Моя новая жизнь (джен)

А потащил я Грэйнджер в санчасть. Кстати, когда я заворачивал за угол, то услышал топот чьих-то ног и, затем, аккуратно выглянув из-за него увидел наших профессоров бегущих к туалету.

— Вот и хорошо, что мы "смыться" вовремя успели. А то ведь сначала бы орать на нас начали, а потом ещё и тупые вопросы задавать. Типа, чего это мы от коллектива отрываемся и всё такое, — подумалось мне прежде чем продолжить путь.

Кстати, в здешнюю санчасть, я давно собирался наведаться. Только... руки пока не доходили. Ноги, впрочем, тоже. Да и повода особого не было. Но, как работают мои здешние коллеги было интересно узнать. Даже несмотря на то, что мадам Поппи Помфри, хозяйка здешнего больничного крыла, была медведьмой, или, по меркам Тедаса, всего лишь Младшим Целителем. И мне, Целителю, вроде как не по чину было идти к ней на поклон. Но, так, то в Тедасе.

А тут-то я, пока, был никем, и звать меня было никак. К тому же, я никогда не был спесивой задницей. И никогда не стеснялся подучиться чему-нибудь новому. Как у опытного специалиста, так и новичка. Начинающие, они ведь тоже, иногда, демонстрировали такое, до чего не додумается самый крутой и матёрый профи. Бывало и так, что они, эти самые профи, потом смотрели удивлённо, и спрашивали. Типа, а чего, так то же, что ли, можно было?

В общем, повод наведаться в гости к мадам Помфри подвернулся, и я им воспользовался.

Правда, далеко Грэйнджер мне пронести не удалось. Как оказалось, я и сам заработал лёгкое магическое истощение. Да и ребёнок я ещё. В общем, всё это сказалось на общем самочувствии. И я через несколько десятков шагов полностью выбился из сил.

Колдовал-то я как привык, там, в Тедасе, без палочки. Вот и немного не рассчитал силы. Хорошо хоть про домовиков вспомнил, а то добирались бы мы туда... в общем, долго.

А в санчасти мадам Помфри занялась сначала Грэйнджер, потому как она до сих пор в шоке пребывала. А потом уже и мной, попутно расспрашивая, где это мы с ней так умудрились «вляпаться».

— Да по школе, как оказалось, — не стал вдаваться я в особые подробности, — какой-то здоровяк с дубиной в руках расхаживал. Ещё и настроенный весьма агрессивно. А мы с ним пересеклись, случайно.

— Что ещё за здоровяк? — уточнила Помфри.

— Сам не знаю, — ответил я ей. — Высоченный такой, ростом под потолок. Кожа серая, морда тупая и злобная. А уж воняет от него...

— Тролль горный, что ли? — опять уточнила Помфри. — Да откуда ж ему в школе-то взяться?

— А я что, знаю? — пожал я плечами. — Помню только, что очень испугался, а потом дубина у него из лапы вылетела и по башке его, по башке. Вот. Ну, а я потом подхватил Грэйнджер и сразу к вам. Честное слово.

— А Грэйнджер-то откуда там взялась?

— Не знаю. Может мимо проходила.

— Нет, ну вот что вы за народ такой, Поттеры? — услышал я перед тем как в лечебный сон погрузится. — Про деда-то твоего Карлуса я только наслышана, он пораньше учился, чем я сюда работать пришла. Так что, не пересекались. Но, судя по рассказам, он, как и папаша твой, тоже частенько в больничное крыло наведывался... погостить. Ох, чувствую и тебя это же ожидает.

Не знаю, сообщила ли о нашем пребывании в её вотчине кому-нибудь мадам Помфри, по идее должна была, но утром нас никто не встретил. И мы отправились в нашу общагу. Занятия-то никто не отменял. Правда, перед этим я задал мадам Помфри парочку уточняющих вопросов, по нашему лечению. Видимо они ей понравились и она предложила заходить к ней, если что. Забегая вперёд, скажу что потом я стал частенько к ней захаживать. И, чтобы о здешних методах лечения узнать побольше, и чтобы свои целительские навыки потихоньку восстанавливать. Даже ассистировал ей несколько раз.

