Второй Шанс (Времена Мародеров, или Все не так) (гет)

Все, что было между нами, это месть.

Лили шла в Большой Зал на ужин. Алиса, Марлин и Шарлотта, зашедшая за девочками, уже были там, а Эрика пропадала с Ремусом в Больничном крыле. Его не было весь день... Все мысли были только о Поттере. Почему он не пришел? Что случилось? Она скучала по нему... Их отношениям, его улыбке, шуточкам, веселому взгляду... С этими мыслями Эванс вошла в зал.

Хотя, какие уж тут отношения.… Сколько времени прошло с той ссоры? Лили не могла сказать определенно. Много, черт возьми. Пора остыть. Да, он провинился. Но ведь это было так давно, что кажется, будто это старый кошмарный сон.

Внезапно перед Лили выросла рыжая девушка в слизеринской мантии. Она усмехнулась и спросила:

— И не гложет тебя совесть?

— Лорен? — Лили сильно удивилась, — Нет, а почему должна?

— Ах, ну, да, — протянула Эйвери и отошла от выхода, ни на секунду не сомневаясь в том, что гриффиндорская староста пойдет за ней. — Ты же прилюдно послала бедного Поттера.

Лили быстро справилась со своим удивлением и кинулась за слизеринкой:

— Я его не посылала. И почему мне должно быть стыдно?

— Бедный Джеймс. Он так страдает. Тебе все равно, но я-то вижу. Осунулся, под глазами круги, не спит ночами, наверное. Кожа обветренная, потому что все свободное время уделяет квиддичу.

Лили, шедшая рядом с Эйвери, остановилась.

"Даже Лорен заметила... А Джеймс... Я сама вижу его состояние... Нужно с ним поговорить".

И староста Гриффиндора пошла обратно в Большой Зал, ощущая свою вину сильнее прежнего. Войдя в зал, Лили нашла глазами Сириуса Блэка и пошла к нему.

— Лили? — Сириус отложил вилку и глянул чуть вправо от нее: в двери Большого зала вошла Лорен, едва заметно кивнула Сириусу и прошла за свой стол.

— Сириус... Я хотела узнать, где Джеймс.

— На поле. А что такое? — гриффиндорец вновь вернулся к созерцанию еды в своей тарелке.

— На поле? Да так, — Лили рассеянно оглядела стол, — хочу пить, — Эванс буквально вырвала из рук Бродяги стакан виноградного сока и залпом его осушила.

— Дорогая, это неэтично, — Сириус отставил бокал и взял другой.

Лили кивнула Сириусу, никак не отреагировав на его "дорогая", развернулась и направилась к выходу. Она не увидела, как Сириус подмигнул Лорен.

* * *

Лили Эванс выскочила из замка и со всех ног побежала к полю для квиддича. Девушка хорошо видела, а поэтому сумела разглядеть точку, мечущуюся слишком высоко над трибунами. Поскальзываясь на льду и придерживая шарф рукой, гриффиндорская староста проклинала все на свете, начиная от снегопада и заканчивая самодовольной слизеринкой, так нагло вломившейся в их с Джеймсом мирок.

Лили встала недалеко от квиддичной раздевалки гриффиндорцев. Пробормотав: "сонорус", она окликнула Джеймса, замахав руками.

"Надо же, Лорен была права", — Поттер был удивлен. Значит, она и Сириус отыграли свою роль, теперь его выход на сцену. Кульминация, так сказать. Парень направил метлу к девушке, помчался на таран и, в последний момент отклонившись вправо, избежал столкновения и снова набрал высоту. Эванс неотрывно следила за Джеймсом. Сняв с голоса заклинание, она села на холодную скамью и решила дождаться, пока Джеймс все же встанет ногами на твердую землю.

Полетав еще немного для того, чтобы накалить ситуацию пуще прежнего, Джеймс Поттер завис в воздухе на расстоянии трех метров от земли совсем близко от своей бывшей девушки. Дождавшись, когда Лили поднимет голову и посмотрит на него, ловец спрыгнул, потянув метлу за собой, ухватившись за нее кончиками пальцев. От неожиданности Лили охнула и вскочила со скамьи.

— Твоя безбашенность граничит с суицидом, — смотря на Джеймса круглыми от ужаса глазами, крикнула староста Гриффиндора.

— Да все были бы только рады. Лучше умереть, чем существовать так, — он выделил голосом последнее слово.

Лили поморщилась:

— Джеймс, — она шагнула к нему, но он отшатнулся. Тогда она замерла, — я... Как бы сказать... В общем... Прости?

Лицо молодого человека дрогнуло. Он уже готов был сорваться и простить, но четко помнил слова младшей Эйвери.

— За что же, мне интересно? — и Джеймс косо улыбнулся.

— Ты знаешь, — она опустила глаза, смотря на свои сапоги. Длинные ресницы отбрасывали тени на щеки.

Джеймс усмехнулся и наклонил голову. Протянул руку и дотронулся до подбородка девушки, заставляя ее поднять глаза.

Лили, встав на носочки, осторожно коснулась губами губ Джеймса и через секунду отстранилась.

Парень запустил руку в ее рыжую гриву, притянул девушку за шею и носом потерся об ее щеку.

— Глупая, — беззвучно прошептал он, накидывая на Лили свой шарф.

