Полный крепкой, горячей любви (гет)

Снейп гладит меня по спине, продолжая говорить:

— Смотри внимательнее. Он должен стоять где-то, откуда хорошо все видно. Томас проверяет с другой стороны.

Отравитель — здесь?!

Я машинально обхватываю Снейпа руками.

— Рунный круг — я его не…

— Уже не важно.

Он поворачивает голову — осматривается, понимаю я. Но как в таком мельтешении что-то разглядеть? Мне глаза-то с трудом удается держать открытыми. И эта рука, скользящая от лопаток вниз, почти до ягодиц, чуть сжимающая мне талию, чтобы вернуться обратно — Снейп всегда гладит меня так, когда я сверху.

— Прекрати… прекрати так делать, — выдавливаю приглушенно.

Он отстраняется, чтобы заглянуть мне в лицо:

— Сколько ты выпила?

Я трясу головой, отгоняя нахлынувшее тактильное воспоминание.

— Немного. Я в порядке.

В моем коктейле было зелье. Как же неосторожно, Браун, тупица ты эдакая! Но если оно успело, пускай пока несильно, подействовать на меня, окружающие люди тоже скоро могут оказаться под его влиянием.

И ведь не поймешь сразу — они все с самого начала выглядели так, будто абсолютно собой не владеют. Парочка рядом с нами предается страстному поцелую еще с тех пор, как я схватила бокал, но, вроде бы, пока без членовредительства.

Я притягиваю Снейпа обратно к себе: пусть со стороны кажется, будто две девушки тоже охвачены жаром. Целоваться с Панси Паркинсон я не собираюсь — еще не настолько потеряла голову — но потискаться можно.

— Видишь кого-нибудь подходящего? — спрашиваю, прижавшись щекой к мягким темным волосам.

— Нет.

Приходится напрячь зрение изо всех сил — ну же, времени совсем мало. Надо найти его до того, как кому-нибудь станет плохо. Антидот у нас с собой, но мы не можем дать его никому, хотя бы не приблизившись к разгадке личности отравителя.

Одинокий парень у бара? Он рассматривает всех поверх бокала виски — но нет, кажется, просто ищет себе кого-нибудь на вечер.

Девушка, привалившаяся к углу прохода, ведущего к туалетам? Говоря об отравителе, мы всегда называли его «он», но подразумевали, что это может быть и женщина. Нет, девица явно надралась и ждет своей очереди, чтобы зайти в дамскую комнату.

Быстрее, быстрее!

У меня начинает болеть голова — от музыки, скорее всего, но не факт.

Что, если нам нужен не один человек, что, если их несколько? Тогда под подозрение попадают не только одиночки. Черт!

Я сглатываю и уже хочу сказать Снейпу, что надо действовать по-другому, как вдруг взгляд цепляется за какую-то тень в углу возле стойки софитов.

Это он. Точно он. Сама не знаю, почему я в этом так уверена — даже лица не видно, только смутные очертания фигуры.

Только спустя мгновение соображаю: эта тень, лежащая вокруг него — мантия. Это не может быть маггл.

— Нашла, — быстро говорю Снейпу. — Передо мной, чуть левее, в углу. Что будем делать?

Нельзя же так просто начать палить по нему обездвиживающими заклинаниями — хотя бы потому, что он может начать отбиваться чем-то посерьезнее, а вокруг куча народу.

Снейп едва заметно напрягается.

— Антидот у Томаса. Займитесь магглами, я позабочусь о маге.

— Ну уж нет! Ты должен проследить, чтобы противоядие на всех подействовало правильно. Я его поймаю.

Он хватает меня за локоть, шипя:

— Боггарт тебя задери, Браун! Некогда спорить!

— А кто дал тебе право командовать? — шиплю в ответ. — Ты вообще внештатный консультант, я за тебя сегодня поручилась! Это моя работа!

