Забыв, начать сначала (гет)

Взмах палочкой, еще один, слабая вспышка, потом другая, и — вуаля! — даже от очень пышной гривы всегда непослушных волос можно добиться идеального вида. Молодая женщина, удовлетворенно хмыкнув, улыбнулась своему отражению в зеркале. Жаль, что в школе она не интересовалась этим разделом чар, скольких неприятных комментариев удалось бы избежать.

— Роуз, ты готова? — крикнула она через плечо, наблюдая в зеркале отражение своего мужа, который, отряхивая с волос воду после душа, направился в ее строну.

Рыжеволосый мужчина неторопливо подошел к стоящей у трюмо жене и, приобняв, убрал с ее плеча несколько каштановых локонов.

— Красавица моя... — еле слышно прошептал он, целуя смутившуюся жену в шею и продолжая с кривоватой усмешкой гипнотизировать ее отражение в зеркале.

— Рон... перестань... — улыбаясь, пробормотала она, чувствуя, как румянец заливает ее щеки. — У нас сегодня не так много времени для похода в Косую аллею, ты же знаешь... — женщина обернулась к мужу и, оказавшись лицом к лицу с ним, застыла, не в силах оторвать взгляд от его губ. Горячее дыхание мужчины обжигало, а бросаемые им взгляды говорили сами за себя.

Нервно сглотнув, она через силу отвернулась.

— Роуз, бери Хьюго, и спускайтесь завтракать! У вас пятнадцать минут!

— Двадцать! — чуть громче крикнул мужчина, невербальным заклинанием запечатывая дверь спальни и попутно покрывая поцелуями губы и шею отступающей к кровати жены...

Спустя полчаса в кухню сначала влетел Рональд Уизли. Он только успел схватить со стола остывший кофе и пару бутербродов, как появилась его жена — Гермиона Уизли, которая наспех смела в дамскую сумочку все, что лежало на журнальном столике, отобрала у мужа кофе, допив оставшуюся часть, и, не обратив никакого внимания на немые протесты мужчины, пытавшегося одновременно отвоевать свой кофе и побороть упрямую застежку аврорской мантии, снова унеслась, на ходу левитировав в раковину посуду.

За всем этим безобразием дети следили с завидным спокойствием. Подобное поведение родителей было не слишком редким явлением, поэтому ничего удивительного они в этом, видимо, не находили.

Брат с сестрой негромко переговаривались, сидя на диване и ожидая, когда балаган, устроенный мистером и миссис Уизли, закончится, и они смогут спокойно отправиться за покупками к новому учебному году.

Когда, наконец, мистер Уизли сладил с последней застежкой, а миссис Уизли вернула прическе ее идеальный вид, и семья полным составом собралась у камина, в последнем ярко вспыхнуло зеленое пламя и показалась голова рыжеволосой женщины.

— Мерлин! Как хорошо, что я вас застала! — с облегчением воскликнула она, оглядывая столпившихся магов. — Герм, Рон, вы могли бы захватить Джеймса и Мари из Норы? Я абсолютно ничего не успеваю! Эрик и Люк снова, капризничая, разнесли полдома! Я пока все восстановлю и утихомирю этих демонят, не меньше двух часов пройдет! А мама сегодня с Флер в Мунго, они не смогут проводить детей на Косую аллею... — молодая женщина умоляюще взглянула сначала на брата, а потом на подругу и, увидев обреченное выражение, появившееся на лицах обоих, радостно взвизгнула. — Спасибо, спасибо, спасибо! Мы постараемся с Кормаком и малышами подойти после в кафе! С меня ужин! — и, не дав сказать ни слова в ответ, исчезла в языках зеленого пламени.

С минуту никто не мог проронить ни слова. В заранее запланированную и тщательно продуманную миссис Уизли поездку за школьными принадлежностями в одно мгновение были внесены изменения. И, что самое важное, они были сделаны не ею.

— Я. Придушу. Их, — наконец, по слогам прошипела сквозь зубы Гермиона, швыряя сумку на пол. Раздавшийся внутри звук разбитого стекла оповестил всех собравшихся в гостиной о том, что одним ужином тетя Джинни явно не отделается...

* * *

Из камина в баре Дырявый котел на обшарпанный пол, споткнувшись о собственную мантию, выпал черноволосый юноша. Он кубарем прокатился прямо под ноги уже ожидавшей его волшебнице и, прошипев что-то сквозь зубы, попытался встать. Весь пол вокруг и одежда так удачно приземлившегося были испачканы сажей. Он уже поднялся на колени, собираясь отряхнуться, когда прямо на него следом из камина вывалился какой-то мальчик, снова сбив с ног.

Молодые люди в унисон застонали, вслух помянув Мерлина и Моргану, и, потирая ушибленные места, наконец, смогли принять вертикальное положение.

Мельком взглянув друг на друга, они стали с интересом изучать окружающую обстановку бара, при этом шевелюра одного из ребят характерно поменяла цвет с черного на оранжевый, видимо, выдавая степень его смущения.

Стоящая перед ними пожилая волшебница вопросительно изогнула брови и уже хотела что-то сказать, когда из камина за спинами ребят появился рыжеволосый мужчина в форме аврора. Он задержался, помогая выйти еще троим детям и молодой женщине, которая, едва заметив присутствующих, уверенно зашагала в их сторону.

— Профессор Макгонагалл! Откуда вы здесь? — Гермиона Уизли крепко обнялась со своей школьной преподавательницей, чей строгий вид до сих пор внушал ей некоторую робость.

Бывший декан Гриффиндора, а ныне действующий директор Хогвартса, перевела взгляд на потупивших взор подростков и, поджав тонкие губы, сухо проговорила:

— Мистер Люпин, мистер Поттер! Я бы посоветовала вам обоим лучше смотреть под ноги, прежде чем выходить из камина, — не дожидаясь их ответов, профессор взмахнула палочкой, очищая одежду ребят, и, обратившись к Гермионе, произнесла уже гораздо мягче, — появилась свободная минутка перед началом учебного года, вот и решила провести ее с пользой. Единственная маглорожденная в этом учебном году отказалась ехать в Хогвартс, так что... только мистер Люпин оказался нуждающимся в моей помощи.

Миссис Уизли, смущенная последним заявлением, осторожно взглянула на одного из ребят и, запинаясь, обратилась к нему.

— О-о-о... Тедди! Я тебя совсем не узнала! Так изменился! Ты мог бы послать нам сову, и мы бы с удовольствием взяли тебя с собой! — молодая женщина бросила мимолетный взгляд на стоящего рядом мужа, который, похоже, был озадачен этой встречей не меньше ее.

— Да, Тед... м-м... мы ведь всегда рады видеть тебя у нас. Да и в Норе часто интересуются, почему ты не приезжаешь погостить к ним, а ведь и они, и мы не раз звали тебя на обед этим летом...

Один из мальчишек вскинул на старших магов скептический взгляд, но отвечать не стал.

Заметив рядом со взрослыми заинтересованно наблюдающую за ним светловолосую девочку, юноша почувствовал, как кровь внезапно прилила к щекам, а волосы из оранжевых стали насыщенно-бордовыми, почти под цвет лица. Мари-Виктуар Уизли. Дочь Флер и Билла. Вейлы были в их роду четыре поколения назад, но необыкновенная красота, похоже, абсолютно не собиралась покидать потомков. Длинные волосы свободно спадали до поясницы, а взгляд ярко-голубых глаз, как и раньше, лучился теплотой.

