Faith или "Все будет хорошо..." (джен)

В этом году первое сентября выдалось на будний день, а потому семейство Уизли выехало заблаговременно. Однако совсем рядом, буквально в шаге от Кингс Кросс, на Оксфорд стрит, они застряли в пробке. Гермиона, сидевшая рядом с мужем, бросила на того раздраженный взгляд и отвернулась к окну. Рон сжал покрепче руль: он все еще не слишком уверенно чувствовал себя в роли водителя. Можно, конечно, было добраться и без эксплуатации магловской техники, но чем бы еще он мог похвастаться перед Кормаком? Надо сказать, что любимая супруга его прекрасно понимала, а потому даже особо не нудела, лишь отпустила пару шпилек по поводу нежелательности опоздания и попытки догнать в таком случае «Хогвартс-экспресс».

Мягкий, урчащий, но в то же время громкий звук прервал размышления состоятельного совладельца сети магазинов братьев Уизли. Посмотрев в окно, он увидел как кавалькада из трех мотоциклов, ловко маневрируя, объезжает пробку. Рон завистливо вздохнул: вот бы и им так — но, увидев сурово поджатые(ну, точно Макгонагалл!) губы жены, осуждающе покачал головой. Присмотревшись, он увидел, что так не понравилось Гермионе: на заднем сидении одного из байкеров сидела девочка-ровесница Рози. По всей видимости, жена посчитала, что разъезжать в таком возрасте на мотоцикле слишком небезопасное занятие.

На платформу девять и три четверти они попали в лучших традициях семьи Уизли — за двадцать минут до отхода поезда. Маклаггенов, не смотря на густые клубы пара от экспресса, они нашли быстро, Рон радостно пожал руку Кормаку и извинился за опоздание, бросив с деланной небрежностью: «Пробки!» Гермиона насмешливо покосилась на мужа и поздоровалась с Джинни, дававшей последние наставления одному из своих близнецов, то ли Каю, то Артуру. Где носился другой, знал только Мерлин.

Пока супруга проверяла (нет, в самом деле, нашла время!), все ли Роза взяла с собой, Рон стал рассказывать зятю о том, как он таки сдал на права, пусть родная жена и не верила в это.

— Неправда, — сказала Гермиона. — Я в тебе нисколько не сомневалась.

— А я нисколько не сомневаюсь, братец, — насмешливо проговорила Джинни, — что ты все же применил к инструктору Конфундус.

Рон вспыхнул и раздосадовано засопел: сестренка угадала. Конфундус имел место, так как мистер Уизли никак не мог запомнить о необходимости смотреть в боковое зеркало. Демонстративно проигнорировав реплику сестры, он занес чемодан и клетку с совой дочери в вагон.

Тем временем Рози и Кай, наверное (Арти был непоседливее брата), затеяли спор о том, кто на какой факультет попадет.

— Если ты попадёшь не в Гриффиндор, мы лишим тебя наследства, — заявил Рон. — Так что делай свой свободный выбор.

— Рон!

Кай и Хьюго засмеялись, а Роза вздохнула и посмотрела на маму.

— Он просто шутит, — хором сказали Гермиона и Джинни. В этот момент к ним подбежал Арти. Судя по его выражению лица, он явно что-то хотел сообщить.

— Там Тедди! — запыхавшийся мальчик показывал через плечо назад, в густые клубы дыма. — Я его только что видел! Знаете, что он делает? Целуется с Виктуар! — Артур Маклагген был явно разочарован сдержанной реакцией взрослых. — Тедди! Тедди Люпин! Целуется с нашей Виктуар! Нашей двоюродной сестрой! Я спросил Тедди, что он тут делает, — затараторил он, — а он сказал, что пришёл её проводить! А потом сказал, чтобы я катился отсюда! А еще с ними этот!..