Я намеренно говорю это ненавистное ему слово «консультант» — но стоит мне начать отстраняться, как он дергает меня к себе со всей силы, обхватывая ладонью голову. Пару диких, безумных мгновений я прижимаюсь губами к чужим вздрагивающим губам, а когда шарахаюсь назад — Снейп возвышается надо мной во всей своей чертовой зловещей красе.

Ах ты ж…

Он не смотрит на меня, нацелившись на добычу. Ему достаточно мига, чтобы броситься к ней, растворившись в мелькающих отовсюду огнях. Но и добыча не остается на месте — тень метнулась куда-то в сторону. Отравитель увидел его!

Он не оставил мне выбора. Подняв палочку, я обездвиживаю магглов вокруг одного за другим. Воспоминания им сотрет специальная команда, у нас сейчас другая задача — спасти им жизни.

Благодаря стробоскопу те, кто продолжает танцевать, даже не замечают, что кто-то застыл в неподвижности. Дин, заметив мои действия, тоже начинает применять заклинание. На то, чтобы закончить со всеми, уходит от силы минуты две — только тогда я выключаю музыку и мигающие лампы. Слава Мерлину, наконец-то нормальное освещение.

Откуда-то раздается хрип — девушка с пирсингом на лице судорожно пытается втянуть воздух, задыхаясь. Дин кидается к ней, чтобы первой влить противоядие. Я забираю у него второй флакон и быстро обхожу всех остальных, вливая в рот по паре капель.

— Вызывай наших, — говорю Дину. Самой мне надо найти Снейпа.

Кажется, тень метнулась к двери, ведущей в подсобное помещение. За ней обнаруживается длинный коридор — и на его стенах я замечаю выбоины. Здесь швырялись заклинаниями.

Из-за поворота доносится приглушенный голос, слов не разобрать. Я спешу вперед и, завернув за угол, вижу Снейпа.

Мерлин и Моргана! Он его поймал!

Прижатый к стене, мужчина с изможденным лицом смотрит отчаянно, почти испуганно. Снейп держит его за шиворот, палочка в его руке нацелена вниз, но уровень угрозы это нисколько не снижает. Достаточно увидеть его взгляд — он взбешен, крайне взбешен.

— Северус, — говорю я спокойно. — Отпусти его.

Никакой реакции. Если он его сейчас прикончит…

— Мы всех спасли. Северус, отпусти его сейчас же. Он больше никому не навредит.

Очень медленно Снейп переводит взгляд на меня. Кажется, он о чем-то задумался.

Я открываю рот, чтобы убедить его окончательно, как вдруг над головой раздается взрыв. Свет гаснет, и, вскидывая палочку, я в первый миг думаю, что это взорвались лампы — но нет, если бы.

Сам воздух уплотняется вокруг меня, наваливаясь отовсюду, придавливая вниз. Я пытаюсь пошевелить палочкой, пытаюсь что-то сказать — и не могу. Тяжелый металлический запах вливается мне в ноздри вместе с этим удушающим черным воздухом, оставляет жгучую горечь на языке.

Темная магия.

Падая вниз, я могу думать только об одном: маг бил ею не в меня. Снейп отвлекся, и тот его ударил, а меня лишь задело краем.

Северус…

Я умираю несколько долгих мгновений — от магии, от чудовищного, удушающего страха, от неизвестности, а потом все заканчивается.

Он держит меня в руках, приподняв над полом. Очухавшись, я вскидываюсь, но Снейп плотнее сжимает мое плечо, глядя сверху вниз. Он бледен, веки набухли и расчертились фиолетовыми линиями лопнувших сосудов. Но — живой. И в целом, кажется, невредимый. Я трогаю пальцами его лицо, чтобы убедиться, и сиплю:

— Сбежал?

Снейп кивает едва заметно, затем снова, на этот раз резче.

Сбежал…

Из главного зала доносятся голоса, среди которых легко узнать голос Мордекая. Я подвела его, подвела нас всех.

Все еще крепко держа меня за руку, Снейп помогает мне подняться. Он не произносит ни слова. Его лицо — не взбешенное, не презрительное, не озадаченное, нет, абсолютно застывшее — лучше каких-либо слов говорит о потрясении. Проигрывать не любит никто. А ничем иным, кроме как полнейшим, охрененным проигрышем это не назовешь.

