Не самые обычные дни и слова Поттерианы (джен)

Pestis eram vivus — moriens tua mors ero.

* * *

На опушке, в очередную ледяную полночь, когда лес словно окутывается дыханием зимы и ветки будто бы превращаются в лед, высокий и статный получеловек-полуконь вглядывается в небо, густо усыпанное небесными снежинками. На языке людей они называются странно — звезды. Но что есть звезда? Мало кто из людей способен внятно ответить на этот вопрос. А те, кто могут — несут откровенную, меж нами говоря, чушь. Кентаврам приятнее называть их небесными снежинками, вечность и вечность танцующих небесный танец.

Он стоит, не обращая внимания на холод — да и что такое холод для создания, в своих венах несущего не только кровь, но и чистую магию, защищающую его от любого холода и любой жары?

Внезапно космическая темная даль меркнет, небо заволакивает тяжелой, давящей на душу чернотой, будто тенетами вселенского паука, сочащимися густым, почти жидким абсолютно черным газом. Глаза кентавра изумленно расшияются, а потом, буквально через тонкий, пронзительный момент, его нечеловеческий лик искажается в гримасе смертельного испуга, будто бы он понял, что на самом деле случилось. Но, спустя еще один удар стремительно забившегося сердца, он темнет, становится грязно-серым, будто запыленная потрескавшаяся статуя и... осыпается пеплом, стремительно уносящимся в небесную воронку.

Возможно, старый полуконь и в самом деле понимает, что это такое, но сказать он не успевает никому и ничего. Еще несколько ничтожных мгновений и даже окружавшие кентавра деревья разделяют его судьбу. Буквально секунда — и весь лес со стоящим неподалеку замком, полным учеников-магов, обращается в пепел и, завившись спиралью, влетел в дыру меж времени и пространства. Бесконечно далеко, точно квазар, и близко, как подкожные мурашки, раздаётся леденящий душу, выжигающий своей неестественностью слух, вымораживающий разум, скоблящий самые потаенные уголки сознания голос. Тихий, как кладбище, звонкий, как тетива в момент полета стрелы, тяжелый, как могильная плита, легкий, как летний ветерок, шелестящий, как береза, шипящий, как змея, голос. И сказанное им было безжизненным. Но полным смысла — «вы — моя жертва».

* * *

Человек, который пятнадцать лет назад собрал в своих руках три Дара Смерти. Который был рожден из смерти и прожил в глупости. Который умирал трижды. Который и ныне мертв и жив. Гарри Поттер. Хозяин Даров Смерти. Живой мертвец. Лич.

Биологически — ему тридцать два года. Внешне — он чистый скелет. Морально — он старик. Более древний, чем сама жизнь.

Его собственный дар — это смерть. Только ее он и может подарить. Он может отнять жизнь, но взамен он всегда подарит смерть. Как это было дважды и с ним. В третий раз он не потерял жизнь. Он потерял смерть. Его жизнь — вечная мука. Он сам — страдание. Воспоминания о прошлом давно потерялись среди тягостных, тягучих, липких, черных, затягивающих, пыльных, странных, страшных, бесконечных, жгущих, душных, леденящих, пустых и смертельных мыслей. Его мысли — это его жизнь. Его жизнь — это смерть. Он живет, чтобы умирать. Он старается. Старается умереть. Но он не может. Он уже за гранью. За гранью осталась его смерть. Понятие «смерть» для него — пустой звук. Он разрушал себя, Он выжигал свою душу — Он восстанавливается.

Он — Гарри Поттер. Гарольд Джеймс Поттер. Он убивал. Десятки, сотни, тысячи раз. Он видел, как душа убитого возносится, ниспадает, стирается, улетает — но Он не мог последовать за ними. Он старался. Пусто. Все пусто.

Мысли точат его разум изнутри, словно черви, пожирающие кусок за куском его мозг, будто яблоко. Его мысли — бесконечная затягивающая река, Стикс разума. Для человека невозможно даже представить, какие черные и полные смерти мысли сейчас сверлят его сознание за тонким покрытием слегка желтоватой кости. Каждая его мысль пропитана тьмой, словно нефтью, они пронзающи, как коготь хигйджайя, все мысли его смертоносны, тянут собой лишь мучения, бесконечные мучения, боль, страх и страдания.

Каждая человеческая дщерь умерщвлялась по-разному. Кто-то был сожжен Чистым Светом, кто-то поглощен Откровенной Тьмой, кто-то скормлен демонам, а кто-то без затей задохнулся. Все умирали разнообразно. Как сейчас — душу этого несчастного, что лежит перед ним, выковыривают асугали. Мелкие демоны, которые и не всякую покинутую душу могут унести, пытаются извлечь живую. Это кошмарная боль. Необычной формы большой нос смешно морщится от сократившихся лицевых мышц. А как это — смешно? Он уже и забыл.

Душа извлечена — ее утаскивают щупальца демонов. Он рвется за ними — они испуганно отпрыгивают и закрывают портал. Он не может умереть.

Внезапно приходит новая мысль — надо, просто необходимо умертвить всех и вся на этом каменном шарике. И принести их в жертву великому демону — тогда он заберет его душу к себе. И Он умрет.

Губы сами начинают начитывать старое и замшелое заклятие на жутком и безобразном языке демонов — Наг-Сотхе. Он призовет Азатота. Великого султана демонов, кошмарное бесформенное нечто, чье имя не произнесут ни одни губы, не буде те желающи быть прокляты во веки веков.

* * *

Мир пал за четыре неполных дня. Гарольд Джеймс Поттер отправился на Кровавый Пляж. И он счастлив. Потому что он мертв.