Гарри Поттер и русский блюз (джен)

Контора «Гриффит и Леннокс. Ваши тайны с Вами навеки» нашлась на втором этаже «Волшебного оборудования для умников» — магазина мистера Экри, в котором продавались разнообразные магические инструменты, такие как телескопы и песочные часы. Были в нем и более странные вещи. Саня не удержался и глянул одним глазком — прикольные телескопчики, выглядели они славно, античненько. Здание магазина было третьим домом по правой стороне от Гринготтса, если идти по Косому от Котла. На второй этаж вела неширокая лестница — выглядела она аккуратно, скромно, надежно. В прихожей Лунин встретил юношу, который сразу отложил в сторону газету и внимательно посмотрел на вошедшего. Лунин молчал. Юноша тоже молчал. Помолчав недолго, Саня спросил:

— Вы не подскажете, как пройти в библиотеку?

— Зал публичной библиотеки рядом с комнатой ознакомления с материалами Архивов. В Министерстве, молодой человек, — вежливо, тихо ответил юноша. И позволил себе улыбнуться, оценив цвета Равенкло в костюме мальчика. — Поступаешь к воронам?

— Хотелось бы, — признался Саня.

— Желания важны, но знания сильнее. Ты должен знать это — «мое место на факультете Ровены» — и все пройдет к твоему удовлетворению, — убрав улыбку с лица, поделился мнением молодой человек.

Лунин заметил, что цвет галстука у него был синим. Шутки шутить расхотелось.

— Благодарю за совет. Вы не подскажете, я могу увидеть кого-нибудь из адвокатов?

Молодой человек вмиг сделался еще более серьезным, и чуть приосанился в кресле:

— Мистер Леннокс может вас принять. Консультация стоит пятьдесят галлеонов.

«Да они совсем обнаглели! Полтишок за беседу! Я всего сто восемьдесят взял. Ладно, банк рядом, обменяю, если что» — спорить с расценками он не стал, но немного взбесило такое дорогое удовольствие. Молча отсчитал денежки и выложил на столик, рядом с которым продолжал сидеть секретарь, с видом невозмутимым и гордым. Когда Саня вопросительно посмотрел на него, молодой человек пояснил:

— За дверью коридор с двумя кабинетами. Вы увидите таблички мастеров.

Лунин кивнул и пошел к адвокату. «Мастера чего? У них что, юридические факультеты есть? Университеты? Хотя, кто их знает, в фанфиках много чего написано про образование. Деньги зашибать они точно мастера. Леннокс. Чего ты я не волнуюсь», — Лунин остановился перед дверью и собрался с мыслями. Да нормально все. Поехали! И он открыл дверь, вошел.

В кабинете горел камин, было уютно, тепло, стояли два кресла — на расстоянии друг от друга, по разные стороны огня — в одном из кресел сидел солидный, пожилой, седой маг. Леннокс читал. Отложив книгу на столик, он встал и представился: «Арчибальд Леннокс. Ваше имя оставьте при себе. Давайте присядем и объяснимся».

Лунин вежливо кивнул и сел напротив мага. Адвокат сразу обозначил главное:

— Возможно, вы впервые у нас. Ваше имя, возраст и внешний вид не имеют значения. Значение имеет только полная гарантия с нашей стороны. Ваши тайны останутся вашими навеки. В любой момент я готов дать Непреложный Обет по старинному обычаю и в соответствующей формулировке. Это будет стоить вам сто галлеонов, — старый адвокат замолчал и внимательно посмотрел на клиента.

— В какой момент мы... — Лунин немного смутился. Потом продолжил. — Я не знаю, когда нам удобней перейти к процедуре обеспечения сохранности в тайне моего дела. Заплатить я готов в любой момент.

— Вам решать, — ответил адвокат. — Вам решать, когда остановиться. У всякой тайны есть начало. Есть общеизвестное, публичное — возможно вы ограничитесь пояснением своей проблемы в общих чертах?

— Мне хочется поговорить с портретом одного древнего рода, — осторожно объяснился Лунин.

