Тень (гет)

Кингсли подошел к столу и своей широкой спиной заслонил лежавшую на нем женщину.

Вернон обошел вокруг. Отчего-то страшно было увидеть ее всю сразу. Он медленно поднял глаза и увидел руку, худую, бледную, с тонкими синими прожилками вен. Не изуродованную Темной меткой. Правую. Заскользил взглядом по узкому ажурному рукаву, по плечу, прикрытому спутанными волосами, и, наконец, заставил себя посмотреть на лицо, асбестово-белое, с заострившимися безжизненными чертами.

— Помнишь, — проглотив ком, вдруг спросил Вернон, — как мы провожали тебя на задание? Мы не знали, в чем оно заключалось, но страшно тебе завидовали.

— Помню. Это было в рыбацкой забегаловке в Эдинбурге.

— И еще гадали на рыбьих костях, какими миссиями наградят нас.

— Этого не помню. Сбылось?

— Нет.

К тому времени в личных делах у обоих в графе "Пророческие навыки" красовалось гордое "безнадежен", на что Белла лишь презрительно фыркала: "Сами говорят, что будущее не предопределено и подвержено изменениям. Так зачем было тратить время на эту мутную хрень!"

Вернон с ней искренне соглашался.

Так что кости те по дощатой столешнице, отполированной просоленными и грязными рыбацкими рукавами, они раскидывали исключительно забавы ради и предвидеть, во что выльется им их секретная служба, не могли. А если бы смогли, то... черт знает. Им же так не терпелось показать себя в деле. Поди, и сам Мерлин не сумел бы отговорить. Особенно в свете разгорающегося зарева грядущей войны.

* * *

Каким бы могущественным и всевидящим ни было единое правительство Великобритании, а появление в стране широкой преступной организации оно попросту проворонило.

Говорили, что об их первоначальной версии — Вальпургиевых рыцарях — все, кому надо, знали, но не воспринимали всерьез. Полагали, что с подростковыми шалостями вполне способен справиться Аврорат. В конце концов на предводителя шайки, Тома Реддла, даже завели уголовное дело по подозрению в убийстве Хэпзибы Смит, но задержать не смогли — он исчез. И о нем забыли. А очнулись только тогда, когда он вернулся из-за границы и, использовав костяк школьной банды, за пару лет создал криминальную сеть, пустившую щупальца буквально во все структуры магического сообщества.

Говорили, что за столь быстрым успехом Пожирателей Смерти стояли иностранные спецслужбы. Одни кивали на МАКУСА, другие — на Восточный блок. Вроде бы даже существовали какие-то доказательства, но для предъявления обвинений — а для ареста и подавно — их было недостаточно. Что касалось дела Хэпзибы, то оно давно пылилось в архиве, закрытое после признания вины домовухой. Несколько следователей, не поверив тем показаниям, попытались все же копнуть под Реддла. Их одного за другим нашли с признаками жестокой насильственной смерти. Желающих следовать примеру не нашлось, и дело передали в Тень. А Том Реддл, по слухам уже именовавший себя лордом Волдемортом, продолжал открыто посещать гостиные маг-британской знати, бывал на светских раутах и беспрепятственно вербовал новых сторонников.

Нанес он визит и в поместье Блэк. Так Белла впервые встретилась с Темным лордом и сразу же обратила его внимание на себя.

— Вы понимаете, что это шанс! Шанс, который нельзя упускать! — уперевшись руками в стол, доказывала она Фантому. — Разве управлению не нужен агент среди Пожирателей?

— Безусловно нужен, — старший агент сдержанно улыбался, немного прищуривая глаза, которые затем уже не возвращались к прежней форме, — но ваша подготовка еще не завершена.

Вернон так и не научился смотреть в постоянно меняющееся лицо Фантома без ощущения тошноты, но Белле, кажется, все было нипочем.

— Ой, подумаешь — три месяца! — отмахнулась она и снова буквально впилась в куратора взглядом. — Будто за пять лет вы не научили нас всему, что необходимо.