Но, это будет потом, а сейчас я затащил девчонку в пустой класс и у нас состоялась беседа, ставшая итогом нашей судьбоносной встречи.

— Вот скажи мне, Грэйнджер, — начал я задавать ей вопросы. — Ты нафига, спрашивается, никому не нужной общественной деятельностью занимаешься? Жилы на уроках рвёшь, других наставлять пытаешься, баллы никому не нужные зарабатываешь. Которые, кстати, два рыжих идиота успешно профукивают. Тебе что, энергию девать некуда? Так ты меня попроси, я тебе быстро дело найду. Сама-то прикинь, ведь тебя, если такими темпами продолжать будешь, скоро ненавидеть начнут и неприятности всяческие устраивать. Тебе оно надо?

— Но, как же... Профессор Макгонагалл... Факультет... Соревнование...

— Блин! Грэйнджер! Твоя любимая профессор Макгонагалл, в отличие от других деканов, за два месяца у нас в общаге ни разу не появилась. А остальные деканы, насколько я знаю, со своими факультетами раз в неделю общие собрания проводят. Да и ни при чём тут профессор. Ты сама-то чего такая есть?

Она задумалась, а я немного помолчав, продолжил.

— В общем, заканчивай ты с этими делами, Грэйнджер. А то ведь и до выпуска так не доживешь. Пристроят тебе гадость какую-нибудь и всё. В лучшем случае палочку твою сломают и выпнут обратно к магглам. Под зад коленкой. Хотя, если прикинуть, то попа у тебя, со временем, обещает стать довольно, — тут я сделал движение кистью, как бы поглаживая её по вышеупомянутой части, — симпатичной.

— Поттер! — заорала покрасневшая Грэйнджер. — Что ты такое говоришь?

— Как что? — продолжил я её смущать. — Правду, только правду и ничего кроме правды. Впрочем, не это главная тема нашей беседы. Лучше скажи мне какого, как тут говорят, Мерлина лысого, ты меня в жулики записала? Вот сама подумай, как можно жульничать, когда колдуешь? Это же тебе не шахматы, где у противника с доски пешки воровать можно.

Я снова сделал паузу. Которой воспользовалась Грэйнджер.

— Но, тогда почему?! — воскликнула она. — Почему тебе всё так легко удаётся, если ты как и я вырос у магглов?

— А ты с принципом Бритвы Оккама знакома? — спросил я в ответ. И когда она кивнула, предложил ей. — Вот им и воспользуйся. Только сразу прошу. Версию с жульничеством отбрось как несостоятельную. Да, и вот ещё что, обещаю, что чтобы тебе там не надумалось, мы выйдем отсюда живые и здоровые. Без последствий. А то ведь знаешь, небось, что некоторым секретам, лучше секретами и оставаться.

Грэйнджер встала, походила раздумывая, а потом уселась напротив и уставилась на меня во все глаза.

— Э-э-э... — начала она не совсем уверенно, — ну... если подумать, то тут странная картина вырисовывается. Но, самое главное что мне непонятно, так это — зачем? С какой целью?

— И чего ты там себе надумала? — поинтересовался я.

— У меня получается, что кто-то, уже прошедший обчение и умеющий колдовать, выдаёт себя за Гарри Поттера. Но вот зачем?

Тут я не выдержал и захохотал. А Грэйнджер надулась, нахохлилась и стала похожа на... обиженного бобрёнка. Видели такого когда-нибудь? Вот и я не видел. Но глядя на неё именно такая ассоциация и возникала. Отсмеявшись я погладил её по руке, успокаивая и извинился.