Четыре года назад Билла Уизли перевели в Парижское отделение Гринготтса, и вся семья переехала во Францию. Долгих четыре года мальчику не представлялась возможность увидеться с ней. Иногда его даже радовала мысль, что она не знает, как все изменилось в жизни того Тедди Люпина, с которым она провела одиннадцать беззаботных детских лет...

Юноша оторвал свой взгляд от девочки и, не смотря на старших Уизли, обратился к сопровождающей его директрисе.

— Профессор Макгонагалл, мы могли бы поторопиться? А то, боюсь, мы не успеем вернуться вовремя...

Директор вопросительно посмотрела на подростка, вернувшего своим волосам первоначальный цвет, на его лице не осталось ни тени эмоций, по которым можно было бы понять, в чем дело.

— Что ж, возможно, вы правы, мистер Люпин... — задумчиво пробормотала пожилая леди. — Была рада повидаться с вами, миссис Уизли, мистер Уизли.

Профессор Макгонагалл вежливо кивнула на прощание оставшимся и, положив сухую ладонь на плечо сопровождаемого ученика, двинулась в сторону прохода на Косую Аллею.

Когда пара скрылась в проеме, взрослые волшебники вышли, наконец, из оцепенения и, подгоняя детей, направились в ту же сторону. Мистер и миссис Уизли, казалось, были чем-то угнетены, и это не могло ускользнуть от внимания детей. Первой нарушила молчание Мари-Виктуар, обратившаяся с назревшими вопросами к старшим.

— Миссис Уизли, вы не могли бы прокомментировать, что это было? — проговорила девочка, сосредоточенно буравя взглядом спины идущих впереди магов. — С каких пор Тед не проводит каникулы у бабушки Молли? Что у него случилось?

Семейство как раз достигло внутреннего дворика бара, когда миссис Уизли уменьшила шаг и, не переставая считать кирпичи, ответила:

— Его бабушка умерла год назад... Мы обо всем узнали только на Рождество, когда Тед не приехал к Молли, а летом мы гостили у вас, так что... когда узнали, сделать уже ничего было нельзя...

Проход открылся, и четверо детей, в сопровождении взрослых, ступили на брусчатку аллеи. Рядом с Мари пристроился Поттер, для которого было абсолютно не типично такое молчаливое поведение. Что-то явно было нечисто, и девочка собиралась в этом разобраться.

— Раз у него погибли родители и он лишился последнего родственника, то с кем же он живет теперь? Кто взял над ним опеку?

Вопрос был абсолютно логичным, но почему-то отвечать на него никто не спешил. Взрослые целенаправленно двигались в сторону нужных магазинов. Толпы волшебников с детьми, наполнявшие в этот последний перед учебой выходной день Косую Аллею, постоянно вставали у них на пути. Кто-то кивал старшим магам, кто-то здоровался и бегло интересовался состоянием дел в Отделе Тайн или Аврорате. Ученики махали младшим Уизли и Поттеру, с интересом разглядывая их светловолосую спутницу.

Пауза затягивалась, и это начинало раздражать, девочка уже собиралась повторить свои вопросы, когда в проеме магазина мадам Малкин мистер Уизли остановился и, понизив голос, не оглядываясь на нее, полушепотом проговорил:

— Он живет в приюте... Я думаю, последнее лето. До совершеннолетия ему не разрешено было жить одному. Дело о наследстве дома его бабушки уже передали в министерство на рассмотрение. Возможно, когда он закончит Хогвартс, вопрос уже решится. А опеку над ним никто не взял, потому что... — уши мистера Уизли приобрели характерный пунцовый оттенок, — потому что его отец был оборотнем. А после смерти Андромеды он почти обратился. И похоже, он это не контролировал!

— Мы не могли рисковать вашим здоровьем! — отрезала миссис Уизли, отводя взгляд от застывшей на пороге Виктуар. — Дети оборотня и человека — редкость, обычно они не размножаются, а если это и происходит, то в редких зарегистрированных случаях болезнь передается детям. С Тедди такого не произошло, так что предугадать, какие будут последствия, практически невозможно. Подобных прецедентов в Британии не было...

Появление хозяйки магазина заставило взрослых волшебников закончить разговор. Мадам Малкин засуетилась вокруг приведенных школьников и, лишь обмерив рыжеволосых отпрысков и Поттера, обратила внимание на стоящую в стороне девочку.

— Милая, тебе тоже нужна мантия в Хогвартс?

— Нет-нет, — поспешила ответить за нее миссис Уизли. — Пятый курс, Шармбатон.

Продавщица удовлетворенно кивнула и, пробормотав что-то про то, что так и думала с самого начала, направилась к стеллажу с голубыми мантиями. Но не успела она найти нужных размеров одежду, как от входа ее позвал тонкий голос с чуть заметным французским акцентом.

— Мадам Малкин, если не ошибаюсь? — со сладкой улыбкой обратилась к продавщице блондинка. — Миссис Уизли перепутала, — девочка бросила решительный взгляд в сторону недоуменно уставившихся на нее старших Уизли. — Мне нужны мантии для Хогвартса. Я перевожусь...

* * *

Оказавшись, наконец, перед магазином Флориш и Блоттс, подальше от назревающего скандала между его кузиной Викки и теряющей терпение миссис Уизли, мальчик по привычке взъерошил и без того растрепанные черные волосы и облегченно выдохнул. Оказаться между двух огней, а именно такими виделись прохожим две разъяренные представительницы семейства Уизли, на повышенных тонах выясняющие отношения перед магазином мадам Малкин, не улыбалось никому. Как только запахло жаренным, Роза Уизли, со словами “увидимся у Фортескью”, схватила брата под руку и умчалась, не оглянувшись ни разу.

Оставшийся Джеймс постарался также слинять с места событий как можно быстрее. Показав два больших пальца дяде Рону, с порога магазина бросающему на него умоляющие взгляды, в которых ясно читалось “не оставляй меня одного” и “как же мужская солидарность”, мальчик прошмыгнул мимо начинающих собираться зевак и устремился вниз по переулку.

Привычка взрослых делать детям покупки к школе в последние перед началом учебного года дни оборачивалась тем, что сегодня на Косой Аллее было не протолкнуться. Магов было столько, что для того, чтобы войти в магазин, мальчику пришлось отстоять огромную очередь. Но, даже попав внутрь, Джеймс не смог сдержать обреченного вздоха. Тут тоже были очереди! Только теперь к консультантам, каждый из которых носился из одного конца магазина в другой, сопровождаемый увесистыми стопками книг, летающими с опасной для покупателей скоростью.

Увернувшись от учебника, который, видимо, заблудившись между стеллажей, второпях пытался нагнать своего продавца, мальчик достал из кармана пергамент со списком необходимых в этом году учебников и тихо застонал. Найти даже четыре книги в таком бедламе...

— Так. Начнем с ЗоТИ, — пробормотал Джеймс и, постаравшись собраться, двинулся вдоль длинных стеллажей, на ходу читая таблички с названиями разделов.

— Бытовые чары, проклятья, целительство...

Когда мальчик прочел уже наверно двадцатую вывеску, в горле резко пересохло, а в голову пришла мысль, что, возможно, учебная литература хранится не в зале.

