Мальчик-который-готовил (джен)

Прошли ещё два года. Гарри был вполне доволен своей жизнью: старшие Дурсли его не травили, у него был собственный угол, где можно было заниматься чем угодно, было даже увлечение, трепетно поддерживаемое тёткой. Сколько он себя помнил (лет с пяти, если быть точным) взрослые общались с ним на равных, без сюсюканий и пришепётываний, чему Гарри был несказанно рад. Единственное «тёмное пятно» на солнце его существования — кузен Дадли, отчего-то категорически открещивавшийся от родства с ним. Правда, сейчас недовольство толстяка ограничивалось ворчанием и едкими замечаниями: первая же попытка избить «захватчика» — кстати, вполне себе удачная — закончилась для Дадли грозным предупреждением, что ещё раз — и он будет помогать на кухне вместо Гарри. С тех пор отношения ребят перетекли в состояние вооружённого нейтралитета: Гарри и раньше-то не сильно интересовался кузеном, а тот, при родителях усиленно изображая равнодушие, пытался побольнее уязвить, стоило тем отвернуться.

Тем сильнее был шок от, в сущности, доброжелательного обращения громилы.

— Хей, бро! — послышалось от дверей кухни, где Гарри по обыкновению «завис» над своим «гримуаром» (этим таинственным словом он величал поваренную книгу, куда рецепты заносились исключительно пером). — Опять киснешь над своей книженцией? Приготовил бы чего интересное — вон рецептов сколько. — И, лукаво сощурившись, Дадли добавил: — Или слабо?

У Гарри, в жизни не ведшегося на провокации, засвербело. Он толкнул книгу к Дадли через весь стол и разрешил:

— Выбирай!

Дадли, помуслив пальцы, пролистал до раздела «Десерты», открыл на случайной странице и ткнул своей сарделькой в правую страницу разворота. Там крупным каллиграфическим почерком было выведено таинственное «Панна-котта».

— Вот, — определился мини-боров, — хочу это на день рождения. Если сделаешь, так уж и быть, признаю наше родство — значит, действительно ты мне брат: моя мама вкусно готовит. По рукам?

— По рукам! — ответил Гарри, и даже не потому, что жаждал признания от Дадли — просто ему самому очень хотелось попробовать именно этот рецепт, а до самостоятельной готовки тётушка его ещё не допускала. Однако помощь в данном случае исключалась.

Внимательно изучив рецепт, Гарри решил, что приготовит два варианта: с мандариновым желе для себя и Дадли, а для взрослых — кофейный. Сам по себе рецепт несложный, но из-за того, что в него входил желатин, застывал десерт в холодильнике, причём как минимум часов пять. Тётушка, скорее всего, вообще запретила бы «издеваться над продуктами», ибо считала, что они полезнее в живом, а не в желированном виде. Отсюда вывод: продукты для эксперимента придётся закупать «на свои», а их ещё надо заработать, ну, и готовить придётся после «отбоя» или когда тётушки не будет поблизости. Если с готовкой более-менее ясно, то где можно заработать семилетнему мальчишке? Понаблюдав за соседями, Гарри выяснил, что без особых хлопот насобирает нужную сумму, если в течение следующего месяца будет стричь газоны и мыть машины. А на оставшиеся деньги и себя можно будет порадовать. Поттер договорился с двумя пожилыми парами, что за пару фунтов в неделю будет косить траву на их участках, и началась гонка: подъём в шесть, готовка завтрака, уборка, стрижка газонов, поход в магазин и снова готовка. Дадли наблюдал за этим и только ехидненько усмехался.

Наконец, до момента Х (дня рождения Дадлички) остались сутки. Старшие Дурсли подхватили сынулю и повезли за подарками, а Гарри с лёгким сердцем остался на хозяйстве. Переделав все свои дела и попрощавшись с работодателями, он отправился в ближайший супермаркет за ингредиентами для своего эксперимента: сливки 20% — 600 мл, желатин быстрорастворимый — 20 гр, три мандарина, пакетик Nescafé — тётя растворимый кофе не держала, — пакетик ванилина и пакетик кокосовой стружки. На всё про всё ушло пять фунтов. Теперь домой — перечитать рецепт и по возможности приготовить.

