Вальпургиевы оруженосцы (джен)

— Если хочешь, можешь объяснить моей матери, чем вы с Гвендолин вчера занимались, — вальяжно сообщил Малфой, пока Теодор завязывал галстук перед зеркалом. — Она приедет вечером.

— Это что-то изменит? — холодно спросил Теодор. — Гвен оставят в Хогвартсе?

— Нет, мама все равно ее заберет, — Малфой потянулся. — Но так ей хотя бы меньше влетит.

Теодор промолчал.

— Мама отчаялась с ней справиться, — Малфой принял его молчание за согласие и продолжал разглагольствовать. — Она говорит, что Гвендолин всегда была дикой, особенно после того, как умер старик Лестрейндж...

— Я слышал, они с братом полгода прожили в одном доме с его трупом, а до этого старик свихнулся окончательно, — сухо сказал Забини, не отрываясь от сбора сумки. — Твердил им, что кругом враги и верит никому нельзя. А потом их дядя Рейнгольд сдал их не то в секту, не то в приют, где из них убийц готовили. Кто угодно на их месте одичает.

— Э... да, ты прав, наверное, Забини, — осекся Малфой. — Но они у нас уже почти пять лет и...

— Вы входили в число врагов, если ты не понял, — Забини забросил сумку на плечо. — Нотт, идешь? Последний завтрак в Хогвартсе лучше не пропускать.

— Да, сейчас, — Теодор, сделав вид, что поправляет мантию, проверил за пазухой сверток с палочками — может, удастся незаметно передать его Эйлин, сейчас или днем — и вышел следом. — Как Гвен? — спросил он у вышедшей из женских спален Миллисенты.

— Честно? Паршиво, — вздохнула та. — Сидит на своей кровати и смотрит в никуда. Это правда, что она вчера в Малфоя Авадой засветила?

— Угу. При Снейпе и Паркинсон.

— То-то Панси ее по широкой дуге обходит, — хохотнула Миллисента, но тут же посерьезнела. — Ты-то сам как?

Теодор дернул плечом — терпимо, мол.

— И куда ты теперь? — отчего-то шепотом спросила Миллисента.

— Не знаю пока. Днем должны сказать.

Когда они пришли в Большой зал, совы уже принесли почту. Теодору удалось незамеченным подсесть к Забини — тот вроде бы не возражал. С другой стороны от него Миллисента отвязала от лапы своей сипухи номер "Пророка" и уткнулась в разворот.

— Да, плохи дела, — протянула она через какое-то время.

— Ты о чем? — Теодор заставлял себя глотать овсянку с джемом; при мысли о Гвен ему кусок в горло не лез, вдобавок на завтраке не было видно Эйлин.

— Да вот об этом, — Миллисента ткнула в достаточно крупную заметку. — В лесу этим утром нашли мертвого маггла-лесника, по всем признакам — Авада, да и в отделе правопорядка что-то там сработало. Думают, это... — она запнулась, — те, кто из Азкабана сбежал. А так как к школе близко, пишут, что Аврорат тщательно проверит местность...

Теодор выхватил у нее газету и почувствовал, как сердце уходит в пятки. Это было не просто близко к школе — это было почти в двух шагах от той самой пещеры.

Где чертова Эйлин Трэверс?! Так бы у них хотя бы был шанс все же передать палочки, да и остальное — вряд ли Эйлин вчера уходила... как-то предупредить об облаве... Снейп был прав — они просто школьники, взявшие на себя слишком многое, и в итоге подставившие всех.

Теодор надеялся только, что еще можно что-то исправить.

— Я... — он выбрался из-за стола. — Я сумку забыл в спальне.

— Ты же почти ничего не съел, — удивилась Миллисента. — Может, поешь сначала, потом заберешь?

— Нет, спасибо, я сыт, — Теодор высматривал Эйлин в дверях Большого зала, но Эйлин все не было. — Благодарю за заботу, Миллисента, правда.

В общую гостиную он возвращался почти бегом — на его счастье, все или почти все софакультетники были на завтраке, даже с Малфоем удалось разминуться. В гостиной тоже никого не было; Теодор выругался, поднялся в спальню за сумкой — поди объясни потом всем, почему пришел без нее — и замер на пороге.

