Хрупкое равновесие камней (джен)

Из допроса посла Лондо Моллари, проведенного начальником службы безопасности Майклом Гарибальди.

Дипломатический иммунитет? Конечно, я отказываюсь от него. Вы же мой друг. Если мы не сможем вести цивилизованные беседы с нашими друзьями, то кем мы станем? Мы станем нарнами, мистер Гарибальди, вот кем. Но разве мы с вами похожи на нарнов? Нет, мы слишком хорошо выглядим для этого.

Но я отказываюсь от своего дипломатического иммунитета только на время допроса. Вы мне нравитесь, мистер Гарибальди, но я вам не доверяю.

Что бы там ни говорили остальные, но все началось на вечернем приеме. Вас ведь там не было, верно? Улетели по делам на своём истребителе, если я не ошибаюсь? Ну, вы немного пропустили. Помещение для приема было почти не украшено, а сама обстановка была унылой и серой. Там был только один стол с напитками и всего два вида выпивки. У людей нет вкуса в организации таких мероприятий.

Но эта вечеринка устраивалась для ваших дипломатов, поэтому кто я такой, чтобы жаловаться на то, как вы, земляне, удовлетворяете их любопытство? Конечно, я там присутствовал. Если ваши люди заинтересованы в моем обществе, тем лучше для них.

Думаю, Г'Кар пришел мне назло. Ему не хотелось, чтобы центавриане первыми начали общение с землянами. Деленн тоже пришла, но она, как мне кажется, никогда не получала удовольствия от таких мероприятий. Думаю, это из-за того, что она не пьет. Неважно, какую религию она исповедует, но это определенно сделало ее жизнь менее интересной. Но таковы уж эти минбарцы: аскеты, не умеющие радоваться жизни.

Командор Синклер и капитан-лейтенант Иванова стояли в углу, и представители Лиги Неприсоединившихся Миров обходили их стороной. Полагаю, послы Лиги почуяли запах свежей крови в воде, что же до меня… Эти земные дипломаты приходят и уходят. Синклер и Иванова более постоянны. Они, а не горстка дипломатов, которые никогда не выбирались в космос, являются теми, кто определяет здесь политику, так что это единственные земляне, которые действительно имели здесь значение.

Я даже не был против побеседовать с дипломатами, когда случайно на них натыкался. Один мужчина стоял в одиночестве возле стола с… как вы это называете? Этот слабый алкогольный напиток, который вы пьете, когда хотите произвести впечатление? Шампанское! Да, шампанское. Это была единственная выпивка там, если, конечно, вы не предпочитаете фруктовый сок, и я только что осушил свой бокал. Так что, как видите, это был не маневр, а просто совпадение.

— Не очень веселая вечеринка, да? — спросил я его.

Он посмотрел на меня, но ничего не ответил, как будто думал, что этого будет достаточно, чтобы я ушел. Но он недооценил настойчивость и дружелюбие центавриан.

— Меня зовут…

— Посол Моллари, — сказал он. — Я знаю. А я мистер Коллинз. Если вам что-то нужно, то лучше обратиться к другим. Я здесь не для того, чтобы оказывать одолжения.

— Ба. Я здесь ради выпивки, мистер Коллинз, а не ради ваших одолжений.

— Ваша раса всегда хочет чего-то большего.

— Моя раса? Мой дорогой мистер Коллинз, уж не ксенофоб ли вы?

— Я бы не сказал, что страдаю от фобий.

Мистер Гарибальди, в этой галактике встречаются разумные люди. Те, кто отвечают добром на добро вне зависимости от того, откуда они его получают. Но мистер Коллинз не принадлежал к их числу. Я видел это по его глазам. Я не питаю особой любви к нарнам, как вам известно, но даже им нужен повод для ненависти, пусть и устаревший. А вот ксенофобы… Они ненавидят, просто потому что могут, и потому что не в состоянии найти занятие получше. Поэтому я предпочитаю не тратить на них время.

