обменялись понимающими взглядами. — Все в порядке, Ори, — сказал Сириус. — На самом деле мы здесь, потому что Дамблдор подумал, что тебе нужно с кем-то поговорить.

Орион почувствовал, как кровь прилипла к его лицу. Он должен был догадаться, что профессор Дамблдор что-нибудь скажет, особенно учитывая, как неуважительно он себя вёл. Честно говоря, Орион знал, что его должны были оставить после уроков, но ничего не мог с собой поделать. Ему казалось, что почти все, кому он доверял, отвернулись от него.

— Он не единственный, — добавил Ремус. — Мы получили несколько сов с объяснениями того, что здесь на самом деле происходило.

Орион поморщился. Он мог только представить, что писали Невилл и Седрик. — Где Эвелин? — осторожно спросил он.

Сириус с подозрением уставился на Ориона. — Почему ты думаешь, что она вообще здесь? — возразил он.

— Сириус, — устало предупредил Ремус. — Твой отец имеет в виду, Орион, почему ты не сказал нам, что всё так плохо?

Орион пожал плечами. — Вам и так есть о чём беспокоиться. Я знаю, что не должен был так разговаривать с профессором Дамблдором, но я был… расстроен. Профессор МакГонагалл игнорирует меня, профессор Снейп выделяет меня, профессор Спраут злится на меня, а профессор Дамблдор делает вид, что меня не существует.

Сириус немедленно оказался рядом с Орионом, подводя его к ближайшему дивану. — О, мы все об этом знаем, — сухо сказал он. — Поверь мне, Ори. Дамблдор знает, как мы расстроены из-за него. Макгонагалл также знает, что она потерпела неудачу на посту главы твоего факультета. Снейп — что ж, мы перекинемся с ним парой слов...

— Дело в том, — перебил Ремус, — что ты должен был что-то сказать, Орион. Мы могли бы поговорить об этом и положить этому конец. Судя по тому, что мы слышали, за большинством проблем стоят Драко Малфой и Захария Смит, верно?

Орион вздохнул. — Они самые проблемные, — признался он. — Все остальные просто шепчутся и смотрят. Не знаю, почему я позволяю им так себя вести. Из-за этого так трудно сосредоточиться на том, что действительно важно. Как мне узнать, кто вписал моё имя в Кубок, если все следят за каждым моим шагом? Невилл и Седрик относятся ко мне так, будто я сделана из стекла, Сьюзен, Джастин, Эрни и Ханна практически стали изгоями в Хаффлпаффе, потому что они беспокоятся обо мне больше, чем о Седрике. Гайден и Гермиона ввязываются в драки, чтобы защитить меня. А Роуз даже смотреть на меня не может, не заплакав.

Сириус обнял Ориона за плечи и притянул к себе. — Ори, перестань беспокоиться об остальных. Я не должен был давать тебе это задание. Тебе нужно сосредоточиться на том, чтобы сделать всё возможное, чтобы выжить на этом Турнире. Мы позаботимся обо всём остальном. — Орион открыл рот, чтобы возразить. — Я серьёзно, малыш. Возможно, тебя заставили это сделать, но это не значит, что ты не можешь сделать всё, что в твоих силах, чтобы доказать, какую ошибку они совершили, решив, что ты не выживешь.

Орион нахмурился. — Но Седрик...

— Я бы обиделся, если бы ты сдерживался из-за чувства вины, — мягко перебил Ремус. — Ты всегда был таким, Ори. Ты всегда прятался за спинами других — делал то, что было необходимо для их успеха.

Орион недоверчиво уставился на Ремуса. Это было далеко от истины. Когда он вообще прятался за кем-то? — Если ты говоришь о тех случаях, когда я помогал Гайдену, то я просто старался, чтобы он не погиб. Просто потому, что я не выпрашиваю внимания, как Драко…

— Есть большая разница между тем, чтобы просить о внимании, и тем, чтобы убегать от него, — возразил Ремус. — Орион, ты так стремишься быть полезным членом команды, что даже не задумываешься о том, что можешь быть лидером. Вот что на самом деле проверяет этот Турнир. Как бы сильно тебе ни помогали другие, в конце концов, ты должен выйти один и столкнуться с опасностями, которые тебя ждут.

Орион обречённо вздохнул и понуро опустил плечи. — Это несправедливо, — пробормотал он.

— Я знаю, малыш, — сказал Сириус, обнимая Ориона одной рукой. — Это несправедливо по отношению к тебе и остальным чемпионам. Помнишь, что я сказал тебе, когда в первый раз серьёзно пострадал во время «безопасной» миссии?

Орион кивнул. — Всегда имей запасной план, потому что основной рано или поздно обязательно выйдет из строя.

— Что? Нет...

— Находись только рядом с теми, кому ты доверяешь, потому что идиоты обязательно тебя убьют?

— Теперь я знаю, что ты не воспринимал меня всерьёз.

— Никогда не отправляйся на задание голодным, потому что последнее, что тебе нужно, — это быть обнаруженным из-за урчания в животе.

— Это случилось только один раз…

— Ты сказал, что иногда самые простые задания оказываются самыми опасными, потому что ты не ожидаешь опасности, — с ухмылкой сказал Орион. — Пап, поверь мне. Я мог бы составить справочник о том, чего не стоит делать в опасной ситуации. Это действительно чудо, что ты ещё жив.

— Погоди-ка, Ори, — запротестовал Сириус. — Я признаю, что у меня были… уникальные ситуации, но я извлёк из них урок, и это самое важное.

Ремус выглядел так, будто изо всех сил старался сдержать улыбку. — Всё, что угодно, лишь бы ты спокойно спал по ночам, Бродяга, — сказал он весёлым тоном, прежде чем вздохнуть и сосредоточиться на Орионе. — А теперь вернёмся к нашему вопросу… Ты должен знать, Орион, что мы заключили соглашение с профессором Дамблдором — соглашение, которое выгодно команде и тебе. Я буду находиться в Хогсмиде, со своим собственным зеркалом, которое будет связываться с твоим отцом.

— Тебе не обязательно это делать, — нервно возразил Орион. — Я обещаю, что буду более честным…

— Это не только из-за тебя, Ори, — терпеливо перебил Ремус. — Никто не справился с этой ситуацией должным образом, включая нас. Мы не должны были оставлять тебя наедине с этим. Мы знали, что ты не всё нам рассказываешь, но мы хотели, чтобы ты пришёл к нам.

— Конечно, иногда ты бываешь такой же упрямой, как я, так что мы должны были знать, что этого не произойдёт, — сказал Сириус с ухмылкой. — Думаю, Лунатик начинает забывать в своём преклонном возрасте.

— Сириус, — предупредил Ремус. — Мы с тобой одного возраста, а у тебя сын-подросток.

Сириус сердито посмотрел на Ремуса. — По крайней мере, я могу не отставать от него, — возразил он.

Ремус фыркнул. — Убеждай себя в этом и дальше, Бродяга. Сколько раз он побеждал тебя в шутливой войне, прежде чем ты начал жульничать?

— Вы оба не старые, — быстро перебил их Орион. Последнее, что ему было нужно, — это война розыгрышей в гостиной Гриффиндора. — Да какая разница?

Сириус уставился на Ориона с самым серьёзным выражением лица. — Это битва умов, малыш. Видишь ли, однажды я перехитрю твоего дядю Луни, и когда это случится,… я никогда не позволю ему забыть об этом.

Ремус добродушно закатил глаза. — Как видишь, Ори, хорошо, когда есть цели. А теперь я предлагаю нам позавтракать, пока Большой зал не заполнился людьми.

Сириус вздохнул, прежде чем встать на ноги и потянуть Ориона за собой. Орион не смог сдержать улыбку, когда Сириус буквально вытащил его из башни Гриффиндора. Сириус никогда не отказывался от еды, особенно от угощений в Хогвартсе. По смешку, который вырвался у Ремуса, Орион понял, что он был не единственным, кто так думал.

Когда вход в портретную галерею закрылся, высокий рыжеволосый подросток в пижаме, из-под которой виднелись лодыжки, вошёл в тихую гостиную с задумчивым выражением лица. Он сел перед несуществующим камином и просто уставился на него, подтянув колени к груди.

Рону Уизли явно было о чём подумать.

* * *

За следующие две недели в Хогвартсе произошли значительные перемены. Каждый учитель приложил усилия, чтобы остановить нападки на Ориона. Хотя их действия не были полностью успешными, ситуация стала менее очевидной, даже после того, как Рита Скитер опубликовала свою статью в «Ежедневном прорицателе».

Её статья о Турнире спровоцировала появление нескольких других публикаций, в которых Орион обвинялся в причастности к различным событиям. На одной странице были опубликованы три статьи, каждая из которых обвиняла Ориона в причастности к разным событиям.

К счастью для Ориона, мало кто поверил статье Риты, особенно учитывая, что в ней не было ни одной цитаты из интервью с Орионом. Также помогло то, что Седрик и Невилл неоднократно указывали на ошибки в статье Риты. Было трудно поверить в то, что явно было ложью.

* * *

До первого задания оставалась всего неделя, и Орион, Седрик и Виктор часто проводили время в библиотеке за исследованиями. Однако существовала одна проблема: все знали, где их искать, особенно группы хихикающих девушек, которые часто приходили шпионить за Виктором и Седриком. Это стало настолько привычным, что Гермиона часто отказывалась заниматься с ними. Невилл же находил всё это забавным.

* * *

В субботу, накануне первого задания, Орион одним из первых отправился в деревню Хогсмид вместе с Невиллом, Гермионой и Гайденом, чтобы встретиться с Ремусом. Орион понимал, что Ремус не может раскрыть ему суть первого задания, но ему не помешало бы немного поддержки. Всё зависело от того, удастся ли ему выжить в этой миссии.

Первым делом они отправились в кондитерскую «Сладкое королевство», где Гайден и Невилл могли насладиться любимыми сладостями. В это время Орион и Гермиона, сидя у окна, заметили, как Рита Скитер и её друг-фотограф вышли из паба «Три метлы». Это стало тревожным знаком. Ведь это могло означать только одно — её следующая статья на первой полосе, полная лжи и искажений, будет посвящена Турниру Трёх Волшебников. Независимо от того, что произойдёт, она найдёт способ выставить кого-то некомпетентным.

— Чёрт возьми, — выдохнул Невилл, проследив за взглядами Ориона и Гермионы. — Что она здесь делает?

— Должно быть, она осталась в деревне, — задумчиво ответила Гермиона. — Не могу поверить, что в остальном волшебном мире нет никаких новостей.

— Ничего такого, что привлекло бы всеобщее внимание в данный момент, — пробормотал Орион. — Уже был один скандал. Рита только и ждёт, когда на неё свалится следующий.

— Или она надеется встретить кого-нибудь из чемпионов, — предположил Гайден, подходя к нам с пакетом, полным сладостей.

Орион взглянул на переполненную сумку с покупками. — Это всё для Роуз?

— Большую часть, — с ухмылкой признался Гайден. — Наверное, я перегибаю палку, но ты же знаешь, что ей не нравилось оставаться одной.

— Гайден, Роуз знает, что сможет ходить сюда в следующем году, — мягко упрекнула Гермиона. — Не стоит покупать ей сладости из чувства вины.

Гайден пожал плечами и выглянул в окно. — Кажется, Скитер ушла. Может, поищем Ремуса?

— Он, наверное, уже ждет нас, — сказал Невилл с усмешкой, но быстро нахмурился, когда его взгляд переместился на Ориона. — Он знает, что мы идем, не так ли?

— Да, Невилл, — со вздохом сказал Орион, открывая дверь и выходя из «Сладкого королевства» вместе с Гермионой, Невиллом и Гайденом. — Ремус на самом деле обрадовался, что я пришёл не один.

Гайден заметно напрягся. — Он что, правда думает, что здесь кто-то попытается до тебя добраться? — нервно спросил он. — Здесь полно людей!

— Чтобы что-то произошло, нужно, чтобы это что-то слилось с толпой, — серьёзно сказал Орион, входя в «Три метлы».

Свободных столиков было всего несколько, что было удивительно, учитывая, что было ещё рано. Обычно «Три метлы» были местом, где студенты Хогвартса останавливались после обеда, прежде чем отправиться в Хогсмид и вернуться в школу. Это была главная причина, по которой Ремус предложил встретиться утром, чтобы обсудить дела без лишних ушей.

Не найдя Ремуса, Орион осторожно пробрался через паб к бару, где очаровательная мадам Розмерта обслуживала группу гриффиндорцев сливочным пивом. Собрав их пустые бокалы, она переключила внимание на Ориона.

— Орион Блэк! — радостно воскликнула мадам Розмерта. — Я вас ждала. Ремус ждёт вас и ваших друзей в отдельной комнате. Он решил, что так будет лучше, ведь здесь так многолюдно. Идите за мной.

Орион неуверенно взглянул на Невилла, прежде чем последовать за мадам Розмертой в заднюю часть паба, где в тени была спрятана дверь. Она дважды постучала в дверь, прежде чем открыть её, а затем отошла в сторону, прижавшись спиной к открытой двери. Комната была маленькой, но достаточно просторной, чтобы небольшая группа могла удобно расположиться на диванах и креслах перед камином. Ремус сидел на диване, ближайшем к камину

— Твои гости прибыли, Ремус, — сказала мадам Розмерта с улыбкой. — Принести сливочного пива?

— Это было бы замечательно, Розмерта, спасибо, — сказал Ремус, поднимаясь на ноги. Мадам Розмерта улыбнулась и ушла, когда Орион, Невилл, Гермиона и Гайден вошли в комнату. Ремус, казалось, уловил колебания и заговорил, снова садясь. — Подойди, сядь и расскажи мне о том, что происходит в Хогвартсе. Я хочу знать, не преуменьшает ли Орион правду снова.

Орион закатил глаза и сел рядом с Ремусом, а Невилл, Гермиона и Гайден устроились на диване напротив них. — Я усвоил урок, Ремус. Драко по-прежнему ведёт себя как придурок, но я думаю, что это у него в крови.

Ремус улыбнулся. — На самом деле, я думаю, это связано с тем, что он избалованный и неуверенный в себе ребёнок, — понимающе сказал он. — Ходят слухи, что Люциус внезапно стал очень поддерживать свою семью, как только узнал, что авроры пытаются выяснить, кто подсунул твоё имя в Кубок. У меня такое чувство, что Драко завидует, потому что на этот раз он не может похвастаться тем, что его отец — источник информации.

— Папа так и сказал, — предположил Гайден. — Он написал, что отец Малфоя был рад, что в Турнире участвует кто-то «чистокровный».

— Интересно, что он скажет, если я в итоге умру, — проворчал Орион.

Гермиона ахнула, когда Ремус быстро схватил Ориона за руку. — Не смей так говорить, Орион, — предупредил Ремус. — Мы это обсуждали. Дамблдор никогда бы не позволил, чтобы с тобой что-нибудь случилось, ты это знаешь.

Орион вздохнул и кивнул. Это, вероятно, было единственным утешением, которое он мог получить в тот момент. После всего, что произошло, профессор Дамблдор был полон решимости загладить свою вину перед Орионом и доказать, что Хогвартс действительно безопасен для него.

Раздался стук в дверь. Все обернулись и увидели, как мадам Розмерта вошла с подносом, на котором стояли пирожные. — Я принесла ещё, — сказала она, ставя поднос на стол между диванами. — Рита Скитер вернулась, и я подумала, что вам захочется её избегать.

— Больше, чем ты думаешь, Розмерта, — с ухмылкой сказал Ремус. — Спасибо.

Мадам Розмерта вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Все сразу же потянулись за сливочным пивом и сделали большой глоток. Внезапное напряжение в комнате было ощутимым, и никто, казалось, не знал, как его снять. Орион озвучил то, чего они все боялись: как бы они ни доверяли профессору Дамблдору, существовала вероятность, что что-то может пойти не так.

* * *

Прошло некоторое время, прежде чем мадам Розмерта вернулась и подтвердила, что Рита Скитер покинула паб и не собирается возвращаться. Это было удачное время, чтобы четверо гриффиндорцев попытались незаметно вернуться в Хогвартс. Большое количество учеников оказалось на руку: было сложно заметить кого-то, если он не стоял прямо перед тобой… за исключением Хагрида.

Огромную лохматую голову Хагрида невозможно было не заметить, особенно когда он явно высматривал кого-то или что-то в толпе.

— Хагрид! — радостно закричал Гайден, взмахнув рукой над головой.

Хагрид быстро повернулся к ним и широко улыбнулся. Прежде чем кто-либо успел его остановить, Хагрид начал проталкиваться сквозь толпу, заставляя многих отпрыгивать в сторону.

— Привет, Гайден, Орион, Невилл, Гермиона! — с облегчением сказал Хагрид. — Я вас искал. Орион, мне нужно с тобой поговорить.

Орион нахмурился. Хагрид почти не разговаривал с ним с Хэллоуина. Почему он вдруг стал таким настойчивым?

— Мы как раз возвращаемся в Хогвартс, Хагрид, — вежливо сказал Орион. — Мы можем навестить тебя…

— Я быстро, — настаивал Хагрид, уводя Ориона от толпы в сторону «Сладкого королевства». Быстро оглядевшись, Хагрид наклонился так, чтобы они оказались почти на одном уровне.

— Я хотел сказать, что сожалею о случившемся, — быстро сказал Хагрид. — Я не должен был слушать Дамблдора. Он просто не понимает, каково это — быть одному, как ты.

Орион сделал успокаивающий вдох. Проблема была в том, что Хагрид, как и остальные учителя, прислушивался к профессору Дамблдору, хотя и знал, что это неправильно. — Хагрид…

— Просто дай мне закончить, — перебил Хагрид. — Я хочу загладить свою вину перед тобой, Орион. Встретимся сегодня в полночь в моей хижине. Надень мантию Гайдена…

— У Гайдена нет его мантии, — осторожно перебил Орион. — Мистер Поттер забрал его после того, что случилось с Тайной комнатой.

Хагрид внезапно занервничал. — Но ты должен прийти ко мне, — настаивал он. — Я должен кое-что показать тебе...

Внезапно всё стало ясно. Хагрид знал, в чём заключалось первое задание, и хотел поделиться этой информацией с Орионом, надеясь загладить свою вину. Орион не знал, радоваться ли ему, что Хагрид был готов так рисковать ради него, или злиться из-за того, что Хагрид думал, будто Ориону нужно использовать нечестные методы, чтобы конкурировать с остальными.

— Хагрид, я ценю твою помощь, но я буду играть по правилам, а это значит, что без жульничества, — решительно заявил Орион.

— Но тебе всего четырнадцать, Ори, — возразил Хагрид. — Это несправедливо.

— Всё в жизни несправедливо, Хагрид, но это не значит, что я не могу играть по правилам, — ответил Орион с уверенностью. — Так никто не сможет усомниться в моём успехе или неудаче.

Хагрид выглядел недовольным, но всё же кивнул. Орион попрощался и вернулся к своим друзьям. Пока они возвращались в Хогвартс, в голове Ориона сформировалась теория. Каким бы ни было первое задание, Хагрид считал, что Ориону нужно знать об этом, чтобы как следует подготовиться. Это могло означать только одно: задание было очень опасным — даже для Хагрида. Внезапно Орион осознал, что никакие занятия не смогут подготовить его к тому, что должно было произойти.

В воскресенье утром Орион проснулся с одной мыслью в голове: библиотека. Зная, что ему предстоит столкнуться с чем-то, что даже Хагрид считает опасным, он полностью изменил свою стратегию. Он старался узнать как можно больше, чтобы сократить своё отставание, но правда заключалась в том, что, как бы он ни старался, оно всё равно будет. Единственное, что он мог сейчас сделать, — это сосредоточиться на том, что уже знал, и убедиться, что он готов во всех областях.

...а это означало, что ему нужно сосредоточиться на своём самом слабом предмете — Трансфигурации.

В основном это была практическая работа, но стопки справочников не помешали бы, по крайней мере, в те несколько часов, которые у него были до того, как его нашли Седрик, Виктор и Невилл. По их лицам Орион понял, что они узнали то, что хотел передать Хагрид. Виктор выглядел обеспокоенным, Седрик — бледным, а Невилл — больным. Орион нахмурился. Как они узнали? Неужели Хагрид рассказал им в надежде, что они передадут информацию?

— Орион, нам нужно поговорить, — дрожащим голосом сказал Седрик, садясь за стол напротив Ориона. — Виктор только что сказал мне…

— Я не хочу это слышать, Седрик, — перебил его Орион. — Я добьюсь успеха или потерплю неудачу в этом Турнире, следуя правилам.

— Ну, уж нет, Ори, — возразил Виктор. — Какими мы будем друзьями, если не поможем тебе,… все остальные знают! Будет справедливо, если ты тоже узнаешь!

Ориону пришлось прикусить язык, чтобы сдержать саркастическую реплику. Он знал, что Седрик и Виктор хотели как лучше, но дело было скорее в принципе, чем в чём-то ещё. Что бы ни случилось во вторник, Ориону придётся жить (или, возможно, не жить) со своим выбором. Если бы он сжульничал,… нет. Он не мог. И не стал бы. Он был полон решимости доказать, что самостоятельно добьется успеха или потерпит неудачу.

— Орион, сейчас не время для гордости, — осторожно сказал Невилл. — Я знаю, что ты чувствуешь, будто тебе нужно что-то доказать…

— Потому что это так! — яростно перебил его Орион, вскочив на ноги. — Ты не знаешь, каково это, когда честь твоей семьи уничтожена после того, как ты так усердно трудился, чтобы восстановить её. Ты не видишь, как Сириус устает, пытаясь выполнять свою работу и исправлять беспорядок, в который превратилась моя жизнь. Если я сделаю это по-своему, это докажет, что я не какой-то слабак с четвёртого курса, — он перевёл взгляд на Седрика, — что некоторые были правы, веря в меня, — он снова посмотрел на Невилла, — и что я больше не брошенный.

— Что? — в замешательстве спросил Виктор. — Орион, кто тебя бросил?

— Долгая история, Виктор, — поспешно ответил Седрик. — Послушай, Ори, я не согласен с твоим решением в основном потому, что хочу защитить своего «младшего брата», но если ты уверен… — Орион решительно кивнул. — Тогда я больше не буду давить на тебя. Просто знай, что я буду рядом во время Первого испытания и при необходимости встану на твою защиту.

— Я тоже, — поклялся Виктор. — Ты не единственный, кому есть что доказывать. Долгое время многие считали, что Дурмстранг — это школа тёмных волшебников. Теперь им пора осознать, что у нас есть ещё одно качество — преданность нашим братьям.

Орион почувствовал, как защипало глаза, и неуверенно улыбнулся. От Седрика и Виктора он и не ожидал ничего другого.

* * *

Понедельник прошёл как в тумане, пока Орион пытался сосредоточиться на занятиях и подготовке к первому испытанию. Не успел он оглянуться, как уроки закончились, и наступило время ужина. Когда ученики направились в Большой зал, Орион замешкался. Он совсем не чувствовал голода — он не ел весь день и думал, что больше никогда не захочет есть. В тот момент ему показалось, что лучше уйти подальше от одуряющего аромата еды.

— Ты идёшь, Ори? — обеспокоенно спросил Невилл. — Тебе, правда, нужно поесть…

— Я не голоден, — перебил его Орион, отступая. — Я буду в библиотеке.

Невилл открыл рот, чтобы возразить, но Орион уже пробирался сквозь толпу к мраморной лестнице. К сожалению, его уход не остался незамеченным, как он надеялся.

— Блэк, — прорычал профессор Грюм, стоя у подножия лестницы. — Пойдём со мной.

Орион неохотно последовал за профессором Грюмом мимо лестницы в пустую комнату. Он уже готовился к спору, потому что была только одна причина, по которой профессор Грюм выделил его в ночь перед Первым заданием…

Профессор Грюм закрыл за ними дверь и повернулся, чтобы посмотреть на Ориона обоими глазами. — До меня дошли слухи, Блэк, — тихо сказал он. — Ходят слухи, что ты отказался от советов своих конкурентов, и хотя при нормальных обстоятельствах это было бы разумно, однако это далеко от нормы, не так ли?

Орион лишь уставился на профессора Грюма, приподняв бровь. Из всех комментариев этот он услышать не ожидал. — Профессор…

— Подумай о своём отце, Орион, — перебил профессор Грюм. — Он…

— Хотел бы, чтобы я делал то, что считаю правильным, независимо от последствий, — сердито перебил его Орион. — Ты научил его этому! Папа говорил, что ты всегда говорил, что это отличает нас от другой стороны, когда Министерство хотело, чтобы авроры применяли непростительные. Я думал, что если кто-то и поймёт, то это будешь ты.

Профессор Грюм долго смотрел на Ориона, прежде чем недоверчиво покачать головой. — Я не предлагал тебе никого убивать, Блэк, — прорычал он.

— Но вы предлагали мне поступиться своими убеждениями, — парировал Орион, прошёл мимо профессора Грюма и открыл дверь. — Я думал, что из всех людей в этой школе вы будете на моей стороне, профессор.

Когда Орион ворвался в библиотеку, он был охвачен гневом. Это было невыносимо. Должно быть, в тыквенном соке или медовухе, которые пили профессора, было что-то такое, что заставляло их вести себя так странно. Если план состоял в том, чтобы подорвать доверие Ориона к взрослым в Хогвартсе, то он полностью сработал. В тот момент в замке не было никого, к кому Орион мог бы обратиться за помощью.

Оставшись один в библиотеке, Орион понял, что лучший способ справиться с разочарованием — это практиковаться в сложных трансфигурациях. Он был полон решимости выполнить задание и доказать всем, особенно профессору Грюму, что они ошибаются. Ему даже удалось оживить неодушевлённые предметы с помощью трансфигурации, которая всегда вызывала у него трудности, и это вдохновило его на более сложные заклинания.

К тому времени, как Невилл, Гермиона и Гайден нашли его, Орион уже начинал испытывать лёгкий оптимизм. Он не верил, что умрёт завтра днём, а это было всё, что имело значение. Всё, чего он хотел — это прожить ещё один день и доказать, что ему не нужно лгать, чтобы выжить.

Сон не шёл, но — в кои-то веки — Орион не возражал. Свободная гостиная позволяла ему практиковаться всю ночь с разными предметами разного веса и состава. Он быстро научился не попадать в подушку, когда целился в кусок дерева с помощью заклинания увеличения. От подушки размером с гиппогрифа было довольно трудно увернуться.

* * *

С первыми лучами рассвета Орион покинул башню Гриффиндора и отправился в библиотеку, чтобы провести там последний урок, взяв с собой все свои учебники. Ему просто необходимо было освежить в памяти то, что он уже знал… на всякий случай…

Время пролетело незаметно, и прежде чем Орион осознал это, он пропустил урок по «Истории магии» и опоздал на обед. Оставалось совсем немного времени. У него был максимум час до того, как кто-нибудь начнёт его искать…

…К сожалению, это было гораздо меньше, чем он думал.

— Э-э-э… привет, Ори, — нервно сказал Невилл, садясь напротив Ориона. — МакГонагалл ищет тебя. Она ждёт тебя в вестибюле.

Орион неохотно кивнул и собрал свои дневники. Невилл молча вышел с ним из библиотеки. Орион внезапно почувствовал облегчение от того, что Невилл так хорошо его знает. Не было ничего такого, что могло бы помочь ему справиться с тем, что его ожидало, только хуже становилось. В глубине души он сожалел, что не узнал, что его ждёт, хотя бы для того, чтобы избежать чувства страха, которое охватило его сейчас.

* * *

Войдя в вестибюль, Орион почувствовал, как Невилл осторожно снял с его плеча сумку с учебниками, и понял, что нет смысла откладывать неизбежное. Он не сводил глаз с лица профессора МакГонагалл, пока приближался к ней. Он слишком боялся, что его решимость исчезнет, если он сосредоточится на ком-то из множества взглядов, следивших за каждым его движением.

— Блэк, чемпионы должны спуститься на поле прямо сейчас, — быстро сказала профессор МакГонагалл. — Вы должны подготовиться к своему первому заданию.

Орион кивнул и последовал за профессором МакГонагалл вниз по каменным ступеням из замка. Был холодный ноябрьский день — Орион даже не подумал об этом. Он был одет не для того, чтобы долго стоять на улице.

Рука, опустившаяся на его плечо, вырвала его из размышлений. — Не паникуй, — мягко сказала профессор МакГонагалл. — Просто сохраняй спокойствие… У нас есть волшебники, которые контролируют ситуацию, если она выйдет из-под контроля… Главное — делай всё, что в твоих силах, и никто не подумает о тебе плохо… Ты в порядке?

Орион недоверчиво взглянул на профессора МакГонагалл. — А вы бы не были? — сухо спросил он, затем отстранился и продолжил идти быстрым шагом, а профессор МакГонагалл поспешила его догнать.

— Мистер Блэк, Орион, я понимаю…

— Профессор, сейчас я просто хочу выжить, — устало перебил его Орион. — Если я ещё буду дышать, обещаю, что выслушаю любое извинение, которое вы сможете придумать, чтобы компенсировать то, что ты бросили меня, когда я больше всего в вас нуждался.

Профессор МакГонагалл выглядела так, будто её ударили, но промолчала и повела его по опушке леса к большой палатке, которая была там установлена. — Вы войдёте сюда вместе с другими чемпионами, — сказала профессор МакГонагалл слегка дрожащим голосом, — и будете ждать своей очереди, мистер Блэк. Мистер Бэгмен там… он расскажет вам о… о задаче… Удачи.

Орион сделал прерывистый вдох и вошёл в палатку. Все чемпионы уже были там. Флёр сидела в углу на деревянном стуле и выглядела довольно бледной, Виктор сидел в противоположном углу, уставившись в пол и что-то бормоча себе под нос, а Седрик расхаживал взад-вперёд и остановился, как только заметил Ориона. Они долго смотрели друг на друга, прежде чем Орион отвернулся и избегал зрительного контакта с кем бы то ни было. Он хотел закричать, но голос, казалось, застрял у него в горле. Это было нехорошо. Совсем нехорошо.

— Орион! Молодец! — радостно воскликнул Людо Бэгмен, входя в шатёр в своём старом костюме Осы. — Ну вот, теперь мы все в сборе — пора вас познакомить! Когда зрители соберутся, я предложу каждому из вас этот мешочек, — он поднял маленький мешочек из фиолетового шёлка и потряс им перед ними, — из которого вы выберете маленькую модель того, с чем вам предстоит столкнуться! Понимаете, есть разные — э-э — разновидности. И я должен сказать вам ещё кое-что… ах, да… ваша задача — забрать золотое яйцо!

Орион был уверен, что с его слухом что-то не так. Людо был серьёзен? Неужели он ждал так долго? Неужели у него не будет времени подготовиться? Казалось, все хотели, чтобы он пошёл на смерть. Все знали, что у него нет шансов, так зачем отрицать неизбежное?

Звуки голосов и шагов наполнили уши Ориона, предупреждая его о том, что ученики проходят мимо палатки. Они смеялись… шутили… как будто просто шли на матч по квиддичу. Неужели они шутили и смеялись над ним? Делали ставки на его судьбу?

Пока мысли Ориона устремились в низ, Людо вернулся в палатку и открыл горловину фиолетового шёлкового мешочка. — Дамы вперёд, — сказал он, протягивая его Флёр.

Флёр медленно потянулась к сумке и вытащила крошечную, модель дракона — валлийского зелёного — с цифрой два на шее. У Ориона внезапно закружилась голова. Они столкнулись с драконами. С ДРАКОНАМИ! Кому пришла в голову эта безумная идея?

Следующим был Виктор. Он вытащил алого китайского огненного дракона с цифрой «три» на шее. Седрик последовал его примеру, вытащив голубовато-серого шведского короткомордого дракона с цифрой «один» на шее. Таким образом, четвёртое место досталось Ориону. Порывшись в сумке, он вытащил явно венгерского Хвосторогу. С другой стороны, теперь у Ориона было время придумать план. Недостатком было то, что венгерская хвосторога была одним из самых опасных драконов. Ему нужно было что-то впечатляющее, чтобы выбраться оттуда целым и невредимым.

—Ну вот! — сказал Бэгмен. — С этими драконами вам предстоит встретиться. На шее у дракона номер очере­ди. Все ясно? Тогда вынужден вас оставить, я сегодня еще и комментатор. Мистер Диггори, по свистку первый вой­дете в загон, ясно? Теперь…Орион... Можно тебя на пару слов? Снаружи?

Прежде чем Орион успел возразить, Людо вывел его из палатки и потащил к деревьям. Ориону потребовалось несколько секунд, чтобы высвободиться. У него не было на это времени.

Людо удивлённо посмотрел на Ориона, но быстро улыбнулся, поняв, что тот имеет в виду. — Ты в порядке, Орион? Тебе что-нибудь нужно?

Орион недоверчиво уставился на Людо. Серьезно? Людо Бэгмен действительно был тугодумом. Чего он ожидал? Я выпью сливочного пива, а пока ты будешь его пить, я пройду второе испытание.

Улыбка Людо слегка дрогнула. — У тебя есть план действий? — Бэгмен заговорщи­чески понизил голос. — Я хотел бы подкинуть тебе пару советов. — Бэгмен понизил голос почти до шепота. — Ты младше всех, Орион, я бы помог тебе, если, конечно...

Голос Сириуса эхом отдавался в ушах Ориона. «Тебя выбрали не просто так, Тень. Любой, кто продолжает выделять тебя, — подозреваемый»

— Спасибо, но не надо, мистер Бэгмэн, — сказал Орион, прежде чем развернуться и пойти обратно в палатку.

Раздался свисток, означающий, что настала очередь Седрика. Седрик вышел. Орион почувствовал, как кто-то схватил его за плечо, но не смог заставить себя пожелать Седрику удачи. Орион мог думать только о том, что это происходит на самом деле. Ему предстояло встретиться с драконом, и он понятия не имел, что делать. Закрыв глаза, Орион попытался придумать план. Что он мог сделать?

Ему нужно было отвлечь дракона. Ему нужно было отвлечь дракона, пока он не достал яйцо. Это могло сработать. Он практиковался в превращении неодушевлённых предметов в одушевлённые… если бы у него получилось… это был рискованный план, но лучше, чем ничего. Если бы у него получилось, что тогда? Пока дракон был отвлечён, ему нужно было стать невидимым… это он тоже мог. По сравнению со всем остальным, заклинание «Опустошение» было простым.

Единственная проблема заключалась в том, что план зависел от худшего предмета в расписании Орион. Что, если у него не получится? Что, если отвлечение внимания не сработает?

— Ну! Еще чуть-чуть... мимо!!! Он идет на риск! Давай же!!! Эх! Умный ход — жаль, не сработал!

Одно было ясно наверняка: Орион знал, что не сможет разозлить дракона, а значит, не сможет наложить на него какое-либо заклинание. Раздражённая венгерская хвосторога не подпустит его и на расстояние вытянутой руки.

Оглядевшись, Орион заметил в одном из углов палатки небольшую горку камней и медленно направился к ним. Ему нужно было потренироваться. Ему нужно было что-то делать, а не просто ждать. Так он только сойдёт с ума.

Вскоре раздался оглушительный рёв, который мог означать только одно: Седрику удалось. Орион вздохнул с облегчением. С Седриком всё в порядке. Ему удалось пройти мимо дракона. От этой мысли задача казалась чуть менее невыполнимой.

— Превосходно! — кричал Бэгмен. — Молодец! А сей­час оценки судей!

Но результат не назвал. Наверное, судьи показали оценки только трибунам. Вновь раздался свисток.

— Осталось трое! — провозгласил Бэгмен. — Мисс Делакур, прошу!

Орион вернулся к камням, когда Флёр вышла из палатки. На этот раз Орион заставил себя не обращать внимания на комментарии Людо и сосредоточиться на трансфигурации. Его мысли были заняты знакомым чёрным волком — Тенью. Это натолкнуло Ориона на мысль. Что, если Тень была не одна? Это было возможно. Тень бегала быстрее. Тень могла сбежать, если бы всё пошло не так,… но у Тени не было волшебной палочки для защиты. Это был риск, риск, который мог его убить…

Три минуты, и опять взрыв аплодисментов. Значит, Флер тоже справилась. Показывают оценки, тишина... очередная овация... и третий свисток.

— Мистер Крам, ваш выход! — объявил Бэгмен.

Всё зависело от того, как отреагирует дракон на отвлечение внимания. Если она не клюнет на это, то, что тогда? Каков был его запасной план? Вызвать метлу и надеяться на лучшее? Вряд ли. Он хорошо летал, но такой трюк только разозлит дракона.

— Вот это дерзость!!! Здорово!!! — кричал Бэгмен. Кри­ки его заглушил жуткий рык китайского огненного шара, трибуны стихли. — Ну и нервы! Не человек, а машина! Да!!! Он схватил яйцо!!!

Свисток снова прозвучал. Орион неохотно поднялся на ноги и вышел из палатки. Это должно было сработать — просто потому, что у него не было других вариантов. Следуя по следам в траве, Орион прошёл мимо деревьев и через проём в заборе. В другом конце за­гона, как огромная курица на яйцах, восседала хвосто­рога. Крылья полураскрыты, свирепые желтые глазки ус­тавились на злоумышленника. Громадный чешуйчатый хвост, как у ящера, и весь в пиках, бьет по промерзлой земле, оставляя глубокие, метровой длины следы.

Орион сделал прерывистый вдох и огляделся. Он сразу же заметил камни неподалёку и подошёл к ним. Направив палочку на самый большой камень, Орион несколько раз произнёс заклинание, пока камень не стал достаточно большим, а затем сосредоточился на превращении его в знакомого чёрного волка-подростка…

Камень медленно менял цвет и форму. Процесс занял всего несколько секунд, но казалось, что прошла целая вечность. Когда камень-Тень принял окончательную форму, он издал громкий вой, привлекая внимание дракона. Орион тут же поднял палочку к голове и наложил чары Разочарования. По телу Ориона пробежала холодная и влажная волна.

Теперь наступила самая трудная часть.

— Иди за яйцом, мальчик, — велел Орион «Каменной-Тени», убирая палочку в кобуру.

«Каменная-Тень» немедленно взлетел, как только Орион забрался внутрь и позволил Тень взять управление на себя. Раздался громкий хлопок, когда Тень опустился на все четыре лапы. Быстрый взгляд вокруг сказал Тень всё, что нужно. «Каменная-Тень» бежала к Хвостороге, но остановился, когда дракон щёлкнул зубами в его сторону. «Каменная-Тень» двинулась влево, пытаясь уйти из зоны досягаемости её зубов, что дало Тень возможность выстрелить справа.

— ПОТРЯСАЮЩЕ! — воскликнул Людо. — Гениально со стороны Блэка! Будем надеяться, что это окупится!

Как можно тише Тень поспешил к яйцам, останавливаясь и падая на землю всякий раз, когда ему казалось, что Хвосторога почувствовала его присутствие. «Каменная-Тень» метался взад-вперёд, пытаясь найти лазейку. Как только Тень вошёл в «опасную зону», он пригнулся и пополз к яйцам. Ему нужно было действовать медленно. Он не мог рисковать и попасться в когти, пасть или хвост. Теперь, когда он добрался так далеко, ему оставалось только закончить.

Золотое яйцо было прямо перед ним, сверкая в лучах солнца. До него оставалось совсем немного. С каждым шагом он приближался к завершению задания. Было так заманчиво побежать и быстро всё закончить, но Тень знал, что должен бороться с инстинктами. Он должен был проявить терпение. Теперь он был охотником, выслеживающим свою добычу… даже если это было всего лишь золотое яйцо.

Внезапно Хвосторога взревел от ярости и выстрелил огнём в «Каменную-Тень», которая бросилась к нему, вынудив Тень спасаться бегством. Хвосторога вскочила на лапы, готовая атаковать «Каменную-Тень», и Тень, получил достаточно времени, чтобы вытащить золотое яйцо из гнезда. Одним быстрым взмахом лапы яйцо было освобождено и выкатилось из гнезда. Тень бросился к нему и сильно толкнул его головой, а «Каменная-Тень» издала громкий разочарованный вой.

Тень продолжал подталкивать яйцо, пока бежал, и не останавливался, пока не оказался достаточно далеко от дракона. Именно тогда Хвосторога поняла, что произошло, и расправила свои огромные чёрные кожистые крылья, словно собираясь взлететь и забрать своё потерянное яйцо. Нельзя было терять ни секунды. Тень отступил, и с громким хлопком Орион вернулся, держа в левой руке золотое яйцо. Он направил палочку на дракона и продолжил пятиться, даже не снимая чары Отвлечения внимания, пока не добрался до ограды загона.

Как только Орион Блэк «появился» с золотым яйцом в руках, толпа разразилась аплодисментами.

— Вы только посмотрите! — закричал Людо. — Вы только посмотрите! Наш самый юный чемпион быстрее всех добыл яйцо и остался невредим! Невероятно!

Драконологи бросились вперёд, чтобы усмирить Хвосторогу, а Орион, пошатываясь, прислонился к ограждению вольера. Всё закончилось. Всё наконец-то закончилось, и он выжил. Орион знал, что должен чувствовать облегчение, но он был полностью опустошён. Яйцо выпало из его рук и упало на землю за секунду до того, как Орион почувствовал, что у него подкашиваются ноги.

— Мистер Блэк! — воскликнула профессор МакГонагалл, и Орион поднял голову, увидев, как она, профессор Грюм и Хагрид бегут к нему. — Мистер Блэк, что случилось?

— Мальчику нужен отдых, — прорычал профессор Грюм, хватая большое золотое яйцо. — Пойдём, Блэк. Тебе нужно показаться Помфри.

Профессор Грюм и Хагрид помогли Ориону подняться на ноги и вывели его из ограды ко входу во вторую палатку, где мадам Помфри уже ждала.

— Я знал, что в тебе это есть, Блэк, — прорычал профессор Грюм. — Ты совсем как твой отец — всегда стремишься доказать, что я неправ.

Орион удивлённо посмотрел на профессора Грюма, но мадам Помфри оттащила его, прежде чем он успел что-то сказать.

— Драконы! — с отвращением сказала она, когда они вошли в палатку. Она была разделена на отсеки, отделявшие его от остальных. — В прошлом году дементоры, в этом драконы! А на будущий год кого еще приведут? — Мадам Помфри несколько раз взмахнула палочкой, прежде чем одобрительно кивнуть. — Вам очень повезло… никаких физических повреждений. — Затем она наклонилась ближе и прошептала: — Мистер Блэк, это единственный раз, когда я не буду делать вам выговор за использование вашей незаконной анимагической формы.

Орион не мог заставить себя спросить, откуда она это знала. Не похоже было, что для превращения нужно было произносить заклинание.

— Орион? — Из другой комнаты донесся голос Седрика. — Ты в порядке? Из комментариев Бэгмена было трудно понять, что происходит.

Орион фыркнул. Это его нисколько не удивило.

— Я в порядке", — ответил он. — Хотя рад, что все закончилось. А как насчет тебя? С тобой все в порядке?

— Все хорошо, — признался Седрик. — Я немного обгорел, но мадам Помфри это исправит. Они, наверное, ждут, когда ты выйдешь. Судя по тому, что я слышал, ты можешь обойти всех нас.

— Э-э-э… я так не думаю, — сухо сказал Орион. — Я не сделал ничего особенного.

— Но ты не пострадал, — возразил Седрик. — Поверь мне, Ори. Я думаю, что мы будем за тобой.

Орион вздохнул и, бросив осторожный взгляд на мадам Помфри, направился к выходу из палатки. Он так беспокоился о том, чтобы выжить, что никогда не задумывался о другой стороне вопроса. Что, если его поставят впереди настоящих чемпионов? Начнутся ли снова насмешки? Разозлились ли бы Седрик и Виктор?

Как только Орион вышел на улицу, его сбила с ног какая-то сила. Он слегка пошатнулся, когда чьи-то руки обхватили его и крепко сжали. Опустив взгляд, Орион понял, что это была Роуз, и обнял её. Затем он посмотрел поверх её головы и увидел, что Невилл, Гермиона, Гайден, Сьюзен и Джастин стоят в нескольких метрах от него и выглядят довольно бледными.

— Т… ты был великолепен, Ори, — пискнула Гермиона. — Конечно, мы не видели, что ты сделал после того, как наложил Отвлекающие чары, но это было правильно! Дракон смотрел только на волка!

— Ты определённо застал всех врасплох, — добавил Джастин. — Как только все увидели драконов, они были уверены, что…

— Что эта задача будет сложной, — поспешно перебил Гайден, бросив на Джастина отчаянный взгляд.

— Именно, — сказал Невилл, подходя и хватая Ориона за плечо. — Ты сделал это, Ори. А теперь давай подсчитаем твои баллы, а потом найдем какое-нибудь местечко, где можно спрятаться, пока Гриффиндор празднует.

Орион с облегчением улыбнулся, когда они все подошли к вольеру. Гайден и Джастин наперебой рассказывали ему о том, что делали остальные, но Орион не особо слушал. Да и какая разница? На самом деле, какая разница, сколько баллов он набрал? Ему было всё равно, что скажут судьи. На самом деле, казалось безумием, что люди выставляли ему баллы, пока он сталкивался с чем-то опасным для жизни.

Добравшись до края загона, Орион заметил, что Хвосторога ушёл, и увидел, что пятеро судей сидят на возвышении, покрытом золотом, на другом конце.

— По десять баллов каждому, — тихо сказал Невилл, когда мадам Максим, первый судья, подняла свою палочку. Появилась серебристая блестящая девятка, и раздались аплодисменты.

Мистер Крауч сидел на соседнем месте. Он поднял в воздух десятку, и аплодисменты усилились. Профессор Дамблдор был третьим. Он тоже поднял десятку, и толпа взревела от восторга. Людо тоже поднял десятку, и остался профессор Каркаров… который поднял шестерку.

— Шесть? — возмущённо воскликнул Гайден. — Он дал Краму десять, хотя болгарин разбил половину настоящих яиц!

— Сорок пять из пятидесяти, — с ухмылкой сказал Невилл. — Неплохо для аутсайдера.

— Невилл, не начинай, — процедил Орион сквозь зубы, прежде чем оглядеться. К ним явно направлялись двое: Людо Бэгмен и Рита Скитер, ни с кем из них он не хотел разговаривать. — Давай уйдём отсюда.

— Не забудь своё яйцо, Орион, — мягко произнёс знакомый голос.

Быстро обернувшись, Орион не смог сдержать улыбку при виде Ремуса, стоявшего там с золотым яйцом в руках.

— Ты пришёл, — радостно сказал Орион.

Ремус недоверчиво уставился на Ориона. — Ты, правда, думал, что я это пропущу? — спросил он. — Я связующее звено между происходящим здесь и командой твоего отца.

— Ты на первом месте, Орион! — Крикнул Чарли Уизли, спеша присоединиться к ним. — Я не могу в это поверить, и здесь все беспокоились о тебе! Послушай, я должен бежать, я должен послать совы маме и Биллу ... — Когда Чарли, казалось, не хватало слов, он ухмыльнулся и взъерошил волосы Ориона. — Поздравляю, Ори — о да — они велели мне передать тебе, что тебе придётся подождать ещё несколько мину,… Бэгмэн хочет поговорить с тобой в палатке чемпионов.

Орион застонал, прежде чем развернуться и топать обратно в палатку. Как только он вошёл, его окружили, ещё больше растрепав ему волосы и похлопав по спине. Виктор и Седрик говорили одновременно, но Орион ничего не мог разобрать.

—Вы все молодцы! — ворвался в палатку Людо Бэг­мен, на седьмом небе от счастья, как будто лично отнял у драконихи яйцо. — Я хочу вкратце изложить дальней­шие планы. До второго тура почти три месяца. Он состо­ится двадцать четвертого февраля в девять тридцать утра. Но за это время вам будет, о чем подумать. Взгляните на золотые яйца, которые у вас в руках, видите, они откры­ваются... вот петельки. Внутри яйца ключ ко второму за­данию. Он поможет вам подготовиться. Все ясно? Увере­ны? Тогда отдыхайте!

Орион вздохнул с облегчением. На этот раз он сможет как следует подготовиться. Ему оставалось только надеяться, что «подсказка» не будет слишком сложной. Выйдя из палатки, Орион снова застонал при виде Риты Скитер, одетой в кислотно-зелёную мантию, с прытко-пишущим пером в руке, которая разговаривала с Ремусом.

— Орион! — воскликнула Рита, как только заметила его. — Поздравляю! Не мог бы ты уделить мне минутку? Что ты чувствовал, оказавшись лицом к лицу с драконом? А результат ты считаешь справедливым?

— Рита, я думаю, Сириус ясно выразился по поводу интервью, — перебил Ремус, подталкивая Ориона к себе за спину. — А теперь у Ориона был напряжённый день, и ему не помешало бы расслабиться, ты не согласна? — Когда Рита попыталась возразить, Ремус мягко подтолкнул Ориона к толпе учеников, направлявшихся в замок. — Я поговорю с тобой позже, Ори. Невилл…

— Давай уйдём отсюда, — тихо сказал Невилл, оттаскивая Ориона в сторону.

* * *

— Я не могу в это поверить, — сердито пробормотала Гермиона. — Честное слово, неужели она никогда не сдаётся?