Он уже развернулся назад, собираясь-таки встать в очередь к продавцу, когда прямо перед ним из-за стеллажа вынырнула невысокая фигурка с огромной стопкой книг. За четвертый курс! Книжная пирамида дрогнула, и, один за другим, увесистые фолианты стали стремительно заваливаться. Повинуясь инстинктам ловца, мальчик резко выставил одну руку, возвращая книги на место, а другой придержал всю стопку.

— Фух! Еле успел! Ты не подскажешь, где стоят эти учебники? А то к продавцам такая очередь... — обратился Джеймс к державшему книги.

Не получив никакого ответа, мальчик заглянул за книги, собираясь повторить вопрос, но осекся, увидев напряженное лицо девочки, казавшееся практически красным. Помимо стопки книг, которую она с трудом удерживала в вертикальном положении, в зубах она зажимала свернутый в несколько раз пергамент.

— Эм... Может, тебе помочь? — удивленно спросил Джеймс и, сочтя молчание знаком согласия, решительно попытался забрать стопку книг из рук девочки.

Но то ли она не сразу поняла, что ей собираются оказать помощь, то ли мальчик слишком резко схватился за книжную пирамиду, однако, результатом действий Джеймса стало то, что и он, и девочка чуть не оказались на полу, а учебники в беспорядке валялись вокруг них.

— Ты прости, я помочь хотел... — затараторил мальчик, потирая ушибленную особо увесистым учебником трансфигурации макушку. — Я помогу собрать! — и торопливо стал складывать учебники в две стопки. — Тебе одной это до прилавка не дотащить, так что давай ты одну стопку возьмешь, а я помогу вторую донести, хорошо? — он откинул со лба челку и взглянул на все еще продолжавшую сохранять молчание девочку.

И тут его как током ударило, когда он заметил, что песочные волосы девочки были чуть длиннее чем у него самого. И только по длинным ресницам можно было отличить ее от мальчика.

Заметив на себе его оторопевший взгляд, девочка покраснела еще сильнее и, уставившись в пол, еле слышно прошептала:

— Спасибо... Джеймс... но тебе лучше не помогать мне.

Она снова построила из книг огромную стопку и собиралась ее поднять, когда чьи-то руки ловко перехватили у нее все учебники.

Не смотря на нее, мальчик решительно направился в сторону кассы, но, не услышав позади себя шагов, остановился и, обернувшись, решительно взглянул в карие глаза удивленно уставившейся на него девочки.

— Там сейчас столько народу, что никто и не заметит. Пошли.

И она пошла. Поднялась с пола и замельтешила следом.

Джеймс больше не оборачивался. Он ловко уклонялся от пролетавших мимо книг, стараясь сделать это так, чтобы идущую позади него девочку тоже не задело. А в голову между тем лезли воспоминания о его первой встрече с ней.

Тогда, на первом курсе, они с друзьями решили устроить настоящее сражение. От родителей и родственников они много слышали о детях Упивающихся Смертью, в особенности, конечно, то, что общаться с ними нельзя. А уж кто и когда из взрослых проговорился о том, где находится вход в подземелья, в котором живут “будущие преступники”, тогда было не важно. Главное было в том, что задача поставлена, цель обнаружена, нужно лишь нанести удар.

Операция по закидыванию слизеринцев навозными бомбами готовилась тщательно и заранее. Еще до того памятного дня в конце октября пароль был подслушан, и в назначенное время в проем, находящийся за портретом в тупиковом коридоре, было закинуто огромное количество навозных бомб. Из гостиной тотчас послышался визг испуганных девчонок и крики разозленных мальчишек, пытавшихся стряхнуть с себя невероятно воняющий навоз.

Довольные успешным отвлекающим маневром, проказники проскользнули внутрь слизеринской гостиной и взорвали еще несколько бомб в спальнях младших УпСов. Миссия была выполнена. И, пока на крики возмущенных учеников не сбежались преподаватели, гриффиндорцы поспешили ретироваться. Они уже подходили к площадке первого этажа, звонко пересмеиваясь и пересказывая особо смешные эпизоды, которые они успели подглядеть в объятой беспорядками слизеринской гостиной, когда впереди показалась фигурка незнакомой девочки в не по погоде легком бледном платьице. Джеймс был уверен на сто процентов, что на распределении в сентябре ее не было.

Решив напугать незнакомку, он стремительно преградил ей путь. Джеймс уже почти видел, как падает портфель и мелькают разбросанные книжки, а маленькая чернильница со звоном ударяется о каменный пол, когда девочка вдруг подняла на него взгляд и умоляюще прошептала:

— Там мальчишки... Ты проводи меня, пожалуйста...

Он так и замер перед ней, онемев от изумления. Мальчик был настолько сражен ее наивной смелостью, что просто кивнул и повел ее в подземелья.

Уже у самого портрета хмурого волшебника девочка поблагодарила Джеймса и, робко чмокнув на прощание в щеку, исчезла в открывшемся проходе. Он бы тогда так и простоял в ступоре, если бы где-то наверху не послышались торопливые шаги.

Тогда он первый и единственный раз видел эту девочку с длинными волосами. В свете факелов не было понятно, какого они оттенка. Цвет он узнал на следующий день, когда в присутствии всей школы ее представили как Катрин Долохову, отца которой всего пару дней назад авроры наконец-то поймали где-то на юге Франции. В конце приветственной речи ее обстригли почти наголо...

Формально церемонию распределения для детей УпСов можно было не устраивать, так как практически все они и так попадали на Слизерин, но в Хогвартсе соблюдали традиции, поэтому Шляпу на новую ученицу все-таки надели. И девочка, вопреки расхожему мнению, попала не к “змеям”, а к “барсукам”.

Сказать что подопечные Хельги были счастливы, не поворачивался язык. Ото всюду слышался раздраженный шепот учеников “Упивающаяся среди нас?!”,”Позор!”, “Пусть возвращается к змеям!”...

Даже три года, проведенные бок о бок, не особо помогли налаживанию отношений с однокурсниками. Дальше банальных обменов фразами типа: “привет”, “передай, пожалуйста, сок” или “что нужно было добавить на третьей стадии изготовления зелья?” не заходило. Также нередко можно было услышать обидные слова хаффпаффцев, брошенные в адрес девочки. Находились, правда, и сочувствующие, но их было меньшинство. А уж о том, что почти все слизеринцы не скрывали своего презрительного отношения к отступнице, и говорить нечего...

Мальчик еще раз оглянулся на мельтешившую за ним однокурсницу и, прибавив шагу, оказался у только что открытой дополнительной кассы, возле которой еще не успела образоваться очередь. Выложив на стол учебники и деньги, он попросил замученного вида продавца, который уже на автомате считал деньги, уменьшить покупки.

Все это Джеймс проделал так стремительно, что к тому моменту, когда хаффлпаффка добралась до кассы, покупки были оплачены и упакованы.

Не тратя времени даром, мальчик незаметно вручил растерянно застывшей однокурснице пакет с книгами и уже собирался пойти искать консультанта, когда кто-то удержал его за руку.

— Подожди, пожалуйста... — маленькая ладошка, удержавшая Джеймса, была теплой и мягкой.