— Мистер Коллинз, — сказал я, — позвольте мне дать вам небольшой совет, причем совершенно бесплатно: вам лучше привыкнуть к моей расе. Потому что вы живете на нескольких жалких обломках камней, вращающихся вокруг вашей унылой звезды, а вся остальная вселенная просто кишит представителями моего народа. — Я поднял бокал. — Хорошего вам вечера!

И я ушел. Вечеринка была достаточно скучной и без неприятных землян: унылое убранство и разбавленный алкоголь убивали любое настроение.

Деленн остановила меня на полпути.

— Похоже, некоторые члены новой посольской группы не поддались вашему обаянию, — сказала она. — Или я неправильно оценила ситуацию?

Ах, минбарцы. Они так любят все преуменьшать. Как будто боятся, что вселенная содрогнется, если они вдруг скажут что-то напрямик.

— Моя дорогая посол Деленн, не думаю, что этот человек поддастся какому-либо обаянию, если только оно не произошло из его мира.

Она посмотрела в сторону землянина, оценивая его в той сдержанной манере, которая так присуща всем минбарцам.

— Трудно поверить, что дипломат, которому столь неприятно работать с инопланетными расами, решил прийти на эту конференцию, — сказала она.

— И все-таки он здесь. У вселенной очень странное чувство юмора, не так ли?

У нее такая вежливая улыбка, вы когда-нибудь это замечали?

— У вселенной есть цель, — сказала она, — а не чувство юмора.

— Должно быть, ваша вселенная гораздо скучнее моей.

— Загадка никогда не бывает скучной.

Я расхохотался, и несколько проходивших мимо делегатов уставились на меня. Они следовали за темнокожим человеком, который шел за следующим бокалом. У него хватило вежливости улыбнуться нам.

— А что вы думаете об остальных? — спросила Деленн, после того, как землянин вместе со своей свитой, похожей на хвост кометы, отошел в сторону.

— Все, что я могу сказать — это то, что они очень устойчивы к нытью.

— Не будьте таким жестоким, Лондо. Послы Лиги такие же патриоты, как и мы.

Один из хьячей поклонился землянину, и посол дрази, избранный на эту неделю, толкнул его локтем, чтобы заставить выпрямиться. Хьяч кланялся до тех пор, пока один из йолу не начал соперничать с ним, чтобы привлечь внимание человека.

— Ну же, Деленн, — сказал я. — Даже вы должны признать, что это малость несолидно.

Она отчаянно сдерживала улыбку.

— Ну… — сказала она.

— Ах, вот что мне в вас нравится, Деленн. Под этой степенной внешностью скрывается веселая душа.

— Не уверена, что одобряю ваши понятия о веселье, посол, — ответила она.

— Я слышал, что минбарцы не лгут, — сказал я.

Она спрятала руки за спиной и повернулась, чтобы понаблюдать за землянином и толпой его поклонников.

— Потому и говорю, что не уверена.

Как тут удержаться и не поаплодировать такой женщине? Я вот не смог.

И, конечно, именно в этот момент Г'Кар решил испортить мне настроение.

— Вы двое, кажется, лучше проводите время, чем все остальные, — сказал он, подкравшись.

Я не доставил ему удовольствия и даже не вздрогнул.

— Так уйдите, и пусть веселье продолжится.

— О, вы не понимаете, Моллари. Мое настроение улучшилось при одной мысли о том, что я испортил ваше.

Он предложил Деленн один из этих ужасных безалкогольных фруктовых коктейлей.

— Посол, — сказал он и поклонился.

— Г'Кар, — ответила она и взяла бокал. — Если хотите знать, мое настроение улучшится, если вы оба хотя бы попытаетесь жить мирно.

Бывают такие моменты, мистер Гарибальди, — ужасные моменты, — когда мне кажется, что я смотрю на Г'Кара и не только понимаю, о чем он думает, но и ловлю себя на той же мысли. Мы переглянулись поверх этого ее милого минбарского гребня и пережили еще одно такое мгновение ясности и понимания.

— Разве мы вцепились друг другу в глотки, Деленн? — спросил он.

