Двое в Рохане, не считая Плотвы (джен)

Попытка быстро прорваться к Блистающим пещерам легко захлебнулась.

Самая ценная часть изенгардской армии — Первая и Вторая тактические хоругви, а также остаток Третьей и вольные копья дунландского клана Дракона — были брошены на окружение и захват Хорнбурга, в котором засели сотни вооруженных до зубов роханских солдат. Против пещер же, где изенгардцы не ждали никого, кроме перепуганных баб с детишками и колченогих стариков из ополчения, был послан сводный отряд из орочьих иррегуляров Туманных гор легиона "Больг" и остатков вырезанного под Брокбриджем легиона "Азог". Это был малонадёжный корм для копий, который не выдержал бы долгой схватки с настоящими бойцами, но на то, чтобы зачищать и грабить территорию, вполне годился.

Но изенгардцы не учли, что сами же и оттеснили к пещерам небольшую группу солдат, в котором оказались такие испытанные бойцы и командиры, как Эомер, чей летучий отряд ещё недавно наводил на их ныне покойных товарищей по "Азогу" и "Больгу" смертельный ужас. Плюс к ним еще добавились завершившие разведку пещер Гимли, сын Глойна, и загадочный пришелец с севера Геральт, подвизавшийся на королевской службе. Атака на Агларонд быстро захлебнулась гоблинской кровью.

— Дальше мы легко додавим их, — сказал Эомер Геральту, несмотря на эликсиры, уже с трудом дышавшему. — А твоя задача сейчас — прорваться обратно в Хорнбург, на который валит основная сила Сарумана. Твои мечи и Знаки нужнее там, на стенах!

Лютик и Леголас затащили наверх веревочную лестницу, по которой только что влез Геральт. Он чудом успел до того, как просочившиеся в дыру в укреплениях уруки обложили Хорнбург ещё и с юга.

— Ты жив, Геральт... Bleadd, да ты весь в крови! — заметил виконт де Леттенхоф, который, впрочем, в это суровое время тоже был при кольчуге и оружии. Никогда ещё ведьмак не видел титана северной литературы в полном воинском облачении и, надо сказать, Лютик смотрелся в нём вполне уместно.

— Это кровь орка. Не беда, — ведьмак сплюнул.

— Тем лучше. Похоже, что взрывающегося порошка у изенгардцев немало — мы уже не раз отлавливали подрывников с факелами и мешочками этой дряни. И главное, они знали, куда бежать — видимо, Гнилоуст успел передать в Ортханк планы укреплений. Ты войдёшь в наш отряд перехватчиков. Не дадим им донести взрывчатку куда не следует, — и Леголас возложил руку на плечо Геральта в знак того, что он теперь будет воевать под началом принца Лихолесья.

— Наконец мы воссоединяемся, а то с самого вечера я — на одной стене, а ты — на другой, — порадовался Лютик. Геральт вдруг скорчил скептическую мину.

— Опомнись, Лютик. Ты же bloede трубадур. Менестрель. Форникатор. Фаворит Ласочки. Безуспешный вздыхатель Арвен и Галадриэли. Друг жаков-вольнодумцев: цветы вместо стрел и всё такое. И вдруг ты становишься контрдиверсантом? Темерия в шаге от бесславной потери своей лучшей лютни.

— Конечно, с нами двумя ему не тягаться, но мечом он владеет вполне уверенно, — заступился Леголас за барда, сменившего струны на рукоятку. — А теперь вперёд — в восточный сектор! У нас есть все шансы продержаться до подхода Эркенбранда, если мы будем расторопны.

Ведьмаку часто приходилось участвовать в битвах. За мост на Яруге. За замок ла Валлеттов. За Верген. За Каэр Морхен. За Примостье. За Морию. За Дол-Гулдур. За Волчью Пасть. За Изенский брод. За Торсбери. Но Хельмова падь была, пожалуй, самым напряжённым сражением в его жизни — хотя сил с обеих сторон бывало и побольше.

