Чёрный кофе без сахара (джен)

Был теплый сентябрьский вечер. Солнце красиво уходило за Черное озеро, оставляя за собой красный след. Около дерева стояла очень красивая девушка. Она заложила руки на груди и со скучающим видом смотрела на парня, который распинался перед ней.

— Слушай, тебе не надоело? Ты же все врешь! Я сегодня лично видела ту драку, ты даже не притронулся к тому слизеринцу! И в квиддич ты играешь настолько хреново, что Макгонагалл сыграла бы лучше, и вообще, мне это надоело, я пошла. Пока!

— Эмма, постой!

— Мы живём в свободной стране, что хочу — то и делаю! — крикнула она на прощанье.

Эмма быстрой походкой шла к замку. За три года она очень изменилась. Она успела забыть, что такое школьная форма, правила и дисциплина. Ей было четырнадцать, но фигура у нее была уже как у взрослой, и мальчики со всех факультетов это заметили. Она безбожно пользовалась их безвыходным положением, забывая при этом слово "совесть". Ей было плевать на них, но иногда, как сегодня, например, ей было абсолютно нечего делать.

Она быстро шла по коридору, как вдруг ее кто-то окликнул. Она обернулась.

— А, это ты, Джеймс, а я думала, этот Майкл с Когтеврана еще не все понял, хотя когтевранцы обычно умные. А у тебя что, вечерняя охота на Лили уже кончилась? Что-то сегодня быстро.

— Да она с этим своим Снейпом гуляет. Что мы его, мало били? Почему он к ней лезет?

— Начнем с того, что лезешь к ней ты, а он ее друг… какой-никакой.

— Вот именно — никакой. Что она в нем вообще нашла?

— Ну… он ее друг детства.

— Думаешь, причина в этом?

— Джим, тебе не кажется, что мы обсуждаем эту тему уже миллионный раз?

— Кажется. Но это не меняет сути. Она даже не хочет со мной общаться.

— Конечно, если бы ты каждый день доставал меня и моих друзей, я бы тоже не горела желанием с тобой общаться, на самом деле.

— Вот была бы ты Лили, все было бы куда проще.

— Действительно, было бы проще. Сегодня есть занятия? — вдруг резко спросила Эмма.

— Нет вроде. Рем же только того?.. Ну ты понимаешь.

— Угу.

— До сих пор любишь его, да?

— Нет, конечно. Ты чего… все в прошлом.

— Да ладно. Прости, что я на больную тему.

— Кто это тебе сказал, что это больная тема?

— Сириус вообще-то…

— Ну, он-то шарит, — горько ухмыльнулась Эмма.

— Кстати, где он?

— Да трется там с очередной бабой какой-то.

— Ты что? Она не очередная. Это Марлин Маккиннон. Он с ней уже долго.

— Серьезно? Она же блондинка, а ты знаешь... Они не очень умные, а сколько он с ней уже мутит?

— Уже неделю!!!

— Ого! Она у него дольше всех продержалась.

— О, привет, Рем.

— Привет, — улыбнулся тот. Он был жутко бледный, как и раньше, но теперь ребята понимали почему. Они были единственными, кому он рассказал, что является оборотнем. Он стал очень симпатичным подростком, с каштановыми волосами и большими выразительными глазами.

— Когда занимаемся? — спросила Эмма весело.

— Давайте завтра, после вашей тренировки?

— Договорились.

— Ты где был? — спросил Джеймс, беззаботно болтая рюкзаком.

— В Больничном крыле, — вздохнул тот. — А вас где носило?

— Ну, я был сам знаешь где, а Эмма опять таскалась на свои одноразовые свидания.

— Эм, ты же понимаешь, что вести такой образ жизни — это неправильно, — сокрушенно сказал Ремус.

— Да это я так… Ну ты же знаешь, не серьезно.

— Лучше заканчивай с этим, или в конце концов найди нормального парня.

— Был у меня один нормальный…

— Беги, Рем, женская месть очень страшна, — иронично заметил Сириус, незаметно пристроившийся к друзьям.

Ремус опустил глаза. Эмме тоже было не очень весело вспоминать о событиях, произошедших в июне прошлого учебного года.