В этот миг клубы дыма рассеялись, и Уизли и Маклаггены увидели, кого имел в виду мальчик: невдалеке стояла группа давешних байкеров (Рон узнал их по курткам с эмблемами). Тед Люпин в кожаной куртке с желтой волчьей головой стоял в обнимку со старшей дочкой Билла, а рядом с ними стояли высокий светловолосый мужчина с какой-то шатенкой и той самой девочкой и еще чуть поодаль — в кожаной куртке, украшенной бахромой, стоял тот самый испанишко-«артефактор», чтоб его пикси драли! Стоял и о чем-то болтал с Малфоем. Рядом с Хорьком стояли его жена и сынок, похожий на папочку как две капли воды. Почувствовав пристальные взгляды, бывший Пожиратель повернул к ним голову и кивнул (Рон был готов отдать руку на отсечение, что Малфой кивнул Гермионе и Кормаку, начисто проигнорировав его с сестрой), а вот его собеседник отвесил издевательский кивок именно ему, Рональду Уизли! После чего мужчины отвернулись от невольных наблюдателей и, попрощавшись, разошлись: Хорек к жене и сыну, а испанец — к Теду с Викки, незнакомой паре и девочке.

«А Хорек-то лысеет», — с долей злорадства подумал Уизли. Собственная слегка заметная плешь и намечающийся пивной живот порядком ранили его самолюбие, а потому он с некоторым облегчением замечал у своих ровесников и лысину, и оплывшую фигуру.

— Дочка, видишь того противного белобрысого мальчишку? — полушёпотом спросил Рон. — Ты должна одерживать над ним верх на каждом экзамене, Роза. Слава богу, умом ты пошла в маму!

— Рон, прошу тебя, — сказала Гермиона полушутливо-полусерьёзно. — Дети ещё и в школу-то не пошли, а ты уже натравливаешь их друг на друга!

— Ты права, дорогая, — ответил Рон, однако удержаться не мог. — Но ты всё-таки не дружи с ним, Роза. Дедушка Уизли не простит тебе, если ты выйдешь замуж за чистокровку!

— Рон! — опять хором сказали Гермиона и Джинни.

В это время Кормак посмотрел на часы.

— Уже почти одиннадцать, вам пора, — он обнял сыновей. — Увидимся на Рождество.

— Не забудьте передать привет Невиллу, — сказала Джинни.

— Мам! — закатил глаза один из близнецов. — Как мы можем…

— …передать привет профессору? — подхватил другой. Это было так похоже на Джорджа и Фреда, что просто дух захватывало. Кажется, Хогвартс ждали тяжелые времена: дети Джинни были любимыми племянниками Джорджа.

— Но вы же знакомы с Невиллом…

— Не в школе — да, но там он профессор Лонгботтом и декан, разве нет?..

— …Разве мы можем вот так вот запросто прийти к профессору на травологию и передать ему привет?

И близнецы, покачав головой над глупостью матери, зашли в вагон, споря, увидят ли они фестралов или нет. Роза зашла вслед за ними, и было слышно, что она напомнила кузенам, что в школу они попадут на лодках. Рон хмыкнул: Невилл с ними наплачется…

В этот момент мимо них стремительно прошла какая-то женщина. Она была красива: точеные черты породистого лица, заплетенные в хитрую высокую косу волосы цвета темной бронзы и большие сияющие аквамариновые глаза. А магловская одежда совершенно не скрывала совершенство и изящность фигуры. Ох, и повезло же кому-то!.. Резкий тычок под ребра вывел Рона из созерцания. Любимая супруга сверлила Уизли сердитым взглядом. Рядом точно так же виновато вздохнул Кормак.

Когда поезд ушел и дым развеялся, Рон заметил, как той красотке ослепительно улыбается и крепко ее обнимает дракклов испанец. Презрительно фыркнув, он отвернулся к сыну. У него семья есть, нечего на посторонних девок глядеть.

