Оленёнок Нара (джен)

Я сладко спала на мягких простынях. Неужели этот глупый сон закончился? Широко зевнула, прикрыв одной рукой рот, а другую вытянула вверх, разминая суставы поворотами ладони из стороны в сторону. Я сжала пальцы ног, похрустывая ими.

— Ох, ну и сон же мне приснился, Камю, — ласково пробормотала я, почесав нос.

Ощущение сдалось странное. Я пощупала свое лицо, начиная с бровей. Форма была тонкой и приподнятой к верху. У меня были широкие брови. Сами волосинки казались мне чрезмерно жесткими. Медленно спустила указательный палец к кончику носа, проскальзывая по переносице. Он был маленьким, слегка вздернутым, без привычной горбинки.

— Опять лепечет непонятные вещи на этом тарабарском, — с печалью отозвался высокий голос, принадлежащей знакомой со сна японке.

Я приоткрыла глаза. Удрученно поняла, что я все еще нахожусь в этом треклятом месте. Просыпаться мой разум точно не хотел, потому очнулась я вновь в теле малышки с пробитой головой. Я лежала в том же помещении, где и проснулась в первый раз. Комната словно не хотела отпускать меня отсюда. Видимо, девочку перенесли обратно, перевязав голову бинтом. Перед моей кроватью сидели двое: та самая женщина и маленький мальчик. Волосы азиатки теперь были собраны на макушке в неопрятный пучок, из которого выбивались в разные стороны тонкие черные волосинки, завивающиеся на концах. Она смотрела в сторону окна и все еще не замечала, что я проснулась.

Мальчик, наоборот, в упор смотрел на меня своими черными глазами, не моргая. На его голове был высокий хвост, напомнивший мне листочки ананасов. Я усмехнулась и облизнула обветрившиеся губы. На удивление, я чувствовала страшный голод.

— Она проснулась, ма, — лениво протянул мальчик, не отрывая с меня взгляда. Женщина медленно обернулась.

«Что ж, Деми — Бог, раз ты, мой мозг, хочешь поиграть — то я поддамся на эту провокацию», — подумала я, прикрыв глаза на долю секунды. Я досчитала до пяти в уме, распахнула глаза, поднялась с кровати, удобно уселась перед новой семьёй, свесив маленькие, тонкие ножки вниз, и улыбнулась во всю ширь. Что мне стоило сказать им? Вероятно, это была не лучшая идея — выдавать себя, ведь меня могли бы убить в этом лютом мире. Лучше немного помолчать и продолжить улыбаться, осваиваясь к новой обстановке: я ведь не знала, кем приходятся мне эти незнакомцы, да и про характер девчонки не была в курсе.

— Ну и глуповатая у тебя улыбка, Кокоро, — безэмоционально оценил меня мальчишка, слегка наклонив голову на бок и прищурив глаза.

Я не переставала улыбаться, хоть его слова меня слегка задели. Что значила эта фраза? Мы с ним не в самых лучших отношениях? Мама мальчика дала тому сильный подзатыльник, от чего юный Нара сгорбился и уныло огрызнулся.

— Шикаку! Прекрати так отзываться о своей сестре! — нервно выкрикнула мать.

— Так вот оно что, — тихо прошептала я, глядя на мальчишку. Это знаменитый Шикаку Нара, прекрасно.

— Но ма-а, — протянул Шикаку, недовольно указав на меня ладонью. — Это ведь... Ах, ладно, главное с ней все в порядке, — мальчик спрыгнул со стула и медленно поковылял к выходу.

— Шикаку! — громко окликнула мать ребенка.

Мальчишка приостановился у двери и обернулся к нам лицом. Никаких эмоций, кроме желания поспать, я не рассмотрела в его глазах. Он угрюмо вздохнул и нелепо почесал щеку.

— Не забывай, что ты за нее будешь в ответе, — встревожено начала женщина, — вам через неделю вместе предстоит обучение в академии, так что перестань так шутить над своей сестрой и...

— Да-да, понял, — холодно отчеканил мальчишка, закатив глаза и махнув ладонью в мою сторону, — не дать ей тупить, помогать ей с занятиями, провожать от дома и обратно — помню.

Мальчик последний раз оглянулся на меня удрученным взглядом и неуклюжей походкой вышел из комнаты, прикрыв не до конца за собой дверь. Я обернулась к так называемой маме. Она сидела напротив меня и грустно глядела вслед ушедшему мальчику.