— Разве мы обменивались словами достаточно острыми, чтобы пролилась кровь? — спросил я.

— Нет, — ответила она.

— Тогда вы должны понимать, что это и есть попытка жить мирно, — ответил Г'Кар.

Она явно была разочарована. Бедная Деленн. Вселенная никогда не будет сиять так ярко, как ей хочется.

— По крайней мере… — начала она, но не успела договорить, потому что в этот момент дверь в зал открылась, и внутрь скользнул посол Кош.

Все присутствующие замолчали, даже те, кто не видел его. Это было что-то невиданное! Кош никогда не посещал подобные мероприятия. Ему не было дела до персонала или вечеринок. Полагаю, все мы были для него лишь пылинками. Пролетающими мимо, замеченными на мгновение, и тут же позабытыми. Так почему он пришел сюда? Что ему было нужно?

Я посмотрел на командора Синклера, но он выглядел таким же удивленным, как и все остальные. Деленн тоже была поражена. И, раз оба человека, которые могли бы поговорить с Кошем и пригласить его на прием, явно выглядели удивленными, стало очевидно, посол решил появиться здесь без приглашения.

Земная женщина-дипломат была или слишком бесстрашной или слишком глупой, потому что направилась прямо к нему. Мы все замерли, услышав, как она сказала:

— Полагаю, вы — посол Кош.

Чудо из чудес, Кош снизошел до ответа!

— Да.

— Мне бы хотелось поговорить с вами, — сказала она, — у меня есть столько вопросов о вас и вашей культуре.

— Нет.

Она продемонстрировала почти центаврианский юмор и упорство, ответив:

— Нет — это нежелание разговаривать или то, что я не должна задавать вопросы?

— Да, — сказал Кош и прошел мимо еще одной никчемной пылинки.

Она посмотрела на Синклера, который стоял в своем углу. Командор только пожал плечами и улыбнулся. Ах, Синклер. Как легко ему удавалось дать другим дипломатам почувствовать себя детьми и выставить себя на их фоне мудрым и много повидавшим человеком. Некоторые послы из Лиги снова зашевелились. Капитан-лейтенант, стоявшая возле него словно статуя, усмехнулась. Они оба мне нравятся, мистер Гарибальди. Я говорю искренне.

Я поднял бокал и произнес:

— Ну, вот теперь это вечеринка что надо.

— Это уже немного слишком, мы такого не ожидали, — сказал кто-то возле меня. Я повернулся и увидел одного из землян, самого невысокого из них, который подошел к нам, пока мы отвлеклись.

— Прошу прощения, если напугал вас, — сказал он, — но я все еще не представился. Надеюсь, у меня это получится лучше, чем у Родригес. — И он кивнул в сторону женщины, которая с завидным рвением прикладывалась к бокалу шампанского. Если бы они задержались подольше, возможно, я бы купил ей настоящей выпивки.

К сожалению, с нами сейчас разговаривала не она.

— И-Юн-Ким, — произнес мужчина. — Представитель Малазии.

Деленн поклонилась и представилась. Г'Кар тоже поклонился в своей особой нарнской манере. Я решил предложить свою руку. Это ведь традиционное земное приветствие, не так ли? Мистер Ким не показался мне настолько заинтересованным в этом ритуале, как командор Синклер, но после некоторых колебаний все же неловко ответил на мой жест.

Мы обменялись любезностями, теми словами, которые люди говорят друг другу, когда больше нечего говорить. Деленн продолжала вести себя вежливо, Г'Кар, вероятно, видел в мистере Киме потенциального союзника. Ну, а я… Я просто присматривался. У центавриан есть чутье на власть, и чем больше я смотрел на мистера Кима, тем больше осознавал, как мало власти у него было. Это не выглядело таким очевидным, как у послов Лиги, но он как будто прощупывал меня, Г'Кара и Деленн, оценивая наше богатство и влияние. Он сосредоточился больше на Деленн, возможно, потому что она выглядела очень уверенной в себе и своем положении. Или он нашел ее более привлекательной внешне? Кто знает?