Казалось, что Саруман заготовил для своего воинства неистощимые запасы лестниц и "кошек", по которым орки пытались пробраться на стены Хорнбурга. Хотя отборных уруков у изенгардцев оставалось ещё тысяч семь, а силы в крепости дай валар дотягивали до одной, но пока противнику ещё не удалось где бы то ни было закрепиться.

Поэтому командиры сил Ортханка решили пойти по другому пути. Среди отчаянных покорителей стен роханской крепости то и дело возникали подозрительные пары — гоблин с мешком какой-то дряни и огнивом и дюжий урук или полуорк. Это были подрывники с прикрытием, призванные взрывать всё новые и новые ворота, стены, несущие конструкции. Похоже было, что Изенгард крепко уверовал в свой порошок.

Когда Геральт и его товарищи-рохиррим обезвредили, наверное, уже двадцатую такую парочку, со стороны бастиона раздался клич:

— Эй, кто там ещё ходит! Срочно нужна подмога! Пока вы гоняете подрывников, орки вот-вот возьмут бастион по старинке! Они уже вышибли внешние ворота тараном, сейчас возьмутся за внутренние!

— Слышу! Подмога уже в пути! — отозвался Леголас и кивнул Геральту:

— Вперёд, ведьмак...

План был прост и легко реализуем. Спустившись по верёвке на нижний этаж бастиона, ведьмак завис над тараном, хорошо защищённым от луков и упорно бодающим ворота в крепь. Одной рукой и ногами зацепившись покрепче, второй он попытался изобразить знак Игни с тем, чтобы исполнивши сие залезть назад.

Со второй попытки Игни сработал, и задок тарана заполыхал. Полуорки хлынули оттуда наружу. Но к этому моменту подоспели и дунландцы-лучники. Очередная стрела перервала верёвку чуть ли не прямо под пальцами Геральта, и он свалился вниз, к разрушающемуся тарану, чудом не угодив в огонь.

С трудом встав, ведьмак выхватил меч, описав дугу перед приближающимися с кличем «Бей форгойлов!» дунландцами. Они не рисковали вступать в ближний бой и начали отступать. Геральт попытался прикрыться остатками тарана, понимая, что отступать они будут на расстояние полёта стрелы.

К счастью, тут вниз по лестнице выкатился Леголас, ведя за собой ещё пяток защитников бастиона. Этого было достаточно, чтобы изенгардцы ретировались.

— Господин ведьмак, это был настоящий подвиг! Глядишь, вам их ещё много светит, — подбодрил было Геральта молодой совсем вояка из бастиона с пушком на губах.

— Обычно что-то такое красивое выпадает только раз за большое сражение, — урезонил его ведьмак. — А в остальное время ты как кмет в страду — ходишь по полю и убираешь урожай. Только мясной, а не зерновой.

Подрывники стали попадаться реже, и Теоден распорядился закрепить за отрядом Леголаса участок северного сектора, где защитники Хорнбурга понесли особенно большие потери. Геральт и Лютик теперь удерживали стену рядом с бастионом, на котором стоял Арагорн и чем-то грозил изенгардцам. Прислушавшись, ведьмак различил слова:

— Никто еще не мог взять Хорнбург. Уходите, или никто из вас не уцелеет. Никто не останется в живых, чтобы рассказать об этом вашему хозяину. Вы не знаете того, что вас ожидает!

Орки и дунландцы встретили его улюлюканьем и свистом.

— Прости, но что происходит там? — пользуясь передышкой на переговоры, спросил Леголаса Лютик, указывая на внутренний двор, где образовался большой отряд всадников.

— Теоден задумал вылазку. На его месте я бы подумал трижды, но... — эльфский принц развернулся в сторону горного хребта, прищурился и добавил: — Но пожалуй, у него есть хороший шанс, — на лице Леголаса чуть ли не впервые с начала боя появилась улыбка.

— Твой эльфский взор видит то, о чём я думаю? — спросил Геральт.

— Да. Мышеловка сработала, — кивнул Леголас.