* * *

К тому, что законы Мерфи в его случае становятся непреложными, Франко привык и относился с философским спокойствием. Поэтому, когда он срочно понадобился Флер в Лондоне, он даже не сомневался, что встретит Ди, Лиззи и Фэйт на Косой Аллее. Так и вышло: стоило ему зайти в «Флориш и Блоттс», как он столкнулся с Фэйт. Встреча с Нарциссой Малфой в сопровождении чем-то знакомой миловидной блондинки, оказавшейся ее невесткой, была из той же серии.

А вот рукопожатие от Драко Малфоя выглядело настоящей насмешкой судьбы. По сути они могли это сделать еще почти тридцать лет назад. Вот интересно, протянул бы руку маленький Драко оборвышу в магловских обносках и сломанных очках, не помешай им мадам Малкин? Повзрослевший (Элой-искуссник, да у него же залысины есть!) Драко не погнушался пожать руку наглецу в магловской одежде, который до этого любезничал с его женой. А сделал бы то же самое тот мальчик, что во всем подражал отцу? Кто знает…

Тем не менее, когда Ди после краткой прогулки по Косой Аллее в компании мисс Флоры Кэрроу попытался извиниться, Франко только отмахнулся. Пустяки, в самом деле. Ну, да, знакомы, что тут такого? Земля круглая, опять же.

Другое дело Флора Кэрроу. Он даже представить себе не мог, во что выльется его экспрессивная речь в допросной аврората. Гестия Кэрроу, вышедшая замуж за Джастина Финч-Флетчли, ее сестра-близнец, ставшая преподавателем в Хогвартсе. Как она сама призналась, на их выбор сильно повлияли брошенные в запале самим Франко слова о выборе, чести и отмщении. А он тогда об этом даже не подумал. Все, что он в тот момент хотел, чтоб авроры не отличались от Пожирателей только цветом мантий, а тринадцатилетних девчонок не били за ответы, которые не нравились задающему вопросы.

Дадли, кстати, эту историю слышал еще в девяноста восьмом. Он тогда сказал, что для этих девчонок он навсегда останется Героем с большой буквы, и плевать, что у них нарисовано на гербе школьной мантии. Кузен оказался прав: сестры по-своему до сих пор чтили память Гарри Поттера. Старшего сына Гестия, к примеру, назвала в его честь. А Флора работает с маленькими маглорожденными, чтоб никто не мог сказать, что все Кэрроу — садисты, убийцы и маглоненавистники. И еще потому, что ей это занятие нравится. Если честно, такой способ почитания памяти Гарри Поттера нравится Франко гораздо больше официального, с речами, минутами молчания и прочей помпой.

Полтора месяца до момента отбытия Фэйт в Хогвартс пролетели как один день. Это для девочки. Для Франко же эти полтора месяца вместили многое: во-первых, он разобрался с большим — и весьма прибыльным, само собой — заказом на охранные амулеты для аргентинских родичей жены, во-вторых, эльфы под чутким руководством Кричера успели закончить капитальный ремонт дома в Льядо до приезда Бланки из экспедиции, пусть ему и пришлось временно переехать в мастерскую на Таго-Магон. Тем не менее, со всеми свистплясками он закончил подарок жене на годовщину свадьбы и помог наладить новенький Судзуки крестнику. Из-за чего до конца августа не рисковал показываться в Англии: Андромеда Тонкс после того, как любимый внучек покатал бабушку на своем новеньком байке, клятвенно пообещала вспомнить девичью фамилию и показать тому мерзавцу, что дарит малышу Тедди летающие мотоциклы, почему не стоит злить нервных пожилых бабушек. Флер после того, как увидела, что таким же макаром катают и ее дочь, обещала миссис Тонкс помочь в этом благом начинании. Демонстрация не состоялась только потому, что Билл Уизли проявил истинно мужскую солидарность и предупредил Тео и Франко. Однако к первому сентября дамы слегка отошли, а Тео было торжественно позволено доставить Викки на вокзал Кингс-Кросс.

