Гарри Поттер и Ось Времён (гет)

«Нет большей муки, чем воспоминание в несчастье о счастливом времени»

Данте.

Стараясь не шуметь, Гарри прошёл мимо подставки для зонтиков в виде ноги тролля, осторожно, стараясь не задеть портьеры, за которыми, как он знал, висели крикливые портреты, обогнул кучу семейного хлама Блеков, который тут, скорее всего, свалили, чтобы немедленно выбросить. Парень крадучись добрался до двери, ведущей в кухню, и бесшумно проскользнул в неё. Как только он закрыл дверь, на него набросилась с объятиями миссис Уизли.

— Гарри, — причитала она, стискивая парня всё крепче, — я так волновалась! Великий Мерлин, насколько проще было бы использовать портключ…

— Проще, но не безопаснее, — поправил откуда-то сзади голос Люпина, — хотя, все мы, конечно несказанно рады, что Гарри удалось доставить без происшествий.

Когда Гарри наконец смог освободиться из крепких объятий, он увидел, что все сопровождающие собрались в кухне бывшего дома Блеков. Были здесь и Билл с близнецами, и Тонкс, и Шизоглаз Хмури, и, конечно, Люпин. От них Гарри узнал, что его вещи сейчас находятся в той самой комнате, где они с Роном жили в прошлом году. Там же его ожидают друзья. От миссис Уизли он так же получил крайне ценную, учитывая что он жутко проголодался, информацию, что их всех ждут к обеду через час. Когда он уже собирался отправиться наверх, Люпин сказал ему, что завтра приедет профессор Дамблдор, который хотел бы с ним поговорить.

Покинув кухню, которая, как подозревал Гарри, была защищена несколькими заглушающими заклятиями, он тихонько крался к лестнице, ведущей на второй этаж. Наконец юноша смог расслабиться и, не опасаясь пробуждения миссис Блек, войти в комнату. Там его встретили приблизительно как и на кухне: Джинни и Гермиона немедленно налетели на парня и повисли на его многострадальной шее. Рон же в это время сидел на своей кровати, и гадко ухмылялся, глядя на покрасневшего Гарри. Когда девушки решили, что можно закончить процесс приветствия, и отпустили красного как рак парня, Рон вскочил с кровати с явным намерением так же повиснуть на несчастном Поттере, который уже пребывал в прединфарктном состоянии. В этот короткий миг Гарри успел предположить, что ошибся домом, или попал в параллельную реальность, но, оценив состояние Гарри, Рон рассмеялся, и просто протянул ему руку. До Поттера наконец дошло, что над ним откровенно издеваются, и всвязи с этим он немедленно состроил самую оскорблено-обиженную мину, на которую только был способен. Несколько секунд он смотрел на давящихся от смеха друзей, не выдержал, и расхохотался. Впервые, после сражения в Отделе Тайн. Так и не перестав смеяться, он крепко пожал протянутую Роном руку. Засим Гарри, повинуясь непреодолимому желанию как-то отомстить друзьям за эту шутку, абсолютно беспардонно сгрёб девушек в охапку, удостоив каждую поцелуя в щёку, и изо всех сил стараясь снова не покраснеть. Отпустив их, Гриффиндорец зажмурился, ожидая, что Рон немедленно даст ему в челюсть, но тот, очевидно, не торопился, так что Поттер мог вздохнуть спокойно. Подняв глаза на своего рыжего друга, парень увидел, как тот торжествующе смотрит на опешившую Гермиону, явно наслаждаясь её замешательством. Ещё бы! Лучшую ученицу Хогвартса, отличницу по всем предметам и просто умницу Гермиону Гренжер было не легко потрясти.

— Один-один, — весело сообщил друзьям Гарри.

— Ну, как ты? – спросил Рон, отсмеявшись. — Когда я получил твою сову, то тут же рассказал обо всём профессору Люпину. Они с Тонкс в тот же день отправились к вам. Слышал бы ты, как Люпин ругался потом на твоих родственников! Я не знал, что он это вообще умеет… а тут Фред и Джордж его излияния даже конспектировать пытались. С чего это он так?

— Ну… он в тот день был посвящён в одно из не самых приятных обстоятельств моего детства, — пояснил Гарри, моментально становясь серьёзным.