— Слушайте, мне одному кажется, что пейзаж на горизонте изменился? — сказал Лютик. Геральт пригляделся и понял, что не одному. На месте зеленого поля за Хельмовым валом теперь стоял густой лес, шумя кронами.

"Пока противник рисует карты наступления, мы меняем ландшафты! Причём вручную! Враг теряется, курва этакая, на незнакомой местности и приходит в полную небоеготовность", — вспомнились ведьмаку слова одного реданского полководца. Правда, он предлагал не сажать деревья, а открыть плотины и затопить окрестности Новиграда на пути у нильфгаардцев.

"Как они это делают?" — Но Геральт не успел сообразить, потому что теперь и человеческий взор заметил фигурки на горном хребте — множество пеших фигурок, которые вела фигурка с красным щитом. Раздался трубный звук — далекий, но усиленный эхом в пади.

— Это Эркенбранд, — выдохнул с облегчением ведьмак. — Мы продержались.

— Эркенбранд! Это Эркенбранд!!! — раздались ликующие крики рохиррим на стенах.

Из внутренних ворот Хорнбурга выезжал верхом отряд во главе с Теоденом в окружении Арагорна и гвардейцев. И он тоже трубил в рог.

На соединение с королем двигался другой крупный отряд — воины Эомера и ополченцы Гимли, отстоявшие пещеры. Эомер тоже трубил в рог.

В лучах восходящего из-за Эред Нимрайс солнца это смотрелось адски эффектно.

— А что же это всё-таки за деревья? — спросил ведьмак вслух и понял, что уже догадывается.

— Деревушко, не вылавливай! — подсказал Лютик.

Мышеловка закрылась как по нотам. Пробив стену от Хорнбурга до противоположного конца ущелья, изенгардцы, уже потерявшие от четверти до трети армии, продвинулись слишком глубоко в падь, оставив её горловину неохраняемой. Теперь с запада её закрывала хоругвь Эркенбранда, с востока — орава гворнов, а с юга на изенгардцев надвигалась ударная роханская конница.

Такая мощная вылазка стала неожиданной для уруков Второй хоругви, не успевших сменить сабли и топоры для штурма на копья для открытого боя — иначе любая конная атака разбилась бы об их строй. Но король обрушился на них прямо в момент перестроения, внеся сумятицу в ряды отборнейшей из вражеских частей, гордости Шарку, оплота власти Изенгарда.

Вторая хоругвь была вытеснена обратно за стену, побросав лестницы и осадные орудия. Но со стороны Хельмова Вала их тоже не ждало ничего хорошего — пехота Эркенбранда ударила по дунландцам из арьергарда, и те заметались в панике между роханскими копьями и лесом гворнов. То ли начальник Первой хоругви уруков решил не вступать в самоубийственный бой между молотом и наковальней, то ли рассвет все-таки действовал его подчиненным на нервы, но под северной стеной Хорнбурга тоже затрубили отход.

Это было единственное подразделение изенгардцев, сохранявшее боевой порядок. Остальной вражеский лагерь превратился в сущий пожар в борделе во время наводнения. Уруки Второй хоругви, гоблинские легионеры "Азога" и "Больга", дунландцы — Драконы, Соколы, штрафники и решившие пограбить бесклановые изгои метались туда-сюда, не зная, куда бежать и куда бить. Но если люди могли сдаться и сдавались, то оркам и гоблинам не было смысла этого делать — рохиррим кололи и рубили один раз, и одним орком становилось меньше.

— Хельм! Хельм! — раздавались кличи. — Хельм восстал из мертвых и пришел на битву!

Эркенбранд попытался опрокинуть и задержать Первую хоругвь, чтобы задавить её вместе с главными силами. Но после пятнадцатиминутного противостояния латники-уруки оттеснили его людей с дороги и перешли на рысцу, насколько позволяли доспехи.

— Эк Саруман, сволочь, их вышколил, — сказал тот самый молодой солдатик с пушком, которого звали Дунстан. — Уже битые, а до сих пор строем бегут.

