Гарри Поттер и сила Альтернативной Истории (джен)

Лето у Дурслей проходило вполне спокойно, еще в первый день было заключено соглашение, устраивающее всех. Гарри может забрать все свои вещи в свою спальню и делать там все, что хочет, главное, чтобы вне той комнаты все это было не видно и не слышно.

Это условие Гарри более чем устраивало. Было приятно вновь вернуться туда, где ступеньки не станут исчезать у тебя из-под ног, лестницы не потащат тебя непойми куда, где не ждет ничего хорошего... Но главным наслажденим были двери: никаких фальшивок, никаких паролей и прочих ужимок. Просто повернул ручку — и дверь открылась! Нужно было провести десять месяцев в дурдоме, чтобы оценить, насколько это прекрасно!

Потому Гарри отлично проводил время, тем более что ныне у него в карманах водились кое-какие деньги, что позволяло получить от жизни удовольствие. Единственное, что настораживало — это Арабелла Фигг. Чудаковатая дама в доме напротив, помешаная на котах. В былые годы Дурсли не раз оставляли его под её присмотром, ибо панически боялись оставлять его дома одного. Раньше он терялся в догадках, с чего этот страх, поджигать дом он никогда не собирался, но, побывав в Хогвартсе, начал догадываться. Дурсли, особенно тетя Петунья, явно что-то знали о волшебниках, и они, вероятно, опасались, что, оставшись один, он чисто инстинктивно обратит их жилище в сумасшедший дом.

Но вернемся к миссис Фигг, этим летом она уделяла Гарри подозрительно много внимания, и разговоры заводила — интересовалась, как ему тут живется — и в гости наведывалась, приглядываясь к нему... Гарри совершенно искренне отвечал, что прекрасно проводит время летом, про себя гадая, что это с ней. В вариант, что в даме, которая прежде видывала его в далеко не лучших моментах и не обращала внимания, пробудилось беспокойство о сироте, которого она не видела почти год — не верилось. Это не в их природе. Тем более что поинтересоваться о школе она и не думала.

Гарри же, сделав задание на лето... ну, как сделав? отписавшись, чтобы было, что сдать учителю, и ненамного больше, занялся более важными делами. Ему еще нужно было решить, как быть, когда он... хотя нет, скорее не «когда», а «если», учитывая, что творилось в этом году, дальше будет только сложнее. В любом случае, ему нужно было решить, что делать, а точнее, куда лучше всего будет деться, ставши хоть немного самостоятельным. Ну а за этим стоило опять обратиться к тем, кто знает лучше него...

Но вот тут-то его и ждало разочарование: гоблины, как выяснилось, жили исключительно в Западной Европе, так что его желание убраться как можно дальше от источника зла и несчастий входило в конфликт с их интересами сохранить клиента... Едва уяснив это, Гарри понял, что тут ему придется разбираться как-то иначе... И как, в голову пока не приходило. Ибо, как он успел убедиться, в мире магии даже посольств не существовало.

Ну а пока суд да дело, наступил его день рождения. До прошлого года этот день никак не выделялся на общем фоне, но потом явился Хагрид, принеся новости, возможности... и кучу проблем и опасностей. И случилось это именно в день его рождения...

И как нарочно, именно в этот день у дяди Вернона образовался деловой ужин дома, который в случае успеха обещал огромные прибыли его компани. Сперва Дурсли собирались загнать Гарри в его комнату, и чтобы он оттуда весь вечер не вылезал, но тут их племянник выступил со встречным предложением. Пусть ему просто скажут, когда эти знаменательные гости прибудут и когда удалятся. Все это время он обязуется пробыть вне дома, занимаясь своими делами. Предложение показалось Дурслям столь царским, что они даже расчувствовались и выдали Гарри некоторую сумму, которую мог потратить на это времяпрепровождение. Сумма, конечно, была невелика, но сам факт!..

В результате Гарри весь вечер провел в библиотеке и зале игровых автоматов, а по возвращению был встречен дядей Верноном в отличном настроении. А на следующий день тетя Петунья дала ему из рук в руки не особо вычурные, но вполне ладные солнечные очки и буркнула: «с днем рождения». Вот такая история...

А несколько дней спустя прибыл список всего необходимого на учебный год, так что пришлось ехать в Косой переулок... В этот раз, вызывая Ночной Рыцарь, Гарри не мог отделаться от чувства, что за ним следят.

*

Поход за покупками оказался... как и следовало ожидать, необычным, хотя до самого конца ничто не предвещало... Впрочем, давайте по порядку. Первым делом Гарри-таки еще раз встретился в Гринготтсе со знающим гоблином. В этот раз все было довольно прозаически, а главное, целиком и полностью касалось учебы в Хогвартсе.

Список необходимой литературы заставил Гарри задуматься. Список книг для ЗОТИ был, во-первых, подозрительно длинным, а во-вторых, названия были... какие-то не учебные. А в истории Хогвартса (да, он это прочитал, нужно же знать, чего ожидать... впрочем, ни лабиринтоподобность, ни комфортабельность там не упоминались) было сказано, что в списки обязательной литературы могут быть внесены лишь книги, чья учебная ценность была подтвержена комиссией министерства. А книга под названием «Каникулы с каргой» вызывала... подозрения.