— Ты так и не сказал, как себя чувствуешь, Гарри, — осторожно напомнила Гермиона.

— Если ты о Сириусе, то мне до сих пор паршиво, но истерик закатывать я вовсе не собираюсь, — заверил её Гарри. – Сейчас надо жить дальше и готовиться к худшему.

В комнате повисло неловкое молчание, которое наконец прервала Гермиона.

— Эм… Гарри, а ты собираешься делать домашнее задание, или будешь как Рон бездельничать под благородным предлогом ожидания результатов СОВ.

— Ничего я не бездельничаю, — обиженно пробурчал Рон. — Ведь это глупо – кидаться делать уроки, если не знаешь, набрал ли ты достаточно баллов для того, чтобы продолжать их изучать, правда Гарри?

— Наверное… не знаю.

— Ну ты-то уроки уже делал? — спросила Гермиона, он тут же осеклась, поняв, что ему было совсем не до этого.

Гарри видя явное замешательство подруги, поспешил заверить, что уроки он уже делал.

— Я делал зелья, трансфигурацию и начал травологию. И ещё я читал книги, которые мне подарили. Кстати, спасибо огромное.

— М-м-м… да не за что, — покраснела явно довольная Гермиона.

— Гарри, а ты уже получил назад «Молнию», — как бы между прочим спросила Джинни.

— Нет, пока не получил. Мне, кстати до сих пор нельзя играть.

— Ну, это не надолго, — заверил его Рон, судя по всему искренне в этом уверенный. Гарри не стал спорить, тем более Рон уже начал рассказывать о том, как недавно «Пушки Педдл» разнесли «Уинсбургских ос». Стоит ли говорить, что уже через несколько минут потенциальный спаситель мира, забыв обо всём, громогласно доказывал другу, что «Пушки» могли победить ещё быстрее, если бы вместо Макферсона нападающим поставили О’Нила, которому намного лучше удавались обманки и трюки. Гермиона, демонстративно закатив глаза, уткнулась носом в какую-то историческую муть. Скоро к Гарри присоединились близнецы, которым вообще-то зашли на минуточку, чтобы попрощаться, так как у них жутко много дел в магазине, и не будет их примерно до ужина. В итоге они опоздали на пятнадцать минут и аппарировали с заверениями, что Ли с них шкуру спустит, так как сейчас без них обойтись никак нельзя.

Обед в исполнении миссис Уизли был как всегда великолепный. Хотя, как ни странно, ещё недавно жутко голодный Гарри не смог впихнуть в себя все добавки, которые хозяйка щедро накладывала в его тарелку с заявлениями, что он ну просто непростительно худой. Сейчас в штабе были только дети и миссис Уизли, но по её заверениям к ужину здесь должна появиться целая толпа народа, тем более, что сегодня вечером будет собрание.

— На котором вам делать нечего, — поспешила добавить она.

— Миссис Уизли, а где сейчас остальные? – спросил Гарри.

— Ну… Билл сейчас на работе в Гринготсе, — начала перечислять она полагая, что ничего плохого не будет, если она скажет где сейчас члены некотрые Ордена, — Рем помогает усилить защиту Хогвартса, Тонкс, Аластор и Кингсли отправились в министерство, как и Артур. Фред и Джордж, конечно, сейчас в своём магазине. Вот и всё.

— Ясно, спасибо вам большое. Больше я сейчас есть не хочу, иначе просто не смогу впихнуть в себя ужин, — сказал Гарри, отодвигая от себя пустую тарелку, в которую женщина уже собиралась положить очередную порцию добавки.

После обеда Гермиона снова села читать книгу, а Джинни сидела и смотрела, как Гарри безуспешно пытается обыграть Рона в шахматы. После пятого поражения гриффиндорец заявил, что садится делать уроки, за что был в шутку назван Роном предателем. Гарри героически написал заголовок к сочинению по истории магии. Правда этим всё и ограничилось, так как последующие пол часа ушли у него на поиск информации в книге, которую перед этим пришлось выпросить у Гермионы.

Потом в их комнату заглянул Люпин, и попросил Гарри спуститься на кухню, мотивировав это тем, что надо поговорить.

