Зарянка (гет)

Встреча со Снейпом всколыхнула воспоминания, и дома Сивилла долго медитировала над остывшей чашкой чая, вспоминая грохот, крики и стоны умирающих, своё отчаянное сердцебиение и ужас, которому нельзя было давать воли. Запах пороха надолго въелся в одежду и волосы, и ей после пробуждения пришлось долго отмываться жёсткой щеткой, чтобы от него избавиться. У нее потом неделю ныли плечо и пальцы, но это был сущий пустяк по сравнению с теми, кто лишился в этом бою здоровья, близких или жизни. 

Вспомнилось старинное выражение, что "у каждого хирурга есть свое кладбище". Иронично, теперь своим личным кладбищем, полным призраков, могла козырять и Трелони. Она уйдет следующей весной, не сожалея о своих поступках. И оставит после себя кучку людей, обманувший смерть и даже об этом не подозревающих. Что будет с ними дальше? 

Укладываясь спать, она продолжала с той и с другой стороны крутить в голове эту мысль, и почти не удивилась, осознав себя в полутёмной комнате в компании трех прях.

— Д..доброй ночи, — осмелилась проговорить она, судорожно сжимая ладони в замок. Всё-таки, во второй визит не поздороваться будет уже неприлично. 

— Всё перепутала, и пытается быть вежливой, — холодно уронила средняя пряха, та, что сплетала судьбы, Лахесис. 

— Да, по этому поводу, я хотела спросить… Что будет с этими людьми… Если им ушло мое время, десять лет — разве не мало для того, чтобы… успеть? Та же Лаванда, или Колин… Может, они даже не смогут завести семьи… 

По мере того, как говорила, голос Сивиллы становился все более неуверенным и стихал, но она упрямо договорила, не желая уходить без ответов. 

— Кажется, кто-то осмелел, жадный зайчонок, — посетовала Атропос, мерно щелкая ножницами. — Ты многого хотела, потратила ради этого почти всё, что у тебя было, и теперь хочешь больше? 

— Глупая, смерть неизбежна, — хохотнула юная Клото. — твои жертвы отодвинули неизбежную концовку, но не превратили в бессмертных. Лаванда завтра может пойти купаться и утонет. Или Криви поругается с девушкой и решит уйти из жизни… Исход один, никто не сможет жить вечно… 

— Но ведь каждый получил по десять лет, и что, после в один день все они… просто не проснутся? 

— Результат один, но нить пластична, — внезапно ответила средняя, от которой Сивилла не ждала подобной милости. — Она вьётся, переплетается с другими, крепнет или слабеет. Вспомни мальчика Барти, который из-за одного казуса, единой петли смог прожить в сознании лишние несколько месяцев.

— Ты дала им по десять лет, стерла пятна рока, но теперь их всех ждут следующие испытания. Раньше или позже, но они столкнутся с несчастьями, притормаживая и меняя траекторию, будут идти по своему пути. Если у них будут крепкие связи, их жизнь будет нести кому-то ценность, выше шанс прожить подольше… Или нет, — хихикнула первая. 

— Лаванда может встретить хорошего человека, который сможет поделиться с ней своей нитью, отдаляя финал. Дети будут продлевать ей жизнь своей любовью. Или нет. У них всех есть шанс прожить эти десять лет. Или больше. Или нет. Но в конце я всегда буду ждать их со своими ножницами. 

— Но ты этого всё равно не узнаешь, — снова усмехнулась Клото. Видимо, происходящее немало её развлекало. 

— Спасибо, — прошептала Сивилла. Ей и правда было важно это узнать. Ответы мойр, как и любые другие причуды судьбы, оказались чрезвычайно запутанными и туманными, но основное она уяснить смогла. Те люди получили шанс жить дальше. Прожить пять лет, десять или больше. Или нет. Ей захотелось истерически хихикнуть, но это было неуместно. 

— Ты смешная, — внезапно заявила первая мойра. — Глупая, наивная, упрямая. Делаешь то, чего явно не стоит. 

— Подбираешь разное, несуразное, потом носишься с этим, будто это важно. Лоб ещё не болит от бодания в закрытые двери? — Саркастично поинтересовалась средняя. 

— Но ты нас порадовала, и поэтому мы хотим тебе немного помочь. — Голос карги казался дружелюбным, но от него у Сивиллы по спине побежали мурашки. Она не ждала ничего хорошего от этой "помощи", служительницы судьбы очень капризны, и их расположение могло больше напоминать проклятие. 

