Зря вы это всё (джен)

Оставленная своим воинственным предком, Санса не решилась потребовать к себе короля Джоффри и броситься в самоубийственную атаку, но из приоткрывшегося прохода в Валгаллу тянуло родным северянину холодком, и голубые как небо девичьи глаза постепенно становились ледяными, так что Криган Старк, прибывший для того, чтобы привести Королевскую гавань в надлежащее состояние, был своей пра-десять-раз-внучкой доволен, найдя ее в богороще перед сердцем-древом и отпугнув от нее какого-то никчемного пьянчугу. Живший всего пару столетий назад Криган Старец имел понятие о галантном обхождении и не собирался упрекать Сансу за андальский наряд — напротив, он даже припомнил подходящий к случаю комплимент, так что Сансе показалось, что, может быть, этот предок не будет требовать от нее безмерной отваги, и она пожаловалась ему на суровость Брандона Строителя, посылавшего ее на верную смерть.

— Брандон Строитель не всеведущ и не всемогущ, — ответил Криган Старец, стоя на фоне огромного дуба, сердца-древа богорощи Королевской гавани. — Но Строитель стоит к богам ближе всех нас и чувствует верный для рода путь. Я и сам скажу тебе, будучи младше многих, что верность себе, верность роду и бесстрашие вознаграждаются богами. В мире живых твоего дядю Брандона Дикого Волка, безрассудно бросившего вызов принцу Рейгару и погибшего, все еще считают сумасбродом — но небу видней, и он не только попал в Валгаллу, но и последовавшие события сделали славным имя твоего отца, которого будут помнить в веках как великого воина, сломившего целую королевскую династию, убившего знаменитого Артура Дейна и даже некоторое время сидевшего на Железном троне — дольше, чем сидел на нем я, хотя и мое пребывание там стало легендой. Дикий Волк теперь знает это и полагает, что ради этого стоило погибнуть.

— Мой отец тоже погиб, — сказала Санса, она уже не плакала, но все бывшее в ней живое, мягкое и женское еще сопротивлялось беспощадному взгляду из вечности. — Он остался бы жив, если бы не согласился стать десницей.

— Это неведомо никому, — отозвался Криган Старец. — И никто в итоге не останется жив, я прожил больше ста лет и все равно умер. Род же Старков и его слава пребывают вовеки. Твой отец погиб, но Север объявил твоего старшего брата Королем Севера и возложит на него корону, которой наш род был лишен триста лет. Наши солдаты гибнут в бою, и мы гибнем в бою, для того мы и берем в руки меч, чтобы умереть с оружием в руках, — а войско и род одерживают победы.

— Если Брандон Дикий Волк и жалеет сейчас о чем-то, так это о том, что не убил в поединке Петира Бейлиша — кажется, у вас это называлось благородным и рыцарственным поступком, и он при жизни был доволен тем, что галантно уступил просьбам твоей матери, — добавил Криган Старк. — Мало того, что нашему роду после его смерти пришлось вступаться за него, потому что при жизни он не убил никого в бою и сам не был в бою убит, но вдобавок Петир Бейлиш теперь предал твоего отца и привел его к гибели.

Призраки, приходящие из Валгаллы, и в самом деле не всеведущи, и им неизвестны многие дела своих потомков, хотя встретившие их и полагают часто иначе. Криган Старк не знал, что боги недавно открывали перед Сансой короткий и быстрый путь к своим славным предкам, дав ей возможность утянуть Джоффри вместе с собой в колодец двора под крепостной стеной, и не осуждал ее за колебания и слабость в момент истины, но его слова сами собой осуждали ее — она теперь понимала, что могла бы тогда не только отомстить за отца, но и помочь своей семье и многим другим, кто тогда еще не пострадал от короля-самодура. Но сейчас мысли Сансы занимал более опасный лорд Бейлиш, который не был дураком, как Джоффри, и был виноват во всем происходящем уже полной мерой.

— Лорд Криган, может, мне позвать завтра утром Бейлиша? — спросила Санса, и суровый Хранитель Севера наклонился к ее лицу.

