Гарри Поттер и Шоу Без Конца (гет)

Another turning point, a fork stuck in the road

Time grabs you by the wrist, directs you where to go

So make the best of this test and don't ask why

It's not a question but a lesson learned in time

It's something unpredictable but in the end is right

I hope you had the time of your life.

Green Day — Time Of Your Life

И снова поворот,

Развилка на пути.

Время ведёт тебя,

Кричит, куда идти.

Чтож, сделай лучшее,

Что можешь ты сейчас.

И это твой урок.

Урок на этот час.

[Припев:]

И пусть непредсказуемо,

Но всё в конце окей.

И это станет лучшим

Временем жизни твоей.

(использован перевод Paradise из Донецка, немного исправленный — прим. переводчика)

5 Сентября 2008года...

Гермиона проснулась от того, что что-то с грохотом упало и разбилось в ванной.

— Черт! — приглушенный вскрик донесся оттуда. Она повернулась и свесила ноги с кровати, вставая и сонно потирая глаза...

Вокруг было еще темно, но она заметила, что небо на востоке уже начинало розоветь. Из дверей ванной выглянул Гарри со встревоженным выражением на лице.

— О, черт возьми! — сказал он. — Я не хотел тебя будить. Я пытался все делать абсолютно тихо, и, конечно же, уронил и разбил стакан для полоскания зубов, — он провел рукой над осколками и они собрались обратно в чашку и прыгнули ему в руку.

— И сколько же сейчас времени? — спросила она, зевая.

— Пять тридцать.

— Что ты делаешь так рано?

— Я уезжаю в Отдел Надзора, помнишь?

Гермиона кивнула, снова зевая. Отдел Надзора над выполнением законов был очень приятным местом, когда его штаб квартира находилась в Лондоне, но он должен был менять свое местопребывания каждые три года и потому недавно переехал. Новое место дислокации в Рио-де-Жанейро было гораздо более романтичным, но вместе с тем намного хуже приспособленным для коротких однодневных визитов.

— Да, но я думала, что ты отправишься только на рассвете, — пробормотала она сонно, привалившись к дверному косяку и наблюдая, как он упаковывает свой бритвенный набор. Его сумка для многодневных поездок стояла на тумбочке рядом с её косметичкой. — Мне бы не хотелось, чтобы ты туда ехал, — сказала она.

— Мне тоже этого не хочется! — прошло всего две недели после их возвращения из Флоренции, и никто из них не был в восторге от перспективы расстаться, пусть даже и на короткое время. Травма от их отчуждения, а также и её чудом не состоявшееся «при исполнении служебных обязанностей» свидание со смертью оставили на них обоих свой яркий отпечаток. — Я вернусь завтра после обеда.

— Отлично, потому что помнишь, мы же собираемся встретиться с нашим поставщиком провизии на банкет, завтра поздно вечером.

— С каким? С тем, что...

— Да нет, с другим.

— Ох, ну ладно. Хорошо, я вернусь пораньше, и сразу поеду домой, не заезжая к себе в офис, — он улыбнулся ей, надевая свою форму. — Что ты собираешься сегодня делать?

Это была суббота, и Гермионе не нужно было работать, не то, что ему.

— Я встречаюсь с подружками невесты в лице меня, чтобы разработать «стратегию сражения». Мы же еще и не начинали.

— Я вот пытаюсь вообразить, что наши друзья подумают, увидев твою кузину Сару.

Гермиона улыбнулась.

— Они будут потрясены, несомненно! — она взяла фиолетовый форменный капюшон Гарри и пристегнула его к пуговицам на плечах его униформы. Он стоял неподвижно, давая ей возможность пристегнуть его ровно, так как без посторонней помощи было сложно сделать это правильно. — А ты придумал, что нам делать с проблемой по имени Джастин?

— Думаю, что да, — они недавно решили, что Джастин будет отвечать за музыку; к сожалению, это исключило его участие в свадьбе в качестве шафера со стороны Гарри. В итоге в их стартовом составе (по терминологии Джастина) образовалась дыра, и Гарри до сих пор был в тупике, раздумывая, кем бы его заменить.

— Я расскажу тебе, что придумал, когда вернусь.

— Хорошо.

Он подхватил свою сумку и повернулся к дверям.

— Эй, отправляйся-ка ты обратно спать. Мы вчера поздно легли.

— Ну и кто в этом виноват? — она притворно нахмурилась и игриво ухватила его рукой за попу. Гарри повернулся и ухмыльнулся ей.

— Эй, разве нам не полагается хотеть друг друга каждое утро?

— Ну вот, сейчас утро. Ты меня хочешь? — она прижала его к дверному косяку.

— Когда ты рядом? Всегда, — он звонко поцеловал её, отпустив свою сумку, чтобы обнять её обоими руками.

— Э... я еще не чистила зубы.

— Мне наплевать. — Он снова поцеловал её, затем отодвинулся, вздыхая. К сожалению, мне действительно пора идти.

— Доброго пути тебе.

— Ха, спасибо, забавно, — он подобрал сумку и двинулся к лестнице. — Пока, увидимся завтра вечером.

— Пока, любимый. Пошли мне пузырь из департамента.

— Я люблю тебя.

— А я люблю больше.

— Нет, я.

— Да, я, — ответила она, когда он исчез на лестнице.