Я задумалась над последними словами ребенка: помощь с занятиями, провожать от дома и обратно. Женщина переживала за меня, поэтому просила его стать кем-то вроде няньки для меня?

— Может девочка и правда туповата? — выпалила я, задумавшись.

Мама встревожено обернулась и схватила меня за плечи. На секунду я даже немного испугалась, но взгляд женщины был таким искренним по отношению ко мне, что весь страх мигом улетучился. Она печально смотрела на меня.

— Ох, Кокоро, — грустно сказала женщина, крепко обняв меня. — Что это за новая привычка с выдуманным языком?

Я уткнулась носом в ее ключицу. От нее пахло жареными каштанами. Необычно. Я медленно приподняла руки и обхватила талию женщины. Она ласково поглаживала мои волосы.

— Кокоро, пообещай мне, что ты не будешь попадать в неприятности во время обучения в школе? — женщина медленно отстранилась от меня, нежно взяв мое личико в свои теплые руки.

Я не боялась ее. Но все же сказать и слова не могла, у меня ведь не идеальное произношение японского, да и некоторые слова я путала: это ведь не был мой родной язык. Русский, судя по всему, для них транслируется как незнакомое лепетание. Глупый Деми мог бы позаботиться о языковом барьере, взяв на это место японку, а не... Стоп. Я ведь находилась во сне, так что мне в действительности ничто не угрожает. Деми не существует, как и этих странных родственников Нара.

— Хорошо, мама, — весело пробормотала я, ослепив женщину лучезарной улыбкой.

— Кокоро... — на глазах женщины навернулись слезы. Она с минуту молчала, не решаясь продолжить предложение. — Ты ведь помнишь, что я не твоя мама?

Я удивлено покосилась на нее. Этот поворот слегка сбил меня. Получалось, что они мне не родные родственники? Я опустила глаза вниз, изображая замешательство.

— Дорогая, я твоя тётя — Харета, — женщина провела рукой по моей голове, приглаживая волосы вниз, поправляя бинт на макушке. — Мы с твоей мамой были близнецы, поэтому ты и...

Я не дала ей закончить предложение, состроив глупое лицо и спросив:

— А где мама? — я пыталась сказать это с наиболее сильным надломом в голосе. Я ведь ребенок — это нормально переживать о том, где твои родители.

Мелкие слезы покатились по бледным щекам женщины. Мне не надо было лишних слов, чтобы понять: Кокоро — сирота. Я продолжала внимательно смотреть в глаза тети, изображая недоумение и страх изо всех сил. То, что Кокоро забыла родителей, могло бы выглядеть подозрительно, однако я на подкорке чувствовала, что вопрос не вызвал бы никаких последствий. Я элементарно могла скинуть эти вопросы на ушиб головы, но, как я поняла дальше, все было куда сложнее с этой девочкой.

— Кокоро, мы же уже говорили с тобой на эту тему, ты не помнишь? — женщина нежно провела руками по моим плечам.

Я отрицательно покачала головой из стороны в сторону. Тётя грустно глядела на меня, явно не желая вновь повторять когда-то сказанные слова. Я выпятила губы вперёд и свела брови вниз. Жаль, что плакать по желанию я не умела. Может быть, и стоило сходить в клуб актерского мастерства рядом с моим домом — сейчас бы пригодилось.

— Они... — женщина сбилась, шмыгнув носом. Учитывая тот факт, что разговор касался смерти её сестры, я могла понять её боль, — они погибли на миссии. Теперь ты живёшь с нами, помнишь? Уже год прошёл...— женщина встала и подошла к окну. Она тихо прошептала. — Прошёл год, а ты все путаешь меня с мамой.

Она тяжело вздохнула, протерев лицо рукавом своей длинной кофты. Она нервно, тихо усмехнулась. Я чувствовала её боль и не знала, что мне стоило бы сделать: подойти успокоить её или остаться на месте, не двигаясь с места. Я печально выдохнула и почесала макушку головы.

— Я хочу есть, — неловко пробормотала я.

Женщина печально оглянулась на меня. Я по-детски наивно смотрела на неё, стараясь не думать о её заплаканных глазах, об осиротевшей малютке, в теле которой я сейчас нахожусь — о семейной драме в целом. Женщина слегка приподняла правый уголок губ, от чего её лицо сразу же стало каким-то светлым, теплым.

