Акцио, счастье! (гет)

Тем же вечером было решено устроить празднование по поводу окончания войны. Праздничное настроение передалось всем. Даже миссис Уизли улыбалась, вытирая платочком невольно текущие из глаз слезы.

Большой Зал полностью изменился. Вместо четырех больших столов в нем находились стулья, установленные рядами, как в театре. Преподавательский стол тоже был убран, осталась только трибуна, перенесенная из мемориала на свое законное место. Волшебный потолок затянули серые тучи, но радостный настрой создавали свечи, выкрашенные в цвета Хогвартса. Наряду с красными, желтыми и синими, кое-где проглядывали даже изумрудные и серебристые свечи.

Гарри и Гермиона пришли в зал одними из первых и заняли места в середине второго ряда: первый отводился людям из министерства. После похорон Уизли остались принимать соболезнования, и Гарри так и не смог остаться с Джинни наедине. Однако, после того случайного порыва эмоций, он был почти уверен в положительном результате разговора. Неизвестно только было, когда он произойдет. Как бы он ни хотел — он не мог дольше оставаться в Хогвартсе и должен был покинуть школу этим вечером. Ее должны были покинуть все, кроме учеников и преподавателей, чтобы последним было легче вернуть занятия в прежнее русло. Так что Гарри оставалось всего несколько часов на то, чтобы найти Джинни и поговорить с ней о том, что его так мучило — о ее чувствах к нему.

— На твоем месте, я бы сделала это сразу после церемонии, — Гермиона словно прочитала его мысли. — Ну, знаешь, побыстрее. Что-то мне подсказывает, что репортеры не дадут тебе этого сделать позже.

— Плевать я на них хотел, — вяло буркнул Гарри и снова погрузился в свои мысли.

Постепенно зал стал наполняться людьми: из близлежащего Хогсмида прибыли местные жители и те, кто аппарировал из Лондона, подтягивались задержавшиеся у мемориала, репортеры множились с космической скоростью.

Затем последовала вступительная речь Макгонагалл, призывающая прекратить горевать и настроиться на положительный лад, так как война выиграна и нужно это отметить. Ее слова возымели успех: общая атмосфера в зале была приподнятой, кое-где даже шутили и смеялись. После она передала слово Министру Магии, который обещал наградить всех, кто этого заслуживает.

— Итак, — после вступительных слов, которые почти в точности повторяли слова Макгонагалл, сказал он, — основное событие сегодняшнего дня — празднование победы и чествование героев. Я начну с Ордена Мерлина Третьей степени. Невиллу Лонгботтому — за сохранение традиций Хогвартса, за воссоединение Отряда Дамблдора и за отважность, проявленную в бою. Уизли Артуру, Молли, Чарли, Биллу, Флер, Перси и Джорджу — за поддержку и огромный вклад в общее дело. — Гарри посмотрел туда, куда были направлены взгляды остальных, и увидел все рыжее семейство, сидевшее рядом на одним из последних рядов. — Луне Лавгуд — за сохранение верности друзьям, даже когда опасность угрожает жизни. Орден Мерлина Второй степени я присуждаю профессору Макгонагалл и профессору Флитвику — за бескрайние познания в области Магии, которые помогли создать дополнительную защиту школы Чародейства и Волшебства. Я также награждаю Орденом Мерлина Второй степени юную девушку, способную сохранить оптимизм и вселять уверенность в остальных, даже когда это сделать практически невозможно. Ее имя — Джинни Уизли. — Гарри услышал вздох и резко обернулся: это миссис Уизли не поверила своим ушам и теперь озадаченно смотрела на дочку. — И вот, мы вплотную подошли к вручению Мерлина Первой степени. Перед тем, как назвать вам имена, хотя и не сомневаюсь, что вы уже догадываетесь, о ком речь, я бы хотел рассказать одну историю. Один злой волшебник всегда мечтал о бессмертии. В попытке достичь его, он применял множество заклинаний, которые, хотя и изменили его внешность, но не возымели нужный эффект. И тогда волшебник решил прибегнуть к самой темной магии — он начал убивать. С каждой новой жертвой его душа раскалывалась на части, и он помещал одну из них в предмет, имевший прямое отношение к его воспоминаниям. С их помощью он мог оставаться почти бессмертным: пока где-то существует душа, тело не может полностью умереть. До недавнего времени нахождение этих частичек души — Хоркруксов — было великой тайной для всех. И вот, благодаря этим людям, они все уничтожены. Уничтожен и сам Волдеморт. Приказом Министерства Магии, Орденом Мерлина Первой степени награждаются Гарри Поттер, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер.

