Гарри Поттер и русский блюз (джен)

Гарри Поттер мечтал стать поваром. Саня Лунин не помнил, кем мечтал стать в детстве. После школы поступил в пединститут на факультет иностранных языков — мальчишке было проще сдать экзамен, а английский знать любителю рока просто здорово. На первом курсе в студклубе он уже сколотил свою первую рок-группу. Никогда не мечтал стать знаменитым рок-музыкантом, обожал блюз и прочий рок, и его группа училась исполнять иностранные хиты. Так и стал профессиональным «кавырялой», как его обзывали рокеры, но Сане нравилось исполнять «каверы» — петь и играть «копии» славных, всем известных хитов. Лунину было плевать на прозвища от рокеров, которые сочиняли свои песни. Стихи он сочинять не умел. Мелодии ему в голову приходили, но... не такие потрясающие, как мелодии битлов, роллингов, великих блюзменов Америки и Англии. Они с ребятами нашли работу в уютном, классном пивном баре, который через несколько лет вырос в пивной клуб. Жил Саня Лунин весело, пользовался уважением, зарабатывал нормально. Однажды он лег спать и проснулся в теле Гарри Поттера.

Сразу понял: что-то не так. Бывает, во сне отлежишь руку, она немеет, потом чувствительность возвращается и покалывает руку. А тут — проснулся и словно все тело отлежал. Лунин пошевелиться не мог! И не мог понять, где оказался. Дело в том, что Саня не пил! Вырос невысоким и тощим, как глиста, хотя никаких глистов у него не было! В классе был самым маленьким из друзей, но его не дразнили, потому что Санька был веселый и «на гитаре песни пел». Когда подрос, еще в школе понял, что нельзя ему пить — пьянел он с пары рюмок, организм не справлялся со спиртным, массы тела не было. А оно ему надо, просыпаться на следующий день после вечеринки и, с ужасом, не помнить вчерашние события! Лунину хватило нескольких неприятных ситуаций, чтобы отказаться не только от крепкого спиртного, но и пиво аккуратно потягивать на вечеринках.

И вот — проснулся он и ничего не понимает. Какие-то ступени над головой, обстановка в стиле «каморка Папы Карло»: из мебели только кровать и шкаф. В каморке было достаточно света, чтобы увидеть вместо своей руки тощую ручонку. Тощую-то тощую, но незнакомую, не его! Он гитарист, пальцы длинные, «музыкальные» — а это ручка была совсем маленькая… В голове сразу замельтешили мысли на тему: «Я точно умер. От сердца! Как отец. Во сне, от остановки сердца. А последнюю неделю сердце болело. Блин, я возродился! Вот это дела... это значит, христианство не катит, а всякие индийские реинкарнации рулят». Лунин сразу запаниковал, в нем метались ощущение страха, желания спрятаться, обиды на весь белый свет, чувство вины и прочий негатив — но это не его были эмоции, он никогда себя так уныло не чувствовал. Александру Лунину недавно исполнилось пятьдесят лет. Но в силу астенического сложения, выглядел он моложе. Пятьдесят лет это отлично! Филиппок не был образцом для Лунина, хоть они были ровесники с Киркоровым. Лунин равнялся на Джонни Деппа и Киану Ривза — хоть и старше на три-четыре года, но такие же поджарые, ловкие парни, и очень классные актеры! Главное, в пятьдесят лет Саня Лунин осозновал себя честным блюзменом: ушло резкое метание, суета, он давно смотрел на мир спокойно, ровно, хладнокровно и не жалал ни о чем, его блюз — это грусть, а не надрывная печаль сквозь слезы. «Да кому оно надо — жить вечно..?» Слова песни Брайана Мэя из «Куинов» своей пронзительной, звенящие болью голоса великого Фредди всплыли в памяти Лунина. Он медленно, осторожно встал с лежанки. Это не кровать была, не диванчик, а именно какое-то простое место для сна: пара досок на подставках, но матрасик был не жестким. Подушка чистая. Чистенько и вокруг в каморке этой было. Саня повернулся к шкафчику, на дверце которого заметил прикрепленное старое разбитое зеркало.

Когда увидел в отражении Поттера, Гарри Поттера, его накрыло от понимания всей этой жути, точного понимания своей смерти, попадания в Поттера... Саня оцепенел и описался. Стыдобы страшная. Пошевелиться не мог, по ноге текла струйка мочи. Из глаз тоже слезы потекли, но вот они ему помогли. Сразу стало проходить оцепенение, Лунин, не спеша, в каком-то отрешенном состоянии, снял мокрые трусики и, встав на колени, положил их под лежанку. Увидел ночной горшок, ведро и тряпку. Вода в ведре была. Саня убрался за собой: вытер лужицу. Сполоснул тряпку, хоть и не воняло, но он вздохнул, «детский сад, штаны на лямках», расстелил тряпку под лежанкой. Потом Лунин закрыл глаза, постоял, словно вслушивался, улыбнулся и быстро сбегал по знакомому маршруту: ванная, сполоснуть руки, лицо, набрать воды в рот, просполоснуть и выплюнуть, и назад — в норку! В чуланчике Гарри он застелил постель, открыл небольшой платяной шкаф, усмехнулся и быстро оделся. А потом Лунин лег и стал соображать. Так и лежал, с каким-то оцепенением принимая факт, что фанфики не врут, попаданцы есть, а он был увлеченным читателем фанфиков про Гарри, хотя оригинал Роулинг не смог прочесть, не осилил эту «книжку для детей». Ох, что-то боязно ему было, немного неприятно, что мог «помнить Гарри», вспоминать эпизоды его жизни, и никаких раздвоений сознания, никакого голоса в голове. Саня вдруг подумал, что свинство это — отнять у парнишки жизнь... Но потом, внезапно понял! Нет, Гарри жив! Это альтернативная реальность, или он сделает ее таковой, да просто не сможет он вести себя, как милый, такой потешный мальчонка — Лунин русский, немного циник и задавака, а что поделать — лидер рок-команды, в наше время надо было уметь постоять за свои интересы.

В каморке становилось светлей. С каким-то страхом Лунин смотрел на очки Поттера. У Сани было слабое зрение, минус четыре астигматизм, но его это никогда не смущало, работал он исключительно либо в линзах, или в стильных затемненных очках модели «Братья блюз». Без очков он видел плохо, но вполне можно жить. Сейчас он со страхом и неприязнью разглядывал очки Гарри — ему казалось, если он протянет руку, возьмет очки и наденет — все! Пути назад не будет. А так... полежать еще спокойно, моргнуть глазами и очнуться Саней Лунином. Очень хотелось вернуться в старое, знакомое, как же хорошо он жил, Саня Лунин, певший блюзы под псевдонимом «Sunny», оно сразу прилипло, «Саня-Санни». Вот сверху раздался звук шагов, мимо двери, снаружи прошел человек, потом тетушка сказала идти работать на кухню. Вздохнул, взял очки и перед тем, как надеть их, вдруг улыбнулся: «Солнечный Саня Лунин не сдается! Я вам еще спою блюз... Матерь Божья! Я смогу увидеть живого Фредди Меркьюри! Я... ой, какие интересные дела, просто нехорошие дела мне в голову приходят — тихо стырил и пропел — называется «сочинил». Нет, не так. Тихо стырил и исполнил — называется «сам вспомнил». Слова для песен никогда не умел рифмовать, кругом плохо. Стоп! Я на английском думаю! О, мы спасены, мистер Поттер. Удачи тебе, Гарри, где бы ты ни был, но в этом мире я не подкачаю, Еще спою свой блюз».

* * *

Жизнь Поттера была плохой, но не такой страшной, как описывалось в некоторых фанфиках на тему «сильный Гарри, темный Гарри». Конечно, если вам хочется создать образ сильного, злобного героя требуется накалить атмосферу его детства, создать предпосылки становления Темным магом. Но в этой реальности что-то было не так. Саня плохо знал канон, вообще не дочитал первую книгу. С образом Гарри Поттера он познакомился лет в тридцать, посмотрев первый фильм. Фильм понравился. Вторая серия была очень хороша: василиск, колдунство, эффекты всякие. А потрясающий мастер Кеннет Брана в роли Локхарта — отличная работа. Третий фильм ему показался скучным. После просмотра четвертого фильма, он вообще перестал смотреть фильмы этой серии. И объяснение этому было простое: пока дети играли детей, это смотрелось мило, приемлемо, таланта им хватало. А вот когда подросткам пришлось более высокие чувства изображать... разочаровался Лунин.

Просто, как блюзмен, он спокойно общался с актерской тусовкой своего города. А в Новосибирске было не слабо с театральной жизнью. Хороший, достойный уровень. Саня признавался честно, что много читал об актерском мастерстве, чтобы ближе прочувствовать исполнение песен легенд рока. Исполнитель это тот, кто доводит до полноты совершенства. Ему даже уроки сцендвижения давали знакомые актеры, подражать особенно ярким движениям исполнителей оригинала, их пластике на сцене — помогало прожить песню. Короче говоря, разочаровавшись в экранизации поттерианы, он не вспоминал тему Гарри Поттера, пока не столкнулся с фанфиками. И вот фанфики его зацепили. Лунин смог принять только три темы: Поттер, Наруто, Звездные войны. Однажды попробовал прочитать первую книгу Роулинг. И не смог читать эту сказку. Творчество для детей. Когда тебе за сорок трудно получить удовольствие от литературы для детей.

* * *

К Поттеру дядя и тетя относились спокойно и невнимательно. Обращали на него внимание только когда хотели дать поручение, и выставить его примером для воспитания Дадли: «Ты, наш сладкий, не такой, как этот ненормальный». Они были нормальные люди, заботливые родители. И Дадли был нормальный. О, дети и подростки могут быть очень злыми к своим врагам и тем, кто слабый. Дадли видел слабость Гарри и пользовался этим. Вокруг был нормальный мир Англии. Лунин с интересом вспоминал, и сразу четко осознал знакомый мотив: есть свои, и есть остальные. Надо трудиться, надо работать, надо стараться — тогда все получится, а «с маленькой помощью друзей» и вовсе будет замечательно. Интересно, какие они? Рон и Гермиона. У Сани было ровное отношение к теме Уизли, нормальные сподвижники дела Света. Исполнительные. Гермиона по большей части всегда описывалась славной няшкой, умной, сообразительной и отличной подругой. А если она будет красавицей... Совсем не по киношному выглядели родственники. Дурсли были обычными. Тетушка очень симпатичная дама — светлые волосы, глаза были холодного выражения, но она была сестра Лили Эванс — Петуния выглядела достойной, худощавой, симпатичной дамой. Дядя Вернон — истый англичанин — усы, крепкий, полный, совсем не толстый. Рыжеватый, уже с проседью в волосах. И бизнесмен. Работал он на полную катушку, делами фирмы постоянно занимался, даже дома работал с экономическими статьями в газетах, буклетами, справочниками. Дадли был здоровый лоб — и характер у него был свинский, поросенок он был, но Санька его понимал. Такова жизнь — нельзя ронять статус фамилии — он был Дурсль, а Гарри был Поттер. Сирота Поттер, ненормальный. Был, но теперь собирался стать другим.

Но внешностью Саня уже гордился. Спасибо вам, Лили и Джеймс — Гарри был красавчик. Это было без вариантов. Лохматый, худющий, но его лицо было его щитом. Очень часто, стоило маленькому Гарри взглянуть в глаза родственников и они стихали. Глаза у Поттера были мечтой киношников — яркие цветом, очень большие, почти на грани, выглядели привлекательно, захватывали внимание, но не вызывали неприязни. Черты лица у мальчика были правильные, тонкие, изысканные, аристократичные, наверное, так можно сказать. Одним словом, он был видный мальчик, его язык не поднимался назвать «тощим», он был «хрупким» — никто из соседей и учителей в школе даже не волновался за состояние Поттера — мальчик так выглядит многие годы, что поделать, такое сложение. Лунин сразу не смог себе отказать в удовольствии, не удержался и перед зеркалом покорчил всякие штампы физиономий. Мордочка «котика из Шрека» валила наповал! Саня с восторгом подумал: «Котенок! Вот кем выглядит Гарри — бездомным, взъерошенным котенком. А кто не любит котиков? Покажите мне этого человека. Котиков любят все. И все у нас получится!»

* * *

В этом году в школе проводились беседы на тему выбора будущей профессии, и Гарри понял, что хочет стать поваром. Учитель Джерард рассказал ему, что кулинария — это почти искусство. Чтобы стать шеф-поваром в ресторане надо иметь талант, и даже некий врожденный дар. Из школьных дисциплин более всего пригодится математика для правильного следования рецептам. Гарри все понравилось: задачи он решал нормально, работать на кухне ему нравилось, только на кухне было спокойно: тетя шипела редко, а ради опыта в поварском деле можно потерпеть придирки.