— Гарри, с тобой всё в порядке?

— Да, насколько это возможно. Скажите, а чем я заслужил такие вопросы? Я действительно так похож на убитого горем подростка, который вот-вот покончит с собой?

— Не кипятись, — мягко сказал бывший профессор. — Никто не считает тебя подростком, склонным к суициду, просто…

— Что?

— Директор рассказал мне о том пророчестве… и, сегодня он расскажет о нём остальным членам Ордена, если, конечно, ты не будешь против.

— А если я буду против, то что-то изменится? – Едко спросил юноша.

— Знаешь, Гарри, когда-то давно со мной случилось нечто, что было равносильно смертному приговору – меня укусил оборотень. Это означало, что всю мою жизнь мне придётся терпеть ненависть, оскорбления. Меня будут бояться… каждое полнолуние я буду становиться монстром. И с этим уже ничего нельзя было сделать. Но рано или поздно мне пришлось бы с этим смириться, и я решил, что лучше это сделать побыстрее. Я тоже был против, Гарри. И я тоже ничего не мог изменить. И самое лучшее, что ты можешь сделать – это смириться. Запомни: это война, а на войне либо убиваешь ты, либо убивают тебя.

— Профессор, а вы… убивали?

— Да. Ещё за месяц до падения Вольдеморта было нападение на Косой переулок. Тогда я убил троих человек. Наверное, тебе будет больно узнать об этом, Джеемсу тоже пришлось убивать, чтобы спастись самому и помочь Лили. Это было когда они во второй раз встретились с Чешуйчаторылым.

Гарри усмехнулся. Он не питал иллюзий о том, что такое война. И не был удивлён, что родителям и их друзьям приходилось убивать.

— Главное, Гарри, — остаться человеком. И… я тебя понимаю — мне тоже его не хватает.

— Да, вы правы, профессор. Только теперь нет времени на истерики, и, как то ни прискорбно, долгой печали. Если директор считает необходимым огласить содержание пророчества, то пусть делает это – я не имею ничего против. Спасибо за заботу, сер.

— Мерлин, Гарри, неужели я уже настолько стар, чтобы ты называл меня «сер»? Я ведь уже три года не профессор, так что зови меня по имени.

— Хорошо се… Рем, — отозвался Гарри, который, честно сказать, уже не очень слушал Люпина, погрузившись в свои размышления.

— Ладно, если ты ничего не хочешь спросить, то можешь идти к друзьям, всё что хотел я уже сказал.

— Эм… Рем, сегодня Фред и Джордж спрашивали о Мародёрах, а точнее о Хвосте.

— С чего это у них возникли такие вопросы? – нахмурился оборотень.

— Ну, я потребовал доказательства из личностей. Карту я получил от них, так что именно о ней они и заговорили. А я сказал, что Пожирателям о ней известно… потом они спросили, откуда я это знаю.

— А, ну, если дело только в этом, то я, как последний из Мародёров на нашей стороне, заявляю, что не считаю более необходимым хранить эту тайну. Можешь рассказывать о наших проказах кому хочешь, — высокопарно возвестил бывший профессор.

— Спасибо, — улыбнулся Гарри.

— Да не за что. Больше вопросов нет?

Вопросов пока не было, так что Гарри, которому вовсе не хотелось сейчас идти к остальным, самоустранился в библиотеку Блеков. Хотя, библиотекой это помещение назвать можно было с большой натяжкой: всего несколько полок, на которых стояли книги с абсолютно нечитаемым текстом. Множество книг было уничтожено Сириусом, а остальные не представляли никакого интереса даже для Гермионы. Парень достал с полки ближайшую книгу, и уставился в неё невидящими глазами. Думал он всё о том же – об уничтожении Вольдеморта и о том, чего ему это будет стоить. Дамблдор был прав – счастье в неведении…

Так он и сидел в старом потёртом кресле, пока не услышал внизу страшный грохот, который немедленно был заглушён воплями миссис Блек. Он, не спеша, дошёл до лестницы, где его взору предстала такая картина: Тонкс с виноватым видом поднимала многострадальную подставку для зонтиков. Миссис Уизли, вылетевшая из кухни, недовольно буравила молодую авроршу взглядом. Люпин пытался опустить портьеры, а так же выбежавшие на шум Рон и Джинни (Гермиона, похоже, сочла ниже своего достоинства столь суетное занятье) таращились на эту сцену.

