Ниона и ребро мира-монеты (джен)

Пока Ниона была в Глабруме, мы по её следам скромной компанией в три рыла направлялись в сторону…

— Слышь, а как ты там говорил, это место называется, куда мы пешочим потихоньку? — поинтересовался я спустя примерно час тишины, которая прерывалась разве что нашими тяжелыми шагами. — Там что-то такое, крайне относительное, словно какой-то музыкант, предпочитающий тяжелую музыку и панкуху придумывал его, — я немного угарнул со своего высказывания, на что Кайса потихоньку протянула: «Мне больно видеть белый свет…» — заставив меня угарнуть еще раз, только громче.

— Поместье слепого колдуна. — сказал Мультан. — Вот такое странное название, — он пожал плечами. — А теперь, друг мой, будь добр, внеси небольшую ясность в свое высказывание и в то, что пропела твоя супруга, а то я немного того… ничего не понял, — мой друг блеснул светом люминарии, отраженным своей лысиной.

— Да ну как бы тебе так сказать, — замялся я. — На нашей стороне мира мы очень любим музыку, разную, много… Условно говоря, чем больше, тем лучше. Ну и каждому, как ты понимаешь, нравится какая-то своя музыка. И вот среди всех этих видов есть такая, которая называется «панк-рок», и на самом деле мы просто на одной волне с Кайсой, и она поняла конкретную отсылку, с которой я прикололся, — хмыкнул я.

— И что это за отсылка? — теперь старый друг задал вопрос Кайсе.

Это было выражено тем, что он повернулся и посмотрел на неё. Она же, в свою очередь, немного помедлила, прежде чем дать ответ. Почему, не знаю.

— Ну, есть у нас такая группа, одна… Она, в общем, прославилась историями в своих песнях. Это были как такие, небольшие, разного рода сказки, в основном страшные, иногда романтишные, а бывали и мудрые, — она развела руками. — А это название, этого места… «Поместье слепого колдуна», правильно? Лично мне оно напоминает песню этой группы «Проклятый старый дом». Там тоже фигурирует некий старик, слепой преимущественно, если внимательно посмотреть на название песни, — Кайсе хмыкнула. — И… как бы… дом находится в лесу, и к нему обычные люди не ходят, потому что боятся, ибо оттуда время от времени по ночам слышны крики давно помершего слепца, который и выходить-то из дома своего не хотел, потому что... да фиг его знает почему, на самом деле, — супруга округлила глаза, после чего перевела стрелки на меня: — А еще вот он любил напевать эту песню дочке в качестве колыбельной. Только делал он это чуть медленнее, чем в оригинале, и с другими интонациями, — Кайсе хмыкнула.

— Так у вас и дети есть? — Мультан поднял бровь, которой у него на самом деле не было.

То есть вот этой полоски волос на дуге над глазом не было. Сама же бровь была, но не такая, к какой все привыкли. Как-то так.

— Да, — сухо ответил я, после чего, решив немного схитрить, быстро перевел фокус его внимания вопросом: — Так, братан, а долго нам еще шуршать в сторону полей фосфорных астероидов? Ты же помнишь, что нам туда сначала надо, чтобы показать Кайсе, а потом уже все остальное-прочее? — хмыкнул я, после чего посмотрел на супругу с легкой улыбкой.

— Ну, я бы не сказал, что долго… вообще, как-то так срослось, что все по пути да по дороге, но потопать еще надо, — сказал Мультан. — Вообще надо было, наверное, взять с собой колебеги. Пустынные. На них было бы быстрее, проще, да и вообще, как-то интересней, — старый друг хмыкнул. — А вообще, тут такое себе… нам не так уж далеко идти, поэтому тратить средства на приобретение таких средств — не самое разумное, что можно сделать, да еще и… короче, смысла не вижу и вижу одновременно, — он хмыкнул. — Думаю, мы и так неплохо справимся, работая своими вот этими палками со штанами на них, — фыркнул старый друг и, в принципе, он был прав.

Не было никакого смысла тратить средства на какие бы то ни было приспособления для передвижения нас куда-то там, с учетом того, что мы бы воспользовались ими всего один раз. Такое поведение можно было бы считать импульсивным, инфантильным и, в принципе, недопустимым в большинстве своем, особенно со стороны героя, что должен спасти всех и вся и быть каким-никаким, но все же примером для подражания всех вокруг!

— Не взяли и не взяли. Мы вообще молодцы, потому что сначала думаем, а потом делаем. Вот только мордобоя это не касается, потому что во время мордобоя мы сначала делаем, а потом уже думаем. Как мне кажется, для таких вот… как бы так сказать-то… для такого вида активности подобный подход чуть более предпочтительный, а все потому, что иногда надо сразу дать понять, кто именно тут главный, а потом уже более детально разбираться, кто есть кто, кому кем является и так далее и тому подобное. Во всяком случае, это неплохо работает на вашей стороне, потому что на нашей не всегда… — хмыкнул я, после чего немного подумал и понял, что сморозил настолько лютое, насколько не хотел, однако давать какой-то комментарий на этот счет я не собирался, типа: «Ну, ляпнул и ляпнул, и ладно, бывает!»

— Так, посмотри вон туда, — сказал Мультан. — Во-о-он там, видишь, те самые поля, которые мы с тобой нашарили случайно, когда куда-то или от кого-то или когда просто шарились в поисках зацепок куда дальше, — он хмыкнул, указывая пальцем в направлении «далеко впереди». Как объяснить вам, как можно показать «далеко вперед», я не совсем понимаю, но именно так и было! Ну, то есть он ткнул пальцем перед собой, но не ровно, а под каким-то странным углом и еще вверх повел. Ну вот как-то так… во всяком случае, я попробовал.

— О! Да! Точно! Действительно! Мы уже не так далеко! — я улыбнулся, посмотрев на Кайсу. — Ну что, ты готова увидеть то, о чем я потом очень сильно пожалею, но что сделает тебя счастливой ненадолго? — спросил я, приколовшись от самой концепции только что получившегося высказывания. — Или не готова, и мы пойдем сразу туда, к тому месту… чтоб его! Как оно там?!

— Поместье слепого колдуна! — сказал Мультан и тут же повторил еще раз: — Поместье слепого колдуна.

Он сделал продолжительную паузу, причем такую, что было понятно, что он продолжит что-то говорить, а все потому, что она была на таком вдохе, который читался следующим образом: «Дайте досказать, а потом хоть палками бейте, хоть в холодную воду бросайте!»И как вы думаете, что тогда сказал Мультан? Все правильно, он воспользовался старой техникой внушения мыслей, пусть и не действующей, и в третий раз сказал, только уже нервно:

— Поместье слепого колдуна!

— Во-во, да, именно! — сказал я с улыбкой на лице и полностью проигнорировав старания старого друга и его такое, не самое благодушное настроение. — Может, сразу туда свалим?

На самом деле все мы и каждый по отдельности понимал, что мы совершаем неправильное действие, поддаваясь прихотям и желаниям в то время, когда этого ни в коем случае делать нельзя!

— Неть! — да, Кайса сказала именно «неть». — Мы идем туда! Я должна это увидеть! Потому что я не увижу, вот тогда ты точно пожалеешь, что рассказал, пообещал, а показать не показал!

Она ускорила шаг, что было не самым разумным поступком в Полимирье. Это мы с Мультаном придерживались какого-то определенного ритма, выработанного временем и знанием этой местности, а вот Кайса… она, можно сказать, рванула вперед.

— Не-не-не! — крикнул я ей в спину. — Родная, притормози! Ты тут так лучше не ходи. Потихоньку, полегоньку. Береги силы, — сказал я. — Тем более, тут вообще неизвестно, что может случиться в любой момент времени и не только времени, а в принципе, так что тише шуршишь — дальше уйдешь… дальше уйдешь — быстрее выйдешь или придешь.

Сказав это, я пожал плечами, понимая, что ничего более прямолинейного я не то чтобы не мог сказать, мог! Просто получилось нечто такое, что выходило за рамки добра-зла и еще черт пойми чего.

— В смысле? — спросила Кайса, сильно замедлившись. — Что ты имеешь в виду под столь красноречивым приступом капитана очевидность, что ни с того ни с сего проснулся в тебе? — она нахмурилась.

— Просто тут лучше сильно не разгоняться, — сказал Мультан. — Тут каким-то образом все такое, достаточно не простое и основано на колдунской энергии и вообще на каких-то там энергетических потоках разного рода, в связи с чем тут можно быстро потерять все силы, а можно и не потерять… все зависит в первую очередь от того, как стараться, — старый друг пожал плечами. — В любом случае, лучше не спешить и лучше подходить ко всему как-то так, размеренно, до того момента, пока не окажешься на твердой земле. Пески твердыми не считаются. А вот на нормальной почве все становится нормальным, — сказал Мультан, а я вспомнил, как впервые очутился в этой местности и как потом долго не мог отойти и собраться к тому, чтобы встать и продолжить что-то делать.

«Нет, явно, те, кто тут родились и выросли, имеют какую-то особенную устойчивость к депрессии! Такую, которая просто есть в этих подземных катакомбах… хотя это место сложно назвать катакомбами… короче, в этой подземной части той стороны мира-монеты», — подумал я и озвучил эти мысли вслух. Случайно.

— Это ты о чем таком? И что за слово такое странное и не совсем приятное на слух и на произношение? — поинтересовался Мультан, посмотрев на меня. — Де-что-то-там, — произнес он почти в одно слово. При этом Кайса усмехнулась от того, насколько сильно я загнал себя в угол своим же высказыванием, но, как известно, где есть угол, там есть и возможность перепрыгнуть через стену, надо только приловчиться, и все получится. Так вот, за первые путешествия я овладел этим навыком если не в совершенстве, то очень близко к такому статусу, а все потому, что выкручиваться приходилось чуть ли не через слово, что было не таким уж и простым занятием, на самом деле… М-да, будучи юным и резким, я любил разные сленговые слова.

— Знаешь, человек-свет, — начал я издалека подбираться к поставленному передо мной вопросу, — депрессия — это такое состояние, когда даже стоять не хочется, и гораздо глубже, — сказал я. — Это такое состояние, когда все кажется тщетным, ненужным, бессмысленным и каким-то таким… неудовлетворительным, выражаясь, главным образом, сбоем работы вообще всего тела и всяких там секреции и многого-прочего, что есть внутри каждого из нас.

Я хмыкнул, перестраиваясь на чуть более такой, ученый стиль повествования и понимая, что как раз такой будет удовлетворительным для моего друга, которого, вот реально, внезапно захотелось грузануть по полной программе. Чтобы у него мозг взорвался один раз, но на продолжительное время ,и чтобы в примерно-обозримом будущем он не решался полюбопытствовать о чем бы то ни было, все еще переваривая лекцию касаемо депрессии. Однако мой коварный план немного провалился, потому что Мультан сказал:

— А, все, понял. У нас это называется «незамоч», и эта зараза может случиться с каждым.

— Вот-вот, мой старый друг, может случиться с каждым, — я расстроился настолько сильно, что потерял нить разговора, а ведь она началась с того, что Кайса резко ускорилась, а потом замедлилась, и я ляпнул насчет депрессии.

— Слушайте, а как вы с этим недугом справляетесь или пытаетесь справляться? — поинтересовался Мультан. — У меня такое чувство, что у вас она куда сильнее, чем у нас, и проявления куда более серьезные в большинстве своем, нежели у нас.

— В общем и целом, наверное, да, так и есть, — сказала Кайса, перенимая инициативу у меня, слегка потерянного. — Ну у нас и без ваших приключений и прочего, что у вас здесь есть, жизнь получается крайне тяжелой, — она пожала плечами. — Так-то я вот о чем думаю с первого дня, как тут очутилась… Короче, у вас прям прикольно, хотя бы потому, что рамки пусть и есть, но они несколько условные. Вам дано чуть больше власти для разгула фантазии, нам же такого не дано, и мы все из себя такие, приземленные, что ли. У нас нет колдунской энергии и всего того, что так или иначе связано с колдунствами. Мы работаем руками и только благодаря рукам способны, так или иначе, что-то творить. И вот тут очень интересная шутка получается: у вас есть все, чтобы создать и создавать нечто настолько мозговыносящее! Что просто вау! Но вы этого не делаете, потому что у вас правила и попытки выжить. А у нас нет вашего потенциала, но есть пытливость и любопытство, с которыми ваши в сравнение не идут! И тут же в силу вступает один преинтереснейший парадокс — мы работаем, чтобы не работать вообще. И тут же можно проследить еще один интереснейший парадокс! Мы — ленивые и поэтому работаем, чтобы не работать, изучаем, чтобы сидеть на жопе и иметь все, что только захочется! Вы же — трудяги настолько, что сами себя загоняете в привычные рамки, которые не дают вам расти и процветать. Увы.