Делая вид, что смотрит в другую сторону, Катрин торопливо прошептала:

— В том отделе, где мы столкнулись, есть дверь в служебное помещение. Спроси там у девушки про учебники, она тебе все найдет... и... спасибо!

Девочка на прощание благодарно сжала ладонь мальчика и уже в следующую секунду, выпустив руку Джеймса, быстро направилась к выходу из магазина.

Проводив взглядом удалявшуюся хаффлпаффку, Джеймс обернулся в сторону очередей к продавцам.

По предварительным оценкам, в ближайший час завладеть вниманием хотя бы одного из них не представлялось возможным...

Поэтому, не долго думая, мальчик направился на поиски нужной двери.

Пройдя несколько отделов, названия которых запомнились Джеймсу еще тогда, когда он зачитывал их вслух, мальчик, наконец, заприметил дверь, рядом с которой висела обшарпанная табличка. Надпись на ней гласила: “Только для персонала”. А чуть ниже карандашом была накорябана приписка: ”и тех, кому очень нужна помощь”.

Ухмыльнувшись завуалированному намеку на наличие за этой дверью консультанта, Джеймс негромко постучал.

Подождав с минуту, но так и не получив никакого ответа, мальчик осторожно повернул деревянную ручку, которая напоминала по форме голову совы c распахнутым крылом, и заглянул внутрь.

— К вам можно... — начал было Джеймс, но запнулся, увидев представшее перед ним помещение.

Сложившийся в голове образ какого-нибудь кабинета или коридора, находящегося за дверью, разбился о гигантских размеров круглый зал, вдоль стен которого в несколько этажей, соединенных между собой винтовой лестницей, были установлены стеллажи с книгами.

Одну из сторон этого странного помещения занимало уходящее высоко в стеклянный потолок окно, напротив которого стоял массивный деревянный стол. Его поверхность была полностью завалена книгами и свитками пергамента, а дымящаяся на самом краю чашка свидетельствовала о том, что рабочее место покинули совсем недавно.

Решив подождать девушку, про которую говорила Катрин, Джеймс притворил за собой дверь и стал медленно рассматривать книги, занимавшие первый этаж “кабинета”.

Чего тут только не было! И потрепанные фолианты колдомедицины, и сборники полезных бытовых чар, и хроники всех самых значимых матчей в истории квиддича!

Сборник детских сказок делил полку с миниатюрной книжкой "Порча и как ее снять", размер которой был не больше ладони, а томик "Любовные противоядия" с едко-розовой обложкой соседствовал с увесистым потрепанным томом "Магического законодательства Британии".

Заинтересовавшись последним названием, Джеймс аккуратно снял с полки тяжелую книгу в красном переплете и открыл содержание. Проведя пальцем по многочисленным строчками и пропустив разделы про устройство Министерства Магии, Гринготтса и Аврората, мальчик остановился на Правах и обязанностях жителей магической Британии. Пролистав несколько страниц, в каждой строчке напоминающих о соблюдении статуса секретности (сокращ. ССС), Джеймс остановился на подпункте "Права и обязанности лиц состоящих в родстве с Упивающимися Смертью".

Отметив про себя, что прав было всего пару строчек, зато обязанностей на много страниц вперед, Джеймс принялся читать.

1. Лица, не достигшие 17 лет, имеют право на бесплатное содержание в магическом приюте имени Святого Боско или же, при нехватке мест, в другом маггловском приюте, при отсутствии родственников или иных лиц, согласных взять их на попечение

2. Лица, достигшие 11 лет, имеют право на получение образования в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс или же, при отсутствии магических способностей, в общеобразовательной маггловской школе.

3. Лица, достигшие 17 лет, имеют право продолжить свое образование по профессиям не связанным с темными искусствами (список разрешенных профессий приведен в разделе Образование стр. 486).

4. Лица, достигшие 17 лет, имеют право на трудоустройство по профессиям, список которых приведен на странице 548 в перечне разрешенных для неблагонадежных лиц профессий...

Мальчик так погрузился в чтение, что не сразу заметил, что за ним наблюдают. Он очнулся, только когда услышал вопрос, прозвучавший откуда-то со стороны лестницы.

— Интересуетесь магическим законодательством?

Обратившаяся к нему девушка стояла на ступеньках между первым и вторым этажами и, облокотившись на поручни, с интересом наблюдала за ним. За ее спиной терпеливо зависли в воздухе несколько книг и свитков пергамента. Она чуть склонила голову на бок, отчего короткие волнистые волосы перестали загораживать лицо, и Джеймс поймал на себе доброжелательный взгляд голубых глаз.

— Она дорогая? — вместо ответа спросил мальчик, ставя увесистый том обратно на полку.

— Не дороже учебника по ЗоТИ за четвертый курс, — улыбнувшись, ответила девушка и, сделав пасс волшебной палочкой, отправила парящие позади нее книги и свитки на стол. — Вам ведь требуются книги для четвертого курса, я угадала?

Волшебница спустилась с лестницы и, подойдя к постаменту, который Джеймс сначала и не заметил, открыла лежащую на нем толстенную книгу.

— Да, мне подсказали, как избежать очереди... — пробормотал мальчик, чувствуя себя несколько неуверенно.

Хаффлпаффка не упоминала, что его будет ожидать за дверью. И про то, что девушка-консультант окажется из ЛСРУпС (лиц состоящих в родстве с Упивающимися Смертью), она тоже не сказала. С другой стороны, простаивать в очереди действительно не пришлось, да и находящаяся на постаменте волшебница не казалась "темной", как часто называли коротко стриженных ведьм бабушка Молли и дядя Рон.

— Наверное, Катрин? Список с собой?

И, дождавшись утвердительного кивка, произнесла: "Акцио список".

Поймав вылетевший из рук Джеймса пергамент, девушка расправила его и, обмакнув перо в чернила, переписала названия и фамилии авторов в лежащую перед ней книгу.

— Странный выбор школьных предметов... — прокомментировала она, возвращая Джеймсу список учебников. — Собираетесь стать игроком в квиддич?

Волшебница дотронулась до написанной страницы кончиком палочки и вопросительно посмотрела на мальчика.

— Эм... я выбрал те же предметы, что и отец в свое время...

— А, ну тогда это все объясняет. Хочешь стать похожим на него?

Возразить Джеймс не успел. Откуда-то с потолка раздался свист, и вскоре, целясь прямо ему в голову, попыталась врезаться "Стандартная книга заклинаний". Увернувшись от бешеного учебника, как от бланджера, Джеймс на автомате поймал "Темные искусства. Руководство по самозащите" и "Как рассеять туман над будущим". Однако уйти с дороги несущегося прямо на него учебника трансфигурации он просто не успевал. Заслонившись пойманными книгами, мальчик зажмурил глаза, приготовившись к удару, но его не последовало. Приоткрыв один глаз, он заметил зависший перед ним том и облегченно выдохнул. Объяснять синяки, полученные после похода в книжный, было бы делом неблагодарным и сложным.

— Спасибо, — Джеймс благодарно кивнул волшебнице, уже успевшей убрать палочку в карман платья.

Девушка протянула мальчику оставшиеся учебники и, взглянув в список еще раз, уточнила:

— Вы уверены, что вам нужна "Чудовищная книга о чудовищах"? Может быть, стоит поменять предмет на что-то более нужное и... безобидное? Древние руны, например, или нумерология?