Сначала Гарри решил заняться «взрослой» панна-коттой, как более простой: этот вариант готовился за один раз и тут же убирался в холодильник, а вот «детская» готовилась в два приёма.

Вылив половину сливок в ковшик, Гарри поставил их на средний огонь на две минуты, а по истечении срока снял с плиты, опустив на деревянную подставку. Кухня наполнилась тонким ароматом можжевельника. Сделав пару глубоких вдохов, он вернулся к десерту и добавил в сливки пятьдесят грамм сахара, щепотку ванилина и пакетик желатина. Тщательно взбив смесь венчиком, он оставил её на минутку, дабы желатин набух, затем вновь нагрел и перемешал. В отдельной чашке растворил пакетик кофе в сорока миллилитрах кипятка и влил в однородную густую смесь, снова помешав венчиком. Осталось разлить в два толстостенных стакана и оставить остужаться, а после — убрать в холодильник часов на пять. А пока — помыть посуду.

«Теперь можно заняться «вкусняшкой» для Дадлика. Здесь рецептура слегка другая: сначала желатин (восемь граммов) разводится в двух столовых ложках холодной воды, размешивается и оставляется до набухания. Затем в чистый ковшик засыпается сахар (полторы столовых ложки), туда же выливаются остатки сливок и нагреваются до полного растворения сахара. Снять с огня и добавить желатин. Потом перемешать до полного растворения последнего и разлить по стаканам. Остудить всё это надо при комнатной температуре и только потом поставить в холодильник. Затем надо заняться фруктовым слоем: выжать сок из мандаринов и процедить, чтобы избавиться от мякоти. Добавить пол-ложки сахара и распущенный на водяной бане желатин (последние два грамма) и тщательно перемешать. После этого достать из холодильника панна-котту, залить мандариновым желе и убрать обратно на шесть часов.»

Гарри выдохнул: на приготовление четырёх порций лакомства он потратил час личного времени, а остальное от него не зависело. Теперь главное, чтобы до завтра тётушка не обратила внимания на полку, где красовались четыре стакана со сливочным десертом. Да, и не забыть украсить «взрослый» стружкой…

Гарри изо всех сил пожелал, чтобы ни тётушка, ни Дадлик не испортили сюрприза, но… как говорится, о третьем-то он и забыл⁽¹⁾.

— Дорогая! — загудел из кухни дядюшка, стоя у холодильника. — Это действительно то, что я думаю? Когда же ты успела?

— Не понимаю, о чём ты, Вернон, — ответила та, вплывая на кухню. — Что я успела?

— Ну, — смутился вдруг её муж, — тот нежнейший десерт, что был на нашей свадьбе. Не Гарри же его приготовил — мал он ещё для таких изысков…

— Гарри?!

— Упс… попадос, — пробормотал Гарри себе под нос и, постаравшись состроить самый невинный взгляд, замямлил: — Я… это… хотел сюрприз ко дню рождения Дадли сделать — ведь на новую ступень обучения переходим. Тётя, погодите! — В ужасе глядя на приближавшуюся фурию, Гарри попытался объясниться: — Я стриг газоны у соседей, — пищал он, испуганно закрываясь руками, — мыл машины, поливал кусты...

Петунья опешила и перестала надвигаться на него.

— Какие кусты?

— Акации и жасмин, — напряжённо вспоминая названия, тихо вымолвил Гарри. — И, кроме того, Дадли… он сам… Он хотел десерт… вот мы с ним и выбрали… И я сделал. Сам, на свои кровно заработанные.

Петуния схватилась за голову и обернулась к замершим позади неё мужу и сыну.

— Дадли, это правда?

