Моя новая жизнь (джен)

Очнулся я, после своей второй смерти, как и после первой, в лодке которая двигалась к какому-то замку. А факт того, что она двигалась сама по себе, никем и ничем не управляемая и без видимых движителей, позволил мне сделать вывод, что тут задействована магия. А больше вроде бы и нечему было. Нет, мог быть, конечно и какой-то другой способ, вот только я его не знал, поэтому про неё и подумал. А ещё потому, что ситуация, почти один в один напомнила мне моё первое попадание.

И ещё, когда все были увлечены видом замка, как-то враз вдруг представшего во всём своём величии, я попробовал кинуть в себя лёгкое диагностическое заклинание. И у меня это получилось. Значит, с магией я точно угадал.

Тогда, в первый раз, нас тоже везли в лодке, в почти такой же замок, оказавшийся магической школой. Но оглядевшись, я понял, что отличия всё же были. Во-первых, тогда нас всех везли в одной, большой лодке, типа баркаса. Которой управлял лодочник. И было нас всего человек пятнадцать. Кстати, как нам потом сказали, наш набор был очень маленьким, почему-то.

Здесь же и лодочки были поменьше, да и будущих учеников было побольше. Впереди, занимая лодку в одиночестве, потому что больше никто бы не поместился, сидел... ну, не огр, конечно. Никто не допустил бы к детям огра. Но очень, и очень здоровенный дядька, у которого в родню явно эти самые оргы как-то затесались.

И, поскольку я снова был абсолютно не в курсе текущей ситуации, то как и во время первого попадания, то решил, в начале, сидеть на «попе ровно». Пока не выясню, что тут к чему.

Ещё, общего с первым попаданием было то, что я опять оказался в теле ребенка. И снова очень сильно недокормленного.

— Впрочем, — подумалось мне, — в этот-то раз привести тело и прочие внутренности в норму мне несложно будет. Опыт-то, как говорится, не пропьешь.

А ещё у меня попутно возникла мысль. Вот почему мне опять так повезло? Нет, против-то я совершенно не был, но вот почему так повезло именно мне? И куда, кстати, девались при этом личности тех детей в которых меня вселяло? Как это делалось и для чего?

Знаете, до сих пор понятия не имею. Ведь когда я в первый раз лежал на смертном одре, в окружении детей и внуков, то не подозревал, что вскоре очнусь в теле ребёнка, да ещё и окажусь магом. Потому как, не был я никогда какой-то особо выдающейся личностью, которой и после ухода в мир иной «не обрести покой». Именно это меня и удивило, в первую очередь. Но, потом, постепенно удивление сошло на нет и я начал свою вторую жизнь.

Да и заморачиваться я потом этим вопросом перестал. Раз уж повезло, то будем пользоваться результатами этого везения. А потом, может быть, когда-нибудь мне станет это известно почему так произошло. Да, сразу соглашусь с теми, кто скажет, что такое вселение было чудовищно несправедливым по отношению к личностям тех детей в которых меня вселяло. Вот только поделать я ничего не мог. Ни обратно переместиться, ни что-нибудь ещё предпринять. Ну, а раз так, то приходилось пользоваться тем что дали. И постараться жить достойно.

Свою первую жизнь я прожил, если брать по летоисчислению того мира откуда я был родом, во второй половине двадцатого и первой — двадцать первого веков. Магии в нашем мире либо не было, либо она была под очень большим секретом, как в этом. Так что не имел я к ней в своей первой жизни никакого отношения.

А вот во второй жизни я оказался магом. И сам мир, в который я попал, если сравнивать с тем откуда я родом, пребывал где-то в веке четырнадцатом. Максимум — шестнадцатом. Поначалу, кстати, было очень тяжело из-за так называемого «информационного голода». Ведь ни газет, ни радио, ни телевидения, ни, тем более, интернета не было. Максимум — библиотеки. Вот и пришлось привыкать, деваться-то всё равно было некуда. Но, человек это то ещё... создание. Приспособится может к чему угодно, так что и я привык, со временем.

Ну и, конечно же, у мира в который я попал было своё название. Тедас. Хотя, это было не совсем верно. В том смысле, что так называлась только известная всем обитаемая часть территории одного из материков этого мира. И если смотреть на карту, а мир был картографирован, то выглядел Тедас... Ну, представьте себе уродливую собаку-мутанта. Разверните её мордой вправо, по отношению к себе, и обведите отброшенную её головой тень. Вот это и будет Тедас.

Вот как его описал один из энтузиастов-исследователей.

С востока Тедас омывается океаном Амарантайн, с запада ограничен Тирашанским лесом и хребтом Охотничий Рог, с юга — снежной пустыней за Оркнейскими горами, а с севера — Донаркским лесом. Слово «Тедас» тевинтерского происхождения. Изначально оно обозначало все земли, что граничат с их Империей. Но, по мере того как слабело иго Империи, Тедас всё ширился и ширился, и в конце концов этим словом начали называть уже весь континент.

Северную часть Тедаса делят между собой Андерфелс, империя Тевинтер, Антива и Ривейн, а прибрежными островами владеют кунари. Центральный Тедас состоит из Вольной Марки и Неварры. Еще имеется империя Орлей. Север которой находится в центральной части Тедаса, а юго-восток, граничит с Ферелденом.

Что лежит за снежной пустыней — загадка. Суровые температуры и бесплодные земли оттолкнули от тех мест даже самых бесстрашных картографов. Также никогда не исследовались западные пределы Андерфелса — даже самими андерами. Мы не знаем, есть ли за бескрайними степями ещё горы или они простираются до безымянного океана. Несомненно, должны быть и другие земли — континенты или острова — возможно, на другом берегу Амарантайна или к северу от Пар Воллена, поскольку кунари приплыли в Тедас из каких-то других земель. Но, пока эти сведения — всё, чем мы располагаем.

Вот такая была ситуация в Тедасе, когда я туда попал. Впрочем, за время моей там жизни она и не изменилась. Мир, в некоторой степени, был фентезийным. Потому как помимо людей проживали там вышеупомянутые кунари, эльфы и гномы. Ну, если эльфов и гномов особо представлять не нужно, то вот про кунари нужно сказать пару дополнительных слов. Потому что, никогда в читанной мною фентезийной литературе, упоминаний о подобных существах мне не встречалось. Разве что, в фантастике. Да и то, не точно таких же, а всего лишь на них похожих.

Ну, сами представьте. Обычные люди, только помощнее и ростом повыше. Две руки, две ноги. По пять пальцев на каждой. Обычное лицо. Два глаза, рот и нос. И... пара рогов на башке. Вишенка, блин, на торте. Ага. Вот так они и выглядели. А ещё самым коренным образом отличалось их мировозрение. Они исповедовали Кун. То ли философию, то ли религию. Впрочем, неважно как её называть. Главным же принципом этой самой Кун была целесообразность. Например, у них не было семей, в обычном понимании этого слова. Когда мужчина и женщина их расы сходились и у них рождался ребёнок, то его тут же изымали. Сначала в ясли, а потом его передавали в детсад. А вот уже там, воспитатели определяли к чему у ребёнка больше способностей. И... всё. Его дальнейшая судьба бала предрешена. То есть, если у него, допустим, были способности к войне, то он становился солдатом. А если к ковке железа, то — кузнецом. И никем другим ребёнок стать не мог. В будущем.

Нет, были, конечно, среди них и те, кого такой образ жизни не устраивал. Сами кунари называли их талвасготами. Которые, если им это удавалось, уходили в «большой» мир и переставали руководствоваться Кун в своей жизни. Ну и жили себе, не тужили.

И все бы было ничего, если бы эти самые кунари не считали, что так же как они должны жить все. Что, дескать, только они знают как правильно. А кто не согласен, то тех можно и уничтожить. Вот и попытались они завоевать Тедас. Нет, в конце-то концов, надавали им «по щам», конечно, всем миром, и выселили на два северных прибрежных острова. Сагерон и Пар Волен. Но перед своим уходом с материка они заявили, что ребята они терпеливые. Так что и подождать могут. И скажут ещё своё веское слово, когда-нибудь.

Ещё хочу сказать, про эльфов. Эта раса в Тедасе была самой угнетаемой и презираемой. Жили они либо в лесах, либо в городах, в особых кварталах, которые назывались эльфинажами. Внешность их не отличалась особой утончённостью. Просто глядя на эльфа можно сразу было сказать что они не люди. Да и мировоззрение у них было немного иным.

А вот гномы были больше похожи на людей. Только ростом поменьше. С ними, кстати, всегда можно было и дело совместное провернуть, и посплетничать о чём-нибудь. А ещё набить друг другу морды, а потом выпить мировую. В общем, эта раса была наиболее похожа на людей и поэтому наиболее дружественная.

Ну, и ещё остановлюсь вот на чём. Когда я попал в Тедас, то сначала долго не мог понять, что же мне это напоминает. Я имею в виду ситуацию с магами. Но, потом до меня дошло. А дело было в том, что в моем первом мире нашлась парочка предприимчивых ребят, которые придумали настольную игру, под названием «Вархаммер». Так вот там, в этой игре, были персонажи под названием псайкеры. И ещё описывалось измерение под названием Варп.

Варп-пространством, в этой игре, называлось измерение переменчивой энергии, известное как Хаос. Это были владения богов Хаоса. Варп не имел определённой формы, а законы материального мира и времени в нём были изменчивы и непредсказуемы. Его энергия находилась в постоянном беспорядочном движении и была легко подвержена различным возмущениям. Существовало оно, это измерение, паралельно с материальным миром и было отделено от него... ну, типа, стеной что ли. Ещё его смело можно назвать духовным миром. Местом, куда попадают души после смерти, в нём отражаются любые эмоции, оттуда берёт начало магия и — там живут демоны.

А псайкерами были существа, кстати, не только одни лишь люди, которые были способны применять психические силы. Которые проявлялись у них благодаря их особой связи с Варпом. И именно из Варпа псайкеры черпали энергия для своих... псайкерских штучек.

Так же было и здесь, в Тедасе. Только тут Варп называли Тень. Которую от материального мира отделяла Завеса. А здешние маги черпали энергию или магию, называйте как хотите, из Тени. Как и псайкеры из Варпа. И самым первым делом, детей наделённых магическими способностями, учили контролю и защите своего разума. Потому что Тень, как и Варп, была обитаема. А те, кто в ней обитал, в большинстве своём, не были благожелательны к людям. И они, эти обитатели, могли захватить разум мага, превратив его в одержимого. После чего магу мог помочь только экзорцизм, он же процедура изгнания. Весьма, кстати, болезненная. Ну а если экзорцизм заканчивался неудачей, то оставалось только одно — ликвидация. Вот из-за этого маги Тедаса жестко контролировались орденом Храмовников.

А почему ещё мне вспомнился именно «Вархаммер»? Да потому что проживала в Тедасе, или правильнее сказать, под Тедасом, точнее под его поверхностью, ещё одна раса. Пятая. Выведенная искусственно. И при чём тут, спрашиватся, был «Вархаммер»? Потому что в Варпе, проживали разные существа, включая богов Хаоса. Которых было четверо. Ну, самых великих. Тзинч, Слаанеш, Кхорн и Нургл. А этот самый Нургл, считался повелителем Разложения и Владыкой Чумы и Мора. А ещё его называли Добрым Дедушкой, Пастырем обречённых и Владельцем Гниющего сада.

Так вот, эти самые представители пятой расы, которых кстати называли либо порождениями тьмы, либо тёмными отродьями, тут же превращали абсолютно любое место, в котором они появлялись, в филиал Гниющего сада.

А началось всё с чего? Ну, во всяком случае так объясняли церковники. Что когда-то магические магистры Тевинтера захотели стать равными богам. Для чего они сотворили лютую хрень. Уж не знаю как им это удалось, но они прорвали Завесу и вошли в Тень. А там они, каким-то образом осквернили Золотой город, в котором якобы жил Создатель, Бог этого мира. За что, Создатель превратил их в первых порождений тьмы.

Вот только, думается мне, что не Создатель это был. А кто-то из ближайших помощников Нургла. Потому как вели себя эти самые тёмные отродья, как самые что ни на есть, настоящие его аколиты. Поэтому-то мне и вспомнился «Вархаммер».

Вот таким был мир Тедаса. Это если описать его по быстрому, вкратце. Не вдаваясь в особые подробности. А в том замке, в который нас везли, располагался Круг магов. И был он, по сути своей, не только магической школой. Это был... ну, магический центр, наверное. Любого государства. Там не только обучались будущие маги, но наряду с этим наиболее гениальные и талантливые из них двигали магическую науку вперёд. Ну, и храмовники там присутствовали. Контролировать-то магов кому-то нужно было. А то ведь такого понапридумывают, что и конец мира наступит. Вот в таком месте мне и предстояло провести следующие двенадцать лет.

Кстати, мальчик, в которого я попал, оказался уроженцем королевства Ферелден и, соответственно, в Ферелденском Круге магов я и обучался.

Сразу оговорюсь, что самым талантливым в нашем наборе я не был. Была у нас парочка действительно талантливых ребят, эдаких баловней судьбы, которым давалось всё играючи. Мне же приходилось, особенно в некоторых моментах «пахать», как ломовой лошади. Впрочем, я не отчаивался и не завидовал. Учился себе и не особо обращал на окружающее меня внимание. Нет, не то чтобы я вёл себя как законченный мизантроп. Нормально я с другими общался. Просто учился-то я прежде всего для себя, а не для того чтобы выглядеть на фоне окружающих каким-нибудь эдаким супер-пупер чуваком. Вот отсюда и такое отношение.

Кстати, из пятнадцати человек нашего набора образование смогли закончить только десять. Двое погибли, во время выпускного экзамена, а ещё троих усмирили. Причём, одним из них был, как раз, один из талантливых. И усмирили его совсем не добровольно. А то слишком уж он был непредсказуемым. Даже на мой взгляд. Суть же ритуала Усмирения заключалась в том, что разрывалась связь мага с Тенью. После чего у него сохранялась память, но вот все его чувства, желания, стремления и мечты исчезали напрочь. Так что, не всё, во время нашего обучения, было легко и просто.

Учили нас, сначала общей магии, а позже по одной из выбранных нами школ. Всего их было четыре.

Школа Созидания, заклинания которой производили исцеляющие, усиливающие союзников эффекты и ослабляющие противников.

Школа Стихийной магии. Ну, тут думаю особого объяснения не требуется. Скажу только что именно к этому виду магии у меня была наиболее сильная предрасположенность. Хотя, по паре-тройке-четвёрке заклинаний из других школ я тоже изучил. Причём, я был ещё и универсалом. То есть я мог и огненным шаром приложить, и молнию вызвать, и «звездануть» летящим камешком кому-нибудь прямиком меж глаз. Кстати, размеры камня могли быть самыми разными. От обыкновенной гальки до большущего валуна. Ну и конечно же, мог и Взрыв разума, Паралич или Ужас противнику организовать.

Школа Духа. Маги этой школы работали с разумом и маной. Например, они могли «отсасывать» чужую ману или создавать телекинетическую клетку, которая сжимая замороженную цель могла её раздробить.

И, наконец, Школа Энтропии. Изучающие её занимались исключительно калечащей и останавливающей магией.

Были ещё и специализации. Такие как:

— Духовный целитель

— Маг крови

— Боевой маг

— Оборотень

— Хранитель

Впрочем, не буду на них подробно останавливаться. Скажу только, что я, со временем, выбрал специализацию целителя. За что, в конце концов и поплатился. Потому что отказался лечить одного... не самого умного человека. И не потому что не хотел, а потому что не мог. Хотя, и не захотел тоже.

Да и неважно это было в данный момент. Потому что, прямо сейчас мы подплывали к замку. В котором начнётся моя новая жизнь в новом мире.

Великан, которого как выяснилось звали Хагрид, повёл нас наверх по каменной лестнице, освещая дорогу огромной лампой. Ну, после нашей высадки на берег. И в конце нашего небольшого путешествия мы оказались перед огромной дверью. В которую Хагрид три раза постучал своим кулачищем. Дверь, разумеется, распахнулась. А за ней мы увидели высокую черноволосую волшебницу в изумрудно-зеленых одеждах.

— Профессор Макгонагалл, вот первокурсники, — сообщил ей Хагрид.

— Спасибо, Хагрид, — кивнула она ему. — Я их забираю.

А дальше, она провела нас в огромный зал, где происходило наше зачисление и распределение по факультетам. На хрена оно спрашивается было нужно, я откровенно говоря не понял. Но, раз уж так заведено, то пусть себе будет. Не буду же я «лезть в чужой монастырь со своим уставом».

Проводила распределение... шляпа. Будущий ученик подходил к табуретке, а профессор Макгонагалл надевала её ему на голову. После чего шляпа... выкрикивала название факультета на который распределялся ученик. А я стоял и ждал. Имени-то своего нынешнего я не знал. Вот и ждал, пока объявят имя на которое никто не откликнется. Ну и дождался.

— Поттер, Гарри, — объявила Макгонагалл.

А я, увидев, что все будущие первокурсники оборачиваются в поисках этого самого Гарри, сделал вывод, что так теперь меня зовут и отправился к шляпе. Сдаваться.

Итак, пацана, в которого меня вселило звали Гарри Джеймс Поттер. И творилась вокруг него какая-то лютая хрень. Ну, сами подумайте. Пацан, вроде как национальный герой, победивший какого-то местного крутого террориста, но, при этом, совершенно недокормленный. Плюс несколько неправильно сросшихся переломов, плюс обноски с чужого плеча. Ну, и ещё куча нестыковок. В общем, непонятный из него какой-то герой получился. Да и как он мог кого-то победить если ему в тот момент чуть больше года было?

И уж совсем не помешало бы выяснить, почему, если пацан был сиротой, но при этом национальным героем, к нему такое скотское отношение было. До его поступления в эту школу. И что такое произошло, из-за чего пацана вдруг героем стали считать?

Постепенно я кое-что выяснил. Путём осторожных расспросов. И прочтения старых газет, которые хранились в нашей школьной библиотеке. Правда пришлось пережить перед этим период ажиотажа вокруг персоны Гарри Поттера. Что значительно затрудняло процесс сбора информации. Но постепенно он схлынул, а я научился себя отождествлять с личностью пацана. И почувствовал себя наконец-то Гарри. А не тем человеком, кем я был до этого.

В общем, получалась фигня какая-то. Потому что в доме, в тот вечер когда пацан сиротой стал, судя по всему, никого кроме его родителей, их убийцы и самого мальчишки, ну, то есть теперь меня, не было. Ну, и откуда тогда стали известны подробности? Что Волдеморт, так звали того террориста, грохнул сначала именно папашу, потом — мамашу, а потом обломался. Об пацана.

Вот если бы здесь были маги иллюзий, которые могут воспроизвести недавно произошедшие события по остаткам магических следов, то и вопросов бы не возникло. Но, я про таких только читал, в своё время. А вот в живую ни разу с ними не сталкивался. Да и в этом мире их тоже не было, судя по всему. Это мне также удалось выяснить путём осторожных расспросов.

Впрочем, прямо сейчас эти вопросы не были приоритетными. Узнал я как оно, вроде бы, было и ладно. А с остальным будем разбираться по мере возможности. Сейчас у меня другие вопросы появились.

Например, почему маги стали прятаться от остальных людей? Откуда взялся Статут о секретности? Кто его сочинил, а затем подписывал? Только ли маги или маги и, как тут говорили, магглы? Это так тут называли обычных людей не имеющих магических способностей.

А ещё я очень долго не мог понять, чего это за фигня такая: чистокровки, грязнокровки и прочие... полукровки. Там, в Тедасе, как-то миновала магов чаша сия. Если ты маг, то значит ты маг. А кем, при этом, были твои родители никого не волновало. Хоть королями, хоть пьянчугами подзаборными. Нет, сами маги тоже были не равны. Но оценивались-то они, совсем по другим критериям. Учитывались: уровень магической силы, запас маны, талант, способности, умения, усидчивость и трудолюбие, настойчивость... Но, уж никак не длина родословной. Кстати, в Тедасе, даже наличие магически одарённых родителей не давало стопроцентной гарантии рождения юного мага. Вероятность была пятьдесят на пятьдесят. А ещё там не было полукровок, таких как Хагрид и профессор Флитвик. Он был, как выяснилось, полугоблином.

Но больше всего меня заинтересовало, как колдуют здешние маги. Почему они совершенно, при этом, не закрывают свой разум? А если они этого не делают, то почему демоны Варпа на них внимание не обращают? Варп-то, ну, или Тень, вот он, рядом. Только руку протяни. Попробовал я как-то, ради интереса пару раз колдануть слегка приоткрыв разум. И сразу же после этого почувствовал интерес в свой адрес. Оттуда, из-за Завесы. И, конечно же, больше не рисковал.

Вот и непонятно мне было, как так-то? И, пожалуй, единственный вывод, ну, более-менее правдоподобный, который я смог сделать, так это то, что они используют волшебные палочки. Они, палочки, судя по всему, каким-то образом... маскировали... что ли, магические всплески. И получалось, с точки зрения демонов, что-либо колдуют какие-нибудь неразумные магические животные, либо происходят спонтанные магические ввыбросы. Ведь демонам-то, для того чтобы превратить кого-нибудь в одержимого, нужно было наличие у него разума. И, если колдовал кто-то разумный, то они тутже появлялись рядом, чтобы, отхватить себе «лакомый кусочек».

Правда, при этом оставался открытым вопрос, со стихийными магическими выбросами у детей. Но тут я пока сказать ничего не мог. Не придумывалось мне. А ещё, чего уж скрывать-то, палочкой было колдовать гораздо менее... манозатратно.

Вот такая жизнь у меня началась. После того как ажиотаж вокруг меня поутих. Учиться, в приципе, было несложно. Тем более, что всему этому я уже когда-то обучался. Разве что, поначалу некоторое затруднение вызвала трансфигурация, но с ним я быстро справился. Да и отношения со свестниками вроде стали более-менее ровно складываться.

Не забыл я, разумеется, и о себе родимом. Как я уже упоминал ранее, тело ребёнка в которого я попал было сильно недокормлено. Ну и прочие, разные проблемочки у него со здоровьем «нарисовались». Ну, а поскольку я в предыдущей жизни был целителем, то... сами понимаете. Как говорится самого себя подлечить, мне сам бог велел.

Сначала я, конечно же себя обследовал и наметил «фронт работ». Потом подумал о том, что мне, помимо всего прочего, сейчас понадобится специальная диета. И, разумеется, сам себе задал вопрос. А кто нужные мне блюда готовить будет ? Значит нужно искать здешних поваров. Впрочем, поваров мне бы пришлось поискать и так. Даже если бы я был абсолютно здоров.

А почему? Да потому что «овсянка, сэр» и тыква. Блин! Чуваки, массаракш. Ну, не любил я ни того, ни другого. Что в первой жизни, что во второй. Даже не просто не любил, а... терпеть ненавидел.

Так что, встреча с поварами стала для меня проблемой не только насущной, но даже и жизненно необходимой. И, когда я наконец-то попал на кухню, то понял что я... как это называется... «Джекпот» сорвал, что ли.

В общем, не буду «растекаться мыслью по древу» или ходить «вокруг да около». Скажу только что познакомившись со здешними домовыми эльфами, которые оказались теми самыми поварами, я позавидовал самому себе. Ну, в каком смысле. Тот я, который прожил жизнь в Тедасе позавидовал здешнему себе. Блин! Да если бы было можно прожить ещё одну жизнь там, то я бы с удовольствием променял бы тедасских эльфов на здешних.

Кстати, были они не только поварами. На них вообще всё в замке держалось. Ну, готовка, глажка, стирка, уборка. А то можно подумать что мистер Филч, наш школьный завхоз, со шваброй в руках мог бы всё это проворачивать. Нет, на нём были связи с поставщиками, закупка и складирование продуктов и прочего имущества. Их хранение. А шваброй помахать и нарушителей повылавливать, так это у него хобби такое было.

Так что, здорово они мне помогли. И алхимическую лабораторию тоже помогли оборудовать. А то ведь лечебные заклинания штука хорошая, но эликсиры, в некоторых моментах поэффективней будут. Особенно в долгосрочной перспективе. Это я вам как целитель говорю. И ключ от моего банковского сейфа они откуда-то притащили.

Кстати, когда он у меня в руках оказался, то ругался я очень и очень долго. Нет, ну как так-то? У пацана, оказывается, в здешнем банке счёт имеется, причём немаленький, а он и ходил в обносках, и жил впроголодь. Что это за дела-то такие?

В общем, стал я себя лечить. И за пару прошедших месяцев добился значительного прогресса. Разумеется, до нормального уровня организм свой я пока не довёл, не такой это процесс быстрый, как кому-то может подуматься. Но и тем задохликом каким я приехал в школу уже не выглядел. И подрос, и вес поднабрал. Даже неправильно сросшиеся переломы исправил.

Единственное, что вызывало моё беспокойство, так это присосавшийся ко мне ментальный паразит. Откуда он взялся было непонятно, как и что с ним делать. Не знал я как его можно было от себя отделить. Не сталкивался я с таким за время своей целительской практики в Тедасе. Впрочем, пока он мне не мешал. Да и потом, знавал я в своей первой жизни людей, которые вернувшись с войны носили в своем теле пули или осколки снарядов. Потому что извлечь из было невозможно. Из-за того, что застревали они рядом с жизненно важными органами. И ничего. Жили они потом и работали. Вот и я решил пока с ним не заморачиваться.

В общем, жизнь наладилась. Правда, как и в той пресловутой «бочке мёда» не обошлось и без нескольких «ложек дёгтя». Да и не могло быть по другому. Ведь не бывает же так, чтобы всё и сразу.

Первой, самой маленькой такой «ложкой» был Рон Уизли. Мы с ним, как выяснилось, познакомились в поезде когда ехали в школу. Кстати, вот тоже ещё... парадокс. Школа-то вроде как магическая, но добираются до неё на поезде. Да, вот ещё что забыл упомянуть. Располагался Хогвартс, такое было название у нашей школы, в Шотландии. Рядом со станцией Хогсмид. А добирались туда из Лондона, с вокзала Кингс-Кросс. С платформы... внимание!... номер 9 и 3/4.

Да, так вот. Рончик, с которым мы познакомились в этом самом поезде, почему-то всем рассказывал, что я теперь его лучший друг. Вот только когда это мы успели с ним стать друзьями, да ещё и лучшими было непонятно. А ещё он был квиддичным фанатом и лентяем. Был, как оказалось, у магов свой спорт. Типа футбола, только верхом на летающих мётлах и с шарами вместо мяча. Да и вообще, не особо он мне нравился. Рон, я имею в виду. Своей ленью, хамоватостью, некоторой нечистоплотностью и абсолютным отсутствием застольных манер.

Второй такой «ложкой» был Драко Малфой, ученик факультета Слизерин, самого-то меня распределили на Гриффиндор. А были ещё Рейвенкло и Хаффлпафф. Малфой был, что называется, самым настоящим мажором. И почему-то был уверен, что я ему по жизни должен. Впрочем, все его нападки были не более чем тявканье какой-нибудь... чихуахуа, например.

Единственный раз, когда я его реально «приложил» за его выпендрёж был на первом уроке полётов на мётлах. Он тогда подхватил выпавшую у ещё одного нашего сокурсника Невилла Лонгботтома напоминалку. Небольшой такой стеклянный шарик и уже собрался усесться на метлу, чтобы отлететь и закинуть её куда подальше. Но не успел из-за моего вмешательства. Долбанул я его тогда Взрывом разума. А напоминалку — забрал.

Впрочем, что Рончик, что Дракусик были даже не «ложками», а скорее «ложечками». Чайными. Или кофейными. Настоящей «ложкой дёгтя» мог бы стать профессор Северус Снэйп.

Преподаватель зельеварения и декан Слизерина. Тут, ради справедливости, следует отметить, что этот, с позволения сказать, профессор, потому что до настоящего профессора ему было как пешком до Луны, был занозой не только в моей персональной заднице. Но и в коллективной заднице каждого факультета, который не был Слизерином. Но вот меня он почему-то не взлюбил особо. И если бы я был ребёнком Гарри, то жизнь бы он мне отравил весьма изрядно. Но, так как ребёнком я только выглядел, то очень скоро я приспособился к его нападкам и они меня уже не особо задевали.

Кстати, вступать с ним сейчас в какую либо конфронтацию я посчитал занятием бессмысленным. Ведь должность-то свою он занимал не первый год. И вряд ли манера его преподавания изменилась в худшую сторону только сейчас. Значит, наличие в школе такого... профессора... было кому-то выгодно. И, пока я не выясню кому, то и «рыпаться» смысла не имело.

Но, пожалуй, самой большой «ложкой» стала моя софакультетница и однокурсница. Гермиона Джин Грэйнджер. Вот уж чего я совсем не ожидал. Девочка, почему-то, вбила себе в голову, что я жульничаю на уроках. Особенно когда у меня заклинания с первого раза выходили. Ага, жульничаю. А ничего, что я сначала, в течении некоторого времени, движение палочкой отрабатывал. И только потом, когда я был уверен, что смогу его правильно воспроизвести, колдовал. Тем более что в магии Тедаса тоже важную роль играли жесты.

Или на той же трансфигурации. Сначала я сидел, вспомная во всех подробностях как выглядит предмет в который нужно было произвести превращение. А не кидался тут же палочкой размахивать. Так что, не было всё легко и просто. Приходилось потрудиться немного. Конечно же, меньше чем остальным. Потому как стартовые-то условия у меня были получше. Но она, почему-то, вбила себе в голову, что я жульничаю. И ладно бы, если бы она просто считала меня жуликом. Но ведь она же ещё и подловить меня на этом старалась. И парочка моих попыток её вразумить к успеху не привели. Так что и к ней я стал относиться, со временем, как к неизбежному злу.