— Остановитесь. Поговорить с портретом представителя древнего рода, — адвокат уочнил пожелание клиента и улыбнулся, после чего перешел к делу. — Эта процедура привычная, вы обратились по адресу, мы оказываем такую услугу. Меня не интересует имя рода. С этого момента я обязан предложить вам оплатить сохранение тайны. Любое вмешательство в дела любого магического рода я могу себе позволить, только обеспечив свою безопасность.

Лунина это устраивало. Непреложный обет, вроде бы, был самой страшной их магической клятвой, или присягой, в любом случае — если маг готов взять на себя ответственность, можно и заплатить. Саня продолжил:

— Я готов заплатить, — и улыбнулся, понимая, зачем на столике рядом с его креслом стояла небольшая шкатулка.

Он достал кошелек и принялся отсчитывать монетки. Или зловредный гоблин всучил ему «кошелек для нищих», или у магов не было продвинутых кошельков, но мысленной командой вызвать в руку сто галлеонов было нельзя. Немного смешно было представить, как в руке поместятся сто монеток, довольно больших монеток. Купюра — это да, а вот монеты — не серьезно. Ко всему прочему, наверняка магам нравилось ощущать прикосновение к золотым галлеонам.

Когда Саня опустил в шкатулку последнюю стопочку монет, адвокат встал и взял со своего стола небольшую книгу в кожаном переплете. Открыв книгу на нужной странице, он протянул ее клиенту. Лунин взял книгу, а маг прошел в угол комнаты. Он остановился и достал палочку из левого рукава мантии. Саня встал, и хотел было подойти, но маг остановил его одним строгим взглядом. Потом он начал магичить. Палочка выписывала замысловатые фигуры в воздухе, в противовес легкости и изяществу «палочкомахательства» слова латинского языка звучали монотонно и торжественно. На двух ближайших к магу стенах появились светящиеся руны, под ногами мага тоже обозначилось изображение круга с квадратом и треугольником внутри. Потом адвокат посмотрел на клиента. Лунин сначала не понял, что ему делать, но потом сообразил — книга, ему же дали книгу. Он стал читать и сразу понял, это описание процедуры работы адвоката. Слова клятвы там были. Прочитав их, и совсем запутавшись во множестве «ни тайно, ни явно, ни живым, ни умершим, ни словом, ни делом», Саня подумал, что все это, конечно, написано великолепно, но где гарантия? Это всего лишь слова в книге. Хотя... надо посмотреть, денежки уже заплачены. Он поднял глаза на адвоката. Маг начал произносить слова обета и Лунин стал внимательно проверять, чтобы тот ни на одну букву не отклонился от написанного в книге. Адвокат не жульничал. После того, как он произнес последние слова — его на несколько мгновений осветил несильный, не яркий свет. Фигура мага стала окруженной светом, Саня подумал: «Так вот ты какая, большая магическая аура». У себя он не видел ауры, никакой, пытался в отражении увидеть — не было свечения.

Когда свет рассеялся, словно впитался в фигуру адвоката, тот спокойно вышел из угла и уселся в свое кресло.

— Теперь вы можете просто назвать имя, и мы подумаем, возможно ли оказать вам услугу.

— «Возможно», — уточнил Лунин. — То есть вы не гарантируете полное содействие?

— Полное содействие я гарантирую, — улыбнулся маг. — Но вы же понимаете, есть определенные ограничения. На эту тему не стоит шутить, но вдруг вы пожелаете увидеть портрет Мерлина? Слизерина, Равенкло.

— Один из двадцати восьми, — обозначил свой интерес Лунин.

— Нет проблем, — сразу ответил Леннокс. — Мои предки вели дела с представителями всех этих родов. Все просто. Я прошу предка, он находит интересующую вас личность. Далее только от вас зависит — а будете ли вы интересны со своей проблемой представителю старого рода.

— Как просто. Я это так себе и представлял, — вдруг соврал Лунин. — Надеюсь стать вашим постоянным клиентом. В случае затруднений, которых хотелось бы избежать.

— Будем рады вам помочь. Ваши тайны останутся с вами. Вы можете назвать имя? И мы приступим к делу.

— Блэк, — коротко и спокойно сказал блюзмен.

Адвокат не выразил никаких чувств, встал из кресла, прошел к стене, за спину к Лунину, и стал там с кем-то шептаться. Недолго он там шушукался, вернулся с довольным видом.