— Угу… — нехотя подтвердил тот. — Сам видел. Он как проклятый весь этот месяц батрачил. Я этого простачка на слабо взял — сказал, что он только бумагу зря переводит, а готовить не умеет…

Дадли был до невозможности мрачным: он стоял, сжимая кулаки и глядя в пол, губы его дрожали, а по щекам текли злые слёзы… Материнское сердце дрогнуло — Петуния бросилась утешать сына.

— Ну, что ты, радость моя, не плачь. Просто я очень испугалась… Десертик мы вечером съедим, а завтра в зоопарк поедем. Хочешь в зоопарк, малыш?

— Хочу-у-у…

— Вот и ладушки, — квохтала вокруг Дадли Петуния. — А ты, Гарри, хоть предупредил бы — думаешь, я стала бы возражать?

— Ну, — замялся мальчишка: не скажешь же, что так и думал, — это вроде как спор был, я хотел сам…

— Сам с усам, — проворчала Петуния, — иди уж сюда, повар ты наш.

— Я так и не понял, — недоумённо прокряхтел сзади Вернон, — на что спорили-то?

— Так, если десерт удачным будет, Дадли обещал родство признать… — окончательно смутился Гарри.

— Эх ты! — то ли восхитился, то ли возмутился старший Дурсль. — А если бы десерт Дидиккенсу не понравился, что тогда? Благородные пари, они всегда двусторонние…

— А мы это не обсуждали, — вновь подал голос Гарри. — Наверное, всё бы осталось без изменений, — а потом тихонько добавил: — Если не хуже…

Ввиду калорийности десерта на ужин было решено приготовить лёгкий салат, но не просто овощной — праздник всё-таки, — а греческий. Петуния написала список продуктов, выдала деньги и принялась наставлять ворчливым тоном:

— Помидоры выбирай с тонкой кожицей, классические, а не сливовидные; перец бери помясистее, чтоб чувствовался в салате; оливки должны быть без косточки и обязательно чёрные (их ещё маслинами называют); да, и купи ещё багет — он к этому салату очень подходит. — И, с сомнением оглядев племянника, спросила: — Донесёшь?

Гарри молча кивнул, забрал у тётки список и, подхватив дядин армейский вещмешок, выскочил за порог.

В магазине улыбчивая кассирша, оглядев покупки, спросила:

— А ты знаешь, что настоящий греческий салат едят виноградными листьями? Такого изыска, конечно, у нас нет, но их без проблем можно заменить салатными. Давай, сбегай за ними, пока не слишком много народу, я подожду. — Она подмигнула мальчонке.

Гарри решил не пренебрегать советом, а тёте скажет, что видел это в кулинарной программе.

Вернувшись домой с продуктами, он прошёл на кухню, где, тщательно вымыв руки, облачился в фартук и бандану и привычно стал раскладывать на столе всё необходимое. Так, на рабочей поверхности появились: три средних помидора, два огурца, две головки красного лука, два стручка болгарского перца, пластиковая ёмкость сыра фета, лимон, банка маслин, бутылка оливкового масла, солонка и перечница. Отдельно Гарри поставил горшочек зелёного салата.

Придирчиво осмотрев получившийся натюрморт, в особенности зелень, Петуния кивнула:

— Мой пока овощи и сложи их на плоской тарелке, а мне достань глубокую миску.

Далее всё пошло как обычно: Петуния, нарезая овощи, объясняла каждое своё действие, уверенная, что на этот раз её усилия не пропадут втуне. По поводу листьев она сказала:

— Предлагаю каждому положить в тарелку по листочку-два и уже на них выкладывать. А там уж как захотят: могут с ними есть или же как привыкли — при помощи вилок. Всё же наши мужчины не являются гурманами. — Гарри согласно улыбнулся. — Кстати, чем ты будешь украшать свой десерт?

— Двухслойный, наверное, никак, — ответил Поттер, — а вот кофейный рекомендуется перед подачей посыпать кокосовой стружкой и украсить кофейными зёрнами. Стружка у меня есть, — испуганно и поспешно добавил он.

