Яблочный зефир (гет)

Гермиона, прикрывая руками пунцовые щеки, мигом взлетела по лестнице и громко хлопнула дверью, когда оказалась — она была уверена — вне досягаемости ни одного из проказников близнецов Уизли.

Щёки всё ещё предательски пылали, и Грейнджер вжалась в прохладную стену, надеясь, что это остудит полыхающий внутри неё пожар.

Кожа бедра горела, и Гермиона, казалось, всё ещё чувствовала лёгкое поглаживание шершавой ладони.

Она выровняла сбившееся дыхание, поправила несуществующие складки на юбке, убрала мешающие волосы в хвост и уже хотела спуститься вниз, дабы помочь Молли с уборкой столов, как дверь снова распахнулась, и на пороге появилась жутко взволнованная и, как ранее Гермиона, красная Джинни.

— Гермиона! — пискнула подруга, бросаясь в объятия старой скрипящей кровати, — Гарри снова предложил мне встречаться.

Её глаза были влажными и такими счастливыми, что Грейнджер улыбнулась и тут же отвела глаза от искрящегося счастьем лица, невольно поёжившись от одиночества, которое на секунду накрыло её с головой.

— Я рада, — действительно искренне улыбнулась Грейнджер, вцепившись в ручку двери, которая показалась ей спасительным кругом, — пойду, помогу миссис Уизли.

Хлопнувшая дверь отделила её от счастливой Джинни, и Гермиона остро ощутила укол совести.

Похоже, она плохая подруга.

Она спускалась вниз с воодушевлением улитки и, когда оказалась напротив комнаты близнецов, которую планировала пройти быстрее, ощутилa цепкие пальцы, потащившие её назад.

Грейнджер оказалась в святая святых близнецов Уизли.

Две сверкающие пары голубых глаз мерцали и выдавали их с головой.

Они что-то задумали.

— Итак, Грейнджер, — протянул Фред, вальяжно облокачиваясь на стену, — мы, конечно, понимаем, что наша удивительная внешность и харизма никогда не оставляла девушек равнодушными, но любовь мисс зазнайки льстит мне намного больше.

— Тебе? — ухмыльнулся Джордж, поглядывая на Грейнджер, отчего та мигом покраснела. — Думаю, записка обращена именно мне.

— Вот сейчас и узнаем.

— Вы о чем? — вклинилась Гермиона, недоумённо посматривая на братьев.

— О, да вот же.

В её руки левитировал кусок до боли знакомого пергамента, и Грейнджер даже не надо было его разворачивать — она знала, что там написано.

— Это не то…

— Да ну? По-моему, самое то.

— Кого же ты имела в виду, Грейнджер?

— Уж точно не кого-то из вас, — она гордо подняла голову. — Вы оболтусы и клоуны, так что точно не могли поселить во мне столько глубокое чувство.

Глаза Джорджа недобро сверкнули.

— Не ври, Грейнджер, — прошептал ей кто-то из них на ухо, — твои милые розовые щечки выдают тебя с головой.

— Но, если ты так хочешь, мы можем доказать тебе правоту своей великолепной теории.

Гермиона шумно сглотнула.

— Это не Джинни, потому что ты девочка.

— Хотя, признаюсь, было бы любопытно.

— Не Рон, потому что у тебя есть стандарты.

— Не Перси, потому что он кретин, не Чарли, потому что вы вряд ли знакомы.

— И не Билл, потому что он женат.

— Хотя мы могли бы усомниться в твоей порядочности.

— И не па…

— Не переигрывай.

— Ну, и которого из нас ты имела в виду? — закончили они хором, и их лица озарились одинаковыми улыбками до ушей.

— Обоих, — неожиданно даже для самой себя пискнула Гермиона и, воспользовавшись заминкой, быстро трансгрессировала к себе в комнату.