Он уже хотел уйти в замок, оставив девушку недоумевать, но Эванс решила иначе. Взяв Джеймса за руку, она неуверенно еще раз поцеловала его и, не чувствуя сопротивления, углубила поцелуй, ощущая, как руки Поттера обнимают ее ниже талии и с силой прижимают к себе.

Он сгреб ее в охапку и, ни на секунду не отрываясь от слабо пахнущих виноградным соком губ Лили, понес ее в раздевалку, ногой открыв дверь. От порыва ветра та захлопнулась, оставив молодых людей в полнейшей темноте. Стащив с девушки свой шарф, отбросил его в сторону, Лили уже вовсю расстегивала пуговицы на спортивной мантии Джеймса. Поттер поймал ее руки, поцеловал ладони, такие холодные и дрожащие. Лили мгновенно обняла парня за шею, целуя в губы, щеки, скулы, подбородок, глаза, шею; пальцы ее вцепились в вечно растрепанные жесткие волосы, которые были мокрыми из-за растаявшего снега. Джеймс схватил Лили за пояс и, приподняв, поставил на низкую лавку — так она была на полголовы выше его. Девушка уже стащила с него мантию, и на Джеймсе оставались только брюки. Шубка Эванс тоже валялась где-то на полу. Туда же полетела обувь, юбка, колготки, брюки… Тонкая рубашка Эванс едва-едва прикрывала бедра. Запутываясь в одежде, валявшейся на полу, и натыкаясь в темноте на все выступающие углы, Джеймс с Лили оказались в душевой сборной. Там еще было тепло и запарено — видимо, Поттер перед полетами сюда уже заходил. Не переставая целоваться, они опять куда-то двинулись и Джеймс локтем задел кран с водой, та хлынула огромным потоком; в один момент Лили и Поттер оказались промокшими до нитки.

Захлебываясь водой, Лили начала расстегивать пуговицы на своей промокшей рубашке. Джеймс отодвинулся слегка от нее и близоруко посмотрел в глаза. Вместо ответа девушка лишь поцеловала его, обнимая за шею.

Никто и не подумал выключить воду.

Джеймс навис над Лили, губами и кончиком языка проводя от шеи и ключиц ниже. Девушка лежала под ним, постанывая от удовольствия. Вода и нежные ласки любимого возбуждали. Внизу живота стало горячо и тяжело. Эванс приподнялась, целуя Джеймса в шею, оставляя красные отметины.

Джеймс любил ее. Джеймс хотел ее. Но Джеймс медлил. Он боялся причинить своей любимой боль. Снова.

Но сейчас уже поздно сдавать назад.

Бенгальский огонь, не простой, а какой-то на редкость здоровенный, загорелся, искры полетели, и там, куда они падали, все шипело и болело от ожогов.

Он все хотел что-то ей сказать и, кажется, сказал, а потом оказалось, что нет, потому что они целовались отчаянно, а Поттеру было хорошо известно, что невозможно говорить и целоваться одновременно.

Все теперь держалось на тоненькой ниточке, и бенгальский огонь вот-вот должен был ее прожечь.

В какой-то момент мир вокруг них перевернулся вверх ногами, по крайней мере, так почудилось Поттеру. Который видел теперь все будто со стороны, и оказалось, что Лили неудобно лежит на полу, и Поттер нависает над ней, и у нее широко распахнутые зеленые глаза, и пылающие щеки, и приоткрытые в нетерпении губы, и она нетерпеливо подгоняет его, словно не в силах дождаться.

Искра пережгла ниточку, все рухнуло, обвалилось и с грохотом покатилось к финалу, и тут они оба увидели, как близок ревущий водопад, над которым сияет радуга, а у подножия лежит весь мир, от самой далекой звезды до самой последней песчинки, и что этот мир огромен и прекрасен и весь принадлежит им, пусть только один миг, но принадлежит, весь целиком, и за обладание им можно отдать полжизни, и именно это и имелось в виду, когда затевалась вся история, название которой «любовь»!

* * *

— Она клюнула, — шепнула Лорен. Сириус на это только усмехнулся. Эта своеобразная парочка сидела за трибунами в мантии невидимке, желая убедиться, что все прошло хорошо.

Было холодно. Не только на улице, но и в душе. Лорен одернула себя мысленно и поежилась.

— Замерзла, что ли? — зачем-то спросил Блэк.

Рыжеволосая подтвердила это коротким кивком, и Сириус вдруг приобнял ее за плечи, притянув к себе. Лорен благодарно опустила голову на широкое плечо загонщика.

— Сириус, — тихо сказала Лорен, подняв на него взгляд, — а что бы сейчас было, если бы ты тогда не сбежал из дома или нашим родителям было все равно на честь рода и на чистокровие?

Сириус хмыкнул, слегка улыбнулся и, глядя на Эйвери своими серыми глазами, ничего не сказал.

Слишком свежи были воспоминания.

Слишком болезненны...

Слишком ярки...

* * *

— Хозяин Сириус, — мерзкий голос Кикимера донесся до ушей Блэка, тот поморщился. — Хозяйка, миссис Блэк, просила вас одеться в лучшие одежды, сегодня запланирован прием гостей, господ Эйвери. Спуститесь в гостиную через двадцать три минуты, — и, думая, что юный Блэк не слышит, добавил, — мерзкое отродье, клеймо на репутации семьи моей дорогой хозяйки, бедная, как она это терпит... Хозяин Регулус!..