— Это могло плохо кончиться, — нервно сказал Гайден, подбегая к Ориону. — Тень…

— Гайден! — прошипела Роуз, протискиваясь между Гайденом и Орионом. — Не при таком количестве людей!

Гайден нахмурился, но промолчал. Невилл воспользовался возможностью и передал ему золотое яйцо. — Ремус дал его мне, предупредив, что тебе нельзя сразу начинать его изучать, — сказал он, пожав плечами. — Думаю, он хочет, чтобы ты немного расслабился,… он ведь не очень хорошо тебя знает, да?

Орион игриво толкнул Невилла в плечо. К счастью для Ремуса, Ориону пришлось согласиться. Немного расслабиться было очень кстати.

— Я понимаю, что он не мог быть тем, кто предложил моё имя на Турнир, но его желание дать мне преимущество… это неправильно, — с тревогой сказал Орион, откинувшись на спинку кровати с балдахином.

Отражение Ремуса в маленьком зеркальце в руке Ориона нахмурилось. — Я согласен, это неправильно, — задумчиво произнёс он. — Я подумаю над этим, Тень. У меня есть несколько знакомых, которые должны мне пару услуг.

Орион благодарно кивнул. Теперь, когда адреналин спал, он мог взглянуть на всё более объективно. До сих пор никто не пытался обеспечить его смерть — только успех. В этом не было смысла, если только тот, кто за этим стоит, ещё не начал действовать…

Но это было нелепо. Зачем кому-то прилагать столько усилий, чтобы оставить всё на волю случая?

— Орион, мы во всём разберёмся, обещаю, — мягко сказал Ремус. — Вечеринка всё ещё в самом разгаре?

Орион пожал плечами. — Скорее всего, — рассеянно произнёс он. — Ты же знаешь гриффиндорцев — они всегда любят повод для празднования. Я не думаю, что кто-то, кроме Невилла и Розы, заметил, что я ушёл.

— Я удивлён, что тебе действительно удалось ускользнуть от неё, — признался Ремус. — Я знаю, что она беспокоится о тебе, Ори. Я видел некоторые из её писем к матери…

— А она знает…

— Нет, — твёрдо закончил Ремус. — Гайден и Роуз не знают о тебе, а Джеймс и Лили не знают, что мы тебе рассказали. Мы с твоим отцом не позволили бы случиться чему-то подобному, не подготовив тебя заранее… если только ты не хочешь, чтобы они знали…

Орион быстро покачал головой. — Сейчас безопаснее, чтобы они ничего не знали.

Ремус нахмурился. — Безопаснее для тебя или безопаснее для них? — Орион открыл рот, чтобы возразить. — Не пойми меня неправильно, — быстро сказал Ремус, — я с тобой согласен. Дополнительное напряжение тебе сейчас не нужно, и последнее, чего мы хотим, — это чтобы Гайдена или Роуз использовали в качестве рычага давления, как в прошлом году. Я просто хочу, чтобы ты был честен с самим собой.

Стук в дверь заставил Ориона подпрыгнуть и чуть не уронить зеркало. — Э-э… входите, — сказал он, пряча зеркало под подушку.

Дверь медленно открылась, и в неё просунул голову встревоженный Рон. — Орион? — неуверенно спросил он. — М…можно нам поговорить?

Орион обречённо вздохнул. — Послушай, если ты собираешься продолжать говорить о том, что я лжец, ищущий внимания…

— Нет! — поспешно перебил Рон, входя в спальню. — Я знаю, что это неправда — я уже давно это знаю… Я просто,… я не знал, что сказать. Теперь я тебе верю. Я… я думаю, что тот, кто подкинул твоё имя в кубок, пытается тебя подставить.

Орион уставился на Рона, приподняв бровь. — Отлично, — саркастически сказал он. — Я определенно буду лучше спать сегодня ночью, теперь, когда я знаю, что ты согласен с тем, что кто-то пытается меня убить. Если все это так, что Гайден снова начнет с тобой разговаривать ...

— Дело не в этом, — перебил Рон. — Я имею в виду, да, я хочу, чтобы Гайден снова со мной поговорил, но теперь я знаю, что это не из серии «ты или я». Гайден и Роуз… они не понимают этого, но они много говорят о тебе.

— Рон, если это попытка сказать мне, что Гайден и Роуз говорят обо мне за моей спиной…

— Нет! — поспешно воскликнул Рон. — Я имею в виду, они говорят о тебе, но не в таком смысле. Они восхищаются тобой, Орион… как я восхищаюсь Биллом и Чарли.

— Но это не так, — смущённо ответил Орион. — Послушай, Рон, я не знаю, чего ты ждёшь, и я слишком устал, чтобы пытаться это выяснить.

Рон разочарованно вздохнул. — Я ничего не жду, — тихо сказал он. — Я просто хотел, чтобы ты знал, что я верю тебе, и если тебе нужна помощь... что ж... Я сделаю все, что в моих силах.

Орион мог только смотреть, как Рон повернулся и вышел из комнаты. Сегодня действительно был странный день во многих отношениях. Вздохнув, Орион вытащил зеркало из-под подушки и увидел, что Ремус смотрит на него с сочувствием.

— Он старается, Ори, — мягко сказал Ремус. — У Рона много комплексов, и он делает первый шаг к тому, чтобы признать это. Я не говорю, что его поведение по отношению к тебе приемлемо, просто оно понятно. Рон не осознаёт, что в масштабах Вселенной сумма в хранилище Гринготтса не имеет особого значения. Он видит только то, что могут дать вам галеоны, а не то, чего они дать не могут.

Ориону пришлось сдержаться, чтобы не закатить глаза от раздражения. Рону нужно было повзрослеть. Он знал это. Он сам не раз оказывался в такой ситуации. Проблема была в том, что спустя столько времени становилось всё труднее просто «забыть об этом» и двигаться дальше.

— Тебе не обязательно соглашаться со мной, — с улыбкой сказал Ремус. — Я просто делаю наблюдение. Я знаю, что он причинил тебе боль, Тень. Он молод…

— И я тоже, — раздражённо перебил Орион. — Мне тоже четырнадцать, и ты не видишь, чтобы я вёл себя как ревнивый придурок!

— Орион, ты взрослее любого четырнадцатилетнего подростка, которого я знаю, — возразил Ремус. — Как ты думаешь, почему твой отец и большинство взрослых, которых ты знаешь, относятся к тебе как к равному? Я знаю, что отчасти в этом виноват я…

— Нет! — быстро перебил Орион. — Только потому, что я знаю, что не стоит подвергать себя опасности без плана…

— Это нечто большее, и ты это знаешь, — перебил Ремус и вздохнул. — Я знаю, что ты никогда со мной не согласишься. Ты такой же заботливый, как твой отец, когда дело касается стаи. Я разберусь с Бэгменом, а что делать с Роном Уизли — решать тебе. Ты должен делать то, что лучше для тебя в данный момент, Тень. Если Рон искренен, он поймет.

Орион кивнул и попрощался, прежде чем поставить зеркало на прикроватную тумбочку. Проблема была в том, что он понятия не имел, что для него лучше, когда дело касалось Рона. Рон всегда был «другом Гайдена», который ходил за ним по пятам, когда Гайден начал общатся с ними. Раньше они никогда не испытывали друг к другу ничего, кроме терпимости. Почему должно было иметь значение, верит ли ему Рон? Почему должно было иметь значение, что думает Рон?

У Ориона не было ответа, и это беспокоило его.

* * *

Было уже поздно, когда Ориону удалось незаметно выбраться из башни Гриффиндора. Как только он появился, Невилл, Гермиона и Роуз настойчиво пытались удержать его рядом. Лишь позже он понял, почему.

После первого задания следующим «этапом» Турнира должен был стать Святочный бал, и несколько ведьм из младших курсов уже обсуждали возможность пойти с Орионом. Этот турнир действительно был кошмаром.

Гермиона и Роуз, которые вышли в коридор, отвлекли внимание, пока Невилл выводил его из школы. Вместе они направились прямиком в совятню, чтобы навестить Хедвиг, прежде чем отправить её с письмом Сириусу. Это было бессмысленно, потому что Ремус, вероятно, уже рассказывал ему обо всём, но Орион чувствовал, что должен это сделать. По крайней мере, так Сириус поймёт, каково было Ориону.

— Так что… я подслушал, как Рон разговаривал с Гайденом, — смущённо сказал Невилл. — Гайден не облегчает ему задачу.

— Я, правда, не хочу это слышать, Невилл, — устало сказал Орион. — Рон — друг Гайдена, а не мой.

Невилл сочувственно посмотрел на Ориона. — Но ты всё равно боишься, что Рон заберёт Гайдена, как в прошлый раз. Разница лишь в том, что теперь у тебя есть повод злиться на него за это. Гайден — твой брат!

Орион тяжело вздохнул, когда они поднимались по лестнице в совятню. Он действительно не хотел сейчас об этом говорить. — Ничего не изменилось, Невилл.

Невилл остановился и недоверчиво посмотрел на Ориона. — Я знаю, что ты очень хочешь в это верить, но, думаю, все заметили, что что-то изменилось. Гайден не ходит за Роном по пятам, как раньше, а на самом деле защищает тебя…

— Невилл, пожалуйста, — взмолился Орион. — Я знаю. Я также знаю, что всё закончится, как только они узнают правду. Просто оставь всё как есть. Позволь мне пройти этот Турнир целым и невредимым.

Невилл неохотно кивнул и последовал за Орионом в совятню, где увидел, что Хедвиг стоит на ближайшем насесте и ждёт их. Орион не смог сдержать улыбку облегчения, которая появилась на его лице, когда он подошёл к ней. Она тихо ухнула, когда пальцы Ориона коснулись её перьев.

— У меня для тебя важное задание, Хедвиг, — тихо сказал Орион, доставая из кармана брюк свёрнутое письмо. — Мне нужно, чтобы ты отнесла это папе, но только если он не занят. Ты понимаешь?

Букля возмущённо ухнула, прежде чем вытянуть лапу и позволить Ориону привязать к ней письмо. Как только письмо было надёжно закреплено, Букля взлетела, один раз покружила над Орионом и исчезла в темноте.

— Значит, твой отец слишком занят, чтобы прийти в тот день, который мог стать последним в твоей жизни, — протянул знакомый голос.

Орион вздохнул и обернулся, чтобы увидеть Драко, стоящего в тени. — Мой отец верит, что профессор Дамблдор никогда бы этого не допустил. Родителей других чемпионов здесь не было, так почему это должно иметь значение, если моих тоже нет?

— Потому что твой отец всегда был рядом с тобой, Ори, — ответил Невилл и ухмыльнулся. — И Малфой завидует этому.

Драко сердито посмотрел на Невилла. — Ты бы знал, Жиртрест…

— Хватит, Драко! — сердито перебил его Орион, вытащив палочку и направив её на Драко. — Ты меня раздражаешь! Ты ведёшь себя так, будто заслуживаешь весь мир, но ничего не делаешь, чтобы его заслужить! Может, если бы ты перестал вести себя как избалованный придурок, твой отец хоть раз в жизни тобой гордился!

Драко усмехнулся Ориону, вытаскивая свою палочку. — Ты ничего не знаешь ни о моем отце, ни о моей семье, — выплюнул он. — Ты думаешь, что знаешь все, но ты не более чем предатель крови.

— Лучше быть предателем крови, чем слугой лицемера! — парировал Орион.

— Почему ты

— Орион, пожалуйста! — взмолился Невилл, хватая Ориона за руку и дёргая её. — Он того не стоит. Не позволяй ему испортить тебе сегодняшний день! Не каждый день четырнадцатилетний мальчик занимает первое место в Турнире Трёх Волшебников.

Орион бросил на Драко последний презрительный взгляд, прежде чем Невилл вытащил его из совятни и помог спуститься по лестнице. Он знал, что не должен был позволять Драко выводить себя из себя, но это было всё равно, что смотреть на высокомерную версию Рона. Оба они вели себя как завистливые и отвратительные люди, в основном потому, что не хотели заслужить признание.

Возможно, именно это беспокоило Ориона больше всего. Сириус и Ремус всегда говорили ему, что победа всегда ощущается лучше, когда ты её действительно заслужил. Это был один из первых уроков, который он не забывал даже во время розыгрышей. Именно поэтому он так усердно учился. Он хотел добиться успеха своими силами, а не благодаря родственникам или связям.

Это прозрение заставило его в течение следующих нескольких дней избегать Рона и Драко как можно больше. Погода, казалось, отражала его настроение: ветер, мокрый снег и тёмное небо делали пребывание на улице невыносимым. Особенно трудным был урок по уходу за магическими существами. Соплохвосты были такими же бесполезными, как и в тот день, когда Хагрид их впервые показал, за исключением того, что теперь они могли серьёзно кого-нибудь ранить.

Что ещё хуже, в тот день, когда с существами было особенно трудно, появилась Рита Скитер и начала задавать вопросы, медленно приближаясь к Ориону. К счастью, Невилл, Гермиона и Гайден заметили это и объединили усилия, чтобы помешать ей. Однако Хагриду повезло меньше. Когда Орион спешил обратно в замок, он услышал, как Рита спрашивает Хагрида об интервью.

Это не сулило ничего хорошего.

* * *

После обеда у Ориона появилось свободное время, и он решил использовать его с максимальной пользой. Он отправился в башню Гриффиндора, чтобы внимательнее рассмотреть золотое яйцо.

Сев на кровать, Орион с интересом осмотрел яйцо. Оно было немного тяжёлым для своего размера, а по его окружности шла бороздка. Нахмурившись, Орион осторожно открыл яйцо...

Его встретил ужасающий, громкий и пронзительный вой, заполнивший всю комнату. Орион поспешно закрыл яйцо и отложил его на кровать. Он ожидал найти какую-то «зацепку», но не думал, что ею окажется перевод.

Чем больше Орион думал об этом, тем больше понимал, что неспособность расшифровать подсказку сама по себе может быть подсказкой. Существует не так много диалектов, которые человек не мог бы понять. Большинству из них требуется своего рода «буфер» для «перевода». Орион вскочил с кровати и поспешил к своему сундуку... надеясь, что его дневник всё ещё там...

Орион вздохнул с облегчением, когда нашёл свой толстый журнал «Уход за магическими существами». За эти годы Ремус описал почти всех существ в волшебном мире. Ответ должен быть где-то здесь... просто обязан быть.

С волнением Орион начал просматривать дневник в поисках упоминаний о языках. Он был так сосредоточен на своей задаче, что даже не заметил, как прошло время, пока Невилл не пришёл звать его на ужин.

— Ты бы видел это, Ори, — сказал Невилл, когда они шли в Большой зал. — Трелони все говорила и говорила о том, как твой успех был описан звездами, а также о твоих предстоящих трудностях. Затем Гайден просто начал кричать на нее, говоря, что это она предсказала твою смерть во время первого задания. Трелони это не слишком понравилось, и она задала нам кучу домашних заданий, но, по крайней мере, она больше ничего не сказала о тебе.

Орион вздохнул. — Я бы хотел, чтобы Гайден перестал бросаться на мою защиту всякий раз, когда кто-то говорит что-то плохое, — устало сказал он. — Это только навлечет на него неприятности.

Невилл беспомощно пожал плечами, когда они вошли в Большой зал. — Разве ты можешь его винить? — спросил он. — Ори, ты так решительно настроен, сделать все самостоятельно, что остальные чувствуют себя немного беспомощными. Защищать тебя и не давать другим встать у тебя на пути — это единственное, чем мы можем тебе помочь.

Орион бросил на Невилла недоверчивый взгляд, когда сел за гриффиндорский стол. — Значит, это моя вина?

— Я этого не говорю, — терпеливо ответил Невилл. — Я просто говорю, что некоторые люди расстроены из-за того, что не могут помочь. Я думаю, все были бы даже рады, если бы ты просто поговорил с ними…

— Я действительно разговариваю…

— … не о Турнире, — сказал Невилл и вздохнул. — Орион, ты всегда таким был. Тебе всегда нужно всё контролировать, а когда ты этого не делаешь, ты закрываешься от всех. Я ничего не говорил, потому что знаю, что это последнее, что тебе нужно, но все остальные не знают тебя так, как я. Они не знают, что это твой способ справляться.

Орион вздохнул и в отчаянии провёл рукой по волосам. — Я просто не хочу срываться на всех, Невилл. От всего этого Турнира мне хочется кричать. Так много людей пытаются выяснить, почему это происходит. Папа, вся его команда, Ремус, дедушка, дядя Эл… почему они до сих пор ничего не нашли?

Взгляд Невилла стал сочувствующим. — Я не знаю, Ори. Ты знаешь о расследованиях авроров больше, чем я. Скажи мне, что бы ты подумал, если бы расследовал такое дело? Что-то было украдено из Министерства, никто не видел, как кто-то входил, и нет подозреваемых внутри. У авроров нет зацепок. Со всех сторон это выглядит как идеальное преступление.

— Идеального преступления не существует, — задумчиво прервал Орион. — Все мы совершаем ошибки, поэтому идеальное преступление — это миф. Если внутри действительно нет подозреваемых, то остаётся только один возможный вариант.

— Какой? — Нетерпеливо спросил Невилл.

Орион нахмурился. — Кто-то изнутри прикрывает настоящего виновного, — сказал он. «Только шпион может гарантировать, что виновный не будет пойман». Орион уставился на Невилла широко раскрытыми глазами. — Ты же не думаешь...

Невилл неловко пожал плечами. — Я, правда, не хочу, — признался он. — Думать, что кому-то из команды твоего отца нельзя доверять... Они работали вместе много лет. Зачем кому-то предавать их сейчас?

В глубине души Орион не верил, что кто-то из «Чёрной команды» мог причинить вред Сириусу. Они были больше, чем просто командой, они были семьёй. — Если только это не добровольное предательство, — предположил Орион. — Что, если кто-то находится под контролем Империуса?

Невилл поморщился. — Если это правда…

— …тогда нам придётся предположить, что вся команда скомпрометирована, — устало сказал Орион. — Мы должны прервать все коммуникации, пока угроза не будет устранена.

Глаза Невилла расширились от удивления. — Но твой отец… Ремус…

Орион упрямо покачал головой. — Это единственная разумная версия. Кто-то из своих помогает тому, кто стоит за всем этим, но я до сих пор не могу понять почему. Почему было так важно отправить именно меня на Турнир? У всех сложилось впечатление, что меня хотят убить, но есть гораздо более простые способы сделать это.

Невилл задумчиво нахмурился. — Ты же не думаешь, что им нужна твоя победа, — недоверчиво сказал он. — Я имею в виду, я знаю, что ты умный, Ори, но этот турнир был предназначен для проверки тех, кто получил полное семилетнее образование. Как кто-то мог ожидать, что ты выиграешь?

«Любой мог бы, если бы у него была нужная помощь», — мрачно подумал Орион. Что, если именно поэтому Людо Бэгмен был так приставуч? Что, если он был ключом ко всему?

— Что мне делать, Невилл? — пустым голосом спросил Орион. — У меня столько теорий, но ни одна из них без доказательств.

— Для начала нужно принять помощь от тех, кому ты доверяешь, — твёрдо сказал Невилл. — Я поговорю с Гайденом и Гермионой. А ты просто сосредоточься на решении подсказки ко второму заданию.

Орион нервно заёрзал на своём месте. — Я не хочу подвергать тебя опасности, — слабо возразил он.

Невилл усмехнулся. — Ори, ты только что столкнулся с драконом. Думаю, мы могли бы провести небольшое расследование, не привлекая внимания.

Орион вздохнул и обречённо пожал плечами. Возможно, это было именно то, что ему нужно — свежий взгляд на вещи. Он удивлённо оглядел стол и заметил, что Гайдена и Гермионы нет. — Профессор Трелони задержала Гайдена после урока? — с любопытством спросил он.

— Э-э-э, нет, — сказал Невилл, оглядывая гриффиндорский стол. — Я вообще-то сказал ему, что мы встретимся здесь. Гермиона и Рон тоже куда-то пропали… Никогда бы не подумал, что Рон откажется от еды…

— Что ж, у меня пропал аппетит, — со вздохом сказал Орион. — Ты не против, если я вернусь в башню Гриффиндора?

— Я пойду с тобой, — сказал Невилл, схватив несколько кусков хлеба и жареного мяса, и вскочил на ноги. — Может быть, я смогу помочь тебе с подсказкой.

Орион прикусил язык, чтобы не сказать что-нибудь о правилах. Невилл выглядел таким воодушевлённым, что разрушить это воодушевление было бы худшим, что Орион мог бы сделать… по крайней мере, прямо сейчас. В глубине души Орион знал, что так продолжаться не может. Он и так слишком много взвалил на себя, и его успеваемость начала страдать. Если бы Невилл, Гермиона и Гайден могли хоть что-то взять на себя, он, вероятно, не чувствовал бы себя так, будто вот-вот взорвётся.

Выходя из Большого зала вслед за Невиллом, Орион уже размышлял о том, как перераспределить время. Чего бы я только не отдал за один нормальный год в Хогвартсе.

— Орион! Орион, подожди!

Обернувшись, Орион увидел, что Сьюзен Боунс бежит к ним с нервным выражением на лице. Это не к добру.

— Орион, я хотела поговорить с тобой, — сказала Сьюзен, как только подошла к ним у дверей, затем взглянула на Невилла и добавила: — наедине.

Невилл выглядел немного обиженным. — Э-э… я просто подожду у лестницы, — сказал он, повернулся и ушёл.

Орион нахмурился. — Ты же знаешь, что в этом не было необходимости, — сухо сказал он. — Я доверяю Невиллу как самому себе. Всё, что ты хочешь сказать мне, можешь сказать ему.

Сьюзен неловко переступила с ноги на ногу. — Прости, — нервно сказала она. — Я… я просто подумала, что без зрителей будет легче. — Заметив смущенный взгляд Ориона, Боунс продолжила: — Я знаю, у тебя много всего на уме и, вероятно, ты не подумал ... ну ... ты думал о Святочном бале?

Орион нахмурился ещё сильнее. — Э-э-э… не совсем, — признался он. — На самом деле я подумывал о том, чтобы пропустить его.

— Ты не можешь, Ори, — мягко сказала Сьюзен. — Чемпионы должны присутствовать на открытии бала.

Орион застонал и провёл рукой по лицу. Вот и весь план. — Это объясняет, почему многие из младших гриффиндорцев смотрят на меня как на кусок мяса. Они знают, что я обязан пойти.

Сьюзен сделала шаг вперёд и положила руку на плечо Ориона. — Я знаю, что это, должно быть, тяжело, но я подумала, что, если ты хочешь, тебе будет проще, если ты пойдёшь с кем-то, кого ты знаешь, и кто будет присматривать за тобой, — предложила она. «С кем-то вроде меня?»

Орион в шоке уставился на Сьюзен. Это было последнее, что он ожидал от неё услышать. — Я ценю твоё предложение, но я не хочу создавать проблемы в Хаффлпаффе…

— Если ты говоришь о Захарии Смите, то знай, что никому нет дела до того, что он думает, — перебила Сьюзен. — Седрик довольно громко говорил о том, что произошло в первом задании. Он сказал нам, что узнал о драконах, но ты отказался от его помощи. У него было преимущество. Никто не может винить тебя за то, что ты лучше справился.

Орион вздрогнул. — Сьюзен...

— Я уже поговорила об этом с Джастином, Эрни, Ханной и даже с Седриком, — настаивала Сьюзен. — Они все считают, что это хорошая идея. — Увидев, что Орион колеблется, она протянула руку и взяла его за обе ладони. — Орион Блэк, пожалуйста, пойдём со мной на бал?

Орион вздохнул. Было так много причин сказать «нет», но эти причины были бы причиной, по которой Орион сказал бы «нет» любому. Было опасно привлекать кого-то ещё, не зная, кто за этим стоит. Это могло вызвать проблемы в Хаффлпаффе, что бы ни говорила Сьюзен. Это также могло вызвать проблемы в Гриффиндоре, но — в конце концов — имело ли это значение? Он доверял Сьюзен. Они знали друг друга много лет ещё до поступления в Хогвартс. Если бы в Хогвартсе кто-то относился к нему нормально, то это была бы она.

— Конечно, Сьюзен, я пойду с тобой, — наконец сказал Орион.

Сьюзен восторженно взвизгнула, быстро обняла Ориона и убежала обратно в Большой зал. «Девочки такие странные», — подумал Орион, проведя рукой по волосам, и отправился на поиски Невилла. Как и обещал, Невилл ждал у подножия лестницы с угрюмым выражением лица, которое быстро сменилось любопытством, как только он заметил Ориона.

— О чём это вы болтали? — спросил Невилл, когда они начали подниматься по лестнице.

— Э-э… Сьюзен пригласила меня на Рождественский бал? — неуверенно спросил Орион.

Последовало долгое молчание, и Невилл, приподняв бровь, взглянул на Ориона. — И?

— Я сказал ей, что пойду, — признался Орион. — Но я не думаю, что она понимает, во что ввязывается. Я не хочу, чтобы люди называли её предательницей.

Невилл фыркнул. — О, не беспокойся об этом, — уверенно сказал он. — Она попросила бы тебя уйти, даже если бы это было так.

Орион в замешательстве уставился на Невилла. — Что ты имеешь в виду?

Лицо Невилла покраснело. — Э-э-э… не беспокойся об этом…

—Невилл, — предупредил Орион.

Невилл громко выдохнул и понуро опустил плечи. — Ты ведь не от меня это услышал, да? — спросил он и подождал, пока Орион кивнёт. — Я слышал от Джастина, а он слышал от Ханны, что ты нравишься Сьюзен. Думаю, Сьюзен говорила о том, чтобы пойти с тобой на бал, ещё до того, как твоё имя выпало из Кубка.

Глаза Ориона расширились от удивления. — Я ей нравлюсь? Но она никогда ничего не говорила…

— … она тебе нравится? -Перебил Невилл.

— Сьюзен? — спросил Орион, проведя рукой по волосам. — Я не знаю. Я никогда не думал о ней в таком ключе.

— Тебя беспокоит, что она так о тебе думает? — спросил Невилл, когда они подошли к портрету Толстой Леди. — Чушь какая-то.

Портрет качнулся вперёд, открывая проход для Ориона и Невилла.

— Меня не это беспокоит, — осторожно признался Орион. — Я просто не понимаю… Я имею в виду, почему именно я?

Невилл разочарованно вздохнул.

— Знаешь, для такого умного человека ты иногда бываешь очень наивным. Тебе действительно стоит перестать зацикливаться на книгах и начать обращать внимание на мир вокруг. Сьюзен — не единственная, кому ты нравишься. Я думаю, именно поэтому она задала тебе этот вопрос так рано. Она знала, что другие тоже будут спрашивать.

Орион лишь недоверчиво посмотрел на Невилла. В какую альтернативную вселенную он попал? Или, возможно, всё было наоборот. Может быть, сосредоточившись только на Турнире, он сам создал для себя «другую вселенную», где реальность стала неузнаваемой. Как бы то ни было, Орион чувствовал, что это ещё не конец. «Я действительно очень сильно ненавижу этот Турнир», — с горечью подумал он.

Это был настоящий рекорд! К завтраку на следующее утро вся школа уже знала, что Орион Блэк пойдёт на Святочный бал со Сьюзен Боунс. Внезапно всё, о чём накануне вечером рассказал Невилл, стало слишком очевидным.

Девушки со всех факультетов постоянно спрашивали Ориона, почему он идёт со Сьюзен, и были недовольны его простым ответом: «Она меня пригласила». Он также заметил, что Сьюзен постоянно окружена группой девушек, и её лицо каждый раз становится почти таким же красным, как её волосы.

Все только и говорили о Рождественском балу. Зная, что один чемпион уже занят, остальные трое оказались под давлением, особенно Седрик. Каждый раз, когда Орион замечал его, казалось, что к нему пытается подойти какая-то новая группа девушек. Седрику пришлось путешествовать со своей компанией друзей, которые прикрывали его. Орион был благодарен Сьюзен за то, что она так активно действовала.

Вдобавок ко всему этому безумию, Гайден рассказал, что прошлой ночью Гермиона нашла кухню и потащила его и Рона за собой, как только поняла, что Добби теперь работает на профессора Дамблдора. Орион не знал, как к этому относиться. У Добби были довольно эксцентричные взгляды на «защиту» людей. Орион сомневался, что когда-нибудь забудет, как бладжер преследовал Гайдена, пока не попал в него.

Однако Гермиона была в ярости не из-за этого. Дело было в другом недавнем пополнении в штате домовых эльфов: бывшая домовушка мистера Крауча по имени Винки. Очевидно, она плохо справлялась со свободой и проводила бодрствующие часы за сливочным пивом, которое было довольно крепким для домовых эльфов. Отсутствие реакции Ориона на эту новость, похоже, разозлило Гермиону, и никакие объяснения не могли её успокоить. Она просто не понимала, что домовые эльфы склонны считать семью, к которой они принадлежат, своей собственной. Лишиться этого было всё равно, что отрезать себе конечность. Можно было выжить, но жизнь уже никогда не будет прежней.

Учитывая непреклонную решимость Гермионы освободить домовых эльфов, Орион и Невилл приняли решение не привлекать её к расследованию. Они понимали, что им нужно действовать скрытно, а в тот момент Гермиона была не в состоянии сохранять молчание.

Гайден, напротив, был готов помочь и даже предложил услуги Добби. Орион осознавал, что это может создать дополнительные трудности, но предложение было слишком привлекательным, чтобы от него отказаться… если Добби сможет удержаться от попыток помочь. Если бы только Добби мог быть более сдержанным, он мог бы стать идеальным информатором.

Встреча с Добби стала для Ориона настоящим событием. Было очевидно, что, по мнению Добби, Гайден был величайшим волшебником со времён Мерлина. Орион понимал, что если бы он вырос в окружении сторонников Волан-де-Морта, то, вероятно, тоже боготворил бы Гайдена и мечтал только о свободе. Он мог лишь надеяться, что Добби не станет появляться в переполненной гостиной Гриффиндора, чтобы отчитаться о своих действиях.

Это было бы, мягко говоря, не очень приятно.

— Поттер! Уизли! Будьте добры, выслушайте объявле­ние! — раздражённо воскликнула профессор МакГонагалл, вырывая Ориона из его мыслей. Весь класс повернулся и увидел, как смущённый Рон отходит от недовольного Гайдена. До конца урока трансфигурации оставалось совсем немного. Все уже переписали домашнее задание и просто ждали звонка. Если она пыталась привлечь их внимание, то Орион задавался вопросом, почему она не выделила его.

— Объявление касается всех. — продолжила профессор МакГонагалл, — Приближается Свя­точный бал, традиционная часть Турнира Трех Волшебников. На балу мы должны завязать с нашими гостями дру­жеские и культурные связи. Бал для старшекурсников, на­чиная с четвертого курса, хотя, конечно, вы имеете право пригласить бального партнера и с младших курсов...

Лаванда снова хихикнула, и на этот раз к ней присоединилась Парвати.

— Это, однако, не значит, — профессор строго ог­лядела класс, — что мы ослабим правила поведения, которые предписаны студентам Хогвартса. Я буду очень, очень недовольна, если кто-нибудь из вас их нарушит.

Прозвенел звонок, и все мысли о том, чтобы послушать, не хочет ли профессор МакГонагалл что-то ещё сказать, вылетели в дверь вместе со всеми учениками. Орион и Невилл быстро протиснулись сквозь толпу, чтобы догнать Гайдена и Гермиону, что было непросто. Гайден всё ещё был явно раздражён и проталкивался сквозь толпу с большей силой, чем было необходимо. Орион никогда не видел Гайдена таким. Что могло произойти, чтобы Гайден оказался в таком состоянии?

— Гайден! — крикнул Орион, подбегая к Гайдену. — Что сказал Рон?

Гайден устремил яростный взгляд прямо перед собой. — Он попросил меня поговорить с тобой, чтобы узнать, простил ли ты его, и мы могли бы снова стать друзьями, — прорычал он.

Орион в замешательстве моргнул. — Я никогда не говорил…

— Я в курсе, — перебил Гайден. — Ты бы не стал. После всего, что он с тобой сделал, я знаю, что ты бы терпел его ради меня. Просто сейчас тебе это не нужно.

Орион нахмурился. Это было последнее, чего он хотел. Схватив Гайдена за руку, Орион вытащил его из потока студентов. — Послушай, Гайден, я буду с тобой честен. Мы с Роном никогда по-настоящему не дружили. Он всегда был твоим другом. Думаю, в глубине души он всегда злился на меня, потому что ты часто полагался на меня, а не на него.

— Потому что ты лучше и умней! — в отчаянии закричал Гайден. — Твой отец — аврор! Почему я не могу обратиться к тебе за помощью?

Орион мог только пожать плечами. С точки зрения логики это имело смысл, но Орион чувствовал, что Рон так не думает. — Послушай, Рон не такой, как мы. У нас никогда не было шанса побыть наивными маленькими мальчиками. Рону ещё многое предстоит пережить. Просто подумай об этом, хорошо?

— Зачем ты его защищаешь? — недоверчиво спросил Гайден.

— Я и не защищаю, — быстро сказал Орион. — Я… я просто не хочу, чтобы ты думал, что тебе придётся выбирать между нами. Если бы я не участвовал в этом Турнире, ничего бы этого не случилось.

Казалось, гнев Гайдена мгновенно испарился, когда он с сочувствием посмотрел на Ориона.

— Но ты участвуешь в Турнире, Ори, и любой хороший друг захотел бы помочь тебе, а не нападать на тебя из-за того, что ты привлекаешь к себе немного внимания. Ты всегда был рядом, когда мне нужна была помощь. Теперь моя очередь помочь тебе. Если Рону это не нравится, пускай катится к дементорам!

Орион широко раскрыл глаза, когда Гайден развернулся и ушёл. Возможно, вовлекать Гайдена в это было не лучшей идеей. Он никогда не думал, даже не предполагал, что Гайден воспользуется возможностью, которую они с Невиллом ему предложили, чтобы проявить себя. Вздохнув, Орион пошёл в противоположную от толпы сторону. Он действительно не знал, что ему делать. Всё казалось, что ситуация выходит из-под контроля…

..По какой-то причине Орион чувствовал, что ситуация ухудшится, прежде чем станет лучше. К счастью, все были слишком заняты подготовкой к предстоящему Рождественскому балу, чтобы обращать на него внимание. Это было бы идеальное время для работы над подсказкой ко второму заданию, но Ориону было трудно сосредоточиться.

Казалось, всё разваливается на части. Гермиона редко появлялась, Гайден был вспыльчивым, Седрик его избегал, Фред и Джордж дразнили его при каждой встрече, спрашивая, как ему удалось уговорить девушку пригласить его на Святочный бал, а Рон, казалось, злился всё сильнее с каждым разом, когда Орион его видел.

Орион знал, что, вероятно, проклял бы каждого из них, если бы не Невилл, который взял на себя роль стены, отделяющей Ориона от большинства конфликтов. Именно Невилл обнаружил, что русалы — это существа, которых люди не могут понять, если они не находятся под водой. Однако проверить эту теорию было бы сложно. Единственным достаточно большим и уединённым местом была бы ванная комната старосты, но у Ориона не было туда доступа.

— Мы могли бы спросить Седрика, — предложил Невилл, оторвавшись от книги, — или взять пример с наших отцов и устроить засаду.

Ориону пришлось бороться с улыбкой, которая так и норовила появиться на его лице. Главная проблема слежки заключалась в том, что вам пришлось бы оставаться незамеченными в течение длительного времени.

— Невилл, ты ведь понимаешь, что нам придётся часами молча прятаться под чарами невидимости, верно?

— Я могу вести себя тихо, — настаивал Невилл и огляделся, чтобы убедиться, что мадам Пинс не прячется в стеллажах.

— Мне напомнить тебе, когда мы в последний раз устраивали засаду? — мягко спросил Орион.

— Орион, нам было по восемь лет! — возмущённо воскликнул Невилл. — Кроме того, это немного важнее, чем пытаться выяснить, что тебе подарили на день рождения.

— Должен тебе сказать, что это был очень важный день рождения, — возмущённо сказал Орион. — Папа продолжал настаивать на том, что я получил только собачье печенье.

— Знаешь, а это обретает гораздо больше смысла, — задумчиво сказал Невилл. — Ты когда-нибудь пробовал их в качестве Тени?

Орион недоверчиво уставился на Невилла. — Конечно, нет! Может, я и похож на волка, но вкус у меня человеческий.

— О, я просто подумал, что это может стать идеей для будущих дней рождения, — с улыбкой сказал Невилл.

— Это чёртов кошмар! — рявкнул Гайден, рухнув в кресло рядом с Орионом. — Как я должен пригласить кого-то на бал, если все девушки ходят стаями? Почему они вообще так делают?

— Защитный механизм? — осторожно спросил Орион. — Кого ты пытаешься спросить?

Лицо Гайдена покраснело. — Э-э-э… я думал пригласить Чжоу.

— Чжоу Чанг? — удивлённо спросил Орион. — Я не знал, что она тебе нравится.

Гайден пожал плечами, разглядывая свои руки. — Я не думал, что это так важно. — Его взгляд медленно переместился на Ориона. — Ты… ты думаешь, мне стоит спросить её?

Орион нахмурился. Он действительно был не лучшим советчиком в вопросах свиданий, но он знал, что Гайдену больше не с кем поговорить, потому что он всё ещё отказывался мириться с Роном.

— Ты не знаешь, она уже с кем-то встречается? — спросил Орион.

Гайден нахмурился.

— Э—э... нет, — признался он. — Как мне это выяснить?

— Ты знаешь кого-нибудь из её друзей? — с надеждой спросил Невилл, но надежда угасла, когда Гайден покачал головой. — Ну, ты всегда можешь спросить её.

Гайден в ужасе уставился на Невилла. — Я… я бы никогда так не поступил. Я не могу просто подойти к ней и спросить, есть ли у неё уже парень!

— Почему бы и нет? — Спросил Орион. — Ты когда-нибудь разговаривал с ней? — Гайден покраснела от смущения, что было ясным ответом. "- Почему ты хочешь пойти с кем-то, с кем никогда не разговаривал? Почему бы не попросить кого-нибудь вроде Гермионы?

— Она уже с кем-то встречается, — быстро сказал Невилл. — Я… э-э… я вчера её спросил.

Орион и Гайден удивлённо уставились на Невилла.

— С кем она идёт? — спросил Гайден.

Невилл пожал плечами. — Она не сказала бы. Ханна уже встречается с Джастином, Лаванда встречается с каким-то парнем из Рейвенкло, а Парвати ждёт, когда её пригласит «тот самый парень».

— Она тебе это сказала? — недоверчиво спросил Орион.

— Симус и Дин, — уточнил Невилл. — Я просто случайно услышал. Если она отказала им, сомневаюсь, что она согласится со мной. Я вообще-то собирался пригласить Джинни или Роуз…

— Роуз? — недоверчиво переспросил Гайден. — Зачем тебе идти с Роуз?

Невилл нервно прикусил нижнюю губу. — Э-э-э… мы… мы знаем друг друга, и я… я подумал, что это может сделать ночь менее болезненной.

Орион бросил взгляд на Гайдена. — Он прав. Я бы, наверное, сделал то же самое, если бы Сьюзен не попросила меня. Я должен открыть бал. Танцевать перед всеми с кем-то, кого я не знаю, было бы ужасно.

— По крайней мере, ты умеешь танцевать, — возразил Невилл.

Орион фыркнул. — Я бы не назвал несколько неуклюжих танцев на праздничной вечеринке у Боунсов, когда нам было по девять, умением танцевать. Ты ведь помнишь, что это была твоя вина, да?

— Моя вина? — в замешательстве переспросил Невилл. — В чём моя вина?

— Сьюзен первая спросила тебя, а ты ответил «нет», — сухо сказал Орион. — Ты даже заставил её плакать. Я просто пытался остановить это, пока её тётя не узнала.

Гайден перевёл взгляд с Ориона на Невилла и обратно. — Я действительно многое потерял, не общаясь с вами двумя, не так ли?

Невилл и Орион переглянулись. Они не имели ничего против Гайдена, но вечеринки в Министерстве были бы совсем другими, если бы главным развлечением был Мальчик-который-выжил. И это не пошло бы на пользу Гайдену.

— Не совсем, — наконец сказал Орион. — По большей части вечеринки были довольно скучными. Мы никогда не ходили на них, если Ремус не мог за нами присмотреть.

— Но всё же — чем больше я вас слушаю, тем больше мне хочется, чтобы мама и папа хотя бы позволили нам общаться с людьми до начала учёбы в школе, — возразил Гайден.

— Гайден, твои родители просто пытались защитить тебя, — осторожно сказал Невилл. — Ты -мальчик-который-выжил. Ты победил Сам-знаешь-Кого. Ты знаешь, сколько его бывших последователей работает в Министерстве?

Гайден нахмурился. — Почему мне всегда кажется, что выживание после смертельного проклятия на самом деле не спасло мне жизнь? Та ночь стоила мне всего.

Орион и Невилл нервно переглянулись, прежде чем Орион заговорил. — Если ты говоришь о Гарри…

— Я говорю обо всей своей семье! — воскликнул Гайден. — Жизнь была бы намного лучше, если бы Волан-де-Морт оставил мою семью в покое!

ООрион прикусил язык. Он мог понять разочарование Гайдена, но правда в том, что если бы Волан-де-Морт не напал, его бы даже не было на свете. Он бы просто оставался Гарри, а Сириус был бы его крёстным отцом. У него были бы брат и сестра, но что было бы у Сириуса? Женился бы он на ком-нибудь?

Внезапно Орион почувствовал ужасную боль в животе. Задавался ли Сириус когда-нибудь тем же вопросом?

* * *

Как оказалось, Чжоу уже собиралась на Святочный бал вместе с Седриком, оставив Гайдена в такой же ситуации, как и Невилла. Но это продолжалось недолго. Невилл набрался смелости и пригласил Роуз на бал, чем вызвал у неё панику. Ей нужно было успеть купить парадную мантию и стать самой популярной второкурсницей в Хогвартсе.

* * *

С приближением последней недели семестра волнение возрастало, и Ориону с Невиллом становилось всё сложнее следовать своему плану «наблюдения». Праздники и Святочный бал полностью вытеснили все мысли о учёбе.

Однако были учителя, такие как профессора МакГонагалл, Грюм и Снейп, которые не обращали внимания на то, что немногие хотели слушать их на уроках. Орион был благодарен им за это. Любое отвлечение от мыслей о Турнире приветствовалось.

* * *

Когда учебный год подошёл к концу, все мысли о нём сменились предвкушением приближающихся праздников. Школа была украшена лучше, чем когда-либо, чтобы произвести впечатление на гостей из Шармбатона и Дурмстранга. Однако Ориону было трудно разделить всеобщее веселье после всех событий, произошедших за последние два месяца.

Он не мог поверить, что прошло так мало времени с тех пор, как начался Турнир. Трудно было представить, как жизнь была простой, а в опасности находился Гайден, а не он сам.

С момента выполнения первого задания не было ни писем, ни «зеркальных разговоров» с Сириусом и Ремусом. Орион знал, что в этом был в основном виноват он сам. Пока он не мог понять, где находится шпион, его зеркало было убрано в сундук, чтобы не искушать его. Иногда он задавался вопросом, не остался ли Ремус в Хогсмиде, возможно, ожидая прибытия Хедвиг, даже после почти месяца молчания.

Ремус действительно заслуживал объяснений. Орион понимал это, но страх мешал ему отправить их. Он мог только надеяться, что Сириус и Ремус поймут его, когда он сможет всё им объяснить.

Впервые Орион был благодарен за большое количество домашних заданий, которые задали на каникулы. Это дало ему возможность сосредоточиться на чём-то, кроме турнира и всего, что с ним связано. Проблема заключалась в том, что он был единственным, кто хотел отдохнуть. Девочки собирались большими группами и обсуждали, что они наденут на Рождественский бал. Мальчики собирались группами и обсуждали, правдивы ли последние слухи о предстоящем событии.

Орион проснулся рано утром в Рождество от громкого крика, доносившегося из-под кровати Гайдена. Одним движением Орион вскочил с кровати, держа в руке волшебную палочку и указывая ею на очень испуганного домового эльфа.

— Орион! — Гайден закричал. — Все в порядке! Это всего лишь Добби. — Как только Орион опустил палочку, Гайден повернулся, чтобы посмотреть на Добби. — Что ты здесь делаешь, Добби?

— Добби сожалеет, сэр! — взволнованно пропищал Добби. — Добби всего лишь хотел пожелать Гайдену Поттеру счастливого Рождества и принести ему подарок, сэр! Гайден Поттер сказал, что Добби может иногда приходить к нему, сэр!

— Всё в порядке, — быстро сказал Гайден. — Просто... просто не наклоняйся надо мной так больше. Подтолкни меня или что-нибудь в этом роде.

Добби энергично закивал. — Добби тоже хочет спросить о тайной работе Добби.

Гайден нетерпеливо наклонился вперёд. — Ты что-то нашёл? — быстро спросил он.

Добби нервно оглядел комнату, где Рон, Симус, Дин и Невилл выглядывали из-за своих занавесок. — Добби слышит споры, Гайден Поттер, сэр! — приглушённо сказал Добби. — Кто-то ворует из хранилищ зелий, сэр! Профессор Снейп очень зол!

Гайден и Орион нервно переглянулись. Это было последнее, чего они ожидали.

— Что украли, Добби? — спросил Орион.

Добби долго смотрел на Ориона, прежде чем его глаза расширились. Он переводил взгляд с Ориона на Гайдена и обратно.

— Добби не знает, но Добби выяснит, — быстро сказал он, протягивая Гайдену маленький свёрток. — Счастливого Рождества!

Прежде чем кто-либо успел что-то сказать, Добби с громким хлопком исчез. Гайден и Орион долго смотрели на пустое место, где только что стоял Добби, а затем переглянулись. Насколько знал Орион, Добби при любой возможности цеплялся за Гайдена. Уйти так внезапно… что-то определённо было не так.

— Что это было? — спросил Симус, раскрывая ладонь.

— Кто знает? — возразил Невилл. — Домашние эльфы в этом смысле странные.

Симус и Дин, казалось, смирились с этим, но Рон ещё долго подозрительно смотрел на Гайдена и Ориона, прежде чем начать разворачивать подарки в ногах своей кровати. Орион и Гайден в последний раз переглянулись, а затем открыли свои подарки. Оба знали, что позже им придётся долго это обсуждать, но одно было ясно: если профессор Снейп был «очень зол», значит, это было не разовое происшествие. Кто бы мог такое сделать? Кто бы вообще рискнул попасться профессору Снейпу на глаза?

* * *

Большая часть дня прошла как в тумане. Орион не мог перестать думать о том, что рассказал Добби. Он понимал, что, скорее всего, кража не имеет отношения к тому, кто вписал его имя в Кубок Огня, но не мог избавиться от мысли, что эти события как-то связаны.

Проблема была в том, что никто не собирался ничего ему рассказывать. Для учителей и всего Хогвартса он был всего лишь учеником четвёртого курса. Ему нужен был кто-то, кто обладал достаточной властью, чтобы учителя воспринимали его всерьёз. Ему нужен был Ремус. Ему нужен был Сириус.

Было почти семь часов, когда Орион неохотно последовал за Невиллом и Гайденом в их спальню, чтобы переодеться в парадную мантию. Все они выглядели неловко, но это было ничто по сравнению с Роном, чья мантия, казалось, была сшита в девятнадцатом веке. На воротнике и манжетах были кружева, в которых ни один мальчик не стал бы появляться на людях.

— Не могу в это поверить, — проворчал Рон. — Не знаю, о чём думала моя мама.

Как можно незаметнее Орион направил палочку на Рона и превратил кружевную мантию во что-то не такое вызывающее. Прежде чем Рон успел что-то сказать, Орион вышел из комнаты, а Невилл последовал за ним. Орион мог бы и не любить Рона, но он не собирался позволять ему страдать из-за насмешек. Орион мог представить, как Драко развлекается, выводя Рона из себя.

— Тебе не стоило этого делать, Ори, — пробормотал Невилл. — Ты же знаешь, что он никогда тебя не поблагодарит.

Орион пожал плечами. — Я сделал это не ради благодарности, — со вздохом сказал Орион, когда они дошли до общей комнаты. — Послушай, мне нужно встретиться со Сьюзен. Позаботься о Роуз и ничего не предпринимай.

Невилл выглядел оскорблённым. — Орион! Ей же двенадцать! — возмущённо сказал он. — Я думал, что формулировка «только друзья» была понятной.

Орион с подозрением посмотрел на Невилла, прежде чем выйти из башни Гриффиндора. В глубине души Орион знал, что Роуз будет в безопасности с Невиллом, но небольшое напоминание никогда не помешает.

В вестибюле было полно учеников, которые стояли вокруг и ждали восьми часов, когда наконец откроются двери Большого зала. Ориону потребовалось некоторое время, чтобы найти Сьюзен, которая стояла с Ханной, Джастином и Эрни. Волосы Сьюзен были собраны в замысловатый пучок, а на ней была золотистая мантия. Она выглядела такой же взволнованной, как и он сам.

— Ты… э-э… хорошо выглядишь, — сказал Орион, предлагая ей руку.

