Глубокий омут твоих глаз (гет)

Молчание длилось второй час. Гермиона успела набросать в специально созданную папку более трёхсот фотографий, из которых в дальнейшем планировала отобрать двадцать или тридцать самых удачных на её взгляд снимков. Фотогеничности Астории можно было только завидовать. Всё, от мягкого загара до кончиков ногтей было просто совершенно. Эта девушка словно бы сошла с обложки глянцевого журнала, и на всех, даже семейных фотографиях, сделанных без особой подготовки, она выглядела моделью Victoria's Secret, не иначе.

От количества просмотренных фотографий рябило в глазах. Две папки по тысяче файлов — и это была только вершина айсберга!

Драко же, спасибо хоть за это, за весь час даже слова не проронил, и его присутствие, хоть несколько и напрягало, всё же не ощущалось, как нечто болезненное.

Когда глаза начали откровенно слезиться, как по звонку вошла полная леди с подносом.

— Чаю, мисс? — услужливо спросила она, выставляя на тумбочке у кресла свою ношу.

Гермиона собиралась отказаться. Она не хотела ничего от членов этой семьи, а в сумочке её ждал батончик на случай, если задержаться придётся подольше, но Драко опередил. Бросив в сторону стола косой взгляд, он распорядился:

— Мисс будет со сливками, без сахара. Так ведь?

Понимание, что он помнит такие мелочи, прошибло Гермиону током. Можно было бесконечно притворяться, что всё давно прошло и забыто, вот только окончательно забыть, по всей видимости, не смог ни один из них.

Из чувства противоречивости, Гермиона возразила, сказав, что теперь предпочитает сладкий чай, и полная леди добавила ложечку сахара.

— Спасибо, — кивнул Драко, принимая из её рук чашку. — Если будет нужно что-то ещё, я позвоню.

Только теперь Гермиона увидела серебристый колокольчик на краешке столика, и её передёрнуло. Слишком другой мир. Трудно было поверить, что когда-то давно этот аристократ сам относил вещи в прачечную, прибирался в комнате, да и просто выполнял обычные подростковые дела.

Совершенно непохожи. Болезненно разные.

После ухода горничной наступила давящая тишина. Сжимаемая в ладонях чашка грела пальцы, но не душу. Глоток. Обжигающий. Чай неприятно сладкий. И ощущение всей глупости происходящего.

— Астория тебе рассказала? Мы вчера выбрали торт.

Говорить. О чём угодно. Лишь бы не молчать.

— Красивый. Карета с пегасами из белого шоколада, три яруса. Банановый, шоколадный и клубничный. А так как у тебя на клубнику аллер…

Драко не дал договорить. Со стуком опустил чашку на стол и холодно бросил:

— Это не важно. Я не ем сладкое. В принципе. И не собираюсь переступать через это правило даже на собственной свадьбе.

Голос его отдавал раздражением, и Гермиона ощутила сильную неловкость. Желание найти какую-нибудь ракушку и забиться в неё поглубже.

— Да, — Драко проследил за тем, как она отставляет чашку, и снова уткнулся в экран планшета. — Вкусовые предпочтения изменились не только у тебя.

Всё верно. Он был прав. То, какими они знали друг друга когда-то, больше не имело значения. Слишком много времени прошло, слишком сильно изменился каждый из них.

— Но если всё же захочешь кусочек, попроси с самого верхнего яруса. — Не уверенная, что стоит, всё же подсказала она. — Банановый. Он вкусный. — Закусив губу, Гермиона вернула взгляд к бесконечным папкам. Фотографий Астории было нескончаемое множество, папок с фотографиями Драко же оказалось всего три.

Кликнув мышкой, она открыла первую, и тотчас задохнулась от нахлынувших чувств. Детские и студенческие снимки. Тот Драко, которым она помнила его. А некоторые, с последнего года обучения в университете, были сделаны её собственной рукой. Драко, сидящий на скамье возле общежития. Драко, бросающий камни в воду. Драко, рисующий за столом её комнаты. Рисующий её, чего не видно на снимке. Драко, взъерошенный после сна. Их воспоминания. Те снимки, которые сама она закрыла в самую далёкую папку и запретила себе ещё хоть раз открывать. Они все были здесь, в свободном доступе Астории. Будто часть души оторвали и отдали другой.

— В чем дело — призраков увидела? — Голос Драко заставил опомниться. Проморгавшись, Гермиона совладала с дыханием и максимально спокойно ответила:

— Некоторые из этих фотографий сделала я. Не думала, что ты их сохранил.

Ядовитая усмешка тронула его красивые губы, мягкость которых, Гермиона могла поклясться, она помнила до сих пор.

— Неудачные отношения — не повод избавляться от удачных фотографий. — Слова, полоснувшие по сердцу ножом. А ведь он был прав. Это только она, глупая, не научилась отрешаться от прошлого. Совсем.