Кикимер пошел в покои своего любимчика, Регулуса Блэка, а Сириус так и остался лежать на кровати, закинув руки за голову. Приезд Эйвери не сулит ничего хорошего, и Бродяга это понимал. Сириус усмехнулся: как давно он стал Бродягой? С три месяца, наверное?

Если приедут Эйвери, значит, Орион и Вальбурга снова будут настаивать на принятии стороны Волан-де-Морта. Сынок не сомневался, что любимая мамочка и бесхребетный папочка уже давно присягнули на верность этой змее.

И, тем не менее, правила приличия необходимо соблюдать. Сириус встал, причесался, выбрился (совсем недавно он начал бриться регулярно и втайне чрезвычайно гордился этим) и открыл шкаф.

Стеллаж безукоризненно выбранных костюмов примерно одной цветовой гаммы: черное с зеленью и серебром. Наугад вытащив один из костюмов, Сириус облачился в него и в положенный срок спускался по лестнице вниз, по привычке закрывая глаза, проходя мимо отрубленных эльфийских голов.

— Ты чуть не опоздал, Сириус, — таким было приветствие сына Вальбургой. Такой холодный голос... Даже не верится, что она обращается к собственному сыну.

— Простите, матушка, — Сириус подошел и поцеловал матери руку. — Отец, — кивок в сторону Ориона Блэка. Регулуса еще не было.

"Ну, его мать за опоздание ругать явно не будет", — подумал равнодушно Сириус. Он давно привык к такому отношению к себе.

Огонь в камине полыхнул, и оттуда появился Эйк Эйвери, высокий, широкоплечий рыжий мужчина с прямым взглядом. Чем-то он напоминал Сириусу Ориона, но чем именно, юноша понять не мог.

Следующая вспышка оповестила о прибытии его жены; бывшая Аннабет Розир, француженка, родная тетка Беллатрисы, Андромеды и Нарциссы, была сестрой-двойняшкой Друэлле Розир: обе светловолосые со светлыми холодными глазами. Мадам Эйвери прибыла в бордовом платье и длинных перчатках по локоть.

"Скрывает метку", — подумал Сириус. Регулус появился рядом бесшумно и смотрел на большой камин с заметным ожиданием.

Через несколько мгновений в гостиной появилась мадемуазель Эйвери, элегантная миниатюрная девушка в строгом черном платье, отороченным серебряными нитями, волосы ее были убраны наверх, а лебединую шею подчеркивали массивные серебряные серьги.

Под конец появился Алан Эйвери, наследник фамилии, старший брат Лорен. Так же, как и сестра, он был в черном. Рыжие волосы аккуратно пострижены, на пальцах фамильные перстни, в руках спокойно держит волшебную палочку.

Несколько минут церемонных приветствий, и две семьи прошли в большую комнату, где Блэки имели обыкновение принимать гостей.

Подали аперитив и легкие закуски. Скучный великосветский разговор вяло развалился на два, более оживленных: Орион и Эйк обсуждали политику Министерства и, как само собой разумеющееся, восстание Темного Лорда. Вальбурга и Аннабет чуть менее воодушевленно передавали друг другу последние сплетни. Между молодежью воцарилось молчание. Изредка Сириус глядел на Алана и Лорен. Знакомый с ними с детства, он понимал, что совсем ничего про них не знает, и это тревожило его гриффиндорскую натуру. Заметив в один момент легкую улыбку Лорен, Сириус посмотрел туда, куда смотрела признанная слизеринская красавица: Регулус смотрел на чистокровную рыжеволосую волшебницу с немым обожанием в глазах. Братцу было 14, он постоянно был рядом с близнецами Эйвери и, как следствие, не мог не влюбиться в эту холодную заносчивую стерву. Сириус никогда не питал на ее счет каких-то иллюзий. Все слизеринцы такие.

"И ты, Брут" — мелькнула у Сириуса полувеселая, полусерьезная мысль. Его всегда бесили поклонники Лорен, ослепленные ее красотой. Сириус всегда надеялся на то, что его брат станет гриффиндорцем. Когда этого не случилось, он начал надеяться, что он не будет близко дружить со слизеринцами. Затем, что он не будет почитать чистокровие, интересы родителей и не полюбит ни одну из этих напыщенных девушек, таких, к которым Сириус относил Лорен. И все эти ожидания и надежды рухнули. Сейчас же гриффиндорец надеялся, что его младший брат не примет сторону Лорда Волан-де-Морта. Стараясь не вслушиваться в разговор мистера Эйвери и своего отца, смотрел в тарелку, думая о друзьях. Философия и мысли Волан-де-Морта были Бродяге глубоко противны. А что его родители чуть ли не поклонялись этому сумасшедшему, вызывало еще большее отвращение.

"Будто я не их сын. Не будь я так похож на отца, не то бы подумал", — едко подумал он.