И продолжалось такое положение вещей до здешнего праздника Хэллоуина. А потом случилось одно из тех событий, которые называются переломными.

Началось всё с того, что у Грэйнджер, в тот день случилась размолвка на уроке чар с Роном Уизли, которого поставили ей в пару. Впрочем, не особо я за ними приглядывал. Ну, поссорились и ладно. Тем более, что у меня в напарниках в тот день оказался Шеймус Финниган. Наш штатный подрывник-пиротехник. За которым глаз, да глаз нужен был.

Вот уж у кого было сильнейшее сродство с огненной стихией, так это у него. Блин! Да его бы к нам в Тедас. Там бы его сразу «заграбастали» в свои лапки стихийники-огневики. Да он бы, после обучения, выражаясь фигурально, мог бы на огненной перине спать и огненным одеялом укрываться. А ещё есть и пить с огненной посуды. А вот у меня сильного преподавательского таланта не было. Нет, я конечно ему помогал, насколько это было возможно. Потому что мог. Ну и в целях безопасности, конечно. А то ведь он такого мог наворотить.

В общем, не обратил я тогда внимание на то, что там у Грэйнджер с Уизли произошло. Да и потом не сильно огорчался от того что весь день её не видно.

Так что, встретились мы с ней только вечером. Да и то, случайно. И кто же знал, что встреча наша окажется... знаковой или даже судьбоносной. Любил в мой время так говорить один политик. До резонансной она конечно не дотянула, но судьбоносной точно стала. Потому что после этой встречи мы с ней... подружились. И не просто подружились, а стали, со временем, лучшими друзьями. А потом ещё и поженились. Н-да. Кто бы мог подумать, что так случится. Впрочем, на то она и жизнь, чтобы выкидывать вот такие... коленца.

Но это всё потом случится. А пока я шел по коридору, насвистывая. Настроение было приемлемое. На ужин в Большой зал я сегодня не пошёл. Да и не хотел я туда идти, если быть до конца честным. Мало того что в этот день погибли родители Гарри, так ещё и Хэллоуин был. И если кому-то непонятно, что в этом такого, то поясню. Хэллоуин, это — тыква. Точнее сплошные тыквенные блюда на сегодняшнем ужине. Так что не пошёл я туда.

А направился я прямиком на кухню, где был встречен, обласкан и накормлен домовиками. После чего отправился в наше факультетское общежитие. Вот так, пребывая в благодушном настроении и насвистывая, как сейчас помню, что насвистывал я песенку Элтона Джона "Крокодайл рок", я шёл по коридору мимо женского туалета, на втором этаже, когда услышал грохот и чей-то крик. Полный ужаса.

Ну и кинулся прямо туда, откуда он донёсся. Донёсся он, кстати, из туалета.

— Какого чёрта, — промелькнуло у меня в голове, когда я туда вбегал. — Что такое случилось? Что кто-то выпустил монстра с третьего этажа? Или оно само выбралось, а преподы этот момент профукали?

Помнится, говорил на приветственном пиру директор, что бы на третий этаж мы не совались. Если только не хотим умереть мучительной смертью. А теперь что? За халатность учителей ученик расплачиваться должен, что ли? Ну, уж нет. В общем, хрен вам, дорогие мои.

А на вопрос почему я так в тот момент поступил, отвечу, что я и в Тедасе всегда так делал. Ну, если мог помочь, то помогал. И, кстати, довольно часто мне добром за добро воздавалось.

Всё это промелькнуло у меня в голове, прежде чем я в туалет ворвался. В котором я увидел его и... её. Его, это огра. Хотя приглядевшись, я понял что это не огр, а кто-то такой же здоровенный и злобный. И её. Грэйнджер. Стоящую у стенки. Вжимавшуюся в неё спиной и прикрывающую руками голову.

Хорошо ещё, что за время жизни в Тедасе я сталкивался с такими вот... здоровяками. И знал, что непосредственно на них магия воздействует очень слабо. За исключением одного хитрого заклинания из школы Энтропии. Называлось оно Ужас и действовало на таких, как это существо стопорящим образом. Главное, было его глаза увидеть. А для этого я сначала долбанул его по затылку трансфигурированным камнем, размером с кулак взрослого мужчины. Разогнав его левитацией.

Этот... оглянулся, а применил к нему Ужас. Его застопорило. А мне осталось только подхватить, опять же левитацией, его дубину и долбануть его по голове. Со всей дури. А после перекинуть Грэйнджер через плечо, потому что идти самостоятельно у неё сейчас вряд ли получится... и ходу, ходу.

А то ведь набегут сейчас какие-нибудь профессора и начнут мне предъявлять претензии, что я убил хорошего и доброго... кого-то там. Что он всего лишь хотел с Грэйнджер познакомиться, а она дура не поняла этого и подняла панику. Так что ходу, ходу.

А потащил я Грэйнджер в санчасть. Кстати, когда я заворачивал за угол, то услышал топот чьих-то ног и, затем, аккуратно выглянув из-за него увидел наших профессоров бегущих к туалету.

— Вот и хорошо, что мы "смыться" вовремя успели. А то ведь сначала бы орать на нас начали, а потом ещё и тупые вопросы задавать. Типа, чего это мы от коллектива отрываемся и всё такое, — подумалось мне прежде чем продолжить путь.

Кстати, в здешнюю санчасть, я давно собирался наведаться. Только... руки пока не доходили. Ноги, впрочем, тоже. Да и повода особого не было. Но, как работают мои здешние коллеги было интересно узнать. Даже несмотря на то, что мадам Поппи Помфри, хозяйка здешнего больничного крыла, была медведьмой, или, по меркам Тедаса, всего лишь Младшим Целителем. И мне, Целителю, вроде как не по чину было идти к ней на поклон. Но, так, то в Тедасе.

А тут-то я, пока, был никем, и звать меня было никак. К тому же, я никогда не был спесивой задницей. И никогда не стеснялся подучиться чему-нибудь новому. Как у опытного специалиста, так и новичка. Начинающие, они ведь тоже, иногда, демонстрировали такое, до чего не додумается самый крутой и матёрый профи. Бывало и так, что они, эти самые профи, потом смотрели удивлённо, и спрашивали. Типа, а чего, так то же, что ли, можно было?

В общем, повод наведаться в гости к мадам Помфри подвернулся, и я им воспользовался.

Правда, далеко Грэйнджер мне пронести не удалось. Как оказалось, я и сам заработал лёгкое магическое истощение. Да и ребёнок я ещё. В общем, всё это сказалось на общем самочувствии. И я через несколько десятков шагов полностью выбился из сил.

Колдовал-то я как привык, там, в Тедасе, без палочки. Вот и немного не рассчитал силы. Хорошо хоть про домовиков вспомнил, а то добирались бы мы туда... в общем, долго.

А в санчасти мадам Помфри занялась сначала Грэйнджер, потому как она до сих пор в шоке пребывала. А потом уже и мной, попутно расспрашивая, где это мы с ней так умудрились «вляпаться».

— Да по школе, как оказалось, — не стал вдаваться я в особые подробности, — какой-то здоровяк с дубиной в руках расхаживал. Ещё и настроенный весьма агрессивно. А мы с ним пересеклись, случайно.

— Что ещё за здоровяк? — уточнила Помфри.

— Сам не знаю, — ответил я ей. — Высоченный такой, ростом под потолок. Кожа серая, морда тупая и злобная. А уж воняет от него...

— Тролль горный, что ли? — опять уточнила Помфри. — Да откуда ж ему в школе-то взяться?

— А я что, знаю? — пожал я плечами. — Помню только, что очень испугался, а потом дубина у него из лапы вылетела и по башке его, по башке. Вот. Ну, а я потом подхватил Грэйнджер и сразу к вам. Честное слово.

— А Грэйнджер-то откуда там взялась?

— Не знаю. Может мимо проходила.

— Нет, ну вот что вы за народ такой, Поттеры? — услышал я перед тем как в лечебный сон погрузится. — Про деда-то твоего Карлуса я только наслышана, он пораньше учился, чем я сюда работать пришла. Так что, не пересекались. Но, судя по рассказам, он, как и папаша твой, тоже частенько в больничное крыло наведывался... погостить. Ох, чувствую и тебя это же ожидает.

Не знаю, сообщила ли о нашем пребывании в её вотчине кому-нибудь мадам Помфри, по идее должна была, но утром нас никто не встретил. И мы отправились в нашу общагу. Занятия-то никто не отменял. Правда, перед этим я задал мадам Помфри парочку уточняющих вопросов, по нашему лечению. Видимо они ей понравились и она предложила заходить к ней, если что. Забегая вперёд, скажу что потом я стал частенько к ней захаживать. И, чтобы о здешних методах лечения узнать побольше, и чтобы свои целительские навыки потихоньку восстанавливать. Даже ассистировал ей несколько раз.

Но, это будет потом, а сейчас я затащил девчонку в пустой класс и у нас состоялась беседа, ставшая итогом нашей судьбоносной встречи.

— Вот скажи мне, Грэйнджер, — начал я задавать ей вопросы. — Ты нафига, спрашивается, никому не нужной общественной деятельностью занимаешься? Жилы на уроках рвёшь, других наставлять пытаешься, баллы никому не нужные зарабатываешь. Которые, кстати, два рыжих идиота успешно профукивают. Тебе что, энергию девать некуда? Так ты меня попроси, я тебе быстро дело найду. Сама-то прикинь, ведь тебя, если такими темпами продолжать будешь, скоро ненавидеть начнут и неприятности всяческие устраивать. Тебе оно надо?

— Но, как же... Профессор Макгонагалл... Факультет... Соревнование...

— Блин! Грэйнджер! Твоя любимая профессор Макгонагалл, в отличие от других деканов, за два месяца у нас в общаге ни разу не появилась. А остальные деканы, насколько я знаю, со своими факультетами раз в неделю общие собрания проводят. Да и ни при чём тут профессор. Ты сама-то чего такая есть?

Она задумалась, а я немного помолчав, продолжил.

— В общем, заканчивай ты с этими делами, Грэйнджер. А то ведь и до выпуска так не доживешь. Пристроят тебе гадость какую-нибудь и всё. В лучшем случае палочку твою сломают и выпнут обратно к магглам. Под зад коленкой. Хотя, если прикинуть, то попа у тебя, со временем, обещает стать довольно, — тут я сделал движение кистью, как бы поглаживая её по вышеупомянутой части, — симпатичной.

— Поттер! — заорала покрасневшая Грэйнджер. — Что ты такое говоришь?

— Как что? — продолжил я её смущать. — Правду, только правду и ничего кроме правды. Впрочем, не это главная тема нашей беседы. Лучше скажи мне какого, как тут говорят, Мерлина лысого, ты меня в жулики записала? Вот сама подумай, как можно жульничать, когда колдуешь? Это же тебе не шахматы, где у противника с доски пешки воровать можно.

Я снова сделал паузу. Которой воспользовалась Грэйнджер.

— Но, тогда почему?! — воскликнула она. — Почему тебе всё так легко удаётся, если ты как и я вырос у магглов?

— А ты с принципом Бритвы Оккама знакома? — спросил я в ответ. И когда она кивнула, предложил ей. — Вот им и воспользуйся. Только сразу прошу. Версию с жульничеством отбрось как несостоятельную. Да, и вот ещё что, обещаю, что чтобы тебе там не надумалось, мы выйдем отсюда живые и здоровые. Без последствий. А то ведь знаешь, небось, что некоторым секретам, лучше секретами и оставаться.

Грэйнджер встала, походила раздумывая, а потом уселась напротив и уставилась на меня во все глаза.

— Э-э-э... — начала она не совсем уверенно, — ну... если подумать, то тут странная картина вырисовывается. Но, самое главное что мне непонятно, так это — зачем? С какой целью?

— И чего ты там себе надумала? — поинтересовался я.

— У меня получается, что кто-то, уже прошедший обчение и умеющий колдовать, выдаёт себя за Гарри Поттера. Но вот зачем?

Тут я не выдержал и захохотал. А Грэйнджер надулась, нахохлилась и стала похожа на... обиженного бобрёнка. Видели такого когда-нибудь? Вот и я не видел. Но глядя на неё именно такая ассоциация и возникала. Отсмеявшись я погладил её по руке, успокаивая и извинился.

— Прости, Грэйнджер, — начал я говорить, когда смог. — Я не над тобой смеялся, а над ситуацией в целом. Вот, кто бы мог себе представить, что одиннадцатилетняя девчонка... Или ты вроде у нас на год постарше? Впрочем, неважно, пусть будет двенадцатилетняя. Так вот, двенадцатилетняя девчонка, даже не дилетант в магии, а только борющаяся за это звание, с первого раза просчитает ситуацию. И даст почти верный ответ.

Н-да. Не знаю, какими там извилистыми путями следовали мысли Грэйнджер, но чтобы вот так угадать, ткнув, по сути, пальцем в небо. Это, пожалуй, был один шанс из тысячи. Нет, я конечно и сам не особо маскировался. Но никаких супер способностей не демонстрировал. Не выступал за рамки школьной программы. Изображал из себя чуть более способного ученика, не более. А то ведь, не зря говорят, что кому немало дано, с того и спросится потом много. А оно мне надо?

К тому же, я ещё вот о чём подумал. Если Грэйнджер, в её возрасте, не только слышала про Бритву Оккама, но и сумела применить этот принцип на практике, то, пожалуй, лучше иметь её в союзниках. Нет, ну а чего? Пообщаться с ней, будет порой интересно, судя по её начитанности. Да и от «общественной» деятельности, тоже отвлечь её не помешает. Увлечь, например, каким-нибудь хобби, глядишь и успокоится. И к моей скромной персоне внимание поменьше у окружающих будет. А ещё я порой ощущал одиночество. И, мне становилось грустно. Поэтому я решил попробовать наладить с ней отношения. Только не подумайте что я педофил какой-нибудь. Тело-то у меня детское. Поэтому не ощущал я себя старым.

— Видишь ли, Грэйнджер. Ты действительно почти угадала. Единственное, что мне непонятно в твоих рассуждениях, так это как кто-то, уже прошедший обучение, то есть более взрослый человек, может выдавать себя за ребёнка. Не сталкивался я с таким.

— Оборотное зелье, — пояснила она мне. — Попалось мне упоминание о нём в книгах. Правда без подробностей. Знаю только, что приняв его можно превратиться в другого человека.

— Ну, — тут я сам задумался, — если есть такое зелье, то сразу же возникает вопрос, а имеются ли какие-нибудь побочные эффекты или противопоказания? Наверное, и дозировка роль играет, и частота применения. Как-то не верится мне, что один раз принял и этого достаточно на всю оставшуюся жизнь. Впрочем, бог с ним с зельем. Его я тоже не принимаю. Тут дело в другом. Прямо сейчас, в этом детском теле, пребывает сознание совсем другого человека. Чуть более взрослого.

Мы помолчали, а потом Грэйнджер меня спросила.

— Так, это что получается? — поинтересовалась она. — Что на самом деле ты не Гарри Поттер, что ли?

— Ну — ответил я ей, — думается мне, что раз уж моё сознание попало в его тело, то я им и стал. И теперь я Гарри, а не какой-нибудь там... Терри или Ларри. А удаётся мне всё полегче чем остальным, потому что я, действительно, уже проходил подобное обучение. В своей другой жизни. Только не спрашивай как это получилось. Понятия не имею. И, если это делишки каких-нибудь высших сущностей, то меня в свои планы они не посвятили. А может просто звёзды в небе сошлись удачно.

— Но... — задумалась Грэйнджер, — а делать то теперь что?

— А ничего. Потому что ничего и не сделаешь. Остаётся только вживаться в этот мир, познавать его, учиться, взрослеть. Раз уж шанс такой выпал. Поделать-то я всё равно ничего не могу. Впрочем, неважно что буду делать я. Главный вопрос, что с этим собираешься делать ты?

— Я-а-а?

— Ну, да. Ты. Возьмёшь, например, и отправишься к профессорам с сообщением, что дескать Поттер-то, ненастоящий.

— Э-э-э... — Грэйнджер задумалась.

А я, чтобы придать её мыслям нужное для меня направление, добавил:

— Ты вот ещё о чём подумай. Если ты к профессорам пойдёшь, то поверят ли они тебе? Ты и сама-то, судя по всему, не до конца уверена.

— А что делать-то? — снова спросила Грэйнджер.

— Ну, можно, например сблизиться, — пояснил я ей. — И стать если уж не самыми лучшими друзьями, то, хорошими приятелями. Общая тайна, она, знаешь ли, здорово объединяет. Ну и, наконец, можно начать друг друга по имени называть. А то всё Поттер да Грэйнджер, Грэйнджер да Поттер. Я вот, например, как-то и не запомнил как тебя зовут.

— Гермиона, — ответила она.

— Что родители Шекспира любят? Кстати, тут у вас Шекспир-то был?

— Ну, да. Был, — ответила Грэйнджер. — А про Шекспира-то ты откуда знаешь?

— Как откуда? Из самой первой жизни. Эта-то у меня третья получается. А мир в котором я родился, скорее всего, очень сильно похож на этот. Например, в нашем мире тоже была Великобритания. В состав которой тоже входили: Англия, Шотландия, Северная Ирландия и Уэльс. И Африка была, и Австралия. И Евразия. И, даже, Антарктида вместе с Америками. А ещё в небе, по ночам, над Землёй висела та же самая Луна, — просветил я её, а после переключился на другую тему.

— Так что ты надумала, Гермиона? Что делать будем? Дружить попробуем или каждый при своих останется? Вот только, если дружить будем, то ты подумай над своим поведением. А то дружба долго не продлится.

Кстати, вот ещё что мне подумалось. Если она так же себя и в своей прежней школе вела, то друзей у неё точно не было. А тут моё ей предложение. Глядишь и приоритеты поменяются. Да и жалко её стало. Довыделывалась и в результате чуть под тролличью дубину не попала. И где бы она сейчас была, если бы я мимо не проходил?

В общем, предлагая ей дружбу, я, с одной стороны, сделал это сугубо расчётливо, потому как понравился мне её анализ ситуации. Я, например, так, сходу, не смог бы ситуацию просчитать. Так что лучше уж её к себе приблизить и разумную цель указать. И, на достижение которой энергию её направить.

А с другой — зацепила меня чем-то какая-то её... неприкаянность, что ли. К тому же, подумалось мне ещё, что пора бы Гарри Поттеру пару-тройку друзей завести. А то ведь всё один, да один. А для ребёнка это не совсем естественно. Так почему бы и не начать с Грэйнджер. Вот так и началась наша с ней дружба.

А ещё в тот день выдернули нас с Гермионой на «ковёр» к директору. Что, впрочем, было вполне ожидаемо. И в общаге мы не ночевали, и на праздничном ужине не были. И ещё непонятно кто тролля "погулять" выпустил и, завалил его, в итоге. Получалось, что некому кроме меня и Грэйнджер было это сделать, если логике следовать. В общем, нужно было разобраться. Но для начала на нас с ней стали орать Макгонагалл и Снэйп. Они тоже присутствовали у директора в кабинете. А я смотрел на них и думал.

— Нет, ну Макгонагалл я понимаю, — рассуждал я, — и даже, где-то сочувствую. Перенервничала бабушка. А то ведь, если бы национального героя завалили, то и «кранты́» бы ей пришли. А этот-то чего тут делает? Он ведь не наш декан. Но, тем не менее присутствует здесь и орёт, чуть ли не громче Макгонагалл. А где, в таком случае Флитвик и Спраут? Это у них тут чего? Дискриминация по... деканскому признаку, что ли?

А потом меня вот ещё что заинтересовала. Снэйп слишком уж часто проходился по покойному Джеймсу Поттеру. Дескать, и наглый, и беспринципный, и самолюбивый, и школьные правила ему тоже неписаны были, как и мне. И закралась мне в голову одна мысль. Что покойного Джеймса Поттера и ныне живущего Северуса Снэйпа могли связывать в прошлом далеко не дружеские отношения. Вот только когда это могло происходить? А скорее всего, во время учёбы в школе. Ну, и я задал ему вопрос.

— Что, профессор, — спросил я, после того как он в очередной раз закончил сравнивать меня с Джеймсом, — небось частенько от моего папаши покойного во время учёбы "огребать" доводилось?

— Что-о-о?! — "взвился" Снэйп.

И быть бы мне сегодня, в лучшем случае, снова в здешней санчасти, если бы не директор. Реакция у старичка оказалась... о-го-го. В общем, обездвижил он Снэйпа, а на меня напустилась Макгонагалл.

— Что вы себе позволяете, мистер Поттер? — возмущалась она. — Вы должны немедленно извинится перед профессором Снэйпом.

— Не раньше чем вы и директор мне кое-что объясните, — ухмыльнулся я в ответ.

— Гарри, мальчик мой, и что же мы тебе должны объяснить? — спросил молчавший до этого Дамблдор.

— Да мне тут кое-что совершенно непонятно, директор. — пояснил я. — Как так получается? С одной стороны кого не послушаешь, то Джеймс и Лили были классные ребята и все их любили. А с другой — вы вдвоём сидите и слушаете как этот... профессор... поливает их грязью и слова ему не сказали. Так может на самом деле не были мои родители такими уж хорошими и вполне заслужили порцию нечистот на их головы?

— Но, Гарри, профессор Снэйп не сказал ни слова о твоей маме, так почему ты говоришь "родителей"?

— Да потому что это по умолчанию подразумевается! — начал я заводиться. Нет, ну нифига себе, я ещё перед этим уродом извиняться должен. — Потому как если мой папа был настолько никчемной личностью, то и мама ничуть не лучше. Так как, будь она поумней немного, то замуж бы за него не пошла. Вот и получается, что не говоря о ней ни слова он память, заодно, и о ней, в грязь втаптывает. А вы вдвоём сидите и молчите. И знаете какой у меня вывод напрашивается?

А когда Дамблдор попробовал мне ответить, то я махнул рукой.

— Не нужно, директор. Не пытайтесь. Всё равно не угадаете, — говорил я дальше. — Получается, что напрасно они жизни свои отдали. Это только на словах вы все... ах, Лили... ах, Джеймс... А на деле вы всего лишь позволяете этому... — я потыкал пальцем в Снэйпа, — устанавливать в школе свои правила и проводить политику превосходства чистокровных. Позволяя какому-нибудь Драко Малфою болтать всё что ни попадя и, грязнокровками всех называть. Вот и получается, что и вы не директор, и вы не заместитель, а мистер и миссис Пустое Место. Пойдём отсюда, Гермиона.

Кстати, когда я начал говорить, то попутно ещё и "заводиться" начал. Нет, ну взбесили меня и Снэйп, и Макгонагалл, да и Дамблдор тоже. Дедушка, видимо решил у нас кого-то вроде "хорошего полицейского" сыграть. Не знаю, но вот магия моя начала из-под контроля выходить.

Настолько, что стали подрагивать и оконные стёкла и какие-то приборчики, стоящие на подставках. Да и Дамблдора с Макгонагалл видимо придавило слегка. Потому что молчали они и слова в ответ не произнесли. И это было очень плохо. Потому что я вновь почувствовал к себе явный интерес, оттуда, из-за Завесы. Так что, пришлось срочно успокаиваться и «делать ноги». Мне только схватки с демоном на глазах у всех не хватало.

Но, так просто я не ушёл, конечно. Не был бы я собой, если бы уходя я не вставил ещё «пару кнатов». Напоследок. Когда я уже распахнул двери кабинета, то повернулся и сказал.

— Вы подумайте, подумайте директор. Может вы действительно не на своём месте? А то ведь бороду до пояса отрастить и звёздно-полосатые мантии демонстрировать, как на показе мод, каждый может. Вот только в этом ли работа директора заключается?

После этого Дамблдор нас больше не трогал. Напрямую. Долгое время. Но, какая-то хрень вокруг меня всё же продолжала твориться. Или, правильнее сказать, не прекращалась. Потихонечку и вроде бы незаметно, но творилась.

Кстати, после визита к директору у меня впервые появилась мысль. Раньше, честно говоря, не до этого было. Приходилось в мир вживаться и стараться не «проколоться» на чём-нибудь. А вот после визита в его кабинет такие мысли появились. Ну, о том, что если хрень непонятная вокруг меня творится, то наверняка всё не просто так. Кому-то это было нужно. И не может ли оказаться так, что мальчишка является элементом чьих-то далеко идущих планов?

Но, пожалуй, на самый главный вопрос ответ у меня был. Нужно ли всё это мне? Собираюсь ли я становиться «разменной фигурой» в чьей-то игре? Разумеется, я этого не хотел. Вот только поделать, в моём случае, я тоже ничего не мог. Ну, пока, во всяком случае. Для окружающих-то я ребёнок. Дитя неразумное. Которым можно командовать... и направо отправить, и налево. Вот и оставалось мне, пока, сидеть на «попе ровно», и незаметно для окружающих «наращивать мясо» и «отращивать зубы». Чтобы в нужный момент, преподнести кому-нибудь неприятный сюрприз.

Началось, пожалуй, всё с визита к Хагриду. Нет, так-то оно пораньше началось, ещё когда я понял что и тело моё было недокормленным, и всякие там застарелые переломы имелись. Но вот в школе, пожалуй, началось всё с визита к Хагриду.

Кстати, хочу сказать, что с ним мы потом подружились. И, если бы не его фанатичная преданность Дамблдору, то его можно было бы назвать полноценным другом. А так, увы. Только хорошим приятелем. А то ведь Дамблдор-то у нас оказался «Великим человеком». Неоднократно так Хагрид говаривал.

Ну так вот, про него. Он оказался дворником и лесником. И, частенько притаскивал из леса всякие интересности. Разные травы, волосы единорогов и прочие штучки. Камешки, которые потом оказывались весьма ценными минералами. Ну, и вообще, сам по себе Хагрид был мужиком неплохим. Вот и установились у нас с ним приятельские отношения и взаимовыгодное сотрудничество. Выразившееся в натуральном обмене.

Обследовал я его как-то, незаметно для него, и выяснил, что ему, для нормального метаболизма, нужен алкоголь. А всё из-за того, что он наполовину великан. Тогда же я подумал, а как такое вообще стало возможным, ну, что Хагрид на свет появился. Но, чем больше я об этом думал, тем яснее мне становилось, что для меня же будет проще считать, что зачали его благодаря ЭКО. А то картина у меня вырисовывалась, слишком... Н-да. В общем, не буду вдаваться в ход моих рассуждений. Лучше об этом поменьше думать.

Впрочем, как бы он там на этот свет не появился, но, алкоголь ему был нужен прямо сейчас. Чтобы он нормально жить мог. Вот и занялся я поставками ему качественного самогона. А то ведь то, что гнал сам себе Хагрид, или чем его поили в кабаках Хогсмида... Располагалась рядом со школой деревушка с таким названием. В общем, здоровья ему это пойло не прибавляло.

А мой самогон, так совсем наоборот. Гнали мне его домовики. А их я, в свою очередь, периодически подкармливал своей магией. Не помню, говорил я уже или нет, но у домовиков своего магического ядра не было. И им, чтобы колдовать, приходилось магию заимствовать. И, лучше всего для них, когда у магов.

Ну так вот. Мы с Хагридом установили, экспериментальным путём, какой ему самогон лучше всего подходит. Ну, в смысле на каких травах его лучше всего настаивать. И, как говаривал в моё время один политик: «Процесс пошёл». Он мне травы, а я ему самогон. Домовики мне самогон, а я им магию. Вот такой вот у нас установился... производственный цикл. Ну, а травы я для своих нужд приспосабливал.

Ещё, тогда же, я узнал что у меня, оказывается, есть сова. Нет, так-то к тому времени я уже знал, что совы тут почту разносят. Но о том, что у она у меня тоже имеется, я и не подозревал. С совой я потом, ну когда выяснил что к чему, провёл ритуал привязки и она стала моим полноценным фамилиаром. Кстати, в Тедасе таких вот, друзей-животных, или друзей-птиц, у магов не было. Только какой-нибудь матёрый траппер, для которого дикая природа была наиболее приемлемой средой обитания, мог, на время, призывать себе зверя-помощника. Но, только на время. А вот таких, постоянных фамилиаров, не было ни у кого.

Тогда же, я в очередной раз убедился, что дружба с Рончиком меня как-то совсем не прельщает. Хоть и польза от него всё же бывает, иногда. Это когда ко мне на завтраке подлетела моя полярная красавица. Правда, в тот момент я понятия не имел, что она моя. И имени её, разумеется, я тоже не знал. Ну и удивился, конечно. Писа́ть-то мне было некому. А тут на тебе. Подлетают к тебе и лапку с привязанным к ней посланием суют. Да ещё и с таким видом, что я невольно почувствовал себя... мальчишкой. Нашкодившим. В общем, растерялся я в тот момент. Хорошо что сидящий рядом Рончик невольно помог мне, заорав чуть ли не на весь стол:

— О, Гарри, тебе что, твоя Хедвиг письмо принесла? Интересно от кого? Давай почитаем.

В тот момент я растерялся во второй раз. Нет, конечно, за время проведённое в Хогвартсе, я понял, что здешние маги... как бы это сказать... ребята без комплексов. Так, наверное. Но Рон даже на их фоне выделялся.