На его кровати сидели Гвен и Эйлин. Очень хмурые и собранные Гвен и Эйлин.

— Это мужские спальни, — сказал Теодор первое, что в голову пришло. — Вам сюда нельзя.

— Начхать, — мрачно ответила Эйлин.

— Ты видел газету? — не менее мрачно спросила Гвен. — Я в порядке, не волнуйся. Пришлось разыграть... представление.

— Видел, но... — Теодор тоже нахмурился. — Вас же не было на завтраке, как ее видели вы?

— Барнеби Кафф-младший с шестого курса должен мне... в общем, должен, — пояснила Эйлин. — Его папаша присылает ему утренние номера до общей рассылки, а с тех пор как... случилось, Барни отдает их мне.

— Отлично, значит, у нас есть время, — Теодор вытряхнул из-за пазухи сверток с палочками. — Отец оставил их на столе, как будто чувствовал. Эйлин, я тебя искал...

— Не части, — поморщилась Эйлин. — Зелья и остальное я отнесла еще вчера, если что. А вот с этим, — она кивнула на палочки, — будет посложнее.

— Почему?

— Потому, что я проверила пещеру, как только увидела газету. И там никого нет.

Теодор с размаху сел на кровать Забини.

— Как — нет? Это точно та пещера?

— Пещера та, — покачала головой Эйлин. — Видимо, маггла и впрямь они — нечаянно, скорее всего. Решили уйти от греха подальше, не дожидаясь нас.

И с двумя палочками на всех. Хотя в пещере им тоже нельзя было оставаться.

Теодор врезал кулаком по подушке Забини. Если бы он не заснул вчера...

— Перестань, — внезапно очень спокойно и очень жестко сказала Гвен. — Сейчас наша задача — найти их, передать палочки и то, что на них идет облава. Вряд ли они ушли далеко, поэтому предлагаю искать не дальше мили от пещеры.

— Кто ты и что сделала с нашим диким зверьком-Гвен? — весело вскинула брови Эйлин. — Это на тебя встреча с родителями так повлияла? — она тут же посерьезнела. — Если мы не поторопимся, она станет последней. Нотт, давай палочки.

Теодор посмотрел на Гвен, Гвен — на Теодора, и оба они дружно уставились на Эйлин.

— Что? — спросила та. — Вы ведь не хотите сказать, что вы идете со мной?

— Да, — ответила Гвен.

— Именно так, — подтвердил Теодор.

— А вас не смущает, что вы оба уже в таком... драконьем навозе, что глубже некуда? — уперла руки в боки Эйлин. Выглядела она при этом достаточно угрожающе, и Теодор от души посочувствовал тем несчастным, которые имели неосторожность не заплатить за выпивку или сотворить что-то непотребное в заведении ее деда. — Вас вышвырнули из школы до самых СОВ!

— А тебя, если поймают, посадят в Азкабан за соучастие, потому что ты — совершеннолетняя, в отличие от нас, — парировал Теодор. — Так мы хотя бы тебя прикроем — как ты нас в тот раз.

— И потом, ты же не хочешь сказать, что сама будешь обшаривать всю округу? — невинно спросила Гвен.

— Я... — Эйлин прислушалась и чертыхнулась: в гостиной зашумели голоса — их софакультетники возвращались с завтрака, и в спальню вот-вот мог кто-то зайти. — А, Годрик с вами! Я им предлагаю и родителям помочь, и самим не увязнуть, а они сами в пекло лезут! Да на здоровье, раз головы не дороги!

— Вот так бы сразу, — улыбнулся Теодор и достал палочку. — Наложить на вас Дезиллюминационное? А то не только Малфоя, но и Забини удар хватит, когда они увидят меня в спальне сразу с двумя девчонками.

* * *

— Мы могли бы угнать фестрала, — ворчала Эйлин полчаса спустя, когда они брели вдоль кромки озера по направлению к Хогсмиду, выбирая место для аппарации — точнее, выбирала Эйлин, а Теодор и Гвен благоразумно не оспаривали. — Мы могли бы угнать этого дракклова фестрала и не скакать туда-сюда!