Сьюзен неуверенно улыбнулась, взяла его под руку и позволила увести себя к дверям. Вскоре он заметил Флёр Делакур, одетую в серебристо-серые атласные мантии, и её кавалера, Роджера Дэвиса. Орион не мог не заметить, что Роджер не сводил с Флёр ошеломлённого взгляда. Он задался вопросом, понимает ли Роджер, насколько нелепо он выглядит.

Дубовая входная дверь открылась, и взору предстали ученики Дурмстранга и профессор Каркаров. Виктор стоял впереди всех в сопровождении не кого иного, как Гермионы. Она была одета в мантию цвета барвинка, а её волосы были уложены так же, как у Сьюзен. Она выглядела настолько по-другому, что Ориону пришлось перепроверить, просто чтобы убедиться.

Внезапно перед ними появилась профессор МакГонагалл в красной клетчатой мантии.

— Участники Турнира, пожалуйста, пройдите сюда, — прозвучал голос профессора МакГонагалл.

Все медленно входили в Большой зал. Орион обратил внимание на Невилла и Розу, которые были в нежно-розовых мантиях, Гайдена с Парвати, Рона с сестрой Парвати, Падмой, Джастина с Ханной и Эрни с Джинни Уизли. Последнее стало для него настоящим сюрпризом, так как он и не подозревал, что Эрни когда-либо общался с Джинни. Это заставило его задуматься о том, как много он пропустил за последние несколько месяцев.

Как только все расселись по местам, профессор МакГонагалл велела чемпионам и их партнёрам следовать за ней. Они так и сделали, и когда они вошли, весь зал зааплодировал. Орион старался не обращать внимания на то, что все смотрели на него. Он ненавидел быть в центре внимания. Они продолжили подниматься к большому круглому столу в верхней части зала, где сидели судьи.

Стены зала были покрыты сверкающим серебристым инеем, а звёздный чёрный потолок украшали сотни гирлянд из омелы и плюща. Столы Дома исчезли, вместо них появилось около сотни небольших столиков, освещённых фонарями, за каждым из которых могло разместиться около дюжины человек.

Профессор Дамблдор радостно улыбнулся, когда чемпионы подошли к главному столу. Профессор Каркаров, напротив, с отвращением наблюдал за приближением Виктора и Гермионы. Людо Бэгмен хлопал так же энергично, как и остальные ученики, а мадам Максим вежливо аплодировала. Именно тогда Орион заметил отсутствие мистера Крауча. Вместо него там был Перси Уизли.

Когда они подошли к столу, Орион обнаружил, что сидит между Сьюзен и Гермионой. Седрику не повезло: он сел рядом с Перси, который тут же начал рассказывать о каком-то своём повышении. Не прошло и пяти секунд, как Орион уже соглашался с Фредом и Джорджем. Перси был слишком самодовольным, и его нужно было осадить.

Как только все заказали еду, завязалась непринуждённая беседа. Голос Виктора было легче всего различить. — У нас тоже есть дворец, — говорил он Гермионе. — не та­кой большой и комфортабельный, как ваш, всего четыре этажа. И очаги мы топим только для колдовства. Но тер­ритория наша больше и красивей, правда, зимой день со­всем короткий, а ночь длинная, мало времени любовать­ся. Зато летом мы долго летаем над озерам и горами...

— Эй, Виктор, — рассмеялся Каркаров, но глаза его оставались холодные и пустые, — смотри не скажи чего-нибудь лишнего, как бы твоя очаровательная собеседни­ца не нашла к нам дорогу.

Профессор Дамблдор улыбнулся, его глаза сверкнули. — Игорь, из-за всей этой секретности можно подумать, что ты не хочешь принимать гостей.

— Что ж, Дамблдор, — сказал профессор Каркаров, обнажив свои пожелтевшие зубы, — —Мы все печемся о своих владениях. И ревностно оберега­ем вверенные нам очаги знаний. Мы по праву гордимся, что никто, кроме нас, не знает все их секреты, и мы бди­тельно храним их. Разве не так?

—А я, Игорь, не стал бы утверждать, что знаю все сек­реты Хогвартса, — добродушно ответил Дамблдор. — Не далее как сегодня утром отправился я в туалет, свернул не туда, и очутился в прелестной, совершенно незнако­мой комнате с превосходной коллекцией ночных горш­ков. Позже я вернулся получше осмотреть ее, а комнат­ка-то исчезла. Я, конечно, все равно ее отыщу. Возмож­но, она доступна только в полшестого утра, а может, ког­да месяц в фазе одна четверть или когда слишком пол­ный мочевой пузырь. Орион нахмурился, особенно когда заметил, что профессор Дамблдор слегка подмигнул ему. Неужели этот непонятный комментарий был своего рода намёком?

— Орион? — прошептала Сьюзен, толкнув его в бок. — Ты в порядке? Ты сегодня очень тихий.

Орион пожал плечами. — Просто задумался, — признался он.

Сьюзен понимающе улыбнулась. — Ты слишком много думаешь, не так ли? — спросила она. — Ори, я знаю, что это тяжело, но, пожалуйста, постарайся не думать об этом сегодня вечером и просто повеселись. Ты ведь помнишь, что такое веселье?

Орион ухмыльнулся в ответ. — Кажется, смутно. Хотя это, наверное, последнее место, которое я бы назвал весёлым.

— Мальчики, — сказала Сьюзен, закатывая глаза.

После ужина Дамблдор встал и жестом предложил всем последовать его примеру. Взмахнув волшебной палочкой, он отодвинул столы к стенам, освободив пространство для танцев. Ещё один взмах — и вдоль правой стены выросла сцена, на которой разместились барабаны, гитары, лютня, виолончель и волынка.

На сцену вышел ансамбль «Ведуньи», встреченный бурными аплодисментами. У участниц были длинные, растрёпанные волосы, а их чёрные мантии были нарочито порваны и потёрты. Гарри с нетерпением ждал, когда они начнут играть, совсем забыв о том, что за этим последует.

Ведуньи разобрали инструменты, фонарики на столах погасли, и участники состязания со своими дамами поднялись с мест. Орион, вздохнув, протянул руку Сьюзен. На её лице появилась яркая улыбка, и она, взяв его за руку, встала. «Ведуньи» заиграли медленную, печальную мелодию, и четыре пары вышли на ярко освещённый танцпол. Глубоко вздохнув, Орион обнял Сьюзен одной рукой за талию, а другой крепко сжал её руку.

Как будто им снова было по девять лет, только на этот раз Орион знал движения. Он смог кружить Сьюзен, не спотыкаясь о мантии, и даже сумел пронести её под мышкой, чтобы это выглядело грациозно. Вскоре к ним присоединились другие пары. Невилл и Роуз тихо смеялись, неуклюже выполняя па, профессор Дамблдор вальсировал с мадам Максим, Грозный Глаз Грюм неуклюже танцевал с профессором Синистрой, а Эрни и Джинни пытались не столкнуться с Фредом и Анджелиной, хотя Орион чувствовал, что Фред сделал это намеренно.

Когда последняя дрожащая нота волынки затихла, Орион услышал, как все мальчики облегчённо вздохнули. Зал наполнился аплодисментами, когда «Ведуньи» заиграли новую, гораздо более быструю песню. Внезапно Орион обнаружил, что его вовлекают в очередной танец. По какой-то причине все, казалось, стали намного ближе друг к другу, и было трудно найти кого-то, если он не стоял рядом с тобой. Орион мог лишь сосредоточиться на Сьюзен и надеяться, что его не затопчут.

Когда песня наконец закончилась, Орион воспользовался возможностью увести Сьюзен из толпы и заметил, что Виктор и Гермиона последовали его примеру. По крайней мере, он был не единственным, кто испытывал клаустрофобию.

— Э-э… хочешь чего-нибудь выпить? — спросил Орион Сьюзен, когда они подошли к ближайшему столику, за которым сидели Гайден, Рон и Падма.

— Было бы не плохо, — сказала Сьюзен с улыбкой.

Орион поспешил прочь, заметив, что Виктор идёт за ним. Он бросил на него взгляд краем глаза, взял две бутылки сливочного пива и открыл их.

— Ты ведь не злишься на меня, Орион? — неуверенно спросил Виктор.

Орион повернулся и посмотрел Виктору в лицо. — Я не сержусь, — искренне сказал он. — Просто обидно, что двое моих самых близких друзей не смогли мне доверять.

— Я тебе доверяю, — настаивал Виктор. — Гермиона не хотела, чтобы кто-то об этом узнал. Она боялась того, что могут сделать другие, потому что мы конкуренты.

Орион уставился на Виктора, приподняв бровь. — Все уже знают, что мы друзья, Виктор. Это не имеет к этому никакого отношения. Я думаю, Гермиона боялась того, что твои фанаты могут сделать с ней или с ней сделают после сегодняшнего вечера.

Виктор вздохнул. — Я знаю. Я не хочу, чтобы она пострадала…

— Вот почему я знаю, что могу доверить её тебе, — перебил Орион. — Не причиняй ей вреда, потому что если ты это сделаешь, я не встану на твою защиту, когда она обрушит на тебя все свои знания о заклинаниях.

Виктор моргнул, прежде чем ухмыльнуться, и они вместе вернулись за стол. Сьюзен и Гермиона сидели на противоположной стороне стола от Гайдена, Рона и Падмы и тихо переговаривались. Присмотревшись, Орион заметил, что лицо Гермионы было ужасно красным, а Сьюзен, похоже, утешала её.

— Всё в порядке? — спросил Орион, протягивая Сьюзен сливочное пиво.

— Рон просто ведёт себя глупо, — сказала Сьюзен достаточно громко, чтобы Рон услышал. — Кажется, он считает Гермиону предательницей за то, что она якшается с врагом.

Орион и Виктор обменялись растерянными взглядами, прежде чем снова обратить внимание на девушек. — Знаешь, Гермиона, если у тебя такие чувства, то я всё равно останусь твоим другом, но как ты можешь его терпеть? Я имею в виду, Драко?

Сьюзен чуть не подавилась сливочным пивом, а Гермиона чуть не уронила то, что ей протягивал Виктор.

— Что? — ошеломлённо спросила Гермиона. — Я не… между мной и Малфоем ничего нет!

Орион нахмурился. — Тогда… о нет, это не Захария Смит, верно?

— Нет! — закричала Гермиона. — Он говорил о Викторе!

Орион снова посмотрел на Виктора и в ответ лишь пожал плечами. — Хм, полагаю, это немного проблематично. Виктор, ты обещаешь не спрашивать у Гермионы советов по Турниру?

Виктор ухмыльнулся. — Ты сам сказал, что она хорошо разбирается в заклинаниях.

Орион кивнул. — Верно, так что, думаю, я должен отказаться… ой, подождите, я не могу. Глупые правила. Ну и ладно. Я всё равно не хотел в этом участвовать.

Сьюзен встала и обняла Ориона за талию. — Видишь, Гермиона? Ориону всё равно. Не позволяй комментариям какого-то придурка испортить тебе вечер. Настоящий друг поддержал бы тебя, а не пытался бы заставить тебя чувствовать себя грязью.

На лице Гермионы появилась улыбка облегчения.

— Ты вообще собираешься пригласить меня на танец? — спросила Падма Рона.

— Нет, — сказал Рон, глядя через плечо на Гермиону.

Орион взглянул на Сьюзен, которая понимающе кивнула. Поставив свой бокал с сливочным пивом, Орион подошёл к Падме и протянул ей руку. — Могу я пригласить вас на танец, мадам?

Падма покраснела и кивнула, взяла его за руку и пошла с ним на танцпол. Орион станцевал с Падмой две песни, прежде чем сказать, что ему нужно вернуться к Сьюзен. Падма быстро нашла Парвати и присоединилась к танцующим с кем-то из парней из Боуэкстона. По крайней мере, теперь Падме будет весело.

Орион с удивлением заметил, что Гайден и Рон ушли. Однако теперь за столом было почти полно народу: Невилл, Роуз, Эрни, Джинни, Джастин и Ханна присоединились к Сьюзен, Гермионе и Виктору. Орион сел на единственное свободное место рядом со Сьюзен и стал слушать, о чём все говорили. По-видимому, они пытались объяснить Виктору некоторые тайны Хогвартса, но безуспешно. В конце концов, кто бы поверил, что Салазар Слизерин оставил в школе чудовище?

Орион был вынужден признать, что Сьюзен была права. Было легко немного повеселиться, когда не думаешь о тех, кто пытается тебя убить. На одну ночь всё вернулось на круги своя. Он чувствовал себя более расслабленным, чем за последние несколько месяцев, и мог просто наслаждаться общением с друзьями. Было легко потерять счёт времени, пока они шутили и танцевали. Орион и не заметил, как «Ведуньи» закончили свою последнюю песню и ушли со сцены под громкие аплодисменты. Как и многим другим, ему было грустно видеть, как заканчивается ночь.

Все начали пробираться в вестибюль. Гермиона пожелала Виктору спокойной ночи, прежде чем он вернулся на корабль Дурмстранга. Затем она бросила на Рона очень холодный взгляд и прошла мимо него вместе с Джинни и Роуз. У Ориона было предчувствие, что завтрашнее утро будет не из приятных.

Орион и Сьюзен шли в конце толпы хаффлпаффцев, которые спускались по лестнице в общежитие. Если Сириус и научил его чему-то, так это вести себя как истинный джентльмен. В частности, он всегда сопровождал девушек до дома — в данном случае, до портретного входа в гостиную Хаффлпаффа.

Когда они достигли последней ступеньки, Орион почувствовал, как кто-то крепко схватил его за плечо.

— Ори, — мягко произнес Седрик. — Послушай, мне так жаль, что меня почти не было рядом. — Заметив растерянный взгляд Ориона, Седрик продолжил: — Это долгая история, которую я расскажу тебе позже. Я просто хотел сказать, что разговаривал с Невиллом сегодня вечером, и он упомянул, что тебе нужен пароль. Это «сосновая свежесть». Я знаю, ты во всем разберешься.

С этими словами Седрик растворился в толпе. Орион лишь на мгновение замер, а затем заставил себя вновь обратить внимание на Сьюзен. Завтра он обязательно поговорит об этом с Невиллом.

Один за другим хаффлпаффцы проходили через портрет, пока не осталась только Сьюзен. Она повернулась к Ориону с улыбкой на лице и позволила портрету закрыться, оставив их наедине в коридоре.

— Орион, я просто хотела сказать тебе, что сегодня вечером я отлично провела время, — быстро произнесла Сьюзен.

— Э-э-э… я тоже, — с ухмылкой ответил Орион. — И спасибо… ну, за совет за ужином. Наверное, я был так взволнован из-за Турнира и из-за того, кто стоит за всем этим, что забыл обо всем остальном.

Сьюзен с сочувствием посмотрела на Ориона и подошла ближе. — Я знаю. Я бы хотела помочь тебе, Ори, но я понимаю, что, скорее всего, буду только мешать. Ты сам разберешься. Ты всегда разбираешься. — Она подошла еще ближе и поцеловала Ориона в щеку. — Спокойной ночи, Ори.

Прошептав пароль, Сьюзен исчезла из виду. Орион мог лишь долго смотреть на нее широко раскрытыми глазами, прежде чем медленно направиться к лестнице. Сегодняшний вечер определенно был полон сюрпризов — на этот раз приятных. Орион понял, что ему нравятся такие сюрпризы, и с улыбкой на лице направился в башню Гриффиндора.

Орион понимал, что поздняя ночь — это идеальный момент, чтобы проникнуть в ванную комнату старост. Все должны были спать, и это сняло бы напряжение с Невилла, который стоял на дежурстве. Невилл был не в восторге от того, что его разбудили так рано, но не мог спорить с логикой Ориона. Никто в здравом уме не стал бы вставать в такую рань, даже портреты хранили молчание.

Они молча шли, пока не достигли статуи Бориса Сбитого с толку. Оглядевшись, Орион нашёл нужную дверь, наклонился к ней и прошептал пароль. Дверь со скрипом открылась, и Орион на мгновение замешкался, прежде чем проскользнуть внутрь и запереть за собой дверь.

Он слышал истории о ванной комнате старост, но они не передавали всей красоты этого места. Просторная комната была мягко освещена люстрой со свечами. Всё было сделано из белого мрамора, включая пустую прямоугольную ванну размером с бассейн в центре комнаты с вышкой для прыжков в дальнем углу. По краям ванны было около сотни золотых кранов, каждый с драгоценным камнем разного цвета на ручке. На окнах висели длинные белые льняные занавески, а в углу лежала большая стопка пушистых полотенец. На стене висела единственная картина в золотой раме, на которой была изображена спящая на камне светловолосая русалка с длинными волосами, закрывающими лицо.

Орион сосредоточился на поставленной задаче и быстро подошёл к огромной ванне, которая напоминала бассейн. Аккуратно поставив яйцо, он открыл несколько кранов. Из одного крана вырвались розовые и голубые пузырьки размером с футбольный мяч, из другого — густая белоснежная пена, а из третьего — благоухающие фиолетовые облака, которые, казалось, плыли над поверхностью воды.

Учитывая размер ванны, она наполнялась довольно быстро. У Ориона было достаточно времени, чтобы взять полотенце и подготовиться, прежде чем закрыть краны.

«Сейчас или никогда», — подумал Орион, сбрасывая одежду и погружаясь в воду. Схватив своё золотое яйцо, он переместился в центр ванны, сделал глубокий вдох и нырнул под воду, открывая яйцо.

Не было ни криков, ни воплей — только хор жутких голосов, поющих из открытого яйца:

«Мы шлем тебе шлем зов чудесный наш,

Но на земле мы не поем.

Ведь дан тебе один лишь только час,

Чтобы найти, что скрыто у нас»

Ориону пришлось прослушать его три раза, чтобы убедиться, что он правильно всё понял. Подплывая обратно к поверхности, он жадно глотал воздух, как только выныривал из-под воды. Мысли путались, пока он выбирался из бассейна, вытирался и надевал одежду. С золотым яйцом в руке Орион выскользнул из ванной и присоединился к Невиллу, который с трудом бодрствовал, в коридоре.

— Ну? — Устало спросил Невилл.

— Ты был прав, — ответил Орион, когда они пошли дальше. — Это было по-русалочьи. Я должен найти русалов и вернуть то, что у меня собираются украсть.

Невилл нахмурился. — Украсть? Что ты имеешь в виду? Как твоя метла?

Когда они подошли к движущимся лестницам, настала очередь Ориону нахмуриться. — Я так не думаю. В песне это звучало более… э-э… не знаю… как жизнь и смерть? У меня есть час, чтобы найти его, иначе «оно» не вернётся. Метлу можно легко заменить…

— … но кого-то нет, — задумчиво перебил Невилл. — Что, если это человек?

Орион резко остановился. — Но дедушка никогда бы не позволил, чтобы кто-то пострадал…

— Я знаю, Ори. Я просто имел в виду, что даже если ты знаешь, что они не умрут, ты всё равно сделаешь всё возможное, чтобы вернуть их как можно быстрее, верно?

Орион снова пошёл вперёд. Он должен был признать, что Невилл был прав. Он сделает всё, что в его силах, чтобы спасти того, кто ему дорог.

— Значит, мне просто нужно уметь дышать под водой в течение часа и надеяться, что я не столкнусь ни с одним из существ в Чёрном озере, — сухо сказал Орион, когда они дошли до Большого зала и обнаружили, что он почти пуст, за исключением нескольких когтевранцев и слизеринцев. — Без проблем.

— Ты можешь просто использовать жабросли, — предложил Невилл.

Орион с любопытством взглянул на Невилла, когда они подошли к столу Гриффиндора. — Кажется, ты говорил, что на них не всегда можно положиться.

— Э-э-э, ну, некоторые говорят, что тип воды влияет на то, как долго будет жить жабросли, но не было проведено никаких исследований, чтобы доказать, так это или нет, — нервно сказал Невилл. — Я мог бы провести парочку экспериментов, если хочешь…

Они сели, и Орион попытался спрятать своё золотое яйцо. Последнее, что ему было нужно, — это чтобы кто-то подумал, что он выставляет напоказ своё положение чемпиона.

— Но ты же только что сказал, что исследования не проводились, — возразил Орион. — Нет, думаю, мне придётся найти другой способ. — Орион рассеянно начал раскладывать еду по тарелкам, глядя вдаль. — Остаётся только заклинание «головного пузыря» или трансфигурация в какое-нибудь водное животное.

— Если бы только твоя анимагическая форма могла дышать под водой, — с тоской сказал Невилл.

Орион уставился на Невилла, приподняв бровь. — Если бы это было так, то я не смог бы помочь Ремусу, когда он чуть не напал на Поттеров около шести месяцев назад.

Невилл закатил глаза. — В тот раз Тень был полезным, — признал он. — Просто сейчас пригодилось бы что-нибудь с жабрами.

Орион сдержал улыбку и положил на тарелку большую порцию яичницы. Он должен был признать, что анимагическая форма, зависящая от воды, помогла бы, но это означало бы, что он застрял бы во время первого задания. Тем не менее, Орион не мог не почувствовать себя немного увереннее теперь, когда он знал, чего ожидать от предстоящего задания. Он знал, что есть решение, которое играет на одной из его сильных сторон — очаровании. Теперь ему просто нужно было попрактиковаться.

* * *

Когда Орион и Невилл вернулись в гостиную Гриффиндора, казалось, что вся башня наконец-то проснулась. Гермиона уже сидела у камина с книгой в руках, а её волосы были распущены. Невилл не теряя времени, рассказал о своих утренних приключениях и о том, что они выяснили о втором задании. Орион не знал, радоваться или обижаться на изумлённое выражение её лица. В конце концов, это было не так сложно…

Чуть позже к ним присоединились Гайден и Рон, которые спешили поделиться подслушанным разговором между мадам Максим и Хагридом о том, что мама Хагрида была великаншей. Они были немного разочарованы, когда Орион, Невилл и Гермиона не сочли эту историю такой уж шокирующей. Честно говоря, Орион достаточно знал о волшебных существах, чтобы понимать, что в Хагриде есть немного крови великанов. Он просто не ожидал, что у такого добросердечного человека, как Хагрид, её так много.

— Ну, я подумала, что он, должно быть, такой, — пожала плечами Гермиона. — Я знала, что он не может быть чистокровным великаном, потому что они ростом около шести метров. Но, честно говоря, вся эта истерия вокруг великанов. Не могут же они все быть ужасными… Это то же самое предубеждение, что и у людей по отношению к оборотням… Это просто фанатизм, не так ли?

Рон посмотрел на Ориона в поисках помощи.

— Даже не начинай, — сказал Орион, поднимая руки в знак капитуляции. — Я последний, кто должен судить кого-то по крови. У меня отец — предатель крови, дядя — оборотень, а двоюродные сёстры в настоящее время находятся в Азкабане. Не всегда важно, с кем ты связан. Важно то, кем ты хочешь быть.

Рон в отчаянии всплеснул руками, но больше ничего не сказал. Теперь, когда Рождество закончилось, все, похоже, думали об одном и том же: наконец-то можно вернуться к домашним заданиям, которыми они пренебрегали в первую неделю каникул. Орион уже выполнил своё домашнее задание и воспользовался возможностью изучить варианты для второго.

Честно говоря, Орион знал, что заклинание «головы пузыря» — лучший выбор, но его нельзя было полностью отработать, если только он снова не проберётся в туалет для старост. Это было заманчиво, но в тот момент Орион действительно не мог позволить себе рисковать. В коридорах почему-то было больше народу, чем обычно. Из-за того, что многие остались на каникулы, многие чувствовали себя не в своей тарелке. Ему оставалось только ждать начала занятий, чтобы проверить, как он справляется с заклинанием.

Конечно, это означало, что у Ориона было достаточно времени, чтобы снова и снова слышать жалобы Гайдена на то, что Седрик и Чжоу снова и снова ходят по коридорам рука об руку. Это было довольно забавно, если подумать. Гайден никогда не разговаривал с Чжоу, но вёл себя так, будто проиграл Седрику в соревновании.

* * *

В первый учебный день Орион одним из первых покинул башню Гриффиндора, стремясь вновь отвлечься от мыслей о Турнире. Даже если это было возможно лишь с помощью землероек на уроке ухода за магическими существами. Однако, когда они пришли к хижине Хагрида, там их ждал сюрприз: ни землероек, ни Хагрида не было на месте. Вместо этого у входной двери стояла пожилая ведьма с коротко стриженными седыми волосами и ярко выраженным подбородком.

— Поторапливайтесь, звонок прозвенел пять минут назад, — рявкнула она на них.

— Кто ты? — выпалил Рон. — Где Хагрид?

— Меня зовут профессор Граббли-Планк, — быстро сказала она. — Я ваш временный преподаватель по уходу за магическими существами.

Орион уставился на неё, приподняв бровь. Он не мог представить, что могло случиться такого серьёзного, что заставило Хагрида пропустить то, что он любил больше всего на свете.

— Где Хагрид? — громко повторил Гайден.

— Он нездоров, — коротко ответил профессор Граббли-Планк.

В этот момент до ушей Ориона донёсся безошибочно узнаваемый смех Драко. Орион обернулся и увидел радостное выражение на лице Драко, а также остальных слизеринцев. Орион не сомневался. Такое выражение лица было у Драко только тогда, когда он знал, что ему что-то сошло с рук.

— Сюда, пожалуйста, — сказал профессор Граббли-Планк, прежде чем направиться к загону, где дрожали от холода лошади Шармбатона.

— Что случилось с Хагридом? — снова спросил Гайден, торопясь догнать профессора Граббли-Планк.

Орион, напротив, остался со слизеринцами. — Что ты сделал, Драко? — напряжённо спросил он.

Драко ухмыльнулся. — Я ничего не делал, — протянул он. — Скажем так, «Ежедневный пророк» узнал, что Хагрид не совсем человек, и общественность недовольна Дамблдором из-за этого.

Орион закрыл глаза и заставил себя сделать глубокий вдох. Это было плохо. Очень, очень плохо. В волшебном мире было много людей, которые разделяли точку зрения Рона на полукровок. Из-за них Ремусу было трудно найти постоянную работу, и они требовали уволить Хагрида. — Почему ты так упорно пытаешься разрушить жизнь всем вокруг? — наконец спросил Орион.

Драко сердито посмотрел на Ориона. — Ты никогда не меняешься. Ты всегда готов обвинить меня, даже когда я невиновен…

— Драко, ты никогда не был невиновен, — перебил его Орион. — Ты избалованный ребёнок, который отказывается брать на себя ответственность за свои поступки. Мой отец всегда учил меня, что упорный труд принесёт тебе уважение. Твой отец учил тебя, что всё можно купить, что не приносит ничего, кроме долгов для твоей семьи.

— Что там происходит? — громко спросил профессор Граббли-Планк.

— Ничего, профессор, — тут же ответил Орион и подошёл к дереву на краю леса, где был привязан большой и красивый единорог.

Орион не мог в это поверить. Был только один человек, который осмелился бы так открыто написать что-то против профессора Дамблдора, но это было невозможно. Рите Скитер было запрещено появляться на территории школы. Как она могла узнать о Хагриде?

— Что случилось? — пробормотал Невилл, как только Орион подошёл к нему.

— Позже, — процедил Орион сквозь зубы, взглянув на Гайдена, который выхватил у Драко сложенный лист газеты. — Или нет. Кажется, Рита Скитер узнала о происхождении Хагрида.

Глаза Невилла расширились. — Как? Хагрид никогда бы не…

— … если только он не знал, что она там, — перебил Орион. — Ты же знаешь Хагрида. Сколько раз он случайно проговаривался?

— Я… ну… ты прав, — признал Невилл. — И всё же… кто-нибудь бы заметил… Гайден и Рон видели её. Они были снаружи, когда Хагрид рассказал мадам Максим.

Орион задумчиво нахмурился. — Заклинание невидимости?

— Если бы всё было так просто, разве здесь не было бы толпы репортёров? — возразил Невилл.

Орион был вынужден признать, что Невилл был прав. Профессор Дамблдор, должно быть, сделал что-то, чтобы не подпускать репортёров к школе, но если это так, то как Рита Скитер об этом узнала? Это просто не имело смысла. Если только… нет, это невозможно. Профессор Дамблдор изменил бы защиту после того, что случилось с Питером Петтигрю… верно?

— Я не верю в это! — прорычал Гайден, присоединившись к Ориону и Невиллу. — Прочти это!

Невилл взял газетную страницу и быстро прочитал статью, прежде чем передать ее Ориону. — Это объясняет, почему Хагрид сегодня не преподает, — прямо сказал Невилл. — Он беспокоится, что мы ей поверим.

— Чертовски маловероятно, — проворчал Рон. — Никто в здравом уме не поверит ничему из того, что пишет Скитер.

Орион уставился на Рона, приподняв бровь. — Ты говоришь это сейчас, но что насчёт вчерашнего бала? — Кончики ушей Рона покраснели. — Что меня беспокоит, так это её последний абзац: «По странному стечению обстоятельств, Хагрид, как говорят, подружился с мальчиком, который помог Сами-Знаете-Кому лишиться власти, тем самым вынудив мать Хагрида, как и остальных сторонников Сами-Знаете-Кого, скрываться. Возможно, Гайден Поттер и его хороший друг, чемпион Хогвартса Орион Блэк, не знают неприятной правды о своём крупном друге, но Альбус Дамблдор, несомненно, обязан предупредить Гайдена Поттера, Ориона Блэка и их однокурсников об опасности общения с полугигантами.» Напечатав наши имена, она практически требует, чтобы мы вышли вперёд и доказали, что она неправа.

— Вы там внимательно слушаете? — резко спросила профессор Граббли-Планк и продолжила громко рассказывать о магических свойствах единорогов. Все понимали, что лучше не продолжать обсуждение до конца урока. По выражению лица профессора Граббли-Планк они поняли, что испытывали её терпение.

— Надеюсь, она останется, эта женщина! — воскликнула Парвати, когда урок закончился и они все направились обратно в замок на обед. — Я думала, что «Уход за магическими существами» будет похож на… настоящих существ, таких как единороги, а не на монстров…

— А что насчёт Хагрида? — сердито спросил Гайден, когда они поднимались по ступенькам.

— А что насчёт него? — жёстко спросила Парвати. — Он ведь всё ещё может быть егерем, не так ли?

— Парвати, — осторожно сказал Орион. — Чтобы оценить «настоящих существ», нужно узнать о «чудовищах».

Парвати открыла рот, но, похоже, ей было трудно найти изъян в логике Ориона. В конце концов, она сдалась и ушла с Лавандой в Большой зал.

— Хорошо сказано, приятель, — радостно сказал Невилл, похлопывая Ориона по спине. — Когда ты стал таким умным?

Орион пожал плечами, когда они вошли в Большой зал. «Ремус сказал что-то подобное, когда я спросил его о «чудовищах» много лет назад. Конечно, он использовал гораздо больше метафор и более громкие слова, но смысл тот же».

— Должно быть, это была неловкая беседа, — осторожно сказал Гайден, когда они сели за гриффиндорский стол.

— Не совсем, — с улыбкой ответил Орион. — Я был маленьким ребёнком, которому позволяли высказывать своё мнение. Я никогда не думал о Ремусе как о монстре. Он был — есть — моим дядей с заболеванием, с которым он живёт каждый день, хотя мне помогло то, что мне не разрешали видеться с Лунатиком, пока я не стал старше.

— Это был действительно хороший урок, — сказала Гермиона, присоединившись к ним. — Я и половины того, что профессор Граббли-Планк рассказал нам о единорогах, не знала… подумать только… — Она замолчала, заметив, что все смотрят на неё. — Что?

Орион и Гайден переглянулись. «Ты ей скажи», — сказали они одновременно.

Невилл вздохнул, вытащил из кармана Орионова плаща газетную вырезку и передал её Гермионе. — Мы уже всё обсудили и не понимаем, как Скитер могла услышать Хагрида, ведь ей запрещено находиться на территории школы, — сказал он скучающим голосом.

— Но… но — Гермиона заикалась, читая статью. — О! Я действительно ненавижу эту женщину! Как кто-то может получать удовольствие, разрушая жизни других людей?

— Отродье Скитер, — сердито ответил Гайден. — Что мы будем делать с Хагридом?

— На самом деле мы ничего не можем сделать, — рассудительно сказал Орион. — Нам не нужно беспокоиться о том, что Хагрид потеряет работу. Профессор Дамблдор никогда не прислушивался к прессе — особенно к Рите Скитер.

— Мы должны пойти к нему сегодня вечером, после гадания, и сказать, что хотим, чтобы он вернулся, — настаивал Гайден.

— Нет, — возразил Орион. — Давайте дадим ему несколько дней, чтобы он оправился от шока. Если он всё равно не вернётся к преподаванию, мы вправим ему мозги.

* * *

Однако Хагриду, по-видимому, требовалось больше времени, чем ожидалось. Он не возвращался на занятия, не появлялся за преподавательским столом во время еды и не открывал дверь, когда они пытались его навестить. Профессор Граббли-Планк продолжала вести уроки по уходу за магическими существами и, казалось, была в лучшем настроении теперь, когда никто не расспрашивал её о Хагриде.

К середине января, когда начались выходные в Хогсмиде, Ориону пришлось признать, что, возможно, пришло время пробраться в дом Хагрида. У него было ощущение, что если Хагрид до сих пор не показался, то и сам он не появится. Кто-то должен был заставить его понять, что важным людям всё равно, кто родители Хагрида.

Когда Орион шёл за Невиллом, Гермионой, Гайденом и Роном по холодной, мокрой земле к воротам, он не мог не бросить взгляд на дом Хагрида. Занавески были задернуты, из трубы не шёл дым, и снег вокруг дома не был потревожен. Если бы Орион не знал, что это невозможно, он бы подумал, что Хагрид покинул Хогвартс.

— Чёрт возьми! — воскликнул Рон, когда они проплывали мимо корабля Дурмстранга. Орион обернулся и увидел, как Виктор Крам, одетый только в плавки, спрыгнул с корабля в озеро.

— Он сумасшедший! — в шоке воскликнул Гайден. — Должно быть, там холодно, сейчас январь!

— Там, откуда он приехал, намного холоднее, — сказала Гермиона, проходя мимо них. — Полагаю, ему здесь довольно тепло.

— На что ты готов поспорить, что он ищет русалок? — пробормотал Невилл Ориону.

— Или он проверяет, как будет дышать под водой в течение часа, — возразил Орион. — Что бы это ни было, это не имеет значения. Я не собираюсь сравнивать себя с другими чемпионами. Моя цель — выжить в Турнире, а не выиграть его.

— Я знаю, Ори, знаю, — со вздохом сказал Невилл. — И всё же приятно помечтать: Орион Блэк, чемпион Турнира Трёх Волшебников.

Орион фыркнул. — Немного странно, что ты мечтаешь… на самом деле, пожалуйста, никогда больше не упоминай об этом.

— Очень смешно, — саркастически сказал Невилл. — Должен вам сообщить, что прошлой ночью мне приснился довольно странный сон о…

— Ори, это твой папа? — с любопытством спросил Гайден.

Проследив за взглядом Гайдена, Орион с изумлением обнаружил, что Сириус и Ремус уже проснулись и направляются к ним. Ни один из них не выглядел счастливым. У Ориона не было времени, чтобы придумать правдоподобную ложь, ведь они оба хотели обсудить только одну тему — его молчание. Сириус, вероятно, будет кричать, а Ремус постарается быть разумным, но это продлится лишь до тех пор, пока Орион не будет вынужден сказать им правду — что он не может им доверять.

— Что он здесь делает? — тихо спросила Гермиона.

— Может быть, он узнал, кто подкинул имя Ориона в Кубок, — с надеждой сказал Гайден.

— Э-э-э, привет, Сириус и Ремус, — громко сказал Невилл, как только Сириус и Ремус подошли достаточно близко. — Что привело вас в Хогсмид?

— Не сегодня, Невилл, — твёрдо сказал Сириус, не сводя сердитого взгляда с Ориона.

— Сириус хочет сказать, что мы сожалеем, что прерываем ваш визит, — спокойно вмешался Ремус, — однако нам нужно немедленно поговорить с Орионом.

Прежде чем Орион успел что-то сказать, чья-то твёрдая рука схватила его за плечо и направила к «Трём метлам». Его разум лихорадочно работал, напоминая ему, что его действия были лучшим выбором… другого варианта не было, верно? Сириус научил его этому. Если нет доказательств, значит, кто-то их создаёт…

Орион не поднимал глаз, пока его вели в «Три метлы» мимо столиков, занятых посетителями, и переполненного бара. Никто не остановил их и не задал ни одного вопроса, когда они прошли в отдельный кабинет в дальнем конце заведения. Орион старался не думать о том, как должно выглядеть лицо Сириуса, чтобы люди не пытались заговорить с ним. В обычных обстоятельствах Орион был бы рад такой «защите». Однако сейчас ему казалось, что он нуждается в защите от этой самой защиты.

— Сядь, Орион, — рявкнул Сириус, закрывая дверь и погружая комнату в темноту всего на мгновение, прежде чем Ремус молча зажёг все свечи в комнате. — Ты хоть представляешь, как мы волновались? Ни писем, ни сообщений из зеркала, а кто-то снаружи хочет твоей смерти? О чём ты только думал?

Орион, наконец, поднял глаза и встретился с яростным взглядом Сириуса. — Я подумал, что так будет лучше, — слабо сказал он. — Мы… мы просмотрели улики и… ты говорил, что идеального преступления не бывает...

— Какое это имеет отношение? — перебил Сириус.

— Я полагаю, Сириус, что Орион имеет в виду отсутствие доказательств того, кто ввёл его в Турнир, — спокойно сказал Ремус. — Похоже, Орион опасался, что там есть… есть шпион, и этот шпион — часть нашей команды. Он прервал связь с нами, чтобы проверить теорию и доказать, что его опасения были напрасными.

Сириус, казалось, тут же сник, и на его лице гнев сменился усталостью. — Ори, я уже проверил всех в команде. Кингсли на самом деле последние несколько недель проверял тех, кто занимает высокие должности в Министерстве. Нам просто нужно быть осторожными, чтобы никто не заподозрил, чем мы занимаемся, особенно Фадж.

— Но в Хогвартсе недавно не было никого из Министерства, — возразил Орион, — если не считать Перси, но он был бы ужасным шпионом. Гайден сказал, что он всё время говорил о своём повышении.

— Повышение? — с любопытством спросил Ремус. — Перси — помощник Крауча. Какое повышение он может получить?

Орион неуверенно пожал плечами. — Гайден старался не обращать на него внимания большую часть вечера. Думаю, мистер Крауч не справляется со стрессом, поэтому Перси взял на себя часть его обязанностей — например, пришёл на Святочный бал.

Сириус и Ремус обменялись настороженными взглядами.

— Кингсли уже допросил Барти? — спросил Ремус.

— Крауч никогда не бывает в своём кабинете, — с подозрением сказал Сириус. — Крауч никогда не перекладывает ответственность на других, и он бы никогда не позволил выпускнику школы занять его место на публичном мероприятии.

— Если только он не болен по-настоящему, — возразил Орион. — Папа, ты всегда говорил, что самый большой недостаток мистера Крауча — его гордыня. Неужели он действительно публично признает, что не справляется со своими обязанностями после того, что случилось с его сыном?

— Не публично, — задумчиво согласился Сириус. — Но это не значит, что мы не должны его проверить. У него нет семьи — никто не заметит изменений в его поведении теперь, когда он уволил своего домового эльфа. Он действительно идеальный кандидат для Империуса.

— Но если это, правда, тогда почему он держится в стороне? — Нахмурившись, спросил Орион. — Разве он не должен пытаться повлиять на результат?

— Он должен был это сделать, если такова была конечная цель его контролёра, — мягко ответил Ремус. — Помни, Ори, мы до сих пор не знаем, зачем тебя включили в Турнир. Есть большая вероятность, что это было сделано для того, чтобы причинить тебе вред.

— Тогда нам нельзя терять время, — твёрдо сказал Сириус. — Я попрошу Кингсли и Эвелин сосредоточиться на Барти. Даже если он не шпион, что-то здесь не так.

— А что, если Барти не имеет к этому никакого отношения? — возразил Ремус. — Ты сильно рискуешь, полагаясь на догадку, Сириус.

— На данный момент это всё, что у нас есть, — настаивал Сириус. — Если у вас есть идеи получше…

Ремус вздохнул, садясь рядом с Орионом. — В этом-то и проблема, — признался он. — Я не знаю. Мы все разочарованы, но это не значит, что мы должны начинать быть безрассудными. Охотиться за Барти Краучем, из всех людей ... Сириус, ты хоть представляешь, что может случиться с тобой — со всей командой, если ты ошибешься?

Сириус уставился на Ремуса, приподняв бровь. — Вот почему это должны быть Кингсли и Эвелин. Кингсли не так известен в моей команде за пределами Аврората, а у Эвелин есть связи через её семью. Вот почему существует моя команда, Ремус. Мы уже много лет, идём по следу Волан-де-Морта. Руфус знает об этом. Он признаёт, что Волан-де-Морт всё ещё на свободе, и доверяет мне, что я сделаю всё возможное, чтобы устранить эту угрозу.

Ремус вздохнул и провёл рукой по своему смиренному лицу. — Тогда, думаю, мне пора поговорить с Дамблдором. Если кто-то настолько могущественный, как Барти Крауч, работает на Волан-де-Морта, то Ориону понадобится больше защиты, даже если это будет просто патрулирование коридоров.

— На самом деле, это неплохая идея, — задумчиво сказал Сириус. — Как бы я ни был благодарен Грюму за то, что он в Хогвартсе, он все еще человек Дамблдора. Сначала он доложит обо всем Дамблдору. У нас нет времени на "вторые шансы" Дамблдора.

Орион уставился на Сириуса широко раскрытыми глазами. Он никогда не слышал, чтобы его отец критиковал методы профессора Дамблдора. Орион разрывался между желанием защитить профессора Дамблдора и согласиться с Сириусом. Он понимал, что есть черта, которую нельзя пересекать, иначе в итоге ты станешь не лучше тех, с кем сражаешься, но в отчаянные времена нужны отчаянные меры. Им нужны были ответы — зацепки — всё, что могло бы привести их к финалу, и они не собирались получать это, предлагая лимонные дольки.

— Полагаю, мне придется воздержаться от упоминания об этом, — сухо сказал Ремус. — Ты уверен, что хочешь это сделать, Сириус? Как только мы начнем идти по этому пути, я сомневаюсь, что мы сможем когда-нибудь вернуться назад.

Сириус разочарованно выдохнул. — Не то чтобы я собирался начать применять непростительные заклятия!

— Я понимаю это, — спокойно сказал Ремус. — Я просто хочу убедиться, что ты понимаешь последствия своих действий. Мы все знаем, что что-то грядет — все признаки налицо. Вопрос в том, действительно ли мы хотим отказаться от него, зная, что нам, несомненно, понадобится его руководство?

Сириус недоверчиво уставился на Ремуса. — Наставления или приказы? — переспросил он. — Ремус, всё изменилось. Я не могу быть солдатом Дамблдора, когда командую собственной командой.

— Э-э-э… папа? Ремус? Разве это не так уже давно? — осторожно спросил Орион. — Каждый раз, когда я просил тебя о помощи, ты проводил собственное расследование. Тогда ты никогда не слушал, что говорит дедушка.

Сириус и Ремус на мгновение уставились на Ориона, а затем переглянулись. Наконец Ремус вздохнул и провёл рукой по волосам. — Наверное, я долго это отрицал, — неохотно сказал он. — Как всё так усложнилось?

Орион бросил на Сириуса нервный взгляд. Было ясно, что оба Блэка не были уверены, был ли вопрос риторическим.

Когда все немного успокоились, Ориону позволили уйти, как только он пообещал чаще общаться с Ремусом и Сириусом. Он должен был признать, что, хотя ситуация и казалась ещё более серьёзной, Орион почувствовал, как с его плеч свалился огромный груз. Сириус, Ремус и команда были в безопасности. Никто не пострадал.

Выйдя из приватной комнаты, Орион без труда выскользнул из «Трёх мётел» незамеченным благодаря громкой болтовне, которая, казалось, доносилась из дальнего угла. На мгновение Ориону показалось, что он услышал голос Риты Скитер, и это заставило его ускорить шаг. Последнее, что ему было нужно, — это оказаться загнанным ею в угол. В данный момент он мог сдерживать свой гнев, но одной мысли об её статье о Хагриде было достаточно, чтобы вывести его из себя. Он ненавидел людей, которые играют на страхах. В некотором смысле они ничем не отличались от Волан-де-Морта.

Вскоре Орион вернулся в Хогвартс. В коридорах, как он и надеялся, было тихо и почти никого не было. Это был его шанс. Он сразу же направился в туалет для старост на пятом этаже. Он собирался освоить заклинание «головного пузыря», а затем провести остаток времени перед вторым заданием, практикуясь в произнесении заклинаний беззвучно. Он собирался подготовиться и набраться уверенности, чтобы потом сосредоточиться на окружающей обстановке и выяснить, кто стоит за всем этим беспорядком.

* * *

Тьма опустилась задолго до того, как Орион вышел из ванной старост с мокрой и сморщенной кожей, но с чувством облегчения. Ему удалось не только наложить сильное заклинание «головного пузыря», но и сделать это бесшумно и под водой. Орион знал, что из-за всех этих существ в озере есть вероятность, что пузырь лопнет. Не было бы ничего хорошего, если бы он нашёл русалок и утонул на дне озера.

Коридоры были переполнены учениками, которые направлялись в свои гостиные. Судя по их медленному шагу, он, вероятно, только что пропустил ужин. Никто не обращал на него внимания, пока они разговаривали о Хогсмиде, Турнире или о последней статье в «Ведьминском еженедельнике». Для них всё было так привычно… Они были такими же, как все.

Орион боролся с завистью, которая сжимала его желудок. Этот год должен был стать обычным, но, похоже, в Хогвартсе у него никогда не будет обычного года.

Из-за того, что все направлялись в гостиную Гриффиндора, было трудно разглядеть кого-то конкретного. Орион надеялся увидеть кого-нибудь, кто знает, где Невилл и Гермиона, но из-за высоких учеников шестого и седьмого курсов это было сложно. Возможно, именно поэтому его чуть не сбила с ног появившаяся из ниоткуда Роуз.

— Где ты был? — спросила Роуз, подняв взгляд, в её карих глазах читалась мольба.

— Работаю над вторым заданием, — осторожно сказал Орион, высвобождаясь. — Все знали, что мы разделимся в Хогсмиде. Где Невилл и Гермиона?

Роза разочарованно фыркнула. — Вон там, у костра, — сказала она и потащила его сквозь толпу. — Они уже некоторое время тебя ждут.

Конечно же, Гермиона и Невилл сидели на диване перед камином, а Гайден и Рон только что начали играть в «взрывающуюся хлопушку» на полу.

— Орион! — с облегчением воскликнула Гермиона, как только заметила его. — Ты не поверишь, что случилось в Хогсмиде!

— Пусть он сядет, Гермиона, — устало сказал Невилл, прежде чем сосредоточиться на Орионе. — Гермиона поговорила с Ритой Скитер в «Трёх метлах».

Орион медленно сел в кресло у камина и быстро отодвинулся в сторону, когда Роуз быстро села на подлокотник. — Насколько всё плохо?

Гермиона фыркнула. — Не так плохо, как могло бы быть. Я имею в виду, честно говоря, у этой женщины нет ни капли порядочности. Она уже нашла свою следующую жертву — Людо Бэгмена. Он был в «Трёх метлах» с какими-то гоблинами…

— Гоблины? — перебил Орион. — Что гоблинам делать в Хогсмиде?

— Бэгмен сказал, что они ищут Крауча, — ответил Гайден.

Орион с интересом наклонился вперёд. — Нет, если бы они искали мистера Крауча, то были бы в Министерстве. Вы слышали, что говорили гоблины?

— Нет, — признался Невилл. — Но они не выглядели слишком довольными, когда Бэгмен отвёл Гайдена в сторону.

Гайден поморщился. — Он просто хотел узнать, как у тебя дела с яйцом, Ори, — тихо сказал он. — Я сказал ему отвалить.

Орион откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на Гайдена. Людо Бэгмен явно лгал о гоблинах, а значит, не хотел раскрывать, зачем они на самом деле пришли. Внезапно Ориону в голову пришла мысль. Что, если Людо пытался повлиять на исход Турнира не для того, чтобы помочь кому-то, а для себя? Что, если он заключил пари на Турнир с гоблинами? Теперь это больше похоже на Людо Бэгмена, на которого жаловался Сириус.

Конечно, это также означало, что ещё один человек был исключён из списка подозреваемых.

— Я всё равно считаю, что тебе следовало держать рот на замке, Гермиона, — сказал Рон, нарушив молчание.

— Я согласен с Роном, — добавил Невилл. — Рита Скитер живет для того, чтобы вызывать реакцию у людей. По сути, ты дал ей то, что она хотела, и обеспечил основу для ее следующей статьи — ты .

Гермиона усмехнулась. — Ей нечем мне угрожать. Мои родители не читают «Ежедневный пророк».

