The Trauma Witch (джен)

Воззвала в тот момент Мойра к Дагалу, единственному, к кому могла теперь обратиться. Воскликнула, что отдаст что угодно, хоть на деле Колдуньей станет, отдав себя всю на съедение ненасытной магии, но свершит свою месть над королевством и освободит его в знак почтения к желаниям павших братьев! И помутнился тут разум травницы, заснула она там же, где пряталась, и увидела сон, где был замок, в котором пленили демона. Оказалось, что находится он не так далеко от королевства.

Услышала травница и могучий голос пресвятого Дагала. Изрёк он тогда, что определил её как достойную его наставления последовательницу. Что обучит он её магическому дару, через видения передавая должные знания. Что дарует три дара, чтобы помочь Мойре на пути к его освобождению. Долго ждал демон мига, когда заклятие Веттербока ослабеет достаточно, чтобы смог он обратиться к достойнейшему из своих последователей и дать средства к их главной цели: освобождению Дагала и мести обидчикам. Но вот наконец время пришло.

Провозгласил также демон, что обучит Мойру магии самолично, ибо видит в ней дар к таковой. По словам Дагала, видит он в судьбе Мойры, что в древние времена, когда родовое древо её семьи только начало медленно прорастать, влюбился волшебник в крестьянку да решил остаться с нею на веки вечные, отказавшись от судьбы успешного мага в пользу любви. Маг прожил оставшуюся жизнь крестьянином, познав прелести простой жизни, но его дар никуда не исчез, а передавался из поколения в поколение, пока наконец не проявился в Мойре. Дар этот был недостаточно силён, чтобы проявиться произвольно, без обучения, но и из него можно извлечь толк, если знать, как; и именно этому обещал научить Мойру Дагал взамен на её верную службу.

Дагал был опытным колдуном и знал, что всякой магии своя цена. Мойре пришлось заключить с ним договор, дать свой непреложный обет, что взамен за полученные блага и знания положит свою жизнь, а освободит Дагала из камня. С того самого дня благополучие Мойры напрямую зависит от Дагала. Если тот будет уничтожен, так и не освободившись, если все его чары вместе с ним самим полностью канут в небытие, то и сама Мойра сгинет в тот же миг. Лишь если Дагал освободится из камня, договор со стороны Мойры будет считаться выполненным и связь разорвётся. Неважно, заточат ли Дагала после, главное, чтобы хотя бы на секунду-две он получил полную свободу. Сам же Дагал, помимо дарования знаний о магии и могущественных артефактов, должен был разрушить королевство, так сильно досадившее бывшей травнице. Таков был их договор.

Сделала Мойра всё, как сказал Дагал. Отыскала спрятанный даже от глаз Королевства замок, внутри которого находилась каменная статуя Дагала, откуда доносился до неё голос Его. Поселившись в нём, бывшая травница начала учиться под началом своего нового мастера магическому мастерству. Дар её был в сравнении с другими магами да колдунами достаточно средний. Даже под руководством самого демона, гуру тёмной магии, новоявленная Ведьма смогла освоить лишь всем доступные трюки вроде швыряния огнём, магического перемещения и им подобных. Также она научилась превращать саму себя на короткий срок, то принимая вид совершенного другого человека, а то обращаясь в самую настоящую летучую мышь. Но больше ничего примечательного в распоряжении бывшей травницы не имелось. Однако сам Дагал сказал, что если не с помощью грубой силы, то используя свои широчайшие познания в областях трав, она станет по-настоящему могущественной Колдуньей.

Долго искала Мойра ингредиенты для создания своего главного трюка. Даже с подсказками демона пришлось использовать всё своё мастерство, чтобы найти подходящую траву и выявить условия, в которых стало возможным превратить её в Волшебный Табак. Раскуривая этот Табак, можно было творить страшные проклятия в мгновение ока. Создавать так называемые “превращения”. Однако табак был не вечен. Одного такого хватало самое большее на десять “превращений”, а трава была больно редкая, росла в определённых местах, и сама подготовка занимала долгое время, больше полугода. К тому же всякое проклятие можно разрушить, если подобрать верное условие. Как рассказывал сам Дагал, великий волшебник Веттербок когда-то смог отыскать условие, исполнив которое, разрушил разом множество сотворённых демоном проклятий, такой это был гений волшебства. Он же единственный знал условие к разрушению заклинания, державшего Дагала в каменном плене.

Переживала Колдунья, что не обладает достаточным могуществом, чтобы ощущать себя непобедимой рядом с другими магами, что, лишись она вдруг Магического Табака — и станет чуть ли не беспомощной, если путь сведёт её, скажем, с тем же Румпельщтильцхеном, или встреться она со Злой Королевой. Тогда Дагал, чтобы не мучилась Мойра сомнениями в своей силе, открыл той хитрость, с помощью которой и сам когда-то надолго сумел обеспечить себе безопасность от других злых колдунов.

