Земли Князя (джен)

Весело трещали дрова в костре, на земли Валахии опускалась ночь. У костра сидели четверо мужчин. Совершенно разные, они собрались здесь, чтобы убить чудовище. Замок графа был совсем рядом. Завтра все решится, и каждый из мужчин думал о своем.

Абрахам готовился. Охотник на нежить и специалист по оккультизму смотрел в огонь и размышлял, что же будет дальше. По слухам и рассказам, вампир, правящий этими землями, силен и беспощаден… Про господаря Валахии рассказывали многое. Великолепный воин, тот, кто положил конец внутренним дрязгам в своем государстве — и в тоже время жестокое чудовище, получившее прозвище “Цепеш”. Но какова его реальная сила?

Трое мужчин, сидевшие у костра вместе с ним, не были его друзьями, почти всех он встретил совсем недавно, но... Каждый из них поклялся убить. Уничтожить того, что убил Люси — а обращение в вампира было именно смертью. Агонизируя, она медленно превращалась в оживший труп.

Даже сейчас, прикрывая глаза, он видел бледное лицо совсем молодой девушки, дрожавшей от едва сдерживаемой боли. Превращение в вампира редко происходит гладко, часто жертва умирает в муках. Укус на шее дает понять, что это вовсе не болезнь...

Жених Люси сидел напротив. Именно он оборвал жизнь девушки, всадив кол в ее сердце. Артур молча смотрел в огонь и точил серебряный топор, обошедшийся ему в кругленькую сумму. Но Абрахам знал, что Артуру плевать на деньги — лишившись невесты, он потерял и волю к жизни.

— Мистер Хелсинг, скажите хоть, к чему готовиться? — Моррис первым нарушил тишину. Он собирался в дорогу более основательно и сейчас имел при себе настоящий арсенал. Потратив огромное количество денег, он стремился добраться до виновника смерти Люси во что бы то ни стало.

— Неужели вы мало прочитали, мистер Моррис? — хрипло спросил доктор Стюард, пододвинув к себе звякнувшую сумку. За некоторые из находящихся в ней склянок церковь вполне могла предать его анафеме, а то и казнить. Но сейчас это его мало волновало. — Все же вы столько денег отдали на поиски информации.

— Россказни! Все, что было написано во множестве книг, пугает, доктор Стюард. Пугает и одновременно заставляет задуматься, а правда ли это? — Моррис достал пистоли и принялся чистить оружие. Все должно работать идеально. — Превращение в туман? Ожившие мертвецы? Управление разумом? Что из этого правда? А что лишь байки перепуганных....

— Байки? — смешок Хелсинга не дал Моррису закончить фразу. — В тех книгах, что вы нашли, нет ни слова лжи. Немертвые могут многое, очень многое. Я видел парочку монстров, которые выпили целую деревню. Убить их было той еще задачей. Верткие попались твари, могли и в туман превращаться. Но самое страшное тогда было увидеть целую деревню упырей...

Хелсинга передернуло. Та деревня была уничтожена полностью, подвластные вампирам упыри лезли из всех щелей — казалось, они никогда не кончатся.

— Запомните, упыри не люди. Лишь трупы, гниющие на глазах. Они уже никогда не станут живыми. Марионетки в руках настоящих чудовищ. Будьте готовы к тому, что мы встретим подобное...

— Меньше слов, Абрахам. Как убить эту тварь? — впервые за много дней Артур первым обратился к Хелсингу.

— Лишить головы и вогнать кол в самое сердце. — Абрахам приложил руку к груди. — Чудовищ можно убить только так. Немертвые не боятся ран. Им плевать на конечности. Души, пожранные ими, подобны сотням и тысячам жизней, что дают им силы.

— И как нам быть? По словам некоторых, он стольких пожрал в той бойне с османами... Сколько же жизней у него? — доктор всегда был прагматиком и реалистом. Смерть девушки, в которую он был влюблен, смогла лишь ненадолго выбить его из равновесия. Холодный разум человека, на чьих руках умирало множество людей, помогал ему справляться с горем.

— Ватикан. Они давно планировали операцию против Дракулы. И когда я вышел на людей церкви, предложили план. Завтра все должно закончиться. Не знаю, как, но завтра князь будет вынужден остаться в замке только с приближенными.