Письмо я, конечно, потом сам прочитал. Оно оказалось от Хагрида. Он в гости приглашал. Ну, и сходил к нему в гости. Вот там-то я и понял, что вокруг меня продолжает твориться какая-то хрень. Прямо здесь, в школе.

Жил Хагрид на отшибе, в избушке, недалеко от Запретного леса. И, на что я обратил внимание, когда оказался у него в гостях, так это на полное отсутствие книг, журналов и газет. Не было их у него в избушке вообще. Так что обрывок газеты на его столе смотрелся, я бы сказал, совершенно не к месту. Ну, или даже... чужеродно.

И всё бы ничего. Ну, оказался в избушке у него случайно кусок газеты, и оказался. Тем более, что к Хагриду у меня в тот момент появились свои вопросы. Так ведь нет же, там ещё и Рончик «нарисовался» откуда-то. И он, Рончик, тут же продемонстрировал почему мне с ним дружить не хотелось. Потому что, сначала он сунул свой нос в газету и прочел там что Гринготтс, здешний банк, «обнести» кто-то попытался. А потом начал нам усиленно про это втолковывать, даже не поинтересовавшись, а оно нам надо. Знать про эту попытку ограбления.

Неинтересно оно мне было. Разве что, поинтересовался я, в какое хранилище влезть попытались. Оказалось в семьсот тринадцатое. Ну а раз не в моё, не шестьсот восемьдесят седьмое, то, подумалось мне в тот момент, и хрен бы с ним. Но Рончик, посидев несколько минут, уставившись в пространство, взял, да и выдал теорию заговора. И получалось, по его словам, что ту штуку, которая была в банке, а по словам гоблинов хранилище оказалось пустым, то её забрать оттуда успели. Ну, из того хранилища в которое грабители сунулись. И, что теперь, оно хранится здесь, в школе. На третьем этаже. Который запрещено посещать под страхом мучительной смерти.

— Не лезь не в своё дело, Рон, — выдал ему тогда Хагрид. — Оно касается Дамблдора и Николя Фламеля.

А потом через некоторое время ввернул ставшую, со временем, его «коронную» фразу:

— Зря я это сказал.

Рончик после этого на некоторое время затих, потому как кто такой Фламель, он, как выяснилось не знал. В тот момент. А я задумался.

— Ну, — мыслилось мне, — если это тот самый Фламель, то получается...

А получалась полная хрень. Фламель был мне известен как единственный создатель философского камня. И, если это был он, да ещё и жив к тому же, то ему сейчас было, ну... не помню сколько, но больше шестисот лет, точно. И он, камень, был самым ценным, что у него имелось. И что, кто-то хочет сказать, что за время его жизни у него этот камешек никто ни разу не попытался украсть или даже... «отжать»? Да ни за что я в такое не поверю. И что он, Фламель, не нашёл ни одного метода противодействия таким хитро... вывернутым, то, опять же, не поверю. Так что, не должно было такого быть. Не могло.

Но, если порассуждать, то получалось, что могло. А ещё выходило, что шестисотлетний «глупышка» Фламель, попросил столетнего «умничку» Дамблдора спрятать здесь в школе его... «прелесть». Нет, ну бредом же это было. Бредом. Причём полнейшим. И потом, это для местных Дамблдор чуть ли не второй Мерлин. Но я-то был больше чем уверен, что, даже если, там, в Большом мире, таких как он если не «пятачок за пучок», то есть такие, не может их не быть, кто покруче него будут.

Такие, у кого волшебная палочка... потолще. А то: «Ах, Дамблдор! Ох, Дамблдор! Великий человек!» Слушать, иногда, противно. Честное слово.

Нет, могло быть и так, конечно, что Фламель какую-нибудь свою интригу проворачивал. Но, Дамблдор то ему в таком случае зачем? Разве что , подставить его. Или «в тёмную» использовать. Особенно если учесть неприязнь, которую испытывали друг к другу англичане и французы. В общем, не состыковывалось тут одно с другим. И самое главное, а моё-то внимание на всё на это обращать зачем нужно?

Так что, послушал я тогда Рончика, да и выкинул всю эту хрень из головы. Ну, не совсем, конечно. Просто стал иметь в виду эту информацию. Сделать-то сейчас я всё равно ничего не мог. Даже если Рончик вдруг угадал. А потом случился Хэллоуин, я подружился с Гермионой и мне стало не до Философского камня и Роновских фантазий.

А затем, ещё через некоторое время, простите за некоторый цинизм моего высказывания, наша с ней компания пополнилась ещё одним очень ценным «"приобретением». Заинтересовал меня, ну, когда я более-менее привык к окружающему и стал оглядываться вокруг, один из моих соучеников, Невилл Лонгботтом.

А всё потому, что такого мага как он, в Тедасе тоже, как и Шеймуса, холили бы и леляли. Там он бы стал единственным человеческим Хранителем. Помните, я говорил о такой магической специализации, там в Тедасе. Так вот, ни одного Хранителя среди людей не было. Только эльфы. А тут Хранитель, да ещё и человек.

В общем, чтобы не ходить вокруг, да около, скажу что у Невилла было необычайное сродство с растительным миром. Даже, чуть ли не посильнее чем у Шеймуса с огнём. А чтобы стало более понятно, о чём это я, то расскажу одну историю.

Незадолго до окончания моего обучения в Ферелденском Круге магов отправили меня в лес, к эльфам. С поручением. Нужно было кое-что у них забрать и в Круг доставить. Тогда-то я и пересёкся с Хранителем. И после этой встречи я вынес твёрдое убеждение, что с ними, Хранителями, нужно разговаривать очень, и очень вежливо. Особенно, где-нибудь в лесу. В общем, когда мы с ним шли по лесу и мирно беседовали, выскочила нам наперерез какая-то хищная зверюга. И не успели мы с ней и глазом моргнуть, я и эта зверюга, как она оказалась оплетена вылезшими из-под земли корнями и мгновенно удлинившимися ветвями деревьев. А потом на них тут же выросли колючки, воткнулись в её тело и впрыснули какой-то парализующий яд. А вот дальше началось самое страшное... В общем, через пять или шесть минут от зверя остался только скелет.

Вот тогда-то я и зарёкся на всю оставшуюся жизнь грубить Хранителям. А здешние придурки, типа того же Малфоя или Рона, просто не понимают, что дёргают, выражаясь фигурально, тигра за усы. Ну, когда его дразнят. Тут, правда сыграло роль, что Невилл был мальчиком в себе неуверенным. А ещё на занятиях по зельеварению Невилл постоянно взывал котлы, в которых зелье готовилось. И потом, порассуждав, я понял почему.

Да потому что противно это было его природе. Зельеварение, я имею в виду. Ведь он же Хранитель и у него с растениями сродство. А тут его заставляют и ножом их резать, и в ступке толочь, и в кипяток потом бросать. Конечно, это было против его природы. Вот у него и получалось на зельеварении, то... что получалось.

В общем, не прибавляло это ему уверенности в себе, так что решил я, что дружба со мной пойдёт ему на пользу. Сначала я закинул удочки рассказав Невиллу про Хранителей. Он заинтересовался. А потом я предложил ему помочь. Потому что для работы с растениями на таком уровне волшебная палочка была не нужна. А раз палочка не нужна, то им непременно заинтересовались бы демоны из Тени. Значит, прежде всего нужно было научить его закрывать свой разум. Вот этому-то я и начал его учить, в первую очередь.

Его и Гермиону. Ещё с нами иногда «зависал» Шеймус, но он, как и любой огневик был существом непостоянным. Так что в нашей компании он появлялся только время от времени. И не получалось у меня обучать его толком и на постоянной основе. Да и потом, как я уже говорил учитель из меня был не очень хороший. Разве что методику защиты разума в нас вбили «намертво». И даже если бы у меня совершенно отсутствовали педагогические способности, то я мог хоть чему-то да научить.

Кстати, хочу заметить, что это нам здорово помогло. Оказалось, что в здешнем мире имелись «разумники», под названием легилименты и обливиаторы. Первые были кем-то вроде телепатов, поэтому могли и в чужих мыслях «поковыряться», и ментальные закладки в чужом разуме устанавливать. А вторые работали непосредственно с памятью. Затереть настоящие воспоминания и подсадить ложные было для них раз плюнуть. И ещё в этом мире были окклюменты. Это были те кто мог противостоять легилиментам и обливиаторам.

Так вот, защита разума от демонов Тени была сродни окклюменции. Только, покруче. Так что, правильно я сделал, когда Гермиону и Невилла стал этому обучать. Потому как, одним из таких специалистов оказался наш благообразный дедушка Дамблдор.

Кстати, может возникнуть вполне закономерный вопрос. А зачем мне это было нужно? Ну, во-первых, потому что мог, и, во-вторых, потому что ещё в Тедасе так делал. Рассказывал я уже о том, что если мог помочь, то помогал. И, что часто, сделанное мною добро добром же ко мне и возвращалось.

Сразу скажу, что разум защищать они научились не за один день. И даже не за неделю, месяц или год. Но к четвёртому курсу они уже были вполне способны на полноценную защиту.

Вот так и проходило время. И продолжала твориться вокруг меня какая-то хрень. И «вылилось» она в два события случившиеся в течение года. Сначала кто-то, по доброте душевной, «подкинул» Хагриду драконье яйцо. И ведь, знал же он, при этом, что любит наш полувеликан всяких экзотических зверушек. И, знал что Хагрид, при этом, упрётся как маленький ребёнок. «Хаччу» дракона и хоть ты его застрели. Вот только зачем это нужно было? А оказалось, всего лишь, для того чтобы узнать как мимо цербера пройти.

Я когда узнал об этом, то за голову схватился. Блин! Нет, ну чё за херня-то такая? Да даже я знаю что цербера музыкой усыпить можно. В своё время, помнится Орфей так и поступил, когда в Ад за Эвридикой спускался. А за голову я схватился почему? Ну, непонятно мне было и хоть ты тресни, я что один что ли такой умный? А все остальные вокруг идиоты. Ну, не должно же так быть. Но как оказалось, бывало. Иногда. Впрочем, не вдаваясь в подробности, всё тогда хорошо закончилось. И для Хагрида, и для дракона. Переправили его, а то он ведь вылупиться из яйца успел, в шведский заповедник. Порода у него оказалась Шведский тупорылый. Вот на историческую родину его и отправили.

Второе событие случилось в конце учебного года. Вот о нём-то следует рассказать поподробней. Помните ту статью в газете о попытке ограбления банка? Ну так вот, сначала Рончик узнал, а кто же это такой Фламель и чем он прославился. А потом вбил себе в голову, что именно его в школе и хранят. И что его хочет украсть Снэйп.

А почему именно Снэйп? Так, а кто же ещё-то? Мало того что и сам на Слизерине учился, так ещё и декан этого факультета. А Слизерин, как всем известно, это рассадник зла, мерзости и тёмной магии. Ну и пытался всё время убедить меня в том, что Снэйп собирается Философский камень украсть. И подбить на то, что бы я помогал ему за Снэйпом следить. А использовать он собирался мою мантию-невидимку. Ну, да. Здорово он придумал. Следить будем мы, а мантию использовать мою. Типа, давай мы сначала будем курить твои, а потом каждый свои.

Кстати, мантию мне на Рождество Дамблдор «подарил». Я тогда долго плевался от такого подарка. Блин! Он, как выяснилось её у папаши Гарри позаимствовал, незадолго до их гибели. А теперь он мне её на Рождество, типа, «дарит». Вот ведь сука. А Рончик стал свидетелем получения мной такого «подарка». Вот он придумал как её использовать. И, почему-то, был он уверен, что я тут же соглашусь. Только у меня её в то время уже не было. Я её сразу в своё хранилище, в банк переправил. Невидимым-то я и так умел становиться. Ну, и зачем мне спрашивается могла мантия понадобиться?

Насчёт невидимости, тут тоже история была отдельная. В общем, было в Тедасе государство под названием Антива. И там, в этой самой Антиве, с незапамятных времён существовала гильдия наёмных убийц. Сами себя они называли «Антиванскими воронами». Кстати, именно этим самым «Воронам» меня в конце моей Тедасской эпопеи удалось отправить сюда, в этот мир. С третьей попытки. Но, речь сейчас не об этом. Дело было в том, что умели наиболее высокопрофессиональные убиванцы из их гильдии становиться невидимыми. Или, как они сами говорили «шагнуть в тень». Вот у одного из таких профи я этому и научился.

Так что, «отбрыкивался» я от его предложений. И руками, и ногами. И даже понадеялся, что так учебный год и закончится. Без происшествий. Но, не тут-то было. Случилось то, что случилось и я вновь оказался «в гостях» у мадам Помфри. И во второй раз, лично, встретился с Дамблдором.

Так вот, про визит к мадам Помфри. Можно конечно задать вопрос, как так-то? Ведь вроде и третью жизнь живу, и в ситуациях разных побывать довелось. Но... помните фразу про суму и тюрьму. Так вот, я бы её дополнил. Никогда не зарекайтесь от сумы, тюрьмы и попаданий в больничное крыло, к мадам Помфри. В роли пациента. А ещё, в первой жизни, слышал я про один случай. Когда мастера ножевого боя зарезал пьяный гопник. Ножом. Мастера ножевого боя. Как же такое могло произойти, спросите вы? Да легко. Нужно всего лишь только было ударить неожиданно, первым и попасть сразу в какой-нибудь жизненно важный орган. Так и со мной случилось.

Началось, правда всё накануне. Когда меня, в очередной раз, попытался втянуть в очередную авантюру Рончик. Он откуда-то узнал, что завтра Дамблдор куда-то убывает из школы и решил, что для Снэйпа настанет удобный случай чтобы украсть Философский камень. А мы с ним, непременно должны этому помешать.

— Да с чего ты взял, что это Снэйп, Рон? — задал я ему вопрос, после того как он поделился со мной своими соображениями. — Только потому что его вид вызывает подозрения? Знаешь, если бы я был уверен что в школе действительно хранится Философский камень, и что его действительно хочет украсть кто-то из учителей, то на Снэйпа я бы подумал в последнюю очередь. Скорее я бы заподозрил какого-нибудь Квиррелла, или даже Бинса. Хотя нет. Бинс-то -призрак. Значит — Квиррелла. Потому что, в большинстве случаев, перступником оказывается тот, кого меньше всего подозревают.

Тут, нужно немного пояснить. Были в Хогвартсе два предмета изучать которые приходилось самостоятельно. История магии, которую якобы преподавал Катберт Бинс, призрак. И Защита от тёмных искусств. Которую преподавал Квиринус Квиррелл. Заика. К тому же боящийся собственной тени. А теперь ответьте мне на вопрос. Вы когда-нибудь и где-нибудь видели таких преподавателей? Вот и я не видел, до того как в Хогвартс попал.

И, кстати, невольно возникал ещё один вопрос, а что это за предмет-то такой, Защита от тёмных искусств? Что это за тёмные искусства такие от которых непременно нужно защищаться? Оказалось, на деле, что всё не так страшно. Всего лишь нечто среднее между начальной военной подготовкой и основами безопасности жизнедеятельности.

В общем, если я бы выбирал между Снэйпом и Квирреллом, то я бы сделал ставку на последнего. Но Рончик со мной не согласился.

— Да ну, Гарри быть такого не может, — возразил он мне. — Снэйп это, Снэйп. Точно тебе говорю.

— Ну, хорошо. Допустим это Снэйп. Сделать-то по твоему мы что должны?

— Ну, надо будет его задержать.

— И, как ты себе это предствляешь? Как два первокурсника справятся, пусть даже и с одним, но взрослым и опытным магом? Который к тому же будет настороже. Может нужно сообщить об этом преподавателям или, вообще, в Аврорат.

Узнавая о мире, в котором я оказался, выяснил я, что имелось тут своё Министерство магии, а при нём своя полиция и прокуратура. Назывались они, правда, Аврорат и Департамент магического правопорядка.

— Конечно нет! — воскликнул в ответ Рончик. — А то они всю славу себе присвоят.

Вот такой у нас состоялся разговор. В конце которого я посоветовал ему дурью не маяться. А на следующий день сам попался. Оказалось, что в Филофский камень, хранящийся в школе, поверил не только один Рон. Но, и тот самый Квиррелл, на которого я бы сделал ставку.

Случилось это после экзамена по ЗОТИ, который мы в этот день сдавали. Я, так получилось, сдавал последним и моя сдача завершилась... где-то. В какой-то приличных размеров круглой комнате, без окон. Ну, после того, как Квиррелл лишил меня сознания.

Сколько я пребывал без сознания, не знаю, но когда я очнулся то увидел Квиррелла и какое-то огромное зеркало. Явно выше человеческого роста. Он стоял, уставившись в него и говорил вслух:

— В этом зеркале кроется ключ к камню, — бормотал он, постукивая пальцами по раме. — Следовало догадаться, что Дамблдор придумает что-нибудь в этом духе... Но он в Лондоне... А когда он вернется, я буду уже далеко...

— Ну и что за хрень тут происходит? — Сразу же возник у меня вопрос.

Кстати, очнулся я стоя, будучи прислонённым к стенке. И сразу же незаметно попробовал пошевелиться. Что мне и удалось. Правда, я был обмотан верёвками. Но для меня это не представляло существенного препятствия. Научился я в своё время от них освобождаться. И по идее, в сложившейся ситуации, нужно было быстренько от них освободиться. А потом «завалить» Квиррелла и постараться выбраться отсуда, но я ничего не понимал в происходящем. Я-то за каким, простите, хреном Квирреллу понадобился? Что происходит-то? Вот это-то меня и заинтересовало. Поэтому я пока не «дёргался».

Квиррелл, меж тем, в задумчивости походил вокруг зеркала, а затем вновь уставился в него.

— Я вижу камень, — прошептал он. — Я собираюсь преподнести его моему повелителю... Но как же мне его достать? Не понимаю. Помогите мне, мой господин!

А дальше ему ответили. Чей-то чужой голос. Раздавшийся... из под тюрбана. Который Квиррелл постоянно таскал на своей голове.

— Используй мальчишку. Используй мальчишку.

— Так, Поттер, иди-ка сюда.

Профессор хлопнул в ладоши, и веревки упали на пол.

— Иди сюда, — поторопил мнея Квиррелл. — Загляни в зеркало и скажи мне, что ты видишь.

Ну, я и заглянул. И понял, что с этим зеркалом что-то не так. Потому что увидел я интересную картину. Квиррелл лежит на полу, а я сижу у него на груди и изо всех сил колочу его кулаками.

— И чего это за хрень такая? — подумалось мне, но Квиреллу я об этом не стал рассказывать.

— Себя и вас, — ответил я ему. — А кого я по вашему должен увидеть? Это же зеркало. Так что странноватый вы мне вопрос задали.

— Он врёт, — раздался вдруг тот, другой голос. — Дай мне поговорить с ним. Я хочу видеть его лицо, и чтобы он видел меня...

— Но, повелитель, вы еще недостаточно сильны! — запротестовал Квиррелл.

— Ты кем себя возомнил, чтобы мне указавыть? — разозлился тот кто говорил вторым голосом. — Заткнись и делай что тебе говорят.

А дальше я наблюдал, как Квиррелл разворачивает свой тюрбан. Наконец ткань упала на пол. И он медленно повернулся ко мне спиной.

— А это ещё кто такой? — подумалось мне когда я глянул на его затылок. — Одержимый что ли?

Разумеется, за время моей жизни в Тедасе я сталкивался с одержимыми. Так что, было очень похоже, ну, то что я увидел. Вот, только, чтобы на затылке выросло второе лицо, с таким я не пересекался. Даже, не предполагал что такое возможно.

Было оно мертвенно-бледным, вместо ноздрей—узкие щели, как у змеюки какой-нибудь. Но, пожалуй, сильнее всего приковывали к себе внимание глаза. Ярко-красные и смотревшие на меня с явно недобрыми намерениями.

— Гарри Поттер, — прошептали его губы. — Видишь, чем я стал? Всего лишь тенью, химерой... Я обретаю форму, только вселяясь в чужое тело... Но, я великодушен. Поэтому, присоединяйся ко мне и спаси свою жизнь... или ты кончишь так же, как и твои родители. Они умерли, моля меня о пощаде...

— Стоп!- Перебил я его. — Моих родителей, насколко я знаю, убил какой-то Волдеморт. Он, говорят, и меня попытался спровадить на тот свет, но у него ничего не получилось. И он сам туда отправился. А ты, сейчас мне пытаешься сказать, что ты это он? Да ну нафиг. Врёшь ты, как... барон Мюнхаузен. Оттуда, — я показал пальцем вверх, подразумевая загробный мир, — не возвращаются.

Лицо рассмеялось.

— Это если туда попасть, — пояснило оно, отсмеявшись. — Но я, величайший волшебник в мире и дальше всех прошёл по дороге бессмертия. Так что я и не умирал.

— Ну, допустим, — согласился я. — Но, вот прямо сейчас-то, ты чего от меня хочешь. Убить что ли?

— Нет, — ответило лицо. — Я снова предлагаю тебе присоединиться ко мне. Но сначала ты достанешь мне камень из зеркала.

А дальше настала моя очередь посмеяться.

— Что? — спросил я его после того как успокоился. — Действуешь по принципу, когда возглавляешь то, что невозможно предотвратить. Или, как в данном случае, сделать союзником того кого убить не получается. Впрочем, чего ты там говорил? Камень тебе из зеркала достать. А давай.

И я сделал «шаг в тень», став невидимым. А потом из невидимости долбанул его молнией, прямо в голову. Да так удачно, что он свалился, замертво, скорее всего, а из него повалил чёрный дымок. Вот только он, этот дымок, вдруг уплотнился в облачко. И уже оно, беспорядочно пометавшись по комнате, из стороны в сторону, впиталось в стену. А я вышел «из тени». И задумался о том где я и, как отсюда выбираться. Вот только ничего придумать не успел. Потому что ослепило меня и оглушило. И я растянулся на полу.

Наверняка большинство из вас, хоть раз в жизни, слышали о светошумовых гранатах. И о том эффекте который они оказыват на людей, взорвавшись в непосредственной близости. Вот, именно что-то подобное со мной и случилось. В общем, в замкнутом пространстве долбануло так, что пришлось мне поваляться оглушённым и ослеплённым некоторое время. В себя я стал приходить уже в больничном крыле. Сначала вернулся слух. Говорили мадам Помфри и Дамблдор.

— Так, Альбус, — говорила Помфри, — это всё хорошо, что ты доставил сюда мистера Поттера, но теперь иди отсюда и не мешай мне.

— Но, мне нужно его расспросить, — пытался протестовать Дамблдор.

— Кого, его? Разумеется, ты это сделаешь, но не ранее чем я приведу мальчика в порядок. Всё, иди отсюда, — мадам Помфри была неумолима. — Давай, давай. Все вопросы завтра.

Я услышал как она его выпроводила и закрыла за дверь.

— Мадам Помфри, — подал я голос когда она ко мне приблизилась. — А чего это такое было-то? Кто это так меня?

— А это наш директор, вместе со своим фениксом, — ответила мне медсестра.

— Фениксом? — переспросил я. — Это что получается? Что он из тех птиц которые могут возрождаться из своего пепла, после того как сгорят?

— А ещё мгновенно перемещаться почти куда угодно. И переносить груз, вес которого многократно превышает их собственный. — пояснила мне Помфри.

— А сопровождается, наверное, это всегда световой вспышкой и очень громким шумом, — принялся я рассуждать вслух. — Ну, а так как директор в курсе этого, то он наверняка нашёл способ себя обезопасить. А на остальных ему плевать. Н-да. Вот ведь... сука старая.

— Не могу с вами не согласиться мистер Поттер, — согласилась со мной мадам. — Но в будущем, всё же попрошу вас воздержаться от подобных выссказываний в моём присутствии.

— Простите, мадам Помфри, — извинился я. — И если вас не затруднит, пожалуйста, отправьте своего домовика оповестить Гермиону и Невилла, что бы они не волновались.

А после, на ощупь, потому что зрение ко мне пока не вернулось, я выпил несколько зелий и уснул. Утром же, проснувшись, я увидел, как надо мной блеснуло что-то золотое. Оказалось, что это блестели очки Дамблдора.

— Кто бы сомневался, что тебя я увижу первым, — подумалось мне. — Любопытный ты наш.

— Добрый день, Гарри, — поздоровался со мной Дамблдор. И широко улыбнулся.

— Добрый день, директор, — поприветствовал я в ответ и сразу же спросил. — Может вы меня просветите, а чего это было-то?

— Может, сначала ты, Гарри, расскажешь мне о том что случилось с тобой? Чтобы я мог обдумать и дать тебе правильный ответ.

— А, ну да. Конечно, — я улёгся поудобнее и рассказал. — Сначала я сдал экзамен. Потом Квиррелл поросил меня пройти в его кабинет.

— Профессор Квиррелл, — поравил меня Дамблдор.

— Да какая разница, директор? — вот эти моменты я, кстати, никогда не понимал, что в первой жизни, что во второй. — Если я не назову его профессором, то он что, Квирреллом быть перестанет? А превратится, тут же, в какого-нибудь... Финкельмаера или, даже, Голдблюма? Что, не превратится? Ну и тогда, простите, какого хрена я его профессором называть должен?

Дамблдор уставился на меня. Видимо, тут в Британии, у них так было принято. Им непременно нужно было проявить... чинопочитание, что ли. Как ещё это можно было назвать-то? Не знаю, но для меня всегда на первом месте были человеческие качества моих знакомых. А уже потом я рассматривал, кем человек является. Профессором, генералом, президентом, или, простите, говночерпием. Вот поэтому-то я и задал такой вопрос Дамблдору.

— Впрочем, неважно. В общем, этот... кем бы он ни был, оглушил меня и я очнулся в какой-то комнате. А там стояло огромное зеркало вокруг которого круги нарезал этот самый то ли профессор, то ли кандидат в доктора. И ересь какую-то бормотал при этом. Что-то про ключ, камень и ещё о чём-то. Я не очень хорошо расслышал, что именно. Кстати, я заметил одну вещь. Он,при этом, почему-то совершенно не заикался. А потом он подтащил меня к зеркалу и заставил в него заглянуть.

— Вот как, — заинтересовался Дамблдор. — И что же ты там увидел, позволь полюбопытствовать?

— Как что, — удивился я в ответ. — Он кстати тоже спрашивал меня, что я там вижу. Странный вопрос. Ведь это же зеркало, а что в нём можно увидеть кроме своего отражения. Ну, в моём случае я, кончно, увидел ещё и его. Ведь он стоял со мной рядом.

Дамблдор услышав это, задумчиво погладил бороду.

— Странно, — сказал он.

После чего рассказал мне об этом зеркале. Которое оказалось не просто зеркалом, а артефактом. Который извлекал из головы смотрящего в него самые заветные желания и демонстрировал потом, как на экране телевизора... или монитора копьютера.

— Так вот оно в чем дело, — понял я из его рассказ. — Вот почему мне увиделось как я Квирреллу морду в фарш превращаю. Н-да. Впрочем, не буду я тебе рассказывать, что именно я там увидел. Ведь, формально-то я не соврал. Видел-то я действительно себя и Квиррелла.

Я немного помолчал, якобы "перваривая" полученные сведения и продолжил:

— А вот дальше, директор, началась какая-то ерунда. Он снял с головы тюрбан, а на затылке у него было второе лицо. Которое сказало, что оно Волдеморт. В связи с чем у меня вопрос, так он тогда что не умер, что ли? Ну, в восемьдесят первом?

— Нет, Гарри, — подтвердил Дамблдор. — Он все еще где-то здесь, возможно, ищет новое тело, в которое мог бы вселиться... Так как он не является живым существом в полном смысле этого слова, его нельзя убить.

— А вот тут, ты, мягко говоря, искажаешь истину, дедушка, — промелькнуло у меня в голове. — Убить можно любого. Даже демона Тени.

— Он бросил Квиррелла умирать, — продлжил Дамблдор, — ведь он безжалостен не только к врагам, но и к союзникам. Однако ты не должен огорчаться, Гарри, пусть ты всего лишь на какое-то время отдалил его приход к власти. Кстати, а как тебе это удалось? С ним справиться?

— Да сам не знаю, — вот тут я соврал. — Когда он меня схаватил во второй раз его как будто молнией шандарахнуло. Ну, он и свалился. А потом из него пошёл дымок. Который сформировался в облачко и куда-то исчез. Кстати, я вот о чём подумал. Он наверное, хотел чтобы я каким-то образом достал ему камень из зеркала. А потом доделать то, что ему не удалось тогда. Но, тогда возникает вопрос. А за каким, простите, чёртом он вообще попёрся нас всех убивать. Ну, я имею в виду, папу, маму и меня?

Дамблдор изобразил на своём лице сильное сожаление.

— Увы, Гарри, — заявил он, — на этот вопрос я не могу ответить. По крайней мере сегодня и сейчас. Однажды ты узнаешь... а пока забудь об этом. Когда ты будешь старше. Наверное, это звучит неприятно. Понимаю. Могу только пообещать рассказать тебе всё, когда ты будешь к этому готов.

После чего он ушёл, а ко мне допустили Гермиону и Невилла. Им я очень обрадовался. Но, и огорчился, через некоторое время. Дошло до меня, что если Волди жив, то он вполне может додуматься воздействовать на меня используя моих друзей. Чем я с ними и поделился. В ответ на что они разлились. Особенно Гермиона. Настолько, что будучи ярой поборницей частоты языка, она выразилась... нелитературно.

