Chemistry & Timing (гет)

Людей на платформе 9 и 3/4 было не слишком много. Пройдя через барьер на вокзале Кингс-Кросс, Люпин одернул свой светло-коричневый дорожный плащ и, перехватив потрепанный портфель, двинулся к алому паровозу. Унылое лондонское солнце едва пробивалось сквозь окна поезда, освещая несколько прощающихся на перроне семей. Ремус прошел в вагон и, заняв первый пустой отсек, бросил портфель на багажную полку и со вздохом опустился на сиденье.

В животе крутило от беспокойства, и он в очередной раз задался вопросом о правильности своего выбора. Первоначально все его сомнения были связаны только с ликантропией. Хотя прогресс в разработках Аконитового зелья сделал его состояние более терпимым, на нем по-прежнему было клеймо оборотня. Ремус не сомневался — многие родители будут против того, чтобы он учил их детей. Но Дамблдор заверил его в обратном, да и работа была слишком уж заманчива, чтобы отказываться, поэтому документы были оформлены, и Ремус согласился быть новым преподавателем Защиты от темных искусств.

А потом Сириус Блэк сбежал из тюрьмы.

То застарелое напряжение, что все они знали слишком хорошо, снова охватило магический мир, когда его камера была найдена пустой. Побег из Азкабана считался невозможным, и Министерство было вне себя, пытаясь понять, как Блэк это сделал. Его побуждения, впрочем, казались предельно ясными. В то время как газеты умалчивали детали, любой завсегдатай паба, чьи уши были полны слухов, знал его намерения: его целью был Гарри.

Сириус, его старый друг, теперь был где-то там, на свободе, пытаясь попасть в школу, в которой Ремус только согласился работать… и он был не единственным, кто заметил эту связь. И без того загруженный, день сбора чемоданов и сортировки бумаг в его лондонской квартире стал совершенно суматошным после того, как министерская сова принесла ему очередную повестку. За всю свою жизнь Люпин был в Министерстве магии всего пару раз, но с момента побега Сириуса, его «попросили» явиться туда уже четырежды. В этот раз они созвали почти целое собрание зала заседаний только для него одного.

— Вы уверены, вы не можете указать нам местонахождение Сириуса Блэка? — спросил Руфус Скримджер с высокого постамента в комнате для допросов. — Он не пытался с вами связаться?

С трудом сохраняя самообладание и невозмутимый тон, Ремус честно ответил, что нет. Эти вопросы он слышал уже не впервые. Мракоборцы, допрашивавшие его до этого, казались удовлетворенными его ответами, но теперь он снова сидел здесь, перед главой их отдела и несколькими высокопоставленными членами Министерства, скрипящими перьями по пергаменту. Они были в отчаянии.

— Есть ли у вас какие-нибудь предположения, где он может скрываться? Фамильный дом Блэков, возможно? — предложил Скримджер, хмуря брови и разглядывая лежащую перед ним газету. — Наши люди занимаются поисками места — старинные заклинания, ненаносимость на карты... Как вы считаете, может он туда вернуться?

— Вряд ли, — ответил Ремус. — Он ненавидел это место, так что не думаю.

— Знаете ли вы, где находится дом? — спросила незнакомая ему ведьма, сидящая рядом со Скримджером. Грузная, жабоподобная женщина. Она тоже что-то яростно записывала. Что именно, Ремус не имел понятия — не то чтобы он сообщил им какую-то новую информацию.

— Нет, не знаю.

— Вы уверены?

— Да.

— Абсолютно уверены?

— Да.

— И вы никогда не ходили туда с ним раньше?

— Нет, я никогда там не был.

— Можете назвать кого-либо, кто знал бы место расположения дома?

— Да, — горячо ответил Ремус, чувствуя, как раздражение охватывает его все больше по мере того, как женщина продолжала скрипеть пером. — Джеймс Поттер был там однажды во время обучения в школе.