И подозрения оправданные, ибо знающий гоблин подтвердил, что ни одна из книг мистера Локонса не была признана учебным пособием. А значит, покупать их вовсе не обязательно... просто кто-то решил на этом подзаработать. Ну а оно и понятно, на ком зарабатывать, если не на доверчивых детях?

Впрочем, в конце гоблин, недобро ухмыляясь, сделал предложение заработать уже Гарри.

Дальше были обычные покупки, и удивленное лицо владельца книжного магазина, когда Гарри не стал покупать вышеупомянутые книги. От него он также узнал, что лишь вчера автор этих книг раздавал тут автографы, а заодно объявил, что будет преподавать ЗОТИ в грядущем году. Ну, по крайней мере понятно, кто вздумал подзаработать, хотя наглость впечатляла. Впрочем, чему удивляться, учитывая, как в этой школе относятся к ученикам...

Купив все, что требовалось, Гарри решил себя немного побаловать и угоститься мороженым, и все опять же было спокойно, покуда Гарри не уединился в некотором помещении, дабы лучше подготовиться к обратной дороге. Вот представьте: вы в комнате уединения, дисциплинировано закрыли за собой дверь, справляете нужду... и тут прямо у вас за спиной раздается хлопок, и раздается писклявый мужской голос «Гарри Поттер, сэр!»

Гарри резко обернулся, инстинкивно взмахнув ногой, метя по самому важному месту насильника-вуайериста (ну кто еще будет подкрадывася сзади в туалете?)... и попал прямо в голову непонятного существа ростом ему примерно по пояс, с длинными ушами, носом и огромными глазами... Существо от удара отлетело в сторону, стукнулось об стенку и сползло на пол, свесив голову под странным углом...

Но ничего этого Гарри и не заметил, в приступе паники он вылетел из кабинки, из туалета, а потом и из кафе, и помчался вон из Косого переулка только чудом не забыв захватить свои покупки.

*

Мертвого домовика нашли, удивились, но коль скоро никто не заявил о пропаже, не стали разбираться. Ну умер домовик и умер, ничего особого не произошло.

Малфои далеко не сразу заметили пропажу, а как заметили — пожали плечами и все.

*

После надения монстра-извращенца и бегства Гарри окончательно утвердился в мысли, что в безопасности он чувствовать себя не может нигде. По крайней мере, точно не в мире магии, а значит, ему были жизненно необходимы способы защитить себя. И обратился он к единственному человеку, кто приходил в голову: кузену Дадли, у которого был опыт драк, нападений и прочего. Кузен, который теперь Гарри боялся до одури, не стал отмалчиваться и поделился... книгой. Книгой, где все необходимое было расписано. И хотя у Гарри под рукой не было всего необходимого для коктейля Молотова, но само знание было очень ценным. Кроме того, Дадли помог добыть помесь кастета с ножом, ну а огнемет из аэрозоля и зажигалки — это уже совсем просто...

Как бы ни было, до начала нового учебного года не произошло больше ничего выдающегося, а на первое сентября дядя Вернон даже вызвался подкинуть Гарри до вокзала, ибо и сам ехал в Лондон. Попасть на платформу «75% от десятой» проблем не составило, найти пустое купе и заблокировать его испытанным методом — тоже.

Дальше все шло обыденно: прибыли, когда уже стемнело, великанский Хагрид начал доводить малышню до нужной кондиции, а все, начиная со второго курса, поехали в школу в каретах. В кареты, в полном соответствии с духом школы, были запряжены скелетоподобные, красноглазые, крылатые лошади, которых бы с охотой и гордостью оседлали Всадники Апокалипсиса. Судя по зубам, коняшки были отнюдь не травоядными, и Гарри бы нисколько не удивился, питайся они человечинкой... Самое забавное, что никто, или почти никто из учеников не обратил на зверушек никакого внимания! Вот что значит дрессировка! Наверное, скоро дойдет до того, что никто не станет обращать внимания на то, что их соседа поедают! Может, именно поэтому этот Темный Лорд Волдеморт добился таких успехов? Всем было наплевать?..

Большой зал не изменился, те же столы, тот же потолок, то же абсурдное количество золота. Единственным изменением был тот факт, что вместо заики-Квирелла в тюрбане среди преподавателей сидел белокурый красавец, чья сияющая улыбка, пожалуй, затмевала все скопившееся тут золото. Еще Гарри обратил внимание на какой-то особо внимательный взгляд, что бросил на него директор.

Тем временем в зал завели молодое поколение, среди них выделялась девочка с огненно рыжими волосами, которая немедленно заставила вспомнить о существующей тут ячейке ИРА. Кроме того, она как-то уж очень жадно вглядывалась в учеников за столом Гриффиндора... Выискивает заранее намеченую цель? Еще там имелся мальчишка, сжимавший в руках внушительного вида фотоаппарат, и уже успевший запечатлеть зал.

Тем временем на всеобщее обозрение вынесли шляпу, с прошлого года она нисколько не изменилась. И песнь ее, хотя и новая, была по-прежнему далека от шедевра. Хотя, по сравнению с Гимном...