— Сириус, — голос отца и звук отодвигаемых стульев выдернули Бродягу из воспоминаний. Он покорно пошел в гостиную вслед за родителями. После соблюдения всех условностей сел в кресло и отвернулся к окну, не желая слушать нелепые разговоры родителей. Он думал о Сохатом, вспоминал их первые попытки перевоплотиться в животных, украдкой улыбался. Вспоминал сдачу СОВ в этом году, и листок с оценками из Хогвартса. Все Превосходно. Мать быстро пробежалась по ним взглядом тогда, обронила что-то в духе: «Ну, хоть в чем-то ты не отличаешься от Блэков» и, добавив, наверное, впервые в жизни: «Молодец, сын», вернулась к своим делам. Сириус был вне себя от удивления, а еще какого-то неуверенного счастья…

— Лорен, — мягкий голос Вальбурги настолько удивил Бродягу, что тот даже отвернулся от окна и посмотрел на мать. Лицо её имело несколько смягченное выражение по сравнению с обычным: равнодушным и надменным.

— Эйк, Аннабет, мы дружим семьями вот уже столько лет, и наши дети знакомы с детства и так же дружат…

Это еще что за ахинея?!

— Поэтому мы считаем разумным соединение таких древних чистокровных семей, как наши, — продолжил Орион.

"О, Регулус, наверное, вне себя от счастья... Вот для чего был этот обед, чтобы объявить о его помолвке с Лорен. Как мило, братец, не упади в обморок", — все так же едко подумал Сириус, смотря на засиявшего, как новый золотой галеон, младшего брата. Алан приподнял левую бровь. Это единственное, чем он выдал свое удивление. "Не волнуйся, змееныш, не нас с тобой женят", — Сириус был готов засмеяться от этой мысли. Он очень живо представил Алана в свадебном белом платье и Темного Лорда подружкой невесты. Веселая картина вырисовывается.

— Эйк, — значительно начал Орион, Сириус снова отвернулся к окну, глядеть на брата не доставляло удовольствие. — Мы просим вашу дочь, Лорен Сюзанну Эйвери, от имени нашего сына, стать женой Сириусу Ориону Блэку.

"ЧТО?! — Сириус резко повернулся и посмотрел на отца, — Я?! Сириус Орион Блэк, нерадивый сын Вальбурги и Ориона Блэка, должен ЖЕНИТЬСЯ на Лорен Эйвери? Черт!!! Черт, черт, черт, черт! Это невозможно… Он не мог..."

Регулус побледнел и посмотрел на Сириуса, он тоже не мог в это поверить.

— Что? — недоверчиво спросил Алан. Выдержка и холоднокровие исчезли, на его лице явно читались недоверие, шок, ярость и гнев. Ну как же — его любимая сестренка и замуж за этого гриффиндорца? Кошмар! Натуральный кошмар. Лорен сидела с широко раскрытыми глазами и смотрела то на своих родителей, то на Сириуса.

"Зачем? Почему? — хаотично метались мысли в голове юного анимага. — А-а-а, это взаимовыгодный выход для наших родителей. Лорен явно любят не так сильно, как Алана — раз; два — она не родит наследников фамилии, в отличие от брата, и три — стать женой Блэка очень престижно. А вот мои родители хотят, чтобы я образумился и стал достойным представителем великого рода Блэков... "

Регулус побагровел и под предлогом внезапного кашля вылетел из комнаты. Сириуса подмывало сделать то же самое, но это было бы малодушно, к тому же, кто здесь жених, в конце концов?! Лорен уже справилась с удивлением и успокаивающе положила руку на ладонь брата. Алан избегал глядеть на кого-то из Блэков, а тем более, на родителей, поэтому сконцентрировал свое внимание на серьгах сестры.

* * *

— ... И тут отец говорит, что я должен жениться на Лорен Эйвери! — возбужденно произнес Сириус, ходя по маленькой комнате в Хогвартсе, где жили Мародеры.

— Что? — Фрэнк подавился конфетой. Джеймс уронил на ногу котел для зелий (ребята только что пришли с праздничного ужина, посвященному началу учебного года). Один Лунатик все адекватно воспринял.

— Что ж, видимо это судьба, Бродяга. Она хотя бы не Нюниус, — с улыбкой произнес Люпин.

— Я ее почти не знаю, — задумчиво сказал Блэк, — но еще не поздно, может она не такая, какой кажется.

* * *

Лорен никогда не чувствовала себя так... плохо. Она просто не могла видеть это лицо за гриффиндорским столом. И в кабинете Зельеварения. И на квиддичной площадке, куда слизеринка приходила смотреть на тренировки брата.

— Эйвери... Нет, не так... Лорен! — чистокровная волшебница удивленно обернулась и увидела Сириуса Блэка, неуверенно чешущего затылок. — Может... Ну... Сходим куда-нибудь?

Девушка поджала губы. Мимо них как раз проходил Регулус, он задел брата плечом и, не останавливаясь и оборачиваясь, пошел дальше.

— Куда же?

— Как на счет на выходных в Хогсмид? — неуверенный Сириус Блэк — это нечто новенькое.

— Я подумаю, — хотела ответить Лорен, а вместо этого ей приходится говорить, — я согласна.

А все потому, что перед свадьбой жениха надо узнать хоть как-то. Может, он все-таки не такой гриффиндорец, каким кажется?

* * *

— Знаешь, Сириус, ты не такой плохой, как я думала, — сказала, немного смутившись, Лора. Стоял холодный ноябрь, и уже шел снег. Бродяга держал девушку под руку, спросив перед этим разрешение.