Перья замерли. Судебные следователи заерзали, глядя друг на друга. Ремус понимал, его поведение трудно было назвать мудрым, но он знал, зачем его вызвали обратно, и все эти вопросы были не по делу и ни к чему.

— Этот человек убил троих моих лучших друзей, а также несколько невинных маглов, — сказал он под их пристальными взглядами, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно. — Уверяю вас, я не собираюсь помогать ему оказаться где-то даже близко к Хогвартсу.

— Весьма занятно, — заметила жабовидная дама, — что вы согласились работать именно там, куда, по нашим подозрениям, он попытается проникнуть.

— Вы читали мое письмо от Дамблдора? — спросил Ремус, прекрасно зная, что оно лежало на столе. — Он подтверждает, что нанял меня за месяц до побега Сириуса Блэка, и гарантирует, что я бы никогда не стал помогать ему проникнуть в замок.

Какое-то время Скримджер сидел, морща лоб в задумчивом молчании и рассматривая Ремуса.

— Значит, вы не знаете ничего, что могло бы нам помочь?

— Ничего.

Стоило звукам детского смеха проникнуть в купе, как Ремус снова зевнул. Он почти не спал предыдущей ночью. Разглядывая штукатурку на потолке его ветхой квартиры, его мысли вертелись вокруг Сириуса и всего, что случилось.

И в тот момент, когда студенты начали занимать места на борту Хогвартс-Экспресса, мужчина провалился в сон.

* * *

Он шел по вагону в поисках пустого купе. Все остальные студенты, которых он видел, выглядели намного старше. Они сидели, смеясь и болтая, и едва окидывали Ремуса быстрым взглядом, прежде чем проигнорировать его и вернуться к своим друзьям. Он продолжил путь, стараясь не показывать своего волнения. Пара мальчишек примерно его возраста в одном из последних купе в конце коридора заставила его притормозить:

— Я надеюсь, меня распределят в Гриффиндор, — заявил один из них, мальчик с непослушными черными волосами, сидящий у окна.

— Думаешь, в тебе достаточно храбрости? — спросил другой.

— А то. Мой папа был в Гриффиндоре, так же как и дед, — ответил он, не глядя и ничуть не скрывая самоуверенности в голосе. — Меня зовут Поттер. Джеймс Поттер.

— Сириус Блэк.

— На какой факультет хочешь попасть?

— Любой, кроме Слизерина, — ответил Сириус, устраиваясь поудобнее на сидении. Он был смуглее Джеймса, но со светлыми глазами и привлекательной широкой улыбкой.

— Правильно. Подумай о Гриффиндоре… если хватит храбрости.

Сириус рассмеялся. Это был громкий лающий звук, и Джеймс ухмыльнулся. Ремус уже собирался пройти мимо, когда Сириус поднял глаза и заметил его. Вскочив с места, он настежь открыл дверь.

— Тоже первокурсник? — спросил он.

— Да, — ответил Ремус, боясь, что они уличат его в подслушивании.

— Отлично. Как тебя зовут? — спросил Джеймс, когда Сириус уселся обратно.

— Ремус.

— Странное имя.

— Кто бы говорил, Сириус, — сказал Джеймс, и они снова рассмеялись. Пока Сириус вытаскивал журнал о квиддиче, Ремус неуверенно протиснулся в купе. Садясь, он натянул рукава свитера до самых пальцев и удостоверился, что его шрамы надежно спрятаны.

— Какой бы ты выбрал факультет? — спросил Джеймс.

— Г-гриффиндор?

— Так держать.

Вскоре раздался свист, объявляющий отправление поезда, и Ремус подошел к окну, где Джеймс уже махал на прощание своей семье. Вглядевшись в толпу, Ремус увидел улыбающиеся лица машущих ему родителей. Он все еще помнил тот вечер, когда Дамблдор пришел к ним на ужин. И как нервничала его мать, когда он помогал ей на кухне. А после ужина он подслушал их разговор. Это была не его вина, уверяла его мать. Ремус был умным и по-настоящему талантливым в области магии, поведал его отец. И каким-то образом все сложилось. Старый волшебник сказал, что не было никаких причин, по которым Ремус не мог ходить в школу, и всего через несколько месяцев он был уже здесь и наблюдал, как его родители сокращаются до точки по мере того, как поезд медленно набирал скорость, покидая станцию.