— Мне кажется, если ты сейчас скажешь еще несколько слов, то я незамогу и вам придется искать поместье слепого колдуна самостоятельно, — сказал Мультан, который в юношеском возрасте пусть и баловался колдовством, но потом сильно изменился и начал топить исключительно за классическую школу, не подразумевающую под собой экспериментов.

— Да ладно тебе… тем более, мы вот уже практически на месте! Мы практически дошли до полей фосфорных астероидов! — я хмыкнул, наблюдая за тем, как Кайса в очередной раз несколько ускорилась.

Следующее, что она сказала, меня пусть и немного, но рассмешило, а все потому, что я, если быть честным, тоже подумал о том же и о том, что я — счастливый.

— Черт, мобильника нету, чтобы сфотографировать! — сказала Кайса. — А есть возможность как-нибудь притащить сюда мой сотовый телефон, чтобы я смогла сделать фотографии? — супруга улыбнулась.

Она понимала, что этот вопрос, ну, не имеет никакого смысла, но и не спросить не могла. Как-то так.

— Не-а, — сказал Мультан, который не совсем понимал, что такое «мобильник», но понял из контекста, что тот «мобильник», о котором шла речь, может запечатлевать какие-то фрагменты или типа того.

— Надеюсь, объяснять, что такое «мобильник», тебе не надо? — поинтересовался я, посмотрев на старого друга.

— Не, не надо, — отмахнулся он. — Никогда не видел и, на самом деле, не очень хочу. Мне прямо как-то сильно не понравилось предыдущее объяснение — своим вторым дном и тем, как ты красиво намекнул на то, чтобы я, от лица председателя колдунского круга, дал добро на развитие колдовства и развития колдунств посредством колдовства, — сказал Мультан.

Самое смешное заключалось в том, что я действительно ничего подобного не подразумевал, потому что в этом не было никакого смысла. Я просто сказал о том, о чем думал, а вот касаемо второго дна, касаемо какого-то, не знаю, более глубокого подхода к подколке старого друга — ничего подобного не было, потому что в этом не было никакого смысла. Хотя, может быть, как-нибудь на уровне подсознания что-то подобное и имело место быть, но это не точно.

— Как же тут красиво! — сказала Кайса, которой в тот момент было вообще наплевать на наши разговоры. — Эх… внимательней бы изучить все это дело, рассмотреть… каждый кактус и каждый вот этот типа «камешек»!

Я слышал, насколько сильное эстетическое наслаждение она получала и, на самом деле, был доволен. То есть совершенно удовлетворен таким результатом, а все потому, что у меня получилось показать супруге то, что ей нравилось. Следующим шагом на повестке дня для меня было попытаться как-нибудь протащить, в ближайшем будущем, когда все закончится, несколько таких вот растений или еще лучше, их семечек, на нашу сторону мира-монеты. Вот только я думал еще вот над чем: «Придется искать или обустраивать какую-то штуку, где все эти цветочки придется выращивать, потому что эти, пусть никаким образом не пытаются напасть, но растут в полусвете, причем таком, своеобразном».

— Слушай, Кайса, на самом деле ты можешь и тут остаться, а мы, на обратной дороге, прыгнем к тебе, заберем и отправимся обратно в Плотное королевство, чтобы с нашими обсудить все увиденное, услышанное, произошедшее, — сказал я, на самом деле понимая отсутствие рационализма в данном предложении. — Вот только надо кого-нибудь позвать к тебе, на всякий случай. Для связи и для прыжков. Чтобы ты не потерялась и чтобы мы никуда не делись.

— Ты что, совсем хороший, что ли? — ответила Кайса. — Нет! Я тут сама или просто с кем-то, если это не ты, не останусь. Да и нам нельзя рассеиваться в разные стороны.

Вот тут она была права. Нам надо было держаться как можно ближе друг к другу. Ну, то есть мне с Кайсой, потому что каждый из нас был представителем нашей стороны мира-монеты, а это значило только то, что канделябр вполне мог воспользоваться одним из нас, вот только до сих пор даже не пытался дотянуться до нас.

— Слушай, а как ты думаешь, по какой причине фонарщик до сих пор сидит где-то в логове и не пытается предпринять никаких действий? — поинтересовался я у Мультана, правда, это прозвучало как вопрос к Кайсе. Она тут же ответила:

— Да я ж почем знаю! Это ваш старый товарищ, а не мой… вот вам и должно быть хотя бы немного известно о том, какой логикой пользуется этот… вот действительно что канделябр! Я даже не могу придумать другого слова!

— Не знаю, — сказал Мультан сразу после непродолжительного монолога Кайсы. — У меня есть одно предположение, но оно на грани с идиотизмом, хотя имеет под собой основу, которой надо того, остерегаться.

Вот это мне не понравилось.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Кайса, которая участвовала в разговоре чуть более бодро, чем я, несмотря на заинтересованное рассматривание и изучение цветочков и кактусов, что даже при тусклом, при приглушенном свете Полимирья умудрялись достаточно ярко светиться. Мне, если быть честным, было все равно. Я понимал, что у меня не было никакого шанса ни спасти и ни спастись.

— Ну давай, рассказывай. Потому что у меня даже мыслей на этот счет нет, — сказал я. — Просто, у меня даже предположений никаких нет на этот счет. Я ума не приложу, почему канделябр затаился и гонит-гонит-гонит хворостиной, длинной и звонкой, своих подручных в сторону Плотного королевства. То есть я понимаю, что мы это уже обсуждали, но вот причина?! Мне хотелось бы узнать точную причину, а не какие-то догадки, безосновательные, потому что этот… по своей непредсказуемости он может сравниться только с Мурдыксом, что тоже был такой, многогранной и крайне любопытной личностью, придумывающей много всего интересного и нового, вот только не очень востребованного.

— Вот только у этих двоих и цели разные, — Мультан пожал плечами. — Мурдыкс просто был заинтересован во всем, чем занимался, а потом еще и попытками скрыться от Сновидца. Как тогда с ним произошло много перемен, вот с того момента он начал немного подгонять. — Мультан знал обо всем об этом из рассказов Фрила и Жупелки, потому что многое пропустил, а потом допытывал о деталях, докапываясь до самых маленьких частичек и до каждого слова. — А этот преследует только лишь всевластие, если мы правильно его понимаем, в чем я все больше и больше сомневаюсь. Слишком уж он много всего непонятного творит и слишком уж его решения отдают противоречием. Таким, полнейшим! — рассмеялся старый друг.

— А может быть, попробовать прыгнуть его к нам? — хихикнул я. — Прыгнуть, и я тут же такой: руки вверх, качаться под строго определенную музыку! — я заржал и, по всей видимости, зря. За спиной, не очень далеко, послышался тот самый крик, который вот только-только использовал я ради шутки.

— Да ну ладно, — тяжело выдохнула Кайса. — Серьезно, что ли, или это так, чисто шутка ради шутки? — поинтересовалась она, и нам все же пришлось повернуться, вот только руки вверх никто поднимать не собирался.

Правда, была сложность: мы пусть и были упакованы в древние доспехи по самую шею, но именно только по шею! Шлема пришлось снять и закинуть в сумку Мультана, и вот это было проблемой, потому что те, кого уже один раз разнесла Ниона, разжились огнестрельным оружием… или просто взяли огнестрельное оружие. Вот тут ничего не могу сказать, потому что даже герой, что спасал ту сторону после меня и вместе со мной, не смогла вспомнить, каким образом они расправились с этими и что было у них на вооружении. Ниона вообще об этом сказала: «Да, мы кого-то немного, но жестковато подавили ногами в целях воспитания духа и чтобы выбить дурные мысли, после чего дернули дальше, потому что спешили как можно скорее со всем разобраться. Но, вот честно, я вообще не вспомню ничего о том, кого и каким образом и, тем более, с каким оружием были те бедняги!»

— Да! Серьезно! Бросили оружие и встали таким образом, чтобы вас было не только видно, а на все сто процентов чтобы вас было видно! Чтобы мы могли за вами наблюдать и чтобы без глупостей тут! — сказал один из тех, кто взял нас на мушку.

Таковым был карун, который вещал откуда-то сверху. То-то я и думал: «Хм… источник звука в каком-то совершенно нестандартном для источника звука месте. Еще и подкрался как-то слишком незаметно. Будто бы не касаясь земли, что само по себе крайне Интересно!»

— Так, дядя пилот… — начал говорить я, даже не думая о том, чтобы поднять руки. — Лети, куда летел, и рассказывай что угодно на этот счет, но тебе надо было сразу стрелять и сразу на убой, если ты хочешь остановить меня. В противном случае, я так думаю, что все твои попытки хоть как-то остановить меня или типа того, прости, но это — чистейшей воды клоунада и игра в камикадзе, что тебе, кстати, достаточно сильно подходит… Но давай вернемся к слову «клоунада», ага? Так вот, это для тебя форменная клоунада, которая быстро, а главное, очень нехорошо закончится и, как ты понимаешь, для тебя, — я хмыкнул. — Итак! Дамы и господа! Гупырки и каруны вкупе с карабаксом, ваштаншей, фонарщиком и даже приемником! Вашему вниманию хочу представить несравненного, великого и могучего, светлого и ослепительного М-м-мультана! — я решил глумиться как только можно, но больше как нельзя. — Председатель колдунского круга всея этой стороны мира-монеты, величайший мыслитель и просто крутой дядька, который может пустить по боку весь мир в том случае, если ему что-то не понравится! Да-да-да! Он способен жахнуть так, что все мы, единовременно, перестанем существовать, вот только для этого нужен веский повод и совершенно определенное настроение, индикатором можно считать вот эту венку на голове, — ух как я вкладывался в эту речь юмором, за который, на самом деле, мог выхватить по первое число; Кайса при этом пыталась не начать откровенно угорать с моего выступления и с моей подачи. — Вы только посмотрите на эту толстую гусеницу, которая становится больше и такой, мясистой прям! А ведь в тот момент, когда она начнет та-а-анцевать, вам мало не покажется! Что уж вам мало не покажется! Мне мало не покажется, потому что никто не знает о истиной силе гнева великого Му-у-ультана! Что сопроводил героя на две победы!

И я заржал, наблюдая за тем, как не так давно собравшиеся за нашими спинами ради использования тактики внезапного появления побитые, побежденные, но не сломленные, представ перед нами и выслушав мое небольшое оглашение титулов одного из нас, сгрудились в одну кучу и с тупыми мордами слушали мое выступление.

— Далее, у нас чужестранка, красавица и… наверное, самая опасная женщина этой стороны мира-монеты, потому как её загадочность равна её мощи, а мощь её пропорциональна загадочности, что само по себе создает закрытый контур, не дающий расплескаться ни единой капельке энергии до того момента, пока не настанет судный день! — сказал я и сам поразился тому, насколько красиво и в тоже время тупо получилось. — Так она еще и в прекрасных драконоборских доспехах, которые в своей силе не уступают великому колдунскому мечу Мурдыкса, о котором одно время ходили разного рода легенды и который, если мне не изменяет память, называли «Ме-е-ечом великих побед»! — сказал я, и пялящиеся на нас гупырки, каруны и прочие вроде как слегка дрогнули.

Не сказать что прямо сильно, но достаточно, чтобы это можно было увидеть и улыбнуться от этого, таким образом заключив, что моя речь бьет даже не в цель, даже не в бровь, а прямо в глаз! Высекая искры и страх из-под сердца.

Слушающие меня негодяи сделали несколько шагов назад. Они пусть и предполагали что могли нарваться на кого-то значимого, как, к примеру, тот герой с друзьями, что не так давно раскидала их в разные стороны.