— Открою вам маленький секрет, — маг поудобней устроился в кресле. — Моя работа позволяет мне общаться с предками, которые не всегда испытывают желание иметь дело с живыми. У некоторых встречаются особые требования к соответствию фамилии Леннокс. О, я вижу, вы можете приступить к общению, желаю вам удачи и успеха.

Маг смотрел выше головы Сани, куда-то ему за спину. Встав из кресла, он повернулся и увидел портрет. В неглубокой нише в стене, ранее отсутствующей, большой портрет, метра два в высоту.

Он подошел ближе, но остановился, когда понял, что дальше ему неудобно приближаться — не хотелось смотреть уж очень снизу в глаза незнакомца в старинной мантии.

— Леннокс нас не слышит. Назовись, — глухим голосом пробасил старый маг.

«А если это не Блэк! Стоп, клятва обещала содействие. Стоп! Один маг вызвал другого мага, вдруг это еще один посредник?» — Лунин почувствовал себя уверенней. От портрета сильно фонило магией, мужчина на нем выглядел мощным, грозным, хоть при нем не было никакого оружия.

— При всем уважении, я осмелюсь уточнить. Мне нужен Блэк, — спокойно сказал Лунин.

— Я Блэк, — глаза мага изменили выражение, в них стало больше спокойствия.

Саня несколько мгновений молчал, это был сильный шаг, но он считал, что готов к нему.

— Я Поттер. Гарри Поттер. Хочу обратиться к роду Блэк с просьбой о помощи в подготовке к поступлению в Хогвартс.

— Поттеры, — усмехнулся недобро Блэк. — Много удачи. Иногда слишком много удачи. Подготовка тебе нужна. Выражайся ясней, ты «хочешь обратиться» или «обращаешься» с просьбой о помощи. Впрочем, мне не интересны затруднения Поттеров. Подумай, мальчик из рода Поттер, чего ты хочешь. Сейчас подойдет мой племянник. Он был хорошим знакомым Флимонта.

И маг повернулся и шагнул в сторону. Лунин остался ожидать, ему сделалось неприятно от замечания мага. Он стоял и в мыслях ерепенился: «Какие они щепетильные буквоеды. С табличкой надо ходить, с книжкой, по которой читать свои пожелания и обращения. Флимонт... это один из тех родственников Гарри, о котором я ничего не слышал. А ведь Поттеров много. И Блэков много. Одному вон я не интересен. Прикольно! Первый маг, который встретил Гарри Поттера, мальчика-который-выжил, заявил, что ему лично Гарри не интересен. Вот бы и дальше так! Хотя, это Блэки, им только свои блэковские дела важны». «Если ты закончил дела с Ленноксом, попроси его вызвать эльфа дома Блэк, Кричера, и после этого адвокат должен покинуть кабинет. Мы продолжим разговор в особняке рода Блэк», — прервали размышления Лунина слова нового мага с портрета.

Саня не заметил, когда маг появился, но выглядел маг моложе прежнего, но также не внушал никакого доверия своим выражением надменности и снисходительности на лице.

Впрочем, такой поворот Лунина устраивал. Он подошел к Ленноксу и передал ему слова Блэка. Адвокат нисколько не удивился. Пожелал ему успеха и щелкнул пальцами, призывая домового эльфа. Кричер возник из воздуха сразу же, словно ожидал команды явиться. Невысокий, ростом с Гарри, с мордочкой злобной и недовольной, Кричер сразу не понравился Лунину. Адвокат вышел. Эльф протянул лапку. Саня с некоторым волнением и брезгливостью взялся за пальцы эльфа. И они переместились в небольшую залу.

На стенах залы висело несколько портретов, и несколько представителей рода Блэк ожидали Гарри. И когда они поговорили... Лунин понял, что он прогадал. Разговор был недолгим, но Лунин проиграл по всем статьям. После беседы, когда Блэки ушли по своим делам, Саня остался один и медленно подошел к стулу в углу залы, ему надо было отдохнуть, он очень утомился от разговора.

«Они меня поимели», — с какой-то внутренней усталостью вдруг понял Лунин. Словно позвоночник вынули из спины, он не сел, он амебой сполз на стул и почувствовал себя полностью обманутым, раздавленным, попавшим в западню.

