Цветы, камешки и перышко (джен)

Король эльфов, шокированный и преисполненный отвращения к своей персоне, с минуту стоял, не двигаясь, хотя ему показалось, что прошло не меньше часа. Он не знал, как иначе справиться с обуревавшими его эмоциями и чувствами. Трандуил не мог поверить в то, что он сделал с собственным эльфёнком; принять то, что он уподобился своему отцу, что он такой же, как Орофер…

С тяжёлым вздохом он в отчаянии упал на стул у письменного стола и закрыл лицо руками. Его жены, Королевы Эллериан, не было с ними всего три дня, а мальчишки, которых она так неосмотрительно покинула, уже умудрились развернуть масштабные боевые действия и развязать междоусобную войну. Король не сомневался в том, что когда Эллериан вернётся и узнает, что произошло в её отсутствие, она никогда больше не оставит своего малыша наедине с его бестолковым и вспыльчивым отцом.

«Когда же я так разозлился, что моим единственным аргументом в споре с собственным сыном стало насилие? Наверное, тогда, когда Леголас озвучил то, что я и так прекрасно знаю. Я мало времени уделяю ему… Я даже не думал, что будет так больно услышать правду из уст моего сына…».

С тяжёлым вздохом, вобравшим в себя все оттенки печали и отчаяния, Король переключился на книги, разбросанные по столу, и начал методично складывать их в аккуратную стопку. Он не был педантом, просто ему нужно было чем-то занять свой воспалённый мозг и отвлечься от ужасных мыслей о том, что он сделал с любимым сыном.

«Почему? Почему я позволил себе зайти так далеко в своей слепой ярости? И из-за чего? Из-за правдивых и невинных слов моего мальчика?!».

Злясь на самого себя, что он так поступил с малышом, Трандуил в ярости водрузил сборник упражнений сына по правописанию на идеально ровно сложенную стопку книг, возвышавшуюся перед ним. Страницы книги зашелестели и перевернулись, как если бы на них подул неизвестно откуда взявшийся в наглухо закрытой комнате сильный ветер, открывая его взору спрятанное посередине, аккуратно сложенное пополам письмо. Острый взгляд Короля тут же узнал почерк Эллериан, — ровные, элегантные буквы — такой приятный контраст с закорючками Леголаса, которые Трандуил иногда с трудом мог прочитать.

Смирившись с фактом, что он вряд ли почерпнёт что-нибудь приятное для себя из этого письма, Трандуил вынул листок пергамента из книги и, разгладив его ладонью, положил на стол. Зарывшись рукой в серебряные волосы, он бегло пробежал взглядом по изящным строчкам и едва подавил в себе желание расхохотаться во весь голос. И расхохотался бы, если бы не давящая боль в груди. Конечно же, письмо, оставленное для него женой, полностью подтверждало все слова Леголаса.

Трандуил,

Если ты присматриваешь за Леголасом, пока он делает уроки, проследи, пожалуйста, за тем, чтобы между чтением и письмом у него было пятнадцать минут свободного времени. Пусть поиграет с солдатиками или сходит на кухню и съест немного фруктов, — он ещё маленький, и ему сложно долго усидеть на одном месте, — эта небольшая хитрость помогает ему быть внимательнее. Может быть, тебе тоже стоит перенять этот опыт и применить его в твоей работе, учитывая то, что ты сутками напролёт пропадаешь в кабинете без сна и отдыха?

С любовью,

Эллериан.

У известного своим тяжёлым нравом Короля эльфов вырвалось неприличное ругательство — ругательство, которое скорее ожидаешь услышать в лагере орков, нежели в стенах роскошного дворца. Тонкие изящные пальцы скомкали письмо — их обладатель испытал неописуемое удовольствие, разрывая листок пергамента на мелкие кусочки. И снова тягостные мысли и вопросы завертелись в его голове, только в этот раз они были ещё более беспощадными.

«Почему ты не слушал Леголаса? Почему тебе даже в голову не пришло, что мальчик говорит тебе правду? Почему ты оттолкнул его, когда он так нуждался в тебе?».

Оставив без ответов донимавшие его вопросы, Король Эрин Гален резко вскочил из-за стола и почти уже вылетел вон из комнаты, чтобы разыскать сына, но вдруг остановился, как вкопанный. На полу одиноко лежал один из деревянных солдатиков Леголаса. Воин устремил невидящие чёрные глаза в потолок и обессилено сжимал в крохотной ручке деревянный меч. Создавалось впечатление, что маленький боец был тяжело ранен во время жестокого сражения и теперь беспомощно ждал, пока его боевые товарищи придут и спасут его.

Какое-то время Трандуил молча смотрел на игрушку сына, а затем швырнул на стол обрывки письма и наклонился, чтобы поднять с пола бойца, не подававшего никаких признаков жизни. Этот солдатик, как впрочем, и вся остальная деревянная армия, когда-то принадлежал Его Величеству Трандуилу. В те далёкие времена он был таким же несмышленым мальчишкой, каким был сейчас его собственный малыш. С ноткой ностальгии Король вспомнил, что потеря одного бойца, казавшаяся ему теперь столь ничтожной, когда-то была сравнима для малыша Трандуила с глобальным катаклизмом, способным перевернуть с ног на голову весь его хрупкий детский мир. Без сомнения, Леголас тоже горько оплакивал бы сокращение численности состава его доблестного деревянного войска.

— Я отнесу тебя к твоему главнокомандующему, — тихо пообещал Король. — Возможно, так я смогу возместить причинённый ущерб.

Ответа, как и ожидалось, не последовало.