— Они сохранили начальника, вот и поддерживают строй — так крепко вколотили в них страх перед девятихвосткой и карцером на хлебе и воде. Остальные хоругви лишились командиров — и превратились из армии в похлёбку, в которой беспорядочно кипит что попало, — покачал головой ведьмак.

Наконец большая часть орков либо была изрублена и затоптана, либо скрылась в лесу гворнов — не представляя, что их там ждёт. На поле боя оставались только рохиррим и пленные дунландцы.

— Мы победили! — раздался клич с бастиона.

Ворота наконец открылись, и ведьмак с трубадуром смогли наконец выбраться наружу из тесной клетки Хорнбурга.

Некогда зеленое поле от вала до стен было полностью затоптано, завалено трупами, а кое-где и засрано. Уже деловито возилась похоронная команда, отбирая тела рохиррим отдельно и раскладывая их у обломков стены для опознания и подсчета потерь. Орчатину и дунландцев, напротив, сгребали в кучу, чтобы потом сжечь. Уже слышалось недовольное ворчание, что куча выходит слишком большая.

Теоден и Арагорн встретили Геральта где-то посередине поля, где до того они на лошадях бок о бок вели некие конфиденциальные речи.

— Никогда ещё, будь я проклят, я так не гордился своими людьми, как в те минуты, когда они пошли за мной в атаку! Мы потеряли этой ночью самое меньшее тысячу сто наших, но они теперь навсегда останутся цветом рохиррим. Своей головой каждый из них спас десяток тысяч невинных, — оптимистично заявил монарх Рохана.

— Меня беспокоит только Первая хоругвь. Они еще способны ринуться в драку, укрывшись в лесу и собрав вокруг себя уцелевших. Хороший у них командир — побольше б нам таких, — ответил Арагорн.

— Не думаю, милсдари, что из леса, появившегося на рассвете как по волшебству, вообще кто-то из них выйдет, — вмешался Геральт.

— А, Геральт из Ривии! Леголас говорил мне, что на стене вы с менестрелем держались как надо, — сказал Бродяжник, под которым топталась на месте лошадь. — Думаешь, это Гэндальф так подсобил нам?

— Скорее друзья Гэндальфа. Ваше величество, там, на севере в Фангорне есть многое, что и не снилось ни роханским, ни гондорским мудрецам, — намекнул ведьмак.

— Как говорил мой ныне, наверное, покойный отец после третьей чарки, де Леттенхофы не сдаются, — скромно расшаркался Лютик перед действующей коронованной особой и наследником Исилдура in exilium.

— Кстати — видел ли кто-нибудь Гэндальфа? — спросил Арагорн.

Пока воины Теодена и Эркенбранда братались и искали уцелевших гоблинов, Гэндальф, спустившись со своего Светозара, стоял один-одинешенек в более-менее свободном от мертвых тел уголке неподалеку от Хельмова вала, уперев посох во взрытую землю и свесив голову набок, и размышлял о серьезных вещах.

— Mae govannen, гроссмейстер, — поприветствовал чародея Геральт, решив блеснуть заодно знанием основ синдарина. — Ваши планы в последнее время что-то часто срабатывают.

— Mae govannen, Геральт. Вижу, что ты пережил эту ночь без лишних ран и треволнений. А как здравие короля? Наших товарищей-Хранителей? И твоего неутомимого собрата Лютика, в конце концов? — приподнял шляпу Гэндальф Белый.

— Мы все уцелели. Чего, увы, не скажешь о сотнях и сотнях.

— Рохиррим повезло, хотя они не представляют, насколько. Эти деревья привела сюда сила древнее и в чем-то могущественнее моей — думаю, ты уже имеешь о ней некоторое представление. Но во всём этом мы разберёмся позже. Сейчас же важнее порадоваться своевременной подмоге и храбрости наших друзей.

— Мэтр Гэндальф, вы помните, думаю, наш разговор в Ривенделле — после того, как я долгие часы уламывал Иорвета отказаться от идеи вербовать эльфов в скоя'таэли. Вы назвали двух возможных магиков-ренегатов, которые могли запечатать нам обратный путь на родину. Одним из них мог быть Саруман... — напомнил ведьмак. В воздухе Средиземья для него наконец-то повеяло возвращением домой.