— В любом случае, — громко сказал Гайден. — На обратном пути мы заехали к Хагриду. Он немного не в себе, но, по крайней мере, согласился вернуться и преподавать. Я также сказал ему, что ты почти закончил с яйцом… Надеюсь, это нормально.

Орион моргнул. — Э-э-э… всё в порядке. На самом деле я искал вас всех по этой причине. Мне нужна небольшая помощь, чтобы подготовиться.

— С помощью заклинания «головы пузыря»? — в замешательстве спросил Невилл.

— Э-э-э, нет, — сказал Орион, потирая затылок. — Думаю, с этим я справлюсь. Мне нужно научиться произносить заклинания беззвучно, чтобы я мог колдовать под водой.

Гермиона ахнула. — Но… это материал для шестого курса, и даже тогда на его освоение уходят годы!

Орион вздохнул. — Я знаю, это невероятно, но я все равно должен попытаться, — настаивал он. — Послушай, первое задание было в основном удачным. Я не могу ожидать, что это повторится. Учитывая ситуацию в озере, мне нужно быть в состоянии защитить себя.

Гермиона выглядела немного смущённой, а Гайден и Рон нервно переглянулись.

-Чем мы можем помочь? — решительно спросил Невилл.

Орион с облегчением улыбнулся. — Дуэль со мной. Заставь меня сдаться. Я знаю, что профессор Дамблдор никогда бы не позволил, чтобы кто-то серьёзно пострадал, но если мне придётся спасать кого-то, я должен быть в состоянии защитить себя и своего заложника.

— Я в деле, — с улыбкой сказал Гайден. — Возможно, это единственный раз, когда я смогу победить тебя в дуэли.

— Я тоже, — произнесла Гермиона с виноватым видом. — Всё, что тебе нужно, Орион. Мы сделаем всё возможное, чтобы ты был готов ко второму заданию.

— И надрать всем задницы! — весело воскликнула Роуз.

— Роуз! — в шоке воскликнул Гайден. — Что бы сказала мама?

Роуз, приподняв бровь, уставилась на Гайдена. — Что ты говорил на прошлой неделе? Что-то о Чжоу...

— Хорошо, хорошо! — поспешно перебил её Гайден, поднимая руки в знак капитуляции. — Ты победила. Я буду молчать.

Роуз гордо улыбнулась и толкнула Орион в бок. — Грустно, правда? — тихо спросила она. — «Мальчик-который-выжил» боится собственной матери.

Орион в замешательстве уставился на Роуз. Он не мог объяснить, почему, но ему показалось, что Роуз пытается что-то сказать, но не может произнести ни слова. Орион отбросил эту мысль. Он не думал, что когда-нибудь сможет понять Поттеров.

— Ну, если подумать, в этом есть смысл, — задумчиво сказал Ремус.

Было раннее утро, и солнце только начало свой путь по небосводу, отражаясь в снежном покрове. Профессор Дамблдор согласился предоставить Ремусу доступ в Хогвартс, но попросил его быть осторожным, чтобы не напугать учеников. Это означало, что Ремус мог приходить только в ранние часы утра и поздние вечерние часы.

Однако, на самом деле, так было даже лучше. Ремус мог патрулировать коридоры и получать информацию от Ориона, прежде чем встретиться с Сириусом или кем-то ещё из команды, чтобы обсудить полученные сведения. Сегодня они, несомненно, должны были выяснить, есть ли у Людо Бэгмена проблемы с азартными играми.

— Единственная проблема в том, что если это, правда, то всё указывает на мистера Крауча, — сказал Орион, бросая камень в озеро и глядя на горизонт. — Но он не мог подкинуть моё имя в Кубок, так с кем же он работает?

Ремус схватил Ориона за плечо и ободряюще сжал его. — Думаю, мы узнаем это, когда найдём его. Я знаю, что Сириус настаивает на том, что у нас есть одобрение Скримджера, но нам всё равно нужно быть осторожными. Мы не можем позволить себе создать ещё больше проблем с Министерством. Если Волан-де-Морт действительно причастен к этому, нам понадобится любая помощь, которая у нас есть.

Орион тяжело вздохнул. — Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Ремус снова сжал плечо Ориона. — Сосредоточься на втором задании, — настаивал он. — Хотя, наличие определенной карты не повредило бы.

Орион нахмурился. — Я думал, Гайден отдал ее тебе в прошлом году.

— Да, — признал Ремус. — Однако я вернул его после того, как уволился. Я решил, что в то время она была нужна Гайдену больше, чем мне. На самом деле я удивлён, что она не пригодилась при подготовке к заданиям.

— Если бы я знал, что она у Гайдена, — пробормотал Орион. — Я был полон решимости, провести этот Турнир в одиночку.

Ремус нахмурился, затем обошёл Ориона и встал перед ним. — Послушай, Тень, ты один из самых умных волшебников своего возраста, но иногда я просто не могу тебя понять. Изоляция от всех — это самое худшее, что ты можешь сделать. Тебе нужны друзья, которые помогут тебе и будут прикрывать спину.

Орион с раздражением закатил глаза и отошёл от Ремуса.

— И Гайден идеально подходит для этого? — недоверчиво спросил он. — А как насчёт Рона? Он меня терпеть не может. Я уверен, что он с «радостью» прикроет мне спину. Я прекрасно справляюсь без них. Невилл помог мне больше, чем кто-либо из них. Он единственный, кто никогда меня не бросал. Он единственный, кому я могу доверять. Он единственный, кто без вопросов согласился помочь мне с заклинаниями. Остальные… они не понимают…

— Потому что они не могут, Орион, — сочувственно сказал Ремус. — Пока ты хочешь сохранить это в тайне, они никогда не поймут, почему каждый день здесь даётся тебе так тяжело.

Плечи Ориона опустились, когда он опустил взгляд. — Я так много раз хотел сказать им, — признался он. — Каждый раз, когда я смотрю на нее, я думаю, что в глубине души она знает ... и он тоже. Они просто ждут, когда я это подтвержу, но я не могу. Это разрушит весь их мир. Все, во что они привыкли верить, будет разрушено .

— Но это не твоя вина, — мягко сказал Ремус. — Орион, меня убивает то, что ты должен расплачиваться за наши ошибки, но дело в том, что это наши ошибки. Когда придёт время, мы возьмём на себя ответственность и сделаем всё, что в наших силах, чтобы нас простили.

Орион устало потёр виски. Они отвлеклись от настоящей проблемы. Почему ему хотелось кого-то придушить этим утром, когда всего несколько часов назад он был так полон надежд?

— Прости, — наконец сказал он. — Я не знаю, что со мной не так. Иногда я чувствую себя таким злым и расстроенным. Я не могу это объяснить. Это чертовски раздражает.

Ремус обеспокоенно нахмурился. — Как давно это началось?

Орион пожал плечами. — Время от времени после той мигрени перед чемпионатом мира, — признался он. — Ты не думаешь ... что это может быть побочным эффектом зелья усыновления?

Ремус задумчиво постучал пальцем по подбородку. — Я так не думаю, — отстранённо сказал он. — Если бы были какие-то дополнительные сложности, они бы проявились сразу — как потеря памяти и случайная магия. Мне неприятно это говорить, но ты уверен, что эти чувства не твои собственные? Вспышки гнева — это часть подросткового возраста…

— Это не подростковый возраст, — сердито огрызнулся Орион, развернулся и пошёл обратно в замок. — Забудь об этом. Я должен был догадаться. Глупые, корыстные люди. Никому из них нельзя доверять!

— Орион! — воскликнул Ремус, догнав его, схватил за плечо и развернул к себе. — О ком ты говоришь?

Орион моргнул, глядя на Ремуса, и почувствовал, как гнев покидает его. На него накатила паника. О ком он говорил?

— Ремус, что со мной происходит? — в страхе спросил он. — Это не нормально. Просто не может.

Ремус заключил Ориона в крепкие объятия. — Я не знаю, Ори, я действительно не знаю, — тихо признался он. — Но мы разберемся с этим. Мы всегда так делаем.

Орион мог только надеяться, что Ремус прав, потому что в тот момент это пугало его больше, чем Турнир. Как он мог сосредоточиться на втором задании и связанных с ним опасностях, если не мог контролировать собственное тело?

К счастью, Гайден не стал поднимать шум, отдавая Карту Мародёров, и немного смутился, когда понял, что Орион не знал, что она у него. Чтобы загладить свою вину, Гайден предложил сразиться с Орионом первым, как только они найдут место для тренировок. Хотя Орион не был уверен, что Гайден пошёл на такую жертву, он принял предложение. Первый раз, когда они пытались использовать заклинания беззвучно, был самым худшим.

Возможно, сейчас самое время использовать единственное заклинание, которое, как он знал, он мог успешно произнести беззвучно.

* * *

Только в четверг вечером все смогли сосредоточиться на уроках, чтобы посвятить несколько часов тренировке Ориона. Они собрались в кабинете заклинаний, где профессор Флитвик уже разложил подушки для предстоящего урока по Отвлекающим заклинаниям.

Невилл и Орион пришли первыми, неся журналы Гайдена по Защите и Заклинаниям. За ними последовала Гермиона с большой стопкой книг. Гайден и Рон появились чуть позже, их лица выражали раздражение. Орион уже собирался спросить, что случилось, когда заметил, что Роуз и Джинни входят с нетерпением. Его взгляд тут же остановился на Гайдене.

— Прости! — запротестовал Гайден. — Они услышали и захотели прийти. Они предложили помочь с исследованиями и…

— Ты не мог сказать «нет»? — сухо предположил Невилл.

— Мы можем помочь! — настаивала Роуз. — Мы, правда, хотим помочь. Пожалуйста, Орион? Просто дай нам шанс. Если мы будем мешать, мы уйдём, обещаю.

Орион вздохнул с сожалением. Он мог понять стремление Роуз помочь, но Джинни? С тех пор как они спасли её из Тайной комнаты, она почти не разговаривала с ним. Иногда Орион задавался вопросом, не расстроена ли она из-за того, что её спасли Сириус и он сам, а не её герой — Гайден Поттер.

Гайден, похоже, понял, что Орион колеблется, и подошёл к нему, пробормотав: — Она подруга Роуз, Ори. Роуз много рассказывала ей о том, что происходит, и она хочет помочь.

— Гайден! — прошипел Орион. — Это не демонстрация!

— Мы скоро начнём? — спросил Невилл, присоединившись к ним.

Орион тяжело вздохнул и закрыл глаза. Он действительно не хотел этого. Не желал, чтобы сестра Гайдена, его главная поклонница, стала свидетелем того, как он теряет самообладание.

— Однажды, Гайден, тебе придётся сказать ей «нет», но она тебя не послушает, — произнёс Орион, обращаясь к Невиллу. — Давай прекратим этот позор.

— Хорошо, я составила список заклинаний и проклятий, которые могут пригодиться под водой, Орион, — деловым тоном сказала Гермиона. — Думаю, нам стоит начать с проклятия «Препятствие». Оно самое простое и может помочь тебе больше всего.

Орион и Невилл обменялись понимающими взглядами, стараясь не рассмеяться. Гермиона никогда бы не изменилась.

— Э-э-э, конечно, мы можем начать с этого, — сказал Орион, оглядываясь по сторонам. — Кто первый?

— Я! — с готовностью сказал Гайден и поспешил встать лицом к Ориону. — Каким заклинанием тебя ударить? — насмешливо спросил Поттер

— Я думаю, что обезоруживающим будет безопасней, — предложил Невилл, отступая вместе со всеми. — На счёт три, один… два… три…

— Экспеллиа… что?!

Произошла яркая вспышка света, и Гайден взмыл в воздух, держась за лодыжку. Воспользовавшись его невнимательностью, Орион попытался незаметно наложить на него заклинание «Препятствие». Однако ничего не изменилось, и Гайден продолжал двигаться в воздухе с обычной скоростью.

Сосредоточившись, Орион попытался ещё раз и был удивлён, когда Гайден лишь на мгновение замедлился, прежде чем снова набрать прежнюю скорость.

— Ладно, ладно! — воскликнул Гайден. — Ты меня убедил, Орион! Спускай меня!

Орион ухмыльнулся и молча произнёс контрзаклинание. Гайден упал на землю и застонал от боли. Теперь, когда его месть свершилась, пришло время сосредоточиться.

— Это было не смешно, — прорычал Гайден.

— А я не согласна, — возразила Роуз. — Орион, ты должен научить меня этому заклинанию!

Орион уставился на Гайдена, приподняв бровь, только для того, чтобы Гайден закатил глаза в ответ.

— У тебя всё иначе, — тихо сказал Гайден Ориону. — Она не твоя сестра, она не будет постоянно подшучивать над тобой, как это было со мной.

Орион с огромным усилием сдержался и не вздрогнул. Комментарий Гайдена задел его гораздо сильнее, чем он ожидал. «Она не моя сестра… если только я не признаю, что они — включая мистера и миссис Поттер — моя семья». Глубоко вздохнув, Орион заставил себя вернуться к «уроку». Позже ему предстоит разобраться с этим сложным вопросом о своём происхождении.

* * *

Процесс снятия проклятия занял некоторое время и потребовал терпения, но в конце концов Ориону удалось успешно скрыть свою работу. Как и было обещано, Роуз и Джинни провели большую часть времени за книгами, пытаясь найти способ облегчить произнесение заклинаний беззвучно. Однако они не смогли найти ничего стоящего, но и не бездействовали.

Когда они уходили, Орион был уверен, что слышал, как Роуз поблагодарила Гайдена за то, что тот включил её в команду. Возможно, именно этого она и добивалась. Она многое пережила на Турнире и впервые смогла внести свой вклад.

Орион задумался о том, что эти «уроки» были нужны не только для того, чтобы помочь ему. Возможно, именно об этом говорил Невилл несколько месяцев назад. Возможно, он был не единственным, кто не мог оставаться в стороне и позволять кому-то сталкиваться с опасностями в одиночку.

Погруженный в размышления, Орион последовал за остальными к башне Гриффиндора, не обращая внимания на то, что говорили другие и насколько громко они это делали. Неожиданный голос из тени предупредил Ориона о том, что они могли натворить.

— Если вы все пытаетесь избежать встречи с Филчем и миссис Норрис, вы определенно идете по неверному пути, — небрежно сказал Ремус и встал под свет фонаря. — На самом деле они не слишком далеко, поэтому я бы посоветовал потихоньку поспешить в вашу гостиную.

— Про… профессор Люпин! — ахнула Джинни. — Ч… что вы здесь делаете?

— Не обращай внимания, — мягко ответил Ремус. — А теперь поспеши.

Гайден и Роуз, казалось, хотели возразить, но быстро последовали за Гермионой, Роном и Джинни. Невилл и Орион шли чуть медленнее, позволяя Ремусу идти с ними в ногу.

— Я хотел сообщить тебе, Ори, что мы считаем, что ты прав насчёт Бэгмена, — тихо сказал Ремус. — Гоблины отказались говорить о нём, но их отношение говорит само за себя. Конечно, дело не только в гоблинах. Судя по тому, что Эвелин рассказала нескольким людям, Бэгмэн сделал несколько неудачных финансовых решений, из-за которых у него накопилась куча долгов.

— А мистер Крауч? — Спросил Орион.

Ремус вздохнул. — От него не было никаких признаков, — признался он. — Твой отец отправил Кингсли в дом Крауча, и, похоже, там уже несколько месяцев никто не жил. Утром я должен встретиться с твоим отцом. Вся команда встречается со Скримджером, чтобы предложить начать поиски Крауча.

— Разве его не должны сначала объявить пропавшим без вести? — с любопытством спросил Невилл.

— Могли бы, если бы он не продолжал отправлять инструкции своему помощнику, — признал Ремус. — Насколько всем известно, Барти Крауч дома, болен, но всё ещё способен выполнять свою работу.

Орион нахмурился. Это совсем не радовало. — Так что, по-твоему, с ним случилось? — осторожно спросил он.

— Я не знаю, Тень, правда, не знаю, — сказал Ремус, качая головой. — С одной стороны, Крауч действительно болен и просто не может больше жить в своём доме, потому что избавился от домового эльфа и живёт где-то в другом месте. С другой стороны, я не думаю, что нам так повезёт, особенно учитывая, что он не первый сотрудник Министерства, который «исчезает».

Глаза Ориона расширились от удивления. — Ты думаешь, это как-то связано с Бертой Джоркинс? О ней действительно ничего не слышно?

— С тех пор, как она исчезла летом, — сказал Ремус, останавливаясь. — И на этом я вас покидаю.

Орион быстро повернул голову и увидел, что они действительно добрались до входа в башню Гриффиндора. Почему они так быстро добрались туда?

— Ремус…

—Я и так сказал тебе больше, чем следовало, Ори, — мягко перебил Ремус. — Теперь ты знаешь, что мы нашли новую зацепку, так что сосредоточься на втором задании. Безмолвное произнесение заклинаний — один из самых сложных этапов вашего магического образования. На овладение им могут уйти годы. Сосредоточьтесь на простых заклинаниях и заклятиях, которые взаимосвязаны. Если ты хочешь быть по-настоящему амбициозным, я бы посоветовал тебе чары "Щита" — очень полезны.

Не проронив больше ни слова, Ремус подмигнул Ориону, развернулся и ушел. Орион мог только смотреть ему вслед, пока Невилл не потянул его в гостиную Гриффиндора. В такие моменты Орион удивлялся, как ему всё сходило с рук, когда он был младше. Конечно, то же самое можно было сказать и о Сириусе, если только Ремус не предпочитал так. Орион глубоко вздохнул и покачал головой. Иногда он просто не понимал взрослых.

* * *

Орион быстро втянулся в новый распорядок дня. Днём он посещал занятия, а по вечерам, после уроков, практиковался в невербальных заклинаниях с теми, кто был свободен. Это был один из тех случаев, когда он радовался, что опережает остальных в учёбе. Благодаря тому, что он успевал делать домашние задания за четверть часа, ему было легче справляться с волнением по поводу Второго задания.

Каким-то образом слухи дошли и до друзей Ориона из Хаффлпаффа, хотя никто из них не признался, что занимался чем-то подобным. Сьюзен и Джастин быстро составили расписание с Невиллом и Гермионой, чтобы всегда были два человека, готовых помочь. Однако стало очевидно, что некоторые «команды» не работают. Гайден и Роуз большую часть времени пререкались, Невилл и Джастин любили в шутку критиковать друг друга по любому поводу, а Гермиона и Сьюзен, казалось, никогда не могли договориться о том, как лучше помочь Ориону. В тот единственный раз, когда они тренировались в паре, это была самая короткая тренировка в их жизни. Орион продержался всего пять минут, после чего наложил заглушающие чары и вышел из комнаты.

Почему девушкам приходится тратить так много времени на обсуждение каждой детали?

От Ремуса не было никаких вестей, хотя Орион и не был удивлён. Ремус привёл очень веский аргумент. Он рассказал Ориону больше, чем любой взрослый должен рассказывать подростку. Было ясно, что вся команда делает всё возможное, оставаясь в рамках закона. Как бы трудно ни было Ориону, он знал, что теперь ему нужно позволить команде заниматься расследованием… по крайней мере, до окончания Турнира.

С приближением дня Второго испытания Орион с удивлением обнаружил, что время словно бы летит быстрее. До двадцать четвёртого февраля оставалось две недели (казалось, что этого более чем достаточно)… одна неделя (почему же не становится легче?)… пять дней (разве я уже не выучил всё, что нужно?)… три дня (прекрати сосредотачиваться только на новом материале и вспомни всё, чему тебя учили раньше)…

Орион и сам не заметил, как перестал обращать внимание на занятия. Он даже стал избегать Большого зала, хотя и не из-за того, что еда казалась ему невкусной, а из-за нежелания слышать взволнованные разговоры о предстоящем Втором задании. К счастью, никто не делал ему замечаний по поводу его поведения… пока.

* * *

В вечер перед Вторым заданием Орион вновь оказался в классе заклинаний в компании своей команды. Гайден, Невилл, Джастин и Рон по очереди сражались с ним, в то время как Сьюзен, Роуз и Джинни были готовы прийти на помощь в случае необходимости. Гермиона же контролировала процесс, следя за тем, чтобы все выполняли задания в полной мере.

Некоторые заклинания так и не давались Ориону, но Гермиона не стала акцентировать на них внимание. Вместо этого она сосредоточилась на тех, которые Орион явно освоил, и помогала ему улучшить их.

— Орион, я думаю, это настолько хорошо, насколько вообще может быть, — тяжело дыша, сказал Невилл и вытер пот со лба. — Правда, приятель, ты превзошёл всех остальных.

— Это только потому, что все остальные участники уже научились колдовать беззвучно, — сказал Орион, беззвучно оглушив Гайдена, а затем повернувшись лицом к Рону.

— Седрик — нет, — мягко сказала Сьюзен. — Он работал каждый вечер со своими друзьями в гостиной Хаффлпаффа. Он тоже часто спрашивал о тебе. — Заметив смущенный взгляд Ориона, она продолжила. — Он беспокоится о тебе, Ори…Он также чувствует себя виноватым. Он сожалеет, что послушал Чанг.

— Чжоу? — спросила Гермиона. — Какое она имеет к этому отношение?

Сьюзен вздохнула. — Она ничего конкретно не сделала, — осторожно сказала она. — Она просто добавила к тому, что уже говорили другие.

Джастин раздраженно фыркнул. — По-моему, это смешно, — проворчал он. — Орион не виноват, что он на первом месте. Седрик сказал, что он не помогал Ориону. Этого должно быть достаточно для всех.

— Подождите-ка, что люди говорят? — спросил Орион.

— Этому Диггори нужно сосредоточиться на победе в Турнире, а не присматривать за младшим братом, — раздался голос Фреда Уизли, когда они с Джорджем вошли в комнату.

— Но это не так, — возразил Орион. — Это самая большая помощь, которую мне кто-либо оказывал.

— Мы знаем это, но ты уже должен понимать, что люди редко верят правде, — прямо сказал Джордж. — Легче поверить, что тебе помогают, чем в то, что ты можешь знать больше о магии, чем люди на три года старше тебя.

Орион недоверчиво уставился на Фреда и Джорджа. — Это не имеет никакого отношения к большему знанию магии, — запротестовал он. — Первым заданием было практически везение…

— Орион, остановись, — перебил Гайден. — Ты не виноват в том, что придумал решение лучше, чем все остальные. Мы знаем это, и Седрик знает это.

— Конечно, за всем этим может стоять что-то ещё, — понимающе сказал Фред.

— Верно, — сказал Джордж и посмотрел на Сьюзен. — Полагаю, наша юная Хаффлпаффка не откажется заключить небольшое пари?

Сьюзен настороженно посмотрела на Джорджа. — Что за пари?

Джордж ухмыльнулся. — Что касается слухов о том, что Чанг завидует, потому что её парень не побеждает твоего.

Лицо Сьюзен покраснело почти так же сильно, как её волосы.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь, — сказала она, прежде чем Орион успел выразить своё замешательство. — Ты что-то хотел сказать?

— Мы искали Невилла и Гермиону, — с легким смущением произнес Фред. — Профессор МакГонагалл хочет их видеть.

— Но почему? — Гермиона была явно озадачена.

— Мы не знаем точно, но она показалась нам немного расстроенной, — добавил Джордж. — Мы должны отвести вас к ней в кабинет.

— Сейчас? — воскликнул Невилл в недоумении. — Но ведь второе задание будет только завтра!

— Всё в порядке, Невилл, — произнес Орион с некоторой нервозностью. — Я думаю, мы уже сделали всё, что в наших силах. Иди и узнай, что хочет профессор МакГонагалл, а я подожду тебя в гостиной.

Невилл и Гермиона, хоть и неохотно, покинули компанию с Фредо и Джорджем. Орион, наблюдая за их уходом, не мог избавиться от чувства тревоги. Насколько ему было известно, Невилл и Гермиона не сделали ничего, что потребовало бы их визита в кабинет профессора МакГонагалл. В глубине души он опасался, что это как-то связано со вторым заданием, но если это так, то зачем туда идти Гермионе?

После ухода Фреда и Джорджа Сьюзен и Джастин пожелали ему удачи, каждый по-своему: Джастин хлопнул его по спине, а Сьюзен крепко обняла, прежде чем направиться к лестнице, ведущей к входу в Хаффлпаффскую башню со стороны кухни. Орион остался с Гайденом, Роном, Роуз и Джинни, и никто из них не знал, что сказать. Гайден и Роуз взяли инициативу в свои руки и не отходили от Ориона всю дорогу до башни Гриффиндора.

Молчание было немного неловким, но Орион всё равно был благодарен за поддержку. Это определённо было лучше, чем оставаться наедине с Джинни, которая не произносила ни слова с самого первого занятия. Честно говоря, Орион чувствовал, что Джинни настояла на участии только для того, чтобы проводить больше времени, глядя на Гайдена. Самое забавное было то, что, несмотря на очевидность намерений Джинни, Гайден этого не замечал. Для него Джинни была просто девушкой, а девушки — странными.

Слишком нервничая, чтобы расслабиться, Орион придвинул кресло к камину и начал листать свои дневники. Возможно, он что-то упустил — что-то, что могло бы помочь, по крайней мере, до прихода Невилла. Гостиная постепенно пустела, и многие с радостью желали Ориону удачи. Орион знал, что они желают ему добра, но всё, что они делали, — это напоминало ему, насколько ближе с каждой минутой становилось Второе задание. Где же Невилл и Гермиона? Что могло их так задерживать?

Около полуночи Орион отложил свои дневники в сторону, когда трижды прочитал одну и ту же строчку и всё ещё не мог понять, что читает. Он так устал, но мысль о том, чтобы лечь спать, означала потерю драгоценных часов… Может быть, ему стоит пойти в Ванную Префекта и попрактиковаться в Заклинании Пузырящейся Головы… Может быть, ему стоит ещё немного попрактиковаться в безмолвном произнесении заклинаний… Может быть, ему стоит… Может быть…

* * *

Орион плыл сквозь мутную воду и высокие колышущиеся водоросли. Из-за большого пузыря вокруг головы его зрение было немного искажено. Добравшись до прогалины, Орион в панике широко раскрыл глаза, увидев четыре фигуры, привязанные верёвками к камням на дне озера. Подплыв ближе, Орион ещё больше расширил глаза, когда понял, кто эти заложники.

Без сознания и беспомощные лежали Седрик, Невилл, Гайден и Роуз.

Орион быстро вытащил волшебную палочку, готовый произнести заклинание «Разрез», но его обзор перекрыл человек-рыба с копьём в руке. Он попытался проплыть мимо существа, но копьё оказалось в нескольких сантиметрах от его шеи.

— Я должен их спасти! — взмолился Орион.

Налитые кровью желтые глаза морского человека сузились. — Ты должен выбрать одного, — прорычал он. — Спасти можно только одного.

— Нет! — закричал Орион, отталкивая копьё в сторону и направляя палочку на русалку. — Они все важны для меня! А теперь отойди в сторону!

— Орион.

Русалка не двигалась. Орион заставил себя успокоиться и сосредоточиться на оглушающем заклинании.

— Орион, ну же, приятель, возьми себя в руки.

Казалось, что всё происходит в замедленной съёмке. Орион увидел, как русалка замахнулась на него копьём и произнесла оглушающее заклинание. Всё залил красный свет, и Орион закрыл глаза, а когда снова открыл их, то увидел, что Гайден и Роуз обеспокоенно смотрят на него. Оглядевшись, Орион понял, что находится в гостиной Гриффиндора и что уже наступило утро.

— Ты в порядке, Орион? — обеспокоенно спросил Гайден. — Должно быть, это был какой-то кошмар.

Орион медленно протёр глаза, чтобы избавиться от остатков сна. Если бы только Гайден знал.

— Который час? — спросил он.

— Почти семь, — тихо сказала Роуз. — Ты ждал Невилла и Гермиону?

Орион кивнул. — Они так и не вернулись. Это может означать только то, что они заложники. Невилла я могу понять. Мы всегда были друзьями, но Гермиона? Это бессмысленно.

— Если только она не должна быть чьей-то заложницей, — предположил Гайден.

— Как у Крама, — добавила Роуз, немного нервничая. — Гермиона могла бы сказать мне, что Крам неоднократно просил её проводить с ним больше времени, но она была занята, помогая тебе со всем этим. Я думаю, она ему действительно нравится.

Орион не мог поверить, что сам не додумался до этого, особенно после разговора с Виктором на Святочном балу. — Ладно, теперь я знаю, что не стоит паниковать, когда я увижу Гермиону на дне озера, — задумчиво сказал он, вставая и собирая свои дневники. — Я пойду, переоденусь. Встретимся в Большом зале.

Гайден и Роуз переглянулись.

— Всё в порядке. Мы подождём тебя, — сказал Гайден с нервной улыбкой.

Не желая спорить, Орион просто кивнул и побрёл вверх по лестнице в свою спальню. Гайден и Роуз были внизу, а не на дне озера. Седрик был одним из чемпионов, так что он тоже не был там. Ему не нужно было выбирать, и это было облегчением, потому что он понятия не имел, кого бы выбрал. Своего названого брата? Своего лучшего друга? Своего родного брата? Свою родную сестру? Спасти только одного… Орион больше не хотел об этом думать. Это просто свело бы его с ума.

Орион чувствовал себя так, словно находился в пузыре, отделённом от всех остальных. Он не мог заставить себя есть в Большом зале и лишь кивал, когда кто-нибудь желал ему удачи. Он мысленно повторял все известные ему заклинания и старался не думать о том, что Невилл заперт на дне озера и ждёт спасения. Что, если он не сможет найти русалок? Что, если у него закончится время? Нет, дедушка никогда не допустит, чтобы с Невиллом что-то случилось. Он никогда бы не позволил, чтобы с кем-нибудь что-нибудь случилось.

— Орион?

Вынырнув из своих мыслей, Орион обернулся и увидел, что Седрик обеспокоенно смотрит на него.

— Ори, ты готов? — спросил Седрик. — Нам нужно спуститься к озеру.

Орион неохотно кивнул и вышел вслед за Седриком из Большого зала. Вместе они медленно спустились по лестнице в вестибюль, где к ним присоединились Виктор и Флёр. Никто не проронил ни слова, пока они шли через двойные дубовые двери и спускались по каменным ступеням на светлую, прохладную улицу.

* * *

Когда они шли по лужайке, Орион заметил, что места, которые в ноябре окружали вольер с драконами, были перенесены на противоположный берег. Это вызвало у него некоторое беспокойство. Во время Первого испытания он был так сосредоточен на драконе, что не обращал внимания на зрителей. Теперь же у него было достаточно времени, чтобы почувствовать их взгляды и услышать их разговоры.

Людо Бэгмен уже ждал их вместе с профессором Дамблдором, мадам Максим, Каркаровым и Перси Уизли. Орион старался сохранять невозмутимое выражение лица. Если Перси был здесь, значит, Министерство либо не знало об исчезновении мистера Крауча, либо пыталось скрыть это от общественности.

— Добро пожаловать, чемпионы, — радостно сказал Людо. — Надеюсь, вы все разгадали подсказку и знаете, что делать. Пока зрители заполняют трибуны, пожалуйста, приготовьтесь. Я дам свисток ровно в половине десятого.

Послышалась отдалённая болтовня, когда студенты начали выходить из замка. Словно по сигналу, все судьи направились к судейскому столу и заняли свои места за другим, украшенным золотом столом у кромки воды. Ожидание половины десятого было мучительным. Не было ни журналов, которые можно было бы почитать, ни возможности потренироваться, ни с кем можно было поговорить. Орион мог только смотреть на озеро и пытаться придумать стратегию. Русалки, вероятно, были где-то в центре озера, но ему нужно было быть начеку и искать любые признаки их присутствия. Отсутствие гриндилоу было одним из таких признаков.

Когда количество учеников, направлявшихся к трибунам, сократилось до нескольких отставших, Людо поднялся на ноги, направил палочку себе в горло и произнёс: — Сонорус! — Шум мгновенно стих, когда голос Людо прогремел над тёмной водой, направляясь к трибунам. — Ну, что ж, наши участники готовы ко второму ис­пытанию. Начнем по моему свистку. За час они должны найти то, что у них отобрали. Итак, на счет три: раз... два-три!

В холодном неподвижном воздухе раздался пронзительный свист. Орион, не теряя времени, сбросил обувь, носки и мантию волшебника, под которой оказались лишь плавки и рубашка. Стараясь не обращать внимания на радостные возгласы и аплодисменты, он вытащил волшебную палочку из кобуры и, не раздумывая, шагнул в воду, направляясь к озеру.

Вода была настолько ледяной, что у него заломило ноги. Дождавшись последнего возможного момента, он произнес заклинание «Головного пузыря» и нырнул в озеро.

Потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к ледяному шоку, охватившему всё его тело. Но Орион не сдавался и продолжал плыть, держа палочку в руке и высматривая любые признаки жизни. Вскоре он уже не мог разглядеть дно.

Плывя глубже, Орион старался не обращать внимания на жуткое чувство, охватившее его, когда он оказался над странным, тёмным, туманным ландшафтом. Здесь были леса из колышущихся, спутанных чёрных сорняков, широкие илистые равнины, усеянные тускло мерцающими камнями. Он знал, что нужно избегать сорняков, потому что именно там, скорее всего, прятались Грызуны.

Трудно было сказать, сколько времени прошло, но Орион продолжал плыть. Становилось всё труднее что-либо разглядеть. Взволнованный, он поднял палочку и сосредоточился. «Люмос». Свет сиял, как маяк, в бесконечной тьме, позволяя Ориону хорошенько осмотреться. Впереди него тянулась светло-зелёная трава почти в полметра высотой. Плывя вверх, он быстро переместился в сторону, что оказалось хорошей идеей. Проплывая мимо, Орион заметил несколько гриндилоу, которые пытались спрятаться.

— Я помню тебя.

Орион быстро обернулся и увидел, что Плакса Миртл смутно маячит справа от него. Она задумчиво посмотрела на него, а потом, казалось, пришла в себя.

— Ты был единственным, кто хотел знать, как я умерла, — сказала Плакса Миртл с ленивой улыбкой. — Но ты так и не вернулся. Знаешь, она все время говорит о тебе. — Увидев смущенный взгляд Ориона, она продолжила: — Роза — сестра Гайдена Поттера. Она все время разговаривает с тем, кого ты спас — Уизли в моей ванной. — Она слегка покачала головой. — В любом случае, тебе нужно туда, — сказала она, указывая пальцем. — Я не пойду с тобой… Они мне не очень нравятся, они всегда гоняются за мной, когда я подхожу слишком близко…

Орион помахал Миртл на прощание и отправился в путь, следуя её указаниям. Свет его волшебной палочки помогал ему разглядеть дорогу и избежать возможных опасностей. Он бежал всё быстрее, и вот под его ногами замелькала чёрная грязь, сменившая траву. Кажется, он уже близко. Осталось совсем немного.

И тут, словно по заказу, в его ушах зазвучала навязчивая песня. На поиски даем мы Тебе один лишь час...

Из мутной воды впереди возник огромный камень. На нём были изображены русалки, несущие копья, и что-то похожее на гигантского кальмара, преследующее их. Орион проплыл мимо и оказался в месте, которое можно было описать только как подводную деревню.

Каменные дома, покрытые водорослями, заполняли всё пространство вокруг. Когда Орион проплывал мимо них, у него возникло ощущение, что его окружают, и это ему совсем не нравилось. Тень тоже была не в восторге от этой идеи.

ТНикогда прежде не происходило ничего подобного. Тень пыталась взять верх, но Орион понимал, что это невозможно. Тень не могла выжить на такой глубине под водой. Пытаясь сохранить контроль, Орион свернул за угол и резко остановился.

Перед ним предстала удивительная картина: целая толпа русалок парила перед домами, которые, вероятно, образовывали деревенскую площадь. Хор русалок пел перед статуей гигантской русалки, высеченной из камня. К хвосту каменной русалки были крепко привязаны четыре человека. Невилл был связан между Гермионой и Чжоу Чанг, а последней в ряду заложников находилась девочка, которая выглядела не старше восьми лет и была очень похожа на Флёр. Все четверо, казалось, крепко спали.

Орион устремился к заложникам. Его мысли мгновенно вернулись к Ноксу, и свет от палочки потускнел. Краем глаза он заметил, что русалки приближаются. Это не предвещало ничего хорошего. Разве они не должны были просто наблюдать? Как только он достиг достаточного расстояния, Орион направил свою палочку на сорняк, который привязывал Невилла к статуе. Но в тот же миг он ощутил, как шесть копий нацелились ему в шею.

— Кто ты? — хриплым, каркающим голосом спросил ближайший к нему русалка. — Не человек…

— Я человек! — запротестовал Орион, хотя его слов на самом деле никто не слышал. Копье русалки приблизилось так, что почти пронзило его шею. — Клянусь!

Вспышка света заставила всех русалок разбежаться. Орион обернулся и увидел, что Седрик плывёт к нему с огромным пузырём от заклинания «Головного пузыря» вокруг головы. Орион уже был готов отойти в сторону, когда Седрик схватил его за руки и оглядел, явно не думая о заложниках.

— Ты в порядке? — спросил Седрик и облегчённо вздохнул, когда Орион кивнул. — Поплыли, Виктор и Флёр идут сюда.

Вместе они повернулись к заложникам только для того, чтобы снова получить копьями в лицо. Тот же водяной, что и раньше, перевел свои желтые глаза с Ориона на Седрика. — Ты можешь взять своего заложника, — сказал он Седрику, затем снова посмотрел на Ориона. — Нарушитель останется.

— Нарушитель? — недоверчиво переспросил Седрик. — Орион — один из чемпионов!

Несколько русалок пытались оттащить Седрика в сторону, когда русалка перед Орионом отвела копьё назад. Орион мог лишь в ужасе наблюдать, как русалка замахнулась, чтобы ударить его, но внезапно его зрение затуманилось. Долгое время никто не двигался, пока Седрик не упал вперёд. Орион быстро обхватил его руками и оттащил назад. Вода вокруг них окрасилась в красный цвет.

Из-за дополнительного веса Орион почувствовал, что опускается на дно озера. Он осторожно перевернул Седрика и увидел рану в его животе, из которой медленно сочилась кровь. Отпустив Седрика, Орион снял с него рубашку и направил палочку на сорняк, удерживающий Невилла. «Диффиндо!» — сорняк сломался. Орион быстро подплыл к Невиллу, убрал сорняк и вернулся к Седрику. Собрав рубашку в комок, он прижал её к ране Седрика и привязал сорняком.

Русалки оживлённо закричали. Орион быстро обернулся и увидел, как что-то чудовищное плывёт к ним сквозь воду: человеческое тело в плавках с головой акулы. Виктор попытался перевоплотиться, но не смог сосредоточиться. Он остановился, оглядывая происходящее.

Виктору потребовалось некоторое время, чтобы осознать всё, но как только он это сделал, то начал указывать на свою акулью голову. Орион догадался, что имел в виду Виктор, и направил палочку на акулью голову Виктора. Нужно было действовать быстро. Нужно было действовать идеально.

В мгновение ока голова акулы Виктора превратилась в его собственную, а вокруг головы образовался огромный пузырь. Вздохнув с облегчением, Виктор подплыл к Ориону и произнёс: — Нам нужно поднять его на поверхность. Что ты хочешь сделать?

Орион, взглянув на заложников, осознал, что ранение Седрика изменило ситуацию. Однако он не мог оставить их на растерзание русалок, которые только что на них напали. Передав Седрика Виктору, Орион подплыл к заложникам и освободил их.

Затем он взял три стебля водорослей и связал запястья Невилла, Гермионы и Чжоу. Схватив Невилла за связанные запястья, Орион подплыл к Виктору и жестом велел ему оставаться на месте. Он потянул Невилла так, чтобы они оказались позади Виктора, и перекинул связанные запястья Невилла через голову Виктора. Виктор, кажется, понял, что пытается сделать Орион, и показал Ориону большой палец вверх.

Орион ответил тем же и поплыл обратно к оставшимся заложникам. Как можно быстрее он закинул связанные запястья Чжоу себе на голову, затем схватил связанные запястья Гермионы и обхватил девочку за талию. Оглянувшись на Виктора, Орион кивнул, увидев, что Виктор перекинул руку Седрика через свои плечи и обхватил Седрика за талию. Они обменялись прощальными взглядами и начали грести.

Из-за лишнего веса процесс был медленным и болезненным. Только полная решимость заставляла Ориона продолжать. Седрик пострадал, защищая его. Самое меньшее, что он мог сделать, — это выбраться на поверхность и позвать на помощь. Виктор был рядом и пинался изо всех сил. Тьма рассеивалась, и Орион находил в себе силы не обращать внимания на боль в ногах и на то, как трудно было дышать. Он чувствовал, как подступает головокружение, и боролся с ним. Ещё немного… совсем немного…

Они всплыли на поверхность одновременно, и пузыри вокруг голов Ориона, Виктора и Седрика мгновенно лопнули. Воздух был таким холодным, что Орион сразу почувствовал, как у него стучат зубы. Трибуны гудели от шума, криков и воплей. Никто из них не мог представить, что произошло под водой, и никто из них не имел ни малейшего понятия о том, каково это было.

Орион как можно скорее разорвал путы, связывающие Гермиону и Чжоу, и заметил, что они начинают приходить в себя.

— Помогите ей, — велел он, передавая им девочку, а затем подплыл к Виктору. Осторожно он освободил Невилла и помог Виктору поддержать Седрика. — Невилл, помоги им. Мы заберём Седрика.

— Ч…что случилось? — в замешательстве спросил Невилл.

— Позже, — нетерпеливо сказал Орион, помогая Виктору перевернуть Седрика на спину. — Просто иди и помоги им.

Глаза Седрика были слегка приоткрыты, и в них отражалось изумление. Орион предположил, что Седрик, возможно, находится в состоянии шока. По крайней мере, он надеялся, что причина именно в этом.

Вместе с Виктором Орион перевернул Седрика на спину. В этот момент радостные возгласы утихли, и в воздухе разлились вздохи тех, кто находился в воде. Орион не обращал на это внимания, сосредоточившись на том, чтобы помочь Седрику удержаться на плаву. Он надавливал на окровавленную рубашку, которая всё ещё была привязана к ране.

Чтобы добраться до берега, им потребовалось почти столько же времени, сколько и на то, чтобы выплыть на поверхность. Достигнув суши, Орион с облегчением увидел, что судьи и мадам Помфри уже готовы их принять.

Профессор Дамблдор первым вышел вперёд, направив палочку на Седрика. Тот поднялся в воздух и подплыл к ним. Каркаров мгновенно оказался рядом с Виктором, в то время как Людо и Перси помогли остальным выбраться из воды. Мадам Максим, напротив, пыталась успокоить Флёр, которая находилась в состоянии истерики.

—Габ'гиэль! Габ'гиэль! Она жива? Скажите мне! Жива? — спрашивала Флер

— Флер! — закричала маленькая девочка и подбежала к своей сестре. Орион с головокружением наблюдал за воссоединением, прежде чем рухнуть на колени. Адреналин и чувство срочности исчезли. Он больше не мог бороться со своим телом.

— Орион! — воскликнул Невилл и бросился к Ориону.

— Держи, — сказал Перси, заворачивая Ориона в толстое одеяло и протягивая другое Невиллу. — Возможно, у него шок.

— Я позабочусь о нём, Перси, — раздался голос Ремуса, прежде чем он появился в поле зрения Ориона. — Пожалуйста, дай по одному такому зелью каждому заложнику. Это бодроберцовое зелье. Оно поможет, пока мы не доставим их в замок.

Перси кивнул и передал пузырёк Невиллу, прежде чем поспешить туда, где Людо удерживал Чжоу и Гермиону. Взгляд Чжоу был прикован к Седрику, а Гермиона смотрела на Ориона со слезами на глазах. Всё вокруг закачалось, и Орион почувствовал, что падает.

— Держись, Ори, — мягко сказал Ремус, помогая Ориону сесть. — Вот, выпей это. — К его губам прижали пузырёк. Орион послушно выпил очень горячее зелье. Из его ушей повалил пар. — Ты ранен?

Орион покачал головой. — С Седриком всё в порядке? — устало спросил он.

Ремус взглянул туда, где мадам Помфри и профессор Дамблдор склонились над Седриком. Орион проследил за его взглядом и увидел, как профессор Дамблдор помогает Седрику сесть. Седрик в замешательстве огляделся, прежде чем его взгляд остановился на Орионе. Они оба вздохнули с облегчением. Всё закончилось, и они выжили.

Снова послышались радостные возгласы, и все на берегу вздохнули с облегчением. Когда Седрик был вне опасности, Гермиона освободилась от Людо и присоединилась к Ориону, Ремусу и Невиллу.

— Что там произошло, Орион? — тихо спросила она. — Что напало на Седрика?

Орион не смог заставить себя ответить, поэтому просто покачал головой, надеясь, что она поймёт. Он оглянулся на Седрика и увидел, что профессор Дамблдор подошёл к кромке воды и о чём-то глубокомысленно беседует с кем-то, кто, по-видимому, был главным русалом. Особенно внимательно он слушал дикую и свирепую на вид женщину, которая, казалось, немного сожалела. Наконец он выпрямился, повернулся к своим коллегам-судьям и сказал:

— Думаю, нам нужно обсудить оценки.

Орион мог только смотреть. Они же не собираются всерьёз оценивать это, не так ли? Было так трудно поверить, что это всё ещё Турнир — что-то, что нужно оценивать. Он отвернулся, когда судьи собрались в кружок. Честно говоря, он понятия не имел, как они будут оценивать, ведь технически он, Виктор и Седрик вернулись одновременно.

— Мистер Диггори! — возмутилась мадам Помфри. — Я должна настоять на том, чтобы…

— Я в порядке, — перебил Седрик. — Вы сказали, что я здоров, так что я пойду, проверю остальных.

Орион быстро поднял взгляд и увидел приближающегося Седрика, закутанного в толстое одеяло. Он не мог не заметить, что надежда на лице Чжоу исчезла, как только Седрик присел перед Орионом.

— Ты спас мне жизнь, Ори, — тихо сказал Седрик.

— Сначала ты спас мою, — сказал Орион с слабой улыбкой. — Ты, правда, в порядке?

Седрик схватил Орионова плеча и сжал его. — Ничто не может вылечить так хорошо, как крепкий ночной сон, и, кажется, это можно сказать и о тебе. Не беспокойся обо мне. Это благодаря тебе я так быстро выздоравливаю. Ты помог остановить кровотечение, так что мадам Помфри почти ничего не пришлось делать.

— Орион!

Орион едва успел ухватиться за стол, чтобы не упасть, когда Роуз бросилась к нему. Теперь, зная о её тревогах, он мог только представить, как всё выглядело. Он как можно крепче обнял её в ответ и понадеялся, что она скоро успокоится.

Гайден и Рон вскоре присоединились к толпе.

— Вот, — сказал Гайден, протягивая Ориону мантию, носки и туфли. — Я подумал, что это поможет.

Орион благодарно кивнул, когда Невилл и Ремус помогли ему подняться на ноги. Как можно быстрее он сбросил одеяло и снова надел мантию, носки и ботинки. Было приятно снова оказаться в одежде,… особенно учитывая, что на него смотрела вся школа.

— Дамы и господа, предводительница русалок и три­тонов поведала нам, что в точности произошло на дне озера, и вот наше решение: оценки чемпионам будут выставлены по пятидесятибальной шкале. Итак.. Мисс Флер Делакур продемонстрировала замечательное владение заклинанием головного пузыря, но на нее напали грин­дилоу, и она не сумела спасти своего пленника. Мы ре­шили поставить ей двадцать пять очков.

С трибун раздались аплодисменты, и Флёр покачала головой. — Я заслужила ноль, — хрипло сказала она.

— Виктор Крам использовал неполное заклинание Трансфигурации, которое, тем не менее, сработало, и прибыл третьим, чтобы забрать своего заложника, однако решил помочь нуждающемуся в этом товарищу-чемпиону, — продолжил Людо. — Седрик Диггори, который также использовал заклинание «Головного пузыря», прибыл вторым, чтобы забрать своего заложника, однако был ранен, защищая товарища-чемпиона. Мы, судьи, согласны с тем, что обоим следует присудить по сорок семь очков.

Хаффлпаффцы в толпе, а также ученики Дурмстранга одобрительно зааплодировали. Чжоу, которая подошла к Седрику, одарила его сияющим взглядом. Виктор, как понял Орион, вырвался из хватки Каркарова и подошёл к Гермионе. Однако Седрик и Виктор никак не отреагировали на свои баллы. Их лица оставались невозмутимыми, пока они смотрели на Людо.

— Орион Блэк также использовал чары «Головного пузыря» и первым добрался до заложников, — продолжил Людо. — Предводительница сообщает нам, что если бы один из её охранников не задержал его, он бы первым вернулся со своим заложником. Вместо этого мистер Блэк взял на себя стабилизацию состояния мистера Диггори и позаботился о том, чтобы все заложники были в безопасности. Мы, судьи, считаем, что его действия заслуживают высшей оценки. Мистер Блэк получает пятьдесят баллов.

Крики радости были оглушительными. Орион мог только в шоке смотреть, как его внезапно заключают в групповые объятия Роуз и Гайден, которые вцепились в него так, словно от этого зависела их жизнь. Как они могли присудить ему все баллы? Это он виноват в том, что Седрик пострадал, а Виктор не смог закончить задание.