— Опять?! — проскрипел один карун, правда, я не дал ему возможности продолжить мысль, потому что был занят тем, что придумывал способ или скорее метод, как бы избежать битвы, рассказывая о всех наших титулах.

— А ну-ка, цыц, я сказал! — громко сказал я, указав пальцем на каруна, что только что высказался и собирался говорить дальше, но я ему не дал такой возможности. — И последний, но не по значению, это — я! Тот самый герой, который недруга в узел завязывал! Тот, кто смог преступную группу ухочей остановить, проколов всем и каждому по уху, в качестве наказания и метки на всё оставшееся будущее, и тот, кто вашего господина уже один раз одолел! Причем, таким образом, что его сам Сновидец забрал к себе на чаепитие длительностью в вечность и небольшую тележку бесконечности! Так что, ребятки, я все понимаю и у вас есть приказ, но будьте добры, сложите оружие и шуруйте отсюда, пока такая возможность есть! — я хмыкнул. — В противном случае, пользуясь прошлой своей угрозой, я поступлю таким образом, каким никому из вас не понравится, а именно: действительно завяжу всех вас и каждого из вас в узел! В плотный, прекрасный, просто удивительный узел! Который больше будет похож на те, которые завязывали древние китайцы и умение и знание о которых сохранилось до сих пор в полном объеме! Поэтому у вас остается всего один шанс, чтобы развернуться и уйти, оставив нас ненадолго здесь, для созерцания столь прекрасного места, перед… или скорее рядом с которым и в котором можно пребывать не то чтобы часами, целыми сутками, в тишине и спокойствии, которых вы, мои совершенно мной не уважаемые, нас немного лишили, — сказал я.

— Жжешь… — прокомментировала Кайса. — Ты как-то того, слишком крутую задвинул речевку. Не могу сказать, что это плохо или хорошо, но как-то слишком круто и чересчур глобально. Конечно, ничего плохого в этом нет, но… знаешь… как-то прям невероятно!

Супруга, конечно, знала о том, что я могу накидывать много, с чувством, с толком, с расстановкой и пафосом, но чтобы настолько и так быстро! Вот это было для неё чем-то таким, забавным и удивительным.

— Да ладно тебе, — отмахнулся я. — Ничего такого. По старой памяти просто решил объяснить ребятам, что лучше не надо, лучше не соваться и не пытаться быкануть, ибо рога обломаются сразу и самыми такими, принципиально беспринципными в своей жесткости и жести методами, — я улыбнулся. — А ты, Мультан, ты что скажешь? Есть что или чем дополнить уже озвученное?

— Ну, как бы, нет, наверное, — задумчиво проговорил он. — Так-то самое забавное в том и заключается, что если бы они атаковали в спину, пока мы не видели, у них все бы могло получиться! — он пожал плечами. — А так… а так получается таким образом, что они сами рассказали нам о том, что пришли подкравшись, сами сообщили нам обо всех своих намерениях, типа: схватить, связать и сдать на суд канделябру. И самое забавное заключается в том, что теперь у них явно нет ни единого шанса, потому что мы их видим и потому что каждый перед нами как на ладони! Кажется, даже если они попытаются что-то сделать, все и каждая попытка окажутся такими… будут обречены на провал, короче.

Старый друг сверкнул лысиной, да настолько ярко, что в ограниченном освещении Полимирья показался ярчайшим прожектором цвета мерцающей люминарии.

— Взять их! — безрассудно крикнул один из гупырков, и на нас ринулась вся, пусть и немногочисленная, но не самая приятная компания, которую нам предстояло остановить. Было понятно следующее: «Развалим по полной».

— Я вот вообще не представляю, как драться зонтиком, ну да ладно, думаю, что все получится! — весело крикнула Кайса и ринулась в бой.

Я не отставал и уже пытался обрезать дуло у автомата одного из противников ударом огромного, широкого меча, при этом, когда только все начиналось, я думал насчет шлемов, а вот сейчас мне было как-то все равно. Мультан же оказался проще в своих телодвижениях. Проще и привычнее, а все потому, что просто вскинул руки в жесте приветствия и хвалы тяжелой музыке, после чего щелкнул пальцами и в первую очередь наложил на нас защитные колдунства. Потом в ход пошли те, которые подразумевали под собой дезориентацию врага или хотя бы его обезоруживание, но никаких напрямую атакующих колдунств. Вот с этим было куда тяжелее, а все потому, что враг пусть и не проявил интеллекта, но вот боевая закалка у него была неплохой, и если Ниона в прошлый раз подобралась со спины и быстренько устроила им не самые веселые будни сторожей особо секретного объекта с особо ценным грузом, то вот в этот раз получилось несколько иначе, и теперь наша компашка оказалась не самой подготовленной для столкновения. Однако благодаря моей речи и разогреву публики мы успели хотя бы с мыслями собраться, что было не так уж и плохо! А еще, что было вот вообще замечательно, эти гупырки вообще не умели стрелять. Они, конечно, могли, но вот не умели. С одной стороны, это было просто прекрасно, потому что попасть намеренно они не могли при всем желании, в связи с этим даже не пытались, а после нескольких очередей громких звуков, что сильно стучали по барабанным перепонкам, решили не париться и применить тактику палки и топора, то есть взяться поудобней и начать лупить куда только не попадя, даже по своим по неосторожности. Это, кстати, нам тоже играло на руку, и в какой-то момент предполагаемая битва, что должна была быть перестрелкой, превратилась в откровенное побоище. Что самое забавное, я сначала думал немного пострелять в воздух и очень близко к негодяям, чтобы показать им, что тут ничего не светит, но потом передумал немного. Причина была максимально простой и заключалась в том, что мне не хотелось тратить патроны, которых, как мне казалось, на той стороне мира-монеты, на самом деле, было не так уж и много, что также могло объяснить пусть и заметно выросший уровень атакующих Плотное королевство, но не настолько, чтобы прицельно бить по мишеням и не только. Вот поэтому я понимал, что каждый сэкономленный мной патрон, в ближайшем будущем, может сыграть огромнейшую, по своей сути, роль!

— Слушай, я так долго не смогу… — в какой-то момент крикнула Кайса, которая не привыкла к подобным стычкам и схваткам, и пусть она принимала участие в отражении крайней из попыток напасть на Плотное королевство, но там долго побиться не получилось, а тут… а тут наших противников было немало, и все и каждый не собирались сдаваться. Кажется, это было следствием прошлого позорного поражения трем путникам.

— А ты смоги, потому что не смочь вообще вариантов нет, — крикнул я. — Ты сама хотела активного участия, вот теперь и участвуй активно, главное, под удар не попади! — хмыкнул я. — С остальным я сейчас помогу… через минутку-две.

— Ага, тебе, с твоим мечом, легко об этом говорить! А вот мне, знаешь, как-то не совсем сладко с этим зонтиком, будь он нехорош! — сказала она. — Слишком коротко, еще и просто как-то неудобно, — Кайса не испытывала особого удовольствия от выданного ей оружия.

— Да ладно тебе, лупануть по щам им можно? Вполне можно! А защититься от пламени и колдунств?! Ну, по идее, тоже вполне себе можно! Так что не жалуйся! А моим дрыном только и можно что идти в атаку! Да так, что ни о какой защите речи вообще не идет, хотя было бы не плохо, если бы шла, — сказал я. — Не считая доспехов, конечно же… но тут еще дело привычки. Я-то привык с коротким или средним мечом и щитом наперевес, а тут… буквально с каким-то двуручником!

— Слышь вы, оба-двое там, вы бы того, угомонили бы таланты и нормально начали бы сражаться, потому что мне тяжко становится отводить от вас некоторые удары, — крикнул Мультан, что оставался в стороне и только и делал, что топал ногами и хлопал в ладоши.

С первого взгляда могло показаться, что он танцует для нас какой-то странный танец поддержки вместо того, чтобы участвовать в битве, на самом же деле это было не так, и он сражался не хуже нас, просто он сражался с несколькими колдунами, и… вопрос стоял не в том, чтобы именно биться, а в том, чтобы помогать нам в битве всеми возможными и невозможными способами. Те колдуны, которые были на противоположной стороне, они выполняли те же действия, только относительно своей, эм... команды. Это можно было назвать битвой поддержки, и если одна из сторон занимала подобную тактику, то вторая сторона, по законам колдунской чести, не имела права ринуться в нормальный, всем привычный, мордобой. К сожалению, таким образом, Мультан пусть и принимал участие, но косвенное, что на самом деле было прямо совсем нехорошо и неудобно. Так-то, он мог ворваться в любой момент по полной программе и начать раскидывать всех и всея по разные стороны, неплохо так помогая если не нам, то точно Кайсе, но нет, он был вынужден заниматься не самой интересной для истинного боевого-колдуна битвой. Ну да ладно…

— Слушай, я, конечно, понимаю что с моей стороны это не самое разумное действие, но я, перед лицом врага, решительно заявляю, что устала и у меня уже нет сил держать этот зонтик и бегать в этих доспехах, — сказала Кайса. — Я даже не могу представить, какой амазонкой была та женщина, которая раньше носила их!

— Какая? Да, такая же, как и Делка, уверен! — хмыкнул я. — Такая же немаленькая и такая же физически развитая, что многим мужчинам еще и фору сто очков вперед дать может, — я хмыкнул еще раз. — А вот насчет «устала», так я сейчас постараюсь подойти к тебе, чтобы взять всех на острие этого прекрасного, широкого, огромного меча.

С этими словами, я решил поступить следующим образом: начал размахивать мечом над головой. Таким образом мне удалось заставить гупырков и остальных отступить назад. После чего я, продолжая все то же движение вращения, не фигово так рубанул прямо сплеча. То есть, всего на секунду мне надо было остановиться, чтобы выдать нечто такое, чего от меня никто не видел и увидеть не ожидал. Я думал лишь о том, чтобы дать эти несколько секунд Кайсе для отступления и дальнейшей перегруппировки, но вот как сделать так, чтобы прямо сработало… вот об этом не думал. Как-то не в тему было думать об этом, пусть это и прозвучит крайне криво и вот вообще как-то тупо. Как бы то ни было, я жахнул мечом от всей души, и оказалось, что меч тоже ничего себе какой артефакт. Вот почему его использовали, чтобы уничтожить как минимум одного дракона, когда началась борьба на выжидание, за убеждения и взгляды.

— Кайса, а-ну, давай в сторону… к Мультану. Я тут пока сам постараюсь справиться. Потом, как подышишь немного, тогда присоединишься! — крикнул я, понимая опасность и величину риска подобных действий, однако меня это вот вообще никак не волновало.

Я знал что должен сделать, и я знал, как сделать то, что должен был! В связи с этим только и делал, что действовал, стараясь предпринимать шаги наперед. Как вам такая формулировка? Мне она кажется ужасной! Попытаюсь перефразировать.

Короче, в чем заключается смысл… эм… Я знал, что мы в любом случае затащим эту битву, просто надо было немного размяться и выдать что-то внезапное, чтобы для начала деморализовать врага и чтобы потом легкими затрещинами рассказать об истиной силе; о борьбе; о том, каким образом строятся целые империи, в основе которых, конечно же, внезапные действия одних и полное отсутствие готовности других! В связи с этим, сделав несколько опасных кругов мечом над головой и жахнув острием по земле, я попросил Кайсу скрыться за Мультаном. Мой друг сразу осознал ответственность и поменял позу, в которой колдунствовал, на более такую, основательную, которая подразумевала под собой действительно сильное напряжение. В следующий миг после моего обращения к Кайсе, наконец, случилось то, что случилось, и земля, которая была под… ну, под лезвием моего режека на максималках, дрогнула. Спустя еще несколько секунд «бац», и образовалась такая длинная дыра… в земле… ну, то есть в песках, потому что мы находились в Полимирье, увидеть какую никто из нас не ожидал. Даже я! Но я-то обрадовался такому проявлению оружия, потому что понимал, что это то, что нам так нужно было, и что это что-то появилось прямо вовремя.

— Ух ты ж, мама! — заорал Мультан.