— Боги направят твою руку, — пообещал Криган Старк, указывая рукой на сердце-древо. — Повторяй за мной: «Доблесть радует вас, Старые боги, так исполните мою единственную просьбу — дайте мне отомстить…»

Якен Хгар действительно ценил возможность сходить на боевые, и жизнь его по миру помотала, но ни о чем подобном путешествию по Красному замку в компании призраков он даже и не слышал. Брандон Строитель и Криган Старец перекликались через весь замок, жутко воя и пользуясь тем, что никто, кроме членов семьи и тех, кому они хотят стать слышными, их услышать не может, и Брандон Строитель вел свой маленький отряд на звук, плутая в подземельях и коридорах, выстроенных Мейгором Жестоким.

— Нет, ну кто так строит? — оскорбленно восклицал Брандон Строитель, когда отряд утыкался в очередной тупик, и осуждающе взглядывал на Якена и Арью, которые не умели проходить сквозь стены. — Беда мне с вами, с молодежью. Давайте еще на уровень поднимемся.

Наконец отряд поднялся до первого жилого уровня, на котором уже стали попадаться караулы, и Якену нашлась работа.

— Слушайте, мы так весь Красный Замок перережем! — возмутился наконец Якен, чувствуя, что ситуация развивается от плохого к худшему: сначала, когда призрак Рикарда Старка угрозами разоблачения выманил у него клятву быть телохранителем его внучке, Якен рассчитывал на более-менее спокойное путешествие до Винтерфелла с милой девчушкой, которую можно по дороге научить плохому и завербовать в Черно-Белый Дом. Но охранять ту, кто идет навстречу своим врагам, чтобы спасти сестру… Откуда только этот призрак взял свою тройную модификацию вассальной клятвы, первой частью которой было «Человек не может причинить вред члену семьи Старков или своим бездействием допустить, чтобы члену семьи Старков был причинен вред»? Явно на том свете есть немало времени на то, чтобы подумать над отвлеченными вопросами.

— Может, и перережем, — согласился Брандон Корабельщик. — И туды их всех в качель!

— Культурный какой выискался, — поддержал пращура Рикард Старк. — Небось, когда только что с трупов лица срезал, не был таким культурным.

— Ладно, давайте опять в подземелье отойдем, — предложил Джон Старк, которого за его подвиги другие призраки чаще всего называли Волчье Логово. — Пусть живые спрячутся да отдохнут, а мы наконец дорогу найдем и вернемся. Рикард, оставайся с ними за компаньонку, все-таки незамужняя девица с мужчиной.

Призраки дружно заржали и ушли из подземелья сквозь стены, а Арья, к своему удивлению, в первый раз действительно подумала о себе как о незамужней девушке и, искоса глянув на Якена, отметила, что он даже красивый, если его отмыть, и снятый с караульного панцирь и красный плащ ему к лицу. Но Арья, конечно, оставалась Арьей, потому что, устроившись на полу подземелья напротив Якена, никаких женских и очаровательных предметов для беседы она не нашла.

— А как ты убил предпоследнюю пару часовых? — заинтересованно спросила Арья.

— Смотреть надо было, — весело ответил Якен, он тоже постепенно выходил из роли загадочного Безликого, попутешествовав в теплом семейном кругу.

— Научишь меня?

— Чтобы учиться, ты должна будешь пойти со мной, — предложил Якен, к вербовке рекрутов он подходил несколько прямолинейно, настолько, что даже не представлял, как это звучит со стороны. — Далеко, за Узкое море.

— Приходи, моя хорошая, ночью на сеновал, — перевел предложение Якена с вестеросского на похабный дедушка Рикард, сидевший рядом и обеспечивающий своей призрачной фигурой романтическую подсветку. — То есть в Черно-Белый Дом. Ты учти, двуцветный, она не одна придет. Она с нами вместе придет.

Когда Брандон Строитель наконец нашел Кригана и Сансу, они оба сидели в камере темницы, и Криган пытался загладить свою вину перед пра-десять-раз-внучкой за свой непрекращающийся в последние два часа замогильный вой, услаждая ее слух песнями. Правда, репертуар у Кригана Старка был аховый, но после двух часов воя и такой репертуар казался Сансе райской музыкой, да и в уместности ему было не отказать.

Твердыня Мейгора, ветер с Севера,

хрипло пел Криган Старк, много лет при жизни собачившийся с Ночным Дозором из-за земель Нового Дара и наобщавшийся таким образом с уголовным элементом

Этапом до Стены, зла немеряно,

Лежит на сердце тяжкий груз…

— Ну, дорогие потомки, — довольно сказал Брандон Строитель, входя в камеру сквозь дверь. — Теперь и поглядеть на вас приятно, и послушать. Доложите о проделанной работе.