— Ну, а зёрен для украшения я тебе отсыплю, — кивнула Петуния: благие порывы надо поощрять.

Ужин прошёл… не без эксцессов. Как только Дурсли (отец и сын) показались на пороге кухни и взглянули на сервировку, то выдали диаметрально противоположную реакцию. Если старший Дурсль одобрительно хмыкнул и с любопытством поинтересовался: «Дорогая, у нас сегодня гастрономическое путешествие? Не подскажешь куда?», то младший, узрев на тарелках одинокие листики салата, скривился: «Я это не ем — я не козёл!», за что мигом схватил лёгкий подзатыльник от отца. Петуния же с непроницаемым лицом выдала:

— Тот, кто не съест салат, не получит десерт!

Дадли вскинулся было, но под суровым взглядом отца сник. Вернон ни за что не признался бы, но обожал свою Петти, когда она творила на кухне, и не спускал презрительного отношения к её экспериментам даже сыну.

Когда же вся семья заняла свои места за столом и, по традиции, Гарри разложил салат по тарелкам, Петуния начала свой экскурс в историю:

— Это блюдо, дорогой, называется «греческий салат», хотя у себя на родине, в солнечной Греции, его именуют «хориатики», или «деревенский салат», ведь основными компонентами являются продукты, что в стране в избытке, а именно — оливки, оливковое масло, овощи и, конечно, сыр фета. Существует несколько легенд относительно появления этого салата. Мне нравится такая: где-то в начале нашего века грек, уехавший в Америку на заработки, получил известие, что его любимый племянник женится, и не мог пропустить этого события. За время, проведённое вдали от дома, он очень соскучился по знакомым с детства продуктам и с нетерпением ждал, когда сможет вновь насладиться маслинами, сыром фета и свежими деревенскими овощами. Добравшись домой, он нарезал желанные продукты крупными кусочками, смешал их вместе в глубокой миске и просто залил составляющие оливковым маслом. Хоть рецепт получившегося салата оказался невероятно прост, он очень понравился сестре нашего героя, и она решила подать его на свадьбе сына⁽²⁾.

— Что ж, — отмер заслушавшийся Вернон, — давайте отведаем привет из Греции — колыбели нашей цивилизации! — И, несмотря на кислую мину младшего Дурсля, салат исчез в момент.

— А теперь — главное блюдо нашего вечера, — провозгласила Петуния. — Итальянский молочный десерт под названием «Панна-котта». О нём расскажет автор шедевра. Гарри?

С самого детства знакомый с традицией просвещения за трапезой, Поттер, конечно, подготовился:

— Родиной этого нежнейшего десерта является Италия, а именно — север Апеннинского полуострова, ещё конкретнее — Пьемонт. В переводе с итальянского panna cotta означает «варёные сливки», «варёный крем». Хотя многие факты из истории возникновения блюда утеряны, однако известно, что в самых ранних своих версиях панна-котта содержала взбитые сливки, рыбий коллаген (костяной отвар) — Дадли, ненавидевший рыбу, наморщил нос, — мёд и, конечно же, ваниль, добавлявшуюся для создания особого пряного вкуса. После запекания блюдо охлаждалось и подавалось с фруктами к бокалу вина. — Брови Вернона взлетели вверх. — Впоследствии нежный деликатес широко распространился по Италии, а затем и по миру. Появились даже такие вариации блюда, как шоколадная и кофейная панна-котта. — Тут уже Петуния кивнула со значением. — Однако, — продолжил Гарри, — итальянцы по-прежнему верны своим кулинарным традициям, поэтому в своём классическом исполнении средиземноморское желе содержит жирные сливки, изрядную долю сахара, ваниль и желатин.

— Спасибо за интересную историю, — не остался в стороне Вернон, — но хочу напомнить, что это блюдо — конкурсное, а потому пробуем, высказываемся, но претензии обосновываем. — Строгий взгляд на Дадли. — Надеюсь на справедливые оценки. Гарри, удачи!