— Как Марлин? — попытался разрядить обстановку Джеймс.

— Знаешь, сначала я думал, что нормально, а потом понял, что она жутко ко мне привязалась. Короче, пора ее бросать.

— Ты жестокий человек, Блэк!

— Не, просто я еще не нашел девчонку, которая мне реально нравится.

— Пойдемте пожрем? — сказала Эмма таким голосом, что все беспрекословно разом свернули в сторону кухни.

— Эм, если ты будешь столько есть, то я по-любому выиграю наши соревнования!

— Ты знаешь, что еду я люблю больше, чем дебилов, которые вокруг меня бегают.

— А вот что я хотел спросить, — вспомнил Сириус. — Когда занятия-то?

— Завтра, после квиддича, — ответил Джеймс. — Слушай, Рем, а сколько нужно времени, чтобы стать анимагами?

— Очень много. Это дается тяжело даже взрослым волшебникам, а вам всего четырнадцать.

— Но мы же занимаемся уже почти год, значит, скоро будет хоть какой-то результат.

— Возможно... Но я не имею понятия. О каких ты соревнованиях. Бродяга?

— Да ты что, не знал? Они еще первого сентября забились, что каждый из них перевстречается с большим количеством девчонок, ну, в случае Эммы, парней.

— О Мерлин… И зачем вам это надо?

— Да просто так.

— В конце концов, Эмме надо как-то налаживать личную жизнь, разрушенную тобой.

— Ну Дже-е-еймс, заткнись, — сказал Сириус, укоризненно глядя на него.

— Ладно-ладно, это шутка! Может пойдем, того? Гулять? По крыше. Кайф.

— Погнали, но мне надо переодеться.

— Ого, да ты начинаешь вести себя… как девушка. Теперь не ходишь по неделе в одном и том же.

— Ты чего? Я просто чай пролила.

— А, тогда действительно переоденься.

Они все вместе в мантии-невидимке пошли к гостиной Гриффиндора и, зайдя в нее, разошлись. Когда Эмма вышла из комнаты девочек в другой толстовке Джеймса, она сразу пошла в сторону прохода на крышу. Она шла, глядя в пол, и мысли ее витали где-то в июне прошлого года.

Она жутко влюбилась в Ремуса еще в начале третьего курса. Это было так странно, но она ничего не могла с собой сделать, хотя Джеймс абсолютно ничего не заметил, но от Сириуса это было скрыть крайней трудно. Он пытался помочь ей, насколько это возможно. Но она тоже очень нравилась Рему, Сириус, конечно, заметил и это. И один раз, когда Сириус рассказал обо всем Джеймсу, они решили устроить им сюрприз. И каждый под разным предлогом затащил их на крышу в разное время. Тогда они в первый раз поцеловались, и Джеймс с Сириусом так бурно отпраздновали это, что наутро даже не смогли встать.

Однако вскоре они с Ремусом уже сами, встретившись на крыше, расстались. Он просто сказал, что они никак не могут быть вместе. Она приняла это абсолютно спокойно, всё-таки за три года у нее уже был мужской характер. С тех пор на крышу она еще не приходила ни разу, а сегодня решила пойти, чтобы забыть его насовсем.

Она уверенными шагами шла по спиральной лестнице и наконец, открыв люк и подтянувшись, вылезла из него. Она встала и огляделась: все как в прошлом году, всё-таки крыша — это потрясающее место. И вдруг она увидела Рема, который сидел на краю, свесив ноги и глядя в ночное небо.

— Ты уже здесь?

Он обернулся, Эмма подошла к нему в темноте и присела рядом.

— Да, а ты не стала их ждать?

— Нет, я их не нашла.

Между ними была какая-то натянутая тишина.

— Слушай, Эм. А ты сильно на меня обиделась? Ну, за то, что… Ты знаешь.

— С чего мне на тебя обижаться? Это твое право.

— Понимаешь, все не так просто, — он положил ей руку на плечо. — Вы пытаетесь помочь мне, я знаю, но мне кажется, что это невозможно. А оборотень — это очень страшно, поверь, и я просто хочу для тебя счастья. Найдешь себе нормального парня, без таких особенностей, так будет лучше, поверь.