— Прости, Грэйнджер, — начал я говорить, когда смог. — Я не над тобой смеялся, а над ситуацией в целом. Вот, кто бы мог себе представить, что одиннадцатилетняя девчонка... Или ты вроде у нас на год постарше? Впрочем, неважно, пусть будет двенадцатилетняя. Так вот, двенадцатилетняя девчонка, даже не дилетант в магии, а только борющаяся за это звание, с первого раза просчитает ситуацию. И даст почти верный ответ.

Н-да. Не знаю, какими там извилистыми путями следовали мысли Грэйнджер, но чтобы вот так угадать, ткнув, по сути, пальцем в небо. Это, пожалуй, был один шанс из тысячи. Нет, я конечно и сам не особо маскировался. Но никаких супер способностей не демонстрировал. Не выступал за рамки школьной программы. Изображал из себя чуть более способного ученика, не более. А то ведь, не зря говорят, что кому немало дано, с того и спросится потом много. А оно мне надо?

К тому же, я ещё вот о чём подумал. Если Грэйнджер, в её возрасте, не только слышала про Бритву Оккама, но и сумела применить этот принцип на практике, то, пожалуй, лучше иметь её в союзниках. Нет, ну а чего? Пообщаться с ней, будет порой интересно, судя по её начитанности. Да и от «общественной» деятельности, тоже отвлечь её не помешает. Увлечь, например, каким-нибудь хобби, глядишь и успокоится. И к моей скромной персоне внимание поменьше у окружающих будет. А ещё я порой ощущал одиночество. И, мне становилось грустно. Поэтому я решил попробовать наладить с ней отношения. Только не подумайте что я педофил какой-нибудь. Тело-то у меня детское. Поэтому не ощущал я себя старым.

— Видишь ли, Грэйнджер. Ты действительно почти угадала. Единственное, что мне непонятно в твоих рассуждениях, так это как кто-то, уже прошедший обучение, то есть более взрослый человек, может выдавать себя за ребёнка. Не сталкивался я с таким.

— Оборотное зелье, — пояснила она мне. — Попалось мне упоминание о нём в книгах. Правда без подробностей. Знаю только, что приняв его можно превратиться в другого человека.

— Ну, — тут я сам задумался, — если есть такое зелье, то сразу же возникает вопрос, а имеются ли какие-нибудь побочные эффекты или противопоказания? Наверное, и дозировка роль играет, и частота применения. Как-то не верится мне, что один раз принял и этого достаточно на всю оставшуюся жизнь. Впрочем, бог с ним с зельем. Его я тоже не принимаю. Тут дело в другом. Прямо сейчас, в этом детском теле, пребывает сознание совсем другого человека. Чуть более взрослого.

Мы помолчали, а потом Грэйнджер меня спросила.

— Так, это что получается? — поинтересовалась она. — Что на самом деле ты не Гарри Поттер, что ли?

— Ну — ответил я ей, — думается мне, что раз уж моё сознание попало в его тело, то я им и стал. И теперь я Гарри, а не какой-нибудь там... Терри или Ларри. А удаётся мне всё полегче чем остальным, потому что я, действительно, уже проходил подобное обучение. В своей другой жизни. Только не спрашивай как это получилось. Понятия не имею. И, если это делишки каких-нибудь высших сущностей, то меня в свои планы они не посвятили. А может просто звёзды в небе сошлись удачно.

— Но... — задумалась Грэйнджер, — а делать то теперь что?

— А ничего. Потому что ничего и не сделаешь. Остаётся только вживаться в этот мир, познавать его, учиться, взрослеть. Раз уж шанс такой выпал. Поделать-то я всё равно ничего не могу. Впрочем, неважно что буду делать я. Главный вопрос, что с этим собираешься делать ты?

— Я-а-а?

— Ну, да. Ты. Возьмёшь, например, и отправишься к профессорам с сообщением, что дескать Поттер-то, ненастоящий.

— Э-э-э... — Грэйнджер задумалась.