— Нет, я больше, — послышался его ответ, брошенный через плечо.

Она подождала несколько секунд, пока его шаги не затихли вдалеке.

— Нет, я больше, — улыбнулась она уже сама себе.

* * *

Наполеон уже ждал его, когда он появился в штаб квартире Отдела Надзора — современном стильном помещении, размещенном глубоко под землей, куда попасть можно было лишь либо аппарировав, либо пролетев по каминной сети. По Наполеону было видно, что ему крайне некомфортно в стандартной униформе РД, на деле Гарри мог на пальцах одной руки посчитать все случаи, когда он видел Наполеона в этой форме.

— Доброе утро, Джонс, — поздоровался он, появляясь в гостиной, в которой Наполеон развалился на софе, задрав ноги вверх и читая какую-то потрепанную книжку с не очень приличной обложкой романа. — Всегда приятно видеть, когда ты правильно используешь свое свободное время.

— Если уж мне придется торчать тут на выходных, то я постараюсь работать как можно меньше, — проворчал тот в ответ.

— А где Ремус?

— Он и Изабель на встрече с наблюдательным советом.

Гарри уселся, отодвинув Наполеоновы ноги в сторону.

— И когда же они хотят увидеть нас?

Наполеон глянул на часы.

— У нас есть еще, по крайней мере, полчаса.

Гарри подвинулся, думая, что, может быть, сейчас самое время кое-что обсудить.

— Скажи, Джонс, — начал он.

Наполеон посмотрел на него.

— В чем дело?

— Послушай, тут такое дело. Я... ну... ситуация такая, что... Мне нужно бы кое-что... уф... обсудить с тобой. Кое-что... ну как бы сказать... серьезное...

Наполеон сел прямо.

— О боже! Ты собираешься уволить меня?

— Нет! — воскликнул Гарри, удивленно. — Нет, конечно. Ничего подобного.

— Уфф... ты меня напугал.

— Извини, — Гарри набрал воздуха и произнес так быстро, как только мог:

— Джастинбудетигратьмузыкуимненуженновыйшафернасвадьбукакнасчеттебя?

Наполеон изумленно воззрился на него.

— Еще раз и помедленнее!

Гарри зажмурился и начал снова.

— Джастин не может быть рядом со мной на свадьбе, он будет занят музыкой. Я надеюсь, что ты... согласишься занять его место рядом со мной.

Наполеон так и остался сидеть с открытым ртом.

— Ты... хочешь, чтобы Я... стоял рядом с тобой... на твоей свадьбе?

— Ага. — Гарри ерзал от смущения. — Что ты скажешь?

— На твоей свадьбе, реальной свадьбе с Гермионой? Не какой-то предварительной церемонии для прессы или чем-то подобном?

Гарри усмехнулся.

— Да, на моей настоящей свадьбе с настоящей Гермионой. Мне кажется, вы знакомы.

— На той Гермионе, по которой я сох почти что год?

Гарри нахмурился.

— О боже, я не подумал об этом... Не будет ли это неприятно для тебя? Я имею в виду... травматично, вгонит в депрессию?

Наполеон пожал плечами.

— Я не думаю. Это все в прошлом. Ну, хорошо, не в прошлом... это никогда не пройдет до конца. Но я знаю, что она там, где она должна быть... и она с тем, с кем ей суждено быть. Я доволен, если она счастлива, и я знаю, что она счастлива, — он улыбнулся, глядя на сконфуженного Гарри. — И я не знаю, что и сказать, Гарри. Я глубоко тронут твоей просьбой. Я думал, что ты... ну... что ты недолюбливаешь меня...

Гарри рассматривал свои руки.

— Ты вовсе не плохой парень, Джонс... Наполеон. Ты был моим хорошим заместителем, не смотря на весь мой скептицизм. Я всегда буду благодарен тебе за ту помощь, что ты оказал Гермионе. И, черт возьми, ты же рисковал своей жизнью, чтобы спасти мою, не говоря уже о том, что ты дал мне хороший пинок под зад точно тогда, когда я в нем нуждался. Мне кажется... я думаю, что сильно недооценивал тебя в прошлом.

— Означает ли это, что ты готов признать, что я твой друг? — сказал Наполеон, наклонившись к Гарри.

Гарри покачал головой, улыбаясь.

— Ты хочешь, чтобы я это сказал вслух?

— Дьявольски верно!

— Ну, хорошо, ты выиграл. Ты мой хороший друг, и я хотел бы, чтобы ты был рядом со мной на моей свадьбе. Так что, да или нет, сукин ты сын?

Наполеон расплылся в своей патентованной улыбке.

— Да, и это будет для меня большой честью!

* * *

— Берегите головы! — скомандовала Лаура, когда неприлично большой кувшин с сангрией проплыл над головами и плюхнулся в центр кухонного стола.

Гермиона подошла к ним с подносом сэндвичей.

— Проклятый Джордж обещал мне, что он приготовит нам ланч. Это все чертовы квиддичные плейоффы!

— Ну, если ты хочешь чего-то от мужчины, не проси его об этом в разгар сезона игр! — сказала Чжоу.

— Можно подумать, что ты чем-то лучше, мисс я-дома-три-дня-в-месяц, — парировала Лаура.

