Спаси меня от души (джен)

Спустя месяц этот день наступил. Первое декабря для многих будущих магов был важнее собственного дня рождения, и неудивительно, что администрация академии предприняла всё, чтобы каждый из поступивших запомнил столь знаковое событие. Миша всё не мог привыкнуть к странной традиции намеренно не предоставлять информацию о будущей группе вплоть до непосредственного захода в аудиторию, отчего с самого начала праздничных мероприятий пытался найти среди незнакомых лиц своих одногруппников, наивно надеясь, что кто-то из них будет размахивать с табличкой: «Миша, я твой одногруппник». Впрочем, ему бы потребовались и простые указательные таблички. Если бы не Алиса, Миша навсегда потерялся бы в безумной текучке толпы, как маленький котёнок, застряв в окружении незнакомцев. Многие ровесники, красивые молодые люди, иногда казались столь обворожительными, что он начал мысленно загоняться над своей внешностью. Как раз к обучению Миша оброс: теперь на голове имелась слегка пушистая и объёмная шевелюра, еле-еле подчинённая расчёской. Но подчинённая ли? У Миши создавалось впечатление, что какой-либо локон всё-таки вылез из общей массы, как антенна, делая причёску совсем небрежной. Несмотря на заверения Алисы, он не мог всецело успокоиться.

Актовый зал находился в центральном корпусе под административными этажами, гордо распахнув двери на правой стороне широкого богатого коридора. Среди кучи дверей спутать зал было очень сложно, по крайней мере, из-за ярких «маркеров», предоставленных организаторами, правда, только непосредственно у входа — плакатами, цветами, табличками и так далее. Насколько было легко двигаться к дверям актового зала, настолько сложно было не обращать внимания на взгляды студентов. Та самая мнимая популярность на самом деле являлась источником зависти и злых сплетней, наверняка способных испортить жизнь Миши, принести целую кучу проблем. Помощь у Алисы искать бесполезно: она была только довольна таким вниманием, горя желанием порвать всех недоброжелателей в клочья. В записях Миша так и помечал: Алиса обожает вызовы, а это как раз-таки и повод развлечься и показать, кто здесь хозяин. Чувствовал, что с ней он не заскучает, а будет ли доволен — дело времени.

— Это же те новички А-ранга? — послышался вопрос проходящего рядом поступившего. — Офигеть.

— Один инвалид, серьёзно? — усмехнулся собеседник. — Он даже вступительные не сдал бы с такими-то проблемами.

— Ты дурак? Он А-ранга!

— Так же по блату получил ранг, чтобы не загнобили. Терпеть не могу таких…

— Ого, так вот какие они… — послышался женский голос с другой стороны. — Я слышала, они родственники.

— Не похожи же!

— Зато оба очень сильные…

— Этот тот хмырь с А-рангом? — голос сзади.

— Поступили, не стараясь, как мы все, и думают, что крутые, — голос спереди.

— Спорим, у него А-ранг фальшивый?

— Их быстро на место поставят.

— Лжецы.

— Неполноценные.

Как Миша и думал — сплошь мерзкие сплетни. Каждый из них хотел видеть его жалкой тряпкой, получившей всё по блату. Попытка возвыситься на фоне его проблем или простая зависть — Мише было без разницы. Его расстраивало другое. Никто не смотрел на него как на равного, как кого-то с положительными качествами. Такова человеческая натура?

— А он милый, — вдруг кто-то высказался из девушек из заднего потока.

— Даже с проблемной ногой стал А-рангом, удивительно… — восхитился парень спереди.

— Раз он смог, то я обязательно…

— Интересно, какая у него магия…

— Хочу посмотреть на него в деле.

— Хотела бы познакомиться…

Миша от нервотрёпки слегка опустил голову, смотря на спину Алисы. Он не мог найти себя в такой толпе, говорящей подобные вещи. Много людей, много мнений. Злоба, восхищение, зависть, интерес — из-за полярных красок он путался, не мог определить, что думать о толпе вокруг. Кто они? Враги или друзья?

— Как странно… — пробубнил Миша, глубоко вздохнув.

— Чего? — Алиса посмотрела на него с любопытством.

Только увидел её лицо, Миша почему-то смог успокоиться. Уверенная в себе, ничуть не сомневающаяся, что бы ни произошло. Она как какая-то скала, за которой можно смело прятаться. С такой он был более свободен, ибо чувствовал опору. Если она рядом — ему будет намного лучше. Отрицательно помотав головой, Миша дождался, когда Алиса вновь отвернётся, а после решил осмотреть ту из любопытства. Сегодня она надела то, что терпеть не могла. Это не зелёный зимний пиджак, хорошо сидевший на ней не только из-за качества шитья, но и общей эстетичности стиля, совершенно нет. Она теперь была вынуждена ходить в чёрно-зелёной юбке в клетку, настолько нелюбимой, что готова была избить портного, а после Битрокса — только из-за подобного обязательного правила. С диким негодованием, но надела, всё же воспользовавшись правилами, как адвокат законами. Вместо унифицированных хлопковых чулок по колено она натянула сплошные колготки, а вместо коричневых туфель — кожаные военные сапоги с ремнями на голенях.

Необычный вид девушки у окружающих студентов вызывал только восхищённые взгляды, часто в сексуальном контексте. Многих почему-то заводило подобное.

«Фетишисты», — решил Миша и тяжко вздохнул.

Теперь они оказались в актовом зале, эдаком мини-театре, только без балконов. Длинные ряды сидений, большая деревянная сцена, многофункциональное магическое освещение, аж целая кабинка художника по свету и звуку — в общем, во всех традициях подобных заведений. Алиса быстро нашла по листочку нужные места, потому Мише особо париться было незачем. До начала представления осталась пара десятков минут, но он уже волновался. Раньше из-за общества, теперь из-за предстоящего начала. Очень едкое волнительное ощущение, что вот-вот жизнь изменится, скоро он приступит к совершенно новому этапу, и такая неопределённость словно пыталась испугать Мишу, дабы тот попросту сбежал из академии и больше не выходил из зоны комфорта. От волнения он начал стучать новой тростью о пол и вертеть головой, как прожектор маяка.

«Ну кто-нибудь… хоть кто-то знакомый! Где все они?»

Миша надеялся увидеть кого-нибудь из знакомых, неважно кого, главное увидеть, понять, что он с Алисой не одни. В противном случае, навряд ли можно будет успокоиться на протяжении всего представления. Кто-то из учителей проверял занятые ряды сидений, сверяясь со списком, некоторые просто следили за порядком в сторонке и частенько болтали между собой. Иногда между местами ходили весёлые охранники, только для галочки показывая своё присутствие. И сколько тут студентов! Не только поступивших, но и старшекурсников! Некоторые совсем взрослые, совсем статные и готовые к большой жизни — таким хотел бы стать и Миша, когда закончит обучение. Если закончит, если мог бы закончить. Этот факт сейчас не расстраивал, скорее становясь какой-то странной мечтой. Какой будет Алиса, когда станет выпускницей? Насколько изменится?

В томительном ожидании он не заметил, как слева от него села девушка, смотрящая на него так, будто его прекрасно знает. Она с лицемерной улыбкой, слишком наигранной, ждала реакции Миши, а тот и вовсе не понимал сути. От такого конфуза он хотел было отвернуться и закрыть глаза, как испуганный мальчик, но девушка решила заговорить первой.

— Миша, привет, — сказала она параллельно с завязыванием хвоста итак коротких волос. — Не узнал меня? Это я, Тереза!

— А, прости, из-за волнения совсем вылетело из головы, — нервно посмеялся Миша, вспомнив, что навряд ли кого-нибудь так просто узнал бы среди толпы.

Внешность на бумаге не давала гарантии, что он сможет так быстро понять, кто есть кто. В самом деле, на что он надеялся? В последние годы только на чудеса и надеялся, совершенно отпустив рациональность. Не сильно придавая значение короткому конфузу, он быстро догадался, что имел в виду прошлый Миша под прилизанным лицемерием Терезы.

— И тебе привет, Алиса! — едва заметив её безразличный кивок, Тереза продолжила: — Как у вас настрой? Готовы к первому учебному году?

— Совру, если отвечу: «да», — Миша вёл себя куда искреннее Битрокс. — Сложно было даже встать с кровати.

— Понимаю. Я хоть и пробыла в академии всё детство, до сих пор не могу свыкнуться, что стала частью такого большого общества. Но ничего, вместе мы справимся, верно?

Подлизывание Терезы уже входило в привычку в глазах Миши. Или ему так казалось, а на самом деле это обычный разговор?

— И то верно, если нам повезёт, и мы окажемся в одной группе.

— А вы в какой?

Миша протянул её листочек. Каждому студенту прислали листочек с отнесением к группе, привязанной аудитории и краткой информацией о предстоящем празднике. Универсальная карточка для первого дня, только без конкретного списка новоиспечённых товарищей, примерного перечисления преподавателей и, хотя бы, того, что их ожидало после праздничного мероприятия.

— О, как повезло! — обрадовалась Тереза, спешно вынув из нагрудного кармана пиджака свой листочек. — Я тоже в двадцатой группе! Как славно!

— Какое совпадение, — с очевидным сарказмом прокомментировала Алиса себе под нос.

— Я прекрасно знаю аудиторию, где мы будем учиться. Со мной вы не потеряетесь! В первое время я вам помогу с ориентированием по кампусу, я здесь каждый угол знаю! — рекламировала свои услуги Тереза, не убирая маркетинговую улыбку.

— Спасибо, надеемся на твою помощь, — любезно сказал Миша.

Внезапно та начала рассказывать обо всём, стараясь завязать хоть какой-то разговор с ними. Удивительно, но столь тщетные старания подлизаться забавляли, будто детектив нашёл вора и со спокойным лицом слушает оправдания преступника. Что-что, но раскрывать истинные мотивы Терезы не хотелось из-за её действительной пользы. Иметь дочь ректора и вообще знающего человека в союзниках — полезно, как и полезно ей самой находиться в компании двух А-ранговых. Негласные взаимовыгодные отношения, которых, собственно, и добивалась Тереза. Через тонну слов с её стороны Миша не заметил, как время истекло, и торжественное открытие учебного года началось.

Весь зал затих, на сцену вышли ведущие — выпускники академии, поздравляя поступивших с началом обучения. Миша не ожидал чего-то оригинального в этот день, но сидел и слушал, радуясь и волнуясь одновременно каждому мгновению. Да, каждая секунда не была удивительной из-за формальности и повторения, но для него это было очень важно. Через пять дней он забудет эти чувства, потому он обязан был прочувствовать каждую секунду, пока есть момент. Это событие раз в жизни, положивший начало новой жизни. Жаль, не будет такого же прекрасного конца, как хотел бы Миша. Обучаться боевой магии надо семь лет, и только очень редкие случаи позволяли закончить обучение раньше. Семь лет прекрасной поры, удивительной поры, но очень неопределённой. Как же его переполняли эмоции — голова совершенно не мыслила.

Дальше он отдался мероприятию. Рассказы ведущих о академии, достижениях наиболее выдающихся студентов, возможности и перспективы; после них прозвучала речь самого ректора академии. Битрокс явно знал, что делал, каждое выученное слово отбивалось от стен зала, донося смысл, кажется, до каждого, хотя ничего нового не прозвучало. Обычные поздравления студентов, преподавателей и прочих с знаковым днём, гордое озвучивание величия академии и банальные пожелания на будущее. Но после уверенной речи…

Миша впервые увидел, как выступали старшекурсники. Это масштабный комплекс художественных композиций, совмещающий странные акробатические танцы, несколько чувственных песен и особые выступления с магией. Последние были особенно прекрасны, ненадолго ввергнув Мишу в пучину сказок и чудес. Одна красивейшая девушка с шелковистыми длинными чёрными волосами только искрами и шестами проворачивала столь филигранные трюки, вертя палками в таких ситуациях, которые, кажется, даже без шестов трудно проделывать. Сначала один шест, легко крутящийся кистью девушки, потом сразу второй в той же кисти, третий в другой, четвёртый там же — и всё во время ловкого танца, больше похожий на смесь стандартных военных движений со стуками каблуков о пол и вальса.