Сириус посмотрел на нее с некоторым недоверием, а затем весело хмыкнул.

— А в Вас, мисс Эйвери, я и не сомневался. Вы прекрасны внутри так же, как и снаружи, — серьезно произнес Сириус, поцеловав ее руку.

Лорен смеется веселым смехом, запрокидывая голову назад.

— Ты как был Блэком, так им и являешься, — неосторожно произносит она, — такой же галантный и обаятельный, как Регулус. Вы с ним очень похожи, но он безумно милый, еще пока маленький...

— Значит, я похож на Регулуса? И кто же из нас лучше? — щурясь, спросил Блэк. Когда Эйвери говорила про хорошие качества Регулуса, внутри что-то щелкало. Он не мог понять, что именно.

— Сириус, — протянула Лорен, довольно улыбаясь, — несмотря на то, что вы похожи, вы абсолютно разные. К тому же, кто может быть лучше моего будущего мужа?

— Твой брат? — спросил Бродяга с усмешкой.

— Алан — это вообще отдельная тема, я не могу его с кем-то сравнивать. Потому что он определенно лучше всех, он очень дорог мне... — Эйвери запнулась, мысленно одергивая себя за то, что не держит язык за зубами.

— Я понимаю. Я тоже не могу сравнивать тебя и Регулуса, — улыбнулся Блэк. Они дошли до ворот школы.

— Знаешь, Сириус, если бы ты сравнивал меня и Регулуса, я бы обиделась! Я все-таки девушка, а не какой-то там ловец, пусть даже и наш ловец.

— Потому я и не сравнивал. Что ж, наверное, тебе пора спать. Уже был отбой.

— Ты не проводишь меня до гостиной? — аккуратные бровки поползли вверх.

— У меня еще есть дела, я и так почти опоздал. Надеюсь, ты меня извинишь? — он посмотрел на Лорен щенячьими глазами.

— Это твой последний раз, Сириус, — не спрашивая, а скорее мягко и ненавязчиво приказывая, оповестила парня мисс Эйвери.

Тут Сириус наклонился и мягко поцеловал ее в губы. Быстро отстранившись, произнес:

— Думаю, я искуплю свою вину, — и, откланявшись, пошел в обратную от замка сторону.

* * *

Сириус Блэк крался по коридору, безоружный, дыхание его сбилось, на лбу, под челкой, появилась испарина. Никогда он не думал, что ему придется, крадучись, идти по собственному дому. Нервно облизнув губы, он резко заглянул под одну из тяжелых портьер, где мог скрыться противник. Никого.

Анимаг продолжил путь, подозрительно осматривая все углы.

Внезапно кто-то налетел на него сзади, запрыгнул на спину, закрыл глаза руками и...

И они оба рассмеялись.

— Ты опять не смог меня найти! Я выиграла! — Лорен спрыгнула со спины жениха и поправила его челку, которая сбилась и нависала на глаза.

— Я тебе поддался, — возмущался Блэк, — не мог же я выиграть такой даме, — Сириус приобнял свою невесту за талию.

— Разумеется, не мог! — Лорен провела ладошкой по щеке парня.

Светло-карие глаза так близко, смеются, и в них горят искорки праздника: через два дня Рождество, и Сириус пригласил Лорен Эйвери погостить на зимних каникулах в их поместье в Лондоне.

Сказать, что это удивило остальных Мародеров, значило бы просто тактично промолчать.

Вальбурга и Орион тоже удивились, но, в отличие от гриффиндорских «несносных и гадких» друзей Сириуса, они удивились приятно. Когда помолвленные вышли из паровоза, то их встречали, вопреки обыкновению, не домовые эльфы, а старшие Блэки. Вальбурга улыбнулась, пусть не открыто и приветливо, но все же хоть как-то, и допустила сына к себе. Это удивило Сириуса сильно. Хотя, он не знал, что последует за этим. «Растроганная и любящая» матушка не только обняла сына, но и поцеловала в лоб. Высокому Блэку пришлось наклониться к матери. Орион тем временем предоставил чемоданы эльфам, поцеловал ручку будущей невестке и, обменявшись рукопожатиями с сыном, трансгрессировал вместе с мисс Эйвери.

Мать, крепко взяв сына за руку, так же трансгрессировала в поместье. Регулус предпочел провести каникулы в поместье дяди, чем здесь, чтобы не наблюдать эту счастливую и влюбленную парочку.

Сказать по правде, Лорен и Сириус больше играли на толпу, чем действительно встречались и целовались. Весь Хогвартс знал об их помолвке, Гораций Слизнорт умиленно щурил влажные глаза каждый раз, когда видел Лорен Эйвери на своих собраниях. Не сказать, чтобы она была особо умна в Зельеварении, но связи, связи…

Влиятельных семей в Магической Британии было четыре: Блэки, Эйвери, Малфои и Лестрейнджи.

В последнее время «игр на толпу» становилось больше, да и совсем не на толпу, почему-то… Лорен привязалась к Сириусу, к его шуткам, чарующему голосу, галантным манерам, умным разговорам и сильным рукам, которые не раз удерживали ее от падения на обледеневшей дорожке. Новые сапожки были такими красивыми, но такими скользкими…

Сириус привязался к Лорен, к ее красивым, миндалевидным глазам, смеху, подобному перезвонам колокольчиков, смешную манеру поджимать губы, когда она недовольна, и гордо поднятой голове.