Мне стало скучно, и я отошел от них. Г'Кар последовал за мной.

— Неужели вы не хотите остаться со своим новым приятелем, Г'Кар? — спросил я.

— Он ищет союза не для того, чтобы умножить свою власть, а для того, чтобы ее обрести, — сказал он. — Деленн может дурачить его столько, сколько хочет, а у меня нет на это ни времени, ни желания.

Я увидел, как Ким похлопал Деленн по плечу. Она не убрала его руку, но что-то произнесла, и землянин быстро отпрянул.

— Или, возможно, он ищет вовсе не власть, — заметил Г'Кар.

— Не будьте глупцом, Г'Кар. Все здесь хотят расширить свое влияние. Мистер Ким просто сделал ошибку, распылив свои силы.

— Знаю, что это может показаться вам революционной концепцией, Моллари, но здесь есть те, кто может думать о нескольких вещах одновременно.

— О, похоже вы распознали родственную душу в мистере Киме? — спросил я. Мне понравилось замечание о том, что они оба пытаются создать какое-то жалкое подобие влияния, но все время терпят неудачу. От этого мне всё меньше нравился мистер Ким и всё больше — этот разговор.

— На самом деле из него мог бы получиться отличный центаврианин: кланяющийся и вышколенный, отчаянно мечтающий о возвращении былой славы.

— Лучше тосковать о былой славе, чем не иметь ее вовсе.

Его голос стал тихим: таким тоном обычно говорят, когда готовятся ударить ножом в спину.

— И каково это — быть изгнанным из нашего мира? Каков вкус поражения, Моллари? Каково это — медленно скатываться во мрак забвения?

Это было слишком даже для официального приёма. Я повернулся к нему лицом, и теперь мы стояли так близко, что я чувствовал его запах.

— Забвение? Никто не вспоминает о нарнах, пока не понадобятся их услуги. Вы — раса наемников и головорезов, и сами скоро будете забыты.

— Наша борьба не забыта. Наши жертвы не забыты, как бы вам этого ни хотелось.

— Да, Г'Кар, должно быть было очень трудно завоевывать мирную сельскохозяйственную колонию. Сколько в этом доблести для Нарна! Сколько героизма!

— И как поживает ваш племянник? — спросил он у меня.

И вот тут, мистер Гарибальди, я был почти готов нарушить перемирие. Мы с Г'Каром то и дело переступаем черту дозволенного. Он пробуждает во мне самое худшее. И возможно, наслаждается этим. Не знаю. Тогда мне было уже все равно.

Услышав, как он говорит о моих родственниках в такой манере… о, как мне хотелось, чтобы он пережил те же страдания, через которые прошел Карн!

Но прежде чем я успел совершить что-нибудь опрометчивое, рядом раздался голос, точнее хор голосов:

— Посол Моллари.

Даже Г'Кар замер, и мы оба обернулись, узрев рядом с нами Коша. Он никогда не обращался ко мне по имени до этого. И никогда не выделял меня среди посетителей. Не то чтобы меня беспокоило внимание ворлонца, но некоторое смущение я всё же почувствовал.

— Да? — ответил я.

— Мне требуется ваша помощь, — сказал Кош. — Вы пойдете со мной.

— Прямо сейчас?

— Да.

Честно говоря, мне не хотелось идти с ним. Я посмотрел по сторонам и увидел, что мы привлекли внимание половины присутствующих в зале. Г'Кар отошел назад, явно надеясь, что я скажу какую-нибудь глупость, и Кош избавит его от необходимости убивать меня. Деленн и мистер Ким выглядели одинаково удивленными. Я постарался улыбнуться как можно шире и повернулся к Кошу.

— Я сделаю все, что в моих силах. Конечно, я помогу вам.

— Да. Идем.

Я последовал за ним к двери и вышел в коридор. Чего я не ожидал, так это того, что мы остановимся совсем неподалеку от зала совета.

— Я не против определенного уровня секретности, но что мы делаем? — спросил я.