— Я заберу у тебя Око, — все равно ты им пользоваться не умеешь, — заявила молодая пряха, и на мгновение нить в её руке замерла, а после снова побежала, соскальзывая с веретена, множась и расплываясь. — Перестанешь видеть пятна рока, тени, поживёшь, как самый обычный человек. Здорово, правда? Заодно не будет желания ходить, любопытствовать, заглядывать, что там кого ожидает впереди… 

Трелони растерянно ловила ртом воздух, плохо представляя себе последствия этого "дара". Кто она будет без своего "Ока"? Она всю жизнь была прорицательницей, гордилась своим наследием, Привыкла жить с "сумрачным знанием" в сопровождении теней, и теперь ей говорят, что она всего этого лишится. В голове не укладывалось. Раньше её называли шарлатанкой, хотя она действительно "видела", пусть и плохое, а теперь ей что, на самом деле придется стать мошенницей, чтобы поддерживать своё имя? Но спорить или отказываться от странного "подарочка" она не стала, недовольство мойры могло обернуться куда большими проблемами.

— Жизнь у тебя — сплошной клубок, — недовольно заметила Лахесис. — А ты её ещё и сократила. Невозможно работать. Мы дадим тебе пятнадцать лет жизни, по пять от каждой из нас. Разумеется, без возможности отдать это время за кого-то другого. Поучись жить нормально. Но не надейся, детей я тебе не верну, они родятся у других людей в другое время. 

Во второй раз из Сивиллы выбило дух. Она планирует свои похороны, раздала деньги, рассчитала, сколько ей нужно для того, чтобы не испытывать нужды, и внезапно получает ещё пятнадцать лет? Бывшая прорицательница ощущала себя, как скромный садовник, который старательно засаживал сад, любовно планировал, занимая каждый уголок, а после сосед внезапно отдал ему ещё несколько гектаров непаханой целины. Громадная прорва времени, которую ей предстоит прожить без дара, зато она может делать с ним… практически что угодно. А лучше понимая теперь условия игры, она могла прожить десять лет, или все пятнадцать. Или больше. Или нет. Откуда ей теперь знать?! Желание смеяться над собой и собственным "везением" становилось всё сильнее. 

— Прорицатели — наши любимые чада, ближе всего к Грани, потому такие беспомощные, — проговорила старуха. Сивилле показалось, что карга улыбается. — Некоторым из вас даются испытания, но лишь единицы решаются отдавать себя так, как ты, без остатка… Неразумные дети… Но по деяниям и награда. Когда-то я дала тебе зеркало, и теперь помогу найти другое. Смотри в оба. Тебе понравится. Прощай, маленький зайчонок…

Голос карги стих, и Сивилла очнулась у себя в постели. Воспоминания о разговоре вызвали у неё приступ истерики. Трелони хохотала и не могла остановиться, утирая слёзы рукавом ночной сорочки. 

— Нормальная жизнь… Пятнадцать лет… Ы-ы-ы-ы…

Несколько минут она не могла справиться с эмоциями, но после успокоилась, встала и направилась на кухню глотнуть воды. Перед ней была большая, широкая, необъятная, неподъемная, полная неизвестность. Сивилла осталась без дара и совершенно не представляла, что ждёт её дальше и что ей делать. Как обычные люди с этим живут? Будто движутся по жизни с завязанными глазами. 

Её дар был частью жизни, её работой, досугом и средством пропитания, значительной составляющей её существа. Теперь, лишившись его, она не представляла, чем может заняться. Да, она может все так же разложить карты и прочитать расклад, выбросить руны, но не была уверена в результатах. И гадальные шары для нее теперь, скорее всего, недоступны. Без искры не познать "истинного глубинного зрения". Конечно, она могла попробовать делать что-то другое, но магия у неё была все такой же слабенькой, а из полезных навыков, которыми можно похвастаться в мире маглов, осталась только стрельба. 