Если бы Гарри Поттер был русским, он мог твердо сказать, что «работа» — это от слова «раб». Работать по дому он не любил. Слишком рано он понял, что ничего за старания он не получит, да и несправедливо это — он вечно пашет, а Дадлик на улице играется. День за днем, изо дня в день, только он работал, как Золушка, получая взамен придирки и обзывательства. До школы он даже не знал своего имени. Дурсли звали его «ненормальным мальчишкой». В школе он узнал свои имя и фамилию. Учеба Поттеру не задалась. Вообще, с пяти лет жить стало хуже. Его кузен быстро нашел себе друзей, и их компания стала главным врагом Гарри. Дома его не били, иногда он получал подзатыльники от дяди за «ненормальные фокусы», но вот на улице от компании Дадли ему доставалось.

Дядю и тетю Гарри уважал. Он понимал, что не родной. Жизнь была не радостная, но оставалось потерпеть годик, до окончания школы и пробовать поступить в кулинарную школу.

Учитель Джерард, мистер Томас Джерард, был хороший, он узнал для Гарри некоторые тонкости. Высший пилотаж, это Le Cordon Bleu, Международная Академия Кулинарного Искусства, филиал в Лондоне и двенадцать тысяч фунтов оплата всего курса обучения.

Мойщик посуды в ресторане зарабатывает три фунта в час, помощник повара пять фунтов... если вкалывать, как в доме Дурслей, лет шесть надо горбатиться на оплату обучения. Но там и прием с восемнадцати лет, так что Гарри посчитал этот план приемлемым, оставалось за каникулы найти место работы.

Но это Гарри так думал. Год до Хогвартса — это очень много времени. Учеба в школе была очень простой, без оценок, без домашних заданий. Давали индивидуальные задания, каждого ребенка рассматривали индивидуально. Что там писали про зависть Дадлика? Этот Дадлик был звезда своего мирка, своей группки друзей. Он, кстати, был не дурачок, хорошо соображал и в математике, и по физике тянул марку. Папа — владелец фирмы по продаже электрооборудования — это солидно, Дадлик соответствовал. Да и требования в школе были минимальные. Хочешь быть тихим лентяем — будь, твой выбор, выбор твоих родителей — сиди в уголке классной комнаты и читай комиксы во время урока, только не наглей и в обложку учебника оберни. Зачем раздражать учителя и других? Гарри был слабо образован. Не было у него интереса к учебе. Не было понимания простой вещи — знания это хорошо. Еще он инстинктивно боролся, противопоставляя себя Дадлику. Не хотел он выпячиваться, ему и так было удобно жить незаметным, тихим мальчиком. Увы, Саня понял, что ему следует быть осторожным, аккуратно начинать активный образ жизни.

* * *

Дамблдор уже принял участие в судьбе Поттера, устранил из магического мира, значит у него планы на счет Гарри. Это плохо. Если Саня начнет нормально изучать магию, плюнув на дуракаваляние и поиск приключений — директору это не понравится. Главная опасность была в том, что Снейп и Дамблдор могут прочитать его мысли.

Лунин соображал спокойно, но с напряжением тасовал известные ему по фанфикам факты, возможные варианты событий: «Это чума, это беда, мне просто сотрут неподобающие мотивы поведения и получат свой управляемый вариант «героя-камикадзе из пророчества».

Первейшая задача — скрыть мысли. Окклюменция не подходит, некому меня учить. Нужен артефакт. Про артефакты я читал. Вполне рабочий вариант. Для решения задачи нужны деньги. Обычные магловские фунтики. Попасть в магический мир можно. «Дырявый котел» на улице, которая выходит на Трафальгарскую площадь, я это точно помню, хоть название улицы выпало из памяти. Рядом с магазином книг и компакт дисков! Найти можно. Как добыть денег? Колдунство мне в помощь».

* * *

Гарри стихийно колдовал. Бывали непонятные происшествия. Удивительно, но воспитание Вернона работало, Гарри были неприятны эти «ненормальности». А мог он не мало: изменение длины волос, ведь это же простейший метаморфизм, значит, капля крови Блэков в нем есть, ведь самый известный метаморф это Нимфадора Тонкс. Есть куда развиваться, это же маскировку можно подкачать! Ох, полезно скрыть всем известный вид «Мальчика, который выжил». Хотя Саня решил, что ему для начала и пары париков хватит, очки с новой оправой. Стекла в серпентарии они еще не удаляли... а вот телепортация была. В прошлом году Гарри от страха портанул себя на крышу школьной столовой и там застрял. Спуститься по пожарной лесенки он испугался, так и торчал в ступоре, не зная, как попасть обратно на грешную землю. Телепортация это круто!

Сане вспомнился фильм про юного телепортера: там паренек быстро себе богатую жизнь устроил. Лунин даже читал фанфик на тему, что особая телепортация и есть дар рода Поттер, та самая сила, что неизвестна и неподвластна Волдеморту, и поможет его победить. Саня тогда улыбнулся: «А что? Допустим, я могу перемещаться на короткие расстояния почти мгновенно. Ха! Какие палочки? Какие заклинания? Порт за спину врага — удар кинжалом и порт подальше от него. Тьфу, ударяльщик выискался! В жизни никого не ударил. Не мое это. Ножом. Убивать. Жуть какая. В книжках про виртуальные игры — это главные скилы класса разбойников. Никакой я не разбойник, не убийца и все это противно. Хватит думать о Волдеморте. «Если ты подумаешь о Волдеморте — Волдеморт подумает о тебе!» А сказка вовсе не детская. Надо качать «скил телепорт», и превращаться в «Поттера — телепорттера». Телепорт это сила».

Потом он вспомнил, что Гарри мог еще и одежде размер менять... классно! Экономия кругом. Но сразу сообразил: дурные это мысли, ведь маги трансформируют — трансфигурируют вещи, на воздухе не экономят. Хотя, странные вещи описывала Роулинг. У этого Гарри был полон шкаф старой одежды Дадлика. Ничто не выбрасывалось на помойку. Отдельной стопочкой лежали вещи трехлетней давности, как раз подходящий Поттеру размерчик: пара джинс, курточка, пять рубашек, отличные ботинки (Дадли не понравились, «каблуки, как у туфель девчонок»). Гарри мог одеться так, что выглядел хорошо, стильно, аккуратно. А одежду Дадли неподходящего размера он носил только для сохранности своей чистенькой, запасной, нормальной.

И школьная форма выглядела прилично. А купить форму ребенку было необходимой тратой денег для родителей. Все остальное оплачивала школа: учебники, тетрадки, ручки, карандаши. Дадли выдавали деньги на обед, два фунта в день! А вот Гарри получал сухпаек: сверток с бутербродами... кругом несправедливость и дискриминация магических недорослей.

Наверное, поэтому, от раздражения и обиды, Гарри мог с расстройства устраивать хаос и разрушения — бить стекла, посуду, лампочки перегорали. В чулане дядя уже давно перестал менять лампочки, так что Поттер сидел вечерами в полумраке.

Итак, признал Саня, надо быть честным с собой — хаос и разрушения не наш метод, а вот над раскачкой способности телепортации надо начинать работать.

* * *

Три дня! Три дня, все свободное от работы время, он пыхтел в чулане, тужился и пыжился, мысленно уговаривая себя переместиться на метр вбок. Все впустую. Пока его не осенило. «Как будто в лоб мне вонзилась бриллиантовая пуля» — как сказал полковник Курц из фильма Копполы «Апокалипсис сегодня» (ох, Саня обожал этот фильм, в гнусавом переводе, чем-то он его зацепил так, что Лунин множество цитат из него знал наизусть).

Он все понял! Гарри испытывал страх, он боялся. А что Саня? Сидит в тепле, спокойствии и относительном уюте, и медитирует, «нирвана чулана — асана мудрого павиана». Неверные условия для первого раза вынужденной телепортации! Надо внести факт угрозы для здоровья. Решение было найдено, простейшее, такое в голову только русскому взбредет. Кирпич он не нашел, хозяйственные все кругом, быстро бесхозный кирпичик к рукам приберут, а вот хороших таких размеров булыжник — Саня легко нашел, протер заготовленной тряпочкой, и пронес в чулан. Оставалось рисковать головой. Все просто: камень берется в руки, и заносится над головой, потом подкидывается. Упасть он может только на голову. И ему было страшно. Проломить голову этот булыган мог запросто, сотрясение мозга тоже можно получить. Кто не рискует — тот не грабит банки. Это был момент настоящего приключения, Саня четко понял: начинаются события волшебные, ненормальные, классные.

Был вечер, Дурсли смотрели телевизор в гостиной. Лунин занес камень над головой, подбросил и мысленно завопил: «Вбок! Хочу! Метр вбок!». Камень грохнул рядом. Саня присел, где оказался, а оказался там, где и хотел — на метр в сторону! Жуть... страшно и приятно. Адреналинчик накатил, наверное.

Чтобы не греметь камнем и не волновать родственников, Саня встал на свернутое в несколько слоев одеяло, и продолжил опыты. Четыре раза продолжил. На пятый раз — схлопотал по голове. До крови расшиб тыковку, улегся на кровать и стал анализировать результаты опытов. Ясно, что страх получить по голове уменьшился, от удовлетворения хорошими результатами, что и привело к заслуженному наказанию. Но как контролировать телепортацию? Как ее запускать? Не таскать же с собой камень... бред какой-то, «Мальчик-с-камнем-за пазухой». Что-то он вспоминал из ощущений такое ненормальное во время колдовства. И вспомнил физическую дисгармонию, словно холодок по спине проносился в момент начала прыжка. Лунин замер: «Стоп! А ведь во всех фанфиках про Наруто течение магической силы ощущалось физически. А вот в поттериане по-разному это описывалось. Как вызвать это ощущение, что это за состояние?» Голова болела сильно, ему оставалось лежать и думать.

Кстати, у магов был нереально понижен болевой порог. Поттеру побои от Дадлика приносили только душевное расстройство, а боли никакой. Вспоминался эпизод падения Невилла с метлы на уроке: ребенок руку сломал, ушибся сильно и что? Да обычный ребенок кричал бы от боли, а Невилл тихонько хныкал, не особенно он и уронил честь гриффиндорца «недостойным плачем».

Утром, на свежую голову, Саня вспомнил свое ощущение первой «встречи с сознанием Поттера». Это было оно. Странный, внутренний дискомфорт от соприкосновения двух образов мысли: Гарри и Сани Лунина. И когда он «ненормально» начинал думать, по спине и начинали бегать те самые колдунские мурашки. Оставалось взять все под контроль. Чем он и занялся.

Оказалось важным — четко представлять себе место назначения, и проще всего было ориентироваться на метки, маяки, нарисованные маркером значки. Внизу двери чулана Саня нарисовал треугольник, как крыша у домика. Телепортировался он сидя на корточках, одев старую куртку-худи кузена (Дадли уже хотел стать «как Рокки», и куртки с капюшоном ему покупали регулярно). Маскировка получалась отличная. Одно дело, когда внезапно из ниоткуда возникает ребенок. Другое дело, когда в поле зрения человека появится неприметная «горка ветоши», он не обратит на это внимание, на это можно надеяться, что маскировка скроет тренировки на свежем воздухе.

Телепорты тратили силу. Расход «маны» зависел от дальности прыжка, и от воображаемого маячка. Когда ты представлял обстановку места назначения — это затратно, а вот четко представить себе значок для места назначения, четкий маркер места назначения — это было легче и менее тратило магию. И никаких неприятных ощущений аппарации, часто описываемые в книгах — в животике не тянуло, не болело, а вот в голове слегка «прояснялось», непонятное, но приятное чувство, будто свежий легкий приятный ветерок обдувал мысли.

На одной из окраин Литтл-Уингинга был «дом с привидениями». В каждом английском городке есть свой «дом с привидениями». Иногда это реально дома с мутной историей. А чаще всего — просто дома, которые трудно продать. В местном доме с привидениями он не обнаружил никаких призраков, хотя не исключал возможность их увидеть. Забрался в него просто, даже не разбивая окон и не ломая замки на дверях. С улыбкой вспомнил название книги Локхарта и подумал: «Я — волшебник!» Потом, подставил под ноги ящик, протер стекло окна и заглянул на кухню. Сосредоточился и прыгнул внутрь. После пяти дней оттачивания метода коротких прыжков, это было легко. Свой штаб Лунин и устроил на втором этаже.

* * *

Расстояние от дома Дурслей до дома со штабом было измерено шагами и, примерно, составило семьсот метров, а это приличное расстояние. До Лондона было километров семьдесят.