— Уход за магическими существами — вполне безобидный предмет! — огрызнулся Джеймс, внезапно почувствовавший возмущение от того, что его посчитали неженкой.

Понятно, что больше пользы было бы, выбери он еще на третьем курсе вместо прорицания и уроков Хагрида названные волшебницей предметы, да вот только все ожидали от него, что он во всем будет похож на отца...

— Ну что ж, тогда будете мне помогать... — устало вздохнула девушка и направилась к окну, надевая на ходу перчатки из драконьей кожи.

Возле подоконника, на полу, в большой кованой клетке были... книги... То, что это были они, Джеймс понял не сразу. Разглядеть учебники в мешанине постоянно скалящихся, рычащих и рвущихся ввязаться в разыгравшуюся между томами драку, было практически невозможно.

— Эм... это точно книги?

— Книги-книги, молодой человек! — уверенно проговорила девушка, распрямляя плечи, как будто решаясь идти на бой.

— Стоп, стоп, стоп! Вы что, собираетесь их руками оттуда доставать? — ужаснулся Джеймс, преграждая волшебнице путь.

— А у вас есть другие варианты? Нет? Тогда посторонитесь!

Пока Джеймс соображал, что можно придумать, девушка подошла к клетке и, открыв верхнюю дверцу, заклятьем призвала к себе одну из беснующихся книг.

— Вспомнил!

Мальчик хлопнул себя по лбу и, прежде чем кровожадный том успел оказался в руках волшебницы, перехватил его.

Откуда-то сбоку раздался испуганный вздох.

Не теряя ни секунды, Джеймс, извернувшись, провел ладонью по корешку упирающейся и явно собирающейся откусить ему пальцы книги.

— Фух, успел!.. — облегченно выдохнул мальчик и, победно улыбнувшись застывшей от удивления девушке, добавил: — Это родители рассказывали. Когда они учились на третьем курсе, у них тоже был этот учебник, его надо лишь погладить по корешку, и он... — вспомнив, что последний раз об этой книжке рассказывал ему не кто иной, как отец, Джеймс перестал улыбаться, — успокоится...

Тряхнув непокорной шевелюрой, мальчик попытался отогнать всплывшее воспоминание и в спешке стал собирать с пола брошенные учебники. Затылком он чувствовал на себе изучающий взгляд волшебницы, но решил проигнорировать его.

Выпрямившись, Джеймс поднял с пола почти такую же стопку учебников, что была у хаффлпаффки.

— Спасибо за помощь!

— Не за что, заходите в следующем году, мистер...?

— Сириус Поттер, — решительно произнес Джеймс, но, увидев недоумение в глазах стоящей напротив него девушки, уточнил, — Джеймс Сириус Поттер, но мне больше нравится Сириус. — И решившись, наконец, узнать имя волшебницы, мальчик извернулся и, высвободив одну руку из под стопки книг, протянул ладонь для рукопожатия. — Без вашей помощи я бы не справился, мисс...?

— Нотт. Адриана Нотт. Приятно познакомиться, мистер Поттер, — смущенно улыбнувшись, девушка пожала протянутую руку четверокурсника.

Джеймс уже поворачивал ручку двери, когда его окликнула Адриана.

— Сириус!

Обернувшись, Поттер увидел в руках волшебницы ту самую книгу по магическому законодательству, которую начал читать.

— Держи, это моя личная. Я ее уже знаю вдоль и поперек, а тебе может пригодиться.

Девушка протянула ему уменьшенный томик и, поразмыслив, посоветовала:

— Если все же поймешь, что прорицания не по тебе, а “уход” наскучит, посылай сову, я пришлю тебе книги по нумерологии и рунам, — девушка немного грустно ему улыбнулась и, отвернувшись к окну, за которым мелькали фигуры посетителей Косого переулка, еле слышно прошептала, но ему все же удалось расслышать, — все-таки у родителей своя жизнь, а твою только тебе проживать...

* * *

До кафе-мороженного “Фортескью” Джеймс добрался только после полудня.

Делая оставшиеся покупки, мальчик безумно проголодался! И если бы он постоянно не прокручивал в голове последние слова его новой знакомой, то все мысли гриффиндорца были бы о еде.

“Прожить свою жизнь самому”... Так она, кажется, сказала. Хорошая фраза, правильная... да вот только попробуй он сделать хоть что-то наперекор семье, и...

Джеймс запустил пальцы в волосы и, по привычке взлохматив их, толкнул дверь в кафе.

Еще с порога до него донесся невообразимый гвалт, источником которого, на сколько он мог судить, служили его младшие братья.

— Люк! Отпусти немедленно тарелку брата! — послышался голос матери из-за столика в дальнем конце зала, в интонациях которой было больше умиления, чем положенной строгости.

Один из сидящих на высоком стульчике рыжеволосых малышей еще сильнее потянул на себя удерживаемый матерью край тарелки и снова издал довольный клич, улыбаясь во все имеющиеся у него зубки.

— Люк! Отпусти тарелку, разбой... — договорить женщина не успела, так как малыш отпустил свой край тарелки и та, перелетев через плечо теряющей терпение матери, удачно приземлилась под ноги подошедшему Джеймсу.

Повезло еще, что частота отправляемых в полет предметов пока что не превышала скорости реакции окружающих. Уж во всяком случае, работница кафе явно стояла на страже у их шумного столика. Стоило злополучной тарелке коснуться пола, как тут же подоспела расторопная девушка и, сделав пару взмахов волшебной палочкой, вернула кафельной плитке, разноцветной мозаикой украшавшей пол заведения, первозданную чистоту.

— Ух, я тебе! Так нельзя, Люк! Чуть в Джеймса не попал! — попеняла рыжеволосая волшебница ничуть не сожалевшего о своем поступке малыша. И, отвлекшись от младших, уже успевших снова начать съестную баталию за ее спиной, повернулась к старшему сыну.

Всего мгновение, но и его хватило Джеймсу, чтобы заметить тень, промелькнувшую по лицу матери. Светло-карие глаза женщины потемнели. Отца вспомнила, не иначе.

— Мы тебя уже заждались! Не слишком ли долго для покупок?

В ответ мальчик лишь неопределенно пожал плечами.

Женщина улыбнулась и, поднявшись из-за стола, заключила продолжавшего стоять Джеймса в крепкие объятия.

— Ты обязательно должен будешь приехать к нам на рождество! А то за все лето мы с Кормаком тебя так и не видели! То ты у бабушки, то у Рона, то с друзьями в летнюю школу. Я даже пропустила тот момент, когда ты стал так похож на...

— Отца... — довольно резко закончил за нее Джеймс, прервав тем самым тираду матери. — Я знаю, мам. Постараюсь исправиться, правда.

Мальчик отстранился от волшебницы и уже собирался сесть к остальным Уизли, непонятно как поместившимся за одним столом, когда от двери послышались звонкие шаги и недовольный голос отчима.

Дежурившая у их столика официантка моментально подобралась и засуетилась возле посетившего их кафе Министра Магии, предлагая угостить его за счет заведения, и расширить стол, и... Дальше Джеймс не дослушал, так как мистер МакЛагген вежливо прервал предложения расторопной девушки и прошествовал к столу, который, казалось, светился от изобилия рыжеволосых волшебников, сидящих за ним.