Вместе с ним несколько лестных выражений выдала Кайса, которая ничего такого не ожидала, особенно в непосредственной близости от себя. На самом деле, мне самому стало прямо как-то не по себе, и причина была следующей: я стоял прямо на самом краю дыры в земле. Не могу сказать, что она была прямо невероятно какой-то глубокой, но метра три-четыре там было точно. Не сказать, что из нее нельзя было выбраться… можно было! Тем более, к концу она расширялась и поднималась как горка! Но я сильно боюсь и боялся высоты, и в какой-то миг перед глазами появившаяся дыра меня несколько выбила из реальности. Конечно, у меня получилось быстро вернуться в нормальное состояние, но этот меч я моментально решил использовать только в самых крайних случаях и пошел в рукопашную против гупырков, что завалились на спины и на филейные части вторых щечек и пока что не понимали: стоит ли продолжать битву или нет. На самом деле, не стоило, и я чуть позже понял, что слишком мощно протупил. Надо было сразу снять с плеча автомат и пусть и использовать несколько ценных патронов, но прекратить битву. Нет же, я в рукопашку полез! И сначала все было нормально, а потом на меня напали сначала колдуны, а потом уже и каруны с карабаксом, вантаншей и фонарщиком, что был опаснейшим, наверное, из всех них, благо к тому моменту я смог вывести из игры гупырков, и они мирно посапывали в обнимку.

— Осторожней! — крикнула Кайса, когда увидела, насколько нехорошей становится ситуация. — Не троньте его!

Кажется, в тот момент в груди супруги заиграла воинская жилка. В смысле, не та, которая может призывать стараться защититься или еще что-то типа того, нет! Такая, настоящая, которая зовет именно в бой и заставляет двигаться так, как никогда раньше не двигался, бить так, как никогда раньше не наносил удар, и защищать, но не себя, а защищать близких и свои убеждения! Короче, как только один карун нацелился мне в спину, а я просто не мог среагировать на это, супруга рванула с места и размахнулась своим боевым зонтиком, применение которого ей казалось очень странным, и вот всего за какой-то миг до того, как меня пронзило каким-то типа ножом, причем длинным и узким, Кайса смогла остановить занесшего руку. В тот самый момент она, чисто случайно, нащупала кнопку или её подобие и нажала. Внутри боевого зонтика тут же сработал колдунствами созданный и до сих пор поддерживаемый механизм, который превратил зонтик в длиннющий острый шип, раскрывшийся на самом конце, как и подобает зонтику. Так вот, именно этим Кайса и остановила того каруна, пронзив перепонку для полетов с одной стороны, и если бы он двигался чуть быстрее или супруга была бы чуть более кровожадной, то продырявила бы его насквозь. Вот теперь стала понятной та причина, по которой зонтик считался именно боевым и когда-то каким-то героем-мечтателем использовался в качестве не только дополнительного щита, но и оружия против драконов. Кстати, если я правильно помню из рассказов Великого знания, то доспех, выданный Кайсе, действительно принадлежал одному из мечтателей прошлого. Такому, который был вполне себе нормальным приключенцем не только в жизни, но и на голову, на фантазию и так далее и тому подобное. Мой, к примеру, доспех принадлежал какому-то воину, который был великим сокрушителем гор, и после увиденного я наконец смог понять причину, по которой мой меч, тот служитель Великого знания, который выдавал мне его, назвал «Рассекателем». Вполне себе такое, прямолинейное и оправданное название!

Тот же доспех, который достался Кайсе, назывался «Пронзатель», и до этой секунды была непонятна та причина, по которой все было так, потому что чисто зонтиком пронзить кого-то вообще не представлялось возможным! А тут, всего за несколько секунд, все стало ясно, и стало понятным то, каким образом можно орудовать вот именно этим зонтиком… боевым… и что на самом деле зонтик — это нифига себе какое действенное оружие, если подойти к его созданию и последующему применению с фантазией. Вот чего-чего, а подобного я не ожидал, в связи с чем был крайне приятно удивлен. Настолько, что улыбку, появившуюся на моем лице, захотели стереть вообще все… даже супруга и Мультан.

— Вот это штука-дрюка-приколюха! — выдохнул я, недовольно посмотрев на пробоину в земле, оставленную мои Рассекателем. — Слышь, Кайса, а поменяться не хочешь? Мне твое копье больше нравится, чем мой резак-тесак, который создает вот такое?! — рассмеялся я.

— Не! Мне теперь мое оружие вполне нравится! — хитро ответила Кайса. — А твой тесак, он слишком большой, чтобы такая хрупкая и небольшая девушка как я бегала с ним наперевес! И, пусть и прикольно закосплеить аниме-персонажа, но не в таком месте и не в контексте происходящего с нами! — она хихикнула. — А еще ты бы лучше «спасибо» сказал вместо того, чтобы предлагать меняться.

— Да! Спасибо! Прямо из-под руки меня вытащила, и это очень круто, и это прям очень кстати! Красотка! — сказал я без издевки, будучи полностью благодарным. — Слушай, а давай в таком случае сейчас наведем тут шорох, который я, на самом деле, наводить не хотел. Так как минимум скорее разберемся с дракой, а потом уже будем разбираться с причинами.

— Ну, в общем и целом, да. Можно, — сказала Кайса, пожав плечами, после чего посмотрела на Мультана. — Слушай, мне теперь крайне интересно узнать, почему его доспехи называются Разящие, — сказала супруга. — Вот вроде бы и слово такое, вполне себе однозначное, но вот какое-то такое, не сказать, что очень, — она хмыкнула, переводя взгляд на меня. — И я бы поняла, если бы у него было какое-нибудь адекватное оружие, но нет ничего такого, чем можно было бы разить, не считая тех небольших парных клинков, которые ему вручил хранитель доспехов, и, в принципе, Мультан был очень даже доволен.

Да, как я раньше рассказывал, драконоборские доспехи также получили Эда и мой старый друг, и если Мультану ничего не оставалось, кроме как шариться с нами везде, где только не лень будет, то вот что касается правительницы Фристалии… С ней все несколько сложнее, и при всем своем желании помочь она осталась дома, но с возможностью быстро прыгнуть в Плотное королевство, потому что понимала, что городу нужен грамотный стратег, который сможет управлять войсками, и что там должен быть хоть кто-то способный, как минимум морально, выйти против драконов… А она не просто могла! Она уже как минимум раз, при первой встрече с Блумом, уже показала свою готовность и полное отсутствие тормозов перед опасностью, перед ней представшей. Нет, конечно, у Эды есть и всегда были определенные тормоза, но это такое себе, не самое важное уточнение, потому что она такая крайне своеобразная личность.

Что же касается доспехов Мультана… Они были такого, кровавого цвета и сами по себе выглядели таким образом, словно копировали огромное количество тех жилочек, из которых примерно соткан организм. Не сказать, что тот, кто создавал доспехи, прямо копировал все сплетения мышц, но вот что-то такое, примерное, все же подразумевалось. Также на Мультане было что-то вроде короткого плаща, смысл которого был не понятным ни ему, ни нам. То есть если бы это была полноценная накидка, то можно было бы думать о том, что она нужна была, чтобы укрываться от ветра или дождя, но тут, нет… был просто какой-то кусок тряпочки. Причем было понятно, что плащ не был порван, и это то, что от него осталось. Понятно же было как раз из-за того, насколько ровным был нижний край. То есть если бы плащ раньше был и был оторван, то оторван он был бы неровно… даже если бы был, по каким-то причинам или каким-то образом срезан, все равно иначе смотрелось бы, а тут: совершенно ровный, небольшой типа плащ, применение которого или назначение которого оставалось большой загадкой. Решать которую, честно говоря, не было никакого желания, хотя было понятно, что рано или поздно придется не только начать решать, но и решить!

— Слушай, Мульт, да брось ты уже мериться силами с группой, что тебе уже проиграла. Спускайся к нам со своими скальпелями и давай быстренько их раскидаем и дальше пойдем? Вот эта гопота, они ж тут, скорее всего, нападают на тех, кому интересно понаблюдать красивую природу, явления разного рода, тоже прекрасные, — рассуждал я с издевкой в голосе, прекрасно понимая истинное назначение и цель пребывания наших противников там, где они на нас напали.

— Нет! Мы здесь не для этого! Мы тут не чтобы деньги с путников снимать! У нас есть другая — очень важная миссия, которую мы блюдем. — прокряхтел тот карун, который был пойман при помощи боевого зонтика. — Мы охраняем проход!

— От того вы уже немного побитые, что доохранялись? — хмыкнул Мультан, и вот только сейчас я заметил, что наши противники действительно не отличались целостностью лиц.

Как бы, наличием или отражением интеллекта они также не сказать, что как-то сильно отличались, но это волновало нас меньше всего.

— На нас совершили нападение! Видимо, кто-то пытался проникнуть туда, куда проникнуть не должен был, но они не вернулись, а значит, что их многоножеки растоптали и растерзали! — проговорил один из гупырков, после чего раздался тупой ржач.

Тупым он был, потому что как раз так и прозвучал, после чего Кайса задала прикольный вопрос.

— А вы сами видели, что с теми, кто пошел туда, куда ходить не должен, многоножеки действительно разобрались? — поинтересовалась супруга, и я в очередной раз удивился тому, насколько же быстро она умеет подхватывать разного рода слова и с какой легкостью умеет ими пользоваться.

— А? — затупил карун, который оставался с пронзенной летательной перепонкой и старался не двигаться лишний раз, чтобы не чувствовать боль. — Я чего-то не понял… в смысле?

— В прямом смысле, — хмыкнула Кайса. — Вы ходили? Лично смотрели? Или что, или как? — она посмотрела на пойманного и остановленного врага.

— Нет… Мы, когда услышали, что замес начался, решили даже не пытаться зайти туда, где и нас могут замешать в общее блюдо под названием «Конец наглому и чересчур самоуверенному проникновенцу», — ответил небольшой, слегка пузатенький представитель крылатых разумных существ.

— Ага… То есть на самом деле вы ничего не видели и лишь думаете, что все, на самом деле, по-вашему, даже не пытаясь прикинуть, что будет в том случае, если нет… и даже, как мне кажется, не пытались обдумать варианты, при которых те, кто прошел сквозь вас, мог прыгнуть после получения чего-то нужного в любое другое место, — Кайса прям жгла, а я гордился ей и тем, как она глумила каруна!

— А также они могут уже давно быть переваренными многоножеками! — фыркнул гупырок, которого я держал перед собой в предвкушении скорого продолжения битвы, но с надеждой, что дальнейших разборок все же не будет.

— Так, ладно… сдавайтесь давайте! У вас, вот вообще как без шансов против нас выстоять особенно сейчас, когда мы вооружены и очень опасны, — сказал я.

Мультан в следующий миг щелкнул пальцами руки, топнул ногой, и противников-колдунов начало стягивать подобием обруча. Я тут же вспомнил о том колдунстве, которое использовал один фонарщик, который еще подчинялся Клирку… и вместе с которым еще тот карун был, что какое-то время правил Глабрумом, и что было это, когда Ниона впервые очутилась там, на той стороне мира-монеты, и что подобное использовалось, чтобы сковать её с друзьями, а потом ребята встретили Блума…

— Ну, я не могу просто так их оставить и не могу дать им хоть какую-то возможность накидать нам колдунств за шиворот. В связи с этим их лучше собрать вместе и отвернуть куда-нибудь… ну, хотя… хотя бы один из вас должен быть хилером, и мы должны дать ему способность попробовать полечить вас, — сказал мой старый друг, после чего щелкнул пальцами. — Тэк-с, в таком случае, вот такой вот ход с моей стороны должен обеспечить какую-никакую, но справедливость по отношению к нашим врагам. Я, конечно, в этом не совсем уверен, но буду думать, что верю в это безоговорочно! Вот как! — сказал Мультан, при этом щелкнув пальцами еще раз.

Всех тех колдунов, которые пытались выступить против него, сковало плотными путами. Это было таким необычным зрелищем, которое меня позабавило. Смешнее было от того, что своими колдунствами мой старый друг выделил всего одного колдуна, после чего приковал его к земле. Мультан заставил его сидеть, правда, повернул лицом к полю боя… с учетом, что остальные были повернуты к нам затылками, и сказал:

— Ну, что ж, необходимые минимальные условия благородства в полной мере соблюдены, а это значит, что никто и никогда не сможет назвать меня мерзавцем и подонком!