Миша не понимал, как у неё это получалось, но это так завораживало, что он совсем забыл о волнениях и переживаниях. Только он как зритель — и только она как актриса. К сожалению, выступление прошло быстро, причём настолько мимолётно, что Миша едва не стал капризным ребёнком, желающий всё больше и больше. Тем не менее, небольшую грусть разбавили несколько виртуозов едва старше его самого, которые выполняли цирковые упражнения стандартного клоуна с масштабным использованием огня и воды. Например, один из них легко прокатился на моноцикле по контролируемой водяной волне, нарушая всевозможные законы физики. Второй смело при помощи скакалки миновал каждую огненную дугу, прыгая и скача, порой слишком комично и акробатично. И никакой элемент их магии не угрожал жизни зрителям, даже созданная совместная сфера огня и воды, которая высоко поднялась над головами и громко рассыпалась на дождевые частички каждой из стихий — ни одна из капель или огненных искр не достигли зрителей.

И так прошел добрый час, за которым Миша провёл прекрасное время, словно побывал в цирке или на концерте. Если задумываться, то ничего особенного и удивительного, на самом деле, не было, всё же студенты не могли похвастаться тем мастерством, каким обладали те же профессиональные актёры, но их старания откладывались в памяти в самом уютном месте, чтобы отдавать тепло всему Мише, заряжая на учёбу. В этом ведь и смысл, да?

Алиса, кстати, ничуть не разделяла воодушевление Миши. Ей было просто скучно, она, подперев подбородок, смотрела за выступлением и просто сидела с периодическими вздохами. Тереза, явно привыкшая к таким дням, с интересом пронаблюдала вплоть до конца, искренне радостно улыбаясь. Таков нрав, такой характер.

И вскоре всё закончилось, ведущие попрощались со зрителями и попросили пройти каждого новичка академии к выделенным аудиториям. Это момент настал, волнение вернулось, а Миша стал таким же беспомощным в ориентировании, как раньше, только теперь он понадеялся на помощь Терезы. Та же, воодушевлённая хоть какой-то возможностью помочь А-ранговым, вывела их из зала и тут же повела в правый корпус. Битрокс, будто опытный гид, сопровождала мало знающих студентов прямиком без остановок на второй этаж к нужной аудитории. Золотистая табличка торжественно переливалась номером 427, а временно повешенный баннер справа — коротким предложением: «Добро пожаловать, это дом двадцатой группы боевой магии!»

— Мы на месте, — весело заключила Тереза, положив руки на пояс. — Кто молодец? Я молодец.

— И то верно, — вздохнул Миша, первым подойдя к дверям аудитории.

Неужели они первые? Будь кто-то из одногруппников здесь раньше, наверняка бы открыл дверь нараспашку или уже активно болтал внутри так, что слышно было бы только встань у двери. Или зашли самые не-социальные? А вдруг они оказались просто последними?

Мысли так сильно путались, что Миша смог только схватиться за ручку двери, нервно смотря на деревянную отделку двери.

«Красивые трещины», — подумал Миша и понял, что это простые полосы для придания естественности объекта.

Раз он решился первым войти в аудиторию — он это сделает! Так что он открыл дверь нараспашку, отчего аж петельки застонали, и сделал гордый шаг первооткрывателя. В этот же момент неизвестный внутри, стоящий рядом и болтающий с другим человеком, не глядя повернулся и пошёл навстречу Мише. Точнее, прямо в столкновение. Первые секунды предвещали совсем не радостные ощущения — незнакомец вот-вот мог сбить Мишу, а тот из-за ноги с лёгкостью упал бы назад. Но вмешалась Алиса, одним махом руки оттолкнув инициатора столкновения так, что тот едва сам не упал.

— Смотри, куда идёшь, придурок, — огрызнулась Алиса.

Блондинистый парень чуть выше среднего роста посмотрел на новоприбывших. Его глаза блестели голубым, лицо и вовсе слишком простецкое, настолько, что в быту Миша бы спутал его с сельчанином. Зато телосложение, очевидно, мускулистое, скорее всего, по той же причине. Ровесник даже не огрызнулся в ответ или обиделся, быстро прочитав момент как надо.

— Извините, друзья, мой косяк, — благородно ответил он с виноватой улыбкой. — Меня звать Коля Белоусов, рад знакомству.

— Симонов Миха… — хотел представился Миша, только его перебила раздражённая Алиса.

— Да-да, мне насрать, — и она прошла мимо него с ярым неуважением к одногруппнику

Коля посмотрел той вслед, непонимающе думая над возможными причинами такой агрессивной реакции девушки. Вернув взгляд на Мишу, он попробовал ещё раз:

— Так, я Коля, а тебя как?

— Симонов Михаил. Та прекрасная и ничуть не злая девушка — моя сестра, Симонова Алиса.

— Ого! Родственники и вместе в академию! Крутяк, — Белоусов вёл себя даже слишком свободно по эмоциям, особенно на фоне Терезы, это было чем-то необычным. Он читался, как открытая книга. — Так, это… ожидаю плодотворного общения, вот.

Миша кивнул, слегка смутившись. Первый знакомый! Первый дружелюбный одногруппник в его жизни! И не важно, что Тереза была раньше, совершенно не важно. Николай рушил все плохие стереотипы, давно сформированные в голове Миши. Он только и слышал истории о жестокости ровесников, ужасном поколении и всё в этом духе. Травля в академии, недоброжелательные взгляды внутри группы — и это пока не случилось. Славно, очень славно.

Михаил подошёл к Алисе, которая стояла у доски. За это время он всё-таки обратил должное внимание на аудиторию. С виду обычный класс, только больше и качественнее. Двухместные парты, три ряда, одна доска на всю стену и пустующий преподавательский стол. Тёмно-дубовый паркет, зелёные оклеенные обоями стены, сами парты были заметно светлее пола. Каждый стул был жертвой смешивания обычной школьной мебели и простого офисного стиля, а парты — большими по размеру и многофункциональными по ящикам и встроенным механизмам, напоминающим о своём присутствии кнопками. Сзади парт у стены стояли большие шкафы со стеклянными дверцами, наполненные книгами. Слева от студенческих мест — окна с белыми занавесками, справа — картины известных магов и ряд комодов. Стандартная аудитория, без излишков и сильных особенностей.

Вернувшись из режима смотровой вышки, Миша обратил внимание на Алису. Она смотрела на доску, где было выписано каждое имя студента группы в соответствии с местом. Неужели в академии даже такие правила?

— Ну как, нашла? — поинтересовался Миша, из-за лени даже не читая имена.

— Короче, мы в конце планеты всей, — Алиса обернулась и кивком повела за собой.

И действительно: место Миши была за партой у ближнего к окнам ряда, а Алисы — парта среднего ряда. Один факт только разделения вызвал у него лёгкую панику, даже если расстояние между ними — одно место. Только сейчас он нормально обратил внимание на доску и быстро заметил характерную особенность расстановки, а именно расположение девушка-парень на одну парту.

— Лучше бы нас вместе посадили, — огорчился Миша, отодвинув стул и нехотя усевшись за место.

— Так даже интереснее. Окончательно выходим из зоны комфорта, Мишаня, а значит, у тебя не будет шанса не выделяться. Всё просто, и это прекрасно.

— Ты и так добилась того, чтобы я не мог не выделяться одним рангом, гений.

Внезапно Тереза села за парту прямо перед Мишей. Её весёлая улыбка тут же дала понять, что к чему.

— Как хорошо, что мы рядом, — это выступление одного актёра начало раздражать.

— О-о-о! Офигеть! — вдруг раздался очень радостный громкий голос девушки, подбежавшей к Мише.

Был бы тот не с пробоиной в голове, сразу узнал бы её, а так ему потребовалось время, чтобы сопоставить описанные её черты. Так он и смотрел на девушку, как тормоз, без стеснения, а с интересом осматривая телосложение. Худоба выдала пускай не сразу, но наверняка — это Ксения.

— А, всё. Привет, — кивнул Миша.

— Как… было непривычно, — не поняла Ксения, скрестив руки за спиной. — Ладно, не важно. Мы, получается, реально одногруппники! Теперь я могу спать спокойно…

— С чего вдруг я твой сон трево…

— Миша, а Миша, давай создадим банду! Чем раньше мы начнём дружить, тем быстрее станем прекрасной командой! — победоносно проговорила Ксюша, как диктатор на своей речи. Почти коммунист.

— О, и Алиска здесь!

— Не называй меня Алиской, мне противно…

— Хм… Алисучечка?

— Ща вырвет…

— Алисонька!

— Да харе!

— Прости, не сдержалась. — Ксения за такое малое время смогла выбесить Алису и была рада этому. Превосходная тактика активного экстраверта. — Давай в нашу банду.

— А я давал согла?.. — и опять Миша был перебит.

— А это кто? — Тереза была и расстроена, что её общению угрожают, и заинтересована в очередном знакомстве из-за своей корыстной выгоды.

— Это… Ксюша? — Миша не знал, как её охарактеризовать. — Мы познакомились, когда летели в столицу.

— О как, — Битрокс встала с места и протянула руку, включив актёрское мастерство дружелюбно корчить лицо, — тогда давай знакомиться. Я Тереза Битрокс.

— Ксюша, — тут же пожала руку та, улыбаясь намного искреннее.

Это уже второй человек, который вёл себя полярно в отношении Терезы. Столь забавный факт даже рассмешил Мишу.

— Теперь мы банда! — Ксения, как истинный коммунист, блицкригом сформировала «банду», и также была рада. — Кстати, о вас слухи ползают, аж до выпускников дошло.

— Ты о ранге?

— Да-да, говорят, вами заинтересовались какие-то влиятельные студенты. Не знаю точно, я ещё не сдружилась с девочками. Но, это, конечно, бо-о-омба! Оба А-ранга! Не подумай, я знала, что вы крутые, но чтобы настолько!

Миша не был рад даже таким слухам. Иерархия заработала как система, пытаясь оттолкнуть неопределённые элементы, как подобает любому обществу сильных людей.

— Ты про группировки? — уточнила Тереза.

— А ты в курсе?

— Конечно. В академии множество самых разных группировок. Белые платки там, красные галстуки, чёрные рубашки. Студенты давно создали нечто в стиле «клуба по интересам», хотя на самом деле все стремятся руководить всеми в академии. Никакое сопротивление администрации не помогает — всё легитимно и демократично, якобы…

— Значит, тут правила тюрьмы, — прокомментировала Алиса, качаясь на стуле. — Забавно. Любят люди казаться крутыми, находясь в условной банде.

— О, так мы тоже банда!

— Скорее, вынужденные союзники… — пробубнил Миша.

— Я не советую с ними связываться. У них свои войны между собой, так что формальный интерес к вам просто из разряда потенциальных новичков группировки. Лучше не вставать на пути этих ненормальных…

— Делать нам нечего, — Алиса усмехнулась. — вступать в подобное говно.

