Отблеск (гет)

Настал последний день перед каникулами, и Ромильда смогла отложить в сторону все пыльные учебники и подготовиться к Рождественским праздникам. Сославшись на то, что она останется в школе, потому что ей некуда идти и дома ее никто не ждет, она не приготовила подарка ни себе, ни кому-либо еще. Усталость, накопившаяся за последние недели, давала о себе знать, и Вейн почти целыми днями спала в своей комнате, изредка спускаясь в Большой зал на ужин. Наконец, в один прекрасный день Минерва Макгонагалл, заметив ее отсутствие на завтраке и подавленное состояние, посоветовала Ромильде обратиться к мадам Помфри. Без колебаний Вейн направилась в Больничное крыло. Поппи Помфри — невысокого роста живая старушка, как всегда хлопотала над настойками и тихо напевала незатейливую мелодию себе под нос.

— А, деточка! Заходи, — пролепетала Помфри, увидев бледное лицо Вейн. — Что у тебя случилось? Ты отравилась блевательными батончиками?

— О, нет, мадам. Я пришла к вам только из-за того, что директор волнуется по поводу моего состояния.

— Минерва очень наблюдательна, ты действительно выглядишь изможденной. Что с тобой случилось, моя дорогая?

— Я устала… — простонала Ромильда и тут же замолчала.

Если бы она могла рассказать ведунье о том, что ее тревожило в последние дни…

«Нет, ─ пронеслось в голове, ─ она посчитает, что я окончательно сошла с ума».

Ромильда опустила глаза и тихо промолвила:

— Вы же знаете, что нагрузка перед выпускным экзаменом очень велика.

— Как хорошо, что у вас каникулы, и ты сможешь отдохнуть как следует перед началом нового семестра. Вот тебе настойка для крепкого сна и запомни, деточка, тебе не стоит пропускать обед.

После наставлений Помфри протянула ей пузырек из черного стекла. Вейн открыла его и, вдыхая запах, поморщилась.

— Мерлин! Пахнет ужасно! Что это? — спросила она.

Но ведунья уже не слушала Ромильду, с головой погрузившись в свои дела.

Вейн шла вперед, опираясь на стену. Вдыхая прохладный воздух коридора, она находила в холоде стен некое успокоение. В последнее время она практически перестала думать о Римусе. Ромильда твердо решила не показывать своего волнения, если ей придется вновь столкнуться с Люпином. Она не понимала одного: почему ее бросает в дрожь при встрече с ним?

«Неужели он показался тебе особенным?» ─ Вейн задавала себе этот вопрос снова и снова.

И первое, что всплывало в ее голове, было: «Без сомнения!»

Без сомнения, он был для нее чем-то большим, нежели большая часть учеников факультета Гриффиндор.

Хоть Ромильда и пыталась поддерживать доверительные отношения с учащимися, это был всего лишь жест любезности с ее стороны.

Медленно отворив дверь Выручай-комнаты, она застыла, оглядывая помещение.

Обгоревшие стены настолько потемнели, что тьма окутала Ромильду, как только она сделала шаг вперед. Вейн не понимала, из-за чего на потолке появились трещины, ведь во время ее последнего визита не было даже намека на них. Зеркало так и стояло у стены, как будто бы ожидая чего-то или кого-то. Она подошла ближе и коснулась волшебной палочкой зеркальной глади. Вейн уже привыкла ждать столько, сколько потребуется. На этот раз ей не хотелось располагаться на остатках мебели — она терпеливо стояла у зеркала и наблюдала за своим отражением. Прождавши почти полчаса, она уже было отчаялась.

«Время чудес прошло, Ромильда…» — твердила она себе и, опускаясь на колени, закрыла лицо ладонями.

«Время чудес прошло…»

Такой страшной боли в сердце она еще не испытывала. Ей показалось, что еще чуть-чуть — и она задохнется от накатившихся эмоций. Почему именно сейчас, именно здесь, приступ паники накрыл ее с головой?

─ Я даже не ответила на его предложение стать друзьями… ─ зашептала Ромильда и потянулась за сумкой.

