Селия (джен)

— Нет, — повторил Снейп в двадцатый раз. — Нет и нет.

— Северус, послушай... — начала МакГонагалл.

— И слушать не буду. Директор — окклюмент не хуже меня, пусть он Амбридж и воспитывает.

— Но Альбус вечно в бегах, — сказала Помона Спраут. — И к тому же он собирается превращаться во Флитвика, как только ты же оборотку и доваришь. Как это скажется на детской психике?

— Ах да, а под моим чутким руководством детская психика будет развиваться идеально, как по учебнику, — огрызнулся Снейп.

— Тебе так сложно нормально обращаться с ребёнком? — возмутилась МакГонагалл. — Северус, пойми, другого выхода нет! Я бы сама с радостью взяла маленькую Долорес к себе, но у меня никогда окклюменция не получалась.

— А у кого она получалась из гриффиндорцев?

Спраут и Флитвик, не говоря уже об остальных преподавателях, отступили на пару шагов, предчувствуя новую межфакультетскую баталию.

— Северус, Минерва, не сейчас, — послышался тихий, но твёрдый голос Дамблдора. — Северус, прости, но Минерва права. Ты единственный, кто сейчас может взять на себя заботу о Долорес. Когда обстановка в Хогвартсе будет менее напряжённой, мы постараемся найти тебе замену.

— Спасибо за обещание, — ледяным голосом сказал Снейп. — И когда же мои комнаты превратятся в детский сад?

— Долорес спит под успокоительными, но к утру должна проснуться, — сообщила Поппи. — Перед уроками её заберёшь.

Долли разбудили шумные разговоры. Прямо у неё над ухом кто-то с кем-то спорил и перекрикивался.

Спросонья девочка подумала, что опять к папе приехал этот лорд Грин... Вильд... Грив-вен-тальд. Будут долго ссориться, потом позовут её пить чай и скажут «Конфундо» — и потом будет немного болеть головка, но это ничего, это неопасно.

Но, открыв глаза, Долли вспомнила, что произошло. Она странным образом оказалась в чужом большом доме, где какая-то тётенька в очках отнесла её на белую кроватку, а другая тётенька, в белом, дала ей попить много разных-разных жидкостей — и сладких, и кисленьких, и одну жутко горькую. Потом эта же тётенька в белом дала ей шоколада. Сразу целую плитку. Долли спросила, не будет ли папа ругаться — он не позволял ей больше дольки в неделю.

— Папа уехал, очень надолго, — сказала тётенька. Голос у неё был добрый. — Он велел нам всем за тобой смотреть и сказал, что не будет ругаться за шоколадки.

Долли очень обрадовалась. Она хотела попросить ещё плитку — раз папа позволил! — но вдруг так захотела спать, что уснула, едва доев первую.

Выспалась она отлично. Но всё-таки неприятно, когда тебя будит чей-то спор.

Спорили одна из вчерашних тёть, та, которая в очках, и дядя, весь в чёрном, с носом, похожим на клюв.

— Ну вот, разбудили мы её, — вздохнула тётя. — Доброе утро, малышка.

— Доброе утро, — вежливо сказала Долли им обоим. Тётя улыбнулась, дядя будто не слышал, но после недолгого молчания сказал:

— Мисс Амбридж, вы будете жить в моих комнатах. Меня зовут профессор Снейп, и я буду за вами присматривать.

Его тон очень напомнил Долли папу. Она порадовалась, что жизнь у этого дяди, значит, будет похожа на ту, к какой она привыкла.

— Ваш папа велел, чтобы вас звали не Долорес, а Селией, — продолжал профессор. — Понятно?

Тётя в очках что-то порывалась возразить, но профессор поднял руку, и она замолкла. Долли же не имела ничего против. В конце концов, это была далеко не самая странная из папиных идей.

— Хорошо, — с готовностью сказала она.

— В таком случае, Селия, пойдём, я тебе покажу твоё новое жильё. Да, кстати — эту леди зовут профессор МакГонагалл. Вы с ней будете видеться, но очень редко.

«Жаль, — подумала Долли... то есть новоиспечённая Селия. — У этой тёти доброе лицо. На маму немного похожа, только старая».