— Рон, чего стоишь?! — Прокричал Гарри, — давай помогать, а то она никогда не заткнётся!

Общими усилиями они втроём с Ремом таки задвинули пыльные портьеры, и в темпе ретировались на кухню, где ещё долго, шумно отдуваясь, слушали обильные извинения Тонкс.

Миссис Уизли, заверив Тонкс, что справится со всем сама, взялась за приготовление ужина, а остальные просто сели за стол и болтали ни о чём. Когда Гарри внимал лекции Тонкс о тонкостях маскировки, разбавленной комментариями Люпина, на кухню изволила спуститься Гермиона, что самое удивительное – без книжки. Услышав о предмете дискуссии, она немедленно вывалила на взрослых около десятка вопросов. Как раз тогда, когда Гарри собирался добавить своё скромное мнение к авторитетным замечаниям Тонкс, прямо на колени последней приземлился Фред. Джордж, который, похоже, хотел материализоваться на соседнем стуле, немного промазал, так что пока его близнец рассыпался в извинениях перед хохочущей аудиторией и жертвой своей ошибки лично, Джордж кряхтел где-то под столом, пытаясь принять вертикальное положение. Когда ему, наконец, это удалось, то близнецы чинно извинились и подозрительно тихо уселись за стол.

— Что-то здесь не так, — шепнул Гарри на ухо сидящему рядом Рону

— Да брось, что может бы…

Закончить он не успел, так как всю комнату неожиданно огласил протяжный визг, вроде того, который издаёт кошка, которой наступили на хвост. Следующим номером стол, за которым все сидели, встал на задние ножки, и прогарцевал по небольшой кухне, и, вернувшись не прежнее место, дурным голосом исполнил отрывок из арии Рудольфо «Богемы», и застыл, словно ничего не произошло. Близнецы смотрели на собравшихся кристально честными и невинными глазами, усиленно делая вид что, мол «Я – не я, и бородавка не моя».

— Вы что себе позволяете?! – угрожающе помахивая половником нависла над близнецами миссис Уизли. – Сколько раз мне повторять, что здесь не место для ваших фокусов?!

— Да мы…

— Молчи, и слушай, что говорит тебе твоя мать! Вам что, не терпится…

Что не терпится близнецам, Гарри и остальным узнать было не суждено, так как в кухне с громким хлопком появились Билл Уизли и Аластор Хмури.

Значит на работе? – подумал про себя Гарри, — прямо вот так вместе. Эх, не умеете вы врать, миссис Уизли. Я что так похож на идиота? Неужели я не могу понять, если вы скажете, что они на задании в министерстве?

— Мы не вовремя, — неуверенно спросил Билл.

— Нет, дорогой, всё уже в порядке, — поспешила заверить его мать, — а вы двое ещё свое получите, — пригрозила она застывшим в притворном ужасе близнецам.

Совсем скоро появился мистер Уизли, который был последним из ожидаемых посетителей. С его появлением миссис Уизли начала водружать свои многочисленные кулинарные шедевры на стол.

Как и обещала миссис Уизли, вечерняя трапеза прошла значительно веселее, чем дневная. Билл травил байки о том, как маггловские учёные пытались исследовать Египетские пирамиды, и во что они после этого превращались. Потом Тонкс поведала душещипательную историю о своём первом рейде в качестве полноценного аврора, большую часть которого она, правда, пролежала оглушённая заклятьем Stupefy, так что о результатах их засады узнала только в больнице. Хотя она весьма красноречиво описала то, как она и ещё пять человек сидели в этой самой засаде (под деревом в Гай-Парке), сливаясь с пейзажем, мокли под проливным дождём и проклинали на чём свет стоит всех торговцев нелегальными черномагическими принадлежностями, и начальство просто от бессильной злобы.

Потом Билл принялся рассказывать всем, кто был готов слушать, о курсах маггловского вождения, которые он сейчас посещает. Кингсли, до этого тихо беседовавший о чём-то с Шизоглазом, высказал своё мнение об этих маггловских штуках, которыми он по долгу службы должен был уметь управлять.