— Ты забываешь, что к фестралу прилагался Хагрид, а к Хагриду — наш курс, — напомнила Гвен. — Я бы не отказалась, конечно, приложить чем-нибудь братца или Паркинсон, да и Грейнджер меня бесит, но свидетелей все равно много.

— И не всех их стоит убирать, среди них есть и приличные люди, — отметил Теодор.

Эйлин фыркнула и огляделась.

— Так, отсюда уже можно — вон, дома видны. Держитесь крепче. Один... два... три!

На этот раз она не промахнулась — после перемещения Теодор не удержался на ногах и рухнул ко входу в пещеру. Они разделились, разбредясь в разные стороны; Теодор, осматривавший рощи рядом с пещерой, вскоре услышал крик Эйлин:

— Эй! Сюда, быстро! Здесь чьи-то следы!

На место Теодор и Гвен добежали одновременно. Эйлин стояла на краю пологого обрыва, всматриваясь во что-то на дне оврага; чуть сощурившись, Теодор тоже разглядел цепочку следов на снегу — как будто кто-то бродил по оврагу туда-сюда.

— Отсюда не видно, но вроде человеческие, — неуверенно сказал он.

— Я про то же, — кивнула Эйлин. — Надо бы спуститься посмо...

Она неосторожно сделала шаг вперед; снег, казавшийся надежным, затрещал и осел под ее школьными ботинками. Эйлин неловко взмахнула руками, но удержаться или ухватиться за Теодора или Гвен не успела и скатилась с обрыва, упав внизу бесформенной черной кучей.

— Проклятье, — выдохнул Теодор. — Надо посмотреть, все ли с ней...

Он попался в ту же самую ловушку, что и Эйлин — высматривая ее, неосторожно шагнул вперед. Падение выбило из него дух, но на полпути вниз он как-то сумел сгруппироваться и поэтому, когда рухнул рядом с Эйлин, смог подняться на ноги. Пусть и не без усилия: левая сторона лица горела огнем, ребра тяжело ныли, правая брючина на колене стремительно намокала — кажется, он рассадил ногу краем камня, пока падал.

— Вы живы там?! — Гвен бочком съехала по оврагу, как с ледяной горы, и бросилась к Эйлин. — Она дышит, это точно...

— Я в порядке, — Теодор проверил сверток с палочками за пазухой и едва успел отпрыгнуть в сторону: прямо ему под ноги ударило три ярко-красных луча. — Ау, не надо! Это мы, Теодор, Эйлин и Гвен!

— Кто? — из-под снегового навеса на той стороне оврага выглянул Рабастан Лестрейндж — уже куда менее оборванный, чем два дня назад. — Дети, чтоб вас дементор засосал! Мы же могли вас убить!

— Даже Азкабан не разучил тебя сначала палить, потом спрашивать! — рявкнула на него Беллатрикс. Теодор почувствовал, как на него подуло теплым ветерком — их вновь проверили на маскирующие заклинания. — Не обижайтесь, но...

— Мы не в обиде, — быстро сказал он. — Мы принесли вам волшебные палочки.

Один за одним беглецы потянулись из ниши под оврагом; старший Трэверс тут же бросился к Эйлин, все еще неподвижно лежавшей на снегу.

— Что с ней?

— Упала с обрыва, — ответила Гвен, отдавая палочки родителям и дяде. — Там снег на краю намерз, и мы не заметили... Теодор тоже упал, но обошлось.

— Посторонитесь, молодой человек, — Руквуд, уже с палочкой, опустился на колени рядом с Эйлин; тут же над ней замерцали диагностирующие заклинания, и по мере их мерцания лицо старшего Трэверса разглаживалось.

— Что еще случилось? — спросил Долохов, примеряясь к новой палочке. — Палочки — дело хорошее, но вполне терпело до вечера...

— А вы пришли в разгар школьного дня, — чуть нахмурился Родольфус. — Что произошло, что вы не побоялись сбежать с уроков из-под носа Снейпа и... кхм... не только?

