Ученик зельевара (джен)

После ужина, получив расписание уроков на неделю, которое декан Гриффиндора, профессор Макгонагалл, вручила всем первокурсникам, Невилл сидел на своей кровати в полной прострации. Он попал в одну комнату с Гарри Поттером, Роном Уизли и Симусом Финниганом — невысоким сероглазым мальчиком-полукровкой.

Пока ребята знакомились между собой, Невилл вспоминал распределение. Из того, что бабушка рассказывала ему о факультетах и что он сам услышал от Макгонагалл и в песне Распределяющей Шляпы, он был уверен: его факультет — Пуффендуй.

Когда Макгонагалл назвала его фамилию, Невилл так разнервничался, что споткнулся и упал. Даже сейчас, в своей комнате, Невилл густо покраснел, вспомнив этот момент: сунулся носом в пол, как ребенок маленький, опозорился на глазах у всей школы!

Потом Макгонагал надела ему на голову старую шляпу, а когда та вдруг заговорила, он чуть с табурета не грохнулся от неожиданности. А то, что говорила Шляпа, было так странно! Невилл словно опять услышал этот тихий, слегка шепелявящий голос:

— О, вижу, ты очень храбрый!

— Я храбрый? — мысленно изумился Невилл. Шляпа снисходительно сказала:

— Сейчас это незаметно, но со временем ты сам поймешь, сколько в тебе смелости и мужества.

И громко завопила:

— Гриффиндор!

* * *

Что бы ни говорила Шляпа на распределении, Невилл вовсе не чувствовал себя храбрым. Скорее, наоборот. Впервые оказавшийся без бабушкиной опеки, совершенно не подготовленный к нахождению в детском коллективе и к регулярным занятиям, он терялся и паниковал от любой мало-мальски проблемной ситуации. Даже необходимость добраться самостоятельно до нужного класса доводила его чуть ли не до истерики. А уж эти привидения, неожиданно вылетающие из стены, иногда с диким хохотом и громко переговариваясь между собой!

А еще был Пивз. Проказливый хогвартский полтергейст безошибочно определил среди первокурсников самого безобидного и робкого и безжалостно доставал Невилла везде, где только видел: то ронял ему на голову корзину для бумаг, то выдергивал из-под ног ковер, то сумку с книжками утаскивал, как раз когда мальчик опаздывал на урок, а то благодаря своей невидимости незаметно подкрадывался и внезапно хватал за нос с хриплым криком: «Попался!»

А лестницы! Мало того, что их в Хогвартсе было около полутора сотен, так многие из них периодически двигались, а у некоторых проваливались ступеньки. Невилл как-то зазевался и, попав ногой на такую ступеньку, пересчитал все остальные собственным задом.

Неудивительно, что совсем зашуганный мальчик не мог сосредоточиться даже на самых простых уроках и катастрофически не успевал за классом. К концу недели он оказался в самом хвосте, даже магглорожденные и выросшие с магами-опекунами знали и умели больше, чем он, чистокровный волшебник. Возможно, в этом была и бабушкина вина. Обрадованная тем, что магия внука наконец проснулась, она совершенно не озаботилась обучить Невилла хотя бы самому элементарному, что должен был знать маленький маг.

Единственное, что он умел, это писать пером. Однако навык этот мало помогал, потому что большинство профессоров не утруждали себя диктовкой, и первокурсники просто не успевали записывать все необходимое.

* * *

Впрочем, нашелся один урок, который примирил Невилла с Хогвартсом. Трижды в неделю первокурсников водили в расположенные за замком оранжереи, где низкорослая полная дама — профессор Стебль — преподавала им травологию, науку о растениях, и рассказывала, как надо ухаживать за всеми этими странными растениями и грибами и для чего они используются.

Не всем студентам нравилось ковыряться в земле, но Невилл был в восторге. С самого первого урока он просто прилип к профессору Стебль и все свободное время пропадал в оранжереях. Он наконец почувствовал себя в своей стихии и одинаково самозабвенно возился с хрупкими ростками рассады и с визгливыми мандрагорами, смешивал удобрения, рыхлил землю, подвязывал молодые веточки, чтобы не сломались.

Профессор Стебль не могла нарадоваться на своего добровольного помощника и всегда охотно отвечала на все его вопросы, давала ему читать серьезные книги из хогвартской библиотеки, которые Невилл не совсем понимал, но искренне старался. А когда Стебль увидела, как ластятся к мальчику черные плети дьявольских силков, она окончательно убедилась: этот ребенок — прирожденный траволог, он не просто ухаживает за растениями, он с ними общается, он их понимает, и они отвечают ему тем же.

