Последние краски лета (джен)

— Эх, сейчас бы картохи жареной… — мечтательно протянул Вася, развалившись на кровати. На голодный желудок и сон не шёл.

— С лучком и грибочками, — подхватил Император и дружески похлопал Васю по предплечью. — Ничего, сынок, завтра что-нибудь придумаем.

Вася недоверчиво фыркнул:

— Ну да, чё ты тут придумаешь-то?

А Император умел удивлять. Утром, традиционно пропев гимн себе любимому, царь-батюшка уселся на кровати и принялся деловито поправлять одежду и очищать невидимые пылинки с выцветшей больничной рубашки.

— Давай-ка, сынок, поднимайся, солнышко уже встало, — нараспев протянул он. — Будем заводить новые знакомства.

— Прости, товарищ Император, не в этот раз. Мне что-то хреново, — сообщил Вася, повернувшись на бок.

— Экий ты, сынок, лентяй, — осуждающе покачал головой Император. Однако, наклонившись к нему, тут же переменил мнение: — М-да, выглядишь, и правда, хреновато. Ну, не переживай, царь своё слово держит. Добуду нам что-нибудь, а ты отдыхай.

Император, приосанившись, одёрнул рубашку и чётко промаршировал в сторону выхода. Володя, наблюдавший эту сцену, покрутил пальцем у виска и заржал.

— Совсем у Вадьки кукушка слетела. Император, Император, царь-батюшка, — кривляясь, передразнил он Васю. — Сраный интеллигентишка с манией величия!

— На себя посмотри, козёл! — бросил Вася, приподнявшись на кровати. Нет, если бы было настроение, он, пожалуй, ещё бы попрепирался с этим мудаковатым Володей, но сейчас вовсе не до того. Не лечение, а какое-то мучение. Вася даже начал подозревать, что заперли его здесь, чтобы пытать, а никак не лечить. И от таблеток только хуже становилось.

Валера вступился:

— И правда, Володя, закрой ты хавальник! Сам-то в белом пальто?

— Меня хоть мамка из петли не вынимала… — нарочито равнодушным тоном протянул Володя.

Вася сел на кровати, пытаясь побороть рвотные позывы. Он бы, может, вмешался, если бы не обстоятельства. Провёл рукой по взмокшему лбу и тяжело вздохнул.

Валера, тем временем, взъярился и злобно выплюнул:

— Гнида ты редкостная, Володька! И как только жена тебя терпит? Сил моих больше нет! — отбросив одеяло, он поднялся и вылетел в коридор. Стоит отдать ему честь — Вася подобного самообладания был лишён.

— Ну и мудак же ты! — высказал Вася, когда они остались в палате втроём. Дед, правда, похрапывал на своей койке, не проявляя интереса к происходящему.

— Захлопнись, щенок! Давно не получал? — Володя погрозил увесистым волосатым кулаком в пространство.

— Пошёл ты! — Вася сообразил, что Володе просто нравится всех задирать от скуки, что, впрочем, не отменяет общей говнистости его натуры.

Вскоре началась обычная утренняя суета с подъёмом, умыванием и прочим. Император как раз вернулся, получив нагоняй от санитаров за то, что где-то шлялся с утра пораньше. Однако его бодрый настрой это не испортило.

— Смотри-ка, что я принёс, — воодушевлённо заявил он, вынув из карманов пару яблок и какие-то леденцы в прозрачных обёртках.

Вася хотел удивиться, но вместо этого выблевал весь свой вчерашний ужин под ноги Ване, который отчитывал Императора. Любо-дорого было поглядеть на его перекосившуюся рожу!

— Да ты, блядь, издеваешься! — едва ли не визгнул Ваня, схватив Васю за шиворот.

Император открыл рот: хотел, наверное, вступиться, но Ваня бесцеремонно отпихнул его в сторону.