Первой слово взяла Петуния:

— Являясь своего рода коллегой нашего конкурсанта по кулинарной стезе, хотела бы отметить похвальное стремление этого юного дарования. Он не просто совершенно самостоятельно приготовил этот десерт, а, я так понимаю, пересчитал всю рецептуру на нужное количество порций. Это важное умение для любого повара. Далее, кухня после готовки осталась такой же чистой, как и была, следовательно, вся посуда мылась и убиралась вовремя — ещё один плюс. Теперь по самому блюду: мягкий вкус кофе в сочетании с нежной текстурой самого десерта напомнил мне начинку для тирамису — удачное сочетание. Слой кокосовой стружки, издалека похожий на молочную пенку, придаёт пикантности, а зёрна кофе усиливают аромат. Я думаю, пять из пяти, но поскольку Гарри не предупредил заранее о готовящемся эксперименте, снимаю один балл. Итого — четыре балла. Передаю слово Вернону.

— Спасибо, дорогая. Я ни минуты не кулинар, поэтому могу оценить блюдо только по вкусовым и эстетическим качествам. Итак, вкус: за то, что учёл моё пристрастие и приготовил кофейную панна-котту, ставлю сразу два балла. Затем, желе действительно нежное, без комочков желатина или нерастворившегося кофе — ещё один балл в копилку. Цвет однородный, а в сочетании с посыпкой выглядит как чашка раф — дополнительное очко. Итого — четыре балла. Твоё слово, Дидиккенс.

— У меня десерт состоит из двух слоёв — молочного и фруктового. Сочетание белого и рыжего очень весёлое — будто солнышко из-за облачка выглянуло: мне нравится. Ставлю балл, однако, — прищурился вредный кузен, — я снимаю половину, так как терпеть не могу мандарины! Я бы с большим удовольствием съел клубничный мусс. — У Гарри от возмущения округлились глаза и раскрылся рот, он уже хотел что-то сказать, но Дадли поднял руку: — Сейчас я говорю и оцениваю! В конце концов, это была моя идея. — Поттеру пришлось смириться. — Далее: белый слой недостаточно сладкий, а рыжий — слишком кислый, поэтому ставлю ещё полбалла. — Оба родителя хмуро взглянули на сына, и тот, стушевавшись, скомкано закончил выступление: — Но за то, что слои не смешались и правильно застыли, ставлю полные два балла. Итого: три балла ровно.

— Гарри, не желаешь высказаться? — подбодрил племянника Вернон.

— Нет, спасибо, дядя. На вкус, на цвет — товарища нет, а расхваливать собственное блюдо — моветон. Подводите итоги.

— Итак, в общей сложности, кофейная панна-котта набрала восемь баллов, а фруктовая — три. Итого: одиннадцать. Вполне достойный результат. Ты что-то хотел добавить, Дадли?

— Да… По поводу нашего спора, Гарри. Ты на самом деле крутой повар, я горд назвать тебя братом. — Петуния прослезилась. — В качестве… извинений… я… Приглашаю тебя завтра с нами в зоопарк. Можно, пап?

— Конечно, сын. — Тем более, что детям до семи лет — вход бесплатный, но об этом Вернон, конечно же, умолчал.

* * *

После торжественного завтрака, состоявшего из яичницы с беконом для всех, а для именинника — глазуньи с улыбкой из сосиски, а также подробной инструкции, как вести себя в зоопарке: не кричать, не бегать, пальцы в клетку не совать, на бортики не вставать, семейство Дурслей в компании Поттера выдвинулось в путь.

Прибыв на место, Дадли потащил всех сначала к хищникам, затем в зону пустынь и саванн — посмотреть на слонов и верблюдов, а потом — к обезьянам.

Поттер старался не отстать, первым делом обращая внимание на табличку у клетки: что за животное, где обитает, и, главное, чем питается. Время перевалило за полдень, стояла необыкновенная для начала июня месяца жара, и Дурсли решили укрыться от палящих солнечных лучей в серпентарии.