* * *

Насколько хорошо все было у Невилла с Помоной Стебль, настолько все плохо оказалось с другим преподавателем — профессором Северусом Снейпом.

На первый урок зельеварения Невилл шел с некоторой опаской. Никогда не знавший своего отца и вообще не видевший рядом с собой взрослых мужчин (дедушка Элджи не считается), Невилл побаивался преподавателей мужского пола. И если Квиреллу было откровенно наплевать на студентов, и на его уроках Невилл быстро освоился, то с суровым профессором зельеварения не сложилось с самого первого занятия. Начать с того, что в подземельях, где располагался класс зельеварения, было холодно — куда холоднее, чем в самом замке — и довольно страшно. Вдоль всех стен стояли стеклянные банки, в которых плавали заспиртованные животные.

Впервые придя в этот класс, Невилл, как и остальные, впрочем, оглядывался с испугом. А когда дверь с грохотом распахнулась, и в класс влетел профессор, в своей черной, развевающейся за спиной мантии похожий на огромную летучую мышь, Невилл и вовсе съежился за своим столом, стараясь стать как можно меньше и незаметнее.

Пока профессор мурыжил Поттера вопросами, на которые тот не знал ответа, Невилл осторожно приглядывался к преподавателю и робел все больше. Низкий вкрадчивый голос Снейпа сочился ядом, черные глаза смотрели холодно и бесстрастно.

Вдоволь наиздевавшись над Поттером, профессор разбил первокурсников на пары и дал им задание приготовить простейшее зелье для исцеления от фурункулов. Он кружил по классу, шурша своей длинной черной мантией, следил, как они взвешивают высушенные листья крапивы и толкут в ступках змеиные зубы, и критиковал всех, даже Малфоя, хотя Невилл слышал, как тот перед занятиями хвастался, что Снейп — его крестный.

Невилл попал в пару к Симусу, и они принялись, сверяясь с рецептом в учебнике, варить зелье. Все шло вроде бы хорошо: котел мирно булькал, зелье слабо кипело. А затем Невилл потянулся за учебником, чтобы освежить в памяти рецепт, и что потом произошло, он и сам не понял. Класс вдруг наполнился ядовито-зеленым дымом, раздалось громкое шипение. Котел неожиданно расплылся в огромную бесформенную кляксу, а зелье выплеснулось. Симус успел отскочить, а руки Невилла окатило жгучей субстанцией.

— Идиот! — рявкнул Снейп, одним взмахом палочки уничтожив испорченное зелье и погибший котел. — Как я понимаю, прежде чем снять котел с огня, вы добавили в зелье иглы дикобраза?

Невилл разревелся и от боли, — на его руках появились красные волдыри, — и от страха перед гневом профессора, и от обиды — он ведь никаких игл не добавлял, что он, читать не умеет, что ли?

Снейп схватил Невилла за правую руку и, сняв с рукава его мантии две длинные черно-белые иголки, коротко велел:

— Поттер, отведите его в Больничное крыло!

Гарри подхватил испуганного и зареванного Невилла и потащил его к двери, а вслед им прозвучало холодное:

— Пять баллов с Гриффиндора за испорченный котел, Лонгботтом!

Невилл только всхлипнул и вслед за Гарри вышел в коридор. Уже закрывая дверь, они услышали тихий голос Снейпа, от которого у них по спине пробежали мурашки:

— Когда я узнаю, кто подложил иглы дикобраза на стол Лонгботтома, у меня окажется постоянный чистильщик котлов вплоть до самого вашего выпуска из Хогвартса!

* * *

— Это Малфой тебе дикобразьи иглы подсунул, — говорил Поттер, помогая Невиллу подняться по лестнице. — Больше некому.

— Малфой далеко от меня сидел, как он мог подложить эти иголки? — усомнился Невилл, все еще всхлипывая: кожа горела огнем там, где на нее попало зелье, но сильнее боли оказался страх — Невилл словно опять увидел полыхнувшие яростью черные глаза и услышал гневное «Идиот!».

— А кто еще мог? — возмутился Гарри. — Малфой всегда нам пакостит, выслужиться хочет, хорек!

Невилл промолчал, у него возникли кое-какие подозрения, но делиться ими с Гарри он не собирался. Иглы дикобраза были еще у рыжего Рона, Невилл сам видел, как тот стащил их из шкафа с ингредиентами.

— Больно? — спросил Гарри, покосившись на руки Невилла, покрытые красными волдырями.

— Ага, — скривился тот. — Жжется сильно.

— Сейчас мадам Помфри тебя вылечит, — Гарри открыл дверь в Больничное крыло. — Мадам Помфри, помогите нам, пожалуйста.