Сто прыжков! Сто двадцать прыжков-портов он насчитал, когда проводил испытание на количество прыжочков, которые мог сделать без перерыва. Проводил проверку, перемещаясь на семь метров, из чулана на кухню, и обратно, пока сил хватало. Через сто двадцать прыжков ему поплохело. Очень напоминало чувство голода, а это чувство Гарри знал, голодовка была ему хорошо знакомым методом воспитания от Дурслей. На километр не получалось «зайчиком допрыгать». Но удивительное дело — до штаба в доме с привидениями было 700 метров, и Саня мог переместиться восемь раз туда и обратно, потом в голове становилось неприятно, довольно сильная боль и общая слабость по всему телу заставляла присесть и отдохнуть. Минуты три хватало, чтобы очухаться, и снова магичить помаленьку. Но одно за неделю тренировок он понял: это тренировки, потому что сила крепнет, и возможности растут потихоньку — есть куда развиваться.

* * *

Итак, вопрос денег. И Лунин был спокоен, как удав. Странно все это. Он родился в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом. Был октябренком, пионером, комсомольцем, нет-нет, быть коммунистом это не дело блюзмена, но коммунистов он уважал. Саня жил и в СССР, и в СНГ, и в России, и ему везде было нормально. Но вот что важно: он всегда держал зло на буржуев. Без шуток. При коммунистах, он тупо, политически грамотно оболваненный, ни на копейку не ценил буржуинство всяких там капиталистов. А потом... спасибо жанру альтернативная история — Лунин «нагличан» искренне не уважал. Так это было привычная часть русского сознания: «Англичанка гадит».

Но при этом не надо разводить эмоциональных соплей и хаять иностранцев. Если ты русский, это нормально, что тебя хотят использовать в своих интересах англичанин, немец и француз. Они любят свою Родину. Они не плохие, не злые, не коварные, они просто — иностранцы. Из Лунина, наверное, вырос плохой патриот. На жизнь он зарабатывал, используя достижения иностранной музыки. Блюз искренне любил, рок-музыку. А рядом с величием Луиса Армстронга, Джона Леннона кого можно было поставить из отечественных авторов? Достойных было много — равных не было. Из творчества сотни отличных отечественных групп можно было составить сборник «Сто хитов русской рок-музыки». И Саня думал, что это был бы солидный, грамотный рок-проект. Все. Не больше. Он спокойно не обращал внимания на песни отечественных авторов, но без зазрения совести — пиратствовал — пользовался чужими песнями. Так что не было у него сомнений насчет «экспроприации у эксплуататоров».

Он абсолютно спокойно, равно одинаково, готов был ограбить любой английский банк, магазин, но не дядю Вернона. Саня вспомнил жуткие вещи: они боялись, они жутко боялись. Не Поттера, а за Петунию и Дадли! Что-то такое Дурсли навоображали себе, по схеме простой, но страшной — если Поттер выставит себя «ненормальным» на всеобщее обозрение, тогда приедут спецслужбы, и заберут на эксперименты всех его близких родственников — тетю и кузена. Сложно было сказать про любовь, но они очень близкие были друг другу люди, они были семьей.

Что пугало Лунина? Безразличие к судьбе магической Британии. Была бы воля — рванул бы из Англии в Россию, можно и во Францию, и в Америку можно, почему нет? И пусть дерутся английские маги сами со своим темным лордом, хоть до скончания века. Но Поттера держит на поводке Дамблдор. И пока он не наберется сил, не стоит ему лезть в мутные воды жизни.

* * *

Не все коту масленица, не все магу пряники. Первой, огромной ложкой дегтя в бочке магического меда стал факт: магия ломает электричество. Саня много об этом читал. Теперь вот столкнулся. Батарейка для фонарика переставала быть источником энергии уже после минуты нахождения в кармане. Магический фон, магическая аура разрушали что-то в электричестве. Физику Саня знал примерно на уровне Гарри: «поток направленных частиц» — а вот как они называются, уже сомневался, «электроны» или «нейтроны». Плохо у него было с точными науками, просто отвратительно — он списывал в школе, они с другом сидели рядышком, Юрка Клочков был по точным предметам отличник, а Санька ему по гуманитарным «помогал».

Электронные часы ломались через минуту. Теперь Лунин отлично понимал, почему Поттера не допускали к просмотру телевизора. И на кухне он особо не контактировал с электроприборами, так, на уровне «открыл холодильник — закрыл холодильник».

«Как же я без электрогитары?! Вот ведь бредятина какая в голову лезет... Мне и акустики будет достаточно», — сперва вскинулся, а потом успокоился блюзмен.

Фонарик Лунин рассчитывал использовать при воровстве из продуктовых магазинов. Надоело! Честно надоело жить впроголодь! Санька в еде был неприхотлив и даже аскетичен. В хозяйственном универмаге он спер отличную модель спиртовой плитки и упаковку бутылок специального спирта для нее. Потом прошелся метлой по продуктовым. И той ночью приготовил себе пловик... это было волшебное ощущение, такой вкусноты Гарри еще никогда не ел, и Саня это чувствовал. Набив животик, да побольше, он отправился домой, в чуланчик, спать.

Грабить банки он струсил. Сложно это, не место мальчику в банке, подозрение вызовет. Зачем напрягать власти. Вспомнил фильм «День сурка». Грабнуть инкассаторскую машину — это проще, хоть и нахальней, и опасней. Главное, точно знать время работы инкассаторов, чтобы подловить их в точке приема денежек.

Ограбление прошло просто, обыденно, накачав его адреналином под самую макушку. А какие там могли быть сложности? Вот стоит фигурка и смотрит через дорогу, на открытые задние двери машины, и инкассатора охранника рядом. Вот она исчезает, на миг появляется внутри машины, хватает мешок и исчезает. Дело одной секунды. Без шуток. Отступал он на заготовленную точку, к раскрытой сумке, в которую и бросил мешок с деньгами. Присел, взял сумку и «поскакал» потихоньку домой, в Литтл-Уингинг.

* * *

Так и продолжилось становление мага. Грустно. Воровать из магазинов было неприятно. Нехорошо брать чужое — это было в крови Гарри. Это сложно объяснить, но Саня все больше становился Гарри Поттером, а не только оставался Александром Николаевичем Луниным. И как Лунин он не воровал никогда. У него была хорошее детство, счастливое. Родители ушли из жизни давно, ему уже за тридцать было. Авария. Кое-что у них с Поттером было общее. Хотя, этому мальчику сильно не повезло. Ох, штампы литературы, как без них? Хочешь завлечь читателей — поднимай героя с самого дна, ярко опиши становление героя, и читатель у тебя будет, потянется к автору, способному описать свои фантазии о хорошем человеке. Роулинг была отличной писательницей. «Жаль, что я не в книжке живу», уже не раз улыбался Санька. Стыдно ему было за украденные продукты и несколько предметов кухонного оборудования. А вот за похищение из банка — вовсе не стыдно. Странно... странное «робингудство» — забрать у властей, чтобы накормить голодного — неприятное было ощущение и мысли неприятные.

Но Саня не унывал: потел над изменением длины волос, и формы носа, и «микропорталами» прыгал, и на значительные расстояния тренировался телепортироваться. Он улыбался и предвкушал начало нового этапа в своей жизни: «Ничего, скоро заживем. Теперь есть денежки — можно и начинать готовиться к будущему. За год нужно хорошо подготовиться к Хогвартсу, к магической Британии. Пора и на магический мир взглянуть хоть одним глазком!»

К походу в Косой переулок Саня подготовился отлично. У него было два варианта и оба ему нравились. В одном случае, он мог замаскироваться и исполнять роль будущего «вороненка» — тихого, внимательного, неразговорчивого, но вежливого мальчика, который точно знает, чего он хочет. А Лунин хотел на Равенкло. Рэйвенкло его тоже устраивал, но уж никак не Когтевран. Это что за фокусы! Сначала поступишь на «Когтевран», а там и до знакомства с Долгопупсом недалеко, дойдет до того, что его станут называть Горшковым, или Копушей. Хотя... «Гарри Копуша», что-то в этом есть — гангстерское, мафиозное — дон Гарри Копуша, звучит солидно.

Лунин хотел на факультет «умников», хотя это был вызов. Умным себя не могли считать ни Поттер, ни Лунин. Но у Сани был большой запас знаний, которого вполне хватало, чтобы произвести впечатление на Распределяющую шляпу. Еще он был твердо уверен — он хочет на Равенкло, и эта уверенность поможет. Он маг или шарлатан? Никакой артефакт ему не указ! А в «оболванивание шляпы» коварным Дамбигадом он не верил — глупости все это. А если не глупости — ой, беда!

В любом случае, перед Хагридом, или кем-бы-он-там-не-был-посланник-Хогвартса, Саня решил не выпендриваться. Тихо, скромно, потупив глазки, надев кепочку, чтобы спрятать шрам, и приготовленные очки — стекла «хамелеоны» отлично укроют от вредных легилиментов, и других любопытных.

Тихий, умный мальчик хочет учиться магии — это дело понятное.

Второй план по проникновению в «Дырявый котел» и далее в магический мир Саню просто убивал своей дикостью, дуростью, не безобразностью, в силу естественности. Он вспомнил один славный фанфик про попаданца в карлика. Карлик поступил к барсукам, собрал самогонный аппарат и дал жару на весь Хог — там весело было читать. Но идея была рабочая! Сначала Саня хмыкнул, но не стал зачеркивать ее из списка других идей. Но потом, он решил, что тренировка «на маглах» — дело прикольное и интересное. В одном из магазинов дорогой одежды, уже в Лондоне, Саня позаимствовал на время дорогой, прекрасно пошитый строгий костюм для мальчика. Даже шляпу прихватил и тросточку. Воровать он перестал, просто возвращал вещи через некоторое время «аренды» — но успел «вычислить» и обчистить четыре магазина с очень сомнительной репутацией. Он надежно спрятал все украденное у торговцев ворованным, так о них отзывались, перешептываясь, тихо негодующие соседи. А в один прекрасный день решился. Свободное время было, если не попадаться на глаза тетушке, и работы не было по дому. Саня смылся в свой штаб, переоделся и посмотрел на себя в большое зеркало. И ему понравилось то, что он увидел. Грим был слабый — усики и парик. Из зеркала на него смотрело изображение маленького мужчины. Очень неуютно себя чувствующего мужчины. Сразу начавшего потеть мужчины. Для придания объема телу Саня надел семь комплектов нательного белья на торс. Двигаться было немного неудобно, но с другой стороны, никакой суетливости. А у него и так не было волнения ни в одном глазу. Мозг пятидесятилетнего блюзмена иногда поддавался натиску странных желаний организма мальчугана, но Лунин все держал под контролем.

«А идите вы в .опу!» — вдруг громко сказал Лунин отражению, рассмеялся и...

* * *

В «Дырявом котле» все было как обычно. Бармен Том с задумчивым видом протирал чистую пивную кружку. Думал он о том, что за порогом его заведения живут маглы. Целый мир маглов. И они даже не представляют о мире, который живет рядом... на этом спокойное течение летнего утра было прекращено. Дверь отворилась, впустив в уютный полумрак залы свет с улицы, вслед за светом в бар вошел маленький мальчик. И спокойным, уверенным шагом, помахивая тросточкой, прошел прямо к барной стойке. Посмотрев снизу-вверх на бармена, он вдруг ловко вскочил на высокий табурет, стоящий рядом со стойкой и теперь уже сам посмотрел свысока на Тома. Стукнув по полю шляпы двумя пальцами правой руки, незнакомец заговорил:

— Ты. Есть. Бармен. Том.

Потом он вынул из блестящего и хрустящего мешка небольшую домбру с треугольным корпусом и положил ее на прилавок бара. Аккуратно свернул свой мешок в маленький пакетик и спрятал пакетик в карман пиджака. И снова обратился к бармену, указывая на домбру:

— Ба-ла-ла! Тебе, — и пояснил ничего не понимающему Тому. — Я тебе балала. Ты мне — Косой. Бендер! Остап Бендер. Руссо туристо. Облико морале! Сувенир! Вулевукуше... oy, net, eto ne to. Мой. Палочка. Руссо посольство. Бармен Том. Мне Косой открыть. Тук-тук.

Наконец-то Том все понял. И даже рассмеялся, этот русский маг турист сделал его день. «Косой-тук-тук», надо же. Но это они там, в министерстве хорошо сделали, нечего иностранцам с палочками по Косому переулку ходить. Не дома! Он вежливо улыбнулся, маленькому волшебнику. И вдруг почувствовал себя неуютно: одна рука продолжала держать чистую тряпку, для наведения блеска на посуду, а левая рука потянулась к этой русской «балала». Но кружку он не поставил на стойку! И внезапно обнаружил, что выглядит это нелепо. Продолжая вежливо, но уже натянуто, улыбаться, Том поставил кружку, взял музыкальный инструмент из России. И вновь его улыбка стала доброй и естественной:

— Спасибо, мистер. Сувенир из России. Что вы, не стоило, пойдемте со мной.