* * *

Особняк Блэков он покинул с книгой, старой книгой, под авторством одного из Блэков — «Магия рода и мир Магии». Кричер доставил его в Косой переулок, а дальше Саня и сам добрался до Литтл-Уингинга. К Дурслям он не пошел. Засел в своем укрытии в заброшенном доме на окраине, и стал читать. Начал читать быстро, но был вынужден остановиться. Это было нечто неприятное. Простое, понятное и неприятное для Лунина знание. Он начал читать заново, медленно, внимательно, как он читал классику литературы. И очень скоро, уже через пару часов он стал понимать многое.

В этом мире было вполне возможно многое из канона Роулинг, хотя канон Лунин не читал, но примерно представлял его содержание. Важного и основополагающего он узнал много. Но три момента ему показались наиболее важными.

В этом мире маги были верующими. И верили они в богиню Мать-Магию.

Статут секретности был важен, он поддерживался сильными клятвами, данными предками родов. Маги изолировали себя от маглов. Очень надежно изолировали.

Убийство мага было тяжким деянием в этом мире. Убить мага, это не просто устранить человека, это значило уничтожить частицу магии мира. Смотри выше — богиня отомстит за умаление ее величия.

И Лунин не смог заснуть в ту ночь. Он начал размышлять с самого важного. Начал думать о наличии некоей богини. Это было нечто. Саню такое знание о магии напрягало.

Отношение магов к магии изменялось с течением времени. В древние времена, как и все нормальные люди, маги обожествляли Силу им непонятную, но участвующую в их жизни. Это ведь так просто: пожар застиг в лесу — бог огня прогневался, утонул человек — бог воды его прибрал, намагичил сам себе до смерти — богиня магии наказала. И люди к магам относились как к полубогам, и даже как к богам, ведь чудеса маги творили очень впечатляющие. Со временем многое изменилось. Отношение к магии менялось неторопливо, ведь у магов всегда оставалась «главная страшилка» — Мать Магия выступала высшим судьей и палачом для преступников.

Это маглам хорошо, нагрешил — покаялся, преступил закон — с наглой мордой положил руку на библию, поклялся «говорить правду, только правду, и ничего кроме правды» и дальше можешь врать себе спокойно, никакой бог тебя не накажет, нет ему дела до клятвопреступников.

У магов все было просто и наглядно. Нарушил клятву, подкрепленную своей магией и жизнью — и все, наказание на месте, преступник терял и магию, и жизнь. И это было не самовнушение, не самогипноз. Маги не дураки, маги искали пути обрести свободу от высшего суда Магии. Доказано было опытным путем: на маглорожденных, которым вся эта «идея о божественной природе Матери-Магии» была неизвестна — ответственность распространялась! Если обмануть Гермиону Грейнджер: выманить у нее клятву, а потом подставить, заставить эту клятву нарушить — Грейнджер останется без магии, со всеми своими маглорожденными идеями о современном обществе и прочей научной шелухой в мозгах. И плевать, что Грейнджер и слухом не слыхивала об идее божественной природы некоей Матери-Магии, какой уж тут самогипноз и самовнушение. Налицо было жестокое, страшное подтверждение древнеримских утверждений: «Суров закон, но это закон», «Незнание закона не освобождает от ответственности».

Традиционалисты были разные. Некоторые семьи жили с уверенностью в Божественную природу Магии. Некоторые почитали Мать-Магию. Это было предметом разнообразных споров, главное, не изменяло почтительное отношение к Магии.

Когда Лунин узнал эту сторону магического мира, он опешил. Блюзмен никогда не верил в никакого бога. Ему все эти религии были безразличны. Он только-только обвыкся с мыслью, что буддизм и реинкарнации всякие — это что-то серьезное. А тут такие новости. Тут оказывается «главбогиня» есть. И шутки с ней шутить не надо. Мигом магии лишит. А без подпитки магией тело мага разрушается. Это как рак для магла, как СПИД, как чума. Без подпитки магии маг жил пару лет максимально.