— Дэн! Дэн, где тебя черти носят?! — проорал Ваня, выглянув, в коридор. На его зычный клич явился другой санитар — здоровый, коротко стриженый мужик лет сорока с меланхоличным лицом. — На тебе подарочек, — он пихнул Васю в сторону этого Дэна, и Вася машинально сделал пару шагов вперёд.

Дэн мигом оценил картину, представленную в палате, и возмущённо запыхтел:

— А ты не оборзел ли? Я старикану памперсы менял, так что, сходи-ка ты нахер, и этого отмывай сам.

В этот потрясающий своей эпичностью и накалом страстей момент начался обход врачей, который как раз добрался до первой палаты. Санитары, словно гвардейцы расступились в стороны, а Вася тяжело вздохнул и прислонился лбом к прохладной стене.

— Римма Романовна, — почтительно склонил голову Ваня перед строгой, подтянутой женщиной в белом халате.

Та окинула беглым взглядом палату и приподняла брови.

— Что тут у вас творится?

Ваня пробурчал что-то себе под нос, а Дэн развёл руками. Римма Романовна же покачала головой и обратилась к Васе:

— Ну-ка, повернись. Как тебя зовут?

Вася и рта раскрыть не успел, ответил за него Дэн:

— Дымов Василий.

Римма Романовна оборвала его жестом.

— Тошнит давно?

— Дня два, — тяжело сглотнув, ответил Вася.

— Голова болит?

— Ага, с утра.

— Ясно. Денис, иди-ка умой его, не так же нам разговаривать, — в отличие от этой суки Клавдии, она не орала, как оглашенная, но её слушались. — Иван, приберись, — велела Римма Романовна. И тот, закатив глаза, потащился за шваброй.

Дэн дёрнул за рукав, и Вася послушно шагнул следом. Когда вышли в коридор, Дэн притормозил и с любопытством вгляделся в его лицо.

— Пиздец, ты аж зелёный! — ускорил шаг, потянув его вперёд.

— Меня всё ещё тошнит, — на всякий случай предупредил Вася.

— Да я уж понял, — хмыкнул Дэн. — Не зашли тебе, по ходу, таблетки.

Вася бы, пожалуй, поржал, если бы не было так паршиво. В общем, Дэн сопроводил его в туалет, а после велел умываться и выдал чистую рубашку.

— Полегчало?

Вася скупо кивнул.

— Дуй в палату тогда.

* * *

— Да, пацан, устроил ты тут представление! — весело поприветствовал его возвращение Володя.

Вася вяло отмахнулся. Не было сил спорить с этим дураком. Растянулся на кровати и бездумно уставился в потолок. Император глядел сочувственно, протянул этот дурацкий леденец и сказал:

— На-ка, сынок, от тошноты, говорят, помогает.

— Не хочу.

Император поджал губы, покивал.

— Расстроился, что ли? Да нашёл из-за чего! Платон Петрович вон…

— Ой, не надо! Надеюсь, я до такого не доживу, — резко оборвал Вася.

Император пожевал губами и вздохнул, ободряюще сжал его запястье.

— Не переживай, всё перемелется, мука будет. А из-за Володьки-то, тем более не расстраивайся. Язык у него поганый.

— Да я не из-за него, просто противно. Вообще всё здесь, — не глядя на Императора, выдохнул Вася. — Нас тут никто и за людей не держит.

— Брось, это всё у тебя в голове.

— Ага, конечно, — саркастически хмыкнул Вася. — Обращаются, как с животными!

— Тут главное позитивный настрой. Доктор тебе тоже самое скажет, — поучительно произнёс Император. Он бы ещё, наверное, что-нибудь завернул в таком духе, но всех позвали на завтрак. Вася решил не ходить. Чего он там не видал? Подгорелую кашу? От одних мыслей комок подступал к горлу.

Дэн выловил в коридоре и протянул стакан с какой-то желтоватой бурдой.

— Римма Романовна велела тебе передать от тошноты.

— А, ну спасибо.