Вот так, абсолютно ненормально Лунин прошел в магический мир. Перед этим он несколько дней ходил по Лондону, сделал массу полезных дел и покупок. Добыл паспорт на имя «Ричарда Престона». И чувствовал он себя отлично, и никто на него не кидался, хоть и улыбались лондонцы, незаметно послеживая за карликом, а вдруг чего-этакого начнется. Лунин увидел то, что хотел: и кирпичики нужные, и в какой последовательности необходимо по ним стучать палочкой, и бочку рядом со стеной, забравшись на которую до кирпичиков мог дотянуться даже первокурсник Хогвартса.

Верзила Том, чтоб ему пиво в кружке не грелось, не стал загораживать туристу проход. Или ему это было привычно, открывать проход для невменяемых магов? Но, простучав пароль, он шагнул вбок, прислонился спиной к стене и пригласил: «Косой переулок. Добро пожаловать», — с удовольствием наблюдая за тем впечатлением, которое оказывал вид открывающейся двери на всех новичков.

Саня замер и с улыбкой наблюдал, как по кирпичной, старой, но чистой стене, уже пробежала кривая желтого цвета, от кирпичика к кирпичику, вот она превратилась в щелочку, потом еще расширилась, поползла к потолку и к полу — и стала расширяться в обе стороны! Вау, магия!

Лунин узнал и опять переживал то удивительное состояние, которое почувствовал в Лондоне. Бар он нашел легко.

Разглядывая подробную карту Лондона, Саня вспомнил название улицы, на которой находился «Дырявый котел». Чаринг-Кросс! Взгляд просто зацепился за это название, и он точно был уверен — это оно, то, что доктор прописал. Парик, аккуратный костюм, медицинская накладка на шрам — маскировка была отличная. Главное, уверенность в себе, в способности сыграть роль молодого карлика. Русского карлика. Все, что надо, это только шажок сделать на улицу Косого, а после — телепортация в помощь. Цели ясные: посетить Гринготтс, только обменять фунты на галлеоны. Книжные магазины, информация дороже денег. Купить пару мантий, всякое про них пишут, но в любом случае — надо привыкнуть к этой одежде. Она же просто универсальный костюм магов. Без трусов можно выйти на улицу, но в мантии! Купить сумку с расширенным пространством (если их продают, конечно). Поинтересоваться ценами на защитные артефакты (если они есть, конечно). А то в одних фанфиках наследники родов увешаны ими с ног до головы, а в каноне Драко Малфой в легкую получает травмы от других, даже Гермиона ему по физиономии ухитрилась залепить. Найти магазин портретов, других картин и выяснить о наличии публичной галереи у магов. Публичная библиотека... хорошо бы, но нельзя задерживаться на одном месте, привлекать к себе внимание. На один раз можно разыграть козырную карту с переодеванием. Могут потом хоть до опупения в омуты свои пялиться и рассматривать воспоминания о русском карлике туристе. Замаскировался Лунин отлично.

Стоило ему пройтись по Чаринг-Кросс, как он почувствовал магию. Это был теплый отзыв всему телу, это была незримая путеводная нить. Саня сразу сообразил: мимо «Котла» он не пройдет. И бар он сразу увидел, вывеска была примечательная. Ему даже из образа туриста не пришлось выходить, он с любопытством рассматривал изображение ведьмы, негромко мурлыкал: «Волшебное таинственное путешествие, готово забрать вас с собой. Ждет вас, чтобы забрать с собой» — допев куплет, Саня покивал головой, собрался с духом и отворил дверь старого кабачка.

«Почему бармены так любят протирать чистую посуду чистыми тряпочками?» — была его первая мысль при входе в знаменитый на весь свет «Дырявый котел».

* * *

А сделав первый шаг по на мостовой Косого, он задохнулся. Чистый, свежий, неестественно приятный воздух заставил его застыть столбом. Магия. Такого он не ожидал. Приготовился хранить гордое терпенье, строить из себя невозмутимого карлика. Но и оказался карлик, перед лицом Магии. Она, казалась, была во всем — сама Магия воплотилась в потешные, симпатичные домики, в яркие краски вывесок, в шум продавцов, покупателей, детей, животных — Саня инстинктивно стал отсчитывать про себя ритм — это была музыка — это был блюзовый переулок. И Саня очнулся и занялся делом.

Прямо у стены, ведущей в «Дырявой котел» он увидел небольшое одноэтажное здание со старинной вывеской «Почта магической Британии». Домик стоял немного углом, боком к стене-проходу в «Котел» и между ним и соседним двухэтажным домом был закуток, и Саня уже увидел скамеечку, которая ему могла очень пригодится. Он прошел мимо почты и присел подальше в уголок. «Какие они сообразительные, у входа можно присесть, дождаться знакомого. Хотя, и в кафе можно дождаться, есть же здесь этот самый, как его... Фортенбрасс. Нет, Фортескью, точно Флориан Фортескью», подобные мысли не мешали ему делать свое грязное дело: достав из внутреннего кармана пиджака коробочку, Саня вынул из нее угольный грифель, который взял в магазине для художников. Потом он чуть нагнулся и прямо на стене почты, у самой земли нарисовал четкий, только ему знакомый знак — думал он не долго — «собаку» из обозначения интернет-почты.

Все! Дело сделано! Теперь он был уверен — в Косой он попадет точно. Всегда. Когда захочет. Том не уследил, пока он там палочкой по стене стучал, Саня и в коридорчике черного хода успел поставить отметку, присев на несколько минут, якобы шнурок прочнее завязать.

Теперь можно и расслабиться. Насладиться волшебством этого места.

И очень скоро Саня понял, что это действительно место мощное, впечатляющее. Никаких розовых соплей, это не сказка, не часть мира «единорогов пукающих бабочками» — это Магия — магическая Британия начиналась с Косого переулка. Переулок был значительной частью магического мира. И в нем было классно, очень благожелательно для мага.

В Гринготтс он зашел без волнения. По заранее надуманному плану, не стал обращать внимания на стишки у входа — а вдруг это какое-нибудь заклинание отложенного действия? Вдруг, прочитав и осознав эти слова, маг брал на себя договорные обязательства? Нет уж, ищите дурачка! Бизнес есть бизнес, меняем бумагу на золото! Подавайте ваши знаменитые галлеоны, очень уж на них полюбоваться хочется.

И гоблины не удивили — ха! Подумаешь, гоблины! Вы Фредди Крюгера видели? Вот это страшно! Вы урукхаев видели? Вот это солидно! Вы «Дом 2» не видели — вот это ужас! Саня не стал выпендриваться и молоть ересь на тему: «Пусть золото рекой течет в хранилища вашего клана. И пусть кровь ваших врагов рекой течет у ваших ног». Успеется, ему не к спеху. Гоблин — потешный кекс, мордочка сморщенная неравномерно — лоб в морщинах, щеки в морщинах, а вокруг глаз ровная кожа, оттого глаза смотрятся ясными, цепкими своим придирчивым взглядом. Нос длинноват, и остренький. Гоблинсы точно от обезьянок произошли! Дарвин был сквиб — и прогнал славную теорию. Саня сдерживал смех, взял один галлеон, и вопросительно посмотрел на гоблина:

— Кошелек.

Гоблин думал не долго, чуть склонил голову к левому плечу и ответил:

— Семь галлеонов и три сикля.

А вот торговаться Лунин не умел! Не любил! И ненавидел! И был у него дар — он чуял, когда его начинают «разводить на деньги». Как лидер команды он долго трепал себе нервы, в договорах о гонорарах. Не скоро их группа нашла администратора, рассудив — свои нервы дороже, и человек приличный, на губной гармошке может подыграть.

— Один. Галлеон, — и Лунин показал гоблину этот самый галлеон.

Гоблин даже чуть с креслица не свалился от такой наглости, но быстро пришел в себя и прохрипел:

— Семь галлеонов и два сикля!

Саня вспомнил знакомую тему, и так заразительно хохотнул, что гоблин понял: «Этого мага так просто не возьмешь». А Саня уже делал встречное предложение:

— Один. Галлеон. И один сикль! — и тут он поднял верх указательный палец и пояснил. — Ты. Сикль. Мне. В кошель. Я тебе один галлеон. Один.

И гоблин ринулся в бой:

— Где только вы такие цены увидели? Взгляните лучше! Превосходный кошель, гоблинская работа, вмещает до трех тысяч галлеонов, с уменьшением веса, с расширением! Кожа дракона! Волос единорога на нить пошел. Семь галлеонов и один сикль! Последняя цена.

— Не надо меня дурить, — вдруг на совершенно чистом и понятном языке четко сказал Лунин. — Что я кожу дракона не видел? Нить, возможно, почему нет? Кожу дракона на кошели пускать. Вы в своей Англии, совсем зажрались, голубчики.

— Русский, — вздохнул гоблин, сразу успокоившись и откинувшись в кресло.

— Как вы догадались, — удивился такой сообразительности Лунин.

— Москва, филиал «Гринготтса», девять лет службы. У вас почти нет акцента, господин маг. Только из уважению к вашим... к вашей кухне: два галлеона, одиннадцать кнатов.

— Это хорошая сделка, — подвинул в сторону гоблина три галлеона Лунин.

На прощание Саня не удержался, и улыбнулся гоблину:

— Реки золота и крови. Клану и врагов.

— И пусть Кащей хранит твое золото, маг, — хрипло рассмеялся в ответ гоблин.

Выйдя из белоснежного здания, Саня пошел дальше по переулку. Книжного он пока не увидел. Вот же он! Почти напротив банка, рядом с «Чайным пакетиком Розы Ли», кафе напротив входа в банк. Хорошо придумано — после торга с этакими пройдохами так и тянет присесть, выпить чашечку чаю, скушать кексик, успокоиться. Но это потом, сначала книги. Сначала легендарный «Флориш и Блоттс». Перейдя переулок, и сделав всего несколько шагов, Саня опять чуть не рассмеялся. Чуть ниже шикарной, монументальной, старинной вывески почтенного книжного магазина красовалась не менее солидная и добрая вывеска «Бутылочное пиво Белчера». Блюзмен любил пиво, бутылочное не любил, предпочитая свежее, разливное, но бутылочное он уважал более баночного, на пластик не обращая никакого внимания.

«Да, пиво и книги — навеки вместе! Есть в магах толика ненормальности», — усмехнулся Лунин, и направился к призывно позвякивающему под ласками волшебного ветерка колокольчику над входом в полуподвал цокольного этажа. Магическое пиво это вам не хухры-мухры. И блюзмен не преминул пропустить бокальчик свежего пивка.

В уютном полумраке и комфортной прохладе, его встретил хозяин. Они представились друг другу и немного ошарашенный Роджер Белчер принял деньги, выдал кружку и бутылку темного. Он еще раздумывал о каком-то подвохе со стороны посетителя, но сразу успокоился, увидев, что незнакомец, примерился немного — турист — потом ловко скрутил крышечку и наполнил кружку, потом выдул половина в один подход и кивнул ему:

— Доброе пиво, мастер.

— Семнадцать поколений Белчеров, — гордо отозвался Роджер и спросил про пиво на Родине туриста.

Они поговорили о сортах, к обоюдному согласию пришли к мнению, что давно пора в Министерстве принять декрет о запрете называть «сливочное пойло» пивом — только тень бросает эта бурда для детишек на славное название старинного напитка.

— Мастер Белчер, дюжину бутылок я бы купил, — заметил Лунин.

— Так покупайте на здоровье. Я упакую, — невозмутимо ответил пивовар.

И Саня впервые увидел работу волшебника. Да, это не по стенам палочкой стучать. Роджер Белчер словно изменился, он стал стройней, правая рука с палочкой двигалась нереально — Лунин не мог понять почему, но в этот миг он точно осознал — маги, не обычные люди. Маги другие, маги совсем другие. Простая, магия в исполнении мастера завораживала своей величественной монументальностью. Это было также просто и вечно, как море, как небо — маг словно вырвал Саню из реального времени — изящными, но расчетливыми, отточенными взмахами палочки в руке, под негромкий голос латинских формул, бутылочки прилетели из дальнего угла, прямо в квадратную небольшую корзинку, искусно сплетенную из прутьев светлого дерева. Потом корзинка сама захлопнула крышку.

— Я не уменьшаю. Это не есть хорошо для пива. У нас в Англии порядок такой, — стал пояснять он Лунину. — Вы проходите по всему Косому переулку, прицениваетесь, подбираете товар, а потом уже закупаетесь. Чуть дальше, по правой стороне увидите мастерскую Грейвза. Большой сундук прямо над входом. Они почтенные мастера, еще у адмирала Дрейка, предок Грейвза служил адмиралу. Лучшие сундуки во всей Англии! Но и дорожные сумы у него хороши. Вы себе суму ведь хотели приобрести для подарков и сувениров?

— Да, — коротко согласился с ним Лунин. — Сума это было бы отлично. Удобно.

— Вот и славно. Сумы и сундуки молодого Грейвза также надежны как у его предков. На обратной дороге вернетесь и приберете свое пиво. Вам так будет удобно?