— Хорошо, — тихо прошептала она, подойдя ко мне и слегка ущипнув мою маленькую щеку. — Спускайся вниз через десять минут. Я разогрею суп.

Я кивнула. Женщина вышла из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.

— Что ж, есть время осмотреться, — пробормотала я, оглядываясь по сторонам.

Эта игра в двоюродную сестру Шикаку Нара была больше похожа не на простой сон, где я обычно летала на ракетах, громя миры гуманоидов в стиле эпического кино, а на самый настоящий симулятор с элементами жанра «Детектив». Я аккуратно обошла комнату. Судя по отсутствию пыли, прибираются здесь каждый день — единственный бардак был разведен лишь в углу комнаты и на столе. Я решила, что рисунки оставлю на «десерт», а потому в первую очередь подошла к шкафу, что стоял возле горы разбросанной одежды. Открыв дверь шкафа, я поняла, что ничего интересного здесь я не найду. Обычная одежда для этого странного мира: серо-зеленые шорты, бежевые футболки со знаками клана Нара на спине или рукавах, черные сандалии на липучках. Скука смертная. Я перевела взгляд на раскиданную одежду — мне до ужаса хотелось собрать ее и положить аккуратно в шкаф в меру своей педантичности и прошлой жизни с отцом-военным, однако это было бы не лучшей стратегией в данном случае — я не должна была выдавать себя. Было бы странно, если маленькая растяпа девочка внезапно превратилась бы в аккуратистку. Скорчив лицо и нервно сжав кулаки, я вздрогнула от переполняющего желания привести все в порядок.

— Нет, успокойся, это не стоит того, — злобно прошипела я и отошла к столу.

Вся его поверхность была усыпана рисунками. Девочка очень много рисовала. Карандашами, красками, чернилами — она экспериментировала всеми способами. Конечно, рисунки были нелепыми: солнце в углу листа, никакого понятия о горизонте, люди в виде палок, квадратов и треугольников. Но всё же в этих иллюстрациях была душа, было сознание: девочка рисовала семью. Я удрученно вздохнула, взяв в руки первый попавшийся лист.

В центре картинки была нарисована маленькая девочка. Она держала за руку маму и папу, что стояли слева и справа соответственно. Папа был невысокий, судя по всему, с короткой стрижкой. Мама была чуть выше, на ее макушке был хвост. Они все радостно улыбались.

— Черт, ну что за ужасы в этом мире, — я откинула лист в сторону. — Манга для детей, конечно!

Я оглянулась в окно. На улице было солнечно. Мне очень хотелось выйти наружу из этой комнаты, прогуляться по окрестностям, узнать, что здесь происходит, как кипит жизнь. Все-таки, раз выдался шанс погулять в мире Наруто, даже во сне — им стоило бы воспользоваться. Я услышала, как внизу что-то громыхнуло, и оглянулась назад. На всю комнату раздалось громкое урчание.

— Да ты голодна, как сыч, малышка Кокоро, — я усмехнулась и почесала худощавый живот. — Пойдем, поедим.

Я вышла из комнаты. Передо мной был длинный коридор с проходом к лестнице, ведущей вниз. Так же впереди я увидела три двери: две обычные деревянные без каких-либо примечательных знаков и одна с огромной табличкой не входить. Наверное, комната Шикаку. Я пошла в сторону лестницы и быстро побежала по ступенькам вниз, однако, на последней оступилась и упала на пол, покалечив коленку.

Тетя, увидев мою оплошность, вовсе и не удивилась. Она спокойно достала белую коробочку с верхней полки и медленно подошла ко мне. Я присела на пол, выставив коленку вперед. На ней уже была старая ранка, которую я заново распорола.

— Ох, Кокоро-Кокоро, когда же ты перестанешь оступаться на этой ступеньке, — тихо пробормотала женщина, достав из коробки какую-ту лекарственную жидкость и пластырь.

— Думаю, когда птицы на рассвете перестанут петь, — усмехнулся мальчишка, сидящий за столом.

Шикаку уплетал за обе щеки горячий суп, от которого еще исходил белый пар. «Как он не обжигается?» — подумала я, глядя на его спокойное лицо. Тётя не стала обращать внимания на его сарказм, лишь тяжело вздохнула.