Она встала, оправила платьице, и взяла профессора Снейпа за руку. Из белой комнаты они пошли куда-то по длинному коридору, потом свернули в другой, не менее длинный, потом спустились по ступенькам... а потом Селия запуталась.

— Профессор Снейп? — боязливо спросила она. — Мне надо запоминать, как здесь идти?

— Не надо, — отрезал профессор. — Более того, здесь тебе без меня ходить нельзя.

Долли... нет, Селия... с облегчением вздохнула. С тех пор, как она однажды чуть не потерялась, она ужас как не любила всякие там повороты и лестницы.

Ей показалось, что прошло не меньше часа, прежде чем они спустились совсем низко — туда, где даже окон не было. Профессор Снейп подвёл Селию к большим чёрным дверям, за которыми была огромная комната, а в ней много-много маленьких столов и один большой.

— Тут я веду уроки, — сухо пояснил профессор. В дальнем углу были две маленькие дверцы, одна тоже чёрная, другая зелёная.

— Мой кабинет и кладовка, — указал профессор на чёрную. — Мои домовые эльфы знают пароль, но тебе заходить сюда нельзя. Разве что если очень, очень нужно.

Долли... Селия понимающе закивала. Это, значит, как папин кабинет. Туда тоже ей можно было бы зайти, только, как папа говорил, если на дом нападёт Дамблдор (чего ни разу на её памяти не случалось).

Профессор открыл зелёную дверь, и Селия вошла в просторную комнату, тоже отделанную в изумрудных тонах. Там были стол, стулья и много-много книжек на полках.

— Здесь ты можешь сидеть и играть, но книги без разрешения не трогай. Вон там моя комната, туда чтоб ни шагу. А вон там буквально этой ночью оборудовали комнату для тебя.

— Целую комнату? — поразилась Долли. Селия. Она никак не могла привыкнуть.

— А ты думала, будешь спать в книжном шкафу? — поднял бровь профессор. — Я познакомлю тебя с одной из здешних домовых эльфов, она будет твоей няней.

Долли перепугалась. Бедно же живёт профессор, если он в няни ей взял домовую эльфийку. Папа этих существ терпеть не мог, говорил, что их место на кухне и в подобных ей помещениях, но не рядом с нормальными магами. Когда мама уснула, папа-то выбрал для Долли в няньки грязнокровку под Империусом — очень строгую бабушку, которую звали няня Катрин.

И вдруг — домовая эльфийка!

— А папа не заругается? — вновь спросила Долли, нет, Селия. — Он эльфов не любит.

— Он с ними помирился.

Ну, другое дело! Тогда и ей надо с ними в мире быть! Селия посмотрела на появившееся перед ней ушастое создание с большими грустными глазами и постаралась побороть отвращение.

— Линни, — представилась эльфийка тоненьким голоском. — Я буду няней хозяйки.

— Здравствуй, Линни. Я Дол... — профессор больно сжал её пальцы. — Ой, то есть я Селия.

— Я знаю, хозяйка, — сказала новая няня. — Хочет ли хозяйка Селия завтракать?

Вчерашней плитки шоколада будто не бывало, и Селия чувствовала волчий голод.

— Конечно, хочу! — запрыгала она от счастья.

— Что хозяйка желает поесть?

Селия растерялась. Не привыкла она выбирать.

К счастью, профессор Снейп пришёл на выручку:

— Овсянку с фруктовым вареньем, два бутерброда с сыром и тыквенный сок.

— А шоколадку нельзя? — осмелев, поинтересовалась Селия.

— Можно, хозяйка... — начала было эльфийка, но профессор категорично сказал:

— Нельзя. Пока ты живёшь в моих комнатах, будешь питаться здоровой едой. Одну плитку вчера уже съела, и хватит с тебя. Завтра, если захочешь, возьмёшь за завтраком одну конфету.

— Да, профессор, — смирно кивнула Долли... нет, Селия, её зовут Селия.

— У меня через десять минут урок. Пока меня нет, ты во всём слушаешься Линни. Сейчас какие-то вопросы ко мне есть?