— Знаешь что, Гарри? — Зашипела она рассерженной кошкой. — Ты думаешь я позволю какому-то долбаному и сраному Волдеморту лишить меня моих первых друзей? Пусть только попробует, тварь. Я ему сама... глаз на жопу натяну.

В общем, пришлось мне её успокаивать. Причём одному. Потому как Невилл от этого самоустранился. К тому же, он и сам был злой. Как собака. А еще хорошо, что мы были в больничном крыле. И у мадам Помфри под руками всегда было успокоительное.

А потом пришёл Хагрид и сделал мне подарок. Оказывается он в последнее время списывался с бывшими соучениками Лили и Джеймса Поттеров и просил их поделиться школьными фотографиями. А то я как-то упомянул, что я даже не знаю как они выглядят. Вот он сделал такой фотоальбом. Мне-то конечно было всё равно. Я ведь их сыном себя не чувствовал. Но вот для ребёнка Гарри, такой подорок представлял бы огромную ценность. Так что поблагодарил я Хагрида, конечно, от всей души.

Но и разолил он меня. Когда рассказал и про милого трёхголового пёсика по кличке Пушок. И про полосу препятствий которую создали на пути к тому зеркалу к которому меня притащил Квиррелл.

Злился-то, конечно, я не на него. А на то, что хрень вокруг меня продолжает твориться. Впрочем, сейчас об этом можно было не думать, мне предстояли каникулы и встреча с теми, кто довёл доставшееся мне в наследство тело до того состояния... в котором оно мне досталось.

Кстати, прямо перед отъездом меня перехватил Дамблдор и рассказал, что каникулы мне нужно провести непременно у родственников, с которыми я жил до Хогвартса. Ну, а так как наши планы совпадали, то протестовать я не стал. Очень уж я хотел с ними... пообщаться.

Единственное, чем я ненавязчиво поинтересовался, так это как мои родственники узнают о моём приезде. А то ведь, я вроде как слишком мал, чтобы добираться к ним самостоятельно. Но Дамблдор меня заверил, что всё будет в порядке. Дядя мой оповещён и обязательно меня встретит.

Оставался только не совсем понятный момент как мне его узнать. Впрочем, эта проблема разрешилась сама собой. Увидел я среди встречающих багроволицего толстяка, с моржовыми усами. Смотрел он на меня с какой-то, особой что ли, злостью.

— Ну, ты готов? — Накинулся он на меня стоило мне попасться ему на глаза.

— Да, — ответил я ему вслух. А потом добавил мысленно, — Я-то готов. А вот готов ли ты? Дядя.

Сразу, что бы потом на этом не останавливаться, раскажу немного о том как мне жилось у родственничков Гарри. Не хочу хвастать, но всё было... великолепно. Вынудил я их, этих родственничков... выплатить моральную компенсацию за его «счастливое» детство. Пусть мне, а не самому Гарри, но вынудил. Не скажу, что я, при этом, особо зверствовал, но... вы же наверняка слышали, что ожидание наказания, обычно, гораздо хуже самого наказания. Вот такую-то атмосферу тревожного, выматывающего ожидания я им и создал.

А началось всё с момента приезда к ним домой. Который находился недалеко от Лондона, в городке Литтл Уингинг, на улице Прайвет Драйв, и имел порядковый номер четыре. Так вот, когда мы к нему подъехали, дядюшка из кабины разблокировал багажник, а сам пошёл в дом. Ну, а мне ничего не оставалось, кроме как извлечь из багажника свой чемодан и следовать за ним. Кстати, заходил я пребывая в ожидании любой пакости. Например, удара кулаком. Но, к счастью для него, дядюшка начал не с этого. А с того, что указал мне на открытую дверь в чуланчик под лестницей, ведущей на второй этаж.

— Не понял? — спросил я у него. — Вы что, предлагаете мне жить на каникулах... там?

— Ну, вообще-то, — ухмыляясь ответил дядюшка, — первые десять лет ты там отлично обретался. Подальше от нормальных людей. Но, в этот раз я всего лишь закрою там твой чемодан, до конца твоих каникул. Со всем его содержимым.

— А если я не согласен? — уточнил я.

— Что?! — взревел было дядя, но тут же замолчал.

Да и как он мог не замолчать когда я приложил его параличом, а перед этим устроил ему расслабление сфинктеров. А ещё приложил толикой Ужаса. Вот он и вынужден был стоять, с двумя мокрыми пятнами на штанах и в луже собственных экскрементов, и слушать, что я ему говорю.

— Я одного не пойму, дядя. Ведь вы же вроде как взрослый и, наверное, не самый тупой человек в этом мире, — начал я ему выговаривать. — Вы же прекрасно знаете о том кто я и в какой школе я учусь. Тем не менее у вас, почему-то, даже мысли в голове не возникло, что я могу сделать, например, вот так, — я щелкнул пальцами, — и у вас сердце остновится. И никто ничего не поймёт. А вскрытие покажет, что у вас был инфаркт.

Тут я прервался, задумавшись.

— Хотя, — продолжил я через некоторое время, — инфаркт это, пожалуй, будет слишком для вас... милосердно. Вы тогда не успеете осознать всю степень своей... неправоты. Так что... нет, не инфаркт. Луше... инсульт. Да именно инсульт, как раз, будет тем что доктор прописал. Только представьте, что в течении лет десяти, вы будете совешенно неподвижны. Ни слова сказать, ни пальцем пошевелить, ни всего остального. Как вам, дядя?

Потом я ещё некоторое время описывал ему, что помимо этого с ним может случиться, если он не вникнет в ситуацию. После чего завершил свою речь словами:

— Впрочем, прямо сейчас, я с вами проделывать всё это не буду. Для начала вы покажете мне комнату в которой я буду проживать, после чего вы поменяете штаны, возьмёте вашу жену... Она, кстати, где? Что, дома? Ну и славно. И прибудете ко мне на беседу. Во время которой мы с вами обсудим как именно вы будете компенсировать мне моё «счастливое» детство.

Правда, сразу побеседовать с ними у меня с ними не получилось. Когда я открыл двери в комнату, в которой мне предстояло провести каникулы, то разозлился.

— А ну, все сюда, суки! — заорал я. — Это что?! — тыкал я пальцем внутрь захламлённой комнаты. — Не в чулан, так в "свинарник" меня поселить хотите? Два часа, дядя! Даю вам ровно два часа и ни минутой больше, чтобы комната была очищена от хлама. Да, и мебель в ней должна быть другая. Пусть не новая, но добротная и не сломанная. Кровать, письменный стол и стул. Одёжный шкаф и книжная полка. И не дай бог через два часа и зайду в комнату и найду тут что-то лишнее.

В общем, они засуетились. Тётушка, увидев, что политика в отношении меня поменялась, благоразумно помалкивала. И пока они выполняли мои требования, я отправился в гостиную. Включил телевизор, нашёл по программе какой-то боевичок и устроился в кресле. Фильм смотреть. Мешать, как впрочем и помогать я им не собирался.

Но, не дали мне толком посмотреть кино. Минут, примерно через сорок, раздался чей-то голос:

— А чего это ты тут телевизор смотришь, урод? Тебе кто разрешил?

Я оглянулся и увидел здоровенного парня, моего ровесника. Здорорым он был, ну, в смысле обладателем больших габаритов, за счёт излишнего веса. Килограммов, навскидку, примерно тридцати.

Это потом, я, конечно, узнал, что парень оказался кузеном Гарри. И, что звали его Дадли. А дядю и тётю Вернон и Петуния. Но это было потом, а в том момент я просто опешил. Он откуда такой взялся-то, вообще? Это чего за дела такие? Сижу, никого не трогаю и вдруг ко мне с претензиями. В общем, я тогда не сообразил ничего лучшего как спросить у него:

— А ты ещё что за... хрен?

— Что?! — Взревел толстяк. — Забыл кто я такой? Так я тебе сейчас напомню.

В общем, закончилось для него это «разгрузочной» ночью. Потому как обеспечил я ему временное проживание в туалете. До самого утра. Так что, его родителям пришлось потом в «кустики» по нужде бегать.

Правда, с первого раза до него не дошло и он с дружками попробовал меня подловить. Через недельку. Но тут уж я церемониться не стал. Устроил я им каникулы с аппаратом Илизарова на ногах. Каждому. Ну, или не Илизарова, не знаю я как тут у них такие конструкции называются. Ну, которые используют для сращивания особо сложных переломов.

Кстати, тут был ещё такой момент. Нам всем, перед отъездом из школы раздали письменные напоминания о запрете колдовства на каникулах. Но я рассудил так. Колдуют-то здешние волшебники чем? Правильно, палочками. Значит ими-то колдовать и запрещено. Вот и я не буду. Тем более, что я и без неё прекрасно могу обойтись. Придётся правда учитывать здешний закон под названием Статут о секретности. Но... это уже были мелочи.

Вот так начались мои каникулы. А дальше, всё оставшееся время до Хогвартса, я как «сыр в масле» катался. В общем, как говорится, отлились кошкам мышкины, точнее настоящего Гарри, слёзки. Стребовал я с них всё по полной. И с процентами. А уж как они обрадовались, когда каникулы подошли к концу и дядя повёз меня на вокзал, откуда добирались до школы. Тётушка, даже, выскочила из дома и платочком мне вслед помахала. Со слезами радости на глазах. Ну, что я уезжаю и в следующий раз они меня увидят только через десять месяцев. Хоть и не принято тут такое было. Но вот выскочила тётушка на тротуар и... промахала мне вслед. Тем более, что я мимоходом выссказал такое пожелание.

И всё было бы, на каникулах, хорошо, если бы не два, случившихся во время них, события. Первым из них было знакомство с домовиком по имени Добби. Закончившееся для него чем-то вроде... эвтаназии.

В общем, с самого начала каникул стал я ощущать за собой наблюдение. Только наблюдателя засечь не удавалось. Но, недели через три он сам ко мне в комнату заявился и принялся меня убеждать не ехать в этом году в Хогвартс. Дескать, организавали против меня чудовищный заговор и старое, злое, очень могучее колдунство применено при этом будет. Так что, нельзя Великому волшебнику, Гарри Поттеру, сэру ехать в этом году в Хогвартс. И если Гарри Поттер, сэр, проигнорирует предостережения Добби, то он...

Разумеется, что там собирался предпринять Добби я выяснять не стал, а парализовал его и позвал домовика из Хогвартса. Договорился я о такой возможности перед отъездом из школы с Главой их школьной общины. Вот, кстати, тоже ещё момент. Чтобы аппарировать из Шотландии сюда, нужно было иметь много магической силы. Ну, я имею в виду, чтобы вот так, сразу. Одномоментно. А не делая по дороге две, три, а то и четыре промежуточных остановки. И поэтому способны на это были далеко не все маги. А домовикам на расстояние было наплевать. Они тут же появлялись там куда их позвали. Находись вызвавший даже в какой-нибудь Австралии или Америке.

Так что, позвал я домовика. В этот раз на мой вызов явился Бинки. У них там, вроде бы, своя очередность образовалась. Магией-то я их подкармливал во время вызова. Впрочем, это были их дела. А ещё их было относительно мало и между ними существовала какая-то хитрая связь. В общем знали они и все друг друга, и всё друг о друге.

И, когда вызвал, то поинтересовался, а чего это за... исключение из правил такое. Дело в том, что выглядел Добби явно не в себе. Одет он был как и все представители их племени в наволочку, но, при этом, замызганную и рваную. На руках, плечах и голове у него имелись глубокие царапины, а взгляд был... В общем, глядя на него невольно возникал вопрос о его вменяемомсти. Так что вызвать школьного домовика было, в данном случае, самым разумным решением. А когда он появился, то глянул на моего гостя и сразу же меня просветил:

— А, так это же Добби. Он сумасшедший. И надо бы его того... Только, это... Не мог бы Гарри Поттер, сэр, сделать так, что бы у Добби не было повреждений. И внешних, и внутренних.

— Мог бы, конечно, но зачем? — поинтересовался я у Бинки.

— А Бинки заберёт его тело в Хогвартс и мы его дух обратно подселим.

— А ты уверен, что обратно подселится дух именно Добби, а не чей-то ещё? И, что он очистится от сумасшествия? — Задал я следующий вопрос.

— Есть методы, — ответил Бинки, легонько намекнув, при этом, что это их внутренние дела.

Ну, раз внутренние, то я и не стал настаивать. Все имеют право на свои секреты. Даже искусственно созданные существа. Которыми домовики и являлись. Поинтересовался только у Добби, а чего это он такой исцарапанный. На что тот оветил, что исцарапали его почтовые совы, когда он у них письма посланные мне отбирал.

— Не понял, какие ещё письма? — Удивился я в тот момент. — Это кто мне пишет-то?

— Друзья, — ответил Добби.

— Какие ещё друзья? — Ещё больше удивился я.

Дело было в том, что у Гермионы дома телефон имелся, так что писать друг другу письма нам с ней было незачем, а от Невилла мне послания его домовик доставлял. Вот я и удивился. Какие ещё, нафиг, друзья. Оказалось, что рыжие. Которые мне точно друзьями не были. Впрочем, у них и попозже можно было поинтересоваться, что это их побудило посвятить свой досуг... эпистолярному жанру. А пока я спросил у Добби:

— Больно было, когда совы царапали?

— Ага, — согласился Добби.

— А ты не воруй, — порекомедовал я ему перед остановкой его сердца.

В общем, Бинки забрал его тело и, к вечеру, в Хогватрсе появился ещё один домовик. Знаете, понял я про домовиков вот что. Было их ограниченное количество. И они поддерживали на определённом уровне свою... ну, пусть будет, популяцию. И хотя, при этом, лишние им были не нужны, но и... кадрами они не разбрасывались. Кстати, пересекался я позже, в Хогвартсе, с обновлённым Добби. Могу сказать, что на пользу ему пошло, то что мы с ним сделали.

А ещё через пару дней за мной прилетели рыжие. На летающем автомобиле. Вообще, картина со стороны выглядела, наверное, фантастически. Или, как это ещё можно сказать? Фантасмагорически, наверное. Представьте себе. Ночь, обычный двухэтажный домик, перед одним из окон которого, на уровне второго этажа, в воздухе висит старенький "Форд-Англия". Представили? А мне довелось это не только представить, но и в живую увидеть.

Я в тот момент, кстати, почти заснул, когда меня разбудил стук в оконное стекло. А затем ещё и удивился. Ну, когда выглянул в окно и увидел... Рона Уизли и его братцев-близнецов, Фреда и Джорджа. Так что, открыв его я поинтересовался:

— Э-э-э... ребята. Давайте мы все сделаем вид, что я ужасно рад и всё такое, но... какого спрашивается хрена? Вы чего здесь забыли?

Выяснилось, что пару дней назад у них в гостях появился Дамблдор и посетовал, что «бедному мальчику» Гарри не очень хорошо живётся у его маггловских родственников. А дальше инициативу проявил Рончик. Он подбил братьев, а те были, как говорится, за любой хипеш, кроме голодовки, и они отправились... «товарища с кичи вызволять». «Одолжив» для этого отцовский летающий автомобильчик.

В общем, отправил я их обратно, убедив предварительно что всё у меня в порядке, а сам задумался, чего это за хрень такая. Дамби-то это зачем нужно? Ведь сам же убеждал меня, что каникулы мне нужно провести именно в доме у родственников. А затем он же, чуть ли не окрытым тестом сообщает, что, мол, плохо мне у них. Да и, типа, загостился я там. И пора меня куда-нибудь ещё определить. Кстати, семья Уизли для этого, будет самым удачным вариантом. Но вот зачем? Вывод у меня, после размышлений, напрашивался не самый лучший. Скорее всего, Дамби зачем-то было нужно привязать меня к этой семье. Видимо, чтобы через них влиять на меня и контролировать ещё и во время каникул.

А ещё, на этих каникулах мне стало понятно, что нашему благообразному директору совершенно не чуждо ничто человеческое. И если у него появится возможность деньжат по лёгкому «срубить», то он ей непременно воспользуется.Правда, сначала это было всего лишь предположение, но не твёрдая убеждённость. А появилось оно когда у увидел список учебников на следующий год. Тех по которым нам предстояло учиться. Насторожило же меня, в первую очередь, что для ЗОТИ, нам нужно их целых семь штук. И все они были за авторством одного и того же человека. Это как так-то? В общем, я созвонился с Гермионой и поделился с ней своими подозрениями.

Что ещё вызвало мою настороженность, так это название учебников. Ведь на первом нашем курсе все учебники назывались как и положено нормальным учебникам. Например, «Курсическая книга заговоров и заклинаний» (первый курс). Или «Пособие по трансфигурации для начинающих». А тут названия этих учебников, по которым нам прелдагалось учиться в этом году, были: «Встречи с вампирами», «Духи на дорогах». Ну и всё в таком же духе. Особенно, мне понравилось название «Увеселение с упырями».

В общем, посоветовались мы с ней и напросились в гости к Логнботтомам вообще, и мадам Августе, бабушке Невилла, в частности. Потому что, и житейский опыт она имела богатый, и могла, в случае чего, дать дельный совет. Вот мы и спросил у неё, а чего это за хрень-то такая? Мадам это тоже заинтересовало, и она «копнула» чуточку поглубже. И выяснила, что эти семь учебников, должны приобрести ученики всех семи курсов. Одновременно.

Вот тогда-то моё предположение в убеждённость и переросло. Усилило же её, убеждённость, ещё и то, что Главой Совета попечителей Хогвартса, в данный период времени, был Люциус Малфой, папаша нашего школьного мажора Драко. И если сопоставить слухи, тихонечко курсирующие между учениками, о том что папаша Дракусика не совсем «чист на руку», то получалось, что афёра тут наметилась. И, после того, как мы всё это сопоставили, то задал я мадам Августе вопрос. Спросил я её, а возможно ли подобное без ведома директора и Главы совета? И по всему выходило, что нет. В общем, закончилось всё тем, ну для нас по крайней мере, что бабушка Августа пригласила в гости тётеньку Амелию. Которая, в свою очередь, была не просто тётенькой а ещё и Главой Департамента магического правопорядка. Или же здешним Генеральным прокурором.

В общем, дело закрутилось и закончилось плачевно. Прежде всего для автора наших «учебников». Некого Гилдероя Локхарта. Выяснилось, что дяденька был мошенником. Он чужие подвиги себе присваивал и выдавал их потом за свои. Ну, и Малфоя-старшего, заодно, «выперли» из попечительского Совета. Скорее всего и Дамблдору тоже было сделано внушение, но этого мы не узнали.

Кстати, вы не подумайте, что это я такой умный. Просто ещё в своей первой жизни я уяснил, что финансовые махинации это такая же неотъемлимая её часть, как, например, облака в небе. Так что сложить два и два, в этом конкретном случае, какого-то особого разумения и не потребовалось. И ещё меня снова поразили здешние маги. Блин! Ну неужели же только я один вижу подобные... несуразности? И, почему их вижу именно я, в первую очередь? Вот и подумалось мне, что может тут всё дело в волшебных палочках. Ну, в смысле, что думать-то особо не надо, чтобы палкой махать. Вот у них и не развиваются мозги в определённом направлении. Как будто бы уровень их интеллекта понижался... обратно пропорционально уровню совершенствованию навыков размахивания, этой самой палкой. Или, в крайнем случае, застывал он где-то... и взрослые маги были, по своему умственному развитию, как ученики начальных классов.

Вот так и проходили мои первые каникулы в новом мире. Кстати, мир этот всё-таки немного отличался от того в котором я когда-то родился. Впрочем, отличия были настолько незначительны, что и внимания на них можно было не обращать. Не забывал я, естественно, и о друзьях. Встерчались мы, частенько. Когда втроём, а когда и вдвоём, с Гермионой. В общем, каникулы прошли хорошо. Так что в Хогвартс мы отправились изрядно отдохнув и набравшись сил за лето. На встречу новым приключениям. В которые, как мне подсказывала моя интуиции, нас попытаются втянуть. Ну, или хотя бы меня.

Второй год нашего обучения прошёл почти спокойно. Почти, потому что, случилось два происшествия. Одно из которых, кстати, опять на Хэллоуин. К счастью, последствия которых нам удалось своевременно... купировать.

Так вот, на Хэллоуин, кто-то решил... пошутить. По крайней мере так это выглядело со стороны. Шутка, кстати, была в духе двух наших школьных... юмористов. Помните я говорил про близнецов Уизли, которые были за любой хипеш, кроме голодовки? Так вот такая «шутка» была как раз в их стиле. Нет, в целом-то их «приколы», обычно, не выходили за грань, но бывали моменты, когда они... «перебарщивали». В общем, как говорила наша подруга Луна Лавгуд, у них в эти моменты в головах случалось засилье мозгошмыгов, и тогда их шутки переставали быть... шутками.

Началось всё с того, что кошку нашего завхоза, мистера Филча, парализовали. И не просто парализовали, а превратили в подобие каменной статуэтки. А потом кто-то подвесил её за хвост на держатель факела и написал прямо на стене «ТАЙНАЯ КОМНАТА СНОВА ОТКРЫТА. ТРЕПЕЩИТЕ, ВРАГИ НАСЛЕДНИКА!». Чем-то вроде крови. Решил, наверное, что это очень смешно. Вот только, посмеялся над этим всего один ученик. Драко Малфой. Точнее не посмеялся, а не смог удержаться чтобы не вставить свои "пять кнатов".

— Трепещите, враги наследника, — прочёл он надпись. И выкрикнул, восторженно. Да ещё и с таким видом, будто бы он сам этот самый наследник и есть. — Да-да, трепещите! Сначала кошка! А следующими будут те, в чьих жилах течёт нечистая кровь!

Кстати, услышать подобный бред, если от кого и можно было, то только от него. Да и вообще, был он среди прочих Слизеринцев, судя по всему, эдаким клоуном. Или, скорее... факультетским дурачком.

Потому что, сами Слизеринцы выглядели, как члены закрытого элитного клуба. По крайней мере, с моей точки зрения. Были они вежливыми и сдержанными. Всегда, в любых обстоятельствах и, демонстрировали безукоризненные манеры. И ещё, во время общения с ними постоянно чувствовалась... ну, как сказать... незримая дистанция, что ли? Да, именно так. Только не демонстрировали они, что, типа, выше они по положению. Просто немного другие у них интересы. А к Малфою они относились... снисходительно. Видимо решили, что без него на факультете будет несколько... скучновато. Вот и терпели его.

Впрочем, бог с ним, с Малфоем, речь, в общем-то не о нём. Если у дурака ума нет, то свой в голову ему не вложишь. Главным было то, дело-то оказалось серьезней чем, выглядело на первый взгляд. И не было оно чьей-то глупой шуткой. Потому что, именно после этого случая нашёл меня "обновлённый" Добби. И сообщил, что его предостережения начинают сбываться. Что снова "голову поднимает" древнее и очень злое колдунство. А ещё он сообщил, что... проводником этого самого колдунства является первокурсница. Которую распределили на наш факультет. А на вопрос, как он об этом узнал, он пояснил, что по следу магии. И ещё добавил, что про заговор-то он давно знает, вот и искал целенаправленно. Как бы это назвать? Ключ к источнику неприятностей, так, наверное. А когда нашёл, то пришёл с этим ко мне.

Я поблагодарил Добби, а потом мы с Гермионой и Невиллом устроили «мозговой штурм». И вычислили, что на данную роль подходит только одна наша первокурсница, Джинни Уизли. Самая младшая представительница этой многочисленной семейки.

В общем, умыкнули мы её, потихонечку, и я её обследовал. А потом начал ругаться. И сам, что называется, душу отвёл, и ещё после этого имел удовольствие послушать что по этому поводу думает мадам Помфри. Потому что ситуация оказалась как с почившем в бозе Квирреллом. Один в один. На лицо была одержимость. А её причиной оказалась тоненькая черная тетрадка в кожаной обложке, в которую Джинни что-то писала целыми днями. Так что, сразу после моего обследования мы доставили её к мадам Помфри. А она, в свою очередь тут же вызвала «ребят» из госпиталя Святого Мунго. Те, тоже обследовали Джинни и забрали её с собой. Вместе с тетрадкой.

Потом мадам Помфри расскажет нам, что дело оказалось очень непростым. Пришлось даже привлекать Невыразимцев. Тогда-то я и узнал, что при Министерства магии имеется Отдел тайн. Причём, не в Министерстве, а именно что при нём. И чем они занимались толком никто не знал. Ну, само название их отдела этому способствовало. И сотрудников в нём работавших тоже никто не знал. Единственным известным Невыразимцем был Глава их отдела, Сол Кроакер. И во всех подобных случаях всегда привлекали именно их.

Так что, не вернулась в школу Джинни, в этом году. Вот и пришлось ей дважды становиться первокурсницей. И снова распределяться в следующем году. Вот только во второй раз Шляпа отправит её на Хаффлпафф.

А я опять задумался. Нет, ну как так-то? Что за хрень такая получается. По школе разгуливает первокурсница с вредоноснейшим артефактом, а всем, извините, похер. Включая её родных братьев. У меня, признаться, и мыслях бы такого не могло появиться. Хотя бы потому, что у нас, в Ферелденском Круге магов такая ситуация была бы совершенно невозможна. И я говорю не про одержимость. Дело в том, что сам факт одержимости вычислить было довольно сложно. Особенно если демонюга, которым становился одержим маг, не был дураком и очень умело маскировался. Но вот так, запросто, пронести вредоноснейший артефакт на территорию Круга было абсолютно невозможно. Сразу же сработала бы тревога. И забегали бы все. И маги, и храмовники.

И ещё у меня появилась мысль. А не является ли данное происшествие частью той хрени которая вокруг меня творится? Появилась же она, мысль, после ещё одной встречи с Добби. Он снова меня нашёл и сообщил, что колдунство уснуло, страшный заговор расстроен и, что Гарри Поттер, сэр, может спокойно учиться. А я тогда вот ещё о чём подумал. Что без нашего "добрейшей души" бородача тут опять не обошлось. И когда к концу года Артур Уизли вдруг выиграл в министерскую лотерею, то подумалось мне, что это очень похоже на выплату виры за директорский «косяк». В общем, никто больше не пострадал. А кошке мистера Филча мы потом зелье сами купили. Что бы её в порядок привести.

Второй случай... Ну, позвольте мне выразиться несколько по... канцелярски. В общем, пришлось нам, в смысле мне с друзьями, принять меры по пресечению случая хулиганства и... как же сказать-то... последующего недопущения подобного. Так наверное.

Простите, что выразился как... истинный бюрократ, но по другому не выходит. В общем, так получилось что прервали нас в "разгар" очередного нашего урока. Когда у друзей, как раз наметился очередной, небольшой успех в обучении. И вот в этот-то самый момент появился школьный домовик. С заполошным криком, что в школе творится несправедливость.

Поэтому, к месту, которое он нам указал, мы примчались уже не в самом лучшем расположении духа. А уж когда я увидел, что там творилось, то вообще... рассвирепел. И дело было не только в том, что я по жизни не любил хулиганов.

Дело было ещё в том, что в нас, как только мы оказались в Ферелденском Круге магов вбили... «намертво», что во время обучения всякие там «скандалы, интриги и прочие расследования» совершенно не приветствуются. Межрасовая рознь тоже не допускалась. А то ведь в Круге и городские эльфы обучались.

Не нравится вам кто-то? Так заканчивайте обучение и устраивайте разборки сколько вашей душе угодно. Если вам, конечно, удастся его закончить. Кстати, там, в Тедасе, вопрос именно так и стоял. Если... удастся, а не когда. Ну, об этом как-нибудь в другой раз. И то, что я сейчас увидел у нас бы закончилось строжайшим наказанием. Вплоть, даже до Усмирения. Кстати, помните я рассказывал, что из нашего набора усмирили талантливого мальчика? Так вот одной из причин этого была как раз его страсть к интригам. Был он большим любителем стравливать учеников друг с другом. Да и вообще, как выяснилось, человеком оказался склочным и мелочным.

А тут несколько здоровых дурищ-рейвенкловок, в основном третьекурсниц, во главе со старостой-шестикурсницей, прижали к стенке мелкую первокурсницу и самым форменным образом издевались над ней. Блин! Поразвлечься дурищам захотелось. Ну, я не стал идти против их желаний и... развлёк их. Тварей.

Кстати, этой самой первокурсницей оказалась Луна Лавгуд, о которой я уже упоминал. А поиздеваться над ней решили потому что она была немного не от мира сего. Ну, и адекватно ответить не могла, пока. Но, при этом девочка была добрая и очень умная. Пусть и немного по своему. В общем, когда мы до них добрались, то отправил я Луну с Гермионой и Невиллом в наш класс. Ну, там, успокоить её, утешить. В общем, что там ещё в таких случах делать нужно. Помните, я упоминал, что домовики помогли мне алхимическую лабораторию оборудовать. Вот она-то и стала классом, в котором мы занимались. Тем более, что места там было много. И допуска туда ни у кого не было. Кроме нас. Даже у учителей и директора. Так что, отправил я их туда, а сам занялся... воспитанием. Не нужно моим друзьям пока было видеть то, чем я собирался заняться. Всё-таки дети они ещё были. Вот пусть подольше ими и остаются. А идиотов на их век ещё хватит.

Не буду рассказывать что я там с ними творил. Скажу только, что одежду им всем потом пришлось поменять. И посетить мадам Помфри, чтобы успокоительного попить. А под конец я их предупредил:

— Не дай вам Создатель, чтобы я узнал об этом ещё раз. Потому что если это случится, то ваш факультет тут же окажется закрытым. По причине отсутсвия на нём студентов. И, нет, убивать я никого не буду. Я вас всех в Мунго отправлю и сделаю так, что всю оставшуюся жизнь вы на аптеку работать будете.