— Ты что? Бросил меня потому, что ты волчок? О Мерлин.

— Ты чего?

— Понимаешь, даже не знаю, как тебе сказать. Ты мне понравился потому, что ты не такой, как все, потому, что ты оборотень. И потому, что ты такой добрый, но несчастный.

— Да уж Эмма Браун, ну у тебя и вкус, — горько рассмеялся Ремус.

Эмма улыбнулась.

— Хочешь я подарю тебе прощальный подарок? — спросила она, приближаясь к его лицу; тот только кивнул, и их губы соприкоснулись.

— И, короче! Приходим мы в "Три метлы", а она такая говорит... Ох, е-мое, так, валим отсюда…

— Так и говорит?

— Нет, это мы валим, и быстро!

Эмма с Ремом сидели на краю крыши, болтая ногами и разговаривая о всякой ерунде, когда на крыше снова появились Сириус и Джеймс.

— Ну что, как дела-то? — весело спросил Джеймс.

— Все зашибись, а что ты так долго?

— Да нам пришлось задержаться немного, — Сириус уселся около Эммы и поглядел на нее искоса.

Он не сказал ни слова о том, что видел, а Джеймсу он на всякий случай ничего говорить не стал, просто сказал, что они забыли сок, и понесся обратно на кухню.

* * *

Эмма и Сириус сидели в библиотеке уже второй час. Сириус пил кофе и листал книгу "Минусы анимагии".

— Ты пьешь его слишком долго. Давай я тебе уже помогу!

— Ты нашла что-нибудь стоящее? — ушел он от ответа.

— Ищу. Ищу ответ на вопрос, как Рем может сидеть тут часами.

— Кстати, насчет Рема, что это, собственно, было? Тогда, на крыше?

— Вы видели?

— Не мы, а я.

— Знаешь, это получилось как-то само.

— Почему-то я вообще не удивлен. У тебя так всегда.

— Ну хватит.

Эмма взяла его кружку и выпила кофе, который там остался.

— Ну Эм, — Сириус сделал очень жалкое выражение лица.

— Не плачь. Все равно он был холодным.

Она держала в руках "Азы анимагии". Весь стол, за которым они сидели, был завален подобными книгами. Дело было в том, что у Ремуса еще не закончились уроки, а у Джеймса уже началась вечерняя охота, а Сириусу с Эммой было абсолютно нечем заняться. Настолько нечем, что они даже пришли в библиотеку.

— Мистер Блэк, мисс Браун. Анимагия, значит… Я надеюсь, это у вас чисто гипотетический интерес? Ведь так?

Макгонагалл подошла сзади очень незаметно.

— Конечно, профессор!

— Безусловно.

— Отлично, тогда будем считать, что я ничего не видела.

Она удалилась из библиотеки с легкой улыбкой.

— Самый крутой профессор!

— Ага.

* * *

Все, кроме Джеймса, уже сидели в гостиной у любимого камина. Эмма сидела на кресле, как всегда, весьма в необычной позе и рисовала, Ремус читал газету, а Сириус играл со снитчем Джеймса и подмигивал девчонкам, сидевшим у соседних каминов. Тут в гостиную вошел Джеймс, и, что было необычно, он был какой-то грустный. Всегда он принимал неудачи по поводу Лили, как вызов, а сейчас он как будто жутко расстроился.

— Э-о... друг, что это с тобой?

— Она никогда меня не полюбит, — усевшись в кресло напротив Эммы, сказал он.

— Джим... Ты чего это? Все будет хорошо! Тем более послезавтра квиддич! Она увидит, как ты летаешь, и поверь мне — не устоит.

— Но ты же тоже видела, как я летаю, но не разу не упала.

— Сохатый... не пугай меня. Если бы я упала с тридцатиметровой высоты, я бы тут с тобой не разговаривала. Слушай. Я знаю, что делать.

— Так что ты раньше молчала?

— Раньше ситуация была не настолько критичной. В общем.

Она села на коврик у камина и поманила Джеймса пальцем.

— Для начала нам надо понять, как она к тебе относится.

— И как же это сделать? Я ее тысячу раз об этом спрашивал.

— Так надо же действовать не в открытую!

— Что же ты предлагаешь?