Коротко поцеловав жену, мужчина пожал руку Рону и, поприветствовав всех остальных, перевел свой взгляд на Джеймса. Мальчик успел заметить, как отчим сделал незамысловатое движение палочкой. Видимо, наложил чары против подслушивания, которым пару лет назад научила его Джинни.

— Так, так, так, молодой человек... Вы, случайно, ничего не хотите нам рассказать? Как покупка... учебников? — на последнем слове отчим сделал особое ударение и выразительно посмотрел на нахмурившуюся жену.

Мальчик нервно сглотнул. Угадать, о чем проведал Министр Магии и кто его просветил, было не слишком трудно. Труднее было сейчас придумать оправдание.

Вдохнув поглубже, Джеймс уже собирался ответить, когда его оборвал голос отчима.

— Не трудитесь, мистер Поттер! Ваше поведение в книжном магазине и так вызвало живейший интерес со стороны его владельца, — министр прошелся перед неподвижно замершим мальчиком, видимо, ожидая от него возражений. Но так и не услышав ни слова протеста, он продолжил, — мистер Блоттс был так любезен, что поспешил предупредить меня на счет произошедшего...

Джеймс про себя помянул Моргану. Так и есть, показавшийся ему утомленным продавец мало того, что оказался совладельцем магазина, так еще и успел его запомнить и заметить его маневры...

Когда мистер МакЛагген обошел застывшего на месте мальчика и присел на сотворенный для него официанткой стул, в лицо Джеймсу ударил резкий запах одеколона, заставивший его брезгливо скривиться.

Заметив промелькнувшее на лице пасынка выражение, министр понял его по-своему.

— Досадуете, мистер Поттер? Досадуйте. Потому что впредь денежные средства на покупку школьных принадлежностей будут выдаваться вам строго ограниченно.

И, наклонившись к мальчику, он резким движением сдернул с его груди золотую цепочку с ключом от его сейфа в Гринготтсе, добавив при этом:

— Чтобы не повадно было заниматься... благотворительностью...

Мужчина напоследок просверлил Джеймса строгим взглядом и, отвернувшись от мальчика, пояснил сохранявшим молчание родственникам:

— Мистер Поттер сегодня был так добр... что оплатил полную стоимость комплекта учебников одной своей сокурснице...

Недоумение, отразившееся на лицах всех собравшихся, ясно говорило, что, хотя они и не приветствуют такой расточительности, но и особой трагедии в этом не видят.

— М-м-м... Кормак, милый, — нарушив молчание, осторожно начала полная рыжеволосая женщина, сидящая на противоположной стороне стола. Молли Уизли обожала всех своих внуков, и если, как она думала, ее Джеймс решил проявить себя перед девочкой, то это надо было поддержать, а не наказывать. — Я думаю, ты слишком строг. Возможно, у его однокурсницы просто не хватало денег, и он решил...

— Нет, — прервал министр. — Простите, Молли, я наверно забыл упомянуть фамилию девочки.

И обведя всех собравшихся долгим взглядом, произнес:

— Долохова.

Джеймс обреченно закрыл глаза. Когда прозвучала фамилия Катрин, над столом послышался нестройный хор удивленных вздохов.

— Не может быть! Мы же рассказывали Джеймсу! Он не мог не знать! — воскликнула сбитая с толку бабушка Молли. — Джеймс! Джеймс, ты же знаешь, что именно Антонин Долохов повинен в смерти моих братьев, Гидеона и Фабиана, твоих двоюродных дедушек! Такие, как он, убили моего сына — Фреда! И ты купил учебники дочери одного из них? Зная все это, ты общался с дочерью Упивающегося?

Джеймс вдохнул поглубже и взглянул на старшую миссис Уизли. Пожалуй, только перед ней мальчику было совестно.

— Я не хотел вас расстраивать... Ей просто требовалась помощь, и я помог. Ничего больше.

— Ничего больше? — поинтересовалась сохранявшая до этого молчание мать. — Джеймс, мне кажется, ты достаточно осведомлен об истории нашей семьи. Твой отец боролся с такими, как Долохов...

— Дети — не их родители... — упрямо пробормотал Джеймс, опустив голову и остановив свой взгляд на разноцветной плитке пола. По крайней мере, мальчик точно знал, что не все дети такие же, как их родители.

— То есть, ты не такой, как твой отец, и борьба с темными тебя не касается? И то, как скажется твое общение с этой, — Джиневра МакЛагген попыталась как можно мягче охарактеризовать дочку Упивающегося Смертью, — змейкой на репутации Министра Магии в это отнюдь не спокойное время, тебя тоже не волнует?

— Катрин не темная и не змейка. Она учится на Хаффлпаффе! — огрызнулся мальчик и, оторвавшись наконец от созерцания кафеля, добавил: — И отец боролся с Упивающимися, а не с их детьми, которые к слову, ничего плохого не сделали!

В глазах матери полыхнуло. Спорить с Джиневрой МакЛагген редко кто решался. Разве что бабушка Молли да тетя Гермиона. Но сейчас Джеймс уже чувствовал, как внутри него расползается удушливый жар и он перестает себя контролировать. Каждое упоминание об отце смывало его выдержку, словно та была песчаным замком, не устоявшим перед волной.

— Уже даже Катрин? — сузив глаза, уточнила миссис МакЛагген, откидывая с лица золотисто-рыжие пряди волос. — Значит так, молодой человек, я вижу, что спорить с тобой бесполезно, поэтому предупреждаю один раз.

Мать отвернулась от него, и Джеймс попробовал перевести дыхание. Напор бушевавшей внутри магии ослаб, и начавший было сгущаться вокруг мальчика воздух вернулся в норму.

А волшебница тем временем, не смотря на старшего сына, произнесла так, чтобы он услышал:

— Я запрещаю тебе помогать мисс Долоховой. Если я узнаю, что ты нарушил мой запрет... можешь смело посылать сову Альбусу.

Сцепив руки на груди, миссис МакЛагген повернулась к Джеймсу и, бросив на него строгий взгляд, продолжила:

— Ключ от твоего сейфа с этого времени будет храниться у меня. Если понадобятся деньги, напиши письмо, обоснуй, для чего и на кого ты хочешь их потратить, и я все куплю и вышлю тебе.

— Джинни! — с негодованием воскликнула Гермиона Уизли. — Это уже слишком!

Но рыжеволосая волшебница, видимо, не на шутку разозлилась, потому что лишь отмахнулась от выкрика подруги.

— Финансовые ограничения можешь воспринимать как ответ на твои неподобающие траты, а запрет в общении — как наказание за дерзость. Думаю, с этим все ясно?

Черноволосый мальчик лишь кивнул в ответ.

В голове царил хаос. Джеймс никак не мог понять, как обычное желание помочь дотащить книги могло привести к тому, что ему угрожают исключением из рода... А именно на это намекала мать. Догадывалась, видимо, чего больше всего боялся мальчик.

Ведь если его исключат, тогда у Альбуса не будет ни единого шанса вернуться в семью и восстановиться в праве на наследство. Которое младший брат, к слову, потерял в споре с матерью.

Джеймс встряхнул головой. Надо обдумать все позже. Сейчас же лучше не навлекать на себя еще больший гнев.