Народ потихоньку прибавлялся, места активно занимались, и совсем скоро к парте Миши пришла новая девушка. Наверняка аристократичных или богатых кровей: всё из-за удивительно ровной осанки, изящной фигуры с упором на женскую красоту и смиренным выученным взглядом холодной девы. Чёрные длинные волосы были слишком прямыми, какой-то полосой раскинувшись вдоль спины аж до талии. Тем не менее, совершенно обычное лицо, каких в мире миллионы, отлично сочеталось с этими волосами, создавая единый образ… богачки. Всё портил взгляд. Отстранённый, холодный, даже безразличный взгляд фиолетовых глаз, будто действительно её учили быть железобетонной девой аристократичной семьи. Никакие другие ассоциации не приходили в голову. Она смотрела на Мишу, остановившись только из-за стоящей на пути Ксюши. Любой другой человек наверняка почувствовал бы себя неловко, но Сахарова была просто непробиваемой. Настолько, что она тут же полезла к незнакомке, горя желанием знакомиться.

— Здравствуй! — заговорила Ксюша, широко улыбаясь. — Как тебя зовут?

— Можно сначала я сяду на место? — нехотя попросила девушка, томно вздохнув.

Ксюша, к счастью, позволила той пройти дальше. В результате брюнетка уселась слева от Миши, как и предполагал тот. Новая соседка по парте — и такая замкнутая. Да что там, она всеми силами пыталась забыть или забить на ранее заданный вопрос, но ожидание Ксюши начало нервировать не только её, но и даже Мишу — она словно нависала над ними, хоть и стояла в метре от парты.

— Анастасия Жукова, — вынужденно представилась та.

Ксения с большой охотой представила каждого вокруг ровно до момента, пока не пришёл еще один новенький, на этот раз мужского пола. Полный парень с каштановыми кудрями с извинениями протиснулся мимо неё на своё место за парту с Терезой, пыхтя и восстанавливая дыхание. Непримечательный молодой человек с не отращённой бородкой и усами, выделяясь разве что хорошо заметным носом-картошкой, долго смотрел на окружающих девушек, а после конкретно на Мишу, словно ища поддержки у соратника по полу. Он и вправду чувствовал себя максимально неловко в подобной компании.

— Так, давай знакомиться, — настойчиво предложила Ксения, поглядывая на кудрявого.

— Ох, д-давайте, — доля смущения и смиренности превращали его ласковый голос в ещё более трепетный. Тембр у него действительно нежный. — Я Брагин Пётр, к вашим услугам.

Конечно, мисс Сахарова всех представила, опять назвав Алису уменьшительно-ласкательной формой. Она была сердцем всего знакомства, а-ля гуру. В принципе, все единогласно приняли её роль за неимением лучшего.

— Как нас много! — радовалась она, хлопнув в ладони. — Чистая банда.

— Банда? — не понял Пётр. — Я куда-то вписался?..

— Не обращай внимания, она сдуру так нашу компашку теперь называет, — пояснил Миша, пытаясь прочитать нового знакомого получше. Каким являлся он?

— Ничего не сдуру, я ради всех стараюсь. Нас теперь шестеро, шестеро друзей, товарищей и вообще мы семья, вот.

— С местной дурочкой, — добавила Алиса.

Переведя взгляд на неё, Миша внезапно заметил новоиспечённого соседа по парте. Низкий пришибленный парень в круглых очках, сидящий тише воды ниже травы, отчего даже Ксюша толком его не видела. На фоне Алисы он смотрелся муравьём: такой же незаметный и тихий. Когда взгляд вернулся к строго прямому, он краем глаза увидел направленное на него внимание Анастасии. Нет, скорее на трость, стоящую между ног Миши. Она или удивилась, или просто заинтересовалась — спрашивать Миша не рискнул. Он думал о другом. Теперь вокруг новые знакомые, и ни один из них не вызывал отвращение или неприязнь, всем, по сути, по барабану на проблему Симонова. Впрочем, это лишь затишье перед бурей — инвалидность никто особо и не видел, а те, кто знал — не поднимали этот вопрос, даже разговорчивая Ксюша, уже соревнуясь в болтливости с Терезой. Пётр вообще был на линии дружеского огня между девицами, так что он медленно, но уверенно начал растворяться в пространстве. Так Миша и просидел, смотря за каждым знакомым и изучая. Тереза с тонной лицемерия, наконец, оставила театральность и вполне оживлённо и охотно разговаривала с Ксюшей, которая могла оспорить любую активность в группе. Тон чёткий, словно ораторский, но скорость очень высокая для восприятия. Как она не путалась в мыслях — загадка последнего уровня сложности. Так или иначе, Сахарова показала себя с лучшей стороны самой дружелюбной девушки, потенциально самой деятельной в группе.

Пётр же был неловок, неуклюж. Не интроверт, ничуть не замкнутый, просто не подходящий под такую активность. Для Миши он казался слишком…нежным? В действиях, в речи — всё словно плюшевое, доброе. Являлось ли это частью характера, пока трудно было понять, но таково поведение. Анастасия же — чистейший интроверт со своей жизнью в голове. Холодное отношение к компании оправдывалось не умением скрываться, как Тереза, а чисто характером. Такова она — девушка, сформированная личность холодных гор.

Алиса хоть толком и не поддерживала разговор девушек, но свои мысли всё-таки вставляла, показывая себя как очень приспособленную. Ей не трудно было влиться в компанию, просто она не хотела источать дружелюбие. Алиса, очевидно, не доверяла им. Такова банда, походу, такова компания. И это хорошо.

Вскоре в аудиторию вошёл последний человек — мужчина лет тридцати и больше, высокий, статный, с ровной солдатской походкой. Одетый в чёрный костюм, чёрную рубашку и красный галстук мужчина прошёл к преподавательскому столу.

— На места, на ме-ста, — подгонял он студентов командным громким голосом. — Батя в здании, приземлите задницы.

Речью он мало был похож на преподавателя, и Миша, собственно, быстро догадался, с какой сферы деятельности прибыл в академию этот тип. Таких людей он знал как нельзя лучше из-за связей Ректора с красными. Этот мужчина был родом из армии, отдавший службе добрую половину собственной жизни. Поставленная громкая речь говорила о его привязанности к руководителям. Командир взвода? Роты? Военной части? Офицер, точно офицер. И внешний вид соответствующий. Несмотря на стильный костюм, он всё равно решил одеться практически монолитно по цвету, даже напялив кожаные перчатки чёрного цвета. Чёрные пышные волосы аккуратно зачёсаны набок, карие глаза были словно соколиными, высматривая каждого садящегося студента, как военную цель, а губы постоянно находились в лёгкой доминирующей улыбке. Неужели он…

— Так, отлично, — преподаватель дождался, пока все сядут по местам, а после схватил мел и начал что-то писать на доске, резко водя им по поверхности. — С этого дня я ваш куратор, полное имя — Андрей Павлович Романский. Из личной информации — элитный боевой маг третьего класса. Личная информация закончена, остальное знать бессмысленно, — закончив писать своё имя, он подкинул мел сразу в корзинку под доской и повернулся лицом к аудитории. — Я руковожу вами и опекаю, как пастырь овец. Прошу любить и жаловать. Ну хватит обо мне, теперь о вас. Вы — первокурсники, совсем юнцы, и я одобряю ваше рвение обучаться боевой магии. Государству, да и вообще обществу, требуются первоклассные маги для защиты, охраны и развития. Короче, вы, типа, потенциально полезные. Но это не значит, что каждый из вас действительно особенный и перспективный. Самые слабые из вас не протянут и года — вылетите с вещичками за территорию академии, я об этом позабочусь. Под моим контролем будете пахать, как рабы на стройке, чтобы к выпускному году вы стали настоящими монстрами магии и грозой студентов.

Если принимаете моё рвение и хотите стать лучше — поздравляю, шансы есть, даже тем, кто сейчас уже под угрозой отчисления. Только с желанием и страстью мы добьёмся выдающихся результатов. Ну что это я о каких неопределённых вещах говорю, хочу конкретику, — Романский медленно пошагал между первым и вторым рядом парт, оценивая только взглядом каждого из студентов. — На данный момент двадцатая группа имеет соответственное число студентов, для тупых — двадцать человек. Весьма пёстрый составчик, если смотреть на ранги каждого из вас. Много В-ранга, немного меньше — Б-ранга. Есть совсем слабые под Г- и Д-ранги, но это не важно. Каждый из вас может стать намного сильнее, я говорил об этом. Есть рвение — шанс представится. Особое внимание хочу уделить А-ранговым студентикам, коих в группе аж три человека. На минутку, у первого курса их всего шесть, а групп сколько? Чёрт, забыл… — он остановил взгляд на Мише, потом на Алисе, а следом на Анастасии, — точно, пять групп по двадцать человек. Сами понимаете, это неестественно много. Знаете ли вы их уже или нет — неважно, я представлю вашему вниманию: Анастасия Жукова, Михаил Симонов и Алиса Симонова, — Андрей Павлович соответственно указал на каждого из них фалангами пальцев. — Самые сильные в группе, некоторые — сильнейшие на три курса. Надеюсь, вы не станете разочарованием курса, любимые мои студентики, — после этого преподаватель прошёлся между вторым и третьим рядом. — Теперь поговорим об обучении.

Этот человек вёл себя, как армеец перед новобранцами, но хорошо понимающий собственное дело. Миша заметил нечто необычное. В глазах Романского явно было что-то спрятанное, словно истинная натура, так умело скрываемая самим Андреем Павловичем. Это как лицемерие Терезы, только куда качественнее, банально лучше. Даже в рассказ — штатную информацию об обучении — Романский вкладывал часть своей натуры, которую Миша понять не мог. Каждое слово, вылетающее из его уст, было опасным. Да, точно опасным, хищным.

Наконец Миша ухватился за ниточку образа Романского благодаря хорошему пониманию таких людей. Алиса и ещё некоторые люди были таким же хищными, как сам Андрей Павлович. Элитный маг третьего класса, о котором он ничего не слышал. Определённо, он не простой человек. Он даже заметил пристальный взгляд Миши, с хитрой улыбкой на лице ненадолго посмотрев в ответ. Неужели понял?

— И так далее. Бла-бла-бла, — Романскому и самому не было интересно рассказывать подобное. — В общем, всё узнаете в процессе, не пропадёте. В личных ящиках под партами для вас предусмотрены портфели, канцелярские принадлежности, прочие прибамбасы для вашего обучения. Также там спортивная форма на несколько случаев для практики. Всё предусмотрено, начиная от ткани и заканчивая вашими особенностями. Что ещё… а ещё вы взрослые, сами разберётесь, — кажется, преподаватель из него совсем плохой, этика никакая. — А теперь самое интересное. Надеюсь, вы люди социальные и смогли хотя бы узнать друг у друга имена, ну а если нет — не моё дело. Я хочу познакомить вас друг с другом не банальным кружком с представлением каждого студента, а соответствующе для нашего факультета, детишки. Никаких вопросов, никаких возражений, сразу выполняем мою волю. Чтобы вы знали своего соседа по парте — мы сразимся в дуэли.

* * *

Они переместились в специализированный тренировочный зал, больше похожий на мини-арену с одной трибуной, выделенным прямоугольником в центре для битвы, и полным комплектом соответствующего инвентаря, столь разнообразного, что можно было содержать целую группу авантюристов-новичков. Богатство академии налицо. Удивительно, но подобные помещения стояли совсем рядом с актовым залом, в один ряд вплоть до конца корпуса, хотя пользоваться ими для «мелочных» тренировок было запрещено — для этого существовали залы-поменьше в левом корпусе.