Не был он никогда истинно демоном, а просто очень далеко зашедшим в постижении тёмных искусств волшебником. Но, назвавшись перед простым людом представителем демонического рода, усилил он свою силу раза в два-три тут же. Потому что правильно говорят, что: “У страха глаза велики”. Необязательно быть самому непобедимым, если враг будет убеждён, что ты непобедим. Лишь тогда успокоилась Мойра, решив, что её железного самообладания, непоколебимой воли, закалённой всем пережитым до того горем, должно хватить, чтобы даже Румпельщтильцхен при первом взгляде заподозрил в ней могучую ведьму, пусть на деле уровень силы её чар без Магического Табака средний, если и вовсе не слабый. Образ мага важнее для обывателя, нежели его истинная сила.

Долго пришлось искать Колдунье по одному королевству, по-другому, в самых различных обличиях, используя, чтобы расчистить путь, проклятия, возникающие из дыма, исходящего из трубки, в которой раскуривался Волшебный Табак. Всё это время ею двигала железная воля, решимость, рождаемая жгучим желанием к мести, которое шло из самых глубин её окончательно почерневшего со временем сердца.

Всё случилось так, как предостерегала Матушка. Чем больше зла творила Мойра, чтобы достичь цели, тем более приемлемым становилась мысли о том, чтобы пойти на ещё большее зло. Одержимая стремлением освободить Дагала и отомстить убийцам своих давних товарищей, Мойра со временем всё больше теряла прежний облик, пока видом совсем не перестала напоминать простого человека, а больше громадную летучую мышь, прячущуюся в людской оболочке, и то серой, мертвенно-бледной, словно поднятый из могильных глубин труп.

Со временем Мойра окончательно перестала представляться пред людьми травницей или называть себя настоящим именем. В глубине души её терзал стыд за творимое зло. Она не отрицала, что её действия и вправду иначе как действиями злодея не назвать, но продолжала идти сознательно по этому порочному пути. Однако сама Мойра считала, что, став ведьмой, предала все те заветы, что упорно вбивала в неё что семья, что Матушка Травоус. Отныне она слуга тьмы, монстр, а у монстра не может быть простого человечьего имени. Так же как нельзя звать себя травницей, коль по собственной воле решил предать заветы наставника. Потому с того самого дня люди знали её только как Колдунью, Травозную Ведьму, злобную Чародейку, но уж точно не как простого смертного человека Мойру.

Связано это было и с созданием образа, чему Колдунью научил Дагал. Если ты Колдунья, а не простой смертный человек с обыкновенным, ничем не примечательным именем, то и страх пред тобой возрастает, и победить тебя становится в мыслях не в пример сложнее. Скоро и саму Колдунью стали связывать с родом демоническим, ведь если у неё нет человечьего имени, то что мешает ей оказаться пособником или даже продолжением воли, к примеру, Чернобога? Так и смогла Колдунья, пусть и слабая чаровница, прослыть в Зачарованном Лесу ведьмой, с силой которой следует считаться. Всё благодаря быстро распространившимся слухам и дурной молве, всю мощь которых бывшая травница когда-то познала на самой себе.

Наконец, книгу Колдунья отыскала, что забавно, в том же королевстве, которое так жаждала разрушить до основания. Оказывается, перед смертью Веттербок успел передать книгу со всеми накопленными им за жизнь знаниями слуге, строго наказав тому сжечь её. Слуга ослушался. В какой-то момент книгу заполучил монах, который оставил её в итоге в королевстве, наиболее враждебному к Дагалу, и наказал спрятать так глубоко, как только возможно.

Колдунья, однако, прячась там и тут в виде летучей мыши, подслушала, как сам Король говорил о том, где он спрятал книгу, когда тот говорил на этот счёт с одним из своих советников. Проникнув ночью в библиотеку королевского замка, Колдунья отыскала книгу и прочла нужные ей сведения. Оказывается, чтобы освободить Дагала, нужно было как раз-таки воплотить идею соединения добра и зла. Мальчик по имени Яков, сын сапожника, самый добрый сердцем из всех в королевстве, должен был по доброй воле прикоснуться к камню, служившему пленом могучему демону. Тогда лишь Дагал освободится и взамен за свободу исполнит свою часть уговора и камня на камне не оставит от ненавистного ей Королевства. Даже мощи всех “превращений” не хватило бы Колдунье, чтобы свершить свою месть: нелегко уничтожить замок, созданный таким сильным волшебником, как почивший Веттербок, но вот не менее сильный колдун справился бы с такой задачкой в два счёта.

Но внезапно в библиотеке Колдунью застала любознательная принцесса по имени Грета, которая такой сладкой любовью привязывалась к книгам, что временами даже ночами заходила туда, чтобы при свете свечей дочитать увлекательное произведение, невзирая на все запреты отца-короля. Колдунье пришлось похитить не вовремя зашедшую принцессу, чтобы никто, а тем более Король не прознал о её совершенном замысле раньше, чем станет слишком поздно, чтобы что-либо предпринять.