Губы предательски задрожали, и Гермиона поспешила спрятаться за экраном ноутбука, опустив голову пониже. Драко, увлекшись записями в планшете, более не поднял на неё взгляда. Каждый делал своё дело. Рядом, нереально близко, но нескончаемо далеко.

Затем, через вечность часов, последовал обед. Салат из спаржи с креветками, кофе и тосты с джемом. Гермиона отнекивалась, но Драко посмотрел на неё так до жути пристально, что ничего не осталось, кроме как принять приглашение и спуститься в столовую.

Есть за одним бесконечно длинным столом, находясь с двух его сторон, было непривычно и откровенно неприятно. Гермиона помнила их совместные завтраки, когда они сидели, переплетя ноги, и кормили друг друга, в перерывах между ложками до одури долго целуясь. Уходили на лекции всегда полуголодные, потому что банально не успевали доесть завтрак в установленные для этого сроки. От мыслей о прошлом кусок в горло не лез, а служанка, то и дело что-то доливающая и докладывающая, только усиливала ощущение отчуждения.

Гермиона чувствовала, что ей здесь не место, и лишь усилием воли заставила себя доесть блюдо. От кофе с тостами она отказалась вовсе, заверив, что более не голодна.

— Ты могла бы поработать на свежем воздухе, — предложил Драко скорее утвердительным тоном, убирая салфетку с колен и аккуратно промакивая губы от остатков масла. — Пока на улице тепло. Я распоряжусь, ноутбук принесут в беседку.

Пройдя к выходу в сад, он сделал приглашающий жест и открыл перед Гермионой дверь. Она медлила. Хорошо помнила, что Драко любил проводить время на природе, подальше от городской суеты и лишних глаз, но могла ли она позволить подобное уединение? Если в просторном кабинете было неуютно, то чего можно было ожидать от небольшой беседки?

Не показать, что струсила. Не сдаться.

Крепче сжав кулаки, Гермиона кивнула и прошла в открытые двери.

Погода и правда была чудесная. Не жарко, но и не холодно. Мягко и безветренно. Сад, роскошный, красочный, встретил сотнями растений, названий которых она не знала, что не мешало ими восторгаться. Аккуратные кусты, одинакового размера и формы — конусные, в человеческий рост — придавали саду ухоженности и величия. Беседка, не такая уж и маленькая, обозначилась в конце мощеной дорожки.

Большой круглый стол, три скамьи по периметру, мощный купол на крепких резных балках и увитые розами стены, доходящие Гермионе примерно до пояса — в этом месте было уютно и приятно, и даже всё сказанное за утро, начинало волновать чуточку меньше.

Управляющий, Аргус, принёс ноутбук и подключил его к розетке, установленной под столом. Драко молчал, и потому Гермиона вновь приступила к делу, радуясь, что он не станет травить ей душу и дальше.

Снова положив перед собой планшет, он сел ровно напротив и углубился в чтение. Холодный и отстранённый, как и прежде — мучительное соседство.

Весь оставшийся день Гермиона разбирала папки с его фотографиями, намеренно обойдя те снимки, что делала собственноручно. Ей и без этого лишнего упоминания было сложно выбросить из головы то, что когда-то между ними происходило. И его слова о неудачных отношениях снова и снова слышались в голове, как только что брошенные. Всё не просто закончилось семь лет назад. Те постыдные отношения, недостойные аристократа, до сих пор вызывали у Драко одни лишь сожаления. Уверенность в себе и в своих силах таяла на глазах.

Гермиона напомнила себе, что очень скоро Астория вернётся в Англию, и более никаких дел с Драко лично вести не придётся. Оставалось лишь немного подождать.

* * *

Нужная папка, которую Гермиона спрятала так далеко, что надеялась никогда больше не найти, отыскалась чересчур быстро. По телу пробежала дрожь, несмотря на тёплый плед, когда Гермиона взглянула на первые фотографии.

У неё сохранилось всё. Каждый снимок, сделанный за год отношений. Куда больше, чем обнаружилось у Драко. Не просто его фотографии, а их общие снимки. Много, очень много. Совместные завтраки, прогулки по парку, поцелуи на морском берегу. Драко много снимал её. Спящую, читающую книги, танцующую под дождём. Каждый снимок, каждый момент Гермиона помнила, как вчера, и чем больше она пересматривала фотографии, тем труднее было сдержать слёзы.

«Неудачные отношения — не повод избавляться от удачных фотографий».

Всхлипнув особенно громко, Гермиона перестала сдерживаться. Сжав края пледа посильнее, она позволила себе выплеснуть всю накопившуюся боль и горечь.

Она хотела быть сильной, но не могла. На что только рассчитывала, сохраняя эти злосчастные снимки?

Дрожащая рука обхватила мышку. Кусок их совместного прошлого. Их любовь, сохранившаяся исключительно в цифровом виде. Удалить. Вы уверены? Да. Вот так, просто. Очистить корзину. Дождаться. Всё. Пустота. Прошлого больше не было.