Трудно сказать, смотрит Кош на тебя или нет. Определенно его шлем повернулся ко мне, и единственный глаз сузился, но это могло означать что угодно. Потом складка на его мантии раздвинулась, и тонкий металлический захват выскользнул наружу, сжимая весьма уродливое на вид кольцо.

— Храните его, — сказал он. — Спрячьте это на себе до тех пор, пока оно не понадобится.

Я взял кольцо. Оно не выглядело каким-то особенным. Ободок был сделан из какого-то металла, а камень переливался желтоватым цветом. Это трудно описать, но камень постоянно менял цвет, возможно, под влиянием окружающего света.

— Не то чтобы я не был благодарен за этот… подарок, но почему именно я?

— Потому что вы единственный, кто готов.

Я довольно падок на лесть, мистер Гарибальди. Но лесть ворлонца? Я не мог в это поверить.

— Вы что-то мне не договариваете, — сказал я.

— Есть многое, о чем вам не сказали. И еще больше того, о чем вы даже не слышали.

Ворлонские оскорбления еще меньше достойны доверия, чем их лесть, но они, по крайней мере, более привычны.

— Что это? — спросил я.

— Пригодится.

Я уже был готов бросить кольцо обратно и оставить его самого разбираться со своими проблемами.

— Я не собираюсь ввязываться ни в какие ваши планы, пока не объясните мне, что вы хотите!

Его голос был подобен раскату грома, мистер Гарибальди, как будто тысячи голосов закричали на меня одновременно. Я почувствовал давление где-то за глазами, и что-то сжало мою грудь.

— Вы не должны задавать мне этот вопрос! Вы будете хранить это. В тайне.

Он оставил меня в коридоре, высокомерный ублюдок. Я хотел закричать, сказать ему, что если ему нужна моя помощь, то я имею право знать, почему. Хотелось проклинать его на всех языках, которые знал, но я не сделал этого. Мне не стыдно признаться, что я был напуган. Во вселенной есть создания настолько могущественные, что они могут раздавить нас, не задумываясь. Ходили слухи, что ворлонцы были именно такими, но до того момента я в это не верил.

Поэтому, несмотря на гнев, я сунул кольцо за пазуху и спрятал там, где никто бы не стал его искать. А потом вернулся на прием, желая выпить чего-нибудь покрепче. К моему величайшему удивлению, именно Г'Кар предложил мне бокал, не говоря ни слова, а потом и другой, когда я осушил первый.

Я сделал паузу, перед тем, как выпить, и сказал:

— Я буду очень разочарован, если вы его отравили.

— Отравление — это центаврианский метод убийства. Если бы я хотел убить вас, Моллари, то выбрал бы не столь трусливый способ.

Конечно, я поверил ему. Почему «конечно»? Ну, это долгая история, которую я расскажу как-нибудь в другой раз.

Итак, мы пили, он и я, отложив выяснение наших отношений на более удобное время. Да, мы так периодически делаем. Мы вспыхиваем каждый раз, когда оказываемся вместе, но это, в основном, из-за того, что не можем выдержать такую сильную неприязнь. Поэтому мы пьём. По крайней мере, в этом занятии мы оба можем прийти к согласию.

Спустя некоторое время Деленн сумела отделаться от мистера Кима и присоединилась к нам. Пока остальные пребывали в смятении, мы пили. Другие заключали сделки, а мы пили. Я был сыт по горло сделками в этот вечер, а что до Г'Кара… Кто может объяснить, почему Г'Кар иногда поступает так или иначе?

Теперь я могу сказать, что мы, возможно, выпили слишком много. Значительно больше, чем было необходимо. Но шампанское, казалось, совсем не действовало на меня, пока я внезапно не обнаружил, что уже далек от трезвости, а Г'Кар не собирается мне уступать. Так что да, мы изрядно напились. Настолько захмелели, что Деленн пришлось провожать нас до наших кают.

Определенно, вселенная продолжала издеваться надо мной, потому что, когда мы вывалились из лифта на уровне 4, чтобы дотащить Г'Кара до его апартаментов, то обнаружили, что там нас уже поджидает Кош.