Дальше имело место быть Распределение, группировка Уизли в Гриффиндоре в очередной раз возросла, юный фотограф также попал на красный факультет. Директор выступил с речью, сводилась она к тому, что в коридорах колдовать не стоит, безобразничать — нехорошо, а что такое безобразия, лучше всех знает завхоз Филч. Кроме того: в Запретный лес не ходить, людей — наверное — не есть, а знания получать, получать и еще раз получать. Кроме того, он всем представил Локонса, как нового преподавателя. По залу прокатился восхищенный вздох...

Гарри толком не знал, что произошло с профессором Квиреллом. Хотелось думать, что его просто выгнали с работы по причине профнепригодности, но как-то не верилось. Тем более, ходили слухи, что случилось с ним в последние дни прошлого учебного года что-то нехорошее. Впрочем... может, это и есть тест на профпригодность? Пережил, что бы там такого не случилось — молодец. Не пережил? Что же, есть другие кандидаты...

Ну а потом все опять пели Гимн, но в этот раз Гарри был готов! Затычки в уши — вот оно, настоящее чудо и защита от сил зла! Но нужно будет подумать и о нападении...

*

На следующее утро Гарри имел возможность впервые наблюдать то, что станет обыденностью: в гостиной он почти столнулся с самой младшей Уизли — как выяснилось, звать ее Джинни — та покраснела как рак и испарилась...

Потом были завтрак, раздача расписания — Гарри уже привык к абсурду, и даже не думал над тем, как это нелепо: давать расписание после того, как ученики разойдутся из гостиных — и начало уроков.

Началось все с Травологии с профессором Стебль, в прошлом году это были по сути единственный предмет и преподаватель, к которым у Гарри не было серьезных претензий... ну, не считая общей нечистоплотности, что простительно в данном случае. Ведь даже к Чарам — весьма интересному предмету с компетентным наставником — было, где придраться. История о Баруффио, который слишком близко познакомился с буйволом — рассказаная многократно — тому пример. «Дети, не думайте о белой обезьяне, ни в коем случае не думайте о белой обезьяне! Ни за что и ни в каких обстоятельствах не думайте о белой обезьяне!» — ну и так далее.

Ну так вот, к Травологии у Гарри претензий до сих пор не было, и руководство школы поспешило исправить сие досадное упущение. Изучали они мандрагоры, потенциально смертельно опасные растения — самое то для двенадцатилетних детей. Им выдали наушники, предупредили, что пока крики еще не смертельны, не стали проверять, как их надели... И очень удивились, когда трое оглохли и отправились в Больничное крыло.

Гарри, правда, больше запомнились разговоры сокурсников о новом преподавателе ЗОТИ, очевидно, те многочисленные «учебники» расписывали его подвиги. Хотя идея, что вампиры буду нападать в телефонной будке, казалась... странной.

Потом была Трасфигурация, и Гарри обнаружил, что за два месяца каникул многое подзабыл, ибо лишь к самому концу урока что-то отдаленно начало получаться. Так что на обед он спускался в весьма плохом настроении. А поскольку на обед было овощное рагу, оно после этого только ухудшилось.

И именно в таком отвратительном настроении Гарри вышел подышать во внутренний дворик, и именно в этот момент ему в лицо полыхнуло яркой вспышкой.

— Какого?! — вырвалось у него непроизвольно, когда он отшатнулся, отчаянно моргая.

— Ой, извини Гарри, я забыл вспышку выключить! — затароторил кто-то ему почти в лицо. — Я Колин Криви, я тоже гриффиндорец. Как ты думаешь… как ты посмотришь на то… ты ведь не против, что я сделал снимок?

В глазах наконец прояснилось, и Гарри сумел разглядеть говорившего. Это был тот фотограф с волосами мышиного цвета, что бросился ему в глаза на распределении. В руках у него была давешняя камера...

— Это чтобы доказать, что мы с тобой знакомы, — продолжал тараторить Колин. — Я всё о тебе знаю. Мне столько о тебе рассказывали: как Сам-Знаешь-Кто хотел тебя убить, как ты чудесно спасся, а он навсегда исчез, и всё такое… Что у тебя на лбу есть метка, похожая на молнию. А один мальчик из нашего класса сказал, что если проявить плёнку в особом растворе, то твои фотографии будут двигаться. — Он аж всхлипнул и чуть не прослезился от избытка чувств. — Как здесь замечательно! Дома со мной происходили странные вещи, а я и не знал, что это волшебство. Но потом получил письмо из Хогвартса и всё понял. Мой папа молочник, так он и сейчас не верит в магию. Я хочу послать ему много-много всяких фотографий...

Гарри несколько отстраненно слушал этот монолог, в душе стремительно поднималась злость на этого начинаюшего паппараци, и одновременно... горячая благодарность ему же, что отважно выступил вперед, дав ему цель, чтобы выпустить накопившееся раздражение... «Что? Он полагает, что тут замечательно?! Наивный мальчик! Не распробовал еще, наверное... Значит, заодно сделаю доброе дело: покажу, что и как» — Гарри еще не успел додумать мысль до конца, а руки уже принялись за дело. Ухватившись за фотоаппарат, Гарри одним усилием вырвал его из рук растерявшегося первокурсника. После чего с силой швырнул его в пол. Вспышка отлетела в сторону, какие-то стекляшки явно разбились, но вообще аппарат, казалось, несильно пострадал...