Устало отодвинув ноутбук в сторону, Гермиона опустила голову на колени. Ткань пижамных штанов мигом пропиталась слезами.

Глупо было держаться за те воспоминания. Ради чего? Чужой жених, играющий её чувствами, как мячиком для пинг-понга — отчего глупое сердце никак не соглашалось отпустить его?

Едва хватило сил переползти на кровать, где Косолап, вальяжно развалившись на подушках, мирно спал, уткнувшись носом в край одеяла. Накрыв ладонью кошачью лапу, Гермиона легла рядом, прижав к груди колени, и прикрыла глаза. Слёзы продолжали безудержно стекать на подушку, и меньше их не становилось. Напряжение последних нескольких дней буквально прорвало плотину её выдержки. Такой опустошенной она не чувствовала себя четыре года. Казалось, свыкнувшись с тем, что любовь всей её жизни ушла, она надела на сердце броню. И отчего же та так легко лопнула после первого же разговора?

Бесконечно злясь на себя, Гермиона всё же попыталась уснуть, но в итоге просто промаялась до утра, терзаемая непростыми и не самыми приятными мыслями. И хоть слёзы давно просохли, она ощущала внутри себя ещё целый океан невыплаканной боли. Возвращаться в дом Драко не хотелось, и всё равно пришлось сделать это. Скрыть синяки под глазами умело наложенным макияжем, натянуть на лицо дежурную улыбку и, расправив плечи, переступить такой нежеланный порог.

— Мистер Малфой ожидает вас на террасе, — бесцветно протянул Аргус и провёл Гермиону в ту часть дома, где она ещё не была.

Драко она увидела из открытых дверей. Он стоял, опершись ладонями на каменные перила, и глядел в сад. Справа от него виднелся край плетеного стола и уголок стоящего на нём ноутбука. Её рабочее место на сегодня. Без права выбора. Снова крайне близко. Снова до дрожи. Пытка.

Поблагодарив управляющего за помощь, Гермиона прошла сперва в гостиную, светлую и с шиком обставленную, затем, задержавшись там лишь на пару секунд, чтобы собраться с духом, вышла на свежий воздух и встала позади Драко.

Они были на втором этаже, и взору открывались лишь зелёные кроны, окружающие дом с трёх сторон. Чтобы разглядеть цветы внизу, нужно было подойти ближе к краю. Ближе к Драко. Гермиона не стала этого делать.

— Ты сегодня рано, — прозвучало вместо приветствия. — Так не терпится с этим покончить?

Холодно и нескрываемо колко. Как в первые годы обучения. Пожалуй, не стоило тогда сближаться вовсе. Видеть прежнюю версию Драко, которому словно бы вообще было плевать, что она однажды занимала место в его жизни и сердце, было крайне обидно. Гермиона крепче сжала сумочку. Да, ей хотелось убраться как можно скорее. Хотелось уйти и никогда не вернуться. Но разве стала бы она говорить об этом?

— Просто не хочу возвращаться домой в темноте, — ответила она, как ей показалось, буднично, даже равнодушно.

— Ты могла бы пожить здесь эту неделю. И никуда не ездить. — Драко, наконец, обернулся, и от льдинок его холодных глаз покоробило. — В доме много свободных комнат.

Звучало это, как насмешка. Как самая жестокая шутка. Словно он не понимал, как тяжело ей даётся каждый миг в том доме. А может, понимал, но нарочно причинял боль? Хотелось сбежать от его слов, хотелось устроить сцену, на которую она не имела никакого права. Вместо того Гермиона лишь качнула головой и отрезала:

— Не могу. Меня ждут дома.

В глазах Драко мелькнул едва заметный интерес. Словно ему оставалось до неё какое-то дело.

— Парень? — безразлично уточнил он, проходя к одному из плетёных стульев, у которого на столе стоял бокал с вином. Взял за тонкую ножку, покачал янтарную жидкость, любуясь. Он умел выбирать вино. Даже в обычном бокале оно смотрелось дорого и изысканно. Сколько напитку лет? Больше, чем Гермионе? Уместнее было бы спросить, насколько больше. Наконец, вспомнив о заданном вопросе, Гермиона задумалась об ответе.

Косолап. Её ждал Косолап, которого нужно было как минимум кормить. Но стоило ли Драко знать об этом? Она не приняла бы это невозможное во всех смыслах приглашение, даже будь совсем одна.

— Да, парень. — Гермиона села за ноутбук и без промедления приступила к работе. Она ведь не солгала. Дома ждал кот, а не кошка. Остальное — формальности.

Драко лишь кивнул. Задавал он вопрос скорее для поддержания беседы и, по всей видимости, сам факт ответа его удовлетворил более чем. Формальности были соблюдены, можно было прекратить строить подобие диалога и снова вернуться к привычному безмолвному соседству.

— Хорошо, — пробубнил он тихо, и, направив взгляд в сад, сделал глоток из бокала.

Гермиона облегчённо выдохнула. Кажется, ближайшие несколько часов обещали пройти в тишине.