Зато теперь она может явиться Майкрофту на глаза. С заявлением: "Я думала, что умираю, поэтому не приходила, теперь не умираю, и снова нагло занимаю твоё время. Но это не точно, как и все внезапно смертные, я могу умереть и завтра от падения на голову кирпича". Даже в мыслях это звучало расчетливо и бессердечно. Будто ей от Холмса только помощь и нужна. Она не могла поступить так низко, хотя от переживаний разрывалось сердце. Если он не хочет больше её знать — пусть, она справится с чувствами, похоронит их в себе, но не будет больше его тревожить. Только понадеется, что он когда-нибудь остынет и заглянет к ней сам. У него же есть второе зеркало. 

Опустившись на стул, Трелони снова засмеялась, не испытывая облегчения. Сколько же от неё проблем! И в тот момент, когда всё, казалось бы, решается, их только прибавляется. "Нормальная жизнь", вот спасибо! 

///

Утром после ударной дозы кофеина Сивилла снова принялась думать, что ей делать дальше. Планы, которые она строила, разлетелись в прах, и приходилось ломать голову над новыми. Аренда жилья у неё была оплачена сразу на год, поэтому примерно до июля можно было не беспокоиться о крыше над головой. Но ей необходимо было проверить другое. Вытащив карты,  Трелони принялась гадать на погоду — совершенно простой, детский расклад, на который способен любой, если он обладает хоть крупицей дара. 

Три раза она выкладывала карты, и все три у неё получались разные результаты. Руны, Таро, чайная заварка — совпадений не выходило, даже приблизительно, или получался форменный бред. Она гадала на здоровье, на дорогу, пыталась спрашивать про работу, грядущие неприятности, но инструменты будто потешались. Очевидно, к прежней профессии Сивилла вернуться не сможет. Даже если полагаться исключительно на везение, она не могла тыкать пальцем в небо, это оскорбляло её, как профессионала, хоть и бывшего. Прорицание — точная наука. 

Похоже, придется учиться делать что-то другое. Или искать применение своим навыкам стрелка. Трелони снова хихикнула. Устроиться к гоблинам охранять ценные грузы. Или болтаться по лесу егерем. Или в духе Локхарта попробовать себя на ниве поиска приключений. Она всё равно не знает, к чему всё приведёт, так что может ввязаться в любую авантюру. Результат в любом случае будет 50/50 — погибнет или выживет. С трудом отогнав из головы картинку, как она отстреливает на кладбище зомби, сидя на крыше склепа, Сивилла решила отложить пока окончательное решение и отправиться на прогулку, освежить вконец замороченную голову. 

Ради разнообразия, она решила в этот раз посетить Косую аллею, заглянуть в книжный и просто посмотреть, как постепенно восстанавливается торговая улочка от последствий пожирательского террора. Переодеваться в прежний наряд она не стала, но в "Дырявом котле" набросила на плечи однотонную серую мантию, которую сберегла как раз для таких прогулок. 

Людей на улице, по сравнению с прошлым печальным годом, было заметно больше. Дети готовились к школе, радуясь возвращению в Хогвартс, который снова стал безопасным. За дверями лавочек звенели голоса, раздавался смех. Память — странная штука, человек склонен быстро забывать неприятные инциденты, и теперь дети и их родители вели себя так, будто ничего не происходило, а всё, что их так долго страшило, обратилось в сон. К Сивилле никто не обращался — без очков, с аккуратным пучком на голове она совсем не походила на себя, прежнюю, а прохожие слишком спешили и были заняты своими заботами, чтобы внимательно рассматривать мимолетно встреченную волшебницу. 

Заглянув во "Флориш и Блоттс", Сивилла забилась в угол отдела с энциклопедиями и справочниками. Сюда мало кто заходил, поэтому можно было спокойно полистать книги или просто подумать. Первоначальным для Трелони оставался вопрос работы. Она могла взять остаток своих накоплений, которые планировала растянуть на год, и обратиться к мистеру Симсу, но инвестиции оставались непредсказуемым делом и ей не хотелось остаться вовсе ни с чем. Ей снова нужен был постоянный, надежный источник дохода. А как всё было бы просто, ожидай она смерти по расписанию! 

Ситуация осложнялась тем, что в магической Британии в принципе было не так уж легко с трудоустройством, Сивилла помнила, как туго ей приходилось до предложения Дамблдора. Тем более, что ей всему придется учиться заново. А должность скромного продавца, при всем достоинстве этой профессии, ранила её гордость. Задумчиво перелистывая справочник-классификатор должностей и профессий, Трелони пыталась понять, чем ей хочется заняться, когда на страницу упала чужая тень. Приподняв голову, она с удивлением узнала зельевара:

— Добрый день, любопытное чтиво, Сивилла. 