— Кто маггла убил? — поспешно — даже слишком поспешно — ответила Гвен вопросом на вопрос; Теодор ее понимал: рассказывать родителям, только что сбежавшим из тюрьмы, что тебя исключили на два семестра — не лучшая идея. — Это вы?

— Мальсибер, — проворчала Беллатрикс. — Видимо, не до конца отошел от Азкабана: поставили его караулить, а он начал палить Авадами по кустам, едва в них что-то зашуршит... а что?

Теодор сглотнул. Повисла пауза; прочие беглецы, до этого переговаривавшиеся о чем-то своем, тоже стали на них оборачиваться.

— Что? — настойчиво повторила Беллатрикс.

— Его уже нашли, — Теодор сумел не дрогнуть голосом. — Сегодня утром... в "Пророке" заметка была. Сюда идет облава.

— Это вы очень удачно с уроков сбежали, — Долохов хлопнул в ладони, привлекая общее внимание. — Слушайте сюда, Ближний круг: у нас возникли небольшие неприятности...

— Сигнус в школе? — тихо спросил Родольфус у Гвен. — Прикрывает вас? Его ни разу не было.

— Он в... больнице, — запнувшись, ответила Гвен. — Взрыв котла. Скоро должны выписать.

Она бросила уничтожающий взгляд на Теодора — молчи, мол; он чуть пожал плечами — он не собирался выдавать, что Сигнус в больнице уже полгода, что он взорвал котел с Напитком живой смерти себе в лицо, и что выписывать его не будут еще как минимум месяц. Этого старшим Лестрейнджам тоже лучше было не знать.

— А кто тогда...

— Никто. У нас Хагрид... то есть, уход за магическими существами, потом травология. Нас никто не должен заметить.

— Тогда вам лучше вернуться прямо сейчас, — Беллатрикс чуть приобняла Гвен и коснулась губами ее макушки; Гвен прильнула к матери в ответ. — Спасибо. Вы даже не представляете, как помогли нам и... Темному Лорду. Ни он, ни мы этого не забудем, но сейчас вам нужно уходить.

— Мэм, видите ли... — осторожно начал Теодор. — Мы не можем уйти. Сюда нас перенесла Эйлин, но она... упала. А сами мы аппарировать не можем.

Все-таки Снейп был прав: нужно было отойти в сторонку и не мешать взрослым. Наверное. Но ни вчера, ни сейчас Теодора не оставляла мысль, что взрослых-то он и не видел — практически все сделали они втроем.

— Прекрасно, — Родольфус развернулся к Долохову. — Антонин! У нас еще одна проблема. Не очень большая, но неприятная.

* * *

Они цепочкой пробирались по дну оврага; каждый заметал следы впереди идущего, а замыкающий — еще и свои собственные. Они — это Теодор, Гвен с родителями, старший Трэверс и Долохов. Носилки с так и не пришедшей в себя Эйлин плыли рядом с ее отцом.

После того, как Теодор сказал, что они с девочками не могут вернуться, поднялась небольшая буря. Эйлин все еще была без сознания, аппарировать с ней, по словам Руквуда, также было нежелательно; их решили отвести по оврагу, оказавшемуся пересохшей рекой, на заброшенную ферму гиппогрифов (Теодор всерьез заподозрил, что гиппогрифы, которых Хагрид показывал им на третьем курсе, были одними из последних, выведенных там) примерно тремя милями южнее Хогсмида. Оставался вопрос, кто именно их поведет; в результате горячих (в том числе и в прямом смысле — несколько брошенных заклятий растопили снег) споров с ними остались родители Гвен, отец Эйлин и Долохов — как он сам сказал, для огневой поддержки в случае чего; остальные аппарировали, куда — Теодор не знал.

Пробираться по оврагу было сложно — снег местами доходил до голени, вдобавок под ним оказывалась не до конца промерзшая грязь; в ботинках у Теодора хлюпало, край мантии набух от снега и стал практически неподъемным, но он не жаловался — никто не обещал, что будет легко. Овраг петлял, как подстреленная шишуга, но, по всей видимости, срезал изрядный угол: еще даже не начало смеркаться, как они вышли к полуразвалившемуся дому с внушительным, но уже рассохшимся дощатым загоном рядом. Хогвартса отсюда почти не было видно — Теодор разглядел только верхушки башен вдали.