— Почему ты просто не залечишь ее рану Мистической рукой? — спросил Шикаку с набитым ртом.

— Если вечно залечивать все раны таким образом, организм перестаёт сам бороться, поэтому такие вещи не стоит лечить чакрой, — спокойно ответила женщина, смазывая рану прозрачным раствором.

— С ее везением и умом — организм просто не успе...

— Шикаку, — произнесла женщина, слегка повысив голос.

— Да шучу я, — уныло произнес мальчишка.

Тётя приложила квадратный пластырь к моей коленке и осторожно пригладила его ровнее к коже. Я радостно улыбнулась женщине. Она грустно улыбнулась мне в ответ. Как я поняла, Кокоро постоянно вляпывается в какие-то ситуации, ударяясь и врезаясь во всё подряд.

Я подбежала к столу, прыгнула на высокий стул и села за стол рядом с сонным мальчишкой. Он уныло посмотрел на меня. Я улыбалась во всю ширь.

— Ты в курсе, что у тебя вылетел один из передних зубов? — лениво протянул мальчишка.

Я провела языком по зубам и нащупала отверстие там, где должен был находиться верхний левый центральный резец. Я усмехнулась и пожала плечами. Шикаку прищурился, всматриваясь в меня внимательнее. Я натянуто улыбалась.

— Держи, твой суп, — женщина поставила передо мной еду.

В глубокой миске были рисовая лапша, яйцо, тофу и водоросли. Мисо? Я посмотрела на мальчика. Как правильно есть их супы? Должна ли я сначала выпить бульон, а потом палочками приняться за макароны? Или можно было бы сразу начать есть суп палочками? Ложки передо мной не поставили. Почему еда в Японии такая странная?

Тетя села передо мной и, взяв палочки в руки, пожелала всем приятного аппетита. Я повторила за ней. Буквально все движения: я скопировала даже то, как она ела этот суп. Съесть лапшу «с дополнением», выпить суп из миски, как горячий чаек-кипяток из тарелочки.

— Ну что, Шикаку, через неделю Вам с Кокоро предстоит пойти...

— Ма-а, я спешу к мальчишкам. Давай потом, — Нара лениво спрыгнул со стула и направился к выходу из дома.

По его походке не было похоже, что он сильно куда-то торопился. Я вдруг почувствовала, что тоже хочу побегать на улице с детишками.

— А можно с тобой! — неумело выкрикнула я, состроив грустное выражение лица.

Мальчик в ужасе посмотрел на меня. Харета удивленно оглянулась на меня, потом радостно улыбнулась.

— Конечно, можно! — воскликнула женщина.

Мальчик встревожено вздрогнул, услышав слова мамы. Только он хотел начать свои возражения, как она быстренько перебила его, попросив меня пойти переобуваться в прихожую. Я радостно кивнула и выбежала с кухни. Пока я обувалась, я четко услышала возмущения младшего Нара:

— Ма, но она все испортит! Мы с мальчишками хотели сыграть в отступников против ниндзя! Как мы...

— Прекрати, — тихо ответила на возмущения мальчика тетя, — ты сам знаешь, как нам всем нелегко пришлось за этот год. Кокоро, конечно же, — она запнулась, задумавшись как тактичнее сказать сыну слова «глупая неумеха», — своеобразная.

— Да она все только портит! — воскликнул мальчишка.

— Шикаку, это первый раз, как она попросилась с тобой на улицу, — они помолчали с минуту. — Ты не представляешь, через что ей пришлось пройти, так что не осуждай ее, пожалуйста. Ты же ее брат.

— Ладно, — сурово воскликнул мальчик. — Но это только потому, что мне ее жалко.

— Спасибо и на этом, — не вполне довольно ответила женщина. — Проследи, чтобы она лишний раз не ударилась где.

Я тем временем удачно нашла свои ботинки, что неопрятно валялись в углу комнаты. Остальная обувь стояла аккуратно в линию. Да уж, девочка просто монстр в этой семье. Шикаку лениво прошел к выходу шаркающей походкой. Он быстро надел свои черные ботинки, поправил хвост на голове и распахнул дверь нараспашку.

— Ну что, идем, дурилка, — усмехнулся мальчик, оглянувшись на меня.

Я радостно кивнула, не обращая внимания на сарказм юного гения скрытой листвы.