— Добрый. Вы сбежали из лабораторий? — Уже произнося эту фразу, Трелони поняла, как двусмысленно это звучит. Будто бывший профессор — непокорный экспонат, убегающий от проведения на нём бесчеловечных опытов. Кислая мина Снейпа наглядно демонстрировала, что юмора он не оценил, но всё же ответил:

— Можете не верить, но даже в моей нынешней… конторе бывают выходные. Так вы не сказали, зачем читаете эту книгу? 

— Мы виделись вчера. Не слишком ли часто вы гуляете? В любом случае, я думаю, где бы поискать работу и кем стать, — честно ответила женщина. 

— А как же ваша основная профессия? 

— У меня больше нет дара, — пожала плечами Трелони и отвела взгляд от ошарашенного собеседника. Меньше всего ей хотелось, чтобы её жалели. 

— Хотите поесть рыбы? — Внезапно спросил зельевар. 

Вопрос был настолько неожиданным, что она растерянно кивнула, и через десять минут они уже сидели в ресторане, куда Снейп водил её поплакать после неудачного похода в Лютный. Сделав заказ и убедившись, что их не подслушивают, зельевар уже привычно потребовал:

— Выкладывайте.

Трелони ощутила сильное чувство дежа вю, недовольно отмахнулась: 

— Нечего рассказывать, правда. Можно сказать, виновато божественное вмешательство. Вследствие некоторых обстоятельств я лишилась своего Ока и теперь предсказываю хуже, чем Грейнджер. 

— Могу ли я предполагать, что это связано с событиями во время битвы за Хогвартс? 

— В некотором роде. 

Снейп замолчал, нахмурившись, напряженно раздумывая о чем-то. Им принесли заказанные блюда, но он так и не прикасался к тарелке. Минут через десять, когда Сивилла уже собиралась окликнуть собеседника, он сам к ней обратился:

— Это может показаться вам надуманным, но, по моему глубокому убеждению, я обязан вам жизнью. Тогда, столкнувшись с Волдемортом, я ускользнул чудом — слишком шокирован был Лорд гибелью своей змеи. Макнейр среагировал первым, пробовал безуспешно использовать на мне манящие чары… Смешно, даже без палочки я не настолько беспомощен… Он  поплатился жизнью, но дальше наше выживание было практически нереальным — один пистолет и палочки троих подростков против заклинаний Волдеморта и его людей, — бред, самоубийство. Ваше вмешательство позволило выиграть время, сбежать, иначе все мы вчетвером уже удобряли собой поля.  Не думайте, будто мне неизвестно понятие благодарности. Вы пришли мне на помощь в отчаянно трудный момент, и теперь я буду подлецом, если не предложу свою помощь в ответ. Хотите, признаю Долг жизни. 

— Северус, не драматизируйте. Считайте, так я отплатила вам за оказанную ранее услугу. 

— Извините, не сравнивайте спасенную жизнь и прогулку по Лютному. Днём. 

— В любом случае, я ищу работу, а не возвращаюсь на войну. Наверное. Не могу сказать точно. Как же раздражает… После утраты дара до сих пор не могу говорить ни о чем определенно. Как вы все принимаете решения вообще без подсказок? 

— Ммм… Пользуемся головой? — Неуверенно предположил Снейп, который, при всей показной дружелюбности, остался той ещё язвой. 

Прав был Майкрофт — Сивилла слишком привыкла смотреть "вглубь", полагаясь на собственные ощущения и интуицию, поэтому размышлять логично и доверять собственным аналитическим решениям ей было пока сложновато. 

— Беда в том, что я понятия не имею, чем хочу заниматься, — удрученно признала Трелони, отламывая вилкой и отправляя в рот кусок сёмги. Готовили здесь вкусно. — Но теперь у меня хотя бы есть время об этом подумать…

Окончание обеда прошло в молчании, каждый думал о своем, а после  зельевар, расплачиваясь по счету, пообещал поискать варианты и обсудить их в следующий раз, предлагая встретиться для этого в тире. 

— Мне все равно нужно заново пристреливать оружие, а вы там и так регулярно появляетесь. 

— Хорошо. Сколько с меня, Северус? 

— Мне было лень считать. Если для вас это принципиально, при случае купите мне кофе. 