От одного такого факта голова у Миши закружилась: слишком много комнат, в частности узкоспециализированных, которые надо знать и понимать. Это только кампус, а что на большой территории вокруг? Какие постройки и сооружения скрывала академия?

Андрей Павлович собрал свою паству в центре арены, сначала послав каждого переодеться в раздевалках рядом. Спортивная униформа Миши была несколько непривычной: ткань казалась более тяжёлой, чем выглядела, зато по красоте она была довольно привлекательной, особенно из-за симметричных зелёных полос у плеч на белом фоне, издалека напоминающих о принадлежности к академии. Алису же данный цвет быстро начал раздражать из-за его общего обилия по всему учебному заведению. И правда — зелёного слишком много. Убедившись, что первокурсники готовы, Романский многозначительно усмехнулся, раскинув руки в стороны и начав:

— Итак, детишки мои, время показать, из какого теста вы сделаны.

Романский держал в руке какой-то громоздкий коробчатый пульт, уходящий проводом к стене между скамьями трибуны. Нажал на кнопку, и рядом с прямоугольником-ареной из пола вытащились два маленьких столба, на которых красовались белые мутные кристаллы в форме пирамиды. Вскоре, при нажатии другой кнопки, сзади них выдвинулся ещё один столб с кристаллом чистейше-белого оттенка в форме сферы.

— Суть дуэли крайне проста: участники битвы синхронизируются с пирамидными кристаллами, которые окутывают вас защитной пеленой. При получении любого урона, будь то физического или магического, кристалл принимает на себя всё, тем самым защищая носителя от повреждений. Если тупите, то скажу сразу задачу соперника: надо разрушить кристалл, охраняющий мага. Всё, победа, торт в подарок, молодцы.

— Можно вопрос? — тут же поднял руку Пётр. Его тихий голос практически скрылся даже словами куратора, но тот как-то услышал. — А что за сфера сзади них?

— Он создаст границы арены, чтобы шальная магия нас не поубивала к чёртовой матери. Мера предосторожности, пробить даже на уровне А-ранга практически невозможно.

— Спасибо…

— Ещё вопросы?

— Разрешено пользоваться своим оружием? — поинтересовался незнакомый Мише студент с блондинистыми волосами, завязанными в хвост.

— Ну естественно! Академия одобряет использование удобного вам катализатора, поэтому я подготовил вам ваши же оружия, — под словами Романского из складского помещения вышел другой преподаватель.

Невысокий худощавый мужчина лет сорока с лысой головой и очками, больше похожий на скромного инженера рядовой компании. На самом деле, простенький деловой стиль в виде серой рубашки, чёрного галстука и брюк с подтяжками ничуть не красил его, скорее наоборот — сидело как на чужом. Тем не менее, он более чем уверенно провёз большую тележку прямо к Романскому.

— О, это же Тёрнер, — узнала его Алиса, усмехнувшись. Увидев непонятливое лицо Миши, она была вынуждена пояснить: — Техномаг, который тебе оружие смастерил. Не читал, что ли?

— Видимо, упустил, — пожал плечами Миши, вспомнив только о факте техномага и его причудливого таланта в конструировании всякого оружия. — А ты ничего не заказала?

— Зачем? Я и так всех порву.

Миша украдкой посмотрел на шрамы. Из-за футболки шрамы на руках были видны как никогда лучше. Красные полосы, как раскаты молний в небе, от плеч до запястий. Подобные «украшения» привлекли внимание некоторых любопытных однокурсников, что-то яро обсуждая между собой прямо за спиной Алисы. Она наверняка их слышала, но ей было без разницы, отчего конкретный смысл она не ловила. А вот Миша вслушивался, словно дело касалось только его.

— Не знает меры, что ли… — не понял один из участников обсуждения. — Важно же контролировать свою магию, иначе ей конец.

— Она по характеру варварка, не слышал, что ли?

— Нас считает, наверное, мусором.

Толком посмотреть на сплетников Миша не мог, зато удовлетворённо улыбнуться над ними с радостью попробовал. Они боялись её, как коренные жители чего-то нового. И правильно. Перестав обращать на это внимание, Миша вернулся к общему настрою. Почему-то многие из студентов были весьма напряжены, недоверчиво поглядывая, скорее всего, на своих соседей по парте. Какие-то взгляды из масс были даже агрессивными, словно вот-вот закладывались семена неясной вражды. Пётр вообще из волнения и страха смотрел на Терезу, которая стояла почти по стойке смирно и ожидала начала, но Миша видел: она испугана даже сильнее неловкого пухляша, просто скрывала под своей маской, какую любила корчить на людях — весёлой доброжелательной улыбкой и невинным взглядом. Ксения же была чуть ли не единственной максимально воодушевлённой предстоящей дуэлью, источая такой оптимизм и радость, что окружающие её студенты несколько успокоились. Как магия гипноза какая-то.

— Каждое оружие в тележке относится к конкретному магу, сами знаете, — Андрей Павлович показательно достал из тележки полуторный меч, стандартного серебристого цвета металла, только со вставленными голубоватыми кристаллами по всему лезвию. — Не бойтесь бить соперника, кристалл всё примет, даже если ваша атака потенциально способна убить. Кстати! Весёлая подсказка, чтобы жизнь мёдом не казалась: от степени полученного урона объект может чувствовать разную отдачу. Ну, знаете, получить урон от противника невозможно, зато от падений и столкновений с поверхностями… сказка, не правда ли?

— А если мы что-нибудь сломаем? — возмутился какой-то однокурсник рядом с Ксюшей. — Или случайно кто-то повредит шею и погибнет?

— Значит, погибнет, договор читайте, — посерьёзнел Романский. — Травмы и смерти — нормальное явления в академии. Законы государства на территории действуют, конечно, как и защита прав и свобод человека и гражданина и прочая чепуха. Но у академии есть исключительное право спокойно переживать случайные смерти в процессе обучения, ведь это нормально, когда дело касается магии. В нормальных рамках никто не сможет и слова сказать против.

— Это же скандал за скандалом… — ужаснулся тот, явно пропустив этот факт мимо себя перед поступлением.

— Если тебе страшно, то не изучай магию — всё просто. Возможные злоупотребления этим правилом чётко прослеживаются преподавателями и администрацией, так что не надейтесь, что тут возможны корыстные возможности кого-то легально убить. Устав академии предполагает здоровое обучение, а подобные случаи — лишь несчастные исключения. Ещё вопросы?

Преподаватель вызывал смешанные чувства, у Миши вообще сильный интерес, но интерес издалека, потому далее никаких вопросов не последовало. Не привыкли к такому человеку. После того, как все утихли, Романский снова стал легким пушистым облачком контроля. Так это можно назвать?

Внезапно в зал вошли студенты. Пятнадцать девушек, одетых в магическую униформу в виде длинных плащей белого и серебристого цветов, больших шляп, как у Браун, и странных круглых, как маленькие диски, амулетов на шее. У каждой был посох с колокольчиками, повешенными на окружность окончания посоха, внутри которого левитировала маленькая сфера зелёного оттенка. Под руководством невысокого мужчины в халате они поднялись на свободную часть трибуны на верхней части и в две скамьи уселись. Среди них были и эльфийки, и низкорослые феи, и даже гоблины, причём именно людей было сравнительно меньше. Почти у каждой были особые глаза — они словно светились зелёным.

— Не обращайте на них внимания, — пояснял Романский, махнув рукой, — они с факультета магии поддержки. Молодые маги-второкурсницы в скором времени станут вашими компаньонами в особых практических заданиях, а сейчас они просто понаблюдают.

— Какие милашки… — прокомментировал кто-то из студентов.

— Цыц, бестолочь, многие из них, по секрету, причудливые. Ты ещё засомневаешься в необходимости с ними работать, я обещаю.

— Это необходимо, чтобы боевые маги научились работать с поддержкой? — спросил другой.

— Боевой маг будет непобедим, если он прекрасно сработается с магом поддержки. И то, и то боевая магия в классификации, но поддержка в нашем мире обрела уникальную важность, знаете ли. У них особое обучение, а с этим и… весьма специфичные натуры. Но, тем не менее, с ними жить станет легче, многие крутые маги работают вместе с поддержкой, ибо выгодно. Короче, готовьтесь.

Миша слышал о них очень мало, но Ректор отзывался о них как о полезных и, в то же время, вредоносных магах. Говорили добрая половина подобных имела психические проблемы, а всёму вина — их сила. Нет, не прирождённая магия, проблема не в этом. Чтобы быть действительно умелым магом поддержки, надо научиться пользоваться альтернативой любой прирождённой способности — кристаллической магией. Как ни странно, но каждый, кто умел использовать магию, имел два вида способностей: прирождённые и кристаллические. Первое, оно и понятно, ориентировалось на собственную силу, на особенность. Но второй вид — это чистая материализация маны, без красок огня, воды, электричества и так далее. Простая в использовании, не слишком сильная, но очень трудная в развитии. В поддержке маги научились использовать специальные заклинания через кристаллическую магию, но для этого необходимо было выйти за пределы. Миша не вдавался в подробности из-за ненадобности, ибо для боевых магов это не практично. Возможно, суть ему расскажут при обучении. Чего уж там, он до конца не мог понять, как работают заклинания, а тут маги поддержки. Обладателю святости такие проблемы не знакомы.

— Вопросы есть? Нет? Раз всё понятно, — с улыбкой говорил Андрей Павлович, похлопав в ладоши, — тогда можно начинать дуэль. Чуть не забыл! Лимит по времени — пять минут, ни больше ни меньше, а помогать кому-то из участников запрещено.

— Ведь точно, изнутри это клетка, — рассуждал другой студент, смотря на сферу-кристалл, — а снаружи стенки прозрачные.

— Именно, но конкретно изучать кристаллы вы будете позже, хватит умничать. Какую бы пару выбрать первой… — Андрей Павлович наверняка знал до этого, кто первым пойдёт, но, видимо, он любил играть. Взгляд прошёлся по всем, как прожектор, давя на психику юнцов, словно садист. Эффект-то был ожидаемый: многие отводили взгляды и нервничали, но это было только до Ксюши. Та не просто встретилась взглядом, она и сожгла Романского настойчивым интересом, таким сильным, что никакая психологическая уловка не подействовала.

— Ладно, начнём с самого интересного! Спорю, вы изначально хотели посмотреть на их способности. Вашему вниманию, первая пара дуэлянтов — это Анастасия Жукова и Михаил Симонов! Берите ваше оружие и вставайте по разные стороны арены. Остальные — брысь на трибуну!

Неудивительно — Миша даже не отреагировал. Все хотели увидеть бой лучших — и это нормально. Морально подготовившись к бою, Миша уверенно прохромал к Андрею Павловичу, который протянул ему меч под длину трости. Новое тренировочное оружие, потерявшая свою особенность. Теперь это был обычный меч, и рукоятью, и строением лезвия похожий на любимый клинок. Вздохнув, да слишком горестно, Миша слегка нагнулся, чтобы прижать ладонь к левой ноге. Он готовился к этому весь оставшийся месяц, дабы скрыть свои способности. Ему нельзя показывать универсальность, в принципе, вообще какие-либо намёки на святость, так что от воздуха пришлось отказаться. Не полностью — в этом весь фокус. Он окутал хромую ногу огнём, плотным красным пламенем, скрывающим поток воздуха. Из-за этого нагрузка увеличилась, зато никто не заметит, как он свободно пользуется силой. Нога снова «оздоровела», а значит, Миша мог без проблем вручить стандартную трость Романскому. Махнув мечом, Миша встал на своё место.