Тот усмехнулся:

— Вы научились многому. Но миссия, которую вы хотите взять на себя, слишком сложна для агента без опыта.

— Но я отлично прошла все практики!

— Те учебные задачи не могут идти ни в какое сравнение со шпионажем в организации Тома Реддла. Ни один преступник, которого вы выследили, не говоря уже о почти безобидных тварюшках, не обладали легилименцией. А Реддл — легилимент высочайшего уровня...

"Интересно, когда мантикору успели перевести в разряд безобидных тварюшек?" — подумал Вернон, но Беллу зацепило другое.

— Мои навыки в окклюменции оценены как "выдающиеся", — без лишней скромности и пиетета заявила она, вскидывая подбородок. — Если вы вдруг забыли, загляните в личное дело.

— Я помню, — снисходительно улыбнулся Фантом, — как и то, что ваша оценка за самоконтроль — всего лишь "хорошо".

Белла вспыхнула:

— Это было на третьем курсе! И я не слишком старалась... В общем, — она нахмурилась, — ваш ответ "нет"?

Куратор смерил ее задумчивым взглядом.

— Я должен обсудить ваше предложение со своим руководством, — ответил он, помолчав. И на лице Беллы отразилось неприкрытое торжество.

— Самоконтроль, агент Фурия, — вздохнул Фантом назидательно и будто бы грустно и направился к выходу, — самоконтроль.

Под переменчивой внешностью наставника вдруг показался на долю секунды кто-то гораздо старше, чем они привыкли считать.

Фантом жестом пресек их попытку увязаться следом и исчез за поворотом слабо освещённого коридора. Проводив его взглядом и повернувшись к Вернону, Белла вдруг тихо взвизгнула и обняла его за крепкую шею. Мгновения хватило, чтоб он забыл, как дышать. Но ликующая Фурия-Беллатрикс уже отстранилась и выдала, сверкая глазами:

— Как думаешь, они согласятся?! Я думаю — должны!..

Конечно, они согласились. Мордред бы их побрал.

* * *

Три месяца Вернон еще видел Беллатрикс регулярно. Ей дали указание завершить обучение, а до тех пор разрешили посещать встречи Волдеморта с молодыми колдунами и ведьмами, но строго-настрого запретили настойчиво мозолить ему глаза. Сложно сказать, насколько Белла подчинилась приказу. Спустя три месяца, едва закончив университет "Тени", она надолго исчезла из поля зрения Вернона. До него доносились лишь отголоски ее кипучей деятельности. Руководство Тени было ею довольно.

Два года спустя Вернон увидел ее вновь и поразился случившимся переменам.

За неделю до последнего экзамена, посетив накануне одну из сходок, она, рассказывая Вернону о Волдеморте, сидела на перилах балкончика Главного управления, нависающего над одной из шумных Лондонских улиц, подставляла лицо летнему солнцу и беззаботно покачивала ногой.

— Нет, я бы не назвала его ужасным. Да, в нем есть что-то... — она щурилась, подбирая слова, — пугающее, но оно скорее притягивает, нежели отталкивает. Такая, знаешь, — прищелкнула пальцами, — темная харизма. — Отклонилась назад и посмотрела вниз. — Он умеет убедительно говорить. Если бы в нас здесь не вбили привычку критически анализировать абсолютно все, не исключено, что прониклась бы его речами и я.

— И что же он говорит, если это не тайна? — интересовался Вернон, стараясь загнать подальше неуместное чувство острой зависти, поскольку для него никакой особой миссии не нашлось.

— Да какая тайна. Ни во что тайное меня пока никто не посвящал. А о том, что говорится на собраниях, написано даже в листовках, которые Пожиратели распространяют в Лютном. Примечательно то, что говорит он, как правило, о реальных проблемах, приводит вовсе не выдуманные факты, выстраивает логическую цепь, но между тем вбрасывает иной раз откровенную чушь и из этого убойного сочетания правды, лжи, логики и софизмов гнет свою линию, то есть выводит необходимость жёсткого противостояния властям и магглам.