— Мерлин с вами, отличный план, мастер Белчер. Так я и поступлю, — согласился с пивоваром Лунин.

Так он и поступил, по дороге высмотрел и салон мадам Малкин, купил у «молодого» — лет сорок магу, седина уже на висках — приятную на глаз суму из светлой замши, с удивительной ручкой — у места крепления ручки к стенке сумы был прикреплен металлический жетончик, артефакт, который увеличивал длину и ширину ручки. Такую сумку было удобно носить и как портфель, и через плечо можно было перекинуть измененную ручку. Саня проникся, галлеонов не жалел. У мадам Малкин отоварился двумя мантиями — простыми, черными, с элементарной самоочисткой, всего два месяца гарантии, потом надо обновлять чары, либо стирать.

В книжном он завис. Никто не мешал ему делать выбор. Удобные лестницы позволяли подняться к верхним полкам.

Саня отвлекся только один раз, он чуть с лесенки не навернулся!

Он увидел Малфоя! Настоящего Малфоя! Люциуса Малфоя!

Какие фильмы... какие фанфики...

Однажды Саня ездил к младшему брату в Москву. У Сережки только родилась дочка. Родители поскребли по сусекам и наскребли внучке золотишка «на зубок и на первый волосок», собрали пакетик денег, всяких сибирских вкусностей и отправили Саню к брату — передать посылки и посмотреть на племяшку. Саня вручил брату ценности, продукты, посмотрел на спящую племяшку, посидел вечер с ними на кухне, и смотался — шастать по клубам, «блюза давать москвичам». В то лето в Москве был какой-то кинофестиваль и на него приехал Ален Делон. Знакомые артисты протащили Саню на вечеринку со знаменитостью. И, стоя рядом с Аленом, Саня понял, что такое мужской секс-эпил. Рядом с Делоном женщины текли.

У него была особая энергетика.

Сейчас Саня видел мужчину с подобной энергетикой. Он был красив весь. Совершенство во плоти. Образец настоящей мужской красоты. Сильной, очень сильной. Властной. Потрясающей.

Лунин вдруг подумал, что с такими Малфоями каши не сваришь — ну ее нафиг, эту войну. Малфоя жалко. Вау! А вдруг Сириус Блэк будет такой же? Он же еще красивей и сексуальней Малфоя описывается — первый парень в магической Британии! Хотя, и что с того? Лунин перестал отвлекаться на мага и продолжил свои покупки.

Он прикупил и набор перьев с чернилами — попрактиковаться. Зашел в пару магазинов с артефактами и остался очень недоволен — годных ему артефактов не продавали. Они не были запрещены, они были сложны в изготовлении, индивидуальный подбор, специальный заказ — и уж никак не иностранцу. Лунин быстро смекнул: сегодня заказ, завтра аврор на хвосте под мантией невидимкой прослеживает: «Кому это понадобились такие хитрые артефакты? Кто это тут у нас такой скрытный выискался?» Не играем такой блюз — не нужен нам такой вариант страданий. Зато Санька совершил задуманное мероприятие. А надумал он элементарную штуку. Зашел на почту, оплатил порох и бросил в камин.

«Хогсмид. Почта» — четко произнес Лунин и шагнул в зеленое пламя. Страшно не было, подумаешь зеленое пламя! У него знакомый клавишник зеленых чертенят видел — вот это страшно.

А в Хогсмиде он стоял на берегу озера и торчал. Хогвартс впечатлял. Тоже вне реальности. Удивительный образец волшебства, сказочности, идеальности и четкого понимания — это нормальное жилое здание, рабочее сооружение, это великая школа, это крепкий замок — это Хогвартс.

По деревушке он не стал бродить. Ни к чему это. Тянуло домой. Тянуло раскрыть книги. Хватило на сегодня впечатлений. Дорога найдена. Завтра можно и в неприметном виде пройтись по знакомым местам. Мальчишки, сверстники Гарри, встречались часто, в обычных мантиях, сероватых и более ярких — и закинутых за спину как плащи, и надетые аккуратно, стильно и удобно для маленьких магов.

В Косой переулок Саня вернулся по камину — и окончательно понял — камины это мрак. По вестибулярному аппарату колотили сильно. Он оба раза не сумел нормально выйти, оба раза насмешил присутствующих, растянувшись на полу перед камином. Но ему не было обидно. Ко всему надо привыкать.

А в Косом переулке он вышел из здания почты и присел на знакомую скамеечку рядом. Подождал немного и закрыл глаза. Открыл глаза уже в коридорчике «Дырявого котла». Фантастика! Понятно, что на глазок здесь расстояние в двадцать метров, но... кто его знает, может быть здесь в стене какие-нибудь портальные врата наколдованны и Косой вовсе и не в Лондоне, а вовсе и в Зимбабве! Не думая долго о пустом, Саня прыгнул дальше — домой надо, устал он от впечатлений. Книги! Читать! Что это за магический мир такой.

* * *

В книжном «Флориш и Блоттс» Саня купил книжек немного, но по темам ему необходимым для изучения. Серьезных книжек о мире магии. И когда он начал читать... «Да будь оно все проклято», — пробормотал Лунин. По всему выходило, что он попал в худший из миров поттерианы! Внимательно прочитав всего четыре книги о магическом мире, Саня понял: это не просто потеря потерь и засада засад. Это подстава подстав и авада авад! Роулинг — гениальная тетка, жаль, что нельзя прочитать ее книги. Мир магии и мир маглов не могли сосуществовать друг с другом. Они были рядом, в изоляции друг от друга. Никакое совмещение магловского и магического было невозможно. Точнее говоря, симбиоз, живое сочетание двух миров было очень непросто — полукровка, маглорожденный — это Дар магии миру. Это не просто «пестики — тычинки»... «Это магия, Гарри!» — мог бы сказать на это мудрый директор Дамблдор.

Магия была особой силой, энергией, которая пронизывала всю планету. В некоторых местах она концентрировалась, и сильней влияла на окружающий мир. Маг был носителем некоего магического ядра, у мага была аура. Мощные источники магии служили местом силы магов, отличным местом для постройки укрытия и поддержки в магических манипуляциях. Саня сразу сообразил, что все это попахивает «кастанедовщиной», но Карлитос ведь про магов и сочинял. Может он и был маг?

Самое неприятное было в том, что магическая энергия не совмещалась с обычной энергией. Не контачили они! Магия вносила хаос в электричество. Но это было полбеды...

Магия вносила хаос во всё! Химия не работала. Лунин прочитал про одного мага. Маги были не дураки. Совсем не дураки. Они сразу узнали и про порох, и про электричество, когда только наука маглов начала делать великие открытия. А потом маги плюнули на всю эту науку маглов, на все их магловские забавные штучки. Лунин четко понял: можно раздобыть пистолет, обойму патронов. А толку? Возьми пистолет в руку, положи в карман и через несколько минут он сгодится только в качестве опасного оружия — можно очень сильно поранить человека, если ударить его пистолетом по голове. Пистолеты очень тяжелые. Саня в своей жизни пару раз держал в руках пистолет. Ой, опасное оружие. А стрелять их пистолета в магическом мире нельзя. Магический мир настолько пропитан энергией магии, что капсюль не взорвется, порох не горит! У магов даже огонь был магическим.

Самое паршивое было в том, что и техно-магия становилась сложнейшим делом. Можно заказать обычный арбалет, суперский, из титанов всяких, из новейших пластиков, и с отличной системой прицеливания — он проработает не долго. Обычные материалы разрушались в магическом мире. А вся эта химия истлевала быстрее всего. «Неорганика!» — вспомнил умное слово Саня. Но и органика тоже не выручала. Маги использовали в жизни магическое дерево, магический камень, магическую воду — даже воздух, наверное, у них был пропитан какими-нибудь «магическими молекулами». Все было паршиво! Саня сразу понял — а бежать-то и некуда! То есть, только в другую магическую страну. Маг в мире маглов был подобен «обезьяне с гранатой». Маг тихонько подтачивает окружающий его обычный мир, это не опасно сразу. Но это обязательно аукнется, обязательно надломится что-нибудь где-нибудь. Сегодня ты остановился и полюбовался на шикарную модель автомобиля — а завтра у нее тормоза могут отказать! Кто виноват? Сане было плохо, так обломать все планы по вливанию в мир нормальных людей! Сволочи они, эти Поттеры! Хотя, что с них взять, с двадцатилетних «матросова и космодемьянской» — честно жили, честно служили, честно сложили свои головы в очередной войне за дело Света. Светлый лорд в восхищении! «Попаданец в восхищении!» — усмехнулся Лунин. Дамблдор оказался дядька осторожный. Засунул питомца в маленький городишко — Гарри и на машине-то ездил всего несколько раз. А по городку все пешком ходил и стремглав бегал от компании поросенка Дадлика. А еще он подумал, что тетушке и Дадлику можно будет магические зелья подсовывать. А вот дядя может и загнуться от них. Впрочем, не так уж они и терроризировали его в последнее время. Домик живет, как часики, швейцарские надежные часики — точность, аккуратность, порядок. Когда Гарри рассказал Вернону о своих планах на жизнь. Вернон проникся. Шеф-повар это нечто добропорядочное, и даже особенное. Покушать Дурсли любили. Гарри угостил семью пловом. Сказал, что рецепт восточной кухни. Дурслики заценили, скушали с добавкой, и успокоились: ненормальный хоть и выбрал неожиданную профессию, но вполне пристойную. Вот и хорошо. Вернон Дурсль серьезно решил похлопотать за племянника перед знакомым владельцем небольшого ресторана. Мальчишке стоит дать шанс, не совсем уж он пропащий оказался. С Дадликом, конечно, не сравнить, но это же Поттер, никакой деловой жилки, хочет быть слугой — пусть будет. До настоящего бизнесмена ему никогда не дорасти — слабый духом. Да и ненормальный он. Пусть у плиты «колдует».

* * *

Лунин был человек пожилой. Но холостяк. Бездетный. Племянницу он видел всего один раз в жизни, ему понравилось в Москве, но Питер был не хуже, и Киев прикольный, и Шанхай показался славным городом. Короче, Лунин не любил детей. Сторонился он их. Дети его раздражали. Особо дерзких молодых музыкантов Энска Лунин мог жестко отбрить: «Таланта много, опыта нет, и мозги пропиваете и наркотой поганите, о чем с вами говорить, мертвецы». Но Саня Лунин умел учиться. И книгу про Хогвартс он покупать не стал. Кому нужна книжка для детей? Саня купил томик полюбопытней: Бэгшолд. «Основы воспитания ребенка».

Читал Лунин забавно. Он умел читать быстро, очень быстро — получая общий тонус, поддерживая настроение, схватывая только основные, важные моменты содержания. Так он читал популярную литературу. А вот классику он читал медленно, внимательно, в темпе неспешного сопереживания мастерам. Быстро просмотрев книгу по магической педагогике, Саня расстроился. И здесь ему струна рвется!

Хогвартс неизбежен. Странное дело, он никогда не задумывался в чем смысл пансионного характера обучения в Хогвартсе. Ладно, всякие бедняки и маглорожденные — жить в общаге, это классно, это целый кусман жизни, это вообще «отдельный факультет». Но вот, допустим, Малфой. Что мешает Люциусу утром отправить по камину наследника в школу, чтобы после занятий встретить его дома! К чему эти правила проживание на месте учебы? Проживания постоянного, каникулы не в счет, это смешно. Воспитание характера? Бред! Налаживание и укрепление связей и навыков социального общения? Бред! У Малфоев все связано, а этикет и манеры Драко в маноре мог изучить и демонстрировать на практике в часы учебы. Кому он вообще сдался, этот Хогвартс, если его учебная программа — цель для насмешек девяноста процентов фикрайтеров! Обучать вместе, по одной программе таких недотеп, как Рональд Уизли и парочка «Крэббогойлов» вместе с Грейнджер и Малфоем... непонятно.

Теперь он многое понял. Хогвартс не был местом обучения. Менее всего он был «школой волшебства». Хогвартс был местом воспитания, становления, взращивания молодого поколения магической Британии. Бэгшолд цитировала отрывки старинных трактатов, сама очень грамотно раскрывала мнение о возможных улучшениях в процессе воспитания детей. Но в одном она раскрывала основополагающую точку зрения: ребенок должен расти вместе с другими детьми. И чем больше ребенок общается со сверстниками — тем лучше. Хогвартс не учил — Хогвартс выращивал магов. Саня понял, что из ядра мага, распыляется особая аура. Даже ребенок инстинктивно ее контролирует. Ребенок быстро, на каком-то животном уровне, начинает соображать: в огонь не стоит совать пальчики. Но ядро надо усиливать, взращивать. И маги нашли этот способ — держать детей взаперти друг с другом. Ауры детей начинали активно проявлять себя, сталкиваться с аурами друг друга — и это было замечательно! Это была своего рода «магическая физкультура». Причинять себе боль, напрягаться, серьезно заниматься физкультурой никто не хочет. Но это единственный путь вырасти! Не просто вырасти здоровым молодым человеком, но вообще вырасти! Мышцу качать надо. Магическое ядро качать надо. Взрослый маг не мог причинить вред — взрослый маг хорошо контролировал свою магию. Но и помочь своему ребенку он не мог. У Бэгшолд были свои потешные примеры, а Саня подумал, что, конечно, штанга ребенку не снаряд, скакалку в руки, гантельки и вперед.