Самое неприятное было в том, что Лунин не находил в себе ни капли почтения к некоей Богине-Матери-Магии, а вот страх за жизнь уже копился. «Очень странный мне мир поттерианы достался, недобрый, злые они все кругом, куда бы уйти от них?» — вздохнул однажды Саня.

Он серьезно обдумывал пару суток вопрос: «Может плюнуть на все? Дать клятву, и самоубиться, нарушив ее. Нафига такая жизнь, когда дамокловым мечом, незримым, всевидящим тюремщиком рядом с тобой присутствует Сила, способная лишить жизни? А я все думал однажды — чего некоторые маги так мало живут? У Роулинг наверняка были описаны в каноне пара древних стариков, старушенция Бэгшолд точно была, во многих фанфиках она описывается. Но при этом всякие Блэки, Поттеры мрут, как мухи, от нелепой драконьей оспы и еще непонятно отчего мрут — в нормальном человеческом возрасте — в пятьдесят и чуть более лет, прожив нормальную продолжительность. Магия это ограничение свободы. Как у Гамлета! Вся Дания — тюрьма!

Весь этот вшивый магический мир — тюрьма. Просто камеры разные по благоустроенности и условиям содержания. Вот ведь вляпался!»

* * *

Дальше его ждал черный год. Черный «черный» год. Год ада. Особняк Блэков, это вам не начальная школа Святого Грогория, в которой обучался Поттер.

Блэки сломали его. И самое забавное было в том, что вскоре Саня с пониманием принимал изменения в своем характере. В свое время, как многие подростки, он увлекался книгами на историческую тему. Потом с удовольствием читал альтернативную историю. Его крепко зацепил этот средневековый антураж, склад жизни, характера, которые взращивали в нем Блэки. Дело было не в преклонение перед аристократизмом, даже не в уважении к нему. Санька был артист! Музыкант. Блюзмен. Худшее в «артистизме» — умение угодить всем. Точнее, стремление к универсальности назначения своего творчества — артист служит Искусству, всему миру в идеале хочет понравиться, достучаться до каждого сердца. Лунин мог с антипатией относиться к части публики, но работать всегда надо не для зрителей, не для слушателей, а для их сердец, душ. Аристократ, бычара новый русский, достойный деловой, интеллигент, рабочий — не важно, кто пришел попить пивка — надо давать блюз всем. Ко всему прочему аристократизм магов был не просто стройной системой «понтов». Нет. Он был, сложившейся веками, и ставшей необходимой, частью жизни мага. Что там не гунди, разбирая вопрос дискриминации по отношению к маглам, но маги были лучшими, со своим умением оперировать волшебством.

Охота, изучение ритуалов, этикет — это было нечто: таинственное, суровое, жесткое средневековое волшебство магического мира.

И окклюменция... именно начало занятий по сокрытию своего сознания и заставило Лунина подумать о том, что род Блэк развел его как лоха. Чему удивляться? Они взрослые люди, и он — в мыслях — был не сопливый мальчишка. Вот только многовековая мудрость способна обмануть полувековую. Просто несерьезно думать о каком-нибудь паритете.

В самом простом смысле, дело оказалось в том, что не так страшна легилименция, как ее малюют. Сознанию Лунина мало что угрожало. Оказывается. Мысли нельзя читать. Мысли они... загадочные штуки в мозгах человека. Никто толком и не знает, что такое мысли. Читать можно мысль написанную. Узнать можно мысль высказанную, написанную, овеществленную в донесении. И пока Саня держит свои мысли при себе — никто их не узнает. Но! Легилимент видит образы в сознании. Легилимент занят титаническим трудом. Кажется, наверное, этим и занимался директор, он добывал воспоминания о своих врагах и часами «смотрел кино». Это трудно себе представить, но надо просмотреть часы пустых бесед, чтобы услышать нужную тебе информацию. А вот вопрос о воспоминаниях прежней жизни Лунина был не прост. Допустим, директор увидел «кинематограф» о жизни простого русского блюзмена, и что он подумает? И ведь не соврешь ничего. Почему в воспоминаниях Гарри присутствует русский дядя? Это что еще за бред? Колись, Гарри. И песенка его спета. Вот только сильный маг не станет далеко углубляться в созерцание деталей жизни маглов, опасно это для мага.