— Ну вот, — Долохов левитировал носилки с Эйлин в дом. — Передохните тут, если надо, а дальше сами. Легенду сможете придумать?

— Конечно, сэр, — кивнул Теодор. — Что-нибудь придумаем.

Для Эйлин, мысленно добавил он. Нам-то уже ничего не страшно.

— Ну что, тогда... с первым успешно выполненным заданием, мистер Нотт, — Долохов протянул ему руку. — Еще встретимся, думаю, что даже скоро.

Пожатие у Долохова было прямо-таки медвежьим, но Теодор этого почти не заметил — все его силы ушли на то, чтобы не разулыбаться до ушей. Никто с их курса, особенно Малфой, даже мечтать не смел, чтобы сам Антонин Долохов когда-нибудь пожал ему руку как взрослому волшебнику.

К ним подошли Лестрейнджи: Родольфус впереди, Беллатрикс и Гвен — чуть позади. Вид у последней был изрядно расстроенный, но, кажется, вовсе не разлукой.

— С вами хочет? — кивнул на Гвен Долохов.

— Именно, — отозвался Родольфус.

— Я бы тоже не отказался, — бездумно сказал Теодор. — В этой школе с каждым днем только хуже.

— У тебя отец, — строго сказал Родольфус. — Не сомневаюсь, что Корбан его вытащит, но последнее, что Вольфгангу сейчас надо, так это то, чтобы тебя взяли с нами. И у нас пока что не будет постоянного убежища — до весны, скорее всего — но благодаря вам менять их станет значительно проще.

— Давай сделаем так, — Беллатрикс поправила дочери шарф. — Если тебе станет совсем плохо, дай знать через Снейпа. Мы заберем тебя к себе, как устроимся, идет?

— Белла...

— Руди, ей пятнадцать, и она знает, что делает.

Гвен коротко кивнула; на мгновение Теодору показалось, что она расплачется, как тогда у пещеры, но Гвен сдержалась.

— Ну... вам пора, — неловко сказала она; из дома вышел успокоившийся старший Трэверс — кажется, Эйлин пришла в себя. — Мы тут справимся.

— Не сомневаюсь, — Долохов отошел от прогнившего крыльца. — Так, аппарируем в оговоренные точки. На счет "три": три!

Ничего не произошло. Долохов нахмурился.

— Что за...

Гвен приподнялась на цыпочки и ахнула, прижимая ладонь ко рту и указывая куда-то за спины родителям. Теодор посмотрел в ту сторону, и у него по спине пробежал холодок.

Со стороны Хогсмида к ним полукругом шла цепь фигур в форменных красных мантиях.

— Это не мы, — зачем-то сказал Теодор. — Это не мы их привели...

— Ясен цапень, что не вы, Август вас с головы до ног проверил! — Долохов сплюнул в снег. — Надо было догадаться, тут же Хогсмид рядом, миль на пять вокруг что антиаппарационные навешали, что сигналки! Давайте в дом, мы с Беллой прикроем!

Теодор сгреб Гвен за руку, и они тремя прыжками оказались в полуразрушенной прихожей. Вслед за ними, отбиваясь и уворачивась от разноцветных лучей, влетели остальные; повинуясь взмахам палочек врослых, из остатков мебели перед дверью выросла баррикада.

— Пап? — Эйлин силилась приподняться на носилках. — Ребят, что там?

— Авроры, — Теодор упал на пол рядом с ней. — Много авроров.

— Человек пятнадцать, — уточнила Гвен, вглядываясь в мутное стекло. — Тут есть задняя дверь, я видела, когда подходили. Может?..

— Не получится, они сейчас еще навешают, — мрачная Беллатрикс оперлась на косяк. — Пятнадцать? А нас четверо, с нами двое подростков и раненая.

— Они окружают дом! — крикнул Трэверс от другого окна. Эйлин побелела. — Теперь и через двор не уйти!

Гвен с тихим стоном сползла-стекла по стене. Теодор механически отжимал край мантии. Неужели все закончится... вот так? Девочки, да и он сам, ни за что не простят себе, если из-за них погибнут те, ради кого они и пошли на это...