Все это изрядно повеселило Дадли и Лиззи, пока они, Фэйт и Франко ждали парочку на пустыре неподалеку от коттеджа Эллингэмов. После рассказа о том, как попадают на платформу девять и три четверти, Джек и Роми решили, что лучше всего Фэйт туда в первый раз пройдет под присмотром Франко, а уже потом дочь проведет их. Конечно, Эллингэмы, узнав, что на вокзал дочь довезут на мотоцикле, были изрядно обеспокоены: все же не самый безопасный вид транспорта, да и непонятно, куда девать багаж. Однако Франко продемонстрировал им ряд достижений магической науки (в виде безразмерной сумки, вмещающей в себя все вещи Фэйт и маскирующейся под компактную дамскую сумочку) и заверил, что он не зря считается специалистом по защитным артефактам: даже если в мотоцикл на полном ходу врежется грузовик, на нем самом и на пассажире не будет ни царапины. Маленькая демонстрация в виде здоровенного булыжника, направленного в сторону байка и отскочившего, словно мяч, несколько успокоила родителей.

Итак, утром первого сентября маленькая кавалькада из трех мотоциклов направилась в сторону Кингс-Кросс. До вокзала они добрались быстро, легко миновав немногочисленные пробки. Они оставили байки на парковке и прошли к проходу на платформу. При взгляде на барьер между девятой и десятой платформой Франко испытал стойкое дежавю: казалось, из-за того угла вынырнет мальчишка в очках и с белой совой в клетке, а вон оттуда пробежит семья рыжеволосых людей, что-то крича о маглах. На секунду поднявшийся страх быть узнанным сыграл с ним дурную шутку: когда они все же прошли на платформу, она оказалась заполнена густым туманом, не позволяющим разглядеть лица людей на расстоянии вытянутой руки. Увидев результат собственной мнительности, Франко только чертыхнулся сквозь зубы. Он честно постарался успокоиться, зная, что в таком случае ветер развеет пелену в считанные минуты. До отбытия поезда оставалось где-то полчаса, и свободное купе они нашли быстро. Викки, девочка умная, обязательная и ответственная — а что вы хотите от ученицы Рэйвенкло — настояла, чтоб Фэйт ехала вместе с ней.

Пока Тео в сотый раз обещал Викки писать как можно чаще (крестник собирался на учебу в Салем по обмену), Ди, Лиззи и Франко пытались подбодрить Фэйт. В последний ее визит на Косую Аллею какой-то придурок успел познакомить девочку с принципами распределения по факультетам в весьма своеобразной манере: трусы — в Слизерине, заучки — в Рэйвенкло, дураки и тупицы — в Хаффлпаффе, а все самые смелые, отважные и все из себя замечательные — Сами-Знаете-Куда. Викки еще в тот же день хлестко заметила, что в таком случае в Гриффиндор идут все безголовые хвастуны, и сказала, что директором сейчас является профессор Флитвик, бывший декан Рэйвенкло и такой же Герой Битвы за Хогвартс, что и все остальные, так что по поводу смелости и прирожденного героизма грифов есть большие сомнения. А Тео пообещал прислать ребенку футболку с надписью о величии барсуков, если та поступить на его бывший факультет. Франко вообще заявил, что все это распределение по факультетам и их оскорбительные характеристики — глупость несусветная, и Фэйт станет тем, кем захочет вне зависимости герба на мантии, и что быть только смелым или только умным то же самое, что быть только глупым и только трусливым. И что без осторожности смелость становится безрассудностью, а осторожность без смелости — трусостью, и сам по себе ум без трудолюбия ничего не значит.

В честь поступления в Хогвартс Франко подарил Фэйт волшебный светильник: запаянную колбу из магического стекла, в центре которой плавал цветок. Если легонько стукнуть пальцем два раза по ажурной вязи, соединяющей колбу с кольцом для держания, то цветок засияет нежным голубоватым светом.