Мадам Помфри, седая голубоглазая женщина средних лет, ласково улыбнулась:

— Проходи, Невилл, а ты, Гарри, беги назад на урок.

— Но… — заикнулся было Поттер. Колдомедик нахмурилась:

— Гарри, мне нужно осмотреть Невилла, ты вряд ли сможешь тут помочь.

Вздохнув, Поттер нехотя вышел за дверь. Невилл понимал его нежелание возвращаться обратно в подземелья. Его самого до сих пор передергивало, стоило только вспомнить разгневанного профессора Снейпа.

Мадам Помфри, осмотрев руки Невилла, намазала их каким-то голубоватым зельем, приятно охладившим воспаленную кожу, и уложила его в кровать:

— До вечера побудешь здесь, Невилл. Полежи, отдохни, можешь поспать немного. Перед ужином я тебя отпущу.

— Я не хочу спать, — запротестовал Невилл.

Мадам Помфри улыбнулась и, ничего не сказав, ушла в свой кабинет. Невилл поудобнее устроился на больничной койке, радуясь, что руки больше не болят, и незаметно для себя задремал.

* * *

Невилла разбудили тихие голоса у изголовья кровати. Открыв глаза, он увидел Гарри и Гермиону, за их спинами мялся Рон.

Заметив, что он проснулся, Гермиона подошла ближе:

— Как ты, Невилл?

— Нормально, — хрипловатым со сна голосом пробормотал Невилл и посмотрел на свои руки. Волдыри почти пропали, лишь кое-где еще на бледной коже краснели небольшие припухлости.

— Мы тут поговорили между собой… — начала было Гермиона, но ее перебил Рон:

— Невилл, ты прости, это я виноват, из-за меня у тебя котел расплавился.

— Рон стащил иглы из шкафа Снейпа! — Гермиона возмущенно встряхнула гривой волос.

— Зачем? — удивился Невилл.

— Фред и Джордж попросили, — признался Рон. — Им для каких-то приколов понадобилось. А я уронил несколько на твой стол.

— Ты их рукавом зацепил, — сказал Гарри. — Помнишь, Снейп снял парочку с твоей мантии?

— Ну да, а когда ты руку над котлом проносил, они в зелье и упали, — заключила Гермиона.

— Ладно, — слабо улыбнулся Невилл, вздохнув с облегчением: как-то не хотелось думать, что Рон был способен так жестоко с ним поступить.

Повеселев, ребята дождались, пока мадам Помфри отпустит Невилла, и отправились в Большой зал на ужин.

— Завтра урок полетов на метлах, — по дороге говорил Гарри. — Интересно, получится у меня сразу полететь?

Невилл пожал плечами: полеты его не привлекали, наоборот, сулили очередные неприятности, с его-то неуклюжестью.

* * *

Предчувствия Невилла не обманули: на уроке полетов его метла взбесилась, унесла его ввысь и скинула в десятке метров над землей. Невилл грохнулся на зеленый газон и завопил от боли в хрустнувшем запястье. Мадам Трюк подбежала к нему, помогла подняться и повела в замок, бросив через плечо:

— Тот, кто в мое отсутствие дотронется до метлы, вылетит из Хогвартса быстрее, чем успеет сказать слово «квиддич». Пошли, мой дорогой.

В холле мадам Трюк и стонущий от боли Невилл наткнулись на Помону Стебль.

— Что случилось, Роланда?

— Мальчик упал с метлы и, похоже, сломал руку, — мадам Трюк вздохнула с видимым облегчением. — Ему нужно в Больничное крыло, ты не могла бы отвести его, Помона? А то у меня первокурсники без присмотра остались.

— Конечно, Роланда, только мадам Помфри нет, Минерва сказала, что ее в Мунго вызвали. Я попрошу Северуса посмотреть его руку, — Стебль ласково обняла Невилла за плечи.

Мадам Трюк махнула рукой: мол, делайте, что хотите, и чуть ли не бегом устремилась к выходу.

Увлекаемый Помоной, Невилл шагнул к лестнице, ведущей в подземелья, и уперся:

— Я не хочу к профессору Снейпу!

— Оставлять перелом просто так нельзя, его нужно залечить. А профессора Снейпа не бойся, он только с виду такой страшный, — добродушно ворковала Стебль, ласково, но настойчиво побуждая Невилла спускаться по лестнице. — Идем, мальчик, он поможет тебе.

Невилл сдался и поплелся за Стебль. Рука болела немилосердно, и как Невилл ни старался крепиться, слезы сами катились по щекам.

Тихонько приоткрыв дверь в класс зельеварения, Стебль негромко позвала:

— Северус!