— Знаешь, — доверительно сказал Гарри, с силой опуская ногу на агрегат. Что-то там хрустнуло. — Я возражаю, — после чего развернулся и как ни в чем не бывало пошел дальше. Настроение существенно повысилось.

*

Вскоре весь класс уже сидел в кабинете профессора Локонса — наступил первый в этом году урок ЗОТИ. На Гарри сперва косились, но вскоре профессор приковал к себе всеобщее внимание, уж что-то, а привлекать внимание Златопуст умел — не отнимешь.

С самого начала речи было очевидно: у красавца острая форма нарциссизма, с частыми приступами мании величия.

— Я вижу, вы все купили полный комплект моих книг, — продолжал он свою речь, полностью игнорируя тот факт, что, например, у Гарри этих самых книг не было и в помине. — Как это прекрасно! Пожалуй, начнём урок с проверочной работы. Не пугайтесь! Я только хочу проверить, как внимательно вы их прочитали и что из них усвоили… — говоря, он ходил по классу, раздавая листы. — Даю вам полчаса. Начинайте.

Гарри пробежал взглядом вопросы и окончательно убедился, что не ошибся. Ни в диагнозе, ни в том, что не стал покупать книги — если в них есть ответы на подобные вопросы, то ничего ценного там нету. Почесав за ухом, Гарри начал отвечать, коль скоро содержимого книг он в глаза не видел, оставалось только рассуждать и делать предположения.

С любимым цветом было все просто: золотой — цвет галлеонов. Честолюбивая мечта? Тут посложнее, но, глядя на обилие портретов Локонса вокруг, можно предположить, что он желает заполонить своими изображениями каждый дом в Магической Британии... Величайшее достижение? Тут остается лишь гадать... но опираясь на знания... Гарри тогда написал — «Оторваться от созерцания своего отражения в зеркале»

Ну и так далее, до завершающего вопроса про дату рождения и подарок. Тут Гарри предпочел ничего не писать...

По окончанию получаса работы были собраны. Локонс начал и просматривать, и заметно скривился на одном из свитков, короткий взгляд на Гарри указал автора.

— Ай-яй-яй! — проговорил он по окончанию. — Почти никто не помнит, что мой любимый цвет — сиреневый! А ведь я об этом писал в книге «Йоркширские йети»! А многим стоит перечитать «Встречи с вампирами», да и другие мои книги! Но особого внимания заслуживает Гарри Поттер! — провозгласил он, наводясь взглядом на цель. — Гарри, ты не сумел правильно ответить ни на один вопрос, — дружелюбно и вкрадчиво заговорил преподаватель. — Невольно задаешься вопросом, а читал ли ты вообще мои книги...

— Не читал, сэр, — с готовностью ответил Гарри, не дав тому закончить провокационный вопрос.

— А... — автор явно подвис, не ожидая такого энтузиазма в признании грехов. — Ну, значит, тебе необходимо их прочесть! В конце концов, есть ли лучший способ научиться противостоять силам тьмы, чем на моем примере! — оправившись, он оседлал привычного конька. — Начать можно прямо сейчас! Открой... — он примолк, очевидно, только сейчас обнаружив вопиющую пустоту на парте Гарри. — А почему ты не достал учебники?

— А у меня их нет, сэр! — все столь же радостно ответил Гарри.

— Как нет?.. — окончательно растерялся Локонс. К этому моменту взгляды всего класса вновь скрестились на Гарри. Большинство представительниц прекрасного пола глядели с явным неодобрением, а вот парни — причем и с зеленого, и с красного факультета — с разной степенью затаенного восторга. — Ведь я внес их в список необходимой литературы, — в подтверждение своих слов он указал на обилие его книг у остальных студентов.

— Ваши книги не были признаны учебниками комиссией министерства магии, — не замедлил ответить Гарри. — А значит, не могут считаться обязательными, более того, согласно образовательному декрету номер пять, преподаватель не может внести более трех книг в этот список для одного курса.

В классе установился звенящая тишина. Судя по лицам тех, кто не входил в число фанатов Локонса, они начали осознавать, насколько пролетели. Выражение лица Рональда Уизли было каким-то особенно болезненным. Одновременно у Златопуста во взгляде мелькнуло понимание, что что-то пошло совсем не так. И Гарри не стал оставлять его мучиться неизвестностью, а сразу уточнил, что именно не так.

— Это мне напомнило, — театрально щелкнул он пальцами. — Если кто-то не знал это, и был вынужден сделать лишние покупки из-за этого досадного *недоразумения*, — сделал Гарри упор на этом слове, — то я знаю, к кому обратиться, дабы исправить эту ошибку...

Вот то самое предложение, что сделали ему гоблины. Выяснилось, что в мире магии адвокатов, по сути, не существовало — явный признак того, что Хогвартс справляется с задачей преображения людей в безропотное стадо. А вот гоблины такие услуги предоставляли, и если Гарри подкинет подобную идейку в школьные массы, то ему причитается доля прибыли... Выражение лица Локонса, который явно понял, куда дует ветер, надо было видеть. Оправился он далеко не сразу, но потом все-таки продолжил урок.