Попасть в Хогвартс — привилегия. Хогвартс — гарантия, ребенок вырастет здоровым магом. А знания... не смешите. Рональд Уизли на первом курсе левиосой тролля убил. Детей учили контролю, как понял Лунин. Забавно, он подумал о том, что можно по-разному относиться к деканам факультета, но все деканы были одинаковы — держали дистанцию с детьми.

Настроение у Сани испортилось. Вся радость от волшебства этой потешной улочки прошла. Осталось только серьезное спокойствие, и немного грустно было оттого, что не смог забыться, что не увидел «сказки», хотя да — волшебство прикольное.

* * *

Лунин быстро взял свои разбежавшиеся мысли в узду. Нормально — пофантазировать, повспоминать фанфики, повоображать о возможных поступках, возможных последствиях. Но он четко знал одно — это пустые мысли. Ему надо в Косой переулок, и более всего, ему надо в книжный магазин. Книги — не предадут. Информация в них неполная, придется читать между строк. Но у него будут хоть какие-то факты. А вдруг там вообще все не так?! Сириус Блэк живет себе в квартирке небогатой, ловит жуликов, работает в Аврорате, и не думает о крестнике — а он вообще ему крестный отец? нехороший он тогда отец, нашелся тут «крестный отец», за конец его и на холодец — блохастого кобеля.

Потом его мысли долго крутились вокруг темы: как скрыться от легилименции Дамблдора. Допустим, он наскребет много фунтиков, обменяет их на галлеоны — это решаемо. Допустим, есть мощные артефакты защищающие от легилиментов. Но что дальше? И Саня честно признался перед собой: он не сможет в одиночку. Нельзя так. Можно — но не ему. Слишком мутная Поттер фигура, которую все хотят вывести на чистую воду — нездоровое внимание к нему Дамблдор умно обеспечил. Оставалось решить: к кому идти на поклон. Или, с более оптимистичной точки зрения, кого выбрать своим постоянным союзником.

Помощи от Поттеров в этом деле не дождешься. Они лагерь Дамблдора. Они гриффиндорцы — а Лунин был кто угодно, только не безбашенный храбрец. Саня совершенно не мог полагаться на родителей Гарри. Двадцатилетние герои войны, полностью обработанные гриффиндорством — дети войны, ему они напоминали комсомольцев «Молодой гвардии», «Дамблдор сказал «надо» — гриффиндор ответил «есть». Знакомое дело». Вообще, эта ветвь Поттеров была у директора под колпаком, боязно было с ней связываться.

Вот поддержка рода Блэк... это был весомо. Блэки были сами за себя, Лунина это устраивало.

Но что он мог предложить взамен? Факты невиновности Сириуса... рабочий вариант.

Неприятным фактом было то, что Саня точно знал о том, что в Гарри нет ни капли крови Блэков. Это был странный, повторяющийся миф, уловка фикрайтеров: в родственники Гарри назначать бабушку Дорею Блэк, жену Карлуса Поттера. Но, любая Поттер-википедия указывала, что Гарри был из другой ветви Поттеров. Его бабушка была не Блэк, и дедом не Карлус Поттер — а другие Поттеры. Если в Гарри и была капелька крови Блэков, так только потому, что все маги Англии в некоей, дальней степени родственники. С другой стороны, с самой порядочной точки зрения — автор имеет полное право фантазировать как ему угодно! Предупредил читателей: «Описывается альтернативная реальность магической Британии» — и вперед, хоть самого Дамблдора записывай в дедушки Поттеру. А что такого? Дамблдор в юности был шалунишка, правда многие ему «беспечность» приписывают, и что он предпочитал с Геллертом шалунства баловать. Но это его глубоко личное дело. Лунина такие не волновали. Во всех смыслах не волновали. С такими шалунами он был предельно корректен, холоден и вел себя, как джентльмен, предпочитая держаться от них подальше.

Лунину было что предложить Блэкам. Оправдание имени Сириуса! Ведь он точно был крестным Гарри. И точно был невиновен, и в Азкабане сидел по несправедливому обвинению. Его судьба могла заинтересовать и Блэков и Поттера, хотя Лунина мало волновала судьба этого раздолбая. Что он, что отец Гарри представлялись ему образцами «золотой молодежи». Он сталкивался с такими, и ему они были неприятны. Хорошо, хоть он умел вести себя подобающе с такими людьми — как джентльмен.

* * *

Приняв во внимание первую деталь головоломки, Саня принялся думать о продолжении. Как выйти на портрет кого-нибудь из рода Блэк? Вот в чем вопрос. Где найти портрет? У поверенного делами рода в банке? Гринготтс исключается. В доме аристократов? Ни в один аристократический особняк ему хода нет. Аристократы точно свяжут его обязательствами, а Лунину и своих проблем хватало. В банк так далеко забираться опасно, там полно шпионов всех лагерей: и министерских, и аристократов, и директора. Кругом засада... надо искать выход на портрет. Живые Блэки... что-то он не помнил таких. А они были! Боковые ветви, дальние, но близкие родственники — и все вроде Малфоев — кусочек сыру пожмотят, и без него сразу засунут в мышеловку. Тонксы точно не в счет — мутное семейство. Неужели у магов нет публичной галереи какой-нибудь? В любом случае все дороги опять вели в Косой переулок.

Теперь уже точно — только в Косой.

Было дело. Саня думал, а не рискнуть ли? Не смыться пока не поздно из Литтл-Уингинга. После месяца жизни с Дурслями, он вжился в Поттера, принял все, и ему было комфортно. Но угроза стать зависимым его напрягала. Взрослый мужик, хоть и в теле мальчика, не сможет он зависеть. А если ему предстоит участие в новой магической войне... а она ему совсем безразлична! И война, и светлый лорд Дамблдор, и темный лорд Волдеморт, и магическая Британия — его и здесь неплохо кормят. Кто кормит? Наследие Поттеров и смекалка русского блюзмена — это вам не галантерейщик и кардинал — это реальная сила! И было дело, ничем не отвлекался Лунин трое суток. Было у него такое умение. Была у него такая привычка. Однажды ему предложили свалить на Запад, в штаты, языком он владел отлично, и возможность устроиться ему предлагали внятную, рабочий вариант. Тогда Лунин всех отправил погулять и трое суток думал. Думал только об одном. Он остался в Сибири. И спустя несколько лет понял — он поступил верно. Случайно, но он не сделал неправильный выбор. И Лунин взял это на вооружение — тупо упереться лбом в проблему, рассматривать долго, дотошно копаться в деталях. Принять решение — и не жалеть ни о чем, подпевая бессмертной Эдит.

Он принял решение. Он остается. Он поиграет в эту игру. И пусть будет так.

* * *

В Косой переулок он отправился в образе «примерного мальчика»: чистенькая мантия, наготове и уверенность со словами отговорок и представлений. В переулок он самым наглым образом аппарировал, из закутка в книжном магазине Лондона.

В переулке и ходить далеко не надо было. Здание, стоящее рядом с почтой, напротив магазина котлов, было лавкой сувениров. На самом входе в переулок маги поставили здания экстренной важности: почта, сувениры, котлы, аптека и два магазина, которые торговали ингредиентами для зельеварения — конкуренты — через дорогу друг от друга. Кстати, не надо ля-ля! Саня специально заглянул в оба магазинчика — никакой вони в них не было. Противностей и гадостей — полны полки! Черви, лягушачьи лапки, всякая другая «ведьмина мерзость» — надо привыкать — полным-полно, на любой вкус, и это правильно, зельеварение рулит.

Но Саню интересовал только салон мистера Платтена, владельца заведения по продаже подарков и прочих безделушек. Лунин уже знал — отдел продажи картин там был. Но нужного Лунина решения его проблем не было.

— Приятно видеть такое внимание к этому направлению искусства, доброжелательно улыбнулся молодой продавец. — Но боюсь тебя расстроить, малыш, в магическом мире нет художественных галерей и музеев. Есть частные коллекции живописи.

— Очень жаль, — непритворно расстроился Саня. — Я так хотел поговорить с кем-нибудь из предков. Получить совет перед учебой в Хогвартсе. Мы с дядей хорошо живем, только он ничего мне не рассказывает о магическом мире. Я прочитал одну книгу и теперь знаю, что все дело в войне, которая была десять лет назад.

— Так обратись в адвокатскую контору, мальчик! Это полная гарантия сохранения тайны клиента, и возможное решение всех твоих проблем.

— У магов есть адвокаты...

— У всех есть адвокаты, — улыбнулся художник.

— Мистер! Я знаю, что нельзя разбрасываться обещаниями. Но я обещаю вам, обязательно купить у вас какую-нибудь картину. Ваш совет просто отличный. Спасибо вам.

— Советую обратиться в контору Гриффит и Леннокс. Я веду дела с ними недавно. Но мастер Платтен работает с ними уже несколько десятилетий. Никаких скандалов, отличная репутация.

Саня вышел из магазина и пошел искать адвокатскую контору. Надо же, адвокаты. Как он об этом не подумал? Это же на поверхности лежит, а еще частные сыщики, другие мастера решения деликатных проблем. Но идея с адвокатами ему нравилась. Если там все держится на непреложном обете — никаких галлеонов не жалко. Главное, чтобы тайна клиента была в сохранности. А у этого Гарри Поттера была тайна. И Саня Лунин испытывал непреодолимое желание хранить ее крепко.

Контора «Гриффит и Леннокс. Ваши тайны с Вами навеки» нашлась на втором этаже «Волшебного оборудования для умников» — магазина мистера Экри, в котором продавались разнообразные магические инструменты, такие как телескопы и песочные часы. Были в нем и более странные вещи. Саня не удержался и глянул одним глазком — прикольные телескопчики, выглядели они славно, античненько. Здание магазина было третьим домом по правой стороне от Гринготтса, если идти по Косому от Котла. На второй этаж вела неширокая лестница — выглядела она аккуратно, скромно, надежно. В прихожей Лунин встретил юношу, который сразу отложил в сторону газету и внимательно посмотрел на вошедшего. Лунин молчал. Юноша тоже молчал. Помолчав недолго, Саня спросил:

— Вы не подскажете, как пройти в библиотеку?

— Зал публичной библиотеки рядом с комнатой ознакомления с материалами Архивов. В Министерстве, молодой человек, — вежливо, тихо ответил юноша. И позволил себе улыбнуться, оценив цвета Равенкло в костюме мальчика. — Поступаешь к воронам?

— Хотелось бы, — признался Саня.

— Желания важны, но знания сильнее. Ты должен знать это — «мое место на факультете Ровены» — и все пройдет к твоему удовлетворению, — убрав улыбку с лица, поделился мнением молодой человек.

Лунин заметил, что цвет галстука у него был синим. Шутки шутить расхотелось.

— Благодарю за совет. Вы не подскажете, я могу увидеть кого-нибудь из адвокатов?

Молодой человек вмиг сделался еще более серьезным, и чуть приосанился в кресле:

— Мистер Леннокс может вас принять. Консультация стоит пятьдесят галлеонов.

«Да они совсем обнаглели! Полтишок за беседу! Я всего сто восемьдесят взял. Ладно, банк рядом, обменяю, если что» — спорить с расценками он не стал, но немного взбесило такое дорогое удовольствие. Молча отсчитал денежки и выложил на столик, рядом с которым продолжал сидеть секретарь, с видом невозмутимым и гордым. Когда Саня вопросительно посмотрел на него, молодой человек пояснил:

— За дверью коридор с двумя кабинетами. Вы увидите таблички мастеров.

Лунин кивнул и пошел к адвокату. «Мастера чего? У них что, юридические факультеты есть? Университеты? Хотя, кто их знает, в фанфиках много чего написано про образование. Деньги зашибать они точно мастера. Леннокс. Чего ты я не волнуюсь», — Лунин остановился перед дверью и собрался с мыслями. Да нормально все. Поехали! И он открыл дверь, вошел.

В кабинете горел камин, было уютно, тепло, стояли два кресла — на расстоянии друг от друга, по разные стороны огня — в одном из кресел сидел солидный, пожилой, седой маг. Леннокс читал. Отложив книгу на столик, он встал и представился: «Арчибальд Леннокс. Ваше имя оставьте при себе. Давайте присядем и объяснимся».