— Все просто! Мы должны выиграть матч, после этого в гостиной будет тусовка. Я буду на ней ведущей, так и быть, еще раз.

— А может, не стоит? По-моему, несчастные второкурсники еще до сих пор от того раза не отошли, — сказал Ремус осторожно.

— Не-е-ет уж! Пусть она еще раз будет, мне понравилось.

— Мы все знаем твой вкус, Сириус!

— В этот раз я пить не буду.

— Не, ну так не интересно!

— И что дальше?

— В общем, я сделаю так, что ко мне на сцену выйдет несколько девушек, но не Лили, конечно. Потом я скажу что-то вроде: "Слово предоставляется ловцу нашей команды", и ты должен будешь поцеловать одну из этих баб.

— Что?!

— Джеймс, ничего нет проще! Поверь. А Сириус будет стоять рядом с Лили и потом скажет, как она отреагировала.

— Кстати, неплохой план.

— Но я не хочу ни с кем целоваться!

— Понимаешь, в этом деле очень важна практика. А что ты будешь делать, когда надо будет целоваться с Лили? Надо учиться!

— Послушай Сириуса — он шарит.

Все-таки девиз Джеймса по жизни звучал так: "За любой кипиш!" Поэтому ему стало очень интересен план Эммы.

Гриффиндор порвал Слизерин в пух и прах, и Джеймс, конечно, играл в этом не последнюю роль. Когда гостиная наполнилась возбужденными и неадекватными гриффиндорцами, Эмма выскочила на сцену и заорала что-то похожее на гимн Гриффиндора, который они придумали еще на третьем курсе. Все дружно ревели вместе с ней. Старшекурсники тоже залезли на сцену, и какие-то два парня подняли ее на руки, зал хлопал и ликовал. Наконец спустя минут пятнадцать все немного пришли в себя, а Эмма наклонилась, тяжело дыша. Потом подняла голову, при этом тряхнув волосами, и сказала:

— Девчонки, которые верили в то, что Поттер сегодня поймает снитч, а Блэк врежет Слизеринцу битой, выходите на эту сцену! Та-а-ак. Хорошо. А теперь сюда выйдет Джеймс! Давай, молодец. И так, а сейчас Джеймс сделает то, что вы точно от него не ждали. Итак!

Джеймс стоял с очень хитрой улыбкой, и тут он схватил ее за талию, опрокинул и поцеловал в губы. Эмма для приличия закрыла глаза, но она офигела так... Что словами это передать было трудно. Наконец он поставил ее на место и быстро скрылся в толпе изумленных гриффиндорцев.

— Ладно… Давайте признаемся, что такого от него мы точно не ждали..

Эмма отдышалась и, еще раз глубоко вдохнув, сказала:

— Ну что же, а сейчас мы, пожалуй, врубим музыку.

И она поспешно сбежала с лестницы и принялась искать друзей. Наконец она нашла Ремуса и Джеймса; те стояли и что-то увлеченно обсуждали.

— Поттер, ты че, совсем офигел уже?

— А, Эм. Слушай, я... Ты просто там реально самая красивая была.

— Джеймс! Да какая разница? У нас был план проверить Лили! Думаешь, хоть один человек в здравом уме поверит, что мы с тобой мутим?

— В смысле, какая разница? Мне было противно даже прикасаться с Эмили Томас.

— Считай, что нам нужен новый план.

— Может, вы всё-таки дадите мне сказать? — спросил Рем, уже пять минут пытаясь их прервать.

— Давай.

— Твой план подействовал, Эм. Лили ушла. И, кстати, не только Лили.

— Серьезно?! Да! Я знал, что она без ума от меня!! Ура!!!

— Да, получается, какие-то чувства, хоть нам и неизвестные, она к тебе испытывает.

— А где Сириуса носит? Он давно хотел посмотреть, как я профессионально целуюсь.

— Боюсь, он не хотел. Потому что почти сразу ушел.

— Ого.

— Это что получается, Сириус что, запал на Эмку?

— Нет! Он не мог.

— Почему?

— Мы еще на первом курсе договорились, что никогда не будем встречаться.

— Прошло три года!

— И что?

— Уговор есть уговор. Мы с ним просто друзья.