Внезапный громкий треск из коридора заставил мальчишек обернуться. Еще один паренек, на вид их ровесник, был бесцеремонно оттиснут к стеклу их двери проходящими мимо старшими студентами. Рассмеявшись, когда он споткнулся, те пошли дальше. Подпрыгнув с сиденья, Сириус открыл дверь купе.

— Тебе помочь?

Мальчик поднял голову. Его лицо было абсолютно пунцовым.

— А-ага.

Пока Сириус стрелял свирепым взглядом в спины старшекурсников, Ремус с Джеймсом втащили сундук внутрь и подняли его на багажную полку. Осматриваясь вокруг, их новый знакомый вошел внутрь. Он был небольшого роста, с водянистыми голубыми глазами.

— Как тебя зовут? — спросил Ремус.

— Питер… Питер Петтигрю.

* * *

Звук голосов вырвал его из дремы. Ремус моргнул, и видения давно потерянных друзей растворились в вечерней синеве за окном. Шел дождь. Снаружи было сыро и слякотно, и в воздухе повис мрачный туман. Поезд встал и, казалось, набирал новых пассажиров… но они еще не достигли Хогвартса, да и слишком мало времени прошло с отправления из Лондона.

— Кто это?

— Джинни?

— Гермиона?

— Что ты делаешь?

— Ищу Рона.

— Иди садись.

— Не сюда! Здесь я!

— Тихо! — прохрипел Ремус. Он вытащил палочку, и дрожащее серебряное пламя заплясало у него в ладони, освещая темное помещение. Группа подростков молча таращилась на него, и Ремус запоздало отметил, что больше не был один в купе, но это не имело значения. Поезд не должен был останавливаться здесь. Что-то было не так. — Оставайтесь на месте.

Стряхнув сонливость, Ремус поднялся на ноги. Левую руку покалывало от теплых искр. Правой он потянулся к двери, но стоило его пальцам коснуться ручки, как она отворилась сама собой. Высокая фигура безлико глядела на них из проема, заполняя помещение леденящей волной отчаяния. Студенты за его спиной отшатнулись, вжимаясь в сиденья от удушающего чувства печали, пропитавшего маленькую комнату, и Ремусу пришлось бороться с реакцией собственного тела — желанием оказаться как можно дальше от дементора и нахлынувших в его присутствии болезненных воспоминаний.

— Никто из нас не прячет Сириуса Блэка под мантией, — заявил он твердо, несмотря на растущую вокруг них изнуряющую дымку. Дементор замер, повернув на миг скрытую капюшоном голову в его сторону, пока кто-то из ребят не вскрикнул от страха, отвлекая на себя его внимание. Фигура, закутанная в черное, двинулась к источнику паники, и Ремус понял, что надо действовать решительно. — Экспекто Патронум!

Слепящий свет вырвался из кончика его палочки, и дементор при виде патронуса отступил, скрываясь прочь из коридора. Ремус убрал палочку в карман, чувствуя, как тепло медленно возвращается обратно, а звуки становятся яснее и четче.

— Рон! Рон, он не просыпается!

Ремус обернулся, и у него буквально остановилось сердце. Корчась и извиваясь от боли, один из студентов лежал на полу... Это был Джеймс.

— Гарри! Гарри! — шлепая его по лицу, пыталась дозваться до него девочка с густой копной волос. Остальные просто испуганно наблюдали за ее действиями, но, наконец, спустя пару коротких мгновений, его глаза открылись, а взгляд начал фокусироваться. Сходство мальчика с Джеймсом было жутким. Знакомо торчащие во все стороны иссиня-черные волосы… На вид он был такой же щепкой, каким был Джеймс в его возрасте. Но глаза… Гарри оглядел купе в замешательстве, и Ремус впервые за двенадцать лет увидел глаза Лили.