— Надеюсь, они сдержат свое обещание....

— Плевать! Даже если мне придется сражаться в одиночку против армии, я выйду против твари, что посмела убить мою невесту! — в голосе Артура слышалась решимость. Моррис кивнул, соглашаясь с его словами. И только Хелсинг видел, что Артур сходит с ума. Абрахам надеялся, что завтра у его неожиданных товарищей хватит сил не сломаться, когда они столкнутся с реальностью.

Костер прогорал. Ночь была так длинна, но каждому из мужчин было о чем подумать. Они шли на смерть, надеясь, что удача окажется на их стороне. Было ли им страшно? Боялись ли они, что могут не вернуться?

Сходящий с ума молодой человек. Богатый путешественник, ослепленный яростью. Холодный доктор, наблюдавший самые жуткие проявления смерти. И охотник на нечисть. Тот, кто столько лет смотрел в бездну, видел тварей и убивал их, как бы те ни выглядели.

Такие разные люди. У них было то, чего лишены чудовища и псы церкви. Право выбирать. Никто не знал, к чему приведет сделанный выбор, но все четверо не жалели о принятом решении.

* * *

Вдалеке пылал город, зарево пожарищ было видно от самого замка, тучи тяжело давили сверху... Хелсинг смотрел на это и внутри все сжималось. Он не знал, что произошло в городе, но память рисовало самое худшее, как тогда, годы назад. Улицы, заваленные телами, и две твари, что сотворили подобное с целой деревней.

— Дракула. Я приду за тобой и уничтожу, — пришпорив коня, Абрахам вместе с товарищами отправился в сторону замка князя. Над величественным сооружением клубились тучи. Когда они только отправились в путь, небо было чистым, и всех не покидала надежда, что вампир будет ослаблен лучами солнца. Что ж... Не судьба.

Все четверо молчали, каждый думал о своем: одни надеялись на бога, другие верили только в себя. Заметив, что руки Морриса чуть дрожат, Абрахам покачал головой. Стрелок должен быть тверд рукой. Поравнявшись с доктором, Хелсинг шепотом попросил его дать Квинсу что-нибудь для успокоения нервов. Но когда предложил настойку, то был грубо послан.

— К черту иди, Хелсинг! — Моррис сжал ружье и, нахмурившись, посмотрел на Абрахама. — Сейчас я на одной ярости живу, и если ее лишусь, то буду ничем не лучше Артура! Посмотри на него, он же уже одной ногой в могиле со своим настроем!

После чего пришпорил коня и вырвался вперед, вглядываясь в тучи, нависшие над самым замком. Он не мог разобрать, что же движется в облаках. Взгляд стрелка был цепок, но это нечто двигалось постоянно, напоминая бушующее в небесах море.

— Что же это? — он достал монокуляр и взглянул на замок. Сначала он не поверил глазам, а после ужаснулся. Среди туч носились летучие мыши, сотни, тысячи, десятки тысяч... Они закрывали небо, и казалось, нет облаков, а лишь нескончаемое море маленьких черных тел.

Оказавшись на холме, люди смотрели на замок, что темной твердыней возвышался перед ними. Облака летучих мышей окружали дом древнего вампира. Первым огляделся доктор. Громко сглотнув, он прошептал:

— Абрахам... Скажи мне, каким годом датируется первое упоминание о Дракуле? — Стюард, прищурившись, посмотрел сторону от замка и города.

Хелсинг удивился: что же так взволновало хладнокровного доктора Стюарда, что тот решил поинтересоваться возрастом живущего в замке вампира? Но, проследив за направлением его взгляда, вздрогнул. Даже зная возраст Дракулы, Абрахам был в ужасе от увиденного.

Огромное кладбище казалось бесконечным. Кресты, могилы, склепы. Если город пылал, то здесь все было серым. Краски померкли в этом месте. Некрополь. Мертвые земли. Но Стюард все ждал ответа, и Абрахам, собравшись с мыслями, ответил.

— Тысяча четыреста семидесятый как человек. Восьмидесятый как чудовище... Четыреста лет. Этому монстру четыреста лет... — в его голосе все отчетливее слышалась решимость. — Мы должны остановить его.