Предложение звучало странно, чашка кофе несоразмерна обеду, но в этом случае уже Трелони было лень спорить и бывшие коллеги разошлись, договорившись о встрече в субботу. 

///

Сивилла знала, что ее бывший коллега въедливый, занудный и упрямый, но теперь понимала, что в своей настойчивости он мог переспорить валун в поле. Им пришлось видеться трижды, но ни в тире, ни в парке, ни позже в кофейне спорщикам так и не удалось добиться оптимального решения. Предложения Северуса казались чересчур сложными и мало выполнимыми, а варианты Сивиллы зельевар называл "фантастикой" или "примитивом". 

Они сошлись в том, что ей не следует искать занятия, связанные с волшбой, следовательно, в дебри заклинательства, трансфигурации и артефакторики лучше не соваться. 

С чистой совестью Трелони призналась, что не так хороша в зельях, и с ее рассеянностью ей не стать лаборантом или фармацевтом. 

Идею связать жизнь со стрельбой отверг уже Снейп, который принялся откровенно смеяться, чем немного обидел прорицательницу. 

— Я не так плоха в этом деле. Акромантулы звали меня "Враг рода Арагога", и в пожирателей я стреляла без колебаний… И даже вашего лорда поцарапала! 

— А теперь представьте, что вам нужно убить лису, бешеную, но маленькую, жалкую и пушистую. Или проредить расплодившихся волков. Десять особей из стаи. 

Сивилла смутилась. Пауки были страшными. Несли угрозу. Но убивать невинное животное, которое просто хочет жить — в душе все перевернулось от неприятия этого поступка. Она понимала, что даже больную лису ей будет жалко. 

— Вы не убийца, внутренняя справедливость не позволит причинить вред живому существу без причины, "из-за работы". Не говоря о том, что в лесу вы потеряетесь.

— Вы преувеличиваете. 

Но в душе Трелони понимала, что Северус прав. 

Так и не разобравшись в себе, Сивилла продолжала жить, привыкая к обстоятельствам "обычной" действительности. Лето сменилось осенью, листья на деревьях пожелтели и опали, дожди стали затяжными, и все реже хотелось выбираться из дома, если только неугомонный зельевар не вытаскивал ее в тир или на прогулку.

Серое небо приобретало такие знакомые оттенки, что сердце щемило, и хандра накрывала с головой. 

Все изменилось в первый день ноября. Сивилла как раз наливала чай, собираясь в очередной раз разложить пасьянс, — из чистого упрямства, после утраты дара у нее даже солитер не сходился, — когда в дверь позвонили. 

На пороге оказались двое мужчин самой непримечательной наружности, аккуратных, в темных плащах и шляпах. Однако палочки в рукаве выдавали принадлежность гостей. 

— Здравствуйте, мисс Трелони, — вежливо поклонился один из них. — Моя фамилия Ньютон, это мистер Декарт. Мы работаем в отделе Тайн. Позволите войти? 

Прорицательница кивнула, пропуская гостей. Она категорически не понимала, что происходит, и теперь сгорала от любопытства. Гости оставили плащи и шляпы в прихожей, очистили магией туфли и присели на диване в гостиной, украдкой изучая скромную меблировку. Сивиллу с ее недостатком вещей такая аскетичность вполне устраивала, но другим комната могла показаться пустоватой. 

— Господа, чем могу быть полезна? Ах, желаете чаю? — Вспомнила она о своих обязанностях хозяйки. 

— Благодарю, нет, — отказался Ньютон, улыбаясь. Декарт просто помотал головой. Похоже, он был не из болтливых. 

— Мисс Трелони, мы работаем в отделе, который занимается изучением ПВ- и ПП-перемещений. Извините, пространственно-временных и… пространственно-пространственных. Не знаю, как объяснить точнее, у нас свои формулировки… И недавно нам поступил сигнал. Который касался вас. 

Мужчина замялся, будто не чувствовал уверенности в собственных словах. Сивилле его объяснения пока также не особо помогали. 

— С нами связались из Лондона, — выдал внезапно мистер Декарт.

— Из Лондона? — Трелони решила, что ей послышалось. Невыразимцы переглянулись, оставаясь слегка растерянными, будто сами не понимали, как это произошло. 

— Из другого Лондона, — наконец подобрал подходящую фразу Ньютон. — Вы знаете мистера Холмса?