После этого, я ещё и их декана, профессора Флитвика, поставил в известность. Потихонечку. Не знаю что именно сыграло решающую роль, но, в дальнейшем нападки на Луну прекратились.

Забегая вперёд расскажу, что Луна, скорее всего, могла видеть магию. Уж не знаю как такое было возможно, но ничем другим её рассказы про мозгошмыгов, жгучехвостиков, лунопухов и всяких-разных нарглов, я объяснить не могу. А ещё она истово верила в существование некоторых животных. Которых, казалось бы быть не может. Одного из которых, кстати, Морщерогого Кизляка, ей в будущем, удасться разыскать и описать. В общем, органично она вписалась в нашу компанию.

Ну, а в остальном, нормально второй курс мы отучились. Без всяких, как говорится, «бросков на дальность». Да, вот ещё о чём забыл сказать. Выяснилось, что нашим преподавателем ЗОТИ планировалось назначить Гилдероя Локхарта, того самого автора «учебников» которые нам хотели «впарить». Ну, а так как ему вдруг стало не до этого, скажем так, вот и преподавал нам в этом году отставной аврор. И учил он нас по нормальному учебнику.

Каникулы меня снова уговорил проводить у родственничков наш директор. А я не противился. А зачем? Понравились мне прошлые каникулы. Вот и отправился я к ним. Правда в этот раз все каникулы прожить у них не получилось. Оказалось что у Вернона есть сестра по имени Марджори. И когда они узнали, что она собирается к ним в гости, то взмолились. И предложили оплатить мне любой тур и подписать любое разрешение лишь бы я в это время отсутствовал в их доме. Потому как, пояснил мне Вернон, он слишком хорошо знает свою сестру, чтобы не понимать что наша с ней встреча закончится очень плохо. Для неё. Ну, я им и подсунул разрешение на посещение Хогсмида.

Вообще с посещение этого самого Хогсмида тоже было не всё понятно. Вот, спрашивается, при чём тут разрешение родни если отпускать учеников в деревушку или нет, решалось, в первую очередь, администрацией школы. Или, почему посещать Хогсмид можно было только начиная третьего курса? Ну бред же. Впрочем не стал я заморачиваться, а собрал вещи и отправился в "Дырявый котёл". Паб, расположенный на Черринг Кросс Роуд в Лондоне. Через который можно было попасть на Диагон Аллею. Обычные люди его правда не видели, но, тем не менее, он там находился.

Нет, можно было, конечно принять приглашение Гермионы или Невилла погостить у них, но я не захотел. Знаете, каким бы хорошим или даже дорогим не был гость, у пригласивших, рано или поздно, может возникнуть вопрос: «Дорогие гости, а не надоели ли вам хозяева?». Так что, подумал я и решил, что лучше в пабе поживу. Тем более, что у хозяина паба не возникло вопроса один я тут или со взрослыми. А с друзьями мы и так часто виделись. Ну, а если ещё и подвернулся случай посмотреть «вживую» как здешние волшебнички живут, то почему бы им не воспользоваться. И, как потом выяснилось, я не прогадал.

Помните, я упомянул про выигрыш Уизли в лотерею? Так вот с этого-то всё и началось. Как я уже говорил выигрыш этот сильно уж напоминал виру за «косяк». Потому что, слишком уж часто замелькали фото этой семейки в здешней газете «Ежедневный пророк». Нет, в моём первом мире тоже была такая область журналистики, которая называлась «Светская хроника». Но, простите, не та была Уизли семейка чтобы ею заинтересовались эти самые... хроникёры. И любители её почитать. Эту самую хронику.

Так вот, Уизли, всей семейкой отправились в Египет и там их сфотографировали для «Ежедневного Пророка». Вот именно это фото и оказалось «камешком сдвинувшим с места горную лавину». Но об этом стало известно позже. А, пока, в один прекрасный день я заметил, что посетители паба слегка... возбудились. И подошёл за разъяснениями к Тому, владельцу паба и бармену, по совместительству.

— А вы что, ещё не в курсе, мистер Поттер? — уточнил у меня Том. — Так ведь, Блэк из Азкабана сбежал, вот народ и опасается.

— Э-э-э... Мистер Том, простите мне мою неосведомленность, — спросил я в ответ, — но что это за Азкабан такой, и кто такой этот самый Блэк?

Ну, Том мне и рассказал. И про Азкабан, тюрьму, которая размещалась в Северном море на крохотном островке, милях в полутора от берега, в треугольном замке. И про дементоров, охранников этой тюрьмы. Ну, и про Блэка. И почти сразу же в пабе появился Министр Магии, Корнелиус Фадж. И тоже по мою душу. А уже от него я узнал, что Блэк, оказывается, сбежал не просто так, а для того, чтобы меня убить.

— А с чего вдруг выводы-то такие у вас, сэр? — Спросил я тогда у Министра. — Вот сидел он себе двенадцать лет, сидел, а потом вдруг раз... и сбежал. И, почему-то именно затем, чтобы меня, простите, «грохнуть». Может быть он вам, прямо перед этим, как-то сообщил, что сидеть ему надоело? Вот он и решил покинуть «гостеприимный» Азкабан, а чтобы скучно никому не было, то заодно и на меня охоту устроить. Так что ли?

В ответ на что Фадж пояснил, что ночью пред побегом, Блэк спал неспокойно и во сне всё время произносил фразу: «Он в Хогвартсе, он в Хогвартсе».

— Он? Или Поттер? — Уточнил я у Фаджа.

— Он, — ответил мне Корнелиус. — Но мы тут подумали и решили, что «он» это — вы, мистер Поттер.

И, как бы я не старался, какие бы доводы не приводил, не удалось мне его переубедить что «он» может оказаться кем угодно. Впрочем, не сильно-то я и старался. Раз уж хочется человеку так считать, то и бог с ним. Тем более, что и прав он может оказаться. Поэтому, разумеется, сведения про Блэка я собирать продолжил. И, расспросил по него ещё и мадам Лонгботтом. А потом задумался, попытавшись обобщить полученную информацию. И, простите, но получилась у меня, очередная хрень. Выходило, что сам по себе Блэк был личностью непонятной, а как по мне то ещё и... мутной. Бунтарь, школьный хулиган, но при этом лучший друг и родственник Джеймса Поттера и ещё, но только по слухам, крёстный папа самого Гарри. Но, сидел он, при этом, за предательство семьи Поттеров. И была там ещё история закончившаяся смертью двенадцати магглов и ещё одного мага. В общем, не хватало мне сведений о нём, что бы полную картину составить.

Вот и решил я, что раз сведений у меня не хватает, то и не заморачиваться, пока. Ну, а если доведётся мне с Блэком встретиться, вдруг его к этому моменту не поймают, то видно будет. Может и несильно он виноват окажется. Да и удивить его мне чем найдётся. Может быть даже смертельно. От результатов встречи зависеть будет.

И так бы и закончились мои каникулы в "Дырявом котле", если в нём не появились Уизли. Папа Артур и мама Молли. Артур оказался типичным подкаблучником. А Молли была из тех у которых существует только два мнения. Её и неправильное. Хотя, нет. Соврал я. Её, Альбуса Дамблдора и неправильное. Вот и вцепилась она в меня, дескать о «бедном ребёнке» позаботиться нужно. И заботиться будет именно она. Моё же мнение, при этом, абсолютно не учитывалось.

Так что пришлось мне спасаться бегством. Для начала я отправился обратно к родственникам, в Литтл Уингинг. Благо Мардж уже к тому времени вернулась к себе. На денёк. Что бы им жизнь мёдом не казалась. А потом созвонился с Гермионой и отправился на остаток каникул к ней в гости.

Вот так закончился мой второй год и начался третий.

В этот раз поездка в школу вышла... запоминающейся. Нет, сначала-то всё нормально было.

На вокзал мы с Гермионой прибыли заблаговременно. Там встретились с Невиллом и Луной и заняли отдельное купе. Не хотелось, знаете ли, с мамой Молли пересекаться и скандалить на всю платформу. Ведь если скандала можно избежать, то и зачем его устраивать. Да и настроение портить себе не хотелось. Поэтому, мы приехали заранее и скрылись в вагоне.

Впрочем, я не особо расслаблялся. Если судить по слухам, почерпнутым мною во время пребывания в «Дырявом котле», то мама Молли была не из тех преследователей которых легко «сбить со следа». Правда, сама она нас искать в этот раз не стала, а поручила, наверное, это Рончику. Который попытался «вломиться» к нам в купе. Почти сразу после того как поезд тронулся. Ну, скорее всего она «хвоста» ему накрутила. Типа, чего это за дела такие, ты почему всё ещё не самый лучший друг Гарри Поттера? Вот Рончик и принялся выполнять наказ. Только присоединиться к нам у него не получилось.

А всё потому, что этим летом мы купили Гермионе Живоглота. Нет, ну а чего? Нельзя, что ли? Ведь если у меня есть Хедвиг, у Невилла — Тревор, то и Гермионе тоже, сам бог велел завести себе животинку. Ну, логично же. И если этим кем-нибудь будет ещё и кот будет, то получится, как раз, полный комплект. Вместе с совой и жабой. Как рассказала сама Гермиона, в пригласительном письме именно, так и было сказано. Что, мол, ученикам Хогвартса разрешено иметь в качестве домашнего питомца жабу, кошку, или сову.

Для тех, кто не в курсе, поясню что Тревор, как раз таки, и был большущей жабой. А Тревором, потому что самец. А Хедвиг, если кто позабыл, то это моя полярная сова. В результате сложилось вот такое вот трио из наших питомцев. Хедвиг, Тревор и... Живоголот. Это кота так звали, если кто не понял.

С его покупкой тоже интересная история вышла. Едва мы с Гермионой вошли в зоомагазин на Диагон Аллее, как тут же, ей на руки... телепортировался, по другому и не скажешь, некто здоровенный, рыжий и наглый. Как оказалось, это был кот, точнее полукнизл. Который сам выбрал себе подопечную. Почему я так говорю? Ну, наверное, потому что вёл он себя как самый настоящий вожак львиного прайда. Вот и выбрал себе... того кто ему понравился.

— Истинный Гриффиндорец, — как мы потом шутили. Ну, потому что гербом нашего факультета был лев.

В общем, едва мы поехали, как к нам попытался «вломиться» Рончик. Совершенно, кстати, не поинтересовавшись, а рады ли мы его компании. Вот только войти ему помешало совершенно отчетливое рычание. Издавал которое, как вы, наверное, догадались Живоглот. Причём, настолько угрожающее, что Рончик невольно застыл на пороге купе.

— Э-э-э... А это кто? — спросил он через некоторое время, не переступив, впрочем, порога купе.

— А это мой кот, Рон. Ты что не видишь что ли? Живоглот его имя, — пояснила ему Гермиона.

— Ну, тогда держи его подальше от моей Коросты. А то, я за себя не ручаюсь.

Нет, мы знали, конечно, что у Рончика в питомцах была крыса. Которую он обычно таскал в кармане, либо оставлял на своей кровати в нашей спальне. Но, прямо сейчас, переглянувшись, мы решили изобразить непонимание. Поэтому я задал вопрос:

— Короста? А что это ещё за зверь такой, Рон?

— Это моя крыса, — пояснил Рончик.

— Крыса? — я в задумчивости почесал затылок. — Странно. Чтот не помню я ни про каких крыс. Наверное... это потому что у меня зрение плохое.

— О чём это ты? — не понял рыжий.

— Как о чём? Всего лишь о том, что в пригласительном письме, видимо, было дополнение, написанное очень-очень маленькими буковками, вот я его и не рассмотрел. Ну, по поводу домашних питомцев. Иметь-то в школе разрешено только сов, кошек и жаб. А про крыс ничего не сказано.

— Да всё ты рассмотрел, Гарри, — "подыграла" мне Гермиона. — Нет там никакого такого дополнения.

В общем, слово за слово, и, Рончик на нас обиделся. Грохнул входной дверью в купе и умчался. А я подумал вот о чём. Что в школьных правилах имеется вполне удобная лазейка для таких, как Уизли. Ведь официального-то запрета никакого не было. Ну, не иметь других зверушек, кроме вышеперечисленных. То есть, если даже и не разрешено, но и не запрещается, то значит можно. Н-да.

Впрочем, выбросили мы из головы визит Рончика и поехали. Луна рассказывала нам про последнюю экспедицию в которую они ездили с отцом на этих каникулах. Отец её был владельцем и издателем небольшого журнальчика «Придира» и весьма эксцентричной личность. А вот мамы у неё не было. Погибла она, когда ей было девять лет.

В общем, хорошо мы ехали. До тех пор, пока нас не прервали во второй раз. Кстати, следующий наш посетитель оказался не из тех чей визит можно запросто из головы выкинуть. Потому что, в гости к нам заглянул не кто иной, как... дементор. Дементор! Блин! И хорошо, что мне тогда не попался на глаза тот, кто такой приказ отдал. Потому что, если бы он мне тогда попался, то на «своих двоих» он бы не ушёл. Надрал бы я ему задницу, ох и надрал бы. Нет, ну надо же до такого додуматься-то было. Это, повезло ещё что никто из дементоров с «цепи не сорвался».

А мысль о надирании чьей-то задницы у меня появилась, после того как я окончательно понял кто они такие. Потому что, по рассказам, было не совсем понятно, чего это за дементоры такие. Кто они по жизни будут.

А были они, по сути своей, такими же искусственными созданиями, как и домовики. Помните, я уже рассказывал, что Тень была местом населённым? Так вот, там обитали не только демоны, но и духи. Всякие там, духи Доблести, Отваги, Познания и так далее. Которые к людям относились, в целом, благосклонно. И кто-то из здешних магов, к сожалению имя его в памяти людской не сохранилось, додумался подселять в искусственно созданные тела духов Трудолюбия. Так появились домовики. А вот в тела дементоров подселили хищников. Тоже из Тени. И сделал это маг по имени Экриздис. Жил он в пятнадцатом веке и владел замком Азкабан. Тем самым где сейчас находится тюрьма. И было совершенно непонятно, а нахрена ему это было нужно? Может быть, потому что он был психом? А ещё, мизантропом и социопатом?

Хищники эти были не совсем уж звери «"безмозглые». Обладали они некоторыми зачатками интеллекта. Но, всё же, в самую первую очередь, они были хищниками и людоедами. Точнее, душеедами. И схватка, при встрече с ними в Тени, была делом неминуемым. Старались же они, при этом, напасть скопом и сожрать заживо душу посетившего Тень. А ещё они умели вызывать у встреченного ими самые потаённые страхи. Например, у меня таким ужасом было, что меня подвергнут ритуалу Усмирения. В общем, хищниками они были, и, как и любым хищникам, им нужен был кто-то кто будет ими управлять. Какой-нибудь надсмотрщик, дрессировщик или укротитель. Называйте как хотите.

А почему я назвал их душеедами? Так ведь питались они ими, душами человеческими. И если бы Экриздис, не разработал способ их как-то сдерживать и контролировать, то они бы давно попытались устроить себе пиршество. Да и самого бы его... "схарчили", в первую очередь.

И, именно он-то, этот ритуал с моим в нём участием в роли усмиряемого, мне и привиделся когда к нам в купе заглянул дементор. И, не буду хвастаться, что я не испугался. Конечно же испугался. Ещё и как. Так испугался, что... штаны потом менять чуть не пришлось. Да ещё и оцепенел, на пару-тройку секунд. И было весьма вероятно что он собирался меня «поцеловать». Ну так тут, в этом мире, это называлось. В общем дементор прижимал к губам человека то, что заменяла ему рот и высасывал из него душу. Утверждать, конечно же, не буду, но, в противном случае, зачем он руки-то свои ко мне протянул? И только в этот самый момент, ну, когда он попытался меня схватить, я вдруг осознал, что страх-то этот искусственный. Что я уже давно не в Тедасе и, никто меня не усмирит. Вот тогда-то я и разозлился.

— Ах ты... тварь! — промелькнуло у меня в голове, ну, когда от страха избавиться удалось. — Ты кого пугать вздумал? Меня?! Ну я тебе сейчас...

Вот и долбанул его. И за пережитый мной ужас, и за краткий период беспомощности. Да и потому ещё, что не место ему было в этом мире. И за друзей я ещё испугался. Которые до этого не сталкивались с подобными существами и тоже могли погибнуть. Сначала я приложил его Окаменением. Для пробы. Было у меня в Арсенале такое заклинание превращающее противника в каменную статую. А потом, когда у меня получилось и он застыл неподвижно, добавил. Тоже Каменным, но уже кулаком. Да так, что разлетелся он на части. А затем из осколков потянулся чёрный дымок, собрался в облачко и его утянуло обратно в Тень. Правда, перенервничал я при этом и долбанул со всей дури. И, разумеется, переборщил. Поэтому «выключило» мне сознание и я свалился в обморок.

Тут, конечно, возникает вопрос. Как так-то? Я что же за всё это время расход маны дозировать не научился? Ну, пребывая в этом теле. Да нет, конечно, всё я научился. Просто сами поймите, тело-то у меня детское. А тут, экстремальный случай, детские гормоны, то, сё. Так что, закономерно всё было.

Очнулся я в скором времени. А когда это произошло, то увидел двух мужиков, один из них орал, что кто-то уничтожает министерское имущество. И, что этот кто-то скорее всего я. А другой «рычал» на него, чтобы он детей не трогал и пытался привести меня в чувство. Да ещё и накормить меня шоколадом. А я немного их послушал и сам вызверился. На того мужика который из-за дементора разорялся. Дескать, ты чего тут разорался? И, главное, на кого, на меня, на Гарри Поттера? Да ты... охренел что ли, дядя? Что, память совсем дырявая, забыл кто я такой? Так я ведь и напомнить могу. Да и вообще, он у нас кто? Исполнитель. Вот пусть и идёт докладную писать об инциденте. А дальше пусть его начальство разбирается. В общем, плюнул мужик, увидев что тут на его крики никто особо не реагирует, да ещё и в ответ «обложили» с ног до головы, и ушёл.

А вторым оказался наш будущий преподавателем ЗОТИ. Звали его Римус Люпин и был он, одним из троих друзей Джеймса Поттера и оборотнем. Кстати, узнал я об этом только потом. Хотя мог бы и пораньше. Потому что, был он на фото вместе с Джеймсом и Сириусом. Ну когда их снимали во время учёбы в школе. В том альбоме, который мне Хагрид подарил. И будь я настоящим Гарри, то я бы, конечно, заинтересовался с кем, дружил его отец. А мне это было неинтересно, вот и закинул я его в чемодан, да и не доставал больше.

Ну, это потом выяснится, а прямо сейчас он насел на меня с вопросом, как это мне удалось дементора уничтожить. Потому как было это... невозможно. Оказывается их можно было только отпугнуть специальным заклинанием.

— То есть, как это нельзя уничтожить? — уточнил я у него.

— Ну вот так, нельзя и всё, — пытался убедить меня Люпин. — И очень интересно, как тебе это удалось?

Что меня и заинтересовало, и удивило. Это как так-то? Что за бред-то такой? Что значит нельзя уничтожить?

— Да любого можно уничтожить, — думалось мне пока я его слушал. — Любого. Даже высшего демона, там у них, в Тени. Да, это очень нелегко. И, порой, даже, почти невозможно. Но, в том-то и дело, что почти. Просто, чтобы это самое "почти" стало возможным, самому нужно достигнуть уровня... бога. Или этого самого демона. И всё получится.

А тут взрослый, опытный маг говорит мне что уничтожить кого-то невозможно. Это как так-то? Нет, интерес его вполне был понятен. Особенно как преподавателя ЗОТИ. Вот только просвещать его я не собирался. Как я уже говорил, колдовали-то здешние ребята палочками и разум свой закрывать совсем не умели. И чем это было опасно, тоже рассказывал. Так что не стал я ему ничего раскрывать. А ответил следующее:

— Не знаю я. Аваду лбом в детстве отбить получилось и тут как-то взяло и тоже удалось. Сам не понимаю как. Да и вообще, уж если мне удалось невозможное один раз, то почему бы такому не случиться снова? Так что не ко мне этот вопрос.

В общем, «отмазался» я от расспросов. А по приезду в Хогвартс ко мне подошёл Малфой. Он как-то выяснил, что я в обморок упал, вот и решил... выставить меня в невыгодном свете. Всё угомониться никак он не желал.

— Я слышал, что ты хлопнулся в обморок, Поттер, — сказал Малфой, с глумливым выражением на лице, — когда повстречался со стариной дементором. Держу пари, что ты испугался.

— А я слышал, Малфой, — ответил я ему, — что ты успел пожаловаться своему папе, сразу же, как только старина дементор прошёл мимо вашего купе. Всего лишь прошёл, Малфой, не обращая на тебя никакого внимания. А нажаловался ты из-за того что тебе штаны испачкались и их поменять пришлось.

Народ, естественно, заржал. Даже сдержанные Слизеринцы и те улыбались. В общем, пришлось после этого Малфою в этом году, что называется, «осетра-то поурезать». Не помню, говорил я или нет, но Дракусик очень любил в разговоре ввернуть фразу: «Вот когда мой отец узнает об этом...». А теперь, каждый раз, когда он вот так ссылался на своего папашу ему говорили: «А ты что, разве ему ещё не сообщил? Так ты давай жалуйся побыстрее, только не забудь расказать что штаны сменил перед этим». Так что, пришлось Малфою, постепенно исключить эту фразу из своего лексикона.

Вот так «весело» начался наш третий год. Меня, конечно, вызывали к нашему добрейшему дедушке директору и попробовали «расколоть», чтобы я им рассказал как мне со стариной дементором справиться удалось. Но вот, подумал я, и решил, что... «балалайку» им всем. Хрень-то вокруг меня твориться продолжает? Продолжает. Значит должны быть у меня что? Правильно, козыри в рукаве. Вот и не получилось у них ничего узнать. Упёрся я, дескать, испугался и всё само собой получилось.

А ещё мне попробовали предъявить претензии чиновники из министерства. Прислали они каких-то хмырей в школу, с целью на меня, что называется «наехать». Ну тут уж я церемониться не стал. Вспомнил я, что там в Тедасе, не только «за партой штаны протирал». Устроил я им и Взрыв разума, и Кошмар, и Сон наяву, тоже кошмарный. Так что удрали они, «сверкая пятками». В общем, не трогали меня больше. Пока, во всяком случае. Решили видимо, что Поттер хоть и Герой, национальный, но псих ещё тот и лучше его не трогать, до поры, до времени.

И, что мне было непонятно, так это почему мною не заинтересовались Невыразимцы. Случай-то, что ни говори, выдался неординарный. Ну, я бы на их месте точно заинтересовался. Не зря же говорится, что один раз случайность, два — совпадение, а три — закономерность. Аваду-то Гарри как-то отразил, а я с дементором разобрался. То есть, случились такие вот, не совсем понятные для окружающих, события. Но, как потом выяснилось, они таки заинтересовались, вот только решили дождаться этого самого третьего раза. А пока, установили за мной негласное наблюдение. Да ещё и незаметное, для наблюдаемого.

Ну, и, как выяснилось, не зря говорят, что как год начнётся так он и пройдёт. Так что, «повеселей» этот год у нас проходил чем прошлый. Разумеется, благодаря Сириусу Блэку. Птому что, поймать его, почему-то никак не могли. Ни авроры, ни дементоры, которые в этом году охраняли школу. Кстати, в поезде они, как оказалось тоже Блэка искали. Вот он и не давал ни нам, ни им... заскучать. Пробирался в школу и стремился попасть в нашу Гриффиндорскую башню.

В первый раз он порезал портрет, перекрывающий вход в наше общежитие. И случилось это, как вы думаете, когда? Правильно, на Хэллоуин. А дело было в следующем. Чтобы попасть в наше общежитие нужно было назвать пароль Полной Даме, нарисованной на портрете, закрывавшем вход в нашу общагу. Кстати, люди изображённые на картинах висевших в школе, могли и разговаривать, и перемещаться с одного холста на другой. Ну, а Блэк, конечно, пароль не знал. А раз не знал, то и не пуститили его. Вот и немудрено было, что он разозлился и порезал холст. В отместку, скорее всего. А может у него действительно «крыша потекла», как считали большинство учеников. И он сделал это просто... «патамушта» псих.

А во второй раз он, таки, умудрился пробраться не только в общагу, но и в нашу спальню. Уж не знаю как ему это удалось. Может замаскировался и подслушал пароль. А может ещё как-нибудь. Не важно, главное, что удалось. Вот только сунулся он почему-то не ко мне, как всеми ожидалось, а к Рончику.

И это напрямую подтвердило мою теорию о том, что «он», ну, тот о котором говорил Блэк во сне перед побегом, это совсем не Поттер. Впрочем, к моим словам всё равно никто не прислушался, когда попытался донести до взрослых свои соображения. Напротив, мне официально запретили посещать Хогсмид, пока его не поймают. И, знаете что меня больше всего бесило во всей этой ситуации? Что ловили Блэка чуть ли не по остаточному принципу. Ну, во всяком случае, со стороны это так выглядело. Ведь почти целый год он «отирался» возле Хогсмида. То тут его видели, то там. Но... ловиться он почему-то упорно не хотел.

А я вновь задумался. Нет ну как так-то? Что опять только я вижу как его можно быстро поймать? Да хотя бы, ловлю на «живца» устроить. Про то же Оборотное зелье я ещё на первом курсе узнал. Гермиона меня просветила. А взрослые что, не слышали о нём никогда? В общем, создавалось впечатление, что Блэка, конечно, поймают. Но только когда он сам властям сдастся, да ещё и приплатит за это. И то что он бегает, непойманным, это кому-то выгодно.

Впрочем, меня этот запрет не остановил, конечно. Выбирался я в Хогсмид. Неофициально, разумеется. И тут, знаете, дело заключалось скорее в психологии, так-то в самой деревушке делать особо было нечего. Сами понимаете, одна и та же... локация на протяжении почти года надоесть могла кому угодно. Вот я и выбирался. Иногда. И, что самое интересное, ни разу я там никакого Блэка и близко не видел.

И продолжалась такая ситуация до летней экзаменационной сессии. Как на первом курсе. А вот, как только последний экзамен был сдан, события вновь понеслись... галопом. И мне довелось встретиться с Блэком, узнать секрет Люпина и поставить «на место» Снэйпа.

Наша в стреча с Сириусом Блэком была, по сути своей, ещё одной из составных частей той самой хрени которая вокруг меня творилась. Мы как раз сдали последний экзамен, прекусили и вышли с Гермионой прогуляться. Ну, не совсем сразу. Ближе к вечеру. Гулять мы отправились вдвоём. Захотелось нам отдохнуть и от всех, и от всего, и... помолчать вдвоём. Иногда это очень здо́рово, взявшись за руки неспешно прогуливаться вдоль озера, например. Не разговаривая, а просто получая удовольствие об ощущения друг друга. Благо друзья нам такую возможность предоставили.

Невилл, как раз «упрыгал» в одну из теплиц, у него там дела какие-то наметились. А Луна отправилась покормить фестралов. Были в этом мире такие крылатые «лошадки». Вот только видеть их могли далеко не все. Для этого нужно было стать свидетелем чьей-то смерти и осознать её. Я и Луна их видели.

Помните я говорил, что у неё мамы не было. Так вот, погибла она у неё на глазах, во время проведения какого-то эксперимента. Ну, а про меня и говорить нечего. Довелось мне и в Тедасе, что называется, окропить снежок ... «красненьким». Пусть в основном и защищаясь, но довелось. Да и Квиррелла, уже здесь, я «завалил». Так что не мог я их не видеть. Впрочем, речь сейчас пойдёт не об этом, а о том что в тот вечер случилось.

Ну, так вот, гуляли мы себе с Гермионой, гуляли и дошли до Драчливой ивы. Вы конечно же спросите, что это за ива такая? И почему она Драчливая? Да потому что подраться любит. А ещё, это... дерево было порождением больного на всю голову герболога. Ветви её постоянно скручивались, распрямлялись и лупили по земле и воздуху. Ствол, тоже. То скручивался, то распрямлялся, то к земле нагибался, то вытягивался... «во весь рост». В общем это... дерево никогда не пребывало в покое. Вообще никогда. А тут вдруг раз, мы к нему подходим, а оно стоит себе застывшее, как это положено любому нормальному дереву.

Естественно, что нас это заинтересовало, ну и подошли мы к нему поближе. Вот только отвлекли нас, и понять почему ива стала неподвижной мы не успели. А сделали это не кто иные как Рональд Уизли и Сириус Блэк.

Кстати, прежде чем перейти к основным событиям того вечера, остановлюсь ещё на Рончике, чтобы потом не отвлекаться. Все годы нашей учёбы, как вы знаете, он не прекращал попыток стать моим лучшим другом. Видимо здорово его накрутили в этом плане. Особенно в этом году. Только, так и не увенчались его попытки успехом. Да и не могли, потому что, случилась у нас парочка серьёзных конфликтов.

Во-первых, из-за его крысюка. Которого невзлюбил Живоглот. Так что, Рончик стал вынужден, почти постоянно таскать того в своих карманах. Чтобы уберечь Коросту от преждевременной кончины. Наверное, потому, что клетку-то из чего-нибудь трансфигурировать и крысу там держать ему религия не позволяла. Вот и таскал.