Услышав плач рыжей девчушки в углу, Люпин сел и порылся в карманах. Она была в шоковом состоянии. По очень даже понятным причинам. О чем только думало Министерство, пуская дементоров на поезд? Большинство взрослых не могло справиться с эффектом, который эти существа производили на людей, не говоря уже о детях. Наконец, он нашел плитку шоколада из Сладкого королевства и разломал ее на части, заставив студентов подпрыгнуть от неожиданного звука.

— Держи, — сказал он, протягивая самый большой кусок смущенному Гарри, бросающему на него любопытные взгляды. — Съешь и станет полегче.

Присматриваясь к каждому поближе, Ремус разделил шоколад между остальными. Его спутниками оказались пара рыжеволосых — скорее всего брат и сестра, — вцепившийся в свою жабу круглолицый мальчик и девочка с пышными каштановыми волосами. Когда он протянул ей кусочек шоколада и увидел большие, того же цвета, что и лакомство, глаза, Ремуса вдруг прошило ощущением, что он видел ее где-то раньше.

— Что это было? — спросил Гарри, и он заставил себя оторваться от нее.

— Один из дементоров Азкабана. Ешьте, это поможет, — поднялся Ремус. — Мне нужно поговорить с машинистом, извините.

Стремясь избежать направленные на него пытливые взгляды, он скользнул в открытую дверь и вышел в коридор. Пробираясь к головному вагону, несколько раз он останавливался, чтобы уделить внимание студентам. И только после того, как он привел в чувство истеричных первогодок, Ремус понял, что остался без своей порции успокоительного, и заметил мелкую дрожь в руках. К счастью, возвращаясь в купе, он почувствовал, как поезд дернулся вперед и, протестующе скрипнув колесами, продолжил свой путь.

* * *

Хогвартс был таким же, каким он его помнил. Преподавательский стол в Большом зале встретил его с теплотой. Ремус уже знал большую часть персонала. Некоторые, как профессор МакГонагалл, преподавали еще с тех пор, когда он сам был студентом, а с другими он познакомился за прошедшие годы. Единственным, кто не удосужился поприветствовать его прибытие и встать, чтобы пожать ему руку, был, конечно, Северус Снейп. Его глаза были холодны, а губы сжаты в тонкую линию. Он так и остался сидеть на другом конце стола, и это устраивало Ремуса чуть более, чем полностью.

Вскоре учащиеся расселись по своим местам, и началось распределение по факультетам, за чем Люпин наблюдал с большим удовольствием. Зачарованный потолок над их головами отражал дождливую погоду снаружи, последние из новоприбывших учеников были отправлены в свои новые семьи, а Сортировочная Шляпа отложена до следующего года. Все будто только и ждали, когда же начнется ужин, и Ремус был не исключением. Сама мысль об изумительном хогвартском пиршестве вызывала слюнки. Он был рад, когда Дамблдор, наконец, закончил обращенную к студентам речь, и тарелки наполнились едой.

— Так как ты поживал, Ремус? — поинтересовался сидящий рядом с ним Хагрид. Подвинув к себе блюдо со свиными отбивными, великан поглощал куски практически в один прикус.

— Хорошо, — ответил Ремус. — Я в порядке. Поздравляю с назначением, кстати. Уход за магическими существами — для тебя это, должно быть, мечта, а не работа?

— До сих пор не верится… Великий человек, Дамблдор, — сказал Хагрид с затуманенным взором. — Ну, думаю, я должен сказать тебе то же самое. Рад, что вернулся?

— Да, это обещает быть интересным опытом.

— Будет здорово наконец-то иметь преподавателя, который знает свое дело, особенно после прошлогодней катастрофы с Локхартом.