— Перейдем к делу, — вот сейчас улыбка у него была явно натянутой. На стол он поставил большую завешеную клетку. — Сегодня я вас научу, как обуздывать самые мерзкие создания, существующие в мире магов и волшебников. Предупреждаю: вы будете лицезреть в этой комнате нечто действительно ужасное. Но не бойтесь, пока я рядом, ничего плохого с вами не случится. Единственно, о чем я прошу, это сохраняйте спокойствие.

Такие слова спокойствию никак не способствовали. Гарри, не очень доверяя палочке, вернее, своему умению с ней обращаться, поспешно потянулся к распиханным по карманам... альтернативным способам защиты. Одновременно он прикидывал лучшие пути отступления, и кого — если дела пойдут совсем худо — стоит использовать как живой щит... пожалуй, Невилла.

— Ведите себя тише, они могут перевозбудиться, — поддержал грозную атмосферу преподаватель, прежде чем сдернуть ткань. — Да, это они: только что пойманные корнуэльские пикси!

Нда... это был тот самый случай, когда тишина сперва набухает грозой, а потом разражается страшным пшиком. Эти самые пикси были ростом полторы ладони, синего цвета и с крыльями... выглядели они отнюдь не грозно, что ученики не замедлили сообщить преподавателю. Гарри не спешил с выводами, помня, что, во-первых, внешность обманчива, особенно в этом безумном замке, а во-вторых, этих тварей в клетке было много.

— И теперь посмотрим, как вы с ними справитесь! — провозгласил Локонс, и в полном соответствии с духом Хогвартса распахнул клетку, выпуская «самые мерзкие создания, существующие в мире магов и волшебников» на второкрусников.

Немедленно начался полный бардак, вероятно, тварюшки засиделись взаперти и теперь спешили выпустить накопившуюся энергию. Двое схватили за уши Невилла и взвились с ним под потолок, немедля подтвердив, что внешность — это еще не все. Еще с пяток расколотили окно и вылетели из класса на волю. Остальные же принялись крушить всё, что попадало под руку. Били пузырьки с чернилами и залили весь класс, рассыпали корзину с мусором, рвали в клочки книги и тетради, срывали со стен картины, швыряли в разбитое окно сумки и учебники. Пару минут спустя почти весь класс засел под столами, отмахиваясь книгами.

И было лишь два исключения: Невилл, котого подвесили на люстре за воротник, и Гарри, который с самого начала тактически грамотно отступил в угол, ближайший к выходу. Оружие защиты уже было наготове, но он не спешил пускать его в ход, ожидая, что будет дальше.

— Чего вы испугались? Действуйте! Гоните их обратно в клетку! Это ведь всего только пикси! — кричал Локонс. Гарри показалось, или он издевался? Наконец решив вступить в дело, учитель взмахнул палочкой. — Пескипикси пестерноми!

И... ничего не произошло, не считая того, что пикси обратили на него внимания и немедленно отобрали палочку... Может, это именно они, а отнюдь не Локонс, разумные существа, достойные подражания? Охнув, преподаватель нырнул под стол, и сразу за этим неподалеку приземлился Невилл в компании с люстрой...

Тут некоторые пикси обратили внимание на то, что один из человеков вовсе не думал прятаться под столами, а очень даже нагло стоял в сторонке, пользуясь тем, что на него не обращают внимания. Шесть созданий немедля решили исправить такой непорядок и кучкой шустро устремились к Гарри... лишь для того, чтобы получить прямо в лицо струю пламени.

Аэрозоль и зажигалка — самое то против мелкой летающей нелюди. Пахнуло паленым, две самых шустрых твари рухнули на пол с тлеющими крыльями, прочие кинулись врассыпную. На миг все замерло... Потом Гарри сделал пару шагов вперед, подготавливая новую вспышку, дабы закрепить успех... но тут все пикси, завопив дурными голосами, ломанулись к разбитому окну и разлетелись кто куда. Гарри остался стоять один посреди разгромленного класса.

*

После случившегося Гарри неожиданно для себя оказался героем. Рассказ о его свершениях переходил из уст в уста, обрастая все более интересными подробностями. По последней, самой достоверной версии, профессор Локонс напустил на учеников стаю монстров с двухметровыми пастями, и Гарри Поттер всех их уничтожил, применив какие-то супер-могучие высшие чары...

У всех этих историй было вполне ощутимое материальное последствие: история о том, как Гарри отвертелся от покупкок семи книг. А расходы на них этим летом были неприятнейшим сюрпризом для многих семей. И тут, обнаружив, что эти траты были далеки от необходимых, многие спешили воспользоваться шансом вернуть деньги. Да что там многие, по сути все, за исключением особо ярых фанатов (в большинстве фанаток) Локонса.

Гарри с готовностью раздавал визитные карточки, которыми его снабдили в Гринготтсе всем желающим, дело «Ученики школы Чародейства и Волшебства Хогвартс против Злапуста Локонса и школы Чародейства и Волшебства Хогвартс» вскорости откроется. Пока что его задерживал тот факт, что число «учеников» все росло и росло.

А потом начались тренировки по квиддичу. Как Гарри понял из разговоров, капитаном был некто Оливер Вуд, теперь с шестого курса, как минимум фанатик, а скорее и просто одержимый этой игрой. Он поднимал команду ни свет, ни заря и гонял на поле до полного изнеможения... одновременно объявил об отборе для ловца — как становилось ясно со слов фанатеющего от квиддича Рона — ключевой фигуры. Настолько ключевой, что вся остальная команда почти придаток. И этот самый ловец — нынешний — оставляет желать лучшего, вот и ищут нового... и судя по всему, не нашли, ибо история имела самое неожиданое продолжение.