— А конкретнее?

— Ну например!.. Он говорит о том, что наше общество не развивается, а деградирует. Что у нас процветает коррупция, падает уровень образования, много лет не делается никаких важных открытий и изобретений. У нас все ниже рождаемость, и волшебников становится с каждым годом меньше. С этим, в общем-то, сложно не согласиться. Далее разговор плавно перетекает к поиску источника всех проблем, и выясняется, что лежат те за пределами нашего мира. Магглы загрязняют воздух, воду и землю ядовитыми выбросами, которые ослабляют наш магический дар, а он, по утверждению Волдеморта, не просто полезный для жизни навык, но важная часть нашего здоровья: физического, психического, ментального. Отсюда выводится цепь последствий. То есть, как ты сам понимаешь, тут уже появились домыслы, но как гипотезу их еще можно принять. Дальше же начинается полный сюр. Оказывается, магглы воруют у нас магию! Можешь себе представить?! Но сюр этот опять завернут в несколько слоев объективных фактов и относительно логичных выводов, как то: инквизиция и неоднократно имевшая место "охота на ведьм", вывод: магглы всегда ненавидели магов. Или: с магией мы получаем множество преимуществ, вследствие чего на нашем фоне маггл чувствует себя ущербным — равно завидует и мечтает уподобиться во что бы то ни стало. И когда магглы, по словам Волдеморта, в стремлении компенсировать собственную неполноценность достаточно продвинулись в технологической сфере, они, по данным якобы имеющихся секретных архивов, например, последней маггловской большой войны, стали подвергать случайно попавших в их руки магов неким варварским экспериментам. Результатом тех экспериментов стало то, что они научились воровать магию. А пройдет еще немного времени — и они изобретут способ, чтобы полностью нас магически стерилизовать, а даром распоряжаться по своему усмотрению. При этом наше правительство бездумно и слепо цепляется за Статут, позволяет магглам, укравшим магию — это про магглорожденных, таких как ты — беспрепятственно проникать в наш мир и палец о палец не бьет, чтобы уберечь нас от катастрофы. Чувствуешь, да, как все лихо закручено?

— И что, на эти речи ведутся?

— Ты даже не представляешь как! — насмешливо разводила руками она. — Как манипулятор он настоящий гений, поверь.

Тогда это еще была та самая Белла, которой он восхищался в школе и имел счастье хорошо узнать за время обучения в университете.

Но прошло два года, и ее стало трудно узнать. Высокая прическа, тяжелые веки, холодный взгляд. Высокие каблуки и опасная грация крупной кошки. Красота ее не пострадала — наоборот. Даже в скудном потоке света, сочащегося через узкое окошко под потолком, в пыльном полумраке архива, будто высасывающего из всех входящих краски, она выглядела безупречно, но будто утратила часть внутреннего огня и стала старше на десять лет. Зато оперативный псевдоним "Фурия" сочетался с новым обликом идеально.

— Ты так изменилась, — ошеломленно отметил он, и, испугавшись неоднозначности прозвучавшей фразы, поспешил исправиться скороговоркой: — То есть, я имел в виду, в лучшую сторону. Ты великолепна!

Она усмехнулась уголком рта.

— Стараюсь не топтаться на месте, да и статус обязывает.

Щекам Вернона стало горячо от сотни кольнувших разом раскаленных иголок, в груди же, напротив, разлился холод.

— Наслышан про твои успехи.

— Звучит так, будто ты во мне сомневался, — снова насмешливо, но уже не так ядовито. Он осмелился посмотреть ей в глаза и увидел прежнюю Беллу. От сердца отлегло.

— Ни одного мгновения, — улыбнулся он. — Я всегда знал, что тебя ждет большое будущее. Это я, как видишь, сижу бумажки перекладываю.