Ремус кивнул, наблюдая, как лесничий взялся за целый батон хлеба. Он знал, что найти замену на должность профессора ЗОТИ было весьма проблематично, и Дамблдор шел на отчаянные меры. Сам Ремус был тому прямым доказательством.

— Но дети замечательные, правда, — продолжил Хагрид. — Ты уже встретил Гарри? Отличный паренек, просто поразительный. Лили и Джеймс гордились бы им. Он просто копия Джеймса.

— За исключением глаз.

— Совсем, как у Лили, да.

Ремус кивнул, осматривая зал, и его взгляд пал на Поттера, сидевшего за гриффиндорским столом. Он будто взглянул в прошлое — почти ожидал увидеть себя, Сириуса или Питера рядом с ним. Гарри сидел между долговязым обладателем огненной шевелюры и девочкой с копной пушистых волос, с которыми он был на поезде, и смеялся над чем-то, что говорили сидящие напротив рыжие близнецы. Девочка, в отличие от него, лишь закатила глаза, достала увесистую книгу и начала читать. И вновь сильнейшее чувство узнавания заставило Ремуса насторожиться.

— Что насчет его друзей? — спросил он.

— Лучше не бывает, — ответил Хагрид. — Вон там — Рон Уизли. Хороший малый. У Артура с Молли их целый выводок. И Гермиона Грейнджер — самая умная ведьма, что Хогвартс видел за последнее время, хоть и маглорожденная. Переплюнет по оценкам, наверное, даже тебя.

Ремус посмотрел обратно на девочку. Даже в переполненном голосами и смехом зале она оставалась полностью погруженной в чтение. Если она была маглорожденной, вряд ли он знал ее семью, но он был уверен, что встречал ее раньше. Переворачивая очередную страницу массивного тома, она провела руками по своим непокорным кудрям, и тогда, как будто это была самая очевидная вещь на свете, Люпин вспомнил.

Чиновники Министерства ушли вперед, и Ремус думал, что остался в холле один, пока она не налетела на него — и, скорее всего, упала бы, если бы не его рефлексы. Впрочем, когда девушка, бросившись в объятья, уткнулась лицом ему в шею, тем, кто чуть не грохнулся, оказался сам Ремус.

Все изменилось, когда, пытаясь понять и помочь, Ремус спросил, кто она. В считанные минуты все ее дружелюбие сменилось сдержанностью, а затем он и вовсе оказался под прицелом ее палочки, но что именно она намеревалась сделать, Люпин так и не узнал. Он оказался быстрее, чем она ожидала, и не дал ей даже пробормотать заклинание, направив на нее волшебную палочку. А потом двери лифта открылись, и она сбежала, оставив его в покое, но совершенно без понятия, что только что произошло.

Вскоре тарелки с ужином оказались пусты, затем был съеден и десерт, и Ремус почувствовал себя сытым и сонным, когда студенты зашевелились, вставая из-за столов и направляясь в сторону выхода. Он уже хотел было последовать их примеру, как заметил троицу, спешащую к преподавательскому столу.

— Поздравляем, Хагрид! — просияла Гермиона, приближаясь к столу со следующими по пятам Гарри и Роном.

— Все благодаря вам троим, — довольно отозвался он. — Не верится… великий человек, Дамблдор… пришел ко мне прямо в хижину после того, как профессор Кеттлберн заявил, что с него хватит… Я этого всегда хотел.

У нее было лицо сердечком и аккуратные, мелкие черты, и только глубокие, полные интеллекта глаза казались огромными. Ремус не смог как следует рассмотреть девушку в Министерстве, но исходя из того, что он помнил, сходство было бесспорным.

— Отправляйтесь спать, — начала выпроваживать их подошедшая МакГонагалл. — Вы увидите Хагрида в конце недели.

Помахав на прощание, трио покинуло зал, а МакГонагалл повернулась к Люпину.

— Следуй за мной, Ремус, я покажу тебе твои апартаменты.

— Да, конечно.