Подоспела и Анастасия. Такая же холодная, не эмоциональная, смотрящая на соперника словно сквозь. Правда, она встала уж слишком робко, крепко схватив свой посох двумя руками. Она встала в так называемую академическую стойку — обычную стойку мага, вроде боксерской, которой обучали с раннего детства. На практике, в военном деле, подобное положение ног не было эффективным, ибо немногие могли быть мобильными, как надо любому магу в таком бою. Более того, она даже недостаточно согнулась в коленях, отчего Миша предположил, что она надеется на свою мощь. С одной стороны, он мог её прочитать, но с другой — что у неё на уме? Нет, это не похоже на ситуацию с преподавателем, он умышленно и умело скрывал собственные эмоции и мотивы. Анастасия вела себя как какая-то кукла, обученная, но бездушная — именно так это и казалось ему.

Рассмотрев посох, Миша встал по стойке смирно и махнул клинком в левой руке, звучно прорезав воздух. Он никогда не был мобильным человеком, точнее, получалось значительно хуже той же Алисы, зато прекрасно обладал мерзкими манёврами, нацеленные скорее на внимательность противника, а не на пробитие обороны. Жукова этого ещё не поняла — и за это поплатится.

— Готовы, как вижу, — Романский поднял руку вверх, стоя у кристаллов. — Внимание. Приготовились и… — вскоре он опустил руку, крикнув: — Начали!

Анастасия тут же подняла посох вверх. Длинный, длиннее стандартного размера, на конце красовались формы, больше похожие на очертания какого-то паркомата, где по центру был встроен ромбовидный кристаллический камешек морского синего цвета, а на окончании — маленькие иглы-рожки, блестящие похожим оттенком. Она материализовала вокруг себя несколько водяных воронок в воздухе, которые быстро обрели очертания копий с широкими наконечниками. Переливаясь во всех оттенках моря, копья с быстрой скоростью полетели на Мишу. Сразу четыре копья, два из которых направлены в стороны с учётом возможного уклонения Миши — весьма тактично и правильно, но Миша знал, что к чему. Клинок был охвачен пламенем, так что взмах в сторону копий одной дугой огня ликвидировал опасность, а последующий мах отправил линию пламени чётко в Жукову. Та даже не отшагнула в сторону, а решила принимать атаку в лоб своей магией, стукнув рожками о пол, откуда впоследствии начала формироваться волна-цунами. Поток воды такой формы начал двигаться на Мишу , опять шириной пытаясь лишить его возможности уклониться.

Кем она считала Мишу?

Вздохнув, тот сделал шаг вперёд, острием меча направил на цунами, и, словно там было огниво, вспыхнул огонь, ровной полосой врезавшись в цунами. Неудивительно, что она не просто разрезала магию пополам, но и ещё также чётко полетела в Анастасию. Пока та защищалась, Миша правой рукой сформировал несколько горячих сфер. Каждая из них под траекторией навесом полетели в девушку. На этот раз в лоб принимать атаку было глупым решением: первая отбитая сфера копьём воды только сдетонировала огненный взрыв, языками пламени которого сбили всякую попытку защититься в последний момент, но примечательно другое: взрыв коснулся защиты Анастасии, отчего та от отдачи отшатнулась назад, пропустив вторую сферу. Едва коснувшись пола, она также взорвалась, только на этот раз откинула Жукову к стене барьера, не слабо повредив защиту. Третья сфера ушла в молоко.

Анастасия хоть и врезалась, но смогла устоять на ногах, готовясь к следующей атаке Миши. А её не было. Он ходил из стороны в сторону, молча и беспристрастно смотрел на неё, при этом никак не активничая в битве. Миша проверял девушку, её готовность к бою. И не своими умениями. Он намеренно смотрел на неётак безразлично, как это делала она, а после успешной атаки это воспринималось намного иначе. Этот знак, этот жест сначала удивил Анастасию, вставшую обратно в стойку, а после та быстро нахмурилась, наконец показав воистину понятную живую эмоцию — злость. Всё пошло по плану: Анастасия махнула посохом справа от бока, отчего дугой по полу поплыла быстрая волна, а следом за ней — с другой стороны, куда опаснее и больше. Сыграла на дурачка, а Миша был только рад. Он врезал острием по полу, в мгновение материализовал вокруг себя окружность неконтролируемого огня, без труда ликвидировавшую угрозу, но после проскрипел мечом по полу, направляя всё заготовленное прямо в Анастасию. Безумный поток рванул к ней, как какие-то брызги, напрочь усмирив попытку атаковать.

И опять тишина между ними. Миша немного приблизился к ней, расхаживая так непринуждённо, что, казалось, он вообще не защищался. Внешне так и было — стойка ровная, без блока, меч в сторону, шаги как на марше — в общем, всё, чтобы показать своё превосходство. И это начало сильнее злить Анастасию. Подобная несправедливость, такое отношение к ней сильно трогало её гордость; находясь под царапанием дразнящей уверенности Миши, та перестала тактично и рационально мыслить. Она начала крутить перед собой посох, формируя большую воронку с быстро перетекающей спиралью водой. Вскоре воронка обрела всё более вытянутую форму с направленными самыми широкими границами в сторону соперника. Чувствовалось, как она вкладывала свою ману в магию, не жалея сил и возможностей. Действительно, вид был устрашающим, словно на Мишу открыло круглую пасть какое-то грозное прожорливое существо. Едва коснись границ магии — и отсечёт пальцы. Но Миша на это лишь улыбнулся.

Как Анастасия увидела — непонятно, но это было последней каплей в её терпении. Внешняя недооценка принесла прелестные плоды, выраженные непродуманной атакой магией с упором на собственную мощь. Миша встретил опасность с достоинством: вытянул правую руку и из кончиков пальцев выпустил не уступающий по мощи поток огня, направление которого ворвалось прямо в центр воронки. Магия воды и святой огонь, пускай и скрытый под личиной магии, столкнулись между собой. Противоположные стихии боролись, пытались унять мощь другого. Вода резала огонь, а огонь разрушал форму затягивающей воронки, вызывая брызги в стороны, как кровь от ранений. Конечно, со стороны это было даже красиво: под покровом воды полыхало пламя, сражаясь за собственное существование, будучи в окружении. Выдающиеся зрелище, причём беспредельно мощное, ведь в сухом виде каждая из способностей наверняка убила бы объект, если вообще оставила что-то после себя. Переливания ярко-красного и глубокого синего цветов имели свою красоту, но господство второго не значило победу в силе. Миша направил клинок прямо на могучий поток огня, опалив всё лезвие. Пока Жукова контролировала собственную магию изо всех сил, ведь поддерживать форму такой махины невероятно сложно, Миша готовил собственную подлянку. Вынув меч из огня, он аккуратно опустил его вниз, едва не касаясь острием пола. Лезвие было покрыто пламенем, таким же обжигающим и мощным.

В столкновении двух сил не найти однозначного победителя, потому Миша решил не задерживаться: он махнул мечом так, что по полу дугой проскользило острие, из которого тут же полетела линия подлого пламени, так плотно прилегая к поверхности, что границы водяной воронки не смогли остановить такую атаку. Результат — по ногам Анастасии ударила такая сила, что она, словно сбившаяся кегля, упала на пол лицом вниз. Воронка быстро распалась, а поток огня пролетел прямо над Жуковой к барьеру, опалив всю стенку. Не дав шанса встать, Миша все ещё не остывшей правой рукой прошёлся по всей длине меча, опять покрыв огнём, а следом размашистым ударом стукнул по поверхности сверху вниз так, что от отдачи вперёд полетели огненные брызги прямо в соперника. Анастасия не ожидала, что подобное оттолкнёт её кувырком прямо к барьеру, отчего попросту потеряла собственный посох. Миша был беспощаден: материализовав сферы, он все три штуки метнул на не оправившуюся Анастасию. Никакой жалкий щит из волны не спас ситуацию, и она приняла весь урон от серийных взрывов. Барьер не выдержал, кристалл сначала полностью потрескался, а после и вовсе разбился вдребезги.

— Михаил Симонов победил! — звучно заключил Андрей Романский, указав на парня.

Зрители были восхищены, в частности, однокурсники начали аплодировать, будто это выступление, а не дуэль. Маги поддержки просто перешёптывались между собой, очевидно, делясь сокровенными мыслями.

«В скором времени придётся с ними работать, но они уже могли многое знать о боевых магах. Удивительно».

Отбросив неинтересные мысли, Миша подошёл к побеждённой Анастасии, всё ещё сидящей на коленях на том же месте, где её одолели. Лица не было видно из-за развязанных волос, но Миша готов был продать свои органы, ставя на то, что она очень зла. Тем не менее, из приличия он протянул ей правую руку.

— Спасибо за бой, — сказал он любезным ласковым тоном.

Понятно дело, что девушка на нервах, не каждый бы выдержал, когда так играли на чувствах, но Миша был рад — он очень быстро нашёл проблему девушки, слабое место, отчего вывел из зоны комфорта и победил, по сути, небольшой хитростью. К сожалению, даже после боя Анастасия не уняла свою злость. Она подняла голову и сквозь локоны волос посмотрела на Мишу гневным взглядом. Всё оказалось куда хуже, этого он не просчитал. Жукова сама поднялась на ноги, оттолкнула его руку в сторону, а после сама пошла к трибунам, молча складывая волосы обратно в хвост. Обижена, озлоблена, побеждена.

Вздохнув, Миша и сам поднялся на трибуну, заменив меч на посох и убрав огонь с левой ноги. Он сел между Алисой и Терезой.

— Какой чудный бой! — радовалась Ксения, больно хлопнув его по спине. Она, очевидно, сидела выше. — Хорошо сработал!

— Это впечатляет, — добавила Тереза и одобрительно закивала. — Ты лучший.

— Спасибо, — но Миша смотрел на Анастасию, усевшуюся ниже. Она молчала и пропускала мимо ушей восторженные и ободряющие слова однокурсников, будто ей неинтересно.

— Здорово ты её, — Алиса ухмыльнулась и скрестила руки на груди. — Так легко купилась на твои уловки, чертила.

— Зато я очень красивый чертила, — отшутился Миша, облегчённо расслабившись. — И славно.

— Итак! — Андрей Павлович быстро заменил кристаллы на новые, предоставленные Тёрнером из той же тележки. — Эта дуэль показала планку, которую надо достичь. Сила, качество, потенциал — здесь было всё. Каждый из вас обязан стремиться к этому, к уровню А-ранга, чтобы быть хоть кем-то в обществе. Михаил и Анастасия показали нам такой бой, которые должен засесть в голове у каждого из вас. Если умеете мыслить критически, то вычлените из дуэли очень много полезного, как в действиях Симонова, так и в действиях Жуковой. Теперь следующая пара. Не хочу отходить от презентабельности А-ранга, поэтому на дуэль выходят: Алиса Симонова и Карпин Сергей. Забавно, не так ли? А-ранг против Г-ранга, как небо и земля, но нельзя исключать интригу этой битвы. Даже Г-ранговый способен одолеть таких сильных противников, если он имеет, — преподаватель показательно постучал пальцем по своему виску. — Ладно, это не о чём, если нет факта. Выходите на арену.

Алиса вышла против новоиспечённого соседа по парте — Сергея. Если первый бой был неким спором между двумя лучшими студентами группы, то сейчас у Миши не было подходящих слов. Алиса, уверенная в себе девушка, смотрела на соперника как на мусор, а он, в свою очередь, пытался казаться опасным при помощи стандартной стойки мечника. Да, он такой же мечник, как и Миша, только держал оружие двумя руками перед собой, будто сторонился, а сама стойка, мягко говоря, была ненадёжна. Ноги и согнуты, и стояли неправильно из-за неустойчивого положение стоп; вроде и держал меч, а вроде и боялся собственного оружия; взгляд вроде и направлен на оппонентку, а вроде слегка опустил голову, боясь внимания — ситуация у Карпина хуже некуда.