Прозвучал его небольшой монолог настолько грозно, что даже мне стало как-то, ну… не по себе.

— Ладненько. Я рад и доволен тем, что ты рад и доволен, но давайте уже начнем хоть что-нибудь делать, хорошо? — хмыкнул я. — Просто если мы и дальше будем тянуть муму и заниматься всякой фигней, думаю, ничего хорошего из этого не выйдет.

Посмотрев на наших противников, превосходящих в количестве, но никак не в пробивном потенциале, я уже было был готов напасть со своим классическим на той стороне мира-монеты высказыванием: «Я ж вас в узел завязывал!», но меня остановили. Это сделал один из карун.

— Братан, остановись, да! — сказал он резко и с наездом. — Слышь, братан, мы уже поняли, что вы, если что, от нас и упоминания в истории не оставите, но давайте не будем горячиться, ага? — этот небольшой, способный к полетам мужчина с наглухо лысой головой, но не такой, как у Мультана, произносил слова немного через нос. — Давай успокоимся и обсудим, да? Мы ж тут, как бэ, не просто так, ага! Мы тут на работе, да! И если мы сейчас нашу работу прогадим, сделав её откровенно плохо, то в будущем работу не получим, вообще, ага… А я не хотел бы остаться совсем без работы, потому что семья, дети, все такое и тому прочее, да! Бытовуха, короче говоря, да… — проговорил он, и это как-то так сильно зацепило Кайсу, что она сходу разобралась, как собрать свой боевой зонтик обратно, попутно освободив того каруна, которого она держала в заложниках, после чего резко подошла к тому, который обратился к нам и не дал мне начать вторую часть мордобоя.

Подойдя, она отпустила ему такую пощечину, что небольшой и совершенно лысый мужчина, однако с бровями и хиленькой бороденкой, свалился с ног.

— Слышь, ты, чайник с крылышками… — начала раскатывать супруга, правда, используя чуть другие слова. — Ты отвечаешь за свои поступки! Ты отвечаешь за последствия, которые повлекут твои поступки! Как и каждый из вас, вы — презренные слизняки! — сказала Кайса, и все они как бы подумали, что их назвали склизняками, а не слизняками… благо общий смысл примерно такой же. — А вы подумали о последствиях вашего выбора и о том, как это отразится на ваших семьях?! Женах и детях, а-а-а?!

Я впервые за столько лет совместной жизни видел супругу насколько сильно разъяренной и готовой к тому, чтобы вцепиться в глотку! Чтобы растерзать того, кто, по её мнению, не просто не прав, а показывает себя с наихудшей стороны и как личность, и как кто бы то ни было еще, а в данном случае как отец и как тот, кто должен горой стоять за семью… не переступая при этом черты дозволенного. Даже если за эти прыжки через грань неплохо платят.

Следующим, что сделала Кайса, стал удар в челюсть тому каруну, что имел несчастье рассказать о том, кто он такой. Благо хоть не зацепила теми ножами, что расположились на предплечьях и позволяли неплохо отбиваться от атак. Мужичок-то тот думал: «Тю! Ударит меня какая-то там… и че?!» Оказалось: «И то!» Как оно выразилось? Да достаточно просто, на самом деле… просто. Карун сделал несколько оборотов в своем живописном полете, и на этом его сознание на время покинуло чат, сеть, подключение и присоединение к реальности. Далее Кайса разъяренно посмотрела на остальных участников сего действия. Мы с Мультаном стояли позади с открытыми на все сто процентов ртами. Ну, нам, как бы, совершенно не верилось в то, что мы увидели.

— Кто станет следующим со своей до абсурда тупой и почти что душещипательной историей падения до мерзости вместо попыток жить нормальной, честной жизнью во имя счастливой семьи?! — я даже не совсем понял той причины, по которой супругу настолько сильно подорвало, однако лезть к ней с вопросами, честно, мне было как-то страхово.

Хотя бы потому, что я всего пару раз видел ее в таком состоянии и уже знал, что надо просто немного подождать, собственно, чем я и занимался. А вот Мультан внезапно решил поиграть в героя, в то время как я, герой, решил постоять в сторонке.

— Эм… уважаемая Кайселин, будьте добры… — начал говорить Мультан, но как вы можете понять, она не дала ему возможности договорить, в связи с чем выдала пару таких предложений, что я сделал ещё пару шагов назад, чтобы случайно не попасть в поле действия разрушительного потенциала.

Кстати, наши враги к тому моменту уже пожалели, что связались с нашей не самой стабильной компашкой, и тут я понял, что можно попробовать выиграть и в этой ситуации. Для этого я сказал:

— Мультан… свяжи их всех и одну кучу, а потом позволим провести Кайсе непродолжительную, но очень содержательную лекцию разгипнотизатор на тему «Что делать и как быть для чайников в семейных отношениях и тех, кто засел слишком глубоко под броней танка». А потом… Потом у меня есть мысль! Которая, как мне кажется, может неплохо сыграть!

Старый друг даже не дождался того момента, когда я закончил говорить, и просто хлопнул в ладоши. Спустя несколько секунд все наши противники, уже втройне жалея, что решили связаться с нами, сидели в несколько линий, будто бы детишки на скамейках во время какого-то представления. Я, честно, без понятия, каким образом у него это получилось, но меня это как бы и не должно было особо волновать. Смысл в том, что все наши враги, которые сами, кстати, имели неосторожность напасть на нас, были вынуждены выслушать речь Кайселин, которая решила пройтись прямо по полной программе по всем собравшимся.

* * *

Я потом спрашивал у неё на этот счет и касаемо той причины, по которой её как-то так… немного накалило. Она сказала:

— Знаешь, мне просто не понравилось отсутствие мыслительного процесса в головах… типа: «я буду совершать преступления, чтобы моя семья была счастлива». Ну, ок, ладно… раз, два, три прокатит, а потом, когда поймают… причем еще не понятно, кто поймать может!.. Что потом?! Вот эти мысли меня как-то прям сильно разозлили, вот я и того… ну, в общем, не так уж и важно... Было и было! Сейчас все нормально и это — самое главное! Спасибо…

— О как… а спасибо-то за что? За какие такие заслуги нам-то спасибо? Точнее, за какие заслуги мне «спасибо»? Я ж, вроде как, ничего такого, особо-особенного не сделал. Просто предложил тебе выговориться, вот и все, — сказал я, пожав плечами, на что получил ответ:

— Вот за такую возможность и спасибо тебе! Потому что в противном случае, думаю, я бы начала скалиться вообще на всех, а это нехорошо и неправильно! Особенно, если учитывать тот факт, что я — носитель доспехов драконоборца «Пронзателя», который не зря так назывался. Надо было, кстати, догадаться из названия.

— Ага, да, надо было, но мы слишком много тупили, потому что были заняты обдумыванием других вопросов, — пожал я плечами.

* * *

Но давайте вернемся к тому моменту, который так или иначе связан с… ну, с той лекцией, которую супруга на полном серьезе, прям с оттяжечкой, выдала в Полимирье, прям около поляны фосфорных астероидов. На самом деле, было познавательно и красиво для гупырков, карун и еще нескольких представителей той стороны мира-монеты. Когда же Кайса закончила вещать, мы с Мультаном попробовали воспользоваться ситуацией, чтобы задать несколько вопросов, и к нашему просто невероятно немаленькому удивлению, у нас все получилось! Ну, то есть реально получилось добиться чуть более подробной информации от той стороны, которая противопоставлялась нам самой судьбой и, я надеюсь, только ради того, чтобы сделать всех и каждого сильнее, мудрее, умнее и добрее.

Итак, что получилось выяснить: что сновидец, на самом деле еще там… и тут я хочу сделать пометку из будущего в прошлое, или типа того… короче, Жупелка оказалась не молодец, а все потому, что не смогла почувствовать наблюдателя там, где он на самом деле был, но как выяснилось вообще, уже когда-то потом, только колдуны могли нормально чувствовать наблюдателей, а вот фантазфурии вообще никак. Почему так, никто не смог ответить. Возможно, подобие защитного механизма, учитывая тот факт, что именно дракулоны и такие, как Жупелка, фантазфурии, питались энергией. А тут, типа: если они не чувствуют, то не могут попробовать на вкус… не могут попробовать на вкус — равно, нет проблем, с которыми может возникнуть вероятность встретиться лично.

Также в ходе того небольшого допроса нам стало ясно, что вроде бы как и есть смысл дойти до поместья слепого колдуна, но что там, как бы то ни было, но делать нечего. Просто пустошь. Просто стоит статуя в этой пустоши, где-то во тьме, которая пусть и освещается люминарией, но как-то так, не сказать что очень активно. И вот эта статуя там просто есть. Даже нельзя сказать, есть внутри этой статуи что-то материальное или не абстрактное или ничего нет, но она там есть и испускает огромное количество энергии, нужной не понятно для чего. Только сам фонарщик-канделябр знал что-то об этом, потому что сам же и придумал все.

Далее, что нам стало известно, это намерения касаемо Плотного королевства. Как и ожидалось, на этом месте было завязано много всего, и эти атаки, они шли не просто так, а с определенной целью занять место, которое им никак не принадлежало, но которое обладало крайне мощным потенциалом для воплощения какого-то там ритуала. Да, именно «какого-то там», и здесь требуется сделать небольшое пояснение — дело в том, что рассказчик из числа наших врагов, он просто подслушивал и расслышал не все, но многое! Также не сказать, что прямо все понял, но вот что понял, тем поделился, и это было огромной удачей для нас и для всего нашего мероприятия. Единственное, о чем рассказчик, может, и хотел рассказать, но не мог, было местоположением нашего врага. И было непонятно, то ли какая клятва, то ли какое колдунство, то ли еще что-то не позволяло об этом распространяться. Мне же даже показалось, что на самом деле канделябр находился в постоянном движении, и это как раз и было той причиной, по которой его практически невозможно найти или поймать до того момента, пока он не высунет свой длинный и не приятный нос из метафоричной «крысиной норки».

— Так, ладно, это прекрасно! Это просто замечательно, и мы узнали даже больше, чем хотелось бы! — сказал я, после чего с досадой выдохнул. — Ты ж хороший такой… Ты ж с какого такого перепуга раньше нам не попался, а? Вот если бы попался, все вообще по-другому было бы, и мы бы туда-сюда не метались бы, как какие-нибудь там котята слепые или типа того. Уже давно, наверное, смогли бы все порешать и остановить злодея до того, как он придумал, как от нас скрываться. Хотя и так понятно, как именно он от нас скрывается, вот только детали не совсем укладываются в голове, и как он это проворачивает… и также понятно, что не просто так он поставил вас охранять это место, — тяжело вздохнул я. — Так, ладно, Мультан. Освободи их, и пусть шуруют куда глаза глядят, — сказал я. — Теперь они — свободные бандерлоги, которые имеют право на то, чтобы искупить свои грехи за счет заинтересованной работы где бы то ни было, — сказал я.

Кайса хихикнула, Мультан не понял, а пленники, которые пленниками быть не хотели и до определенного момента сопротивлялись, не поверили в услышанное, в связи с чем несколько раз переспросили: «А точно можно уйти? Точно-точно-точно? А нам ничего не будет?!» И меня такое поведение, с одной стороны, позабавило, а с другой стороны было, знаете, как-то так неприятно внутри.

— Да, бегите отсюда и восстанавливайте свое социальное положение, — сказала Кайса. — Но если я каким-то образом узнаю, что кто-то из вас решил вернуться на темную сторону или что кто-то просто навешал мне на уши! Я даже с той стороны мира-монеты дотянусь до вас, причем таким образом, каким вам всем и каждому персональное совершенно не понравится!

И вот в эти слова моей супруги не просто поверили, а на все сто процентов! Даже нервно покачали головой.

Короче, мы всех отпустили и навострили наши лыжи туда, где нас ожидала встреча с многоножеками. Там все оказалось прямо максимально просто, и мы с Кайсой, честно говоря, даже ничего сделать не успели, потому что Мультан щелкнул пальцами, и собравшиеся напасть на нас разъяренные с прошлого раза создания, которым неплохо перепало, а вроде и не перепало от Нионы с друзьями, просто уползли в неизвестном направлении. Это было, знаете, эффектненько.

