Бабочка (джен)

Тени сгустились до дегтя, стянулись к центру комнаты, вздыбились бугром, приняли очертания человека. Он ленно опустился в кресло перед журнальным столиком. В свое собственное, родное ему кресло. Тень повел плечами, вдавил их в потертую упругость… Он не чувствовал веса. Он не чувствовал себя. За него здесь был кто-то иной — кто-то прекрасный, кто-то безмерно сильный.

Перед его лицом вспыхнула маска из фиолетового света — контур мотылька. С ним говорил Бражник:

— Тень, мир для тебя — лишь отражение рукописи, ты способен изменять его, ты способен на многое. Что ты собираешься делать с силой, подаренной тебе акумой, редактор? — голос был знакомым, почти родным. Голос его хозяина.

Черное пятно рта исказилось — почти неуловимо, как-то противоестественно:

— О, у меня есть много, много дел, Бражник, — его рука поднялась с кресла, стянула тени комнаты в стопку грязно-белых листов. Это были черновики. Конечно, это могли быть только они. — Много дел, ведь я хочу… Интересный исход. Ведь герои становятся только лучше, когда проигрывают, не так ли?

— Делай, как знаешь… Но ты же помнишь, какова плата за мою маленькую помощь твоей мечте?

Кольцо и серьги. Безделушки. Такая ерунда, ерунда!..

— Не сомневайся во мне, Бражник. Я ведь всего лишь твой слуга, не так ли?

…и свет потух. И он остался один. Все-таки кое о чем Тень не сказал: не хватало материала. Катастрофически не хватало материала. Черт!..

— Текст, все пустой неконкретный текст! Этот мальчишка всегда писал общими фразами, если бы не второй, так он… — и Тень замер во внезапном озарении. Второй. Двое. Конечно, нужно двое.

Нужно. И чтоб двое. И скоро, скоро, как можно более скоро!.. Но как?

— Скоро, скоро… Но как?.. Как?.. Как?.. — эхом эха: секунды, минуты, часы. Кто знает, сколько. — Скоро, скоро, скоро…

…механически и с намеком загудел факс, вытягивая из себя грязно-белые листы. Восхитительные, прекрасные листы! — конечно, он их ждал. Само собой, ждал.

Бумага была еще теплой. Лоснились еще свежие контуры Кота Нуара, Леди Баг, Бражника и, конечно, Тени, конечно, Тени — они двигались из фрейма во фрейм, над ними нависали окна диалогов, их теснили кое-как раскиданные, небрежно начерканные реплики: "бам", "скрип", "удар", "вспых", "взрыв"… Такая банальность. Банальность, единственно в которой была его, Тени, сила.

Внутренности стола были вынуты через ящик: канцелярский нож, маркер, несколько ручек — конечно, красных. Ему всегда нравились именно красные чернила. Но сейчас их, пожалуй, придется немного смешать — до грязно-бордового. Потому что тонкое угловатое лезвие легло на большой палец изящно-сильной руки: и под ним проступила вязко-черная, как нефть, жидкость. Тень сжал в пальцах одну из ручек — и его кровь кольцом обняла пластик корпуса, впилась в него, пройдя куда-то к сердцевине, куда-то вглубь… После — сам канцелярский нож, маркер. После — он подошел к шкафу у стены: со стоном раскрылись створки, открыли аккуратно подшитые стопки черновых и итоговых рукописей. Их — в квадраты, на отдельные фреймы, фреймы…

Приготовления были закончены, маэстро. Он опустил ручку на белый лист, разметил общий план из точек и линий — поверх него легли силуэты, общие планы: и в вечерне-чистом небе над ним шел трехдневный ливень, черно-густая паутина лежала на еще недавно идеально чистых окнах Лувра, и ветер тащил сухие листья во вчерашней середине июня… Леди Баг и Кот Нуар стояли у дверей Лувра. Скорей всего. Тень очень на это надеялся, Тень верил в это.

— Что ж, думаю, это будет интересно.