Потихоньку обойдя стол кругом, он уселся между Роуз и Хьюго, которые осторожно пододвинулись, освобождая место кузену. Сделав несколько глотков горячего шоколада, поставленного перед ним официанткой, Джеймс смог немного расслабиться и утихомирить желудок, в котором с самого утра не было ни росинки.

Заметив, что взрослые отвлеклись от него, мальчик еле-заметно наклонился к Хьюго и шепотом спросил:

— А где Викки потеряли?

— Ее тетя Флер забрала, — таким же шепотом ответил рыжеволосый мальчик, исподлобья наблюдая за старшими волшебниками. — Ее мама, оказывается, появилась вместе с бабушкой Молли почти сразу после того, как мы слиняли. И, видимо, застала ее спорящей с нашей мамой...

Джеймс понимающе усмехнулся. Наверняка, Флер Уизли устроила Викки разбор полетов по поводу ее манер... Он перевел взгляд за стол и заметил неподалеку притихших кузин. Кивнув на них Хьюго, Джеймс спросил:

— А где помощник министра? Снова дела на работе?

Мальчик в ответ покачал головой, но рта так и не успел открыть, потому что его сестра поспешила встрять в их разговор.

— Он уже час как отправился за тетей Анжелиной в Нору. Но, видимо, задержался... — иронично проговорила девочка и возвела глаза к потолку, всем своим видом показывая, что не понимает этих взрослых.

Тем временем, на другом конце стола Джинни МакЛагген вместе с мужем поднялись со своих мест и явно собрались уходить.

— Мы пойдем, мам, а то слишком насыщенный получился день, — со вздохом произнесла Джинни.

Бабушка Молли понимающе кивнула и, поцеловав на прощание внуков и дочь, повернулась к Поттеру.

— Нам тоже пора, Джеймс...

* * *

— Фредди-и-и, сладкий мой, ты где? — негромким голосом пропела черноволосая женщина, остановившись перед плотными зарослями терновника, разросшегося в прохладной низине недалеко от дома семейства Уизли, Норы. Несмотря на вечную запущенность сада Уизли, даже в нем в нем никогда не было подобных растений.

Тетушка Молли часто любила рассказывать про то, как, направившись за цветами для праздничного букета, именно в день рождения Фреда, она обнаружила в овраге небольшой куст цветущего терновника. Который, в последствии, существенно разросся и стал излюбленным местом игры в прятки маленького Фреда и других детей Уизли, которые, в отличие от взрослых, легко проскальзывали в узкие лазы между колючими ветками.

— Малыш, ответь, пожалуйста, мамочке... — чуть громче проговорила женщина и, попытавшись рукой отодвинуть часть зарослей, резко вскрикнула и отшатнулась. На темной, почти оливкового цвета коже выступила ярко алая полоска крови. — Будь проклято это растение с его проклятыми шипами, — сквозь зубы прошипела женщина, доставая из складок длинной юбки короткую волшебную палочку, каждый дюйм которой был испещрен непонятными символами. Взмахнув ею над пораненной ладонью и прошептав “Эпискей”, она проследила за тем, как затягиваются края царапины, оставленной шипами терновника, и перевела решительный взгляд на простирающиеся перед ее глазами заросли.

Откуда-то из глубины кустарника донеслись еле слышные детские голоса. Кажется, дети даже не заметили ее окриков.

— Секо! — проговорила волшебница, и значительная часть колючих веток, отсеченных заклятием, упала на землю. Она повторила заклинание еще несколько раз и прошла в образовавшуюся арку. Молли, конечно, будет недовольна, но зато дети станут прятаться в более доступных местах.

Молодая женщина сделала несколько шагов в том направлении, откуда все еще доносились негромкие голоса, когда ее чуткий слух уловил какую-то возню и явственное хныканье сына...

— Фред!!! — одними губами прошептала волшебница, в глазах которой на мгновение отразилось едва сдерживаемое отчаяние. Однако оно продержалось недолго, так как в следующую секунду брюнетка резко направила палочку на заросли и бросила. — Редукто!

Послышался звук множества ломающихся веток, на который молодая женщина не обратила абсолютно никакого внимания, устремившись в образовавшийся проход. В кольце развороченных заклинанием зарослей терновника, на небольшой круглой поляне, каким-то непостижимым образом оставшейся свободной от окружавших ее колючих побегов, обнаружились двое детей.

Рыжеволосый малыш, заливавшийся плачем уже в полную силу, пытался отцепить от руки садового гнома, который вонзил в нее свои острые зубы. Девочка постарше, стоявшая рядом, со всех сил колотила существо и дергала его за ноги, пытаясь помочь, но было видно, что гному ее усилия абсолютно безразличны, и он только сильнее продолжал вгрызаться в руку мальчика.

— Мамочка! — облегченно воскликнула девочка, заметив приближающуюся волшебницу.

Она выпустила из рук гнома и сделала несколько шагов в направлении матери, когда ее остановил безумный блеск, пеленой застилавший черные глаза женщины. И хотя взгляд волшебницы был направлен не на нее, девочка испуганно сжалась и нырнула куда-то в сторону, стараясь уйти с дороги.

Сделала малышка это очень вовремя, потому что луч оглушающего заклинания, выпущенный матерью, пронесся всего лишь в дюйме от ее виска. Обернувшись, девочка успела увидеть, как волшебница, наклонившись, подняла с земли начавшего еще больше плакать мальчика и быстро залечила укус на руке ребенка. Отпихнув носком туфли неподвижное тельце садового гнома, взгляд которого почему-то перестал быть злобным и казался каким-то остекленевшим, волшебница развернулась в сторону девочки.

Нашептывая успокаивающие слова и нежно прижимая к себе рыжеволосую макушку мальчика, молодая женщина что-то беззвучно пробормотала в сторону неподвижно лежавшего гнома и, не спуская с дочери яростного взгляда, спрятала палочку в складках мантии .

От того, как резко вспыхнул огонь на садовом гноме, девочка испуганно вскрикнула. В голубых глазах дочери читался неприкрытый страх, который заставил ее попятиться, лишь только она заметила идущую к ней волшебницу.

Ярость, испытываемая молодой женщиной за причинение вреда ее малышу, была настолько сильна, что даже устранение угрозы не помогало погасить безумный блеск в черных глазах. Поэтому, заметив съежившуюся от страха дочь, волшебница решительно направилась в ее сторону.

Девочка успела лишь удивленно пролепетать “мамочка”, прежде чем тяжелая пощечина обожгла ее лицо, заставив упасть к ногам матери.

Придерживая одной рукой притихшего Фреда, а другой стиснув в кулаке кудрявые волосы девочки, волшебница сильно потянула за них, заставив ту поднять испуганные глаза от земли.

— Если еще раз... я увижу, что Фред пострадал из-за тебя, Роксана... — сквозь зубы зло прошипела женщина, прожигая черным взглядом девочку. — Я обещаю тебе... с тобой случится то же, что и с садовым гномом!

Когда из светившихся непониманием глаз девочки полились слезы, в голове у женщины как-будто что-то щелкнуло, и она в ужасе прикрыла рот ладонью.

— Рокси, детка, ты в порядке?

Чернокожая волшебница попыталась обнять девочку, но та испуганно взвизгнула и, постоянно спотыкаясь и падая, постаралась отбежать как можно дальше от нее.

— Малышка, прости, мама не специально, — с отчаяньем в голосе проговорила женщина, делая еще одну попытку приблизиться к девочке.