— Мишка, — обратилась к нему Ксюша, оперевшись о плечо парня, — каковы у него шансы? Вдруг есть, ты же Алису знаешь как облупленную.

— Ты не видишь? Он слишком сильно её боится, шансов нет.

— Прямо вообще никаких?

— Разве что удача.

Трудно было надеяться на Сергея в должной мере. Он вообще непримечательный, и внешне, и в движениях, а бой ещё не начался. Он уже проиграл Алисе, как в боксе непосредственно перед боем соперники смотрят друг другу в глаза, так и тут если не выдержишь стресс вначале — сражаться бессмысленно. Романский, кажется, поэтому и оттягивал начало боя, пытаясь дать немного времени Г-ранговому подготовиться. Убедившись в нецелесообразности такой форы, Андрей Павлович поднял руку.

— Внимание, — каждое слово преподавателя словно отдавалось в Сергее, машинально, пускай и малозаметно дёрнувшегося от его голоса. — Приготовились. Начали!

Только последняя буква эхом прошлась по залу, как Алиса запустила молнию в Сергея, даже не прицелившись или продумав собственные действия. Одна молния на первой секунде, зато дугообразная и чётко направленная в сторону соперника. Сергей даже не успел что-то придумать или попытаться блокировать — отлетел прямо к стене барьера, сразу получив слишком много урона. Кристалл значительно потрескался, а парень упал на пол, чуть не уронив меч. Только сейчас Сергей окутал лезвие голубоватой пеленой — кристаллической магией — и попытался быстро подняться, надеясь на лобовую атаку. Единственное, что он успел — это опереться на одну ногу, после чего в него прилетела новая молния. Алиса не парилась, вообще даже не напрягалась, быстро генерируя заряд и свободно пуская в него опасные, но предсказуемые молнии. Новое попадание разбило кристалл вдребезги.

— Что… — Романский не был готов к такому быстрому завершению боя. — Алиса победила!

Цокнув, та направилась к своему месту, пока Сергей, униженный и сражённый, лежал на полу. Он смирился с поражением ещё до боя — такого сильного страха не было бы — но к тому, чтобы настолько быстро пасть, он не был готов. Для некоторых это был натуральный позор, а для Миши — подтверждение факта ужасающей силы Алисы.

— Всё же это было ожидаемо, верно? — резюмировал Романский, скрестив руки за спиной. — В равном бою у Г-рангового очень мизерные шансы противостоять такому противнику, но сейчас Алиса показала непревзойдённое превосходство. Думаю, что эта девочка также легко разберётся с В-раговыми, как думаете? А ты, Сергей, не придавай этому сильного значения, не пудри голову лишний раз.

Тем не менее, Карпин, как самый разбитый человек в мире, вернулся на место и окончательно притих, с натяжкой принимая соболезнования рядом сидящих. Отчасти он был похож на Анастасию: горечь поражения и несправедливость сильно ударили по самооценке их обеих, пускай реакция на это совершенно разная. Только сейчас Миша заметил, что Карпин держал в руках свои очки в плотном хвате. Скорее всего, он разбил их в процессе боя.

— Пожалела хоть бы, — Ксюша еле сдерживалась, чтобы самой не успокоить беднягу на первой скамье. — Даже возможности не дала.

— А зачем? — сухо спросила Алиса. — Не занимайся самообманом.

— Горилла, — добавил Миша обыденным тоном.

— Зато какая.

— Вы так друг друга хвалите, что ли? — Битрокс совсем не понимала эти подколы друг другу.

— А мы похожи на тех, кому нужна похвала? — Алиса расслабленно потянулась.

— И то верно…

Дальше пошли остальные. Миша смотрел на них, как самый внимательный зритель с закрытыми глазами, ведь какие бы не были способности каждого — запоминать было трудно. Дело не в сложности вообще анализировать каждую дуэль, а в том, что хотелось бы познать каждого лично. Для собственного удовольствия он пытался прослушивать названные имена студентов, а добрую половину боёв просидел за наблюдением магов поддержки. Девушки переговаривались между собой каждый раз, как что-то происходило, сверля оценивающими взглядами каждого первокурсника. Стандартные эмоции не позволяли понять кого-либо, а их сплетни трудно было прочитать даже по поведению. Более того, они прикрывали губы ладонями, голос, очевидно, не превосходил громкость шёпота. Какие они личности на самом деле? Хотел бы Миша узнать.

И тут очередь неожиданно добралась до Терезы — она сражалась с Петром. Оба В-ранга, один робкий и неловкий добродушный паренёк, а вторая — лицемерная дева со своими мотивами. Не сказать, что это прямо-таки столкновение антагонистов, но столь забавное замечание придавало дуэли свой шарм. У каждого посохи совсем уникальные: у Петра деревянный посох был похож на обычную палку с толстым кристаллом, спрятанный за лепесткововидными стенками на конце, а у Терезы — прозрачный будто стеклянный посох, имевший при себе копьевидный наконечник, внутри которого и прятался кристалл. Вот где встретились равные силы.

Только бой начался, как они встретили друг друга магией. Пухляш внезапно запустил в противницу…арбузы? Да, они бомбочками полетели в Битрокс, вынудив ту ответить оборонительными действиями — она разбросала осколки чего-то стеклянного перед собой. Момент — и осколки, словно таившие всю силу внутри, начали быстро увеличиваться в размере, как упругое тело возвращаться в исходную форму. Они быстро стали стеклянными щитами, несколькими слоями растя прямо на глазах. Арбузы бесцельно поврезались в преграды, даже не пробив, отчего весь фокус был раскрыт: каждая ягода взорвалась и запустила семечки во все стороны. Результат — и ближние стеклянные стены были разбиты только из-за семечек. Тогда Тереза поняла опасность, и это было заметно по дальнейшим действиям. Она постоянно материализовала маленькие частички стекла у посоха, а после метала по всей арене, тем самым распространяя преграды на пути Петра, отчаянно пытающегося пробиться арбузами к Битрокс. Стёкла разбивались, а на их месте росли новые.

И так продолжалось вплоть до момента, пока Тереза не объявилась за спиной Петра, немного ушедшего в глубину. Самодовольно улыбаясь, она в одну руку сунула маленькие осколки, а другой, ведущей, начала замахиваться посохом, заполнив стеклом наконечник. Пётр заметил угрозу только в момент удара, зато интуитивно попытался быстро сформировать один большой арбуз прямо на посохе. Как ни странно, но такая ягода блокировала удар, а после, когда Пётр прокрутил посохом, сдетонировала, неведомой силой направив кучу немаленьких семечек в Терезу. Та словно получила шрапнелью или дробью в лицо, одним ударом сильно повредив собственный кристалл, но если бы не защитная оболочка и небольшая отдача из-за мелкоты врезанный объектов — она бы не смогла спрятаться за преградой.

— Ого! — Ксюша была рада увидеть такую контратаку парня. — Миша, а Миша, это круто?

— Ему повезло.

— Что-о-о? Да в смысле? Разве тут не его реакция хороша?

— Скорее, слабая атака самой Терезы. Смотри.

Бой обретал новые краски. Теперь это была игра «найди Терезу», где Пётр никак не мог найти преимущество. Везде стёкла, некоторые из них отсвечивались из-за освещения зала, а местоположение Битрокс постоянно менялось. Она бегала и маневрировала, отчего Пётр не нашёл лучше решения, как связать два арбуза корнями на рукояти посоха и бить ими по ближайшим стёклам, постоянно маной восстанавливая ягоды. Сок, брызгающий всё вокруг после взрывов, всё же быстро растворялся, не оставляя ни следа, а Миша уже надеялся на последствия яростной растраты арбузов в бою. Эдакий цеп работал менее эффективно по площади, но успешно для ближних дистанций. Как только арбузы ломали стёкла и как они вообще взрывались, оставалось тайной, зато Тереза действительно не могла приблизиться к нему.

— А сейчас как? — вновь захотела услышать мнение Миши Ксюша.

— Он в обороне, причём в глухой. Не скажу, что поступил не умно, но дальше как выбираться будет — сложно сказать.

Стёкла-то восстанавливались и обрастали вокруг Петра всё больше и больше. Они росли слишком быстро, будто разбухали по желанию Терезы. Из маленьких частичек в беспорядочную кучу стекла — удивительная способность, а это сыграло свою ключевую роль. Пётр не заметил, как зашёл на сравнительно свободную территорию арены, где под ногами красовались многие десятки осколков. Тогда Тереза вышла из укрытий с радостной улыбкой

— В-вот ты где! — Пётр даже успокоился, поймав в зрительный контакт девушку. — Это… это подло!

— Победа моя, — только это она и сказала.

Пока Пётр пытался понять смысл этих слов, ища подлянку, он пропустил самую опасную особенность её магии. Теперь осколки начали расти, да так быстро, что его просто зажало между стёклами. Кристалл был разбит.

— Он не понял, что из себя представляет магия соперника, — объяснял Ксюше Миша, скрестив руки на груди, — слишком волновался, наверное. Такую мелочь пропусти — и аукнется.

— У него были хорошие шансы выиграть, но он тупой, — добавила Алиса. — Скукота…

— Как весело! И правда, надо обращать на такие вещи в первую очередь! Она ж не использует магию иначе — стекла растут как растения, а при помощи арбузов можно было и придумать что-то хорошее. Там, метать их куда угодно, а-ля бомбардировка…

— Ты бы выиграла, будь на его месте, — высказался Миша, повернувшись на Ксюшу. — Твоя пара — последняя.

— О да! Ты уж понаблюдай за мной, а потом скажешь мои недочёты, хорошо? Пожалуйста-пожалуйста!

— Замётано.

Настало время Ксюши, чью силу Миша даже предположить не мог. Романский представил её как Б-ранговую, в принципе, как и её оппонента — некоего Роберта Филлипса, блондина с завязанным хвостом. Это высокий с прямыми плечами парень, непринуждённо смотрящий на соседку по парте, очевидно полный уверенности и спокойствия, периодически покручивая пистолеты вокруг пальцев. Обычно маги такого уровня не пользовались маг-пистолетами из-за слабой эффективности. Подобное оружие использовали те, кто не мог нормально пользоваться магией, так как устройство предполагало конвертирование маны человека в кристаллическую ману без особых усилий. Револьвер Миши был отчасти таким же, только святость в разы сильнее, а сам процесс не заставлял ему концентрироваться. Для чего Роберту подобные пистолеты — загадка перед боем.

— Из Средиземных Штатов, — вдруг сказала Алиса.

— С чего вдруг?

— Ты пистолеты не узнаешь? Дубень. Короче, это модель иностранного образца М1925, его как говна только в одном месте.

— Вспоминая Рокоссовского… — он помнил этого человека по особым пометкам «особо опасен».

— Этот придурок фанатеет, не бери в пример. У него помимо оружия из Штатов очень много романтических вариаций из южных стран.

— Романтических?

— Типа для красоты.

— Говорят, он и приближённых заставил носить иностранное оружие, удивляясь, как его не повязали за угрозу госбезопасности.

— Это коррупция, Дубень два-ноль, у него прекрасный подпольный бизнес. Денюшки капают, крыша прикрывает — всё просто.

— Чем он там торгует, проститутками?

— Ага, и сам шалит, старый извращенец.