— Третье и последнее испытание состоится за закате двадцать четвертого июня, — продолжил Бэгмен. — За месяц до этого чемпионам Турнира объявят, что это бу­дет за испытание. Благодарю вас всех, что поддержали наших чемпионов.

Орион смутно осознавал, что происходит вокруг него, хотя он мог поклясться, что видел, как Виктор уводит Гермиону, а Чжоу уводит Седрика. Конечно, это длилось недолго, потому что Седрик шёл рядом с ним, когда они возвращались в замок. Его продолжали хлопать по спине и сжимать плечи. Как только они подошли к лестнице, Орион оказался в крепких объятиях, и его обзор закрывали серебристо-светлые волосы.

— Спасибо, что спас мою сестру, — прошептала Флёр ему на ухо, затем отстранилась и дважды поцеловала Ориона в щёки. Она бросила на него последний благодарный взгляд и поспешила к сестре и мадам Максим.

— О, подожди, пока Сьюзен это услышит, — со смехом сказал Седрик. — Мой младший брат уже совсем взрослый!

Орион очнулся от своих мыслей и недоверчиво посмотрел на Седрика. — Мы со Сьюзен просто друзья, — растерянно сказал он. — Я думал, ты не настолько глуп, чтобы верить слухам.

Седрик медленно покачал головой и обнял Ориона за плечи.

— Ори, поверь мне, — произнес он с легкой усмешкой. — Сьюзен не хочет оставаться "просто друзьями".

Орион нервно сглотнул. Почему у него никогда не бывает возможности отдохнуть?

Несмотря на протесты, всех четверых чемпионов продержали в больничном крыле до ужина. Это дало Ориону несколько часов покоя, но также означало, что все с нетерпением ждали, что именно произошло в озере, как только их выпустят. Невилл, Гермиона, Гайден и Роуз сделали всё возможное, чтобы оградить Ориона от внезапной популярности, но это не остановило никого.

Главная проблема заключалась в том, что никому не нравилось, что Орион настаивал на том, что не знает, почему его задержали русалы. Ложь была единственным выходом для Ориона, поскольку единственным другим вариантом было объявить, что он анимаг.

В конце концов, Орион заперся в спальне и забаррикадировал дверь. Вздохнув с облегчением, он обернулся и увидел, что Невилл, Гермиона, Гайден, Рон и Роуз с нетерпением смотрят на него.

— Так что же произошло на самом деле? — Спросила Гермиона.

Орион направился к своей кровати, но остановился, когда что-то в волосах Гермионы привлекло его внимание. Подойдя ближе, Орион заметил жука, ползущего по нескольким прядям.

— Э-э… Гермиона, у тебя в волосах жук, — сказал он, указывая на него.

Гермиона ахнула и взмахнула рукой, убирая волосы с лица. Жук взлетел, но быстро сориентировался. Внезапно это превратилось в игру «поймай жука», в которой Невилл победил и выбросил жука в окно.

— Для жуков немного холодновато, не так ли? — с любопытством спросил Невилл, закрывая окно.

— Нет, если он прятался в замке, — пожав плечами, сказала Роуз. — Где ты была после задания, Гермиона?

Гермиона слегка покраснела. — Э-э-э, я немного побыла с Виктором, а потом присоединилась к остальным, чтобы дождаться Ориона, — смущённо сказала она.

— Что? — Потребовал ответа Рон.

— Сейчас это не важно, — твёрдо сказал Гайден, прежде чем посмотреть на Ориона. — Что случилось, Ори?

Глубоко вздохнув, Орион сел на кровать и поделился с ними всеми своими переживаниями. Он рассказал о помощи Плаксы Миртл, о странном поведении Тени и о своих чувствах к Роуз.

Гермиона и Роуз не переставали ахать, а Гайден и Рон слушали его с раскрытыми ртами. Невилл, казалось, остался единственным, кого эта история не произвела впечатления.

— С тобой такое уже случалось? — задумчиво спросил Невилл.

— Моя форма хочет взять верх? — уточнил Орион. — Нет, но я никогда раньше не был так долго под водой.

— Может, спросим Сириуса? — предложил Гайден. — Он должен быть экспертом по анимагии.

— Спроси профессора МакГонагалл! — вмешалась Роуз. — Она ведь знает о твоей форме, не так ли?

— Она знает больше, чем кто-либо другой, — добавила Гермиона. — В библиотеке не так много информации об анимагах — по крайней мере, ничего о побочных эффектах, даже отдалённо похожих на то, что ты описываешь.

Орион был вынужден признать, что Гермиона была права. Как бы ему ни хотелось обсудить произошедшее с отцом, он понимал, что Сириус был не в настроении для подобных разговоров. Теперь вопрос заключался лишь в том, действительно ли это имело какое-то значение. Возможно, после окончания Турнира стоит провести расследование.

* * *

В течение следующей недели Орион изо всех сил старался не думать об анимагах. Каждый день он получал письма от членов «команды Блэка», Лонгботтомов и Диггори, которые интересовались его самочувствием. Спустя несколько дней Орион начал задаваться вопросом, откуда они берут эту информацию. Он был в порядке и каждый день говорил им об этом, но по какой-то причине они ему не верили.

Занятия были одновременно и благословением, и проклятием. С одной стороны, они были проклятием, потому что Орион должен был их посещать и, следовательно, находиться рядом с людьми, которые всё ещё хотели знать, что произошло во время Второго задания. Однако, когда занятия начинались, все вынуждены были замолчать и перестать доставать Ориона. Удивительно, но большинство спрашивающих были гриффиндорцами и когтевранцами, и Орион задумался, не сказал ли Седрик что-нибудь хаффлпаффцам.

Гермиона страдала почти так же сильно, как и Орион, потому что именно по ней Виктор Крам скучал больше всего. Многие девушки, которые ходили за Виктором по пятам с самого его приезда, загнали Гермиону в угол и требовали рассказать, что она натворила. Никто не мог поверить, что такой человек, как Виктор, мог заинтересоваться такой девушкой, как Гермиона.

* * *

В марте Орион и Гермиона стали меньше ссориться. В основном это было связано с суровой погодой, которая заставляла всех искать укрытие при любой возможности. Кроме того, письма приходили с опозданием из-за того, что сов постоянно сносило с курса. Это давало Ориону желанную передышку от бесконечных писем.

Это было странно. Ещё несколько недель назад Орион сделал бы всё, чтобы получить письмо от Сириуса. Теперь же он хотел, чтобы они перестали приходить.

С нетерпением ожидая выходных, Орион последовал за своими однокурсниками-гриффиндорцами на последний урок дня — двойные зельеварение. Они дошли до лестницы, ведущей в подземелья, когда знакомый голос заставил его остановиться.

— Орион! Орион Блэк!

Быстро обернувшись, Орион в изумлении уставился на большую часть «команды Блэка», входящую в вестибюль. Сириус и Ремус стояли впереди, а дядя Фрэнк, Кингсли и Эвелин — на шаг позади них. Несмотря на то, что они были одеты повседневно, все они выглядели довольно устрашающе.

— Папа? — осторожно спросил Орион. — Что ты здесь делаешь?

Сириус перевёл взгляд на Невилла, Гайдена, Гермиону и Рона. — Идите на урок, вы, все, — сказал он, затем посмотрел на Ориона. — У нас встреча с Дамблдором.

Нахмурившись в замешательстве, Орион позволил Сириусу увести его от друзей к главной лестнице.

— Папа, что происходит? — спросил Орион, спотыкаясь на ходу.

Сириус не сбавлял темп, практически волоча Ориона вверх по лестнице к движущейся площадке. — Мы всё тебе расскажем, как только окажемся в кабинете Дамблдора, — твёрдо сказал он.

Остаток пути они прошли в тишине, и с каждым шагом Орион все больше нервничал. Что произошло? Насколько он знал, он не сделал ничего такого, что могло бы оправдать его визит в кабинет профессора Дамблдора, если только... Возможно, они нашли мистера Крауча? Или, может быть, они узнали, кто бросил его имя в Кубок огня?

На мгновение надежда вновь вспыхнула в сердце Ориона, но он снова взглянул на лицо Сириуса. Если это было что-то хорошее, то почему Сириус выглядел таким мрачным? Сириус обычно выглядел так, когда миссия терпела неудачу или когда ему приходилось сообщать Ориону ужасные новости... Например, когда он рассказал Ориону о его биологических родителях.

Большая каменная горгулья, охранявшая вход в кабинет профессора Дамблдора, быстро ожила и отскочила в сторону, как только Сириус произнес пароль — «Тараканья гроздь». Стена разделилась надвое, открывая винтовую лестницу, плавно поднимающуюся вверх. Сириус и Орион начали восхождение, и все остальные последовали за ними. Они поднимались всё выше и выше, пока не добрались до блестящей дубовой двери с медным молоточком в форме грифона.

Сириус нетерпеливо постучал в дверь, а затем толкнул её. Орион осторожно последовал за Сириусом в большую круглую комнату. В детстве он проводил много времени в кабинете профессора Дамблдора и знал почти каждый уголок, особенно те, которых следует избегать. Например, он знал о омуте памяти профессора Дамблдора и о портрете одного из его предков — Финеаса Найджелуса Блэка. Этот человек был настолько эгоцентричным для бывшего директора Хогвартса, что запятнал репутацию семьи Блэков, а это о многом говорило.

— Сириус, — удивлённо произнёс профессор Дамблдор, вставая из-за стола. — Чем я обязан удовольствию видеть вас, вашего сына и вашу команду?

Сириус швырнул выпуск «Ежедневного пророка» на стол профессора Дамблдора, как только подошёл к нему. — Может, объяснишь, что это значит? — прорычал он.

Профессор Дамблдор опустил взгляд на журнал. Орион не мог не заметить, как слегка расширились его глаза, и ему показалось, или профессор Дамблдор внезапно побледнел? Профессор Дамблдор медленно взял журнал и пролистал его, пока не остановился и не начал читать. Орион попытался взглянуть на обложку, но его толкнули в кресло перед столом, и он увидел заднюю обложку журнала, пока профессор Дамблдор не отложил его.

— Сириус, ты знал, что однажды это произойдёт, — наконец сказал профессор Дамблдор.

— Нет, не было бы, если бы не этот чёртов Турнир! — огрызнулся Сириус. — До этого все были сосредоточены на Гайдене Поттере!

— Что случилось? — Орион нервно спросил.

Сириус глубоко вздохнул, прежде чем взять газету и передать ее Ориону. Взгляд Ориона медленно упал на статью с цветной фотографией, на которой он был запечатлён на берегу после Второго задания, закутанный в одеяло, с мокрыми от воды волосами. Под фотографией была длинная статья под названием:

Тайны Ориона Блэка

Многие слышали о сыне знаменитого аврора Сириуса Блэка, Орионе, с тех пор как почти десять лет назад его усыновили. Однако, как пишет Рита Скитер, что мы действительно знаем о четвертом чемпионе Турнира Трёх Волшебников?

Орион Блэк, брошенный своими биологическими родителями, стал приемным сыном Сириуса Блэка благодаря зелью кровного родства, секрет которого так и остался нераскрытым. Подробности его усыновления окутаны тайной, как и все остальное в его жизни.

После усыновления Орион Блэк стал частым гостем в Министерстве и быстро завоевал сердца всех авроров и сотрудников правоохранительных органов.

«Он всегда был тихим и вежливым ребёнком, когда приходил в гости», — рассказывает источник в правоохранительных органах. — Было очевидно, что он очень уважал своего отца и хотел быть похожим на него».

«Ребёнок был радостью с первой минуты, как вы его увидели, — говорит источник в Отделе авроров. — Он всегда стремился узнать, как и почему всё устроено именно так, как устроено».

Несмотря на множество восторженных отзывов об Орионе Блэке, остается вопрос: почему его вообще бросили? Где сейчас его биологические родители? Этот вопрос возникает из-за того, что усыновление изменило происхождение Ориона Блэка по отцовской линии, но не по материнской. Его матерью могла быть любая волшебница из мира магов, кто-то из наших знакомых.

Кто она, спросите вы? Никто, даже в Отделе авроров, не знает ответа на этот вопрос. Сириус Блэк хранил этот секрет ото всех. Возможно, даже Орион Блэк ещё не знает эту часть своей истории.

«Возможно, юный Блэк не хочет знать о своих биологических родителях, — сказал один из специалистов в больнице Святого Мунго. — На восстановление после такой травмы, как отказ от ребёнка, могут уйти годы».

Возможно, именно поэтому Орион Блэк создал свою собственную семью. Помимо отца, многие замечали, как он относится к близким ему людям. Родители близких друзей — «тёти» и «дяди», а самые близкие друзья — «братья», включая чемпиона Седрика Диггори.

«Диггори отложил в сторону своё желание выиграть Кубок Трёх Волшебников, чтобы помочь Блэку, — сказал Захария Смит, ученик четвёртого курса Хаффлпаффа. — Как вы объясните, что они используют одни и те же заклинания для выполнения каждого задания? Диггори, конечно, это отрицает. Он никогда бы не сказал ничего против своего «младшего брата».

Хотя они, возможно, использовали похожие заклинания в обоих заданиях, Орион Блэк, как правило, отклонялся от нормы. Во время первого задания он разочаровался в себе, а также использовал трансфигурацию, похожую на трансфигурацию Диггори, чтобы без травм собрать золотое яйцо. Во время второго задания оба чемпиона использовали чары «головы пузыря», однако то, что произошло под водой, до сих пор остаётся загадкой. Известно лишь, что русалка попыталась взять Блэка в заложники, но её остановил Диггори, который был ранен в этом противостоянии. Затем Блэк попытался перевязать рану своей рубашкой и с помощью своего товарища по команде Виктора Крама вытащил Диггори на поверхность.

Хотя не исключено, что Орион Блэк, который в настоящее время занимает первое место в Третьем задании, может получать помощь, главный вопрос заключается в том, получает ли он помощь нужного типа.

Необычное поведение русалки в настоящее время расследуется Департаментом по регулированию и контролю за магическими существами. Нам остаётся только надеяться, что ответ будет найден в ближайшее время.

Орион несколько раз перечитал статью, прежде чем медленно поднять глаза и встретиться с Сириусом. Он не мог поверить своим глазам. Зачем Рите Скитер так рисковать, чтобы написать что-то, что на самом деле ничего не раскрывает? Его ближайшие друзья уже знали об усыновлении и о том, что он не получает никакой помощи. Единственные, о ком ему действительно стоило беспокоиться, — это такие люди, как Драко и Захария.

— Почему сейчас? — тихо спросил Орион. — Она не оставляет меня в покое с тех пор, как прошла церемония взвешивания палочек.

— У меня такое чувство, что комментарий Захарии имеет к этому отношение, — сочувственно сказала Эвелин. — Комментария о младшем брате, для Скитер было достаточно, чтобы начать копаться в твоём прошлом.

— Это возможно, — задумчиво сказал Ремус, — однако я считаю, что Рита с нетерпением ждала какого-нибудь скандала, чтобы оживить обстановку. Вы должны признать, что, если не считать участия Ориона в Турнире, всё было довольно спокойно до недоразумения во время второго задания…

— … за что я беру на себя полную ответственность, — настаивал профессор Дамблдор. — Я и не подозревал, что русалки почувствуют анимага. С виновной русалкой обошлись в соответствии с законами русалок.

Орион встретился взглядом с профессором Дамблдором и понимающе кивнул. По правде говоря, Орион совершенно забыл о Втором задании, как только увидел свою фотографию в журнале. Он знал, что предпочёл бы игнорировать вопросы о Втором задании, чем вопросы о своих биологических родителях.

— Итак, что мы будем делать дальше? — деловым тоном спросил дядя Фрэнк. — Должны ли мы подготовить пресс-релиз?

Сириус решительно покачал головой. — Наша личная жизнь именно такая — личная. Никто не имеет права спрашивать, откуда взялся Орион. Теперь он часть моей семьи, и так было последние девять лет. Это всё, что имеет значение.

Профессор Дамблдор сцепил пальцы на крышке своего стола, сочувственно глядя на Сириуса. — Сириус, возможно, пришло время прояснить ситуацию, — мягко сказал он. — Никто не будет винить тебя в том, что произошло...

— Думаешь, меня это волнует? — сердито прорычал Сириус. — Последнее, что сейчас нужно Ориону, — это лишнее внимание, отвлекающее его от Турнира и учёбы. Все решения были приняты давным-давно. Я не вижу причин что-то менять сейчас.

— Папа прав, — быстро сказал Орион. — Мне всё равно, кто мои биологические родители. Я счастлив в той семье, которая у меня сейчас.

Профессор Дамблдор выглядел так, словно хотел возразить, но все равно кивнул.

— Если это ваше решение, — согласился он. — К сожалению, я не могу помешать тому, чтобы статья дошла до студентов, так что бы вы хотели, чтобы я сделал?

Сириус вздохнул и провёл рукой по усталому лицу.

— Выследи Скитер и убей её, — невозмутимо сказал он.

Профессор Дамблдор сдержал улыбку. — Я могу гарантировать, что ты не единственный, кто этого хочет, Сириус. К сожалению, мы ничего не можем сделать против неё. Это не клевета. Рита явно слишком хорошо тебя знает. Я думаю, она надеется на твою реакцию, чтобы подкрепить свою следующую статью. — Профессор Дамблдор сделал паузу, прежде чем добавить: — Однако я поговорю со своими сотрудниками, чтобы они вмешались, если заметят, что кто-то из учеников плохо отзывается об Орионе из-за статьи. В этом я с тобой согласен, Сириус. Резкие комментарии и вопросы — это не то, что нужно Ориону на данный момент.

Сириус кивнул и поблагодарил профессора Дамблдора, прежде чем попрощаться. Орион в замешательстве последовал за Сириусом. Хотя он знал, что профессор Дамблдор был прав и против Риты Скитер мало что можно было сделать, он никогда не видел, чтобы его отец так быстро сдавался.

Они шли молча, пока не добрались до вестибюля. Орион уже собирался отправиться в подземелья на зельеварение, когда чья-то рука схватила его за плечо. — Подожди, Ори, — тихо сказал Сириус. — Нам нужно кое-что обсудить.

— Мы закончили, Сириус, — тихо сказал Кингсли, весь напрягшись. — Поторопись.

Сириус кивнул. — Хорошо, Орион, то, что ты только что видел, было игрой, — тихо сказал он. — Нам пришлось прибегнуть к драматизму, чтобы Дамблдор увидел, насколько мы серьезны. Никто не имеет права допрашивать тебя о твоих биологических родителях— включая Поттеров. — Орион быстро взглянул на Кингсли и Эвелин и заметил, что ни один из них не выглядел удивленным. Сириус ответил на невысказанный вопрос Ориона: — Я должен был сказать им. Они должны были понять, почему я был так зол из-за этой статьи.

— Мы поклялись хранить тайну, Ори, — мягко сказала Эвелин, подходя к Сириусу. — Ты сам сказал, что команда — как семья, так что позволь нам помочь тебе.

Орион нервно прикусил нижнюю губу. — Но ваш племянник…

— Он высокомерный придурок, и он получит по заслугам, — твёрдо сказала Эвелин. — Поверь мне, Ори. После сегодняшнего дня мой брат точно знает, что я думаю о его сыне.

— Дело в том, — произнёс Сириус, — что мы пришли сюда, чтобы убедить Дамблдора, будто он оказывает мне услугу, занимаясь тем, что должен делать любой учитель. А также напомнить ему, что Поттеры не имеют права претендовать на тебя, если они появятся здесь. Теперь я хочу, чтобы ты связался со мной, если тебе что-то понадобится, — и не говори, что ты слишком занят. Я всегда готов помочь тебе.

Орион кивнул, хотя и понимал, что свяжется с отцом, только если это будет вопрос жизни и смерти. Сириус улыбнулся ему и, подойдя ближе, обнял одной рукой. Как только Сириус отошел, Орион оказался в окружении Ремуса и его команды. Кингсли сжал его плечо, Эвелин обняла, Ремус сжал его плечи, а дядя Фрэнк взъерошил волосы.

В этот момент, несмотря на страх перед тем, что произойдет, когда закончится урок, Орион осознавал, что он не один. Его семья не допустит этого.

Он смотрел, как они уходят, пока они полностью не скрылись из виду. Он знал, что откладывает неизбежное, но несколько минут тишины и покоя никому не помешают, верно? Не успел Орион опомниться, как прозвенел звонок, возвещающий об окончании занятий. Он не смог сдержать вздох. Это будет очень долгая ночь.

— Орион!

Нехотя повернувшись к лестнице, ведущей в подземелья, Орион заметил, что Невилл, Гермиона и Гайден бегут к нему с обеспокоенными лицами. Этого было достаточно, чтобы Орион понял, что статья уже разошлась. Он мог только представить реакцию Седрика.

— С тобой все в порядке? — немедленно спросил Невилл.

Орион пожал плечами. Вероятно, это был лучший ответ, чем, правда, о том, что он уже давно не в порядке. Что это, как не ещё одно осложнение в списке?

— Не могу поверить, что Рита Скитер могла написать что-то подобное, — усмехнулась Гермиона.

— Не могу поверить, что Смит дал ей интервью, — выплюнул Гайден. — Я думал, ей запрещено появляться на территории.

— Должно быть, он разговаривал с ней во время второго задания, — тут же сказала Гермиона. — Там было столько безумия, что ей, вероятно, было легко задать несколько вопросов.

— Что все говорили? — Нервно спросил Орион.

Невилл, Гайден и Гермиона переглянулись, прежде чем Невилл заговорил: — Ну, слизеринцы читали статью, когда мы спустились в подземелье. Малфой сделал несколько замечаний, а Паркинсон швырнула в нас газету. Мы успели прочитать его до того, как Снейп начал урок, но… э-э… Снейп нашёл ее. Мы думали, что он что-нибудь скажет, но он просто посмотрел на него и велел нам приступить к работе.

— Это было очень странно, — задумчиво сказал Гайден. — Снейп никогда не упускал возможности придраться к нам, но в этот раз он этого не сделал. Однако газету он оставил себе.

— Он, наверное, хочет показать его профессору Дамблдору, — настаивала Гермиона. — Пойдёмте, давайте поужинаем, пока в Большом зале не стало слишком многолюдно.

Гайден оглянулся через плечо. — Вы все идите вперед, — сказал он рассеянно. — Я подожду Рона. Снейпу не следует задерживать его слишком долго.

Орион уставился на Гайдена, приподняв бровь. — Что случилось?

Гайден пожал плечами. — Не знаю. Снейп нас разлучил. Я знаю только, что его оставили после уроков.

— Э-э… один из слизеринцев сказал что-то о том, что тебя бросили, — признался Невилл. — Рон достал палочку, и Снейп его поймал.

Орион нахмурился. Почему Рон вступился за него, если всего несколько месяцев назад он сам сказал что-то подобное о том, что у Ориона нет матери? Орион лишь пожал плечами, следуя за Невиллом и Гермионой в Большой зал. Он сомневался, что когда-нибудь поймёт, что творится в голове у Рона.

* * *

Ужин в Большом зале был крайне неудобным. По тому, как много людей смотрели на него и перешёптывались, было ясно, что многие прочитали статью. Орион не мог избавиться от ощущения, что на него направлен прожектор, высматривающий всё, что он делает. Излишне говорить, что ему не терпелось вернуться в башню Гриффиндора, даже если это означало, что ему придётся уединиться в своей комнате.

* * *

На следующее утро Седрик уже ждал их, когда Орион и Невилл попытались незаметно выйти из Гриффиндорской башни. В обоих факультетах царила неловкость. Рон почти не разговаривал, а Симус и Дин не могли отвести взгляд. В Хаффлпаффе весь факультет отвернулся от Захарии Смита, объявив его предателем. Ориону пришлось сдержаться и не сказать, что пуффендуйцы, возможно, не помогают делу, а лишь дают Захарии больше поводов ненавидеть его.

Конечно, вопль, который Захария услышал за завтраком, тоже не улучшил ситуацию. Похоже, Захария испортил отношения в семье, и если он снова сделает что-то настолько глупое, его исключат из школы. Орион поспешил выйти из Большого зала, как только вопль прекратился, и решил любой ценой избегать Захарию.

Поскольку выходные были посвящены Хогсмиду, Орион с облегчением увидел, что после завтрака замок практически опустел. Гайден, Гермиона и Рон были среди толпы. Он подозревал, что именно Невилл убедил всех, что Ориону сейчас нужны тишина и покой, но не стал ничего говорить. Невилл бы просто смутился и пробормотал что-то в своё оправдание.

Потребовалось некоторое время на уговоры, но, в конце концов, Ориону удалось уединиться и прогуляться по коридорам поздним утром. Он собирался подняться в совятню, чтобы навестить Хедвиг, но по какой-то причине Орион оказался на втором этаже рядом с кабинетом профессора Дамблдора и не хотел подниматься наверх. Он пытался решить, стоит ли заглянуть в кабинет профессора Дамблдора, когда услышал голоса, эхом разносившиеся по пустым коридорам. Узнав один из них, Орион тут же спрятался в тени.

— Вы не можете этого требовать, — сказал профессор Снейп с твёрдым убеждением. — Вы знаете, что скажет Дамблдор…

— Мне всё равно, Сев, — ответила миссис Поттер, её голос звучал немного взволнованно. — Я не могу просто сидеть дома и ничего не делать.

Они подошли к двери кабинета профессора Дамблдора. Миссис Поттер была одета в тёмный дорожный плащ, который подчёркивал яркость её длинных рыжих волос. Орион, который услышал их разговор, отошёл подальше и затаил дыхание. В его планы не входило столкнуться с миссис Поттер и профессором Снейпом.

— Вы только ухудшите ситуацию, — настаивал профессор Снейп. — Вы действительно думаете, что он хочет видеть вас здесь? Он даже не знает…

— Я знаю это! — огрызнулась миссис Поттер, но её гнев быстро угас. Она посмотрела на профессора Снейпа с мольбой в глазах, полных слёз. — Я знаю, как сильно ошибалась, Северус. Ты был прав. Ты всегда был прав, но что я могу сделать сейчас? Ему больно, и это моя вина!

Орион в замешательстве нахмурился. Что-то случилось с Гайденом? Гайден ничего не сказал, но Орион должен был признать, что был немного занят своими проблемами... Нет, это не могло быть причиной. Гайден не из тех, кто сдерживается, когда его что-то беспокоит.

— Лили…

— Северус, я знаю, что за эти годы я многого от тебя просила, но мне это необходимо, — умоляла миссис Поттер. — Мне нужно знать, что с ним всё в порядке. Мне нужно… Он нужен мне, Северус. Мне нужен мой маленький мальчик.

Профессор Снейп притянул миссис Поттер к себе и обнял её так, будто она была самым драгоценным существом на свете. Это было сюрреалистично. Орион мог припомнить, что видел нечто подобное лишь однажды — когда тётя Элис была ранена во время задания перед тем, как уйти с активной службы. Дядя Фрэнк обнимал её несколько часов после этого. Именно это придало дяде Фрэнку решимости найти лекарство от последствий чрезмерного воздействия Круциатуса. Он хотел быть тем, кто прикроет спину своей жены, если ей снова будет угрожать опасность.

Но дядя Фрэнк и тётя Элис были мужем и женой… Миссис Поттер и профессор Снейп… Ну… Почему мистер Поттер не утешал её?

— Лили, я не сомневаюсь, что он нужен тебе, — наконец сказал профессор Снейп, отстраняясь. — Но подумала ли ты о том, что нужно ему? Ты знала обо всём, что происходило на протяжении многих лет, но ничего не сделала. Ты не можешь внезапно стать чрезмерно заботливой матерью и ожидать, что он тебя примет.

Орион вынужден был признать, что он в полном замешательстве. Судя по словам Гайдена, миссис Поттер всегда была чрезмерно заботливой… по крайней мере, по отношению к важным для неё детям. Внезапно его охватил гнев. Это была та самая женщина, которая бросила его. Она бросила его, а также Сириуса и Ремуса. Она не заслуживала сочувствия профессора Снейпа и уж точно не заслуживала особого отношения профессора Дамблдора.

— Возможно, ты прав, — сказала миссис Поттер дрожащим голосом. — Возможно, я худшая мать в мире, но это не значит, что мне всё равно — ты это знаешь. Ты знаешь, чего мне стоило поступить правильно для него. — Она отступила назад, закрыла глаза и глубоко вздохнула. — И это то, что ты пытался мне сказать, не так ли? Я не могу всё испортить из-за своей слабости.

— Это не слабость, — твёрдо сказал профессор Снейп. — Лично я был бы удивлён, если бы ты не пришла. Вот кто ты, Лили, тот самый человек, который постоянно противостоял группе хулиганов, чтобы они оставили в покое тощего одиночку.

Миссис Поттер слабо рассмеялась. — Этот тощий одиночка был моим лучшим другом, и он давно выплатил все свои долги, — сказала она и положила руку на щеку профессора Снейпа. — Спасибо тебе, Северус, за всё.

Миссис Поттер поцеловала профессора Снейпа в щёку, затем повернулась и пошла к движущимся лестницам. Профессор Снейп долго смотрел ей вслед, прежде чем пойти в противоположном направлении. Прошло много времени, прежде чем Орион вышел из тени. Он действительно не знал, что и думать, кроме того, что семья Поттеров выглядела ещё более запутанной, чем он мог себе представить.

Одно дело — слышать о том, как нелепо вёл себя отец в молодости, из рассказов других людей. И совсем другое — когда жертва сама подтверждает, что твой отец был не лучше тех, кто, как Драко, когда они были детьми, вёл себя недостойно.

Фреда и Джорджа часто сравнивали с Мародёрами, но, честно говоря, они сильно отличались от них. Фред и Джордж никогда бы не стали нападать на человека только потому, что он был лучшим другом девушки, которая нравилась одному из них.

Судя по всему, их дружба оставалась такой же крепкой, как и раньше.

Орион не смог заставить себя даже упомянуть о том, чему стал свидетелем, ни перед кем, особенно перед Гайденом и Роуз. Он попытался задать несколько общих вопросов о том, всё ли в порядке, но в ответ получил лишь странные взгляды. После этого Орион оставил эту тему. В любом случае, у него не было причин беспокоиться о чём-то ещё.

* * *

Утро понедельника принесло с собой необходимость вновь столкнуться с одноклассниками. Перешептывания и взгляды были не такими напряжёнными, как во время ужина в пятницу, но было очевидно, что история Риты Скитер по-прежнему занимала центральное место в школьных разговорах. Орион нехотя ковырял еду на своей тарелке.

Когда прилетели почтовые совы, Орион с удивлением заметил, что Гермиона с нетерпением смотрит на них, словно ожидая чего-то особенного.

— Э-э… Гермиона, что ты делаешь? — с любопытством спросил Невилл.

— Я оформила подписку на «Ежедневный пророк», — быстро сказала Гермиона. — Мне надоело узнавать всё от слизеринцев.

Орион нахмурился. — Технически, последняя была в «Ведьминском еженедельнике», — тихо сказал он.

Гермиона с раздражением посмотрела на Ориона, а затем снова подняла глаза. Как раз в этот момент она заметила стаю сов, летящих прямо к ним. Однако ни у одной из них не было в клюве газеты. Совы с письмами в лапах, как только приблизились, начали ронять их, а те, у кого пергамент был привязан к лапкам, начали соперничать за право первыми доставить свои послания.

— Что за чёрт? — удивлённо спросила Гермиона, пытаясь взять письмо у ближайшей серой совы, но та цапнула её за палец.

— Они все для Ориона! — удивлённо воскликнул Невилл, взглянув на конверты с письмами, которые выпали из рук. — Они… э-э… должно быть, от людей, которые читали статью Скитер.

Орион нахмурился и отодвинул от себя тарелку. Последнее, чего он хотел, — это чтобы кучка незнакомцев писала ему о том, чего они на самом деле не знают.

— Я отказываюсь от этого письма, — произнёс Орион, вставая и беря свою школьную сумку. — Пожалуйста, заберите его.

Многие совы выглядели оскорблёнными, но всё же подчинились. Орион достал свою волшебную палочку и поджёг оставшиеся письма. В зале воцарилась тишина, и этого было достаточно, чтобы Орион схватил свою школьную сумку и как можно быстрее покинул Большой зал.

Почему люди не могут просто оставить его в покое? Неужели это слишком большая просьба?

* * *

В течение большей части дня Орион старался держаться подальше от окружающих, но, казалось, ему постоянно приходилось сталкиваться с людьми, которые не понимали его намёков. Сьюзен и Джастин не отходили от него на уроке травологии, Хагрид продолжал доставать его на занятиях по уходу за магическими существами, а Седрик постоянно подшучивал над ним между уроками, интересуясь, не достаёт ли его кто-нибудь.

Орион хотел выразить своё недовольство тем, кто постоянно поднимал эту тему, но понимал, что это ничего не изменит. Они просто не осознавали, что для них это может быть неожиданностью, но он жил с мыслью об усыновлении столько, сколько себя помнил.

В течение следующей недели письма продолжали приходить, хотя это уже превратилось в соревнование: кто быстрее сожжёт письма. Соревнование усилилось, когда Рита Скитер снова написала статью о девушках в жизни Ориона. В статье упоминались Сьюзен, Гермиона, Ханна, Джинни и Роуз, а также были приведены фотографии Ориона и Сьюзен с Рождественского бала и Ориона и Роуз после Второго задания. Гермиона была названа близкой подругой из-за её «близких отношений» с Виктором Крамом. Один только этот комментарий вызвал множество насмешек со стороны слизеринцев.

— Это становится нелепым, — сердито сказала Гермиона, поджигая ещё одну стопку писем. — Я, правда, хочу знать, как она подслушивает личные разговоры, когда мы все знаем, что ей запрещено находиться на территории! Я разговаривала с Виктором уже после того, как задание было выполнено!

— Может, она наложила на тебя заклятие или чары, которые позволяют ей слышать, что ты говоришь, — предположила Роуз и опустила голову, чтобы не смотреть на меня.

— У неё может быть мантия-невидимка, — предложил Гайден. — Я знаю, что они редкость, но достать их не так уж сложно.

Гермиона упрямо покачала головой. — Я не думаю, что дело в этом, но я выясню наверняка.

* * *

Они узнали это наверняка после следующего урока Защиты от Тёмных искусств, когда Гермиона задержалась, чтобы задать вопрос профессору Грюму. По словам профессора, Риты Скитер не было ни за судейским столом после Второго задания, ни на территории школы после него. Возникает вопрос: откуда же она тогда так много знала, если её там даже не было?

— Что, если я попрошу у Ремуса карту Мародёров? — предложил Орион, когда никто не смог ответить. — Так мы сможем следить за ней.

— Ремус смог что-нибудь выяснить с помощью карты? — с любопытством спросил Гайден.

Орион пожал плечами. — Возможно, все было бы по-другому, если бы ему помогли, — признал он. — Профессора Грюма не было поблизости ночью. Он говорит, что проверяет зацепки для профессора Дамблдора.

— Зачем профессору Дамблдору отсылать профессора Грюма после всего, что уже произошло? — задумчиво спросила Гермиона. — В этом нет никакого смысла.

— Здесь же не пусто, — твёрдо сказал Невилл. — У Ремуса есть Карта, и он знает почти столько же, сколько Грюм.

— Но он всего лишь один человек, а это большой замок, — возразила Гермиона. — Я не знаю. Но я во всём разберусь. Поверь мне.

ГГермиона больше не возвращалась к этой теме, но все понимали, что она каким-то образом умудрилась включить расследование в свою и без того напряжённую учёбу, которая занимала большую часть пасхальных каникул. Единственным признаком того, что это были каникулы, была посылка с пасхальными яйцами, которую прислала миссис Уизли. Удивительно, но в этом году Орион получил одно яйцо, которое он разделил с Невиллом. Было приятно полакомиться ирисками и немного отдохнуть, пусть и совсем недолго.

* * *

С приходом лета всеобщее внимание наконец-то переключилось с Ориона и его личной жизни на предстоящее Третье задание. Многие с нетерпением ждали, в чём оно будет заключаться, а другие задавались вопросом, сможет ли кто-то из чемпионов победить Ориона.

На самом деле, разрыв между победителями не был значительным. Орион и Виктор отставали друг от друга на восемь очков, а Седрик отставал от Виктора всего на два очка. Что касается Флёр, то, набрав всего двадцать пять очков во втором задании, ей будет трудно претендовать на победу в Турнире.

Орион старался не обращать внимания на эти разговоры, но в последнюю неделю мая ему сообщили, что он должен встретиться с Людо Бэгменом на поле для квиддича в девять часов утра, чтобы узнать о Третьем задании. Орион неохотно присоединился к Седрику в половине девятого, чтобы отправиться на поле.

— Как ты думаешь, что это будет? — спросил Седрик Ориона, когда они спускались по каменным ступеням. — Флёр всё время говорит о подземных туннелях; она считает, что мы должны найти сокровища.

— Я в этом сомневаюсь, — тихо сказал Орион. — Все задания выполнялись на территории Хогвартса. Насколько я знаю, там нет никаких туннелей. — Он бросил на Седрика любопытный взгляд. — Что еще Флер рассказала тебе во время ваших ночных "бесед" на вершине Астрономической башни?

Седрик поперхнулся. — Это не так! — запротестовал он. — Она просто хотела узнать, что я думаю о Третьем задании!

— Если ты так говоришь, — пожал плечами Орион. — Чжоу знает?

Седрик усмехнулся. — Я порвал с ней, — проворчал он. — Она просто… ну… у нас просто ничего не получилось.

Орион нахмурился. У него было ощущение, что Седрик что-то не договаривает, но он не знал, как это выяснить.

— Почему я вдруг последним узнаю обо всём, что с тобой происходит? — тихо спросил Орион. — Ты даже не сказал мне, что сдал экзамен на анимага. Мне пришлось узнать об этом от Джастина.

Седрик поморщился и виновато посмотрел на Ориона. — Прости, Ори, правда. Наверное, я решил, что всё, что происходит со мной, довольно мелочно по сравнению с тем, с чем ты имеешь дело. Я имею в виду Чжоу … ну, у неё уже давно были проблемы. Она просто не могла понять, что победа в Турнире — не самое важное. Я думал, что она другая, но ошибался.

Орион попытался придумать, что бы такое сказать, но в голове было пусто. Честно говоря, он совсем не знал Чжоу Чанг, кроме того, что она действительно настаивала на том, чтобы «настоящий чемпион Хогвартса» выиграл Турнир, и что она нравилась Гайдену. Орион мог только представить, как неловко это будет выглядеть.

Они добрались до стадиона для квиддича, прошли через проём в трибунах и вышли на поле. Оно больше не было ровным и гладким. Казалось, что кто-то посадил длинные ряды живой изгороди, которая изгибалась и переплеталась во всех направлениях.

— Что они с ним сделали? — возмущённо спросил Седрик.

— Думаю, мы знаем, где будет Третье испытание, — сухо сказал Орион.

— Привет! — раздался весёлый голос Людо Бэгмена. Он стоял посреди поля вместе с Виктором и Флёр. Орион и Седрик переглянулись, прежде чем перелезть через изгородь и подойти к ним. Как только они оказались достаточно близко, Виктор и Флёр улыбнулись Ориону. — Ну, что думаешь? — радостно спросил Людо. — Хорошо растут, правда? Дайте им месяц, и Хагрид вырастит их до двадцати футов в высоту. Не волнуйтесь, как только задание будет выполнено, ваше поле для квиддича снова станет нормальным! Теперь, я думаю, вы догадались, что мы здесь делаем?

— Лабиринт, — сказал Орион покорным голосом.

—Точно, лабиринт! Так что, третье задание простое. Кубок Трех Волшебников поставят в центре, кто первый до него дотронется, тот и выиграл.

— Кажется, нам просто нужно пройти через лабиринт? — скептически спросила Флёр.

—Тут будут препятствия, — потер руки Бэгмен, рас­качиваясь на пятках. — Хагрид приготовит всяких вол­шебных существ... и заклятия тоже будут, надо будет и их обойти... ну и все такое прочее... Первыми в лабиринт войдут те, у кого больше очков. — Бэгмен улыбнулся Ориону и Седрику. — Потом мистер Диггори, мистер Крам, мисс Дела­кур. У каждого из вас будет возможность победить, все зависит оттого, как вы справитесь с препятствиями. Что, здорово?

Орион и Седрик обменялись обеспокоенными взглядами. Они слишком хорошо знали, каких существ Хагрид, скорее всего, приготовил для такого мероприятия. Орион мог только надеяться, что к тому времени не осталось ни одной взрывоопасной землеройки.

— Что ж… если у вас больше нет вопросов, мы вернёмся в замок, хорошо? Здесь немного прохладно…

Людо поспешил за Орионом, когда они начали выбираться из растущего лабиринта. Орион знал, что будет дальше, но прежде чем Людо успел что-то сказать, Седрик и Виктор подошли к Ориону и оттащили его в сторону.

— Мы бы хотели поговорить с тобой, Орион, — сказал Виктор и вывел его со стадиона к лесу, а Седрик последовал за ними.

Орион бросил любопытный взгляд на Седрика, но лицо Седрика было серьёзным. Что бы они ни собирались сказать, это было серьёзно. — Ладно, что происходит? — спросил он, когда они проходили мимо хижины Хагрида и освещённой кареты Шармбатона.

— Не хочу, чтобы нас подслушали, — серьёзно сказал Виктор.

— Тогда почему ты хочешь говорить здесь, где может прятаться Рита Скитер? — возразил Орион, вырываясь из рук Виктора. Они дошли до тихого участка земли неподалёку от загона для лошадей Шармбатона.

— Орион, успокойся, — настаивал Седрик. — Пока мы шли, я наложил чары конфиденциальности…

— Я беспокоюсь о тебе, Орион, и Седрик ничего мне не рассказывает, — перебил Виктор.

— Потому что рассказывать нечего! — огрызнулся Орион. — Послушайте, я в порядке. Теперь всё внимание приковано ко мне, и я бы предпочёл, чтобы так и оставалось.

Виктор долго смотрел на Ориона, прежде чем произнести: — Это неизбежно, Орион. Всегда найдутся те, кто захочет узнать больше. Ты готов к этому?

Орион вздохнул и провел рукой по волосам. — Но сейчас никто не пытается, так что давайте просто сосредоточимся на Третьем задании, — сказал он устало. — Мы должны быть готовы ко всему, если Хагрид будет создавать нам трудности.

— Я согласен, я… что это? — спросил Седрик, переведя взгляд на лес.

Орион и Виктор одновременно обернулись и взглянули на лес. Орион осторожно вытащил волшебную палочку и сделал шаг назад. Он слышал голос отца, который ругал его за то, что он оказался в такой опасной ситуации. Вокруг не было ни защиты, ни укрытия, ни возможности убежать. Если кто-то был в лесу…

Внезапно из-за высокого дуба, пошатываясь, вышел мужчина. Ориону потребовалось всего мгновение, чтобы узнать в нём мистера Крауча. Он выглядел так, будто провёл в пути несколько дней: колени его мантии были порваны и окровавлены, лицо исцарапано, он был небрит и поседел от усталости. Его аккуратно подстриженные волосы и усы нуждались в уходе. Его поведение было столь же необычным, как и внешний вид. Мистер Крауч, казалось, разговаривал с кем-то, кого видел только он.

— Он что, судья? — осторожно спросил Виктор.

Орион кивнул, прежде чем сделать несколько осторожных шагов вперед.

— Я бы не стал этого делать, Ори, — сказал Седрик, вытаскивая палочку. — Не похоже, что он совсем там. Он может быть опасен.

— Папа искал его целую вечность, — возразил Орион. — Мы не можем просто позволить ему уйти. — Он сделал еще один шаг к мистеру Краучу, затем остановился. Им понадобится помощь. Им нужен был Сириус, но, к сожалению, зеркало в настоящее время находилось в сундуке Ориона. — Седрик, тебе нужно поторопиться в замок и найти Ремуса или профессора Дамблдора. Мы с Виктором попытаемся поговорить с мистером Краучем. Мистер Крауч знает меня, а ты знаешь Хог лучше, чем Виктор…

Виктор недоверчиво уставился на Ориона, но не стал опровергать его слова. Седрик на мгновение замешкался, прежде чем развернуться и побежать к замку. Держа палочку наготове, Орион сделал ещё несколько шагов вперёд. И тогда он услышал, что мистер Крауч говорит дереву неподалёку.

— ...и когда вы это сделаете, Уэзерби, отправьте сову Дамблдору, чтобы он подтвердил количество учеников Дурмстранга, которые будут участвовать в Турнире. Каркаров только что сообщил, что их будет двенадцать, а затем отправьте ещё одну сову мадам Максим, потому что она может захотеть увеличить количество учеников, которых она приведёт. Теперь Каркаров сказал, что их будет дюжина... сделайте это, Уэзерби, хорошо? Хорошо? Хорошо...

Глаза мистера Крауча выпучились, когда он стоял, уставившись на дерево, и что-то беззвучно бормотал. Затем, словно кто-то перерезал удерживающие его нити, он упал на колени.

— Мистер Крауч? — Спросил Орион, подходя ближе. — С вами все в порядке? — Он не ожидал ответа. Мистер Крауч проявлял многие симптомы плохо сработанного заклинания памяти или побочные эффекты слишком долгого пребывания под проклятием Империус. Орион почувствовал, как у него скрутило живот при мысли об этом. Он никому бы такого не пожелал. — Мистер Крауч? Вы знаете, кто я?

— Дамблдор! — выдохнул мистер Крауч. Он протянул руку и схватил Орионова мантию, притягивая его ближе, хотя и смотрел поверх головы Ориона. — Мне нужно… увидеть… Дамблдора…

— Он уже в пути, — солгал Орион. — Мистер Крауч, кто это сделал с вами?

Виктор был на стороне Ориона. — Орион…

Орион бросил на Виктора настойчивый взгляд, и Виктор замолчал.

— Я… сделал… глупость… — выдохнул мистер Крауч. Его глаза всё ещё бегали и выпучивались. — Должен… сказать… Дамблдору…

— Скажи мне, и я позабочусь о том, чтобы он узнал, — настаивал Орион.

Глаза мистера Крауча закатились, и он уставился на Ориона.

— Кто… Блэк? — прошептал он. — Что… ты молод.

Орион сразу же ухватился за эту возможность.

— Неудача со старящим зельем, — быстро сказал он, пытаясь воспроизвести голос мракоборца Сириуса. — Я поручил Брустверу и Лонгботтому работать над этим. Что ты натворил, Крауч?

Краем глаза Орион заметил, что Виктор недоверчиво смотрит на него, но продолжает молчать.

— Мы должны… предупредить… Дамблдора, — прошептал мистер Крауч, и его рот отвис, когда он притянул Ориона ближе. — Моя вина… во всём моя вина… Берта… мертва… мой сын… моя вина… скажи Дамблдору… Тёмный Лорд… сильнее…

— Крауч, Волан-де-Морт убил Берту Джоркинс? — настойчиво спросил Орион.

— Спасибо, Уэзерби, а когда вы закончите, я бы хотел чашку чая, — начал мистер Крауч, переведя взгляд на дерево. — Моя жена и сын скоро приедут, мы сегодня вечером идём на концерт с мистером и миссис Фадж.

— Крауч! — рявкнул Орион. — Волан-де-Морт стоит за тем, что происходит с моим сыном?

Глаза мистера Крауча выпучились, когда он снова посмотрел на Ориона. — Мой сын… Тёмный Лорд… опасность… мальчик… Берта рассказала ему… всё…

Вспышка света заставила Ориона быстро повернуться в сторону леса как раз вовремя, чтобы увидеть, как на них несётся радуга заклинаний.

— Ложись! — крикнул Орион и повалил мистера Крауча на землю. Мистер Крауч тут же начал вырываться из хватки Ориона. Орион попытался усилить хватку, но мистер Крауч вырвался и убежал.

— Мистер Крауч! — крикнул он и бросился за ним, но Виктор удержал его.

— Это не стоит твоей жизни, — процедил Виктор сквозь зубы.

Орион с отчаянием наблюдал, как мистер Крауч, спотыкаясь, уходит в лес. Удивительно, но ни одно из заклинаний не попало в него, хотя Орион понимал, что именно этого и добивались нападавшие. Они хотели получить мистера Крауча или, что более важно, заставить его замолчать. Орион мог только ругать себя за то, что не получил больше информации. Если бы только мистер Крауч мог связно выразить свои мысли...

Внезапно позади них раздались новые заклинания, которые, столкнувшись с атаками нападавших, вызвали эффект фейерверка. Орион успел оглянуться через плечо и увидел группу фигур, бегущих к ним из темноты. Ему потребовалась всего лишь мгновение, чтобы понять, кто это. Впереди шли профессор Дамблдор и Ремус, за ними следовали профессор Снейп и профессор МакГонагалл. Ремус бросился вперёд, чтобы встать между Орионом и Виктором, в то время как профессор Дамблдор направил свою палочку в сторону хижины Хагрида и послал в неё Патронуса-феникса.

— Мистер Блэк, мистер Крам, пойдёмте с нами! — сказала профессор МакГонагалл, помогая Орион с трудом поднялся на ноги, а профессор Снейп помог встать Виктору. Не теряя времени, Орион почувствовал, как его настойчиво тянут обратно в замок. Оглянувшись, он увидел, как Хагрид с арбалетом в руках спешит к Ремусу и профессору Дамблдору.