* * *

Домой я возвращаюсь только под конец ночи.

Нет, меня не отчитывали. Все, что сказал Мордекай, это что мне крупно повезло: темное заклинание могло меня убить. Снейп вовремя его нейтрализовал.

Гораздо хуже то, о чем он промолчал.

Если бы я сумела организовать задержание правильно, преступник уже был бы у нас в руках. Надо было лишь предвидеть, что он может оказаться таким сильным темным магом, и прощупать почву, проследить, вызвать подкрепление. Вместо этого я доверилась Снейпу — даже представить себе не могла, что кто-то окажется сильнее него! Вот так и ломаются розовые очки.

И, если уж на то пошло, не окажись я такой беспомощной, позаботься о себе сама в тот момент, Снейп, наверное, смог бы его отследить. Вместо этого он остался меня спасать.

Он и сам переоценил свои силы, не подумал, что у этого трясущегося от страха ублюдка может быть вторая волшебная палочка, не мог себе представить, что тот так эффектно ей воспользуется. Все мы ошиблись, считая, что его потолок в магии — это не самые сложные руны и чуть более сложное зелье.

И я, и Снейп крупно облажались, а больше, конечно же, я — потому что именно я отвечала за него в этот вечер.

Мордред всех задери, как же это все паршиво!

Единственный светлый момент — обошлось без новых жертв. Кое-кто из отравленных магглов еще пару дней будет чувствовать тошноту и головокружение, но, с учетом оставленных им воспоминаний, они спишут это на последствия бурного веселья. Мне бы их проблемы.

Я бы и рада была, накричи на меня Мордекай. Но он просто выслушал, не перебивая, мой рассказ, молча проверил, как полагается в таких случаях, мою палочку, принял флакон с воспоминанием о внешности подозреваемого. Теперь его объявят в розыск, попытаются установить личность, но и так понятно, что он сорвался с крючка и, вероятнее всего, заляжет на дно. У волшебников для этого куча возможностей.

На востоке уже занимается рассвет, когда я поднимаюсь в спальню. Перед глазами стоит лицо Мордекая, устало выслушивающего мой отчет. Он разочарован во мне, и сильно. Больше не может быть и речи о том, чтобы я работала со Снейпом, хорошо еще, если не отстранят от службы на время. Главное, чтобы Дина не коснулось — он-то все сделал как надо.

Затемнив окна, я валюсь в постель, взбиваю подушку и зарываюсь в нее лицом. Сонным зельем давно не злоупотребляю, но в такие моменты очень хочется вернуться к старым вредным привычкам.

Скрипит дверь, и за спиной звучат тихие шаги. Постель прогибается, когда Снейп ложится рядом.

Его тоже уже отпустили. А ведь допрашивали, небось, еще дотошнее меня и палочку проверили чуть ли не под лупой — ну как же, преступник сбежал при помощи Темного заклятья, это ведь именно то, в чем хорош сам Снейп. Вдруг его подкупили, околдовали или еще что? Господа дознаватели просто не видели, как жалок был тот тип, когда его приперли к стенке. Да Снейп его едва не прибил без всякой магии — и, может, зря этого не сделал.

Он обнимает меня сзади, я чувствую в волосах его дыхание.

— Прости меня.

Замираю, забыв сделать вдох.

Мне послышалось, или Снейп сказал…

Я поворачиваюсь к нему очень быстро, едва не стукнув локтем по носу, и прижимаюсь тесно-тесно. Обхватываю ладонями лицо, заглядывая в глаза.

До сего момента он извинялся всего лишь раз.

И было за что: в тот вечер, после нашего первого свидания, Снейп целовал меня, а потом в его квартиру кто-то зашел, и я подумала, это Панси. Яд из меня так и повалил — сама, конечно, сглупила, не надо было говорить ему о Люциусе в такой форме… В ответ Снейп прокипятил мне мозги Легилименцией, да так, что из ушей полилась кровь, и ушел. Какая ирония — в тот раз все недопонимание тоже было из-за Малфоя и Паркинсон, прямо как сегодня.