Спустя примерно час или около того, хотя, может, и больше — ничего точного не могу сказать — короче, спустя некоторое время мы нашли эту проклятущую статую, дойти до которой оказалось таким, не самым приятным занятием, и это при учете того, что мы все же немного посидели в месте полного расслабления и успокоения. Кстати, Кайса всю дорогу до наблюдателя потом только и делала, что рассказывала о разного рода литопсах, севдолитопсах, их видах и о том, как было бы круто притащить хотя бы один на нашу сторону, чтобы попробовать его развести! Причем, по идее, за счет этого и если научиться поддерживать популяцию, можно было начать зарабатывать больше и даже очень большие деньги! А деньги, как известно, лишними не бывают. Ни на той, ни на этой стороне мира-монеты, ни где бы то ни было еще!

Потоптавшись вокруг наблюдателя, Мультан сказал, что он там, под печатью, есть, но в то же время его там как будто бы и нет. Что там, внутри того памятника, будто бы сокрыта невероятная сила, неудержимая энергия… конечно, не настолько крутая, как, скажем, в многовековнике, но многовековник — это вообще отдельный разговор. Короче, Мультан долго объяснял, а потом сказал:

— Смысл в чем… Возможно, часть наблюдателя там, у Сновидца, а часть тут, которая просто не может не быть по каким-то там причинам… или которая просто пока что не может исчезнуть с нашей стороны. Сложно сказать, и, знаешь, все это как-то так странно переплетается, но теперь я уверен, что вот этот отступник тоже замешан в плане канделябра. Возможно, как раз-таки вот этот действует по… — Мультан запнулся на полуслове, словно прозрев, однако это не имело никакого особого смысла, а все потому, что нам с Кайсой и без того все было вполне себе понятно, а именно: «Наблюдатель действует по ту сторону от жизни, где правит Сновидец».

— Та-а-ак! — протянул я. — Ну, у нас появились хоть какие-то зацепки! Настало время прыгнуть в Глабрум, чтобы поговорить с монахом и в очередной раз вынести ему мозг своими знаниями, — хмыкнул я, после поинтересовался у Мультана: — Слушай, как думаешь, а что будет, если мы постараемся разбить вот эту статую? Освободим ли мы таким образом наблюдателя или же наоборот, покончим с ним раз и навсегда? — спросил я. — Мне-то, как бы, совершенно все равно, если быть честным, насчет того, чтобы, ну, вот прям совсем никого не того… не отправлять к Сновидцу. У меня, как бы то ни было, но несколько другой подход вообще ко всему! В связи с этим, ну, знаешь… если у нас есть возможность уничтожить одного врага, которого было бы неплохо уничтожить, я лучше это сделаю сразу, пока для этого есть удобная прекрасная спокойная возможность, чтобы потом горько не пожалеть об этом.

В ответ на мои слова Мультан задумался, после чего сказал:

— Давай бессмертного подождем? Вот когда он вернется, потому что он чуть больше в теме, чем я или кто бы то ни было... можно еще попробовать Клирка подключить, но я сомневаюсь, что он сможет сказать что-то вразумительное. Так вот, когда бессмертный вернется, постараемся выяснить, что делать с этой статуей, потому что я боюсь делать какие бы то ни было предположения.

— Ну. Это да. Ну. Это хорошо, — проговорил я. — Вот только сколько нам ждать-то? Они с Цифом как ушли, так от них нет никаких вестей. На самом деле меня это нехило так напрягает. Вдвойне сильно меня заставляет напрячься знание, что там, в мире Сновидца, может быть все очень и очень плохо. А если, как ты сказал, вот этот, вон там, — сказал я, указывая раскрытой ладонью на статую наблюдателя, которая этим наблюдателем и была, — то это вообще — убиться ложечкой… чайной, — сказал я и посмотрел на Мультана, потому что до этого неотрывно смотрел на статую, что вселяла в меня какой-то не совсем понятный мне ужас.

— Ну, тут, как бы, я даже ничего не могу сказать, — ответил мой друг, сверкнув лысиной, отразившей свет люминарии. — Тут, знаешь ли, мой друг, все настолько нестабильно, что говорить о чем-то конкретном вот вообще не вариант, — он пожал плечами и, на самом деле, был прав.

— Так, а мотивы у этого какие были? Чего он вообще хотел добиться-то? — поинтересовалась Кайса, и Мультан поведал ей те причины, в деталях, по которым наблюдатель стал отступником и в итоге почему с ним случилось то, что случилось.

Кайса немного подумала, после чего сказала:

— В принципе, их цели похожи… и действительно, мне кажется, что они могли объединиться, чтобы провернуть желаемое вместе. Вам так не кажется?

— Поясни, — попросил я, не совсем рассмотрев то, что она имела в виду. — Просто, знаешь, Кайсе, я не совсем понимаю, о чем ты.

— А вот мне кажется, что я понимаю, — сказал Мультан, не дав моей супруге начать рассказывать о своих мыслях касаемо происходящего. — Но все равно, мне тоже было бы интересно послушать, потому что я могу и ошибаться, а нам сейчас ни в коем случае нельзя допускать ошибок.

— Ну, слушай, если этот тип хотел обеспечить этой стороне мира-монеты процветание, — начала говорить Кайса, — то они могли объединиться, чтобы потом совместить две стороны. Возможно, этот наблюдатель знает немного больше или просто больше о том, как подобное можно провернуть. Возможно, на самом деле он хочет дать процветание всему нашему миру, и это выход в его понимании. В полной мере соединить наши знания и их колдунские силы, — сказала супруга. — В связи с этим они могут действовать вместе, и как бы так ни получилось, что могут в данный момент делить тело на двоих. Отсюда и великая сила, и какие-то невероятные знания, — она пожала плечами, и вот эта догадка показалась логичной не только мне, но и Мультану, и тут же стало еще больше не по себе, потому что подобное можно было считать кошмаром.

— Так, хорошо, согласен, в этом есть смысл, — сказал я, выслушав до конца. — Но в таком случае, почему часть энергии этого остается здесь? Неужели наблюдатель не хотел бы полностью восстановиться, чтобы появилась возможность делать и совершать то, чего совершать не стоило бы по мнению многих, но не по его собственному? Тем более, целостность дала бы ему возможность поквитаться со всеми наблюдателями, его изгнавшими.

— Возможно, потому, что она тут запечатана. Не вся, но большая часть, и на данный момент он не знает, как вернуть себе все силы, — сказал Мультан, и его лысина блеснула каким-то недобрым светом, отражая излучение люминарии. — Также у них с канделябром вполне может быть какая-то договоренность, связанная с этим… — старый друг пожевал губами.

И ведь это тоже было логичной догадкой, от чего в очередной раз стало как-то совсем не по себе. При этом, рассказывая вам сейчас об этом, я вот о чем подумал: «Насколько же многослойным может быть дно, что один слой, пробитый и познанный, обычно ровно счетом ничего не значит, и, приложив немного усилий, можно спуститься ниже и продолжать спускаться не то чтобы прямо до бесконечности много и глубоко, но примерно так. Потому что рано или поздно все равно придется упереться, пока не будет найден новый способ спуститься еще ниже».

— Я не хочу, но к сожалению, мне, по всей видимости, придется признать, что вы оба — правы и нам придется работать с этим, — сказал я. — В таком случае даже столь немногочисленная, но все же защита этого места и прохода к статуе имеет место быть как временная мера, пока не найдется возможность как-нибудь вернуть наблюдателю все силы. А между делом они еще и пытаются захватить Плотное королевство, потому что след тех неупокоенных, кого за собой увел Уриэл, когда все закончилось, остался и является мощнейшим, не считая многовековника, хранилищем энергии. Возможно, как раз по этой причине новое государство и развивается с такой скоростью, — сказал я, заставив супругу и старого друга посмотреть с непониманием. — Ну, эта энергия дает сил жителям города и сподвигает на изобретения, поступки, на работу и так далее. То есть ресурс самого места настолько богат, что автоматически постепенно используется жителями как какое-то просветление… типа… эм… проживая в Плотном королевстве, ты просто обречен что-то создать, придумать, изобрести или сделать, потому что рано или поздно та энергия, которой пропитываешься, вызовет озарение и все потому, что это… ну, как благословение бывшего короля и короля драконов на светлое будущее новому королевству на месте падшего. Ведь такое может быть, или я просто придумываю? — спросил я и замер в ожидании ответа от супруги и старого друга.

— В этом что-то есть, — сказав это, Мультан звучно почесал затылок. — Итого… мы предполагаем, что наблюдатели выведены из строя, так? — поинтересовался он. — Мы знаем, что Сновидец уже некоторое, достаточно продолжительное, время не справляется со своими обязательствами, потому что в отключке, так? — спросил он. — Теперь мы узнали, правда, тоже только предположительно, что канделябр и наблюдатель решили объединиться, так? Так! — старый друг потер лицо ладонями. — Плотное королевство — вместилище энергии. Многовековник — вместилище энергии и та сторона от жизни, сейчас тоже, потому что души никуда не деваются, а значит, и это каким-то образом должно быть использовано. И получается, что мы в огромнейших проблемах. Но чего тогда фонарщик ждёт? Он же мог выкрасть вас в любой момент, по идее! Но он этого, затаившись, не делает, а значит, ждет, когда настанет какой-то совершенно определенный момент, чтобы воспользоваться всеми козырными картами сразу, начиная с самой маленькой и доходя до верха. Но вот когда оно — это время настанет? Вот в чем вопрос! — закончил Мультан как-то даже по-шекспировски, и таким образом, в такой своеобразной манере, наконец задал тот вопрос, который был основополагающим и ответить на который не было ни единой возможности, потому что мысли канделябра были далеко за горизонтом нашего понимания, от чего было откровенно дурно.

Череду наших раздумий прервал внезапно появившийся из ниоткуда скоростной камень. Мультан, чисто машинально, на каких-то нечеловеческих рефлексах поднял руку и поймал послание, выпрыгнувшее из межпространственной дыры, и тут же шепнул слово, чтобы послушать то, что предназначалось ему и, учитывая все обстоятельства, автоматически нам. Говорила Милли, и голос её не только изобиловал, но еще и пестрил волнением и страхом, а слова, которые она использовала, были преимущественно нецензурными, вследствие чего я представлю вам исключительно вольный перевод.

— Мультан! На Глабрум было совершено нападение. Замок Мурдыкса частично пал, а те заключенные, которых мы с таким трудом собирали, выведены из чертогов и забраны в неизвестном направлении, — говорила наследница древнего рода. — Нападение совершили драконы. то-то мы думали, куда они подевались с линии обзора и горизонта Плотного королевства. Теперь все стало ясно, и, как мне кажется, канделябр начал собирать армию из своих самых преданных служителей. Не значит ли это, что в скором времени он пойдет в такую атаку, которую мы не только не ожидаем, а с которой не очень-то и сможем справиться?

Данный скоростной камень заставил нас тут же переместиться в королевство, что когда-то давно принадлежало самому загадочному из всех правителей, что смог ни один раз совершить невозможное.

Прибыв на место, на что понадобилось совсем немного времени, мы обнаружили частично разрушенный замок. От этого стало даже как-то больно, учитывая то, сколько лет он простоял и сколько тайн в себе хранил. И ведь все эти тайны, по идее, теперь были утеряны, потому что самого замка внезапно частично не стало. По какой причине выстояла оставшаяся часть, тоже было непонятно, но это давало хоть какую-то надежду на то, что Мультан мог предсказать что-то подобное.

— Вот это, знаете ли, ребятки, мне совсем не нравится, — сказал я. — Вот это, ребятки, означает только то, что канделябр к чему-то готов, а вот мы, в свою очередь, ни к чему не готовы. На нашей стороне даже нет нескольких драконов, только один, пусть и король данных существ… пусть и колдунский, но еще не познавший силу этих искусств в полной мере. И что нам теперь делать?

Не сказать, что я был в панике, но мне крайне не нравились ни ситуация, ни выводы, которые навязывались сами собой, появляясь из обстановки нас окружающей.