Когда его вызвали к профессору МакГоннагал, она же декан Гриффиндора, она же замдиректора, Гарри немало удивился, пытаясь сообразить, чем же он зслужил такое внимание. Ничего ж вроде не творил... не за прошлогоднее же, в самом деле? Тогда он почти ждал санкций, наркота она может и наркота, но при явном участии администрации, а значит, почти разрешенная... Но ничего не было. А теперь-то что? Или это ему за историю с учебниками и наконец доведенным до ума иском? Что, мол, не дал людям спокойно детей обобрать?..

Но все оказалось совсем не так. Оказалось, что глава Гриффиндора вздумала агитировать его попробоваться в команду. И была очень удивлена, когда Гарри немедленно и категорически отказался.

— Но... почему вы не хотите даже попробовать? Ведь у вас может получиться... — похоже, она считала, что Гарри отказывается, опасаясь провала.

— Да, и тогда мне предстоит висеть в воздухе на большой высоте, сидя на неудобной, совершенно дурацкой деревяшке, — Гарри решил быть откровенным, в самом деле, есть ли смысл молчать? — Плюс еще вокруг будут летать две металлические дуры, желая сбросить меня вниз. Я уж молчу о том, что меня будут выдергивать из постели и гонять до изнеможения в любую погоду, — добавил он, решив придержать свое мнение о душевном состоянии Вуда при себе.

— Но... мистер Поттер! — возмутилась профессор, верно поняв его инсинуации. — Уверяю вас, все необходимые меры безопасности приняты! Персонал школы, и прежде всего мадам Трюк следят, чтобы никто не пострадал!

— Да, в прошлом году я мог в этом убедиться, — Гарри был недостаточно хорошим актером, чтобы скрыть сарказм. — Разрешите идти?

Не получив ответа от ушедшего в себя декана, Гарри посчитал это за согласие, поднялся и двинулся к выходу.

— Ваш отец был лучшим ловцом школы во время учебы, — нагнал его у порога голос МакГоннагал, — со второго по седьмой курсы он был ловцом, и ни разу не упускал снитч... Вы знали это, мистер Поттер?

— Нет, не знал... — Гарри дернул щекой и обернулся. — Но я не сильно удивлен.

— В самом деле?

— Да... я мало что о нем знаю, но уже убедился, что ему было глубоко наплевать как на собственную жизнь, так и на жизнь своей семьи, — Гарри развернулся и ушел, оставив позади себя белую как простынь преподавательницу.

*

И снова потекли дни. В Хогвартсе резко снизилось число книг Локонса, ибо дело было выиграно, и издательству пришлось принимать назад книги студентов, возвращая деньги, да еще и приплачивать за моральный ущерб. Гоблины получили плату за свои услуги — опять же из кармана даже не столько издательства, сколько самого писателя — и на счету Гарри также кое-что осело. Не то, чтобы очень много, но и не мало, да и работа ведь была минутной, а заработать в двенадцать лет — это приятно.

Локонс на некоторое время потерял изрядную часть своей назойливости и привычки лезть повсюду с советами, за что Гарри перепала толика благодарности и от большинства преподавателей. Кроме МакГонаггал, которая, похоже, плохо восприняла тот их разговор. Невольно задашься вопросом, кто же более одержим этим несчастным квиддичем: она или выбранный ею же капитан? А на уроках ЗОТИ они теперь просто читали, обсуждали и комментировали книги, недобро косящийся на Гарри преподаватель выдавал по нескольку экземпляров всем тем, кто вернул деньги, и книги переходили от читающего к другому. Нужно было признать: писать Локонс умел, и, будь это урок литературы, все было бы отлично. Но вот как учитель ЗОТИ он легко перещеголял по бесполезности Квирелла, и теперь сошелся в жестоком клинче с Бинсом за почетный титул самого бездарного преподавателя.

Наступил Хеллоуин, и пока что единственной неприятностью был услышанный как-то вечером Гарри непонятный голос, которому было подавай крови, смерти и прочего... Ему Гарри не придал значения, мало ли чего бывает в этой безумной школе. Но и одновременно он был почти уверен, что в этот великий праздник что-нибудь да случится — традиция.

И он не ошибся, хотя, опять же, все оказалось несколько мелким: уже после ужина в коридоре обнаружилась кошка завхоза, миссис Норрис. Кошка то ли окаменела, то ли была парализована. На стене имелась провокационная надпись, а пол был залит водой, дополняя картину. Картину, которую Гарри постарался запомнить, как и громкие комментарии некоторых личностей по этому поводу...

На этом история далеко не закончилась. Пару недель спустя — на следующий день после первого матча сезона, где Гриффиндор вновь проиграл Слизерину — пятикурсница, а заодно и староста Гриффиндора обнаружилась окаменевший перед окном во внутренний двор замка.