Пока они разговаривали, бой начался. Ксюша, в отличие от оппонента, носила с собой лук, учебный и простой в дизайне. Не прошло и секунды, как она атаковала первой: натянутая огненная тетива запустила такого же строения стрелу, которая полетела гораздо быстрее обычной. Роберт же без колебаний встретил стрелу пистолетными снарядами, точно сбив её с траектории. Пурпурные сгустки кристаллической магии, чистейшей энергии, полетели в ответ к Ксюше ровным строем в такт выстрелов. Так и началась затяжная битва, где не было никакого перевеса. Они стреляли друг в друга, как играли в морской бой, пытаясь ухватиться хоть за что-то, дабы победить. Результат — перебежки по арене и постоянные выстрелы. Стрелы Ксюши слишком изящны для силы — плотные и огненные, ориентированные на скорость и лёгкость в использовании, но небольшая сила слишком быстро портила эффективность. Снаряды Роберта были довольно механическими, оттого предсказуемыми, так что Ксюша продемонстрировала выдающиеся способности в акробатике и правильности движений, в то время как Филлипс — в точности каждого выстрелов.

— У меня внезапно дежа вю случился, — Алиса хоть и смотрела за боем, но, казалось, всё внимание было направлено на себя, в свои рассуждения. — Помнишь, как ты пытался задеть Ректора?

— Не особо, сама понимаешь.

— Тогда твой револьвер взорвался.

— А, да… — Миша не помнил, что стрелял конкретно в Ректора.

— Примерно так и было. Ректор в тебя, ты в него. Такой же равный бой был. А, не, у него пулемёт был... в общем, толку мало, результата почти, а всё закончилось случайностью.

Аналогия Алисы была очень похожей на этот же бой. Ксюша и Роберт вели себя осторожно, обмениваясь выстрелами в попытках сыграть на случайности. Действительно, настоящая рулетка, как повезёт, но, казалось бы, в нерезультативной дуэли скрывалась своя красота — и это Ксюша. Уверенные заученные не только академически, но и опытом, движения, превосходная точность, не уступающая механическим выстрелам соперника, полезные и совершенно не лишние акробатические движения, разнообразные позы для неожиданных выстрелов — она вела себя так хорошо, как обычно вёл себя Миша в бою. Симонов и вправду восхитился, смотря на неё как на дивный цветок, несколькими чертами похожий на самого юношу. Никакая мощь его святости не сравнится с этим, только качество на качество.

Ещё больше он обрадовался, когда Ксения внезапно использовала подлый приём. Стрела полетела вверх невзначай в общем потоке выстрелов Ксюши, сумев затормозить реакцию Роберта. Теперь эта же стрела распалась на множество поменьше, градом посыпавшись на парня. Как бы Роберт ни старался, но его любовь к парным пистолетам аукнулась: он получил ужасающий урон, практически лишившись кристалла. Пока он пытался уклониться, Ксюша встала в ровную стойку, натянула тетиву, глубоко выдохнула и, прицелившись, одним выстрелом добила беднягу. Победа осталась за ней.

Под овации Ксюша подошла к Роберту, о чём-то радостно поговорила, а после вернулась на место. Только она села, как Миша повернулся к ней, сияя от радости.

— Да ты просто космос! Потенциал на высоте, где ты такому научилась?

— Я… э-э-э, — пыталась ответить Ксюша, но Миша случайно перебил её новыми комментариями.

— Техника намного лучше моей, я даже почувствовал себя более слабым. Если бы не мощь, наверняка бы проиграл тебе. Конечно, ты слишком осторожничаешь и рискуешь редко, но чувство опасности у тебя на превосходном уровне. Тебе не надо изучать соперника так тщательно, как мне, но недостаёт хитрости. Хотя нет! Последняя атака, как козырь в рукаве! Специально? Чёрт, какой я дурак! Ты очень хитрая, оказывается и… и… и… — у него кончился воздух.

— Поздравляю, ты его заинтересовала, — дополнила Алиса.

— П-подожди, — Ксюша сильно покраснела. — Я… спасибо, я рада, что тебе понравилось. Просто… бой был скучным, наверное.

— Бой размеренный, ничуть не скучный! И Роберт, и ты знаете своё дело, оттого не рисковали и пытались пробить оборону обычными силами. Твоя атака была неожиданной и подлой, а движения не позволяли ему попасть по тебе. Я уверен, ты не показала ещё своей красоты!

Миша поздно заметил, что окончательно смутил Ксению, она отвела взгляд и спрятала нижнюю часть лица в ладошках, словно кашляла, отчего затихла. Он почувствовал себя неловко, настолько, что тут же извинился и отвернулся. Тереза смотрела на это с подозрением, а Алисе было просто забавно. Тем не менее, мысли ушли в небытие, когда Романский начал свою речь.

— Дуэли окончены. Ребятки, хорошо поработали. Показались народу, не постеснялись и всё в этом духе. Чё ещё… Короче, рад знакомству, типа, завтра кто опоздает — будет сидеть в углу, усекли?

— Разрешите, Андрей Павлович, добавить свои впечатления? — внезапно к нему вышел преподаватель от магов поддержки.

Тот, в халате, был несколько воодушевлён. Статный мужчина с лёгким пузом, зато ровной осанкой и красивым лицом, каких в обществе называют «смазливыми мальчиками», хотя ему ближе к сорока. Лицом молод, конечно, хотя короткие волосы частично поседели. Не рано ли?

— Конечно, как там тебя...

— Как грубо! — возмутился тот, но на самом деле ничуть не удивился. — Не любишь ты меня. Позвольте представиться, дорогие студенты. Меня зовут Алексей Николаевич Устюгов, маг-учёный заклинаний четвёртого класса и куратор тридцать пятой группы магии поддержки. Мои красавицы в скором времени станут вашими компаньонами и союзниками в особых практиках вплоть до конца обучения, также возможна совместная деятельность и после выпуска, это вам решать. Вы показали себя с лучшей стороны, каждый студент группы Романского обладает уникальными особенностями, и я рад, что мои девочки получат таких партнёров. Но хочу предупредить: будет сложно, будьте внимательны в дальнейшем и относитесь к ним с пониманием. Больше всего меня удивили А-ранговые — превосходные способности в магии, понимание ситуации и огромная перспективность. Хочу, чтобы они помогли стать магам поддержки намного лучше. Желаю вам хорошего обучения, дорогие студенты. И…

— Всё сказал? — Андрей Павлович начал пихать его подальше от себя. — Кыш отсюда. Так вот. С этого дня начинается ваше обучение. Расписание в главном холле, сами посмотрите, мне лень рассказывать. Будете пахать как бешеные, слабые свалятся прочь. На этом всё. А теперь марш домой готовиться!

* * *

Можно ли считать это полноценный учебным днём, Миша не знал, и не в этом происходил внутренний диссонанс. Дело не в показательном выступлении каждого из студентов группы в дуэли, не в начальном знакомстве с будущими коллегами — совершенно нет. Он думал, сможет ли справиться с такой задачей. Обучаться в академии, как обычный человек с привычными для общества проблемами, познавать новое и встречать всё новых людей или старых людей с другой стороны. Каждый раз, когда мысли лезли в голову и ничего их не останавливало, он вспоминал чуму. Каким бы сильным его ни считали, или умным, или просто необычным — ему не станет менее беспокойно. Внутри него теплилась смерть, причём не романтический монстр из книжек — сплошная бездушная смерть чёрного цвета, уничтожающая самое важное в самом процессе обучения. В полночь со вторника на среду он забудет эти пережитые мгновения. Не полностью, но в мусорку уйдут люди, пережитые эмоции и чувства. Миша и подумать не мог, что каждый новый день, приближающий к эпохе студенческой жизни, становился всё больнее и больнее.

Таким подавленным он вышел из кампуса и вместе с Алисой направился к воротам, за которыми вот-вот готов был приехать автобус КМА. На улице было людно: многие студенты ещё не уходили, решив провести время с однокурсниками за оживлённой болтовнёй о всяком бытовом. Весёлые, беззаботные, только привыкающие к взрослой жизни люди, уже находящиеся под опекой старших братьев и сестёр академии — они словно находили собственный наставнический интерес в помощи новичкам, как ветераны добросовестно уступали своё место следующему поколению. Столь необычное для Миши явление на миг освободила его от самоугнетения, но бесполезно. Таков характер — вспоминать ужасное, отчаиваясь раз за разом.

Едва они прошли последние пятьдесят метров до выхода, как к ним прибежала Ксения. Серьёзно, прибежала, как кроссом рванув к парочке со всей паники. Необычная спешка у худощавой девушки была неспроста, правда, сказать она ничего не могла: отдышка просто катастрофическая. То ли сбила дыхание, то ли выносливость неподходящая для таких забегов — она запыхалась, упёрлась о колени и опустила голову, пытаясь вернуть себя в равновесие. Миша был готов обождать, а Алиса быстро разозлилась, нервно скрестив руки и отведя взгляд. Минута лишняя — и она её порвёт. Тем не менее, Ксюша нашла в себе силы поднять голову исключительно на Мишу.

— Можно тебя? — говорила она с перерывами. — Хочу поговорить… с тобой… наедине.

Она была напряжена, нет, взволнована, словно переживает из-за чего-то. Что между ними случилось? Неужели он заставил чувствовать себя не в своей тарелке? Миша не мог отказать. Попросив Алису немного постоять у ворот, он отошёл с Ксюшей подальше от людей, ближе к стенам правого корпуса, где была одинокая практически пустынная дорожка вглубь территории академии. Здесь люди не были заинтересованы во времяпрепровождении по неясным причинам, потому встать у дерева с другой стороны дорожки от кампуса было верным решением. Первый день зимы был совсем не зимним — ветер дул осенний, дерево хоть и оголило ветки, но всё ещё прикрывало студентов от слегка холодного солнца.

«Для одной формы подобная погодка была ещё нормальна, но носить с собой вещи на всякий случай стоит», — решил Миша, дожидаясь решительных действий Ксюши.

Она молчала, перебирая пальцы рук, пытаясь заключить какой-нибудь из них в ловушку. Естественно смущалась, бегала глазами и пыталась решиться на разговор. Активность как рукой сняло, но эмоции были такими же яркими и искренними. Если и смущаться, то максимально заметно.

— Так, в общем… — начала было она, но быстро затихла. Она глубоко вдохнула воздух надвигающегося сезона снега и холода, а после также глубоко выдохнула, так, по-спортивному, как делали те, кто разбирается в дыхательных техниках. Теперь она была готова. — Миша, мы знакомы не так давно, да чего уж, мы почти не знакомы, но ты сделал для меня очень многое. Я про тот… случай.

— Если неприятно тебе говорить об этом, опустим, — пытался унять переживания девушки Миша, опираясь на трость, как виртуозный артист. Всё, чтобы расслабить обстановку — так учил Ректор.

— Да, мы оба знаем, что было. Я хочу, чтобы ты знал, — Ксюша медленно, но уверенно опустила голову, а следом и туловище. В результате поклонилась, не постеснявшись оголить шею от упавших волос, — я благодарна тебе, ты спас мне жизнь, и я никогда не забуду, что ты сделал. Моя слепота и легкомысленность чуть не лишили меня жизни, я поступила опрометчиво.

— Никто бы не прознал этот момент, ты не обра…

— Это всё равно исключительно мой грех. Мир не розовый, даже не красочный, я понимаю. Моя семья хотела видеть меня сильной, я стараюсь изо всех сил. Но провалилась. Заметила это только я одна, а на эти слова мои родители пытались успокоить меня. Как забавно… — голосе Ксюши начал дрожать. — Я… в долгу, теперь я твоя должница. Что бы ты ни попросил — исполню, отблагодарю как надо. А если забудешь о долге — буду напоминать вплоть до старости.