Лунин вежливо кивнул и сел напротив мага. Адвокат сразу обозначил главное:

— Возможно, вы впервые у нас. Ваше имя, возраст и внешний вид не имеют значения. Значение имеет только полная гарантия с нашей стороны. Ваши тайны останутся вашими навеки. В любой момент я готов дать Непреложный Обет по старинному обычаю и в соответствующей формулировке. Это будет стоить вам сто галлеонов, — старый адвокат замолчал и внимательно посмотрел на клиента.

— В какой момент мы... — Лунин немного смутился. Потом продолжил. — Я не знаю, когда нам удобней перейти к процедуре обеспечения сохранности в тайне моего дела. Заплатить я готов в любой момент.

— Вам решать, — ответил адвокат. — Вам решать, когда остановиться. У всякой тайны есть начало. Есть общеизвестное, публичное — возможно вы ограничитесь пояснением своей проблемы в общих чертах?

— Мне хочется поговорить с портретом одного древнего рода, — осторожно объяснился Лунин.

— Остановитесь. Поговорить с портретом представителя древнего рода, — адвокат уочнил пожелание клиента и улыбнулся, после чего перешел к делу. — Эта процедура привычная, вы обратились по адресу, мы оказываем такую услугу. Меня не интересует имя рода. С этого момента я обязан предложить вам оплатить сохранение тайны. Любое вмешательство в дела любого магического рода я могу себе позволить, только обеспечив свою безопасность.

Лунина это устраивало. Непреложный обет, вроде бы, был самой страшной их магической клятвой, или присягой, в любом случае — если маг готов взять на себя ответственность, можно и заплатить. Саня продолжил:

— Я готов заплатить, — и улыбнулся, понимая, зачем на столике рядом с его креслом стояла небольшая шкатулка.

Он достал кошелек и принялся отсчитывать монетки. Или зловредный гоблин всучил ему «кошелек для нищих», или у магов не было продвинутых кошельков, но мысленной командой вызвать в руку сто галлеонов было нельзя. Немного смешно было представить, как в руке поместятся сто монеток, довольно больших монеток. Купюра — это да, а вот монеты — не серьезно. Ко всему прочему, наверняка магам нравилось ощущать прикосновение к золотым галлеонам.

Когда Саня опустил в шкатулку последнюю стопочку монет, адвокат встал и взял со своего стола небольшую книгу в кожаном переплете. Открыв книгу на нужной странице, он протянул ее клиенту. Лунин взял книгу, а маг прошел в угол комнаты. Он остановился и достал палочку из левого рукава мантии. Саня встал, и хотел было подойти, но маг остановил его одним строгим взглядом. Потом он начал магичить. Палочка выписывала замысловатые фигуры в воздухе, в противовес легкости и изяществу «палочкомахательства» слова латинского языка звучали монотонно и торжественно. На двух ближайших к магу стенах появились светящиеся руны, под ногами мага тоже обозначилось изображение круга с квадратом и треугольником внутри. Потом адвокат посмотрел на клиента. Лунин сначала не понял, что ему делать, но потом сообразил — книга, ему же дали книгу. Он стал читать и сразу понял, это описание процедуры работы адвоката. Слова клятвы там были. Прочитав их, и совсем запутавшись во множестве «ни тайно, ни явно, ни живым, ни умершим, ни словом, ни делом», Саня подумал, что все это, конечно, написано великолепно, но где гарантия? Это всего лишь слова в книге. Хотя... надо посмотреть, денежки уже заплачены. Он поднял глаза на адвоката. Маг начал произносить слова обета и Лунин стал внимательно проверять, чтобы тот ни на одну букву не отклонился от написанного в книге. Адвокат не жульничал. После того, как он произнес последние слова — его на несколько мгновений осветил несильный, не яркий свет. Фигура мага стала окруженной светом, Саня подумал: «Так вот ты какая, большая магическая аура». У себя он не видел ауры, никакой, пытался в отражении увидеть — не было свечения.

Когда свет рассеялся, словно впитался в фигуру адвоката, тот спокойно вышел из угла и уселся в свое кресло.

— Теперь вы можете просто назвать имя, и мы подумаем, возможно ли оказать вам услугу.

— «Возможно», — уточнил Лунин. — То есть вы не гарантируете полное содействие?

— Полное содействие я гарантирую, — улыбнулся маг. — Но вы же понимаете, есть определенные ограничения. На эту тему не стоит шутить, но вдруг вы пожелаете увидеть портрет Мерлина? Слизерина, Равенкло.

— Один из двадцати восьми, — обозначил свой интерес Лунин.

— Нет проблем, — сразу ответил Леннокс. — Мои предки вели дела с представителями всех этих родов. Все просто. Я прошу предка, он находит интересующую вас личность. Далее только от вас зависит — а будете ли вы интересны со своей проблемой представителю старого рода.

— Как просто. Я это так себе и представлял, — вдруг соврал Лунин. — Надеюсь стать вашим постоянным клиентом. В случае затруднений, которых хотелось бы избежать.

— Будем рады вам помочь. Ваши тайны останутся с вами. Вы можете назвать имя? И мы приступим к делу.

— Блэк, — коротко и спокойно сказал блюзмен.

Адвокат не выразил никаких чувств, встал из кресла, прошел к стене, за спину к Лунину, и стал там с кем-то шептаться. Недолго он там шушукался, вернулся с довольным видом.

— Открою вам маленький секрет, — маг поудобней устроился в кресле. — Моя работа позволяет мне общаться с предками, которые не всегда испытывают желание иметь дело с живыми. У некоторых встречаются особые требования к соответствию фамилии Леннокс. О, я вижу, вы можете приступить к общению, желаю вам удачи и успеха.

Маг смотрел выше головы Сани, куда-то ему за спину. Встав из кресла, он повернулся и увидел портрет. В неглубокой нише в стене, ранее отсутствующей, большой портрет, метра два в высоту.

Он подошел ближе, но остановился, когда понял, что дальше ему неудобно приближаться — не хотелось смотреть уж очень снизу в глаза незнакомца в старинной мантии.

— Леннокс нас не слышит. Назовись, — глухим голосом пробасил старый маг.

«А если это не Блэк! Стоп, клятва обещала содействие. Стоп! Один маг вызвал другого мага, вдруг это еще один посредник?» — Лунин почувствовал себя уверенней. От портрета сильно фонило магией, мужчина на нем выглядел мощным, грозным, хоть при нем не было никакого оружия.

— При всем уважении, я осмелюсь уточнить. Мне нужен Блэк, — спокойно сказал Лунин.

— Я Блэк, — глаза мага изменили выражение, в них стало больше спокойствия.

Саня несколько мгновений молчал, это был сильный шаг, но он считал, что готов к нему.

— Я Поттер. Гарри Поттер. Хочу обратиться к роду Блэк с просьбой о помощи в подготовке к поступлению в Хогвартс.

— Поттеры, — усмехнулся недобро Блэк. — Много удачи. Иногда слишком много удачи. Подготовка тебе нужна. Выражайся ясней, ты «хочешь обратиться» или «обращаешься» с просьбой о помощи. Впрочем, мне не интересны затруднения Поттеров. Подумай, мальчик из рода Поттер, чего ты хочешь. Сейчас подойдет мой племянник. Он был хорошим знакомым Флимонта.

И маг повернулся и шагнул в сторону. Лунин остался ожидать, ему сделалось неприятно от замечания мага. Он стоял и в мыслях ерепенился: «Какие они щепетильные буквоеды. С табличкой надо ходить, с книжкой, по которой читать свои пожелания и обращения. Флимонт... это один из тех родственников Гарри, о котором я ничего не слышал. А ведь Поттеров много. И Блэков много. Одному вон я не интересен. Прикольно! Первый маг, который встретил Гарри Поттера, мальчика-который-выжил, заявил, что ему лично Гарри не интересен. Вот бы и дальше так! Хотя, это Блэки, им только свои блэковские дела важны». «Если ты закончил дела с Ленноксом, попроси его вызвать эльфа дома Блэк, Кричера, и после этого адвокат должен покинуть кабинет. Мы продолжим разговор в особняке рода Блэк», — прервали размышления Лунина слова нового мага с портрета.

Саня не заметил, когда маг появился, но выглядел маг моложе прежнего, но также не внушал никакого доверия своим выражением надменности и снисходительности на лице.

Впрочем, такой поворот Лунина устраивал. Он подошел к Ленноксу и передал ему слова Блэка. Адвокат нисколько не удивился. Пожелал ему успеха и щелкнул пальцами, призывая домового эльфа. Кричер возник из воздуха сразу же, словно ожидал команды явиться. Невысокий, ростом с Гарри, с мордочкой злобной и недовольной, Кричер сразу не понравился Лунину. Адвокат вышел. Эльф протянул лапку. Саня с некоторым волнением и брезгливостью взялся за пальцы эльфа. И они переместились в небольшую залу.

На стенах залы висело несколько портретов, и несколько представителей рода Блэк ожидали Гарри. И когда они поговорили... Лунин понял, что он прогадал. Разговор был недолгим, но Лунин проиграл по всем статьям. После беседы, когда Блэки ушли по своим делам, Саня остался один и медленно подошел к стулу в углу залы, ему надо было отдохнуть, он очень утомился от разговора.

«Они меня поимели», — с какой-то внутренней усталостью вдруг понял Лунин. Словно позвоночник вынули из спины, он не сел, он амебой сполз на стул и почувствовал себя полностью обманутым, раздавленным, попавшим в западню.

* * *

Особняк Блэков он покинул с книгой, старой книгой, под авторством одного из Блэков — «Магия рода и мир Магии». Кричер доставил его в Косой переулок, а дальше Саня и сам добрался до Литтл-Уингинга. К Дурслям он не пошел. Засел в своем укрытии в заброшенном доме на окраине, и стал читать. Начал читать быстро, но был вынужден остановиться. Это было нечто неприятное. Простое, понятное и неприятное для Лунина знание. Он начал читать заново, медленно, внимательно, как он читал классику литературы. И очень скоро, уже через пару часов он стал понимать многое.

В этом мире было вполне возможно многое из канона Роулинг, хотя канон Лунин не читал, но примерно представлял его содержание. Важного и основополагающего он узнал много. Но три момента ему показались наиболее важными.

В этом мире маги были верующими. И верили они в богиню Мать-Магию.

Статут секретности был важен, он поддерживался сильными клятвами, данными предками родов. Маги изолировали себя от маглов. Очень надежно изолировали.

Убийство мага было тяжким деянием в этом мире. Убить мага, это не просто устранить человека, это значило уничтожить частицу магии мира. Смотри выше — богиня отомстит за умаление ее величия.

И Лунин не смог заснуть в ту ночь. Он начал размышлять с самого важного. Начал думать о наличии некоей богини. Это было нечто. Саню такое знание о магии напрягало.

Отношение магов к магии изменялось с течением времени. В древние времена, как и все нормальные люди, маги обожествляли Силу им непонятную, но участвующую в их жизни. Это ведь так просто: пожар застиг в лесу — бог огня прогневался, утонул человек — бог воды его прибрал, намагичил сам себе до смерти — богиня магии наказала. И люди к магам относились как к полубогам, и даже как к богам, ведь чудеса маги творили очень впечатляющие. Со временем многое изменилось. Отношение к магии менялось неторопливо, ведь у магов всегда оставалась «главная страшилка» — Мать Магия выступала высшим судьей и палачом для преступников.

Это маглам хорошо, нагрешил — покаялся, преступил закон — с наглой мордой положил руку на библию, поклялся «говорить правду, только правду, и ничего кроме правды» и дальше можешь врать себе спокойно, никакой бог тебя не накажет, нет ему дела до клятвопреступников.

У магов все было просто и наглядно. Нарушил клятву, подкрепленную своей магией и жизнью — и все, наказание на месте, преступник терял и магию, и жизнь. И это было не самовнушение, не самогипноз. Маги не дураки, маги искали пути обрести свободу от высшего суда Магии. Доказано было опытным путем: на маглорожденных, которым вся эта «идея о божественной природе Матери-Магии» была неизвестна — ответственность распространялась! Если обмануть Гермиону Грейнджер: выманить у нее клятву, а потом подставить, заставить эту клятву нарушить — Грейнджер останется без магии, со всеми своими маглорожденными идеями о современном обществе и прочей научной шелухой в мозгах. И плевать, что Грейнджер и слухом не слыхивала об идее божественной природы некоей Матери-Магии, какой уж тут самогипноз и самовнушение. Налицо было жестокое, страшное подтверждение древнеримских утверждений: «Суров закон, но это закон», «Незнание закона не освобождает от ответственности».

Традиционалисты были разные. Некоторые семьи жили с уверенностью в Божественную природу Магии. Некоторые почитали Мать-Магию. Это было предметом разнообразных споров, главное, не изменяло почтительное отношение к Магии.