— С ними всё будет хорошо, Орион, — заверила его профессор МакГонагалл. — А теперь поспешим, мистер Диггори ждёт нас.

Они не останавливались, пока не добежали до кабинета профессора Дамблдора, где Седрик взволнованно расхаживал взад-вперёд. В комнате воцарилась напряжённая тишина, когда Орион и Виктор упали в ближайшие кресла. Орион уже слышал, как Сириус беспокоится о его безопасности. Это было совсем не похоже на то, когда его имя прозвучало из Кубка Огня. Это было прямое нападение на территорию Хогвартса. Он уже представлял, как Сириус поручает одному из членов своей команды охранять Ориона.

— Мистер Диггори, пожалуйста, сядьте, — попросила профессор МакГонагалл. — Хождение взад-вперёд никому не поможет.

— Нам нужно связаться с моим отцом, — сказал Орион, ни к кому конкретно не обращаясь. — Он должен знать о мистере Крауче.

— Мистер Блэк…

— В этом есть смысл, поскольку его отец уже несколько месяцев ищет Крауча, — перебил профессор Снейп профессора МакГонагалл. — Свяжитесь с Министерством, Минерва. Я останусь здесь.

ППрофессор МакГонагалл, казалось, на мгновение задумалась, прежде чем кивнуть и уйти. В комнате снова воцарилась тишина. Все избегали встречаться взглядами, словно этого было достаточно, чтобы любопытство охватило их.

Опираясь локтями на колени, Орион закрыл лицо руками. Он не был готов отвечать на вопросы, которые ему наверняка зададут. Он не был способен объяснить то, что не имело никакого смысла. Насколько ему было известно, Волан-де-Морт был не более чем призраком-паразитом. Неужели он действительно пытался завладеть Бертой Джоркинс только для того, чтобы в итоге убить её, или кто-то другой действовал по его приказу? Петтигрю? Мистер Крауч также неоднократно упоминал своего сына. Что это могло означать? Его сын умер много лет назад…

Орион подпрыгнул, когда дверь распахнулась, и он увидел Сириуса, Эвелин и профессора МакГонагалл. Сириус выглядел совершенно разъярённым, однако Орион не мог не почувствовать облегчения. Это был тот Сириус, который всегда находил ответы, кто бы ни пытался его остановить. Сириус разберётся.

— С тобой все в порядке? — Сириус спросил Ориона, который кивнул. — А с вами? — спросил он, взглянув на Седрика и Виктора.

— Меня не было там, когда началась атака, — признался Седрик. — Орион послал меня за помощью.

— Мы были на земле, пока не прибыли профессора, — добавил Виктор.

Сириус закрыл глаза и кивнул, опустившись на одно колено и слегка расслабив плечи. Наклонившись вперёд, он схватил Ориона за затылок и притянул к себе, пока их лбы не соприкоснулись. Долгое время они молчали, и Орион знал почему. Сириус пытался успокоиться и убедить себя, что Орион действительно в безопасности.

— Будь честен со мной, Тень, — наконец сказал Сириус, отстраняясь. — Что случилось?

Орион сделал глубокий вдох, прежде чем объяснить всё, что произошло с мистером Краучем. Он не сводил глаз с Сириуса, но краем глаза заметил, как профессор Снейп быстро шагнул вперёд, а профессор МакГонагалл ахнула, когда он упомянул Волан-де-Морта. Сириус и Эвелин, однако, выглядели задумчивыми, как будто эта информация что-то подтверждала.

— Если за всем стоит Сам-Знаешь-Кто, то почему он выбрал Ориона? — тихо спросила Эвелин.

Сириус покачал головой и встал. — «Почему» мы выясним позже. Сейчас меня больше беспокоит «как». Пособник Волан-де-Морта дважды проник на территорию, и никто этого не заметил. Как такое могло произойти, если даже самые бдительные охранники не заметили его присутствия?

— Мистер Блэк! — отчитала его профессор МакГонагалл. — Мистер Люпин ясно даст вам понять, что мы усилили охрану школы с тех пор, как имя вашего сына выпало из Кубка.

— Это наша вина, папа, — умоляюще добавил Орион. — Нам не следовало оставаться снаружи после того, как мы узнали о Третьем задании…

— Сириус, подумай об этом, — сказала Эвелин, положив руку ему на плечо. — Если бы Орион не был там, никто бы не заметил Барти. Ты должен признать, что это огромный прорыв для нас. Теперь мы знаем, где был Барти, и кто стоит за исчезновением его и Берты.

Сириус фыркнул. — Конечно, Волан-де-Морт и «его сын», который уже много лет как мёртв, — сухо сказал он.

Орион нахмурился. — На самом деле, мистер Крауч был самым здравомыслящим, когда говорил о своем сыне, — осторожно сказал он. — Он действительно хотел, чтобы профессор Дамблдор знал, папа. Есть ли способ, … я не знаю, … проверить могилу сына мистера Крауча?

Сириус встал и взглянул на Эвелин, выглядевшей задумчивой.

— У нас закончились зацепки, Сириус, — тихо сказала Эвелин. — Это не займет много времени — всего несколько заклинаний над могилой.

Сириус неохотно кивнул. — Как только они поймают нападавшего…

— … или поймут, что они сбежали, устроив диверсию, — перебил Ремус, входя в кабинет профессора Дамблдора, за которым следовали профессор Дамблдор, Кингсли и дядя Фрэнк. — Боюсь, нет никаких признаков нападавшего или Барти Крауча. Хагрид все еще обыскивает лес на случай, если мы что-то упустили.

— Однако я считаю, что мы должны принять тот факт, что нападавший уже далеко от замка, — сказал профессор Дамблдор, садясь за свой стол. — Нет никаких сомнений в том, что именно этот человек ввёл Ориона в Турнир. Он знал наши сильные и слабые стороны и использовал их в своих интересах. — Взгляд профессора Дамблдора остановился на Орионе и Викторе. — Орион, я понимаю, что ты, несомненно, рассказал своему отцу о случившемся, однако мне нужно, чтобы ты ещё раз пересказал свою историю.

Когда всё внимание было приковано к Ориону, он заметил, как Сириус кивнул Эвелин, которая, взяв дядю Фрэнка под руку, ушла. Орион не испытывал ни капли зависти к ним. Дементоры вряд ли будут рады, если их решение подвергнут сомнению.

Отбросив эту мысль, Орион глубоко вдохнул и начал пересказывать то, что произошло с мистером Краучем. Адреналин, который раньше бушевал в его венах, давно исчез, оставив его измотанным. Несколько раз ему приходилось исправлять себя, и он был уверен, что повторял уже сказанное, сам того не замечая.

* * *

— Спасибо, Орион, — задумчиво произнес профессор Дамблдор, когда Орион закончил. — Я приношу извинения за то, что задержал вас, мальчики, так поздно, однако, я надеюсь, вы не возражаете против того, чтобы прислушаться к предостережению старика. На сегодняшний вечер, я полагаю, для вас троих будет лучше остаться в комнатах с охраной, пока замок и территория будут полностью обысканы. Вы трое — единственные свидетели того, что Барти Крауч-старший действительно был здесь, и будет лучше, если мы обеспечим вам защиту на случай, если Министерство захочет задать ещё вопросы.

— Если вы считаете, что так будет лучше, директор, — сказал Виктор, на мгновение, переведя взгляд на Ориона. — Кто будет нашим охранником?

Профессор Дамблдор перевёл взгляд на Сириуса, который ответил: — Я немедленно свяжусь с Элис.

— Тогда решено, — сказал профессор Дамблдор, поднимаясь на ноги. — А теперь, мальчики, если вы проследуете за мной…

Орион поднялся на ноги и сделал шаг, но внезапно его пронзила острая головная боль. Он схватился за голову и пошатнулся, не в силах сдержать крик. Множество рук поддержали его, помогая сохранить равновесие. Голоса звали его по имени, но он не мог понять, кому они принадлежат. В тот момент он хотел лишь одного — чтобы они прекратили его мучения и, возможно, даже оглушили или ударили по голове, чтобы боль исчезла.

Однако, к его удивлению, боль отступила так же быстро, как и появилась. Осталось лишь тупая пульсация, которая позволила Ориону вздохнуть с облегчением. Тьма поглотила его, и он погрузился в небытие.

Тихие голоса постепенно разбудили Ориона, и он с трудом сдержал стон от боли, которая охватила его с первыми проблесками сознания. У него болели голова и всё тело. В недоумении Орион нахмурился, пока не вспомнил о ночном нападении и последовавшей за ним головной боли. Однако это не могло объяснить его общее состояние. Что же произошло после этого? Почему он не мог восстановить события?

— Я знаю, что ты расстроен, Сириус, — спокойный голос Эвелин донёсся до ушей Ориона. — Я лишь хочу сказать, что сейчас мы не можем действовать опрометчиво.

— Ты не видела, — огрызнулся Сириус. — Там Пожиратель смерти, который охотится за моим сыном!

— Но ты не видишь общей картины, Сириус, — вмешался Ремус. — Если мы примем во внимание то, что сказали Орион и Виктор, Барти Крауч-младший действует по приказу Волан-де-Морта. Волан-де-Морт нацелился на Ориона. Он хотел, чтобы Орион участвовал в Турнире, и я чувствую, что причина этого станет ясна в Третьем задании.

— Вот и всё! Я забираю его домой! — прорычал Сириус. — С меня хватит!

— Ты не можешь, Сириус, — тихо сказала тётя Элис. — Орион должен участвовать в соревнованиях. Крауч и Волан-де-Морт прекрасно это понимают.

— Значит, в этом лабиринте что-то будет, — заключил Кингсли. — Вопрос в том, как Волан-де-Морт обеспечит, чтобы Орион добрался до конца?

— Есть ли у Грозного Глаза какие-нибудь идеи? — спросил дядя Фрэнк.

Послышался вздох. — Думаю, будет лучше, если мы пока не будем мешать Грозному Глазу, — ответил Сириус. — Я никогда не видел его таким злым. Он винит себя в том, что на Ориона напали. Он полон решимости обыскивать лес, пока что-нибудь не найдёт. Если бы это был кто-то другой, я бы забеспокоился, но мы все знаем, что Грюм становится ещё опаснее, когда злится.

— Сириус, ты уверен, что мы можем доверять Грюму? — спросила Эвелин. — Я знаю, что он твой наставник, но он не знает, с чем мы столкнулись за последние несколько лет. Мы, по сути, столько же времени охотились на Волан-де-Морта. Он не знает всего, что мы узнали, и ни одного исследования, которое провели Ремус и Орион.

— Но он знает достаточно, — сказал дядя Фрэнк. — Эвелин, Грозный Глаз тебя не обучал. Есть причина, по которой Дамблдор настоял на том, чтобы в этом году именно он преподавал Защиту от Тёмных искусств. Есть причина, по которой он такой параноик. С ним все всегда виноваты, пока не докажут обратное. Таким он был всегда.

Повисла долгая тишина. — Я пойду, проверю Ориона, — сказал Ремус. — Уже почти полдень. Он никогда не спал так долго.

Были слышны шаги, и они приближались. Ему показалось, или шаги Ремуса отдавались эхом? Это было ненормально. Впрочем, в этом году всё было ненормальным. Всё было настолько ненормальным, насколько это вообще возможно.

Рука легла ему на плечо и слегка сжала его. С большим трудом Орион медленно открыл глаза и встретился с обеспокоенным взглядом Ремуса. Ориону потребовалось мгновение, чтобы понять, что позади него кто-то есть, и ещё одно, чтобы осознать, что это его отец. Орион медленно моргнул и попытался пошевелиться, но это оказалось ошибкой. Боль пронзила всё его тело, и он поморщился.

— Ори? Что случилось? — быстро спросил Сириус, опускаясь на колени у кровати Ориона.

— Больно, — прошипел Орион, хватая Сириуса за руку. — Что случилось?

— Я позову Поппи, — сказал Ремус и выбежал из комнаты.

Пытаясь сосредоточиться на чём-нибудь, кроме боли, Орион огляделся и в замешательстве нахмурился. На первый взгляд он подумал, что находится в своей комнате в общежитии, но там было только три кровати с балдахинами, а шторы были такого же тёмно-коричневого цвета, как и сами кровати. — Где мы? — наконец спросил он.

— Комната по требованию или выручай-комната, — ответил Сириус. — Дамблдор решил, что так будет безопаснее. Мы на седьмом этаже, напротив гобелена с тем парнем, который пытался научить троллей балету. Седрик и Виктор ушли несколько часов назад, дав официальные показания Амелии. Она вернётся через несколько часов, чтобы взять показания у тебя.

Орион поморщился при мысли о разговоре с представителями Министерства, даже если это была тётя Сьюзен. Он действительно не хотел снова вдаваться в подробности. — Ты что-нибудь нашел? — спросил он.

Сириус вздохнул и покачал головой.

— Мы не думали, что у нас получится, но мы должны были попытаться, — сказал он. — Прошлой ночью мы допросили бывшего эльфа Крауча. Потребовалось некоторое убеждение, но нам удалось узнать, что Крауч годами держал своего сына под Империусом. Его жена умирала, и спасение их сына из камер Азкабана было ее последней просьбой. Исходя из этого, мы можем только строить обоснованные теории.

— Весь этот год был сплошной теорией, — проворчал Орион.

Взгляд Сириуса стал сочувствующим. — Я знаю, что тебе было тяжело, малыш, и я знаю, что меня почти не было рядом, чтобы помочь. Я попросил Скримджера перенести нашу базу сюда, по крайней мере, до окончания Турнира. Я надеюсь, что Грозный Глаз и Дамблдор, возможно, заметят то, что мы упустили.

Орион нахмурился. Это было плохо. Его отец просил о помощи только тогда, когда исчерпал все возможные варианты. Закрыв глаза, Орион крепче сжал руку Сириуса.

— Где ты застрял?

Сириус мгновение смотрел на Ориона, прежде чем спросить: — Сколько раз ты на самом деле подслушивал за эти годы?

Орион не смог сдержать ухмылку. — Я твой сын, но это не имеет значения. Значит, я так понимаю, сын мистера Крауча не был в могиле?

Сириус закрыл глаза и покачал головой. — Орион, тебе действительно стоит сосредоточиться…

— Пап, ты не можешь ожидать, что я не буду об этом думать, — перебил его Орион. — Может, я сначала посмотрю на всё и…

— Ни в коем случае! — возмутилась мадам Помфри, входя в комнату в сопровождении профессора Дамблдора, Ремуса и профессора Снейпа. — Мистер Блэк, пожалуйста, отойдите, чтобы я могла осмотреть вашего сына.

После нескольких заклинаний и зелий Орион почувствовал себя значительно лучше и был готов сражаться за свой шанс принять участие в расследовании. Он осознавал, что вступает на опасную территорию. Это было не просто разведывательное задание, а расследование Министерства, и он ещё не сдал СОВ.

Он видел, что команда хотела возразить, особенно дядя Фрэнк и тётя Элис. Они всегда были не согласны с тем, что Сириус открыто обсуждал свои дела с Орионом. Они просто не понимали, что иногда лучше быть в курсе событий, чем слепо идти на риск.

К удивлению Ориона, Ремус хранил молчание на протяжении всего обсуждения, как будто оценивал реакцию всех остальных, прежде чем заговорить.

— Если бы это был кто-то другой, я бы даже не рассматривал это, — спокойно сказал Ремус. — Однако Орион уже знает большую часть информации, и он подвергается наибольшему риску.

— Но он же просто мальчик! — возразила тётя Элис.

— Мальчик, который сражался с теми, кто был вдвое старше его, — возразил Кингсли. — Я согласен с Ремусом. Орион уже доказал, что может быть нам полезен. Это не слишком большая просьба.

Тетя Элис умоляюще посмотрела на дядю Фрэнка, но дядя Фрэнк избегал ее взгляда.

— Я тоже согласен с Ремусом, — твердо сказал он. — Если наши подозрения верны, все произойдет во время Третьего задания. Даже если Дамблдор позволит нам патрулировать границы, Ориону придется столкнуться с тем, что находится внутри лабиринта в одиночку. Отправить Ориона неподготовленным — худшее, что мы могли сделать.

Повисло неловкое молчание, пока Сириус не заговорил: — Я согласен, что опасность слишком велика, чтобы с Орионом обращались как с ребенком. — Когда тетя Элис попыталась возразить, Сириус продолжил. — Мне это тоже не нравится, Элис, но Фрэнк прав. Я не буду помогать Волан-де-Морту, добиться успеха из-за возраста Ориона. — Внимание Сириуса переключилось на Ориона. — Мы узнали, что в Азкабане умерла жена Барти Крауча, а не его сын. Из отчётов и заявлений близких семьи мы знаем, что заключение сына разрушило мать. Она неоднократно умоляла Барти освободить его. Мы считаем, что он, наконец, сдался, когда выяснилось, что она умирает. Они пришли навестить его в Азкабан и поменялись местами.

Орион недоверчиво уставился на Сириуса.

— Но он был Пожирателем смерти! — возразил он. — Он… он…

— … был частью группы, которая пытала нас, чтобы получить информацию о Волан-де-Морте после той ночи, — прямо сказал дядя Фрэнк. — Мы знаем и не рады этому. Крауч знал, что его сын чуть не забрал у Невилла. Он знал, что если бы Сириус не появился вовремя, мы с Элис были бы либо мертвы, либо навсегда остались бы в больнице Святого Мунго.

— Мы считаем, что Крауч годами держал своего сына под проклятием Империус, чтобы контролировать его — по крайней мере, так утверждает обезумевший домовой эльф, — продолжил Сириус. — Через какое-то время после того, как Крауч освободил домового эльфа на Кубке мира, Волан-де-Морт узнал о Барти-младшем и сумел освободить его, а Барти-старшего — под проклятием Империус. Если верить тому, что Барти-старший сказал прошлой ночью, Волан-де-Морт узнал об этом от Берты Джоркинс после того, как она «исчезла» в Албании.

— Но как? — перебил Орион. — В последний раз, когда ты его видел, ты сказал, что он был похож на призрака. Как он мог провернуть такое? — Орион не мог не заметить, что все неловко переглядываются. Это было плохо. Это было очень плохо. — Пап, просто скажи мне.

Сириус тяжело вздохнул. — Ты помнишь то пророчество, которое учитель прорицания сказала Гайдену?

Орион скептически посмотрел на Сириуса. — Она всего лишь мошенница, пап. Я просто сказал тебе это, потому что беспокоился о Беллатрисе.

— Министр разделял твой страх, Орион, и позаботился о том, чтобы она получила Поцелуй, — мягко сказал Ремус. — Дамблдор согласен с тем, что «слугой» мог быть Питер, а не Беллатриса. Питер сбежал той ночью, и с тех пор его никто не видел — кроме как во сне Гайдена.

Орион смутно помнил, что Гайден упоминал что-то о Петтигрю и Волан-де-Морте, но это был всего лишь сон, верно?

— Папа, ты не можешь искренне верить в то, что Гайден видел во сне, — запротестовал он. — У меня все время бывают сны, но я сомневаюсь, что хоть один из них когда-нибудь сбудется.

Сириус и Ремус переглянулись. Орион уже начал ненавидеть эти взгляды. Они никогда не предвещали ничего хорошего.

— Ори, у Гайдена есть связь с Волан-де-Мортом, — мягко сказал Ремус. — Ему уже много лет снятся сны.

Орион лишь удивленно взирал на него. Он не мог поверить, что Гайден не поделился с ним своими мыслями. В глубине души он чувствовал боль от того, что Гайден не открыл ему нечто столь важное, но быстро подавил это чувство. Неважно, что Гайден хранит секреты, ведь он и сам хранит множество тайн.

— Значит, ты — единственное доказательство для Гайдена и профессора Трелони? — скептически спросил Орион. — Папа, мы говорим о Хвосте. Как он мог найти Волан-де-Морта, если ты не смог?

— Не напоминай, — проворчал Сириус.

— Твой отец пытается сказать, — сказал Ремус, твёрдо взглянув на Сириуса, — что, хотя источники и не самые надёжные, мы им доверяем. Мы всё ещё не понимаем, почему Волан-де-Морт ищет тебя, а не Гайдена, но на это должна быть причина.

Орион нахмурился. Он вынужден был признать, что они сделали некоторые успехи в расследовании, но он не мог не заметить важный аспект, который оставался без внимания. Они до сих пор не знали, кто подбросил его имя в Кубок. Он сильно сомневался, что Барти Крауч-младший мог бы незаметно проникнуть в замок и совершить такой поступок.

* * *

Звук открывающейся двери прервал их разговор. Оглянувшись через плечо, Орион с удивлением увидел, как профессор Дамблдор входит в комнату, а за ним следуют Невилл, Гайден, Роуз, Гермиона и Седрик. Он бросил быстрый взгляд на Сириуса, и в его глазах отразилась паника. Несмотря на то, что он полностью доверял своим друзьям, им действительно не стоило знать о его подозрениях. Это только добавило бы им беспокойства.

— Пожалуйста, простите, что я вас перебиваю, — вежливо сказал профессор Дамблдор. — Несколько друзей Ориона начали беспокоиться.

— Это не проблема, — сказал Сириус, поднимаясь на ноги. — Мы в любом случае ожидали, что Амелия скоро прибудет. — Его взгляд переместился на Ориона. — Проведи немного времени со своими друзьями, Ори. Один из нас придет за тобой, когда придет время для твоих показаний.

Орион кивнул и посмотрел, как вся команда Блэков выходит из комнаты. Внезапно он почувствовал себя довольно одиноко. Ему хотелось, чтобы Сириус вернулся и сказал, что, хотя всё выглядит ужасно, на самом деле всё под контролем и в конце концов всё будет хорошо. Это была несбыточная мечта, но всё же мечта.

Роуз, не теряя времени, подбежала к Ориону и обняла его. Орион беспомощно посмотрел на Невилла и Гайдена, но ни один из них не попытался её оттолкнуть. Стоя позади них, Орион поймал сочувствующий взгляд профессора Дамблдора, прежде чем тот вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

— Седрик вкратце рассказал нам, что произошло прошлой ночью, — прямо сказал Невилл. — Мы просто забеспокоились. Седрика и Крама отпустили несколько часов назад.

Орион пожал плечами, когда Роза отпустила его.

— Я проснулся совсем недавно, — признался он. — Насколько там все плохо?

Повисла неловкая тишина, пока Седрик не заговорил: — Было невозможно сохранить это в секрете при всех аврорах и чиновниках Министерства, которые были здесь сегодня, Ори. Они не знают всех подробностей, но им известно, что на нас напали, что мистер Крауч был замешан в этом и что теперь он пропал. Поскольку Министерство ведёт расследование, никто не должен нас допрашивать, но это не мешает людям пытаться.

Орион поморщился. Ему это действительно было не нужно. Он уже получил достаточно внимания на всю оставшуюся жизнь. — Стоит ли мне вообще спрашивать?

— На самом деле всё не так плохо, — ответила Гермиона. — Я думаю, что все напуганы больше, чем когда-либо. После того, что случилось на чемпионате мира, все автоматически придут к выводу, что это дело рук Пожирателей смерти, хотя это последнее, чего кто-либо хочет.

Орион уставился на Гермиону широко раскрытыми глазами. Как будто кто-то только что произнёс заклинание Люмос, позволившее ему, наконец, увидеть то, что было скрыто во тьме. — Гермиона, разве ты не говорила что-то о том, что у мистера Крауча были места в ложе, где ты сидела?

Гермиона в замешательстве уставилась на Ориона. — Да…

— Но он так и не появился, — перебила Роуз. — Только его домашний эльф Винки был в ужасе от высоты.

Орион нахмурился. — Это не имеет смысла. Он потратил столько сил, чтобы забронировать места в самой популярной ложе на чемпионате мира, и даже не потрудился прийти? Мистер Крауч ни за что не упустил бы шанс восстановить свою репутацию ... С другой стороны, что, если мистер Крауч хотел занять это место не по этой причине? Что, если это была всего лишь уловка, чтобы мистер Крауч мог незаметно следить за своим сыном? Нет, в этом не было никакого смысла, особенно если в коробке был его домашний эльф.

— Орион? — осторожно спросил Невилл. — Что мы упускаем? Без обид, но у твоего отца точно такой же взгляд, когда он расследует дело.

— Что? — спросил Орион, отвлекаясь от своих мыслей. — О нет, я ничего не понимаю. Кажется, я просто наконец-то задаю правильные вопросы.

* * *

Жизнь в Хогвартсе, казалось, уже никогда не будет прежней. Авроры часто появлялись в коридорах, особенно когда Орион, Седрик и Виктор были рядом. Казалось, все были согласны с тем, что Орион, Седрик и Виктор всё ещё в опасности, и их нужно защищать до окончания Третьего задания.

Не помогало и то, что главными защитниками были родители свидетелей, хотя Орион не мог их винить. Если все подозрения Сириуса были верны, то им повезло, что они остались невредимыми.

Из-за всеобщего внимания Ориону было трудно готовиться к Третьему заданию. Из-за аврора, который его «защищал», Орион всегда чувствовал себя неловко, как будто тот осуждал всё, что он делал. Сначала Орион думал, что слишком остро реагирует, пока Невилл, Гайден и Роуз не сказали, что чувствуют то же самое. Единственным преимуществом Ориона было то, что он годами изучал материал, который ему понадобится.

Хуже всего было, когда Гермиона, Невилл, Гайден и Прорицание оставили Ориона одного в библиотеке, а его защитник следовал за ним по стеллажам. Если бы только он мог найти книгу, которую искал, он мог бы спрятаться за ней и притвориться, что действительно один. Пройдя половину раздела о существах, Орион вздохнул с облегчением, когда нашёл её: «Как защититься от того, что таится в лесах». Это должно было ему помочь.

Орион быстро вернулся за свой стол и погрузился в чтение. Акромантулы… Хагрид знал, что в лабиринте будет хотя бы одна из них. К сожалению, там было написано лишь то, что их нужно избегать и что их слабое место — глаза. Вероятно, лучше было временно ослепить существо, чем злить его, причиняя вред. Последнее, что нужно было Ориону, — это бежать по лабиринту, преследуемый акромантулом. Написав несколько возможных заклинаний, Орион перевернул страницу и посмотрел на следующее существо: Эшвиндер… вряд ли. Огарей — слишком редкое… Василиск — никак не получится.

— Ох! — простонал Орион, почувствовав внезапный приступ сильной головной боли. Схватившись за лоб, он не мог ничего поделать, кроме как позволить пульсирующей боли захватить его разум. Ему казалось, что что-то пытается расколоть его голову на части. Он хотел закричать и позвать на помощь, но понимал, что не должен этого делать. Если это было похоже на его предыдущие головные боли, то ничто не могло облегчить его страдания.

— Блэк! Блэк, что случилось!

Рука схватила Ориона за плечо, настойчиво требуя, чтобы он лёг. Внезапно Орион осознал, что соскользнул со стула. Боль пронзила его тело, словно огонь, обжигая каждый нерв. Раскалённые добела ножи, казалось, пронзали каждый сантиметр его кожи. Он услышал крики и с ужасом осознал, что это его собственные. Орион молил о том, чтобы кто-нибудь убил его, избавив от мучений.

— Держись, Блэк! — крикнул голос.

Боль усилилась, когда Орион почувствовал, что его оттаскивают назад, вглубь стеллажей. В тот момент, когда он подумал, что хуже уже быть не может, боль во всём теле исчезла, оставив лишь пульсирующую головную боль и судороги.

Свернувшись калачиком, Орион медленно открыл глаза и увидел спину своего защитника-аврора, который сидел перед ним на корточках с палочкой наготове. Орион попытался заговорить, но не мог подобрать слова. И тут до его ушей донёсся знакомый голос.

— Рассредоточьтесь и найдите их!

— Папа! — прохрипел Орион, пытаясь сесть, но из-за судорог ему было трудно.

— Уильямсон! Ты видел нападавшего?

— Нет, сэр!

Внезапно команда Блэков оказалась рядом, окружив их. Орион тут же вцепился в мантию отца. Он знал, что это по-детски, но ничего не мог с собой поделать. Сириус докопается до сути происходящего. Он должен это сделать.

— Ты можешь стоять, Ори? — быстро спросил Сириус, прежде чем подхватить Ориона под руку и поднять его. Орион слегка споткнулся, но смог устоять на ногах, когда его вывели из библиотеки. — Кингсли, Фрэнк!

Оглянувшись через плечо, Орион заметил, что Кингсли и дядя Фрэнк отстали и остались у входа в библиотеку. Его внимание тут же переключилось на происходящее перед ним, и он, спотыкаясь, стал спускаться по движущимся лестницам.

Ориону понадобилось всего мгновение, чтобы понять, куда они направляются. Сириус мог привести его только в одно место — туда, где он считал, что будет достаточно безопасно.

Они не останавливались, пока не вошли в кабинет профессора Дамблдора. Там они обнаружили, что профессор Дамблдор был не один. Ремус стоял рядом с ним, а Гайден сидел за столом. Мгновение тишины сменилось хаосом.

Ремус поспешил к Ориону и помог ему сесть на ближайший стул. Профессор Дамблдор стоял у камина и кого-то звал, а Сириус то отдавал приказы Эвелин, то пытался получить показания Уильямсона. Орион слышал, как Ремус бормотал что-то про «видение» и «связь», но это не имело особого смысла.

На самом деле, в тот момент, кажется, ничто больше не имело смысла.

— Вы уверены, что никого не видели? — спросил Сириус Уильямсона и вздохнул, когда тот кивнул. — Хорошо. Спасибо, что защитили его.

— Конечно, сэр, — быстро ответил Уильямсон. — Если больше ничего не нужно, я подожду снаружи.

Сириус кивнул, проводив взглядом Уильямсона, и только затем повернулся к Ориону. В этот момент камин вспыхнул зелёным пламенем. Все мгновенно приготовили свои жезлы, но опустили их, когда из зелёного пламени вышла мадам Помфри. Она сразу же взяла ситуацию в свои руки, заставив Ремуса отступить и вступить в приглушённый разговор с Сириусом. После нескольких заклинаний и зелий Орион почувствовал себя гораздо лучше. Именно тогда к нему присоединился Гайден.

— Ори, что случилось? — тихо спросил Гайден. — Я пришёл сюда поговорить с Дамблдором, и меня чуть не сбил твой отец. Ремус сказал что-то о нападении…

Орион глубоко вздохнул и потер ноющий лоб. — У меня снова разболелась голова, и я думаю, что кто-то меня проклял. Было так больно…

— Боюсь, это проклятие Круциатус, — сказал профессор Дамблдор, садясь за свой стол. — Орион, эта головная боль похожа на ту, что была у тебя в этом кабинете совсем недавно?

Орион нахмурился.

— Э-э-э… да? — неуверенно спросил он. — Но у меня и раньше бывали такие головные боли.

— Когда, Орион? — нетерпеливо спросил профессор Дамблдор, наклонившись вперёд.

Орион внезапно почувствовал себя неловко. Он так долго хотел получить ответы, но что-то в выражении лица профессора Дамблдора заставило Ориона почувствовать, что он предпочёл бы остаться в неведении. — Этим летом — перед чемпионатом мира, и я думаю, что он был в первый год обучения…

— Я это помню! — вмешался Гайден. — Ты был в общей комнате после того, как меня задержали в лесу,… но это было много лет назад. Как ты мог столько лет обходиться без неё, а потом завести троих?

— Действительно, — задумчиво произнёс профессор Дамблдор. — Я не считаю, что нападение на Ориона в то же время, когда у Гайдена было видение о Волан-де-Морте, — простое совпадение.

Орион заметил, как профессор Дамблдор переглянулся с Сириусом и Ремусом. Ему потребовалась секунда, чтобы понять, о чём они не говорят. Профессор Дамблдор не знал. Он не был в курсе, что Орион уже осведомлён о своём происхождении, а это означало, что речь должна идти о «родстве с Поттерами» — как о связи между близнецами. Вероятно, в этом и кроется причина. Из-за этой связи с Гайденом у него постоянно болела голова. Всякий раз, когда у Гайдена происходило видение…

— Директор, — начала мадам Помфри, — я понимаю, что школа закрыта до тех пор, пока авроры не завершат поиски. Тем не менее, я хотела бы отвести мистера Блэка в больничное крыло, чтобы он пришёл в себя.

Профессор Дамблдор медленно обратил свой взгляд на мадам Помфри. — Если мне не изменяет память, Ориону нужно подождать ещё несколько часов, прежде чем ему разрешат принимать какие-либо дополнительные зелья. Учитывая это, я считаю, что лучше оставить его здесь.

Мадам Помфри, казалось, хотела возразить, но, в конце концов, кивнула в знак согласия и вышла через камин. Как только зелёное пламя погасло, профессор Дамблдор достал волшебную палочку и взмахнул ею замысловатым образом, прежде чем снова обратить внимание на Сириуса и Ремуса. — Сириус, Ремус, Эвелин, если вы хотите присоединиться к поискам, я останусь здесь с Гайденом и Орионом.

Сириус с неохотой кивнул и встретился взглядом с Орионом. — Постарайся расслабиться, Ори. Мы вернёмся, как только сможем.

Орион мог лишь снова кивнуть и наблюдать, как Сириус, Ремус и Эвелин уходят, оставляя его наедине с человеком, у которого, казалось, были ответы на все вопросы. Однако он не мог задать их, потому что тот, с кем он был, даже не подозревал о существовании этих вопросов.

Если бы только жизнь могла быть простой.

— А что насчет твоего отца?

— Нет.

— Ремус?

— Нет.

— Тогда Дамблдор.

— Чёрт возьми, Гайден! Хватит!

Орион в отчаянии бросил перо на стол. С тех пор как две недели назад они покинули кабинет профессора Дамблдора, Гайден не переставал задавать вопросы. Как и предполагал профессор Дамблдор, нападавшего так и не нашли, но это не помешало Сириусу усилить охрану, что только усложнило подготовку Ориона к Третьему заданию. Теперь за ним «наблюдали» два аврора, один из которых всегда был членом команды Блэков.

Слухи быстро распространились за пределы школы. Никто не говорил, почему её закрыли на несколько часов, но все знали, что Орион был причастен к этому из-за дополнительной защиты. Потребовалось немало усилий, чтобы убедить Гайдена не рассказывать всё их друзьям. Орион утверждал, что ему нужно сосредоточиться на Третьем задании, а не на какой-то непонятной теории, но это была лишь часть причины. По правде говоря, он не хотел, чтобы все приставали к нему, как Гайден.

Невилл, конечно, был исключением. Орион успел рассказать ему как можно больше на следующее утро после «нападения» и был удивлён, как быстро Невилл всё понял. Головные боли Ориона возникали из-за его «связи» с Гайденом, а это означало, что пока они не придумают, как отключить связь Гайдена с Волан-де-Мортом, Орион будет расплачиваться за это.

По крайней мере, теперь Орион знал, почему летом зелья не действовали.

— Прости, Ори, — тихо сказал Гайден, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что никто не смотрит. В гостиной Гриффиндора было довольно пусто, что неудивительно, учитывая, что было уже поздно. — Я просто… я… ты бы не понял. Твой отец тебе всё рассказывает.

Орион уставился на Гайдена, приподняв бровь. — Это не имеет ничего общего с тем, что говорит мне мой отец и чего не говорят твои родители, — холодно сказал он. — У профессора Дамблдора только предположения, не более того. У папы они есть постоянно. Весь этот год одна теория сменяла другую, и ты видел, что произошло. Ты не понимаешь, каково это, когда вся школа наблюдает за тобой и осуждает, а ты хочешь только одного — остаться в живых, так что прости меня, если я хочу сосредоточиться на более серьёзной опасности — Третьем задании.

Гайден вздрогнул и неловко поерзал на стуле. — Мне жаль, Орион, — тихо сказал он. — Я не хотел создавать еще больше проблем. Я просто...

— Хочешь ответов, — сухо перебил Орион, вставая и начиная убирать со стола. — Как ни странно, я это понял. Вы должны понять, что профессор Дамблдор — не ваши родители. Если бы у него были доказательства его теории, и он считал, что нам нужно знать, он бы нам сказал.

— Неужели? — с подозрением переспросил Гайден. — Ты можешь ему доверять, но он никогда не был со мной откровенен полностью.

Орион раздражённо вздохнул. — Вот что я тебе скажу: если это… явление повторится, мы отправимся к профессору Дамблдору и потребуем объяснений. Если нет, то, пожалуйста, дай мне время разобраться с этим Турниром, а потом мы проведём расследование.

В глубине души Орион понимал, что заходил на опасную территорию. Единственный способ объяснить, что происходит, — это рассказать Гайдену правду, чего Орион по-прежнему хотел меньше всего. Единственное, что он мог сделать, — это надеяться, что у профессора Дамблдора есть какое-то другое объяснение.

— Обещаешь? — С надеждой спросил Гайден.

Орион мог лишь молча кивнуть, наблюдая, как Гайден с радостной улыбкой спешит вверх по лестнице в общежитие. Медленно сев на землю, Орион закрыл лицо руками. «Гайден, пожалуйста, прости меня, но тебе лучше не знать... никогда», — прошептал он.

После заключения сделки Орион внезапно обнаружил, что у него появилось много помощников для выполнения Третьего задания. Гайден, Рон и Невилл стали постоянными спутниками Ориона, когда он испытывал различные заклинания, проклятия и сглазы в надежде найти решение проблемы.

Гермиона также предлагала свою помощь, но она была так увлечена тайной Риты Скитер, что часто уходила в библиотеку без объяснений. Рон и Гайден, казалось, расслаблялись, когда её не было рядом, потому что, как сказал бы Рон, она не «придиралась к каждой мелочи».

— Не знаю, почему ты так нервничаешь, Ори, — сказал Невилл, убирая палочку в карман. — Ты знаешь эти заклинания лучше, чем большинство семикурсников.

— И действуешь лучше, — добавил Гайден, морщась и потирая левое плечо. — Ты выучил какие-нибудь исцеляющие заклинания?

— Научился, да, — неловко ответил Орион. — Практиковался, нет. Эвелин?

Дверь открылась, и на пороге появились Эвелин и Аврор Уильямсон. — Что-то не так, Ори? — спросила Эвелин.

— Не могли бы вы посмотреть плечо Гайдена?

Эвелин, казалось, пыталась сдержать улыбку, когда вошла в комнату и направилась прямо к Гайдену, который выглядел так, будто хотел спрятаться.

— Иди сюда, посмотри, — внезапно сказал Рон, стоявший у окна. Он смотрел вниз, на территорию школы. — Что делает Малфой?

Все подошли к нему. Драко, Винсент Крэбб и Грегори Гойл стояли в тени дерева внизу. Винсент и Грегори, похоже, высматривали что-то, а Драко поднёс руку ко рту и что-то говорил в неё.

— Что он делает? — с любопытством спросил Невилл.

— Уильямсон, иди, — сказала Эвелин, и её тон внезапно стал деловым. — Я отведу их обратно в башню Гриффиндора, а потом присоединюсь к тебе.

Когда они обернулись, аврор Уильямсон уже ушёл. Никто не произнёс ни слова, даже когда они проходили через портретный вход в башню Гриффиндора. Никто не знал, что сказать.

Помогал ли Драко Волан-де-Морту? Скорее всего, нет, но Сириус был непреклонен. Он считал, что любая подозрительная деятельность представляет угрозу безопасности Ориона. Орион мог только представить, как Драко собирается выйти из этой ситуации.

* * *

К концу завтрака на следующее утро все уже знали, что троих четверокурсников из Слизерина допросили авроры, и они потеряли сто пятьдесят баллов. Было несколько версий того, что произошло, но к обеду, кажется, все поняли, кто был причастен к этому. Драко внезапно оказался в центре внимания, как он всегда хотел, но не в хорошем смысле.

Орион и Гайден не могли сдержать улыбки каждый раз, когда видели его в окружении людей.

* * *

По мере приближения двадцать четвёртого июня всё внимание постепенно переключалось с Драко на Турнир. К тому времени уже было известно, что Третье задание будет проходить на поле для квиддича, и оставалось только гадать, с какими существами чемпионам предстоит столкнуться. Орион старался не слушать, потому что предположения становились всё более опасными. В конце концов, профессор Дамблдор никогда бы этого не одобрил.

Одно было ясно: двадцать четвёртое июня станет поворотным моментом во всём этом. В этот день должны были стать известны ответы на все вопросы, включая самый важный: почему Волан-де-Морт выбрал именно Ориона?

Утром третьего задания завтрак прошёл шумно. Казалось, все шли к своим столам окольными путями, чтобы заглянуть к Ориону и пожелать ему удачи. Прилетели почтовые совы с открытками от Чарли Уизли, Долгопупсов, Диггори, Крама, Команды Блэков и, как ни странно, от Поттеров. Орион мог только смотреть на короткое письмо, написанное миссис Поттер, не в силах понять смысл написанных слов. Зачем она ему написала? Почему она вообще решила, что он захочет, чтобы именно она пожелала ему удачи?

К счастью, звук, с которым Гермиона выплюнула тыквенный сок, отвлёк Ориона от его запутанных мыслей.

— Что? — быстро спросили Гайден и Рон, уставившись на неё.

— Ничего, — быстро сказала Гермиона, пытаясь убрать газету подальше, но Невилл схватил её. Орион наклонился и мельком взглянул на заголовок: «Опасность в Хогвартсе: что на самом деле скрывает Дамблдор?»

— Ни за что, — сказал Невилл, быстро пробегая глазами статью. — Только не сегодня!

— Что? — снова спросил Гайден. — Снова Рита Скитер?

— Э-э-э, нет, — сказал Невилл и попытался спрятать бумагу под столом.

Гайден нервно взглянул на Ориона. Орион видел, что отчаянное желание узнать что-то смешано с беспокойством, что это только помешает сосредоточиться на Третьем задании.

— Эй, Поттер! — крикнул Драко через весь Большой зал со стола Слизерина, крепко сжимая в руках «Ежедневный пророк». — Поттер! Ты собираешься, сегодня вечером привлечь внимание Блэка или устроишь ещё один кошмар?

Орион и Гайден обеспокоенно переглянулись. Это означало, что статья была о…

— Дай мне посмотреть, Невилл, — со вздохом сказал Гайден. — Дай сюда.

Невилл неохотно протянул его. Гайден перевернул его и положил на стол, чтобы они с Роном и Орионом могли его прочитать. Под заголовком была фотография, на которой Орион и Гайден выглядели взволнованными. Она явно была сделана недавно.

ОПАСНОСТИ В ХОГВАРТСЕ: ЧТО НА САМОМ ДЕЛЕ СКРЫВАЕТ ДАМБЛДОР?

Турнир Трёх Волшебников привлекает внимание с того самого момента, как имя Ориона Блэка было выбрано Кубком Огня, как пишет специальный корреспондент Рита Скитер. За это время так и не удалось выяснить, кто же решил подвергнуть четырнадцатилетнего мальчика такому сложному испытанию. Однако Блэк с честью принял вызов и уверенно лидирует в Третьем задании.

Единственная проблема — близкий друг Блэка, Гайден Поттер. Впервые внимание не сосредоточено на Мальчике-который-выжил, и факты показывают, что перемены в жизни могут негативно сказаться на состоянии Поттера. В прошлый понедельник, в середине урока гадания, репортер вашего Ежедневного пророка стала свидетелем того, как Поттер заснул в классе. Однако, когда он проснулся, то выбежал из класса, настаивая на том, что ему нужно поговорить с директором.

Это, конечно, произошло за несколько минут до того, как школу закрыли на карантин.

Что послужило причиной блокировки? Почему авроры были замечены бегущими по коридорам? Официального объяснения не последовало, но у нескольких источников есть свои теории.

«После нападения Блэк получил ещё больше защиты, — рассказывает Драко Малфой, ученик четвёртого курса Хогвартса. — Для Диггори и Крама ничего не изменилось».

Кто-то проник в Хогвартс, чтобы напасть на Ориона Блэка, или за всем этим стоит Гайден Поттер?

Если Поттер стоит за участием Блэка в Турнире, то ему нужна серьёзная помощь, говорят ведущие эксперты больницы Святого Мунго для магических болезней и травм. Огромное внимание, которое Поттер получал на протяжении большей части своей жизни, возможно, изменило его восприятие реальности.

«Мы можем никогда не узнать, повлияла ли атака Сами-Знаете-Кого на психическое состояние Поттера, — сказал один из специалистов. — Учитывая его нынешнее поведение, мы можем только надеяться, что его родители окажут необходимую помощь».

Учитывая опасность, нависшую над Орионом Блэком и остальной школой, «Ежедневный пророк» задаётся вопросом, почему Альбус Дамблдор, директор Хогвартса, не действует в интересах школы, а не в интересах одного психически неуравновешенного ребёнка.

Орион нахмурился. — Не лучшая её статья, — небрежно сказал он.

— Откуда она узнала о Прорицании? — спросил Рон. — Она никак не могла там быть, она никак не могла услышать…

— Окно было открыто, — нахмурившись, сказал Гайден. — Я открыл его, чтобы подышать.

— Ты был на вершине Северной башни! — сказала Гермиона. — Твой голос не мог быть слышан на земле!

— Может, Малфой ей сказал, — предположил Невилл. — Что, если он встречался с ней, когда мы видели его на территории школы?

— Её там не было, — возразил Рон. — Малфой разговаривал со своей рукой, как с одной из тех чёртовых штуковин, которые твоя мама пыталась показать моему отцу.

— Радиостанция с двусторонней связью? — спросил Гайден. — Это невозможно. Они здесь не работают.

— Я знаю это! — раздражённо сказал Рон. — У тебя есть идеи получше?

Гайден пожал плечами. — Я не знаю. Есть ли какие-то магические жучки?

— Чары подслушивания, но они действуют только на коротких расстояниях, — предложил Орион. — Всегда есть Оборотное зелье, но ей придётся принимать его каждый час.

— Если бы это было так, мы бы увидели, как кто-то носит с собой фляжку, как профессор Грюм, — заметил Невилл.

— Если только она не превращалась в Грюма, — возразил Орион.

Гайден и Рон с недоумением посмотрели на Ориона, а затем разразились смехом, к которому присоединились Орион и Невилл.

— У меня есть идея! — воскликнула Гермиона, вскакивая на ноги. — Кажется, я знаю,… потому что тогда никто бы не увидел… даже Грюм,… и она смогла бы забраться на подоконник,… но ей нельзя… ей точно нельзя.… Кажется, мы её поймали! Просто подождите меня две секунды в библиотеке — просто чтобы убедиться!

Орион, Невилл, Гайден и Рон в изумлении смотрели, как Гермиона схватила свою школьную сумку и выбежала из Большого зала.

— Эй! — крикнул ей Рон. — У нас через десять минут экзамен по истории магии! — Он повернулся к Гайдену, Ориону и Невиллу. — Чёрт возьми, она одержима.

— Ты снова идёшь в библиотеку, Ори? — спросил Невилл, вставая и хватая свою школьную сумку. — Я имею в виду, что Биннс не будет скучать по тебе.

Орион вздохнул и встал. — Я знаю, — тихо сказал он. — По крайней мере, я смогу еще немного прятаться от взглядов.

— Мистер Блэк! — позвала его, подошедшая профессор Макгонагалл. — После завтрака чемпионы собираются в комнате рядом с Залом. — Увидев смущенный взгляд Ориона, она продолжила. — Семьи чемпионов приглашены посмотреть на последнее задание, ты знаешь. Для тебя это просто шанс поприветствовать их.

Чья-то рука схватила его за плечо, когда профессор Макгонагалл уходила. — Повеселись со своим отцом, Ори, — сказал Невилл с усмешкой. — Может быть, он вразумит тебя и заставит понять, что ты готов к сегодняшнему вечеру.

Орион с раздражением посмотрел на Невилла, прежде чем поспешить в боковую комнату и войти в неё. Он успел лишь мельком увидеть множество лиц, прежде чем его заключили в крепкие объятия. Его окружили люди, но это не имело значения. Главное было то, что Сириус был здесь, и этого было достаточно, чтобы тревоги Ориона рассеялись.

— Всё будет хорошо, Тень, — тихо сказал Сириус. — Мы все здесь и никуда не уйдём.

Орион сделал шаг назад, чтобы увидеть Чёрную команду, Диггори, Крамов и, как ни странно, Билла Уизли. В этот момент вошли Седрик и Виктор, каждый из них пожал Ориону плечо и улыбнулся, прежде чем уйти со своими родителями. Как бы близко Орион ни был к Диггори и Крамам, он был благодарен за то, что они держались на расстоянии. Они многого не знали.

Когда любопытный взгляд Ориона остановился на Билле, тот заговорил: — Я не мог не поддержать своего почётного младшего брата, особенно после всего, что Скитер написал в последнее время. Чарли тоже был бы здесь, но он не смог взять отгул.

— Билл предложил помочь с патрулированием сегодня вечером во время Третьего задания, — тихо сказал Сириус. — Официально он временный консультант, так что мы могли бы рассказать ему, что происходит.

Орион нервно прикусил нижнюю губу. Ему не нравилось, что в это вовлекается всё больше людей. Команда Блэков знала, как обращаться с Пожирателями смерти и им подобными. Билл… Билла могли ранить.