Но стоило только лишить принцессу сознания, как Колдунье тут же пришлось иметь дело ещё и с двумя дурочками-фрейлинами, зашедшими вслед за ней в библиотеку. Решение нашлось быстро: оранжевые платья фрейлин, их очаровательно сложенные причёски и каштановые волосы помогли Колдунье в миг определиться. Дуновение дыма, странно очертившиеся тени фрейлин на стене, становящиеся всё меньше и меньше, и вот на месте, где только что были фрейлины, стоят две послушные белочки, новые слуги Колдуньи.

В тот момент, когда Дагал узнал о том, насколько же теперь близка Колдунья к свободе, он вознаградил её новым демоническим даром, прямо на месте породив уродливого гомункула-орка, который должен был помочь исполнить финальную ступень масштабного плана, пусть и был сам помощник тупее пробки.

К сожалению, всем планам Колдуньи суждено было потерпеть сокрушительный провал. Да, притворившись простой старой каргой, она смогла отыскать нужного мальчонку, и он почти прикоснулся к камню, но в последний миг замешкался, промямлив что-то там невразумительное про “Доброе сердце всюду путь проложит”, отвергнув притом деньги и все прелестные дорогие игрушки, что предлагала ему Травозная Ведьма. Та, услышав слова про доброе сердце, воспылала гневом ярче тысячи солнц. Эти слова говорила ей мать, прежде чем умерла. Их же один из братьев любил повторять, пока сам не слёг в холодную, мёрзлую землю, став жертвой болезни. Матушка Травоус говорила это за разом, а по итогу, кроме самой Колдуньи, никто не пришёл на её похороны. Что за наивное глупое дитя по-прежнему нашло в себе силы верить в эти сказки!

Не смогла удержаться Колдунья перед соблазном проучить Якоба, в полной мере продемонстрировав ему, что на деле людям важнее твоя внешность, статус, уровень мощи, но никак не “доброе сердце”. Она прогнала мальчишку, напоследок превратив того в уродливого карлика с заплывшим телом, подобным мешку, одарив длиннющим носом, свесив руки до пола и лишив шеи, так что голова выходила прямо из туловища безо всякого перехода.

Затем она доверила избавление от принцессы орку-гомункулу Урбану, строго наказав тому превратить её в гусыню с помощью данного ею “превращения” и продать на королевскую кухню. Стоило избавиться от мерзавки сразу, но Колдунье нравилась жестокая ирония судьбы, которая могла бы выйти, если бы сам Король съел дочь, когда она была бы подана на стол.

Но Урбан не справился и с таким элементарным заданием, так он был туп, и гусыня сбежала. Сбежав, она была в шаге от смерти, но её спас обращённый в Карлик Носа Якоб. Они объединились, и как бы Колдунья ни старалась, что бы ни предпринимала, но герои всё же нашли способ разрушить все её чары, обнаружив способ, указанный в книге Веттербока, заключающийся в том, чтобы распепелить на свету солнца одуванчик.

Замок вместе со статуей Дагала разрушился и канул в небытие, Урбан куда-то запропастился, белки снова стали Фрейлинами, гусыня обратилась обратно в принцессу Грету, и так далее, и тому подобное. Колдунья предприняла последний шаг: с помощью кусочка камня, оживлённого прикосновением остатков испепелённого одуванчика, попыталась взять принцессу в заложники и заставить Якоба прикоснуться к частично оживлённому камню. Якоб, тем не менее, обхитрил Колдунью.

Она, будучи в теле Летучей Мыши, и не заметила, как тот перерубил верёвку и свалил на неё гигантскую люстру. В тот момент Колдунья почти умерла, была буквально в шаге от смерти, но именно в этот момент проклятье Злой Королевы добралось до того Королевства, и в самую последнюю секунду, секунду, когда Колдунья должна была умереть, она перенеслась в Сторибрук, став ещё одной жертвой проклятья.

Мойре пришлось принять на себя новую личину, напрочь позабыв обо всём, связанном со сказочным прошлым. Отныне и поныне Мойра была и не Мойра вовсе, а безымянная мисс Крейтервейс, грубая старушенция с окутанным туманом безвестности прошлым, в распоряжении которой оказалась скромная Лавка Сувениров, по большей части откровенно оккультного свойства.

Карга ничего не помнит о бытие своём могущественной волшебницей: с её точки зрения, она всю жизнь прожила обычной смертной женщиной в Сторибруке. Про эту старуху многие ходят толки в городе: кто-то считает её сатанисткой, кто-то — любительницей в тайне сварить одно-другое запрещённую американским законодательством вещество, но точно о Матушке Крейтервейс никто ничего не знает.

Зато сама она знает про всех всё и вся, обладая ну просто сверхъестественной способностью скорее всех узнавать все городские слухи, последние новости и какие-либо интересные подробности о различных жителях Сторибрука. Особо дерзкие люди даже обращаются к этой грубой, насквозь пропахшей куревом бабище за информацией, да только делится она ею крайне неохотно, разве что только в обмен на что-нибудь, лично для неё представляющее какую-никакую ценность.

Такая вот у бывшей злобной колдуньи, а ныне не менее злобной карги Матушки Крейтервейс сложилась новая жизнь в порождённом проклятьем городке Сторибруке.