А я, чтобы придать её мыслям нужное для меня направление, добавил:

— Ты вот ещё о чём подумай. Если ты к профессорам пойдёшь, то поверят ли они тебе? Ты и сама-то, судя по всему, не до конца уверена.

— А что делать-то? — снова спросила Грэйнджер.

— Ну, можно, например сблизиться, — пояснил я ей. — И стать если уж не самыми лучшими друзьями, то, хорошими приятелями. Общая тайна, она, знаешь ли, здорово объединяет. Ну и, наконец, можно начать друг друга по имени называть. А то всё Поттер да Грэйнджер, Грэйнджер да Поттер. Я вот, например, как-то и не запомнил как тебя зовут.

— Гермиона, — ответила она.

— Что родители Шекспира любят? Кстати, тут у вас Шекспир-то был?

— Ну, да. Был, — ответила Грэйнджер. — А про Шекспира-то ты откуда знаешь?

— Как откуда? Из самой первой жизни. Эта-то у меня третья получается. А мир в котором я родился, скорее всего, очень сильно похож на этот. Например, в нашем мире тоже была Великобритания. В состав которой тоже входили: Англия, Шотландия, Северная Ирландия и Уэльс. И Африка была, и Австралия. И Евразия. И, даже, Антарктида вместе с Америками. А ещё в небе, по ночам, над Землёй висела та же самая Луна, — просветил я её, а после переключился на другую тему.

— Так что ты надумала, Гермиона? Что делать будем? Дружить попробуем или каждый при своих останется? Вот только, если дружить будем, то ты подумай над своим поведением. А то дружба долго не продлится.

Кстати, вот ещё что мне подумалось. Если она так же себя и в своей прежней школе вела, то друзей у неё точно не было. А тут моё ей предложение. Глядишь и приоритеты поменяются. Да и жалко её стало. Довыделывалась и в результате чуть под тролличью дубину не попала. И где бы она сейчас была, если бы я мимо не проходил?

В общем, предлагая ей дружбу, я, с одной стороны, сделал это сугубо расчётливо, потому как понравился мне её анализ ситуации. Я, например, так, сходу, не смог бы ситуацию просчитать. Так что лучше уж её к себе приблизить и разумную цель указать. И, на достижение которой энергию её направить.

А с другой — зацепила меня чем-то какая-то её... неприкаянность, что ли. К тому же, подумалось мне ещё, что пора бы Гарри Поттеру пару-тройку друзей завести. А то ведь всё один, да один. А для ребёнка это не совсем естественно. Так почему бы и не начать с Грэйнджер. Вот так и началась наша с ней дружба.

А ещё в тот день выдернули нас с Гермионой на «ковёр» к директору. Что, впрочем, было вполне ожидаемо. И в общаге мы не ночевали, и на праздничном ужине не были. И ещё непонятно кто тролля "погулять" выпустил и, завалил его, в итоге. Получалось, что некому кроме меня и Грэйнджер было это сделать, если логике следовать. В общем, нужно было разобраться. Но для начала на нас с ней стали орать Макгонагалл и Снэйп. Они тоже присутствовали у директора в кабинете. А я смотрел на них и думал.

— Нет, ну Макгонагалл я понимаю, — рассуждал я, — и даже, где-то сочувствую. Перенервничала бабушка. А то ведь, если бы национального героя завалили, то и «кранты́» бы ей пришли. А этот-то чего тут делает? Он ведь не наш декан. Но, тем не менее присутствует здесь и орёт, чуть ли не громче Макгонагалл. А где, в таком случае Флитвик и Спраут? Это у них тут чего? Дискриминация по... деканскому признаку, что ли?

А потом меня вот ещё что заинтересовала. Снэйп слишком уж часто проходился по покойному Джеймсу Поттеру. Дескать, и наглый, и беспринципный, и самолюбивый, и школьные правила ему тоже неписаны были, как и мне. И закралась мне в голову одна мысль. Что покойного Джеймса Поттера и ныне живущего Северуса Снэйпа могли связывать в прошлом далеко не дружеские отношения. Вот только когда это могло происходить? А скорее всего, во время учёбы в школе. Ну, и я задал ему вопрос.