Сириус обнял Ориона за плечи и притянул к себе. «Не волнуйся, малыш. Мы все знаем, что делаем».

Орион слабо улыбнулся Сириусу. Он знал, что Сириус не стал бы подвергать кого-то опасности, если бы тот не был готов, но это не успокаивало его нервы. Так много всего могло пойти не так.

— Может, прогуляемся на свежем воздухе? — предложила Эвелин. — Возможно, нам будет проще поговорить без свидетелей.

Орион позволил Сириусу вывести его из замка. Приветливая, залитая солнцем территория была полной противоположностью тому, что чувствовал Орион. Он предпочёл бы грозовое небо, предвещающее то, что должно было произойти, но позволяющее всем надеяться, что всё обойдётся.

Они направились к озеру и не останавливались, пока не отошли достаточно далеко от замка, но при этом на безопасное расстояние от Хагрида, кареты Шармбатона и корабля Дурмстранга.

— Кингсли, — пробормотал Сириус через плечо.

— Уже сделано, — тут же ответил Кингсли. — Если Скитер поблизости, она ничего не услышит.

— Ладно, — сказал Сириус, останавливаясь. — Вы должны знать, что мы сейчас ищем Риту Скитер, чтобы доставить её в Министерство. Мы выяснили, что она — нелегальный анимаг, а точнее, анимаг-насекомое.

Глаза Ориона расширились, хотя он и не мог сказать, что был удивлён. — Но, папа, мы же…

— Теперь мы зарегистрированы под грифом «секретно», — перебил Сириус. — Я обсудил это с Руфусом и Амелией. Они согласились, что для вашей безопасности лучше не предавать это огласке.

— Ты не воспользовался своей формой, чтобы не подчиниться приказу профессора Дамблдора, Ори, — добавила Эвелин. — У нас есть заявление юного Малфоя и ее собственная статья в качестве доказательства. — Заметив смущенный взгляд Ориона, она продолжила. — Помнишь, когда мальчик Уизли заметил Малфоя на территории? Он встречался со Скитер. Он рассказывал ей о твоей дополнительной охране. Когда мы упомянули о наказаниях, которые его ждут за пособничество в незаконной деятельности, он всё нам рассказал.

Орион с подозрением уставился на Эвелин. — Почему у меня такое чувство, что некоторые из этих штрафов незаконны?

Эвелин просто пожала плечами. — Не моя вина, что Люциус Малфой не обучил своего сына основам права. Я просто скажу, что пока юный Малфой будет следить за своим поведением, потому что у него может сложиться впечатление, что он в шаге от судимости.

Орион не мог не восхититься. — Эвелин, я думаю, ты слишком много времени проводишь с Мародёрами. Это похоже на то, что сделал бы папа.

Эвелин гордо улыбнулась. — И я никогда не позволю ему забыть об этом, — сказала она, прежде чем стать серьёзной. — А теперь давай сосредоточимся на сегодняшнем вечере. Ты знаешь, что каждый из нас будет находиться снаружи лабиринта. Всем чемпионам будет приказано стрелять красными искрами, если возникнут проблемы.

— Однако, если возникнут проблемы, не связанные с заданием, посылай белые искры, — добавил Сириус. — Если это произойдёт, всем патрульным было приказано поджигать живые изгороди и как можно быстрее добраться до тебя.

Орион кивнул, хотя ему казалось, что согласие — это последнее, что ему хотелось бы сделать в этой ситуации. План был совершенно безумным, и Орион понимал, что множество вещей может пойти не так, но, честно говоря, у него не было лучшей идеи. Он просто хотел, чтобы всё это закончилось. Разве это слишком большая просьба?

Они вернулись в замок только к обеду. Дядя Фрэнк и тётя Элис сидели рядом с Невиллом, Эвелин навестила своего племянника, а Билл быстро оказался в окружении своих братьев и сестёр. Орион должен был признать, что был благодарен за то, что его отвлекли от мрачных мыслей. Он сидел между Сириусом и Ремусом, почти никого не подпуская к себе. Роуз быстро села рядом с Ремусом и начала обсуждать свои экзамены, Гайден сел напротив Сириуса, стараясь узнать что-то новое, а Гермиона села напротив Ориона и выглядела довольно взволнованной. Орион не мог не задаться вопросом, осознала ли она, что команда Сириуса уже была осведомлена о Рите Скитер.

Когда обед закончился, Орион смог прогуляться по замку с Сириусом и Ремусом, пока остальные члены команды несли свою службу. Ему очень хотелось провести время с отцом и дядей, но до Третьего задания оставалось всего несколько часов. Неужели оно было так близко? Куда же делось всё это время?

* * *

Не успел Орион опомниться, как наступило время ужина. Людо Бэгмен и Корнелиус Фадж присоединились к столу преподавателей. Людо выглядел довольно весёлым, а вот Корнелиус Фадж, напротив, казался взволнованным. Время от времени он поглядывал на членов Команды Блэков, которые расположились по всему залу. Каждый из них словно был готов к действию, оставаясь в тени и стараясь не привлекать внимания. Орион должен был признать, что у них это неплохо получалось. Казалось, мало кто замечал их присутствие.

Когда зачарованный потолок над головой начал менять цвет с синего на тёмно-фиолетовый, Орион заметил, что Команда Блэков направляется к выходу. Профессор Дамблдор встал из-за стола преподавателей, привлекая всеобщее внимание и отвлекая его, чтобы Команда Блэков могла незаметно покинуть зал.

— Леди и джентльмены, через пять минут я приглашу вас пойти на поле для квиддича, где начнется третье, пос­леднее состязание Турнира Трех Волшебников. А сейчас прошу всех участников проследовать на стадион за мис­тером Бэгменом.

Орион поднялся, стараясь не замечать аплодисменты, которые раздались за столом Гриффиндора. Он едва обратил внимание на то, как Сириус и Ремус встали и последовали за ним.

Казалось, между ним и окружающими возник барьер. Голоса звучали приглушённо, и, возможно, это было к лучшему. Орион не хотел слышать, как все желают ему удачи. Турнир его не волновал. Всё, чего он хотел — это выжить, каким бы ни был финал Волан-де-Морта.

Седрик и Виктор быстро подошли к Ориону, опередив Людо. Орион не мог не заметить, как разочарованно выглядел Людо, и был рад, что сегодня ему не придётся иметь дело с этим чрезмерно возбуждённым человеком. Людо никогда не умел решать серьёзные вопросы, и Орион чувствовал, что тот убежал бы с криками, если бы знал, что происходит на самом деле.

С другой стороны, возможно, было бы лучше рассказать ему.

* * *

Они вышли на поле для квиддича, которое теперь казалось совершенно иным. По всему периметру его окружала изгородь высотой в двадцать футов. Прямо перед ними зияла брешь — вход в огромный лабиринт. Проход за ним был темным и внушал страх.

Через пять минут трибуны начали заполняться. Воздух наполнился разговорами и топотом ног, когда ученики занимали свои места. Небо стало темно-синим, и на нем начали появляться первые звёзды.

Команда Блэков вышла на стадион и подошла к Людо и чемпионам. Орион сразу заметил Хагрида позади них, но когда Команда Блэков разошлась, он увидел профессора Грюма, профессора МакГонагалл и профессора Флитвика. На каждом из них была большая красная светящаяся звезда. Профессора Грюм, МакГонагалл и Флитвик носили их на шляпах, а у всех остальных они свисали с левого плеча.

— Мы будем патрулировать снаружи, — сообщила участникам состязания профессор МакГонагалл. — Если кто-нибудь попадет в беду и почувствует, что тре­буется подмога, пошлите в воздух сноп красных искр, и мы незамедлительно придем на помощь. Все ясно?

Седрик, Виктор и Флёр кивнули. Орион не мог не обменяться нервным взглядом с Сириусом. Если бы всё было так просто.

— Тогда идите! — весело сказал Людо патрульным.

* * *

Все разошлись в разные стороны. Орион чувствовал, как его нервозность и тревога нарастают с каждым шагом, который он делал, направляясь к своим постам по периметру лабиринта. Он даже не заметил, как Людо направил на него палочку и пробормотал: — Сонорус.

— Дамы и господа, вот-вот начнётся третье и последнее задание Турнира Трёх Волшебников! — сказал Людо, и его усиленный магией голос эхом разнёсся по трибунам. — Позвольте мне напомнить вам, как обстоят дела с очками! На первом месте с девяноста пятью очками — мистер Орион Блэк из школы Хогвартс! — Под радостные возгласы и аплодисменты птицы из Запретного леса взмыли в темнеющее небо. — На втором месте с восемьюдесятью семью баллами — мистер Виктор Крам из Дурмстранга! — снова аплодисменты. — На третьем месте с восемьюдесятью пятью баллами — мистер Седрик Диггори из школы Хогвартс! — раздались более громкие возгласы и аплодисменты. — И на четвёртом месте — мисс Флёр Делакур из Академии Шармбатон! — раздались более лёгкие, вежливые аплодисменты. — Итак… по моему свистку, Орион! Три — два — один

Он коротко свистнул, и Орион пошёл вперёд по лабиринту.

Высокие живые изгороди отбрасывали чёрные тени на тропинку, и по какой-то причине шум толпы вокруг, казалось, затих, как только он вошёл в лабиринт. Не желая рисковать, Орион достал палочку и произнёс: — Люмос.

С кончика палочки полился свет, освещая путь.

Пройдя около пятидесяти ярдов, Орион добрался до развилки. Обе тропы были совершенно темными, и нельзя было сказать, какая из них безопаснее. Поразмыслив, Орион выбрал левую и продолжил путь. Он немного ускорил шаг, но все еще был осторожен. Если бы я только мог превратиться в Тень. Тогда я бы легко почувствовал опасность.

Свист Людо был слышен, когда Орион повернул направо и продолжил идти по, казалось бы, безлюдной тропинке. Виктор вошёл в лабиринт, и вскоре раздался ещё один свист, возвещавший о приближении Седрика. Все инстинкты подсказывали Ориону поторопиться, но он боролся с каждым порывом. Избежать опасности было важнее.

С каждой минутой в лабиринте становилось всё темнее, небо над головой превратилось в тёмно-синее. Сосредоточившись на пути впереди, Орион добрался до второго разветвления и снова свернул налево. Теперь ему оставалось только довериться инстинктам. Единственная проблема — или, возможно, её не было — заключалась в том, что путь впереди тоже был пуст. Это было неправильно. Он должен был столкнуться с препятствиями. Как могло быть, что он ничего не видел?

Свисток Людо прозвучал в последний раз. Все чемпионы были уже внутри.

Свернув за угол, Орион понял, что его опасения были преждевременными. Он увидел фигуру, которая, пошатываясь, приближалась к нему. Ориону потребовалась секунда, чтобы понять, что он видит. Это был его отец, бледный и похожий на мертвеца. Орион отступил на шаг, когда Сириус потянулся к нему,… но Сириус был за пределами лабиринта. Это могло означать только одно. Это был боггарт.

— Ридикулус! — быстро сказал Орион.

Раздался громкий треск, и оборотень взорвался, превратившись в облачко дыма. Глубоко вздохнув, Орион двинулся дальше, молча надеясь, что готов к тому, что будет дальше. Он повернул направо, затем налево, прежде чем заметил то, что выглядело как хвост взрывающегося землекопа. Это было определённо не то существо, с которым он хотел бы встретиться, и он быстро развернулся.

Прямо… налево…снова налево. Чувствуя себя совершенно потерянным, Орион произнёс заклинание «Четыре точки» и обнаружил, что идёт на юг, когда ему нужно было идти на северо-запад. Развернувшись, Орион повернул направо и вдруг услышал, как что-то движется по другую сторону изгороди. Он поспешил дальше, не желая знать, что это могло быть за существо. Как только он отошёл достаточно далеко, ещё одно заклинание «Четыре точки» подсказало Ориону, что он идёт в правильном направлении. Теперь, если бы только можно было понять, как далеко ему ещё идти…

Орион долго ничего не встречал. Сколько времени прошло с тех пор, как он вошёл в лабиринт? Всего несколько минут? Или часов? Ему становилось всё труднее и труднее не сбиться с пути. Орион был вынужден сворачивать, чтобы не застрять в тупике, и старался как можно скорее повернуть назад. Как раз когда он решил, что снова нашёл правильный путь, он завернул за угол и столкнулся лицом к лицу с соплохвостом. Теперь он был больше трёх метров в длину и больше походил на гигантского скорпиона, чем на что-либо другое. Толстая броня покрывала его спину, оставляя уязвимой только одну область.

Прицелившись пониже, Орион быстро применил Проклятие окаменения и упал на землю, когда оно попало в часть доспехов и отскочило обратно в него. Видимо, недостаточно низко. Попытавшись снова, Орион остался лежать на земле и почувствовал облегчение, когда землеройка замерла. Не теряя времени, Орион вскочил на ноги и пробежал мимо неё. Чем больше расстояние между ними в этот момент, тем лучше.

Он не сбавлял темп, пока не начал натыкаться на тупики. Остановившись, Орион не обратил внимания на стук в висках и снова применил чары компаса, но оно показало то, чего он меньше всего ожидал. Он забрался слишком далеко на юг. Ему нужно было возвращаться. Развернувшись, Орион нашёл ближайший путь, который вёл на северо-запад.

На какое-то мгновение Ориону показалось, что он слышит, как что-то или кто-то бежит, но это быстро исчезло. Где все? Почему он не наткнулся на них?

Паника начала охватывать его, и Орион тут же замедлил шаг, насторожившись. Это не могло быть к добру. Что, если это было тем, чего ждал Волан-де-Морт, — шансом застать его одного? Но — это не могло быть правдой. Зачем Волан-де-Морту рисковать, когда вокруг так много авроров?

Он бы не стал. Орион достаточно хорошо знал тактику Волан-де-Морта, чтобы понимать, что Волан-де-Морт никогда бы не поставил себя в такое положение.

Завернув за угол, Орион осторожно пошёл по длинной прямой тропинке, пока не заметил движение. Прошло несколько мгновений, прежде чем луч его волшебной палочки осветил необычное существо, которое обычно можно увидеть только на картинках. Это был сфинкс.

Как, черт возьми, Министерству удалось достать одного из них?

Резко остановившись, Орион мог лишь смотреть на существо с телом огромного льва и головой женщины. Она смотрела на него своими длинными миндалевидными глазами. Долгое время никто из них не двигался, а затем сфинкс начал расхаживать взад-вперёд по тропинке, преграждая Ориону путь.

— Ты уже почти у цели, — сказал она низким хриплым голосом. — Самый быстрый путь — мимо меня.

Орион нахмурился. «Близко?» Этого не может быть. Как он может быть близко, если он никого больше не видел? А ещё была «опасность», которой все ожидали. Где она? Если только… если только это не было во время задания. Что, если это случилось позже, когда все отвлеклись? Вернув внимание сфинксу, Орион озвучил свой главный вопрос: — Ты видел какую-нибудь опасность?

Сфинкс продолжал расхаживать. — Никакой опасности не —но это не значит, что ее не существует, — сказала он. — Чтобы пройти, ты должен ответить на мою загадку. Отгадай мою загадку, тогда пропущу. Отгадаешь с первой попытки — путь открыт. Не отгадаешь — нападу. Ничего не ответишь — пойдешь назад, восвояси..

Орион так сосредоточился на первом утверждении, что чуть не пропустил второе. Если оно было так близко, то это не могла быть просто загадка, не так ли? С другой стороны, это могла быть очень сложная загадка.

— Э-э… хорошо, — осторожно сказал Орион. — Я могу услышать загадку?

Сфинкс села на задние лапы прямо посреди дороги и проговорила:

Мой первый слог проворней всех слывет по праву —

Он очень быстр на руку, ногу и расправу;

Второй мой слог есть плод окружности решений —

Ее с диаметром законных отношений.

Мой третий слог — абстрактно названный мужчина —

Ни цвета кожи, ни фамилии, ни чина.

Сложив их вместе, существо ты образуешь,

Какое ты скорей умрешь, чем поцелуешь.

Орион на мгновение замер, прежде чем заставить себя разгадать загадку. — Кто хранит секреты и говорит только ложь — … первым, что пришло ему в голову, был Червехвост — шпион. Шпион! Вот оно! Дальше… что было дальше? -Не могли бы вы повторить ещё раз, пожалуйста?

Она повторила стихотворение.

Пожалуй, начать надо с подсказок. Какой там первый слог, быс­трый? Быстрый, скорый... Ну ладно, потом еще мож­но подумать.

— Э-э... не могли бы вы повторить следующую строчку? Она повторила.

— Окружности решений... — повторил Орион. — Ее с диаметром законных отношений... ерунда какая-то. А можно мне еще последнюю подсказку?

Сфинкс повторила.

— Абстрактно названный мужчина... — пробормотал Орион. — Мужчина, мужчина, он... Ага! Это «он»!

Сфинкс улыбнулась ему.

— Так, значит, первый слог быстр, то есть скор... так-так.. Скор... он... Скор... он, — повторял Орион, меряя шага­ми дорожку. — Существо, которое я не хотел бы поцело­вать... Скорпион!

Сфинкс широко улыбнулся, прежде чем встать, потянуться, размяв передние лапы, а затем отойти в сторону, чтобы пропустить его. Орион почтительно склонил голову и поспешил вперёд. Как только сфинкс скрылся из виду, Орион замедлил шаг и продолжил путь чуть более осторожно. Его палочка подсказывала ему, что он идёт прямо по курсу. Он добрался до очередного перекрёстка и свернул направо.

Продолжая идти вперёд, Орион увидел вдалеке свет. Кубок Трёх Волшебников сверкал на постаменте чуть более чем в ста метрах от них. Вот он. Если что-то должно было случиться…

Внезапно на тропинку перед ним выскочила тёмная фигура. Это был Седрик, который бежал к кубку так быстро, как только мог.

— Седрик, нет! — Закричал Орион.

Седрик оглянулся через плечо как раз в тот момент, когда что-то огромное за живой изгородью слева от него быстро двигалось по тропинке, которая должна была пересечься с его.

— Седрик! — крикнул Орион. — Слева от тебя!

Седрик огляделся как раз вовремя, чтобы проскочить мимо этой твари и не столкнуться с ней. К сожалению, в спешке он споткнулся и выронил палочку. Орион не стал терять времени и сразу же начал посылать заклинание за заклинанием в гигантского паука, который встал у него на пути. Паук дёрнулся, отскочил в сторону и вместо этого побежал на Ориона.

То ли от отчаяния, то ли по глупости Орион бросился к существу. Он услышал крик Седрика и поскользнулся, падая вперёд ногами и произнося заклинания, пока скользил под существом. Паук завалился на бок, и одна из его ног пронзила Ориону ногу. Орион не смог сдержать крик боли, уронил палочку и схватился за ногу.

— Орион! — закричал Седрик, опускаясь на колени рядом с Орионом. — Орион, что случилось? — Он оттолкнул руки Орионова и задрал штанину, чтобы увидеть рану. — Ори, она глубокая. Нам нужно вытащить тебя отсюда.

— Перевяжи его, — процедил Орион сквозь стиснутые зубы.

Седрик быстро подобрал палочку Ориона и направил её на кровоточащую рану. «Ферула.» Бинты обвили ногу Ориона, плотно зафиксировав её.

Орион вздохнул с облегчением, когда боль ослабла до терпимого уровня. Сев, он посмотрел мимо Седрика на Кубок Трёх Волшебников. Значит, вот как всё закончится. Он был так готов к опасности, но её не было. Возможно, это было ещё более жестоко, чем любая опасность, которую мог придумать Волан-де-Морт.

— Седрик, иди, — наконец сказал Орион. — Возьми его. Ты уже там.

Седрик оглянулся на Кубок через плечо, а затем снова посмотрел на Ориона. «Возьми его. Ты должен победить. Ты только что спас мне жизнь, Ори».

— Ты спас меня во время Второго Задания...

— А потом ты спас меня, — перебил Седрик и помог Ориону подняться на ноги. — Я отнесу тебя туда, если придётся. Ты это заслужил.

Орион покачал головой. — Всё не так просто. Победителем станет тот, кто первым доберётся до кубка. Ты действительно заслуживаешь быть чемпионом, и ты обязательно им станешь.

Теперь настала очередь Седрика проявить упрямство. — Нет, — настаивал он, хватая Ориона за руку ниже плеча и помогая ему до хромать до пьедестала, на котором стоял кубок. — Единственная причина, по которой ты не можешь его взять, — это я. Мне плевать на победу. Я участвовал в Турнире только для того, чтобы порадовать отца. Теперь я понимаю, что ему всё равно. Он просто хочет, чтобы мы оба выбрались целыми и невредимыми.

Когда они подошли к чаше, Седрик подождал, пока Орион возьмёт её, но Орион стоял на своём. Седрик вздохнул. — Хорошо. Мы оба, вместе, как и всегда.

— Но это все равно означает...

— Мне всё равно! — твёрдо сказал Седрик, протянул руку к одной из блестящих ручек кубка и посмотрел на Ориона, ожидая, что тот сделает то же самое. — Возьмись за ручку, Ори, или я потяну тебя за собой.

Плечи Ориона поникли. Он знал, каким упрямым может быть Седрик. Орион неохотно протянул руку. — Тогда три, — сказал он. — Раз, два, три

Они крепко взялись за ручку и ощутили мощный рывок в районе пупка. Их ноги оторвались от земли, и они не могли отпустить Кубок Трёх Волшебников. Он словно тянул их вперёд, в вихрь ветра и красок. Орион мог думать только о том, что что-то идёт не так.

Орион ощутил, как его ноги коснулись земли, и боль пронзила раненую ногу. Он упал на землю, и его рука, наконец, разжалась, выпустив Кубок Трёх Волшебников. Оглушительная тишина стала первым признаком того, что что-то пошло не так. Он заставил себя поднять голову и оглядеться.

Вместо территории Хогвартса они оказались посреди тёмного, заросшего кладбища. Маленькая церковь едва виднелась за большим тисовым деревом справа от них. Слева возвышался холм с красивым старым домом на склоне.

— Где мы? — тихо спросил Седрик, помогая Ориону подняться на ноги. — Тебе кто-нибудь говорил, что кубок портключ?

Орион посмотрел на Кубок Трех Волшебников, прежде чем сосредоточиться на надгробиях. Должна была быть причина, по которой они оказались именно здесь.

— Нет, — признал он. — Папа бы сказал, если бы знал — …Это неправильно. Орион высвободился из рук Седрика и захромал ближе к группе надгробий. Там стояло большое мраморное надгробие с очень знакомым именем: ТОМ РИДДЛ.

Черт возьми!

Орион охватила паника, но его главной мыслью было позвать на помощь. Обернувшись, он увидел единственный шанс на спасение, понимая, что этот шанс невелик.

— Седрик, ты должен позвать на помощь, — сказал Орион тихим, но настойчивым голосом. — Аппарируй в Хогсмид, беги на поле для квиддича так быстро, как только сможешь, и найди моего отца. Скажи ему, что я на кладбище в Литтл-Хэнглтоне. Он знает, что делать.

— Орион…

— Седрик, не надо, — перебил Орион.

— Я возьму тебя с собой…

— У нас нет времени спорить! — в отчаянии сказал Орион, оглядываясь по сторонам. — Они скоро будут здесь. Если ты не пойдёшь, мы оба умрём!

Седрик закрыл глаза, и на его лице появилось страдальческое выражение. — Мне это совсем не нравится, — неохотно сказал он. — Позволь мне отвести тебя в безопасное место...

— Седрик, пожалуйста, уходи, — взмолился Орион. — Пока не стало слишком поздно.

Седрик выглядел так, будто хотел ещё немного поспорить, но в итоге кивнул. — Я вернусь, как только смогу, — пообещал он. — Оставайся в безопасности.

Прежде чем Орион успел что-то сказать, Седрик настроился на нужное место и с треском исчез. Нельзя было терять ни секунды. Орион присел на корточки и спрятался за надгробием Риддлов. Ему нужно было придумать план — любой план. Из-за повреждённой ноги бежать было не вариант. Ему придётся прятаться, пока не придёт помощь.

Звук приближающихся шагов достиг его ушей, усиливая панику Ориона. Время поджимало. Помощь никак не могла прийти раньше, чем его найдут… если только…

Орион пригнулся ниже и поднял палочку над головой. Постучав себя по голове, он произнёс чары хамелеона и увидел, как его тело сливается с окружающей обстановкой. Он не смог сдержать вздох облегчения, когда опустил руку. Ему оставалось только надеяться, что в темноте его никто не заметит.

Прислушиваться к приближающимся шагам было тревожно. Судя по звуку, там был только один человек, так что, по крайней мере, это было ему на руку. Сражаться один на один, конечно, проще, но кто это был? Волан-де-Морт? Один из его Пожирателей смерти? Барти Крауч-младший?

Шаги внезапно прекратились. Орион задержал дыхание и закрыл глаза. Они были близко — всего в нескольких шагах. Внезапно, без предупреждения, у него разболелась голова, и Орион прикрыл рот, чтобы не закричать. Это была агония. По сравнению с этим его прошлые головные боли были пустяком. Ему казалось, что боль вот-вот расколет его голову пополам, и отчасти он хотел, чтобы это произошло. По крайней мере, тогда боль прекратится.

— Кубок здесь, милорд, но мальчик…

— Дурак! — перебил высокий холодный голос. — Он здесь. Найди его!

Шаги возобновились, и Орион с трудом сдержался, чтобы не двинуться с места. Он пытался игнорировать позывы к рвоте, но боль становилась всё сильнее. Почему именно сейчас? Почему это должно было произойти именно в этот момент?

Страх пересилил боль, когда шаги затихли с противоположной стороны надгробия. Орион замер, прикрыв рот рукой. Краем глаза он заметил невысокую фигуру в чёрном плаще с капюшоном, которая обошла надгробие и уставилась вдаль. То, как он держал палочку… отсутствие указательного пальца… Хвост!

— Милорд…

— Призови его!

Орион действовал прежде, чем Хвост успел что-то предпринять. Экспеллиармус! Вспыхнула струя красного света. Хвост попятился, а его палочка улетела в противоположную сторону. Орион вскочил на ноги и выхватил палочку из воздуха, а затем побежал так быстро, как только мог. Боль пронзила его раненую ногу, но он предпочёл это тому, что задумал Волан-де-Морт.

Боль в голове Ориона усилилась ещё больше, заставив его вскрикнуть, потерять равновесие и скатиться на ближайшее надгробие. Он уже был в ловушке боли и не мог воспринимать что-либо ещё, но это не имело значения. Он не мог перестать двигаться. Он не мог сдаться, ведь это означало смерть. Орион с трудом поднялся на ноги и продолжил путь. Он едва видел, куда идёт и в каком направлении.

Громкий треск разорвал тишину, и прежде чем Орион успел что-то понять, его оттащили назад с такой силой, что он упал навзничь и ударился о землю. То немногое, что он видел, расплывалось перед глазами, пока его тащили назад, пока не бросили на надгробие и не привязали к нему заклинаниями. Только тогда Орион понял, что выронил обе палочки.

Это нехорошо.

Орион попытался сосредоточиться на том, что происходит, но в голове у него всё смешалось. Боль немного утихла, но недостаточно, чтобы помочь. Он ничего не видел. Он не мог пошевелиться. Единственное, что он мог, — это слышать. Что-то беспокойно шевелилось неподалёку. Что-то медленно двигалось по траве, и это не могло быть человеком. Быстрое, хриплое дыхание Хвоста становилось всё громче. Казалось, что он тащит по земле что-то тяжёлое... что-то, в чём плещется жидкость.

У Ориона возникло ощущение, что он на мгновение утратил концентрацию, потому что в следующий миг до его ушей донёсся треск огня. Огонь и жидкость обычно означали зелье, но какое? Почему они оказались именно здесь и почему он здесь?

— Быстрее! — раздался высокий холодный голос.

— Все готово, хозяин.

— Сейчас... — произнес холодный голос.

Последовала долгая тишина, прежде чем Орион услышал шорох ткани неподалёку… тишину… шипение и мягкий стук. Что происходит?

И тут Хвост заговорил. Голос его дрожал, выдавая па­нический страх. Он поднял палочку, закрыл глаза и с тру­дом произнес:

— Кость отца, отданная без согласия, возроди своего сына!

Земля у ног Ориона раскололась, и Орион почувствовал порыв ветра. Это означало, что… Том Риддл-старший, человек, который много лет назад погиб при загадочных обстоятельствах вместе со своими родителями — отцом и бабушкой и дедушкой Волан-де-Морта. Хвост возвращал Волан-де-Морта! Это был финал. Вот почему его жизнь перевернулась с ног на голову, но… опять же, почему он?

Поскуливая от ужаса, Хвост вытащил из-под плаща длинный тонкий серебряный кинжал и снова заговорил, на сей раз каждое слово сопровождая истеричным всхли­пом:

— П-плоть... слуги... отданная д-добровольно... оживи... своего... хозяина!

Вытянул перед собой правую руку, ту, на которой нет пальца, крепко сжал кинжал в левой и замахнулся.

Орион зажмурил глаза. Несмотря на то, что его затуманенный разум позволял ему сосредоточиться на чём угодно, он действительно не хотел этого видеть. Крик Хвоста был знаком того, что он принял правильное решение. Что-то упало на землю, а через мгновение раздался тошнотворный всплеск. Тьма в его закрытых глазах сменилась красным оттенком, когда Хвост застонал от боли.

Ощутив на своём лице прерывистое дыхание Хвоста, Орион вздрогнул. Когда он успел пошевелиться?

— К-кровь недруга... взятая насильно... воскреси... сво­его врага!

Орион смог открыть глаза и с трудом различить блестящий серебристый предмет, который вонзился в сгиб его правой руки. Он попытался пошевелиться, оттолкнуть Хвоста, но тот прижал окровавленный обрубок руки к груди Ориону, удерживая его на месте. Это зрелище настолько ужаснуло Ориона, что он не мог пошевелиться, пока Хвост отбрасывал серебристый предмет в сторону, рылся в кармане в поисках стеклянного пузырька и прижимал его к руке Ориону. Вскоре Хвост, пошатываясь, вернулся к котлу с флаконом, который теперь был кроваво-красным. Орион с широко раскрытыми глазами наблюдал, как Хвост вылил кровь в котёл, а затем упал на колени, баюкая кровоточащую культю.

Котелок булькал, разбрасывая во все стороны алмазные искры, настолько ослепительно яркие, что всё остальное превращалось в бархатистую черноту. Ничего не происходило, но Орион знал, что лучше не надеяться на то, что что-то пошло не так. Чтобы зелье требовало костей, плоти и крови... здесь действовала серьёзная тёмная магия, а это означало, что Волан-де-Морт скоро появится, и его шансы на выживание таяли с каждой секундой. Где все?

Искры, вылетавшие из котла, внезапно погасли, и их сменила волна белого пара, окутавшая всё вокруг. Орион едва различил тёмный силуэт высокого и истощённого, как скелет, мужчины, который медленно поднимался из котла.

— Одень меня, — произнес он пронзившим сердце голосом.

Всхлипывая и прижимая к груди изуродованную руку Хвост с трудом встал на ноги, поднял левой рукой с земли черный плащ с капюшоном и одной рукой накинул его на голову и плечи хозяина.

Из котла на землю шагнул живой скелет, не отрывая взгляда от Ориона. Орион же не мог отвести глаз от бледного, как смерть, лица. Из небытия вновь восстали эти красные злобные глаза, тупой змеиный нос, узкие щелочки ноздрей...

Лорд Волан-де-Морт возродился.

Волан-де-Морт отвернулся от Ориона и начал внимательно изучать своё тело. Орион не мог оторвать взгляд от его красных глаз, которые ярко сверкали в темноте. В этот момент появилась огромная змея и обвилась вокруг него. Ориону потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить её имя — Нагайна. Это была печально известная змея, которая всегда была рядом с Волан-де-Мортом.

Смех Волан-де-Морта — высокий, холодный и безрадостный — заставил Ориона вздрогнуть. Их взгляды встретились: алый с изумрудным.

Хвост обернул свой обрубок мантией, и теперь она блестела от пропитавшей ее крови.

— Милорд... — задыхаясь, простонал он, — милорд... вы обещали... вы же обещали...

—Протяни руку, — процедил небрежно Волан-де-Морт.

— Хозяин... спасибо, хозяин...

Хвост протянул свой окровавленный обрубок, но Во­лан-де-Морт снова захохотал:

— Другую руку, Хвост.

— Хозяин, пожалуйста... пожалуйста... Волан-де-Морт наклонился над своим слугой, дернул вперед его левую руку и одним движением задрал рукав мантии выше локтя. Орион увидел на коже какой-то знак, похожий на красную татуировку, в которой, приглядевшись, узнал Черную Метку, такую же, как появилась в небе во время Чемпионата мира: череп с вылезающей изо рта змеей. Волан-де-Морт внимательно осмотрел Метку, не замечая громких всхлипов Хвоста, которые уже превра­щались в судорожные рыдания.

Снова разразилась острая головная боль, и Орион закусил губу, чтобы не закричать. Вой Хвоста от боли был единственным, на чём Орион мог сосредоточиться. Он не мог позволить себе снова погрузиться в боль. Всё это длилось всего несколько мгновений, а затем исчезло так же быстро, как и появилось.

— Сколько же их соберется с силами и явится сюда, когда они почувствуют это? — прошептал он, запроки­дывая голову и всматриваясь в звезды. — И сколько ока­жется глупцов, которые решат держаться подальше от­сюда?

Орион уставился на Волан-де-Морта, который расхаживал взад-вперёд, не сводя глаз с кладбища. Примерно через минуту он снова посмотрел на Ориона, и на его змеином лице появилась жестокая улыбка.

— Ты, Орион Блэк, стоишь на останках моего покой­ного отца, — тихо прошипел он. — Он был маглом и ду­раком... Но он об приго­дился мне, не правда ли? Отец бросил мою мать, когда узнал что она ведьма, а я сам убил своего отца, и посмотри, как он мне помог, уже будучи покойником...

— Я знаю твою историю, — процедил Орион сквозь зубы. — Твоя мама умерла при родах в приюте, где ты вырос.

Волан-де-Морт мгновение смотрел на Ориона с непроницаемым выражением лица.

— Я вижу, твой отец действительно ничего не утаил, — тихо сказал он. — Настоящая семья важна, Орион, и смотри, моя возвращается...

Внезапно ночную тишину нарушил шорох развева­ющихся мантий. Среди могил, под огромным тисом, вез­де, где была тень, возникали фигуры волшебников. Все они были в масках, на головах у них были капюшоны. Один за другим они двигались к ним... медленно, осто­рожно, как будто не веря своим глазам. Волан-де-Морт молча стоял посреди кладбища и глядел на них. Наконец один из Пожирателей смерти упал на колени, подполз к Волан-де-Морту и поцеловал подол его черной мантии.

— Хозяин... хозяин... — пробормотал он.

Остальные Пожиратели смерти последовали их примеру. Один за другим они подползали на коленях к Волан-де-Морту и целовали его мантию, прежде чем подняться и отойти в сторону. Постепенно они образовали круг, внутри которого находились могила Тома Реддла, Орион, Волан-де-Морт и всхлипывающий Хвост, корчащийся на земле.

В этом кругу были прогалины, словно они оставили место для кого-то ещё. Однако сам Волан-де-Морт, похоже, никого больше не ждал. Он внимательно осмотрел скрытые капюшонами лица, и, хотя никакого ветра не было, по кругу пробежал тихий шорох, как будто все стоящие в нём вздрогнули.

Волан-де-Морт, однако, похоже, не ожидал большего. — Добро пожаловать, Пожиратели смерти, — тихо сказал Волан-де-Морт. — Тринадцать лет... прошло три­надцать лет со дня нашей последней встречи. И все же вы ответили на мой зов будто это было вчера... значит, нас всех по-прежнему объединяет Черная Метка? Или нет?

Воцарилась глубокая тишина, пока Волан-де-Морт оценивающе осматривал собравшихся. Орион старался незаметно двигаться, ища хоть малейшую возможность освободиться, но путы были слишком крепкими. Он понимал, что должен быть внимательным к словам Волан-де-Морта и передать их аврорам. Однако сейчас важнее всего было выбраться. Даже если бы он узнал все планы Волан-де-Морта, это не имело бы значения, если бы его убили.

"Думай, Орион, думай!" — повторял он про себя, пытаясь пошевелить руками и нащупать на земле какой-нибудь предмет, который мог бы разрезать верёвки. Это не обязательно должен быть какой-то особенный инструмент. Даже острый камень мог бы помочь, если бы он смог его найти.

Ну же! Ещё немного! Его пальцы коснулись чего-то необычайно гладкого. Неужели? Вытянув руку как можно дальше, Орион попытался обхватить этот предмет хотя бы одним пальцем.

— Круцио!

Орион застыл, когда Пожиратель смерти на земле забился в конвульсиях и закричал. Это продолжалось всего мгновение, прежде чем Волан-де-Морт поднял палочку, оставив измученного Пожирателя смерти задыхаться.

— Встань, Эйвери, — тихо сказал Волан-де-Морт. — Встань. Ты просил прощения? Я не прощаю. И я ничего не забываю. Тринадцать долгих лет... Тринадцать лет вер­ной службы — и тогда, может быть, я вас прошу… А вот Хвост уже оплатил часть своего долга, правда, Хвост?

— Да, хозяин, — простонал Хвост, — пожалуйста. Хозяин,… пожалуйста…

— И всё же ты помог мне вернуться в своё тело, — холодно сказал Волан-де-Морт. — Каким бы ничтожным и предателем ты ни был, ты помог мне,… а Лорд Волан-де-Морт вознаграждает своих помощников…

Орион мог только смотреть, как Волан-де-Морт снова поднял палочку и закрутил ею в воздухе. За палочкой осталась полоска вещества, похожего на расплавленное серебро. Она извивалась, а затем превратилась в блестящую копию человеческой руки, которая падала вниз и закрепилась на кровоточащем запястье Хвоста.

Орион сразу же попытался дотянуться до того, что, как он надеялся, было ножом, которым Хвост порезал ему руку. С каждой попыткой Ориону удавалось немного приблизить рукоятку. Он мог коснуться её одним пальцем… двумя пальцами… тремя…

— Люциус, мой скользкий друг, — голос Волан-де-Морта эхом разнёсся в тишине.

Однако Орион заставил себя сосредоточиться и сумел взять нож и медленно повернуть запястье так, чтобы нож оказался напротив его пут. Медленными, короткими движениями лезвие скользило по путам, пока одно из них не порвалось, заставив Ориона застыть.

К счастью, у Волан-де-Морта на уме были другие дела. — Здесь должны стоять супруги Лестрейндж, — тихо произнес Волан-де-Морт. — Но они замурованы в Азка­бане. Они были преданы мне. Они предпочли отпра­виться в Азкабан, нежели отречься от меня... Когда стены Азкабана рухнут, они будут вознаграждены так, как и меч­тать не могли. Дементоры присоединятся к нам... они наши естественные союзники... мы снова призовем ве­ликанов... все мои верные слуги вернутся ко мне, и целая армия существ, сеющих страх...

Когда Волан-де-Морт перешёл к следующему Пожирателю смерти, Орион вернулся к разрезанию верёвок. Его запястье пульсировало от боли, но он должен был продолжать. Это сработает, только если они будут отвлечены… как сейчас. Ещё одна верёвка была перерезана и упала. Орион на мгновение остановился, прежде чем перейти к следующей.

— А здесь у нас не хватает шестерых... Трое погибли, служа мне. Один побоялся вернуться... он пожалеет об этом. Один, я думаю, покинул меня навсегда... он, конеч­но, будет убит... и еще один, самый верный мой слуга, ко­торый снова служит мне верой и правдой. И преподнес мне этот подарок

Орион замер, когда всеобщее внимание обратилось к нему.

— Да, — сказал Волан-де-Морт, ухмыляясь безгубым ртом. — Орион Блэк любезно присоединился к нам, что­бы отпраздновать мое возрождение. Можно даже сказать он мои почетный гость.

Повисла долгая тишина, прежде чем Люциус Малфой вышел вперёд. —Хозяин, мы жаждем узнать... умоляем вас рассказать нам... как вы добились этого... этого чуда... как вам удалось вернуться к нам...

— Ах, что это за история, Люциус, — сказал Волдеморт.- И она начинается — и заканчивается — здесь, с моим юным другом. — Он лениво подошел и встал рядом с Орионом. — Вы, конечно, знаете о моем падении. Вы все знаете, что в ночь, когда я потерял свои силы и свое тело, я пытался убить пару близнецов, но что—то пошло не так. Я с легкостью убил их няню, а затем проник в их спальню. Они были в одной кроватке. Это было слишком просто.

Волан-де-Морт взглянул на Ориона, прежде чем снова обратить свои красные глаза на своих слуг. — Я направил на них свою палочку, и не имело значения, кто умрёт первым. Второй вскоре последовал бы за ним. Так было до тех пор, пока ребёнок с карими глазами не бросился защищать ребёнка с зелёными глазами. Старший близнец прижал к себе другого, словно мог защитить его от меня. Моё решение было принято. Младший близнец умрёт первым. Однако моё проклятие было отражено связью, которая была между близнецами. Это отразилось на мне. А-а-а… боль, превосходящая боль, друзья мои; ничто не могло подготовить меня к этому. Я был вырван из своего тела, я был меньше, чем дух, меньше, чем самый жалкий призрак… но всё же я был жив.

Орион попытался понять, что говорит Волан-де-Морт. Это было почти похоже на…

— Я был вырван из тела, я стал меньше, чем дух, чем самое захудалое привидение... но все-таки я был жив. Чем я был, не знаю даже я... Я, который дальше кого-либо про­шел по тропе, ведущей к бессмертию. Вы знаете мою цель — победить смерть. И похоже, какой-то из моих эк­спериментов сработал... потому что я не погиб, а ведь это заклятие должно было меня убить. Но я стал слабее лю­бого живого существа, и я не мог себе помочь... потому что у меня не было тела, а для необходимого заклятия тре­бовалась волшебная палочка... Помню только, что секун­ду за секундой, бесконечно, я заставлял себя существо­вать... Я обосновался в далекой глуши, в лесу, и я ждал... я был уверен, что кто-нибудь из моих верных Пожирате­лей смерти попытается разыскать меня... кто-нибудь при­дет и осуществит волшебство, которое я сам не могу осуществить, и поможет мне вернуться в мое тело... но я ждал напрасно...

Казалось, по кругу Пожирателей смерти пробежала дрожь, когда Волан-де-Морт замолчал. Наконец он продолжил: — У меня осталась лишь одна способность, — продол­жил Волан-де-Морт через некоторое время, — я мог ов­ладевать другими телами. Но я не отваживался прибли­жаться к местам, где было много людей, потому что знал, что мракоборцы не прекратили свои поиски. Иногда я вселялся в животных — чаще всего, конечно, в змей — но это было лишь немногим лучше, чем оставаться просто духом, потому что тела животных очень плохо приспо­соблены к занятиям волшебством... а когда я в них все­лялся, жизнь их становилась на удивление короткой; ни одно из животных долго не протянуло... Потом... четыре года назад... казалось, появилось верное средство вер­нуться. Молодой, глупый и доверчивый волшебник за­брался в лесную глушь, где обитал я. О, он показался мне тем самым шансом, о котором я так долго мечтал... Он был учителем в школе Дамблдора... его было легко под­чинить себе... он привез меня сюда, в эту страну, и через некоторое время я вселился в его тело, чтобы тщательно следить за тем, как он выполняет мои приказы. Но мой друг подвел меня. Мне не удалось завладеть философ­ским камнем. Мне не удалось обеспечить себе бессмер­тие. Мне снова помешали... и снова двое мальчишек

Волан-де-Морт подождал всего мгновение, прежде чем продолжить. — Слуга умер, когда я покинул его тело, и я был так же слаб, как и всегда. Попытка принесла одну пользу — я узнал, что зеленоглазый близнец, Гарри Поттер, умер, когда ему было пять лет, а старшего близнеца объявили «мальчиком, который выжил». Дамблдор на самом деле считает, что Гайден Поттер, мальчик без талантов, победил меня. Он, конечно, ошибается, и доказательство прямо здесь!

Волан-де-Морт наклонился и коснулся лба Ориона своим длинным белым пальцем. Головная боль вернулась так быстро, что Орион не мог перестать кричать. Волан-де-Морт рассмеялся, убрал палец и продолжил говорить с Пожирателями смерти.

— Это был гениальный план — достойный любого слизеринца. Спрятать мальчика на виду у всех под другим именем — Ориона Блэка. Моя теория подтвердилась, когда — не прошло и года — ко мне вернулся слуга и рассказал, как ему помешал мальчик с фамилией Блэк, но глазами грязнокровки-жены Поттера. Однако путь Хвоста ко мне был непростым. Он случайно выдал себя Берте Джоркинс, ведьме из Министерства магии. Впервые в жизни Хвост проявил смекалку и убедил Берту Джоркинс, что сдастся, прежде чем одолеть её и привести ко мне.

Волан-де-Морт сделал паузу и огляделся, чтобы убедиться, что все ловят каждое его слово. — Как оказалось, Берта Джоркинс, которая могла всё испортить, оказалась подарком, о котором я и мечтать не смел… потому что — после небольшого убеждения — она стала настоящей кладезем информации. Она рассказала мне, что Турнир Трёх Волшебников в этом году пройдёт в Хогвартсе. Она сказала мне, что знает одного преданного Пожирателя смерти, который был бы только рад помочь мне, если бы я только мог с ним связаться. Она рассказала мне много чего,… но средства, которые я использовал, чтобы снять наложенное на неё Заклинание памяти, были очень мощными и необратимо повредили её разум. Она выполнила свое назначение. Вселиться в ее тело было невозможно, и я избавился от нее.

Волан-де-Морт улыбнулся своей ужасной улыбкой, его красные глаза были пустыми и безжалостными.

— Вселиться в тело Хвоста, я, конечно, не мог, потому что он считался погибшим, и его появление на людях вызвало бы слишком много вопросов. Но он был слугой, который был мне необходим, и хотя волшебник из него никакой, Хвост, следуя моим указаниям, помог мне вер­нуться в собственное, пусть и неполноценное, тело, в ко­тором я существовал, готовя все необходимое для насто­ящего возрождения... пара-тройка заклинаний моего собственного изобретения... немного помощи от моей дорогой Нагайны, — Волан-де-Морт посмотрел на не­прерывно скользящую вокруг него змею, — зелье, сварен­ное из крови единорога и змеиного яда, которым поде­лилась со мной Нагайна... и вскоре я вернул себе почти человеческий облик, в котором мог путешествовать.

— Больше не было надежды украсть Философский камень, потому что я знал, что Дамблдор позаботится о том, чтобы его уничтожили. Но я был готов снова принять смертную жизнь, прежде чем гнаться за бессмертием. Я поставил перед собой более скромную цель… Я бы довольствовался возвращением своего прежнего тела и прежней силы. Я знал, что для этого — это старый приём Тёмной магии, зелье, которое оживило меня сегодня вечером, — мне понадобятся три мощных ингредиента. Что ж, один из них уже был под рукой, не так ли, Хвост? Плоть, подаренная слугой… Кость моего отца, естественно, означала, что нам придётся прийти сюда, где он похоронен.

— Но кровь врага… Я знал, чью кровь должен использовать, чтобы снова подняться, более могущественным, чем я был, когда пал. Я хотел крови того, кто лишил меня силы тринадцать лет назад… Однако это была всего лишь теория. Но удача была на моей стороне. Мой верный слуга смог узнать правду напрямую от «отца» мальчика. Моя теория оказалась верной. Гарри Поттер и Орион Блэк были одним и тем же человеком. Но как его заполучить? Ведь он был под более надёжной защитой, чем даже драгоценный «мальчик-который-выжил» Дамблдора, — его охраняла почти вся служба авроров. О чемпионате мира по квиддичу не могло быть и речи, а потом он вернётся в Хогвартс, так как же мне его забрать?

— Ну конечно, с помощью информации Берты Джоркинс. Используя моего верного Пожирателя смерти, который находится в Хогвартсе, чтобы имя мальчика было внесено в Кубок огня. Используя моего Пожирателя смерти, чтобы мальчик выиграл турнир — чтобы он первым коснулся Кубка Трёх Волшебников — кубка, который мой Пожиратель смерти превратил в портключ, который перенесёт его сюда, за пределы досягаемости Дамблдора и его отца — в мои ждущие объятия. И вот он здесь...настоящий мальчик-который-выжил.

Орион мог лишь в ужасе смотреть на Волан-де-Морта, когда все взгляды обратились к нему. Этого не могло быть. Гайден был мальчиком, который выжил. У Гайдена были видения. Гайден был особенным… а это означало, что Гайден был под защитой. Гайден был в безопасности. Волан-де-Морт использовал не ту кровь. Вот и всё. Волан-де-Морт ошибся. Он не мог ошибиться.

Погрузившись в свои мысли, Орион едва не пропустил момент, когда Волан-де-Морт повернулся к нему лицом, но заметил, как тот поднял палочку.

— Круцио!