Они были еще совсем детьми, хотя не считали так. Сириусу уже исполнилось шестнадцать, Лорен было еще пятнадцать. О каких серьезных чувствах вы говорите, помилуйте! Они не знали и вообще не думали о любви. Куда там…

Светло-карие глаза так близко, смеются, и в них горят искорки праздника: через два дня Рождество, и атмосфера волнующая и немного, по-детски, наивная. Лорен обнимает жениха свободной рукой, потому что вторая занята: пальцы переплетены, и жутко неудобно, но на это внимания не обращают. Сириус склоняется к своей невысокой невесте и осторожно касается ее губ. Лорен улыбается с закрытыми глазами и покрывает все лицо Блэка легкими, как дуновение ветерка или крылья бабочки, поцелуями. Еще миг, и они стоят посреди мрачного коридора, увешенного портретами предков Сириуса, и целуются. Совсем как настоящие влюбленные. Где-то вдалеке бьют старинные часы, и надо идти на пятичасовой чай, и очень не хочется, но приходится отпустить друг друга и идти, чинно взяв своего жениха под руку.

* * *

Дверь закрылась так, что задрожали стекла. Сириус в ярости скинул все со стола, разбил вазу и упал на свою кровать.

"Ненавижу! Ненавижу их! Они отравляли мне всю мою жизнь, они, идиоты, зацикленные на чистоте крови и пресмыкающиеся перед полукровкой! Никогда я не стану одним из них... Мне нет места в этом доме!"

Блэк вскочил с кровати.

Решено.

Он уходит. Достав из-под кровати чемодан, вытряхнул в него содержимое шкафа, ящиков и тумбочки. Захватив свернутое знамя Гриффиндора, юноша открыл окно, перекинул ногу и оглянулся, чтобы в последний раз посмотреть на свою, уже бывшую, комнату. Плакаты магловских полуголых девушек, знамя Гриффиндора, фотография друзей. Все это никому уже не снять. Деревянная кровать, письменный стол, книжный шкаф, пара полок. Осмотрев все это и остановив свой взгляд на магловских плакатах, Сириус подумал: " Пока, девочки, я буду по вас скучать... И немного по Регулусу. Надеюсь, он поймет, что быть сторонником Волан-де-Морта — не его судьба" и ушел в снежную ночь, спрыгнув на улицу.

* * *

Сириус вошел в трехэтажный синий автобус "Ночной Рыцарь". Поднятый ворот теплого черного пальто прикрывал лицо.

— Хей, парень, куда направляешься? — спросил кондуктор, мужчина средних лет.

Сириус задумался на пару секунд. Действительно, куда? Кому он нужен... Ах да...

— В Годрикову Впадину!

Через десять минут встряски, и непринужденного разговора с кондуктором, юноша вышел в Лощине. Был сильный снегопад, Сириус промерз насквозь за пару секунд. "Половина пятого утра", — посмотрев на часы, пошел к дому Поттеров. Встав на порог, он минуту постоял и позвонил. Буквально через две секунды дверь открылась и радостный крик: "БРОДЯГА! Я так рад!" огласил Годрикову Впадину. Сохатый кинулся обнимать друга,

— Да-да, это я. Не ждал? Хотя нет, видимо, ждал, — произнес Сириус с наигранным весельем. Нет, он рад был видеть Джеймса, но ему было еще больно из-за родителей.

— Я себе места не находил... Как чувствовал... А что... Что случилось?

— Я... — Блэк глубоко вздохнул, перестав улыбаться, — я ушел из дома.

Джеймс промолчал, он просто обнял лучшего друга. И Сириус был ему за это благодарен.

— Идем, родители будут рады тебя видеть, — Джеймс смахнул снег с плеч Бродяги и затопал обратно в дом.

Сириус вздохнул и перешагнул порог. И шагнул навстречу новой и взрослой жизни.

* * *

Дорогие Эйк и Аннабет Эйвери,

Мы должны вам сообщить, что наш сын Сириус Орион Блэк сбежал из дома, потому что он против идеологии и идей Темного Лорда и "истинный гриффиндорец". Мы уже выжгли его имя и изображения с семейного древа.

Просим за это извинения и не ждем ответа, зная и поддерживая ваше решение,

Вальбурга и Орион Блэки.

* * *

Пергамент, исписанный ровными буквами, мягко спланировал на персидский ковер. Аннабет Эйвери сжала рукой столешницу дорогого резного стола, поджала губы, а потом требовательно щелкнула пальцами. Тут же появился эльф.

— Лорен ко мне.

Девушка спустилась вниз по широкой мраморной лестнице. Она была в домашней мантии, волосы ее небрежными кудрями спадали на плечи.

— Да, матушка?

В кресле рядом с матерью сидел, зажав пальцами переносицу, отец.

— Лора, Сириус Блэк на днях сбежал из дома, — начал Эйк.

— И поэтому ты должна расторгнуть помолвку, — закончила Аннабет.

Слова тихо доходили до сознания Лорен.

"Ч-что? Как сбежал? Почему? Зачем? Расторгнуть помолвку? Как он мог со мной так поступить!? Что я сделала не так?.." Эти и другие вопросы возникали у Лорен в голове.