— Ну, в ближайшем будущем я буду мозолить вам глаза много дольше, — Минотавры вылетели из плейоффов, и предполагалось, что Чжоу будет торчать дома до начала весенних тренировок. Гермиона, по секрету, лишь радовалась этому... еще одна подруга, на которую можно свалить часть предсвадебных хлопот.

— Где же твоя кузина, Гермиона? — спросила Джинни, пережевывая сырные крекеры. — Мы умираем от желания встретиться с ней.

— Я просила её прийти к нам в час дня, — сказала Гермиона, взглянув на часы. — Она обычно очень пунктуальна.

Как по команде, они услышали, как кто-то решительно распахнул и захлопнул входную дверь.

— Ау, Гермиона? — послышался громкий голос, сопровождаемым топотом тяжелых ботинок.

— Мы на кухне, — ответила Гермиона, ухмыляясь. — Ну, готовьтесь, — сказала она.

В кухню вошла Сара Форестер, первая кузина Гермионы по маминой линии. Гермиона наблюдала, как менялись лица её друзей, когда они увидели Сару, совершенно неотразимую в черном военном жакете, украшенным яркими наклейками про Голубого Питера, и в брюках из искусственного меха леопардовой расцветки. Её пепельно-блондинистые волосы были собраны в аккуратный хвостик, и Гермиона увидела, что ради этого случая она надела свои тяжелые десантные ботинки маскировочной раскраски. Она подошла к Гермионе и тепло её обняла, сняв при этом свои зеркальные солнечные очки.

— Рада тебя видеть, дорогая! — сказала она голосом, окрашенным ярким Восточно-Лондонским акцентом.

— Сара, я рада что ты пришла, — сказала Гермиона, поворачивая её в сторону стола. — Познакомься с остальными подругами невесты. Это Джинни Уизли, моя соседка по дому Чжоу Чанг... — Сара по очереди пожала им руки, улыбаясь. — И это Лаура Чант, почетная подружка.

— А, самая главная, да? — ухмыльнулась Сара, пожимая руку Лауре. — Это сангрия? — спросила она, плюхнувшись на стул и задирая ноги на другой стул. Она налила себе большой стакан. — Немного вечной мудрости не помешает, мои уточки... Исполнение обязанностей подруг невесты требует хорошей «смазки», — она отпила половину стакана. — Ну, хорошо, к делу. Нам нужно обсудить кое-что касательно свадьбы... тихо, Гермиона, я сама справлюсь с этим, ты просто невеста, тебя это не касается. — Гермиона, которая собиралась было что-то сказать, скрестила руки и села обратно, освобождая кузине простор для деятельности. Сара наклонилась и по очереди внимательно рассмотрела каждую из них. — Итак, что мы все думаем о том чуваке, за которого собирается выйти Гермиона?

Трое подружек обменялись взглядами.

— Ну, мы... мы все поклонницы Гарри, — сказала Лаура, чуть неуверенно.

— Поклонницы, хе? Я сама думаю, что он чертовски сексуален. Признаюсь, если бы я не любила так мою девочку, — она кивнула в сторону Гермионы, — я бы попыталась украсть его себе. И это позволяет мне перейти к моему следующему пункту. Как мы все знаем, никто так не привлекает определенный женский контингент, как парень, которого вот-вот захомутают. И мы должны быть на страже, особенно с женихом Гермионы, учитывая его известность. И я, как родственница Гермионы, объявляю себя ответственной за охрану непорочности жениха. Я не сомневаюсь в нем самом... всем очевидно, что он положил свой глаз исключительно на мою девочку... но я знаю женщин и не доверяю им... ну хорошо, большинству из них. У меня ястребиный глаз, и я могу увидеть трепетание ресниц за пятьдесят шагов. Так что, уж извините, мои уточки, но я начну прямо здесь, — она перевела взгляд на Джинни, которая сидела не шелохнувшись и выглядела весьма ошеломленно. — Вот ты, Джинни. — сказала Сана, опершись о стол руками. — Ты же настоящая красавица, не правда ли? Он был твоим парнем, верно?

— Ну... да, верно. Это было очень давно. И я не думаю, что он был по-настоящему моим... хм, парнем.

— Ты уже остыла к нему?

— Ох, абсолютно.

— Потому что ты же знаешь, бывшие девушки, они иногда начинают думать о еще одном шансе.

— О нет. Никаких таких мыслей. Никаких угроз непорочности жениха, — к этому моменту Лаура и Чжоу с трудом сдерживали смех, сгибаясь напополам... но смех мгновенно слетел с Чжоу, когда Сарин ястребиный взгляд резко переметнулся на неё.

— А теперь ты, Чжоу. Ты выглядишь так, словно что-то скрываешь. Я подозреваю, что ты устраивала с ним свидания... и все еще засматривалась на него не далее как в прошлом году.

— Уже нет, — поспешила та ответить. — Я, хм... это была просто ностальгия. Нет, действительно, этого не было... — Сара ждала, подняв одну бровь. — Это все в прошлом.

— Ну, раз ты так говоришь... — медленно сказала Сара, в её голосе слышалось сомнение. — Но я буду присматривать за тобой.

— Хорошо, — сказала Чоу, с необычно испуганным видом.

— А что ты скажешь, Лаура? — спросила Сара. — Есть у тебя какие-то глубоко хранимые секреты, о которых нам следовало бы знать?