"Домой, — подумал Геральт. — Кто бы мог подумать, что у меня появится "домой". Что мне будет не только к кому, но и куда вернуться. Не то, чтобы я сроднился с Корво Бьянко, но возможно, благодаря ему чувствую настоящую разлуку".

— Это еще предстоит разведать, ведьмак. Раз уж ты завел разговор о сегодняшнем проигравшем, то думаю, ты уже встречал на поле боя орков с кошачьими зрачками, как у твоей милости, — усмехнулся Гэндальф. — Кажется, Саруман всё-таки решил завести себе солдат-мутантов — но не слишком в этом преуспел, раз впервые они повелись лишь накануне решающего сражения.

— Вряд ли теперь вам удастся вычленить их из общей кучи и исследовать как должно. В Хорнбурге и вскрытие провести негде, — ответил Геральт.

— Я всё же постараюсь найти хоть одного искажённого опытами Сарумана орка. Уж слишком любопытно, что он своим чародейством вытянул из твоей головы и как это воздействует на живущих, — задумчиво сказал магик.

— Сам хотел бы знать — как удалось ему обойти Испытание травами...

— И скольких он загубил в своих подвалах, пока нашёл этот обходной путь, — добавил Гэндальф. — Ведь среди его подопытных мог оказаться и тот Серый плащ, что был с тобой в застенках.

Геральту в который раз неудержимо захотелось укусить себя со злости в зад.

— Я верну Лотрандира оттуда. Живым или мёртвым. Но верну. Никто не должен умирать в мучениях из-за того, что один чародей притащил в другой мир для своих целей одного ведьмака.

— Я тебе верю, Геральт.

— Вот только люди Арагорна не верят.

— Что ж, разговор наш становится бесплодным, а это значит — лучше оставить его на потом, — дал Гэндальф понять, что ведьмаку лучше удалиться.

Встретившись, у ворот Хорнбурга, Теоден Роханский и Гэндальф постановили, что после удачного генерального сражения следует сформировать делегацию, которая направится в Ортханк на переговоры с Саруманом. Для поездки король отобрал Эомера и двадцать наиболее отличившихся гвардейцев Медусельда. С Гэндальфом собрались поехать Арагорн, Леголас и Гимли.

— Прошу зачислить делегатами и наши скромные особы с милсдарем Геральтом, — предложил Лютик. — Как мэтр Гэндальф уже догадывается, отчасти по вине ренегата Сарумана нам закрыт путь на нашу отдалённую родину — а там уже наверняка многие нуждаются в нас. Как порядочные гости, мы помогли хозяину оборонить имение от разбойников, и теперь тоже можем рассчитывать на его содействие.

— Вы забыли ещё кое-кого, Dh'oine, — сзади к будущим делегатам подъезжал Иорвет на караковом жеребце. — На моем пути тоже стоят Сарумановы чары.

— Будь по-вашему. Вы имеете полное нравственное право там присутствовать, — сказал им Гэндальф. — Пусть все, кто поедет со мной, сейчас отдыхают. Мы отправимся вечером, чтобы все наши передвижения отныне совершались бы тайно.

— Отбо-ой! — как заправский капрал гаркнул Лютик, рассмешив и Теодена, и Арагорна, и даже Гэндальфа. Так три товарища — ведьмак, бард и скоя'таэль — побрели в Хорнбург. Многие воины рохиррим косились по пути на уши эльфа и шушукались, но без видимой враждебности.

В казарме Геральт нашел свободную вроде бы нижнюю койку внизу, растянулся на ней и накрылся одеялом, чтобы солнце не мешало ему проспать весь день как сурку. Он думал, что есть шанс, что уже хотя бы через две или три ночи он заснет под знакомыми звёздами. И возможно, на ложе будет пахнуть сиренью и крыжовником.

Но оправдались ли надежды ведьмака — уже совсем другая история.