Клянусь, мистер Гарибальди, если бы я никогда больше не увидел этот его глаз, то не очень бы расстроился. Я сильно дёрнулся, одурманенный алкоголем, и почувствовал, как в кожу врезалось его кольцо.

Деленн пришла в себя первой, возможно, потому что не была пьяна, или потому что еще не знала, что его голос может быть смертоносным.

— Посол Кош, — сказала она. — Чем мы можем вам помочь?

— Возможно, вы заблудились по пути в некислородный сектор? — спросил Г'Кар. — Деленн была так добра, согласившись проводить нас до кают, уверен, она может сделать то же самое и для вас.

Кош посмотрел на меня, и я, не сдержавшись, отпрянул. Я не трус, мистер Гарибальди, но в этот момент все, чего я хотел, это спрятаться за спиной Деленн до тех пор, пока он не уйдет.

И тогда он сказал мне:

— Еще не время, но ты поймешь, когда оно наступит.

— Что? — спросила Деленн.

— Я здесь, потому что должен быть здесь.

И тогда я услышал за своей спиной.

— Послы.

Мы обернулись почти одновременно, только с разной степенью грациозности. Незнакомый мужчина-землянин стоял перед нами. В нем не было ничего примечательного, мистер Гарибальди. Как бы вы описали посредственность? Потому что именно таким он и был: посредственным. Но я забегаю вперед.

— Вы пойдете со мной, — сказал этот неприметный человек.

— Если вы хотите поговорить с кем-то из нас, то лучше сделать это завтра. Когда я, например, буду значительно трезвее.

— Вы пойдете со мной.

— Это мы уже слышали, — ответил я. И посмотрел на Коша, но он, как обычно, был сам по себе. Без хотя бы какого-то намека я не имел ни малейшего представления о том, как это уродливое кольцо могло быть полезным в какой-либо ситуации, поэтому не стал его трогать. Не было похоже, что этот землянин мог стать для нас серьезным противником, даже несмотря на наше опьянение.

— А теперь, прошу извинить нас, но... — сказала Деленн, явно думая также.

Тогда я и услышал странный гул; воздух задрожал, и несколько человек в черных одеждах и масках возникли вокруг нас. Да, центаврианское правительство уже предъявило вашему правительству жалобу об использовании персональных маскирующих устройств. Вдобавок к этим штукам все они были вооружены PPG и шоковыми дубинками. Все это выглядело бы очень впечатляюще, если бы мы уже не были потрясены недавним появлением Коша.

Г'Кар, кажется, думал то же самое.

— Ну, это уже не так удивительно, — сказал он и отвесил Кошу фантастически пьяный поклон. — Благодаря вам.

Не думаю, что люди были в восторге от нашей реакции на их появление. Возможно, они были ошарашены. Но все действительно хорошо в свое время. Если они хотели нас напугать, то должны были подождать, когда большая часть нашей компании хотя бы немного протрезвеет.

Я сжалился над этими идиотами.

— Почему бы вам не вернуться на Землю? Если вы нападете на нас, охрана появится здесь через минуту.

— Только если не будет слишком занята из-за беспорядков в Зокало.

— Уверена, мы сможем все обсудить, не прибегая к насилию. Мы ведь все разумные люди, — сказала Деленн.

Человек перед ней вытянул дубинку, и остальные приготовились напасть на нас.

— Или не сможем, — пробормотала она.

— Проклятие, — сказал Г'Кар, а потом пнул одного из людей с такой силой, что тот пролетел через весь коридор.

Земляне бросились на нас скопом. Я схватил одного за запястье, предупредив удар дубинкой, и вырвал ее. Он попытался направить на меня PPG, но Деленн ударила его в лицо. Я был, мягко говоря, удивлен, увидев, как Деленн, вся такая правильная тихоня, настолько хорошо обучена боевым искусствам, что смогла вырубить мужчину-землянина ударом ноги. Г'Кар, конечно, предпочитал свой собственный стиль боя, состоявший в основном из ударов, шипения и расшвыривания людей в разные стороны.