— Он вернется, — не слишком уверенно начала девушка.

— Не думаю, — отрезала мать и вышла из комнаты.

— Лора, ты ОБЯЗАНА расторгнуть помолвку. Он тебя предал, — сказал отец и вышел вслед за матерью.

"Он тебя предал..." — эти слова не покидали голову Лоры. В горле встал ком, на глазах выступили слезы. Быстро поднявшись по лестнице в свою комнату, девушка села на кровать и заплакала.

Лорен проплакала довольно долго, два дня она выходила из комнаты, только чтобы попить и сходить в ванную комнату. Алан начал переживать за сестру. Но в один вечер Лорен вышла к ужину как обычно безукоризненно одета, причесана и накрашена. Алан успокоился, он решил, что сестра отошла и дальше все будет, как раньше. Но нет... Он не знал, что придумала Лорен. Это будет воистину слизеринская месть. Сириус Орион Блэк, пускай тебе будет так же больно, как и ей.

* * *

Хлопок трансгрессии, и Лорен Эйвери появляется на платформе "девять и три четверти". Ее волосы растрепаны по вороту дорогой шубы из соболя, а в глазах нехороший огонек. Она видит вдалеке знакомую спину, в окружении своих друзей. Решительным шагом идет к нему. Подойдя, резко разворачивает за плечо и, не объясняя, дает Сириусу звонкую пощечину.

— Мы, пожалуй, отойдем, — с этими словами Ремус потянул Джеймса и Фрэнка подальше. Но они все равно услышали почти все. Как и все те, кто был на платформе.

— Сволочь! Как ты мог так поступить?! Ненавижу тебя! Помолвка расторгнута, предатель чистой крови. Самовлюбленный кретин, идиот, падаль, мразь! И я тебе поверила!..

— Лора, послушай... — Сириус положил руку ей на плечо, пытаясь все объяснить.

— Ты сломал мне будущее, надежду на новую жизнь!!! Я. Не. Желаю. Ничего. Слышать, — отчеканивая слова, произнесла девушка. На глаза выступили слезы боли и ярости, — и еще, — она вплотную придвинулась к нему и шепнула, — я никогда тебя не любила. Я люблю Джеймса Поттера. А тебя просто использовала. Надеюсь, ты простишь мне этот маленький спектакль. Прощай, Сириус Блэк, — едко сказав последнюю фразу, она повернулась на каблуках нубуковых сапог и вошла в "Хогвартс-Экспересс".

* * *

Когда уже этот снегопад кончится?!

Она любит Джеймса?

Черт, щека саднит...

Она любит Джеймса... А меня все это время использовала. Стерва! Зря я все-таки повелся на ее признания. Думал, что она не такая, что лучше, чем мать или Беллатриса, к примеру. Она такая же как они.

Она любит Джеймса. Почему в душе так гадко? За друга?.. Ремус сказал бы, что я ревную, но у меня нет сил сидеть в одном купе с ним и ребятами. В табмуре прохладно и безлюдно.

Я не ревную. Вдруг она и Джеймса не любит? Вдруг она также и его использует?

Ненавижу ее! Как я мог так ошибаться.

Я не позволю ей поступить с Сохатым так же, как она поступила со мной!

Ни за что не подпущу ее к Поттеру. Никогда.

* * *

Мантия-невидимка лежала в сумке. Лорен шла, держа Сириуса под руку. Они оба говорили о какой-то ерунде, которая совершенно не относилась ни к Джеймсу с Лили, ни к их общему прошлому. Но каждый вспомнил и… пожалел? Если бы не эти необдуманные поступки, вызванные низшими эмоциями: злобой, гневом, яростью, ненавистью, жалостью к самому себе — если бы не они, скольких неприятностей можно было бы избежать… Но прошлого не вернуть, ни один маховик времени не поможет…

— Благодарю, Лорен, ты помогла Джеймсу, а это... ты знаешь, я люблю Джеймса как родного брата. И я рад... Что у него все будет хорошо, — сказал смущенно Сириус, взъерошив волосы.

— Не за что, Сириус. Считай, это было моим извинением за все, — ответила девушка.

— До встречи, — выдавил Блэк и порывисто ее обнял, — мое отношение к тебе в очередной раз изменилось.

Эйвери смущенно отошла и пошла к замку. Внезапно обернувшись, она окликнула:

— Блэк!

Сириус обернулся, Лорен неуверенно подошла к нему.

— Я хотела… Ну… В общем, прости меня за то, что я наговорила тебе тогда, на платформе. Я очень сожалею, — она приподнялась на цыпочки и поцеловала удивленного гриффиндорца в щеку.

Сириус быстро справился с удивлением, поклонился девушке, и они вместе вошли в замок.

* * *

Внутри Лорен, не прощаясь, быстро свернула налево, к лестницам, ведущим в подвал. Сириус постоял немного, глядя на огромные часы, стоящие в холле. Рубинов и изумрудов было поровну, потом Когтевран, а лидировал Пуффендуй. Блэк удивился.

Кстати, о Пуффендуе…

Шарлотта с Эрикой после завтрака решили пойти прогуляться.

— Ты не знаешь, что там ребята задумали? — спросила Эрика, когда они уже шли обратно к замку.