Я успела смыть кровь, сходила в душ, приняла снотворное, и тогда Снейп вернулся.

«Прости меня, — сказал он. — Прости».

И еще: «Это была не Панси».

Возможно, наш первый секс был бы лучше, не прими я зелье — или не получи от Снейпа по башке магией — но это все равно было очень… искренне и волнующе. Меня вело от снотворного, он был ранен — и все-таки лучшего первого раза я бы и желать не стала.

— Не за что прощать, — шепчу ему с жаром, гладя по щеке, — ты ни в чем не виноват. Главное — ты цел. Я так испугалась… Мерлин, как же я испугалась…

Должно быть, именно поэтому в Отделе магического правопорядка не приветствуется, когда близкие люди работают вместе — легко потерять голову, начать думать не о задании, а о безопасности тех, кто тебе дорог.

Снейп дорог мне. До сих пор, до этой самой ночи я считала его неубиваемым, одним из самых крутых магов по эту сторону Ла-Манша, я видела, как он не горел в огне и не тонул в воде, видела, как изгонял демонов и подчинял инферналов — и мне ни на мгновение не пришла мысль, что он так же смертен и уязвим, как все. Его веки и складки возле рта до сих пор исчерчены болезненно-лиловыми штрихами, как и у меня, но видеть эти признаки слабости на Снейпе отчего-то гораздо труднее, чем на себе.

Вообще-то долгие обнимашки — это не по его части, но такое вот сегодня утро, полное, мать его, открытий. Он обнимает меня крепко, и, уткнувшись ему в грудь, я засыпаю безо всякого снотворного.

* * *

После такой ночки стоило бы спать до обеда, но нет — я подскакиваю еще до девяти. Разбудило меня не яркое солнце, пробивающееся в щелку между шторами, а ощущение пустой постели. Снейпа очень редко удается застать спящим.

На кухне меня ждет свежесваренный кофе — даже немного совестно наслаждаться им после вчерашнего провала. Налив себе чашечку, я, зевая, спускаюсь в подвал, где у Снейпа оборудована лаборатория. Если он еще не ушел из дома, то наверняка найду его именно там.

Он и правда там, трудится уже не первый час. Я понимаю это по котелку с практически готовым зельем, под которым он прямо сейчас убирает огонь. Он явно собрался уходить, едва закончит: на нем уличная одежда и даже хламида-мантия, которую я уже давненько не видела.

— Доброе утро, — говорю. — Спасибо за кофе.

Снейп кивает в ответ, не отводя взгляда от котелка: из крошечной серебряной ложечки туда падают крупинки последнего ингредиента.

— Это тебе. Лучше выпить как раз после кофе.

Я подхожу ближе, заглядывая через его плечо:

— Ого, Виггенвельд? Я что, при смерти?

Рябиновый отвар — сильнейшее из восстанавливающих зелий, его изготовление требует немало сил, времени и, что уж там, денег: ингредиенты стоят не три кната.

Глянув на меня сердито и, как мне кажется, немного встревоженно, Снейп ставит передо мной стакан с зельем. Это очень мило, конечно, с его стороны, встать ни свет ни заря, чтобы меня подлечить, но как-то совершенно излишне. Во всем, что касается зелий, Снейп не приемлет излишеств. Что с ним такое?

— А ты что, не выпьешь? — я подношу стакан к губам, мысленно вздыхая: после вкусного кофе не хочется пить всякую намешанную гадость, сколько бы она ни стоила и как бы полезна ни была.

Он качает головой, отворачиваясь, плечи его напряжены. Я делаю глоток и морщусь, облизывая губы. Нет, со Снейпом определенно что-то творится, был бы другой человек, я бы сказала, что он испытывает вину за вчерашнее, огромную вину, заставившую его и извиниться, и сварить мне не самое необходимое зелье.