Её мысли были уверенными, каменными, оттого не подлежащие сомнению, но голос безумно дрожал. Она еле держалась. Волосы скрывали её лицо — ненароком он вспомнил Анастасию — и потому пыталась не показывать, что конкретно сейчас чувствует. Но вскоре она провалилась и всхлипнула, держа слёзы из последних сил.

— Прости, много на тебя навалила тогда…

— Так, Ксюша, не иди на такую крайность, хорошо? — от непривычки Миша сам начал смущаться. — Я сделал то, что должен был. Будь не менее ужасная трагедия со мной — ты бы сделала так же. Но я рад, что ты ценишь поддержку со стороны. Это мне нравится.

Миша, явно не знающий, как правильно себя вести в подобных ситуациях, попытался вести себя логически, по-человечески. Он аккуратно взял её за подбородок и заставил поднять голову.

— Всё хорошо, я запомню. Долг отплатишь в равной степени, договорились?

Заплаканные искренние глаза, как у ребёнка, но назвать её поведение детским язык не поворачивался. Великая случайность помочь, зато теперь Миша стал лучше понимать людей. В мире бывали такие честные к себе люди, такие благородные и благодарные — настоящая редкость, ведь так? Не хотел бы Миша так думать, но зелёные глаза в добрых слезах были слишком прекрасными. Вспомнив о нарушении личного пространства в виде пальцев на подбородке, Миша отстранился, даже сделал шаг назад от греха подальше.

— Ты… так близко воспринимаешь к сердцу, так удивительно, — восхитился он, рассматривая окна корпуса.

— Я слишком эмоциональная просто, — Ксюша неловкими движениями пыталась убрать слёзы с лица, быстро привести себя в порядок. Достав платок из внутреннего кармана пиджака, она ненадолго отвернулась. — Не умею их скрывать, а сдерживать — тем более. Я бестактная.

— Алиса тоже бестактная и тоже не скрывает эмоции. Только у тебя больше шансов найти любовь, а у неё… скорее лишние жертвы.

— Чего? Ты беспокоишься о её личной жизни?

— Можно и так сказать. Забудь, давай лучше решим раз и навсегда: будем друзьями? — Миша хотел убедиться в этом напрямую.

Но в ответ Ксюша сначала посмеялась, наконец посмотрев на него. Глаза её были немного влажными, но милая радостная улыбка в точности передала реакцию.

— Ну конечно! Теперь мы банда!

— И славно.

Миша посмотрел на Ксюшу, но быстро всмотрелся дальше по дорожке, в гущу деревьев, окружающие её. У дальней скамьи стояла похожая на Терезу дева, к которой подошли несколько старшекурсников. Не слишком превосходящие по возрасту, но более состоятельные, чем непосредственно другая сторона разговора. Конечно, он узнал Терезу по волосам — они казались особенными — но она вела себя очень тихо и скованно. Эти парни, а их трое, все со странными улыбками, разговаривали с девушкой в одностороннем порядке, давя на беднягу всё сильнее и сильнее. Это не походило на приставания к сексуальному объекту извращенцев. Это натуральная попытка поиздеваться над слабой, не физически, а чисто словесно, а-ля культурные гопники. В принципе, ситуация не становилась лучше, ведь Битрокс была в опасности.

— Ксюша, — вполголоса начал Миша, — поможешь мне?

Объяснив и показав, он повёл подругу на выручку к Терезе. Вмешиваться в жизнь других людей изначально грубо, даже если у тебя мотивы исключительно благородные, но оставаться в стороне — ещё хуже. Хорошо знакомый Ректора, который частенько находился в его компании, по многу раз рассказывал совсем маленькому Мише, что всегда надо заступаться за девушек. Они, говорил он, слабые, даже самые сильные физически и ментально — всё равно слабые. Правильный мужчина обязан оберегать дев, не притеснять или угнетать, а оберегать, как желанное любимое сокровище, ведь за ними — наше будущее. Не сказать, что такие неконкретные речи недо-поэта убедили ребёнка, да и он вскоре умер от болезни, но Миша стал интуитивно, подсознательно воспринимать проблемы слабых людей, когда они притеснялись как свои. Никто не смеет топтать цветы, если он сильнее. Таково правило жизни. Не бей слабых — получишь от более сильного.

Вместе с Ксюшей он приблизились к Терезе. Она словно сжалась, боязливо принимая издёвки парней, а сами задиры были, очевидно, из семей богатых и влиятельных персон. Вели себя заученно аккуратно, чтобы не влезать в скандальные ситуации, но быстро нашли лазейки в правилах осторожности детей публичных персон и теперь пользовались возможностями сполна. Они стебали Терезу словами, имеющими тайный смысл, очевидный и обидный.

— Ну чего же ты молчишь, дочка ректора? — говорил самый главный из них с огненными глазами. Они имели два цвета — жёлтый и красный, переливаясь у зрачка. — Поступила по рекомендации, наверное, благодаря папе, а ранг всего лишь В? Мы думали, ты более сильная, а тут вот оно как.

— Достопочтенные господа, — вдруг влез Миша, не желая мириться. — Я глубоко извиняюсь, что влезаю в ваш разговор.

Тереза удивлённо посмотрела на Мишу, всем своим видом показывая, что всё в порядке. Лицемерие, опять натянутая улыбка, словно до этого разговор был непринуждённый.

— Что-то нужно? — прямо спросил главный.

— Я вынужден забрать мисс Терезу, видите ли, я несколько немощный, мне нужна её помощь в ориентировании по академии. Территория большая, милая подруга, — он указал на Ксюшу, — сама не разбирается, а Тереза мне как раз обещала показать места.

— Что ж немощным делать в престижном месте, как этот? Тоже по рекомендации поступил?

— Да, есть такой момент.

— Глядите-ка, Тереза нашла себе дружка по наличию связей? Правда, с его целостностью промахнулась, но ничего, у тебя всегда был косой выбор.

— Какого ты ранга? — вдруг спросил парень из его собутыльников.

— А-ранга, господа.

— Ого! — главный был удивлён и разозлён одновременно. — Ты мой коллега по рангу, получается, а ты только первокурсник. Помню себя с таким рангом, когда поступал, было время. Ну что, представься по достоинству, здесь все А-ранговые должны друг друга знать.

— Симонов Михаил.

— Тот самый? — перешёптывались дружки огненноглазого.

— Слышал про тебя, самый сильный из трёх курсов. Мощь, конечно, играет большую роль но не обольщайся, не будь Терезой. Я Рональд Адамс, третьекурсник и тоже А-ранговый. Впрочем, если в нашем милом местечке новые хозяева жизни — мы знакомимся, а после изучаем, как враги-крысы. Я не сторонник выяснения отношений между А-ранговых, считаю проблемы в другом контексте. Как например коррупция, да, Тереза?

— Это несколько смелое заявление, не находите?

— Я не утверждал, а высказал собственное мировоззрение. Хочется уйти в структуры, где сражаются с коррупцией, но так, пока до конца не решил. Это же разрешено?

К нему не подобраться, осторожный, но опасный язык спасал огненноглазого от проблем и уловок. Миша нем подавал признаков анализа, но в голове он изучал его вдоль и поперёк. Уверенный идеалист — лучше не сказать.

— Что же, своя правда. Так, если конфликта между нами нет, то я уже заберу Терезу?

— Ты тоже поступил по рекомендации, а значит, следить я за тобой всё равно буду, по-товарищески, естественно. Вдруг ты фальшивый хозяин, не хочется разочароваться в неудобный момент.

— Вот и проверите в процессе моего обучения, — Миша вёл себя не менее осторожно.

Предположение причастия этого человека к бандам исключено — не было никаких знаков, какие рассказала Тереза.

— А какие вопросы к Терезе? — вдруг встряла Ксюша, негодуя.

— Милая незнакомка, она с детства пользуется услугами отца, потому привычка одна выработалась — прятаться под крылом влиятельного родственника. Нет, я очень добр к ней, просто хочется убедиться, что она не плетёт интриги. Знаете, как бывает: чувство справедливости хочет удовлетвориться, зная, что ничуть не лживая Тереза действительно заслуживает обучения в академии.

— Не тебе это…

— Как благородно и справедливо, — перебил её Миша. Он просил о её помощи совсем в другом. — Но у нас, к сожалению, мало времени, чтобы поболтать. Тереза очень нужна мне, тем более обещание надо ценить. Нехорошо будет, если кто-то извне помешает.

Рональд догадался, что к чему, но препятствовать просто не имел права — испортит образ. Они долго смотрели друг другу в глаза, не проявляя эмоций. Миша попросил помощи Ксюши в одном — чтобы была рядом и, если что случится, быстро помогла, но ситуация была под контролем у Миши, оттого стало спокойно. Адамс это понимал.

— Хорошо, не смею задерживать милую Терезу, она же обещала. Ну, что, доченька ректора! — Рональд вернулся к девушке, чтобы «дружелюбно» похлопать по плечу. — Добро пожаловать в стан студентов КМА! Не очерни его, хорошо?

После этих слов он ушел дальше по своим делам в сторону ворот. Тереза осталась наедине с однокурсниками, но её это слабо успокоило. Подавленная, она держала голову опущенной, будто сжигая траву у скамьи взглядом. Битрокс пыталась вести себя скрытно, но лицемерие не выходило — не осталось сил. Миша горестно вздохнул, не решаясь спрашивать.

— Терезочка, ты как? — а вот Ксюша был кстати. Она подошла к ней и волнующе попыталась посмотреть в глаза, наклонившись. — Они приставали?

— Н-нет, просто неважно себя чувствую, — очередная улыбка маски и невинный взгляд. — Я в порядке.

— Кстати, о обещании, — вступил в разговор Миша. — Покажешь академию вне кампуса? Мне очень интересно посмотреть территорию.

— Да, я слышала. Буду только рада.

— Ксюш, позови Алису, будь так добра.

— Поручение выполняется! — громогласно подтвердила Ксюша и как на крыльях побежала к воротам, хотя быстро остановилась, дабы ненароком не нагнать ту компашку Адамса.

— Умеешь же врать, — усмехнулась Битрокс, немного придя в свое искреннее состояние.

— И ты тоже. Всё в порядке, говоришь?

— Да, в порядке, просто небольшие разногласия, и всё, — она лгала пускай и без внешних признаков, но очень очевидно.

— Поэтому ты к нам привязалась? — решил действовать ещё более напрямую, чем раньше, Миша, перестав играть в театр. — Потому что студентам, поступившим по рекомендации, грозит такая опасность?

— Нет, что ты, вы удивительные, оттого и захотела с вами подружиться.

— Правда?

— Ну конечно! — улыбка, стоящая награды.

— Ладно, — Миша не мог долго давить на неё, особенно в такой момент. — Как сама считаешь.

Он не понимал Битрокс, точнее, не понимал её мотивы так рьяно скрывать эмоции и причины собственного поведения. Раньше он думал, что она просто хотела защиты от проблем, но тут крылись гораздо более глубокие причины. Дело не в издевательствах, скорее всего. Личина Терезы была покрыта десятками масок, большинство из которых, увы, Миша не мог уверенно распознать. Быть может, она даже свою подавленность в тот момент показала ненастоящую. Что там? Злость внутри? Жажда мести? Или сильнейшая депрессия?

Раздражённая Алиса прибыла к ним, и те начали проводить время с Терезой. Она показала им всю академию, от забора до забора. Активность Ксюши, прямые комментарии Алисы и тактичное поведение Миши должны были отвлечь её от проблем, которые теплились внутри. Ненадолго, но и пускай.