Орион испытывал невыносимую боль, словно его кости горели, а голова вот-вот расколется. Его глаза бешено вращались в глазницах. Прежние головные боли казались ему ничтожными по сравнению с этой. Он желал, чтобы всё закончилось… чтобы он потерял сознание… чтобы умер…

Внезапно всё исчезло. Он безвольно повис на верёвках, привязавших его к надгробию. До его ушей донёсся смех, который вызвал в нём гнев и ненависть. Теперь он как никогда раньше понимал, почему его отец и остальные члены команды так усердно работали над тем, чтобы покончить с Пожирателями смерти. Они действительно были монстрами.

— Полагаю, вы видите, как глупо было предполагать, что мальчик может быть сильнее меня, — сказал Волан-де-Морт. — Но я хочу, чтобы ни у кого не осталось сомнений. Гарри Поттер избежал меня благодаря счастливой случайности, которая не изменилась, даже когда он сменил личность. И теперь я собираюсь доказать свою силу, убив его здесь и сейчас, на ваших глазах, где ему не поможет ни Дамблдор, ни авроры, ни близнец. Я дам ему шанс. Ему позволят сражаться, и вы не будете сомневаться в том, кто из нас сильнее. Ещё немного, Нагайна, — прошептал он, и змея скользнула в траву. — А теперь развяжи его, Хвост, и верни ему палочку.

Хвост приблизился к Ориону, который быстро расставил ноги, чтобы быстро встать, как только его развяжут. Хвост поднял свою новую серебряную руку и одним взмахом перерезал верёвки, которыми Орион был привязан к надгробию. Орион быстро встал, а Пожиратели смерти сомкнули ряды, образуя более тесный круг. Его внимание снова переключилось на Хвоста, который грубо настроил палочку Ориона, прежде чем присоединиться к наблюдающим Пожирателям смерти в кругу.

— А теперь — мы будем сражаться, — тихо сказал Волан-де-Морт, поднимая свою палочку.

Орион уже двигался, когда с губ Волан-де-Морта сорвалось проклятие Круциатус. Надгробие, за которое он нырнул, раскололось надвое, вынудив Ориона вскочить на ноги и броситься к следующему, посылая заклинание за заклинанием через плечо.

— Ну же, Орион, я знаю, что твой отец научил тебя хорошим манерам, — сказал Волан-де-Морт. — Мы здесь не в прятки играем. Я даю тебе возможность встретиться со мной лицом к лицу — если только ты не предпочитаешь, чтобы я закончил это прямо сейчас…

Орион сделал судорожный вдох, пытаясь не обращать внимания на пульсирующую боль в ноге. Вот и всё. Так всё и закончится. Глубоко вдохнув, Орион поднялся на ноги и повернулся лицом к Волан-де-Морту, крепко сжимая в руке волшебную палочку. Он знал, каким будет первое заклинание Волан-де-Морта. Защиты не будет, но это не значит, что он просто примет его.

В следующий миг начался хаос. Орион закричал: «Экспеллиармус!», а Волан-де-Морт выкрикнул: «Авада Кедавра!», но его едва было слышно из-за множества громких хлопков, наполнивших воздух, за которыми последовали заклинания. Орион не мог позволить себе обращать внимание на то, что происходило вокруг него. Струя зелёного света, исходящая из палочки Волан-де-Морта, соединилась с красным светом, исходящим из палочки Ориона, и образовала луч насыщенного золотого цвета. Вибрация вернулась к его палочке, заставив Ориона держаться за неё обеими руками.

Как раз в тот момент, когда он подумал, что уже ничего не может быть более странным, Орион почувствовал, что отрывается от земли. Они с Волан-де-Мортом поднялись в воздух, их палочки по-прежнему были соединены нитью мерцающего золотого света. Они отлетели от надгробий и приземлились на свободном от могил участке земли. Орион быстро огляделся. Пожиратели смерти сражались с аврорами, но было невозможно разобрать, кто с кем.

Золотая нить, соединявшая Ориона и Волан-де-Морта, распалась на тысячи лучей, которые взмыли высоко над Орионом и Волан-де-Мортом, пересекаясь вокруг них, пока они не оказались заключены в золотую куполообразную сеть света. Орион никогда не видел ничего подобного и не знал, что делать. Если он разорвёт связь, то окажется во власти Волан-де-Морта, а если сохранит связь, то не сможет позвать на помощь.

В любом случае, он был предоставлен самому себе.

Когда авроры отбросили Пожирателей смерти назад, воздух наполнился неземным и прекрасным звуком. Он исходил от каждой нити световой паутины, вибрирующей вокруг Ориона и Волан-де-Морта. Ориону потребовалось мгновение, чтобы понять, что это была песня феникса. Хотя в ней не было слов, Орион чувствовал, что песня призывает его сохранить связь, но это было последнее, чего он хотел.

В тот момент, когда его палочка начала вибрировать сильнее, чем когда-либо, Орион понял, что пора уходить. С огромным усилием он потянул палочку вверх, и золотая нить порвалась. Световая клетка исчезла, и песня феникса стихла, но Орион уже бежал в укрытие.

— Бегом! Давайте!

Орион повернулся на голос отца и внезапно почувствовал, как какая-то невидимая сила резко потянула его назад. Он пытался сопротивляться, хватаясь за надгробия, мимо которых проходил, но так и не смог ухватиться достаточно крепко. Все мысли о том, чтобы остановиться, исчезли в тот момент, когда его плечо врезалось в высокое надгробие, пронзив болью верхнюю часть тела. Его тело развернулось, ударившись повреждённой ногой о соседнее надгробие, прежде чем он упал на землю лицом вниз.

— Прощай, Блэк! — взвизгнул Волан-де-Морт. — Авада Кедавра!

Орион обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как аврор Уильямсон закрывает собой Волан-де-Морта, прежде чем рухнуть на него. Казалось, что зелёный свет заполнил всё пространство, которое не закрывал собой аврор Уильямсон. Отсутствие движения со стороны аврора Уильямсона было единственным признаком того, что он мёртв. Это было смертельное проклятие. Его невозможно было блокировать, так почему же аврор Уильямсон сделал что-то настолько...

Аврор Уильямсон внезапно взмыл в воздух и отлетел в сторону, оставив Ориона лицом к лицу с Волан-де-Мортом. Длинные белые пальцы протянулись и схватили его за рубашку, поднимая в воздух. Вот оно. Ещё одно смертельное проклятие. Орион увидел холодную улыбку на лице Волан-де-Морта, когда тот пришёл к тому же выводу. Волан-де-Морт поднял палочку, открыл рот, и Орион сразу понял, что нужно делать.

Это действительно будет больно.

Тень тут же завладела его телом, причиняя боль, когда чёрный волк-подросток заменил мальчика-подростка с хлопком. Тень не смогла сдержать громкий визг, прежде чем вонзить зубы в руку Волан-де-Морта. Волан-де-Морт взвыл от боли, отчаянно пытаясь стряхнуть Тень. Внезапно на них обрушились заклинания, вынудив Тень отпустить его и как можно быстрее убраться прочь, тихо постанывая от боли. Его обхватили руки и повалили на землю. Одного вдоха было достаточно, чтобы Тень расслабился. Это был Лунный.

— Ремус! Билл! Уберите его отсюда! — закричал Бродяга.

Лунатик слегка усилил хватку. — Не двигайся, Тень. У меня портключ, который доставит нас в больничное крыло. Билл, держись.

Тень заскулил, ощутив, как его потянули за живот. Что происходит? Неужели Лунатик покидает Стаю? Неужели он оставляет Бродягу? Когда они исчезли в вихре ветра и красок, Тень издал полный боли вой.

Тень ощутил, как его тело приземлилось на твёрдый пол больничного крыла. Он чувствовал, как Лунатик рядом с ним шевелится, но не осмеливался пошевелиться сам. Боль пронзала его, а голова кружилась так сильно, что любое движение вызывало тошноту. Послышался тихий скулёж, и внезапно Тень обнаружил, что его окружили. Он не мог разобрать, что говорят, но почувствовал, как боль постепенно отступает. Его тело начало расслабляться, и ему было безразлично, когда кто-то поднял его и отнёс на ближайшую кровать. Шок и усталость начали проявляться, и всё, чего он сейчас хотел, — это заснуть.

— Тень? — голос Лунатика прервал его погружение в забытье. — Тень, нам нужно вернуть тебя. Поппи сделала всё, что могла, но ей нужно, чтобы ты был в своей естественной форме для полного исцеления.

Тень посмотрел на Лунатика умоляющими глазами.

— Я знаю, что ты хочешь спать, но разве ты не хочешь выздороветь к приходу Бродяги? — возразил Лунатик.

Тень издал ещё один стон и закрыл глаза. Рука погрузилась в его шерсть и почесала за ушами. Тень приготовился и почувствовал это. Его оттолкнули, и Ориона толкнули вперёд. Болезненный визг превратился в человеческий крик, когда чьи-то руки схватили его за конечности и удержали на месте. Боль снова медленно отступила, позволив ему расслабиться и открыть глаза, чтобы увидеть толпу вокруг. Мадам Помфри водила палочкой над его повреждённой ногой, Ремус и Билл держали его за руки, тётя Элис держала его за другую ногу, а профессор Дамблдор стоял у изножья кровати с болезненным выражением лица.

— Где-нибудь ещё болит, Блэк? — спросила мадам Помфри.

Орион задумался на мгновение, прежде чем ответить. — Голова болит, но уже не так сильно, как раньше. — Все медленно отпустили его, и отошли, позволив Ориону оглядеться. Профессор Грюм спал в нескольких кроватях от него, Седрик спал чуть дальше, а его родители сидели у его кровати. Гайден сидел на кровати в дальнем углу в окружении своей семьи.

Профессор Дамблдор вытащил палочку и помахал ею над головой. — Они ничего не услышат, Орион, — мягко сказал он. — Мне нужно знать, что произошло после того, как ты коснулся Портключа в лабиринте. Седрик рассказал нам всё, что знает, и у нас есть обзор видений Гайдена. Нам не хватает деталей. Я понимаю, ты устал и пережил то, чего многие взрослые волшебники никогда не смогли бы пережить, но сейчас время дорого.

Орион кивнул и с помощью Ремуса сумел сесть более-менее прямо и начал рассказывать. Пока он говорил, перед его глазами, казалось, проносились картины того, что произошло той ночью. Он видел, как умолял Седрика пойти за помощью, как его поймал Хвост, как возродился Волан-де-Морт и как Пожиратели смерти аппарировали. Ремус крепко держал Ориона за правую руку, а тётя Элис взяла его за левую. Каждый из них хотел вмешаться, но сдерживался. Орион был рад, что они так поступили. Он не думал, что смог бы продолжить, если бы они его перебили. Единственным перерывом был момент, когда Орион рассказал о том, как Хвост пронзил его руку кинжалом, — профессор Дамблдор просто осматривал зажившую рану.

— Он сказал, что моя кровь сделает его сильнее, чем, если бы он использовал чью-то другую, — сказал Орион профессору Дамблдору. — Он сказал, что вы ошибались. Не Гайден пережил проклятие. Это был Гарри.

Профессор Дамблдор медленно закрыл глаза и внезапно стал выглядеть старше, чем когда-либо. — Я понимаю, — с трудом произнёс он. — Орион, продолжай, пожалуйста.

Орион продолжил, рассказав им всё, что мог вспомнить о речи Волан-де-Морта перед Пожирателями смерти и о том, что за этим последовало. Он рассказал им о дуэли и о том, как их волшебные палочки, казалось, соединились, создав золотые лучи.

— Priori Incantatem? — с любопытством спросил Ремус.

Профессор Дамблдор кивнул. — У палочки Ориона и палочки Волан-де-Морта общие сердцевины. В каждой из них есть перо из хвоста одного и того же феникса — Фоукса. Они не могут по-настоящему сражаться друг с дру­гом, — ответил Дамблдор. — Но если хозяева все же вы­нуждают их, то... происходит редчайшее явление. Одна из палочек заставляет другую выдать в обратном поряд­ке проделанные заклинания. Сначала самое последнее... а потом те, которые ему предшествовали...

— Я не смог удерживать соединение достаточно долго, чтобы это произошло, — быстро сказал Орион. — Авроры уже прибыли, и… я просто хотел выбраться оттуда.

— Никто не осудит тебя за это желание, Орион, — мягко сказал Ремус.

Орион упрямо покачал головой. — Но если бы я это сделал, аврор Уильямсон не…

— Не надо, Ори, — твёрдо произнёс Ремус, вставая так, чтобы их взгляды встретились. — Аврор Уильямсон был твоим защитником. Его долгом было обеспечить твою безопасность любой ценой. Это вина Волан-де-Морта. Он убил Уильямсона и убил бы тебя, если бы ты не застал его врасплох с помощью Тень.

— Ты определённо проявил храбрость, превосходящую всё, что я сегодня вечером мог ожидать от тебя, Орион, — сказал профессор Дамблдор. — Ты проявил храбрость, равную храбрости тех, кто погиб, сражаясь с Волан-де-Мортом на пике его могущества в первую войну. Ты взвалил на свои плечи бремя взрослого волшебника и обнаружил, что справляешься с ним — и теперь ты дал нам всё, на что мы имеем право рассчитывать. Есть ещё одна вещь, которую нам нужно будет обсудить, и я считаю, что мы должны подключить к этому Поттеров.

— Нет! — запротестовал Орион. — Пожалуйста, профессор. Мы не можем им сказать…

— Боюсь, у нас нет выбора, поскольку это касается и их сына, — сказал профессор Дамблдор, поднимая палочку и отменяя заклинание.

— Дамблдор, мы можем хотя бы подождать Сириуса?

— Я здесь, Ремус, — сказал Сириус, входя в больничное крыло, выглядя измученным, но в остальном невредимым. — Что происходит?

Ремус отвел Сириуса в сторону и быстро всё объяснил. Орион мог только наблюдать, как лицо Сириуса менялось от обеспокоенного к нервному, а затем к смиренному. Этого не могло быть. Он попал в плохой сон. Должно быть, так и есть. Сириус ни за что не согласился бы…

— Орион, ты должен знать, что мы поймали шпиона Волан-де-Морта, — мягко сказала тётя Элис.

Это привлекло внимание Ориона. — Кто? — сразу же спросил он. — Кто это был?

Тетя Элис и профессор Дамблдор переглянулись. — Это был Барти Крауч-младший, который использовал оборотное зелье, чтобы принять образ Грозного Глаза, — ответила тётя Элис. — Когда Грозный Глаз попытался забрать Седрика после того, как Дамблдор приказал всем держать его в поле зрения, мы поняли, что что-то не так. Мы нашли настоящего Аластора Грюма запертым в его сундуке. Барти Крауч-младший направляется в камеру предварительного заключения Министерства.

— Но,… но как же… я имею в виду… это же дядя Эл! — возразил Орион.

— Именно эта мысль заставила многих из нас не рассматривать Аластора как подозреваемого, Орион, — серьёзно сказал профессор Дамблдор. — Я уверен, что мы услышим об этом от Аластора, как только он поправится.

— Неужели это действительно нужно делать сейчас, Дамблдор? — спросил Сириус, подходя к нему. — Орион и так через многое прошёл…

— Орион, если я правильно понимаю его отсутствие реакции, уже знает большую часть правды, — мягко перебил профессор Дамблдор. — Поттеры заслуживают ответов, Сириус. Я думаю, ты понимаешь это лучше, чем кто-либо другой.

Глаза Сириуса сузились. — Это не имеет ничего общего с отказом им, но защищает Ориона от реакции всей семьи, — прорычал он. — Год назад Орион принял решение не говорить им об этом именно по той причине, что хотел, чтобы его считали тем, кем он был сейчас.

— Сириус, это было до того, как Волан-де-Морт узнал и рассказал всем Пожирателям смерти, — вмешался Ремус. — Было бы лучше, если бы они узнали от нас, а не от Пожирателей или их детей.

Сириус глубоко вздохнул и кивнул, присаживаясь на стул у кровати Ориона. — Ладно, правда, так, правда.

Орион мог только наблюдать, как профессор Дамблдор приближается к Поттерам. Он чувствовал, как у него скрутило живот. Какая-то часть его всё ещё ждала, что кто-то подтвердит, что все теории, которые сегодня обсуждались, были ложными, но никто этого не делал. Почему никто не говорил ему, что Волан-де-Морт ошибался?

— Билл, Элис, — тихо произнёс Сириус, однако его глаза были полны решимости. — Я думаю, будет лучше, если вы ненадолго отойдёте. Детям будет достаточно сложно это услышать. — Билл кивнул и направился к выходу. — Я также был бы признателен, если бы ты никому не рассказывал...

— Не беспокойся, Сириус, — твёрдо сказал Билл. — Никто ничего от меня не услышит.

— Я остаюсь, — решительно заявила тётя Элис. — Я крестная мать Ориона, Сириус. Я также одна из немногих, кто с самого начала был рядом с тобой. Если всё пойдёт не так, как надо, тебе понадобится, чтобы я поставила Поттеров на место.

Орион уставился на тётю Элис широко раскрытыми глазами. Прошло много лет с тех пор, как тётя Элис была такой грозной.

Внезапно из воздуха появились несколько стульев, и разговоры прекратились. Билл вышел из больничного крыла, и Поттеры присоединились к нему. Роуз сразу же села на кровать, нервно улыбнувшись Ориону. Гайден занял стул, ближайший к Сириусу, в то время как мистер и миссис Поттер заняли свободные места с противоположной стороны кровати.

— В чём дело, Дамблдор? — нетерпеливо спросил мистер Поттер.

Профессор Дамблдор поднял руку, призывая к тишине, и наложил ещё одно заклинание, заглушающее звуки. — Прошу вас потерпеть, потому что это будет для вас нелегкая история, — начал он. — Много лет назад, когда Волан-де-Морт напал на Гайдена и Гарри, я принял решение, основываясь на информации, о которой мало кто знал. Эту информацию можно было интерпретировать по-разному. В своей интерпретации я объявил Гайдена ребёнком, победившим Волан-де-Морта, а не Гарри, который медленно умирал.

Лили открыла рот, чтобы возразить.

— Позволь мне закончить, Лили, — настойчиво сказал профессор Дамблдор. — До недавнего времени у меня не было достаточных доказательств, чтобы подтвердить или опровергнуть мою теорию. Однако недавно я узнал несколько вещей, которые изменили моё представление о происходящем.

Я обнаружил, что не Гайден, а другой мальчик получил волшебную палочку, сестру палочки Волан-де-Морта. Также я узнал, что змееустом был не Гайден, а другой ребёнок. Я узнал о связи между двумя мальчиками, которая казалась невозможной.

Кроме того, я узнал о связи между одним из них и Волан-де-Мортом. Однако только в последнем видении я понял, как эта связь работает на самом деле. Ребёнок с настоящей связью чувствовал боль, в то время как другой мог видеть происходящее через неё.

Я больше не мог отрицать свои страхи. Я ошибся, и сегодня Волан-де-Морт подтвердил это. Не Гайден пережил смертельное проклятие. Это был Гарри. А Гайден пытался защитить его с помощью магии. Поскольку мальчики были ещё малышами, защита Гайдена была неполной, что объясняет ухудшение здоровья Гарри.

Миссис Поттер вскочила на ноги. — Нет! — воскликнула она. — Ты говорил, что это был Гайден! Ты дал нам слово…

— Лили! — прошипела тётя Элис. — Успокойся!

Орион ощутил, как внутри него что-то надломилось. То, как профессор Дамблдор всё объяснил,… всё указывало на него, за исключением одного маленького факта — это не мог быть он. Это не должно было стать его судьбой. Он не хотел этого. Он никогда не желал такого внимания. За последний год он провёл в центре внимания столько времени, что хватило бы на целую жизнь, и теперь это никогда не закончится.

Гайден долго смотрел на Ориона широко раскрытыми глазами, прежде чем его взгляд остановился на родителях.

— Вы лгали мне? — медленно спросил он. — Все эти годы вы говорили мне, что он умер. Вы знали, что я чувствовал, когда его не стало, и просто лгали мне? Почему? Только потому, что он больше не был похож на папу?

— Гайден, всё было не так! — возразила миссис Поттер. — Мы просто пытались защитить…

— Кто? Ты? — перебил её Гайден, вскочив на ноги. — Ты не защищала ни меня, ни Роуз, ни даже Га… Ориона! Я столько раз спрашивал тебя, почему я могу видеть глазами Ориона! Я умолял дать мне ответы, а ты… ты лгала!

— Мы не лгали, Гайден, — твёрдо сказал мистер Поттер. — Мы рассказали тебе всё, что могли, чтобы ты мог отпустить брата. Во что бы ты ни хотел верить, этот мальчик, — он указал на Ориона, — не Гарри. Он ничего не помнит до того, как ему дали зелье.

— В человеке есть нечто большее, чем просто воспоминания, — мягко сказала Роуз. — Мы могли бы создать новые с Орионом. Он всё ещё наш брат.

— Сколько раз я рассказывал тебе о том, как Орион выручал меня из неприятностей — как он меня спасал? — добавил Гайден. — Он никогда не менялся, пап! Гарри никогда не умирал! Ты просто хочешь, чтобы больной маленький мальчик, о котором ты заботился и укачивал его, когда у него были плохие дни, вернулся!

Мистер Поттер вздрогнул, но не произнес ни слова в ответ на слова Гайдена. Казалось, что и Гайден, и Роуз только начинали злиться, но Орион уже достаточно насмотрелся на это. Он не хотел становиться центром их семейного конфликта, так как было очевидно, что мистер Поттер не сожалеет о том, что бросил его.

— Гайден, Роуз, я могу понять, как вы расстроены, однако у нас есть более важные вопросы, которые необходимо обсудить, — спокойно произнес Ремус. — Волан-де-Морт в курсе этой ситуации. Теперь он будет активно нацелен на Ориона. Вопрос в том, что нам с этим делать? Следует ли предупредить Министерство...

— Ни в коем случае! — быстро перебила миссис Поттер. — Министерство превратит его в свой талисман.

Орион никогда бы в этом не признался, но он был согласен с миссис Поттер. Министерство ухватилось бы за возможность заполучить Мальчика-который-выжил в свои руки, уверяя общественность, что всё под контролем. На самом деле, весь контроль был потерян. Сегодня был первый день хаоса, который не закончится, пока Волан-де-Морт не исчезнет навсегда.

— Значит, ты хочешь использовать Гайдена в качестве приманки? — огрызнулся Сириус. — Только через мой труп! Ты не имеешь права голоса в этом вопросе, Лили. Мы с Ремусом сами решим, что делать с моим сыном! Дамблдор делает это из вежливости, потому что это касается Гайдена. Теперь, когда ты знаешь, что Гайден не имеет отношения к тому, что должно произойти, можешь забрать Гайдена и Роуз и отвалить от нас.

Орион старался не смотреть в сторону Поттеров. Он, правда, сегодня вечером не хотел с этим разбираться. На самом деле, он не хотел разбираться ни с чем. Всё казалось каким-то размытым беспорядком. Было трудно сосредоточиться на чём-то, что действительно радовало в данный момент.

— Сириус, — предупредила тётя Элис. — Ты знаешь, как я отношусь к этому вопросу... Однако сегодня вечером ничего не будет решено, и я не думаю, что Орион сможет долго терпеть споры. Теперь все в курсе правды. Это было главной целью. Пусть все поспят, а завтра утром мы продолжим.

— Хорошо сказано, — быстро произнесла мадам Помфри, подходя к Ориону и протягивая ему кубок с фиолетовым зельем, которое могло быть только одним. — Сон без сновидений. Тебе нужно выпить всё до дна.

С ее помощью Орион взял кубок и сделал несколько глотков. Всё мгновенно поплыло перед глазами, и он почувствовал, как его тело погружается в теплоту пухового матраса. Из-за умственного и физического истощения он уснул, не успев выпить ещё зелья.

* * *

Орион медленно проснулся от ощущения, что кто-то гладит его по волосам. Приоткрыв глаза, он увидел, что солнечный свет только начинает проникать в окна. Было ещё рано... слишком рано, чтобы просыпаться... слишком рано, чтобы думать о том, что произошло прошлой ночью. На самом деле Орион больше никогда не хотел думать о том, что произошло прошлой ночью.

— Я знаю, что ты не спишь, Ори, — тихо сказал Сириус усталым голосом. — Ты слишком напряжён, чтобы спать.

Орион неохотно открыл глаза и повернул голову, чтобы увидеть, что его отец выглядит таким же уставшим, как и его голос. Он не мог избавиться от чувства вины, которое сжимало его изнутри. Он сделал это. Из-за него Сириусу теперь приходится иметь дело с Волан-де-Мортом и Поттерами. В тот момент Орион не мог решить, что хуже.

— Нам, наверное, стоит поговорить, прежде чем толпа начнёт требовать ответов, — со вздохом сказал Сириус, немного выпрямившись. — Что касается Волан-де-Морта, то он и большинство Пожирателей смерти исчезли вскоре после того, как Ремус вытащил тебя оттуда. Нам удалось поймать Макнейра — и это было правильно. Фадж никому не верит. Он не хочет верить, что Волан-де-Морт вернулся, даже несмотря на все обратные доказательства.

Орион не мог сказать, что удивлён. У Фаджа будут серьёзные проблемы, учитывая, кто был на кладбище прошлой ночью. Многие из его финансовых покровителей были «реформированными» Пожирателями смерти.

— Фрэнк, Кингсли и Руфус в настоящее время разрабатывают план поимки Волан-де-Морта и обеспечения вашей защиты, — продолжил Сириус.

— Папа...

— Я знаю, ты не хочешь признавать это, Ори, но игнорирование этого не изменит ситуации, — перебил Сириус. — Ты тот, на кого нацелится Волан-де-Морт. Ты в опасности, и Руфус знает, что твоя безопасность — мой главный приоритет. — Сириус успокаивающе вздохнул, прежде чем продолжить: — Дамблдор был прав. Все признаки были налицо. Мы просто не хотели этого признавать. Было легче поверить, что кто-то другой будет справляться с давлением — бременем, о котором никто никогда не просил.

Орион почувствовал, как чувство вины сменилось страхом. Это звучало почти как...

— Я хочу, чтобы ты знал, что мы поможем тебе с этим, Ори, — твердо сказал Сириус, хватая Ориона за руку. — Вся команда на твоей стороне. Я просто хочу, чтобы ты знал, что ты не один.

Орион почувствовал, как у него защипало в глазах, и быстро отвернулся. Этого не должно было случиться. Он никогда не думал, что ответы, которых он так отчаянно хотел, будут такими, что он никогда не захочет их услышать.

— Орион, не надо, — сказал Сириус, вставая и поворачивая голову Ориона так, чтобы их взгляды встретились. — Не прячься от меня. Нам нужно встретиться с этим лицом к лицу, как мы делали со всем остальным, — вместе. Мы справимся с этим и сделаем так, чтобы Волан-де-Морт пожалел о том дне, когда он нацелился на тебя.

— Но почему? — дрожащим голосом спросил Орион. — Почему он вообще хотел меня убить?

Сириус закрыл глаза и поник плечами. — То, что я собираюсь тебе рассказать, совершенно секретно. Я знаю не всё; Дамблдор тогда был довольно скрытным. До твоего рождения Дамблдор узнал о пророчестве, о ребёнке, который родится в конце июля и сможет уничтожить Волан-де-Морта.

Орион недоверчиво уставился на Сириуса. — Папа...

— Я знаю, знаю, — перебил Сириус. — Пророчества можно толковать по-разному. Важно то, что Волан-де-Морт верил в это — и до сих пор верит. Вот почему он хотел твою кровь для ритуала. Он считает, что использование крови его «главного врага» сделает его сильнее, чем когда-либо.

Орион нервно прикусил нижнюю губу. Значит, вот оно как. Волан-де-Морт позволил страху взять над собой верх, и это привело к его собственному уничтожению. Если бы он подождал… а теперь… — Он сам исполняет пророчество...

Сириус задумчиво кивнул. — Я полагаю, это один из способов. Если он продолжает пытаться избавиться от тебя, он превращает тебя в своего "главного врага". — Он мгновение смотрел на Ориона, прежде чем продолжить: — Ты ведь знаешь, что я горжусь тобой как нельзя больше, верно? То, что ты сделал прошлой ночью… Ори, есть обученные авроры, которые не справились бы так хорошо, как ты. Я знаю, что ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что прошлая ночь ничего не изменила, но мы оба знаем, что я бы солгал. Всё изменится, но мы встретим эти перемены так, как делали всегда, — как стая.

Орион слабо улыбнулся. Было приятно думать, что, несмотря на все перемены, которые, несомненно, произойдут, главное в его жизни останется неизменным.

— А как же Поттеры? — осторожно спросил он.

— Ремус и Элис вызвались разобраться с ними, — пожал плечами Сириус. — Элис уже попросила Невилла и Седрика помочь тебе с Гайденом и Роуз, если они будут создавать проблемы.

Орион взглянул на кровать, которую занимал Седрик, и обнаружил, что она пуста.

— Его выпустили прошлой ночью, — сказал Сириус, проследив за взглядом Ориона. — Пробуждение тоже было не из приятных — Лили устроила скандал, потому что мы сказали ей уйти. Элис сразу же поставила её на место, но я думаю, нам нужно подготовиться к тому, что Лили попытается войти в твою жизнь теперь, когда она знает, что ты в курсе.

Орион нахмурился. Из всего, что произошло, вмешательство биологической матери было — на данный момент — самым худшим.

— Она сдалась много лет назад, — проворчал он. — Я не хочу иметь ничего общего ни с ней, ни с мистером Поттером.

На мгновение Ориону показалось, что Сириус немного расслабился, но затем на его лице появилось понимающее выражение.

— Если ты этого хочешь, — сказал он нейтральным тоном и посмотрел на прикроватную тумбочку. — Просто чтобы ты знал: как только всё улеглось — ну, насколько это было возможно, — тебя объявили чемпионом Турнира Трёх Волшебников. — Сириус взял со стола сумку, и в тишине раздался звон галлеонов. — Тысяча галлеонов, которыми ты можешь распоряжаться по своему усмотрению.

Орион уставился на пакет в руке Сириуса. — Мне он не нужен, — сказал он, отводя взгляд. — Отдай это Седрику. Это он хотел, чтобы я взял кубок...

— И он чувствует себя невероятно виноватым из-за этого, — тихо сказал Сириус.

Орион уже знал это, но это не меняло того, что один маленький поступок полностью перевернул его жизнь с ног на голову. Так чувствовал себя папа, когда я приняла зелье усыновления? Орион внезапно почувствовал себя плохо. Независимо от того, как часто Сириус настаивал на том, что он хотел Гарри, рождение сына было выбором, сделанным за него. Однако вместо того, чтобы разозлиться или ожесточиться, Сириус принял вызов и был (по мнению Ориона) лучшим отцом на свете.

Рука, обнявшая Ориона, мгновенно вернула его к реальности. Он позволил себе погрузиться в это теплое и надежное объятие Сириуса, и внезапно почувствовал, как тяжелое бремя, лежавшее на его плечах, стало чуть легче.

* * *

Следующие несколько дней были, мягко говоря, напряженными и неловкими. Невилл почти не отходил от него, а когда отходил, рядом всегда был Седрик. Оба они приняли слова тети Элис близко к сердцу и стали своеобразным щитом между Орионом и остальной школой. Теперь на них постоянно обращали внимание, особенно после того, как профессор Дамблдор выступил перед учениками на следующее утро после задания. Именно тогда он сообщил о возвращении Волан-де-Морта и попросил не беспокоить Ориона вопросами.

Одного взгляда вокруг было достаточно, чтобы понять: даже если люди не задавали свои вопросы Ориону напрямую, они обсуждали их друг с другом. Многие даже не пытались говорить тише, когда он был рядом, несомненно, надеясь, что он подтвердит или опровергнет их слова. Большинство задавали один и тот же вопрос: «Почему Орион Блэк? Что в нём такого особенного?»

Гайден и Роуз также держались на расстоянии, но Орион не знал, было ли это из-за того, что им нужно было время, чтобы прийти в себя после потрясения, или из-за того, что Невилл что-то сказал. Единственный вопрос, который Орион хотел задать, но боялся озвучить, заключался в том, разговаривали ли Гайден или Роуз со своими друзьями. И Рон, и Гермиона держались на расстоянии от Ориона и сочувственно смотрели на него, но он не мог понять, было ли это следствием недавних событий или того, что произошло много лет назад.

Зеркальная связь с Сириусом и Ремусом происходила несколько раз в день. В основном они просто информировали его о том, что происходило за пределами Хогвартса. Самым большим сюрпризом стало то, что Руфус Скримджер выступил против Фаджа в борьбе с Волан-де-Мортом. Очевидно, Фадж тянул время, объявляя о возвращении Волан-де-Морта, поэтому Скримджер поставил ему срок. Если Фадж не объявит об этом до конца недели, мистер Скримджер сделает это за него.

* * *

Орион не успел опомниться, как пришло время собирать вещи, а он всё пытался придумать, как бы избежать прощального пира. Профессор Дамблдор, вероятно, объявит что-то о Волан-де-Морте, и всё внимание снова будет приковано к нему. В глубине души Орион понимал, что ему нужно привыкнуть к этому, но он не мог не хотеть вернуться к нормальной жизни. К простой нормальной жизни, в которой он чувствовал себя в безопасности, хотя мир был опасным местом.

Войдя в Большой зал вместе с Невиллом, Орион заметил, что все занавеси украшены эмблемой Хогвартса. Отсутствие цветов победившего факультета было ещё одним странным обстоятельством этого ненормального года. За преподавательским столом сидел настоящий Аластор Грюм, его деревянная нога и волшебный глаз делали его ещё более устрашающим. Оба глаза Грозного Глаза нашли Ориона, и ему пришлось отвести взгляд. Он мог только представить, что Грозный Глаз думает обо всей этой ситуации.

Однако стул профессора Каркарова был пуст, что не было таким уж удивительным. Это был лишь вопрос времени, когда Волан-де-Морт прикажет убить профессора Каркарова за предательство. Увидев профессора Снейпа на противоположной стороне стола, Орион мог лишь надеяться, что его не постигнет та же участь. Конечно, профессор Снейп не был любимчиком Ориона, но всегда помогал, когда это было нужно.

Когда Орион сел рядом с Невиллом, профессор Дамблдор встал из-за преподавательского стола, и в зале воцарилась тишина.

Закончился, — произнес Дамблдор, оглядев присут­ствующих, — еще один учебный год. — Он сделал паузу лишь на мгновение, его взгляд упал на Ориона. — Я бы многое хотел сказать вам всем сегодня вечером, но сначала я хотел бы поздравить Ориона Блэка, победителя Турнира Трёх Волшебников.

Орион опустил голову, но не смог заглушить аплодисменты и радостные возгласы, наполнившие зал. К счастью, профессор Дамблдор поднял руку, и внимание снова переключилось на него.

— Однако это событие, которое должно было завершиться празднованием, обернулось трагедией, — продолжил профессор Дамблдор. —Лорд Волан-де-Морт вновь восстал из мертвых

По Большому залу прокатился испуганный шёпот. Чья-то рука схватила Ориона за руку, заставив его обернуться и увидеть Роуз, сочувственно глядящую на него. Рядом с ней стоял Гайден, который выглядел более решительным, чем когда-либо. Это заставило Ориона занервничать. Обычно такой взгляд означал, что Гайден собирается сделать что-то глупое, и никто не сможет его отговорить.

— Да, — продолжил профессор Дамблдор, — Министерство магии до сих пор официально не признало этого, хотя их авроры сражались с ним и его Пожирателями смерти в ночь Третьего задания. Они быстро отреагировали на угрозу благодаря нашим чемпионам Хогвартса. И Орион Блэк, и Седрик Диггори проявили во всех отношениях такую храбрость, которую редко демонстрируют волшебники, и за это я их уважаю.

Профессор Дамблдор поднял свой кубок за Ориона, а затем за Седрика. Почти все в Большом зале последовали его примеру. Однако Орион не мог не заметить, что Драко, Винсент и Грегори, а также многие другие слизеринцы остались сидеть на своих местах, не притронувшись к кубкам. Это не было удивительным. Уолден Макнейр был другом многих их отцов. Его поимка и рассказ Сириуса о том, кто присутствовал на церемонии, будут либо расследованы, либо он будет арестован.

Когда все снова расселись по местам, профессор Дамблдор продолжил: — Цель Турнира Трех Волшебников — укреплять вза­имопонимание среди волшебников всего мира. В свете случившегося — то есть возвращения лорда Волан-де-Морта — такое взаимопонимание становится, как никог­да, важным.

Он перевёл взгляд с мадам Максим и Хагрида на Флёр Делакур и её однокурсников из Шармбатона, на Виктора Крама и студентов Дурмстранга, а также на стол Слизерина. Орион заметил, что Виктор поглядывает на него так, словно хочет присоединиться к Ориону за столом Гриффиндора. Это было неудивительно. У них не было возможности поговорить после Третьего задания.

— Каждый гость этого зала, — сказал Дамблдор, и его взгляд задержался на учениках из Дурмстранга, — будет с радостью встречен здесь всегда, в любое вре­мя. Хочу повторить еще раз: в свете возрождения лор­да Волан-де-Морта мы сильны настолько, насколько мы едины, и слабы настолько, насколько разъединены. Лорд Волан-де-Морт славится способностью сеять раз­дор и вражду. Мы можем бороться с этим, создавая прочные связи, основанные на дружбе и доверии. Раз­личия в наших традициях и в наших языках несуще­ственны, если у нас общие цели, а наши сердца откры­ты навстречу друг другу. Я уверен — и никогда еще я не хотел бы так сильно ошибиться, — что впереди нас ждут мрачные и тяжелые дни. Некоторые из присут­ствующих в этом зале уже пострадали от рук лорда Волан-де-Морта. Многие семьи были разрушены.

Орион не мог не взглянуть на Роуз и Гайдена, которые с надеждой смотрели на него. У него защемило сердце. Он знал, чего они хотят, но он также знал, что ему нужно. Ему нужно было разобраться с безумием, в которое превратилась его жизнь, прежде чем добавлять к нему что-то ещё.

— Неделю назад двое учеников едва не погибли, но они выжили, потому что сделали правильный выбор, а не тот, что был проще, запомните это.

* * *

Всё было упаковано, включая Хедвиг в её клетке. Орион ждал в переполненном вестибюле, пока подъедут экипажи, окружённый людьми. Невилл, Седрик, Гермиона и Виктор встали между ним и теми, кто всё ещё пытался загнать Ориона в угол. Присутствие Гермионы стало неожиданностью, но Орион поприветствовал её после того, как она спросила, как у него дела. В кои-то веки она не требовала ответов, и это было облегчением, потому что он не был готов их дать.

— Орион!

Он обернулся и увидел Флёр Делакур, спешащую по каменным ступеням к замку.

— Мы встретимся, я надеюсь, — сказала Флер, протя­гивая ему руку. — Я надеюсь получить здесь ‘габоту хочу улучшить свой английский. Затем она повернулась к Седрику и Виктору. — Я думаю, вы двое, будьте осторожны, или я.

— Всегда, — сказал Седрик, пожимая ей руку.

Флёр улыбнулась и пожала Виктору руку, прежде чем сделать шаг назад. «До свидания. Было очень п’гиятно познакомиться! — Она повернулась, чтобы уйти, и её серебристые волосы заблестели на солнце.

— Каркарова не видно? — спросил Седрик у Виктора.

Виктор фыркнул. — Этот человек — коварен, — сказал он грубым голосом. — Я просто рад, что он сбежал вместо того, чтобы присоединиться к Темному Лорду, — он перевел взгляд на Ориона, — Иначе я бы убил его.

Седрик ухмыльнулся. — Я бы тебе помог, — твёрдо сказал он.

Виктор ответил ему улыбкой. — Я знаю, — сказал он и посмотрел на озеро. — Похоже, мне тоже пора идти. Я бы хотел остаться, но кто-то должен сообщить правительству о случившемся.

— Мы понимаем, Виктор, — с улыбкой сказал Орион. — Просто помни, что здесь у тебя всегда будут друзья.

Виктор протянул руку и взъерошил волосы Ориона. — И у тебя всегда будут друзья в Болгарии. Если я тебе понадоблюсь, не бойся просить о помощи.

— Если он не сможет, то я смогу, — сказал Седрик, протягивая руку. — Я рад, что мы познакомились, Виктор, и продолжай заниматься квиддичем. Ты всё ещё должен нам матч-реванш.

Виктор рассмеялся, пожал Седрику руку и попрощался перед отъездом. Яркое солнце почти скрыло его, когда он проходил мимо карет, которые теперь катились к ним по подъездной дорожке. Орион сосредоточился на них и едва сдержал возглас. Они больше не были безлошадными. Их тянули фестралы — существа, которых видели только те, кто видел смерть... как аврор Уильямсон, убитый Волан-де-Мортом.

Чья-то рука обхватила его за предплечье, и Орион, обернувшись, увидел сочувствующее лицо Гермионы. Она не отходила от него, пока они не нашли купе в поезде и он не сел между Невиллом и Седриком. Вскоре к ним присоединились Гайден, Рон и Роуз, которым удалось втиснуться в купе. Гайден и Рон погрузились в игру в «Хлопушку», а Гермиона и Роуз достали книги. Орион знал, что все они просто ждут, когда он скажет что-нибудь, чтобы задать вопросы.

Единственная проблема заключалась в том, что Орион намеревался оставить эту дверь закрытой…навсегда. Единственный раз, когда они заговорили по-настоящему, был, когда Гермиона достала свой экземпляр «Ежедневного пророка».

— Что там? — осторожно спросил Гайден.

— О завтрашней пресс-конференции ходит много слухов, — сказала Гермиона, просматривая первую страницу. — Они упоминают тебя, Орион, только если ты будешь там. Похоже, все считают, что пресс-конференция должна объяснить «событие», произошедшее после Третьего задания.

Невилл скептически спросил: — Событие?

Гермиона мельком взглянула на Ориона и продолжила: — Так «Ежедневный пророк» назвал… вы знаете, что. Они знают, что произошло нечто, потребовавшее вмешательства авроров, и что это привело к аресту сотрудника Министерства и осуждению сына бывшего сотрудника Министерства, который, как считается, умер. Судя по статьям, они предполагают худшее, но не хотят сеять панику.

Орион усмехнулся: — Разве не этим занимается Рита Скитер?

Гермиона ответила странным напряжённым голосом: — О, Рита вообще ничего не писала после Третьего задания. Рита Скитер вообще какое-то время не будет ничего писать. Если, конечно, она не хочет, чтобы я выдала ее тайну.

Орион с подозрением посмотрел на Гермиону, прежде чем спросить: — Ты выяснила, откуда она получает информацию. Почему ты думаешь, что она испугается твоих слов?»

Гермиона достала из своей сумки маленькую запечатанную стеклянную баночку. — Вы не, понимаете... Рита Скитер — объявила Герми­она с плохо скрываемым триумфом, — незарегистри­рованный анимаг. Она может превращаться... — Герми­она вытащила из сумки плотно закрытую стеклянную банку, — в жука! Я поймала ее на подоконнике в больничной палате. По­смотри внимательно, и ты увидишь, что отметки вокруг усиков в точности, как ее кошмарные очки.

Гайден перебил её: — Подождите-ка. Ты имеешь в виду, что Скитер подслушивала нас?

— Вот как Малфой и слизеринцы устраивали ей эти милые маленькие интервью. Им было всё равно, что она делает что-то незаконное, пока они рассказывали ей ужасные вещи о нас и Хагриде. — победно закончила Гермиона

Орион подтвердил: — Драко так и сказал Эвелин. С тех пор они ищут Скитер, чтобы арестовать её.

Гермиона выглядела немного смущённой. — Что ж, я могу отдать её, когда мы доберёмся до Кингс-Кросса. Я наложила на банку неразрушимые чары, чтобы она не могла превратиться.

Орион кивнул: — Я уверен, что папа это оценит.

Гайден осторожно спросил: — Она всё ещё слышит нас? — Он встревоженно посмотрел на Гермиону, когда та кивнула. — Гермиона! Как её остановить?

Гермиона быстро перебила: — Единственное, что она знает, — это то, что рассказал нам профессор Дамблдор, в основном потому, что Парвати и Лаванда говорили об этом. До сегодняшнего дня она пряталась в моей спальне.

И Гайден, и Роуз вздохнули с облегчением. Орион понимал, что лучше не повторять этот поступок. Даже если бы Рита Скитер всё знала, вскоре она оказалась бы под стражей в Министерстве и не смогла бы никому ничего рассказать. Сириус позаботился бы об этом.

Когда Гермиона убрала банку обратно в сумку, дверь купе открылась, и на пороге появился недовольный Драко, а за ним — Винсент и Грегори.

Рон выплюнул: — Чего ты хочешь, Малфой?

Драко сосредоточился на Орионе: — Ты и вся твоя семья предателей крови заплатите за то, что сделали, — прорычал он.

Орион пожал плечами: — Всё, что мы сделали, — это показали, кому на самом деле предан твой отец, Драко. Твой отец уже сдался?

Драко потянулся за своей палочкой, но его остановили сразу шесть направленных на него взглядов.

— Я думаю, тебе стоит уйти, Малфой, — сказал Гайден. — В этом году мы выучили почти столько же заклинаний, сколько Орион.

Драко ухмыльнулся, глядя на Гайдена. — Вы все выбрали проигравшую сторону, и вы все будете первыми, кто погибнет! Грязнокровки и любители магглов — фу! — его рот внезапно наполнился мыльными пузырями. Раздался смех, когда Драко, Винсент и Грегори поспешно отступили.

— Дурак, — прорычал Гайден, захлопывая дверь.

Остальная часть поездки в поезде прошла довольно тихо, если не считать нескольких визитов гриффиндорцев и хаффлпаффцев. Большинство хотели навестить их, но им было трудно в переполненном вагоне. Орион не мог не почувствовать благодарность за это. Он знал, что все желают ему добра, но ему действительно не хотелось снова и снова говорить об одном и том же. Однако он также не мог заставить себя притворяться, что всё нормально.

Возможно, именно это беспокоило его больше всего. Эта поездка на поезде символизировала конец нормальной жизни. Нормальная жизнь теперь была мечтой, которую невозможно было осуществить, пока Волан-де-Морт не исчезнет навсегда. Но это давало ему повод бороться — шанс для всех оценить мир, который мы принимали как должное.

* * *

Не успел Орион опомниться, как они подъехали к платформе девять и три четверти. Все сразу засуетились, собирая вещи, которые вынули во время поездки, а также чемоданы, которые стояли в тамбуре. Из-за хаоса Ориону было трудно держаться позади Невилла, но Седрик продолжал подталкивать его вперёд, не оставляя места для тех, кто мог бы проскочить между ними. Наконец, они вышли из поезда, и тут кто-то схватил Ориона за плечо. Быстро обернувшись, Орион расслабился и улыбнулся Сириусу.

— Сюда, ребята, — с ухмылкой сказал Сириус, хватая Ориона за хобот. — Вся команда нас ждёт.

— Я вижу своих родителей, — сказала Гермиона, уже направляясь к ним. — Берегите себя! Я напишу!

Орион, Невилл и Гайден переглянулись, пытаясь сдержать смех. Гермиона никогда не изменится.

— Мама и папа с тобой? — нетерпеливо спросил Гайден, выходя из поезда вслед за Седриком.

Улыбка Сириуса слегка дрогнула. — На самом деле, я видел их у входа на платформу с Уизли, — коротко ответил он. — Они мудро решили позволить вам попрощаться с миром.

Орион сдержал гримасу, которая так и просилась наружу. Должно быть, всё было плохо, раз потребовалось разделение.

Гайден явно чувствовал то же самое. — Что они на этот раз натворили? — раздражённо спросил он.

— Гайден…

— Пожалуйста, просто скажи мне правду, Сириус, — умолял Гайден.

Сириус вздохнул, провожая всех прочь от поезда.

— Я не пытаюсь обмануть тебя, Гайден, — сказал он, положив руки на плечи Гайдена. — Это касается только твоих родителей и меня. Я понимаю, что ты злишься на них, но это не значит, что тебе нужно искать другие причины для оправдания своего гнева.

Глаза Гайдена слегка сузились. — Они лгали мне — нам годами, Сириус, — выплюнул он. — Они годы назад бросили своего сына, а затем использовали меня, чтобы получать о нем информацию. Как я могу не злиться?

Орион нервно переступил с ноги на ногу. Похоже, Гайден на самом деле не знал обстоятельств усыновления. Если бы знал, у Ориона возникло бы чувство — или страх — что гнев был бы направлен в другую сторону. Разве, если бы он заговорил, это не сделало бы его таким же трусом, как Поттеры?

— Они хотят вернуть «Гарри», не так ли? — тихо спросила Роуз.

Сириус глубоко вздохнул и провёл рукой по лицу. — Твоя мать спрашивала, разрешения ходить в гости, — признался он. — Я просто сказал ей, что сейчас не время обсуждать подобные ситуации.

Гайден с раздражением закатил глаза и повернулся к Ориону. — Мы во всём разберёмся, обещаю. Я хочу быть твоим братом, если ты позволишь, Ори.

Он справится с этим. Он встретит предстоящие трудности лицом к лицу, ведь именно так поступил бы его отец.

В конце концов, он был сыном своего отца.