Постойте-ка…

Догадка приходит ко мне ровно на середине следующего глотка, зелье льется не в то горло, и я захожусь кашлем, пытаясь одновременно начать орать.

— Ты…

Кашель и слезы из глаз. Я бью себя по груди, чтобы быстрее отойти, и снова выдавливаю:

— Это бх… бхыл ты!

— Поставь стакан, — говорит он мне, не поворачиваясь. Боится, что я запущу им ему в спину?! Правильно боится!

С грохотом швырнув стакан на каменную столешницу, я набираю в грудь побольше воздуха:

— Это было твое заклинание! Ты применил Темную магию!

Он еще смеет пожимать плечами! Я кидаюсь к нему, стискивая кулаки, но все-таки отвожу их подальше — не уверена, что смогу сдержаться.

— Снейп! Что происходит?! Ты дал ему уйти! Ты отпустил преступника! Убийцу! Ты…

Снейп чуть разворачивает ко мне голову, и лучше бы в этом носатом профиле было побольше раскаяния! Но нет же, он смотрит сверху вниз с досадой, не более!

— Я сам разберусь с ним, — говорит он наконец.

Что еще за новости?! Меня буквально трясет от шока. Только я решаю, что все, со Снейпом-таки можно иметь дело, можно работать, даже жить вместе, что я для него стала кем-то важным, что мне удалось хоть немного его понять — и тут такое! Секунда — и он снова для меня неизвестная территория, более того, опасная, пугающая территория, где нельзя расслабляться. Все наши разговоры по душам, все наше время вместе — все сгорает за какую-то чертову секунду.

Как можно быть с кем-то, кому совсем нельзя доверять?

И я сдуваюсь.

Буквально — весь запал уходит из меня с долгим шумным выдохом. От сильного потрясения, казалось бы, должна наступить слабость, но я ее не чувствую — проклятый Виггенвельд делает свое дело. Раздавлена изнутри, но физически — как огурчик…

— Выкладывай, — говорю. Не может все быть так просто.

Снейп сомневается — и это заметно. Я не мастер Окклюменции, все, что он мне скажет, потом узнают авроры, если догадаются допросить с пристрастием. Но все-таки он говорит:

— Я участвовал в операции не из-за твоей просьбы. Это было задание Отдела Тайн.

Мне остается лишь хлопать глазами.

— Неизвестного заинтересовал ваш отравитель. Сам по себе сбор энергии рунным кругом — пустяк, но то, какую энергию он собирал, заставило задуматься.

Он шагает к столу, на котором остались лежать остатки ингредиентов и всякие инструменты — ему проще рассказывать, занимаясь чем-то, так что Снейп начинает все убирать, на автомате, почти не задумываясь. Руками, даже не доставая палочку.

— Не стоит тебе знать подробности, но то, для чего этот маг использует или может использовать собранную энергию — одна из важнейших областей, которыми занимается Отдел Тайн. Я пошел вчера с вами, чтобы гарантировать его поимку, после чего мага передали бы невыразимцам. Он уже никогда не покинул бы Отдел Тайн, потому что такие секреты должны храниться под семью печатями. Любой, кто хотя бы краем коснется этого знания, исчезнет.

Стол уже полностью чист, и Снейп просто стоит, тяжело оперевшись на него ладонью и не глядя на меня.

— Ты узнал его, — говорю я тихо. — Отравителя. Кто это был?

Определенно кто-то знакомый, иначе стал бы Снейп так подставляться, подставлять меня? Он ударил Темной магией, потому что любой другой способ оставил бы подозрения, ведь от Снейпа так просто не уйдешь.

Он поднимает голову:

— Мой ученик. Один из немногих, кого я, думаю, смог чему-то научить.

Да уж, смог так смог. Но удивляет меня другое:

— Ученик? Мне показалось, он выглядел… ну, твоим ровесником.