Когда Лунин узнал эту сторону магического мира, он опешил. Блюзмен никогда не верил в никакого бога. Ему все эти религии были безразличны. Он только-только обвыкся с мыслью, что буддизм и реинкарнации всякие — это что-то серьезное. А тут такие новости. Тут оказывается «главбогиня» есть. И шутки с ней шутить не надо. Мигом магии лишит. А без подпитки магией тело мага разрушается. Это как рак для магла, как СПИД, как чума. Без подпитки магии маг жил пару лет максимально.

Самое неприятное было в том, что Лунин не находил в себе ни капли почтения к некоей Богине-Матери-Магии, а вот страх за жизнь уже копился. «Очень странный мне мир поттерианы достался, недобрый, злые они все кругом, куда бы уйти от них?» — вздохнул однажды Саня.

Он серьезно обдумывал пару суток вопрос: «Может плюнуть на все? Дать клятву, и самоубиться, нарушив ее. Нафига такая жизнь, когда дамокловым мечом, незримым, всевидящим тюремщиком рядом с тобой присутствует Сила, способная лишить жизни? А я все думал однажды — чего некоторые маги так мало живут? У Роулинг наверняка были описаны в каноне пара древних стариков, старушенция Бэгшолд точно была, во многих фанфиках она описывается. Но при этом всякие Блэки, Поттеры мрут, как мухи, от нелепой драконьей оспы и еще непонятно отчего мрут — в нормальном человеческом возрасте — в пятьдесят и чуть более лет, прожив нормальную продолжительность. Магия это ограничение свободы. Как у Гамлета! Вся Дания — тюрьма!

Весь этот вшивый магический мир — тюрьма. Просто камеры разные по благоустроенности и условиям содержания. Вот ведь вляпался!»

* * *

Дальше его ждал черный год. Черный «черный» год. Год ада. Особняк Блэков, это вам не начальная школа Святого Грогория, в которой обучался Поттер.

Блэки сломали его. И самое забавное было в том, что вскоре Саня с пониманием принимал изменения в своем характере. В свое время, как многие подростки, он увлекался книгами на историческую тему. Потом с удовольствием читал альтернативную историю. Его крепко зацепил этот средневековый антураж, склад жизни, характера, которые взращивали в нем Блэки. Дело было не в преклонение перед аристократизмом, даже не в уважении к нему. Санька был артист! Музыкант. Блюзмен. Худшее в «артистизме» — умение угодить всем. Точнее, стремление к универсальности назначения своего творчества — артист служит Искусству, всему миру в идеале хочет понравиться, достучаться до каждого сердца. Лунин мог с антипатией относиться к части публики, но работать всегда надо не для зрителей, не для слушателей, а для их сердец, душ. Аристократ, бычара новый русский, достойный деловой, интеллигент, рабочий — не важно, кто пришел попить пивка — надо давать блюз всем. Ко всему прочему аристократизм магов был не просто стройной системой «понтов». Нет. Он был, сложившейся веками, и ставшей необходимой, частью жизни мага. Что там не гунди, разбирая вопрос дискриминации по отношению к маглам, но маги были лучшими, со своим умением оперировать волшебством.

Охота, изучение ритуалов, этикет — это было нечто: таинственное, суровое, жесткое средневековое волшебство магического мира.

И окклюменция... именно начало занятий по сокрытию своего сознания и заставило Лунина подумать о том, что род Блэк развел его как лоха. Чему удивляться? Они взрослые люди, и он — в мыслях — был не сопливый мальчишка. Вот только многовековая мудрость способна обмануть полувековую. Просто несерьезно думать о каком-нибудь паритете.

В самом простом смысле, дело оказалось в том, что не так страшна легилименция, как ее малюют. Сознанию Лунина мало что угрожало. Оказывается. Мысли нельзя читать. Мысли они... загадочные штуки в мозгах человека. Никто толком и не знает, что такое мысли. Читать можно мысль написанную. Узнать можно мысль высказанную, написанную, овеществленную в донесении. И пока Саня держит свои мысли при себе — никто их не узнает. Но! Легилимент видит образы в сознании. Легилимент занят титаническим трудом. Кажется, наверное, этим и занимался директор, он добывал воспоминания о своих врагах и часами «смотрел кино». Это трудно себе представить, но надо просмотреть часы пустых бесед, чтобы услышать нужную тебе информацию. А вот вопрос о воспоминаниях прежней жизни Лунина был не прост. Допустим, директор увидел «кинематограф» о жизни простого русского блюзмена, и что он подумает? И ведь не соврешь ничего. Почему в воспоминаниях Гарри присутствует русский дядя? Это что еще за бред? Колись, Гарри. И песенка его спета. Вот только сильный маг не станет далеко углубляться в созерцание деталей жизни маглов, опасно это для мага.

Зря Саня волновался над сокрытием своих мыслей. Но сокрытие видений о прошлом — это стало важно. Это да, за это стоило побороться. Дисциплина ума привлекала Лунина — он имел привычку стремиться к совершенствованию своей работы.

Еще ему прикольно было то, что вокруг были девяностые! Это был разрыв мозга. Лунин не просто думал на волне русского блюзмена двадцать первого века, а вокруг был абсолютно другой мир мышления, выражения чувств. Санька реально не мог совпасть с этими тормозами. Компьютеры это было нечто. Сейчас он понимал, как они изменили весь мир, всю цивилизацию. В некоторых вопросах он успевал четко соображать наперед Блэков. Одно он сообразил сразу — в магии не спешат, не суетятся. Есть такое выражение латинское — Поспешай медленно. Вроде бы бред, а все просто оказалось — сел за руль быстрого автомобиля, дал скорости за сотню километров в час — рули собранно, спокойно, уверенно и надежно.

И никакой магии! Никаких заклинаний! Никакого махания палочкой. Палочку ему в руки не давали. Пока магическое ядро не сформировано, любое случайное, удачное и сильное магическое деяние может разнести ядро ребенка вдребезги, травмировать до сквибского состояния. Теория, начала зельеварения, никаких чар — но мелкую моторику и пластику тела ему тренировали.

* * *

А потом за ним пришли. Дамблдор и Снейп. Он прокололся! Директор узнал, что с его «Избранным» что-то не чисто. Было около часа дня. В доме были только тетушка и Гарри. Лунин был в своем чуланчике, отдыхал после тренировки. И вдруг он услышал, голос тети. Он никогда не слышал у нее такого тона: сдавленного, скулящего, тихого... «Мы забираем Поттера!» — раздался негромкий, но сочный презрением и сознанием своей власти, голос. «Ты пугаешь ее, мой мальчик, — сказал чуть дребезжащий, спокойный и умиротворяющий голос. — Петунья, ты ведь должна была проследить, что с Гарри все в порядке. Как же ты могла так меня подвести, как ты могла». Выражаться «моймальчиками» мог только один маг в Англии — и этот маг носил длинную бороду, и встречу с этим магом Лунин хотел оттянуть до самого последнего момента. «Да это же Снейп и Дамби!» — внезапно озарило Саньку. Да пошли вы все в Магадан на Азкабан! Он больше не отвлекался ни секунды. Присел и перед закрытыми глазами встал четкий образ домика с трубой — открыл глаза Санька уже в своем штабе. Он был готов к такому. От сумы и тюрьмы русские не зарекаются — у него давно были сделаны тайнички по окрестностям. Англия оказалась маленькой страной! Лунин даже проверил, она была почти на треть меньше Новосибирской области! Готов был Санька к побегу, готов. Он быстро стал переодеваться, в неприметную и крепкую одежду: темные джинсики, рубашку, курточку, парик, кепочку — все было приготовлено, все ждало своего, такого нежеланного часа. Забросив за плечи «аварийный рюкзачок», Саня решил прихватить и полезные вещи, которые не были частью «спасательного набора». Но сначала он решил выглянуть из окна — со второго этажа, ему была хорошо видна улица Роз, на которой стоял «дом с привидениями». Никого и ничего подозрительного и опасного. Но Лунин замер. Кот! Твою же маму, Лили и Моргану! Фигг! В голове молнией пронеслись мысли окрашенные стыдом за свою несообразительность. Фигг, старая гвардия Дамблдора. Фигг, приглядывающая за Гарри с самого детства. Приставить в надзиратели за «Избранным» человека недалекого и глупого? Да не может быть, это же Поттер! И коты её, вредные! Это же книззлы. Они по фанфикам могут образы передавать хозяевам — супер-шпионы! Вот кто спалил контору! Ничего он не заметил... ничего не подозревал... котиков в округе было много. А эти книззлы не все породистые — у старухи жили вполне нормальные коты. Да, причудливые, большие — но вполне обычные! Как же так? Как он мог так лопухнуться! Старушенция реально была супер! Вообще не привлекала к себе внимания, и пользовалась уважением в Литтл-Уингинге. Как же так!

Дамблдор был просто старым магом, он умел думать, просчитывать варианты, нельзя было недооценивать его желание контролировать жизнь Гарри. Появился он внезапно, в углу комнаты и Саньке не понравился голос старика, который издеваясь, но с этакой доброй, снисходительной издевкой проблеял: «Ты куда-то собрался, мой мальчик?» И вдруг он прыгнул! Блин! Да старики так не прыгают! Директор словно аппарировал на три метра — а может быть и аппарировал! Но Саньку он схватить не успел. Наивный английский дедушка! Он попытался остановить мальчика, положив ему руку на плечо. Смешно, право слово. Санька крутанулся на месте и отскочил. Но он был маленький, с ужасом он вдруг понял, что попался все равно. Он не мог сосредоточиться! Совсем! Какое тут собраться с мыслями, когда он орет благим матом, и изворачиваясь, и уворачиваясь от загребущих рук старика, носится по большой комнате. Хорошо хоть Санька выбрал большой зал, для места обитания — неприязнь к маленьким помещениям уже была его реальной «ненормальностью». Но долго длиться эта игра в кошку-мышку не могла.

Дамблдор устал гнаться за ним, ловить его, и вдруг отбросил всю видимость доброго старичка и зло прошипел, брызгая слюнями изо рта: «Тебе не уйти, мой мальчик! Твой дом — тюрьма!» И вдруг он взмахнул своей бузинной палочкой и его разноцветная, блестящая мантия превратилась в замызганную, растянутую майку до колен, с дыркой на пузе. И сам директор внешне изменился, теперь его борода всклочилась, будто Дамблдора ударило током, и седые волосы тоже торчали в разные стороны — никакой шляпы на голове директора не было. Очки остались, и горящие неприкрытой злобой глаза продолжали пристально следить за Гарри, когда Дамблдор завопил резким, противным, «стариканским» голосом: «Тебя посодют, а ты не колдуй!»

Лунин отшатнулся, чуть не упал и инстинктивно рванул телепортом куда угодно, лишь бы подальше от этого ненормального. «Какой директор! Это маг-псих под «обороткой»! Где это я? И куда меня занесло?» — Лунин огляделся по сторонам. Довольно просторное помещение, большой сарай — амбар! Это амбар и пахнет навозом. Он посмотрел вниз и сплюнул себе под ноги — что за дрянь такой день! Саня стоял ногами в кучке навоза, этаким деревцем, заботливо унавоженным, только не на свежем воздухе, а в помещении. Лунин чуть не заплакал с обиды: «Блин всего одна пара ботинок осталась в запасе, что за невезуха!» Запах был противный, но когда Лунин отошел в сторону, и стал переобуваться, присев на место где почище, его и взяли тепленького и готовенького!

Сначала с улицы раздался мерзкий, надменный, полный самодовольства и презрения рев Снейпа: «Маг должен сидеть в тюрьме!» Санька застыл, он не успевал, один ботинок он уже переодел, пришлось и носки менять, но второй еще был в руке. А рюкзак он снял, когда доставал чистую обувь! « А теперь Очкастый! Я сказал, Очкастый!» — вдруг завопил с улицы Снейп. И Саня вдруг понял, что его дурят. Но подкравшийся аппарацией, под мантией невидимкой Дамблдор уже больно схватил его за ухо и прогундосил: «Все побежали и ты побежал? Редиска! Шрам сотру! Моргалы вылечу!»

Санька закричал от боли и проснулся. «Сон!» — ему захотелось изо всех сил шваркнуть кого-нибудь по хребту шваброй, ведром бросить в живот — кому-нибудь бородатому или горбоносому и сальноволосому. Как же его достало это самокопание — вся эта магия!

* * *

Приступаю к началу работы над рукописью романа "Моя Валуа" — средневековый Париж, попаданец, меня будет цепко держать пару недель. Следующая глава — довольно легкая. Но! В ней полностью сменится стиль. Явление Хагрида народу! Поезд в Хогвартс! На сцену выходит обновленный Поттер. Сразу отмечу: серьезные, важные моменты воспитания Поттера в доме Блэков будут выступать контрпунктом, вносить в повествование ноты серьезности — описываться они будут как воспоминания Гарри.