И вот тут-то все изменилось. Ученики принялись бояться, опасаться выходить из гостиных, учителя начали усиленно патрулировать замок... Возможно, впервые в истории профессору Бинсу задали вопрос на уроке, а в библиотеке неожиданно закончились «Истории Хогвартса»... А Гарри искренне не мог понять, что, собственно, произошло. Вернее, что изменилось-то?

*

Альбус Дамблдор в глубокой задумчивости шел по коридорам своей школы. Этот год обещал стать еще более богат на беды, чем предыдущий, который был далек от удачного.

Идея подтолкнуть Гарри к мысли, что тот, кто убил его семью, все еще здесь, не удалась совершенно! Он, судя по всему, так и не выделил Квиринуса на общем фоне Хогвартса, который ему казался весьма мрачным! А уж уничтожение зеркала... после этого пришлось перестраивать всю систему.

Изначально полоса препятствий предназначалась для самого Гарри и его друзей — дать детям испытать себя, почувствовать успех, попробовать на вкус приключение. Истинной защитой Камня, вернее, его замены — настоящий-то он вернул Николасу еще в начале января — должно было стать зеркало. Но зеркала не стало, а сопровождавшие это события и открытия поставили жирную точку в планах заинтересовать всем этим Гарри. Да и друзей у него так и не образовалось.

Потому пришлось все переиграть, систему препятствий кардинально менять он не стал, чтобы внимания не привлекать, но пару-тройку деталей добавил. Ну а уж в конце пришлось импровизировать. Как бы то ни было, получилось — Том дотуда добрался, их встреча состоялась на подготовленом поле... И тут-то все и сорвалось. Ибо, покинув бедолагу Квиринуса, дух Тома ушел, несмотря на все меры. Сколько же сил и знаний было вложено в то, чтобы сделать то помешение темницей для бестелесных сущностей... и все зря. И значит, напрасно он ждал весь этот год, напрасно рисковал студентами... и смерть мисс Грейнджер тоже была напрасной.

Лето прошло в попытках разобраться, что же такого приключилось с Гарри... Вскрылось немало неприятных моментов, в которых виновен был именно он, ибо не предусмотрел, но одновременно они не объясняли произошедшего.

Магия Крови, все упиралось именно в эти чары. Поместив Гарри в тот дом, он принял все меры, чтобы отделить его от мира магии, чтобы никто из сторонников Тома и близко не мог бы подойти к нему. Да и всех прочих они бы отваживали, да и не только магов, как оказалось... И вот тут-то и проявилась ошибка — эти чары оказались слишком эффективными! И в результате далеко не самое благоприятное положение Гарри осталось никем незамеченным, ни службы маглов, ни Арабелла Фигг просто не сумели обратить на это внимания!

Более того, было подозрение, что эти же самые чары были частично ответственны и за отношение Дурслей к Гарри, усиливали... порывы и инстинкты. Но, тем не менее, даже это не могло объяснить столь нетипичного поведения мальчика! Узнав про «чулан под лестницей» директор не удержался и опрокинул в себя бокал виски, это было отвратительно, но это ничего не объясняло! Например, это его мнение о Джеймсе... директор до сих пор помнил истерику, что Миневра закатила недоумевающему Северусу, обвиняя его в том, что он очернил имя отца в глазах сына. Сам Северус утверждал, что ни о чем подобным с Гарри не говорил, да и вообще с Поттером он не общается...

Ну а потом начался учебный год... Как жаль, что никого не нашлось на роль преподавателя ЗОТИ! Это проклятие, которого, вроде как, и не существует, которое невозможно не то, что снять, но и просто найти его следы, и которое, тем не менее, работает! Потому, когда мистер Локонс подал собственную кандидатуру, директор так обрадовался, что не стал ничего проверять — вопросы о Гарри занимали его тогда больше.

И вот результат на лицо! Он даже не подумал проверить списки литературы, ну в голову не могло прийти, что Златопуст выставит туда чуть ли не полное свое собрание сочинений! После этого становились также понятны и его мотивы, почему это он вдруг решил преподавать. Далеко не самые благородные мотивы...

И тут вновь появляется Гарри! Гарри, который, очевидно, понял, что к чему гораздо раньше его — Альбуса Дамблдора! Было очень весело наблюдать, как портилось настроение мистера Локонса... вот только вся эта история ударила и по репутации Хогвартса, да и по его собственной, и так уже подмоченой прошлогодними событиями... Впрочем, директор был откровенен с самим собой — тут он виноват исключительно сам.

А теперь еще и это! Тайная Комната, темная загадка, столь же древняя, как сам замок и полвека назад обратившаяся — стараниями Тома — в страшную реальность, вновь заявила о себе!

Слава Мерлину, что первой жертвой оказалась кошка, да еще и без летального исхода, теперь вся защита замка приведена в готовность и нацелена на предотвращение того, чтобы монстр посмотрел кому-нибудь прямо в глаза. Полностью избегать встреч василиска с людьми так не получится — даже у Хогвартса не хватит на это сил, ну или будут «мертвые зоны». А повторять произошедшее с мисс Грейнджер директор не собирался.