— Никаких! — заверила его Селия.

— Не хочет ли хозяйка Селия посмотреть свою комнату? — потянула её за рукав эльфийка.

— Ой, конечно!

Комната была восхитительная. Большая — не такая, как та, со шкафами, но всё же немалых размеров. Там стояли кроватка, стол, стул, над столом была книжная полка, а на полу стояли несколько игрушек.

— И всё — мне? — ахнула Селия.

— Разумеется, — гордо ответила Линни. — Мадам МакГонагалл лично этой ночью всё покупала!

Своих книжек и игрушек у Селии не было никогда, если не считать маленькой игрушечной метлы, которую потом лорд Гридвельдан забрал для опытов. Своей комнаты — тем более не было. Они с няней Катрин спали за ширмой в библиотеке.

Няня Линни уже откуда-то взяла завтрак. Из всего обилия еды, что было на подносе, Селия более-менее знала лишь овсянку. И то — сероватые комки, которые готовила няня Катрин, не шли ни в какое сравнение с восхитительной золотистой кашей, щедро посыпанной сахаром.

— Няня Линни, как вкусно! — воскликнула Селия, очистив тарелку до дна. Эльфийка просияла от счастья, и Селия подумала, что в общем папа правильно сделал, что с эльфами помирился — они не такие уж и плохие.

— Скажи на милость, Северус, зачем ты её переименовал? — удивился Флитвик, когда они столкнулись в учительской на перемене. — Долорес — само по себе очень красивое имя.

— Хорошо быть чистокровным — у тебя, Филиус, тётушка «Лолиту» не читала, — заявил Снейп. — А меня папина сестрица грузила по полной этой лабудой, когда мне было лет семнадцать. Поэтому никаких девочек по имени Долорес, покорно благодарю.

— А Селией назвал почему?

— Вытянул наугад эссе из сданных вчера рейвенкловцами, а это была работа мисс Селирк, — раздражённо ответил Снейп. — Филиус, лучше скажи мне вот что: через два урока одновременно Чары у второго курса Гриффиндора и Хаффлпаффа и Защита у моих и гриффиндорцев с шестого. Маховик у тебя есть или мне Чары за тебя проводить?

— Ох! — спохватился Флитвик. — Я ж ещё расписание не успел переделать...

— И лучше не надо, а то Министерство что-то заподозрит.

— Брось ты эту затею, Филиус, — сказала вошедшая МакГонагалл. — Тебе же тяжелейшую фата-моргану на Защите поддерживать, береги силы. Пока оборотка не сварится, скажись-ка ты вообще больным, а мы тебя подменять будем по возможности. Северус прав, у второкурсников он вполне может Чары провести.

— Ну хорошо, а, например, завтра в девять? — спросил Флитвик, вглядываясь в расписание. — Тоже второй курс, Слизерин и Рейвенкло. А у вас у всех это время занято.

— Роланду и Аврору к делу пристроим, — у МакГонагалл на всё был готов ответ. — Аврора только в среду отсыпается, Роланда и вовсе занята лишь на уроках полётов и на квиддичных тренировках, а всё это с другими уроками не совпадает никогда.

Через пять минут рейвенкловцы испуганно смотрели, как их любимый декан, выглядевший так, будто всё утро тащил за собой Хогвартс-Экспресс, идёт к больничному крылу. А ещё через две минуты, когда прозвенел звонок, вошедшие в кабинет Чар пятикурсники Гриффиндора и Рейвенкло неожиданно увидели там профессора МакГонагалл.

— Простите, а что случилось с профессором Флитвиком? — озвучила мучивший всех вопрос Гермиона Грейнджер.

— Профессор Флитвик заболел и, боюсь, серьёзно, — печально ответила профессор МакГонагалл. — Его направили в изолятор Мунго, и раньше чем через месяц он вряд ли выздоровеет. Подозрение на драконью оспу.

Послышались взволнованные перешёптывания. Преподавателя Чар любили все.

— Это Амбридж наслала на него какую-нибудь дрянь, — уверенно сказал Рон Уизли. — Поверьте мне! Он же никогда, ни разу не болел!