Оказавшись в коридоре, они влились в поток студентов, бредущих в гостиные. Старшекурсники торопились поскорее оказаться в своих спальнях, в то время как младшие ребята шли по лестницам с широко раскрытыми глазами и открытыми ртами — каждый поворот огромного замка открывал для них что-то новое и захватывающее. Как и они, Ремус ничего не мог с собой поделать и то и дело оглядывался по сторонам. Запахи и звуки тянули его назад в прошлое, и он был рад, что за пятнадцать лет Хогвартс почти не изменился. На самом деле, здесь мало что изменилось за последние несколько столетий, но даже если это было так, сами знакомые каменные стены служили Ремусу утешением.

— Тебе, возможно, потребуется пара дней, чтобы запомнить дорогу и вспомнить, что есть где, — сказала идущая впереди МакГонагалл, когда они обогнали толпу студентов. — Мне казалось, что я снова оказалась на первом курсе, когда начала преподавать, так давно не была здесь.

Ремус сильно сомневался, что когда-нибудь сможет снова потеряться в замке. В конце концов, он составил большую часть Карты Мародеров и провел львиную долю своей юности, тайком гуляя после отбоя под мантией Джеймса. Не то чтобы он собирался когда-нибудь признаться в этом Минерве.

— Ну, я…

ХРЯСЬ!

Они оба подскочили, а следом услышали скрежет металла о камень. Из проема в соседний коридор было видно, как второй комплект доспехов качается в лунном свете, прежде чем тоже обрушиться на пол с оглушительным грохотом.

— Пивз! — прошипела МакГонагалл и нахмурилась, услышав в ответ только хохот. — Опять за старое в первый же день… Ты ведь сможешь добраться отсюда сам? — обратилась она к Люпину. — Жилые комнаты прямо по коридору от кабинета ЗОТИ.

— Нужна моя помощь? — предложил Ремус.

— Нет, я справлюсь с ним сама, — проворчала она с раздражением в строгом голосе и двинулась в сторону хихикающего полтергейста. — Просто пройди через коридор Заклинаний и до Северной лестницы, а затем еще два раза налево.

— Да, я помню.

— Дверь рядом с большим пейзажем.

— Да, спасибо. Доброго вечера, Минерва.

Она кивнула ему в последний раз и поспешила скрыться из виду, когда где-то вдалеке раздалось эхо очередного крушения.

Подошва его прилично исхоженных ботинок была абсолютно бесшумна в темном коридоре. Прошло столько времени с тех пор, как он ходил по этим коридорам, и Ремус хотел бы насладиться поздней прогулкой, но чувствовал себя уставшим. События дня дрейфовали на поверхности мыслей, отвлекая его. Но когда он повернул за угол, какое-то движение, словно мелькнувшая вспышка, привлекло его внимание, и он поднял глаза.

Вокруг было очень темно. В этой части замка почти не зажигали факелы, — и в дальней части коридора что-то двигалось в темноте. Возможно, дело было в тишине, а может быть, в странном ощущении шатания по ночному замку, но Ремус чувствовал, как мелкие волоски у него на шее встали дыбом. Напрягая глаза, он пытался разглядеть и истолковать неясные очертания впереди, но понял, что это, только в свете выглянувшей из-за туч луны. В конце коридора стояла статуя Одноглазой ведьмы, за которой скрывался тайный проход в Хогсмид — и он был открыт.

Дрожь и ужас охватили Ремуса, заставляя его сердцебиение участиться, и он потянулся за палочкой. Шагнув в тень, он принялся наблюдать, как фигура осторожно выбралась из-за статуи под яркий лунный свет.

— Ты!

Она обернулась с выражением чистейшего удивления на лице. Теперь у него не осталось никаких сомнений: те же волосы, те же глаза — это точно была Гермиона Грейнджер. Каким-то образом она была старше той девочки, что он только что видел на ужине. Лет этак на десять. И ее палочка была нацелена прямо ему в грудь.