И, во-вторых, из-за метлы. Как я уже говорил, тут на мётлах летали и ещё играли в дурацкую спортивную игру, под названием квиддич. И вот мне, как-то раз, непонятно кто и непонятно зачем прислал такую метлу в подарок. Я-то в квиддич не играл. Причём, оказалась она самой последней модели и далеко не самой дешёвой. В общем, странная получилась история с этой метлой.

Ну, мы с Гермионой подумали, да и решили, что надо бы её проверить на наличие сюрпризов. А то ведь миф про Троянского коня не вчера появился. И обратилась Гермиона к Макгонагалл. А я в это время чего-то там дописывал. Домашку вроде. Так знаете, что после этого случилось? Ну, когда Макгонагалл лично за метлой пожаловала и унесла её. А то, что Рончику это не понравилось и он возмутился, вот что.

Что вызвало у нас и удивлени, и недоумение, и непонимание. Всё вместе и сразу. Вот, как так-то? Какого, спрашивается чёрта Рончик возмутился. Из-за метлы. Причём, моей. Казалось бы, ему-то какое дело? Не знаю, может когда он её увидел, ему втемяшилось, что я с ним непременно её поделюсь, а потом и вообще, подарю? Вот он и попробовал на Гермиону из-за неё «наехать». И было непонятно, чем он думал-то при этом? Да и думал ли вообще? Ведь знал же что я в стороне не останусь и что «огребёт» он, по «первое число». Ну он и «огрёб», разумеется.

И вот, казалось бы, что после этих двух случаев он мог бы отступиться и прекратить свои попытки. Но, не прекратил и упорно продолжал пытаться завоевать почётное звание «Лучший друг Гарри Поттера».

Как, впрочем, и сегодня. Ну, захотелось ему полетать на метле. Так и летал бы себе где-нибудь, небо-то большое. Но, нет. Ему непременно нужно было напомнить нам о своём существовании. Увидел он нас с Гермионой и приземлился рядом. Правда, что он там захотел нам сообщить так и осталось невыясненным, потому стоило ему только приземлиться, как вдруг непонятно откуда, появился здоровущий ирландский волкодав, ухватил Рончика за лодыжку и утащил под Драчливую иву. Ну, а мы сунулись за ними. Хорошо хоть успели мы, перед этим среагировать и пальнуть в него Петрификусом. Гермиона оказалась молодцом. Попала. Правда в Рончика, а не в пса. Но всё же попала. А вот я промахнулся.

Кстати, если вы спросите, зачем мы за ними сунулись, то я и сам, пожалуй, толком не объясню. Скорее всего сработал принцип, что Рончик хоть и, простите, мудак, но он наш мудак. Так, наверное. А ещё у меня начался пубертат. И, наверное, именно в тот вечер.

Сначала мы оказались в подземном тоннеле, низком и узком, и потратили некоторое время пробираясь по нему. А потом оказались внутри ещё одной местной достопримечательности, в Визжащей хижине. Кстати, мебель там тоже оказалась. В общем, в одной из комнат второго этажа, на полу, прислонившись спиной к кровати сидел Рон и баюкал повреждённую ногу.

И снова, только своим пубертатом, я могу объяснить, что я спокойненько, как к себе домой, вошёл в эту комнату и направился прямиком к Рончику. Совершенно не позаботившись о своей безопасности.

— Ну, и чего тут за хрень творится? — спросил я у него. — И где этот пёс?

— Это не пёс, Гарри, — прохрипел в ответ Рончик. — Это анимаг.

— Анимаг? — переспросил я. — Так вот оно в чём дело.

Ну, понимете, пубертат, конечно, пубертатом, но голова-то совсем дурной не стала. Сложилась у меня картинка. И я обратился к Гермионе. Она, кстати, осталась у входной двери и контролировала ситуацию. Только отошла от дверного проёма.

— Гермиона, — улыбнулся я ей, — радость моя, ты же уже поняла что это за анимаг такой. Я, почему-то больше чем уверен, что ты можешь назвать мне его фимилию.

— Тоже мне, бином Ньютона, — фыркнула она в ответ. — Блэк его фамилия.

— Умная у тебя подружка, Гарри, — раздался голос Блэка.

Звучал он, правда, как будто бы Сириус очень давно ни с кем не разговаривал. Ну, по сути, так оно и было.

— Сам не нарадуюсь, мистер Блэк. Но речь сейчас не об этом, — ответил я ему. — Вы на хрена всё это затеяли именно в этом году? Вам что, сбежать до того как я в Хогвартс поступил религия не позволяла, что ли?

— Да нет же! Я только этим летом понял где скрывается предатель. И сегодня он умрёт. — Блэк указал пальцем на Уизли.

— Кто? Рончик? — Не понял я.

— Нет, — ответил Блэк раздражённо, — не Рон. Крыса.

— Петрификус Тоталус, — последовала мгновенная реакция от Гермионы.

Обездвиженными, разумеется, на сей раз, оказались и Рончик, и крысёныш в его кармане. От предыдущего обездвиживания-то они уже избавились. Ну, Рончик-то точно. Значит и крысёныш мог, а не сбежал он всё ещё потому, что момент выжидал. Скорее всего.

Я же вытащил из кармана перчатки, надел их и двумя пальчиками, за хвост, вытащил его у Рончика из кармана. Затем положил его на пол, поближе к Блэку и отошёл недалеко. А потом усыпил Рончика, а то ведь если он чего услышит, то считай, что услышали все. И только после этого начался наш разговор с Блэком.

— Ну, и с чего вы решили, что это предатель? Он, кстати, чего, тоже анимаг, что ли? И кого он предал? — Задал я свои вопросы.

— А потому... — начал рассказывать Блэк.

Начал он, правда, со школьных лет. Сначала он рассказал, про четверых друзей: Поттера, Блэка, Люпина и Петтигрю. Как трое из них стали анимагами, что бы поддержать в дни полнолуния четвертого, оказавшего оборотнем. Джеймс Поттер начился превращаться в оленя, Сириус — в пса, а Питер — в крысу.

А потом поведал про то, что Поттеры, когда вынуждены были прятаться, использовали заклинание Фиделиус. И что хранителем был назначен Питер. Который оказался предателем и провёл Волди к ним домой. А предателем все считали Блэка потому что хранителем для всех его объявили. Так как, для настоящего хранителя, Питера, они, типа, операцию прикрытия устроили.

— Стоп, — прервал я его рассказ, — поправьте, если я чего-то не понял. Вы же бывали в гостях у родителей в этот период?

— Ну, да, — согласился Блэк.

— А как вы туда попадали, если дом был под Фиделиусом?

— А мне Питер допуск предоставил.

— То есть, получается, — я ненадолго задумался, — сами вы, при этом, провести в дом никого не могли, даже зная где он находится и всё такое? И его адрес никому сообщить?

— И снова всё верно, — опять согласился Блэк.

— А хозяина дома сделать хранителем было нельзя, что ли?

— Нет, — возразил на сей раз Блэк. — Эта защита так не работает.

— Ну, хорошо. Допустим, — продолжил я рассуждения. — Но ведь если нельзя сделать хранителем тайны хозяина, то можно, наверное, сделать им члена семьи?

— Э-э-э... — Блэк задумался, а потом изумлённо уставился на меня. — Вот ведь... И, почему мы тогда об этом тогда не подумали?

На что мы переглянулись с Гермионой и у меня вновь появился вопрос к самому себе.

— Да что с этим миром не так-то? — мысленно задал я его себе. — Почему я снова оказался самым умным? Почему я один вижу то, что просто в глаза бросается?

 И, пока я думал, вопрос задала Гермиона:

— А на суде вы почему ничего не объяснили?

— А не было суда, — ответил ей Блэк.

— Как не было?

— А вот так. Я когда его настиг, то Питер пальнул в газгольдер. Только пред этим мизинец себе на правой руке Секо отрубил. А потом пальнул. И рвануло. А сам он в канализацию сбежал. Меня контузило. И очнулся я уже в Азкабане.

— Ну, хорошо, — решил я, — сейчас не будем на этом сосредотачиваться. Вы кстати, не рассказали как вы поняли где его искать.

— Увидел на фотографии, — ответил Блэк. — Кстати на преднюю правую лапку крысёныша посмотрите. Там как раз мизинца не хватает.

А затем он рассказал о ежегодной тюремной инспекции, проводимой Министром. И о газете, которую Сириус у него выпросил, и о фото, которое он в ней увидел. На котором была запечатлена семья Уизли во время их визита в Египет. И о крысе, сидевшей в тот момент на плече у Рончика.

— Ладно, — решил я после его рассказа. — А как нам теперь убедиться, что это действительно Петтигрю?

— А вот с этим могу помочь я, — произнёс шагнувший в комнату Римус Люпин.

Не буду описывать как произошла встреча старых друзей, как расколдовывали Питера. Как Сириус хотел его на месте «грохнуть». И как этому воспротивилась Гермиона. Она посчитала, что Питера нужно судить и обелить наконец-то имя Блэка. А я с ней согласился. И пусть это прозвучит цинично, но подумалось мне, что свободный Блэк может пригодиться в будущем больше, чем Блэк в бегах.

— В общем так, — снова подвёл я итоги. — Во-первых, понял я почему на него так Живоглот «окрысился». Он-то сразу определил что зверёк ненастоящий. Вот и старался исправить эту ошибку природы. Ну, по мере своего разумения. Во-вторых, это вы — Сириус. Вы, кстати, действительно мне крёстный?

— Э-э-э... да, действительно, — подтвердил Сириус.

Вот тут-то у меня и пропала вся моя вежливость:

— Тогда какого...прибабаха ты меня Хагриду отдал?! Ты почему, сука, сам в тот момент обо мне не позаботился?! — начал орать я на Блэка.

Кстати, выяснить как Гарри оказался у родственников оказалось несложно. Особенно у Хагрида. Вот я и выяснил. И, воспомнив об этом сейчас, разозлился. Ну, и мог бы пойти «в разнос». Хорошо хоть Гермиона, поняла ситуацию, подскочила ко мне и стиснула меня в объятиях. И, успокоила меня. Нет, всё таки правильно я сказал, что у меня в тот вечер пубертат начался. Потому что не ожидал я от себя такого всплеска эмоций.

— В общем так, крёстный, — продолжил я уже более спокойным тоном, — ты конечно же и в мыслях допусить не мог что я последующие десять лет прожил в семейке Петунии?

— Что-о-о?! — завопил Сириус.

— То, что слышал, — ответил я ему. — Так вот, ты мне за все свои «косяки» отработаешь. Метлу-то, кстати, ты мне прислал?

— Я, — согласился Сириус.

— А на хрена?

— Как на хрена? Так ведь... квиддич же.

— А я в него не играю.

— Как?! — удивился Блэк.

— А вот так, — обломал я его. — В общем, не надейся, метлой не отделаешься. Только мы сначала тебе нормальный суд организуем. Так что превращайте обратно Питера и будем действовать. Кстати, Сириус, у вас в семье домовики есть?

— Есть, — скривился Сириус.

— И нечего тут морду кривить. Или, ты, забыл какой сегодня день для твоего друга? — уточнил я у него. — Так я напомню, полнолуние у нас сегодня.

Услышав эти мои слова Люпин вдруг побледнел.

— Я же не выпил сегодня своё зелье! — Восликнул он.

— Какое ещё зелье? — уточнил я у него.

И Люпин рассказал про Антиликантропное зелье, которое ему каждый месяц варит Снэйп, и которое, как раз сегодня он не выпил.

— Кстати, о Снэйпе. Скажите-ка мне вот что ещё, друзья моего папы, а ведь вы с ним в одно время учились?

— С Нюниусом-то? Ну да, вместе, — согласил Сириус.

— И, наверное гнобили его все семь лет, за что он теперь на мне отыграться пытается.

— Совершенно верно, — раздался от дверей холодный, насмешливый голос Снэйпа.

— Блин, да здесь сегодня что, проходной двор что ли?! — воскликнул я и хлопнул в ладоши устраивая ему Взрыв разума. А Гермиона обвязала его верёвками, применив Инкарцеро.

И у меня вдруг возник вопрос, а как они нас вычислили? Ну, где мы находимся. И Люпин, и Снэйп. Ответом стало пояснение Люпина. Рассказал он про один занятный артефакт, который назывался Карта Мародёров. Они её случайно в библиотеке во время своей учёбы нашли. Вместе с инструкцией по применению. Кто её создал было неизвестно, но был он, безусловно, гением. По сути, это была интерактивная карта Хогвартса и прилегающих окрестностей. Со всеми находящимися на его территории разумными и не очень существами. Людьми, домовиками, и даже привидениями. Причём, изображение можно было двигать, уменьшать и увеличивать. И всё это на листе пергамента формата А-4.

Вот Люпин на ней-то нас и увидел, и помчавшись к нам на столе её оставил. Работающей. А потом, наверное, Снэйп ему принёс зелье и тоже нас всех увидел. Иными словами, произошло событие из серии досадных случайностей или же счастливых совпадений, которые порой случаются в жизни. В результате которых мы становися обладателями тех или иных вещей. Это я про карту, если кто не понял. Уж не знаю где она всё это время находилась, но досталась она потом мне.

И пока Люпин мне всё это время рассказывал, Сириус таки дозвался их семейного домовика. Он на тот момент последним в живых остался. Ну, из блэковских домовиков. Звали его Кричер и был он тем ещё ревнителем чистоты крови. Но, с помощью доброго слова уговорили мы его. Пришлось воззвать к тому, что если на Сириусе род Блэков прервётся, хоть он и беспутный, и недостойный, и вообще тот ещё раздолбай, то всё. Конец придёт роду Блэков. А разве хороший домовик такое допустит?

Последним, что сделал Люпин, перед тем как нам расстаться, так это тоже вызвал домовика. Но школьного. Чтобы тот собрал его вещи и притащил их ему. Ну, и карту, заодно. Но, уже мне. После чего они с Блэком подхватили левитацией Уизли и Снэйпа и мы отправились на выход. Первым шёл Римус, левитируя Снэйпа, за ним Сириус — с Рончиком, потом Кричер, ну и мы с Гермионой.

Кстати, я потом задавал себе вопрос, а почему я сам не воспользовался в тот момент услугами домовиков? Ведь казалось бы, чего проще. Но, не воспользовался. Почему? Ну, наверное, потому что я тоже всего лишь человек, а людям свойственно ошибаться.

В общем, когда мы вылезли из подземного хода и немного отошли от ивы, то вдруг стало становиться холодно. А это могло произойти только в одном случае, если рядом оказались дементоры. Ну, и откуда они спрашивается появились на территории школы? Это потом му узнали, что в тот вечер, там, в верхах, что-то у кого-то поменялось в раскладах и поступил приказ найти Сириуса где угодно и «поцеловать». И, как раз в тот момент, когда мы хижине... заседали. Вот они Сириуса и нашли, уж не знаю как. Ну и пришлось мне делать то, к чему я в тот момент был ещё не готов. В плане магии.

— Ходу, Кричер, ходу! — заорал я как только почувствовал холод.

Кричер схватил своими лапками Сириуса и Римуса и они с хлопком исчезли. Оставив Уизли и Снэйпа и Петтигрю.

— Гермиона, за спину ко мне, быстро! — продолжил я кричать с бешенной скоростью размахивая руками.

Тут я как рассудил? Мы сейчас на территории школы. Значит здесь должны быть сигналки. Хоть какие-то, но должны. А то заклинание, которое я собирался применить было из разряда «тяжёлых». И оно не могло не привлечь к себе внимание тех кому положено. Вот они-то и помогут нам с дементорами. Ну, очень вероятно.

Вот и «закрутил» я Геену огненную. По хорошему, конечно, рано мне его было применять, но чего делать-то оставалось? А почему «закрутил»? Да потому, что наколдовал я огненный смерч, с эдаким «оком тайфуна» в центре. В котором мы и находились. Я, Гермиона и Снэйп с Рончиком. А вокруг нас с бешенной скоростью в это время вращались огненные потоки, втягивая в себя и сжигая всё что к ним приближалось. В общем, здорово я тогда количество дементоров подсократил.

Только надолго моего запаса маны, конечно же, не хватило. Но, к счастью, расчёт мой оправдался. Так что, когда пламя опало, увидели мы сквозь все ещё горячий, искажающий избражение, воздух и Дамблдора, и других профессоров. И только после этого я потерял сознание.

Оклемался я, более-менее, только через четыре дня. Разумеется, во владениях мадам Помфри. Ну, а где же ещё? И узнал, что нельзя получить всё и сразу. Нет, так-то я давно это знал, просто лишний раз убедился в этом. Выяснилось, что пока я пребывал в отключке, удрал крысёныш. И пришлось нам пересматривать некоторые планы. Впрочем, ситуация была обычная, житейская, так что сильно расстриваться я не стал. На то, как говорится, они и планы, чтобы выпоняться только до «первого выстрела». Главное, что живы мы с Гермионой остались и возможности колдовать я не утратил. Ну, а остальное приложится.

Ну, и разумеется, не обошлось без вызова к директору. И повторения моего первого визита. Правда сначала меня спросили, что за залинание я применил, а я сказал что это не заклинание, а какой-то Блэковский артефакт. В общем — «отбрехался». А дальше началось. Снова на меня орали Снэйп и Макгонагалл. И снова Дамбик сидел на своём троне с благодушным видом. Ну, а я приложил их Параличом, незаметненько и обратился к директору.

— Знаете, очень прискорбно, — сообщил я ему. — Но я уже второй раз вынужден напомнить вам о вашем служебном несоответствии. Слушайте, а давайте вы займётесь тем что у вас лучше получается, а директором я буду.

— И что же ты станешь делать, в этом случае? — Уточнил, ухмыляясь, Дамби.

— Как что? — Спросил я у него в ответ. — Ничего, как и вы. Закажу себе такую же как у вас мантию, отращу бороду, благо в этом ничего сложного. Ну, маги мы с вами или погулять вышли? Очки у меня уже есть. Вот и буду с важным видом ходить по школе и называть всех «мальчиками» и «девочками». Хотя, нет, я ещё Снэйпа «приструню». А то вы не в состоянии.

— У профессора Снэйпа была тяжёлая жизнь, — посетовал Дамби. — Его нужно понять.

— А у меня, значит, лёгкая? Мёдом намазана и фиалками усыпана, так что ли? И понимать меня, конечно же, совершенно ни к чему? — Уточнил я у него. — Так что... знаете что? Есть такое выражение: «Если закон попирает справедливость, то справедливость обращается к беззаконию. И это никому не понравится». Учтите это в следующем году.

Вот так закончился наш третий год.

Ехали на каникулы мы хорошо, пока не случилась одно событие. Заставившее нас ввести корректуры в наши планы. Мы, как раз, вроде бы всё наметили на предстоящие два месяца, как Луну взяло, да и... закоротило. Как ещё это назвать? Не знаю даже. Она вдруг застыла, на некоторое время, уставившись в пространство невидящим взглядом, а потом настойчиво порекомендовала нам всем посетить проводимый этим летом Чемпионат мира по квиддичу. Точнее, его финальный матч.

Тут же она рассказала, что такое же у неё было перед тем как её мама погибла. Почувствовалось ей тогда, что не нужно той проводить эксперимент. Но, слишком уж тогда много факторов сошлось. И звёзды нужное положение заняли, и географическое положение благоприятствовала и редкие, скоропортящиеся ингредиенты в наличии оказались, и многое другое. В общем, уникальная тогда сложилась ситуация и следующего раза пришлось бы ждать чёрт знает сколько. Поэтому мама дочку не послушалась и эксперимент не отменила. В результате, Луна стала сиротой, наполовину. А у её папы слегка «съехала крыша».

Разумеется, после её рассказа пришлось нам её... реабилитировать или, даже, реанимировать. Обнимашками и душевным теплом. Ну, сами понимаете. Совершенно нелегко переживать повторно тот ужас, который она испытала в той ситуации. Рассказывая о том случае.

А ещё Луна добавила, напоследок, что следующий год будет не самый лёгкий. Для всех нас. Но, очень может быть, что он станет и переломным. Ну, в том смысле, что перестанет вокруг меня хрень твориться. А если она перестанет твориться вокруг меня, то мы все в выигрыше окажемся.

Ну, что ж, раз Луна порекомендовала, то пришлось мне «щёки понадувать» и поизбражать из себя Героя. Ну, чтобы хорошие билеты на матч достать. А то ведь сидеть где-нибудь рядом со стадионом и слушать трансляцию, чуть ли не по радио, как-то нас не прельщало. И если у меня была возможность достать билеты на хорошие места, то почему бы и нет. Хотя, как по мне, то я бы и вообще на этот матч не ходил.

А ещё, я вот о чём задумался. Что таких друзей как здесь, там, в Тедасе у меня как-то не появилось. Нет, были, конечно же, хорошие приятели, но вот друзей-то и не было. А почему? Ну наверное потому, что здешние ребята были ближе мне по своему менталитету, чем жители Тедаса. Там всё-таки, что ни говори, а средневековье было. И жизнь там, с одной стороны, была попроще, а с другой — слишком много было завязано на религию. Вот и приходилось за языком следить, а то ведь «ляпнуть» можно было чего-нибудь, не подумав, и прослыть в мгновение ока... еретиком и вольнодумцем. Вот и не обзавёлся я там друзьями, да и с семьёй тоже не сложилось. Не было у меня её там. Так я и остался там эдаким... одиноким волчарой.

Тут, кстати, ещё вот какой был момент. Именно сейчас, во время учёбы закладывались основы будущих союзов, коалиций и прочих... уний. Которые существовали потом очень долгое время. Как говорится, отсюда и до той самой могилки в которой тебя когда-то похоронят. И лично меня целиком и полностью устраивали в качестве постоянных деловых партнёров мои нынешние друзья.

И если бы не творившаяся вокруг меня хрень, то было бы вообще... великолепно, отлично и здо́рово. Нет, ну а чего? Друзья есть. Обшие интересы нас объединяющие тоже имеются. Живи себе, да радуйся. Так ведь нет же. Хрень какая-то происходит. И неясно было, а школу-то при таких условиях закончить вообще удасться ли? К тому же, непонятны были цели ради которых эта самая хрень и творилась. Вот и оставалось, решать проблемы по мере их поступления. И надеяться, что и дальше будет удаваться решать их с минимальными для нас последствиями. Как говорится, приходилось надеятся, что и бог не выдаст, и свинья не съест. Ну, в нашем случае — Дамблдор.

В общем, пришлось мне буквально на следующий день отправляться в Министерство магии. И не к кому-нибудь, а к самому Министру Фаджу. И знаете, что меня поразило больше всего? Что к Министру я попал... запросто. Даже ждать не пришлось. И, никакой предварительной записи не понадобилось. Нет я, конечно понимаю, что магов мало, но не до такой же степени должно быть все легко и просто. Ну, чтобы к Министру в кабинет попасть. Человек он, вроде как, «государственный» и его рабочее время должно быть строго регламентировано и по минутам расписано.

Он, правда, поначалу попытался, типа, в «несознанку уйти». Не знаю, может цену себе набивал или ещё там чего-нибудь. Дескать, даже он, Министр, помочь ничем не может. Потому что билеты почти все уже распроданы. Ну, да. Не может он. Ха-ха. Целых три раза. Наивный чукотский юноша. Так что ушёл я от него с четырьмя билетами в кармане. С местами в министерской ложе. Стоило только упомянуть, что событие-то международное. Ну, и про престиж страны напомнить. И добавить, что его репутация улучшится, если все увидят в одной ложе... галантерейщика и кардинала. Ну, в смысле Министра и Мальчика-Который-Выжил.

А оставшееся время, до двадцать второго августа, я потихонечку стал учить друзей применению заклинаний по методике магов Тедаса. Разум-то они закрывать уже научились. Так что можно было начинать. Не буду заострять на этом внимание, скажу только, что процесс сдвинулся с места. Ну, и каникулы тоже никто не отменял. Так что и отдыхать, и набираться сил перед новым учебным годом сам бог велел.

К месту проведения матча мы прибыли на сутки раньше, опять же по рекомендации Луны. Тут, кстати, организаторам пришлось поизощряться. А то ведь зрителей-то было много, по слухам тысяч сто, и если бы все они прибыли одновременно к началу матча, то его пришлось бы отложить. До тех пор пока все на своих местах разместяться. Ну, и потом, сразу такая огромная толпа магов, появившаяся одновременно в одном месте... В общем, думается мне, что без эксцессов не обошлось бы. Да и Статут о секретности тоже никто не отменял, пока.

Но в этот день ничего не случилось. И во время самого матча тоже. А вот после него Луна попросила нас задержаться. Ну, и дождались мы. Началось всё когда уже начало темнеть, а подавляющее большиство зрителей пребывало под воздействием горячительных напитков. Кто-то отмечал победу сборной Ирландии, а кто-то заливал горе из-за проигрыша сборной Болгарии.

Мы же в это время сидели перед своей палаткой и просто болтали. Обо всём, и ни о чём. Когда вдруг Луна подняла руку, привлекая наше внимание и сказала:

— Приготовились!

А потом, как-то сразу, послышались крики паники и началось... повальное бегство. А всё потому, что небольшая, но плотная толпа волшебников с поднятыми волшебны­ми палочками медленно двигалась по полю. Головы их были накрыты капюшона­ми, а лица закрыты масками. И ещё, в воздухе, высоко над ними бились четыре фигуры, корчившиеся в невероятных положени­ях. Так же, к этой толпе присоединялись другие, видимо, сочувствующие им волшебнички. Но большинство, почему-то, разбегалось. В панике.

А вот это было непонятно больше всего. Какого чёрта все убегают-то? Блин! Ребята, да у вас у каждого в руках волшебная палочка имеется. Не знаю, может кто-то в этой наступающей толпе применил артефакт вызывающий панику. Вот все и забегали. Ну, на нас, во всяком случае, воздействие не оказывалось. Даже если оно и было.

— Невилл, Луна, соберите палатку и подождите нас здесь, — обратился я к друзьям. — А мы с Гермионой попробуем приостановить это шествие, а то слишком уж они себя чувствуют... вольготно.

В общем, Гермиона помогла тем четверым корчащимся в высоте спуститься на землю и порекомендовала им спасаться бегством. А я, в это время, заблокировал толпу массовым Параличём. А потом запустил в неё заклинание Цепной молнии. Кстати, в этот раз я не боялся никакого магического истощения. Предупреждённые заранее, мы запаслись разными магическими эликсирами. Восстанавливающими и прочими.

Помните, я рассказывал о том, что домовики помогли оборудовать мне алхимическую лабораторию, а с Хагридом у меня образовался натуральный обмен? Ну так вот, не зря это было сделано. Как я уже говорил, лечебные заклинания штука, конечно, хорошая. Но бывает и так, что в долгосрочной перспективе, эликсиры получше будут. Ну, а Восстанавливающий эликсир здорово помогал пополнить израсходованную ману.

В общем, стали они у нас появляться. Эликсиры, я имею в виду. Не сразу, конечно. Учитывая, что свойства многих ингредиентов были не совсем такими которые мне требовались. А кое-чего в этом мире вообще не было и приходилось отыскивать наиболее близкие аналоги. Так что, пришлось поэкспериментировать. Но, со временем, нужные эликсиры в нашем распоряжении появляться начали.

Ну, а после того, как шествие приостановилось, то и паническое бегство тоже прекратилось. Очевидно народ осознал, что что-то тут не то. Ну, и полетели в наступающих заклинания. А мы с Гермионой помчались обратно.

— Ну что, Луна, — уточнили мы, — это всё?

— Нет, — ответила она. А потом поводила из стороны в сторону пальцем, определяясь с направлением. И указала. — Нам теперь туда.

Стадион, на котором проводился матч, был окружен лесом, вот мы и отправились в лес. А на одной из полянок которого нас остановила Луна, а потом, через некоторое время, скомандовала: "Щиты!".

И едва мы успели ими закрыться как воздухе, метрах в ста от нас, появилась Чёрная метка. Представляла она из себя сгусток чёрного, уплотненного дыма или тумана. Принявшего форму гигантского человеческого черепа из зубов которого выползала извивающаяся змеюка. И, как только метка появилась в воздухе, рядом с нами раздались хлопки аппарации, появились авроры и в нас полетели заклинания.

— Эй, уроды! — заорал я на них. — Вы там что, «шары позаливали», что ли? Вы в кого пуляете? Глаза-то разуйте.

— Э-э-э... А ты кто такой? — послышалось в ответ.

— А ты приглядись. Очки-велосипеды, шрам на лбу. Никого не напоминает?

— Э-э-э... Мистер... Поттер?

— Да, я мистер Поттер, а вы какого хрена в нас пулять Ступефаями начали, если метку запустили там, а мы находимся здесь.

— Так ведь... аппарация.

— Да какая нахер аппарация?! — снова заорал я. — Если мы только по три курса Хогвартса закончили! А Луна так вообще два.

В общем, через некоторое время оттуда, откуда запустили метку приволокли домовушку по имени Винки. А ещё рядом с ней нашли чью-то волшебную палочку. Используя которую выпустили эту саму метку. Домовушка, как выяснилось жила в семье Крауча. Того самого чиновника, который приказал шмалять в нас Ступефаями. Ну, и, видимо, чтобы хоть как-то «сохранить лицо» Крауч взял, да и изгнал Винки. Типа, это она то ли сама метку запустила, то ли кому-то помогла. Да и вообще, приказ его нарушила. В общем, «стрелки перевёл». И, спрашивается, что же здесь было делать? А ничего особенного. Мы, ну в смысле я, Невилл и Гермиона отвлекли внимание на себя, напустившись на Крауча, а Луна тем временем умыкнула плачущую Винки к нам в палатку.