— Что, профессор, — спросил я, после того как он в очередной раз закончил сравнивать меня с Джеймсом, — небось частенько от моего папаши покойного во время учёбы "огребать" доводилось?

— Что-о-о?! — "взвился" Снэйп.

И быть бы мне сегодня, в лучшем случае, снова в здешней санчасти, если бы не директор. Реакция у старичка оказалась... о-го-го. В общем, обездвижил он Снэйпа, а на меня напустилась Макгонагалл.

— Что вы себе позволяете, мистер Поттер? — возмущалась она. — Вы должны немедленно извинится перед профессором Снэйпом.

— Не раньше чем вы и директор мне кое-что объясните, — ухмыльнулся я в ответ.

— Гарри, мальчик мой, и что же мы тебе должны объяснить? — спросил молчавший до этого Дамблдор.

— Да мне тут кое-что совершенно непонятно, директор. — пояснил я. — Как так получается? С одной стороны кого не послушаешь, то Джеймс и Лили были классные ребята и все их любили. А с другой — вы вдвоём сидите и слушаете как этот... профессор... поливает их грязью и слова ему не сказали. Так может на самом деле не были мои родители такими уж хорошими и вполне заслужили порцию нечистот на их головы?

— Но, Гарри, профессор Снэйп не сказал ни слова о твоей маме, так почему ты говоришь "родителей"?

— Да потому что это по умолчанию подразумевается! — начал я заводиться. Нет, ну нифига себе, я ещё перед этим уродом извиняться должен. — Потому как если мой папа был настолько никчемной личностью, то и мама ничуть не лучше. Так как, будь она поумней немного, то замуж бы за него не пошла. Вот и получается, что не говоря о ней ни слова он память, заодно, и о ней, в грязь втаптывает. А вы вдвоём сидите и молчите. И знаете какой у меня вывод напрашивается?

А когда Дамблдор попробовал мне ответить, то я махнул рукой.

— Не нужно, директор. Не пытайтесь. Всё равно не угадаете, — говорил я дальше. — Получается, что напрасно они жизни свои отдали. Это только на словах вы все... ах, Лили... ах, Джеймс... А на деле вы всего лишь позволяете этому... — я потыкал пальцем в Снэйпа, — устанавливать в школе свои правила и проводить политику превосходства чистокровных. Позволяя какому-нибудь Драко Малфою болтать всё что ни попадя и, грязнокровками всех называть. Вот и получается, что и вы не директор, и вы не заместитель, а мистер и миссис Пустое Место. Пойдём отсюда, Гермиона.

Кстати, когда я начал говорить, то попутно ещё и "заводиться" начал. Нет, ну взбесили меня и Снэйп, и Макгонагалл, да и Дамблдор тоже. Дедушка, видимо решил у нас кого-то вроде "хорошего полицейского" сыграть. Не знаю, но вот магия моя начала из-под контроля выходить.

Настолько, что стали подрагивать и оконные стёкла и какие-то приборчики, стоящие на подставках. Да и Дамблдора с Макгонагалл видимо придавило слегка. Потому что молчали они и слова в ответ не произнесли. И это было очень плохо. Потому что я вновь почувствовал к себе явный интерес, оттуда, из-за Завесы. Так что, пришлось срочно успокаиваться и «делать ноги». Мне только схватки с демоном на глазах у всех не хватало.

Но, так просто я не ушёл, конечно. Не был бы я собой, если бы уходя я не вставил ещё «пару кнатов». Напоследок. Когда я уже распахнул двери кабинета, то повернулся и сказал.

— Вы подумайте, подумайте директор. Может вы действительно не на своём месте? А то ведь бороду до пояса отрастить и звёздно-полосатые мантии демонстрировать, как на показе мод, каждый может. Вот только в этом ли работа директора заключается?