— Как в «Аватаре»! — восторженно воскликнула девочка, заворожено наблюдая, как свет от цветка легко рассеивает сумрачную завесу на платформе. Пробегавший мимо мальчишка засмотрелся и врезался на ходу в Тео. Мальчишкой оказался сын Джинни, Артур.

Фэйт тут же погасила светильник, но его сияние уже привлекло внимание стоявших неподалеку Драко с семьей.

— Чудесная вещица, — сказал Драко, пожимая руку артефактору.

— Ничего необычного, — ответил Франко, — обычный светляк в колбе.

— Только светляк? — насмешливо приподнял брови Малфой: отец уже рассказал о милой особенности всех артефактов, сделанных этим испанским мастером.

— Ну, скажем так, — плутовски ухмыльнулся артефактор, — боггарт и иная шелупень к ребенку подойти не смогут.

В этот момент Драко посмотрел куда-то в сторону и холодно кивнул. Повернув голову следом, Франко замер. Ветер понемногу уже рассеял дым, и было видно, как невдалеке, буквально в десяти шагах стоят они.

Порядком облысевший и оплывший Рон.

Строгая, целеустремленная, чем-то смахивающая на Макгонагалл, Гермиона.

Все такая же яркая — и по красоте, и по цвету волос — Джинни.

Их дети.

Рядом с Джинни стоял высокий, атлетически сложенный мужчина, видимо, Кормак. На какой-то миг Франко вдруг подумал, что если он сделает шаг, то на месте Маклаггена стоять будет он, и те два мальчика будут его сыновьями, с такими же зелеными глазами и непослушными черными волосами. Что если он сейчас дотронется до лба, то сможет нащупать давно исчезнувший шрам в виде молнии. Что вот сейчас он им кивнет, и Рон, Гермиона и Джинни радостно махнут ему руками.

Холодный порыв ветра развеял наваждение. Рон Уизли посмотрел на него, недовольно скривился и стал что-то говорить дочери.

— Горе нам! — насмешливо сказал Драко. — Мы в немилости у Рональда Уизли!

— Какой ужас! Как мы это переживем?

В кармане завибрировал телефон. Франко извинился и отошел в сторону. Звонила жена.

— Ты опять думал о других женщинах, — сказала она.

— Только о том, что ты их всех прекраснее, — улыбнулся маг. — Что-то случилось?

Бланка сегодня хотела навестить родителей.

— Нет, все хорошо, — вздохнула она. — Ты на Кингс-Кросс?

— Да. Рядом с третьим циферблатом от входа с Кингс-Кросс.

Бланка положила трубку, и буквально через пять минут ее улыбка заставила артефактора забыть, что на платформе есть еще кто-то кроме жены.

— Донья Бланка! — склонил голову Тео. Следом за крестником Бланку поприветствовали и остальные.

— Всем доброго утра, — буквально пропела сеньора Лескано д'Агирре Блоггс. Так… В последний раз Бланка так разговаривала, когда вернулась из экспедиции, где нашла и описала два новых вида морских химеройдов. Уж не собралась ли дорогая супруга опять на другой край мира? Она же вроде хотела отдохнуть от путешествий…

Пока муж соображал, что же произошло за те десять часов, что они не виделись, Бланка пожелала Фэйт удачи и обняла на прощание Викки. Прозвучал гудок. Виктуар и маленькая мисс Эллингэм зашли в вагон. Когда поезд тронулся, Бланка все же шепнула мужу, что произошло.

Когда пять лет назад в прощальном письме Кевин Уитби посулил Франко, что все у него будет хорошо, он не поверил. Когда год назад, перед самым бракосочетанием артефактор пообещал своему отражению, что все будет хорошо, у него все же оставались сомнения. Но сейчас, стоя на платформе девять и три четверти, провожая «Хогвартс-экспресс» и обнимая жену, он безоговорочно осознал, что все хорошо. И станет еще лучше, когда родится его сын.