Зря Саня волновался над сокрытием своих мыслей. Но сокрытие видений о прошлом — это стало важно. Это да, за это стоило побороться. Дисциплина ума привлекала Лунина — он имел привычку стремиться к совершенствованию своей работы.

Еще ему прикольно было то, что вокруг были девяностые! Это был разрыв мозга. Лунин не просто думал на волне русского блюзмена двадцать первого века, а вокруг был абсолютно другой мир мышления, выражения чувств. Санька реально не мог совпасть с этими тормозами. Компьютеры это было нечто. Сейчас он понимал, как они изменили весь мир, всю цивилизацию. В некоторых вопросах он успевал четко соображать наперед Блэков. Одно он сообразил сразу — в магии не спешат, не суетятся. Есть такое выражение латинское — Поспешай медленно. Вроде бы бред, а все просто оказалось — сел за руль быстрого автомобиля, дал скорости за сотню километров в час — рули собранно, спокойно, уверенно и надежно.

И никакой магии! Никаких заклинаний! Никакого махания палочкой. Палочку ему в руки не давали. Пока магическое ядро не сформировано, любое случайное, удачное и сильное магическое деяние может разнести ядро ребенка вдребезги, травмировать до сквибского состояния. Теория, начала зельеварения, никаких чар — но мелкую моторику и пластику тела ему тренировали.

* * *

А потом за ним пришли. Дамблдор и Снейп. Он прокололся! Директор узнал, что с его «Избранным» что-то не чисто. Было около часа дня. В доме были только тетушка и Гарри. Лунин был в своем чуланчике, отдыхал после тренировки. И вдруг он услышал, голос тети. Он никогда не слышал у нее такого тона: сдавленного, скулящего, тихого... «Мы забираем Поттера!» — раздался негромкий, но сочный презрением и сознанием своей власти, голос. «Ты пугаешь ее, мой мальчик, — сказал чуть дребезжащий, спокойный и умиротворяющий голос. — Петунья, ты ведь должна была проследить, что с Гарри все в порядке. Как же ты могла так меня подвести, как ты могла». Выражаться «моймальчиками» мог только один маг в Англии — и этот маг носил длинную бороду, и встречу с этим магом Лунин хотел оттянуть до самого последнего момента. «Да это же Снейп и Дамби!» — внезапно озарило Саньку. Да пошли вы все в Магадан на Азкабан! Он больше не отвлекался ни секунды. Присел и перед закрытыми глазами встал четкий образ домика с трубой — открыл глаза Санька уже в своем штабе. Он был готов к такому. От сумы и тюрьмы русские не зарекаются — у него давно были сделаны тайнички по окрестностям. Англия оказалась маленькой страной! Лунин даже проверил, она была почти на треть меньше Новосибирской области! Готов был Санька к побегу, готов. Он быстро стал переодеваться, в неприметную и крепкую одежду: темные джинсики, рубашку, курточку, парик, кепочку — все было приготовлено, все ждало своего, такого нежеланного часа. Забросив за плечи «аварийный рюкзачок», Саня решил прихватить и полезные вещи, которые не были частью «спасательного набора». Но сначала он решил выглянуть из окна — со второго этажа, ему была хорошо видна улица Роз, на которой стоял «дом с привидениями». Никого и ничего подозрительного и опасного. Но Лунин замер. Кот! Твою же маму, Лили и Моргану! Фигг! В голове молнией пронеслись мысли окрашенные стыдом за свою несообразительность. Фигг, старая гвардия Дамблдора. Фигг, приглядывающая за Гарри с самого детства. Приставить в надзиратели за «Избранным» человека недалекого и глупого? Да не может быть, это же Поттер! И коты её, вредные! Это же книззлы. Они по фанфикам могут образы передавать хозяевам — супер-шпионы! Вот кто спалил контору! Ничего он не заметил... ничего не подозревал... котиков в округе было много. А эти книззлы не все породистые — у старухи жили вполне нормальные коты. Да, причудливые, большие — но вполне обычные! Как же так? Как он мог так лопухнуться! Старушенция реально была супер! Вообще не привлекала к себе внимания, и пользовалась уважением в Литтл-Уингинге. Как же так!