— Не надо прописных истин, это раздражает. — Артур впервые с момента смерти невесты выглядел живым и дышал полной грудью. И сейчас он развернулся к товарищам и смотрел на них с вызовом. — Вы говорите, что мы должны его остановить, увидев кладбище, называя чудовищем. Мы ведь шли сюда именно за этим. Уничтожить тварь, что убила Люси... Так что изменилось теперь?

— Ничего не изменилось, Артур. Я лишь жалею, что те, кто были до нас, позволили чудовищу так долго жить. Но сегодня с ним будет покончено.

— Мне не нужна ваша жалость! — огрызнулся Артур и вновь посмотрел на замок и кладбище. — У нас совсем немного времени до заката. Убейте Дракулу, это будет лучше, чем тысячи слов жалости и извинений.

— Мистер Хелсинг, мы знали, на что шли! — Моррис посмотрел на Абрахама. — Вы не приехали бы сюда, если бы у вас не было туза в рукаве. И если я прав, то не будем медлить. День подходит к концу, и хотя я не слишком-то верю в то, что написано в книгах о вампирах, все авторы сходятся, что ночь не лучшее время для сражения с подобными существами.

— Да. Я смогу сдержать часть сил вампира, не дать ему ими воспользоваться. — Абрахам погладил книгу с накопленными знаниями. Оккультизм дал ему многое и очень помогал во время охоты. Но сегодняшний противник... — Я сделаю все, что могу, но полагаться только на меня не смейте.

Пришпорив коней, они двинулись в сторону замка, и чем ближе приближались к вотчине носферату, тем темнее было вокруг. Стихли звуки, летающие над ними летучие мыши не нападали, но были повсюду, закрывая и без того затянутое тучами небо.

Но добраться до ворот замка им было не суждено. Земля потрескалась, словно что-то старалось вырваться на свободу, в трещинах появились руки, а следом и тела. Почти сгнившие, они мало напоминали людей. Мертвецы, покорные воле вампира, начали окружать всадников.

Шок от первой встречи с подобными существами довольно быстро прошел, и они приготовились сражаться. Страх не сковывал тела, скорее, наоборот, придавал силы. Лишь Абрахам был чем-то очень доволен, словно все шло по заранее приготовленному плану.

— Упыри не так опасны, сейчас они безоружны, да и слишком медлительны. Помните: сердце или отрубить голову. Упырь — не человек. Даже потеряв руку или ногу, он продолжит выполнять приказ своего господина.

Выхватив меч, Абрахам первым ринулся в атаку. Несясь на верном коне, он рубил головы, одну за другой. Приученный к запаху мертвечины конь нес своего всадника только вперед. Но, к сожалению, остальные лошади были не готовы к подобному. В страхе они всхрапывали, испуганно ржали, поднимались на дыбы и отказывались идти вперед, а когда люди спрыгнули на землю, и вовсе унеслись прочь. Повезло еще, что все необходимое для боя осталось с собой.

Работая кто мечом, а кто и топором, они прорывались к замку, оставляя после себя настоящий коридор из поверженных упырей. Слишком медлительные мертвецы не могли составить конкуренцию по скорости даже обычному человеку. Но когда на тебя смотрит гниющее лицо когда-то молодой и красивой девушки...

Возможно, кого-то это могло напугать, но их это лишь больше вгоняло в ярость. Трое из них шли мстить за точно такую же девушку, что так и не стала вампиром. И если сейчас взмахом меча они могли оборвать это псевдосуществование стольких людей — что ж, так тому и быть.

Но не только упыри были их врагами. Летавшие до этого в небесах мыши вдруг начали вести себя иначе: сбиваясь в стаи, они сливались в одно существо, что падало на землю, подобно камню. Советники князя, вампиры древние и могущественные, они бросались в бой, ведомые волей своего господаря.

И это было страшно. Развевающиеся за их спинами плащи походили на огромные крылья. А мечи были столь остры, что разрубали попавшихся под удар упырей, словно те были из бумаги. Дети ночи, овладевшие своими силами гораздо лучше, чем прочие вампиры. Взлетая, они атаковали сверху, исчезали, чтобы ударить в спину.

Но люди продолжали сражаться. Серебряные пули и клинки обрывали одинаково что жизнь упыря, что жизнь вампира. И пусть иногда приходилось самим подставляться под удары, но оно, по их мнению, того стоило.