— М-да, действительно, ничего хорошего, — согласился Мультан. — Хуже только от того, что в колдунском круге может быть огромное количество предателей, в связи с чем я не могу объявить общий сбор, потому что таким образом рискую подвергнуть опасности тех, кто вообще не при делах, даже несмотря на то, что при делах, по сути, вообще все! — сказал старый друг, и та венка, которую я показывал напавшим на нас, забилась на его голове с такой силой, что стало страшно.

К этому моменту к нам подошли Вантанамама и Пятачок, что прекрасно спелись и общались как прекрасные и понимающие друг друга друзья. Как раз они достаточно быстро разгребли часть рухнувшего здания и достали оттуда не только своих подданных, но и какие-то стеллажи с книгами, всякие странные штуки, что были защищены колдунствами, вследствие чего остались целыми. Они обо всем рассказали в минимальных, но все-таки деталях и после пошли помогать дальше разбирать завалы. Мы же втроем остались в стороне.

— В любом случае, нам надо рассказать все всем правителям, чтобы они были в любой момент готовыми не только вступить в бой, но и принять какие-никакие меры, потому что без этого будет куда хуже, — сказал я, посмотрев на друзей.

Как бы, чтобы не растягивать, хочу сказать, что мы сразу этим и занялись, прыгая от одного королевства к другому. Не считая Глабрума, конечно, потому что мы уже там были, и оставалось только срочно встретиться с тем фонарщиком, что занимал место правителя и который изо всех сил продвигал свое королевство, причем достаточно неплохо, если сравнивать с результатами последних нескольких столетий. Нашелся этот дядька недалеко от места крушения разговаривающим с жителями столицы и вырабатывающим тактику уборки внезапно появившегося мусора. Кстати, он так же самостоятельно, без лишнего пафоса и брезгливости, достаточно активно занимался уборкой наравне и даже больше и лучше, чем жители.

На встречу и разговор с правителем Глабрума ушло не так много времени, однако когда мы заканчивали и находились у Кентара, которого вообще старались не впутывать лишний раз, случилось то, чего мы ну вот вообще никак не ждали, хотя, на самом деле, ждать должны были. И я увильнул чуть в сторону, но не специально, просто мысль моя шла-шла, засмотрелась на чистейшее небо и прошла дальше. А тут пришлось покинуть мысль о небе, а все потому, что прозвучал голос канделябра, еще раз, как тогда, когда в Плотном королевстве, в качестве наживки, проводился фестиваль в честь моего третьего, совершенно загадочного и уникального прибытия.

— Все жители нашей стороны мира-монеты, готовьтесь. Скоро наш мир изменится до неузнаваемости, и в скором времени наши горизонты расширятся настолько, что вы себе и представить не можете! В моих планах из двух частей создать один общий мир, избавившись от наблюдателей! — сказал фонарщик. — И теперь почти все готово, осталось лишь чуть-чуть, и тогда все вы, и каждый из вас, постигнете небывалое знание и шагнете вперед, в эру нового мира, никоим образом не связанного с тем, который был раньше!

Я слушал, и мне становилось плохо, а все потому, что та ярость, тот гнев, что переполняли меня, подбивали заставить Мультана прыгнуть меня к фонарщику, чтобы расстрелять его, а потом пройтись по нему парой ударов своим мечом «Рассекателем», чтобы потом Кайса ударила при помощи «Пронзателя» и чтобы в довершение этого действа старый друг дополнил это дело своими парными клинками «Разящими», но это было бы с моей стороны непроходимой глупостью, а все потому, что силы противника были в несколько раз выше, чем наши. Я даже подумал тогда: «А вот если к нам присоединятся Сновидец и наблюдатели, которым явно придется не по нраву происходящее, то и Блум сможет окончательно договориться с драконами, чтобы они поддержали нас! Вот тогда будет красота! Вот тогда можно будет поставить невероятно жирную точку в теме перераспределения мира из одного в виде монеты в один в виде вообще непонятно чего, если таковой вообще будет существовать!»

— Приплыли, — коротко прокомментировала Кайса, и с ней не получилось бы не согласиться, потому что мы действительно «приплыли» туда, откуда выплывать становилось все сложнее. К огромному сожалению, даже стараясь двигаться как можно быстрее, не получалось, потому что загадки и их сложность не просто замедляли и требовали времени, а были такими, чтобы никто никогда не смог ни до чего догадаться. Однако даже несмотря на это, у нас получалось, и пусть медленно, но мы продолжали двигаться в сторону спасения двух сторон одного прекрасного и в то же время такого отличающегося друг от друга мира.

В Глабруме мы провели не сказать что много времени, а все потому, что торчать там не было никакого смысла. Единственное, что мы сделали, так это Мультан бросил оттуда, прямо из замка Мурдыкса… из его остатков, если быть точнее… несколько скоростных камней всем правителям, сообщив таким образом о том, что надо быть не просто начеку, а поднять все армии и разделить их таким образом, чтобы часть отправилась в Плотное королевство, а часть чтобы осталась на охране, только такой, чтобы королевства в любом случае оставались сильными и готовыми к любым столкновениям. Затем, как только это небольшое дело было закончено, мы прыгнули в Плотное королевство и, на самом деле, очень вовремя. Дело вот в чем: как только мы прыгнули, так сразу нас догнал скоростной камень от Милли, которая стояла как раз около стен города и разговаривала с колдунами и с воинами, которых в очередной раз пришлось поднять на ноги для того, чтобы встать на защиту нового дома. Мультан поднял руку, шепнул слово и, послушав сообщение наследницы рода Визмен, улыбнулся, хотя ничего хорошего или веселого в происходящем не было. Наоборот, все происходящее было исключительно печальным, особенно с учетом того, какой пейзаж открывался перед стенами королевства, а там, на дальнем краю войска канделябра, виднелись драконы — и немало. Они о чем-то беседовали и как будто бы спорили, кто сколько чего разрушит, раздавит и сможет уничтожить. От этого было не по себе. Даже нам, троим в доспехах драконоборцев. Четвертая присоединилась в начале самой битвы. Эдифину прыгнула к нам Дилинь, которой сразу же предстояло вернуться обратно в Фристалию, но которая тоже в первые минуты приняла участие в бою, и это было удивительным зрелищем, потому что та, кто говорила о своей слабости как колдунши, выполнила прыжок к нам и от нас без каких бы то ни было проблем, причем с использованием дополнительных компонентов, потому что приходилось преодолевать пространство и время на дальнюю дистанцию. Настолько дальнюю, что на одних только колдовских силах никто не смог бы вывезти… только пару километров и только пару раз за одни условные сутки, обозначенные движением всех небесных тел, которые только можно увидеть на небе той стороны мира-монеты с планеты, которая та же как и у нас, у них называлась «Земля». Кстати, я вот это написал и задумался: «Совпадение ли это или какая-то удивительная случайность? Может ли вообще такое быть на самом деле? И вот еще… это меня тоже несколько интересует… а что об этом думаете вы?»

— А вы думали, что я пропущу мордобой?! — прорычала Эдифина. — Я оставила своего военачальника головой отвечать за Фристалию, и поверьте, ответит в том случае, если что-то случится и если я, когда вернусь, не обнаружу того порядка, какой был, когда я уходила.

На самом деле это было самым, наверное, глупым, что только могло случиться в данной ситуации, и если до этого наш враг не особо нуждался в том, чтобы действовать активно, потому что тогда только почва прощупывалась, подготовка велась, а вот сейчас…

— Ну и Дилинь с Клирком сейчас туда метанется, только в тихую, чтобы внимательно следить и подмечать, что будет происходить. Я не собираюсь терпеть под своим крылом минипокусак!

— Эда! Давай обратно, в Фристалию! Как бы не оказалось так, что твой главный военачальник на самом деле не тот, за кого себя выдает, а тот, кто сейчас способен воткнуть тебе режек в спину, даже несмотря на то, что там будет в тени Дилинь отсвечивать с нашим Клирком! — сказал я, как только Дилинь, вместе с прошлым негодяем, рядом с нами, с улыбкой настолько широкой, что та была почти от уха до уха, образно выражаясь, конечно же, прыгнула обратно в Фристалию.

— Пусть только попробует не справиться! И пусть только попробует предать меня, — сказала Эда, провернув кистями свое оружие.

И вот теперь я готов к тому, чтобы немного рассказать о доспехах Эды и о том, какими они были.

На самом деле, примерно как и у меня, по форме своей, более классическими, только женскими. То есть: стальной нагрудник, что-то напоминающее шлем, какая-то стальная типа юбка, острая, как непонятно что, и такая же не совсем адекватная в плане ведения боя, потому что каждое вращение предполагало собой нанесение урона вообще всем вокруг, даже своим, имеющим неосторожность подойти близко или прозевать приближение оной танцующей особы, что не особо следит за своим положением в пространстве, потому что орудует направо и налево. И вот здесь необходимо сказать пару слов касаемо тактики ведения боя и её оружия!

Эдифина прославилась на всю ту сторону мира-монеты как искусная мечница, и это действительно было так, но на самом деле была также одна деталь, о которой знали не многие, а только самые опасные враги, и то узнавали об этом за несколько минут до того, как превратиться в часть истории. На самом же деле основное умение Эдифины заключалось во владении не одним мечом и щитом, как она делала это обычно, а в том, что щитом она практически не умела пользоваться. Она больше орудовала им как чем-то таким, чем можно было просто лупить наотмашь и чем можно было держать противников на дистанции, но никак не для защиты. Причина заключалась в том, что вторая рука была у неё как раз для атаки, и на самом деле Эдифина орудовала двумя мечами среднего размера так, как никто другой на той стороне мира-монеты. Причем второй рукой, которой обычно держала как раз-таки щит, она владела в разы лучше, и все те, кто говорил о легендарности фехтования Эды, на самом деле ошибался, принимая навыки, которые она демонстрировала, за конечную точку отсчета её искусности.

А теперь вернемся на не самую высокую стену Плотного королевства, где мы толпились, пытаясь понять, что делать и как быть, до начала сражения. На самом деле ничего не хотелось делать и никак не хотелось быть. Вдобавок, Блум где-то отсутствовал, от чего было вдвойне, даже втройне хуже, потому что мы понимали, что в случае, если драконы вступят в бой, нам придется сражаться таким образом, чтобы спасти всех и вся на поле битвы и, возможно, переступить черту. А в этом случае лучше иметь свидетелей, которые скажут, что это было сделано не просто так, а из соображений безопасности всего мира! И лучше, чтобы свидетелем был дракон… или драконы… или крыланы, как вариант, но разве ж кто-то их видел? Не считая Мурдыкса, который не только видел, но и явно сам являлся таковым, только искусно скрывал это под огромным количеством одежд.