— Ну, если они и есть, то они так глубоко спрятаны, что я сама о них не знаю.

— Допустим... Ну а теперь, нам нужно разобраться еще с двумя бывшими, не правда ли? — сказала Сара, повернувшись к Гермионе.

— Правильно. Одна из них, Ронин, живет в другой стране, её нет в списке приглашенных, так что её не будет поблизости. Другая... хорошо, я очень удивлюсь, если она появится. Но если вдруг это и случится, то Сара, я уверена, что ты справишься с ней.

— Ты права, — пробормотала Лаура.

Сара довольно ухмыльнулась.

— Хорошо. Просто замечательно, — она внезапно скорчила рожу. — А, черт, я же привезла тебе подарок, золотце мое. Оставила его в проклятой машине. Минутку, я сейчас вернусь.

Она вскочила и выбежала из комнаты, громко и авторитетно стуча ботинками по полу. Три головы повернулись к Гермионе, которая наблюдала за ними со слегка ошеломленной улыбкой на лице.

— Мой бог, Гермиона! — вскрикнула Лаура. — Это самая невоспитанная, крикливая, нетактичная и резкая личность, которую я когда-либо встречала в своей жизни, и видит бог, она мне нравится!

— Мне, вероятно, сегодня будут сниться кошмары, — пробормотала Чжоу, но глаза её тоже улыбались.

— Я почти мечтаю увидеть, как Аллегра столкнется с ней, — сказала Джинни, — просто потому, что хочу увидеть, как твоя кузина несколькими словами превратит её в кусок желе, дрожащий на полу.

— Сара не поддается описанию, — сказала Гермиона. — И, очень вероятно, что она захочет прийти на свадебную церемонию в платье и своих десантных ботинках.

Сара вернулась и притащила какую-то весьма потрепанную книжку. Она села рядом с Гермионой и передала книжку ей.

— Ты помнишь это?

Гермиона открыла рот от изумления.

— О боже... это же наш старый «ссукин дневник», — она начала лихорадочно перелистывать страницы.

— И что же это такое? — спросила Лаура.

— Ох... я давным-давно о нем позабыла, — сказала Гермиона. — Мы с Сарой проводили много времени вместе, когда были детьми, именно поэтому мы стали так близки. Её родители были военными корреспондентами и проводили много времени в заграничных поездках, и тогда Сара оставалась с нами.

— Мы были почти что родными сестрами, — сказала Сара, улыбаясь слегка мечтательно. — Я скучаю по тем временам, Гермиона.

— Я тоже, — ответила Гермиона, беря её за руку. — Так или иначе, но это книга, в которую мы записывали свои подвиги. Всякие глупости, в основном, — она покачала головой. — После того, как я уехала в Хогвартс, мы почти перестали видеться. Я и забыла об этом дневнике!

— Я принесла её, потому что обещала тебе кое-что, когда нам было восемь лет.

— Серьезно?

— Конечно. Ты помнишь мою спиритическую доску?

— Хм... смутно.

— У меня была эта доска для спиритических сеансов, и я считала её замечательной вещью, — сказала Сара остальным. — Гермиона считала её глупостью, но я была убеждена, что она поможет нам говорить с загробным миром и ответит на любые вопросы. И вот однажды я сумела уговорить её попробовать эту доску вместе со мной, — она посмотрела на Гермиону. — Мы спросили доску, на ком ты женишься. Ты помнишь это?

— Абсолютно не помню, — ответила Гермиона, заинтригованная.

— Я тоже, пока не наткнулась на запись в Дневнике, описывающую ответ. Я не читала его, просто пометила страницу. Мне кажется, что будет интересно прочесть ответ сейчас и посмотреть, насколько точным он был. Я не помню ответы, а ты?

— Я вообще не помню ничего об этой истории, — живо заинтересовалась Гермиона.

— Ну, ладно. Давай проверим предсказания загробного духа, — она открыла дневник на отмеченной странице и начала читать. — Хм... Я писала вопросы и рядом ответы. Первый: Выйдет ли Гермиона когда-нибудь сама, извиняюсь, замуж? Ответ: Да.

— Пока все правильно, — ухмыльнулась Джинни.

— В каком возрасте? Ответ: 23. Ах, я так неразборчиво писала, эти 3 могли бы быть и 8.

— С кем я встречалась, когда мне было 23? Ох, конечно же, с Абелем. О нет! Это получается, что я должна выйти замуж за Абеля! Я прекращаю!

— Не выйдет, уточки мои! Я уже сказала, что если я увижу этого охотника хотя бы еще один раз, я спущу на него всех собак. Следующий вопрос: за кого выйдет Гермиона? Ответ... ох, это не имеет смысла, ёлки-палки... я не могу прочитать свои собственные каракули. Я думаю, что тут написано Римлянин.

Подружки начали шептаться, но остановились увидев странное выражение на лице Гермионы.

— Гермиона, в чем дело? — спросила Джинни.

Гермиона выхватила дневник из рук Сары и уперлась взглядом в страницу.

— Тут что, действительно так сказано?

— Вот тут, — Сара нахмурилась от такого пристального внимания Гермионы. — Ты что, знаешь парня по имени Римлянин?

— Хм... в действительности, я собираюсь за него замуж, — она посмотрела на их непонимающие лица. — Это псевдоним Гарри. На работе.