Шарлотта покачала головой:

— Я тоже заметила, что они что-то задумали... Вот только что? Но, если нам не говорят, значит, это важный секрет.

— Да... Ты права. Даже Ремус ничего не знает. Видимо это дело сугубо "близняшек", — улыбнувшись, произнесла когтевранка, назвав Джеймса и Сириуса всем известным прозвищем. Уж больно они были похожи, — я пойду, хотела зайти в библиотеку.

— Не испорть там зрение, — попрощавшись, крикнула ей вдогонку МакКонан. Она решила пойти в общую гостиную. Но возле входа в замок ее ждал сюрприз. И довольно неприятный сюрприз.

Ни от кого не скрываясь, на широкой дороге в Хогвартс стола самая невообразимая пара — Лорен Эйвери и Сириус Блэк. Шарлотта спряталась за дерево, сердце ее неприятно заколотилось в груди, словно решило пробить ребра и выскочить наружу.

— До встречи, — донесся до девушки голос ее возлюбленного, и пуффендуйка увидела, как Сириус, ее Сириус, обнимает эту рыжую бестию. Они немного постояли, потом как-то неуверенно отошли друг от друга, но слизеринка еще вернулась к Блэку и поцеловала его.

МакКонан сама не заметила, как по щекам пробежали две слезинки.

«Вот почему он так ко мне относился! Он мне врал, говорил, что ненавидит ее, а сам встречается. Почему нельзя сразу было сказать? Зачем надо было меня мучить? Они, наверное, смеются надо мной, думают, что раз я грязнокровка, то я совсем дура…»

Шарлотта подождала, пока они зайдут в замок. Затем еще минут через пять она медленно пошла в гостиную. Спешить уже было не нужно... Но зайдя в холл, она столкнулась нос к носу с Блэком.

Сириус обернулся на звук шагов, губы его сами расплылись в улыбке, но Шарлотте показалось, что он издевается.

Девушка хотела пройти мимо него в коридор, ведущий к кухням, но Блэк встал на ее пути.

Назад не сбежать, ближе не подойти…

— Уйди, — ровным голосом попросила пуффендуйка.

— Детка, что случилось? — удивленно спросил у девушки Бродяга.

— Ты издеваешься что ли? Дай пройти… — голос девушки дрогнул.

— Шарлотта?! — от Сириуса не ускользнул скачок в ее голосе. — В чем дело? — нахмурившись, он не сводил с нее тяжелого взгляда.

— В ней! — Блэк еще ни разу не видел такого злого взгляда у своей девушки. Хотя нет, видел, она так злилась на слизеринцев. Всегда.

— В "ней"? Это в ком?

— В этой рыжей потаскухе! — бессильно крикнула девушка, слезы потекли по лицу.

Сириус удивленно заморгал, затем через секунды две до него дошло. Вытерев слезы со щек Шарлотты, он ее обнял и тихо сказал:

— Ты думала, у меня то-то есть с Лорен? Глупая. Мы... Мы с ней помогали помириться Джеймсу и Лили. Я не должен был этого говорить, но, как видишь, меня вынудили обстоятельства.

— Не трогай меня после того, как трогал ее!!! Обстоятельства? Помогал? Ничего нет? Нет, Сириус Орион Блэк, я не глупая, как ты говоришь! Я видела, как вы обнимались и целовались! И я знаю, что вы встречались, не ври мне!

— Постой, постой, дай мне объяснить по порядку. Лора придумала план, чтобы помочь Джеймсу помириться с Лили. Но за это он должен был день провести с ней. Сегодня мы привели план в действие... и думаю, Джеймс и Лили помирились... И возможно, уже не раз, — усмехнувшись, сказал Блэк, — а мы с Эйвери в знак старой дружбы обнялись. А она, извиняясь за прошлое, поцеловала меня в щеку. А тебя я люблю. Тебя, а не Джеймса или Лорен. нет, Джеймса я тоже люблю, но не в этом... плане.

— Я тебе не верю! Не приближайся ко мне! — и МакКинон, дернувшись в сторону, бегом скрылась в одном из коридоров, которые вели к кухням.

* * *

Хмурое снежное утро воскресения не несло с собой ничего хорошего. Ветер, бил в окна с такой силой, что те жалобно дребезжали. Шарлотта сидела на завтраке в Большой Зале и через силу поглощала омлет с помидорами. Утро было плохим, вчерашний вечер был плохим, да и жизнь, кажется, повернулась совсем даже не лицом...

За столом Годрика Гриффиндора как всегда было шумное веселье. Но центром оного, как ни странно, были вовсе не Мародеры. Ремус спокойно пил чай, перелистывая книгу, Джеймс с Лили сидели немного в отдалении, держались за руки и вообще, кажется, были заняты только друг другом. Фрэнка с Сириусом не было вовсе.

Пуффендуйка опустила голову, заправила упавшую прядь волос за ухо и скосила взгляд на стол Слизерина. Там, как ни в чем не бывало, восседала золотая элита всея Хогвартса: король с королевой — Алан и Лорен Эйвери; главный фаворит королевы — Рабастан Лестрейндж; ее же верный паж Регулус Блэк; кандидатка на роль жены короля — Маргарет Яксли; любимая фрейлина королевы — Франческа Забини и прочие слуги...