Отправленные на смерть (джен)

Наступил день пари и Хазо собирался выиграть. Он покачался на носках, вперёд и назад на краю обрыва, балансируя на каменном уступе. Он выполнял это действие уже одну тысячу четыреста шестьдесят четыре раза. Внизу расстилался его дом, Деревня, Скрытая в Тумане, хоть большую её часть и скрывали бесконечные клубы того самого тумана. Утреннее солнце сияло сферой белого пламени, окружённого полупрозрачной завесой, и широкие завитки тумана плыли от неё по всему вокруг. Тот же самый туман, что приходил каждый день, неизменно как прилив, окутывая и укрывая, проникая в каждую щель. Мать говорила, что это море обнимает землю, скрывая их деревню от палящего жара восточного солнца, и гораздо более опасного внимания вражеских ниндзя.

Хазо нахмурился при этой мысли. Такое детское сравнение, а ему уже одиннадцать и он уже практически взрослый ниндзя. Третий год учёбы в академии подходил к концу, весна его юности уже прошла. С этим пари он облапошит свою первую цель, заработает первые деньги так, как положено шиноби. Снизу поднимались запахи: свежепойманная рыба и колотый лёд, засолочная соль и рассол для овощей, и, конечно, божественный аромат печёных бататов Аматецу, липко-сладких, с нежной мякотью и карамельной корочкой, всегда хорошо зажаренной. Ходили слухи, что Аматецу специально готовил их так, чтобы они слегка обжигали язык, изысканное напоминание для всех генинов, кто не потрудился над стихийной защитой. Некоторые джонины любили есть их целыми горстями, и из-за вкуса, и чтобы показать, что они это могут.

Хазо услышал шлёпание сандалий по камню и по звуку шагов понял, что это пришёл расстаться с деньгами Хошигаки Тонуме. Он развернулся, приняв лучшее из известных ему выражений самоуверенной ухмылки.

Как обычно, одна щека Тонуме была растянута огромным леденцом. Высокий для своего возраста, синекожий одноклассник Хазо встретил его ухмылку широкой, сверкающей акульими зубами улыбкой.

— Когда я выиграю, — сказал Тонуме, — я куплю себе пятьдесят конфет. А если ты хорошенько меня попросишь, я даже не расскажу остальным, как я их раздобыл.

Блин.

Хазо совершенно не умел придумывать остроты.

Он потянул за воротник своей длинной, свободной рубашки, болезненно чувствуя, насколько же она больше его размера.

— Ээ... Заткнись и смотри! — выдавил он из себя наконец хвастливым тоном. — У тебя хоть деньги есть?

— Ага, вот они! — Тонуме показал толстый свёрток из купюр по одному и пять рё, достаточно чтобы купить десять мисок рамена или тридцать печёных бататов. — Стянул на днях у братца. А у тебя? Даю последний шанс отступить. Я не против твоими денежками поживиться, но это даже как-то слишком легко.

— И-иди ты! — ответил Хазо слегка дрогнувшим голосом. Столько денег... он начал немного нервничать. На секунду он показал собственную ставку, аккуратно сложенную пачку рё, которые он с таким трудом подделал за прошлую неделю.

— Отлично! — Тонуме сел и отклонился назад, положив голову на скрещённые руки, как будто загорал на одном из песчаных пляжей острова. — Начинай представление. И запомни, касание только подошвами. Если схватишься пальцами или хотя бы ударишься лодыжкой, твои денежки достаются мне.

Хазо непринуждённо отмахнулся от высокомерия Тонуме:

— Да, продолжай болтать. Может сможешь убедить себя в своей крутости после того, как мне проиграешь. Нужно же тебе будет чем-то занять рот после того, как денег на конфеты не останется.

"О, а вот эта фраза была ничего", — подумал Хазо собираясь с духом. "Немного неестественно, но для кандидата в генины вполне пойдёт".

— Эй! У меня зубы режутся! — возразил Тонуме, но Хазо уже разгонялся, уже мчался к краю, его ноги ударяли по камню с регулярностью метронома. С судорожным усилием он спрыгнул с обрыва, невероятная сила для такого маленького тела, и на короткую напряжённую вечность завис над всем Скрытым Туманом, над шумом и суетой базара, торговцами и прижимистыми домохозяйками, рикшами, громыхавшими по камням, приглушённым сиянием печей в клубящемся тумане, и за этим всем море и сияющее солнце, поднимавшееся в небо, которое Куросава Хазо теперь разделял с чайками.

Несмотря на все ранения, несмотря на всё, это ощущение было таким же сильным, как в первый раз.

И всё же любой, кто посмотрел бы снизу, мог бы с уверенностью сказать, что мальчишка с распростёртыми руками не допрыгнет, окажется ниже всего на волосок.

Но на пути к верхней точке прыжка Хазо оказался над магазином Аматецу, прямо над дымоходом от могучей Печи Тысячи Бататов. Устойчивый поток стремившегося вверх тёплого воздуха попался в раскинутые руки и на мгновение запутался в свободной рубашке. Он приподнял Хазо совсем чуть-чуть в верхней точке прыжка, и тот приземлился обеими ногами на башню Мизукаге, объект множества проигранных пари среди кандидатов в генины прошлых выпусков.

Приземление выглядело особенно беспорядочным, хаос взмахов рук и ног чтобы удержать баланс, но в безветренный день ему удавалось удержаться каждый раз. Внизу Тонуме грязно выругался и поднял руки к голове в отчаянном неверии.

— Не может быть! Ни один ученик не может туда допрыгнуть! Этот прыжок удаётся один раз из ста, и почему мне так не повезло! — стенал Тонуме.

Один раз из четырёхсот, и свидетельством тому были разбитые колени Хазо, лодыжки в синяках и стёртые в кровь пальцы. Но для одного из Куросава одного шанса из четырёхсот было достаточно, чтобы суметь повторять это раз за разом.

Хазо поднял бровь:

— Плати, Хошигаки.

— Ладно, ладно! — проворчал Тонуме. — Пусть не говорят, что Хошигаки не держат слова... И обо что я теперь буду точить зубы?

Синекожий мальчишка бросил деньги на землю, и Хазо гораздо с большей лёгкостью спрыгнул вниз чтобы забрать их. Он внимательно осмотрел купюры, потёр их в пальцах. Настоящие.

— Приятно было иметь с вами дело. — сказал Хазо, пробуя наиболее профессиональный тон голоса.

— Подумаешь! — Тонуме отвернулся и уже рассеянно пожёвывал кунай. — Я тебя ещё достану, Куросава! В следующий раз!

Хазо надеялся, что Тонуме не потребует деньги обратно, после того как узнает про Улучшенный Геном клана Куросава. Ну, если узнает. У Хошигаки было огромное количество чакры, но на занятиях он совершенно не слушал.

Он дождался, пока другой ученик не уйдёт, прежде чем позволил себе искру надежды. Хазо бережно прижал сверток купюр к груди и начал с волнением добираться домой. Может... может теперь у них будет меньше проблем с деньгами.

Интересно, какое выражение будет у мамы.