Волшебство в старом парке (джен)

Грегори Кан, преподаватель магловеденья школы Хогвартс, вот уже лет тридцать не изменял своим привычкам, одной из которых было отправляться на каникулы и возвращаться обратно на школьном поезде. По этому поводу ходило множество слухов, но правда заключалась в том, что профессор Кан, волшебник в четырнадцатом колене, почти до уровня аллергии не любил трансгрессию. В любых видах. Даже каминной сетью пользовался только в крайнем случае. А уж про прямую трансгрессию (она же аппарация) и говорить нечего. Поэтому когда в занятом им купе уже трогающегося поезда с характерным хлопком возник незнакомец, первым ощущением профессора была этакая восторженная зависть — умеют же люди! Потом он осознал, что никакой это не незнакомец, а вот уже почти год разыскиваемый преступник Сириус Блэк, но ни крикнуть, ни вытащить палочку не успел — даже и не понял толком, как оказался лежащим на полке с коленом на спине. Одной рукой «гость» зажимал ему рот, в другой уже оказалась палочка профессора. Демонстративно произнося заклинания вслух, он заблокировал дверь и поставил «глушилку». Кан уже ожидал смерти (а то и чего похуже) и был больше изумлён, чем обрадован, когда его вдруг отпустили. Даже не сразу решился подняться.

— Не бойтесь, профессор, я не причиню вам вреда, — Блэк уселся у окна с таким видом, словно зашёл в гости к старому приятелю. Палочку, впрочем, он держал наготове, и Кан решил на всякий случай избегать резких движений. Кто его знает, маньяка?

— Что вам надо? — проворчал он, осторожно усаживаясь подальше от пришельца.

— Для начала — постараться убедить вас в своей невиновности. Если вы мне не поверите, я просто уйду. Если поверите — попрошу о незначительной услуге. Но сперва выслушайте, ладно? Не перебивая.

Задача оказалась непростой — несколько раз профессор не удерживался от изумлённых и недоверчивых реплик. Гость, впрочем, на точном соблюдении условия не настаивал и покорно давал пояснения. Видимо, ему действительно очень нужно было убедить собеседника.

— И как же вам удалось снова сбежать?

— А вот этого, простите, я рассказывать не стану. Да это и не принципиально, как вы думаете?

— И о какой услуге вы хотели просить?

— Так вы мне верите?

Кан пожал плечами:

— Всё это звучит достаточно логично, но и ложь вполне может быть убедительной.

— И даже должна. Хорошо, давайте так: вы обещаете не нападать и не звать на помощь, а я возвращаю вам палочку. Идёт? А просьба такая: позовите сюда Гарри. Мне нужно поговорить с ним, если хотите — в вашем присутствии.

— Ну… ладно, обещаю.

С палочкой в руках он почувствовал себя куда увереннее. Хотя и не забыл, как легко гостю удалось скрутить его. Голыми руками, без всякой магии.

— Так позовёте Гарри?

Кан неохотно, но всё же приоткрыл дверь и попросил проходящего мимо второкурсника разыскать Поттера и попросить его зайти. Присел на полку.

— Как вы сумели попасть сюда?

— Высмотрел в бинокль, в какое купе вы сели. Хотел было отследить ребят, да потом подумал — а вдруг они в купе будут не одни? Да и места меньше.

— В БИНОКЛЬ?

— А что вас так удивляет, профессор? Я, кажется, всегда имел «отлично» по вашему предмету. Почему бы ни воспользоваться полученными знаниями?

— Драться вы тоже на моих уроках научились?

— Ну, это разве научился! Против настоящего бойца я и пяти секунд не выстою. Так, пара приёмов.

В дверь постучали. Блэк вскочил, знаком велел: посмотрите. Кан приоткрыл дверь, выглянул. В коридоре стоял Поттер.

— Вы звали меня, профессор? — парень был явно удивлён. Да и понятно: что может от него понадобиться учителю, у которого он даже не учится?

— Да. Заходи, — он отступил в сторону, пропуская Гарри и тут же поторопился закрыть и заблокировать дверь.

Несколько секунд мальчик недоумённо смотрел на замершего у окна человека, видимо не сразу разглядев его лицо против света. А разглядев — кинулся ему на шею, прижался, тут же чуть отстранился, заговорил встревожено:

— Ты с ума сошёл! Тебе нельзя здесь! Что, если увидят?

— Было бы, с чего сходить… Ну, всё, всё, успокойся. Никто меня не видел.