Гарри оживился: его всегда завораживали эти хладнокровные, но в то же время сильные твари. К тому же змея у многих народов до сих пор ассоциируется с мудростью. Переходя от одного террариума к другому, он мысленно задавался вопросом: «А что любят змеи?», и незаметно для себя произнёс этот вопрос вслух. Оказавшийся рядом Дадли прыснул и сказал, не думая:

— А ты у них спроси!

— У кого? — не понял Гарри.

— У змей, конечно, — на полном серьёзе посоветовал кузен. — Они же как люди. Вот ты, например, любишь цитрусовые, а я — нет. Вот ты и спроси, что они любят… Ну, хотя бы вот у этой. Кто тут у нас? Ага… бо-а кон-стрик-тор, — прочитал он по слогам. — А я послушаю, что она скажет. — Он хихикнул в кулак.

И тут Гарри к своему изумлению вместо обычного шипения услышал:

— Я предпоч-щ-щитаю ес-с-сть молоч-щ-щных кабанч-щ-щиков, с-с-сочных и жирных, вот как он, — махнула змеюка в сторону Дадли хвостом и захихикала. У обоих ребят волосы встали дыбом.

— Ты это слышал?! — хором вскрикнули они.

— И ты тоже?! — прозвучал такой же дружный ответ.

Тут к мальчишкам подскочила смотрительница и зашипела не хуже своих подопечных:

— Молодые люди! Немедленно прекратите орать! Где ваши родители?

— Что случилось? Почему вы кричите на моего мальчика?! — как из-под земли выросла тётя Петуния, а за плечом у неё маячила внушительная фигура дядюшки.

— Мама, мама! — в шоке пустился в объяснения Дадли. — Эта змея сказала, что её любимое блюдо — молочный поросёнок! Она меня кабаном обозвала!

Петуния побелела: нет, она и сама иногда слышала нечто, похожее на шёпот рядом с рептилиями, но всегда списывала это на разыгравшееся воображение. Можно было бы ожидать такое от Гарри, но Дадли… Взяв себя в руки, она обратилась к сотруднице серпентария:

— Извините, у моего сына очень живая фантазия! Мы лучше пойдём. — А в это время находившийся в полной прострации Гарри обернулся к змее и прошептал:

— На с-с-следующ-щ-щей неделе з-сдес-с-сь будет открытый день, я пос-с-стараюс-с-сь принес-с-сти тебе кабанч-щ-щика…

— Договорилис-с-сь, — ответила та, — я буду ждать-с-с-с.

Детей, схватив за руки, вывели с территории серпентария и, укрывшись на скамейке под густой акацией, подвергли допросу с пристрастием: как давно они слышат змей и не пытались ли болтать с ними сами.

Пришлось, что называется, сдаваться. Оказалось, Гарри уже года два как прикормил ужика, который теперь живёт под задним крыльцом (то-то все мыши к соседям ушли), а вот Дадли о своей способности узнал впервые.

Петуния вздохнула и поведала легенду, что среди их предков были заклинатели змей, понимавшие язык рептилий. Но было это очень давно и до недавнего времени никак не проявлялось.

— Мама, значит, ты тоже их понимаешь? — удивился Дадли.

— Да, сынок. Но говорить с ними, как Гарри, не могу. И ты, дорогой, не пытайся — это очень опасно. И ещё: я запрещаю вам кому-либо рассказывать о вашем умении!

Так неожиданно окончился их поход в зоопарк. На обратном пути дядя купил большой торт-мороженое, которым по прибытию домой и отпраздновали день рождения Дадли.

1) аллюзия на сказку «Хаврошечка», где главная героиня, убаюкивая сводных сестёр, забыла о третьем глазе у младшей

Вернуться к тексту

2) Источник: https://varnapizza.com/istorija-grecheskogo-salata/

Вернуться к тексту