Но все это были лишь полумеры, вот только что предпринять сверх этого — неясно. Тайная Комната недаром носила свое название тысячу лет, многие искали ее, он сам искал и сразу после той истории, еще преподавателем, и после, уже директором. Найти ничего не удалось. Были подозрения насчет этого туалета, недаром же мисс Миртл погибла именно там, но опять же, ничего найти он так и не сумел. А подробности выяснить также не удалось — Альбус Дамблдор не без оснований считал себя очень терпеливым человеком и внимательным слушателем, но на долгую беседу с Плаксой Миртл даже его не хватало. А неработающие рукомойники, да и другие подозрительные предметы были в Хогвартсе отнюдь не редкостью... К тому же, кто знает, сколько проходов в Комнату существует?

Ну а поиски нового «наследника Слизерина» также ничего не давали. Если это опять Том каким-то образом вернулся, то с прошлого года он научился маскироваться по-новому... неужели что-то разгадал за тот год? Ну а если не Том, а кто-то совершенно новый? Тогда совершенно непонятно кто и как.

За размышлениями директор и сам не заметил, как шедшие им одним известным маршрутом ноги принесли его к тому самому туалету. Миссис Норрис была в Больничном крыле, надпись и воду убрали, зато вместо всего этого...

— Здравствуй, Гарри, — приветствовал он привалившегося с задумчивым видом к стене ученика.

— О? — тот дернулся. — Добрый вечер, господин директор.

Старый волшебник и двенадцатилетний парнишка обменялись взглядами, директора неприятно кольнула настороженность во взгляде Гарри. Ученики не должны его опасаться! Напротив, им следует чувствовать себя рядом с ним в безопасности!

— Позволь поинтересоваться, что ты здесь делаешь?

— Гуляю, предаюсь раздумьям, — пожал плечами парень, — до отбоя еще больше часа.

— Не боишься, что что-нибудь случится? — поинтересовался директор. — После произошедшего многие опасаются в одиночку ходить по коридорам...

— Не понимаю я этого, — передернул Гарри плечами. — Что такого произошло, чтобы все вдруг перепугались? — самое невероятное, в его голосе были искренний интерес и недоумение...

— Как же?.. — немного растерялся Дамблдор. — Ты же, несомненно, слышал об этих странных окаменениях, один из членов твоего факультета в Больничном крыле и покинет его еще нескоро...

— И что? Чем это отличается... ну хотя бы от запретного коридора в прошлом году? Замечу, что попасть туда было очень просто, но угроза мучительной смерти никого не заставляла сидеть в гостиных.

У директора ощутимо задергался правый глаз, Гарри этого, конечно, не осознавал, но он только что поставил в один ряд его и Лорда Волдеморта...

— Более того, если вдруг окажется, что все эти разговоры о Тайной Комнате не полная ерунда, то в гостиных должно быть опаснее всего, — продолжил Гарри.

— Почему ты так думаешь?

— Ну как же? Если этот «наследник Слизерина» действительно существует, и смог взять под контроль «ужас из Тайной Комнаты», — в голосе Гарри звучал неприкрый скептицизм, — стал бы он тратить время, отлавливая одиночек по коридорам? Нет, если бы он замыслил серьезное, он бы явился прямо в гостиные факультетов, — при этих словах директор ощутил себя голым на морозе. — Сомневаюсь, чтобы портрет у нас на входе бы его остановил!

Дамблдору потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и вспомнить, что гостиные факультетов защищены горазло лучше, чем просто дверьми на входе. Этим он и поделился с собеседником, кто в очередной раз пожал плечами и предложил Большой зал. Но Большой зал был тоже защищен.

— Значит, эта надпись тебя не убеждает?..

— А если бы кто-то нарисовал треножник, все бы поверили, что сюда вторглись марсиане?

— Гарри, если ты не веришь в Тайную комнату и наследника, то что, по-твоему, происходит? — наконец Дамблдору надоело по сути отражать словесные атаки, и он сам перешел в наступление.

— Кое-кто шалит, — незамедлил тот ответить, — а слухи, чтобы усилить впечатление, пустить пыль в глаза, отвлечь внимание...

— Гарри, могу авторитетно заявить, что случившееся не было делом рук обычных шалунов, такое им не по силам, — Дамблдор и сам не заметил, когда их разговор стал серьезным спором. — Это окаменение — следствие сильнейшей магии, детям не подвластной. Я вообще не думаю, что это сделано человеком.

— Ну а я могу сказать, что эту надпись, — Гарри кивнул в сторону давешней стены, — сделал первокурсник.

— С чего это?

— Книги нужно читать, профессор, — наставительно заявил Гарри, отчего Альбус Дамблдор чуть не подавился воздухом. — Надпись была на этой высоте. А когда пишешь на стене, инстинктивно начинаешь на уровне глаз. Значит, писавший был сантиметров на восемь ниже меня, делайте выводы.

Альбус Дамблдор, который ни о чем подобном раньше не думал, на минуту погрузился в размышления...

— Что же, Гарри, — с ноткой фальшивой веселости в голосе ответил он, — может, ты даже знаешь виновника?

— Скорее виновников, — потянул тот, — и я могу лишь предполагать. Но, наверное, первокурсник вряд ли сумеет такое провернуть, по крайней мере один. Тут нужно отличное знание замка, определенное влияние, опыт запрещенных проделок... Также обращает на себя внимание тот факт, что нападению подверглись староста и кошка завхоза — враги «шалунов» и «балагуров». Для чего-то подобного нужна группа, лучше семейная...