Отдел Тайн максимально оправдывал свое название. Тайной являлось все, включая функциональные обязанности сотрудников, а зачастую и их настоящие имена и внешние данные. Причем всех тайн вверенного подразделения не знал даже его начальник. Поэтому появление и исчезновение новых лиц никого не удивляло — был бы пропуск. Вернону его выдали, лишь бы убрать с глаз долой, и выдергивали только для каких-то разовых поручений. Для серьезных же дел сочли не годным. Во всяком случае, к таким выводам приходил он сам и с каждым месяцем все больше злился и комплексовал.

— Думал: легенда, а, видно, в самом деле для вот этого стажировался, — хмыкнул он, пытаясь изобразить иронию.

— А ты не хнычь, — вдруг без тени сочувствия отрезала Фурия. — Может, это и к лучшему. Каждому свое.

Он собирался ей что-то ответить. Но больше обидных слов поразил суровый и безжалостный взгляд подруги, если он еще мог ее так называть.

— Помнишь, ты спрашивал, насколько ужасный человек Волдеморт? Достаточно. — Она скупо кивнула. — И чтобы доказать ему свою преданность, нужно замарать руки мерзким и жестоким поступком, а лучше всего не одним. — На одно мгновение красивое лицо Беллы исказила болезненно-хищная ухмылка: — А я вхожу в его ближний круг. Делай выводы, Стена, и набирайся крепости, а то я начну думать, что позывной тебе дали кое за что другое. — Пока Вернон пытался переварить услышанное, Фурия упруго поднялась со стула, шагнула за стеллажи и растаяла в полумраке. Он кинулся было за ней, но и в коридоре, и в Атриуме застал лишь пустоту и ползучие тени: за наколдованными окнами по небу бежали тучи.

Посетила ли она министерство по каким-то своим делам и случайно проходила мимо или ей нужно было поговорить? Оставалось теперь только гадать.

Агентам Тени при исполнении разрешалось изредка пересекаться друг с другом и рассказывать о наболевшем. В целях ментальной реставрации — так это называлось. Связанные условиями контракта и тотальной клятвой неразглашения, они таким образом должны были время от времени примерять на себя роль психотерапевтов. Вероятно, кому-то наверху это казалось удачной идеей. Но Вернон сильно сомневался, что хоть раз сумел действительно помочь Белле. Тогда в архиве отдела Тайн он даже толком не понял, что она имела в виду. Осознание пришло позднее, когда прессу наводнили статьи о зверствах, чинимых приспешниками Волдеморта, и о женщине среди них. Очень похожей на Беллатрикс и по безжалостности не знающей себе равных.

* * *

— Она ведь не только убивала? Кого-то же и спасла? — спрашивает Вернон, чувствуя горечь во рту и разглядывая лежащие на холодном металле руки. Жилистые и узловатые, когда-то они были изящны и казались ему произведениями искусства.

— Ты имеешь в виду помимо спасенных благодаря тому, что война окончилась нашей победой? — вскидывает широкие брови Кингсли. — Конечно. Она неоднократно сообщала о готовящихся налетах, и Пожиратели врывались порой в пустые дома, а в другой раз их там ждала засада. При этом она умела отвести подозрения от себя и направить гнев Волдеморта на самых талантливых его сторонников, после чего те зачастую никого уже не могли убить.

— А жестокость по отношению к тем, кто не успел улизнуть, работала на ее алиби?

— Да. Но некоторым особо важным для нас людям Белла все же помогала уйти. Причем выглядело это всегда так, будто она из кожи вон лезет, чтобы выслужиться перед Волдемортом, на деле же создавала неразбериху и суету, которые мешали другим Пожирателям держать ситуацию под контролем. Достаточно сообразительные и шустрые пленники могли воспользоваться моментом и сбежать. Твой племянник, к слову, один из них.

— Ну, иначе, наверное, не могло быть. Он же "Избранный".

Поначалу это было только название спецоперации, которую проводила "Тень".