— Есть у меня одна идея, на грани удовлетворительной, — медленно произнесла Беллатрикс. — Теодор, верно? Поди-ка сюда.

Теодор поднялся и осторожно подошел к ней. Беллатрикс взяла его за плечо и вдруг резко ткнула пальцем в левую скулу. Теодор взвыл — боль, пронзившая челюсть, была сопоставима разве что с Круциатусом.

— Мам! — укоризненно вскрикнула Гвен.

— Ничего, так и должно быть, — Беллатрикс встряхнула Теодора. — Где еще болит?

— Ребра и колено...

— А если хорошо подумать?

— Ничего больше, мэм, — озадаченно ответил Теодор.

— Ладно, сойдет, — Беллатрикс выпустила его. — Ты же понимаешь — к вам это тоже относится, девочки — что если они войдут сюда, они спросят, что вы здесь делаете? И ты понимаешь, что нужно сделать так, чтобы вас об этом не спросили.

Теодор кивнул, поморщившись от боли... и внезапно понял ее идею.

— Умный мальчик, — одобрительно усмехнулась Беллатрикс. — Сыграть сможешь?

— Кого сыграть? — заглянул в комнату Долохов.

— Заложника, Антонин. Напуганного мальчишку, которого злые страшные дяденьки и тетенька схватили, когда он гулял с двумя подружками.

Несколько мгновений Долохов в упор рассматривал Беллатрикс, словно пытаясь понять, не шутит ли она.

— Они нам не поверят, — наконец с сомнением протянул он.

— Но попробовать-то можно, — пожала плечами Беллатрикс. — В крайнем случае все вместе будем в одной камере.

— Попробовать можно, — согласился Долохов. — Ты как, парень?

— В порядке... то есть, меня пытают, сэр, — Теодор на всякий случай рванул застежку с мантии, растрепал волосы и стянул с себя шарф. — Так лучше?

— Сойдет, — Долохов сжал его за основание шеи. — Ребра и под глазом слева, так? Сделай лицо испуганнее... вот, уже лучше. Идем.

Его взашей вытолкали на террасу; картина вокруг открывалась нерадостная. Пятнадцать или двадцать авроров, окруживших развалюху и державших ее на прицеле... добрая половина из которых спала с лица, когда увидела Теодора.

— Эй, кто там! — гаркнул Долохов прямо у него над ухом. — Скажите своим засранцам опустить палочки! У нас заложники!

Авроры медлили. Долохов страдальчески выдохнул и ткнул Теодора под ребра.

— Нам долго ждать? — спросил он, пока Теодор корчился у него в руке, силясь дышать: ребра явно пострадали больше, чем он думал. — Пацан не железный, загнется — проблемы будут у вас!

Сквозь пелену не до конца отступившей боли Теодор увидел, как те, кто стоял ближе к дому, опустили палочки.

— Что за заложники? — спросил тот, что впереди.

— А не знаю, — беспечно отозвался Долохов. — Гуляли тут какие-то школьники, курс пятый-шестой, мы их и взяли... как чувствовали, что вы нас загонять будете.

Аврор впереди — похоже, он был за главного — подозвал к себе коллегу; до Теодора донеслись слова: "Хогвартс... все ли студенты..."

— Вы нам не верите? — на террасу вышел Родольфус. — Там еще две девчонки. С одной мы перестарались — она даже не встает, а вторая...

— Вторая свихнулась, Руди! — крикнула из дома Беллатрикс. — Сидит, уткнулась в колени, трясется и молчит!

Теодор фыркнул: Гвен наверняка умирала со смеху, слушая этот балаган.

— Ну-ка, цыц, — Долохов перехватил его поудобнее. — Ты в заложниках.

— Я помню, сэр, — Теодор едва справился с собой. — Простите.

— А этот что здесь делает? — вскинулся Родольфус.

По полю, следом за посланным в Хогвартс молодым аврором, быстрым шагом шел профессор Снейп.

— Нас искал, наверное, — прошептал Теодор, наблюдая за тем, как Снейп переговаривается с аврорами и косится на дом. — Он же наш декан...