— Можешь радоваться, таблетки тебе на сегодня отменили, — добавил Дэн.

— Чувствуется какое-то «но», — подозрительно прищурился Вася, поболтав жидкость в стакане.

— Да уж, конечно, не без этого. Уколы никто не отменял.

Вася отхлебнул на пробу (вкус оказался даже приятный, с ноткой лимона) и едва не поперхнулся.

— Можно без укола? Пытки давно отменили, слыхал?

У Дэна дрогнули уголки губ, однако он так и не улыбнулся.

— Не я назначения выписываю. И советую всё-таки на завтрак сходить.

Вася тускло кивнул. Что ещё оставалось? Ладно бы эти уколы помогали, так нет же, предки как стояли над душой, так и стоят. А, может, они всё же призраки, в самом деле? Настоящие, и лекарствами их не прогнать. Эта мысль одновременно вгоняла в панику и приносила облегчение. Всё же поприятнее, чем быть сумасшедшим.

После завтрака и укола Вася уныло втыкал в телик в холле, развалившись в кресле. Нога понемногу отошла, но возвращаться в палату не хотелось. Счастливчиков вывели на прогулку, но только не первую палату. Даже отсюда слыхать, как Валера уныло препирается с Володей. Осточертели их рожи уже, честно слово! Император заводил новые знакомства, а Вася, что? Пытался сосредоточиться на экране под заунывный бубнёж матушки, припоминающей все его детские грехи. По телику шёл «Звёздный час».

Этот долбанутый Саня тоже был лишён привилегии прогулок. Шлялся по коридору, обтирая стены, и мельтешил перед экраном, что-то бормотал себе под нос. А потом стал кидаться яблоками. Видно, передачку ему принесли.

Вася увернулся: раз, второй.

— Сгинь, юродивый! И без тебя тошно.

Саня заулыбался, очевидно, обрадованный тем, что на него внимание обратили, и запрыгал, как заводной зайчик.

— Поиграем! Поиграем! Поиграем! — протараторил он.

Очередное яблоко больно ударило по плечу, разбив остатки самообладания. Вася, прихрамывая, поднялся из кресла и собрал те, что валялись под ногами.

— Ну, всё, придурок, я ща с тобой поиграю! — пригрозил он сквозь зубы. — Нашёл, блядь, себе мишень.

Саня всё также скакал перед теликом и, кажется, ничуть не испугался. Вася замахнулся и зашвырнул в него яблоком, даже не целясь, просто хотел припугнуть. Жалко этого придурка стало. Не виноват ведь он, что с башкой беда. Момент оказался чертовски неудачный. Ваня выперся из соседней палаты аккурат под «обстрел». Саня заржал и радостно захлопал в ладоши, а Вася поджал губы.

— Ой… — яблоко прямёхонько угодило Ване в лоб, лицо его приобрело зловещий багровый цвет.

— Пиздец тебе!

Прыткий Саня съебался вдаль, а Вася принял боевую стойку, припадая на левую ногу, и ухмыльнулся.

— А я и не боюсь.

Ваня налетел, как разъярённый медведь, Вася едва успел закрыться руками. Ткнул его кулаком в печень и, пожалуй, сумел бы отскочить, если бы не проклятая нога. В общем, запнулся, он, кажется, сам. А Ваня, воспользовавшись удачным моментом, врезал в челюсть. Схватил за шиворот, как паршивого щенка, и впечатал лицом в стену. В ушах зазвенело, а перед глазами расплылись радужные круги. Ваня что-то ещё орал, но Вася не разобрал. Из подсобки вылетел Дэн и оттащил этого бешеного ублюдка.

— Ваня, твою мать! Ты, блядь, ринг здесь нашёл?!

— Да какого хера! Он сам напросился!

Вася зашёлся в приступе хриплого кашля и сполз по стене вниз. Непослушными пальцами нащупал в кармане больничной рубашки ингалятор и наконец-то смог сделать вдох.