А после того как мы вернулись к себе я подумал, да и позвал Добби. Нет, ну а чего? Ситуация-то почти один в один как с ним тогда была. Добби пошептался с Винки и сказал, что она согласна на перерождение. Но, перед тем, как забрать её умерщвлённое тельце в Хогвартс, он сообщил нам, что в школе, в этом году, будет проводиться Турнир трёх волшебников. А Луна, едва услышав о Турнире, сказала нам:

— Вот оно. То известие, ради которого мы здесь сегодня задержались. Этот Турнир, в той или иной мере затронет всех нас.

— Ну, тогда завтра отправляемяся в Лютный. Все вместе, — решила Гермиона.

А почему именно туда? Да потому, что если где и можно было разжиться самыми полными сведениями о Турнире, то только в находящемся там, одном хитром книжном магазинчике. А Невилл пообещал поспрашивать на этот счёт бабушку.

Вот и отправились мы туда на следующий день. Все вместе и с подстраховкой от домовиков. Страховали нас Добби и Винки, по нашей просьбе. Винки к тому времени была уже перерождённая и обновлённая. Да и довелось домовикам, в своё время, побывать тут, в Лютном. Так что их помощь, в случае чего, лишней бы не оказалась.

Вообще-то сам по себе Лютный не был таким страшным местом, каким его предствляли себе обыватели. Нет, нарваться-то конечно можно было. И во время нашего первого туда визита так и получилось. Не могли нас, как говорится «на зуб не попробовать». Но, вообще это был обычный Чёрный рынок. На котором достать можно было практически всё. Конечно, так просто с тобой бы разговаривать там не стали. И нужно было либо иметь рекомендации, либо показать себя серьёзным покупателем. Который и заплатить готов, но при этом не позволит «впарить» ему откровенную хрень и лишнего не переплатит.

В общем, нужные нам книги мы, таки, приобрели. Н-да. Что я могу сказать. Только то, что кто бы не придумал проводить эти Турниры, сделал он это преследуя свои собственные цели. Потому что, в первом же Турнире в его чемпионы был выбран ученик Дурмстранга, который был не готов совершенно и абсолютно. И, само собой разумеется, что он погиб, в первом же туре. Нет, потом конечно стали предприниматься меры к недопущению подобного, но вот сами Турниры никто не запретил. Ну, и поняли мы, что такое же наверняка случиться и сейчас. Ведь не зря же Луна предупредила, что он нас затронет.

А почему ещё мы пришли к выводу, что так произойдёт? Так ведь книги, которые мы достали, были антикварными и раритетными. И кто их сейчас будет читать? Так что, руководствуясь тем, что правила Турнира досконально почти никто не знает, можно выло устроить всё что угодно.

Главным же минусом Турнира было то, что выбор его участников проводился с помощью древнего артефакта, так называемого Кубка огня. Работал который по принципу лототрона. И в девяносто девяти случаях из ста, если твоё имя было выбрано, то приходилось участвовать. Правда был один нюанс. Допускалась замена в течении первого час. Это и был тот самый один процент, который допускал возможность «откосить» от участия.

Впрочем, в моём-то случае об этой ситуации даже и думать не приходилось. А так же, мы пришли к выводу, что отбор участников будет на Хэллоуин проходить. Ну, скорее всего. Потому что именно в этот день всегда что-то происходило.

Ну, и узнали мы, заодно, какие обычно задания выполнялись. Тут ничего не менялось с самого первого Турнира. Схватка с опасным магическим животным, действия в иной природной среде и лабиринт. Кстати, какое именно в нашем турнире будет задействовано животное, мы выяснили. Ну, с вероятностью девяносто девять процентов. Помните я говорил, что и от Уизли иногда польза бывает? Ну так вот и тут также получилось. Был у нашего рыжего Рончика старший брат по имени Чарли. Работал который во Всемирном драконьем заповеднике, в Румынии. Вот он-то, первого сентября, на платформе 9и3/4, сказал своим родственникам, что в этом году он пробудет в Британии намного дольше обычного. Услышали мы это случайно, но выводы сделать было нетрудно.

В общем, случилось всё как мы и предполагали. Ну, что отбор на Хэллоуин проходить будет, и что участником меня выберут. Единственнное, до чего мы не смогли додуматься, что участников будет не трое, а четверо.

А дело было так. Сначала, за день до выборов Кубок выставили в Большом зале, чтобы каждый желающий мог бросить в него пергамент со своим именем. И его даже оградили возрастной чертой, чтобы предотвратить участие в Турнире малолеток. Ещё и огонь в нём горел всё это время. А после ужина, при скоплении учеников сразу трёх школ, состоялся отбор. Кстати, почему он назывался Турниром трёх волшебников? Потому что участвовали в нём представители трёх магических школ. Нашей и двух европейских: Дурмстранга, расположенного где-то в Западной Европе, и Шармботона из Франции.

— Кубок огня вот-вот примет решение, — открыл речью процедуру отбора Дам­блдор. — Думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их проследовать в комнату, примыкающую к залу. — Он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний.

Затем он вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул. Тотчас почти все свечи в зале погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, и искрящиеся синеватые языки пламени стали ослепитель­но бить по глазам. Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамен­та. Зал замер.

— Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам, — объявил Дамблдор.

Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и востор­женных криков.

Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять стало приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок вы­стрелил еще одним куском пергамента.

— Чемпион Шармбатона — Флёр Делакур, — возве­стил Дамблдор.

Потом всё опять повторилось. Огонь снова покраснел, посыпались искры. И из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дам­блдор поймал его и прочитал:

— Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори.

А когда отзвучали аплодисменты, то он пролджил:

— Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая уче­ников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защи­щать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесёте поистине неоценимый вклад...

Но, речь свою он так и не договорил. Остановился он, внезапно, прервав её. И все сразу поняли почему. Потому что огонь в Кубке огня вдруг снова покраснел. И вновь посыпались искры. После чего снова взметнулось пламя и выбросило еще один кусочек пер­гамента. Дамблдор не раздумывая протянул руку и схватил его. Поднес к огню и воззрился на имя. Повисла длинная па­уза. Во время которой Дамблдор смотрел на пергамент, а весь зал смотрел на него. В ожидании. Наконец он кашлянул и прочитал:

— Гарри Поттер.

В зале на мгновение воцарилась тишина, которую нарушила моя фраза:

— Кто бы сомневался.

— Кто бы сомневался, — как гром среди ясного неба прозвучала моя фраза в воцарившейся в зале тишине.

А потом, сразу же, зал «взорвался» криками. В основном, возмущёнными. Типа, чё за фигня, мошенник и так далее. Но кое-кто и восхищался. Типа, ай да Гарри.

— Ай да Пушкин, ай да сукин сын, — невольно вспомнилась мне одна крылатая фраза. — А тут, пожалуй, и перефразировать можно. Ай, да Поттер...

Ну, это мне так подумалось, когда я Дамблдору подходил, чтобы «бумажку» с моим именем забрать. На кусочке пергамента, как и следовало ожидать, было моё имя, написанное моей рукой и название школы, но дописанное совсем другим почерком.

Я повернулся к друзьям и кивнул им, а они кивнули в ответ. Пока всё шло по плану.

— Мне туда, директор? — уточнил я у Дамблдора и направился в комнату к остальным участникам.

Рассуждая по дороге о том, что хрень продолжается, а маразм устроителей хрени крепчает. И ведь конечная цель совершенно непонятна. Вот, чего они, кем бы эти самые они не были, добиваются-то? Убить меня хотят? Так ведь способов-то уйма для этого имеется. В участники-то сейчас зачем меня впихивать было?

— Н-да, — вспомнилась мне детская песенка из первой жизни. — Вижу, чётко, вижу ясно. Не пойму я, в чём секрет? Ведь такого не бывает...

— Чего не бывает? — раздался вдруг вопрос на моём родном языке.

Вообще-то, сейчас у меня есть три... как бы их назвать... базовых, наверное, языка. Ну, которыми я совершено свободно владею. Наверное, это такая "плюшка" попаданческая. А то, ведь, мало того, что попадаешь непонятно в кого и, непонятно зачем, так если ещё и окружающие будут разговаривать непонятно о чём, то вообще хрень получиться может. Так что сейчас я свободно могу общаться на трёх языках. Это, по-русски, на общем языке людей Тедаса и английском. Почему именно людей Тедаса? Да потому что, остальные жители Тедаса: гномы, эльфы и кунари разговаривали между собой на своих собственных языках. Но вот родным языком, я до сих пор считаю русский. Поэтому и рассуждаю в основном по-русски. А сейчас я именно, что рассуждал, да ещё и говорил вслух, судя по всему. Поэтому-то вопрос и последовал.

— Виктор Крам, — обратился я к спросившему. Разумеется, кроме него никто меня бы не понял. — Хотя, какой ты нафиг Крам? Крумов ты, скорее всего. И я не удивлюсь, если ты окажешься дальним потомком того самого Крума, который ханом у вас был.

— Ну, да, — согласился со мной болгарин, — от него наш род ведётся. Так чего не бывает-то?

— А того, друг Витя, что жопа есть, а слова нет.

— Это как? — снова не понял он.

— Сейчас сам увидишь, — ответил я услышав топот чьих-то ног и отошёл в сторону. А то ведь снесут ещё нафиг.

И правильно сделал. В комнату буквально «влетел», не разбирая дороги, глава Отдела магических игр и спорта, Людовик Бэгмен. Ну, или просто Людо, как все его называли. Один из двух чиновников Министерства задействованных в этом Турнире. Вторым оказался уже известный мне Крауч. Тот самый который приказал в нас Ступефаями шмалять. Там, на Чемпионате мира.

— Невероятно! — воскликнул он, вбежав комнату. — Необычайное происшествие! Джентльмены... леди. Позвольте представить вам, как бы удивительно ни звучало, четвёртого чемпиона, участника Турнира!

Крам, услышав Бэгмена, хмыкнул, эдак... понимающе. Седрик Диггори, ещё один Хогвартский участник, вопро­сительно переводил взгляд с Бэгмена на меня, как будто ослышался. Что до Флёр, то она взмахнула блестящей вол­ной волос и с улыбкой промолвила:

— О-ля-ля! Очень весёлая шутка, мсье Бэгмен!

— Шутка! — Бэгмен еще не пришел в себя. — Да нет же! Какая шутка! Имя Гарри только что выскочило из Кубка.

А Флёр нахмурилась.

— Это ошибка. — В голосе ее звучало презрение. — Он не может соревноваться. Он ошшень маленький.

— Да, но случилось чудо. — Бэгмен потёр гладкий подбородок и улыбнулся мне. — Вы ведь знаете, воз­растное ограничение наложили в этом году в целях бе­зопасности. Но раз имя Гарри выскочило из Кубка... думаю, теперь уже ничего нельзя поделать... Противоречит пра­вилам... Он обязан... Гарри придётся приложить все усилия.

Дверь позади них опять отворилась. Вошли профес­сор Дамблдор, мистер Крауч, профессор Каркаров, ма­дам Максим, профессор Макгонагалл и... Снэйп.

— Мадам Максим! — негодующе воскликнула Флёр. — Они говорят, что этот пти гарсон тоже примет участие.

Мадам Максим, директриса французской школы выпрямилась во весь исполинский рост. Пожалуй, она даже повыше Хагрида была. Немного, но повыше.

— Дамблёдор-р! Кес-кёсе? Что сие означает? — власт­но промолвила она.

— Я тоже хотел бы это знать! — поддержал францу­женок Игорь Каркаров. Директор Дурмстранга. — Два чем­пиона от Хогвартса? Что-то не припомню, чтобы шко­ла, хозяйка Турнира, когда-нибудь выставляла двух чемпионов. Может, я плохо знаком с правилами? — С его губ слетел ехидный смешок.

— Импоссибль. — Мадам Максим опустила огром­ную, унизанную прекрасными опалами руку на плечо Флер. — 'Огва'гтс нельзя выставить двух чемпионов, это не есть сп'гаведливо.

А я их слушал и опять ничего не понимал. Нет, ну как так-то? Ведь они же тоже в зале сидели когда жеребьёвка проводилась. И то, что кубок "выплюнул" четыре "бумажки" вместо трёх, на их глаза произошло. А теперь они претезии предъявляют, как будто бы только что узнали об этом.

В общем, начался гвалт. Все кричали на всех. И пока общее возмущение не прошло, то пришлось мне смиренно дожидаться в сторонке, ожидая инструкций насчёт первого задания. Но, наконец все выдохлись и в тишине прозвучал вкрадчивый голос Снэйпа:

— Каркаров, это всё проделки Поттера. И нет вины Дамблдора в том, что Поттер нарушил прави­ла Турнира. Этот негодный мальчишка с первого дня по­явления в школе только и делает, что нарушает правила.

И если вы думаете, что я стал спокойно выслушивать его и позволять ему и дальше разглагольствовать, то нифига.

— Добби, Винки, — позвал я домовиков.

А когда они появились, то указал им на Снэйпа и попросил их убрать из комнаты... это. И снова поднялся шум. Только в этот раз орали на меня. Ну, понятно, из-за чего. Я зову домовиков, они появляются, щёлкают пальцами и целый профессор изчезает в неизвестном направлении. Это чего за дела такие? Я, вообще кто, чтобы позволять себе такое? И, кстати, а как так вообще получилось, что школьные домовики действуют против учителя? Ну, насчёт домовиков, я думаю, это потому что именно я помог им отправиться на перерождение, из-за чего у них и сработали какие-то там приоритеты или... императивы. Вот они и стали считать мои распоряжения первостепенными.

А когда все проорались, в очередной раз, я спросил, а чем они собственно недовольны. И добавил, персонально для Дамблдора.

— Вы, что забыли, директор, что я вам сказал в прошлом году? Ну, по поводу справедливости и закона. Так что, нечего тут возмущаться. Да и вообще, давайте нас уже, наконец, принструктируют, да и пойдём мы, по своим делам. А то я, в отличии от вас, человек занятой.

И снова поднялся гвалт. Ну, вообще-то, закономерно было, что он поднялся. Признаю, что нагловато я себя повёл. Нагловато. Н-да. Ну, каюсь, грешен.

Наконец, когда все снова проорались, Крауч выдал нам инструкции. И если вы думаете что он сказал нам хоть слово про драконов, то ничего подобного.

— Первый тур проверит вашу смекалку, — сказал нам Крауч. — Мы не посвящаем вас в то, какое испытание вам предстоит. Для волшебника крайне важ­но действовать смело и находчиво в неожиданных обстоятельствах. Первый тур состоится двадцать четверто­го ноября в присутствии зрителей и судейской бригады. Участникам Турнира воспрещается принимать от учите­лей хоть какую-то помощь. Единственное оружие чем­пиона — волшебная палочка. По окончании первого тура вы получите инструкцию для второго. Учитывая затра­ты сил и времени для подготовки к Турниру, чемпионы освобождаются от годовых экзаменов.

— А также для них устанавливается свободный график посещения занятий. И на них в этом году не распространяется всякие там... начисления, снятия баллов и прочие... отработки. Правильно я говорю, мистер Крауч? — уточнил я у него.

Крауч подтвердил мои слова и мы разошлись. Правда, перед этим я, так сказать, «забросил удочку» и подкинул информацию к действию французской директрисе.

— Мадам Максим, — обратился к этой огромной женщине, — рекомендую поближе пообщаться с мистером Хагридом. Поверьте, не пожалеете.

Ну, сами понимаете, тут только слепой бы не понял, что она, по сути такой же... результат эксперимента как и наш лесник. И в её жилах тоже имеется толика великанской крови. А что им, полувеликанам, нужно для для нормального метаболизма? Правильно, самогон. Причём не какой попало, а моего производства. Нет, ну а чего? Если получится завести с ней нормальные отношения, то кому от этого будет хуже? Вот придётся мне, например, завтра во Францию пребраться, а там уже и знакомые имеются.

И знаете, не прогадал я тогда с этим предложением. Нормально мы потом с мадам Максим общались. Да и с Флёр, и её семьей мы потом поближе познакомились. Неплохими они оказались людьми. Ну, и с Крамом мы потом подружились. И с остальными дурмстранговцами и шармбатонцами. Но, это будет потом, попозже.

А прямо с утра мне пришлось столкнуться с некоторой... недоброжелательностью. Причём от тех, от кого я совсем не ожидал. Тут, вообще, получилось как? Помнится, я уже говорил, в школе у нас было четыре факультета. Гриффиндор. Наш факультет. Рейвенкло. На котором Луна училась. Слизерин и Хаффлпафф. Так вот, Слизеринцы, как я уже тоже говорил, были предствителями эдакого закрытого клуба. Ну, за исключением их факультетского клоуна, Малфоя. Так что от них никакой реакции на моё избрание не последовало. Рейвенкловцев, главным образом, интересовало как такое стало возможным. Так сказать, пути и способы. Наши Гриффиндорцы, были рады что их представитель в Турнире участвует.

А вот ученки Хаффлпаффа, на котором, кстати, учился Седрик, почему-то вбили себе в головы, что я хочу у него славу украсть или что-то в этом роде. Вот с ними-то противостояние и случилось. И ладно если бы они стали выражать недовольство только в мой адрес. Так ведь нет же. Они ещё и друзей моих к этому «приплели». Впрочем, к чему-то такому мы были готовы. Не зря нас Луна предупреждала, что всех нас в той или иной мере затронет этот Турнир. Вот и пришлось нам поднапрячься и «подбросить» работёнки для мадам Помфри. В общем, дошло, в один из дней, до того что в больничном крыле оказалась, одновременно, чуть ли не половина их факультета.

Нет, всё-таки, как я уже говорил, логика здешних магов порой ставила меня в тупик. Точнее, отсутствие таковой. Вот почему они решили, что мы будем безответно сносить всякие гадости в наш адрес. Типа, да как мы посмели-то? Мол, как так-то? Они, дескать, праведное возмущение высказывают, а им противодействуют в этом.

В общем, поговорили мы тогда с Дамблдором и деканом Хаффлпаффа, профессором Спраут. Они от нас потребовали, чтобы мы после произошедшего, извиниться должены, да и вообще... снизить уровень агрессивности. Ну, а я ответил, что ни я, ни мои друзья извиняться ни перед кем не будем. И напомнил им фразу, про справедливость, закон и беззаконие.

— Вы сами-то что, безнаказанными себя почувствовали, а ваши ученики — бессмертными? — задал я им вопрос. — Не знаете, что ли, что именно вы ответите, если, не дай бог, что-то серьёзное случится? Дело-то нешуточное разыгралось, чуть ли не войнушка полноценная. Это же не придурок Малфой со своими значками.

Кстати, насчёт Малфоя. Помнится были в моей первой жизни такие значки. Поверхность у них какая-то хитрая была. И всё зависело от угла зрения под которым на них смотрели. В общем, было на них два изображения, каждое из которых было видно, в зависимости от ракурса. Вот и Малфой придумал нечто подобное, только магии добавил. С одной стороны на них была надпись: "Поддержим Седрика, настоящего чемпиона", а с другой — высвечивалось: "Поттер — вонючка". В общем, очередная Малфоевская дурь не заслуживающая особого внимания.

Ну, и что было вполне закономерно, у нас, на Гриффиндоре, тоже свой придурок объявился. Рон его звали. По фамилии Уизли. А вот этот момент мне был совсем непонятен. Ведь не дурак же вроде и так вот... затупил ни с того, ни с сего. Претензии какие-то предъявлять начал по поводу моего участия. Хорошо, хоть возмущался он недолго. Свои же его и... успокоили.

А вот противостояние с Хаффами у нас до очень серьёзных заклинаний чуть не дошло. И «спустить дело на тормозах» у Дамблдора не получилось.

Так что, пришлось и Дамблдору, и Спраут, как говорится, «засучить рукава». После этого нападки на нас прекратились. Да и Малфою, заодно, указали на его... неправоту. Ну и не обошлось без письма от крёстного, который Сириус. Типа, я приеду, а то всё пропало, хватай мешки, вокзал отходит. Но я ему пообещал, что если он тут появится, то я на него Кричера, домовика древнейшего и благороднейшего рода Блэк, напущу. Не знаю, что именно сыграло решающую роль, но Сириус и Римус, так и остались там... ну, где они находились.

А ещё через некоторое время окончательно подтвердилось, что первым заданием Турнира будут всё-таки драконы. Информацию о том, что в лесу, на одной из полянок разместились загоны со «зверушками», сообщили мне домовики. Они, по моей просьбе... как это называется... мониторили, да именно так, обстановку. Ну, а я подумал, подумал, да и пригласили мы сдрузьями остальных участников на прогулку. Вы можете спросить, зачем? До потому что, как бы цинично это не прозвучало, но учитывал я будущие перспективы. Ну, сами подумайте, это сейчас мы соперники, а что будет завтра никто не знает.

Так что, пригласили мы их полюбоваться на красавиц, свидание с которыми нам вскоре предстояло. Драконов, я имею в виду. Было их четверо и все они были разных пород. Валлийский зелёный, Шведский тупорылый, "Огненный шар" из Китая и Венгерская хвосторога. А почему красавиц, а не красавцев? Так ведь самками они оказались, причём каждая из них снесла недавно яйца и теперь высиживала их.

— Нет, спасибо конечно, — сказал мне после того как мы вышли из леса Седрик. — Но, почему ты с нами поделился этой информацией?

— Да потому что это не война, Седрик, — ответил я ему. — А всего лишь какой-то турнир. А ещё представь, что бы было, если бы ты узнал об этом в самый последний момент. Ты вот, например, можешь гарантировать, что прямо сейчас, если тебе придётся вступить в схватку с драконом, у тебя есть шанс в живых остаться?

В общем, согласился Седрик, что знать заранее всё же получше будет. А потом возмутилась Флёр.

— Нет, как же так-то?! — воскликнула она. — Ведь нам же обещали...

— Не знаю, что вам там обещали, Флёр, только запомни на будущее одну прописную истину, — попытался я «разрядить» обстановку немудреной шуткой. — Обещать — не значит жениться.

В общем, посмеялись мы над ней, шуткой. Ну, я, Виктор и Флёр. А вот Седрик и остальные её не оценили. Впрочем, не мудрено было. Ну, чего вы хотите-то от англичан. Юмор-то у них свой, специфический. Вот они и не поняли в чём «прикол». Впрочем, неважно что не все мою шутку поняли. Главным было то, что узнали мы с чем нам столкнуться предстоит и стали к этому событию готовиться.

А двадцать четвёртого ноября нас, участников, собрали в отдельной палатке, где была проведена ещё одна жеребьёвка. Чтобы узнать кому какой дракон достанется. И снова мне повезло. Нет, если бы мне кто-то сказал, что такое возможно, я бы, наверное, не поверил.

Но, давайте по порядку. Задание Турнира заключалось в том, чтобы достать из драконьей кладки фальшивое яйцо. Драконы нам достались следующие. Седрику — Шведский тупорылый, Флёр — Валлийский зелёный, Огненный шар — Виктору и Венгерская хвосторога — мне. Вот в этом-то мне и повезло. Почему повезло? Да потому что получилось с ней... договорится.

Только один вопрос невольно напрашивается. Как, вообще, можно о чём-нибудь договорится с дикой, хищной зверюгой? Не знаете? Вот и я не знаю. Но... получилось. Вообще, хвостороги, мало того, что были самыми крупными среди своих собратьев, заслуженно считались ещё и самыми свирепыми. И, вполне возможно, что именно эти отличия и сказались на их разуме. В общем, они, в отличии от остальных пород, оказались частично разумными. Не берусь утверждать наверняка, но другого объяснения мы с друзьми не придумали.

А дальше, когда я на арену вышел, то левитировал я ей на морду камешек, а потом трансфигурировал его в большущий каменный намордник. Пришлось кстати, палочкой колдовать. А то и расстояние до неё приличное было, да и трансфигурация лучше палочкой мне удавалась. И расход маны поменьше был. Дракониха конечно, попыталась его с себя снять, а когда не получилось, то завыла. Сквозь стиснутые зубы и как-то... обреченно, наверное. А меня как будто что-то подтолкнуло, и я к ней подошёл. И ведь в голове ничего не «щелкнуло», ну типа того, что она ведь и хвостом приложить может, и лапой. Так что, подошёл я к ней и, показывая пальцем на намордник, спросил:

— Снять?

А она взяла, да и кивать начала.

— А ты мне яичко золотое из своего гнезда выкатишь? — задал я следующий вопрос.

И вновь последовали её кивки.

— А ты не обманешь? — спросил я напоследок.

На сей раз последовало отрицательное мотание головой.

— Ну смотри, ты обещала, — сказал я ей перед тем как отмену на намордник наколодовать.

В общем, я намордник с неё снял, она мне яичко выкатила, а потом я взял ещё, жа и погладил её над носом, было у них там такое хитрое место, типа... эрогенной зоны и обратно отправился.

А теперь скажите, поверили бы в такое? Вот и я не поверил бы. Но, тем не менее произошло то что призошло. Несмотря на всю невероятность данного события.

Имел я, правда, что потом выслушать. От Гермионы. Пожалуй, слова: «Позёр», «Глупый мальчишка» и «Адреналиновый маньяк» были самыми мягкими. Ещё и получил. В общем, вот так закончился наш первый Тур. А после этого на меня вышли Невыразимцы.

Так вот, про Невыразимцев. С ними у меня состоялся весьма... продуктивный разговор. Когда они вышли на меня во время нашего увольнения в Хогсмид. Точнее на нас, потому что гуляли мы вдвоём с Гермионой. А Невилл с Луной, в этот раз, гуляли отдельно.

Кстати, во время этой же прогулки, получилось у нас взять за «одно место» здешнюю журналистку из «Ежедневного Пророка. Риту Скитер. Которая позиционировала себя: «Симпатичной блондинкой сорока лет, чьё острое перо проткнуло не одну дутую репутацию». И нацелилась она, в этот раз, на меня и моё окружение. Оказалась, что Рита была анимагом и анимагическая форма у неё была... жук. Что очень помогало ей узнавать разные «жареные» факты и обнародовать их. В общем, не буду вдаваться в подробности, скажу только что... «допротыкалась» Рита. Больше о ней никто и никогда не слышал.

Так вот, о Невыразимцах. Кем же, на самом деле, они оказались? «Контора» эта, как выяснилось, занималась разными делами. Далёкими от политики. Главным из которых было предотвращение и устранение прорывов Инферно. Так здесь Тень называли. В общем, была в этом мире особая категория магов, которые знали про Тень. А то я уж было подумал, что здешние маги совсем «мышей не ловят». И всё поражался, а как же они тут все живы-то до сих пор? Только, как я уже сказал, называли её здесь по другому. Ну и входить в Тень они не умели. Да и, судя по всему, не подозревали они о такой возможности. Впрочем, об этом потом, как-нибудь.

А ещё получалось, что не могли они не взаимодействовать с немагическими госструктурами. Ну, с теми которые занимались устранение последствий всяких там техногенных и прочих катастроф. То есть Статут о секретности был не для всех. Ну, оно и понятно. Все равны, но есть те кто равнее. Впрочем и это было в данном случае не главным.

Главным тут оказалось то, что они знали и о существовании Тени, и о том, что населяют её далеко не самые дружелюбные сущности. И, что они, эти самые сущности, иногда прорываются в наш мир и устраивают небольшой, локальный Армагеддон. А почему они употребили в разговоре именно это слово? Да потому, что первый известный, задокументированный прорыв Инферно произошёл еще в библейские времена, как раз, районе древнего города Мегиддо. Вот после этого, собственно, слово «Армагеддон» и получило известность, и стало крылатым. Потому что и Мегиддо, и Армагеддон были названиями одного и того же города.

А почему эти прорывы происходили? Так ведь просто всё. Помните я рассказывал как в Тедасе появились тёмные отродья? Что нашлись там «умники» которые прорвали Звесу и вошли в Тень? Но ведь если можно было туда войти, то с таким же успехом, точно так же, можно было и оттуда выйти. Особенно, если кто-то с нашей стороны поможет. Какой-нибудь альтернативно одарённый. «Умников»-то везде хватает. В любом мире. И во все времена.

Много таких случаев было. Самым же... запоминающимся и масштабным из последних, был тот который получил название «Падение Тунгусского метеорита». Вот только, на самом деле, ничего там не падало. А как оказалось, дело началось из-за женщины. Как это обычно и бывает. Очень часто. Которая выступила в роли «яблока раздора» между шаманом и сыном вождя одного из тамошних племён. Женщина, в результате, предпочла сына вождя, а шаман затаил злобу. А ещё он стал слишком часто «прикладываться» к настойке из мухоморов. Ну и... «доприкладывался». В общем, рвануло там так, что последствия до сих пор «расхлёбывают». А о самом племени, вместе с главными действующими лицами, остались только воспоминания.

Вот кто такие были эти самые Невыразимцы. А заинтересовались они мной, не только из-за всего рассказаного мною ранее, но и вот ещё почему. Попробую сейчас вам объяснить попроще. Чтобы и самому понятней стало.

Так вот, засекла соответствующая аппаратура, в начале сентября, применение убивающего заклинания Авада Кедавра. Причём, в насквозь маггловской деревушке, под названием Литтл Хэнглтон. Но, то ли Авада была какой-то не совсем обычной, то ли ещё чего. В общем, на месте происшествия, каким-то образом оказались и представители Аврората, и дежурный Невыразимец. Что-то там такое случилось, что потребовалось его присутствие. Вот он-то и понял, что что-то тут не то. В общем, не стали нас посвящать в подробности, чего там и как. Главное, что Невыразимцы забрали «дело» себе и установили за домом, где предположительно применили Аваду, наблюдение.