— Декан? — изумился Долохов. — С ума сойти. Кого я вижу! — заорал он еще громче. — Малыш Снейп!

— Мистер Долохов, — Снейп голос практически не повышал, но его было слышно даже на террасе. — И мистер Лестрейндж-старший. Я как раз искал своих учеников, самовольно покинувших школу, когда мне сообщили, что трое студентов Хогвартса попали в заложники к беглым преступникам. Боюсь, что это они и есть.

— Похоже на то, мистер Снейп, — с холодной вежливостью ответил Родольфус. — Парень и две девушки в форме Слизерина?

— Именно так, мистер Лестрейндж. Возможно, вас обрадует, что одна из них — ваша дочь, а вторая — дочь вашего друга Трэверса.

— Вот как? — притворно изумился Родольфус. — А мы их и не узнали и, боюсь, что немного... перестарались, выбивая из них информацию. Вот что бывает, когда десятилетиями не видишь своих детей.

Тех авроров, что были поближе, явственно заколотило.

— Ничего, Руди, — Теодор вскрикнул: Долохов снова двинул его под ребра для достоверности. — Сами породили — сами и убьем... если нам не дадут уйти, разумеется.

— Они на это не купятся, — тихо сказал Родольфус.

— Спорим, что купятся? — прошипела из дома Беллатрикс.

Авроры, на взгляд Теодора, вполне купились: большинство опустило палочки и с опаской поглядывало на дом. Старший аврор о чем-то спорил со Снейпом, причем, судя по напряженной позе Снейпа, позиция оппонента ему не нравилась. С заднего двора донесся треск, полыхнуло зеленым, а затем из дома раздались рыдания Эйлин — Теодору они показались несколько натянутыми, но авроры стояли дальше.

— Тут один юный герой решил спасти прекрасных дам в одиночку! — прокричала Беллатрикс. — Герой теперь на том свете, а дамы... — Эйлин снова зарыдала, отчаяннее и фальшивее. — В следующий раз первая Авада полетит в них!

Старший аврор и Снейп заспорили еще яростнее.

— Спорят о том, дать нам уйти или взять дом штурмом, — прокомментировал Родольфус. — Снейп опасается, что вы можете погибнуть. Портал бы сюда, конечно, да настраивать долго.

В голове у Теодора что-то щелкнуло. В свертке с палочками лежал медальон... может, не просто так?

И опять до него дошло слишком поздно.

— Сэр, — шепнул он. — У меня на шее... нужно зайти в дом...

— Понял, — Долохов потащил его обратно. — Совещайтесь пока, господа, мы не желаем мерзнуть, — крикнул он аврорам. — Что у тебя на шее, парень?

— Вот! — Теодор вытащил медальон. — Он лежал в свертке с палочками... я подумал, что отец положил его туда случай...

Перед глазами у него замелькали звездочки — подзатыльник у Долохова вышел мощный.

— И ты молчал?!

— Я только сейчас понял!

— Мальчик головой ударился, Антонин, отстань от него, — Родольфус шепнул какое-то заклинание, и медальон едва заметно засветился голубым. — Да, это портал, уже настроенный.

— Долохов! Лестрейндж! Кто там еще есть! — раздался снаружи голос старшего аврора. — Мы согласны отпустить вас, если вы не тронете детей. Выведите их к нам — и мы снимем антиаппарационные чары.

— А свою голову на блюдечке вам не подарить? — гаркнул Долохов. — Снимайте чары — и мы уйдем, а вы заберете детишек!

— Мы должны убедиться, что заложники живы! — не сдавался старший аврор. — Выведите их на площадку перед домом — и мы дадим вам уйти!

— Не дадут, — мрачно сказал Трэверс.

— А нам и не надо, — качнул порталом Родольфус. — Берите свою дочку, Джозеф. Гвен, иди с матерью. И помните — вы все очень напуганы.

Первыми вышли Долохов, так и не разжавший хватки на шее Теодора; следом за ними старший Трэверс нес на плече Эйлин, а Беллатрикс рывками тащила за собой упиравшуюся и не поднимавшую глаз от земли Гвен. Долохов, шепнув "Извини, парень", пихнул на землю Теодора; рядом с ним упала Гвен и тут же свернулась в клубок прямо на снегу, однако Теодор успел заметить, что она улыбается. Последней рядом положили постанывающую Эйлин; улучив момент, она повернула голову и подмигнула Теодору.