— У вас есть псевдонимы? — спросила Сара, но ей никто не ответил, все переваривали услышанное.

— С ума сойти! — сказала Чжоу.

— А о чем еще там говорится? — спросила Джинни.

Гермиона лишь мельком глянула на дневник.

— Знаешь, даже если там сказано, что я выйду замуж на кого-то с фиолетовой кожей, работающего автомехаником, даже и тогда ссылка на Римлянина заставляет меня нервничать. Честно говоря, такое случайное совпадение просто невероятно.

— А ты еще считала Прорицания жульничеством, — подколола её Лаура. — Это научит тебя не смеяться над магическими предсказаниями.

— В спиритической доске нет магии, это просто игрушка, которая использует суеверия магглов.

— И все же, она заставила тебя задуматься, не так ли? — сказала Сара. — Даже если в доске нет магии, она определенно есть в тебе самой. Возможно, ты видела что-то в своем будущем, и доска просто отразила это.

— Итак, что все это значит? — спросила Чжоу.

— Это ничего не значит, — уверенно сказала Гермиона. — Может быть, я смотрела Спартака за день до этого и у меня в памяти застряли гладиаторы. Возможно, это случайность... или, возможно, Сарины каракули означают что-то иное и там вообще нет Римлянина.

— Или, возможно, это означает, что вы с Гарри действительно были предназначены друг другу, — сказала Джинни, улыбаясь.

Гермиона улыбнулась в ответ.

— Знаешь, чтобы это понять, мне совсем не требуется дурацкая спиритическая доска, как ты думаешь? — пятеро подруг молчали некоторое время, размышляя над всем этим. — Ну хорошо, — сказала Гермиона наконец. — Давайте двигаться дальше. Что там у нас с цветами?..

* * *

Гарри вошел в шумный ресторан и огляделся.

— Я тут кое с кем встречаюсь, — сказал он подошедшей официантке. Тут он увидел Наполеона, приподнявшегося со стула и призывно ему машущего, и устремился к столу, за которым сидели Наполеон, Ремус Люпин, Диз Тейлор и Изабель.

— Все в порядке, Гарри? — спросил Наполеон.

— Ага, — ответил Гарри. — Ничто так не способствует желанию упиться вдрабадан и побуянить, как день, полный скучных митингов, — он посмотрел на остальных, сгорбившихся над своими напитками и выглядевших весьма угрюмо. — Я вижу, что я не одинок.

Наполеон залпом допил свой бокал.

— Мне кажется, что нам понадобится еще один раунд для этой беседы.

— Я закажу, — сказала Диз, вставая. — Моя очередь покупать. Тебе то же самое? — Наполеон согласно кивнул. — Гарри?

— Просто Том Коллинс, пожалуйста.

Наполеон сделал озабоченное лицо.

— Ой, это же бабское пойло.

— А мне нравится Том Коллинс, и к чертям предрассудки!

Диз повернулась к Люпину.

— А тебе принести что-нибудь, Ремус? — она улыбнулась ему так, что Гарри навострил уши.

Он покачал головой.

— Нет, спасибо. Я не люблю напиваться так близко к полнолунию.

— Ну хорошо, тогда сок, — она пошла к бару, и на мгновение обернулась. Наполеон обменялся с Гарри «всепонимающим» взглядом.

— В чем дело? — спросил Люпин, переводя взгляд с одного из них на другого.

Наполеон наклонился к нему и сказал приглушенным голосом заговорщика.

— Я думаю, что ты ей нравишься, братан.

Люпин заморгал.

— Ты так думаешь?

— Ты нравишься Диз. Гарри, поддержи меня.

— Я, пожалуй, склонен согласиться с Джонсом, Ремус... как бы странно это не звучало из моих уст.

— Да ну, не говори глупости. Я слишком стар для неё.

— Ой, нет. Она тоже не очень молода, она же старше и Гарри и меня. Изабель, нам нужна женская точка зрения на это.

Изабель подумала пару секунд.

— Хм. Сложно сказать... она не особо флиртует... но я думаю, что для её характера любое проявление чувств означает очень многое. Я согласна с Джонсом. Ты ей нравишься. Я говорю, конечно, как профессионал по наблюдениям.

Ремус хмыкнул, густо покраснел и явно почувствовал себя не в своей тарелке.

— Я думаю, вы все ошибаетесь, — сказал он, делая отрицательный жест руками.

— Время покажет, — сказал Наполеон беззаботно, ухмыляясь своей фирменной Я-Знаю-Что-То-Чего-Вы-Не-Знаете улыбкой.

Диз вернулась к столу, неся в руках четыре бокала. Она села, умудрившись ничего не расплескать. Как показалось Гарри, теория Наполеона получила свое подтверждение в том, как Диз застенчиво улыбнулась Люпину, подавая ему его напиток, а он сам старательно отводил взгляд.

— Я хотела бы тебя спросить, — сказала Изабель, принимая свой бокал от Диз. — Не в честь ли Бенджамина Дизраэля тебя назвали?

Диз кивнула.

— Ну да. Моя мать была историком.

— Ты же магглорожденная?

— Да.