Наступила мертвая тишина. На мгновение показалось, что никто даже не смел вздохнуть. Но спустя пару секунд по всему Большому Залу раздались оглушительные аплодисменты и крики «браво». Волшебники и волшебницы разных возрастов и происхождения вскочили со своих мест, чтобы получше разглядеть своих героев.

— А теперь, — министр Магии подставил к горлу палочку, чтобы его услышали все, — празднуем! — И он поднял в воздух непонятно откуда взявшийся кубок.

Снова послышались оглушительные крики. Люди обнимали друг друга, поздравляли с победой, выискивали глазами награжденных, чтобы поздравить.

— Черт, — громко выругался Гарри, но из-за шума его услышала только Гермиона.

— Беги, Гарри, — сказала она ему прямо в ухо. — Через пару минут ты выберешься отсюда, только если Волдеморт оживет. — Невольно она поежилась: это бы точно явилось для всех неожиданностью.

Встав на цыпочки, Гарри быстро оглядел толпу: вот они, стоят на том же месте и уже принимают поздравления. Только вот Джинни не было рядом. Через пару секунд юноша заметил и ее: она медленно направлялась в сторону выхода из Большого Зала. Гарри побежал.

— Не так быстро, мистер Поттер, — крикнул фотограф, преграждая ему путь. — Не уйдете, пока не ответите на пару вопросов. Стало ли для вас неожиданностью получение Мерлина? Первая Степень — ваши заслуги должны быть непревзойденными…

— Я отвечу на ваши вопросы позже, — сквозь зубы проговорил Гарри, протискиваясь между людьми.

— Мистер Поттер, что вы собираетесь делать дальше? — спросил другой репортер, подскакивая к юноше.

— Позже, — с раздражением ответил Гарри.

— Мистер Поттер, мистер Поттер! — теперь его заметили все представители разных газет и журналов и устремились к нему, чтобы задать свои вопросы.

— Я же сказал: позже! — рявкнул Гарри и начал локтями проталкивать себе дорогу к выходу.

Когда путь был свободен, он снова взглянул на дверь: Джинни уже не было. С небывалой скоростью Гарри выбежал в коридор, оглянулся по сторонам, но девушки и след простыл. Не было ее и в Общей Гостиной, куда он прибежал, тяжело переводя дыхание. Он постучался в спальню девочек, но там было пусто. Обыскать весь Хогвартс не представлялось возможным: на это требовалось много времени, которого у Гарри не было. Медленно спускаясь по лестнице из башни Гриффиндора, он старался вспомнить все места, которые так любила Джинни. На ум приходило только Озеро и внутренний дворик Хогвартса. Но ни в одном из этих мест девушки не оказалось.

Он нашел ее на тренировочном поле для квиддича. Джинни сидела прямо на траве, вырывая из земли травинки, одну за одной.

— Я нигде не мог тебя найти, — выдохнул Гарри, подсаживаясь к девушке, но выдерживая расстояние.

— Я подумала, что здесь будет тихо. За эти пару дней я устала от толпы. — Склонив голову, Джнни посмотрела на него, ожидая следующей реплики.

— У нас остается мало времени, я должен уехать из Хогвартса домой. Перед этим мне бы хотелось… хотелось поговорить…

— О нас? — закончила за него Джинни и снова принялась вырывать травинки.

— Да, но я… не знаю, что сказать. Пока я бегал и искал тебя, у меня совсем не было времени подумать о том, что я тебе скажу. Мне хочется рассказать обо всем, что произошло за этот год, пока мы не виделись. Но… — его голос стал хриплым. — Я не знаю, захочешь ли ты это услышать, — последнюю фразу он закончил шепотом.

Джинни вновь подняла голову и сощурила глаза:

— Ты думаешь, я не захочу услышать, как тебе удалость справиться с Волдемортом? — Она прыснула. — Еще чего. Это ты мне расскажешь в самых мельчайших подробностях.

— Но потом я подумал, что у нас будет еще много времени это обсудить. Конечно, если ты… — он схватил руку Джинни и крепко сжал ее между двух своих. — Если ты все еще любишь меня, — наконец произнес он.