— Я рано начал преподавать, как ты, вероятно, помнишь. У нас небольшая разница в возрасте. МакГрегор был по-настоящему талантлив. Однако, что самое главное, он всегда был до скрипа правильным. Поэтому у нас и не сложилось общение после его выпуска.

Чтобы Снейп — да такое самоуничижение? Но, как ни крути, все верно сказал: правильный — это не про него.

— И поэтому ты не захотел сдавать его Отделу Тайн? — спрашиваю, подходя еще чуть ближе. — Думаешь, он ни в чем не виноват?

— Это я и хочу понять.

Да уж, ситуация. Как для него, так и для меня. Снейп назвал фамилию — МакГрегор — сказал примерные годы обучения в Хогвартсе, так что, побеги я сейчас в ОВМ с этой информацией, его поиски пошли бы быстрее. Ученик или нет, он — первый подозреваемый в убийстве тридцати семи магглов, и если это правда его рук дело, я сама пну его под зад в сторону Азкабана.

— Зачем ты дал ему уйти? Он же теперь сбежит куда подальше…

— Не сбежит, — Снейп смотрит в сторону лестницы, ведущей из подвала, и в его взгляде впервые мелькает нетерпение. — Он сильно напуган — но не из-за того, что его могут схватить. МакГрегор боится… боится упустить какую-то возможность, не сделать чего-то до того, как за ним придут.

— Ты успел прочитать его мысли?

— Только те, которые были на поверхности. Мне показалось, что он боится за кого-то.

Это уже повод задуматься, потому что способностям Снейпа выуживать из мыслей самую суть я верю — испытано на себе.

Что, если МакГрегора шантажируют? Заставляют делать все эти страшные вещи против его воли. Тогда объясняется страх за кого-то — на кону, вероятно, стоит жизнь близкого ему человека. Мне знакомы такие случаи. Он может даже не знать, кто шантажист — эти парни прекрасно владеют техникой стирания памяти, манипуляции и запугивания. МакГрегора запрут в Отделе Тайн, а реальные злодеи останутся на свободе и исполнят угрозу, которой заставляли его творить всю эту дичь — они убьют заложника.

Остается только поразиться, как быстро у Снейпа сформировался план. Отпустить МакГрегора, разыграв сцену с Темной магией, чтобы никто, даже Неизвестный, ничего не заподозрил — ведь Снейп и сам якобы пострадал, еще и со мной в придачу… Вот за что он просил вчера прощения, за обман, о котором я ничего не подозревала. За свою неправильность.

Собравшись с мыслями, я говорю:

— Ты сейчас пойдешь со мной наверх.

Смысл от него ускользает, и Снейп недоуменно хмурится.

— Мне нужно одеться, — поясняю, указывая на футболку и шорты, в которых встала с постели. — А одного я тебя не оставлю, потому что ты сбежишь искать МакГрегора в одиночку.

— Тебя это не касается, — отрезает он, делая шаг в сторону выхода, однако я преграждаю ему путь.

— Еще как касается! Это мое задание ты вчера так удачно слил. Если МакГрегор невиновен, я помогу это доказать. Но если вдруг ему снесло крышу и он делает это для себя…

Суть даже не в том, чтобы самолично сдать его в Аврорат. Я видела, как Снейп смотрел на своего бывшего ученика, когда только узнал его в пойманном отравителе. Он был разъярен — и черт знает, что бы он с ним сделал, если бы не прочитал его мысли. Преступника мне ничуть не жалко, но закон есть закон, а за тяжкие телесные Снейпа по голове не погладят.

Может, это и не самая удачная идея… но выдать его я не могу. Неправильность — это, наверное, именно тот общий знаменатель, который свел нас вместе.

Снейп долго сверлит меня тяжелым взглядом. Знает меня достаточно, чтобы понимать: я на своем буду стоять до последнего, лучший шанс уйти одному — обездвижить упрямую бабу. Но тогда просить прощения потом уже будет бесполезно, хоть на коленях, хоть с розой в зубах.

Приняв единственно верное решение, Снейп бурчит:

— Нужно посетить Косую Аллею. Оденься соответствующе.