Но, очевидно, Роксаной овладел настоящий ужас. Не разбирая дороги, девочка кинулась в заросли терновника, который нещадно обдирал кожу, оставляя на ней множество царапин и разрывая в клочья платье.

Когда продираться сквозь густые колючие ветки стало невозможно, девочка остановилась и опасливо оглянулась через плечо на застывшую на поляне мать.

— Роксана, пожалуйста... — мольба в голосе волшебницы была настолько явственной, что на мгновение девочка готова была внять ей. Она уже собиралась вернуться, когда справа от матери на земле заметила кучку пепла, оставшуюся от сгоревшего гнома.

— Милая, не надо... — умоляюще воскликнула волшебница увидев, что дочь устремилась еще глубже в заросли. — Роксана, девочка моя, поверь, я не трону тебя. Сейчас мы с Фредом уйдем, а ты, как успокоишься, приходи в дом. Пожалуйста.

Женщина еще какое-то время бессильно постояла перед переплетением колючих ветвей, разрываясь между желанием достать исцарапанную малышку и успокоить начавшего вертеться сына. Наконец, бросив на дочь очередной умоляющий взгляд, который канул в небытие, так и не достигнув охваченного паникой разума девочки, волшебница направилась к выходу из этих проклятых зарослей.

Она была уже почти у выхода, когда в проеме показался встревоженный рыжеволосый мужчина с палочкой на изготовку. Он беспокойно осматривал поврежденные кусты и, лишь заметив идущих к нему женщину с ребенком, облегченно выдохнул.

— Анжелина! Милая, что тут произошло? Найдя дом пустым, я всерьез встревожился! А увидев, во что превратился терновник Фреда, я уже собирался посылать патронуса Рону и...

Молодая женщина заставила себя мило улыбнуться и, не дав мужчине договорить, решительно шагнула ему навстречу, поцелуем заставив того замолчать. Она не отрывалась от его губ до тех пор, пока заскучавший Фред не стал настойчиво ерзать у волшебницы на руках, напоминая о своем присутствии.

— Все в порядке, дорогой, просто Фред с Роксаной запутались в зарослях, пришлось их оттуда срочно вызволять...

Брюнетка нежно взъерошила золотые волосы сынишки и, снова улыбнувшись застывшему перед ней мужчине, чуть приподнялась на мысочках и, почти касаясь губами его лица, с придыханием прошептала:

— Я сейчас уложу Фреда, а потом я бы не отказалась показать своему любимому мужу, как я по нему соскучилась... — Анжелина, провела ладонью по щеке мужчины и, бросив на него многозначительный взгляд, покачивая бедрами направилась к дому.

Напоследок она обернулась и небрежно добавила.

— И... Перси... вытащи, пожалуйста, Роксану из этих злосчастных зарослей, а то девчонка уперлась и отказалась вылезать оттуда. Похоже, она снова ревнует меня к своему брату...

И, огорченно покачав головой, волшебница скрылась в доме...

* * *

На узкой больничной койке, обхватив костлявыми руками колени, лежал человек.

Его взгляд был настолько остекленевшим и неживым, что каждый раз, прежде чем войти в палату с незапоминающимся номером 20358, пожилая целительница, проработавшая с душевно больными пациентами больше тридцати лет, произносила заклинание, проверяющее, есть ли внутри живой, и, каждый раз убеждаясь в том, что есть, еще с порога бросала в больного связывающее. Наученная тем, что поведение ее подопечных часто бывает непредсказуемым, она предпочитала перестраховаться...

Еще до того, как пациента из 20358 палаты передали под ее опеку, женщина слышала об этом больном только хорошее. Молодые девушки, приставленные посменно кормить и проверять его состояние, постоянно хвастались другим санитаркам, тем, как же им повезло с пациентом.

— Мало того, что молодой симпатичный мужчина, так еще и с юмором. Не такой как другие больные, — часто поговаривала полноватая, улыбчивая студентка, проходящая практику у них в лечебнице. — Да и вообще, мне кажется, его сюда просто упекли... Думаю, он кому-то мешал, вот и убрали с дороги...

Подобные разговоры прекратились сразу же после первой попытки пациента сбежать. Его поймали лишь у калитки, где для выхода персонала и гостей необходимо было знать пароль. Ему не помогли ни палочка, которую он украл у оглушенной санитарки, ни применяемые им заклинания. А после серии оглушающих, вкупе с другими брошенными в него охранниками заклинаниями, больной лишь спустя месяц смог впервые пошевелить губами и пробормотать что-то во сне.

По решению главного целителя, в палате больного были активированы специальные чары и ужесточен контроль. А опека над номером 20358 перешла ей. Аврору в отставке...

Подойдя к связанному пациенту, пожилая целительница левитировала на прикроватный столик тарелку с едой и, прежде чем начать кормить съежившегося на постели больного, наложила на него несколько диагностирующих заклинаний. Она делала это каждый день и могла с уверенностью сказать лишь то, что состояние молодого человека с почти наголо выбритой головой — такую прическу делали тут практически всем сложным пациентам — не улучшается. Хотя, это и понятно, все-таки Венская лечебница имени Виктора Франкла не обычная больница, а закрытая психиатрическая клиника, цель которой — не вылечить больных, а усмирить.

— Вес упал на триста грамм, — проговаривая вслух, неторопливо вывела она запись в медицинской карте, узловатыми пальцами сжимая темное дерево волшебной палочки, которой помахивала над бумагой.

Проделанные манипуляции, так же, как и голос целительницы, на самого больного не оказали никакого влияния. Молодое лицо мужчины, совсем не тронутое морщинами, резко контрастировало с абсолютно белыми от седины бровями и ресницами, которые делали его взгляд совершенно безжизненным и блеклым. Поначалу, пожилая женщина пыталась в этих бледно-голубых глазах найти хоть искорку разума, хоть что-то, напоминающее его прошлую личность, но минул год, второй и вот заканчивался и третий, а взгляд не менялся...

Пощупав пульс, целительница добавила еще пару строк к предыдущей записи и, бросив задумчивый взгляд на стены комнаты, дописала: “Мысли стали более сумбурно отображаться, картинки слишком часто сменяют друг друга. Стало больше сцен, содержащих смерти людей, возможно, сказывается влияние нового зелья”.

Еще раз взглянув на стену, на которой только что отобразилась сцена, где замертво упал человек, как две капли похожий на больного, но моложе, а потом сменилась сценой смерти еще двух человек, сраженных каким то проклятьем — мужчины и женщины, целительница недовольно покачав головой, дописала в графе рекомендации: “уменьшить дозу зелья или вернуться к старому варианту”.

Захлопнув формуляр и при помощи заклинаний накормив все так же не реагировавшего ни на какие внешние раздражители больного, целительница направилась к двери. По графику у нее было запланировано еще пятеро больных, прежде чем она, сдав отчет, могла отправляться домой.

Сняв с пациента заклятье и бросив последний взгляд на палату, полную неразборчивых образов и картинок, в разнообразии мелькавших по стенам, женщина, печально улыбнувшись, запечатала дверь.

Наиболее четким образом в череде сцен смерти, увиденных ею, было изображение светловолосой девушки с подсолнухом в волосах, которая внезапно обернулась и, тепло улыбнувшись, весело помахала ей... или вернее, ему...