Ничего не ответив, пальцами свободной руки она коснулась сначала его плеча, потом щеки и губ. Гарри прикрыл глаза от удовольствия, которое доставляли ему эти прикосновения. Наклонившись немного вперед, он теперь мог почувствовать дыхание Джинни на своей коже. Через секунду он бы поцеловал ее, но…

— Вот вы где! — переводя дыхание, воскликнула Гермиона. — Мне ужасно не хочется это говорить, но Портал в Хогсмиде закроется примерно через сорок минут, а нам еще нужно попрощаться с теми, кто остается. Джинни, ты должна еще немного побыть с семьей. Ну же! — она укоризненно посмотрела на парочку, которая казалась разочарованной. — Поднимайтесь!

Гарри и Джинни поднялись с травы, с неохотой расцепили руки, а затем быстро зашагали по направлению к замку.

* * *

Гарри и Гермиона ахнули от удивления. Дом 12 на площади Гриммо преобразился до неузнаваемости. Темный, мрачный коридор стал чище и просторнее, стены были заново выкрашены в бежевый цвет. Подобные изменения произошли и с гостиной: все лишние, странные и опасные предметы убраны, деревянная мебель очищена от пыли, стены приобрели светлый оттенок.

— Кикимер! — позвал Гарри и тут же услышал хлопок.

— Кикимер приветствует мастера и его… спутницу, — эльф низко поклонился.

— Скажи, это ты сделал? — Гарри взглядом обвел гостиную.

— Кикимер думал, что мастеру понравится. Если Мастер считает, что это плохо — Кикимер тут же переделает.

— Нет-нет! — быстро спохватилась Гермиона и тут же поймала на себе презрительный взгляд эльфа. — Нам очень нравится. Правда, Гарри?

— Очень. Спасибо, Кикимер. — Гарри присел на диван. — Но когда ты все это сделал?

— Когда Мастер ушел из дома и больше не вернулся, Кикимер не знал, что делать. Он думал, что Мастеру не нравится общество Кикимера. И тогда Кикимер решил сделать Господину приятное. Кикимер убрал дом, чтобы Гарри Поттеру было удобно здесь жить. Только потом Кикимер узнал, что Гарри Поттер в опасности, — с этими словами Кикимер посмотрел на торшер, оценивая, насколько сильно он может себя им ударить.

— Не вздумай! — закричал Гарри. — Ты все сделал правильно, спасибо.

Гермиона одобрительно кивнула.

— Но было бы здорово выпить сливочного пива. И Гермионе тоже!

Кикимер снова низко поклонился и исчез из поля зрения.

— Как хорошо снова вернуться домой, — Гарри потянулся на диване. — Я уже начал скучать по этому месту.

— Честно признаться, я тоже, — ответила Гермиона и тут же добавила: — И по стряпне Кикимера. Его луковый суп — просто пальчики оближешь.

Друзья улыбнулись друг другу, а через минуту уже чокались бутылками Сливочного Пива.

— Как ты думаешь, Гарри, миссис Уизли скоро отпустит Рона сюда? — Гермиона казалась мечтательной, что случалось крайне редко.

— Не знаю, я думаю, через пару дней мы будем лицезреть его…

Гарри не успел договорить, потому что в прихожей раздался хлопок, и вдвоем с Гермионой они помчались туда.

— Что за черт, я, кажется, не туда аппарировал, — выругался знакомый голос.

— Рон! Мерлинова борода, ты нас напугал! — Гарри возмущенно уставился на друга. — Мы ожидали увидеть тебя не раньше, чем через пару дней.

— Мама оказалась более сговорчивой, чем я предполагал. У нее теперь новое важное занятие, — Рон закатил глаза. — Она постоянно вздыхает, что хочет внуков. Билл и Флер не остались даже на ужин.

— Могу представить, — Гермиона улыбнулась. — Миссис Уизли может быть очень убедительной.

— Но сегодня я должен вернуться, собрать вещи. Я аппарировал, как только услышал «да» в ответ на мой вопрос.

— К чему же так спешить? — Гарри поднял брови. — Мог бы появиться завтра утром, мы теперь никуда не торопимся — впереди вся жизнь.

— Я знаю, но… — Рон замялся и густо покраснел. — Я хочу… хочу поговорить с тобой, Гермиона, — выпалил он на одном дыхании.

— А-а-а, — понимающе протянул Гарри, — тогда я пойду на кухню, посмотрю, что там Кикимер готовит. А вы идите в гостиную. — Гарри развернулся, чтобы уйти, но тут послышался еще хлопок. — День визитов какой-то.

— А ты что здесь делаешь? — первым среагировал Рон, и, повернувшись снова, Гарри понял возмущение друга.

На пороге стояла Джинни.