— Вы забавно выглядите, — сказал я ему, когда мы оказались спина к спине друг к другу. Я обнаружил, к моему удовлетворению, что электрическая дубинка мало отличается от кутари, ну, разве что в ней меньше металла. Прошло много лет с тех пор, как я был участником дуэльного общества, мистер Гарибальди, но фехтовать я ещё не совсем разучился.

— А вы совершенно бесполезны, — ответил Г'Кар. Клянусь, он швырнул следующего землянина мне на голову исключительно, чтобы досадить мне. Человек попытался подняться, но я схватил его за воротник и ударил в живот дубинкой с разрядом достаточной силы, чтобы оглушить, так что он упал и вряд ли смог бы встать в ближайшее время.

Деленн позади меня вскрикнула. Я обернулся и увидел, что она упала, а над ней стоит невысокая женщина, сжимающая дубинку. Г'Кар бросился на нее, а я ринулся к Деленн. Перед глазами все расплывалось. Слишком много шампанского, или я просто уже не в том возрасте, чтобы участвовать в подобных переделках? Но я успел заметить человека позади меня до того, как он вцепился в мои волосы. Волосы, мистер Гарибальди! Что за варварское поведение! Я пытался ударить его дубинкой по голове, в надежде увидеть, как ему понравится, когда его волосы будут так вырывать, но он опередил меня.

Вас когда-нибудь били шоковой дубинкой? Тогда вы должны знать, как это больно, и насколько это оглушает, даже если она настроена на самое низкое напряжение. Деленн упала лицом вниз, а я рухнул навзничь и мог видеть, что было дальше. Г'Кар тоже получил разряд, но остался на ногах. Никогда не говорите ему то, что я сейчас вам скажу, мистер Гарибальди, но в тот момент он был великолепен. Земляне столпились, окружив его, и, наконец, сумели повалить на пол, бросившись всем скопом. Когда они отошли от него, нарн уже не шевелился.

Потом они повернулись к Кошу, который ничего не предпринял за все время схватки. Он всё так же оставался на месте, даже когда они окружили его, и только произнес:

— Уходите немедленно. Можете забрать их, но я не для вас.

Очевидно, Деленн для него ничего не значила. И я, хранивший его странное кольцо, тоже был для него ничем. Вы представить не можете, как мне хотелось пошевелить хотя бы губами, чтобы обозвать его подлым ублюдком.

— Нам приказано захватить всех четырех, — сказал один из землян.

— Уходите, — повторил Кош.

Они не послушались. Думаю, они были слишком тупы и полагали, что их достаточно много, чтобы повалить его на пол, как Г'Кара. Они двинулись на него, так же, как до этого пошли на нас.

Но утратили свою дерзость, когда были сбиты с ног волной такой силы, что меня тоже приподняло и перевернуло. Я очнулся, прижатый к стене, и Деленн была распластана практически на мне.

Земляне теперь озадаченно пытались понять, откуда пришел этот удар. Большинство из них оказалось достаточно догадливыми, чтобы отскочить, когда Кош начал двигаться, пытаясь уйти, но один все-таки потянулся за выпавшем из рук PPG, поднял оружие и воскликнул:

— Стой!

— Ты не сможешь навредить мне, — ответил Кош.

Человек выстрелил. Вокруг Коша возникло силовое поле, вспыхнувшее перед тем, как исчезнуть. Кош посмотрел на человека, и этот идиот просто умер. У него пошла кровь из ушей, глаз и носа, и он умер.

Проходя мимо нас, Кош снова посмотрел на меня. Я уставился на него, пытаясь сказать, чтобы он остался и помог нам. Мне хотелось, чтобы он сказал мне, что делать с этим проклятым кольцом и когда я пойму, что время пришло. Я пытался подумать об этом, надеясь, что он услышит мои мысли.

Но все, что он сказал мне, было: «Познай». И ушел. А затем я почувствовал, как в мою шею впилась игла, и не помню, что было потом.

иллюстрация:

http://www.pichome.ru/4oO