Раны сочились кровью, но время от времени всем удавалось хлебнуть эликсиры, которые дал им Стюард. Подстегивая собственную регенерацию и силу, они все сильнее отдавались бою. Звучали выстрелы — ружье Морриса, пистоли Артура и Хелсинга. Иногда пуля находила свою цель в воздухе, и вампиры падали с небес уже окончательно мертвыми. Некоторые рассыпались прахом, другие скребли землю длинными пальцами, пока кто-нибудь не отрубал тварям голову.

Князь явно не давал своим советникам отъедаться на простых людях, и они были смертны, хоть и удивительно сильны. Но о подобном не было времени задумываться, и они все шли вперед, стиснув зубы от боли и стараясь скрыть дрожь в руках от усталости. Лекарства Стюарда не спасали, все же ученый не был волшебником и его препараты могли лишь отсрочить неизбежное.

Такой бой не мог продолжаться вечно, гора трупов все росла за спинами идущих к замку людей. Когда стало казаться, что их просто завалят телами, в бой вступил Хелсинг. Заклинание на латыни было столь громким и сильным, что даже далекие от оккультизма люди почувствовали, как от Абрахама разошлась волна магии.

Попавшие под ее действие упыри начали заваливаться, словно куклы, которым оборвали ниточки. А немногие выжившие вампиры схватились за головы, пронзительно крича от боли, но их быстро заставили замолчать, банально отрубив чудовищам головы.

Собираясь с силами, Абрахам и его спутники спешно обрабатывали раны. Подстегнутая зельями регенерация работала на полную, изнашивая организм, но они, ведомые одной целью, плевать хотели на то, что будет потом. И когда четверка практически подошла вплотную к замку, Абрахам вскричал:

— Дракула! Неужели великий воин, каким ты был, умер, оставив после себя лишь тварь, что страшится выйти на честный бой? — можно было подумать, что Абрахам сошел с ума, но на лицах его товарищей лишь расползалась довольная улыбка, больше похожая на оскал.

И господарь этих земель ответил на вызов. Тень накрыла мир, и он замер, Солнце погасло, стало холодно, и пар выходил изо рта вместе с дыханием, словно наступила осень.

Но это длилось лишь мгновение, а потом они увидели его. Огромная фигура, возвышавшаяся над ними, шагнула навстречу из открывшихся ворот. Одежда Дракулы менялась, черный костюм европейского аристократа покрывался тьмой, становясь доспехом, словно сам князь все еще не мог решить, как же он хочет выглядеть.

Мощь его поражала, казалось, что сама тьма воплотилась в мужчину с длинными волосами и стоит напротив. Четырехсотлетний вампир. Возможно, старейший и сильнейший из них. А против него — самые обычные люди.

— В вас нет страха... Удивительно и прекрасно, — голос князя разнесся по дороге, заваленной телами вампиров и упырей. Плащ развевался от несуществующего ветра, во тьме его виделось пламя ада, и словно в ответ на их мысли послышался вой. Огромная собака выскочила из тьмы. С пасти капала кровь, а на морде открывались и закрывались три пары глаз.

— Так вот что за тварь — собака Баскервилей? — Абрахам, прищурившись, смотрел, как псина, превосходившая по своим размерам самого Дракулу, схватила ближайшего к себе упыря и, разорвав на части, проглотила. — Моррис, Стюард! Займитесь псом. Не позволяйте ему отожраться. С каждым упырем он становится больше!

Но не успел Абрахам отдать приказ, как стоящий напротив Дракула распался на множество частей. Превратившись в летучих мышей, он, словно смерч, облетел охотника на нечисть и собрался снова уже за его спиной. Все это заняло считанные секунды, и лишь реакция, отточенная годами, позволила Хелсингу заблокировать удар князя. А тем временем бой набирал обороты. Бросившиеся к собаке Стюард с Моррисом атаковали чудовище. Отвлекая его от поедания трупов, они сами едва не оказались съедены. После чего разорвали дистанцию и решили использовать другую тактику.

Моррис открыл огонь из ружья, стараясь лишь собаку зрения, но это лишь сильнее раззадорило монстра. Припав на все четыре лапы, чудовище прыгнуло, раскрыв пасть, словно собираясь поймать вертких людей и разорвать. Но именно в этот момент Стюард бросил в пасть псине экспериментальную взрывчатку. Уронив сумку с остатками зелий, он ушел с траектории прыжка собаки, и позади него прогремел взрыв.

