Границы ответственности (джен)

Прошло больше полугода с того дня, как Гермиона Грейнджер официально заняла преподавательскую кафедру Чар в Хогвартсе.

За это время она успела выстроить расписание, наладить контакт с учениками, ввести пару новых форм отчётности и даже организовать факультатив по заклинательной логике — неофициальный, конечно, но почти всегда переполненный. Её голос уже не звучал чуждо в коридорах, и даже Плакса Миртл теперь называла её «профессор» без издёвки.

Школа приняла её. Не сразу. Не полностью. Но приняла.

Снейп — нет.

Он по-прежнему игнорировал предложения, отклонял инициативы, комментировал уроки с видом клинического скептика. Но и он был вынужден признать — пусть только себе, пусть только мысленно, — что Грейнджер не ушла. Не сломалась. И не собиралась.

Именно это, пожалуй, раздражало его больше всего.

Минерва наблюдала. Минерва знала. Минерва — выжидала.

А потом однажды, глубокой осенью, в её голосе появился новый оттенок.

— Мне нужна замена, — сказала она, не поднимая глаз от чашки с облепиховым отваром. — Я устала. Физически, морально и профессионально. У меня уже третью неделю болит спина, а Снейп вызывает желание броситься в омут с головой. Ты справляешься. Я выдвину твою кандидатуру.

Гермиона чуть не выронила перо.

— Заместитель директора? — переспросила она. — Я… Минерва, я не уверена, что готова.

— А кто уверен? — отмахнулась та. — Флитвик не хотел учить детей, когда впервые стал преподавателем. Снейп не хотел быть директором, но никто больше не справился бы. А ты, Гермиона, одна из немногих, кто может одновременно преподавать, спорить и не терять человеческий облик.

Она сделала паузу, отпила из чашки.

— Совет тебя утвердит. Я уже поговорила с большинством. МакКиннон, Бэнкс и даже старая Трелони — все за. Остался только один противник.

— Снейп, — вздохнула Гермиона.

— Снейп, — кивнула Минерва. — Но он не сможет наложить вето. Не в этот раз.

* * *

Официальное заявление Минервы было подано аккуратно, с уважением к процедуре и не меньшим — к собственным нервам. Формально она уходила с поста заместителя по состоянию здоровья, «в связи с продолжительным сроком службы и необходимостью сосредоточиться на педагогических обязанностях». Неофициально — она просто устала быть буфером между Гермионой и Снейпом.

Совет попечителей собрался спустя неделю. Атмосфера в зале совещаний напоминала тугой узел перед затяжкой.

Пахло пергаментом, чернилами и лёгкой тревогой.

Гермиона сидела у дальней стены, в ожидании. Минерва — рядом. Остальные члены Совета — шесть человек, включая одного представителя Министерства, — расположились полукругом. Снейп стоял у окна, будто этот разговор его касался только по должности.

— Мы собрались, — начал председатель Совета, сэр Мелвин Кресвелл, — чтобы обсудить предложение профессора Макгонагалл о назначении заместителя директора. Учитывая её заявление об отставке, мы должны избрать нового заместителя большинством голосов. Предложенная кандидатура — Гермиона Джин Грейнджер, преподаватель Чар. Возражения?

Снейп повернулся. Медленно. Как будто всё это время ждал сигнала.

— Да, — сказал он спокойно. — У меня есть возражения.

Он шагнул вперёд, сложив руки за спиной. Его голос был холоден, но без явной враждебности — скорее, как у ювелира, критикующего огранку камня.

— Мисс Грейнджер преподаёт менее года. Она не прошла стандартный срок адаптации. Её методы неоднократно ставились под сомнение. Она вступала в конфликты с администрацией. Её репутация… нестабильна.

— Простите, — подняла голову Минерва, — но за шесть месяцев она проявила себя с лучшей стороны. Ни одного формального выговора. Повышенный уровень вовлечённости студентов. Положительные отзывы от коллег. Если уж говорить о нестабильности, то…

— Тогда скажем о принципах, — перебил Снейп. — Грейнджер привносит в школу дух подрыва традиций. Она не интегрируется — она реконструирует. Это опасно.

— Или необходимо, — вмешался представитель Министерства. — Учитывая недавние отчёты о снижении мотивации учеников, инновации могут оказаться именно тем, что требуется.

Снейп прищурился.

— Ах да. Инновации. Само слово теперь значит всё и ничего. Но мы, кажется, обсуждаем пост заместителя, а не должность лектора на выставке самодельных чар.

Гермиона сжала пальцы на коленях.

— Я здесь, — сказала она, — чтобы учить. А если потребуется — защищать тех, кто учится. Если вы считаете это реконструкцией, то пусть будет так.

В зале воцарилась тишина. Минерва кивнула, будто именно такой ответ и ожидала.

Секунду спустя председатель снова поднял голос.

— Голосуем.

* * *

Руки поднимались неуверенно, но по очереди. Минерва — первой, чуть склоняя подбородок. За ней — Бэнкс, Трелони, МакКиннон. Представитель Министерства сделал короткое «за», почти из вежливости. Пять голосов. Достаточно.

Снейп остался сидеть, не шелохнувшись.

— Большинством голосов, — объявил сэр Кресвелл, — Гермиона Джин Грейнджер утверждена в должности заместителя директора Хогвартса. Назначение вступает в силу с начала следующей недели.

Он повернулся к Гермионе:

— Примите поздравления, профессор.

Она встала, выпрямившись до непривычной для себя строгости, и слегка склонила голову.

— Благодарю.

Снейп всё ещё не поднял взгляда. Только сжал пальцы на подлокотниках.

Совет быстро распался — кто-то заспешил в министерский портал, кто-то ушёл обсуждать сроки передачи дел. Минерва тронула Гермиону за плечо и, не сказав ни слова, ушла следом за Бэнксом. Гермиона осталась у стола одна, будто после бури.

Снейп поднялся последним.

— Поздравляю, — сухо сказал он. — Теперь вам официально позволено лезть не только в свою, но и в мою работу.

— Никогда не хотела лезть, — спокойно ответила она. — Только не отступать.

— Ах да. В этом вы последовательны.

Он развернулся, мантия взвилась за спиной, и направился к двери. Уже в проёме он обернулся.

— Интересно будет посмотреть, сколько вы протянете в кресле, за которое так яростно боролись.

Она не ответила.

Он исчез, как сквозняк в подземелье.

* * *

Позже, уже в своём кабинете, Снейп зажёг свечу, но не стал открывать ни одной книги. За день он не произнёс ни одного грубого слова — формально. Ни одного обвинения — официально. Но внутри что-то сжалось.

Он не мог понять, что именно в этом решении бесило его сильнее — её стремление, её настойчивость… или то, что она действительно подходила на эту роль.

Он достал пергамент, набросал пару слов, задумался.

Потом вычеркнул всё и внизу, на чистом месте, аккуратно вывел:

«в топку».

И сидел долго, не глядя на огонь.