Дамблдор был просто старым магом, он умел думать, просчитывать варианты, нельзя было недооценивать его желание контролировать жизнь Гарри. Появился он внезапно, в углу комнаты и Саньке не понравился голос старика, который издеваясь, но с этакой доброй, снисходительной издевкой проблеял: «Ты куда-то собрался, мой мальчик?» И вдруг он прыгнул! Блин! Да старики так не прыгают! Директор словно аппарировал на три метра — а может быть и аппарировал! Но Саньку он схватить не успел. Наивный английский дедушка! Он попытался остановить мальчика, положив ему руку на плечо. Смешно, право слово. Санька крутанулся на месте и отскочил. Но он был маленький, с ужасом он вдруг понял, что попался все равно. Он не мог сосредоточиться! Совсем! Какое тут собраться с мыслями, когда он орет благим матом, и изворачиваясь, и уворачиваясь от загребущих рук старика, носится по большой комнате. Хорошо хоть Санька выбрал большой зал, для места обитания — неприязнь к маленьким помещениям уже была его реальной «ненормальностью». Но долго длиться эта игра в кошку-мышку не могла.

Дамблдор устал гнаться за ним, ловить его, и вдруг отбросил всю видимость доброго старичка и зло прошипел, брызгая слюнями изо рта: «Тебе не уйти, мой мальчик! Твой дом — тюрьма!» И вдруг он взмахнул своей бузинной палочкой и его разноцветная, блестящая мантия превратилась в замызганную, растянутую майку до колен, с дыркой на пузе. И сам директор внешне изменился, теперь его борода всклочилась, будто Дамблдора ударило током, и седые волосы тоже торчали в разные стороны — никакой шляпы на голове директора не было. Очки остались, и горящие неприкрытой злобой глаза продолжали пристально следить за Гарри, когда Дамблдор завопил резким, противным, «стариканским» голосом: «Тебя посодют, а ты не колдуй!»

Лунин отшатнулся, чуть не упал и инстинктивно рванул телепортом куда угодно, лишь бы подальше от этого ненормального. «Какой директор! Это маг-псих под «обороткой»! Где это я? И куда меня занесло?» — Лунин огляделся по сторонам. Довольно просторное помещение, большой сарай — амбар! Это амбар и пахнет навозом. Он посмотрел вниз и сплюнул себе под ноги — что за дрянь такой день! Саня стоял ногами в кучке навоза, этаким деревцем, заботливо унавоженным, только не на свежем воздухе, а в помещении. Лунин чуть не заплакал с обиды: «Блин всего одна пара ботинок осталась в запасе, что за невезуха!» Запах был противный, но когда Лунин отошел в сторону, и стал переобуваться, присев на место где почище, его и взяли тепленького и готовенького!

Сначала с улицы раздался мерзкий, надменный, полный самодовольства и презрения рев Снейпа: «Маг должен сидеть в тюрьме!» Санька застыл, он не успевал, один ботинок он уже переодел, пришлось и носки менять, но второй еще был в руке. А рюкзак он снял, когда доставал чистую обувь! « А теперь Очкастый! Я сказал, Очкастый!» — вдруг завопил с улицы Снейп. И Саня вдруг понял, что его дурят. Но подкравшийся аппарацией, под мантией невидимкой Дамблдор уже больно схватил его за ухо и прогундосил: «Все побежали и ты побежал? Редиска! Шрам сотру! Моргалы вылечу!»

Санька закричал от боли и проснулся. «Сон!» — ему захотелось изо всех сил шваркнуть кого-нибудь по хребту шваброй, ведром бросить в живот — кому-нибудь бородатому или горбоносому и сальноволосому. Как же его достало это самокопание — вся эта магия!

* * *

Приступаю к началу работы над рукописью романа "Моя Валуа" — средневековый Париж, попаданец, меня будет цепко держать пару недель. Следующая глава — довольно легкая. Но! В ней полностью сменится стиль. Явление Хагрида народу! Поезд в Хогвартс! На сцену выходит обновленный Поттер. Сразу отмечу: серьезные, важные моменты воспитания Поттера в доме Блэков будут выступать контрпунктом, вносить в повествование ноты серьезности — описываться они будут как воспоминания Гарри.