В ходе которого удалось установить, что в доме обитает странная компания. Дом, кстати, принадлежал семейству Риддлов, в котором со времён войны никто не проживал. По причине необъяснимой смерти его хозяев, случившейся сразу одновременно со всеми обитателями дома. Так вот. Никто не жил, не жил. А тут вдруг раз... и поселился.

Ну, и кто же, спрашивается, там сейчас проживал? Первым «квартирантом» оказался Питер Петтигрю, почему-то живой и почти здоровый. Ведь о том, что Питер всё это время был жив никто не знал. Кроме нескольких человек. Вот у Невыразимцев и возник вопрос, а почему вдруг он живой-то? Впрочем, бог с ним, с Питером. Оказался в живых, и оказался. Не настолько этот момент их заинтересовал.

Гораздо более интересным для них оказался второй житель. Гомункул. А интересней он оказался тем, что магией от него фонило... Ну, чтобы стало понятней, скажу так, магическая сигнатура гомункула была практически аналогична магической сигнатуре того самого дневника который был причиной одержимости Джинни Уизли. А третьим обитателем дома была большущая змеюка. Причём, чересчур умная. И самое главное, что магия её была, опять же, очень схожа с магией и дневника, и гомункула.

Так вот, выяснили они, что в тельце гомункула подсажен осколок души Волдеморта. А почему именно его, а не кого-нибудь другого? Так ведь изучили его Невыразимцы. Ну, дневник тот, который у Джинни Уизли оказался, в своё время. Дотошно и скурпулёзно. И даже смогли побеседовать с подсаженным в него осколком души. Вот так они и узнали осколок чьей души был в него помещён.

В общем, как именно Невыразимцы всё это выясняли, рассказывать долго. Поэтому, расскажу только главное из того, что именно им удалось разузнать. Во-первых, узнали они, что тридцать первого декабря двадцать шестого года родился ребёнок. Получивший при рождении имя Том Марволо Риддл. Отец которого тоже имел это имя и был, при этом, сыном хозяев того самого дома в котором обосновалась эта странная компания. А матерью его была Меропа Гонт. Последняя предствительница семьи Гонтов, побочной ветви Слизеринов. Которой грозило окончательное вырождение, из-за постоянных инцестов.

И, во-вторых, оказалось, что Том Риддл и Волдеморт это одно и тоже лицо. И что к концу года готовится какой-то ритуал. Скорее всего, придания гомункулу размеров и свойств полноценного тела.

А на мой вопрос, дескать, а при чём тут я, ну, когда мы с ними пересеклись и зачем они мне всё это рассказали, они пояснили вот что. Не хотелось им допускать возрождения Волдеморта, по той причине, что он, в своё время, слишком близко подобрался к некоторым знаниям и вполне мог бы устроить прорыв Инферно прямо тут, в Британии. И они уже хотели сами его «оприходовать», но тут выяснилось, что имеется пророчество. Про него и про Гарри Поттера. Вот они меня и потревожили. А почему только сейчас выяснилось? Да потому что... фактор человеческий. Вот почему. Ну, помните, наверное, как в той поговорке говорится: «Дело было не в бобине, раздолбай сидел в кабине». Вот и тут была, примерно, такая же ситуация.

Вот только, о чём в нём говорилось они узнать не могли. Без моей помощи. Потому как содержались эти самые Пророчества в Отделе тайн, записанные на специальных носителях информации. И было там условие такое, что без последствий этот самый носитель мог снять с полки, где он хранился, только один из тех кого пророчество касалось.

Разумеется, понадобилось им его услышать. А то вдруг в пророчестве сказано, что «оприходовать его могу только я и никто другой? И все их действия не принесут должного результата?

— Ну, давайте тогда его послушаем, прежде чем что-то предпринять, — предложил я беседовавшему со мной Невыразимцу.

И мы отправились в Отдел тайн. Как я уже говорил, были в этом мире способы почти мгновенного перемещения из одного пункта в другой. Так что, много времени у нас это не заняло. Вот только интересно получилось. Потому что, когда мы подошли к стеллажу, где носитель хранился, то увидел я ярлычок. На котором было написано:

«С. П. Т. — А. П. В. Б. Д.

Тёмный Лорд и Гарри Поттер».

Поэтому, увидев эту надпись, я невольно... засомневался.

— Скажите, — спросил я у сопровождающих, — а с чего вдруг все решили, что Тёмный Лорд, это — Волдеморт?

— Э-э-э... — уставились на меня в недоумении Невыразимцы. — А кто же это по-вашему?

— Да кто угодно, — ответил я. — Тут же не написано конкретно, что пророчество касается Тома Риддла или Волдеморта. Вот имя Гарри Поттер здесь написано черным по белому. А его имени нет. Да и потом, кто его этим самым титулом награградил и за что? Может он его сам себе присвоил? Как Тёмными Лордами-то становятся? Так что это может совсем другой маг, который настоящий Тёмный Лорд, а не Том Риддл. Тот же... Дамблдор, например. Ведь не зря же его инициалы тут стоят. Или этот самый С.П.Т.

— Нет-нет, мистер Поттер, — пояснили мне невыразимцы. — Первые инициалы, это того кто произнес пророчество, вторые — в присутствии кого.

— То-то я смотрю вокруг меня всю мою жизнь хрень какая-то творится. Вот ведь... любитель сунуть свой сломанный нос куда не просят и... поруководить в мелочах. И тут без него не обошлось. Видимо поэтому ему от меня что-то нужно.

— Кому?

— Да всё ему же. Дамблдору.

— Не знаем, мистер Поттер, — ответил мне один из Невыразимцев. — Единственное, что нам известно, так это то, что когда Риддл учился в Хогвартсе, Дамблдор там — преподавал.

В общем, послушали мы пророчество. Н-да. По всему выходило, что оно должно было уже исполниться. Но, почему-то не исполнилось. До конца. Само пророчество было изложено в библейском стиле. Ну, помните такой эпизод который назвали избиением младенцев царём Иродом. Вот и тут было примерно так же. Только Ирод не знал конкретного имени и приказал резать всех, а Волдеморт как-то вычислил, что ребенком рождённым ему на погибель является Гарри Поттер. Ну и пришёл убить его, самолично. Но что-то пошло не так и самоубился он сам. Об ребёнка. А почему должно было исполниться? Так в нём строчка была такая, что ни один из них не может жить, пока жив другой.

А когда я спросил, как так вышло что не до конца оно исполнилось, то мне рассказали про хоркруксы. Эдакие своеобразные якоря не дающие душе мага уйти на перерождение после смерти физического тела. Ну, примерно как в сказке про Кощея Бессмотного. Смерть которого была на кончике иглы, игла — в яйце... И так далее. Первым из которых и оказался тот самый дневник , который они у Джинни Уизли изъяли.

— Но, подождите, — в разговор вступила Гермиона. Само собой, что мы всё это время вместе были. — Это получается... что змеюка... тоже хоркрукс, так что ли?

— А ведь точно, — «подхватил» я её мысль. — Ведь если их магические сигнатуры, гомункула и змеюки, совпадают, то...

Я обнял Гермиону и добавил:

— Да, не зря я тебя тогда от тролля спас.

— От тролля? — спросил кто-то из невыразимцев.

— Долго рассказывать, — "отмахнулись" мы от него. — Как-нибудь в следуюший раз.

В общем, за эти годы появилась у нас с Гермионой своеобразная... традиция. Бывали моменты, когда она соображала гораздо быстрее меня. Нет, я бы и сам чуть попозже понял бы, что змека, это хоркрукс. Но, не зря же говорят, что «ложка дорога к обеду». Вот и сложилось так у нас. Я её в такие моменты обнимал и говорил, что, мол, не зря я её от тролля спас, а она делала вид что обижалась. И говорила в ответ, что попробовал бы только не спасти.

В общем, снабдили нас копией текста пророчества и отправили обратно в Хогсмид. Думать. А вечером мне пришла в голову такая мысль, что если хоркрукс это материальный носитель, в который насильственно помещается часть души мага, то и я тоже таковым являлся. Ну, помните, я рассказывал про ментального паразита? Вот и складывалось всё... одно к одному.

Вот, сами смотрите, если допустить, что хоркрукс может быть создан случайно, то произошло это в момент когда он собирался Гарри убить, но сам развоплотился. И ещё выходило, что об этом знал Дамблдор. Вот только непонятно было, как именно он собирался эти знания использовать. Не складывалсь пока мозаика. Непонятно было о чём наш добрейшей души дедушка думает. Что имено он замыслил.

Впрочем, чтобы он там себе не надумал, но со мной он... обломается. Не был я уже в то время полноценным носителем паразита. А получилось тут как? Когда я понял, что отделить его не получится, возникла мысль его поглотить. Только сначала почистить. Сделать его... магически нейтральным. Не буду утверждать, что всё было легко и просто, но в конце концов удача мне сопутствовала. Так что в этом году началось его поглощение. Процесс конечно же, тоже не быстрый.

Ну и, само собой, от обязанностей участника Турнира, меня никто не освобождал. А информация которой нас снабдили Невыразимцы, нуждалась в некотором дополнительном осмыслении и действовать на основании полученых сведений было пока не к спеху. Поэтому решили мы, что займёмся пока вторым заданием Турнира. Которое было не «за горами».

Загадку золотого яйца мы разгадали довольно быстро. Вместе с остальными участниками. Решили мы, что во время второго тура можно и объединить наши усилия, а посоревноваться и во время третьего можно. Тем более, что Флёр оказалась частично вейлой, то есть существом огненным. И соваться ей воду было как-то... не с руки. А почему в воду? Так ведь задание такое было.

Получалось, что придётся нам нырять в Чёрное озеро, то самое по которому нас везли в лодках перед поступлением. Другого водоёма рядом не было. А нырнуть нам нужно было для того, чтобы найти там то, что для нас самое дорогое. И на выполнение его нам давался всего один час. В общем, подумали мы, подумали, да и обратились снова к Невыразимцам. Нет, ну а чего? С Волдиком то они на мою помощь расчитывают? Расчитывают. Вот пусть и помогут. Ну, они и помогли. Во-первых, снабдили нас хитрыми артефактами для подводного погружения. И, во-вторых, обеспечили нас картой дна Чёрного озера и рассказали кто там живет. Оказалось, что далеко не все его обитатели безопасны. Самым мирным, как оказалось, был пресноводный гигантский кальмар. А самыми опасными оказались водяные черти под названием Гриндилоу. Ну и, еще в нём жили русалки и тритоны. Которых можно было назвать безопасными только условно. И была у них на дне деревенька, в которой они обитали. Так что посовещавшись, мы пришли к выводу, что если где и будут от нас прятать то, что мы должны будем со дна доставить на берег, то, скорее всего, именно там.

Оставался единственный вопрос ответа на который я найти пока не мог. Что такого ценного у меня должны были похитить и поместить в озеро? Или не похитить, а... одолжить, на время. Скажу сразу, что тут я здорово протупил, да и не я один. Все мы как-то не додумались, что этим чем-то, может стать кто-то. Что и было сделано. А как это удалось провернуть? Ну, потом у нас появились догадки, но это было потом.

А прямо сейчас, в день проведения второго тура, я не нашёл Гермиону и у меня как в голове щёлкнуло. Нет, ну как так-то? Почему раньше даже такой мысли не появилось? Особенно у меня, который прекрасно знал, что вещи не могут быть тем, без чего тебе потом дальнейшая жизнь будет немила. Впрочем, не время было посыпать голову пеплом. Нужно было пристроить кое-кому... «Кузькину мать». Я имею в виду Дамблдора. Совсем охренел дедушка. Мало того, что рождественский бал нам испоганил, так ещё и тут продолжает... гадости нам всякие устраивать.

Знаете, про бал даже и вспоминать не хочется. Скажу только, что превратил он его в самую обычную дискотеку. Потому что пригласил в качестве музыкального сопровождения здешнюю группу, которая играла самую, что ни на есть, голимую попсу.

Так что, подскочил я к мадам Максим и попросил проверить наличие её учениц. И выяснилось, что не хватает двоих девочек. С одной из нах Витя Крам на бал ходил, а второй оказалась малолетняя сестрёнка Флёр. Габриэль её имя было. Которая вместе с её родителями приехала за сестру поболеть. В общем, хай мадам Максим подняла тгода... до небес. Ещё и Делакуры подключились. И пообещали Дамблдору, что его первый шаг по европейской земле станет для него же и последним.

В общем, достали мы девчонок. Быстро и все вместе. А когда нас ещё и отчитать за это поробовали, то устроили мы им подростковы бунт. Бессмысленный и беспощадный. И улетели в озеро все кто на нас «наехал». И Дамблдор, и Бэгмен, и Перси Уизли, который в этот раз замещал Крауча. А ещё попробовавшие прийти им на помощь Макгонагалл и Снэйп.

Вот так закончился второй этап Турнира.

А дальше, пока не начался третий этап Турнира, Отдел тайн, при участии вашего покорного слуги, провёл рядовую операцию, по задержанию и... переселению в надёжное место, нынешних обитателей дома Риддлов. В общем, подстраховались они, попросив меня поучаствовать. А то ведь действительно, окажется вдруг что никто кроме меня этого гомункула одолеть не сможет. Да и я был не против «тряхнуть стариной». Крысу мы сразу заблокировали и надели на него антимагические наручники, змеюку заморозили, а в гомункула влили напиток Живой смерти. Пусть поспит пока. А ещё, перед этим в Хогвартсе была проведена операция по аресту Барти Крауча-младшего.

Правда, то что он оказался младшим это тоже не сразу выяснилось. Кто ж знал что их двое: старший и младший? И оба Барти. Ну, из нашего поколения я имею в виду. Кроме Невилла, пожалуй, что и никто. Потому что именно Крауч-младший был одним из тех, кто поспособствовал попаданию родителей Невилла в Мунго. На всю оставшуюся жизнь. Так что, тут ещё незвестно кому из них было хуже. Поттеру без родителей вообще, или Лонгботтому с такими родителями в частности. Впрочем, не будем о грустном.

Так вот. Про Крауча. Самое же интересно тут было то, что младший, как и Петтигрю числился среди мёртвых. А выяснилось это благодаря той самой карте Мародёров доставшейся мне от Римуса Люпина. Помните, я говорил, что показывала она всех разумных, независимо от пола и расы. Даже привидений и, даже, тех разумных, которые в этот момент были под действием Оборотного зелья. Вот по ней-то мы и вычислили, что... казачок-то у нас... засланным оказался. И действовал он под личиной Аластора Муди. Отставного аврора, параноика и старого друга Альбуса Дамблдора. Он у нас в этом году ЗОТИ преподавал. И, ыообще-то, неплохо преподавал.

Выяснилось это, кстати, тоже случайно. Ну, как такие вещи обычно и происходят. И уже после второго испытания Турнира. Помните, я рассказывал что одним из судей в тот раз был Перси Уизли. Я, окровенно говоря, когда увидел его за судейским столом, то... э-э-э... удивился. Очень сильно. Как, так-то? Он что умный такой, что ли? Что его, вчерашнего выпускника, «протолкнули» на работу в Министерстве, и сразу на серьёзную должность. Всё-таки заместителем Главы отдела, далеко не каждый после школы станет, без соответствующей... поддержки. Так вот, именно к Краучу-старшему в заместители он и попал. И, как по мне, то рановато Перси было занимать такую должность. И совсем не потому, что он идиот, а потому что к нему в силу его возраста серьёзно относиться никто не будет. Тем более, что сотрудников в их отделе должно было быть больше двух. В общем, хрень там была полная, с его назначением. И вообще, ни в какие ворота не лезло, когда его прислали Турнир судить. Вместо заболевшего начальника. Ну, вот не нашлось у них в тот момент никого. Просто сказочный... эээ... -изм какой-нибудь. Ну, приставку сами придумаете.

Нет, ну, сами прикиньте, судья-то из него какой? Вчерашний школьник не имеющий ни соответствующего опыта, ни авторитета. И он уже судья. В общем, неудачным оказалась для него данное мероприятие. Сами понимаете почему. Поэтому, когда на карте мы увидели, что Крауч находится в школе, в то время как он должен где-то там болеть, а вместо него делами заправляет Перси, то невольно возник вопрос. Невольно захотелось к нему подойти и спросить:

— А чё эт вы тут делаете-то?

Так вот, если не вдаваться в подробности, когда мы поняли, что Муди это не совсем он, а вовсе даже Крауч, «хлещущий» литрами Оборотное зелье, то обратились к бабушке Августе. А та, в свою очередь, снова позвала в гости тётеньку Амелию. В результате Краучи: и младший, и старший были арестованы, настоящий Муди освобождён и отправлен на лечение в Мунго, а Альбусу сделали ещё одно... «замечание». Слишком уж заинтересовало некоторых компетентных товарищей, а как это Дамблдор самозванца не распознал. В общем, добавился ещё и этот «косяк» в копилку его прегрешений.

А на следующий день мы потихоньку отправились в Литтл Хэнглтон и... изъяли из обращения... так, наверное, обитателей дома Риддлов. Нет, ну а чего? Мне-то на уроки ходить было необязательно. И, кстати, задал я тогда Невыразимцам пару вопросов. Например, как бы узнать сколько Волдик хоркруксов «наклепал», и нельзя ли каким-то образом определить где он их спрятал? Ну, хотя бы приблизительно. Например, по праметрам их магической сигнатуры.

О том, что хоркруксов может быть больше имеющихся в наличии я сразу задумался. Ну, когда узнал про то что за хрень такая. И о том, что сейчас их, как минимум, два. Ещё, тогда же, появилась у меня мысль, что тот ментальный паразит, который когда-то прицепился к Гарри Поттеру, мог вполне себе так оказаться частичкой души Риддла, а сам я — хоркруксом. Ну, бывшим, конечно.Впрочем, об этом я уже говорил. Значит, получается что их уже три. А где три, то там и пять, и семь.

Нет, ну а чего? Предположение-то вполне логичное. Не был я, правда, в тот момент полностью в этом убеждён. Ну, что именно хоркруксом я оказался, и что ещё и Риддловским. Но уверенность была, была. А вот в том, что носитель живым существом может оказаться, сомнений у нас не было. Тем более, что оно, это самое, живое подтверждение по усадьбе Риддлов ползало.

Единственное, что нам с Гермионой в тот момент было непонятно, как именно это произошло. Ну, что я хоркруксом-то стал. Знаний просто не хватало.

Ну, так вот, о том сколько их может быть. Вопрос-то у меня возник, а вот дальше идей никаких не... наидеилось. И это Гермиона придумала как определить их количество. Как я уже говорил, я-то чего, мне бы «завалить» кого-нибудь, почти до смерти. Потом подлечить, ну а потом снова «завалить». И так... раз пятнадцать подряд. Тут я, как говорится, был на своём месте. Только свистните. А вот так, как это получалось у неё, у меня не выходило. Ну, чтобы обладая крупицами каких-то знаний, обрывочными сведениями выдать теорию, да ещё и верную, процентов на девяносто пять-девяносто восемь. Тут, особый склад ума был нужен. Так что, не зря я её от тролля тогда спас, совсем не зря.

В общем, подумала она, подумала, да и выдала свою очередную гениальную догадку.

— Ну... в приципе, — сказала она поразмышляв, — такое возможно. Нужно только уметь каким-то образом определять... вес или объём души. И, если, делиться она, при создании хоркрукса строго пополам.

Я когда её услышал, то даже по лбу себя хлопнул. Ведь просто же, впрочем, как и всё гениальное. Вот только додуматься до подобной простоты у меня, например, вот так, сходу, не получилось бы. Н-да. Нет, ну теперь-то вычислить несложно получится. После первого разделения остаётся половина. Потом половина делится ещё пополам и остаётся четверть. Ну и так далее. Значит сейчас, в гомункуле дожна быть... одна сто двадцать восьмая. Как и в его змеюке.

Забегая вперёд, скажу что идея Гермионы воплотилась во вполне себе реальный артефакт. А вот идею с поиском хоркруксов по параметрам сигнатуры, Невыразимцы уже прорабатывали. Так что не получилось у меня выступить в роли самого умного. В общем, вычислили они сколько должно их быть. И даже примерные места их нахождения. Вот только, пропала куда-то у них одна шестьдесят четвёртая часть его души. И отыскать её у них не получалось. Вот и пришлось их просветить на этот счёт, что это я был носителем этой самой недостающей части. Ну, чтобы они не волновались.

Вот так мы подошли к третьему, заключительному этапу Турнира. Я, откровенно говоря, выигрывать его не старался. А зачем оно мне? Как тогда сказала Флёр, типа, мы готовились, ночей не спали? Так вроде бы. Вот пусть ребята и попробуют выиграть то, зачем сюда приехали. Ну, и не стал я напрягаться.

Зато, пообщался со Сфинксом. Самым что ни на есть настоящим египетским Сфинксом. И, поскольку в победители я не стремился, то и предложил ему, или ей, пол у этого существа был не совсем определённым, сыграть в вопросы-ответы. А потом взял да и «прикололся» ... ну, пусть будет над ним. Если кто знаком с творчеством Роджера Желязны вообще и его «Хрониками Амбера» в частности, то тот уже понял о чём идёт речь. В общем, спросил я его в конце что такое зелёное и красное, и кружит, и кружит. Ответ, на самом деле, прост. Это всего лишь лягушка... в блендере. Уточню. Работающем блендере.

Ну, да. «Прикололся», а потом выслушал о себе очень много «лестного». И узнал, что оказывается я и обманщик, и аферист, и жулик. А ещё плут, махинатор, проходимец, пройдоха, мазурик и прохвост. Он бы много ещё что мне сказал, словарный-то запас у него богатый был, но прозвучал гонг оповещающий окончание Турнира.

Ну, а я чего? Взял да и вызвал «такси». Нас ещё перед началом этапа предупредили, что бы в случае чего мы красные искры выпускали из палочек. Вот я и выпустил. Так что, прилетел на метле страхующий, и доставил меня к судейскому столу. А то, «ноги бить» я им ещё буду, делать мне больше нечего. Чай, свои — не казённые.

А вот дальше меня ожидал сюрприз. Потому что не было за судейским столом нашего длиннобородого «светоча». Как только прозвучал финальный гонг, из невидимости «вынырнула» парочка крепких ребятишек, взяла Дамблдора под «белы ручки» и аппраривали они. В неизвестном направлении. Так что и пикнуть никто не успел. Ну, а дальше нужно отдать должное министру Фаджу. Он сегодня сам находился среди судей. В общем, «переобулся» он быстренько. На ходу. Сказал, что нашего уважаемого директора срочно пригласили на какую-то там очень важную встречу, всё под контролем, так что давайте не будем заморачиваться тем что нас не касается, а лучше поздравим нашего победителя и участников.

В общем, с Дамблдором в итоге выяснилось следующее. Если пояснить в двух словах, без подробностей, то у нашего добрейшей души дедушки была навязчивая идея. Не нравилось ему когда здешние маги выражаясь на эмоциях, говорили про Мерлиновы подтяжки или его бороду. Вот очень уж хотелось ему чтобы вместо имени Мерлина упоминали его имя. Нет, Мерлин-то чуваком, конечно, крутым был, но ведь Дамблдор-то покруче будет. По его собственному мнению. Вот и делал всё для того чтобы войти в историю. Не гнушаясь разными методами. Впрочем бог с ним, с Дамблдором. Довыпендривался он в конце концов и прогулялся сквозь Арку смерти. Помер, как говорится Максим, да и хрен с ним.

Кстати, насчёт этой самой Арки. Тоже та ещё была штука. Кто её создал и зачем, было неизвестно и совсем непонятно. Вот представьте себе обычную дверную коробку с закруглённым верхом. Только из камня. Высотой метра два с половиной и шириной около полутора. И вместо двери в ней... занавеска. И не простая, а часть той самой Звесы, которая отделяет реальный мир от Тени. А понял я это потому, что Тень... шепчет. И слышать его могут только те, кто в ней побывал.

Впрочем, это так, к слову пришлось. Главным тут было, что как и предсказала Луна, переломным оказался этот год. И больше на Хэллоуин, ну, в последующем, ничего такого не происходило.

Мы, разумеется в тот вечер устроили прощальную вечеринку на природе, Турнир, кстати, Витя Крам выиграл. Ну и разъехались. Они к себе, а мы к себе. А летом мне вручили официальное извещение, что мой крёстный папа Сириус Блэк, полностью оправдан и смело может возвращаться в Британию. Вот только Сириус возвращаться не захотел. Понравилось им там, где они с Римусом Люпином устроились. Поэтому, Сириус взял, да и скинул на меня свои обязательства перед его семьей. А объяснил он это так.

— Ты, крестничек, — говорил он посмеиваясь, — в отличии от меня, сумел общий язык с Кричером найти, вот тебе, как моему наследнику, и «карты в руки». А нам с Риммусом и тут неплохо. К тому же, помогли тут ему с его «пушистой» проблемкой. Да и ответственность у нас кое перед кем тут появилась.

— Вы там чего, — уточнил я, — переженились что ли?

В общем, не вернулись они. Так что пришлось мне стать еще и Главой рода Блэк. Ну, благо, да, нашли мы общий язык с Кричером. Добби и Винки, кстати, тоже от меня так просто не отстали. Ну,были там у них какие-то свои домовиковские заморочки на эту тему. Так что, сразу после выпуска из школы пришли они ко мне и заявили, что если в школе нет Гарри Поттера, сэра, то и им там делать нечего. Ну, а нам-то что, плохо от этого что ли?

Мы с Гермионой, после школы, устроились в Отдел тайн. Я был... как это называется... полевым агентом, а она стала работать с научниками. В общем, за десять лет она стала у них ведущим специалистом. Потому как сама... не чуралась того, что бы чего-нибудь новое придумать.

Флёр после школы устроилась на работу в их местный банк, которым вампиры владели. И хорошо банковское дело у неё пошло. В общем, через четыре года она предложила нам перевести в их банк Блэковские деньги. Так что, сначала я перевел часть. А когда через год появилась некоторая прибыль, потому что деньги начали работать, то и остальные тоже. В общем, стала Флёр, кем-то вроде финансового советника нашей семьи.

С Крамом мы тоже частенько пересекались. Он после школы в квиддич больше играть не стал. Это у него хобби было, ну и приработок некоторый. Так что ушёл он после школы из большого спорта. А так как его всегда привлекала боевая магия, то стал он мракоборцем. И в восемнадцатом году, довелось нам снова встать «плечом к плечу», как на втором этапе Турнира. Случился у них тогда серьезнейший прорыв, так что всем миром пришлось навалиться.

Тут вот что ещё рассказать нужно. Все Отделы тайн, по своей сути, были филиалами. Например, наш Британский отдел входил в состав общеевропейского Центра. У азиатов был свой такой Центр. У американцев и австралийцев — свои. Разве что русские работали срузу в двух. Европейском и Азиатском. Ну, сами понимаете, страна-то огромная. Только Африка из общего списка «вылетела». Ну, сами понимете. Африка она и... в Африке — Африка. Простите за тавтологию. Поэтому приходилось держать там своих наблюдателей.

И когда случалась серьезная заварушка, ну когда местный филиал сам не справлялся, то подавался сигнал «СОС» и слетались все. Вот так вот и оказался я в Болгарии тогда. А причём тут мракоборцы? У них же совсем другие задачи. Так всех они тогда на ликвидацию прорыва и его последствий кинули. Слишком уж дело серьёзным оказалось, если международную помощь прилось привлекать. Вот и «поработали» мы тогда с Крамом. А потом, когда всё закончилось, ещё и отдохнули. Вот тогда-то я и пожалел что в англичанина попал, а не в славянина какого-нибудь. Всё-таки у них иммунитет к выпивке посильнее будет. А вот в теле англичанина, слабоват я оказался.

В общем, «ушатали» они меня за три дня и отправили портключом прямо в мой Лондонский дом, на Гриммо двенадцать. В заботливые лапки домовиков и Гермионы, конечно. И как же было хорошо, что не «пилила» она меня никогда, особенно в подобных случаях. Наоборот, меня дома всегда ждало лучшее в мире антипохмельное. Так что, повезло мне с ней. Она, как вы уже поняли, стала сначала моей женой. Потом матерью наших детей. Ну, а потом ещё и бабушкой наших внуков и, соответственно, прабабушкой наших же прануков. Прошли мы с ней всю нашу жизнь не выпуская из рук друг друга. Ну, и в следующее большое приключение тоже отправились почти одновременно.

Но, пожалуй, самый большой сюрприз ожидал меня после этого. Когда я вновь открыл глаза, ну после того как умер, то снова оказался в теле недокормленного пацана, лет девяти-десяти, примерно. И снова я сидел в лодке, которая везда нас к замку, который, по своим очертаниям очень походил на тот, к котором разполагался Круг магов Ферелдена. Так вот, когда я это осознал, то невольно выдал фразу, на русском.

— Шо, опять? — спросил я спросил я голосом волка из мультика "Жил был пёс".

Вот тут меня сюрприз и «подловил».

— Гарри, — раздался вдруг крик и я оказался мгновенно стиснут в костедробильных обятиях моей Гермионы. Потому что никто другой так обнимать и не умел никогда.

Вот так, с двойного попадания, началось наше «новое большое приключение». Ну, а что там с нами будет дальше, будущее покажет. Впрочем, это будет уже совсем другая история. И неважно какой она будет если мы, при этом, снова будем вместе. И думается мне, что и в этой новой жизни не устану я повторять, что не зря я её тогда от тролля спас.