— В темницу посадили, дело шьют, — пояснил очевидное Криган Старец.

— В чем обвиняют? — поинтересовался Брандон Строитель, уж он-то, пока Стену строил, повидал на стройке уголовного элемента даже побольше Кригана. — Я так по лицам вижу, вы на отрицалово идете.

— Я этому принцу-предателю щеку порвала, — ответила Санса, у которой действительно на лице остались следы от драки с охраной Джоффри.

— Хорошо, — довольно сказал Брандон Строитель. — Оружие на нем было? Надо было зарезать.

— Да какое на этом гнилом мажоре оружие, — пренебрежительно ответил за Сансу Криган. — Даже бой не принял, взвыл, кинулся наутек, а потом приказал своим шестеркам ее избить. Она молодцом стояла, одному глаз выбила.

— Между прочим, у меня теперь все болит, — пожаловалась Санса.

— Между прочим, до свадьбы заживет, — отмахнулся Брандон Строитель, который давно был призраком и забыл уже о хрупкости собственного тела, вспоминая в Чертогах Зимы только о славных победах и о том, как хрустели под его палицей кости врагов. — Ладно, пойдем отсюда. Часового я быстро напугаю до обморока, дрянь парнишка, а вот дверь мне не отворить, тут нужна дружеская живая рука.

Сдавленный крик часового подтвердил, что вышедший сквозь дверь Брандон Строитель и впрямь показал ему козью морду, а потом дверь заскрежетала, отворяясь, и к удивлению Сансы, уже не чаявшей увидеть Арью живой, а уж тем более увидеть ее в роли своей спасительницы, сестра бросилась ей на шею. Санса и рассмеялась счастливо, и вскрикнула, потому что Арья нечаянно потревожила ее боевые синяки, и Арья заметила это, как-то замерев лицом и протянув назад руку, чтобы в нее вложили факел.

— Ты лица запомнила? — спросила сестру Арья. — Мы им всем горло вскроем и язык узлом завяжем.

Беглецы вполне могли бы уйти той же дорогой, которой пришли, но, как на грех, в тюрьме началась смена караулов, и новые караульные, застав сменяемых в мертвом виде и со срезанными лицами, почуяли, что что-то идет не по уставу. Якен Хгар попытался спасти положение, надев одно из срезанных им лиц и весьма удачно перевоплотившись, но его работу телохранителя делали почти невыполнимой воинственные призраки Старков, подзуживающие своих отдаленных потомков принять бой.

— Бэттл! — взревел Брандон Строитель, самый воинственный из всех, несмотря на мирное прозвище, и кинувшийся на Арью стражник вздрогнул, замешкался и пропустил смертельный режущий удар по шее.

Гибель одного из стражников, конечно, ничего бы не решила, даже несмотря на умения Якена Хгара, но не успел павший от руки Арьи перестать хрипеть разрезанным горлом, как в тюремный двор хлынула толпа призраков, побросавших все земные дела и даже пиршественный стол в Чертогах Зимы, и от их замогильного воя большинство стражников, почувствовав себя в окружении грозных и ужасных на вид противников, которых бесполезно рубить мечом, бросилось наутек, и даже прибежавший по тревоге Илин Пейн выронил свой новый меч.

— А-га-га! — ликовали призраки Старков, толпясь вокруг Арьи и крича наперебой. — Девочка в девять лет сделала кости! … И заметьте, в бою, благородные лорды! Cразила тренированного бойца в полном доспехе! … Хрен Таргариенам! Хрен Таргариенам! … А у Болтонов молодежь только со связанных шкуру обдирать может… Да их и не берут в Валгаллу, упырей!

— Ну а ты что стоишь? — спросил Сансу среди общего веселья Брандон Корабельщик, его прозвище тоже было мирным, а характер при жизни был бешеным, да и после смерти остался таким же: многие века Север помнил, как, надавав по соплям Железнорожденным и воротясь домой из морского похода, Брандон Корабельщик начинал мирную жизнь с того, что отстреливал из своего тугого лука наглецов, в его отсутствие пристававших к его дочкам. А уж про то, что Брандон Корабельщик сделал бы, если бы в его отсутствие кто-то лез к его жене и пьянствовал в его доме, даже сложили великую и кровавую балладу, до сих пор частично вспоминавшуюся на Севере, несмотря на прошедшие с тех пор тысячелетия.