— А кто такой Бенджамин Дизраэль? — спросил Наполеон. Гарри издал нечто вроде звука «тсс», а Диз изобразила на физиономии нечто вроде шока. — Эй, я ни знаю ни шиша про маггловскую историю, приятели! Я могу рассказать вам все про Бунт Геблика от 1274 года или о Мадлевановском восстании, но я не имею ни малейшего понятия об этом парне Дизраэле.

— Он был премьер-министром Британии, — сказала Диз. — У моих родителей был бзик по именованию своих детей в честь известных деятелей Великобритании. У меня две сестры и два брата, и все мучались в школе от насмешек из-за странных имен.

— Ну, никто за этим столом не станет кидать в тебя камни, — сказал Гарри. — Волшебный мир весь заполнен необычными именами. У меня у самого обычное имя, но моего крестного зовут Сириус, его лучшего друга Ремус, мой заместитель Наполеон, мой бывший враг Драко, у меня были три бывшие девушки все со странными именами, и я обручен с женщиной по имени Гермиона.

— А как звали твоих братьев и сестер? — спросила у Диз Изабель.

— Мою сестру-близняшку звали Черчилль, мы прозвали её ЧТ. Моя младшая сестра звалась Диккенс. Братьев звали Теннисон и Дарвин.

— Ну, ничего себе! Представляю, как все это выглядело на рождественских открытках. Я надеюсь, что ваши родители разделяли ваши страдания?

Диз покачала головой, улыбаясь.

— Джон и Мери.

Все расхохотались.

— Это несправедливо! — сказал Ремус. — Простые Джон и Мери обременили своих детей такими тяжеловесными именами.

— Должна признать, что это казалось неприятным, когда я была ребенком, но сейчас мне даже нравится мое имя. Оно... уникально и самобытно. Все мы пользуемся своими необычными именами в повседневной жизни, кроме ЧТ, да и она просто слишком привыкла к своему сокращению. Мы их сократили, конечно, для удобства... и, конечно, мы можем казаться странными, когда представляем друг друга, мол, «привет, я Диз, это моя сестра ЧТ, и мои братья Тенни и Дар». По крайней мере, наши имена имеют какой-то смысл в своей полной форме.

Она посмотрела на Гарри.

— А твое имя, это сокращение от чего-нибудь? От Гарольда, или Генри, или чего-нибудь еще?

Он покачал головой.

— Нет, я просто Гарри. Именно так записано в моем свидетельстве о рождении. И это точно ни в честь кого-то там. Насколько я знаю, единственная причина выбора этого имени была в том, что оно понравилось родителям. Мое второе имя Джеймс, в честь отца.

— А я никогда не возражал против своего имени, — сказал Ремус, — разве что немного напрягает то, что все почему то всегда спрашивают, нет ли у меня брата-близнеца по имени Ромулус.

— Это ведь неправда?

— Я единственный ребенок.

— А мне нравится твое имя, — сказала Диз, улыбаясь ему. Ремус заерзал на стуле и покраснел.

— А... спасибо, — сказал он, изобразив улыбку в ответ. В воздухе повисла напряженная тишина.

Гарри взял свой бокал и отпил из него.

— Не то чтобы я хотел вернуть всех назад на землю, но все же у нас есть более важные вещи для обсуждения, — он посмотрел через стол на Диз. — Итак, что там у нас?

Она вздохнула. Арго поручила ей провести полное расследование миссии во Флоренции и определить, что же там было сделано неправильно.

— Я послала результаты расследования в ЕКО-департамент, и они согласились.

— Ну и? Не держи нас в неведении.

— Ну, я не думаю, что вы будете шокированы, Шеф. Высочайший уровень организации и секретности вокруг этой операции, соединенный с внезапным и полным провалом, оставляют лишь одно объяснение случившемуся.

Гарри кивнул.

— У нас завелся крот. (крот — двойной агент — прим. пер.)

Его слова падали подобно тяжелым глыбам, вытаскивая в реальность те подозрения, которые жили в каждом из них и которым никто не решался дать выход наружу. Каждый из них знал, что это единственное возможное объяснение случившемуся, но им как-то казалось, что оно не станет правдой, если его не высказывать вслух.

Диз первая согласилась с ним.

— Все к этому и шло. Случившемуся нет другого разумного объяснения.

Какое-то время все молчали, переваривая услышанное.

— Я не предполагаю... — начал, наконец, Гарри, но Диз прервала его.

— На сегодня у нас нету даже малейшей зацепки, чтобы предположить, кто бы это мог быть, — сказала она. — Каждый, кто был задействован в операции, с равной вероятностью попадает под подозрение, и я могу смело добавить, что список подозреваемых включает всех сидящих за этим столом.

* * *

— И после этого нам уже не о чем было говорить, — сказал Гарри.— Сама мысль о... — он замолчал, вращая и вращая свою чашку на блюдце.

Гермиона села рядом с ним за кухонный стол.

— Я знаю, — сказала она. — Об этом тяжело даже и думать.

— Кто-то в РД является не тем, кем кажется, — сказал он. — И на данный момент они могут заниматься только бог знает каким саботажем или сбором информации. У нас нет ни малейшей идеи, кто бы это мог быть. Это может быть кто-то, кого я вообще не знаю, или кто-то, кого я знаю и полностью доверяю.

— Были ли малейшие предположения о кроте в РД до операции во Флоренции? — спросила Гермиона.

