Из тихого омута (джен)

Она поправила лямку майки. Бинт, которым она перемотала грудь и туловище, ощущался привычным, но не являлся таковым.

Такие парадоксы вводили в ступор, чем немного раздражали. Она помнила всё, но одновременно ничего. Этот мир ей был знаком, но в то же время чужд. И как с таким жить?

«Я теперь Саюри», — убеждала она себя. Конечно, она реагирует на это имя — казалось, памяти обеих девушек, её прошлых жизней, смешались и стали одним целым, — но всё равно часть её противилась таким переменам.

К примеру, здесь не было душа. Когда она утром обнаружила это, привычно зашла в здешнюю баню (память возмутилась, что это «онсен», чёрт возьми) и искупалась там. Это было странно для внутренней Стейси (она решила называть её так, потому что воспринимать себя исключительно как «Стейси» она не могла), но привычно для внутренней Саюри.

Такие противоречия создавали внутри неё ураган, ломая всё: мировоззрение Саюри и Стейси сталкивались в битве каждую секунду и это сводило её с ума. Она не могла посмотреть по сторонам без внутреннего спора: «это правильно», — говорила будничным тоном Саюри, «это ужасно», — едва не плакала Стейси, которая была в ужасе от ситуации.

Она куда-то попала. Причём неведомым образом обе личности вместились в одно тело. И всё из-за молнии, вспышки которых были последними воспоминаниями у обеих девушек.

Как это получилось? Почему Саюри пережила удар молнии, а Стейси — нет? А может и Стейси пережила? Но тогда как её сознание оказалось здесь? И почему она слышит голоса обеих девушек, будто они живые или у неё раздвоение личности?

В голове роилось множество вопросов, но совсем не было на них ответов. Догадок — тоже. Стейси слишком сильно поддаётся панике и её знания очень однобоки для такого, а Саюри недоумевала. Техника? Вряд ли. Они же из разных вселенных… Или времени… Разве так можно?

От того, что она не знает, прошлое это, или будущее, другой мир или ещё непонятно что, ответы на ум не приходили. А все догадки фильтровались через скептицизм Саюри. Но разве может в этой ситуации как-то помочь скептик, если это не поддаётся нормальному объяснение и логике?!

Саюри тихо вздохнула. Голова от всего этого болела, едва не раскалываясь на две части. Стейси и Саюри были непохожи, жили в разных мирах (или времени, чёрт его знает) и думали тоже по-другому. Это разрывало её изнутри и как-то успокоить эти два противоречия было невозможно.

Она положила таблетку под язык.

Стейси была дочерью англичанки Алисы и японца Изенеджи, который ушёл от её матери, только узнав о беременности. Алиса растила свою дочь в доброте и любви, заботе и ласке, стараясь объяснить, что «хорошо» и «плохо». Стейси от отца достался талант к искусству, и девочка использовала его на холстах и посуде. Мать же, видя это, вспоминала её отца и грустила, что было непонятно девочке. Но так как огорчать Алису ей не хотелось, она оставила краски как хобби и пошла на работу с бумагами, в мир цифр и компьютерных столов.

Саюри же растилась по-другому. Её родители не были шиноби, даже чакры не имели. Но как только узнали, что в её организме есть чакросистема… Они отправили её в Академию. А она хотела просто быть обычной девушкой, иметь мужа и детей.

Родители растили её по книжкам о нинджутсу и тайджутсу, желая вбить в голову девочки истины шиноби той поры, хотя сами в этом не разбирались. Это выводило девочку из себя: её не понимали ни родители, ни сверстники, ни наставники. Чакра же великий дар! Но она бы, не задумываясь, отказалась от него.

Саюри не нравилось непонимание окружающих и она не желала поддаваться дрессировке родителей и сама создавала свою личность. Она не разделяла мир на «белое» и «чёрное». Нет, мир был тысячью оттенков серого, от самого светлого до темного. Возможно, это понравилось Хокаге, потому что он взял её в свое личное АНБУ. А позже дал миссию на пять лет, задачей которой было уничтожить влияние одного человека на чёрный рынок и разыскать главную базу той преступной группировки. Саюри долго входила в ближний круг, потом два года находилась в организации, незаметно разрушая её изнутри, а потом добралась и до верхушки. Пять чёртовых лет. Слишком много, но Саюри смогла остаться собой. Вот только она хотела себе семью. И возвращалась в Коноху с этой мечтой.

Совершенно разные девушки. Совершенно разные мировоззрение и приоритеты в жизни. И это всё разрушало её изнутри.

Саюри скривилась от новой волны боли и запахнула «недокимоно». Оно было короткое, на две ладони выше колена. Зелёная ткань, на которой были выведены растительные золотистые узоры, приятно холодила тело — кажется, это шёлк. Чёрный пояс Саюри не затягивала, — это был не бант какой-нибудь, да и спина не позволяла, — а слабо, насколько позволяла её фигура и сама вещь, зацепила крючки. Чёрные бриджи обтягивали бедра и доходили до колен, а обычные для ниндзя туфли, только с каблуком, удобно обхватывали ногу, да и не чувствовалось при хотьбе, что ты на каблуках. Саюри ещё раз посмотрела в зеркало. Она в этом даже… Красивая?

Вот бы такие туфли были у Стейси. Вместо тех неудобных каблуков, которые натирали мозоли каждый день.

Вздохнув, она ещё раз взглянула в зеркало, поправила волосы, осмотрела комнату на наличие забытых вещей и вышла.

На улице её уже ждал Какаши Хатаке. В принципе, он неплохой мужчина (насколько она поняла из тех коротких фраз, которыми они перебрасывались) и привлекал своей загадочностью.

Но он шиноби. И даже если он привлекал и Стейси, и Саюри, то эта деталь отталкивала. «Тем более, ты его даже не знаешь! А сколько он убивал?», — со страхом говорила внутренняя Стейси. «С ним не будет нормальной семьи!», — поддакивала внутренняя Саюри.

И это было единственным, в чём они были согласны.

Вздохнув, Саюри положила под язык ещё одну таблетку, которая должна была помочь от головной боли.

— Ты готова?

Она подняла взгляд на шиноби. Таблетка скоро должна подействовать.

Внутренняя Саюри требовала называть его Пугалом ⁽¹⁾. Внутренняя Стейси лишь хихикала, чем вызывала новую волну боли. Саюри скривилась.

Скоро она точно сойдёт с ума… Если уже не сошла.

Какаши осмотрел её, задержался на сумке у неё за спиной и удовлетворённо кивнул, убирая книгу в свой рюкзак. Саюри попыталась улыбнуться и весёлым голосом спросила:

— Ну что, Пугало, пойдём домой?

1) «какаши» на японском означает «пугало»

Вернуться к тексту