Раздался вой ярости и боли, пасть собаки просто разорвало, и теперь лоскуты тьмы стремились вновь собраться в прежнее состояние. Но Стюард с Моррисом не стали ждать, пока она полностью восстановится. Снова и снова они буквально на грани подходили ближе, стараясь подрезать мощные лапы, чтобы хоть ненадолго лишить ее возможности двигаться.

А совсем рядом набирал оборот другой бой. Дракула сражался против Артура и Абрахама, успевая при этом рассуждать о жизни и смерти. И если Артуру было плевать, что несет тварь, убившая его девушку, то Абрахам, напротив, слушал очень внимательно, пытаясь понять своего врага и найти то, что позволит ему победить.

— Вы пришли в мои земли, убили моих подданных, разрушили мой город — и на полном серьезе называете меня чудовищем? — парировав удар Абрахама, Влад отшвырнул от себя Артура, как надоедливую муху. Но прокатившийся по земле человек вскоре встал, чтобы, вновь схватив топор и меч, ринуться в бой.

— Прости, князь, но я совершенно не понимаю о чем ты говоришь. Я даже не был ни разу в твоем городе, чтобы его разрушать. Но вот что я понимаю прекрасно, так это принципы жизни вампиров. Вы лишь паразиты, что питаются кровью, пожирая невиновных. Я видел много твоих собратьев, Дракула, и сомневаюсь, что ты хоть в чем-то отличаешься от них.

— Вот видишь, человек, ты лишь бездумно пришел убить меня. Того, кто на протяжении четырех сотен лет старался сделать мир для своих подданных лучше. Теперь почти все они мертвы. Я чувствую, как умирает каждый из них. Я слышу, как кричит каждый ребенок, что сегодня остался сиротой, — в голосе древнего вампира чувствовалась боль и усталость. Но он продолжал, в отличие от людей, ему совсем не требовалось беречь силы и дыхание. — Зато я слышу, убийцы невиновных славят своего Бога...

— Заткнись! Мне плевать на твоих подданных, ты отнял у меня мою любовь! — атаковавший со спины Артур стал для Абрахама возможностью перевести дух. — Моя Люси погибла!

Меч человека вошел Дракуле в живот, но князь лишь улыбнулся. Последнее, что увидел Артур перед смертью — горящие красным глаза и пасть, мгновения спустя сомкнувшаяся на его горле. Глоток, еще один. Но потом что-то изменилось. Тело Артура упало на землю, а Дракула лишь вздохнул.

— Месть за любимого человека... Прекрасное чувство — любовь. Как жаль, что все так получилось, — резко дернув, он вытащил клинок из собственного живота, чтобы в следующее мгновение отрубить Артуру голову. — Он был достойным человеком, Абрахам. Я не хочу, чтобы он истязал себя, если превратится в вампира.

Но Абрахам не ответил. Только сейчас Влад заметил, что Хелсинг стоит неподвижно, читая что-то на латыни, и когда уже хотел было прервать заклинание, почувствовал боль. Она накатывала волнами, сначала слабая, потом все сильнее, разбивая его на маленькие кусочки. Цельное существо распадалось на множество маленьких частиц, Дракула больше не чувствовал своих подданных, не ощущал эмоций своих вампиров. Тысячи мышей рассыпались прахом, на землю упали лучи заходящего солнца. Рядом раздался вой боли и отчаянья. Раненая собака, поскуливая, ползла в сторону своего хозяина.

— Ты проиграл, Дракула...

— Проиграл? Я проиграл? Думаешь, ты можешь победить меня, профессор Хелсинг?

— Ты потерял цельность. Ненадолго, но мне этого хватит, — удар кола в сердце. Но Влад не замечал его. Не слышал криков радости, не слышал слов. Перед глазами его стоял прекрасный закат. Как тогда, четыреста лет назад.

— Что это? Что это такое? Что я вижу? Что это за место? — когда его вели на казнь, когда он отказался от бога, чтобы не умирать. Когда впервые выпил крови. Иное столетие, другие декорации и люди. — Да... Это последний закат, который я видел. И сколько бы я ни вставал из могилы, этот закат остается все таким же прекрасным...