— Ты думай немного башкой-то, он больной, а ты-то вроде здоровый! — продолжал отчитывать Дэн. — С людьми иногда разговаривать можно словами через рот, а не пиздить всех, кто тебе не угодил.

Ваня выдохнул сквозь зубы и прижал ладонь к боку.

— Раз ты такой, блядь, миротворец, так сам с ним и разбирайся. А я пойду этого мелкого гремлина найду и башку ему отверну, — он решительно удалился, стиснув кулаки.

— Какого гремлина? — спросил Дэн, однако Ваня лишь махнул рукой, не оборачиваясь.

Дэн наконец обратил внимание на Васю, подал руку и помог подняться. Разглядывая его разукрашенное лицо, покачал головой.

— Ты будто специально неприятности ищешь на свою жопу.

А Вася невнятно пробормотал:

— Чё я-то? Этот придурок Саня кидался яблоками!

— А ты что, стоял и смотрел?

Вася, поморщившись, коснулся разбитой губы. Во рту было солоно, и он сплюнул на пол. Набычившись, опустил голову.

— Я… один раз кинул и попал в этого обмудка. Не специально!

Дэн вздохнул и тронул его за подбородок.

— М-да-а… иди рожу помой и прибери здесь всё.

— А Саня-то что, не будет?

— Тьфу-ты, его ещё пойди-найди. И я лучше поищу, пока Ванька его не прибил.

Вася развернулся и понуро поплёлся в умывалку, передразнивая шёпотом Дэна.

* * *

Обещанный Ваней пиздец наступил после ужина, когда Вася почти и забыл об утреннем происшествии. Володю перевели в другую палату и старика тоже, а к ним подселили новенького. Угрюмого мужика, сплошь расписанного татухами. Вася ходил кругами и с любопытством разглядывал «картинки». Познакомиться они так и не успели. Ваня явился и торжественно потряс в воздухе какой-то бумажкой. Ткнул в сторону Васи пальцем.

— Ты, живо за мной!

Вася закатил глаза, однако повиновался. Пиздиться с Ваней второй раз за день не входило в планы: челюсть до сих пор ныла, да и вообще… настроения не было.

Дэн поджидал возле процедурки, лениво перекатываясь с пятки на носок. Тут-то и дошло, что дело нечисто.

— Чего, пытать меня будете? — голос невольно дрогнул, и Вася сделал шаг назад, Ваня тут же схватил за плечи.

Дэн отвёл глаза, а Ваня, наклонившись, зловеще шепнул на ухо:

— Устроим тебе экскурсию в «тихую комнату».

— Куда-а?

Вопрос повис в воздухе без ответа. И, если уж честно, не Ванины угрозы, а молчание напрягло больше всего. Вася тоскливо наблюдал за приготовлениями медсестры. Вякнул было, что укол сегодня уже ставили, однако на него внимания не обратили. Медсестра устало вздохнула и прижала холодную ватку к разбитой скуле. Вася невольно дернулся и втянул воздух сквозь зубы. Щипало немилосердно. Медсестра ещё раз взглянула на бумажку, которую протянул Ваня, и отошла в стеклянному шкафчику.

— С лицом-то у него что? Иван опять постарался?

Дэн промолчал, а Ваня состроил недовольную рожу.

— Получил, значит, заслужил.

— Держи, Денис, — велела она, и Вася отпрянул к стене, почуял, что грядёт какая-то жесть. Сердце в груди перевернулось, и потолок с полом поменялись местами. Он слабо брыкнулся, но Дэн схватил за плечи и прижал к кушетке.

После укола мир окончательно развалился на части, словно размокший картон рассыпался в руках. Вася смутно помнил, как его тащили по длинному коридору и лестнице вниз, в подвалы. Как пристегнули к жёсткой койке, и как оглушительно громко лязгнул засов на двери. А дальше наступила темнота. Ни звука, ни шороха — холодная бесконечность, звонкая, как осколки звёзд.