— Нет, но это ничего не значит. Кто-то настолько опытный, что сумел саботировать такую большую операцию и остаться незамеченным, вполне мог делать то же самое в меньшем масштабе дюжину раз так, что мы не замечали ничего!

— Может быть, операция во Флоренции стала их последним выступлением? Мы кого-нибудь недосчитались?

— Да нет, не считая четырех агентов, которых мы потеряли. Смерть каждого была расследована и подтверждена. Если крот был одним из них, то Флоренция стала самоубийственной операцией для него.

— Если у нас завелся двойной агент, то кто его послал? Круг?

— Моя интуиция говорит, что да, — он посмотрел на неё. — Какие твои ощущения относительно связи Д’Агустино и Круга, на основе того, что ты видела у Вейнрайта?

— Все мои выводы имеются в моем докладе.

— Я еще не видел его.

— Ну, тогда я не могу это обсуждать.

Он уставился на неё.

— Почему это?

— Гарри, ну ты же прекрасно знаешь, что мой доклад засекречен.

— Ой, ну не надо. Ты же знаешь, что у меня высший допуск, выше всех, кроме, может быть, Арго.

— Но не к моему докладу. У меня был ясный приказ, обсуждать его только с Изабель и Арго, и ни с кем больше. Так что извини, — она лукаво улыбнулась ему.

— Все что мне нужно, это послать пузырь Изабель и запросить твой доклад, — с нажимом воскликнул он.

— Ну, так возьми и сделай это. Гарри Поттер, ты же не думаешь, что из-за того, что ты мой любимый жених, ты получишь дополнительный доступ к результатам моей работы? Я не вхожу в твое подразделение, и ты не можешь мне приказывать. Если тебе нужна копия моего доклада, ты можешь легчайшим образом запросить её по обычным каналам, как и все остальные.

Он некоторое время глядел ей в глаза, а затем откинулся в кресле, усмехнувшись.

— Ты абсолютно права. Извини, мне не следовало просить тебя об этом.

— Все в порядке, — сказала она. — Дорогой, для нас важно отделять наши отношения от нашей работы. В особенности, учитывая возможные утечки в системе секретности, мы не должны давать повода к обвинениям в недопустимом поведении. Как только ты получишь мой доклад от кого-нибудь, кто авторизован дать его, я с удовольствием обсужу с тобой все свои наблюдения до мельчайших деталей.

— Разумно, — он взял чайник и налил им обоим чаю. — Ты насладилась этим, не правда ли? — сказал он, бросая взгляд в её направлении. — Возможностью покидаться в меня книгами, так сказать?

— Дорогой, и откуда ты взял эту мысль? — лукаво подмигнув, спросила она.

* * *

Гермиона подумала, что никогда не видела, чтобы в их большой общей комнате было столько народу. Лаура и Чжоу склонились над рабочим столом Джастина, перекладывая так и сяк небольшие полоски бумаги на огромной схеме размещения гостей на праздничном обеде. Клара копалась в огромной горе пригласительных открыток и то и дело вносила что-то в общий список гостей. Джастин рылся в своем высоком шкафу с нотами, вытаскивая оттуда разные листочки только для того, чтобы откинуть их и начать искать что-то по новой. Джордж торговался по поводу меню с Мел МакДаниел, их свадебной распорядителницей, которую все время отвлекали, чтобы разрешить еще какие-то важные проблемы. Сара забилась в угол вместе с Джинни, которая объясняла ей важные детали волшебства, необходимые Саре, чтобы участвовать в свадьбе. Гермиона пыталась быть выше всего этого хаоса, и этому способствовал тот факт, что она действительно была выше всех, стоя на тахте неподвижно в то время, как дизайнер закалывала, подкалывала и всячески переделывала её свадебное платье.

— Ты не можешь поместить Корнелиуса Фаджа за один стол с Уизли! — послышался вскрик Лауры.

— Почему бы и нет? — сказала Чжоу. — Я думаю что они... ну, ты знаешь, им есть о чем поговорить!

— О да, есть! Фадж в итоге весь вечер только и будет что полоскать мозги Артуру, рассказывая, что он был бы куда лучше на посту министра, если бы он все еще оставался министром!

— Ну, возьми и помести Фаджа рядом с Перси, — Джордж вклинился в их разговор. — Это разрешит проблемы.

— Гермиона, а нам действительно нужно отводить место Канцлеру? — спросила Лаура, начиная новую тему. — Мы же все отлично знаем, что он не придет.

— Он или она, — добавила Чжоу.

— Это формальность, — сказала Гермиона. — Мы более или менее обязаны выслать приглашение, но конечно, мы все знаем, что Канцлер не появится. Тем не менее, если мы не зарезервируем ему место, это будет выглядеть неправильно.

— Ну, так поместим его рядом с Фаджем, — с восторгом воскликнула Чжоу, передвигая полоску бумаги с надписью Канцлер.

— Чанг, ты не могла бы забыть о Фадже хотя бы на минутку?

Джастин прошел мимо Гермионы, оставляя за собой след в виде каких-то страниц, которые высыпались из страшно старой фальшивой книжки.

— Ох, мне с Джорджем не положено быть тут, мы же не должны видеть тебя в этом платье до свадьбы!

— Не говори глупостей, Джастин. Это не имеет значения. Единственная персона, которая не должна меня видеть, это...

— Гермиона? — послышался голос из холла, затем последовали звуки приближающихся шагов.