─ А он наверное ждал меня здесь, ─ продолжала она, вырывая пергамент из черновика.

Она подняла глаза и застыла. Римус возник будто по мановению волшебной палочки. Он сидел напротив нее и улыбался.

«Извини, что так быстро ушла тогда», ─ нацарапала Ромильда на листке пергамента.

Люпин удивленно покосился на нее.

«Тебе не за что извиняться», ─ написал он в ответ.

«Я успела прочитать твое предложение, так что ─ я согласна!»

Римус поменялся в лице. Он был приятно удивлен такому неожиданному ответу.

«Так мы друзья?»

Вейн утвердительно кивнула головой и прислонила ладонь к зеркалу. Римус колебался: он, несмело протянул руку и дотронулся до глади. Будь они в одной плоскости, она бы почувствовала теплоту его ладони, а он бы крепко сжал хрупкую кисть темноволосой девушки…

«Я рада, что у меня появился такой замечательный друг, как ты, Римус!»

Ромильда внимательно изучала его лицо. Ей показалось, что его щеки вспыхнули, как только она приняла предложение.

«Ты слышал, об «эффекте бабочки»?!» ─ черкнула она.

«Нет…»

«О, Римус, я очень хочу расспросить тебя о многом…О вашем времени, например. И потом рассказать тебе, что творится в моем…Но я не могу. Если мы поделимся информацией друг с другом, если ты попытаешься изменить прошлое... Кто знает, что случится тогда? Понимаешь, что если ты изменишь что-нибудь, то это может иметь непредсказуемые последствия в моем времени…»

Ромильда лихорадочно писала на маленьком клочке пергамента. Вдруг мысль, пришедшая в голову, заставила ее остановиться и опустить глаза.

─ Что если я смогу спасти свою семью? ─ прошептала она, еле шевеля губами. ─ Что если мы сможем предотвратить эту ужасную войну вместе?

─ Нет! ─ яростно закричала Вейн и закрыла лицо ладонями. Слезы хлынули из глаз мощным потоком и заструились по разгоряченным щекам.

─ Я не могу… Не могу… ─ она медленно опустилась на пол. Она чувствовала ломоту во всем теле, словно после борьбы, но знала, что никакой борьбы, по сути, и не было.

«Ромильда! Что с тобой?»

Римус был встревожен не на шутку. Наблюдая за ее истерикой, он испугался и удивился одновременно. Не понимая ее поведения, он подумал, что она больна и, скорее всего, испытывает физическую боль, нежели душевную.

«Прости меня за такое представление, я не хотела тебя пугать», ─ написала Ромильда и выдохнула.

«В нашем мире произошло одно очень важное событие, которое изменило всю мою жизнь. Оно изменило жизнь многим людям, Римус. Хогвартс тоже изменился, и боюсь, не в лучшую сторону, понимаешь?»

«Это что-то плохое?» ─ нацарапал Люпин.

«Я не могу сказать тебе. Мы должны договориться, что ни один из нас не должен рассказывать события ни прошлого, ни будущего…»

«Я согласен!»

Ромильда поднялась. Она чувствовала жар во всем теле и, справедливо подумав о том, что у нее поднялась температура, схватила сумку. Ей необходимо было выпить настойку Помфри и поспать.

Она написала об этом Римусу и, услышав в ответ всевозможные пожелания скорейшего выздоровления, направилась в сторону двери.

Все было кончено, однозначно. Она никогда не сможет изменить прошлое и спасти свою семью от верной гибели. Она не сможет предотвратить вторжение в Хогвартс, она не сможет уберечь многих учеников от лап Пожирателей. Она не сможет сделать ровным счетом ничего.

Понимая это, Вейн грустно улыбнулась, смирившись со своим никчемным положением.

Она лишь помахала Люпину на прощание и вышла из комнаты. Как только она покинула помещение, трещины на стенах стали расти, и с потолка посыпалась штукатурка. Несколько каменных кусочков упали на пол и остались лежать там неподвижно.