— А аврорам обязательно надо уметь водить машину? – удивлённо спросил ничего до этого не подозревающий Гарри.

— Нет, — усмехнулся Шизоглаз, — только оперативному корпусу.

— Чего?

— Ну, — протянула Тонкс. — Там несколько отделов. Например, я служу в отделе, юрисдикцией которого является скрытное наблюдение, Кингсли – в оперативном отделе. Они немедленно реагируют на вызовы, и отправляются на место происшествия. Так же в их обязанности входит конвоирование, охрана и, иногда, патрулирование особо важных объектов. Есть штабные отделы – там обучаются правоведы и координаторы, которые принимают вызовы и направляют те или иные отряды, в зависимости от важности дела. Ну, и конечно, атакующий отряд, о котором лучше может рассказать его бессменный командир в течение… скольких лет?

— Тридцати, — прохрипел Хмури. – Нас всегда вызывали когда остальные не справлялись. Операции по уничтожению основных скопищ мрази так же поручали нам. И знаешь, что я усвоил за эти годы?

— Постоянная бдительность? – невинно поинтересовался Гарри.

— Именно, — пророкотал старик, воздвигаясь над столом, бешено вращая волшебным глазом. – И какие-то сосунки, которые никогда не видели боя, не имеют права надо мной шутить!..

Все разговоры за столом немедленно смолкли. Все глаза устремились на Гарри и на старого аврора, который, казалось, только сейчас вспомнил, что его собеседника едва ли можно назвать сосунком, не видевшим боя. Фред и Джордж застыли с раскрытыми ртами, Билл подавился горячим чаем. Люпин, судя по всему, собирался что-то сказать, но был прерван Гарри

— А я и не шучу, — спокойно сказал юноша. — Одной только бдительности мало.

— Продолжай, — тихо сказал Хмури, тяжело усаживаясь обратно на стул. — Это что-то новое.

— Бдительность не спасёт от толпы врагов, — спокойно продолжил Гарри. — Я тоже успел кое-что усвоить: никогда не верь тому, что видишь. Нельзя пренебрегать помощью, даже если это для тебя тяжело. И самое главное – никогда нельзя недооценивать противника.

После того, как Гарри замолчал, Шизоглаз ещё с минуту в упор буравил его обоими глазами. Гарри же смотрел ему в глаза, ожидая чего угодно, но только не того, что старик засмеётся. Громким, каркающим смехом, подходящим, скорее ворону на кладбище, нежели человеку, снимающим самым напряжение с остальных присутствующих.

— Знаешь, а ведь в этом что-то есть, — обратился он к подростку, отсмеявшись. – Я тут слышал, что вы двое, — кивок в сторону немедленно вжавшегося в стул Рона, — решили стать аврорами?

Получив утвердительный ответ Шизоглаз продолжил:

— Если понадобится помощь – можете смело обращаться.

— Спасибо, сер, — искренне поблагодарил Гарри одновременно с Роном, который лепетал что-то напоминающее благодарность.

— Ладно, ребята, думаю, вам пора спать, — с намёком сказал Мистер Уизли. – Через пятнадцать минут сюда начнут аппарировать другие члены Ордена, а нам ещё нужно подготовить помещение…

— Но мы хотим остаться! – возмущению Джинни, казалось, не было предела, — Почему тогда Фреду с Джорджем можно?

— Джинни, привыкай, что они теперь взрослые, — мягко сказал дочери мистер Уизли. — И теперь они – полноправные члены Ордена. Как бы мы с мамой не протестовали, но запрещать им мы не в праве.

— А вот вас, юная леди, мы вполне можем отправить в свою комнату, равно как и вас, молодой человек, — встряла миссис Уизли, обращаясь к своим младшим детям.

— Но мам…

— Ребята, — откашлявшись вмешался Люпин. — Если вы сейчас не спрячетесь, то рискуете напороться на профессора Снейпа, который, практикует немного другие методы убеждения, так что, как краевед, рекомендую вам не упрямиться.

Упоминание имени профессора алхимии, как всегда, возымело должный эффект: ребята резво ретировались с кухни.

— Эй, Гарри, — послышался шёпот из темноты коридора, — поди сюда.