— А, черт! — вскрикнула Лаура.

Гермиона беспомощно осмотрелась, но спрятаться ей было негде.

— Сара! — сказала она. — Пойди останови его! Скорее!

Сара, которая была рядом с входом, вскочила и выбежала из комнаты... как раз вовремя, судя по звуку её с Гарри столкновения.

— О нет, тебе нельзя, — услышали они её слова. — Это плохая примета.

— О чем ты? — спросил Гарри.

— Плохая примета. Жениху нельзя видеть невесту до свадьбы, — все в комнате захихикали. Гермиона почти что наяву видела, как глаза Гарри округлились.

— Сара, свадьба будет еще через два месяца. Ты хочешь мне сказать, что я не смогу два месяца видеть Гермиону?

— Ох, приятель, я имела в виду платье. Тебе нельзя видеть её в свадебном одеянии до свадьбы, а она как раз сейчас его примеряет, так что тебе сюда никак нельзя!

— Мне нужно кое-что со своего стола.

— Я принесу это тебе.

— Просто позволь мне войти. Мне нужно поговорить с Гермионой. Я обещаю не подглядывать.

— Я чертовски уверена, что не будешь. Минутку... ага... вот... — Гермиона услышала какое-то шуршание и затем стон разочарования Гарри.

— Это действительно необходимо?

— Да, необходимо, глупый мальчишка. И не думай, что я не слежу за тобой. Ты хочешь немножко подглядеть. Не выйдет. Ну, пошли.

Они, шаркая, вместе появились в дверях. Сара шла за Гарри и обоими руками закрывала его глаза. Гарри держал руки перед собой, как человек нащупывающий дорогу через темную комнату.

— Гермиона? — сказал он нерешительно.

Гермиона прикрывала рот руками, пытаясь не рассмеяться.

— Я тут, Гарри. В чем дело?

— Уф... какой-то волшебник спрашивает тебя у входа. Он сказал, что он из каких-то «праздничных чар».

— Ага! — сказала Мел. — Это, вероятно, специалист по чарам, которого я пригласила, чтобы он установил праздничные чары над местом церемонии. Я сама поговорю с ним, Гермиона.

— Спасибо, Мел, — сказала Гермиона. — Я слегка обездвижена в настоящий момент.

Мел вышла из комнаты, цокая своими стильными ботинками по паркету.

Гарри стоял, опустив руки, Сара все еще закрывала ему глаза.

— Могу я пройти к своему столу? — спросил он.

— Какому именно? — спросила Сара. Лаура показала на стол Гарри в углу.

— Хорошо, давай двигаться, притворщик. Левой, правой, левой, правой, — Сара командовала маршируя Гарри через комнату. Все наблюдали их медленное движение со все растущим изумлением на лицах.

Гермиона внезапно обнаружила, что испытывает странный сдвиг сознания, наблюдая, как Гарри вслепую копается в ящиках своего стола, ища там что-то. Конечно, было интересно обсуждать свадьбу в абстрактных терминах, печатая приглашения, приглашая организатора, выбирая свадебных подружек и свадебное платье. Но все это было каким-то... академическим, что ли. И внезапно она остро ощутила, что находится в одной комнате с ним, одетая в свадебное платье, и это сделало происходящее абсолютно реальным, реальным стало то, что меньше чем через два месяца она действительно пройдет к алтарю, одетая в это самое платье, встретит его там, возьмет его за руку, и они поженятся. Не в абстрактных, теоретических терминах, но в полном и обязывающем их обоих смысле. Они пойдут обратно по проходу от алтаря, и он будет её мужем, а она его женой. Его ЖЕНОЙ. Гермиона почувствовала, как по её спине побежали мурашки от осознания этого. Это действительно должно было произойти.

— Ага! — сказал Гарри победно, держа свою полевую записную книжку. — Нашел! Ну хорошо, Лесник, давай маршировать назад в фойе, чтобы я снова мог пользоваться глазами.

Гермиона улыбнулась, глядя, как они маршируют мимо, а Сара так же закрывала ему глаза, энергично защищая её от мифической, но внезапно очень реальной плохой приметы. — Гарри? — позвала она.

Он остановился.

— Да?

— Ты очарователен.

Он улыбнулся и повернулся в её направлении.

— Спасибо. Между прочим, ты прекрасно выглядишь.

— Эй! — вскрикнула Сара, глядя подозрительно через его плечо. — Ты не... Ты что-нибудь видишь?

— Только внутренности своих век.

— Тогда откуда ты знаешь, как она выглядит? — потребовала Сара.

Гарри повернулся назад к выходу, высоко держа голову, в то время как Сара направляла его, как заблудившегося пони.

— Мне не нужно видеть её, чтобы знать это, — сказал он, покидая комнату. Оглушительное умиленное «Оооооу» раздалось по всей комнате.

Лаура махнула рукой перед глазами, как бы смахивая слезу.

— Я сейчас расплачусь, — иронично сказала она.

Джинни дотянулась и пожала Гермионе пальцы.

— Он бывает иногда таким милым, — сказала она тихо.

Гермиона отчаянно пыталась сохранить сардонический вид, в то время как внутри себя она не хотела ничего, кроме как раствориться в театральных мечтах.

— Да, — сказала она немного хрипло. — Очень милым.