Сансе при бегстве из тюрьмы достался меч одного из тюремщиков, бывший ей не по руке, и в короткой схватке она успевала только уворачиваться и почти случайно, но со смачным хрустом вмазала одному из новых караульных по ноге. Он так и лежал неподалеку, не в состоянии снова встать на ноги.

— Кажется, я ему колено выбила, — сказала Санса, взглянув на своего недавнего противника.

— Так добей, — велел Брандон Корабельщик.

— Я не могу, — нерешительно сказала Санса, все-таки она была одиннадцатилетней девочкой, да и в рыцарских романах не одобрялось бить лежачего.

— Ах, ты не мо-ооожешь, — протянул хитроумный Брандон Корабельщик. — А они, значит, могут сдирать с тебя хорошее платье и выдавать дерюгу.

— Я не хотел! — вскрикнул поверженный караульный и тем самым подписал себе смертный приговор. — Меня заставили!

— А-га-га! — взревела во второй раз толпа фамильных привидений после того, как караульный тщетно попытался защититься своим мечом. — Хрен с ним, что лежачего, сама же положила! … Оцените боевую ярость, благородные сэры! … Рыжие у нас в роду бывают редко, но метко! … Ну, теперь у нас все отлично будет, а то что такое, музыка в Чертогах Зимы играет, а потанцевать не с кем.

— Мои героические потомки! — торжественно возгласил тем временем Брандон Строитель. — Обратите ваши взоры на то, что нас всех объединяет, и почтите серьезностью родовую святыню.

Впрочем, свой призыв к возвышенной серьезности Брандон Строитель тут же сам и нарушил, когда все призраки столпились вокруг лежащего на камнях великого меча Лед, а Якен Хгар, которому давно казалось, что отсюда пора сматываться, попытался его поднять.

— Куда руки тянешь, мой двуцветный спутник! — рявкнул Брандон Строитель. — Пойди ножны вон в том коридоре подними, я этого безъязыкого лишенца еще разок напугал, он и их обронил. А вы, пра-тыщу-раз-внучки, поднимайте меч потихоньку.

Арья и Санса с трудом поставили почти вертикально меч отца, взявшись вдвоем за гарду с разных сторон, и толпа призраков снова одобряюще взревела.

— Кто первым выполнил возложенное на него задание? — воскликнул Брандон Строитель, довольный собой так, словно он во второй раз выстроил Стену. — Кто молодец? Я молодец!

— Ну нам-то еще короля свергать предельно ограниченным контингентом, — напомнил Брандон Корабельщик.

— А нам еще войну выигрывать, — возразил Теон Голодный Волк. — Всяко потруднее будет.

— Сколько их там было, этих королей, — отмахнулся Брандон Строитель. — Сколько войн мы выиграли. А Лед на свете всего один. Давайте, внученьки, кладите его на плечо да тащите потихоньку.

— И все же я бы не советовал еще раз принимать бой, — напомнил о себе рассудительный Торрхен Старк, который в свое время тоже спас Лед, но на свой манер.

— Вон там проход в заброшенные подземелья есть, — вспомнила Арья. — Я тут в прошлом месяце кошек ловила.

Докладывать королеве Серсее о происходящем в замке пришлось Яносу Слинту, который уж было возрадовался своему новому титулу и решил, что он при новой власти в фаворе.

— В замке происходит бесовщина, ваше величество, — начал Слинт, рассчитывая на то, что вдруг на его счастье Серсея хоть в этом окажется нормальной женщиной и запаникует, а то и упадет в обморок, и избавит его от необходимости докладывать дальше. — Некоторые несознательные бойцы, столкнувшись с вооруженными до зубов призраками, обратились в бегство. Есть потери.

— Что, этих трусов затоптали другие? — возмущенно ответила Серсея, и Слинту пришлось докладывать дальше.

— Двоих караульных зарезали сестры Старк, — осторожно начал Янос Слинт.

— Вы нашли вторую? — преждевременно обрадовалась Серсея.

— Да как бы не наоборот… — еще осторожнее сказал Янос Слинт.

— Поймать! — вскричала разгневанная Серсея. — Привести сюда!

— Осмелюсь доложить, — не смог больше скрывать правду Янос Слинт. — Солдаты отказываются выходить из казарм, ваше величество. Кроме сбежавшей северной принцессы, у нас за сегодня потери тридцать семь человек убитыми. С большинства трупов срезаны лица. Что с вами, ваше величество? Что с вами?!