— Как видите, детки в порядке, — ухмыльнулся Долохов. — Ну почти.

— Хорошо, — старший аврор шагнул вперед, отгораживая Теодора и девочек Щитовыми чарами. — Вы можете идти... обратно по своим камерам. Огонь!

На несколько мгновений разноцветная вспышка ослепила Теодора; когда он смог проморгаться, там, где стояли беглецы, уже никого не было.

— Как... — потрясенно выдавил старший аврор, — как они сумели...

— Это все же особо опасные преступники, мистер Долиш. Не исключено, что их возможности намного превышают возможности вас и ваших коллег, — Снейп стащил плащ и накрыл им Эйлин. — С вашего позволения, я сопровожу моих студентов в Хогвартс, им потребуется помощь колдомедика. Мисс Трэверс, мисс Лестрейндж, мистер Нотт — как вы себя чувствуете?

— Теодора пытали на глазах у всех, Эйлин не встает, а меня взяла в заложницы и чуть не убила собственная мать, — прошипела Гвен. — Как еще мы можем себя чувствовать, профессор?

Губы Снейпа тронула легкая улыбка.

— Очень хорошо, мисс Лестрейндж. Рад, что в вашей компании разум есть не только у мистера Нотта. Надеюсь, что вы сможете повторить то, что сказали мне... и не один раз.

Эпилог

— Значит, тебя отпустили? — спросил Теодор.

Они с отцом сидели в Больничном крыле — вернее, сидел отец, а Теодор лежал в постели. Кровать справа была занята Эйлин; на кровати слева разместилась Гвен, в данный момент сосредоточенно чистившая апельсин, позаимствованный у Теодора — Малфои, убедившись, что она в порядке, не пожелали ее навестить, но Гвен не особенно от этого страдала.

— Да, донос признали ложным, — спокойно ответил отец. — Никаких доказательств моей вины не нашли. Что до того, будто я якобы причастен к побегу... в Аврорате совершенно справедливо решили, что я не стал бы подвергать сына такому риску.

— А донос? Его будут проверять?

— В Министерстве магии — нет, — вздохнул отец. — Но Корбан пообещал проверить по своим каналам... и не только Корбан, — добавил он понизив голос. — В любом случае, подобное вряд ли повторится.

Теодор устроился поудобнее и чуть поморщился — ребра все еще ныли.

— Значит, после того, как меня выпишут, я еду домой?

— Директор Дамблдор постановил, что ты и твоя подруга были исключены без веских оснований, а значит, ваше исключение недействительно, — мягко сказал отец. — Впрочем, родители или опекуны вправе забрать вас домой, раз уж за вашей безопасностью не уследили в школе... твоих подруг, правда, оставили.

— Меня забирать некому, — фыркнула Эйлин. — Дед опять глушит виски как не в себя.

— Меня тоже, — Гвен с ожесточением рванула апельсиновую корку. — Если кое-кто может от меня избавиться — они это делают.

— Ты слишком жестока к дяде и тете, — упрекнул ее отец. — Уверен, Нарцисса тебя любит, хотя и признает, что ей тяжело с тобой.

Гвен в ответ только дернула плечом.

— Я тоже останусь, — поспешил перевести разговор Теодор. — Нам лучше держаться всем вместе.

— Да, у вас неплохо получается, — улыбнулся отец. — Я горжусь тобой, сынок. И девочками тоже гордятся, я уверен. Вы — настоящие Вальпургиевы рыцари.

— Какие из нас рыцари? — хмыкнула Эйлин. — Так, оруженосцы разве что.

— Вальпургиевы оруженосцы, — словно смакуя, повторил отец. — Тоже неплохо звучит.

Теодор мысленно произнес это про себя — валь-пур-ги-евы ору-же-нос-цы — и мысленно же согласился с ним. Звучало и впрямь неплохо.

Особенно для тех, кто был — пока — всего лишь школьниками.