На самом деле, непродолжительное время складывалось такое чувство, что битвы не будет и воины со стороны канделябра были подняты и прыгнуты или приведены к нам по какой-то другой причине, нежели очередная попытка атаки, но все обстояло иначе, и битва все же состоялась. Спустя несколько минут после этого я уже бился внеразмерным мечом, не подпуская к себе никого из атакующих. Мультан при этом, будто бы вспомнив свои лучшие годы, вращал в ладонях и на пальцах парные короткие клинки и орудовал, что было интересным, только тупой стороной, однако так, что попавшие под его удары не могли подняться с земли достаточно долгое время, а когда все же поднимались, то чувствовали себя прямо очень не очень и уходили в тыл для залечивания ран. Прямо как-то совсем очень не очень уходили, время от времени переходя на четвереньки! Все же мой старый друг тоже был великим воином, который прошел целых два опасных приключения, целых две ожесточеннейшие битвы, в большинстве своем, насмерть, но без смерти как таковой, для нас, во всяком случае. Нам в прошлом всегда, можно сказать, что наповал везло, несмотря ни на что, и это было прямо неплохо! Вот и сейчас я надеялся, что повезет, хотя бы в том, что драконы не получат команды направиться в атаку, потому что и без них было не то чтобы тепло, а откровенно жарко от колдунств и от того, каким плотным огнестрельным огнем нас поливали, правда, настолько косо, что попадали в кого-нибудь крайне редко. А еще каким-то чудом Мастер таки смог придумать защитное колдунство, которое вносило еще больше суеты в происходящее, потому что патроны могли хаотично рикошетить и бить вообще в кого угодно, благо те, кто вел по нам прицельную стрельбу, были далеко, а те, кого посылали в рукопашную, были неплохо защищены и пусть и падали время от времени, но не смертельно. Нашей же четверке было вот вообще круто и зашибись, а все потому, что, ну… как бы так сказать-то… Короче, нам даже не требовалось этого колдунства, чтобы быть защищенными от пуль благодаря доспехам драконоборцев, а вот что касается колдунств, тут все было вроде и легче, но в то же время сложнее. Но тут Кайса просто решала и тащила катку насколько круто, насколько я даже представить себе не мог раньше, что когда-нибудь увижу в её исполнении нечто такое! Как будто бы знания доспеха пропитали её, дали силы, навыки, умения, необходимые для того, что она творила! Я назвал это «танец с пуленепробиваемым зонтиком или легенда о колдунском теннисе при помощи средства защиты от дождя»! И, на самом деле, я даже не могу словами нормально описать того, что я видел, а выражениями типа: «…и тут она такая «ты-дыщь» фаербол обратно в лицо какому-то пилику-колдуну, а потом такая «уи-у!» дамбру зонтиком четко меж рогов, после чего, недолго думая, по дуге, такая «ски-би-дищь» гупырку прямо туда, куда мужчинам бить вот вообще нельзя ни при каких обстоятельствах!

Причем, на несколько секунд битва даже остановилась, издав звук «ащ-щ-щ» от ментальной боли, и кто-то даже прокричал что-то абстрактное касаемо кувырксов, вот только было не очень слышно, что именно.

Эда размахивала всего одним мечом, ловко перекидывая его через настоящую боевую руку, и легкими движениями отправляла все новых и новых наступающих на неё негодяев прямиком в… И здесь было небольшое разделение направлений, куда она отправляла противников: кому повезло, то к портному, штаны подшивать, латать или шить заново; кому не повезло, то прямиком в лазарет, к лекарям. Также она внимательно наблюдала за драконами, которые продолжали наблюдать за происходящим и на тот момент не вступали в бой, от чего было не просто не по себе, а прямо максимально неприятно! То есть если бы мы понимали, что нам будет несладко и придется применять доспехи драконоборцев по назначению, было бы как-то проще. Ну, как минимум было бы проще, скажем, мысленно. Не было бы какого-то такого, совершенно неприятного давления на внутренний стержень, а так, они просто были и нагнетали. Возможно, как раз для этого они там и находились, чтобы сломить внутренние наши стержни, не более того. Хотя, конечно, я не могу быть в этом уверен и не могу говорить об этом с совершенной уверенностью. Возможно, канделябр просто ждал чего-то, какой-то определенный момент, чтобы потом, вдарить один раз изо всех сил, а пока что он просто прощупывал территорию. Возможно, на тот момент ему не требовалось ударить раз и навсегда, и это было крайне странно, а все потому, что не вносило никакой ясности в его планы. Ну, как бы, мы к тому моменту уже знали касаемо многовековника, Плотного королевства, энергетических всяких потоков и примерно догадывались из крупиц информации, так или иначе попавшей к нам, что мы нужны нашему врагу, возможно, спевшемуся с другим врагом, только не нашим, а вообще врагом, в принципе, пусть в тот момент он, тот враг, автоматически становился нашим.

Битва затягивалась и становилась все более жестокой. До этого каждый раз канделябр словно по часам давал отмашку для окончания сражения, и тогда вся его армия быстро возвращалась в стан, а здесь… а здесь ничего подобного не происходило. Словно в один миг произошло что-то такое, что заставило его отвлечься, да настолько сильно, что он на время забыл о предыдущем распоряжении идти в бой.

— Я уже устала танцевать с зонтиком! — прокричала Кайса, в очередной десяток раз отправляя колдунство, направленное мне в голову, обратно отправителю.

— Мне тоже не очень сладенько, учитывая эту острую оглоблю, которой я пока что не хочу пользоваться так, как воспользовался вот буквально недавно, когда в земле проделал дыру, — сказал я, тяжело дыша и уже не так резво отбивая удары нашего врага.

— Хорошо, что рептилоиды в сторонке пока что стоят! — рассмеялся Мультан. — Это значит, что это не последний наш бой! Надо было бы бояться и переживать в том случае, если бы это было последним нашим столкновением! Вот тогда я бы сказал, что мы при больших проблемах, учитывая тот факт, что мы тут просто есть и что на данный момент сильно сливаем битву! Ибо у нас нет ни мощностей, ни каких бы то ни было преимуществ, чтобы выступить против такого количества колдунов, околдунствованных сладкими, пусть и не самыми адекватными речами! — смеялся мой старый друг, люто сверкая лысиной и получая удовольствие от битвы.

Кажется, он много лет мечтал о том, чтобы ворваться в подобное побоище! Причём мечтал тайно, понимая, что ничего хорошего в этом нет! А та битва, которая была против Скотоглоса, была ему в тягость, потому что подразумевала столкновение против какого-то не совсем адекватного и, можно сказать, несколько эфирного существа, появившегося вследствие невероятной силы колдовства, а не колдунства, фантазии и стремления к тому, чтобы воплотить в жизнь невоплощаемое! А ведь канделябру примерное, приблизительно доступное для угадывания стремление Скотоглоса удалось воплотить, обманув Сновидца и вернувшись с той стороны от жизни и продолжив воплощение своего плана… совершенно безумного и даже отбитого!

— А откуда ты такие слова знаешь?! Откуда такие выражения, типа «рептилоиды»?! — поинтересовался я в пылу сражения, чтобы хоть немного, чтобы хоть как-то, на несколько секунд, отвлечься от усталости.

— Откуда-откуда?! Вот оттуда и знаю! — фыркнул Мультан. — Или ты думаешь, что я всегда совершенно законопослушный дядька, который потихоньку сидит под землей и изучает колдунства и разрабатывает некоторые свои подходы к колдунствам? — вопросил он с легким наездом.

— Ладно, об этом ты мне потом расскажешь, если я вспомню, — рассмеялся я. — А сейчас давай покажем всем этим, что мы можем по-нормальному жахнуть! Так, чтобы на данный момент отбросить силы врага назад, потом передохнуть немного и, наверное, ждать следующей атаки, потому что в том составе, что у нас есть сейчас, идти в бой, ну вот вообще ни в коем разе нецелесообразно и, знаешь, даже несколько глупо, — сказал я. — Кстати, рептилоиды как раз для того там могут и отсвечивать, чтобы мы не набирались необходимой решительности, чтобы встать и пойти прогонять наших недругов ко всем чернушкам, будь они неладны несколько раз подряд и во всех известных миру, обеим сторонам, ракурсах!

— Интересная и в то же время достаточно такая, ужасная мысль, которая имеет место быть, учитывая тот факт, что драконы действительно смотрятся издалека как прекрасный сдерживающий фактор! — высказалась Кайса, после чего при помощи своего боевого зонтика отразила очередное колдунство, которое было послано мне прямо в голову.

И казалось бы, этого не требовалось благодаря шлемам, которые Мультан достал из своей сумки и отдал нам, однако, даже несмотря на это, не хотелось получить по голове. Причем, супруга настолько наловчилась делать подобное, что без всяких проблем отбивала колдунства, даже играючи направляя их в отправителей. Выглядело это потрясающе! А главное, она при этом не раскрывала главной интриги своего боевого зонтика. Мультан тоже. И я в том числе! Кстати, что касается Эды, которая тоже была тут, несмотря ни на что, отправив Дилинь присматривать за Фристалией. Точнее сказать, Дилинь и Клирка, которые вполне себе неплохо так спелись и выглядели как старые друзья.

Эда кружилась в таком танце, который заставлял тех, кто выходил против неё, с не очень громкими, но все же криками валить как можно скорее! А потом, внезапно для всех нас, недалеко с ней появилось несколько гигантов, которых мы никак не ожидали увидеть! Это были механические брумголы, построенные на основе пароколдунских двигателей, и управлялись они каким-то образом, очень похожим на тот, из рассказа Блума по воспоминаниям, показанным Чарльзом, издалека. И один из таких возник прямо рядом с Эдифиной.

— Эда! Осторожней! — крикнул Мультан, который был ближе к ней и который не ожидал ничего подобного, в связи с чем, проявив молниеносную реакцию, ударил изо всех сил колдунством, которое не очень любил использовать. Для этого он подпрыгнул и ударил обеими стопами по земле со всех сил, что только были. Спустя несколько мгновений раздался мощнейший хлопок, создавший неплохую такую взрывную волну под и вокруг брумгола, что уже от всей души умудрился пнуть пару десятков колдунов, сражавшихся под ногами. Правда, к счастью, это то — единственное, что тот брумкгол успел сделать, потому как мгновенно превратился в груду мусора, но не простого, а такого, что спустя несколько секунд поднялся и направился обратно, в сторону базирования сил противника, которые к этому моменту успели даже возвести небольшое поселение со всеми удобствами, чтобы можно было не только сидеть в каких-то вигвамах, а нормально так себе жить и в полной мере успешно готовиться к новым и новым волнам нападений на Плотное королевство, на тот момент состоящего преимущественно из одного, но очень большого города, в котором творилась история.

Первого брумгола Мультан смог завалить прямо очень быстро, прямо без проблем, а вот второго и далее оставшихся, нет. И сложность заключалась в том, что мой друг решил встать на защиту Эды, но тот брумгол, второй, что появился рядом с ней, был крайне быстрым, пусть и не таким большим, как уже падший, но несмотря на это не сказать, что он потерял в силе. И вот он напал на Эду, и сшиб её с ног, и протащил на плече несколько сотен метров, после чего завалился вместе с ней, и если бы на ней не было бы доспехов драконоборца, то пришлось бы познакомиться с таким ужасным явлением, как перелом позвоночника и всеми последующими последствиями. Однако, на этом атака на правительницу Фристалии не закончилась. Складывалось даже такое чувство, словно этот заход только для того и нужен канделябру, чтобы напасть на Эдифину и вывести её из игры по тем или иным причинам. Это послужило для меня поводом сорваться с места, чтобы постараться помочь ей, с трудом одной рукой отбивающей удары брумгола, что сидел сверху и размахивал руками. При этом воспользоваться своей боевой она не могла, потому что её придавило таким образом, что рука, которой она могла повергнуть любого фехтовальщика в бегство, была придавлена всем телом… двумя телами, если рассматривать брумгола.

Казалось — это все, это конец, но тут, откуда не возьмись, из неизвестности, дышащей холодом и ужасом, последними вздохами и слезами, выпрыгнули Циф и Гром и были сильно озадачены увиденным.

— Ба-ба-ба! С одного бала да на другой! А что, мне нравится! — весело проговорил бессмертный дамбр и летописец в одном лице. — Так, тут Эду вроде как прессуют, а мне это не нравится, ба-ба-ба! — положив руки на грудь, продолжил смеяться он, а потом, взглянув по сторонам и увидев еще несколько больших брумголов, которые двигались непривычно пластично и быстро, наклонившись вперед, выдохнул пар, что было достаточно удивительно, и ринулся в бой, да так, что колдуны, и не только, вмиг разлетелись в стороны!

Циф же, воспользовавшись своими особенностями, недолго думая, расправил арахнидские лапки и со всех ног, на всех парах, отправился на поиски героя, чтобы доложить обстановку. Как оказалось чуть позже, в разговоре, он принес действительно хорошие новости, которые значили только то, что мы приблизились к тому, чтобы уничтожить невероятно злющего канделябра с загоном на гениальность раз и навсегда!

— Герой! Герой! В двух словах: все нормально! В трех словах: Сновидец вновь работает! — прокричал Циф, когда добрался до нас, после чего тоже вступил в сражение, и таковое достаточно быстро затухло… заглохло… и напавшие на нас колдуны были отозваны, вместе с брумголами. Это значило либо что мы победили, либо что мы в не самом хорошем и ловком положении. Либо завидевшим бессмертного дамбра в битве противникам было принято решение о перегруппировке, но об этом обо всем позже.