Кана поразило выражение лица Блэка: фантастический сплав боли и нежности. И руки, крепко, но бесконечно бережно обнявшие мальчишеские плечи. Вот теперь он поверил. Поверил до конца: ТАК притворяться невозможно.

— Знаете что? Вы тут пошепчитесь, а я пройдусь, пожалуй, взгляну, всё ли в порядке в поезде. Полчаса вам хватит? Гарри, дверь потом захлопнешь, а если спросят, зачем я тебя звал, скажешь, что расспросить про последние события. Профессора, знаешь, тоже не лишены любопытства, — он запнулся было, но всё же решился. — Да, и вот ещё что. Возьмите-ка, Блэк, — пригодится.

И он протянул беглецу свою палочку.

Две пары глаз уставились на него с равным изумлением.

— Вот вы точно с ума сошли! А если меня с ней поймают?

— А что, я не могу потерять палочку? Рассеянный профессор — столь распространённый архетип, что просто стыдно не соответствовать! Только обещайте пару дней не пользоваться. «Найдёте» её, скажем, послезавтра. Скажем, в … м-м-м…

— В Кенсингтонском парке. Устроит?

— Вполне. Гулял, птиц слушал…

— И всё же… Вы хорошо подумали?

— Да берите вы, а то действительно передумаю! — Кан бросил палочку на полку и выскочил за дверь прежде, чем собеседник успел ответить. Профессор почему-то ужасно не любил ни благодарить за услуги, ни выслушивать благодарности от других. Строго говоря — нечасто и приходилось.

* * *

Они с минуту так и стояли полуобнявшись и глядя на закрывшуюся за профессором дверь. Гарри заговорил первым — укоризненно и чуть виновато:

— Ну зачем было так рисковать!? Как ты вообще сюда попал?

Сириус тихонько рассмеялся:

— Максимум что мне грозило — расшибить голову о полку. Удобная вещь — трансгрессия. Конечно, Кан мог мне и не поверить, но ведь поверил же!

— Он не выдаст?

— Раз обещал — нет. Ладно, времени у нас немного, — Сириус поднял дарёную палочку, открыл висевший за спиной небольшой рюкзачок. Гарри изумлённо вскрикнул: из рюкзака вылетела птица и с писком закружилась под потолком купе. Блэк хладнокровно убрал палочку и только потом тихонько свистнул. Птенчик тотчас послушно порхнул ему на подставленную ладонь. Был он похож на сову, только гораздо мельче даже самой маленькой из тех, что Гарри пришлось до сих пор видеть.

— Это что, птенец?

— Нет, это карликовый сыч, правда, действительно молодой, но расти он уже не будет. Возьми. Отдашь Рону, я ведь виноват перед ним. Будет ему компенсация.

— Где ты его взял?

— Это он меня взял. Кстати, с ним можете посылать мне письма. Или ты лично, лучше со своей совой. Только имя не пиши, ладно? Мало ли…

— А адрес не нужен? — спросил Гарри, сажая недовольно пискнувшего сычика в нагрудный карман.

— В этом случае — не нужен. И тебе его знать тоже не нужно. Не обижайся, это вовсе не недоверие, просто я сам пока не знаю, где и когда окажусь.

— А мы сможем видеться? Иногда?

— Посмотрим. Ты напиши, когда сможешь выбраться куда-нибудь в укромное место. А сейчас у меня к тебе просьба. Очень важная и очень секретная. Но сперва я, пожалуй, научу тебя одному полезному заклинанию. Оно позволяет говорить о всяких секретах: слышать будут только те, кого ты включишь в доступ.

Заклинание у Гарри вышло, вопреки обыкновению, практически сразу, но Сириус заставил его повторить трижды — на всякий случай.

— Ну хорошо. Теперь слушай: у тебя фотографии родителей есть?

— Даже целый альбом!

— А я там где-нибудь в кадр не попался?

— Попался. Даже не один раз.

— Отлично! Тогда так: ты сейчас найдёшь… нет, пожалуй попросишь Гермиону найти одного первокурсника с Рэйвенкло, Сайрус Нейл его зовут, и пригласить его в ваше купе.

— А почему не сам?

— Потому что на тебя обращают слишком много внимания, а это крайне нежелательно. Крайне!

— Ну найдёт, пригласит, дальше что?

— Наложишь оглушающее заклинание и покажешь ему фотографии. Ну и сам посмотришь... внимательно. А потом ответишь на вопросы.

— Сириус, этот первокурсник... он...