Невилл, съежившись, постарался стать как можно меньше и незаметнее и спрятался за спину профессора травологии, когда из класса в обычной своей стремительной манере вылетел зельевар и раздраженно рыкнул:

— Помона? Ты срываешь мне урок!

— Тише, Северус, не шуми, — Стебль вовсе не испугалась грозного Мастера зелий и говорила с ним таким же воркующим голосом, как минуту назад с Невиллом. — Мадам Помфри нет, а мальчику нужна помощь.

— Какому мальчику? — еще злее рявкнул Снейп.

— Невилл Лонгботтом упал с метлы и, видимо, сломал руку. Ты не посмотришь, Северус? — Помона Стебль безмятежно улыбнулась. Невилл даже удивился, как бесстрашно она разговаривает со слизеринским деканом, от одного вида которого Невилла кидало в дрожь. Он постарался глубже задвинуться за спину полненькой мадам Стебль, но в следующую секунду пискнул от страха: сильная рука ухватила его за плечо и выволокла на свет божий, прямо под гневный взгляд зельевара:

— Лонгботтом, и как это вас угораздило?

— Не кричи на ребенка, Северус, ты его пугаешь! — Помона решительно вскинула голову.

Снейп только фыркнул и, достав из кармана мантии палочку, наклонился к сжавшемуся от страха и боли Невиллу, пробормотал какое-то заклинание. Рядом с Невиллом появилась полупрозрачная сфера с бегающими в ней зелеными символами, которые Снейп какое-то время внимательно рассматривал, потом убрал сферу и выпрямился:

— Подожди здесь, Помона.

Он скрылся обратно в классе. Стебль обняла Невилла и ласково сказала:

— Потерпи, Невилл, сейчас все будет в порядке.

Тут вернулся Снейп и протянул Невиллу какой-то пузырек:

— Пейте, Лонгботтом!

Невилл с трудом проглотил противное на вкус зелье, а Стебль с любопытством спросила:

— Это костерост, Северус?

— Это обезболивающее! — отрезал Снейп. — У Лонгботтома смещены кости запястья, если их не сложить как следует, костерост залечит их неправильно, и мальчишке придется заново ломать руку. Отведи его в мой кабинет, Помона, я сейчас приду.

* * *

— Он сломает мне руку? — в ужасе спросил Невилл, когда Снейп опять скрылся в классе, а Стебль потянула его дальше по подземелью.

— Нет, Невилл, профессор Снейп вылечит тебя, — Стебль улыбнулась. — Он хорошо разбирается в медицине и мог бы стать отличным колдомедиком, если бы не его страсть к зельям.

Пока они добрались до кабинета Снейпа, сам зельевар догнал их. Открыв дверь, он молча посторонился, пропуская их внутрь. Невилл был ни жив ни мертв. Рука под действием зелья перестала болеть, но кабинет и его хозяин пугали до дрожи.

Стебль села на диван, усадила Невилла рядом с собой, по-прежнему обнимая его за плечи. Снейп поставил стул напротив Невилла, сел и потянулся к его больной руке. Мальчик испуганно шарахнулся, но сильные пальцы цепко ухватили его за локоть:

— Не дергайтесь!

— Не кричи на него, Северус! — немедленно одернула зельевара Помона. Тот свирепо зыркнул на нее, но голос смягчил:

— Успокойтесь, Лонгботтом, больно не будет.

Боли Невилл на самом деле не почувствовал, когда Снейп стал осторожно ощупывать его распухшее запястье. С легким хрустом сместившиеся косточки встали на место.

— Держи его руку, Помона.

Стебль пухлыми пальчиками перехватила запястье Невилла. Снейп кивнул:

— Уложи его на диван, я принесу костерост и снотворное.

— Ты оставишь его у себя? — удивилась Стебль.

— А ты предлагаешь тащить мальчишку через весь Хогвартс? — раздраженно огрызнулся Снейп и встал. — Он прекрасно поспит на этом диване, пока костерост срастит его перелом.

Зельевар вышел, а Невилл в панике зашептал:

— Я останусь здесь?

— Не бойся, Невилл, ты просто поспишь, а когда твоя рука будет в порядке, профессор Снейп отправит тебя в твою гостиную.

Смирившись с неизбежным, Невилл позволил Стебль разуть себя и уложить на диван. Вернулся Снейп, заставил мальчика выпить еще два отвратительных зелья, укрыл его пушистым пледом и, выпроводив Стебль из кабинета, вышел сам. Невилл облегченно вздохнул. Он боялся, что Снейп останется с ним. Вскоре он уже сладко спал и не чувствовал, как работает костерост, сращивая его запястье.