Подопытные кролики (гет)

Когда Гермиона вошла в кафе, Малфой уже сидел за столиком. Ей показалось, или он действительно просиял, увидев ее? На столе стояли два капучино под чарами стазиса, рядом с ее чашкой примостилось блюдце с ванильным кексом, не то чтоб она действительно была от него без ума. От кекса естественно.

Черт! Сервированный стол ставил перед ней новую задачу. Повода усылать Малфоя не было, а ей кровь из носу нужно незаметно уничтожить содержимое чашки. Кекс тоже пробовать не следовало, впрочем, можно положиться на «мнение» вредноскопа.

Малфой подскочил и ослепительно улыбнулся. Гермионе почти не пришлось изображать влюбленную дурочку, хотя она целых два вечера посвятила просмотру романтической чуши и даже репетировала перед зеркалом восторженно-бессмысленный взгляд. Но у Драко Малфоя оказалась достаточно приятная улыбка, когда она не ухмылка, и вспоминать вчерашние мимические упражнения не пришлось.

Стоило Гермионе поднести чашку ко рту, как вредноскоп завредничал, перекатываясь в кармане. Невербальным она удалила небольшое количество напитка и поставила чашку на стол — пусть Малфой думает, что она отпила. Капучино источал такой великолепный запах, что у нее текли слюнки. Чертов слизеринский хорек испортил ей удовольствие, которое она себе позволяла крайне редко! Нет, она не вела аскетичный образ жизни и не сидела на диетах, но считала подобные напитки излишествами, данью моде, а чай и кофе предпочитала в чистом виде.

Нужно о чем-то говорить, желательно о чем-то полезном. Не погоду же обсуждать с бывшим однокурсником и подопечным? Тьфу ты, курируемым! Гермиона знала, что это синонимы, просто от слова «подопечный» веяло чем-то милым и домашним, тогда как высокая латынь позволяла сохранять дистанцию.

Малфой сделал глоток из чашки, не отводя от нее взгляда. Гермиона почувствовала себя странно. По телу прокатилась горячая волна. Она почему-то тоже не могла перестать смотреть на бывшего слизеринца (бывают ли слизеринцы бывшими?) — завороженно следила за движением его языка, когда он слизывал пенку с губ. Она же не могла случайно отхлебнуть отравы? Точно не могла! Почему же с такой жадностью наблюдает за движением языка Драко Малфоя! Нет, она успела привыкнуть к его бледной физиономии за те три года, что раз в месяц имела несчастье лицезреть ее, но… одно дело просто не кривиться при взгляде на Малфоя, другое — вот это.

Усилием воли Гермиона переключилась с мыслей о Драко и его языке на мысли о напитке, который он пил. Неоднозначном, как и вся их ситуация. Многослойном. Если взглянуть сверху, нежная пенка — двое бывших однокурсников встретились в кафе; под нежной пенкой слой кофейно-молочной смеси — двое однокурсников, у которых длинная история взаимной неприязни, встретились в кафе; а на дне самая суть — кофейная горчинка — двое однокурсников, у которых длинная история взаимной неприязни, встретились в кафе, и каждому что-то нужно от другого. Горчинка! Так вот почему он выбрал капучино! Гермионе даже не пришлось имитировать восхищение — он чертов гений! Естественная горчинка эспрессо перебивает горчинку, присутствующую во вкусе зелья.

Ну что ж, можно поговорить и о напитках, авось ей удастся вывести Драко Малфоя на чистую воду.

— Знаешь, ты ассоциировался у меня с чем-то традиционным вроде английского чая, — закинула она удочку.

Странно, но Малфой ничего не имел против темы, и даже ее довольно неуклюжую попытку повернуть разговор в сторону зелий поддержал, обсудили Снейпа, мать Забини и, как оказалось, общее увлечение работами средневековых мастеров-зельеваров.

Гермиона почти забыла о цели встречи, почти забыла, что ей нужно изображать потерявшую голову идиотку, но очень удивилась, когда ее зачарованные (самую малость!) часы сообщили, что прошел час.

Малфой вскочил и подал руку, Гермиона не ожидала, что ее прошибет током от такого невинного контакта. Она нечаянно вдохнула пары зелья? Нет, Гермиона не была дурой и прекрасно понимала: три капли на стакан напитка — настолько ничтожная доза, что никаких токсичных испарений не может быть в принципе. Всегда склонная к анализу, Грейнджер решила на этот раз обойтись без него. У нее возникла идея. Не самая приятная, конечно, но она стоила того, чтоб обсудить ее с Гарри.

* * *

— Это было похоже на поединок двух осторожных шпажистов или двух боксеров, высматривающих слабые места друг у друга, или двух магов-дуэлянтов. Мы прикрывались вежливостью и улыбками, но, Блейзи, это была битва умов! — Забини начал задремывать под патетический лепет Малфоя. — Грейнджер, которую я знал по школе, не стеснялась брать акромантула за жвалы, хвосторогу — за рога или мантикору — за что поймала, а тут просто чудеса дипломатии! Аккуратничала — ни слова в сторону моих появлений в Лютном! Зато о зельях с ней можно часами говорить.

— Ты не проговорился?

— Я что, на идиота похож?!

— Честно?

— Забини, ты не понимаешь…

— Не понимаю, — пробубнил себе под нос Блейз. Он действительно откровенно не понимал…

Не понимал, зачем сам на все это подписался. Ах да! Это часть той неприятной работы, которой является дружба с Драко Малфоем.

* * *

— Гарри, а что, если я его подопытный кролик?

Друг подавился чаем, Гермиона перегнулась через заваленный бумагами стол и похлопала его по спине.

— Ты о чем? — выдавил из себя Поттер, когда к нему вернулась способность говорить.

— Смотри, если он под слоем своего этого якобы-раскаяния все еще носится с идеей чистоты крови и, в какие бы одежды ни рядился, на самом деле считает меня… ну… чуть лучше животного? Представителем другого вида? Даже не знаю, какой из вариантов мне нравится меньше. И ставит на мне эксперимент, чтобы потом повторить его на какой-нибудь чистокровной, с которой решит связать жизнь.

— Гермиона, — таким голосом обращаются к смертельно больным и маленьким детям, — почему ты отвергаешь самый очевидный вариант?

— Потому что этого не может быть!

Тяжело же быть другом такого упрямого существа, как Гермиона Грейнджер. Впрочем, Гарри давно смирился.