— Мой сын, да. Ну что ты так смотришь? Я о нём и понятия не имел, когда он родился сидел уже почти полгода...

— Ты не говорил, что женат!

— Мальчик мой, ты всерьёз полагаешь, что это обязательное условие?

Гарри густо покраснел и надулся. Сириус мягко обнял его за плечи, усадил рядом:

— Поверь, Гарри, мои отношения с его мамой — это совсем одно, а то, что он мой сын — совсем другое. Я и не узнал бы, наверное, да только он слишком уж похож на меня. К сожалению. К счастью, я сейчас сам на себя не так уж похож.

— Почему «к сожалению»? — мрачно поинтересовался Гарри.

— Потому что меня будут искать не только власти — они-то до шантажа не опустятся. Надеюсь. А вот те, другие... если они узнают, что есть на свете человек, который мне дорог и при этом не сможет толком постоять за себя — будет очень плохо. Всем. Так что ты, пожалуйста, осторожно, ладно? Кроме Рона и Гермионы чтобы никто не знал. До тебя им вряд ли добраться, а вот Сая охранять никто не станет.

— Да, я осторожно... погоди! Ты хочешь сказать, что МЕНЯ охраняют?

— Гарри, поверь, Дамблдора можно обвинить во многих грехах, но только не в глупости. Тебя охраняют наверняка. Как — не знаю. Только вот не зря он так настаивал, чтобы ты рос в семье тёти. Думаю, это важно.

— Нет, погоди... семья... причём тут семья? Они же маглы, что они могут? Да и не станут они меня защищать, только обрадуются, если исчезну!

— Дело не в «станут». Да и потом... они всё же растили тебя, а не отдали в приют, например. Я с Петуньей общался как-то раз и уверяю тебя: для неё взять в дом мага — почти подвиг. Подумай об этом на досуге. Да?

Мальчик примирительно кивнул, прижался головой к плечу крёстного. Сказал печально:

— Я уже нафантазировал, как мы с тобой станем жить вместе... Пусть даже и скрываться, мне всё равно.

— Плохо тебе там?

— Ага. Нет, правда, можно я с тобой, а? Я не помешаю, честно! Я и готовить умею, и стирать, и вообще...

— Гарри, не надо, ладно? Думаешь, я тебя не понимаю? Сам в шестнадцать из дома сбежал.

Мальчик уставился на него с огромным изумлением:

— Сбежал? Почему? Тебя родители обижали? Не любили?

— Не то, чтобы совсем не любили... как бы это объяснить? Они хотели любить меня таким, каким хотели. И старались переделать в такого, какого смогли бы любить. Но такого себя я сам любить бы не смог. Такая вот история.

— И поэтому ты сбежал?

— И поэтому тоже. А вот тебе придётся пока потерпеть. Если бы меня реабилитировали — тогда другое дело. Но это вряд ли. Во всяком случае, не сейчас.

— Жа-а-алко, — Гарри снова прижался к нему, спрятал лицо на груди крёстного. Сириус печально усмехнулся, потом наклонился и подул ему в макушку.

— Ой! Щёкотно!

— Время, Гарри, увы — время.

— Тебе уже пора?

— Пора, да. Да не переживай, пробьёмся! И Саю всё объясни, ладно? Ты ведь ему вроде как старший брат получаешься. Если... ну, если ты не против, конечно...

— Сириус, я... Ты для меня... В общем, пусть будет брат. И я буду очень осторожен, обещаю! Никто не узнает. От меня во всяком случае. Пусть хоть пытают!

— Даже в шутку такого говорить не смей! — Сириус аж побледнел, хотя казалось бы дальше некуда.

— Да я же просто так сказал! Ты что, рассердился? Сириус, что с тобой, тебе плохо?

— Рассердился... Гарри, если с тобой из-за меня что-то случится... ЕЩЁ что-то... я этого себе не прощу, имей в виду! И того, что было, более чем достаточно!

— Да я... Сириус, пожалуйста, не огорчайся так! Всё будет в порядке, обещаю! Только ты тоже будь осторожен, ладно?

— Ладно, — Сириус тряхнул головой, чуть принуждённо улыбнулся. — Прости, совсем нервы никуда стали. Всё, иди. Только сначала глянь осторожно, нет ли кого в коридоре.

Они обнялись на прощание. Гарри приоткрыл дверь, выглянул — пусто. Он выскользнул в коридор и тут же сделал вид, что давным-давно стоит здесь, у окна. Минут через пять не выдержал и заглянул в купе. Там уже никого не было. Да он и не надеялся.