— Да, Тонкс, что стряслось? – так же тихо зашептал Гарри.

— Ты хоть знаешь, что ты устроил? – шептала она.

— Нет.

— Ещё никогда прежде Хмури не сам предлагал обучать новичков. Пару раз, правда, по настойчивым просьбам командующих читал лекции о постоянной бдительности, и по личной очень большой просьбе старого друга Альбуса Дамблдора согласился преподавать в школе всякие мелочи, — почти заговорщески шептала а она. — Но чтобы он когда-нибудь сам предложил обучить кого-то – такое впервые.

— Это ты сейчас к чему? – не понял Гарри.

— Да к тому, что вам с Роном жутко повезло – вот увидите.

— Ну, вот и хорошо. Ладно, я пойду, нарваться на Снейпа – именно то, чего мне сегодня жизненно не хватает. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Гарри тихо поднялся в их с Роном комнату, где на него тут же накинулись с вопросами ребята.

— Ну, чего она хотела? – спрашивал Рон.

— Говорила, какая удача в лице Хмури на нас свалилась.

— Удача? Гарри, да я теперь его бояться буду!

— Ну и зря. Интересно, о чём они там говорить будут.

— Не тебе одной интересно, Гермиона. Слушай, Джинни, а у тебя ещё остались удлинители ушей?

— Нет. Последние мама нашла после прошлого собрания…

— Гарри, ты чего такой кислый? Тебе не интересно, о чём пойдёт речь?

— Нет. Наверно чушь какая-нибудь.

— Ты, наверное, прав. Хотя зачем тогда Снейпа позвали? Он участвует только в самых важных собраниях.

— Гермиона, а ты уверена, что тема просто не связана с зельями? – спросил Рон, ловя многозначительный взгляд Гарри.

— Ну, не знаю, — замялась она, получив такой же взгляд, — разве только то зелье, с помощью которого ОН воскрес… может наконец нашли способ его уничтожить?

— Будем надеяться, я, признаться, уже порядком устал видеть каждый год эту рожу…

— Ну, Джинни, пошли в нашу комнату спать?

— Какой спать? – вспылила Джинни. – Да как вы можете просто сидеть здесь, в то время, как они там обсуждают…

— Вольдеморта. Ничего нового они всё равно уже не скажут. Сама посуди: собрание назначили несколько дней назад. Если бы в это время что-то серьёзное случилось, то в «Пророке» непременно бы написали – уж они такой шанс не упустят.

— Эм… Гермиона… ты не могла бы задержаться – я решил написать работу по чарам, но не знаю с чего начать…

— Рональд Уизли! Когда же ты наконец поймёшь, что твоё домашнее задание – это твоё домашнее задание? Почему я постоянно должна за вас работать?

— Ну я ведь не прошу тебя писать мне работу… просто помоги начать, а там, глядишь и быстрее пойдёт…

— Мерлин, за что мне это?! Джинни, я приду попозже, — снисходительно вздохнула Гермиона. — Доставай своё сочинение, горе луковое…

Как только шаги Джинни стихли, и раздался характерный щелчок запирающейся двери, Гермиона, громко проповедующая Рону о важности Чар, немедленно замолчала.

— О чём ты хотел поговорить, Гарри? – спросила она.

— Я... я знаю, о чём будет говориться на собрании… помните то пророчество, из-за которого меня заманили в министерство?

— Да. Оно разбилось.

— Понимаешь, Гермиона, его содержание было известно Дамблдору, а сразу после битвы он рассказал о нём мне.

— И ты нам ничего не говорил?

— Рон! Молчи, — шикнула на возмутившегося парня Гермиона.

— Сегодня директор расскажет о его содержании Ордену. И я хочу попросить вас не спрашивать у меня ничего об этом. Я пока не готов об этом вам рассказать. Простите. Это – всё, что я хотел сказать.

— Но…

Рон хотел было возразить, но Гермиона проворно наступила ему на ногу, давая понять, что потом всё ему объяснит.

— Ладно, мальчики, спокойной ночи, — осторожно сказала она и удалилась.

Рон немедленно забрался в свою кровать, и отвернулся к стене, чётко давая понять, что он обиделся. Гарри про себя обозвал его глупым мальчишкой, и тоже лёг спать.