— Это мы еще посмотрим, — заметил Ремус справедливо.

— Давай-ка забьемся? — тут же сориентировался Джеймс.

— Давай!

— Если ты станешь мутить с Сириусом, то…

— То ты станцуешь вальс с Макгонагалл!

— Договорились, тогда если нет, то ты со Слизнортом!

— Рем, разбей-ка!

— Вы неисправимы.

— Это точно.

* * *

Мародеры сидели в Визжащей хижине. Эмма болтала ногами, стоя на руках. Джеймс учился делать то же самое, но получалось у него не очень.

— Ладно, — сказал Ремус, — Сириус, давай еще раз.

Тот кивнул и встал.

— Давай, попытайся раствориться в воздухе.

— Ага, давай, ну Джеймс! Еще раз ты на меня упадешь, и я на тебя сама упаду, — крикнула Эмма.

— Нашла чем напугать! Я как-нибудь переживу твои тридцать килограмм.

— Давай, сосредоточься, Бродяга.

Сириус закрыл глаза. И попытался представить, что он большой черный пес и обожает сырое мясо, но его передернуло.

— Эм, давай ты, — сказал Ремус через некоторое время, когда они с Джеймсом уже задыхались от нехватки кислорода.

Она снова встала на ноги, со слегка посиневшим лицом, и, пошатываясь, подошла к Рему.

Целый вечер они опять и опять старались превратиться в зверей, и снова ничего стоящего у них не вышло.

Они вылезли из-под Гремучей ивы уставшие, но почему-то настроение у всех было отличное. Поэтому они всю ночь носились по крыше замка, и им было настолько хорошо, что не передать.

К рассвету они все завалились в комнату мальчиков и проспали до обеда.

Когда Эмма проснулась, ощущение было не самое приятное. Голова трещала и горло болело так, будто вчера они напились и пошли в караоке. Рядом с ней спал Сириус. Длинные черные волосы были разметаны по всему лицу, а из кармана толстовки торчала пачка сигарет. В комнате был невообразимый хаос. Ремус спал на кровати Джеймса, а сам Джеймс растянулся на полу. Эмма посмотрела на все это и опять легла спать.

Когда она, разбитая и не выспавшаяся, пришла к себе в комнату, Лили недовольно посмотрела на нее.

— Эм, где ты была всю ночь?

— Мы гуляли.

— С Поттером? — с живым интересом спросила Марлин.

— Почему только с Поттером?

— Ну вы же с ним того… Ну вроде как встречаетесь.

— Что? Слушай, Марлин, у тебя какая-то больная фантазия.

— Почему? Вы же целовались с ним перед всей школой.

— Мы целовались, потому что он идиот. Ладно, тебе не понять. Скажу проще, я скорее буду мутить с Сириусом, чем с Поттером.

— Что? С Сириусом??? Но Эм…

— Успокойся ты, Марлин, это я так, для примера. Ладно, надо идти. Сириус обещал дать нам с Джимом попробовать покурить пока Рем не видит. Хотя зачем вам я это сказала?

— Эмма! Ты что? Курить, это же... это же просто ужасно! Ты испортишь здоровье и вообще... Курить не в коем случае нельзя!

— Слушай, Эванс, ты знаешь, почему мы постоянно гуляем в Запретном лесу? Да потому что он так называется. Смекаешь?

Эмма подмигнула Лили и выпорхнула из комнаты, размахивая кожанкой, которую держала в руке.

— Неисправима, — покачала головой Лили. Она задумчиво сидела на кровати, глядя в окно. Марлин нервно теребила конец своей белой косы.

— А вдруг она и вправду будет с ним встречаться? Что же, он меня бросит?

— А разве он тебя еще не бросил? — удивленно спросила Лили.

— Вроде бы нет. Но мы сейчас мало общаемся, потому что... О Мерлин, как я раньше этого не замечала? Он же все время проводит с ней! Кошмар!

— Да успокойся. Просто им интересно вместе. Они же лучшие друзья. Ты же не пойдешь учиться курить?

— Нет.

— Вот, а она пошла.

— Но если надо, я могу!

— Да не надо, конечно! Просто они друзья, понимаешь? Просто друзья.